Окрашенное портвейном. ( Из цикла "Учительские рассказы"ю)
.
Я проснулся посреди ночи. Луна, потерявшимся апельсином, смотрела в окно. Я встал из кресла, размял, затекшие от долгого сидения ноги и побрел в спальню. Лег, но все равно уже не спалось. Попытался пристать к жене, но получил только локтем по лицу. Мы уже семь лет женаты из-за ее наивной настойчивости и моей непроходимой глупости. Может быть, было все наоборот. Я даже влюбился в нее, когда у нас родилась дочь. Ведь нельзя не любить мать твоей дочери. Но скандалы и размолвки не прекращались. Виноват, конечно, я: какой женщине приятно в мужьях иметь кобеля, да еще периодически пьяного Разумом я все понимал. Давал ей и себе клятвы, что больше никогда, что только сегодня и в последний раз. Жена хотела верить и хотела прощать. У нее еще теплилась надежда "подогнать" меня под свой идеал мужчины, который очень слабо себе представлял, и поэтому не понимал, что от меня хотят. И, чтобы вымолить прощение (мне всегда было очень стыдно), я на некоторое становился положительным мужем. После работы ехал домой, пил по чуть - чуть только за ужином, курил на площадке , мыл полы и исполнял супружеский долг по трезвости. Я не уверен, что это было для нее идеалом мужчины. Но с паршивой овцы хоть шерсти клок, так как и я, и она уже знали, что это ненадолго. Я только теперь представляю весь ужас ее положения: каждый день ждать, когда я сорвусь, и все опять пойдет по-старому. Срывы происходили по стандартной схеме: сначала я стал напиваться за ужином, потом уже к ужину приезжать пьяный. За ужин я не переживал: жена чертовски отвратительно готовила.
Хрупкое равновесие в нашей семейной жизни наступило только тогда, когда у жены появился любовник. Я бы не догадался. Она сама об этом сообщила, надеясь сделать мне больно. И, это ей удалось. Я расстроился, но не осуждал жену. Чтобы еще сильнее расстроиться, я рисовал себе картины, как некто имеет мою жену. Я распалял свое воображение и доводил себя до такого состояния, что немедленно хотелось жену. Иногда наши желания совпадали. Постоянное сравнение видно заводило мою жену. Я стеснялся спрашивать, кто же лучше? Сегодня я не лучше. Хотя не очень - то и хотелось. Так, просто не спалось. И все же. Кто лучше?
Я встал и пошел покурить на кухню. Заглянул к дочке в комнату. Девочка тихо спала. Только дочь и привычка к этой жизни останавливали нас от развода. Закурив, я выпил стакан портвейна, который успел припрятать от жены. Прикинув, что к утру запах рассосется, я выпил еще. Бутылка опустела, и сразу захотелось женщину. Я вернулся в спальню и начал приставать к жене. Она, дура, на меня раскричалась, но уснуть уже не могла., Выполнив свои супружеские обязанности, я отвалился и тут же крепко заснул.
Утром на работу я собирался в хорошем настроении. Попросил жену завязать мне галстук.
--
Куда собрался? - Спросила она, придерживая на моей шее галстук. - Так бы и удавила тебя.- Я ей верил.
--
За что? -тем не менее почти искренне удивился я. - Сегодня последний учебный день и у меня родительское собрание.
--
Значит опять пьяный придешь? - Утвердительно спросила она. - Как же ты мне надоел. Всю жизнь испортил. - Жена начинала заводиться.
--
Не кипятись. У нас все скоро будет хорошо. - Пытался я урезонить ее. - Причем не просто хорошо, а очень хорошо. Я скоро геройски погибну, и ты навсегда останешься женой героя в отдельной квартире. Ты сделаешь из нашей квартиры мемориальный музей и будешь водить экскурсии для пионеров "Герои живут рядом".
--
Опять паясничаешь?
--
Почему же. Очень даже серьезно. Представляешь, тебя пионеры спрашивают: "А скажите, пожайлуста, как же геройски погиб Ваш муж"? Ты ведешь их к туалету и показываешь: "Когда блевал, упал головой в унитаз и захлебнулся".Потом закатишь глаза к потолку и добавишь: "Он так любил море".
--
Юр, но неужели мы не можем жить нормально? - жена пошла на попятную.
--
Конечно, можем. Ты и сейчас нормально живешь. - Произнес я с намеком. - Ладно, вечером мы поговорим. Я сразу после собрания домой. Почти клянусь.
Уроки прошли легко. До собрания проверил дневники, выпил стакан портвейна, который почти всегда хранился за высокими томами "Детской энциклопедии". Закурил, начал фантазировать. Я очень люблю фантазировать - красивая жизнь получается. Я представил себе такую картину: сидим мы на педсовете, все внимательно слушают доклад директора. Вдруг на педсовет врывается секретарша и с придыханием в голосе говорит: "Там, там... народная артистка СССР Алла Пугачева приехала, Юрия Ивановича спрашивает". Я встаю и тихо говорю: "Можно выйти, это моя жена . Ключи от квартиры забыла". Учителя начинают мне аплодировать.
Посмотрел на часы. До собрания еще два часа. Заглянул еще раз за "Детскую энциклопедию". Я люблю пить в одиночестве. Жена говорит, что это наипервейший признак алкоголизма. А мне нравится. После второго стакана я обычно ухожу на войну. Как правило, на Отечественную. Вся школа провожает меня. И жена тоже. Иногда настоящая, иногда народная артистка СССР. В зависимости от настроения и состояния. Через три года возвращаюсь с фронта. Небритый, в шинели без знаков различия. Звоню в квартиру. Открывает жена настоящая. Растерянная и удивленная: " Я думала, что ты геройски погиб" . Я молча вхожу в квартиру и вижу любовника, толстого и лысого. Пауза. Потом скидываю шинель на пол, а под ней китель с генеральскими погонами, а на груди сияет звезда Героя Советского Союза, иногда две. Хватаюсь за пистолет. Здесь мои фантазии замедляются. Я в раздумье, кого пристрелить? Так и не решив, еще раз заглянул за "Детскую энциклопедию", закурил. Посмотрел на часы и стал думать: "Сбегать еще за бутылкой или сначала стать Генеральным секретарем"? Рассудок оказался сильнее сердца. Я сбегал за портвейном, но пить не стал. "После собрания выпью".
К началу собрания я был почти трезвый. Только запах не рассосался. Но мои родительницы прощали мне эту слабость, в противном случае все давно бы стало известно директору. За час я провел общую часть, раздал дневники. Потом еще час беседовал индивидуально. Мамы любили со мной поговорить, так как знали о моем очень добром отношении к детям. Я даже иногда после собрания захаживал в гости к разведенным мамам.
Все. Класс опустел. Я аккуратно выбил пробку из бутылки старым студенческим способом: с помощью толстой книги. Обычно это был "Капитал" Маркса. Выпил стакан. Заткнул бутылку. Закурил. Положил аккуратно бутылку в дипломат. Выключил свет в кабинете, и полутемной лестницей стал спускаться вниз. Сторож стал открывать мне дверь. Я предложил ему выпить на "посошок". Мы допили бутылку, покурили. И я вышел на улицу. Свежий воздух не взбодрил меня, но все равно хорошо, - завтра каникулы. Я посмотрел на часы. Магазин еще открыт. Я взял бутылку портвейна и пошел на электричку. Сразу прикинув, что полбутылки смогу выпить в электричке, а остальное оставлю на завтра. Я вошел в электричку и остался в тамбуре. С помощью шариковой ручки я вогнал пробку внутрь бутылки и стал пить из горла. Выпил ровно полбутылки, но не аккуратно: облил галстук. Поэтому я так не люблю носить галстуки: вечно в пятнах. Захотелось чего-нибудь поесть. Закурил. Потом прошел в вагон и сел. Сейчас буду фантазировать. Я советский разведчик, засланный в ..
Проснулся я от того, что стало холодно. Я открыл глаза. В вагоне было темно и тихо. Электричка почему-то стояла. Я вышел из вагона и стал озираться вокруг. Станция мне была не знакома. Наверное, я проспал свою остановку. Это открытие несколько меня успокоило. Осталось только выяснить, сколько сейчас времени, где я нахожусь и как отсюда выбраться?
Времени было два часа ночи. А станция называлась Серпухов, и первая электричка будет только около пяти утра. Ясность ситуации окончательно меня успокоила. Я достал портвейн и выпил от половины бутылки половину, закурил. И стал думать о жене, которая наверняка волнуется. Вчера я ей спать не давал, а сегодня сама не спит. А может быть спит со своим любовником в нашей постели. Я даже расстроился, когда представил, как он снимает мои тапочки и ложится в кровать, за которой я стоял в очереди всю ночь.. А он точно в моих тапочках, так как жена страшная чистюля. Я допил вторую половину половины бутылки, закурил и скупо по-мужски заплакал.