СЕТКА РАБИЦА (АСТМАТИЧЕСКАЯ ПРОЗА)

    АСТМАТИЧЕСКАЯ ПРОЗА
    Астма. Знаете, что такое приступ астмы? Это когда перехватывает горло, и ты не можешь выдохнуть. Иногда пишется, как во время приступа астмы. Фразы выходят рваные. Короткие. Часть речи становится целым. Прилагательные стремятся обрести самодостаточность глаголов. Со стороны это похоже на пытающуюся взлететь курицу. Никто не говорит, что не получится. Все дело в стимуле. Я помню курицу, научившуюся летать. В этом ей помог человек с топором. Увы, на каждую курицу топоров не напасешься.
   
    СЕТКА РАБИЦА
    "Кто такой Студебекер?" - спрашивал Остап Бендер. Следом за ним и я спрошу: "Кто такой Рабиц?" Однажды из-за этого Рабица меня замели в ментовку.
    Сносили биокомбинатские бараки. Жильцы их уже покинули, а строители где-то задержались. Опустевшие бараки простояли еще почти месяц.
    Дома умирают так же, как люди. Сначала отлетает душа. Снаружи все, как раньше, даже стекла не выбиты, а внутри - смерть, тлен и запустение.
    За каждой барачной квартирой были закреплены два участка земли по обе стороны барака. Под сады. Пионы, розы, малина, смородина, яблони, сливы, груши, персики и помидоры вольно произрастали в тех садах. Сразу одичавших, стоило только хозяевам погрузить пожитки на грузовики и уехать "на новые квартиры". Внезапность изменений пугала. У "культурных" растений слой этой самой культуры еще тоньше, чем у людей.
    Я бродил по знакомым местам и не узнавал их. Неужели вот здесь мы играли? В этой враждебной человеку чаще? Мне было 17. Я учился на втором курсе политеха. Мистикой увлекался только от избытка жизнерадостности. Но в этих недельной заброшенности садах было что-то настолько жуткое, что мне срочно захотелось чего-нибудь сломать. Разрушить. Доказать свое превосходство. Свою власть.
    Поэтому, увидев сетку-рабицу, я решил снять ее. Полезная вещь. У нас тоже был сад при квартире. Маленький, правда. А забора не было. Отец вплетал сухие карагачные ветки между кустами сирени. Рабицей красивее. Так мне показалось. Видеть улицу не сквозь переплетение ветвей, а сквозь крупноячеистую рыжеватую от ржавчины сетку. Это гораздо... аккуратнее.
    Я снял почти десять метров, когда появились менты. В гражданской одежде.
    - Что делаешь?
    - Вам какая разница?
    - Мы из милиции.
    - И что?
    - Предъявите документы.
    - В трусах паспорт не ношу.
    - Тогда проедем в отделение.
    - Вот еще. Я тут рядом живу. Если вам так надо, могу сходить за документами.
    - Куда?! А ну, стоять!
    Через пару минут сбылась мечта идиота. Я увидел улицу сквозь ячейки сетки-рабицы, которой было затянуто окошко ментовского "бобончика". Точнее, улица проникала в пропахшее железом, бензином и блевотой нутро "бобончика" сначала сквозь вертикальные прутья решетки, затем сквозь грязноватое стекло, а только потом сквозь рабицу. Но все равно.
    Смотреть было интересно. О том, что при отбитых почках писаешь кровью, я тогда не знал.
   
    АСТМАТИЧЕСКАЯ ПРОЗА (2)
    Астма. Официально неизвестно, как человек заболевает астмой и как ее лечить. Фармакоконтролируемое заболевание. С теофедрином навсегда. Неофициально предлагают есть помет сороки, вареную морковь, пить травяные настои и делать окуривание косточками черных маслин. Интересно, консервированные маслины подойдут? Корнуолл советовал глотать паутину. Тенета. Увидеть мир сквозь паутину и умереть. Об этом можно написать сказку. Как паутина сдавливает грудь, лишая тебя возможности выдохнуть. И ты погибаешь от избытка воздуха. Вдох, вдох, вдох, вдох... смерть.
    Графомания. Официально неизвестно, как человеком овладевает писательский зуд и как от него излечить. Неофициально предлагают сечь в младенченстве, приговаривая: "Не пиши!" Но что делать, если время упущено? А что делать, когда горло перехватывает спазм и судорога сводит пальцы? Когда не можешь избавиться от переполнивших тебя слов? Пытаешься писать короткими фразами. Короткими, как куриные крылья. Чтобы хоть так, хоть чуть-чуть ослабить давление. И, начиная новый абзац своей астматической прозы, мечтаешь, что вот сейчас, в это самое мгновение "оковы тяжкие падут", слова хлынут потоком, водопадом, искрящимся миллионами брызг, а ты опять испытаешь ни с чем не сравнимое чувство, словно твое единое и неделимое "я" разбилось на множество осколков, но при этом осталось целым, ибо в каждом осколке, как в каждой капле, отражается солнце. Словно ты плывешь по течению, подчиняясь ему, растворяясь в нем, и, в то же самое время, сидишь на покатом, поросшем мягкой травой берегу речки имени Гераклита, наблюдая за собой плывущим. В руках у тебя бусинки метафор и ассоциаций, нанизанных на прочную и прозрачную леску, и ты перебираешь их, словно четки, ласкаешь пальцами, греешь в ладонях, запрещая себе вспоминать о том, что предназначение лески удерживать не бусины, а крючок.
   
    СЕТКА РАБИЦА (2)
    Как оно писается с отбитыми почками я узнал на последнем курсе политеха. А в тот раз отделался легким недоумением и чуть менее легким унижением. Соседка видела, как меня задержали, и в отделении милиции меня ждала мама. С моим паспортом, свидетельством о рождении, школьным аттестатом, студенческим билетом, зачеткой и квалификационной книжкой спортсмена-разрядника. Лейтенант, устанавливающий мою личность на основе представленных документов, очень веселился.
    - О, отличник! О, кмс! О, стометровку-то как бегаешь! А че ж не убежал?
    - Испугался.
    - Ага. Мне докладывали, как ты испугался. Подумали, что на рецидивиста напоролись, - и, обернувшись к моей маме, - Там недавно квартиру обворовали у не выехавших... Да вы, гражданка, не волнуйтесь так.
    - А зачем арестовали? Его заподозрили в краже?
    - Не арестовали, а задержали. Для выяснения личности.
   
    Честно говоря, завидую я тому лейтенанту. И с удовольствием поменялся бы с ним местами. За каких-то пять минут он сумел "выяснить" мою личность. У меня это до сих пор не получается. Наверное, смотрю не те бумаги.
    С метафорами иногда происходят странные вещи. Вот, предположим, сидишь ты на берегу вышеупомянутой речки, бросаешь в воду бусины метафор, представляя себя этаким Давидом, а некоторые бусины-камешки в полете вдруг обретают свойство бумеранга. И возвращаются. А ты не ждешь. Так избранная в метафоры порядка и аккуратности сетка-рабица вдруг превратилась для меня в нечто совсем иное. Я увидел ее сплетенной не из проволоки, а из слов. Из предложений, фраз, абзацев. А я-то думал, что плету из них сеть для ловли рыбы. Сетку-рыбицу. Самозабвенно выдергивал из ткани прошлого ниточки воспоминаний, облекал их в слова, а они... Хотя, возможно, это всегда так. Мы отгораживаемся от прошлого сеткой-рабицей воспоминаний. Это... аккуратнее. И прошлое уже не так опасно. Да и зачем оно? Только нервы трепать. А от нервов, говорят, случается астма. Поэтому, спасибо, Рабиц. Кто бы ты ни был. Вдох...