Мачеха, возясь у горящей русской печи, по обыкновению своему пробурчала что-то себе под нос, помянув недобрым словом хулиганов с пьяницами, но Стёпа, привыкший к её старческому ворчанию, пропустил мимо ушей это неласковое замечание, вышел на порог, зажмурившись с непривычки от ослепляющей белизны свежего снега, накрывшего всё вокруг лёгким пышным одеялом, искристо отражающим яркое сияние полуденного солнца. Стёпа с наслаждением вдохнул чистый морозный воздух, резко выдохнул белое облачко пара и пошёл, улыбаясь своим мыслям, по выметенной узкой дорожке; зябко скрипнула лёгкая деревянная калитка, мягко хлопнула за спиной, и Стёпа оказался на пустынной пригородной улице, по-прежнему жмурясь от ослепительно сияющего снежного ковра. Этот праздничный день был действительно замечательным, и у переходившего улицу рыжего соседского кота вид был сытый и довольный.
- Здорово, Тиша!- громко приветствовал его Стёпа. Кот на ходу медленно повернул голову, взглянул на парня, прищурившись, но ничего не ответил и прошествовал с ленцой дальше своей кошачьей дорогой.
У перекрёстка, возле моста через речушку с красивым и нежным именем Бася трое мальчишек лепили снежную бабу. Снег был рыхлый и сыпучий, работа у юных скульпторов не ладилась, но более всего их раздражала другая особа женского пола - маленькая девочка с большой морковкой, которую она держала как нечто особо ценное очень бережно двумя ручками в белых пушистых варежках, и своими неловкими попытками включиться в общую творческую работу только мешала, нарушая и без того далеко не идеальный производственный процесс. Из собственного опыта зная, как мешают работе некстати говорящие под руку, Стёпа молча прошёл мимо увлечённых ваянием детей и, выйдя на широкую улицу, бодро зашагал по обочине прочь из города.
Он снисходительно усмехнулся, вспомнив слова мачехи. Ну в самом деле, какой же он хулиган?! Бывает, конечно, подерётся на дискотеке, так это ведь обычное дело, должны же молодые здоровые парни время от времени разминать мышцы и кости - свои и чужие. Случается, что иногда и выпьет с друзьями, ведь трезвый человек на танцах выглядит похуже белой вороны и только портит своим присутствием настроение окружающих - нормальных, приличных людей.
А сегодня Стёпа собрался в гости к старому своему приятелю, живущему в Могилёве с семьёй, и в его руке шелестит и потрескивает на морозе новенький чёрный полиэтиленовый пакет с большой коробкой шоколадных конфет; естественно, не обойдётся без застолья, так ведь на то и праздники даны, чтобы встретиться с друзьями, посидеть, выпить, поговорить... И это вовсе не повод называть его, Стёпу, пьяницей.
Сзади донеслось приближающееся рычание МАЗа. Стёпе с детства привил любовь к автомобилям ныне покойный отец, всю жизнь "крутивший баранку", а теперь он сам работает в той же организации автослесарем и по праву считается непревзойдённым асом в своём деле, узнавая машины по "голосу" и на слух определяя неисправности в работающем двигателе. Стёпа первоклассный водитель и мечтает, естественно, работать за рулём, а не копаться, по локти в мазуте, в холодных железяках, однако его директор, Андрей Олегович, человек умный и предприимчивый, всю власть свою и авторитет употребил для того, чтобы воспротивиться этому, и на полную катушку использует Стёпин талант, выделив в полное его распоряжение два просторных гаража, оборудованных всем необходимым для ремонта, чтоб занимался он не только машинами их предприятия, но и посторонними автомобилями, в основном - пригнанными с Запада подержанными иномарками. Впрочем, Стёпа не в обиде на Олеговича, ведь скучать ему не приходится, работы у него с избытком, к нему даже выстроилась очередь из "железных коней", жаждущих профессионального и заботливого капремонта, соответственно и получает Стёпа больше, чем десять шоферов, вместе взятых. А всё-таки тоскуют его руки по баранке, потому и копит он деньги на собственную машину...
Водитель МАЗа, поравнявшись со Стёпой, сбавил скорость, пожал плечами, словно извиняясь, и махнул рукой направо - дескать, еду на заправку. Стёпа понимающе кивнул, и тяжёлый грузовик, натужно рыча, помчался вперёд, выстеливая за торчащей вверх выхлопной трубой белую извилистую змейку.
Стёпа всегда считал ниже своего достоинства останавливаться на обочине, высматривать попутку, "голосовать", он просто шёл невозмутимо по самому краю асфальта, даже не оглядываясь на догоняющие его машины,- такое поведение опасно для любого пешехода, но только не для Стёпы, которого в этом городе, как говорится, каждая собака знает, не говоря уже о водителях - будь то профессионалы или любители,- и не дай бог кому-либо проехать безразлично мимо, проигнорировав такого знатного путника! Подобное поведение становилось опасным уже для самого шофёра...
Уже выходя из города, Стёпа услышал отдалённый звук "Запорожца" (он тарахтит, как мини-трактор). В полуобороте взглянув на него, Стёпа увидел забитый до отказа салон маленького трудяги, а сидящий за рулём отец семейства виновато развёл руками, выпустив на мгновение руль, и парень ответил ему приветственным взмахом руки.
Он миновал мост через вторую речку, с не менее поэтичным названием - Проня,- с улыбкой глядя вслед медленно удаляющейся жёлтой малютке. Нет, его машина, конечно, будет не такой слабенькой и тесной, а просторной, уютной и мощной. Он скопил уже достаточно денег, чтобы купить более-менее приличное авто, но ему не нужно более-менее, он будет ездить только на самой лучшей, самой красивой, самой быстрой машине... Стёпа присматривался к различным маркам, приценивался, но пока не нашёл подходящую и не торопился с выбором, рассчитывая поднакопить ещё немного и купить такую, на какой не стыдно будет проехать по городу, -пусть это будет даже подержанная, хоть бы и аварийная машина, -уж Стёпа сумеет сделать из неё конфетку!
Размечтавшись, Стёпа представил, что вот он едет за рулём своей шикарной иномарки по этой самой дороге, включив на полную громкость магнитолу последней модели, настроенную на любимую волну. Он даже стал напевать первый пришедший ему на ум несложный мотив...
И вдруг отдалённый и едва различимый звук вернул его к действительности и заставил обернуться,- так останавливается, оглядываясь назад, человек, услышавший в беспокойной многоголосой городской толчее окликнувший его знакомый голос,- и увидел Стёпа выезжающую вслед за ним из города белую директорскую "Волгу", чей "голос", прозвучавший так неожиданно, и заставил его оглянуться против желания.
- Вот чёрт, а!- мысленно выругался Стёпа, вновь резко развернувшись и медленно, словно крадучись, ступая в прежнем направлении.
Ему ужасно не хотелось встречаться с шефом, тем более в такой ситуации. Дело в том, что в прошлые выходные он от души подебоширил на дискотеке в районном Доме культуры и был доставлен за это в милицейское отделение, где учинил совсем уж форменный разгром... В общем, получилось очень некрасиво и неприятно, и Андрею Олеговичу, приехавшему на следующее утро вызволять из "египетского плена" своего непутёвого, но незаменимого работника, довелось выслушать немало обидных слов, пришлось унижать себя просьбами и даже заплатить немалый штраф из своего кармана,- в конче концов он добился своего, но уехал на своей машине один, заставив Стёпу идти с больной головой на работу через пол-города. С тех пор директор демонстративно игнорировал его, не разговаривал и даже не здоровался, словно не замечая, и это было обиднее всего. Впрочем, Стёпа особо-то не переживал по этому поводу, имея очень хорошую и полезную привычку относиться ко всему спокойно и с юмором и памятуя к тому же, что Олегович - человек отходчивый и незлопамятный. Как бы там ни было, Стёпа избегал встреч с директором и даже на территории автобазы старался обойти его стороной, чтоб не видеть лишний раз его кислую физиономию,- и угораздило ж его теперь оказаться в таком неловком, унизительном положении!
Директорская "Волга", проехав мост, стала довольно резко набирать скорость, догоняя Стёпу, и он, сделав вид, будто не замечает её, хотел теперь только одного - чтоб и Олегович притворился, что не узнал своего подчинённого, и проехал бы мимо,- Степе стало не по себе, когда он представил, что следующие полтора часа может провести в одной машине с молчащим и надувшимся, словно от зубной боли, начальником... А потом ещё и обязан ему будешь за то, что он подвёз тебя,- тоже мне, велика услуга!.. Стёпа даже ссутулился слегка - так он хотел остаться неузнанным,- и с душевным трепетом прислушивался к звуку приближающейся машины.
- Кажется, пронесло,- подумал он, спиной ощутив неприязненный взгляд директора и услышав, как двигатель резко напрягся, устремляя машину вперёд,- Останавливаться он не собирается.
Только успел он так подумать, как "Волга" внезапно и как-то даже раздражённо сбросила газ, резко затормозила и остановилась рядом с ним. Стёпа тоже остановился, глядя вниз и готовый провалиться сквозь землю, глубоко вздохнул и уныло подошёл к ней, даже не взглянув на непрозрачные тонированные стёкла. Олегович, нагнувшись, толкнул правую переднюю дверцу и воскликнул раздражённо:
- Да садись уже!
Стёпа почёл за лучшее изобразить полнейшую невозмутимость и непринуждённость, с видом безразличным, словно делая одолжение, втиснулся в тесноватый для него салон - и увидел сидящих на заднем сиденье Галину Ивановну, супругу Олеговича, и восьмилетнего их сына Мишу. Теперь ему понятно стало такое странное и непоследовательное поведение директорской машины. Стёпа поздоровался с женщиной, мальчику подал руку, которую тот и пожал с видом человека взрослого и самостоятельного, знающего себе цену, и вальяжно развалился на широком сиденье, бросив пакет и шапку на панель и не спеша, по-барски расстёгивая куртку.
Он едва сдержал улыбку, думая о Галине Ивановне. Она лет на десять моложе мужа, то есть примерно лет тридцати пяти, и выглядит, особенно рядом со слегка полноватым Олеговичем, тихой, скромной девушкой, белокурой и стройной, с открытым, искренним и даже каким-то пугливым выражением больших зелёных глаз. Под стать взгляду и её манеры, обращение с людьми - вежливое, предупредительное, напряжённо-осторожное, как будто она вечно боится уязвить или обидеть кого-нибудь; при встрече она всегда старается поздороваться первой, вызывая невольную улыбку хрупкостью своей и невесомостью. Работая бухгалтером в соседнем предприятии, через дорогу, она частый гость у них и пользуется всеобщим уважением и любовью, тем более что, как давно замечено, в её присутствии обычно вспыльчивый и раздражительный Олегович не может сердиться и, даже будучи взбешён и разъярён, мгновенно успокаивается, хоть бы мельком взглянув в зелёные глаза супруги. А потому все мужики в их базе стараются подгадать свой визит к директору, по любому вопросу, к приходу Галины Ивановны.
Стёпа распахнул куртку и потянулся по-хозяйски, нагло, с вызовом зевнул.
- Тебе куда?- пробурчал Олегович, едва сдерживая вскипавший в нём гнев, что ясно отражалось на его раскрасневшемся лице, и нетерпеливо придавил педаль акселератора.
Стёпа, откинувшись вальяжно на высокую спинку сиденья, махнул перчатками вперёд, словно барин, командующий кучеру:
- В город!
Сейчас он больше всего хотел избавиться от компании насупившегося директора и решил довести легкораздражимого шефа до белого каления, чтоб он не выдержал - и выбросил нахального попутчика из машины, выполнив тем самым заветное его желание.
- По-твоему, Горки - не город?!- угрожающе прорычал Олегович, большой патриот своей малой родины.
Стёпу его грозный тон ничуть не смутил, а только ещё больше раззадорил.
- Да ну,- снисходительно хмыкнул он.- Какой же это город?! Могилёв - и то, можно сказать, большая деревня. Минск ещё туда-сюда... да и то, смотря с чем сравнивать.
- И с чем же ты сравниваешь?- сквозь зубы вопросил Олегович.
- Ну,- Стёпа мечтательно взглянул в потолок,- например, с Лондоном... или с Парижем...
- Когда это ты успел побывать там, чтобы сравнивать?..- всё более распалялся шеф.
Пока Стёпа думал, как бы острее и резче ответить на этот откровенный выпад, Галина Ивановна, сидевшая с левой стороны, но ближе к середине заднего сиденья, чуть наклонилась вперёд и спросила тихим, мягким голосом:
- У тебя есть родственники в Могилёве?
- О нет,- в полуобороте с бесшабашной весёлостью ответил Стёпа.- Родственников у меня нет нигде... Я еду в гости к другу, Игорю, мы вместе в армии служили.
- А где ты служил?- спросил Миша и уточнил:- В каких войсках?
- В Вэ-Дэ-Вэ!- с расстановкой гордо выговорил парень.
- Ух ты!- восхитился мальчик.- И прыгал с парашютом?
- Сорок раз.
- Нормально!- оценил его геройство Миша и тут же задал следующий детский вопрос:- А единоборства знаешь?
- А как же,- ответил Стёпа обыденно и произнёс, словно заученный девиз:- Тренировки - все два года!
- Научат хулиганов драться,- вмешался Олегович в их беседу, - потом собирай разбитые горшки за ними!..
А его супруга сделала чисто женский вывод:
- Жениться тебе нужно, Стёпа.
Слова эти задели парня за живое, он порывисто повернулся на своём сиденье и произнёс искренне и откровенно, глядя женщине в глаза:
- Знаете, Галина Ивановна! Да я женился б хоть завтра, хоть сегодня, если бы встретил такую женщину, как вы... или хотя бы похожую на вас. Вот если бы у вас была сестра, я б не раздумывал ни секунды...
Галина Ивановна ответила на Стёпину пылкую речь смущённой улыбкой, а Олеговича даже передёрнуло всего от одной мысли о том, что этот сидящий рядом дебошир мог бы стать его свояком,- но тут же он смягчился, оценив такой откровенный комплимент его жене, оказавшийся одновременно и похвалой её мужу, то есть ему.
- Вот молодёжь пошла!- проворчал он, негодующе хмыкнув, но уже без прежней злости.- Всё вам готовое подавай... Он "не встретил", а вот "если бы встретил"... Думаешь, это так просто: взял - и встретил?! Хорошую женщину нужно искать, за неё нужно бороться! Или ты думаешь, что можешь встретить её на ваших пьяных танцульках?! Ну что ж, надейся - авось и повезёт,- усмехнулся снисходительно Олегович и спросил серьёзно:- Хочешь узнать, как я нашёл свою Галину?
- Угу,- кивнул Стёпа.
- Ладно,- Олегович вполне успокоился и распорядился так: - Мы тоже едем в гости к друзьям, и ты поедешь с нами, там-то я и расскажу тебе - при свидетелях - свою историю... И не возражай! Отметишь праздник по-человечески, переночуешь спокойно, а завтра - вместе домой... И милиция могилёвская мне спасибо скажет.
Парень молча кивнул, а Олегович, сказавший своё веское слово, сделал погромче звук приёмника и целиком и полностью сосредоточился на дороге, демонстративно игнорируя пассажиров, что вполне устроило Стёпу, которого ничто уже не раздражало, к нему вернулось праздничное настроение, и он благодушествовал, развалясь на мягком удобном сиденье и глядя вперёд на дорогу, временами невольно, в силу профессиональной привычки прислушиваясь к работе двигателя, чей ровный, надёжный гул доставлял ему, специалисту, истинное удовольствие, убаюкивал и навевал дрёму. Подумалось вдруг, что не очень-то удобно ехать вот так, без приглашения, на праздник к незнакомым людям, но Стёпа тут же отбросил прочь всякие сомнения.
- Если что,- подумал он,- пусть Олегович выкручивается, это он меня пригласил- Хорошо, что Игорю не позвонил,- вспомнил он о друге,- а то ждал бы меня... Съезжу к нему как-нибудь в другой раз.
Стёпа уже начинал подрёмывать под усыпляющую негромкую музыку, когда услышал тихий голос Галины Ивановны:
- Ты с мачехой живёшь?
- Да,- поспешно ответил он, разворачиваясь на сиденье.
- У неё есть ещё дети?
- Есть,- кивнул Стёпа, устроился поудобнее, закинув руку за спинку, и стал подробно рассказывать о двух своих сводных братьях, которые намного старше его, давно уже обзавелись семьями и, хоть живут вдали от дома, не забывают о матери и не ленятся периодически навещать её, а его считают родным братом и относятся к нему лучше даже, чем друг к другу...
Он смотрел в зелёные лучистые глаза и незаметно для себя погружался в подобное гипнозу полусонное состояние необычайной лёгкости и раскованности. Галина Ивановна спрашивала о его жизни с искренним любопытством, но в то же время как-то мягко и неназойливо, так что трудно сказать, кому было интереснее - ей выслушивать Стёпину исповедь или ему рассказывать о своей жизни, вспоминая с улыбкой даже о самых печальных событиях. Стёпа даже не заметил, как пролетели эти полтора часа пути, за которые он безо всякого к тому принуждения открыл душу практически незнакомому человеку, изложив в мельчайших подробностях историю своей жизни,откровенно и честно, как на исповеди перед священником. И перед проницательной и умной женщиной предстал совсем другой Стёпа,- не тот, кого ошибочно считают дебоширом и пьяницей, кого даже отпетое хулиганьё обходит стороной и прозвало за крутой нрав Разиным,- нет, рядом с ней сидел сейчас скромный и застенчивый молодой человек, не помнящий матери и рано лишившийся отца, комплексующий из-за своего сиротства, страдающий от одиночества и пытающийся за показной бравадой и напускной бесшабашностью скрыть свою уязвимость, чтоб не дай бог не показаться кому-нибудь смешным, И с ней он разоткровенничался во многом потому, что стосковался по душевному человеческому общению, не имея в жизни человека, с которым можно было бы поговорить откровенно и доверительно.
Андрей Олегович въехал в пригородный посёлок, попетлял по неровным деревенским улочкам и стал маневрировать в узком переулке, загоняя свою "Волгу" в предусмотрительно открытые железные ворота. Тут Стёпа прервал исповедь и развернулся на сиденье, обозревая в чистом лобовом стекле широкий забетонированный двор, аккуратный двухэтажный дом, облицованный силикатным кирпичом и
крытый тёмно-коричневой металлочерепицей. Справа, напротив коттеджа, - такой же белокирпичный гараж, за ним бревенчатый сарай и баня с высокой трубой, увенчанной чёрным "зонтиком"; в промежутке между строениями виднелся покрытый снегом огород с голым металлическим каркасом парника и посаженными вдоль деревянного забора плодовыми деревцами и кустами. У Стёпы было такое ощущение, словно он только что проснулся, сбросив туманящее ум оцепенение, и теперь весь разговор его с Галиной Ивановной представлялся ему неясно, как сквозь белую непроницаемую пелену, местами проясняющуюся и переходящую в светлую рваную дымку. Он чувствовал необъяснимую лёгкость и такой душевный подъём, что не смог удержаться от широкой и совершенно глупой улыбки, всё вокруг казалось ему каким-то нереальным, сказочным и необычайно красивым, как в цветном сне.
Олегович въехал наконец во двор и заглушил двигатель, а из дома уже спешили им навстречу хозяева: полноватый и степенный отец семейства, отмеченный самой благородной лысиной, его жена - среднего роста брюнетка с роскошной длинной косой, обворожительной улыбкой и совсем чуть-чуть, что называется, склонная к полноте; впереди родителей семенили, балуясь и дурачась, два брата-близнеца, ровесники Миши. Выйдя из машины, Стёпа, не вполне ещё сбросивший гипнотическое наваждение, был совершенно ошеломлён, оказавшись в самом центре оживлённой дружеской суеты. Ему, конечно, доводилось и раньше бывать в гостях у мало- или вовсе незнакомых людей, и всегда он чувствовал себя ужасно неловко, хоть и скрывал это вполне удачно; иногда ему казалось, что хозяева игнорируют его, и он бывал оскорблён таким невниманием, но ещё хуже было, когда его чрезмерно опекали - в этом он усматривал унижающие его сочувствие и жалость; а кроме того, у него часто бывало такое ощущение, будто разговаривают на другом языке, поскольку он никак не их, говорящих об известных только им вещах и людях коротко и с недомолвками.
Теперь же было всё иначе. Стёпа будто окунулся в свою стихию, оказавшись в компании людей добрых и весёлых, обращавшихся с ним как с родным, просто и непосредственно,- и он ощутил такое незнакомое и непривычное, но необычайно тёплое и приятное чувство семьи. Олегович представил его хозяевам - Михаилу Николаевичу и Людмиле Владимировне, а мальчишки, успевшие уже под руководством Миши составить план захвата, подлетели, словно стайка воробьев, к ошеломлённому Стёпе, близнецы схватили его за руки и повлекли вперёд, к дому, а Миша толкал его обеими руками в спину,- при этом юные пираты совершенно сбили с толку и морально подавили свою жертву, крича наперебой о чём-то совершенно непонятном; Стёпа выхватил из бурного потока "воробьиных" восклицаний только два слова - "железная дорога" - и удивился, при чём тут чугунка, если они тащат его в дом... И не избежать бы доблестному бывшему десантнику унизительнейшего плена и тяжелейшего рабства, если б не своевременное вмешательство взрослых, которые решительно отняли у начинающих рабовладельцев законную добычу, чем привели их в полнейшее уныние; некоторой более-менее приемлемой компенсацией, этаким утешительным вергельдом послужила для них большая коробка шоколадных конфет, которою Стёпа откупился от юных разбойников.
Хозяева провели гостей в дом, где они разделись в просторной прихожей, после чего мальчишки исчезли неизвестно куда, женщины удалились на кухню, а мужчины поднялись на второй этаж, в кабинет Михаила Николаевича, превращённый в настоящее автомобильное царство, с плакатами, моделями, чертежами самых разных машин, с редкими книгами и толстыми подшивками тематических журналов, где хозяину, инженеру-конструктору, было о чём поговорить с коллегами-автомобилистами. Стёпа, мастер своего дела, чувствовал себя в этом роскошном "царстве" как рыба в воде, вернее - как кит в океане,- старшие и более опытные собеседники выслушивали его со всем вниманием, признавая даже некоторое его превосходство, особенно в практической части. Однако увлечённейший мужской разговор был вскоре прерван Людмилой Владимировной, пригласившей их обедать.
Хозяйка усадила Стёпу, уже вполне освоившегося, несмотря на молодость, в этой дружной и весёлой компании, между собой и Галиной Ивановной, и обе женщины с чисто материнскими заботой и усердием ухаживали за парнем, иногда выходя в соседнюю комнату, где накрыт был - также праздничный - сладкий стол для неудавшихся рабовладельцев, которые, похоже, уже забыли о своей давешней неудаче и вовсю развлекались, оглашая дом задорными криками и звонким смехом. После двух рюмок водки Стёпа чувствовал себя так, словно всю жизнь прожил с сидящими с ним за одним столом людьми.
Олегович налил шампанское в два высоких хрустальных фужера и, пока Николаевич наполнял "минской" три простые гранёные стопки, начал так свою речь, обращаясь в основном к Степану:
- Я уже говорил сегодня, что терпеть не могу мужиков, которые жалуются, что, мол, не могут встретить настоящую женщину. И дело в том - о чём я тоже упомянул,- что недостаточно просто сидеть, опустив руки и надеясь на чудесную судьбоносную встречу, ждать, когда твоя мечта сама придёт к тебе. Женщину нужно искать, за неё нужно бороться! В этом деле всё зависит от нас, мужчин. Один раз женщина попыталась проявить инициативу - "она звалась Татьяной"- и ничего хорошего из этого не вышло... Я обещал тебе рассказать о том, как я нашёл свою жену, так слушай!.. Много времени не займу, буду краток,- пообещал он женщинам и продолжил:- Я женился сравнительно поздно, гораздо позже, чем большинство моих ровесников, и друзья мои посмеивались надо мной, иронизируя по поводу того, что я, дескать, слишком уж разборчив в выборе невесты и витаю где-то в облаках, мечтая о настоящей принцессе - никак не меньше... Да, конечно, во все времена немало девушек, вполне пригодных на роль жены. Но в том-то и дело, что мне нужна была особенная, а её не так-то просто найти, уж во всяком случае в кабаке или на танцплощадке такую не встретишь! Понимая, что необычную девушку нужно искать необычным же способом, я написал объявление, в котором не было ни слова правды, а звучало оно примерно так: "Молодой человек познакомится для создания семьи с красивой умной девушкой без в/п. О себе: 50x150x150, образование начальное, судимости погашены, вредных привычек нет (недавно закодировался), временно безработный, жилья не имею, прописки - тоже, потому как паспорт потерял..."- и дальше в том же духе. Если хочешь прочитать его полностью - оно хранится у меня дома... да и у Владимировны, наверное, есть,- Олегович вопросительно взглянул на женщину, и она утвердительно кивнула в ответ.- Так вот, я обошёл с этим объявлением все местные газеты, службы знакомств - и всё бесполезно, там смотрели на меня как на умалишённого, многозначительно перемигивались, едва сдерживая идиотский смех. Но неудачи и насмешки не остановили меня, не заставили отступить, я упрямо шёл вперёд, потому что знал: цель моя стоит любых трудов, любых затрат, любых усилий... ведь цель эта в конечном счёте и есть счастье!
И наконец в одной газете меня встретила сидевшая на приёме объявлений симпатичная, вежливая, милая девушка... Тогда Люда ещё не была редактором, как сейчас,- вставил Олегович, взглянув на Людмилу Владимировну.- Она не хихикала и не издевалась надо мной, а внимательно выслушала и приняла без лишних слов моё объявление - и я увидел его напечатанным в первом же номере той газеты. А ещё спустя неделю я получил письмо от Гали - так мы познакомились, а вскоре и поженились. Я был бесконечно благодарен Людмиле, познакомил её с моей супругой, а позже - и с моим лучшим другом-Мишей,- кивнул Олегович на Николаевича и продолжил:- Я не последовал примеру моих приятелей, которые женились буквально на первой встречной, как будто их кто-то в ЗАГС на буксире тащил, и на моей свадьбе многие из них присутствовали уже в ранге "разводных".
- Это не значит,- вновь обратился он непосредственно к Стёпе, - что ты должен действовать так же, как я, у каждого из нас свой путь, и нужно идти своей дорогой, не ровняясь на других. Но если ты действительно хочешь найти хорошую жену, не ленись - ищи ее! Потому что (повторюсь ещё раз) в этом деле всё зависит только от нас, мужчин!.. Итак,- провозгласил Олегович, вставая с рюмкой в руке,- предлагаю тост: за прекрасных, умных, милых дам... присутствующих здесь!
Стёпа был потрясён услышанной историей и некоторое время сидел в задумчивости, молча закусывая, потом обратился к супруге шефа с волновавшим его вопросом:
- Но как вы решились, Галина Ивановна, откликнуться на такое необычное, сумасбродное объявление?
Думая о своём, он не обратил внимания на то, что женщина покраснела и потупилась, слушая рассказ мужа, и ответила она коротко и неохотно:
- Я сразу поняла, что всё это неправда... в объявлении.
- Вы - смелая женщина!- восхитился Стёпа.- Редко кто осмелится ответить на такое сумасшедшее предложение.
Вскоре мужчины решили сделать перерыв в трапезе и вышли во двор, а женщины, наведя порядок на столе и перемыв посуду, уединились в зале на втором этаже. Людмила Владимировна принесла из спальни хранящийся в самом дальнем потайном углу платяного шкафа небольшой аккуратный фотоальбом, и две женщины, поудобнее устроившись на широком и мягком диване, стали перелистывать плотные картонные листы, где запечатлен был на фотографиях школьный путь одного класса - от первого до десятого,- и на всех групповых снимках две девочки всегда стояли рядом, две подруги: одна худощавая и востроносая, с короткими светлыми волосами, а вторая - чуть полноватая, улыбчивая, с роскошной чёрной косой...
- Знаешь, всегда смеюсь, глядя на Колю,- говорила Людмила Владимировна, указывая на снимке лопоухого веснушчатого мальчугана.- Какой он смешной был... А теперь важный такой, представительный!
- И всё равно - смешной,- прыснула Галина Ивановна, и женщины дружно рассмеялись, как бывало не раз ещё тогда, в детстве.
Понемногу успокаиваясь и вытирая слёзы, перелистнули страницу.
- А вот Паша всегда был такой серьёзный,- Людмила Владимировна ткнула ногтем в высокого мальчика с не по-детски строгим лицом. - Я его даже немного побаивалась... Он ведь, когда приезжал к родителям в прошлый раз, нас с Мишей в гости пригласил.(Да я тебе рассказывала, когда звонила.) Такой красавец стал! Особенно в форме... Он где-то под Мурманском служит, на подводной лодке. Представляешь, такой молодой, а уже полковник!.. Или как это у них, на флоте?-задумалась она и выговорила не без труда:- Капитан первого ранга... Без пяти минут адмирал! А жена - умница, мы с ней весь вечер проговорили... И две девочки - симпатяжки такие!
Галина Ивановна вдруг глубоко и грустно вздохнула и пригорюнилась, глядя на маленькую карточку, где рядом с двумя подругами стояла щупленькая рыжая девчушка.
- Недавно встретила Лену,- произнесла она тихо.- В Минске, на вокзале, мельком... Я с Андреем была.
- Ну и как она?- поинтересовалась Людмила Владимировна.
- Она-то в порядке,- Галина Ивановна снова вздохнула.- Мы с ней о том-о сём поговорили... торопились очень. Она спросила о тебе, я ответила что-то невнятное, что первое на ум пришло, а потом пришлось врать мужу, что это она спрашивала не о тебе, а о какой-то однофамилице твоей... Кажется, поверил.
Людмила Владимировна громко, по-детски рассмеялась, а её подруга в очередной раз вздохнула.
- Ну и что ты киснешь, скажи, пожалуйста?- строго спросила Людмила Владимировна.
- Знаешь, Люда,- тихо промолвила Галина Ивановна, снова вздохнув и шмыгнув носом,- я очень боюсь... В этот раз, кажется, всё обошлось, но что будет в следующий?.. Мы ведь не сможем всю жизнь обманывать своих мужей, когда-нибудь они узнают правду. Не лучше ли всё рассказать им сейчас - и не переживать, не волноваться больше, ведь хуже будет, если они узнают об этом не от нас.
- Глупенькая ты моя,- Людмила Владимировна ласково погладила подругу по голове, как маленького ребёнка. - Ну с чего ты взяла, что мы их обманываем? Мы просто не всё им говорим, так на то мы и женщины, чтобы иметь свои маленькие тайны. А если иногда и скажем что-то не совсем правдивое, так это ведь такая мелочь, о которой и вспоминать-то неудобно! Все мужчины в глубине души хотят быть обманутыми, они ж как дети малые, не могут жить без этого, словно без любимой игрушки. Скажи мужчине правду - и ты лишишь его смысла существования. У мужчины лишь одна опора в жизни - женщина. А женщина и обман неразделимы, все дочери Евы обманывают своих мужчин. Это бесспорная истина! Вопрос лишь в том, как они это делают и с какой целью.
Если женщина использует обман в неблаговидных, стыдных целях, это очень плохо и бессовестно, ведь неприлично и позорно пользоваться данной нам от природы властью над бедными, слабыми мужчинами в своих неприглядных, корыстных целях. И такие недобросовестные женщины встречаются нередко: они унижают мужа, оскорбляют его прилюдно, превращая в настоящую половую тряпку, и думают, что таким образом возвышают себя; у некоторых это превращается в настоящую манию, они буквально втаптывают мужа в грязь, ломают его жизнь и карьеру, а потом плачутся: вот какая я бедная, живу с этим ничтожеством, кто б меня пожалел, - и оправдывают этим свое распутство.
Умная женщина никогда не станет вредить своему мужчине. Да, мы тоже обманываем мужей, но употребляем эту ложь им же во благо. Ну посуди сама, куда б они делись без нас и наших маленьких, безобидных неправд? Это настоящее искусство, в котором нет и не может быть совершенства, а верх мастерства - добиться того, чтобы мужчина угадывал малейшее твоё желание и сломя голову бросался исполнять его, гордясь тем, что он, дескать, такой умный и галантный, и не догадываясь, что в самом-то деле он всего лишь игрушка в наших умелых руках и делает только то, что мы ему прикажем, к чему так деликатно и незаметно подведём... Но мы ведь не говорим ему об этом, мы скрываем правду, а иногда и просто лжём - и он доволен, горд собой и счастлив. А рядом со счастливым мужчиной хорошо и нам. Кстати, Катя, Пашина жена,- большая умница и наша единомышленница... Знала я одну дуру, которая до того затравила своего мужа, что он безнадёжно застрял в капитанском звании и в конце концов спился, хоть был толковейший офицер. Никак не пойму, какая была ей польза от этого? Совсем другое дело - Катя! На неё посмотришь, так сначала кажется, что она на положении безропотной служанки у него, так она к нему внимательна, буквально в рот заглядывает, когда он говорит, пушинки с него сдувает. Но это всё поверхностно и обманчиво. Стоило мне присмотреться лучше к их жизни, поговорить немного с ней - и я поняла, что всё как раз наоборот, он как котёнок у неё в руках и ради неё в лепёшку расшибётся, ей-богу, не преувеличиваю... Вот видишь, как бывает: совсем немного внимания, любви и терпения - и ты уже жена полковника, без пяти минут адмиральша... Да что это я тебе объясняю всё это?!- вдруг возмутилась Людмила Владимировна.- Можно подумать, что ты сама не знаешь этого...
- Да,- виновато улыбнулась Галина Ивановна.- Конечно, знаю. Но понимаешь, Люда, когда приходится иной раз выкручиваться, лгать, а потом переживаешь из-за этого, появляются сомнения, беспокойство, неуверенность... Но стоит мне послушать тебя, как все нехорошие мысли вмиг улетучиваются... (Людмила Владимировна нежно обняла подругу.) Но ты твёрдо уверена, что мы правильно делаем, скрывая от мужей наше давнее знакомство? Не лучше ли нам сознаться самим в этой невинной лжи?
Людмила Владимировна отстранилась, держа подругу за плечи и строго глядя ей в глаза.
- Ни в коем случае не делай этого!- сказала она, встряхнув Галину Ивановну, и, смягчившись, пояснила, опустив руки:- И чего ты так боишься? Ну представь, что мужья узнают об этом сами - и что? Да ничего особенного, пустяки какие, и говорить об этом не желаем!.. А если по глупости своей станут приставать к нам с упрёками, мы им такое устроим, что они приползут на коленях, вымаливая прощение... и, будучи помилованы, станут прыгать до потолка от счастья, тем более гордясь собой, что они смогли "раскусить" нашу хитрость.
А теперь подумай, что будет, если ты сама возьмёшь и признаешься Андрею в этом маленьком грехе. Каково ему будет узнать, что его, как маленького ребёнка, дурачили всё время, а он так и не смог догадаться, и ему сказала об этом, пожалев бедняжку, жена... Он будет унижен до крайности и обижен до смерти, и ты останешься виноватой на всю оставшуюся жизнь. А потом он обязательно задумается, не было ли какого-нибудь другого обмана с твоей стороны, которого он также не заметил... Бр-р, Ужас! - воскликнула Людмила Владимировна, зябко передёрнув плечами.
Галина Ивановна, широко и благодарно улыбнувшись, со слезами на глазах обняла подругу, и тут раздался негромкий стук в дверь.
-Да-да!- откликнулась Людмила Владимировна, пряча альбом под подушку и принимая непринуждённую позу.- Входи, Стёпа.
Дверь медленно приоткрылась, и в неё осторожно протиснулся Степан, растерянный и смущённый.
- Проходи, посиди с нами,- предложила хозяйка, перекладывая подушки на диване.
- Нет-нет!- даже испугался парень.- Я только на минутку.
Он остановился сразу за порогом у открытой двери и взволнованно начал явно заученную фразу:
- Людмила Владимировна, я хочу попросить вас... Женщина резко вскинула руку, заставляя Стёпу замолчать.
- Знаю, знаю,- сказала повелительно.- В следующем же номере нашей газеты будет твоё такое же объявление... Только не забудь оставить свои координаты.
Стёпа весь просиял и, сбивчиво благодаря и обещая сделать всё как надо, повернулся к выходу, сделал шаг за порог, ну вдруг развернулся и произнёс с видом серьёзным и сосредоточенным: - Только укажите, пожалуйста, мой настоящий рост - метр восемьдесят пять... Вдруг какая-нибудь высокая девушка захочет познакомиться со мной.
- Да, конечно,- согласилась женщина, и Стёпа удалился, довольный собой.
- У тебя есть на примете хорошая девочка?- спросила Людмила Владимировна, вновь раскрывая альбом.
- Есть!- энергично кивнула Галина Ивановна.- И не хорошая, а просто замечательная!