Аннотация: Избранная глава из романа "Тонкая работа 2"
11 глава
«Лямбда-молчание»
Дневник физика Жанны Д.
33 день эксперимента
…Настал день X. Пока мои лаборанты подготавливают аппаратуру, у меня есть время сделать запись в дневник и выпить чашку кофе.
Итак, сегодня оживает маленькая девочка, грезившая о космосе. Мечтательница, которая жертвовала сном ради чтения Брэдбери и Уэллса.
Та Жанна, которая была много лет погребена за сухими формулами и математикой.
Когда я шла в науку, я даже и не надеялась, что мне когда-нибудь удастся воплотить мечту детства.
Теперь же я тут, всего в шаге от возможного контакта с инопланетным разумом. Всю жизнь я работала ради этого момента.
И очень надеюсь, что все получится!
...Пока писала запись в дневник, мою кошку Фифу опять вырвало.
Нет, только не на мой стол! Здесь же транслятор и дешифратор.
Черт возьми! Я ежедневно ее вычесываю, откуда она берет столько комков шерсти? Ну ладно, подождет. Ее наблевка подождет. Все подождет!
И Фифа, и ее комья. Это все потом. Я включаю лямбда приемник!
Расшифровка записи с лямбда приемника
– Прием-прием. До вас доходит наш сигнал?
– Прием, доходит. С какой планеты вы пытаетесь с нами связаться?
– Мы называем свою планету Земля. Она третья по порядку от своей звезды. Нашу звезду мы называем Солнце.
– Никогда не слышали о Вас.
Должно быть, Вы только открыли данный метод связи?
– Так точно. Меня зовут Жанна, и я старшая научная сотрудница в своей лаборатории. Моя цивилизация действительно только начала налаживать связь с космосом.
Я назвала этот метод связи “лямбда-приемником”. Сейчас провожу первые испытания. Для меня большая честь налаживать контакт с цивилизацией, находящейся в миллионах световых лет от нашей.
Очень надеюсь, что в дальнейшем будет возможным установить с вами сотрудничество, несмотря на огромные расстояния.
– Нам очень жаль, Жанна, но Вы опоздали. Теперь Вы – последние.
– Как это последние? Не понимаю.
– Наша цивилизация встречает свой закат. Вы останетесь последними.
– Я не понимаю, о чем Вы.
– Ответьте мне, Жанна: есть ли у вас дети?
– Пока нет.
– Зато у меня есть. Я – мать, и в данный момент мои дети погибают.
Как и мой муж. Как и все в нашем мире. Как и я.
– Сердце обливается кровью от ваших слов. Как вас зовут?
– Меня зовут Л’ерм. У меня три сердца, и поверьте – они все сейчас обливаются кровью.
– Из-за чего погибает ваша цивилизация?
– Мы погибаем из-за того, что наша область Вселенной перестала расширяться.
Теперь процесс идет в обратную сторону, начинается сжатие.
Мы заметили это еще лет двадцать назад. Сжатие пространства как-то влияет на биологические объекты.
Вначале возникает очень сильное желание спать, которому невозможно сопротивляться. Потом все живое начинает умирать. Быстрее всего гибнут разумные существа. Они не испытывают мучений перед гибелью.
Просто в какой-то момент прекращается электрическая активность в мозге.
Либо внезапно перестают биться сердца. Или организмы больше не вырабатывают жизненно важные белки.
Мы точно знаем, как это происходит. Потому, что мы начали терять контакт с остальными цивилизациями.
Все, с кем мы общались погибали по похожему сценарию. Из-за постепенной отмены некоторых закономерностей биофизики при сжатии Вселенной.
Мы долго были на связи с каждой из погибающих цивилизаций. Мы простились с каждой из них.
Постепенно круг общения стал совсем узок... Сначала пропал сигнал от цивилизаций в сотнях миллионов световых лет от нашей, потом – в десятках. Несколько лет назад у нас получалось поддерживать связь только с ближайшими мирами.
А два месяца назад был совершен последний межпланетный контакт.
Мы остались последними... По крайней мере, мы так думали.
Теперь-то я понимаю, что эта ноша достанется Вам. Вы последние!
– Жутко. Мне не хочется в это верить. Мы последние?
– Я вас понимаю, Жанна. Лет 20 назад я тоже старалась не думать о том, что меня когда-нибудь затронет сжатие Вселенной. Все мы верили в то, что наша наука что-то придумает. Но ничего у нас не получилось... мы гибнем.
– И сколько же осталось Вашему миру?
– По оценкам астрофизиков нам осталось около трех часов.
По всем телеканалам идет обратный отсчет до гибели, а на фоне играют самые лучшие и воодушевляющие композиции нашей культуры.
Прямо сейчас, например, оркестр играет «Закат на Марритоновой Горе» за авторством Ду-Рейома. Вам это имя ничего не говорит, но для нас оно является синонимом прекрасного.
Ду-Рейом умел описывать красоту через маленькие сценки, которые легко пропустить мимо глаз. Дуновение легких шлейных ветров над бароллными холмами. Беззаботная игра детенышей ма’а в каревой траве.
Сбор урожая в деревне Кай’йя.
Именно из таких небольших этюдов Ду-Рейома складывается настоящий, живой портрет нашего мира.
Нежный, мирный и спокойный, как поток Флейковой реки. Наша цивилизация смогла победить войну и зажить в гармонии с природой. Но теперь нам суждено погибнуть от того, что мы не в силах контролировать.
Будто прощальный гимн жизни эти беззаботные композиции играют по всей планете, успокаивая и подготавливая нас ко встрече с неминуемым.
– Наша цивилизация тоже очень любит искусство, но я сомневаюсь, что мы бы смогли встретить конец так же достойно, как и вы.
Музыка, может быть, и играла бы, но под нее бы совершались убийства, грабежи, изнасилования. Для нас, людей, конец света бы означал также и конец морали.
Я опасаюсь, что мы бы перебили друг друга раньше, чем до нас дошла бы волна сжатия Вселенной…
Л’ерм, расскажите, пожалуйста, о своей семье. Почему Вы сейчас не с ней?
– Они уже уснули навсегда. Каждый из нас уже чувствует скорый конец, но некоторые погибают раньше. Мне тоже осталось недолго: мои сердца бьются все слабее и слабее. Дыхание становится тяжелым, Пальцы еле выбивают символы на клавиатуре…
Если честно, то я не планировала провести свои последние мгновения – вот так, общаясь с Вами. Наша встреча не должна была произойти.
– Но тем не менее она произошла. Могу ли я поинтересоваться, зачем Вы подключились к эфиру, если знали, что Вам никто не ответит...
– Дань уважения усопшим друзьям и товарищам с других планет. Они погибали, общаясь через межзвездный эфир. Мне показалось, что было бы символичным сделать также. И ведь мне даже ответили... Жизнь – удивительная штука.
– Хотели бы вы сказать что-нибудь напоследок?
– Вспоминайте почаще о нашем мире, в частности о моей семье. Я верю в то, что так мы сможем жить в Вашей памяти еще какое-то время, пока до вас не дойдет волна сжатия. Кстати говоря, вы так и не узнали, как нас зовут. Имя нашей цивилизации…
– Прием-прием! У Вас пропала связь! Ответьте, пожалуйста.
40 день эксперимента. Лямбда-молчание.
Эксперимент официально закончен.
Как и планировала, я имею право на краткосрочный отпуск.
Только я как-то совсем не отдыхаю. Наоборот нервничаю. Нет мне покоя. Пью успокоительные, но они мало помогают.
Фифа, как очень интеллигентная кошка, явно почувствовала мое эмоциональное состояние, и потому не блюется уже целую неделю.
Она в этом плане очень тактична. Мне даже начинает казаться, что ее рвота вызывается не комками шерсти, а вполне осознанными побуждениями.
Факт остается фактом. Если бы в день эксперимента я всего на десять минут отвлеклась бы на свою кошку... То не произошло бы контакта с инопланетным разумом.
Цивилизация Л’ерм погибла бы раньше, чем это было зафиксировано нашим лямбда-приемником.
Возможно, мы с лаборантами бы просто отправили сигнал.
Никого по итогу не нашли бы.
Сделали какие-то выводы и на этом разошлись бы.
А ведь так было бы проще. Мы бы просто приняли отсутствие инопланетян как должное и продолжили бы дальше жить как обычно.
Быть единственными, конечно, обидно.
Но это не так страшно, как оказаться последними.
Я очень жалею, что в тот день у меня не хватило времени прибраться за Фифой.
Прямо сейчас кошка сидит у меня на коленях.
Я вожу рукой по ее густой шерсти, а она упирается своим влажным носом мне в предплечье. Такая хорошая кошка.
И ведь даже не осознает, что теперь у нее осталась только я…
Нет, как-то не так звучит. У нее ведь всегда была только я.
Правильнее будет сказать, что у нас, у человечества остались только мы сами.
Теперь я это знаю точно.
Мне не хотелось верить одним лишь словам инопланетянки.
Я отправляла повторный сигнал много раз. Исход всегда был один – молчание.
Лямбда-молчание. Как оказалось, действительно больше некому было отвечать.
В тот момент, когда я это осознала, моя детская мечта об инопланетянах окончательно погибла.
Теперь я осталась одна. Одна на весь эфир.
И самое жуткое в этом то, что мне даже не с кем обсудить свое одиночество. Помидоры, которые я вырастила от скуки, меня не выслушают. А кошка не поймет.
Мой муж и его начальник заняты каким-то важным проектом.
И будут отсутствовать еще несколько дней.
Ни на секунду не могу отпустить мысли о разговоре с погибшей цивилизацией.
Вновь и вновь прокручиваю в голове каждое слово нашего разговора.
Наверное, именно этого хотела бы Л’ерм – чтобы их цивилизация навсегда осталась в моей памяти. Что ж. Это желание исполнилось... теперь я все время думаю о ее мире.
Стоит мне закрыть глаза, и я вижу, как Л’ерм и ее дети смеются, купаясь в волнах Флейковой реки. Вижу, как они гладят нежную шерсть детенышей ма’а. Поедают невиданные землянам фрукты и слушают прекрасную, удивительную музыку Ду-Рейома.
