уехать бы из городов, потому что тем они отвратительны, что людей в них больше, чем деревьев.
Поехать бы куда-нибудь в буковые леса, просторные, готические, поискать бы грибов. Испугаться вдруг, почуявши паутину на морде, и в другой раз испугаться неведомо чего- с волосами зелеными, а потом с удовольствием помочиться.
Обойти хозяйства местные, бедные, но радушные к встрече: с жестковатым хлебом, помидорами, отощавшими с зимы курами, утками, коровами, свежим навозом; услышать новые звуки живых организмов, а среди них - звук пилы, который доминирует над всем.
Здесь уж всяк сам по себе и в себе..., ну, а потом, когда съедено угощение, поговорить с кем-нибудь чуток, мол, кто ты, как ты тут, а затем двигаться дальше, чтобы еще к одной ферме успеть засветло, найти там девушку еще нестарую, забыть с ней слово "водка", и уже позже, под "...тонкими ветвями я б к нему прижалась ...", сидеть за столиком и пить чистую.
Или в другие, но обязательно безлюдные места уехать, чтобы прийти туда и сразу - восторг, попереживать долго, разглядывая кусок пущи, а потом поплескаться в дикой какой-нибудь речке, добыть воду или хотя бы просто, не раздеваясь, зайти в реку и увидеть, как затекает она в твои карманы и уносится прочь, разглядеть капли, стекающие бороздками по одежде; или другое даже - пропасть бы в заболоченных жижах, чтобы измазаться, промокнуть, извозиться, как в детстве.
А потом найти бы дом на краю мира, похожий на пещеру, распознать эти запахи молочно- тягучие, которые моё отупевшее обоняние бюргера, пораженное хроническим насморком, теперь уже даже не различает, задуматься надолго, что чем пахнет - ромашка жижей или наборот?
Загадать, поклониться деревне, природе, детству, перебежавшему тебе дорогу, но мимо, босиком по травам, пойти пробздеться вдоль бескрайних полей.
А может, к сестре заскочить, не зря дорога в разрушенный пансионат ведет, постучаться в дверь,потом долго слушать ее жалобы, что, мол, воды всегда не хватает в скважине, обмелела совсем, а то ее слишком много, и от дождя глупая крыша течет, удостовериться, что с потолка трапезной тонкой струйкой вода течёт, на полу лужи, а люди ведут себя так, будто остановилось время, и музыканты играют не соответственно, как на Титанике.
Пощупать бы эту атмосферу декадентства, заодно пожаловаться на сайт, на черных жуков, а потом послушать, как уповают на чудо в этом санатории под песочными часами.
Лучше всего у сестры весной: настоящее таяние ледников, когда все течет вокруг: дождь, грязь, лед и снег разметавшийся независимо стекает в лужи, а вирусы отчаянно нервничают и сразу что-то начинает царапать в носу и чихаешь в горжетку, ах, даже и погостить бы там, у сестры подольше, чтобы вдали от города, чтобы дух восстановить.
Ну, я думаю иногда, что вдруг сбегутся всякие звуки проклятые, как в город вратари, в деревню косари, а в лес - дисковые пилы ,нирвана лесорубов; ну, и думаю я , что все эти механические звуки хотят задушить природу, а заодно и мои мысли; тогда я хочу уехать еще дальше.
Может быть, до Буковины моей, и застонать, когда рассвет с балкона откроет мне другие просторы одних и тех же гор. Иногда только ихочертания в тумане и видятся, иногда вал облаков беспрестанно изменчивый над горами, иногда же ноги мои упираются в скалы, где на солнце воздух светится, настолько прозрачный, что вершины вдруг окажутся на расстоянии вытянутой руки.
Высунуть-ка руку, дотянуться до того места, где детство моё хранится и юность родителей, достать хотя бы одну далекую ночь.
А потом, сжавшись от страха, лететь в долину стрелой, и вбежать на всей скорости в речной поток, стоять в нем до тех пор, пока вода до костей не проберет, а потом упасть навзничь в быструю воду, лицом в камни скользкие и не шебуршиться.
![[]](/img/j/jarowicyna_a_k/37/uehatxby.jpg)
![[]](/img/j/jarowicyna_a_k/37/uehatxby5.jpg)
![[]](/img/j/jarowicyna_a_k/37/uehatxby3.jpg)
![[]](/img/j/jarowicyna_a_k/37/uehatxby1.jpg)
![[]](/img/j/jarowicyna_a_k/37/uehatxby6.jpg)
![[]](/img/j/jarowicyna_a_k/37/uehatxby2.jpg)