Такие уж были у меня в этот день собеседницы, что я ничуть не удивился своему неосознанному выбору, когда, повернувшись лицом к рабочему месту Тамары Александровны, включив "приёмник" и открыв глаза, оказался на пустынном египетском берегу и увидел стоящую у самой границы прибоя, задумчиво глядя в море, Ио, дочь речного бога Инаха, основателя Аргоса.
- Могу ли я узнать, Ио,- обратился я к ней,- что на самом деле случилось с тобой? Неужели Зевс и вправду превратил тебя в корову?
Ио отрицательно покачала головой:
- Я обезумела от горя и в бреду возомнила себя коровой, подобно дочерям тиринфского царя Прета, после того как отец мой по требованию Дельфиниевой прислужницы выгнал меня из родимого дома... Ты ведь читал Эсхила...
- Да,- подтвердил я,- "Прометея прикованного" я почти наизусть заучил, но, к сожалению, другие две трагедии его трилогии не сохранились, а я многое бы отдал, лишь бы прочесть "Прометея освобождённого"!
Ио взглянула на меня в полуобороте, удивлённо подняв бровь, и вновь вернулась взглядом к зелёной морской дали.
- Я не могу вернуть утраченную рукопись, это не в моих силах, но если ты всерьёз желаешь знать, как был освобождён Прометей, я вкратце перескажу содержание Эсхиловой трагедии.
Я молча кивнул, приготовившись слушать, и всё, что Ио рассказала мне, излагаю ниже, как смог запомнить, да простит читатель явное несовершенство этого повествования, ибо не доводилось мне, увы, испить воды из Гиппокрены или Аганиппы* и влага Кастальского ключа* неведома мне... Более того, я не стремлюсь ни в какие пиитические дебри, это как раз тот случай, когда содержание важнее формы.
*Мельпомена - муза трагедии.
*Дельфиниева прислужница - пифия, "пророчествовавшая" в Дельфийском храме.
*ключи Гиппокрена и Аганиппа, источники поэтического вдохновения, текут на горе Геликон, обиталище муз.
*Кастальский ключ - источник близ Парнаса.
Итак-
" Прометей освобождённый " Пролог
Прометей (прикованный к скале). Не знаю, здесь ли ты ещё, Селена*, ведь не могу я видеть ничего и слышать не способен, чувствовать,- всего лишил меня правитель новый, Зевс, из роду-племени не знатного, но дерзкого, сына младшего младший сын*. Он хитростью прибрал к своим рукам престол родительский и, горд подлостью своей и низостью, на нём сидит, как обезьяна на суку, всё наблюдая с олимпийской высоты, о всём имея мнение своё, пустое, глупое - но всё ж "высокое". Так уж случилось, всем на беду родился в Кроноса семье достойной урод какой-то - и моральный, и физический,- вот редкое явление, когда отвратительная внешность сочетается с испорченностью внутренней. Трудно было прежде и представить, что может быть такая ненависть, и злоба, и коварство, и хитрости, уловки, извращённость-всё это было явлено впервые миру с рожденьем Зевса, до него никто такими качествами - к тому же всеми сразу - не обладал. И этих злых мучений, пыток невыносимых, что я терплю тысячи лет, никто и выдумать не смог бы, кроме него. Сам я предупреждал титанов*, что не силой, а лишь хитростью - оружием противни?ка - возможно сохранить их власть над миром и отца-Урана, Кроноса престол, но не послушали меня они - и вот весь мир в жестоких муках содрогается, со мною вместе все страдают - боги, смертные,- все мучаются, тяжело всем жить, железной Зевсовой пятою укрощёнными. Случилось всё, как было вещано издревле Фемидой*, матерью моей, тому и ты, Селена, свидетельница несчастливая...
Да, не могу тебя я видеть, но душой своею чувствую присутствие твоё спасительное. Каждый раз в долгой казни моей, когда солнце свой обжигающий лик отворотит от плахи моей, ты приходишь ко мне, и смотришь на меня, и страдаешь со мной... Ты видишь, всё тело моё исполинское покрыто панцирем засохшей, загустевшей, сгнившей моей же крови, смрадно воняющей, отравляющей дыхание.
Позабыл я и голос твой звонкий, весёлый, отраду ласковых родителей твоих, Гипериона с Тейей, и нас, богов древних и почитаемых некогда. Онемела ты, бедняжка, от горя, сломленная властью всесокрушающей Зевса. Мало ему моих мучений яростных, хоть был когда-то я его союзником, недостаёт ему страданий и недругов его, титанов,- он и тебя, девушку невинную, обидел, воспользовавшись слабостью твоей и одиночеством, никто не может заступиться за тебя, как раньше, все мы, друзья твои, и за себя уж постоять не в силах, не то чтобы кому-нибудь помочь. Кронид-развратник, не добившись любви твоей чистой и благосклонности, погрузил в вечный сон, ревнивей презренный,любимца твоего, Эндимиона*, а тебя, словно рабыню безродную, отдал во власть дочери своей, кровожадной Артемиды.
А было время, помнишь, ты была совсем малютка, едва освободилась от родительской опеки и смотрела на мир широко открытыми глазами, радуя нас, старших богов. Вспомни, как по-доброму смеялись мы над твоим испугом наивным, когда ты с содроганием смотрела на тех чудовищ исполинских, создания царя Урана; ах, как пугали тебя их косматые рожи, мощные, в непробиваемых панцирях туши, в защитных шипах, щитах и латах, клыки их острые и когти - и рёв ужасный, сотрясавший воздух. Ты отворачивалась, бедная, не в силах видеть, как эти чудовища огромные друг друга пожирали, убивая в жестоких и кровавых битвах.
Но кончилось однажды правление Урана - Крон, младший из двенадцати детей его и Геи, отнял у отца власть над землёй, оставив ему исконное его владение - бескрайнее небо, - сушу подчинив себе, а стихию морскую уступив Океану-брату. Уничтожил Крон чудовища, порождения Урановы, и населил твердь земную существами красивыми и мирными, и все титаны участвовали в создании хозяев новых земли - и каждый сотворить старался животное красивее, полезнее, умнее прочих... И всё ж никто
не смог, ты помнишь, превзойти меня - я создал по собственному образу людей - и все титаны согласились, увидев их, с моей победой и признали, что именно люди, творенья мои, должны владеть землёй, а также всем, что в её недрах скрыто.
Да, то был золотой для смертных век, счастливая пора. Но стоит ли нам вспоминать сейчас об этом, бередить раны старые, кровоточащие, ведь ты сама прекрасно помнишь всё - уж стала девушкой, красавицей, любимицей титанов,- и любовалась с наслаждением земною жизнью, благочестивой, мирной, благородной...
Но всё приходит рано или поздно к закономерному концу. Так пал и Крон, а с ним все древние титаны, и жизнь разрушилась блаженная земная, закончился век золотой земной. И беды посыпались на всех без разбора божеств, верных союзников Крона. Но меня, его союзника в борьбе, Зевс тогда ещё терпел, хоть и завидовал мне, все видели, как ёрзал беспокойно он на отнятом отцовском троне при каждом появлении моём. Ведь чувствовал себя Кронид шутом презренным, пугалом со мною рядом. И люди жили мирно и спокойно, не смел, не решался обидеть их Зевс, сильно' было ещё моё вмешательство.
Решился вскоре Крона сын, желая посрамить и унизить меня, слепить, как сделал в своё время я, по своему подобию существ разумнее, чем люди. Но что у него получилось - известно всем: созданья Зевсовы похожи на своего творца не только внешним обликом, его уродством, но глупостью невиданной, бесстыдством,
наглостью - люди стыдятся одно название их вслух произносить*, не то чтоб видеть... Смешон был Зевс, взиравший на свои творения, но не до смеха было самому ему и лакеям его олимпийским. Тогда-то и решил он уничтожить род людской, бывший словно бельмо в его глазу. Но я вступился за людей и спас их, выжили они, но я за это казним в этих скалах голых, безжизненных, мук таких не доводилось никому ещё испытывать...
Но чувствую... дыханием своим могу лишь что-нибудь ещё я ощущать, всё остальное тело моё иссохшее погребено под смрадной массой, разъедающей, грызущей кожу,- да, чувствую, ты вновь покидаешь меня, красавица Селена, уходишь снова в горы Карии лить слёзы над бесчувственным любимым...
Снова один... Как мучительно одиночество, когда так страдаешь, что и выдержать боль сил уже не осталось. Но знаю я, должно мне вытерпеть всё до конца, принять Зевсову казнь, не сломаться,- только так мы можем победить. Страдания мои нестерпимы, но не один я мучаюсь под ненавистной властью Зевса: весь мир - и смертные создания и боги - все стонут, и плачут, и жаждут избавления от беспощадного тирана. Да, противятся Зевсу многие, но от меня зависит исход этой битвы, лишь я знаю то, что в силах погубить Кронида, и я один могу содействовать его паденью, скрыв от него заветную тайну, знание запретное. Ради этого стоит страдать и терпеть...
Но вновь я чувствую своим дыханьем, что не один я,- вышла из вод Океана безбрежного Эос багряная. Страдалица и ты, являешься лишь на мгновения, чтобы открыть ворота ретивым коням Гелиоса-бога, и вновь возвращаешься в далёкий грот безутешно оплакивать любимого Ориона*, убитого жестокой Артемидой, дочерью всевластного Кронида.
И ты молчишь, онемев от горя, и не можешь сказать мне, забывшему в страданиях счёт дней, какой сегодня наступает, неужели уже третий, трижды ненавистный день? Да, это правда, два дня прошло и выросла уж печень моя - в который раз,- и снова коршун прилетит, собака крылатая Зевсова, и станет рвать когтями медными моё тело, рвать острым клювом печень, и хвост обмакивать в текущую ручьями кровь мою, и брызгать ею, окроплять меня... Кто, кроме Зевса, ещё мог бы придумать чудовищнее казнь и муку?! Никто! Я знаю.
Любой другой давно б лишился разума от болей таких, но я терплю, я знаю, придёт конец тирании Зевсовой. Ради этого стоит сжать зубы и молча терпеть, в одиночестве, в гиблых местах... И лишь ты, красавица Заря, облегчаешь в меру сил своих девичьих мои страданья - вот и сейчас я чувствую благодатные капли божественной влаги, росы, у себя на губах... Да, ты, страдалица сама, меня жалеешь и помощь подаёшь, не боишься, девушка хрупкая, свирепого чудовища, косматого Зевса.
Прощай, Эос, уж поднимаются по крутой тропинке неба огненные кони солнца. Вновь лучи его беспощадные станут жечь меня, раскалять камень, на котором повис я в цепях, и ждать мне придётся в муках невиданных прихода спасительного прохладной ночи.
Но что это? Не чувствую я палящих солнца лучей. И ветер... Ветер влажный... Я узнаю его, это - Зефир. Да, сомнений нет, Эола сын, мой друг старинный, ко мне ты прилетел с далёкого запада, пригнал послушных стадо облаков белобоких, закрывших - впервые с тех пор, как Гефестовы* руки меня пригвоздили к этой скале,- жгучего солнца круг. И ты принёс с собою, непокорный
сын титана*, блаженный воздух милой Эллады, весть радостную ты принёс мне - скоро уж моё освобождение, недолго осталось мне страдать, свершается неизбежное... Чувствую потоки тёплого дождя, хлынувшие с послушных тебе туч. Прости, теперь я замолчу и буду пить живительную влагу, и пусть небесная вода омоет моё тело, очистит раны...
Ну вот и очистили струи дождя целительные лицо моё и тело, и могу я глаза наконец-то открыть, чтоб увидеть вновь это место проклятое, мой эшафот, где столько веков казнит меня свирепый Зевс безжалостно. Всё ж иначе смотрю я на эти края, на острые, крутые скалы и бездонных ущелий тьму, безжизненные, солнцем опалённые и ненавистные камни Кавказа. Уж близок срок казни, и скоро покину я эту раскалённую, словно горн кузнечный, мёртвую, лысую гору, где был распят я тысячи лет, распрощаюсь я вскоре с местом казни моей.
О чудо! Расступились облака, освободив бездонного неба голубой островок - и меня навестить спешишь с новостью благой вестница счастливая, Ирида*, вечно юная дочь Урана и Геи, прелестнейшая из богинь, соединившая родителей своих прекраснейшими узами, цепью семицветной... И ты не любишь Кронида мрачного, бежишь от туч его грозовых, чёрных, как его душа, таишься от смертоносных молний сверкающих, от грома раскатистого, сотрясающего землю и небо...
Но что это тебя вдруг испугало? Бедняжка, и слова не успела молвить, покинула поспешно кремнистую землю, едва ступив на неё, укрылась просторных и светлых неба чертогах, отца искон?ной обители. Какая грозная опасность вдруг вспугнула тебя? Неужели увидела ты приближенье врага? Или - нет, понял я: слышны стали тебе нарастающий гул и чудовищный грохот с отголосками многократного горного эха. Я их слышу и сам - то шаги исполинов титанов, вот видны уже стали они, друзья мои старинные и родичи, сюда бредущие уныло по вершинам гор, крошащихся под тяжестью их ног. Решились проведать несчастливого брата они, посмотреть на мученья мои... Да, шаги тяжёлые друзей ужаснули тебя, девушку пугливую, и спряталась ты, вся трепеща, закрыв оконце в небо пеленою облаков.
*Селена - богиня Луны, дочь Гипериона и Тейи, сестра Гелиоса-Солнца и Эос-Зари.
*"сына младшего младший сын" - Зевс, младший сын Крона, младшего из титанов. Прометей - средний (между Атлантом и Эпиметеем) сын Япета, среднего сына Урана.
*титаны - боги старшего поколения, дети Урана и Геи.
*Фемида - дочь Урана и Геи, богиня справедливости и правосудия.
*Эндимион - сын Эфлия, царя Карии, спящий беспробудным сном на горе Атмос.
*Орион - сын Асрейдона, возлюбленный Эос, был убит Артемидой из зависти к любви Эос.
*Гефест - сын Зевса и Геры, бог огня, кузнечного ремесла, а также подземного огня (вулканов), хромой на обе ноги; в отличие от олимпийцев, проводивших время в беспрерывных пиршествах и развлечениях, традиция изображает Гефеста в постоянном труде.
*ветры, будучи титанидами, враждебны олимпийцам.
*Ирида - богиня радуги, дочь Урана-Неба и Геи-Земли, вестница богов.
Парод
(На орхестру выходит хор титанов.)
Хор. Из безумно далёких краёв, Прометей, от самого края земли, где кони огненные солнца отдыхают ночью и откуда утром отправляются своей неизменной крутой дорогой, пришли мы, покинув безжизненный остров посреди пустого, безрадостного моря, место скорбной ссылки нашей. Горько нам, богам древним, терпеть такую муку, унижение невиданное, дерзость самозванцев, засевших наглой шайкой на Олимпе светлом, осквернённом злодействами немыслимыми. Терпеть покорно приходится нам, старцам почтенным, насмешки откровенные нахальных недорослей. Но умножают муки наши, удваивают боль твои страданья незаслуженные. Невинного тебя калечит Зевс оголтело, и нам мучительней всего, что в этой казни нестерпимой есть доля горькая вины тяжёлой нашей... Ты прав был тогда: сильнее мы Зевса стократно, однако с хитростью его подлой соперничать не можем. И вот ведь как чудовищно несправедлив Кронид: нам, тем, кто с ним открыто враждовал, боролся, он, из Тартара чёрного освободив, позволил жить на острове морском далёком, а ты, помощник его и союзник, взамен награды благодарной невиданные муки терпишь. И как же нам не страдать, видя казнь твою! Ведь мы себя осознаём участниками пытки твоей, мы в ней повинны, а страдаешь ты. Сами же мы (об этом стыдно нам говорить) ничем помочь тебе не в силах, не в состоянии мы, все родичи твои, твоих страданий облегчить: связал нас Зевс тяжёлой клятвой и постыдной - слово мы дали за своё освобождение от мук Тартара никогда не восставать против власти Кронида и даже ничем не помогать врагам его. И как же мучительно нам сознавать бессилие своё, ведь никогда уже не сможет никто из нас нарушить данного однажды слова - и этому причина, как ты знаешь, не страх перед Зевсовым гневом, а исконная нерушимость благородного слова титанов.
Но как бы сладко было нам нарушить древний закон, основу нашей жизни, опору чести титанов. Честь - это всё, увы, что сохранили мы, былые властелины мира. Теперь мы нищи и беспомощны, словно дети малые или скоты бессловесные, приходим к тебе, Прометей, стадом печальным, унылым, чтобы прощения просить за безрассудство прежнее и нынешнюю слабость.
Прометей. Вы не должны просить прощенья у меня, я никогда и ни в чём не винил моих сородичей, друзей, учителей, и ваша помощь не нужна мне: всё предрешено судьбой неумолимой, идёт сюда герой великий, мой освободитель... Но это - дело времени, - нам остаётся только ждать.
Япет. Но долго ль ждать ещё? Хоть сын ты мой, а я тебе отец, однако же не я тебя учу, не я тебе совет даю, с тобою, как ни стыдно это мне признать, я не могу сравниться мудростью, как, впрочем, и все титаны-родичи, стоящие со мною рядом, стыдливо опустив глаза. Но потому мне и легче с тобой говорить, что родитель я твой и какова бы ни была отцовская вина, долг детей - почтение родителю оказывать и вежливыми быть,- на это лишь рассчитываю и надеюсь на благочестие известное твоё, мой Прометей. Все остальные спутники мои, взгляни, поникли повинной головой, не смеют в глаза тебе взглянуть, вину за собою чувствуя тяжёлую. Мне, коль ты отца прощаешь, расскажи, когда же пытка твоя кончится... Твоя мука - нам казнь выше сил.
Прометей. Всегда я почтение старшим оказывал, тому же учил и людей. И зла ни на кого я не держу. Ты спрашиваешь, долго ли ещё терпеть мне пытки здесь, отвечу коротко: близко' моё освобождение. И перестаньте плакать о судьбе моей, мне больно видеть ваши слёзы. По ясным признакам, что вижу в этот день, мученья мои скоро кончатся. Но я провёл в одиночестве, Зевсом казним, тысячи лет, так ответь же, отец, на вопросы мои.
Япет. О чём узнать хочешь - спроси, я скрывать ответ не стану, если он известен мне.
Прометей. Я вижу, стоит в сторонке печально Гелиос, Гипериона сын и Тейи. Кто отнял факел солнца у него и за вину какую? Какое божество колесницей правит огненной, в высоком парящей небе,
Япет. Власть отнял Зевс за то, что отказался титан огнём факела своего умножать твои муки, Прометей. Коней упряжка огненных на откуп Аполлону отдана, его лишь воле подвластны оры*, правящие ею. Став беззаконным правителем небесного царства пернатого, Гелиоса вотчины исконной, Зевсов сын надумал создавать, уподобясь титанам, крылатые создания, хотел он, видимо, блеснуть своим талантом. Что же вышло - о том и вспоминать противно,- птицы те, словно насмешка над природой: одна черна, как ночь безлунная, и лишь одно умеет - каркать; вторая - серая, изысканностью "трелей" не уступает первой, всё лишь "ку-ку" способна выдавить, а кроме этого, яйцо высиживать не хочет, подбрасывает в чужие гнёзда - и приходится птицам несчастным, лишившимся деток родных, выкармливать подкидыша наглого. Землю сжигает "сияющий" бог, превращая в пустыню, иссушая источники, жизнь убивая.
Прометей. Да, вырос, окреп во вседозволенности Аполлон, безбородый человекоубийца.
Япет. Он и муз, богинь древних, себе подчинил, заставил славить себя, пеаны* петь. И много преступлений совершает безнаказанно, подло. Людей безжалостно губит, поражая стрелами невидимыми, как и сестра его Артемида. Ужасны дети Лето и много бед от них и смертным, и богам.
Прометей. Ещё я вижу Океана*-старика. Чем провинился он, за что лишён надела своего бездонного и здесь стоит, печально смахивая слёзы с глаз?
Япет. С ним то случилось, от чего ты предостерегал его: лишился он власти над океаном-потоком за то, что пожалел тебя, казнимого, осмелился просить пред Зевсом за тебя. Кронид отдал вотчину его брату своему Посейдону,- тот изгнал из царского дворца умных помощников Океана, дельфинов, и населил его кровожадными зубастыми чудовищами. Не зная устали сотрясает Зевса брат землю, топит корабли в нежданных бурях, убивает с наслаждением людей. Некому заступиться за смертных, лишь верные слуги Океановы, юркие, смелые, по-прежнему спасают людей, защищают от акул Посейдоновых.
Прометей. Велика у олимпийских богов ненависть к созданиям моим, если так они мучают род человеческий.
Япет. Погоди причитать над участью смертных, послушай, что ещё я расскажу тебе.
Владыки нынешние мира поставили всё на голову с ног. Все боги новые "покровительствуют" именно тому, что сохранить не могут и защитить, а лишь разрушить в состоянии. Сам Зевс, жестоко так казнящий товарищей, союзников былых, себя провозгласил покровителем дружбы. Он и небо безбрежное звёздное отнял у старика Урана, отца всех богов, чей семизвёздный киль* блестящий отныне кружит по небу впустую. Взамен создал Кронид поблизости свой киль - и тоже семизвёздный, но совершенно некрасивый и неяркий,- и всё же мироздание вращается под управленьем Зевсова руля. Ужасен Кронид и черны дела его. Развратен он как пёс поганый, бесстыдно совращает и богинь, и женщин смертных, являясь под личинами чужими, в обманных образах. Свой настоящий вид безобразный лишь раз явил он женщине смерт?ной - то фиванка Семела была, Диониса мать,- умерла бедняжка, наяву увидев чудище косматое.
Гера* же, супруга Зевсова, терпящая бесконечные измены мужа-развратника, теперь у людей почитается хранительницей брака - и всё возможное творит, чтоб опорочить среди смертных узы супружества священные, измену поселяя в домах, словно третьего члена семьи.
Но страшно мне, сын, называть перед тобой все преступленья олимпийцев* - им нет числа, а ты страдаешь, слушая.
Прометей. Меня не жалей, отец, к мучениям привыкла уж душа моя. Рассказывай, что знаешь - должен я всё знать, чтобы решить, как действовать мне и с чего начать.
Япет. Тогда слушай: сын Зевсов Гермес, воришка прирождённый, стал покровителем торговли, путешествующих,- взрастил Килленец плевела буйные обмана и наживы бесчестной. Пожалуй, не узнаешь ты людей, когда увидишь, не таковы они уже, какими были - созданья чистые твои. Боги всю грязь свою чёрную влили в души людей, свили гнёзда в них демоны и бесы.
Светлые боги покинули смертных, и дева Правда, сестра твоя, не живёт уже меж них, превратившись в созвездие яркое*. Осквернили люди души свои преступленьями, нет уже между ними согласья, дружбы, доверия, человек человеку врагом стал, хуже всякого зверя. И почитают они богов враждебных, чья цель - унижение, насилие, убийство. Обман в цене у олимпийцев, с его помощью услужливой лгут боги людям - и те сами себя и друг друга дурачат.
Афродита*, дочь Зевсова, родила от преступной, мерзкой связи с отцом родным своим помощника себе - Эрота, который Крониду - и сын, и внук,- такова безобразная сущность богов, правящих миром. Развратная изменница Киприда, богиней став любви, пожалуй, как никто из богов смеётся над людьми и издевается, вселяя пламенную страсть в сердца их, понуждая грешить, совокупляясь с кем попало - про то мне, старику, противно говорить, но просишь ты всё рассказать, так слушай: люди забыли по вине Кифереи всякое приличье и вступают в связь, природе противную,- мужчина с мужчиной, так и женщина с женщиной, а что отвратнее всего - с животными тварями нечистыми.
Дионис*, Зевса и Семелы сын, людей опаивает зельем страшным, гнусным, после чего они теряют разум, и стыд, и облик человеческий. А кто противиться осмелится ему, тех он казнит смертью ужасной, бросая на съедение диким зверям или толпе опоенной на растерзание.
Но больше всех людей калечит кровожадный Арес*, сын Зевса и Геры. Устраивает он побоища кровавые, свирепые, вселяя нена?висть необузданную и злобу ненасытную в сердца людей, овладевает племенами - и нападают народы озверевшие на невинных соседей своих, и убивают беспощадно, словно звери дикие, детей и взрослых, не жалея никого, и льётся кровь рекой, горят дома и поля, даже скотам пощады нет.
Прометей. Ужасны мученья людей. Но неужели никто из бессмертных не помогает несчастным?
Япет. Без божьей помощи они давно б погибли, раздавлены Зевса тяжёлой пятой.
Афина - первая заступница людей. Она, богиня мудрости, смертным знания и науки дарит, оберегает школы и учителей, ремёслам обучает молодёжь и девушек - искусству ткачества, а в час, когда народу гибель ужасная грозит от вторгшихся звероподобных орд Ареевых, Паллада, воительница непобедимая, эгидой своей заслоняет обиженных и в сердца их веру вселяет, решимость и мужество, и в битву справедливую они устремляются, ведомые вождём благородным, чьё сердце и ум Афина укрепляет своею мудростью и отвагой, и всегда её войско побеждает орды кровавого Ареса.
Ещё помощник человеческий - Гефест, так не похожий на родителей своих, кузнец искуснейший, людей он обучает мастерст?ву своему и умению, и куют руду уже смертные сами, посуду мастерят и прочую утварь домашнюю.
Неоценима и Деметры* помощь. Богиня людям подарила и семена растений плодоносных, и знания, как их возделывать, чтоб урожай собирать полновесный.
И многие другие боги сочувствуют созданиям твоим, Прометей, и, помня о тебе, им помогают в меру сил. То нимфы, духи рек, лесов, жилищ... Да стоит ли мне называть их, ведь ты сам прекрасно помнишь всех друзей своих, кто уважает и любит тебя, не опасаясь гнев накликать Зевсов.
Но прерывают речь мою о бесконечных тяготах людей шаги тяжёлые героя могучего, красотой и статью равного титанам. Неуязвимая шкура льва гигантского на плечах у него, в руке - палица неподъёмная из ясеня железного, лук тугой и колчан со стрелами за спиной.
*оры - богини часов и времён года.
*пеан - гимн в честь Аполлона.
*Океан - титан, муж Тефии, имевший от неё три тысячи сыновей и дочерей, мелких морских богов.
*под килем Урана подразумевается семизвездие (трионы) Большой Медведицы; киль Зевса - семизвездие Малой Медведицы.
*Гера - сестра и супруга Зевса.
*олимпийцы - олимпийские боги, во главе с Зевсом обитающие на Олимпе, самой высокой горе в Элладе; совершенно безучастны к страданиям людей - отсюда выражение "олимпийское спокойствие", характеризующее полнейшее равнодушие к чужим заботам и бедам; в наше время олимпийцами стали называть спортсменов-участников Олимпийских игр - олимпиотов.
*созвездие - Дева.
*Афродита - богиня любви, дочь Зевса и океаниды Дионы (отсюда прозвище Дионея; её также называют Кипридой, Кифереей), жена Гефеста и любовница многих богов и даже смертных (киприота Адониса, троянца Анхиза); её сын от Гермеса - Гермафродит; её власти (любви) не подвластны только Афина Паллада и Гестия, богиня домашнего очага.
*Дионис(Вакх, Бромий, Эввий) - бог виноделия, сын Зевса и Семелы, дочери фиванского царя Кадма.
*Арес - сын Зевса и Геры, бог войны, вернее - беспощадной, свирепой, неистовой бойни, вызывающий своей кровожадностью отвращение даже у олимпийцев; его спутники - богиня раздора Эрида, богиня Энюо, сеющая убийства, и его сыновья Деймос (Ужас) и Фобос (Страх).
*Деметра - дочь Крона и Реи, сестра Зевса, богиня плодородия, научившая людей земледелию; ей посвящены Элевсинские мистерии и делались возлияния мёдом и молоком.
Эписодий первый
(На проскений выходит Геракл*.)
Хор. Скажи нам, титанам древним, кто ты, герой, и забота какая привела тебя в эти места безлюдные, зловещие, где друга нашего и родича, Прометея, ты видишь, калечит безжалостно Зевс, мира властитель? Не похож ты на человека, блуждающего бесцельно, праздно, и вид твой усталый ясно говорит о многотрудной жизни твоей.
Геракл. Я - Зевса сын, Геракл. И жизнь мою - вы в этом правы -не назовёшь ни лёгкой, ни беззаботной, хоть мой отец - царь мира, земли и неба властелин. Боги враждебные преследуют меня беспрерывно, не зная устали, и все дни провожу я в скитаниях, покоя и отдыха не зная. Множество подвигов трудных и опасных довелось совершить мне, чтоб жизнь людей облегчить и улучшить, избавить их от дани кровавой чудовищам ужасным, посланным богами чёрными на гибель человеческому роду. Не подобает мне рассказывать о подвигах своих, о них народы знают и помнят с благодарностью, цари же - земные и небесные - меня, Кронида сына непобедимого, лишь унижают, словно раба презренного, и принуждают прихоти их выполнять. Вот и теперь полмира обошёл я, словно скиталец нищий, не останавливаясь ни на час. Просто?рами опасными, враждебными мой путь пролёг, и много вытерпел
лишений я - и неизвестно, где конец моей дороге многотрудной, -
а всех трудов моих причина - прихоть капризной Эврисфея* дочери, возжелавшей обладать яблоками золотыми гесперид*. И ничего ведь не поделаешь, приходится мне выполнять, рискуя жизнью, безумные капризы женщины порочной. Цари и боги желают погубить меня или хотя бы занять бессмысленными поисками - чтобы не мог я людям помогать.
Но жаловаться я не смею на несчастную судьбу мою и рок жестокий, глядя на твои невиданные, Прометей, мучения. Ко всем жестоки боги, чужды жалости и сострадания сердца их каменные.
Но не для разговоров я пришёл сюда. Узнав от старца вещего
Нерея*, что путь к садам волшебным дочерей Атланта пролегает и мимо места казни, Прометей, твоей, решил я твёрдо от оков тебя освободить. Ты добрым был к нам, людям, и за это платишь ценой ужасною, так позволь и мне - пусть малым, но - добром воздать тебе.
Прометей (Гераклу). Любимый нами сын враждебного отца, решение, я вижу, твоё твердо, как кремень, не страшишься ты отеческий накликать гнев и ненависть богов, отважившись меня, всех их врага заклятого, от мук избавить. Но обязан, должен я тебя предупредить и рассказать о том, что ждёт тебя, когда ты станешь недругом отцу. Узнай, что знаю я, предвидя будущее: став моим спасителем и другом, ты врага в лице Кронида обретёшь, припомнит он тебе твой грех и отплатит пытками, какие смертный ни один еще не видывал и не испытывал. Ты не из тех, я знаю, кто испугаться может и отступить перед опасностью и болью, а потому не стану я описывать впустую твоих несчастий будущих. Но всё же знай, что казнь твоя, придуманная Зевсом, будет муками жечь тело нестерпимыми, терзать и туманить разум помеша?тельством - и рад будешь, чтобы избавиться от пытки этой, живым взойти на полыхающий костёр. Такова будет плата тебе за добро.
Геракл. Вся жизнь моя - пытка, и нет мне покоя, пока я хожу по тверди земной. А смерть для меня - избавленье от мук непрерывных, страданий и бесконечных трудов, лишь в чёрной бездне Тартара душа моя сможет успокоиться и отдохнуть, недоступная ненависти богов. Много мною добрых дел совершено и прожито немало, чтоб отказался я от наиважнейшего в моей жизни подвига. Пусть никто не скажет, что кто-то другой, а не Геракл Алкид*, стал Прометея освободителем!
Но что это? Я слышу вдалеке шум мощных крыл, кромсающих блестящей медью лёгкий воздух...
Прометей. Да, то летит крылатая собака Зевсова, Ехидны* порожденье
и Тифона*. Привык он лакомиться моею плотью и каждый третий день, как только печень вновь вырастет моя, он прилетает на кровавый пир.
Геракл. Привычка вредная - чужой питаться кровью. Хоть он прислужник всемогущего царя богов и горд своею безнаказанностью, а всё ж узнать ему придётся тяжесть стрелы моей, мощь грозно звенящей тетивы трёхжильной бычьей и остроту медного жала блестящего, напитанного смертельным ядом змееволосой гидры*!
Афина-Воительница, богиня мудрая, помощница во всех скитаниях моих, направь мою стрелу, разящую врага ненавистного, чтоб не минула она цели!
Хор. Прекрасный выстрел! Видим, кувыркается в прозрачном воздухе, падает зверь со стрелою в боку, теряя перья мчится вниз камнем, и острые скалы рвут плоть его на мелкие куски, обагряясь мерзкой кровью...
Не перестанем удивляться, как поразительно устроен мир, сколь удивительны судьбы капризы! Ведь вот бывает, что и великий, благородный бог родит урода и плута. А здесь - наоборот, взгляните: прекрасный сын уродливого Зевса, чудовища, посмешища и пугала богов; его душа чиста и благородна - Крониду эти качества чужды. Он храбр и стоек, словно бог, а силой не уступит и гигантам. Вот он схватил, взгляните, братья, рукой могучей окончанье костыля железного, пронзившего грудь Прометея, и вырывает с треском из скалы загнувшееся жало острое. Теперь освобождает ноги, выдёргивая гвозди толстые, заглубленные в несокрушимый кремень скал тяжёлым молотом Гефеста. Он весь дрожит от напряженья, руки его изодраны зазубринами острыми, сочится кровь и падает под ноги, скользящие по камню голо-му,- но он крепится, сжав зубы, и упирается коленями в скалу-и вот уже руки твои свободны, Прометей, и ты стоишь, обессилев от бесконечной пытки и боли, из ран твоих кровь течёт ручьями. Но потерпи ещё немного, эта кровь омоет раны и очистит тело твоё, ослабленное казнью беспощадной. Близко' освобождение, взгляни! Герой, освободитель твой, схватил руками цепи и натянул их, напрягая мышцы,- вот разошлось одно звено - и упало с груди твоей железо ненавистное.
Слёзы покатились из глаз наших старых, и все, ты взгляни, Прометей,- все мы, родичи твои, плачем от счастья. Наконец настал долгожданный светлый день, день освобождения, день радости. И всё благодаря тебе, Геракл, поверь нам, подвиг твой останется навеки в памяти людей, и благодарные потомки станут воздавать тебе божеские почести за то, что подарил надежду ты и людям, и богам на скорое освобождение от ига Зевсова!
Прометей, да, это правда, Алкид, народы тебя не забудут во веки веков. И хоть найдутся лгуны и прихвостни Зевсовы, что станут унижать и порочить тебя, называя глупым исполнителем "мудрой" царской Зврисфеевой воли*, простые люди сохранят светлую о тебе память. И каждый народ будет считать тебя своим героем. И в Тартаре пробудешь ты недолго. Наступит день - и новый царь, сильнее прежнего, в мир придёт и свергнет Зевса с Олимпа светлого в преисподнюю и сам же спустится в Тартар и выведет оттуда всех узников святых, Аида пленников. И вознесёт тебя на небо, где будешь ты сиять созвездием прекрасным*, и будут люди благодарные вспоминать о тебе и славить подвиги великие твои.
Геракл. Что ж, это дело будущего, а теперь на мне лежит тяжёлая обязанность и должен я покинуть вас, чтоб выполнить ненавистный приказ взбалмошной дочери царёвой.
Прощай, Прометей. Прощайте и вы, титаны могучие.
Прометей. Прощай, великий герой, подаривший мне свободу и людям - надежду.
(Геракл уходит.)
Какое непривычное ощущение. Разучился я уже двигать руками, и ноги непослушны мне. Но вот мои раны заживают на глазах, всё тело наполняется энергией жизни, в руках уж чувствуется сила...
О, вижу, спешит к нам посланец Зевсов. Недолго пришлось нам ждать вниманья царского.
*Геракл - величайший герой Греции, сын Зевса и Алкмены, микенской царевны, жены героя Амфитриона, в образе которого Зевс и пришёл к ней.
*Эврисфей - трусливый и глупый царь Тиринфа, которому по указанию пифии служил Геракл; уже после смерти героя был убит его матерью Алкменой; дочь Эврисфея - Адмета.
*геспериды - дочери Атланта, жившие в сказочном саду, где росла несущая золотые плоды яблоня (по три яблока в год), выращенная Геей в подарок Гере в день её свадьбы с Зевсом; сад охранял одноглазый дракон Ладон.
*Нерей - морской бог, муж океаниды Дориды, имевший от неё 50 дочерей (нереид), из которых наиболее известны Амфитрита (жена Посейдона) и Фетида (мать Ахилла).
*Алкид - Геракл (внук Алкея, отца Амфитриона).
*Ехидна - полуженщина-полузмея, жена стоглавого чудовища Тифона, мать Зевсова коршуна, двуглавого пса Орфо, адского трёхглавого пса Кербера, Лернейской гидры, Химеры, Сциллы, Ладона и других чудовищ.
*Геракл пропитал острия своих стрел ядовитой кровью убитой им Лернейской гидры.
*глупым исполнителем чужих приказаний назвал Геракла Лукреций.
*созвездие в честь Геракла названо на римский манер - Геркулес.
Зписодий второй
(На проскений выходит Гермес)
Гермес. Бунт! Заговор! Прекрасно зрелище! Злейший враг царя царей освобождён от пут... Кто это сделал? Вы, титаны дряхлые, дававшие обет бездействия, нарушили клятву свою и вызволили родича? Вот славные дела! Меня послал Кронид разведать, что сталось с коршуном и почему он не вернулся вовремя в чертоги светлого Олимпа, а что я здесь увидел - птица Зевсова, разорвана в клочья, со стрелой в боку лежит на дне ущелья тёмного, глубокого; злодей, преступник, вор презренный, похитивший божественный огонь и подаривший людям, сбросил кандалы и нагло стоит обок с мятежниками подлыми!
Прометей. Что слышу я! Ты, прихвостень Кронидов жалкий, не утратил ещё спесь наглую свою, всё так же дерзок и нахален?
Гермес. Это не я висел, распятый, к позорному камню прибит.
Прометей. Смеёшься надо мною и не видишь, что сам смешон ты. Я уж отбыл каторгу свою - и выдержал её с достоинством и честью. И посмотрю - настанет день,- как вы, все боги нынешние, примете участь свою незавидную.
И титанов оскорблять не смей. Они - не вам чета, их слово твёрже кремня, они в моём освобожденьи не повинны. А кто виновен - сам узнай, разведай, если хочешь, а среди нас не принято друзей предавать и союзников.
Гермес. Узнаю! Не волнуйся понапрасну за меня.
Прометей. Я искренне волнуюсь и беспокоюсь не только за тебя, но и за всех вас, олимпийцев. Ослабли вы умом и зрением, застлал глаза ваши дым жертвенных костров, и затуманил головы чад сгорающих кровавых жертв.
Гермес. Побеспокойся лучше о себе и поволнуйся об участи своей. Вернёт в оковы тебя Зевс, коль не смиришься ты и тайны древней не откроешь.
Прометеи. Как сможет он вернуть меня в оковы? Неужто сам он научился искусству коваля? Ведь за Гефестом посылать на Тринакрию* чревато, он не тот уже, что был когда-то, силён стал и самостоятелен, хмур и нравом суров,- такой-то может, чего доброго, и Зевсова посланника в железо заковать.
Гермес. Прикажет Зевс - послушается и Гефест, хоть самодур и грубиян отпетый он, совсем одичал в кузнице тёмной Этнейской. Тебе же не советую шутить с тяжёлой Зевса яростью, признайся сам, по доброй воле: что угрожает престолу Зевсову, откуда ждать заговора, мятежа, измены? Что не от этих дряхлых старцев - это знаю я и вижу ясно.
Прометей. Разговаривать с тобой, терпеть наглость твою - мучительнее для меня, чем в кандалах стоять. Скажи мне, что тебя интересует, и убирайся прочь, ответ узнав.
Гермес. Вот это разговор иной, давно бы так! Ты говорил когда-то, что престолу Зевсову брак угрожает, а точнее - сын, родившийся от связи роковой, в прах отца низвергнет и отнимет власть над миром. Так вот, скажи, признайся откровенно: с кем не стоит Крониду в брак вступать? Если откроешь тайну, он тебя простит и в покое оставит. Если ж упорствовать будешь - снова повиснешь в цепях.
Прометей. Что ж, слушай хорошенько и запоминай. Тайну открою тебе древнюю, знание сокровенное: пусть никогда хозяин твой в брак не вступает преступный с Нерея дочерью, Фетидой, судьбою предначертано ей родить сына, сильнее, чем отец. И вот ещё совет: пусть Зевс отдаст её в жёны герою великому, чтоб сын их могучий совершил множество подвигов в честь богов. Так и скажи Крониду, что Прометей советует отдать Фетиду в жёны Гераклу, сыну Зевса.
Гермес. Что говоришь ты, Прометей? Или не знаешь ты, провидец, что у Алкида есть уж и жена, и дети?
Прометей. Я знаю... что это не препятствие для вас.
Гермес. И в этом ты прав, конечно, но ошибаешься в другом, хитрец.
Неужто ты и вправду поверил в то, что не узнал я, чьей стрелой
повержен коршун? Иль кто другой тебя бы смог освободить? Один
Геракл, мятежный Зевса сын, способен на такое! И уж не думаешь
ли ты, что мы Фетиду в жёны отдадим ему, чтобы родился нам
на горе такой же своевольный, дерзкий муж, который, отцу уподобясь, применит силу свою исполинскую во благо людям - и богам
во вред? Но нет уж, мы такого не допустим! Прекрасная нереида
достанется в жены другому герою - Пелею Эакиду*,- и родит воина сильного, отважного и ловкого, но глупого и неблагородного, людей убийцу,- какой только и угоден нам, богам
Но за совет спасибо и за тайну открытую. Теперь ты можешь не опасаться мести Зевсовой... Вот только брат его - Аид, хозяин мрачного Тартара,- всё требует тебя назад, к себе, откуда ты был взят на время, считает - и по праву - он тебя своим рабом. И даже Зевс не в силах заступиться за тебя, таков закон - и надлежит тебе, уж извини, вернуться снова в ад кромешный. Избегнуть этого ты сможешь в том лишь случае, если найдётся кто-то из бессмертных, кто согласится занять твоё место в преисподней... Как, хорошо условие? А вы не напрягайтесь, старички титаны, вас это не касается, забыли что ли про данный некогда обет бездействия? Ищи же, Прометей, того, кто спустится взамен тебя в Аид. Желать удачи, впрочем, я тебе не стану, - кто ж это согласится променять - даже ради тебя, Промыслитель!- вечную жизнь блаженную на муки преисподней?..
А мне пора. Поспешу обрадовать господина своего. Надеюсь, старания мои будут щедро вознаграждены.
(Гермес удаляется.)
Хор. Какая подлость! Какая невиданная низость! Не стоило верить нынешним богам. А ты поверил, Прометей, поверил и тайну открыл, а они обманули тебя. О горе! Снова придётся нам расстаться, теперь уже навсегда. А мы так радовались твоему освобожденью, и вдруг такой удар - вновь потерять тебя - теперь уж безвоз?вратно! Говорить мы не можем, нас душат слёзы обиды и отчаянья.
Прометей. Не плачьте напрасно, успокойтесь, друзья. Ведь сколько раз я вас учил, что нынешних владык удастся победить лишь хитростью, выжидая удобного часа для решительного удара. А вы никак не уясните этого, действительно, сердца ваши уж слиш?ком прямолинейны и чисты. Ну неужели вы подумали, что я и вправду открыл им заветную тайну? И вы поверили, что я настолько глуп, чтобы попасться в их силки? По-вашему выходит, что я столько долгих веков терпел невиданные муки и хранил секрет, а после просто так открыл его - и остался ни с чем? Плохо же вы знаете меня, друзья.
Хор. Но как же так? Ведь мы всё слышали, всё видели...
Прометей. Нет, далеко не всё... Но расскажу с начала. Итак, в тот день, когда Гефест меня сковал по приказанию отца за то, что я огонь похитил у богов и людям подарил,- тогда уже я знал, что' именно грозит престолу Зевсову. Я намекнул ему об этом, чтоб он не перестал бояться и не забыл меня, иначе он мог оставить меня в бездне Тартара навеки - и тогда не смог бы я освободиться никогда. Но я терпел, осознанно на муки шёл, чтоб состоялось сегодняшнее моё освобождение - знал я, что в этот срок все нынешние божества привыкнут питаться жертвоприношеньями, опустятся, ослабнут, захиреют и превратятся в демонов, чья жизнь, существование зависит целиком и полностью от жертв - а значит, от воли человеческой. Вы видите, они уже не те, былые боги, сильные, могучие, теперь они зачахли, пристрастившись, словно к пагубному зелью, к дыму жертвенных костров. Вот я говорю с вами громко и откровенно, зная, что враги нас не услышат. Нас услышат лишь друзья, и один из них уж близко.
*Тринакрия - древнее название Сицилии, на которой внутри вулкана Этны Гефест куёт руду при помощи киклопов.
*Пелей - сын Эака, царя острова Эгины, и брат Теламона, отца Аякса; сыном Пелея и Фетиды был Ахилл (Ахиллес).
Эписодий третий
(На проскений выходит, хромая, кентавр Хирон*.)
Хирон. Надеюсь, Прометей, что говоришь ты обо мне. Я горд называться вашим другом, благородные титаны. Я немощен, вы видите, и слаб. Вот рана в боку моём незаживающая, оставленная стрелой нечаянной Геракла, ученика и друга моего. Я шёл за ним вдогонку, но отстал, остановился, обессилев, и слышал издали твой разговор с Гермесом, Прометей. Знай, что я горд и счастлив, оттого что ученик мой любимый освободил тебя, не побоявшись кары страшной. А теперь и я хочу тебе услугу оказать. Ведь я рождён бессмертным, сын я Крона и Филиры,- вы это знаете, - и я готов занять, как было сказано Гермесом, в Тартаре место, Прометей, твоё. Сам посуди, какая выгода терпеть мне муку нестерпимую от раны незаживающей, гноящейся, зловредной кровью гидры отравленной. Уж лучше мне сойти в Аид, чем терпеть эту вечную боль.
Я хотел попрощаться с Гераклом, встретить его в последний раз в его земной жизни, но теперь мне спешить за ним ни к чему - скоро встретимся мы с ним в Тартаре и не расстанемся вовеки.
Прометей. О мудрейший из кентавров, величайший из наставников! Принимаю с благодарностью твой дар, и знай, что не забудется твоя услуга. Скоро новый властелин вселенной освободит тебя из Тартара и поместит сияющим созвездием в центр мироздания*.
Хирон. Но кто он будет, этот новый царь? И когда придёт его время? Об этом хотел бы я узнать. Ведь кому лучше знать, как не тебе, Прометей, насколько легче терпеть невзгоду, когда известен казни срок.
Прометей. Вот именно об этом я и собирался рассказать титанам, теперь послушай и ты, Хирон.
Всё, что я сказал Гермесу о Фетиде - правда, действительно, её будущий сын будет сильнее отца. Но я ведь уже говорил много раз, и вы, титаны, на собственном горьком опыте убедились, что сила в наше время ничего не стоит, а всё решают ум и хитрость. И главная тайна моя в том, что власть у Зевса отнимет сын его не от богини, а от женщины смертной. Кронид придёт к ней в виде облака светящегося, и сын, родившийся от этой связи, не будет силён физически, но духом будет обладать несокрушимым. Он уйдёт в мир не с палицей в руке и луком за плечом, как Геракл, а с добрым словом и ласковой проповедью. И народы пойдут за ним, отвернувшись от прежних богов, и все нынешние божества, лишённые людской поддержки, жертвоприношений, окончательно превратятся в бесов. Зевс убьёт его - и выберет ту же казнь, какую он назначил мне: его руки и ноги пригвоздят, а грудь проткнут железным остриём.и место казни будет символич?но - точь-в-точь напротив места ссылки вашей, титаны, на другом конце земли. Но после смерти он, став богом, войдёт в Аид и выведет оттуда всех достойных, и первым будешь ты, Хирон.
Хирон. Теперь ещё раз убедился я, что сделал выбор правильный. Ведь тот, грядущий избавитель мира будет вовсе не таким, каковы были все прежние герои, мои питомцы. Хоть и назвал ты, Прометей, меня наставником великим, всё же воспитать того сильного духом царя сможешь только ты, мне это будет не под силу.
Но уточни всё же, как нам узнать его, когда придёт его время?
Прометей. Его рождение и казнь будут отмечены явлениями необычными и предсказаниями частыми. Я укажу вам, как ждать, каким приме?там верить.
Итак, пройдёт не менее семи веков, и родится в Элевсине великий поэт*, кто напишет подробно и честно о казни моей - пусть это послужит вам приметой того, что власть Зевса окончательно расшатана и начался развал его империи. И спустя ровно пять веков после этого состоится казнь, такая же, как моя, - там тоже будет человек, пытающийся обречённого спасти, облегчить его страдания,. как это делал Гефест, казнивший меня, - но и его заставят демоны - Власть и Насилие - свершить чёрное дело. С этой казнью и воскрешением казнённого придёт твоё, Хирон, освобождение, и рана твоя заживёт.
Хирон. Прощай, друг Прометей, благодарю за честный и подробный рассказ. Теперь я поспешу в Аид, дабы не пустовало место твоё и чтоб избавиться от приступа вновь накатившей ужасной боли. Прощайте и вы, титаны.
(Хирон уходит*)
*Хирон - мудрый кентавр, воспитатель Ясона, Тесея, Орфея, Эскулапа и других героев.
*в районе созведия Стрельца, посвящённого Хирону, находится ядро нашей Галактики.
*Эсхил (525 - 456 до н.э.) родом из Элевсина.
*Хирон, сразу же после освобождения Прометея спустившийся в Аид, не мог стать (как ошибочно считают некоторые) воспитателем Ахилла, тогда ещё не родившегося; вряд ли мудрый кентавр мог вырастить такого слабоумного человека; воспитателя Ахилла звали Феникс.
Япет. Так что же будет, сын мой, после той казни, о которой ты поведал? Немедленно ли Зевс повержен будет или продлится долго власть его?
Прометей. Казнь нового царя - только начало битвы, что продлится многие тысячелетия, как и все прежние войны за верховную божественную власть. Не сразу и не все смертные последуют за Спасителем, многие люди будут по-прежнему поклоняться демонам и бесам, питая силу их, другие же расколят единое движение. Вы, титаны, навсегда покинете место горестной ссылки своей, оставив на пустынном острове кумиры, каменные изваяния свои, и люди дадут тому острову священное название*. Пройдёт много веков ожесточённой борьбы, для людей, чей век недолог, это огромный срок, и немногие выстоят в битве; для нас же это - всего лишь несколько дней - и спор решится в нашу пользу. Все бесы, бывшие боги, будут низвержены в Аид, и первым - Дьявол-Зевс,- на земле наступит вновь Золотой век, все древние боги получат назад свои владения, и старик Уран будет управлять вращением вселенной своим прекрасным сверкающим килем*...
Япет. Спасибо, сын, за добрую весть. Твои слова вернули нам надежду, и с чистою и радостной душою мы поспешим на далёкий остров пустынный, место нашей ссылки. Ты же ступай в мир, к людям, камням Девкалиона и Пирры*, лишь от тебя зависит исход великой битвы.
(Все уходят.)
*остров со священным названием - остров Пасхи.
*одним из признаков нового Золотого века должен стать переход статуса Полярной звезды от альфы Малой Медведицы к эте Большой Медведицы, что возможно в случае глобального катаклизма, а не в ходе естественной прецессии.
*Прометей помог своему сыну Девкалиону и жене его Пирре выжить во время Всемирного потопа. Когда вода схлынула, Девкалион и Пирра шли, поднимая и бросая за спину камни, которые, падая на землю, превращались в людей соответствующего пола (отсюда "камни Пирры" - женщины, а мужчины - "камни Девкалиона").
Поблагодари в Ио и прощавшись с ней, я вернулся в помещение проектного бюро, повернулся лицом к столу Николая Алексеевича и, щёлкнув тумблером, перенёсся на без малого две тысячи лет назад и оказался в городе, считавшемся когда-то центром мироздания* и относительно которого Данте определил местоположение острова Чистилища, не зная, конечно, о существовании острова Пасхи*:
И над тобой теперь небесный свод,
Обратный своду, что взнесён навеки
Над сушей и под сенью чьих высот
Угасла жизнь в безгрешном Человеке.*
*центром мироздания в Средние века считался Иерусалим.
*Данте закончил свою "Комедию" в 1321 году, за 400 лет до открытия Якобом Роггевеном острова Пасхи.