Аннотация: Не знаю, что придумает Роулинг, но у меня эпопея о Гарри Поттере закончилась так:
- Авада...
Гарри, зажатый между двумя Пожирателями Смерти, замер. Выхода не было.
-...Кедавра, - прогремел в сумраке голос Черного Лорда.
Гарри увидел, как из направленной на него палочки вырвался зеленый луч. Мгновенно, как атакующая змея, луч достиг его, и, будто пронизав голову насквозь, потянул за собой во тьму, в провал. Гарри помнил, что позади была стена, но удара не последовало, и его вдавило во что-то мягкое. Он замер с закрытыми глазами и неудобно запрокинутой головой. Услышав повторившийся несколько раз стон, Гарри понял, что стонет он сам.
- Он очнулся... очнулся, - взволнованный голос послышался как будто издалека, и до Гарри донесся шум удаляющихся шагов.
"Где я? Это... кто же это?" - угадать, кому принадлежит этот голос, помешала внезапная мысль: "Авада Кедавра. Это конец? Я умер или... Вольдеморт... его палочка... коридор...". Мысли разбегались, не давая остановиться ни на одной из них. Напряжение отдавалось головной болью, но Гарри не смог и пошевелиться, чтобы проверить, все ли у него цело. Все тело оказалось неподъемно тяжелым: руки, ноги, даже веки. Гарри с трудом приоткрыл глаза. Сквозь мутную пелену он увидел проводки и трубки, тянущиеся к его телу. "Если я в больнице Святого Мунго, то всего этого быть не должно. А если я у маглов? Но как? Ведь выбраться из Министерства Магии самому невозможно. И почему...". На сотни "почему" и "как" ответов не находилось.
Наконец глаза привыкли к свету, и Гарри попытался оглядеться. Потолок, приборы, к которым собственно и крепились трубки, окно с белыми занавесками - взгляд Гарри переходил с одного предмета на другой и остановился на стеклянной двери. Перед нею негромко беседовали два человека в белой одежде. От обилия белого цвета перед глазами все расплывалось, и люди становились похожими на бесформенные пятна. Закрыв глаза, Гарри сосредоточился на том, о чем говорят возле него. Женский голос тихо спросил:
- Вы думаете, стоит сейчас его беспокоить? Мало ли, какие изменения произошли за это время... Он может и не вспомнить...
- Я думаю, что это необходимо именно сейчас. Даже если он не будет помнить ничего до того... - мужской голос сделал ударение на последних словах. - Память иногда возвращается не сразу, а в течение некоторого времени. В любом случае нужен толчок: что-нибудь, чтобы не дать ему снова впасть в... - дальнейшие слова Гарри не расслышал из-за сильного шума за дверью и открыл глаза, чтобы посмотреть, что случилось. Но шум прекратился, а говорившие уже вышли.
После услышанного разговора Гарри заволновался: "Что надо помнить, куда не надо падать? Или впадать? Единственное, что сейчас нужно - знать, где он и что случилось? И пусть уж его лучше "побеспокоят", но все объяснят.
Ох, как болит голова, все путается. Еще этот шум в ушах. Сейчас бы улететь куда-нибудь от этой боли. Удивительное это ощущение - полет...".
В этот момент за дверью появилось знакомое лицо, вернувшее его к реальности. И это была не Гермиона, не Рон, не профессор Дамблдор - никто из школы или из Министерства, а человек, которого Гарри ожидал увидеть в последнюю очередь, точнее совсем не ожидал. За дверью стояла тетя Петуния.
Она смотрела на него... с любовью. С ЛЮБОВЬЮ! Даже Дадли не удостаивался такого взгляда. Ни-ког-да, на протяжении всех этих лет. От неожиданности Гарри забыл даже про головную боль и про то, что хотел улететь.
Тетя что-то спросила у мужчины, вышедшего из комнаты, и тот кивнул. Она сразу проскользнула в незакрытую дверь и присела около кровати Гарри.
- Тетя? - вместо слова из горла вырвался хрип.
- Ты жив... сегодня такой день... я так рада, что ты, наконец, очнулся... счастье-то какое для мамы с папой... семь лет, семь лет... - бормотала тетя Петуния, чередуя речь с всхлипываниями и шумным сморканием.
- Где я? - прохрипел он мучивший его уже минут десять вопрос. Голос не слушался.
- В больнице, мальчик мой, - ответила тетя сквозь слезы. Для Гарри было удивительнее смотреть на тетины слезы, чем узнать, что после страшного проклятья он оказался на больничной койке, а не в темной могиле.
"Может, я все-таки умер?" - Гарри прошиб холодный пот: "Но почему тогда здесь тетя? Неужели и она тоже?.. Или все это мне только снится? Нет, не то". Что-то необъяснимое мучает его, что-то только что услышанное. "НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Мама и папа?!"
- Мама и папа...? - из вопроса, который хотел задать Гарри, получилось нечто похожее на "мама".
- Что ты говоришь? Ах, да... они уже едут. Я сообщила им, как только мне сказали, что ты пришел в себя.
Дальше тетя несвязно говорила что-то еще, но Гарри уже не слушал.
"Его родители живы! Это какое-то чудо". От волнения стало трудно дышать. Поняв, что сказать длинную фразу он не сможет, Гарри попытался медленно спросить:
- О-ни... жи-вы?
- Конечно. Ах, Боже.... В той аварии только ты так сильно пострадал, с остальными все в порядке, только ушибы и .... У Лили до сих пор рука болит. Мы так боялись за тебя... Боялись тебя потерять. Столько времени... - тетя опять сбилась на сморкания и всхлипывания.
У Гарри вдруг защемило сердце. За стеклянной дверью показались знакомые силуэты. Совсем как в зеркале Сокровения, только не размытые, а реальные, и такие родные мама и папа, Лили и Джеймс Поттер. Мальчик попытался приподняться навстречу к ним, но сил не хватило.
- Гарри...Сынок, ты, наконец, с нами, милый, хороший мой, - мама стремительно вошла в палату, и, присев на край кровати, взяла его руку в свои. Гарри почувствовал, как она дрожит.
- Доктор разрешил нам повидаться, но ненадолго, чтобы ты не устал, - голос мамы срывался, и в ее глазах едва уловимо блеснула слеза. Джеймс, ободряя жену, нежно положил ей руку на плечо:
- Дорогая, успокойся, мы не должны сейчас волновать Гарри. Ему необходима наша поддержка.
Но мама, казалось, не верила, что день, который она ждала больше всего, настал. Не сводя глаз с Гарри, гладила его по руке, повторяя:
- Родной мой, проснулся, сыночек, миленький мой. Мы так счастливы, так счастливы... - страх и выражение безмерной радости одновременно отражались на мамином лице. Она еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
- Лили, не волнуйся, - напомнил отец. Он, не отрываясь, смотрел на сына.
- Да, да, конечно, - мама старалась взять себя в руки.
Гарри жадно всматривался в лица родителей, пытаясь восполнить годы горького одиночества теплотой их любящих глаз. "Как хочется броситься к ним в объятья, прижаться и больше никогда не разлучаться".
От нахлынувших чувств перед глазами все расплылось, мама начала удаляться от него, превращаясь в маленькую точку. Вокруг нее сгущалась темнота.
"Мама, не уходи!!!"
Скоро маленькая точка совсем исчезла и перед Гарри появилась миссис Норрис, плавающая в воздухе. Кошка Филча стала вдруг гоняться за собственным хвостом, чего за ней никогда не наблюдалось. Хотя, кажется, это не миссис Норрис. Кошка спрыгнула на проступивший из темноты пол и превратилась в пожилую даму в квадратных очках и изумрудной мантии. Гарри облегченно вздохнул.
- Профессор МакГонаголл? Что происходит? - Гарри невольно подался навстречу декану. - Я только что видел родителей, они живы. Я не знаю как, но они... Профессор?
Профессор МакГонаголл сурово пригрозила ему пальцем, и изумрудный цвет ее мантии потускнел, уступив место серому. Очки поменяли форму, черты лица изменились, и перед мальчиком стоял уже профессор Дамблдор.
"Странное место для урока Трансфигурации", - пришла в голову нелепая мысль. Гарри уже не понимал, действительно ли он видит то, что видит. Он ожидал, что и профессор Дамблдор сейчас превратится в кого-то еще. Но этого не произошло.
- Гарри, Гарри, ты слышишь меня? - вокруг директора, как на фотокарточке, проявлялись очертания больничного крыла Хогвартса.
- Эээ... профессор, вы не исчезните?
Профессор Дамблдор изумленно поднял бровь, но понимание взяло верх над удивлением.
- Все в порядке, Гарри. Мадам Помфри надеется, что твое состояние вскоре улучшится, и ты сможешь рассказать, что в действительности случилось в Министерстве.
- В Министерстве? - Гарри не мог сообразить, о чем идет речь, так много всего произошло необычного. И голос сейчас слушался! "А если сесть? Получилось! Выходит, мама и папа, тетя, белая палата, врачи - это сон? Боже, как страшно опять все потерять". Но на эмоции времени не было, и Гарри сосредоточился на вопросе профессора Дамблдора.
- Там остались люди, Волдеморт многих убил, но были еще живые..., - поспешно начал он.
- Гарри, о каких людях идет речь? - перебил Дамблдор. - Судя по рассказам мистера Уизли, во время вашего посещения Министерства ты закрылся в коридоре, ведущем к отделу Тайн. Когда дверь открыли, ты лежал на полу без сознания, - голос директора звучал терпеливо и мягко, как будто он беззлобно журил маленького ребенка за невинную шалость. Гарри ощутил, как где-то глубоко в нем шевельнулось чувство беспокойства. - И судя по всему, потеряв сознание, ты ударился головой.
- Но... там был Волдеморт, - беспокойство становилось сильнее.
- Волдеморт? Хм... Позволь спросить тебя, о ком идет речь?
Гарри окатила волна негодования, сейчас не время для загадок и шуток. Или его за сумасшедшего принимают!?
- А Тома Реддля Вы хоть знаете? - с издевкой спросил он, еле сдерживаясь, чтобы его эмоции не выплеснулись наружу. И речи быть не может о том, чтобы рассказать этому старику о родителях, как он вначале хотел.
- Реддль...Реддль.... хм... мистер Реддль, кажется, учился у нас, - не обращая внимания на ядовитый тон, вспоминал профессор Дамблдор.
Реддль, Реддль, мистер Реддль,
Реддль, Реддль, мистер Реддль.
Вихрем закрутился в голове стишок, увлекая Гарри за собой в глумливом танце. Все вокруг пришло в движение: директор, больничные койки, портреты и даже всевкусные орешки Берти Ботт, лежавшие на какой-то из тумбочек, вовлекались в немыслимый водоворот, вызывая головокружение.
Реддль, Реддль, мистер Реддль.
- Мистер Реддль, - однообразный ритм стишка неожиданно сбился. Мама (ведь это ее голос) говорит о мистере Реддле! Она здесь, рядом, держит Гарри за руку.
- Мальчик мой, ты меня слышишь, мы не утомляем тебя? - мама встревожено смотрела на него.
Гарри огляделся. Ничего не изменилось в его сне. Тетя все также всхлипывала, вытирая промокшим платочком непрекращающиеся слезы. Папа, мама, даже трубки и проводочки были здесь, как будто он не просыпался, не видел директора, и не было этого странного разговора о Министерстве. Мама говорила о...
- Реддль...
- Да, да, я начала говорить о мистере Реддле, он приходил сюда постоянно, справлялся о твоем здоровье. Мы думаем, ты поймешь, он очень сожалеет, что так произошло. Дорога была скользкой, и его автобус врезался в нашу машину. Тебя посчитали безнадежным... Мистер Реддль помог нам устроить тебя сюда, в клинику своего друга, и только благодаря ему мы все это время не теряли надежду на твое возвращение.
Пока мама говорила, Гарри все больше убеждался, что сон продолжается. А вдруг нет? Но он же только что видел Дамблдора! Нет, нет, это сон, но такой желанный, что Гарри не мог позволить себе сейчас проснуться.
За дверью послышались голоса, и в палату заглянула медсестра:
- Уже пора.
- О, мы задержались дольше, чем разрешил доктор, - спохватилась мама. - Время пролетело так незаметно, но мы еще наверстаем упущенное, - она нежно поцеловала Гарри, и он почувствовал знакомый, давно забытый запах.
Родители встали.
- До завтра, сынок, - несмотря на то, что отец мало говорил с Гарри, мальчик видел перед собой самого счастливого человека в мире.
- Гарричка, солнышко, - тетя неудачно поднялась со стула, и он с грохотом упал. - Я совсем забыла, твоя любимица здесь, - она вытащила из сумочки небольшую игрушку, выронив при этом целую дюжину чистых платочков, и поставила на тумбочку так, чтобы Гарри видел ее. Это была СОВА С БЕЛЫМ ОПЕРЕНИЕМ.
- Отдыхай, милый, завтра мы снова увидимся, - говоря это, мама все еще стояла около двери, не решаясь закрыть ее. Но медсестра была непреклонна, и Гарри остался один.
Он попробовал дотянуться до Хедвиг, втайне надеясь, что птица встрепенется и недовольно захлопает крыльями. Но нет, он опять не мог двинуться, и это было еще одним доказательством того, что все происходит во сне.
"Дамблдор, наверное, сможет все объяснить, как делал это не раз", - устало подумал Гарри. И хотя их последнее общение было очень странным, Гарри надеялся получить ответ. Но для этого нужно было проснуться. "А если лежать все время с закрытыми глазами, может, я засну здесь и проснусь в Хогвартсе?"
Но и закрыв глаза, Гарри слышал все то же мерное гудение аппаратов около его кровати. "Это какое-то колдовство. Наверное, Авада Кедавра опять подействовала не так, как на других. Он проклят никогда не умирать от нее, или она постепенно сводит его с ума?"
В его размышления тенями проникали неясные силуэты. Они мешали думать. Внезапно перед мысленным взором Гарри появилась большая комната, уставленная столами с кипами бумаг на них. Ему показалось, или он действительно почувствовал запах, мамин запах? Она склонилась над одним из столов и что-то писала. Гарри вдруг понял, что уже видел эту комнату. Типография! Мама там работает. Но откуда он это знает? И как можно помнить то, чего не было? А тем временем другие воспоминания настойчиво рвались сквозь пелену сознания.
Папа раскачивает его очень высоко, и он кричит, чтобы качели остановили.
Тетя Петуния уговаривает его надеть новый свитер.
Он стоит, наказанный, в углу и рассматривает узор из меленьких цветочков на обоях.
Из окна машины он смотрит на дорогу, убегающую вдаль.
БУММ! Скрежет тормозов раздался будто наяву.
"Не-е-ет! ЭТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРАВДОЙ! Он хорошо помнит, как издевались над ним Дурслеи все эти годы, но... тетя ведь не замужем! И тем более у нее нет никакого Дадли. Но Хогвартс, Хогвартс ведь был! Семь лет учебы, друзья, враги, война, Вольдеморт, наконец. Это было так по-настоящему, так правдоподобно... Да нет же, Хогвартс и есть его настоящее". Воспоминания Гарри сплетались в клубок, и все меньше и меньше оставалось надежды распутать его. Отчетливее проступали в памяти события, которые никак не были связаны со школой Волшебства и Магии. Он вдруг понял, что прекрасно помнит дом, в котором жил с родителями и тетей. Помнит, как вместе с одноклассниками играл в футбол на школьном дворе. И как по выходным у них в саду устраивались веселые пикники для всех родственников, коих было немало. Помнит, что... он помнит другую жизнь. Все это подтверждало ужасную догадку, что Хогвартс был лишь сном тех лет, которые, как говорили мама и тетя, он провел в коме. "Лучше бы Дурслеи были сном, но не Хогвартс. А как же его волшебные способности, их тоже нет?" Первое, что пришло в голову - это аппарирование, то, что можно сделать без палочки. Гарри сосредоточился, чтобы аппарировать к окну, для пробы. Но всегда хорошо получавшееся перемещение... не получилось. Он пробовал еще и еще раз. "Нет, не выходит. Кто же он - волшебник или обычный мальчик, магл? Это жестоко заставлять его выбирать, где сон, а где явь". Гарри не отдавал себе отчета, а была ли у него вообще такая возможность?
Те минуты, которые он пролежал, мучительно пытаясь найти для себя правильное решение, показались часами. И только одна мысль согревала его, придавая уверенность. В новом для него мире рядом с ним были самые родные люди - мама и папа. Здесь сбывалась его мечта иметь семью, быть любимым. Ради этого он даже согласен забыть волшебство и все связанное с ним, признать, что Хогвартс - всего лишь иллюзия. Согласен!! Теперь он знает, что все здесь - правда. Знает сердцем, чувствует всей душой. Гарри хотелось кричать, плакать, убеждая кого-то невидимого в том, что он нужен здесь, что здесь его место. Нервы были натянуты до предела.
- Так, так, - прогремел чей-то бас, обрывая неслышные рыдания. Из-за двери показалась массивная фигура с косматой гривой черных волос и в смешных круглых очках.
- Огрид? Но как? - Гарри испугался, что только что построенный мир рушится.
- Ну что ж, приятно познакомиться, молодой человек, - Огрид явно не торопился узнать в Гарри старого знакомого. - С возвращением с того света. Меня зовут профессор Дамблдор.
У Гарри закружилась голова. Столько ударов она просто не выдерживала.
- Через пару-тройку деньков мы переведем тебя в другую палату, - сообщил Огрид-Дамблдор. - Будем тебя там растить.
Гарри вопросительно уставился на профессора. В его глазах, наверное, отразился сильный испуг, потому что Огрид-Дамблдор поспешно сказал:
- Шучу-шучу, просто тебе надо будет заново учиться ходить, говорить. У нас в клинике очень хорошие специалисты, первоклассное оборудование, все, что нужно для твоего полного выздоровления.
Одновременно с разговором он проводил какие-то манипуляции с аппаратами. Медицинская техника была его коньком, и профессор, похоже, собрался рассказать Гарри обо всех новейших достижениях в этой области. Но, видя страдальческое лицо своего пациента, вернулся к делу.
- Ну-с, как я уже говорил, через несколько дней тебя переведут. А теперь отдыхай. Скоро придет медсестра, сделает укол.
У дверей профессор остановился.
- Да, в новой палате у тебя будет сосед, Рон Уизли. Так что скучно не будет, - и профессор, посмотрев на мальчика поверх очков, как-то странно, заговорщически подмигнул.
Новый мир рухнул окончательно. В голове у Гарри что-то взорвалось, и он потерял сознание.