Ярославцев Николай Григорьевич : другие произведения.

Черные альвы (Радогор-2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В поисках Властелина Тьмы, имени которого, чтобы не накликать беды, называть нельзя, Радогор и Влада дорогой Мертвых были выброшены в мир эльфов. Мир, в котором они были менее всего нужны, поскольку в результате кровавых тысячелетних войн он давно утратил былое величие. И появление в нем меча Раздора, или Шеола, предсказанное магами, сулило новые, еще более страшные беды. Чтобы предупредить это, навстречу с Радогором старейшинами гномов и тех не многих эльфов, что уцелели в войнах или не ушли за Туманные моря, были направлены гном Дарг и эльф Фармерлиг. Но оказывается, что Радогора ждали не только они. Готовились к встрече с ними, и черные Альвы, таинственный народ, появившийся неизвестно из каких земель. Меч Раздора должен был помочь Альвам обрести силу для покорения умирающего мира. Поиски Врага увели Радогора с княжной и, присоединившихся к ним эльфа Фармерлига и гнома Дарга, в подземелья гномов, где их ждала встреча с альвами, тролями, Белым ужасом и демоном Черной бездны.... И где вся надежда только на свои мечи, воинское умение, магию и благоволение Древних богов. Удача, как говорится, сопутствует смелым. И сбудется предсказание. Содрогнутся горы, и в огне и грохоте появится тот, кому суждено возродить славу Великого королевства. И имя ему будет....
   РАДОГОР
  
   Книга 2
   Черные альвы
  
   Роман
  
  
   Глава 1
  День только начался, но солнце уже печет немилосердно. Стража у городских ворот, воины - степняки, заранее ощущают приближение полуденного зноя. Уже сейчас чувствуют себя не очень уютно в своих стальных доспехах. И только самый молодой из них щурится, глядя на солнце, с довольной улыбкой на губах. И нежится в солнечных лучах. И в заискивающих взглядах гостей города, которые вытянулись длинной очередью перед городскими воротами.
  И было от чего парню нос задирать и смотреть свысока на всех этих селян, торговцев и просто на тех, кто едет сюда, чтобы поискать счастья в древнем Вольном городе. Сколько их приехало, чтобы попытать счастья в службе мечом и копьем? А его одного из многих выделил старшина копейной стражи за силу и ловкость в обращении с копьем и сразу поставил на заметное место. Стоит воин и спиной, каждой жилкой, каждым кусочком кожи чувствует силу многометровых крепостных стен и мощь его башен.
  Устоял древний город под натиском времени и ударами судьбы. Летели мимо столетия, убегали в прошлое эпохи, войны волнами накатывались на это дивное творение эльфов и горных гномов, а его неприступные стены все стояли, приводя всякого, кто хоть раз видел их, в священный трепет. Даже в ту Великую войну только злым колдовством сумел вступить в город тот, чье имя не стоит произносить вслух ни в светлый день, не в черную ночь, пустив впереди себя силы тьмы. И то только для того, чтобы встретиться здесь лицом к лицу со своей смертью.
  Да, уходили века, тысячелетия, а город все стоял. И величественные стены все так же грозно глядели бойницами во все стороны, и могучие башни равнодушно встречали гостей города, и грозная цитадель, что утвердилась на высокой скале в центре города, напоминала каждому о мудрости эльфов и мастерстве гномов. Правда, давно уже владеют им люди, а эльфы и гномы здесь всего лишь редкие гости.
  И так же, как и тысячи лет назад внизу, под городом, под надежной защитой крепостных стен распростерлась гавань. И на ее лазурной глади все так же тесно от кораблей. Со всего побережья, из-за моря плывут они к городу с товаром и за товаром. Здесь и юркие галеры, любимое судно лихих и бесшабашных эльдрингов, стоят рядом с боевыми биремами. А чуть дальше пузатые торговые кочи, неуклюжие, но вместительные. И рыбацкие суденышки. А между ними лодки.
  Пристань забита штабелями бочек, ящиков и тюков...
  И над всем этим жуткая разноголосица, в которой не сразу и разберешься.
  А где-то там, далеко от гавани, а может и сразу, здесь же, начинается дорога в тот мир, где скрылись последние эльфы, за Туманные моря.
  Нет, не совладало время с древним городом. Не справилось. Разве что камень покрылся бурым жестким мхом, который горит на солнце золотом и отливает лазурью от морской воды. Так и хочется содрать с головы шапку и застыть в молчании перед его величием.
  Такие мысли, наверное, появлялись в голове каждого, кто впервые подъезжал к городу.
  Но только не в этот день.
  Уж и город пробудился. Открылись дружно, как по сигналу воинской трубы, лавки торговцев и к ним заспешили первые, и всегда самые желанные, покупатели, - прислуга богатых домов, - как над дорогой, ведущей в город, проступила черная, словно жирной сажей печной кто ее вымазал, радуга. Утонула одним концом в гавани, облокотилась другим на прибрежные скалы и на город обрушился дождь. Потоки воды полились на крыши домов и на мостовые подобно водопаду. А спустя мгновенье яростный ветер швырнул на город хлопья тяжелого, мокрого снега, о котором здесь и представления не имели. Застучали ставни под порывами злобного ветра, загрохотали двери. И только - только пробудившийся город опустел, словно вымер. Исчезли полусонные дозорные с крепостных стен, опустели "вороньи гнезда". И лишь привратная стража осталась обреченно стоять перед распахнутыми городскими воротами, с ненавистью глядя на дорогу, скрытую стеной дождя и снега, с грохочущими возами, толпами пешего и конного люда.
  А дождь в неистовстве хлестал пригоршнями липкого снега по стенам, забрасывал его в бойницы и гудел, как разъяренный демон под аркой ворот. Прошло всего лишь несколько минут, и оба стража были облеплены снегом так, что их и отличить было невозможно от тех изваяний, которые рубят из белого камня, что добывают в каменоломнях в нескольких лигах от города, грузят на пузатые суда и везут за море.
  Ветер же все крепчал, бесцеремонно забирался под тесный кожаный доспех. Обжигающий холод безжалостной рукой сжимал сердце. Дозорные окоченели так, что если бы не скрюченные судорогой пальцы, то копья с широким и длинным, как лезвия сартских мечей, наконечником, давно бы вывались из рук.
  Вжались в неровности стен, пытаясь укрыться от ветра, воды и снега и просмотрели, как вместе с очередным шквалом радуга выбросила на дорогу аспидно-черного скакуна. И не выбросила, сам выплыл. Именно выплыл, не касаясь земли ногами. Подкова не стукнет, железо не звякнет. Идет неспешно, размеренным шагом, в такт шагам покачивая головой на величественно изогнутой шее. Гривой не тряхнет, и хвост держит так, словно и ветра нет. В седле двое. Едут и не замечают дикого буйства природы.
  Один из дозорных разлепил глаза и с ненавистью посмотрел на дорогу. Злобно выругался, проклиная дождь, снег, злополучный жребий и старшину, который ни раньше, ни позже воткнул его с копьем в руках перед городскими воротами. Выругался длинно, и умело, на понятном и доступном во всех концах света, языке. И, вроде бы отпустило и на душе стало легче и теплее. Тем более, что черный, как ведьмина ночь, жеребец и те, кого он нес в своем седле, пропали, будто растаяли, растворились в снежном мареве.
  Замотал головой, заморгал глазами, уж не морок ли, не наваждение и отпустил ругательство, которое еще больше должно было облегчить душу. Еще более вычурное и замысловатое, чем те, что слетели уже с языка. Но не успело и последнее слово сорваться с посиневших губ, как жеребец вынырнул из снежной пелены прямо перед воротами в двух шагах от него. Тряхнул головой и застыл, удерживаемый властной рукой. И снова ни храпа, ни звона железа не услышал бедняга дозорный. Непроизвольно махнул рукой, прогоняя наваждение.
  А наваждение, морок ли? Вдруг и того хуже.... Хотя то, что хуже воротами не ходит. Кто через трубу лезет, кто на кошачьем хвосте приходит, а кто - то за бабьим подолом тянется. И тут уж самый зоркий глаз не уследит. Как не выкарауливай, а все равно пролезет. Глазом моргнуть не успеешь, как оно шасть! Меж пальцев проскользнет. Глаза отведет и на твоем же загорбке заедет.
   Но от этих рукой не отмахнешься. Стоят и терпеливо ждут, когда он слово вымолвит. А как вымолвить, когда мороз тело сковал так, что перстом не шевельнуть.
  Страж сурово, как ему казалось, стянул брови к переносице и окинул их неприязненным взглядом. Жеребцом правит плечистый молодец в кожанном подкольчужнике, по которому разметались, облеплепленные снегом, волосы, стянутые узким ремешком. Над плечами рукояти двух мечей торчат, у левой ноги лук, на который и посмотреть - оторопь берет. И уж совсем чудо, на плече его сидел здоровенный, черный, как смоль, ворон. Сидит парень так, словно ни дождя, ни снега не замечает. Глаза, как этот дождь, холодные, а на губах усмешка. И занимает парня только то, как бы закрыть своей ладонью того, кто сидит впереди него, спрятав лицо на его груди.
  -За какой надобностью? - Совсем нелюбезно спросил страж и грозно, как показалось ему, пристукнул обледенелым копьем и передернул плечами, сбрасывая с них снег.
  -Дождик...
  Парень разомкнул губы и улыбнулся. Голос молодой, но твердый. И не сразу угадаешь по голосу то ли укор в нем, то ли усмешка.
  Довод был убедительный. А взгляд парня, холодный и пронизывающий, как тот ветер, который неизвестно откуда и по какой причине, свалился на город, был еще убедительней. И страж отвел взгляд в сторону, якобы от слепящего снега.
  -Въездное с головы по золотому. И по городу с мечами не моги шляться. Повеление архонта.
  Парень без слов запустил пальцы за пояс, и монеты перекочевали в ладонь стража.
  -Откуда такие?
  Вид увесистых, неправильной формы, денег смутил дозорного.
  -Или не золото? - Прозвучал с верху насмешливый вопрос. - Еще получишь монету, если укажешь нам постоялый двор.
  Подброшенная ногтем большого пальца, деньга взлетела над его головой, завертелась в воздухе и с глухим стуком впечаталась в ладонь стража.
  -Держи прямо от ворот, ни куда не сворачивая, а там увидишь. - Уже приветливей и уважительней посоветовал страж и с любопытством посмотрел на спутника парня, который в это время отнял голову от его груди.
  И страж понял, что это девка. И не просто девка. Поверх ладного шлема разглядел тонкий венец с дорогим самоцветом на лбу. А на груди парня княжескую гривну.
  "Не иначе, как коня свели у девки. - Подумал страж, но предусмотрительно промолчал, встретив строгий взгляд парня. - Попробуй, уведи у такого!"
  -Тоже верно. - Услышал он снова тот же насмешливый голос. И вздрогнул, слова не проговорил, а только подумал, да и то вскользь. - А ты, парень, как сменишься, найди меня. Еще золотой заработаешь, и не один.
  -Зачем он тебе, Радо?
  "Голос женский. Мягкий, напевный. И даже не женский, девичий". - Не удержался от новой мысли страж, вытягиваясь на носках, чтобы заглянуть ей в лицо.
  -В дороге, Лада, и свинячий хвостик за супонь сойдет. Очнулась? - Ответил парень, отворачиваясь от стража. И тряхнул поводьями, посылая жеребца в ворота.
  -Буланку жаль. Затерялась, должно быть. Сколько мы ехали? - Коснулась рукой его щеки. Пальцы ощутили мягкий податливый волос бороды и усов.
  -А, кажется, только через огонь прыгнули.
  -Дорога такая, путаная.
  -И золото пропало. - Спокойно, без тени сожаления, продолжала она, словно не видя, любопытных взглядов стражи.
  Проснулся и ворон. Открыл круглые глаза, заворочался на плече парня и прокричал хриплым голосом что - то ему в ухо.
  -Слышу... - Ответил Радогор и повернулся к Ладе. - Бежит твоя Буланка. И, кажется мне, я знаю кто ее гонит.
  Но теперь уж и княжна услышала слабое лошадиное ржание и сердитый медвежий рев.
  -Ягодка? Но как? - Влада снова завозилась на его плече. - Где мы, Радо?
  Радогор, выказывая полное равнодушие, пожал плечами, следя за тем, как сквозь снежную пелену к ним летит лошадка княжны, подгоняемая свирепым ревом бэра.
  -Узнаем... море.
  -А поле?
  Радогор снова пожал плечами.
  -В стороне оставили. Говорю же, извилистая дорога попалась.
  А бэр, теряя последнее терпение, обогнал неторопливую кобылу и со щенячьим визгом подкатился к Радогору. Радогор свесился с седла и потрепал его по толстому загривку.
  -Тебе где велено было быть, проказник? - Проворчал он ему по бэрьи. - А если бы заблудился? Ты хоть знаешь, что это за дорога?
  Не знал, и знать не хотел бэр. Вся душа его бэрья рвалась от радости наружу. Прыгал сразу на всех четырех лапах и визжал так, что у стражей уши заложило. Попятились в страхе, стараясь скрыться от могучего зверя. Но служба есть служба...
  -Со зверем в город ни как нельзя, твоя милость. - Как можно строже, чтобы скрыть охватившую его робость, выговорил севшим голосом тот, кто получал золотые.
  Радогор резко поднял голову и, не скрывая удивления, спросил, медленно проведя ладонью перед их лицами.
  -А где же вы, судари мои, позвольте вас спросить, зверя увидели? Не эта ли безобидная собачонка перепугала вас?
  Влада тем временем скатилась с его седла и подскочила к Ягодке. Забралась пальцами в густую шерсть на его щеках, задышала в ухо.
  -Какой же ты молодец, что нашел нас. - Зашептала она ему. - И Буланку мне привел.
  Ягодка засопел от удовольствия и попытался по-собачьи дотянуться до ее лица языком.
   Стражники сконфузились. И в самом деле, не ладно вышло. И собака была бы, как собака. А то не пес, одно недоразумение. Стал бы лесной зверь девку облизывать? Окончательно же успокоила их еще одна полновесная монета. И с удивлением заметили, что ветер стих, и дождь кончился. И снег сползает под лучами жаркого летнего солнца. И черная радуга растаяла без следа. Чистое наваждение!
  А Радогор и Лада, перебравшаяся на свою буланую лошадку, неспеша двинулись на поиски постоялого двора, с интересом разглядывая город.
  -Радо, его я видела в том сне! - Казалось, со страхом проговорила Влада, удивленно водя взглядом по сторонам. - Этот град. Вот уж не думала, что так угадать можно.
  -Вещий сон... - С полным равнодушием к ее страхам отозвался Радогор, который с тем же равнодушием смотрел не на роскошные дома, утонувшие в зелени садов, а на стены цитадели, которая скалой возвышалась над городом, и на крепостные башни. И пробормотал. - Человеческие руки сотворили, они же и сокрушат когда нужда придет.
  -Ты это к чему?
  -Да так, ворчу от безделья.
  Постоялый двор было угадать не трудно. У каменного дома в два жилья коновязи с привязанными лошадьми, воза с задранными к небу оглоблями и снующие, бог весть по каким таким делам, во множестве люди. Над добротными дверями в две створы яркая, словно только вчера намалеванная, вывеска с диковинным зверем, увешанным многими хвостами и короткая надпись. К дверям поднимались каменные же, истертые ногами за долгие века, ступени. Влада приостановилась, чтобы получше рассмотреть диковинного зверя, а Радогор и головы не поднял. Оставил лошадей у крыльца и бросил бэру.
  -Следи, Ягодка, чтобы не увели. Да смотри у меня, народ не распугай. Помни, не бэр ты, псенок.... А в принципе, можешь прогуляться до ближайшего леса. Не возражаю. Но далеко не уходи, можешь понадобиться.
  И толкнул двери ногой. Двери с явной неохотой и гнусным скрипом отворились и он, согнувшись чуть не вдвое, шагнул внутрь, спрятав княжну за спиной. Быстрым взглядом, не повернув головы и глазом не поведя, разыскивая хозяина постоялого двора, окинул помещение.
  "Трактир, как трактир. - Определил он. - Типичная забегаловка. Не лучше и не хуже других. Не пять звезд, но жить можно. В смысле, звезд с неба не хватает. И народ.... Не высший свет, но публика вполне достойная. Без повода к морде не полезет".
  В одном углу собрался служилый люд. Воины городской стражи, наемники, стражники из богатых домов. В другом, моряки с торговых и боевых судов. И те, и другие, не смотря на то, что солнце и на четверть не доползло до полудня, при изрядном подпитии. И наверняка каприз природы прошел мимо них стороной. Красные лица и ядреные голоса свидетельствовали о том, что, по крайней мере, половина из них сидит здесь за столами с прошлого вечера, если не раньше. Впрочем, служилый люд хоть и блюдет, установленный воинским приказом, чин, но морякам вряд ли в чем уступит.
  Отдельно, на безопасном расстоянии от тех и других, держится народ торговый. У этих за столами тихо. Люди серьезные, как и полагается при серьезном деле. Спрос, цены, сделки, рукобитие.... Тут свежая голова надобна, чтобы не проторговаться, не обмишулиться. Рядышком примостились торговцы помельче. У них и разговоры другие, к земле ближе. И со всем уж в углу притулились земледельцы из окрестных сел, стараясь не привлекать к себе внимание соседей и высматривая глазом самый короткий и безопасный путь к отступлению.
  Между столами бойко снуют половые, ловко с грохотом бросая на столы блюда с кусками горячего, парующего мяса и диковинной рыбы. Тут же, меняя пустые кувшины на полные, и сметая со стола ладонью в подол длинной рубахи серебро и золото, суетится хозяин. А, в почерневшем от копоти, очаге запекается телячий бок, истекая жиром.
  Без слов, увлекая за собой Владу, Радогор уверенно двинулся к манящему теплу, по пути прихватив, грубо сколоченный, стул и даже не обратив внимания на грубую брань за спиной, не отнеся ее к себе.
  -Обсушись немного. - Заботливо произнес он, усаживая Ладу к огню одной рукой и останавливая другой, пробегающего мимо полового. - Эй, малец, комнату и поесть, пока уши не отгрызли. Проголодались за дорогу.
  Парень, почувствовав на своем плече крепкую руку, застыл на месте, как вкопанный. И Радогор осторожно высвободил из его рук просторное деревянное блюдо с горкой дымящегося мяса и кувшином вина.
  -Для начала сойдет....
  И носком сапога подгреб к себе скамейку со всем, что на ней было, чем вызвал новый взрыв негодования и оскорбленного самолюбия. Но и в этот раз голоса недовольных пролетели мимо его ушей незамеченными.
  Обескураженный половой, раскрыв рот, следил за его действиями, так и не произнеся ни одного слова.
  -И прибери наших лошадей. Поставь под навес, протри досуха и задай зерна. Воды сразу не давай. Но сделай все вежливо. Конек у меня капризный, грубости не выносит. - Назидательно говорил Радогор, ставя блюдо на пол, у ног Влады. - И зверушка моя опять же.... Только поторопись, парень. У лошадок с терпением напряг. Ждут, ждут, да и полезут туда, где все люди сидят. Столы перевернут. Посуду переколотят, народ переполошат. А тебе это надо? Понял?
  Но малый, слушая его, вытягивал шею, стараясь разглядеть что-то за его спиной. И Радогор раздраженно пыхнул ноздрями.
  -Эй, на вышке! Прием!
  И для убедительности постучал согнутым пальцем в лохматое темя парня, рассердившись еще больше от той чуши, которую, как ему казалось, он нес. Но язык окончательно отбился от "рук".
  -Как слышишь?
  У парня зрачки поползли в стороны. Он вжал голову в плечи и шарахнулся в сторону. И Радогор, не размышляя и не раздумывая, как исправный служака, развернулся "на лево, кругом" и подставил ладонь под, летящий в его лицо, кулак.
  -Не фига себе! Ты что, парень, с дуба рухнул? Или не с той ноги встал, что на вполне приличных и мирных путешественников с такими кулачищами лезешь? А вдруг бланш, и что тогда? Ходи, свети фингалом добрым людям на потеху, так что ли?
  Запястье хрустнуло в его горсти.
  Но разумные и убедительные, как показалось не только ему, но и княжне, слова не возымели действия. Сразу несколько человек по не понятной причине почувствовали себя обиженными, о чем и поспешили прозрачно намекнуть ему не только словами, но и действиями. То есть совершенно не прилично. Кулаком...
  Дебоширы были, мягко говоря, при изрядном подпитии, если не сказать хуже. А с пьяным, как известно, говорить, что с глухим. Ему не только море по колено, но и океан по тому же самому причинному месту. К тому же хулиганов было четверо. И все рукастые, морда к морде. И в вопросах чести, ребята, знатоки каких поискать.
  "Завтрак откладывается! - С неудовольствием подумал Радогор. Перехватил руку, зажал пальцы в кулаке, владелец которых почему-то сразу догадался, что его рука оказалась в ловушке. Тем более, что пальцы подло захрустели, выводя его из боя. И пришел к единственно верному умозаключению. - Нравы, судя по всему, здесь простые и незатейливые".
  -Радо, помочь? - Рассеянно поинтересовалась Влада, с увлечением разглядывая куски мяса.
  -Кушай. И грейся. Я сейчас. Только объясню товарищам, как надо вести себя в приличном месте.
  Еще один разворот и его нога, как крестьянская коса, прошла низом, сметая на своем пути все, что попало под удар. Со стоном откатился в сторону еще один. Носок сапога раздробил в крошки кости лодыжки. И сразу за этим последовало несколько молниеносных, неразличимых глазом, ударов, после которых поле боя сразу очистилось, если не считать нескольких барахтающихся, на заплеванном полу, тел. Все было проделано с такой сноровкой и ловкостью, что мало кто из присутствующих понял, что произошло на их глазах.
  -Весь аппетит, можно сказать, фактически коту под хвост. - Скорбно проворчал он, садясь к огню. - Придется так, без апепетита есть, чтобы не обижать это славное заведенье.
  Дотянулся до кувшина с вином и сделал несколько скупых глотков. Влада, так и не донеся руки с куском мясом до рта, подняла на него удивленный взгляд. И Радогор виновато пожал плечами.
  -Так дедко Вран не велел вина пить, пока борода на два пальца не отрастет. А она, как видишь, отросла. Или ты опасаешься, что ударюсь в беспробудное пьянство и покачусь по наклонной? - Посчитал, что этого явно недостаточно и, как мог, успокоил. - У меня нет, Ладушка, предрасположенности к алкоголизму.
  Язык сам по себе извлекал из потаенных недр памяти забытые слова, приводя княжну в еще большее изумление. И чтобы скрыть это, Влада вцепилась острыми зубками в остывающее мясо. А Радогор машинально провел рукой по подбородку.
  "Где же и сколько нас нелегкая носила?" - Отстраненно подумал он, подбираясь рукой к мясу. И услышал сдержанный, но довольно язвительный женский смешок. Скосил глаза на Ладу, но та с увлечением уничтожала кусок за куском, слегка склонив голову на бок, словно к чему - то прислушиваясь.
  -Ты что?
  -Будто кто в рот заглядывает, Радо. - Тихо, не поднимая глаз, ответила она. - Затаился и смотрит, смотрит.
  -Я бы удивился, если бы не смотрели. - Усмехнулся Радогор, исподлобья обводя глазами трактир. - А, может, и обиделся. Плюнь, не бери в голову.
  И, не поднимая головы, вытянул руку, останавливая полового.
  -Комната готова, малец?
  Половой поймал взглядом княжескую гривну, висящую на груди, замотал головой и поспешил прочь от странного посетителя. И правильно сделал, поскольку дух обиды висел в воздухе. И не просто висел, сгущался и набирал силу, собираясь вокруг них.
  -Уйдем, Радо. Зябко здесь.
  -Нельзя. Могут плохо подумать. Уважать перестанут. - Сочное, хорошо пропеченное и сдобренное пахучими травами, мясо наполнило его благодушием, а несколько глотков вина любовью ко всему сущему на земле. - А народ нельзя разочаровывать. Чревато, знаешь ли.... Дурной тон.
  -Так смотрит же кто - то. - Повторила она. И совсем уж тихо добавила. - И борода у тебя. Будто и не мой ты вовсе, а совсем даже чужой.
  Радогор и сам не раз ловил на себе внимательный, изучающий взгляд. К тому же и борода, не весть когда и каким образом, появившаяся на его лице, тоже не давала ему покоя. Поэтому спорить не стал, а ограничился скупой улыбкой.
  -А на кого им еще смотреть, как не на тебя? Или ты еще кого-то здесь видишь? - Сказал он, ставя блюдо на пол. - Посмотрю, как лошадей устроили, а ты хозяина покричи.
  И поймал за локоть полового.
  -Эй, малый! Я комнату просил.
  Рука парня оказалась зажатой, как в капкане. И он втянул голову в плечи, ожидая увесистой затрещины, а то и того хуже. Кто их знает, этих варваров, на что способны, когда что-то придется им не по нраву. Голос насмешливый. А глаза жесткие, требовательные. Слова поперек не скажи. Не из простых воев, мог бы выбрать пристанище и пристойнее, а остановился в первом попавшемся на дороге. И у девицы взгляд, как у госпожи...
  -Или позови хозяина, а нет... - И чуть сдавил локоть пальцами.
  Парень охнул, присел от боли и обреченно закрыл глаза, ожидая неминуемой смерти. Свободных комнат на постоялом дворе не было и, даже, не ожидалось. Прямо беда с этими знатными гостями. У иного за душой, в смысле, за поясом медного обола нет, а от спеси раздуется, будто воз с золотом следом едет.
  А Радогор выпустил локоть и, не спеша, двинулся к дверям. Взгляд уже не ощупывал его, жег не таясь. Нагло и бесцеремонно. Практически забыв о хорошем тоне, всяческом приличии и наплевав на воспитание. Не останавливаясь и не оборачиваясь, внутренне сгруппировался, сосредоточился и нанес короткий и резкий удар в надежде на то, что кулак добрый нос и сам найдет. Показалось, что где-то в дальнем углу трактира через разноголосицу и шум трактира услышал сдавленный, болезненный стон. И незаметно, слегка повернул голову, вглядываясь через столы в полумрак помещения. Взгляд безошибочно выбрал того, по кому пришелся удар. Бледное, искаженное болью лицо под, гладко причесанными и стянутыми тонкой косичкой, серебристо - белыми волосами. Наполненные болью удивительно зеленые глаза, тонкий чуткий нос над изящно вырезанными губами и острые, подрагивающие почти прозрачные уши. Почти женское, не мужской красоты лицо, подумалось Радогору. И при всем при том крепкие плечи воина и сильные руки, привычные к мечу и луку.
  Рядом с ним, Радогор засомневался с определением, сидело и вовсе что-то странное и не похожее ни на что. Над столом торчала только голова, заросшая густой рыжей, скорее звериной, нежели человеческой, шерстью. На голове, поверх шерсти, сидел круглый стальной шлем. Со шлема свисала на плечи и спину кольчужная бармица. Шлем был по не понятным причинам окован крест - на - крест двумя медными, в два пальца шириной, полосами и сдвинут на лоб до самых бровей, кустистых и тоже рыжих, под которыми с трудом угадывались крохотные зоркие глаза. Ниже глаз сразу же начиналась просторная, толстая борода. На досках стола лежали руки владельца этой растительной роскоши. Толстые и напитанные такой силищей, которую не могла скрыть и, отливающая серебром, кольчуга. И только такие и никакие другие руки могли торчать из плеч, упрятанных под кольцами необычно нарядного, почти детского, доспеха. Не соразмерно широкие, - на двоих деланы, а одному достались, - плечи могли скорее принадлежать кузнецу, чем воину. Хотя, судя по ладоням, большим и широким, с короткими и толстыми, как колбаски, пальцами владелец этих плеч был на короткой ноге и с кузнечным пудовым молотом и с мечом. И даже не с мечом. На крышке стола матово поблескивал тяжеленный, по весу не уступающий тому же молоту, боевой топор на короткой толстой рукоятке с ременной петлей на конце.
  Все это Радогор успел разглядеть за те два шага, что отделяли его от дверей. Что-то до боли знакомое виделось ему в этой странной кампании. И до того знакомое, что впору подойти и рукой потрогать. Только бы вспомнить. Из детства или забытых снов.
  Но взгляда больше не было. Намек был истолкован верно. И Радогор, вполне удовлетворенный этим обстоятельством, шагнул через порог. Коней нашел там же, где их и оставили. То есть, что уж совсем было возмутительно, на том же самом месте, о чем тут же поспешил совершенно официально заявить ему бэр, которого, судя по всему, допекали муки нестерпимого голода.
  -А попросить слабо? - С ехидством спросил Радогор.
  У бэра дрогнули уши. Такое решение проблемы не приходило ему еще в голову, хотя давно уж должно было прийти. Но долгое путешествие и строгий приказ Радогора сбили его с толку. Но сейчас! И он тут же поспешил воспользоваться его советом, возвестив о своем присутствии грозным рыком. Но это уже без Радогора. Ударом ноги, чувствуя, как им овладевает непривычное чувство ярости, он распахнул двери с такой силой, что они чуть не слетели с петель и с грохотом ударились в стену. И тут же, от порога, закричал.
  -Хозяин! Сапог растоптанный!
  На его зычный, властный голос обернулась, оторвавшись от столов, половина посетителей. Обернулась бы и вторая половина, если бы была в состоянии это сделать. Но не могла. Или, все же, не захотела. Мало ли басовитых любителей покричать заглядывает на огонь очага или на кружку - другую вина? Перехватил юного полового за ухо и развернул его лицом к себе. Парень привычно сжался в комок и прижал, чтобы не выронить, к себе кувшин с вином.
  -Если сейчас же.... По кирпичику разнесу этот балаган!
  -Только кувшин отнесу, твоя милость. - Малый съежился от боли, пальцы Радогора сдавили мочку, как кузнечные клещи. И робко прошептал. - Конь не человек, может и обождать.
  -Рядом с ними привяжу. - Прорычал Радогор. - И подковать велю.
  Словно дурманом окутало голову, в глазах потемнело, и он с трудом удержал себя от того, чтобы не повернуть злосчастное ухо вокруг пальца. Взгляд остановился на красном, распаренном лице. И выпустил ни в чем не повинное ухо, сразу догадавшись, что владелец красной рожи и есть владелец этой злосчастной забегаловки.
  -Зачем так гневаться, господин? - Хозяин предусмотрительно держался на почтительном расстоянии от руки гневливого гостя. - Все управим, ничего не забудем. И коней обиходим, и комнатку найдем.
  Его острый наметанный взгляд в один миг по достоинству оценил и рост, и разворот плеч, и длину и толщину рук. Не обошел своим вниманием и мечей, торчащих за его плечами. Задержался на княжеском украшении, но лишь настолько, чтобы еще больше не разозлить парня.
  Черная пелена медленно поползла с глаз.
  -Поспеши. - Успокаиваясь, свистящим шепотом сказал он и высыпал в ладонь хозяина несколько золотых кругляшей, совершенно не заботясь о том, успеет ли трактирщик поймать их, и направился к очагу.
  Неожиданная вспышка гнева, охватившая его по пустяку, смутила его. И обеспокоила. Присел на угол лавки, стараясь не замечать пристального взгляда княжны, которая, видел, следила за ним. И потянулся к блюду с, уже остывшим, мясом. Хотя, есть уже расхотелось.
  -Заява на все сто. Товар лицом. Или в морду. - Хмуро проговорил он и впился зубами в шмат, достойный всяческого уважения. И виновато попросил. - Да не смотри ты на меня так. Сам не знаю, как получилось.
  И с изумлением, неожиданно для себя, вдруг увидел, что рядом с ним сидит не та девчушка, которую нес на руках через лес, с которой ходил на черного колдуна, а молодая вполне сложившаяся женщина.
  "Черт! - Растерянно подумал он. - Где же и сколько времени носила нас эта дорога?"
  Но додумать не успел. Со всех ног, ловко лавируя между столиками разгулявшихся моряков, к ним спешил хозяин, на которого его щедрость, просыпавшаяся золотым дождем прямой дорогой в подставленную ладонь монетами из неведомых земель, произвела неизгладимое впечатление. И заставила на какое - то время забыть об остальных гуляках и постояльцах.
  Но прежде его, косолапя по-медвежьи и что - то сердито бормоча в разлохмаченную и залитую вином бороду, к ним, не твердой походкой приближался один из тех, кого Радогор сам того не заметив, смахнул с лавки. Остановился перед ними, пошатываясь, и устремил тяжелый, затуманенный хмелем, взгляд.
  -Не хило день начался. - С неудовольствием подумал Радогор, отрываясь от еды, и вежливо полюбопытствовал.
  -У вас, сударь, что-то есть сказать мне?
   Озадаченный столь неожиданным и замысловатым вопросом, верзила звероватого вида, прервал бормотание. И воззрился на него, выкатив из-под бровей выцветшие от выпитого глаза. Пожевал губами мокрый ус и шумно выдохнул.
  -Ну...
  -Ясно! Дальше можешь не продолжать. - Кивнул головой Радогор, с интересом разглядывая его. Из экипажа какого - то лихого судна. Иные там просто не выживают. - И что мы хотим, сударь? В смысле, проблема есть?
  Новый вопрос, до приторности вежливый и поэтому особенно оскорбительный, заставил моряка побагроветь, так, что Радогор начал опасаться за его жизнь, боясь кровоизлияния в мозг. А незваный гость их стола оглянулся в поисках того, с кем этот наглый господинчик болтает в его присутствии, но ни кого за спиной не увидел и снова промычал.
  -Ну...
  Хозяин был уже рядом, а содержательная беседа грозила затянуться. И Влада, которую красноречие морского волка начало утомлять, слегка повернувшись, поманила верзилу пальчиком, чем привела его в полное изумление. Наклонясь, он последовал за ее пальцем, и в тот же миг ладонь Радогора легла на его загривок. Верзила качнулся, встретился лбом с, умело и вовремя подставленным, коленом и без звука повалился на пол, к их ногам. Все было проделано с такой быстротой, что осталось не замеченным.
  -Перепил. - С видимым сожалением, проговорил Радогор. И укоризненно покачал головой, поворачиваясь к хозяину. - А по виду крепкий парень. Хотя должен признать - подленькое винцо. По ногам бьет со страшной силой. Ты вели своим молодцам прибрать его. Народ под ноги смотреть не любит, оглянуться не успеешь, как все уши оттопчут.
  Нельзя сказать, что трактирщик был на смерть сражен его трогательной заботой об ушах упившегося моряка, но где - то в глубине души и он проникся человеколюбием, поскольку тут же взглядом указал на него своим помощникам.
  -Вот и ладушки. - Удовлетворенно сказал Радогор, поднимаясь. - Ты, дружище, вели лохань с горячей водой принести в наши покои. Дорожную грязь смыть надо. И это...
  Глазом указал на остатки трапезы.
  Просьба Радогора, в первой ее части, показалась хозяину не только неожиданной, но и просто нелепой, но он послушно наклонил голову, не выказав удивления.
  -Да, твоя милость.
  И заторопился по лестнице, показывая им дорогу. Радогор пожал плечами и последовал за ним. Но не прошел и пяти ступеней, как услышал за спиной свирепое шипение...
  -При такой заднице не за рукоять меча держаться надо, а совсем даже за другое. У меня найдется рукоять и лучше.
  Услышал он хриплый пьяный голос. Обернулся и, как оказалось, напрасно. Влада, с перекошенным от отвращения лицом, вдавила локоть в похотливое рыло. С треском хрустнула переносица и лицо владельца дерзкой руки, осмелившейся дотянуться до заповедного места, залила кровь. Радогору осталось только довершить дело коротким ударом кулака.
  -Отчаянный народец! - Восхитился он. - Задиристый. С такими не соскучишься.
  -Бывает. - Спокойно согласился с ним трактирщик, равнодушно глядя на, залитое кровью, лицо. - Вольные охотники с "Касатки". Вчера к берегу пристали. Стосковались по потехе.
  -Оно и видно.
  Кулак Радогора дотянулся еще до одной головы.
  -Но лучше бы не в этот раз. Дорога, мой друг, утомила.
  Радогор вполне понимал этих бойких охотников и в другое время охотно бы позволил им повеселиться, но не сейчас.
  -Радо, перестань забавляться. Вода остынет. - Нетерпеливо бросила княжна, нахмурив брови. - Эти не разбегутся. Могут и подождать до утра.
  И Радогор покладисто согласился.
  -Как скажешь, моя госпожа.
  Загородил собой лестницу на второй поверх от, выстроившихся перед ней, забияк. Не мигающий взгляд устремился в переносицу ближнего к нему, а ладонь правой медленно проплыла перед красными разъяренными лицами. Моряк дернулся, но поднять руки для удара не успел.
  -Замри! - Прошелестел в мозгу голос странного парня.
  И моряки застыли в неподвижности, закатив глаза под лоб. Раскрытая ладонь медленно опустилась.
  -Охранять! И чтобы ни одна нога не ступила на лестницу.
  Влада, которой уже не раз приходилось сталкиваться с тайной властью его ладони, толкала в спину трактирщика. А тот стоял с раскрытым ртом, не понимая ничего, но, пытаясь хоть в чем - ни будь разобраться. Пришлось помочь ему, решительно направив его вверх по лестнице.
  -Отомри...
  Моряки зашевелились. Глаза вернулись на место, и в них появилось что-то осмысленное. Но сами они остались стоять там, где стояли. Взгляды стали цепкими и настороженными.
  -Давно бы так. - Проворчала Влада, поднимаясь по лестнице. - Все морды, как не старайся, все равно не переколотишь.
  -Но стремится к этому надо! - Шутливо возразил он. - Чтобы кровь не застаивалась.
  -С тобой застоится!
  -Кто бы говорил! Мужики не только есть, пить перестали, как только разглядели, сколько на тебе всякого добра. И все на зуб просится, а руки сами тянуться, хоть к лавке их привязывай.
  Хозяин осторожно приоткрыл двери рукой и предусмотрительно отодвинулся в сторону. На лице отразилось опасение. Комнатенка темная и крохотная. Одно единственное оконце под потолком. Или прорезано в потолке. У одной стены колченогий стол, у другой лавка с, брошенной поверх нее, облезлой шкурой, происхождение которой за давностью лет, на глаз угадать не удалось ни Радогору, ни тем более, Владе.
  Радогор покачал головой, скосив глаз на Владу.
  -Все нормально, дружище. За ворот не льет и уже хорошо. - Успокоил он трактирщика, оценив по достоинству незатейливое убранство их хором и угадав его сомнения. - Мы люди не привередливые. Привыкли в дороге обходиться малым. Бывает и хуже, но... реже. Только поторопись с водой. Одна нога здесь, а другая уже здесь! И вели моей зверушке, она вместе с лошадьми стоит, ведро рыбы вынести. Да ведро побольше, вместительнее выбери. А то рассердиться, греха не оберешься. Сам придет, чтобы разговеться. И устрой его вместе с лошадьми.
  Прислушался, показалось, что бэр, теряя терпение, подал голос.
  Влада, не дожидаясь пока за трактирщиком закроется дверь, торопясь, скинула перевязь с мечом, шлем и принялась стягивать с себя кольчугу. Сбросила сапоги и, счастливо улыбаясь, пошевелила пальцами.
  -И, ради всех богов, принеси что - ни будь приличнее этой дерюги. Не удивлюсь, если в ней не блохи, мыши ползают.
  Сморщился, как от зубной боли, хотя особой брезгливостью не отличался, и двумя пальцами сбросил меховую полость на пол.
  Хозяин, боясь получить дополнительные задания, метнулся по коридору, но вдруг, остановился.
  -А...
  -Тебя пропустят. - Успокоил его Радогор, снимая с себя оружие. И коротко хохотнул, вывернув неожиданно для себя из памяти. - До утра не будить, при пожаре выносить в первую очередь.
  -Хорошо, что моя Буланка нас нашла. - Проговорила Лада, в вожделении ожидая воды. Поймала на себе его изучающий взгляд и смутилась. - Где же мы все - таки бродили столько времени, Радо?
  Радогор неопределенно пожал.
  -Не думай. Морщины появятся, состаришься...
  -Так я и так стараюсь, стараюсь, а оно все равно думается. - Княжна подняла на него взгляд. - Ты уж и бородой успел обрасти. И я...
  Не забыла и себя обвести взглядом.
  -Короткой дорогой шли, Ладушка. Дорогой Мертвых. Да в темноте, как видно, не туда свернули. Заблудились.
  В ее глазах появился испуг. Она пристально вгляделась в его лицо, пытаясь угадать, не шутит ли он. Но как раз в это время, раздался осторожный стук и Радогор поднялся, чтобы отворить их.
  Пыхтя от усердия, в двери пытался проникнуть с огромной лоханью, которую не решился доверить ни кому другому, сам хозяин. Над лоханью висел парок. И Влада, выбросив сразу из головы все мучившие ее вопросы, охнула и даже причмокнула от нетерпения губами. За хозяином в комнату влетел и парнишка - половой с припухшим ухом. В руках он держал глубокую глиняную чашку с горкой мяса и кувшин с вином. Стараясь держаться от Радогора как можно дальше, вдоль стены пробрался к столу и бережно поставил хрупкие сосуды.
  Радогор задержал взгляд на его припухшем ухе и, неожиданно для себя, снова почувствовал угрызения совести. Рука сама собой потянулась к поясу.
  -Держи, малец. И прости за обиду. Сам не пойму, как накатило.
  Парнишка на лету поймал серебряную блестку и, стараясь не замечать сердитого взгляда хозяина, сунул монету за щеку, не имея другой возможности спрятать, чудом свалившегося на него, богатства. Радогору стало жаль парня и он снова полез к поясу, запоздало вспомнив, что так и не удосужился проверить торока на кобылке Влады. Но так и не подумал подняться, не без основания полагая, что ни его Вороной, ни, тем более, Ягодка и близко не подпустят к ним чужого.
  -Держи и ты, друг мой, за труды.
  И его серебро исчезло в алчной горсти трактирщика, так и не успев явить себя свету.
  А Влада, сгорая от нетерпения, пробовала воду, подетски опустив в лохань, пальцы ноги. И Радогор, не церемонясь, развернул хозяина лицом к двери и вытолкнул за порог.
  -Нашумели. Засветились. Зачем? - Рассеянно пробормотал он, щелкнув закладухой. - Ни как без глупостей не можем обойтись. Детство играет в одном месте и все остановиться не может.
  Влада, не оборачиваясь, сползла в лохань и блаженно закрыла глаза.
  -А кто говорил, что уважать перестанут?
  
   Глава 2
  В мозгу, под черепной коробкой роются, щекочут осторожные пальцы. Ловкие, чуткие. Но просыпаться не хочется. Да и давно привык к ним. Казалось, не будь их и не заснешь. Сил нет, и желания. Удивился бы безмерно, не появись они. И перевернуться на бок нельзя. На лавке тесно. А Влада уткнулась в его плечо, обхватила его шею рукой. Словно боясь, что убежит куда - ни будь, не дождавшись утра, и посапывает носом, как дитя.
  А где-то из угла смотрят на него нестерпимо зеленые глаза. Внимательные, но не злые. Оглядывают с ног до головы, изучают. На белом, в серебре тщательно прибранных волос, лице непонятно, что отражается. То ли сомнение, то ли удивление. И острые ушки подрагивают, как у драчливого кота.
  -Не спится же. - Удивился Радогор и раздраженно подумал. - И в приличиях полный ноль. Дама со мной как ни как.... Или я что-то не так понимаю.
  Засыпал, словно в яму проваливался, а, просыпаясь, видел другое лицо. Черноглазое, с длинными распущенными волосами. И под черной накидкой, под которой не тело, густой черный туман клубился. С губами, чуть тронутыми загадочной улыбкой. Шевелятся губы, что-то шепчут ему так, чтобы не проснулась Лада. А что шепчут, не расслышать. В ушах звон металла и яростные голоса. И перед глазами уже не лицо, стремительное, хищное тело галеры, которая режет волну, торопясь уткнуться окованным тараном во вражеский борт.
  -К мечу, бойцы!
  Голос вроде бы знакомый. Как бы его собственный голос. В черных глазах, под наброшенной на лицо накидкой, туман.... Ворочается, как бэр в берлоге. Абордажная команда с крючьями приготовилась к прыжку...
  Грохот ломающегося дерева. Таран погрузился в чрево толстенького, сытого коча. Кошки взлетели над водой и впились в чужой борт.
  Рвутся в уши озлобленные голоса. Меч ломит меч. А где меч не берет, там длинный боевой нож дотянется. Бой стремительно катится по палубе.
  -Сомкнись! Дави клином!
  Еще усилие и бой закончится. Но не досмотрел. Помешали зеленые глаза. Выплыли перед его лицом. Жесткие, требовательные.
  Глаза открыл. Сон ли, нет. А звенит железо. И этот звук, который ни с каким другим не спутаешь. И голоса совсем не дружелюбные, мягко говоря. А как раз наоборот!
  Неужто за обиду кровавую виру спросить пришли?
  Прыгнул на ноги, одной рукой натягивая портки, а другой рукой дотягиваясь до меча.
  -Шумный городишко, скандальный. - Сквозь зубы проворчал он, вбивая ноги в сапоги. - Даже, я бы сказал, сволочной.
  Вот что значит, человек прошел хорошую школу и ,,,,побывал в умелых руках! Дольше ворчал, чем одевался.
  Бой уже гремел рядом с ними, на поверхе и быстро приближался к дверям их каморки.
  -Сон досмотреть не дали! На самом интересном разбудили, паразиты! - Снова проворчал он и повернулся к Владе, которая тоже проснулась и сейчас непонимающе смотрела на него.
  -Просыпайся, Ладушка. Гости к нам. Не дело к гостям выходить, в чем мать родила.
  В мозг, словно иголка впилась. Длиной побольше пальца. Такая, какой шорники конскую упряжь прошьют. .катилась по всему телу от самой макушки и до пят. В глазах потемнело. Замотал головой, чтобы прогнать, сразу охватившую слабость.
  -Может, не к нам? - Недовольно пробормотала она, облачаясь в боевой наряд. -Я и глаза закрыть, как следует, не успела. С вечера не додрались, так сейчас нагоняют.
  -Твои бы слова, да богу в уши. - Криво усмехнулся Радогор, откинул закладуху и ударом ноги распахнул двери.
  Бой шел не шуточный. В впотьмах. И на смерть.
  -Берегись, чужеземец! - Услышал он звучный, мелодичный голос. И к удивлению своему, узнал в говорившем того, с серебристыми волосами и острыми ушками. А рядом с ним другого. Коротконого и волосатого. - За тобой они пришли. Вернее, за твоим мечом.
  Меч его с узким лезвием полыхнул зеленым светом в потемках поверха и один из нападающих без звука повалился к его ногам. И сразу же его приземистый друг обрушил свой топор на чью - голову.
  -Я эльф Фармерлиг... - Услышал он в промежутках между ударами. - А это мой друг и боевой товарищ гном Дарг. Вторую луну тебя ждем.
  Эльф отступил в сторону, освобождая место для Радогора.
  -И зачем бы?
  Радогор подставил свой меч под удар, отвел его в сторону и всадил нож по самую рукоять в горло нападавшего. Удивляться было некогда. Да и с некоторых пор удивляться было совершенно глупо.
  -Наши маги увидели, что в наш мир возвращается меч Раздора. И отправили нас на встречу. И смею тебя заверить, что не один я видел его у тебя за спиной. Воины, которых ты видел вчера черные альвы и троли, облик которых на короткое время изменила магия. Я еще вчера пытался предупредить тебя об опасности, но ты закрыл себя и свою подругу. А ночью даже пытаться не стал.
  -Я Радогор, она княжна Владислава. - Бесцеремонно и довольно грубо прервал Радогор словоохотливого эльфа, даже не пытаясь выяснить, кто и как сюда попал. Они к ним или наоборот.
  Окинул оценивающим взглядом короткую массивную фигуру гнома, и решительно распорядился.
  -Вы здесь, а мы с княжной зайдем с тыла.
  И не дожидаясь ответа, прыгнул в их тесное жилище. Подтянулся на руках и перебросил тело на крышу. Затем наклонился над окном, поймал Владу за руку и выдернул ее наверх.
  -Не упади. И не отставай.
  Ловко пробежал по скату крыши и мягко, по-кошачьи, спрыгнул вниз, в густые заросли бурьяна. И тут же поймал Владу на вытянутые руки.
  -Рубить все, что стоит на ногах. Разбираться будем утром. - Прошептал он ей в ухо. - Умный в драку не полезет. Умный спрячется, чтобы уцелеть.
  Княжна возражать не стала. За испорченную ночь кто - то должен был ответить.
  -Вот и славненько.
  Ударом ноги распахнул наотмашь двери. В длинном прыжке кинул послушное и гибкое, как у дикого зверя, тело сразу на середину трактира. Перекатился через голову и с колена прочертил перед собой просторную линию, освобождая место для себя и для Влады, чувствуя, как безжалостный клинок вспарывает плоть. Взревел бэром, призывая на помощь мохнатого друга, прыгнул на ноги и уже сверху обрушил клинок на чужую голову, пробиваясь к лестнице.
  Перед лестницей завал из нескольких мертвых тел. С удивлением отметил для себя, что таких еще видеть не приходилось. Массивное туловище, непомерно длинные руки и короткие толстые ноги. Широкие ладони все еще сжимают кривые мечи - ятаганы. Лица до половины закрыты личинами. Под личинами торчат клыки, длине и крепости которых охотно позавидовал бы и дикий вепрь.
  -Не останавливайся! - Не оборачиваясь, понимая, что это лишнее, крикнул он Владе. - Прикрой со спины.
  Прыжком взлетел по лестнице и кинул меч в ножны. На узкой и тесной лестнице места для замаха не было. Выдернул из ножен оба ножа, боевой и засапожный, и, не раздумывая, ударил в спину. Влада, прикрываясь им, как щитом, нанесла своим мечом колющий удар, полагая, что в такой тесноте меч сам найдет свою жертву. В горячке боя, в полумраке и тесноте, когда невозможно разглядеть, где свой, а где чужой, их атаку заметили не сразу. А когда заметили, было уже поздно. Они уже прошли лестницу до половины, шагая по трупам. И их противник вынужден был разделиться. Это оказалось не просто. Теснота и сумятица, которых трудно избежать в ночном бою, была на руку Радогору. Помог и Ягодка, заявив жутким ревом о своем появлении. Ножи Радогора не знали промаха. А рост и ловкость Влады давали ей неоспоримые преимущества. Невидимая за спиной Радогора, она с завидной быстротой посылала свой клинок вперед, всякий раз, безошибочно угадывая врага. Как только напор на эльфа и гнома ослаб, они ударили сверху с удесятеренной силой, заставив его отступить. Но отступать было не куда. И это был уже не бой, резня. Глухая, ожесточенная, без яростных криков, без стонов, в которой ни та, ни другая сторона не ждала для себя пощады.
  -Гостеприимный городишко! - Проворчал Радогор, чувствуя, как чужая кровь заливает лицо и ручьем скатывается по одежде. - Зря только воду извел. Хоть снова мойся. Знал бы, серебром не разбрасывался.
  -Обратно не возьмешь. - Снизу, из-за спины деловито заметила Влада. - Внизу, под лестницей лежит. Зарубили.
   В длинном выпаде метнулась вперед и вонзила со сноровкой опытной швеи клинок снизу под доспех.
  "Ни малейшего понятия о человеколюбии. - Вскользь подумал Радогор, по достоинству оценив коварный удар. - Мужской гордости не пожалела. Начисто срубила".
  И шарахнулся в сторону, чтобы увернуться от топора гнома.
  -Смотреть надо, когда рубишь. - Упрекнул он. - Голову срубишь, новая не отрастет.
  Вернул ножи на место и оглянулся, окидывая взглядом поле боя. И покачал головой. Зрелище было не для слабонервных!
  -Не подставляй. Мне разбирать некогда. - Запоздало огрызнулся гном, скользя раскаленным взглядом по грудам мертвых тел. И зло пыхнул ноздрями. - Всех рубили, до кого меч дотянулся. Даже селян не пожалели.
  -Троли! - Эльф пожал плечами, считая, что сказал достаточно. Но после короткой паузы добавил. - Орки, те еще могли бы пройти мимо. А от тролей пощады не жди.
  Влада, подцепив концом меча, личину на одном из трупов, чтобы рассмотреть лицо, передернула плечами от отвращения.
  -Не красавцы. - Согласился с ней Радогор, перехватив взгляд. И повернулся к эльфу. - Что делать будем? Уходить нельзя. Все на нас повесят. И оставаться здесь, не катит, по той же самой увесистой причине. Откуда взялась эта красота?
  Взглядом Радогор указал на тролей.
  -Кто-то в городской страже служит, другие в богатых домах. Иные в человеческом обличье в город пришли. - Отозвался Фармерлиг, шагая через трупы к выходу из трактира. - И все же лучше уйти. Пусть архонт со своими людьми этим занимается.
  -А разве можно такое в человеческом теле упрятать? - Удивилась Влада и снова зябко вздрогнула.
  -Магия... - Неохотно ответил эльф. Быстро проговорил нараспев несколько слов на странном языке и провел ладонями с длинными изящными пальцами по лицу. Белое, совсем не мужской красоты лицо преобразилось. Вместо искрящихся серебром, как свежевыпавший снег, волос появились рыжие, сбитые в войлок, лохмы. Лицо раздулось и потемнело, покрывшись глубокими морщинами. Глаза округлились и спрятались под толстыми надбровными дугами. Раздвинул в жуткой улыбке мясистые, толстые губы, обнажив длинные острые клыки.
  Влада, затаив дыхание, следила за этим превращением, прижавшись к Радогору.
  -Ужас! Не дай бог, ночью такое приснится.
  -Черное колдовство. - Согласился Радогор, сохраняя полное спокойствие. - Руки обрывать за такое надо с корнем.
  Эльф не стал ждать полного преображения, посчитав, что умный человек и без того все правильно поймет. Пытаясь сохранить интонации, присущие созданному монстру, прохрипел или пролаял несколько слов, и чудовище на глазах исчезло.
  -Магия... - Повторил он. - Говорю же, вас ждали. И не только мы. Меч Раздора.... Сила, что заключена в нем безмерна, и пределы этой силы вряд ли кто, из живущих на земле, знает. А впрочем, что я говорю? Тебе, как я понимаю, сударь Радогор, эта магия тоже знакома.
  Радогор шел следом за эльфом и не задал еще ни одного вопроса, думая о чем-то, известном ему одному, изредка бросая многозначительные взгляды на Ладу.
  Город все еще спал. И даже владельцы многочисленных лавок и лавчонок не спешили открывать их ставни. Лишь изредка открывали, одичав за ночь от скуки, рты псы, заслышав их шаги. И тут же сконфуженно умолкали, убоявшись палки, разбуженного лаем, хозяина. Похоже, что давно привык старый город к подобным событиям, если даже собаки голоса не подали.
  Не останавливаясь, заложил четыре в рот и властно, с переливами, засвистел, чем привел гнома в немалое изумление.
  -Кони. Не возвращаться же за ними. Конек у меня послушный, понятливый. Оставишь, не поймет. Еще и дебоширить начнет от обиды. Народ перебудит. А мне этот скандал нужен? Люди рассерчают, плохо начнут думать. Мне то по большому счету наплевать и забыть, а княжна? - И тут же, без перехода спросил. - И куда путь держим, господа мои?
  -У нас, древнего народа, в городе свое подворье. - Неохотно и не сразу, как показалось Владе, ответил Фармерлиг. Острые уши беспокойно затрепетали. - Когда-то, очень давно, когда люди ходили еще в звериных шкурах и жили в пещерах, весь этот мир принадлежал нам, но прошло время, прокатились по этой земле войны, сменяя одна другую. И у нас осталось только несколько мест, где мы чувствуем себя в относительной безопасности.
  -Знакомо. - Хмыкнул Радогор. - Нам палец в рот не клади. По плечо отхватим. И что не поделили?
  Эльф переглянулся с гномом и все с той же неохотой, пожал плечами.
  -Долго говорить.
  -Не хочешь, не говори. Мы не любопытные. Своих проблем по ноздри. - Не стал настаивать Радогор.
  Шел рядом с эльфом, разглядывая улицу, зажатую громадой, сложенных из серого, гладко отесанного, камня с узкими, похожими на бойницы, стрельчатыми окнами и прикрытыми узорчатыми ставнями.
  -Тоскливо живете. Не кустика, не травки.
  -Все было. И трава, и кустики. Город в ту пору, когда был нашим, утопал в зелени. В гавани от кораблей тесно было. Мачты небо подпирали. Со всего света корабли приходили. Не было земли, где не знали бы эльфийских флагов. Но около тысячи лет тому назад, я в ту пору был уже зрелым воином, пал этот город. Люди объединились с орками, призвали на помощь тролей. И даже гоблины откликнулись на их зов. Только гномы не оставили нас. Кровь лилась реками по улицам города. Вода в гавани и далеко в море окрасилась в бурый цвет. И тогда те немногие его защитники, что уцелели в бойне, погрузились на корабли и ушли Туманными дорогами в заповедные земли.
  -С такими то стенами?
  -Стены строили люди. Эльфы не отгораживались от мира людей. Люди, в какой то мере, творение их собственных рук, их дети. Что и явилось, пожалуй, одной из причин всех войн. Они почему - то считали, что мы до сих пор управляем их жизнью.
  -А другой? - Спросила Влада, перед глазами которой все еще стояла, нарисованная эльфом, жуткая картина.
  Эльф сделал вид, что не слышал ее вопроса. А, может, так оно и было. И за него ответил, попыхивающий трубкой, гном.
  -Эльфы практически бессмертны. Правда, если не подставлять под удар меча голову. А жизнь человеческая коротка, как полет мотылька. К тому же их желания бывают столь непомерны, что делают ее еще короче. И магия эльфов, тайны которой они безуспешно пытаются разгадать.
  -Магия? - Отстраненно спросил Радогор только для того, чтобы не обидеть странных попутчиков своим молчанием.
  -Наша магия, магия духа, почти не доступна людям. По крайней мере, в том виде, в каком ей владеют эльфы. А понять то, что эльфы живут в согласии и единении со всем, что окружает нас, они не в состоянии или не хотят.
  И Фармерлиг не широким жестом руки описал круг над головой, посчитав, что этого вполне достаточно для того, чтобы быть понятым.
  -Они часть этого мира.
  -А с людьми разве не так? - Обиделась Влада. - Радогор тоже многое умеет.
  -Люди стоят на земле и видят только то, что открыто их взору. Но есть еще разум, есть душа, для которых не существует пределов. Эльфы перворожденные. Они родились вместе с этим миром. Они видели, как в корчах и муках зарождался этот мир и сама жизнь в первородном пламени. А витязю Радогору, не в обиду будь, сказано, подвластна только боевая магия, если не считать той малости...
  Речь его прервал дробный перестук конских копыт. Он замолчал и оглянулся. Рука потянулась к мечу, спрятанному под плащом.
  -Наши лошадки.
  И в самом деле, на размашистом галопе, раздувая ноздри, летел его черный, как варначья ночь, жеребец. Грива хлестала по ветру. Оборванные поводья запутались в, отливающем синью, волосе. Справа от него спешила буланая кобылка Влада. А между ними, не отставая ни на шаг, катился бэр. Жеребец подлетел к нему, оттолкнув грудью, как хлипкого подростка, гнома и под недовольное бормотание бэра, цапнул зубами за плечо.
  -Ну-ну, дурачок. Расслюнявился. - Беззлобно проворчал Радогор и запустил пальцы в челку. - Думаешь, забыл про вас?
  Конь всхрапнул от обиды, оскалил зубы и снова потянулся к плечу.
  -Хорошего помаленьку. - Остановил его Радогор и смущенно улыбнулся. - Веди себя прилично. Люди смотрят. Что подумать могут?
  Говорил непривычно мягко, поглаживая жеребца по, круто изогнутой, шее, чем вызвал законное недовольство бэра, который тут же постарался оттеснить его. Но Радогор, казалось, даже не заметил этого.
  -Не знаешь? Вот и я не знаю. А, значит, веди себя паинькой. И шагай, как и положено благовоспитанным людям.
  Жеребец, словно поняв его, успокоился и зашагал, покачивая головой, оттеснив заодно и эльфа.
  Забрезжил рассвет. И Радогор забеспокоился. Но его успокоил гном.
  -Пришли. - Басовито провозгласил он, останавливаясь перед высокой оградой, окрашенной в белый цвет. И с нескрываемой гордостью, густо замешанной на самодовольстве, пояснил Радогору, заметив его внимательный, ищущий взгляд. - Работа гномов. Калитку и опытный взгляд не разглядит. А глаз найдет, рука не откроет.
  И впечатал широкую, темную ладонь в стену. Прошло совсем немного времени, и часть стены провалилась внутрь и медленно, бесшумно поползла в сторону.
  -Прошу. Наш дом, ваш дом.
  Эльф отшагнул в сторону и гостеприимно указал рукой на отворяющуюся калитку.
  Влада, из-под опущенных ресниц, бросила быстрый взгляд на Радогора. Но как не скор и не приметен был ее взгляд, он не остался не замеченным эльфом.
  -Княжна может не опасаться ловушки и засады. - Не выказав и доли обиды, проговорил он. - Нам хорошо известно, что меч Раздора сам выбирает себе хозяина. К тому же тот, кто владеет этим мечом, почти неуязвим.
  -Неуязвим, это хорошо. Это то, что нам нужно. - Рассеянно пробормотал Радогор и шагнул в, чудом появившуюся, калитку.
  И к удивлению своему в царстве безжизненного мертвого камня увидел уголок заповедной, нетронутой природы. Яркая, даже в блеклом предрассветном свете, зеленая трава с множеством, невиданных цветов, над которыми порхало множество, мечта всякого "ботаника", бабочек и прочей живности. Словно из тумана выплыли деревья, чьи кроны сплелись воедино, образуя одну густую гигантскую крону. По стволам тянулись вверх лианы, укрывая их ковром из листьев и цветов. А под кроной захлебывались в утренней песни десятки, а может сотни, нарядно одетых, птиц.
  -Древо эльфов. - С гордостью пояснил неразговорчивый гном. - Эльфам не нужны ни дома, ни дворцы. Для них всюду дом, где есть хоть одно дерево. Дерево для эльфа, как для гнома гора.
  -Но... - И не найдя слов, Влада повела взглядом по древу от корней к вершине. - Как...
  -Это древо повидало на своем веку десятки войн, сотни пожарищ. Его кожа несет на себе неисчислимые раны. И оно научилось скрывать себя от людских глаз. - Со священным придыханием, почти нараспев, произнес эльф. - Оно помнит Великого Манве еще в те дни, когда здесь полыхал священный огонь мироздания.
  Не дожидаясь новых вопросов, Фармерлиг шагнул под сень дерева. Сделал шаг и Радогор, увлекая за собой Владу. Яркий, но не назойливый солнечный свет обрушился на них. Звук серебристого ручья, бегущего в мягкой шелковистой зелени, ворвался в уши, вплетая в гул водопада, падающего, откуда сверху в небольшое озерцо с обломком, искрящихся вкраплений самоцветов, скалы в его середине.
  -Ваши покои. - Эльф указал рукой нишу между лианами в трех шагах от водопада. - Там найдете все, что вам нужно.
  Радогор качнул головой, полагая, что этого вполне достаточно, чтобы хозяева поняли, как высоко он оценил их гостеприимство, но в нишу шагнуть не торопился.
  -Полагаю так, судари мои, что мы здесь не одни? - Спросил он, прислушиваясь к звуку водопада и не заметно оглядываясь.
  -Не одни. - Согласился Фармерлиг. И переглянулся с гномом. - Эльфы умеют, когда надо, быть незаметными.
  И накинул на себя свой почти прозрачный, невесомый плащ и сразу исчез. Если и не для Радогора, то уж, непременно, для Влады. Радогор же, напрягая сознание, все же сумел разглядеть на фоне зелени слабое, размытое пятно.
  -Впечатляет. - Одобрительно произнес он. - Как сказали бы мои бойцы, прикол по кайфу. - Тогда попроси прибрать и накормить наших лошадей. Обидно будет, если они по простоте душевной испортят всю эту лепоту. Ну и бэр наш тоже парень простецкий. Что же касается нас с княжной, то нас больше всего сейчас интересует извечный вопрос. Что делать? И как быть. Или бить. Кого и где. Это уж кому как. На любителя. Смею вас заверить, что у нас и в мыслях не было навестить мир эльфов. Или, по крайней мере, не сейчас. Хотя не скрою, во благовременье и чисто в познавательных целях любопытно было бы посмотреть на него поближе. Да видит бог, в потемках не туда свернули.
  И твердым, не мигающим взглядом вцепился в лицо эльфа. Эльф глаз не отвел, но с ответом не торопился.
  -Нет, сударь Радогор. - Ответил он твердо, угадав в вопросе тайный смысл. - Нам было бы спокойнее, когда бы ты пронес меч Раздора мимо нашего мира. Ни эльфы, ни гномы, ни, даже люди, пусть они не сознают пока этого, не заинтересованы в его возращении. Тьма сгущается над нашей землей и новые потоки крови вот-вот снова зальют ее. Но мы обязательно найдем того, кому понадобился меч. Если он здесь...
  -Хорошо бы. - Не очень уверенно проговорил Радогор. И словно извиняясь, тихо добавил. - Время, брат эльф, поджимает
  И усмехнулся.
  -К тому же троли княжне не очень понравились. Шарм не тот, чтобы девице приглянуться.
  Гном широко осклабился, распушив бороду.
  -Согласен. Не красавцы, одно слово. Не сразу привыкнешь... - Поскреб пятерней затылок, сдвинув стальную шапку, на лоб и улыбнулся еще шире, собираясь пуститься в объяснения. Но вмешался, поморщившись, эльф.
  -Отдыхайте, господа. Будет еще время и на вопросы, и на ответы, если таковые найдутся. День здесь обождем, а ночью выйдем из города.
  "Если получится. - Подумал Радогор, кладя руку на плечо Влады. - И если позволят выйти. Наверняка по всему городу уже ищейки рыщут. Трупов наворочали, не меряно. Кто-то да обиделся. А обида, как не крути, серьезный фактор, с которым не считаться, верх легкомыслия".
  "Мои эльфы сейчас в городе. Оповестят, если что не так. - Почти сразу услышал он голос эльфа. - А здесь кроме стены и маленького домика чужой глаз ничего не увидит".
  Лада, боясь, что Радогор увязнет в разговоре, решительно потянула его за пояс, и ему ничего не осталось, как послушно последовать за ней.
  "Стоит расслабиться и на тебе. Лезут, как в свой карман". - Подумал он и наскоро сплел заклинание, закрываясь.
  И между лианами благолепие. Только свет поскромнее. Приглушенный, и располагающий к интиму. Или благостным размышлениям. Под ногами изумрудная зелень ковра в россыпях ярких цветов. В углу ручеек из горки, тщательно подобранных, камней пробивается. На, вычурно сплетенных из корней или, потемневших от времени, лиан, ножках любовно выглаженная умелой рукой, плита под цвет малахита. Вокруг столика стоят пуфики. У противоположной стены крохотное, не больше двух саженей, озерцо с хрустальной чистоты водой, утонуло в зелени. По краю озерца гладкие камни. Слева от озерца лежанка. Хоть, вдоль ложись, хоть поперек вались. Поверх лежанки легкое, почти невесомое покрывало, усыпанное неяркими спокойными цветами.
  -Колоритно. - Определил Радогор. - Всюду видна рука умелого дизайнера, и не из дешевых.
  Влада, похоже, кроме воды ничего не видела. Сразу от порога принялась сбрасывать с себя оружие и одежду. И не останавливаясь, прыгнула в воду.
  -Дева Макошь! До чего же хорошо! - Взвизгнула она, призывно глядя на Радогора. - Не то, что вчерашняя заплеванная лохань. А вода какая, Радо! И цветами пахнет, как твои волосы.
  -А увидят? - Посмеиваясь, спросил он. - Плащики у них знатные. Заценил.
  -А пусть ослепнут. - Легкомысленно отмахнулась она. - Если стыд потеряли.
  И есть от чего, подумалось Радогору. Не девчушка, почти подросток нежилась перед ним, белея телом, в воде. Молодая, полная сил и здоровья женщина, уверенная в своей красе и власти.
  -Ну же, Радо! - Чуть смущаясь, поторопила она. - Даже приставать не буду. Когда еще доведется откусить от такой роскоши?
  -Это ты о себе? - Улыбнулся он и присел на камни рядом с водой.
  -Нет. Но и о себе тоже. - Не краснея, успела справиться со смущением, ответила она и улыбнулась в ответ. - Странно все. Вроде я, а вроде и нет. Вода, как та, которой дуб - отец меня поил. Каждая жилка силой полнится. И столько ее накопилось, что того и гляди выплеснется. Аж, есть захотелось.
  -Сейчас принесу. - Рассмеялся он, поднимаясь.
  Шагнул к столику, на котором приметил плетеную из тонких прутиков корзинку с фруктами. Взял один плод, похожий на земное яблоко и поднес к лицу. Легкий знакомый аромат защекотал ноздри. Засмеялся, чувствуя, как напряжение последних дней, или лет, с этим еще не определился, медленно отступает. Вернулся ко краю воды и подал плод Владе.
  -Ты таких еще не ела. Пацанами, помню, по чужим садам за ними лазили. Но эти лучше.
  -У нас тоже они растут. Только мелкие. - Отмерила на мизинце размер яблочек. - Твердые, как дерево. И кислые, аж рот на бок воротит. - Пробормотала она, вгрызаясь острыми зубками в румяный бок. - А эти сладкие и душистые.
  Выпрямилась, вставая из воды и показывая ему свое сильное, налитое, как то яблоко, что она все еще сжимала в руке, тело и закинула руки на его плечи.
  -А мне все еще даже подумать страшно, что бы было со мной, не увяжись я за тобой, Ладо. - Прошептала она, щекоча губами ухо. - Прилепилась бы к тебе какая нибудь сквернавка, а я бы промаялась одна до конца дней, не зная счастья. Сохла бы и сохла, да так бы и умерла без тебя.
  Радогор на какое то время растерялся. Разговор знакомый.
  -Глупенькая, сама посуди, куда бы я делся с подводной лодки. - Неловко пошутил он. - Кто бы еще потащился за мной, по лесам да по Мертвым дорогам?
  Не слушает его, журчит в ухо.
  -И на девок срамных не смотри...
  И она ли журчит, а не фонтанчик в углу?
  -Не буду, не буду. - Торопясь, успокоил он ее. - И где они эти девки срамные?
  -Может, показать? - Не скрывая подозрения, спросила она, выпрямляясь. - Так и жгут, так и жгут.
   Падает, катится по камням водопад и с шумом падает в озерцо. А откуда и зачем?
  Влада спешит высказаться по поводу блудливых, жадных глаз, которые со всех сторон устремлены на него. Шевелятся губы, но слов не слышно. Вместо них, усиливающийся с каждой минутой, шум водопада. Но нет, уже не шум, грохот. И не водопада! Волны с неистовой силой накатываются на берег и разбиваются о прибрежные скалы. Брызги непроницаемой стеной стоят между ним и морем.
  -...Когда бы я еще столько увидела. Эльфы, гномы... Все в новину, все в диковину.
  Голос есть, а самой Влады нет! Словно и не было никогда. Исчезла за россыпями брызг.
  -...троли... прожила бы дура дурой...
  -Выскочила бы замуж за того Свища, свиблого . - Собственный голос доносится издалека. - Детишек бы с десяток принесла ему. А, может, быть и того больше, если аппетит будет.
  В тесную бухточку, прячась от разбушевавшейся стихии, пытается пробиться галера. Взлетает на волне и катится вниз. Того и гляди опрокинется. Крохотное суденышко уже изрядно потрепано. Вместо мачты расщепленный пенек. На рулевом весле висят двое. А хоть десять! Этим горю не поможешь. Радогор уже слышит, как трещит весло, оставляя судно на волю волн.
  -...Не сморозить такое ни как нельзя было?
  Волна в который раз кинула галеру на самый гребень, поставила ее боком и понесла к берегу.
  -Все, кранты! Кина не будет, кинщик заболел. Сливай, как умные люди говорят, воду. Приехали!
  Переживает, как за свое. А, может, так оно и есть. Будто видел уже это юркое суденышко. Руки бы тому капитану выдернуть с корнем и теми руками по морде, по морде! Коню ясно, что по щепкам разнесет кораблик в этой бухточке. Не отстояться при всем желании. Спасенье там, на открытой воде. При условии, что оно вообще возможно в такую бурю.
  Но кораблик вопреки силам природы и всем законам мореплавания застыл в самой верхней точке, закачался, неведомым образом развернулся, клюнул носом и скользнул вниз, к берегу.
  Радогор не утерпел и с облегчением вздохнул, смахнув пот со лба. Но вместе с потом улетучилось и видение. Или как там его зовут, черт бы его побрал.
  Лада, выговорившись, крепко спала.
  Словно крадучись, бесшумно вышел из отведенных им покоев и не удивился, увидев там Фармерлига и Дарга. Догадался, поджидали его, лежа на берегу озерца среди сказочной зелени подремывая под шум водопада.
  -Уснула. - Пояснил он, виновато улыбаясь, скосив глаза в сторону озера. - Даже есть не стала. Ту дорогу, которой мы шли не всякий здоровый мужик вынесет. А мы еще свернули не туда. Сам не помню, где нас носило.
  Шум водопада усилился, в глазах потемнело. Исчезло озеро. А вместе с ним и эльф, и гном. Из мрака катилось прямо на него, разрезая воду острым форштевнем, попавшее в беду, судно.
  Галера со скрежетом и треском врезалась окованным тараном в узкую песчаную, зажатую между скалами, отмель, теряя обломки весел.
  Тряхнул головой, чтобы прогнать остатки наваждения.
  -Ориентиры растеряли...
  Эльф сосредоточенно сощурил глаза и слегка склонил голову, давая понять, что догадывается, по каким дорогам их носило. А Дарг, сохраняя полное спокойствие, извлек из кармана, тонкой кожи, кисет, набил трубку табаком и принялся долбить кресалом, стараясь добыть огонь. Искры сыпались сплошным потоком, но трут ни в какую не желал разгораться. Видя его старания, Радогор чуть наклонился к нему и поднес руку к трубке. С кончика пальца сорвался огонек и над трубкой поднялся легкий дымок.
  Гном засопел, свел брови к переносице, покосился на него, и что - то невнятно пробормотал
  -Кушайте на здоровье. - Учтиво ответил ему Радогор и располагающе улыбнулся. - Для хорошего человека не жалко.
  Гном снова бросил несколько неразборчивых слов, а эльф внимательно посмотрел на его руки. И Радогору начал надоедать этот политес. Упер руки в пояс, по командирски качнулся с пятки носок и хорошо поставленным голосом ротного командира, сказал.
  -Ну, вот что, судари мои, заканчивай эту бодягу. Вещайте и покороче, что за меч и с какой стороны я в это дело влез, когда у меня своих дел выше ноздрей, мягко говоря.
  Его тон, судя по выражению лиц, пришелся не по душе хозяевам райского сада, но они предпочли промолчать. А Радогор же менее всего был расположен к утонченной светской беседе.
  -Мой меч насколько я знаю, ни сном, ни духом не знал о существовании вашего мира и последние пол - века, поверьте моему слову, мирно подремывал под... - Запнулся, в поисках нужного слова, - ... лежанкой старого волхва Врана. Биография у него страшненькая, слов нет. Не для женских ушей. И уж тем более, не для сказок на ночь. Но все это там...
  Радогор кивком головы указал за спину, полагая, что слушатели и так поймут, что речь идет об ином мире, а потому к здешним разборкам его меч не имеет ни малейшего отношения.
  -Как поведал мне в интимной и, до тошноты, доверительной беседе законный владелец этого меча, он сам, своими собственными руками состряпал это чудо. И на мой непросвещенный взгляд, вовсе не рассчитывал в своих меркантильных и узковедомственных чаяниях, что слава о его творении разлетится по всем мирам и эпохам. Хотя, понимаю так, что это не может не льстить его творческому самолюбию.
  Радогора понесло. Сам, того не понимая, он переключил свой язык на стиль Олега, ехидный и довольно язвительный. Тот самый, который доводил его бойцов до белого каления и свидетельствовал о высшей степени раздражения.
  -Если учесть, что меч по пьяни или по какой - то другой, но тоже очень обидной причине, выпал из его рук, а память о нем затерялась в веках, хотелось бы и мне, темному, узнать каким таким боком.... Или, проще говоря, какого черта?
  На лице эльфа не дрогнул ни один мускул. Сидел, наклонив голову, с холодным лицом, не делая и малой попытки прервать словоизвержение Радогора. Молчал и гном. Правда, к чести его, за это время успел выкурить две трубки и набивал как раз третью, когда Радогор задал свой вопрос.
  -Да мне и своих дел в век не переделать. Умру, в чем ни минуты не сомневаюсь, и еще на три дня останется. И княжна моя княжича, что ни день требует. Пора бы, де, и к месту прибиться, обзавестись, типа того, своим домиком в деревне, в смысле, уютным княжеством. Положение, знаете ли, господа мои, обязывает. Шли тихо, мирно. Практически ни кого не трогали, если не считать пары пустяков. Думали, перетрем накоротке с этим задиристым господинчиком, и на той же ноге обратно. Нужны, спрашивается, мне эти заморочки на причинном месте?
  Фармерлиг сделал плавное движение рукой, и на ковер легла белоснежная скатерть, а поверх нее чаша тончайшего стекла с горкой фруктов и такой же прозрачности кувшин, наполненный вином.
  -Садись, князь...
  -Не забудь про эль, брат эльф. - В глазах гнома пробудился недюжинный интерес к магическому творчеству эльфа. - И бочонок пива был бы тоже к месту.
  -Давай, сударь эльф, без дворцовых церемоний. Радогор, просто Радогор. И ни каких князей.
  -Присаживайся, сударь Радогор. - Эльф разлил вино по бокалам. А гном ловко опрокинул квадратную, темного стекла, бутыль в оловянную кружку, широко раздувая ноздри от терпкого запаха любимого напитка, выражая тем самым полное равнодушие к беседе.
  -Все верно, витязь Радогор. - Эльф не пил, вкушал напиток из своего бокала, словно не замечая, как Радогор поморщился при упоминании выспреннего, на его взгляд, воинского обращения. - Так и было. Бог, чья вотчина мрак потустороннего мира, повелитель вечной тьмы и зла, выковал этот меч, готовясь к последней битве с Великим Манве в глубинных недрах мироздания, в первородном пламени...
  -Род... - Хмуро поправил его Радогор.
  -Род ли, Манве... - Эльф совершенно спокойно выслушал его поправку, поднося бокал к губам. - Он един в своем величии, как бы, где бы и на каких языках его не звали. Миры содрогнулись, чувствуя, как черное зло клокочет в пламени, наполняясь ненавистью к свету дня, божественным лучам коими Манве щедро поливал миры.
  -Греби к берегу. - Досадливо поморщился Радогор. - Это я уже слышал. Может, не так красиво, но тоже из первоисточника.
  -Ты и с ним встречался?
  Казалось, что на миг эльф утратил привычное равновесие.
  -Было дело. Ты только лицо попроще сделай, сударь эльф. - Усмехнулся Радогор. - Столкнулись на узкой дорожке, обменялись парой любезностей, как водится между приличными и воспитанными людьми. Должен признаться, красноречивый господин. Меня даже на слезу пробило.
  -Не может быть! - Гном оторвался от кружки.
  -Вот те раз! Интересно девки пляшут! С чего бы мне врать? - Радогор простецки шаркнул ладонью по колену. - Постояли, поболтали... Он мне слово, я ему два. И разошлись. Парень ко мне шел, теперь вот я к нему с ответным визитом шагаю. Да выскочил не на той остановке. Обидится мужик...
  И сокрушенно замотал головой.
  -Плохо подумать может. А мне это надо? Воспитание, знаете ли, не позволяет. Опять же княжна. Женщина, с какой стороны на нее не посмотри. Психика тонкая, душа ранимая. Семейную сцену закатит. С этим надо считаться или нет, спрошу я вас?
  Поскреб ногтем мизинца, как у них, у князей водится, затылок, задумался, словно рядом ни кого не было.
  -Хотя, если глубоко задуматься, не все ли равно ему? Тысячелетия ждал, денек - другой перетопчется. Как думаете? К тому же видимость одна, наваждение. Печальный демон, дух изгнанный.... Ну, и дальше, по тексту. Но настырный. - Спохватился, вскинул взгляд на эльфа, перевел его на гнома. - Прости, брат, задумался. Не думал, не гадал, что так переживать буду. Так все хорошо начиналось... Он мне, я ему. Даже зауважали друг друга. Что там дальше было? По мне так нет ничего гаже семейных разборок! Тут я на все сто согласен. Мутное дело. Не сразу и в тему въедешь.
  Беззаботно болтал, глядя на жидкость в своем бокале, переливающуюся рубинами, не заметно скользя взглядом по лицам собеседников.
  -Уж если замутили, не сразу и остановятся. Как в банальной коммуналке.
  -Манве в ту пору был крайне занят. Лепил мир людей...
  -Понимаю. С чем, с чем, а с этим всегда забутовки. Любой беспредел мимо ушей прокатит. - Пробурчал он. - С ними, я говорю про людей, глаза да глазоньки. Свяжешься, стоя спать приучишься.
  Похоже, что эльф уже приспособился к его манере вести беседу потому, как даже не поморщился.
  -А когда заметил...
  -Поезд уже ушел. - Поспешил предвосхить слова эльфа Радогор. - И все накрылось женским половым органом, простите, медным тазом.
  -Решил выковать еще один меч. Меч Судьбы. Так он его назвал. Единственный меч, который был способен удержать меч вечной Тьмы и Хаоса.
  -Головастый дядька! - Незамедлительно согласился Радогор, не обращая внимания на сердитую гримасу гнома, который обиделся за Манве и за эльфа. - Круто задумано. Клин клином..... И все по башке. В точку угодил старикан. Я бы не додумался. Я бы в драку сразу полез, чтобы отнять. А потом бы спрятал в темном чуланчике.
  -Жизнь богов бесконечна. Мириадом лет больше, мириадом меньше.... И к тому времени, когда Манве закончил свою работу, меч Раздора был уже в мире людей. А раз так, то он сейчас забота людей...
  -А его меч? - В глазах Радогора вспыхнул огонек.
  -Кто знает, куда он его сунул. Может, в огне переплавил. А, может, как ты говоришь, в темном чуланчике схоронил. Но искать, думаю, надо не меч Манве. Повелитель Вечной Тьмы, вот кто нам нужен.
  -Дух бесплотный? И где?
  Улыбка медленно сползла с губ Радогора.
  -Зловещим творениям его черного разума нет числа. А еще больше прислужников. Где нибудь, проявятся. А где? Маги ищут. К тому же я не вижу особой нужды в погоне за черным Властелином. Думаю, что он сам сюда придет вслед за тобой. Если уже не пришел, что вероятнее всего.
  Радогор поднял бровь.
  -Думаешь, те, кто устроил резню на постоялом дворе?
  -Не исключаю. Меч Раздора дает безмерную власть. И алчущим заполучить его несть числа. А, значит, и в оболочке для своего разума тому, о ком ты говоришь, недостатка испытывать не придется.
  "В принципе ничего нового для себя он не услышал, кроме эпического повествования о тяжелой, полной интриг, жизни богов. Меч у него. А пока он у него за спиной, миру ничего не грозит, если не считать примитивных конфликтов и прочей пошлой резни. - Подумал он, подперев перстом чело, чисто по княжески. - Марана плела примерно то же, исключая разве незначительные, чисто региональные нюансы. Все в строке сюжета, жирными мазками поведанного ему божком без тела и без имени. Что не говори, а с женщиной, когда она у руля, проще. Вот хоть бы Макошь взять. Даже мысли нет о мече. Крутит себе веретено, тянет нить и не чихнет. И вся забота, лишь бы Велес вовремя пришел. И по возможности, трезвым. А меч Судьбы? Спьяну такого не придумаешь! Разве, что с глубокого похмела? А кому расхлебывать? Надо ему все это было? Умер, так умер. И не фиг было начинать сначала. Сплошной кошмар вплоть до мрачного запоя. Ольх? Олег? И кого тогда Влада обнимает, если он сам своего прежнего лица вспомнить не может?"
  -Ты говорил с Повелительницей смерти? - Услышал он изумленный голос гнома, который на какое - то время забыл о своем божественном напитке.
  -А чему ты удивляешься, дружище гном? Баба, как баба. Все при всем. К тому же красоты редкостной. С мечом за народом не бегает. Подбирает только то, что само уже не бегает. Типа того, пластом лежит типичным трупом и руки на груди. Со всем одна управляется. Реальная погребальная контора, проще говоря, похоронное бюро. А начнись война, упаришься. Таскать, не перетаскать. В три смены, без перекуров и без перерывов на обед. А возраст? Одним словом, прощай домик в деревне и надежды на тихую и беззаботную старость.
  Говорит нехотя, снисходительно, глядя в прищур на гнома через стекло бокала. Немного подумал и одним броском выплеснул его в рот. Сделал неуловимо быстрое движение ногами, выгнул спину и, не касаясь земли руками, мягко, по-звериному, прыгнул на ноги. Взгляд стал острым и холодным.
  -Решение такое, бойцы! Маги ваши пусть ищут. Найдут - хорошо, а нет.... В народе нашем говорят, кто первый встал, того и тапки. Мы пойдем простым и проверенным путем. Сработаем на живца. Почему я выпал именно у этого городка? Что в нем такого особенно? Не в стороне, а здесь, почти у ворот. И где, спрашивается, нас черти носили так долго, что у меня успела отрасти борода? А главное, по чьей милости! Начнем с тебя, друг Фармерлиг.
  -Здесь когда - то, очень давно начиналась Рунная дорога, которой ушли эльфы через Туманные моря. Древняя гавань.
  -Уже теплее. Понимаю так, что там, за этими самыми морями еще вся посуда целая и столы, что особенно возмутительно и противно, практически не тронуты. О лавках уж не говорю. Бей, не хочу.
  Задумался, глядя на них сверху вниз, заложив руки за пояс и покачиваясь с пятки на носок.
  -Примем как версию за неимением других. Для начала бы не плохо проверить тех, кто в силу начал входить, но до поры, до времени скрывает. Тех, кто магов прикармливает, кто оружие припасает, прячась.... И все это должно быть если не здесь, то рядом. Через всю землю ратью не попрешь, и в лесу не спрячешь. Блиц - крига не получится, хоть лопни. Фактор внезапности, штука тонкая. И капризная до чертиков. А малым числом, оперативной группой и начинать не стоит. Говорю, как специалист, уж поверьте на слово. - И уверенной рукой подвел черту. - Здесь надо искать концы, ребятки. Остаемся! Уж если меня здесь тормознули, значит это кому - то надо?
  Снова поднял на них взгляд.
  -Вопросы? Возражения? - И не дожидаясь ответа, отрубил. - Принято единогласно. Прошу занести в протокол.
  Глаза потеплели, а на губах появилась легкая, еле заметная улыбка. Вскинул руки над головой и с хрустом потянулся.
  -Приятно иметь дело с толковыми людьми.
  Оба, эльф и гном, не ожидавшие столь стремительного натиска, растерянно переглянулись. А гном нерешительно прогудел в бороду.
  -Старейшины ждут.
  -Старейшины подождут. Дольше ждали. Не с пустыми же руками к ним тащится? - Отрезал Радогор. - На пару дней задержимся. И княжна отоспится. Ты, друг эльф, приставь ко мне парочку своих ребят порасторопнее. Только пусть плащики накинут. Хочу город посмотреть. Ну, и себя, святое дело, показать. А вы ушки на макушке и хвост пистолетом. Уж если меня с дороги Мертвых выдернули без проблем, то ваш заборчик перепрыгнут. На всякий запор свой лом найдется. А против лома, как известно, нет приема. - Улыбнулся широко и располагающе. - Если не считать другого лома. Мудрость не велика, но голову при случае убережет.
  
   Глава 3
  Волна с грохотом колотит в берег. Не в берег, прямо в его мозг, раздирая его в клочья. Лицо эльфа, растерянное и бледное, тускнея, расплывается в темноте. Что-то пытается кричать ему гном, забыв о своей трубке. А что кричит, не разберешь. Кораблик с жутким скрипом, веселая картинка, выкатывается на берег, теряя обломки снастей и весел.
  Мозг трещит от боли. Разверстый в крике рот гнома заслоняет от него то, что творится на палубе злосчастного, иначе не назовешь, суденышка. Или не гном, а кто-то такой же лохматый. И какой лох только решился выйти на нем в такую погоду? Верняк, пацан с башкой не дружит.
   Упорно теснит в его сознании самоуверенный и наглый Олег Ольховский скромного до тошноты деревенского паренька Ольха, наплевав на все его магические способности. Теснит, да так, что тому в Радогоре и местечка не остается. Отодвигает бесцеремонной командирской рукой, можно сказать, в самый дальний и темный угол. Вот и сейчас сошлись в укромном углу или забили стрелку, как говорит нынешняя братва, чей сленг по всем законам диффузии изрядно разбодяжил сухую армейскую речь. Кричат так, оспаривая право первородства, наплевав практически на форс - мажор, аж уши вянут. А заодно и на то, что происходит прямо перед носом. Слушал и боялся, не без основания, что эти внутренние дрязги рано или поздно выйдут ему боком, и вернее всего по закону мелкой пакости тогда, когда этот бок ему будет особенно дорог. Усадить для примирения за стол переговоров конфликтующие стороны, понимал, было выше его сил. Противоречия зашли слишком далеко. Оставалось набраться терпения и уповать на то, что рано или поздно эти две составляющие его сущности придут к пониманию и сольются в братском объятии. А пока оставалось одно, набраться терпения и время от времени говорить.
  -Ребята, давайте жить дружно!
  Пока прислушивался к их базару, через борт посыпались ополоумевшие матросики, или как там их звали в ту пору. Мать - перемать, и прочая, и прочая... Рожи синие от страха или по другой причине, зуб на зуб не попадает, а слова, одно другого неприличнее, вылетают без запинки. Хоть бы одно в зубах застряло.
  Фармерлиг и Дарг окончательно провалились в темноту, бросив его одного на этом пустынном берегу. А, вернее всего, и не было их рядом, хотя и нужны, как никогда.
  С паникой пора было заканчивать. И самым решительным образом. Кто-то может подумать, не мое собачье дело? Но если не он, тогда кто? Выбор невелик!
  -Бойцы! Слушай мою команду!
  И для ясности добавил пару отрезвляющих междометий. Знал, голос поставлен на зависть другим. И слова выбраны удачно. Еще те слова! Скалы зазвенели! Другие после таких слов на стены бы полезли, а эти, немощь не строевая, ухом не ведет.
  -Становись!
  Еще бы понять, почему он здесь и по какому праву вступил в командование? Но с этим после разберемся.
  -Последний на палубу! Сгною на швабре.
  Голос повис над грохочущей волной. Казалось, добавь он еще немного железа, и она в испуге замрет. Но помогло. Не зря говорится, что в подобных ситуациях и самая глупая команда, если она отдана во время, может спасти положение.
  -Смирно!
  В горах и не в такие переплеты попадал. Или попадали.
  И пара веских аргументов не помешает. Кулак безошибочно нашел нужное рыло, затем сразу, без промедления, другое. Чисто по-отечески, без членовредительства и дешевой магии. Исключительно в воспитательных целях. Руки заработали без остановки, с умопомрачительной быстротой. А руки его, каждому известно, способны творить чудеса. В прямом и переносном смысле. Еще удар, и процесс общего выздоровления попер в гору.
  -Жечь костры! Один на десяток. Сушиться и есть. Затем приступить к ремонту. Заменить мачту и утерянные весла. Проверить борта.
  По праву или без него, но в глазах моряков увидел просветление.
  -Твоя милость, капитан...
  Услышал он осторожный шепот.
   Значит, попрал чьи - то священные права. Со своим уставом вломился в чужой монастырь. Скосил глаза в сторону, шатающегося под напором волн, корабля. Слабые в подобных средах не выживают. И уж тем более, так высоко не поднимаются. Того, кто шел к нему сейчас, слабым ни как не назовешь. Не образина, но мальчик еще тот. Но почему-то, увидев его, не удивился. Даже лицо показалось знакомым. Хотя, с бодуна лица все одинаковыми кажутся. В смысле, все на одну рожу.
  -Если не увижу твою грязную лохань на воде, как только буря кончится, вернешь золото! - Встретил он его сердитыми словами.
  Что-то странное творилось с его мозгом. Сон, наваждение? Для понимания времени не было. Намерения капитана безошибочно читались на его заросшем лице. А еще красноречивее был абордажный палаш, который он трогательно сжимал в своей руке. Кто бы спорил? У этого тупоголового кретина есть основания для обиды. Но не сейчас же?
  -Надо было сразу прирезать и тебя, и твою бабу, как только подняли на борт "Дельфина". - Взревел капитан, раскручивая палаш для смертоносного удара.
  Корове ясно, парень обиделся. А на что? Всего то, хотел помочь по доброте душевной. И не до такой же степени? Так дело пойдет, чего доброго, извиняться заставит. Или поймет не так, лишняя головная боль. Одно плохо, не помнит он ни этого капитана, ни того, как попал на этот самый "Дельфин". И что, вообще, творится с ним сию минуту.
  -Влада....
  Девушка научилась понимать его с полуслова. Стоит, упористо расставив ноги, с арбалетом на изготовку. И меч вбила в доски палубы.
  -Убей каждого, кто вздумает пошевелить клешней, пока я не разберусь с этой наглой падалью. У парня идея - фикс прорезалась. Уж лучше уберечь от искушения, чтобы душа безгрешной отлетела. И не мучилась в раскаянии.
  -Так, может, я сразу и начну, чтобы не наделали глупостей? - Деловито полюбопытствовала княжна, - Что-то необычное, знакомое и, вместе с тем, не очень, виделось сейчас в ней Радогору, - и повела арбалетом, выбирая цель.
  Трещит галера под напором волн и ветра.
  Шагнул навстречу верзиле - капитану, наклонив вперед голову. Что ни говори, девушка рационально мыслит. Раньше начнешь, раньше кончишь. Чисто женский подход. Но только где потом экипаж брать, чтобы выбраться из этой бухточки?
  -Не надо. - Громко и отчетливо ответил он, с усмешкой глядя на капитана. - У этого мерзавца золота в сундуке столько, что братве до конца жизни не пропить.
  Последние слова должны были удержать команду от глупостей. Но не капитана. Услышав про золото, с которым он, похоже, успел сродниться, взревел и взмахнул палашом, бросившись вперед.
  -Так сдохни!
  -Только после вас. - Радогор вежливо расшаркался и слегка отступил в сторону. - Воспитание не то.
  Капитан совсем не ожидал от него подобной вежливости, запнулся о вытянутую ногу и, наверняка, пролетел бы мимо, если бы Радогор вовремя не придержал его рукой. По крайней мере, так всем показалось. Но ни кто не успел заметить, как вторая его рука коснулась точки за ухом. И капитан беззвучно повалился на песок...
  -Вот к чему приводит неуправляемая ярость! Задохнулся от злобы. - С видимым осуждением и досадой, или сожалением, произнес он, поворачиваясь к команде. - А жаль, так хотелось поговорить по душам с этим милым человеком. Кто помощник?
   Обвел строгим, цепким взглядом строй, стараясь угадать того, кто способен управлять галерой. Но угадать в этих оборвышах по внешнему виду шкипера вряд ли у кого получится.
  -Или он собирается составить кампанию этому невоспитанному господинчику?
  Эти слова возымели действие потому, что из толпы моряков выступил.... А кто его знает, кто выступил! Хотя, кто бы ни выступил, лишь бы выступил.
  -Имя!
  -Мое, твоя милость? - Голос глухой, пропитый. И противный, до омерзения.
  -Свое я знаю. Остается только твое. - Радогор скривился, как от зубной боли.
  -Одомет...
  -Ну, вот что, сударь Одомец. Галера отныне ваша. Я имею в виду, что принадлежит всей команде со всем добром, каковое отыщется в ее брюхе. На капитанство не претендую. Выйду в ближайшем порту.
  Одомет замялся, увел глаза в сторону и неуверенно прокашлял.
  -Боюсь, у твоей милости не получится это.
  -Вот те раз! Интересно девки пляшут. Это еще что за новости? - Слова помощника вызвали у него искреннее удивление. - Как это не получится, если я этого хочу? Ты слышала, Влада, мы заложники на этой заблеванной калоше! Хотел бы я знать, кто мне может помешать?
  -Зарежь, остальные умнее будут.
  В ее словах был резон, и не малый. Чисто по-женски рассудила. Но торопиться с этим не следовало.
  Одомет с опаской покосился на него и, из чувства осторожности, отступил в толпу.
  -Все дело в том, сударь, что за "Дельфином" охотится весь флот побережья, о чем капитан забыл предупредить, когда мы подняли вас на борт галеры. А архонты вольного города объявили даже награду тому, кто укажет место стоянки "Дельфина". Даже кое - кого из эльдрингов купили.
  -Круто! - С изумлением выдохнул Радогор. - А по внешнему виду и не скажешь. Вполне добропорядочная братва. Мухи не обидит. И где мы успели так набедокурить? Только коротко и внятно!
  -Да ничего особенного. Сущая мелочь. Пустили на дно пару - тройку торгашей с грузом масла и прочей дряни.
  -И всего то? - На губах Радогора появилась тонкая язвительная улыбка. - Типичные детские шалости. Одомет...
  Увлекся занимательной беседой и пропустил что-то очень важное. Дубиной по голове сзади кто-то ублаготворил или волна по берегу размазала. Но только череп от боли разлетелся на куски, в глазах потемнело. Но не на долго. А когда пелена сползла с глаз, перед глазами снова было белое лицо эльфа. И ушки его подрагивали от волнения. А гнома за клубами густого табачного дыма при всем желании не разглядишь.
  За рукав кто-то бесцеремонно трясет. Хотя, почему кто-то? Влада. Больше не кому. Проснулась, рядом нет. Обиделась!
  За пологом эльф само спокойствие. Сидит так, словно ничего не произошло. А что у них могло произойти? Можно подумать, со вчерашнего дня не уходил. И гном ухом не ведет. Жаль, досмотреть не удалось, чем дело кончилось. На самом интересном пленка порвалась. Забавная история! И к чему бы? В глазах все еще красненькие, синенькие.... А если звезды зажигаются, значит это кому - то надо?
  Уснул только, что не на ходу, как старая, изробленная кляча. И не заметил. Отрубился, едва голова коснулась изголовья их ложа.
  Влада рукав отпустила и в глаза заглядывает. Без слов понятно, собралась на город посмотреть. Со всех сторон убедительными и увесистыми доводами обложит, не отговоришь! Не Смуров городишко. Дворцы, громады домов каменных, стены.... Опять же лавки! Людей посмотреть, себя показать. Женщина. К тому же из провинции. Можно сказать, из глухой глубинки. Из самой, без приувеличения, глуши. Язык в кровь, а дома не останется.
  Эльф и гном на пешую прогулку собрались на правах хозяев. И с этим не поспоришь.
  -А дом бросом бросить без присмотра? - Только и нашел, что сказать Радогор, наблюдая за тем, как Дарг прилаживает к поясу свое грозное оружие, а эльф накидывает на плечи свой таинственный плащ. А у калитки в боевой готовности поджидает их еще парочка эльфов. И если судить по лицам, ребята решительные и знающие толк в мече. И в стреле, конечно. А запрет архонта, значит, по боку?
  -Гномам разрешено с давних времен, и не архонту менять древнее установление. - Проворчал гном, заметив его взгляд.
  -Эти, мой дорогой эльф, - Радогор взглядом указал на эльфов. - Пусть накинут на себя свои плащики прямо сейчас и держатся от нас в двух десятках шагов, не ближе. А если говорить со всей принципиальной прямотой, по мне, так лучше бы было выйти черным ходом. И ни к чему нам подчеркивать на людях тесное знакомство.
  Фармерлиг и Дарг переглянулись. Ушки эльфа бойко затрепетали, признак небольшой растерянности, вздрогнули и заняли исходное положение.
  А Радогор добавил.
  -Смелее будут!
  Повернулся к княжне и, не без удовольствия, посмотрел на ее стройное тело, туго затянутое в боевой наряд, с мечом за спиной и ножом у пояса. Рукоять другого ножа кокетливо выглядывала из-за голенища сапога, обтягивающего голяшку. Не утерпел и удовлетворенно качнул головой. Еще совсем не давно портки из новой, поскрипывающей кожи и подкольчужник казались капризом избалованной княжеской дочери, которая обрядилась в этот наряд только для того, чтобы подразнить, жадный до женских прелестей, мужской взгляд. Сейчас же одежка пообносилась, пообшоркалась, впилась в тело, как вторая кожа, став ее привычным воинским нарядом, которого уже не замечаешь. Как форма у солдата - первогодка. Духа. Оденет первый раз - глаза бы не смотрели. Издевательство над Уставом. И человеческим телом. Чучело чучелом. Пройдет полгода, одежка побелеет от пота, простирается, сядет по телу... любо - дорого посмотреть. Словно в ней родился.
  -Я правильно понимаю, Ладушка?
  На этот счет, ни каких сомнений не было. Радогор всегда прав, потому, что Радогор всегда прав. И не как иначе. Что она и подтвердила взмахом ресниц и легкой улыбкой.
  -На этом и остановимся. - Решительно проговорил Радогор, совсем не заметив, что кроме него ни кто и рта не успел раскрыть. - Показывай дорогу, друг эльф. Добежим прежде до трактира. Лошадка моя вчера так торопилась, что лук мой там оставила. А я его сам, собственными руками сотворил, оставлять жаль. Да и вообще...
  Но что "вообще", не сказал, считая, что и так все ясно.
  -Там сейчас, наверняка, сам капитан городской стражи. - Возразил Фармерлиг. - Удобно ли?
  Гном, соглашаясь с ним, кивнул головой и многозначительно провел своей грубой ладонью по широкому лезвию топора, прозрачно намекая тем самым, что в трактире им лучше бы не появляться, поскольку это может быть чревато самыми печальными последствиями.
  Но Радогор оставил это красноречивый жест без внимания. И решительно взмахнул рукой, чтобы заострить их внимание на ошибочном мнении.
  -Тем более не вижу причин медлить. А наоборот, поспешу из всех сил раскрыть глаза блюстителю порядка на те безобразия, которые творятся в его епархии с мирными и законопослушными путешественниками. И, может быть, чем черт не шутит, предъявлю иск, чтобы возместить материальные и моральные потери. Имею, судари мои, полное и неоспоримое право, чтобы обидеться? Или как?
  
   Глава 4
  Радогор отдохнул, отоспался, и весь горел нетерпением. Сбрил усы и бороду и сразу помолодел. Стоял перед ними розовощекий и улыбающийся. В глазах голубело небо. Неукротимая силища выплескивалась, как казалось всем, наружу. И Влада, глядя на него, задохнулась от восторга и, не совладав с собой, прижалась к его боку, чувствуя, как губы наливаются кровью от непреодолимого желания коснуться его лица.
  -По коням, друзья мои. Труба зовет. Ягодка!
  Эльф, пожал плечами, почти в точности повторив движение Радогора, и взмахом руки распахнул перед ними невидимую калитку. Радогор, не медля, решительно шагнул в, открывшийся проем, и сразу угодил из эльфийской благодати в многолюдство, толчею и гам большого города. Мимо спешили куда - то горожане. Хотя, куда, можно было угадать по внешнему виду. Воины в полном боевом облачении, сменившись с караула, громко разговаривая и не обращая ни какого внимания на бегущих мимо, бесцеремонно раздвигали людей плечами, торопясь домой. Или в ближайший трактир прополоскать горло парой - тройкой кружек забористого пива или крепкого эля. И судя по ядреным голосам и блеску в глазах таких было большинство. Степенно, с полным осознанием своей значительности, шли мастеровые. Плотники, которые без труда угадывались в толпе по инструменту. Каменщики. К удивлению своему, Радогор заметил нескольких гномов, которые поздоровались с Даргом и Фармерлигом, не обойдя взглядом и Радогора с Владой.
  -Нас, гномов, сударь Радогор, часто приглашают в город, когда появляются кузнечные работы, с которыми люди пока сами не справляются. - Пояснил Дарг, заметив его любопытный взгляд. И не без гордости добавил. - Лучших кузнецов, чем мы, гномы, в этом мире не было, нет и, смею заверить, не будет.
  Лавки ремесленников, которые занимались своим промыслом на дому, угадывались по не замысловатым вывескам. Свисающий с металлического крюка, выкроенный из куска жести, сапог кричал всякому, что за этими дверями можно заказать или выбрать сапоги. А по другую сторону улицы и без вывески, по дразнящему аромату свежеиспеченного хлеба угадывался род занятий его владельца дома с окнами, забранными коваными решетками. Еще через два дома поселился золотых дел мастер. А по другую сторону, наискосок постукивал молоточком медник.
  От дома к дому сновала прислуга богатых домов, запасаясь продуктами на день. С рыбацкой пристани корзинами несли свежую, еще трепещущую, рыбу. Корзинами же несли зелень, живую птицу к столу.
  Прямо над их головами отворилось окно и в улицу полилось, со смачным звуком, содержимое бадьи, обдав прохожих вонью застоявшихся помоев. Дородный мужик, облаченный в фартук каменщика, не успев отскочить, смахнул с плеча ошметки загнивших листьев и яростно выругался, предусмотрительно отойдя на середину мостовой и задрав голову в сторону окна.
  В ответ из окна донесся жизнерадостный женский смех.
  -Не скучно живете. - Восхитился Радогор, поворачиваясь к помрачневшему эльфу. И на всякий случай прикрыл Владу своим телом от подобного примитивного катаклизма.
  Фармерлиг помрачнел еще больше и промолчал. Но гном все же решил внести некоторую ясность в вопросы житейской культуры, и коротко, предельно ясно, пробурчал в бороду.
  -Люди! Не свое... не жалко.
  После слов гнома посчитал необходимым кое - что добавить и эльф.
  -Город утопал в зелени. Мостовые сверкали полированным камнем. От ухоженных домов глаза отвести было невозможно. Хотелось замереть в молчании, любуясь величественным творением рук, создавших этот город. И все были счастливы. Эльфы, гномы. И те люди, что жили здесь. Потом грянула война. Поднялись орки, троли... Люди, прельстившиеся посулами. Неведомые народы сбились в неисчислимые орды. Королевства, герцогства и марки исчезали бесследно под копытами их лошадей и сгорали дотла в пожарищах войны. А над всем этим безумием висела черная, самая черная магия из всех, что были ведомы нам в ту пору, разбуженная жаждой всевластия. Крепь земли, не выдерживая ее силы, рвалась, словно гнилая нить, и кровь земли горячая и густая, вырвалась на поверхность, сжигая все в пепел, там, где пролилась. Черные гномы, отважный и бескорыстный древний народ, без устали, изнемогая от усталости, трудились, не обращая внимания на, пропитанный раскаленным жаром, воздух. День за днем и час за часом заново сшивали они крепь мифриловыми скрепами. Уж море кипело, как вода в артельном котле до самого горизонта, когда последний корабль эльфов отвалил от берега, унося всех, кто не хотел или не имел сил смотреть на умирающий мир. В крепости остались только те, кто пожелал остаться до конца, до последней минуты. И для них уже смерть не имела ни какого значения. Те, кто перешагнул ее последние границы.
  Над крепостными стенами, которые в то время были втрое выше тех, что ты видишь сейчас, поднялись осадные башни, способные вместить сотню, а то и больше человек.
   Радогор слушал в пол - уха. Нового почти ни чего. Разве красивости добавилось. Так и понятно. Не простой смертный, эльф... Человек, тьфу ты, прости господи, в смысле, другая сущность. И не чужое пересказывает.
  -Уж и первый перекидной мост, с грохотом упал на стену, когда нам удалось поджечь одну башню, а вылазка помогла избавиться от другой, когда через выбитые ворота хлынули, размахивая ятаганами, орки, троли и гоблины. А следом за ними умертвия, нежить и то, чему определения до сих пор нет. Начиналось то, что люди позднее назовут днем Страшного суда.
  Эльф судорожно сглотнул, проталкивая, сдавивший горло, комок. Лицо его было пепельно-серым, а глаза заполнила мука. И Влада, холодея от ужаса, с силой вцепилась в локоть Радогора.
  -На город, поглотив его и тех, кто еще способен был держать в руке меч, опустилась серая, зыбкая тень. А за всем этим с высокого холма следил тот, кто обрушил этот мир во мрак и хаос гибельной войны. Он стоял, закутавшись в черный плащ, а под плащом клубилась ночь, и мерцали звезды. И рука его держала меч, по лезвию которого катились волны гневного злого света.
  Эльф хрипло дышал, и по его лицу сбегали капельки густого пота.
  -Даже самыми храбрыми сердцами овладел страх. Не страх смерти. И не страх за свою жизнь. Для себя самих, для родных и близких они были уже мертвы. Нет, это был иной страх, объяснения которому у меня до сих пор нет. Этот страх наполнил чудовищной тяжестью наши мечи, могильным холодом сковал наши тела. А тот, кто опрокинул наш мир в бездну ужаса, шагнул с холма.... И тьма, обрушилась на нас. Мы понимали, мы знали, еще шаг и вечная тьма проглотит все, но мы стояли, не имея сил двинуться с места. И только один из нас, храбрейший из храбрых, шагнул вперед с поднятым эльфийским клинком.... Но бой, как и многолетняя война, был проигран.
  -Ты рассказываешь, друг мой так, словно сам там был. - Задумчиво, все еще видя перед собой картину, нарисованную эльфом, произнес Радогор, на какой то миг потеряв нить повествования.
  -В том бою я потерял руку. - Выдохнул Фармерлиг. - Топор тролля по плечо отрубил ее. Очнулся среди трупов, не помня даже своего имени в догорающем городе. А потом много дней и ночей шел среди торжествующих победителей, которые и после гибели своего вождя чувствовали себя хозяевами этих несчастных земель. И от ощущения своей силы даже не пытались остановить ни меня, ни таких же, как я. А то, что видят сейчас твои глаза, Радогор, построено на развалинах того великого города, равного которому не было, нет и, надеюсь, не будет под этим солнцем. Из камня разрушенных домов и поверженных крепостных стен, свидетелей былого величия эльфов и их последних дней.
  Казалось, даже Ягодка был заворожен его повествованием. А Влада всхлипнула от, переполнявших душу, чувств и осторожно спросила.
  -А рука?
  Эльф промолчал, словно не услышав ее вопроса. И за Фармерлига ответил Дарг.
  -Эльфы умеют залечивать раны. - С плохо скрытой завистью прогудел он. - Даже такие. Правда в наши дни получается не у всех и не всегда. Уходит магическая сила из здешних мест.
  -Уходит время эльфов. - Тихо, с болью в глазах, согласился Фармерлиг. - Впрочем, как и гномов. Скоро и нам, последним уходить за Туманные моря. Людям давно уже нет нужды в знаниях дивного народа. А мы же останемся в преданиях и песнях.
  -Уже... - Чуть не вырвалось у Радогора. Но он удержал себя, почувствовав, как в его мозг забираются уверенные чуткие пальцы.
  -Забудутся имена истинных героев, как и имена злодеев. Быль и небыль смешаются в памяти людей. А что останется?
  -Эта земля, это море, небо... - Рассеяно проговорил, успокаивая расстроенного эльфа, Радогор. - Разве этого мало? Или те, кто стоял на стенах, обороняя город, думали иначе?
  Пальцы, уже не таясь, забирались в мозг. Нагло и уверенно рылись в нем, как курица в навозе в поисках одного единственного зерна. Но он терпел, стиснув зубы от боли и чувствуя, как мутится сознание, и не торопился выстраивать заклинание. Эльф услышал, как дрогнул и сразу изменился его голос, повернулся и обеспокоенно посмотрел в его побледневшее лицо, по которому катились капли холодного пота. Пальцы его сплелись в хитроумном пасе, но Радогор удержал его взглядом.
  -Потерплю...
  И оперся рукой о плечо Влады, которая сразу забыла о всех ужасах давней войны и с тревогой вглядывалась в его лицо. Заволновался и бэр, почувствовав неладное, о чем тут же предупредил всех гневным рыком.
  А боль с каждым шагом делалась все нестерпимее и расползалась подобно чернильному пятну по всему телу, забираясь в самые отдаленные уголки. Но сам он, как не старался, не мог пробиться к владельцу бесцеремонных рук и на сотню шагов. Шагал, механически переставляя ноги и закатив глаза, и, с трудом удерживая себя от унизительного вопля, метался, как загнанный зверь в кромешной тьме.
  -Ну, все! Хорошего помаленьку. - Беззвучно крикнул он, догадавшись о тщетности своих попыток. - Так и крышу сдует, не заметишь!
  Ягодка уже выходил из себя, пугая своим грозным видом, прохожих. А был он уже не тем юным медведем, которого Радогор когда - то встретил в лесу..
  И Радогор шарахнул со всей дури кулаком, целя в наглую рожу, туда, где тьма клубилась и ворочалась, собираясь в тугой, неподвижный сгусток ночи, вовсе не надеясь, что удар достигнет цели. Ощущение было таким, будто его виртуальный кулак встретился с резиновой подушкой. Погрузился в нее не больше, чем на два пальца. И отскочил, до боли вывернув руку в локте. Рядом, подламывая ноги в коленях, валилась на землю Влада, судорожно цепляясь за его одежду. Гном, даже густая растительность не могла этого скрыть, посерел лицом и тяжело дышал, с трудом втягивая воздух легкими. И только эльф все еще продолжал шептать свое заклинание. С непостижимой быстротой и ловкостью выворачивая пальцы в хитроумных пасах.
  Первым пришел в себя гном, которого магия зацепила, очевидно, только краем. Разразился долгими и замысловатыми проклятиями, ворочая глазами по сторонам. И, рассыпая табак, принялся набивать трубку. За ним выкарабкалась из магического плена и Влада. И не придя в себя полностью, принялась тормошить Радогора. Наконец, и его глаза приобрели вполне осмысленное выражение. И он с укором пробормотала посиневшими губами.
  -Не урони.... Сам упаду.
  Со свистом выдохнул воздух и затряс головой, прогоняя одурь.
  -Мозги булькают, как вода в бутылке. Не хилые ребята, доложу я вам, друзья мои. - С трудом, хриплым от напряжения, голосом проговорил он. И виновато попросил. - Угости, брат гном, табачком из своей трубочки. Напряжение сбросить надо.
  Гном внимательно посмотрел в его лицо и, с трудом сдержав вздох сожаления, невнятно бормоча, набил трубку, раскурил ее и подал Радогору.
  -Капля никотина, умные люди говорят, убивает лошадь. - Припомнил он избитую шутку. - Но мы то не кони, нам это по барабану.... И детство золотое вспомнить не грех.
  Жадно затянулся и задохнулся, чувствуя, как на глазах выступают слезы от гномьего зелья. И с восхищением поднял взгляд на гнома.
  -Ну и силен ты, брат Дарг. Слона с ног свалит твой табак. Ногой дрыгнуть не успеет. К тому же отвык я от долгого воздержания.
  Губы гнома расползлись в счастливой улыбке. Борода, на горделиво вздернутом подбородке, встопорщилась. И он пренебрежительно махнул рукой, презрительно сплюнув.
  -Местный. Крепость не та. И дух так себе. Вот попробовал бы ты нашего, настоящего, без изъяна, сударь Радогор, посмотрел бы я тогда на твое лицо. А это так... Дым один и горечь во рту.
  Стоял, глядя на него снизу вверх, и нетерпеливо ворочал тяжелыми плечами. Колечки тончайшей кольчуги с мелодичным звоном перекатывались на его груди. Почти таким же взглядом следил за ним и эльф. А Влада, не скрывая тревоги, все еще держала его за руку, намертво вцепившись пальцами в его локоть.
  -Так и не понял я ни чего, братцы. - Со вздохом разочарования произнес он. - Говорю же, ломовые ребята. Мозги парят по черному. И роются, как крысы в выгребной яме. Я уж и раскрылся для них, как девица легкого поведения, до гола. Бери, не хочу. И порожняк!
  Из груди эльфа вырвался вздох сожаления. А Влада остановилась, словно налетев на каменную стену. Забежала вперед и, заглядывая в глаза, требовательно спросила.
  -Когда это ты их успел увидеть?
  -Не говори глупостей, Лада. - Отмахнулся он. - Порожняк, дорогой эльф, порожняк. Потоки крови по каменным плитам. А, может, просто глаза от напряжения кровью залило. От всей души долбили.
  Эльф задумался. Шел рядом, бесшумно переставляя ноги, словно парил по воздуху. Через переносицу пролегла глубокая складка, сразу преобразив его чистое, белое лицо. Острые уши затрепетали и застыли, порозовев от напряжения.
  -Думаю, сударь, это не кровь в глазах. - Наконец, придя к какому - то выводу, произнес, медленно выдавливая слова, от чего казалось, что он не говорил, а пел. - Кровь, это как раз то, над чем стоит задуматься. И каменные плиты. Хищник, как ты говоришь, проглотил наживку, но сорвался с крючка.
  -Тем обиднее. В принципе, можно забросить еще раз. Тем более, я думаю, даже уверен, рыбка все еще нарезает круги вокруг нас. Аппетит приходит во время еды. А на эту рыбку, я бы сказал, жор напал.
   Радогор улыбнулся и, даже, подмигнул Владе. Но и эльф, и гном зябко поежились. Улыбка, показалось им, была зловещей, а глаза сверкнули льдинками. Они переглянулись, и Фармерлиг отрицательно покачал головой.
  -Лучше переждать, иначе догадаются, что лезут на приманку. Как я понял, ты уже успел закрыться заклинанием помимо моего?
  -Береженого бог бережет. - Радогор с полным равнодушием пожал плечами. - А кого конвой стережет, лучше не вспоминать. - Поторопился....
  -Тем более, что мы уже пришли.
  
   Глава 5
  Эльф указал глазами на постоялый двор, вокруг которого толкались толпы народа. Где бы то ни было, всюду есть любители поглядеть на такое. Болезнь роста, как говорил старшина в училище. В каждом из нас от рождения и до смерти живет ребенок, который обмирает от страха, выслушивая на ночь страшную сказку, но следующим вечером будет требовать ее снова. А здесь еще та сказочка! Добротной получилась.
  Стражники, не скрывая недовольства, выносят из дверей трактира мертвые тела и складывают их в ряд вдоль стены. И снова скрываются в темном проеме. И всякий раз кто нибудь, узнает убитого, о чем тут же оповещает своих соседей.
  -Наших бы не дело вместе с нелюдью класть! - Послышался чей - то возмущенный голос.
  На голос медленно и важно, по - волчьи, всем туловищем, обернулся дородный воин представительного вида в кирасе с золоченым нагрудником, свисающим с шеи на золотой, замысловатого плетения, цепи. Голова его была покрыта высоким шлемом с гребнем посередине и загнутыми, как у шляпы, полями.
  -Капитан городской стражи. - Тихо шепнул Радогору и Владе эльф. - Детриас. Гномов недолюбливает, но терпит и виду не показывает за их умелые руки. К эльфам относится лучше. Приходится считаться с магией. К тому же мы знакомы, хотя его милость капитан не очень приятен в общении, не смотря на благородные манеры.
  При последних словах эльф поморщился, а гном кивнул головой и засопел в бороду. И Радогор внимательно, не скрываясь, - что взять с варвара, - вгляделся в холодное лицо капитана. Капризно вздернутая верхняя губа и близко посаженные глаза, которые с нескрываемым презрением смотрели поверх толпы, убеждали в правоте Фармерлига лучше всяких слов. А эльф, издалека с достоинством раскланялся с Детриасом и, чуть помедлив, не спеша, двинулся к нему, вежливо отвечая на приветствия людей.
  Взгляд капитана пробежал над толпой и остановился на Радогоре. Острые глазки намертво вцепились в его лицо и кольнули шильцами. Но стоило ему завидеть эльфа, двигающемуся к нему, как лицо его тут же изменилось. Глазки суетливо забегали, зрачки расползлись, изображая подобие радости, а тонкогубый рот растянулся в улыбке.
  -Дорогой принц! Вас ли я вижу? К тому же у дверей этого пакостного заведения. - Громко крикнул он и сделал два шага навстречу.
  Радогор и не пытался скрыть удивления. И Дарг тут же с важностью пояснил.
  -Наш друг Фармерлиг и в самом деле принц из очень древнего рода Заречных эльфов, правда, без права престолонаследования, по причине полного отсутствия такового. Но принц, он всегда принц! Хотя наш принц предпочитает пыльную дорогу и небо над головой всем престолам мира. Но иногда титул срабатывает. Вот и этот надутый капитан спешит подчеркнуть свое близкое знакомство с сиятельной особой.
  -Наши друзья, дорогой капитан, с которыми я познакомился, путешествуя в северных землях, остановились по незнанию и недоразумению вчера на этом постоялом дворе. Но благодарение Великого Манве, я успел узнать об этом их гнусном обиталище прежде, чем они успели сесть за стол. И князь Радогор и княгиня милостиво согласились принять мое приглашение.
  На лице капитана отразилось плохо скрытое пренебрежение.
  -Ваши друзья, дорогой друг, бореи?
  Уши Фармерлига вздрогнули и порозовели, но он все с той же располагающей улыбкой продолжал.
  -Князь благороднейшей души человек, а княгиня редкостной, как твоя милость сам видит, красоты женщина. К тому же в воинском искусстве не уступит и самым испытанным бойцам. Не уведи я их вчера, мой друг, работы у тебя сегодня было куда как больше.
  -Вот как?
  И капитан, уже не таясь, воззрился на Радогора, а затем перевел бесцеремонный взгляд на Владу. Княжна поежилась, чувствуя, как капитан раздевает ее своим бесстыдным взглядом, вспыхнула и потянулась за ножом.
  Эльф заметил это движение и вполне естественным движением отгородил капитана своим телом.
  -Княгиня смущается, мой доблестный друг, к тому же она крайне вспыльчива, а ее супруг ревнив, как всякий варвар. Что поделаешь! Дикая страна, дикие нравы. Будь это там или на пустынной дороге, не задумываясь, прирезала бы тебя, мой друг.
  Капитан, польщенный столь лестным к нему обращением, бросил взгляд в сторону толпы, чтобы убедиться в том, что слова принца долетели до каждого. А Влада убрала руку с рукояти ножа. Но сделала это медленно и с видимой неохотой.
  -Так чем же я обязан вашему появлению здесь, мой дорогой принц?
   Эльф вскинул на него непонимающий взгляд, помолчал, словно вспоминая что - то. А вспомнив, сказал.
  -Ах да, мой капитан. Я настолько обрадовался, увидев тебя, что совсем было забыл. Видишь ли, мои друзья уходя, приказали этому несчастному владельцу постоялого двора перенести на мое подворье свои вещи. А, не дождавшись, решили идти сами за ними. Но и мысли не было, что увидят такое! Боюсь, что мы напрасно пришли. Вряд ли после всего того, что мы видим сейчас, что-то могло уцелеть. Как бы он не пошел к архонту.
  -Понимаю, понимаю, милый принц. По виду он настоящий варвар, но князь! И вражда с бореями вольному городу сейчас не нужна. Пусть поищет свои вещи.
  Эльф наклонился к капитану и шепнул.
  -Твоя правда, мой друг. Кроме того, из всех вещей ему дорог только лук. Что поделаешь? Варвар!
  И эльф, сделав вид, что ни как не может понять странной логики в поступках своего дикого друга, развел руками. Радогор решил, что самое время на сцене появиться и ему. С грацией матерого бэра он решительно двинулся через толпу, увлекая за собой Владу... и Ягодку, казалось, совсем не замечая людей. Как и полагается истинному властелину, загреб своими руками капитана и от избытка чувств, переполнявших его варварскую душу, стиснул капитана в своих объятиях.
  -Друзья моих друзей, мои друзья. - Прогремел его голос. И засопел от усердия, сдавив его руками.
  Капитан явственно слышал, как под этим натиском трещат его кости, и со всей очевидностью представлял свою скорую смерть. Постарался высвободиться, но понял тщетность своих попыток и, закрыв глаза, покорно ждал своего неизбежной кончины.
  -Поменьше эмоций, мой друг. Поубавь свой пыл, если хочешь, чтобы капитан остался жив. - С легкой улыбкой произнес эльф. - Кости благородного кабальеро не так крепки, как кости твоих сородичей.
  Но Радогор пропустил его слова мимо ушей.
  -Не боись, брат эльф. - Проворчал он в ответ. - Наш капитан крепкий малый, а не изнеженная барышня.
  Пыхтел, приходя в восторг от знакомства со столь значительным человеком, и словно не замечал, что его новый знакомый почти теряет сознание. И Фармерлиг понял, что пришло самое время, чтобы ему вмешаться. Шагнул вперед и силой развел руки. Радогор с видимой неохотой выпустил полуживого капитана из объятий и вопросительно посмотрел на эльфа. Но Фармерлиг сделал вид, что не заметил его огорченного лица. И подтолкнул его к дверям постоялого двора.
  -Что делать, мой дорогой капитан. - Пожал он плечами, видя его плачевное состояние. - Варвары, я тебе уже говорил, искренни, как дети и чувствительны, как женщины. Если любят, то безгранично, а ненавидят, так до беспамятства.
  И повернулся к трактиру, из дверей которого уже появился Радогор с луком в одной руке и тулом, полным стрел, в другой. На лице его отразилось неподдельное удивление.
  -Что случилось, мой суровый друг? - Забеспокоился Фармерлиг.
   Его беспокойство сразу же передалось Владе.
  -Ты не поверишь, Фармерлиг, но нас ограбили. - Голосом обиженного ребенка ответил Радогор. - Каналья трактирщик сразу мне не понравился. Глаз не спускал с кошеля, в котором было все наше золото, если не считать нескольких монет за моим поясом. И как я его не повесил для профилактики? Ума не приложу. А сейчас придется топать к менялам.
  Капитан на какое то время растерялся от той легкости, с которой Радогор говорил о профилактических мероприятиях. И лишь спросил.
  -И много золота?
  Радогор, сохраняя на лице все то же выражение обиды, развел ладони в стороны, показывая размеры кошеля. Эльф наклонился к капитану и чуть слышно шепнул.
  -Мой друг, как и подобает настоящему властелину Северных земель, не владеет грамотой и не знает счета, не без основания полагая, что это удел черни.
  Капитан был сражен наповал этим откровением и по выражению лица эльфа пытался угадать, не шутит ли тот. Но эльф был серьезен. И даже уши его сохраняли полное спокойствие. И капитан взмахом руки подозвал одного из стражников.
  -Нашего гостя, очень влиятельного властителя Северных земель, ограбили, унеся все золото. Вели обыскать все трупы. Наверняка золото найдется в их карманах и за поясами этих людей. Нашему архонту не нужен скандал с Северным соседом.
  И изящно, ногтем мизинца поскреб подбородок, проговорив с недоумением.
  -Но как при этом уцелел ваш лук, любезный князь?
  Влада широко распахнула ресницы, насмерть сраженная таким непониманием простых вещей. А гном осторожно, чтобы не обидеть далекого гостя, взял у Радогора лук и подцепил пальцем тетиву.
  -Покажи мне, капитан, хоть одного человека, способного растянуть этот лук и я обрежу свою бороду. - Сказал он и с искренним уважением и откровенной завистью вернул лук его владельцу.
  Но Радогор, если судить по его лицу, уже потерял всякий интерес к утраченному золоту. Не спеша, ходил вдоль, уложенных аккуратными рядами, трупов и внимательно рассматривал их. А, закончив осмотр, повернулся к Владе и с завистью изрек.
  -Веселуха была конкретная! - Озорно подмигнул эльфу и сокрушенно покачал головой. - Напрасно мы ушли с тобой, мой дорогой эльф. Ничто так не располагает к доброму ужину, как простая и бесхитростная драка. Морда к морде, аж завидно! И одна противней другой.
  Влада недовольно сморщила носик.
  -Успеешь еще. Не последний день в городе.
  Радогор живо повернулся к ней, как хищный зверь, всем туловищем. И с надеждой в голосе проговорил.
  -Ты думаешь, и на нашей улице будет праздник, моя госпожа?
  Многообещающий вопрос или утверждение обескуражило высокородного блюстителя порядка, который не скрывая вполне обоснованного беспокойства, круто повернулся к эльфу.
  -Наш друг шутит. - Успокоил его Фармерлин. - А на самом деле он и мухи не обидит.
  -Нужны ему мухи. - Хмыкнул гном, с издевкой глядя на капитана, к которому, судя по всему, добрых чувств не испытывал.
  И взгляд Радогора красноречивее всяких слов лишний раз подтвердил Детриасу слова гнома и добавил причин для беспокойства.
  Тем временем к капитану подошел десятник с кошелем в руках, который в размерах мало, в чем уступал тому, что был приторочен к седлу Буланки.
  -Вот все, что нашли, твоя милость.
  И золото тяжело шлепнулось к ногам Радогора.
  Радогор бросил на кошель равнодушный взгляд, наклонился, распустил завязки и перевернул его. Золото с ворчанием посыпалось на землю. И прежде, чем Радогор успел перехватить устье мешка, он опустел едва ли не на четверть.
  -Держи, боец! Это вам за старанье. Пропьешь вечером с товарищами за наше здоровье. А мы туда же запулим остальное, если его милость капитан скажет, где его найти.
  Щедрость варвара была столь велика, что десятник открыл рот и с испугом смотрел то на него, то на капитана, боясь притронуться к золоту. А Влада вскинула голову и возмущенно спросила.
  -А новые платья? А ожерелье, которое ты мне обещал? Я уж не говорю о...
  Капитан смутился и с гневом зыркнул на десятника. Назревал семейный скандал и, как не крути, причина стояла напротив них и хлопала глазами, не имея сил отвести их от золота.
  -Осталось и на обновки, моя прелесть. И на цацки. - Отмахнулся он от нее, как от назойливой мухи.
  Но не тут то было. Княжна умела показать зубки и не боялась вынести сор из избы, то есть из терема, что при ее красе выглядело вполне естественно. И убедительно.
  -Не могу же я в обществе принца крови и его милости капитана появиться к столу в походном наряде.
  Щеки ее порозовели от возмущения, а глаза пылали гневом. И в гневе своем она была так хороша, что вконец очаровала блюстителя порядка.
  -Если князь не будет возражать, я сам провожу вас, госпожа, к лучшим ювелирам вольного города.
  Радогор с подозрением посмотрел на предупредительного и галантного капитана, который очевидно знал толк в обращении с дамами. И всем показалось, что они слышат, как медленно и упорно, подобно мельничным жерновам, ворочаются мысли под его черепной коробкой. Ноздри вздрагивают, раздуваясь, а по лицу расползаются багровые пятна, признак плохо сдерживаемой природной варварской ярости. Княжна же словно не чувствовала назревающей бури. Стояла перед ним подбоченясь, постукивая носком сапога и своевольно вздернув подбородок.
  -А будь что будет. - Выдохнул Радогор.
  Поднял руку, и его ладонь опустилась на плечо капитана, придавив его к земле. - Не за себя опасаюсь, сударь. Княгиня капризна и гневлива безмерно. А в гневе себя не помнит. Не зарубит, так покалечит. Это хоть к доктору не ходи.
  Влада, заслышав его слова, поджала губки и оскорблено зашипела рассерженной дикой кошкой. Но Радогор и не думал останавливаться.
  -Может и ножом полоснуть. И мечом махнуть раз - другой. Но это уже лишнее. И одного раза хватает. А что с нее возьмешь? В лесу жила. Тонкого обхождения не разумеет.
  Говорил он громко. И его слова были услышаны в толпе, после чего взгляды всех обратились к Владе, которая в своем наряде девы - воительницы была удивительно хороша. Не оставили своим вниманием они и стати северного дикаря, который, казалось, совсем не замечал, окружающего их народа. Эльф и гном безучастно стояли рядом, не вмешиваясь в семейную ссору, незаметно посмеиваясь. Понимали, что Радогор и Влада разыгрывают представление для капитана.
  -Но сначала в трактир!
  Запах крови и вид трупов, поняли, пробудил в нем зверский аппетит.
  -И не возражать! Угощаю.
  Капитан замялся, боясь обидеть его своим отказом.
  -Боюсь, князь, что вынужден буду отклонить приглашение. Меня ждет архонт. Того, что произошло этой ночью в этом паршивом постоялом дворе, давно не происходило в нашем городе. И архонт весьма опечален этим событием. К тому же среди погибших есть моряки с иноземных судов. А кроме них троли, орки и... альвы. А это не то, мимо чего можно пройти.
  -Месть... резня, сведение счетов может захлестнуть город. - Шепнул Радогору эльф. - Служба!
  С этим спорить было трудно. И Радогор, засопев, с сожалением согласился.
  -Ну, коли так.... надеюсь, сударь, все - таки увидеть тебя за моим столом, как только позволят обстоятельства. И чтобы ты поскорее освободился, больше не задержим ни на одну минуту.
  И уже отойдя на два десятка шагов, обернулся и, не сдерживая голоса, крикнул.
  -Так помни, сударь, ждем...
  Плечо капитана, соприкоснувшись с рукой Радогора, все еще ныло, но он заставил себя улыбнуться и с гордостью обернуться в сторону толпы. Не всякому так повезет, читалось на его лице, чтобы числить среди друзей принцев и князей, пусть даже варварских.
  -Будьте спокойны, друзья.
  -Ну вот, жизнь потихоньку налаживается. - Усмехнулся Радогор, провожая капитана холодным взглядом.
  -Зачем он тебе сдался, Радо? - Недовольно спросила Влада, как только они отошли от постоялого двора.
  -А чем тебе не кампания? Собой недурен, и в обхождении толк знает. К тому же при должности. Ценить надо. Такие друзья на дороге не валяются. - Нагоняя на лицо веселость. - А бог увидит, лучше даст.
  -И в самом деле, друг Радогор, на дьявола он тебе понадобился? - В голосе гнома сквозила откровенное неприятие благородного стража. - Хлюст и выжига!
  -И глаза бегают, бегают... - Не утерпела, чтобы не добавить Влада.
  Радогор тихо рассмеялся.
  -На вас не угодишь. Хорошо еще моего Крака нет. А то и он бы завозгудал. Да у мужика работа такая, чтобы глаза бегали. Учитесь у принца.... Идет себе с умным видом и с глупыми вопросами не лезет.
  Но и эльфа, похоже, одолевали те же самые вопросы. Повернулся к ним и без слов, по одному выражению на его лице Радогор понял, что отмолчаться не получится.
  -Все очень просто. И настолько, что проще просто не куда. Этот надутый петух, которого нам сам бог послал, видя наши трудности, настоящий кладезь информации. Кому, как не ему знать, что и где творится в городе? Да стоит его только по ушам погладить, с руки брать будет. Видели, как раздулся? Смотрел на него и боялся, как бы он не лопнул...
  Гном, которому этих слов было вполне достаточно, смирился с суровой неизбежностью и задымил трубкой, считая, что остальные сложности его просто не касаются, а его топор их просто по рассеянности не заметит. Но Влада, не оспаривая мудрых слов Радогора, нашла нужным предупредить.
  -Но, Радо...
  -Даже не думай, девушка. - Забеспокоился Радогор, услышав ее мысль прежде, чем она озвучила ее. - И помышлять забудь. Капитан нужен мне абсолютно живым, причем, со всеми его глупостями. Держи его на расстоянии...
  Эльф, забыв о природном воспитании, не дал ему договорить.
  -Друг мой, капитан не так прост, каким кажется на первый взгляд. Он хитер и коварен, иначе бы давно потерял свою должность.
  -Так и мы не лаптем щи хлебаем. - Беззаботно отозвался Радогор. - К тому же и мой вран оказался ближе, чем я думал.
  И взглядом указал вверх, прямо над собой. И уверенно закончил.
  -Поводили наживкой перед мордой хищника, клюнут.
  Шел серединой улицы, не обращая внимания на идущих рядом людей, с видом праздно шатающего гуляки. Не скрываясь, смотрел на стены крепости. А на них и, правда, стоило посмотреть. И качал головой. Могли произвести впечатление на кого угодно, а не только на дикаря, вырвавшегося из бескрайних лесов и царства вечного снега. Вдавились подошвой в скалистый берег многотонными тесаными блоками, ощетинились сторожевыми башнями, оскалились на все четыре ветра узкими бойницами. По верху стены колесницы пробегут и не заденут друг друга.
  -Говоришь, брат принц, стены в те времена повыше были? - Услышал эльф его вопрос, который прозвучал прямо в сознании.
  Принц, не удивляясь, кивнул головой.
  -Лихой народец, однако. С пьяну и то не полезешь, а на трезвую голову только дурак кинется. И ворота ни один таран не возьмет. Самоубийство в голом виде!
  -Работа гномов. - Упоминание о давних событиях заставило Фармерлига помрачнеть. - Не люди сломили крепость. Магия! На сотню саженей в город врата влетели. Народу подавили без числа и счета. А затем нежить и умертвия.
  -Так и я о том же. Не стеной город силен, мечом. - Хмыкнул Радогор. - И не здесь, а там.
  И указал глазами вдоль улицы, за ворота. И повторил.
  -Лихой народец!
  Эльф помрачнел еще больше.
  -От стены до горизонта за мертвыми телами земли не видно было, а вождь их бросал на город все новые и новые силы.
  -Ну, тогда другое дело. Сила солому ломит.- Снова хмыкнул Радогор. И не понятно было по его лицу, как на самом деле он относится к словам принца. Почесал за ухом, и скосил глаза на бэра. - Дружище, не в службу, а в дружбу, попроси своих ребят вывести моего парнишку за ворота. Засиделся он в городе. А обратно дорогу сам найдет. Боюсь, люди поймут неправильно, если сам пойдет. Они же не догадываются, что он у меня парень безобидный, по пустому голоса не повысит.
  Владе надоело бежать за ним в припрыжку и она выпустила его руку. Шла, завороженная громадой и величием города. Взгляд ее скользил по стенам роскошных дворцов, которые возвышались над, окружающими их, стенами и горделиво взирали сверху вниз на скромные жилища горожан. Сверкали полированным камнем. Слепили глаз окнами, вплетенными в, изумительно тонкой работы, кружево. И затянутыми не бычьими пузырями, не слюдяными пластинами...
  -Стекло. - Пояснил Дарг, заметив ее растерянный взгляд. - Из песка варят. А если одну сторону залить серебром, зеркало выйдет. И такое, какого и самой тщательной полировкой из бронзы не получить. Прежде только наши родичи, черные гномы в живом огне матери - земли варить его умели, а теперь и здешние мастера узнали его тайну.
  Отдельно, брезгливо отодвинувшись от дворцов и домов горожан, высились храмы, подавляя своим видом и размерами всякого, кто их видел, чтобы лишний раз напомнить всем и каждому о могуществе своих богов. Величественные пирамиды со срезанным верхом, где жрецы на глазах своей паствы творили таинства, и черным зевом храмовых врат у подножья. И чудовищами, порождением самых диких ночных кошмаров. "Или белой горячки", - Подумал Радогор. - Кубы и цилиндры, сплошь испещренные невиданными письменами или барельефами снизу до верху во множестве ярусов из диковинных зверей, летающих и ползающих тварей.
  Отдельно от всех, словно подчеркивая свое особое положение, вдавился в землю, разительно отличаясь от остальных своей архитектурой, храм, вонзившийся в небо десятками остроконечных шпилей. Глядел свысока на своих угрюмых и простоватых соседей, и пренебрежительно щурился узкими стекольчатыми окнами.
  -Все флаги в гости к нам? Типа того, опиум для народа? - С видом знатока изрек Радогор, указывая взглядом на храм. - Оптом и в розницу? Свобода вероисповедания?
  И цепко, не пропуская ни одной детали сквозь прикрытые ресницы, осмотрел фасад здания. Взгляд стал острым и холодным.
  "Как у зверя, который взял след добычи". - Подумал эльф, незаметно следя за ним.
   Но как не осторожен был его взгляд, он не остался незамеченным Радогором.
  -Глухо, как в танке. - Проворчал он. - В смысле, в подземелье. Придется раскрываться. Фиг с ним, пойду в чем мать родила. Стыд не дым, глаза не выест. Была бы польза.
  -Совсем ничего?
  -Ни пылинки! Хотя, что-то вроде, мелькнуло. Но настолько размытое, что не сразу и угадаешь. А, может, показалось. В гавань?
  -А капитан? - Напомнила Влада.
  -Не понял, милая барышня? - Радогор резко остановился, повернул в пол - оборота и с интересом заглянул ей в лицо. - Это куда же катится мир, если при живом муже подобные вопросы возникают?
  Влада густо покраснела.
  -Так я же не для себя! Ты же сам...
  -Понимаю. И обновки, и кавалер, каких поискать. Не с дуба рухнул.
  Радогор откровенно, как казалось и принцу и гному, дурачился, но Влада за этой наигранной веселостью видела беспокойство, которое он мог скрыть от кого угодно, но только не от нее. И угадала. Радогор сморщился, как от зубной боли, кровь отхлынула от лица, и по нему щедро рассыпались капельки пота.
  -Ищи, принц. - Севшим голосом прошептал он. - Где - то совсем рядыщком пристроился.
   Эльф на какое - то время растерялся, видя, как княжна привычно и умело заползла князю под руку, подставляя плечо.
  -Ищи! - Зло рыкнул на него Радогор. - Потерплю... Но недолго. По черному парит, сволочь.
  На его лице появилась вымученная улыбка.
  -И что за подлый народ! На люди показаться нельзя.
  Но княжне его слова вовсе не показались шуткой. Свои права на него она считала если не священными, то бесспорными. И неделимыми. Но ввиду временных трудностей, того самого форс - мажора, о котором частенько упоминал Радогор, выяснение кому и зачем понадобилось его разглядывать, отложила до лучших, но не далеких, времен.
  Тело Радогора отяжелело и махиной навалилось на ее плечо. Он шел, стиснув зубы, с трудом передвигая ноги и уперев помертвевший взгляд прямо перед собой. И не только Владе, но и гному казалось, что он слышит, как с треском лопаются позвонки и рвутся жилы в ее теле.
  -Все в норме, брат гном. - Голос Радогора пророкотал в его мозгу. До удивления ясный и четкий. - И пусть им будет стыдно, глядя на мои страдания. А, впрочем, хорошего помаленьку. Перекармливать не будем.
  И что-то тяжкое и черное со свистом пролетело мимо лица гнома. Неведомая сила подхватила и отбросила далеко назад, словно сухой осенний лист порывом ураганного ветра. Лада взвизгнула, схватилась за голову и медленно опустилась к его ногам. Не удержался на ногах и эльф.
  -Я же предупреждал, что не лаптем щи хлебаем. Совесть надо иметь. - Свежим, бодрым голосом сказал он и мстительно улыбнулся. Его кулак впечатался во что-то мягкое и податливое.
  Наклонился, подхватил рукой Владу и поставил ее на ноги. Эльф, мучительно морщась, с трудом поднимался сам. А гном скоблил землю подошвами грубых, украшенных добротными, массивными подковами, сапог все еще пытался утвердиться на ногах и бессмысленно хлопал мутными, невидящими глазами.
  -Что это было, сударь Радогор? - Хриплым от напряжения голосом, спросил он.
  -А, не бери в голову. Считай, что оказался не там и не в то время. Типа, безобидная шутка. Чтобы служба медом не казалась. Не будут клювом щелкать. Наживка обиделась. Имела она право или нет, спрошу я вас, господа мои?
  Гном похмельно мотал головой и мычал. И по его лицу было видно, что не каждое слово оседает в его мозгу, под огненно - рыжими лохмами. Совесть шевельнулась в груди Радогора, он сделал несколько широких шагов, подцепил Дарга за ворот кольчуги и легко, как котенка, вскинул на ноги.
  -Я, как и любой воспитанный человек, ничего не имею против общения, но исключительно в рамках общепринятых условностей. - Словно извиняясь, пояснил он гному. - Каюсь, перестарался. Но, спрашивается, имел я на это право или нет? Во всяком случае, до обеда можем жить спокойно.
  И скосил глаза на эльфа.
  -Ну что нарыл, мой дорогой принц?
  Но принц соображал не многим лучше гнома. Пошатываясь, как после бурной попойки, с удивлением и невольным страхом заглянул в лицо Радогора.
  -Это ты, сударь?
  Радогор усмехнулся. Придержал, все еще нетвердо стоящую на ногах, Владу и оглянулся.
  -А ты еще кого-то видишь? - Виновато поскреб подбородок. И взглядом показал на барахтающихся вокруг них людей - Народу не повезло. Разозлился и махнул наугад со всей дури. Наделал копоти. Ноги надо делать и побыстрее. Очухаются, бить будут. А оглобля, скажу я вам, не рыцарский меч. Она, судари мои, шуток не понимает.
  И на всякий случай покосился на Владу.
  -Ты как, Ладушка? Может, на руки?
  -Хорошо бы. - Прочитал он в ее глазах. - Ног под собой не чую. И в голове, как после угарной бани. А люди?
  Но Радогор решил, что люди, это не довод. Легко вскинул ее на руки. И она привычным движением обняла его за шею, уютно устраивая голову на его плече.
  -Туман плывет перед глазами. - И стыдливо прячась от взгляда гнома, прошептала. - Хоть бы предупредил.
  -Времени не было. Ребята чисто, конкретно оборзели. Лезли руками самым бессовестным образом. А тебе это надо, чтобы руками? Вот и пришлось поставить на место.
  Ей это не надо было. И нужды не было лезть с глупыми вопросами. Сама бы эти ручонки бесстыжие, которые тянулись к тому, что безраздельно принадлежало только ей, отрубила и собакам скормила.
  -Ну вот, видишь!
  За спиной, наконец, с изрядным опозданием раздались возмущенные женские голоса и отчаянная мужская брань. Но Радогор не только не оглянулся, но и ухом не повел. В воротах, которые открывали путь к гавани, открылось море. Чистое и спокойное, оно заполняло все пространство. Казалось еще немного, и оно хлынет в ворота, выплеснется в улицы и разольется по всему городу озерной гладью в крепостных стенах.
  А по берегу и далеко за ним выстроились суда. Боевые галеры и пузатые торговые суда, юркие рыбачьи лодки и лодчонки.
  Радогор прошел за воротами несколько шагов. И бережно поставил Владу на землю. И застыл, покоренный открывшейся глазам, картиной. Когда стояли перед воротами, не до красот было. И снег мешал. Уловил еле слышный шорох шагов. Рядом стоял эльф. Застывшим взглядом смотрел он вдаль, стараясь разглядеть что-то там, за гаванью. Белые, как мрамор, щеки порозовели. А в голубых, как это море, глазах застыла даже не боль, тоска.
  -Где - то там далеко, так далеко, что и представить трудно, раз в тысячелетие, а может, и в десять тысяч лет открывались врата в Туманные земли, в которых скрылся дивный народ. Не раз и не два отчаянные головы или отважные сердца пытались найти их... - Услышал он осторожный шепот Дарга.
  -И что?
  -Ни один не вернулся. Всех поглотило море. Ворота закрылись навсегда.
  -И для эльфов?
  -Кто знает. - Задумчиво ответил гном. - Время еще не пришло, чтобы убедиться в этом. И придет ли?
  -Надежда всегда остается. - Владе, - вот бабья жалость, - вдруг захотелось коснуться плеча эльфа.
  -Время наше кончается, если уже не кончилось. - Фармерлиг не удержался от тяжелого вздоха. - Мир изменился. Людям больше не нужны сказки. Уйдут эльфы, скроются в глубинах земли гномы. Орки, троли и гоблины... Люди должны сами управлять своей судьбой. Они уже твердо стоят на ногах.
  В глазах Радогора отразилось удивление.
  -И не возражай, сударь.
  -Я знаю, что ты хочешь сказать, мой друг. Войны и все, что связано с ними. Но так было, так есть и так будет, пока вертится этот мир. Болезнь роста, тут уж ничего не поделаешь. Покажи мне, добрый эльф, дитя, которое бы не тяготилось заботой родителей...
  -Нет, нет, Радогор. Мы и так задержались в этом мире. Пора оставить его людям. И пусть на смену магии придут знания. Они крепче любой магии.
  -А прежде уйти ни как нельзя было?
  Влада с трудом справилась с растерянностью. Кикимор не будет. Лешие умрут и обратятся в сухие лесины. А теперь вот и эльфы, с которыми только - только успели познакомиться. И гномы!
  -Я же говорил, кто-то должен был сдерживать врага, пока от пристани не отошел последний корабль. - Равнодушно пожал плечами эльф. - И как можно было оставить людей одних, когда они до последнего верили, что мы не сдадим гавань. Не удалось! Но, по крайней мере, те немногие, кто оставался с ними до конца, могут не прятать от них свой взгляд.
  По его лицу было видно, что разговор неприятен ему, и он замолчал. Тем более, что взгляд Радогора скользил по кораблям, без всякой надежды пытаясь увидеть галеру из его видений.
  -Надо возвращаться, друзья. - Эльф снова вздохнул и заставил себя оторвать взгляд от водной глади. - Капитан, наверняка покончил со своими делами. А он уж ни за что не упустит случая появиться в обществе князя и принца.
  Радогор с досадой поморщился. Но согласился.
  -Ты прав, друг мой Фармерлиг. Не стоит его разочаровывать. Но ты так и не сказал, что успел увидеть.
  -Не так сразу. Дай немного прийти в себя. И подумать.
  -Ну и ладно. Время терпит. - Покладисто согласился Радогор. И через плечо посмотрел на гавань. - Скажи, а как скоро должны открыться врата эти самые земли?
  -Тоже хочешь попытать счастья? - Гном резко повернулся к нему. В голосе его было откровенное подозрение.
  -Мне делать больше нечего? - Обиделся Радогор. - Валить, так до кучи. Предлагаю учесть и такой вариант. Не думаешь же ты, Дарг, что в мире перевелись охотники за богатством эльфов? Или будешь с пеной у рта доказывать, что такового не было?
  Мысль его была понятна, но очевидно в голову не приходила ни тому, ни другому. И настолько озадачила гнома, что он остановился, и с остервенением цапнул бороду. А эльф с оскорбленным видом ответил.
  -Эльфы не копили ни золота, ни дорогих камней. Их богатство - мир, который их окружает. И мудрость, которую они черпали в шепоте листвы, в пении птиц, в хрустальном звоне ручья. Той мудрости, которой не хватило мне, чтобы уйти с моим народом.
  -Не один из Заречных эльфов не покинул людей в трудные времена. - Проворчал гном. - Все они предпочли скорее умереть, чем удариться в бегство.
  -И то верно. Не знаю, как с мудростью, но мужества у тебя на десяток хватит. И чести ты не уронил. Я совсем тебя не знаю, но говорю это как воин воину. Конец ознакомительного отрывка.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"