Аннотация: Рецензия на повесть Александра Кулькина "Где наша не пропадала"
Будь моя воля, я бы везде, где живут и трудятся наши люди, развесила транспаранты с четкими и выразительными лозунгами, суть коих в том, что состояние алкогольного опьянения духовного единения с природой и космосом не только не может служить оправданием тому, кто не трудится с полной отдачей во благо социуму, но и должно даже распоследнего разгильдяя восподвигнуть к покорению новых вершин... И так далее, и тому подобное. Ну а эту повесть включила бы в школьную программу. На полном серьезе говорю. Потому как у нас любую светлую идею норовят вдавить в сознание (сознание, само собой, сопротивляется насилию), а вот сделать так, чтобы идея обрела качества воздуха, коим мы дышим (минус последствия урбанизации и прочих несчастий)... Это умеют либо очень опытные педагоги, либо невероятно талантливые писатели. Причем во втором случае путь к сердцу и к сознанию намного короче. Тот случай, когда вдохновение первично, а точное знание - вторично. Глубоко вторично.
И исследователям с их диссертациями и монографиями было бы, где разгуляться, ибо об одних изобразительно-выразительных средствах, использованных автором, можно в легкую настрочить тома и тома.
Я если и ученый, то основательно не доученный, степенями и званиями, обязывающими знать много-много умных слов, не обременена, так что буду рассказывать так, как вижу. Как прочиталось. И главное, что прочиталось, способно вызвать глубочайшее почтение к нашему народу даже у завзятого космополита (а вот тут на меня кивать не надо, не была, не состояла и вообще кровно оскорбиться могу, а я, как говаривала одна институтская преподавательница накануне сессии, вам добрая нужна): столкновение славянского (пусть фэнезийного, но все равно узнаваемо славянского) мира с мирами более или менее научной фантастики, прогрессорства всякого, заканчивается убедительной победой мира славянского. Глубоко символично, что встречи эти неоднократны и многообразны. У славян всегда было много... гм... непрошеных и самозваных наставников. А итог... итог был и будет один.
Что же до героев - оно тоже предопределено, их торжество над... хотела ляпнуть "врагами", но врагов-то как таковых в пространстве повествования нет. И в этом тоже великая мудрость автора. Он знает, что сильному не нужны враги. Как знает и то, что сильный никогда не забывает о существовании разновидности доброжелателей, с коими никаких врагов не надо. И вот этим-то надо давать решительный отпор. Обратим внимание: герои открыты миру и... Ну, будь я из этих, из современных, я сказала бы "демонстрируют готовность к диалогу". Но я реликт, чем и горжусь, посему скажу по-нашенски: они в любой дом приходят добрыми гостями, а уходят добрыми друзьями, а если уж когда-нибудь возвращаются... тут уж братания не избежать! Однако же - а вот здесь самое время и место выразиться в соответствии с текущим моментом - агентам влияния не предоставляется ни одного шанса повлиять. И верно. Тех, кого история ничему не учит, иногда может многому научить правдивая сказка.
Сильные герои... А сила-то в чем? Этот вопрос прямо и косвенно звучит в повествовании неоднократно. Ясно, что не в кулаках, хотя и физической силой - как обычной, так и необычайной, богатырской, автор своих героев не обидел. И ответы звучат не раз. Хоть много их, ответов, но это не какие-нибудь размышления-предположения и прочие, прости Господи, плюрализмы, а части целого - того самого Ответа, что в чине истины. Мы слышим: "Не смотри на греков, отдали они всё за знания сухие, и путь этот ведёт к потере радости и любви". А потом: "Ведь есть у нас и ещё одна тайна. Любого примем к себе как родного. Будь человеком, уважай и соблюдай наши обычаи, и станешь нашим, если не по крови, так по духу. Вот поверь моему слову, ежели всегда обычай этот соблюдать, то велика и сильна будет держава. Потому что сила наша в правде". Это больше, чем мысли о складывании нации (хотя наш человек - стихийный философ и последовательный державник). Это глубочайшее понимание мира... даже не понимание - чувствование. В этом мире все живое, все требует внимания и заботы - и готово в ответ дарить понимание и заботу. В этом мире один - часть целого, но он никогда не растворяется в целом, он важен, он неповторим, он любим, наконец! И потому этот мир фантастически гармоничен, в нем любая небывальщина-неслыхальщина - дело обычное, но при этом - удивительное. Как в детстве, когда все чудесно, но в чудо веришь. Вот белуга - совершенно бесподобная белуга, которая "широко зевнула, потом лениво встала на хвост, и покрутила плавником у виска. После чего неслышно, но тем и обиднее, рассказала Спесю, что она думает о судовождении, лично о нём самом, и в общем о его ватажниках. Не дожидаясь ответной реакции, и сверкнув на солнце влажными боками, грациозно перевернулась и ушла на положенную ей глубину, послав на прощанье хвостом добрую бочку прохладной воды". Вот оглушенный скальдом гусь, которому бросили баклажку, чтоб не утоп, и он плывет себе, загребая крылом.
А спящий, но при этом точно находящий дорогу кормчий - не из этой ли стаи? А авторитетное мнение: "Коли энтой Атлантиде надо, сама найдётся" - не на том же природном чувствовании основывается?
Гротеск? Безусловно. Но какой правдивый гротеск! И безоговорочно веришь, что сработает он, этот метод поиска земли неведомой, как ранее сработал метод обучения упрямого грека русскому языку: пока по-нашенски не залопочет - не кормить!
А чего стоит этимологизация: викинги - отморозки, ведь они "у себя в Нурвегии совсем мозги отморозили зимой, потому что печки ложить не умеют"!
Играя словами, очень легко разрушить образ. Ради красного словца... Комический эффект будет присутствовать, но не более того. Один из признаков мастерства - вот так легко, как будто бы играючи, создать зримый образ. Долго думала, как бы определить юмор в этом произведении. Нет, я не настолько сноб, чтобы с порога отвергать интеллигентские "хи-хи", соленые шуточки и даже пресловутый юмор банановой корки. Они способны создать атмосферу момента, способны дать читателю представление о героях... да и об авторе, что греха таить, вплоть до классического "у кого что болит..." Но по-настоящему я люблю острый, как клинок, юмор (или его правильнее величать сатирой?). И такой, как здесь... только вот встречаться он стал реже, чем амурские тигры в средней полосе. Он тоже блестящий, но не как сталь - как золото. Золотая нить в ткани повествования. Красивый юмор - златотканый.
А описания! Те самые пезажки, о роли коих в литературе столько говорится... и роль которых, как напоминает нам школьное прошлое, - сводится к истязанию учащихся, вынужденных не только читать, но и толковать. Заодно пейзажки служат делу устрашения писателей, которым вбивается в отягощенные многими думами головы: создать нетривиальное описание почти невозможно. Читая множество книг, я почти поверила, что невозможно. Автор меня разубедил. Я обещала не лезть в литературоведческие чащобы, так что - одни только примеры... ну и маленький комментарий-не комментарий, скорее, отсылка к ранее сказанному: все в этом мире живое, все дышит: и волны, которые "уже не задорно плескались о борт, а на цыпочках подбегали, чмокали и пристыженные холодностью дерева, опадали", и облака "растрепанные, как коты по весне", и ветер, что в тумане "не видел, куда дуть, поэтому тоже успокоился", и солнце, что "выскочило на небо, как щенок, оборвавший поводок". А дорога (архетип архетипов, как ее только ни называли!) - "самая требовательная из женского рода, она никогда не может ждать". Автор видит мир так, как видят мир его герои (не наоборот, и это тоже - великий талант!) - именно ВИДИТ, а не имитирует видение, иначе неизбежно возникли бы среди оригинальных образов расхожие поэтизмы, а их нет как нет.
Даже композиция (без привычного структурирования, соблюдения пропорций между частями повествования) - живая. Путешественник (если он, конечно, не редкостный зануда и не хроникер какой-нибудь) мимо одних событий пробегает, а в других долго пребывает; что-то забывается, что-то помнится смутно, а что-то отсеется с человеком навсегда. Композиция подчинена героям, а не мертвым правилам. К правилам тяготеют ученики, к опровержению правил - мастера.
Искрометное получилось произведение. Оно в равной степени и праздничный фейерверк, и костер, что согревает и служит ориентиром. А если спросить, о чем она... как всегда у автора - о самом главном. О дружбе. О любви к Родине. И о долге. И какое родственное чувство возникает к нашему человеку, ставшему туземным императором, - хочется ему домой, но он в ответе за свой новый народ... Так что если совсем коротко: поразительно искренняя история о нашем человеке, который всегда и всюду - наш и всегда и всюду - человек.