Jaye : другие произведения.

Враг сердцу своему

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Чаще всего на пути к собственному счастью стоим мы сами
      Этот текст написался на конкурс "WTF Battle 2016" (http://wtfb-2016.diary.ru/). Хочу посвятить его всем тем, кто меня когда-то читал, писал отзывы, общался со мной и хоть изредка, да вспоминает :)
  Название: Враг сердцу своему
  Автор: Jaye (Jayebird)
  Беты: Naevnaja, deva_gor, EgoZhu
  Размер: миди
  Пейринг: альфа/омега
  Категория: слэш
  Жанр: романс, омегаверс
  Рейтинг: R
  Краткое содержание: Чаще всего на пути к собственному счастью стоим мы сами
  Примечание: действие происходит в мире, чье устройство похоже на стаю волков, где все делятся на три пола: сильные альфы, нежные омеги и беты, которые напоминают обычных людей
  
  
  ***
  
  
  - В наше время омеге мало иметь симпатичную мордашку. Этого уже недостаточно. К внешности должны еще прилагаться ухоженность, хорошее воспитание и покладистый характер. По-другому ничего путного такого омегу не ждет, - авторитетно заявил Сэнджемэн Токела, омега в пятом поколении и хозяин одного из самых красивых домов в пригороде Гринбурга, штат Нью-Йорк.
  
  И никто не смел усомниться в его словах, так как все пять его родственников приходились мужьями влиятельным представителям американского общества альф. Сам Сэнджемэн тоже не стал исключением, в свое время выйдя замуж за владельца крупной адвокатской конторы. В последствии они, конечно, развелись и Сэнджемэн не единожды повторил свой "неудачный" опыт, каждый раз в результате развода становясь богаче на несколько домов, машин и пару-тройку миллионов в разных банках страны. В конце концов он остановил свой выбор на альфе Чейтоне Токеле. Он не отличался ни внешностью, ни богатством, ни связями, но они счастливо жили вот уже почти пятнадцать лет, обзаведясь за это время близнецами Сэни и Сайком. Еще были дочка Шила и старший сын Сэнджемэна от первого брака - Роу. Он был не только истинным альфой, но и единственным в семье, а потому папа-омега невероятно им гордился и все ему прощал. А еще был я, Макки Токела, сын Чейтона Токелы от первого брака. Омега.
  
  Мне было десять, когда родители развелись. В то время мы жили в небольшом домике в Нью-Джерси, отец работал на фабрике по производству алкоголя и частенько употреблял "за компанию". Папа-омега не выдержал такого образа жизни и ушел от нас. Сейчас у него уже давно была новая семья, и жили они на собственном ранчо в Техасе. А папа-альфа через четыре года тоже женился - на Сэнджемэне. И больше не пил. Так что, как ни крути, выходит, что все правильно сложилось. Не считая того, что с обоими своими настоящими родителями я виделся от силы раз в несколько лет. Вот и сейчас я приехал на Рождество в дом, где не был четыре года. Сегодня почти вся семья собралась в гостиной за большим праздничным столом.
  
  - Лэнс, как вы думаете? - не унимался Сэнджемэн, обращаясь к другу Шилы, тоже альфе.
  
  Вообще, отношения омег и альф были его излюбленной темой. Наверное потому, что себя он причислял к лучшим представителям своего пола. А любому человеку всегда приятно говорить о том, в чем он добился успеха. К тому же Сэнджемэн был уже немножечко пьян, всегда расслабляясь от пары глотков спиртного. И в этом состоянии он чувствовал себя еще более уверенным и остроумным. И то восхищение во взгляде, с которым на него смотрел супруг, подливало масла в огонь, еще больше подстегивая любоваться собой.
  
  Лэнс, высокий блондин в очках с модной оправой, учился вместе с Шилой в колледже. И, как я подозревал, оказался здесь по чистой случайности. Ведь они не были парой, судя по их прохладному отношению друг к другу. Скорее всего Шиле "приказали" привезти с собой кого-то, а Лэнс оказался подходящим вариантом: в меру воспитан, в меру молчалив. К тому же альфа.
  
  - Я тоже считаю, что для хорошего омеги превыше всего манеры и характер. И это во многом зависит от семьи и от генов. И, конечно, не менее важна внешняя привлекательность. Но, к сожалению, в наше время таких омег почти нет. А если они все же встречаются, то их требования к партнеру неимоверно завышены.
  
  Во время всей этой долгой тирады тон Лэнса нисколько не изменился. И я всерьез усомнился, что он альфа, настолько пресным и неинтересным собеседником он оказался. Теперь я начинал понимать Шилу, чья противоречивая натура всегда и везде искала бурю страстей и шквал эмоций. Ничего удивительного, что рядом с Лэнсом она походила на ребенка, которому в наказание запретили выходить на улицу и заперли в четырех стенах.
  
  - Вот и я о том же, - тут же подхватил папа-омега, преувеличенно радостно разрезая тушеную морковь. - Надо быть мудрее и трезво смотреть на вещи. Сейчас вообще так редко услышишь умные высказывания, особенно от человека вашего возраста, Лэнс.
  
  Шила не удержалась и закатила глаза. А Сэни и Сайк дружно захихикали, прекрасно понимая, для чьего огорода предназначен этот камень. Слишком уж Сэнджемэн переживал, что в свои двадцать девять лет я до сих пор один. Все-таки родня, как-никак. Сложно, наверное, ему приходится, раз за разом отвечая на вопросы многочисленных друзей, знакомых, соседей и родственников. Зря я надеялся, что, если стану жить отдельно, то обо мне забудут. Слишком пикантная и волнующая тема - незамужний омега тридцати лет. Единственный девственник во всей стране.
  
  Я отпил красного вина, не переставая мечтать о том, как поднимусь наверх, приму горячий душ и лягу спать. После нескольких часов, проведенных в дороге, и перелета на самолете потребность в обычных вещах, о которых не задумываешься в обычные дни, возрастала стократ.
  
  - Как жаль, что Роу еще не приехал. Его информация об омегах оказалась бы нам всем весьма полезна, - насмешливо протянула Шила, намекая на искушенность брата в этом вопросе. - А еще было бы любопытно посмотреть на его нынешнего омегу, который наверняка является тем редким экземпляром, о котором вы все говорите. Впрочем, как и все предыдущие.
  
  Поймав мой взгляд, она весело подмигнула, ясно давая понять, как хорошо понимает, насколько мне повезло, что рейс Роу задержали. И у нас появилась передышка. У нас - потому что ее старший брат был невыносим во всем и со всеми, кроме своего папы-омеги. Тот был единственным, кто переживал о затянувшейся разлуке с сыном. И каждые десять минут беспокойно поглядывал на экран телефона, ожидая звонка.
  
  Я усмехнулся и опустил взгляд на тарелку, где между остатками овощей и картошкой лежала нетронутая рыба. Мертвый застывший взгляд и приоткрытый как будто в последнем выдохе рот напрочь отбивали аппетит.
  
  Последний раз мы виделись с Роу десять лет назад: перед тем, как я уехал учиться в колледж. И, если бы не уговоры отца, то я бы ни за что не подверг себя испытанию снова оказаться с ним под одной крышей. Те пять лет, которые мне довелось прожить со своим новоиспеченным родственничком, заставили меня выработать своеобразные правила: первое - не есть дома; и второе - запирать дверь комнаты. И все это по одной и той же причине: Роу неизменно нравилось надо мной прикалываться, подбрасывая "сюрпризы". Таковым мог оказаться огромный жук в тарелке с молоком и хлопьями, или земля из муравейника под моей кроватью, с парой сотней обитателей, возмущенных незапланированным переездом.
  
  Наверное, всему виной являлись переходный возраст и бурлившие гормоны. А может, так на него подействовал очередной брак родителя. Или все дело было в дурном характере, но обижать более слабую сестру не позволяли зачатки совести... Я никогда не исключал и того, что он так вел себя по отношению ко мне именно потому, что никогда не считал меня частью своей семьи.
  
  Но как бы то ни было, отрывался Роу почему-то именно на мне. И это было обидно, потому что, как бы я не прятал это глубоко в себе, но он мне нравился. Даже более чем. Именно поэтому я сейчас сидел в гостиной слишком вычурного дома, где никогда не чувствовал себя уютно, и предвкушал, как встречу его - повзрослевшего и растерявшего всю свою былую привлекательность, превратившегося в типичного тридцатидвухлетнего альфу: скучного, измотанного рутиной, хронически уставшего и бессильного перед постоянными приступами раздражения ко всему на свете, в том числе и к своему партнеру, красивой и капризной игрушке.
  
  - Как жаль, что у нас нет ни одной фотографии Пэйта, а ведь они встречаются с Роу уже целых девять месяцев, - загрустил папа-омега, мгновенно переключившись на другой предмет.
  
  Я облегченно выдохнул. С помощью Шилы мне удалось избежать дальнейшего покушения на свою личную жизнь. Ведь больше чем мода, сорта роз и моя судьба, Сэнджемэна тревожило только положение старшего сына, который до сих пор оставался холост. Даже для альф, которым всегда и во всем дозволялось гораздо больше, чем тем же омегам и бетам, существовали неписаные правила. Тем более для тех, чей возраст медленно, но неуклонно приближался к сорока.
  
  - Дорогой, ты же знаешь, как Роу занят. У него вечно нет времени, - вступил в разговор мой отец, пытаясь утешить супруга. Накрыв ладонью его руку, он легонько сжал пальцы. - Зачем нам фотографии Пэйта, когда мы совсем скоро увидим его вживую?
  
  - Может быть, Роу даже готовится сделать ему предложение. Как думаешь? - пустился мечтать папа-омега, разом позабыв обо всех своих печалях.
  
  Внуки - вот еще одна из причин, почему ему так не терпелось, чтобы Роу женился. Шила и близнецы были еще слишком молоды для семьи, поэтому на этот раз от вечно свободного Роу ждали вполне определенных поступков. И эта семейная встреча, должно быть, прямое тому доказательство.
  
  - Спасибо, все было очень вкусно.
  Я улыбнулся, отодвигая тарелку.
  
  Эти выходные обещали быть еще более интересными, чем я представлял.
  
  - На здоровье, дорогой, - отозвался Сэнджемэн и тут же нахмурился. - Но ты почти ничего не съел. Для омег крайне важно хорошо и правильно питаться. Ты случайно не заболел?
  
  Я только открыл рот, как у Сэнджемэна зазвонил телефон. Ответив, он выскочил из-за стола и заметался по комнате, радостно восклицая и восторженно выслушивая говорившего на том конце линии. Воспользовавшись суматохой, создаваемой папой-омегой, Шила подлила себе в бокал вина, что осталось незамеченным для всех, кроме меня, так как я сидел прямо напротив нее. Она умела ловить момент. Так чем я хуже?
  
  Рассуждая подобным образом, я быстро извинился и выскользнул из гостиной.
  
  Лестница, тепло дерева отполированных до блеска перил под ладонью, и на меня снисходит умиротворение. Усталость никуда не делась, но она теперь ощущается по-другому, глуше и приятней, как послевкусие после нескольких глотков виски.
  
  Первый вечер почти закончился, и впереди еще один день. И обратный рейс в воскресенье утром. А дальше привычный распорядок дня: горячий душ по утрам, чашка крепкого кофе, работа, а после встреча с друзьями или уютный вечер наедине с собой, с книжкой или фильмом. Что может быть лучше? И никаких неудобных разговоров и тревожащих мыслей об альфах. Ведь таких, какие мне нужны, нет. Или, скорее всего, они мне просто не встречаются. Но разве это повод ставить на себе крест? Наоборот, я привык наслаждаться жизнью и своей свободой. А когда придет время рожать, у меня уже есть на примете несколько клиник, где с этим могут помочь.
  
  Я уже давно для себя решил, что не стану жить вместе с человеком (и тем более связывать себя с ним брачными узами), только для того, чтобы выполнить свой долг и убедить окружающих в своей полноценности. Потому что самое неприятное - это находиться вместе с тем, кто тебе не нравится, и попутно убеждать себя в любви к своему партнеру. И все это, чтобы избежать одиночества. Придумывать это чувство, выжимать его из себя и не признаваться, что любое прикосновение этого человека вызывает у тебя отвращение. Терпеть, живя из года в год с подходящим "вариантом" за неимением других.
  
  Нет, такой жизни я для себя не хочу. Правильно говорят: "лучше быть одному, чем абы с кем". Я твердо в это верю. Это моя позиция, мой жизненный принцип. Один из тех, что не дает мне утонуть в жалости к самому себе.
  
  
  ***
  
  
  Меня разбудил какой-то настойчивый звук. Он все повторялся и повторялся, становясь громче, но в полудреме его невозможно было узнать. Что-то знакомое и вместе с тем чужое. Из какой-то далекой и другой жизни.
  
  Я едва слышно застонал и попытался накрыть одеялом голову, но то как назло оказалось придавлено телом.
  
  От двери раздался еще один тонкий, на грани слышимости, стон. Или, правильнее сказать, скулеж. К нему добавился деликатный, но настойчивый скрежет.
  
  Я перевернулся на другой бок и затих, стараясь ничем себя не выдать. Вокруг стало тихо-тихо, как бывает только глубокой ночью, когда кажется, что мир вокруг замер, застыл в какой-то густой и прозрачной пелене. И только по моему лицу расползлась довольная улыбка, как звякнула дверная ручка. Мне было сложно поверить своим ушам, когда через пару секунд по паркету зацокали когти.
  Вскочив и повернувшись, я оказался лицом к "лицу" с огромной швейцарской овчаркой: встав на задние лапы, та пыталась забраться на кровать.
  
  - Нош, нет! - Я выставил перед собой руки и уперся в белую густую шерсть. - Интересно, какой умник научил тебя открывать двери? Поборник собачьего прогресса...
  
  Совсем не по-взрослому тявкнув, Нош принялся тыкаться носом в лицо и руки.
  
  Рассмеявшись, я упал на спину и тут же оказался погребен под тяжелой тушей.
  
  - Ты на все готов пойти ради того, чтобы очутиться в моей постели, правда? Ладно, так уж и быть, оставайся.
  
  Я обнял собаку за шею и притянул поближе. Если закрыть глаза и не обращать внимания на запах псины, то можно представить, что у меня самое теплое и мягкое в мире одеяло. Такое, какое обещает магазин на диване, гоняя свою рекламу по сотню раз на дню.
  
  Полежав так полминуты, Нош принялся тянуть назад, пытаясь освободиться. При этом его хвост как бешеный молотил по воздуху, создавая неплохую вентиляцию.
  
  - Нет, только не говори мне, что тебе надо на улицу.
  
  Собака громко гавкнула и протяжно заскулила, хотя мне самому было впору скулить.
  
  Глубоко вздохнув, я поднялся и, подойдя к не разобранному до конца чемодану, попытался отыскать носки. Как ни странно, но мне это довольно быстро удалось, несмотря на то, что я даже не подумал включить лампу: света от полной луны, заглядывающей в окно, оказалось вполне достаточно.
  
  Далее тапочки, дверь, возвращаюсь обратно за телефоном. Быстрый взгляд на засветившийся дисплей: пять минут четвертого. Прекрасно.
  
  Пропускаю Ноша вперед и сам следом спускаюсь по лестнице в холл. Пока нахожу ботинки, обматываюсь шарфом и натягиваю куртку, успеваю несколько раз споткнуться о чьи-то вещи, неаккуратно брошенные на входе.
  
  Все это время собака, не переставая, крутится вокруг, нетерпеливо переставляя лапы. И только я открываю дверь, как она моментально вылетает на улицу и несется через весь двор к дороге. А я слишком поздно вспоминанию о светящемся LED ошейнике и, ругнувшись, бегу следом, поскальзываясь на заметенной снегом дорожке.
  
  Не то чтобы я переживал из-за возможной встречи с машиной или со случайным прохожим, который может чисто гипотетически оказаться не готовым к встрече с овчаркой размером с теленка - в это время кругом пусто как в белой пустыне, где под ночным "солнцем" искрятся и переливаются ледяные "песчинки". Просто мне всегда спокойнее, когда я могу контролировать ситуацию.
  
  - Нош! - зову, понизив голос, и при этом чувствую себя совершенно по-глупому.
  
  И только тогда замечаю собаку: завалившись в сугроб на территории чужого дома, она перекатывается с одного бока на другой, при этом радостно и шумно порыкивая. Язык свешен на бок и взгляд абсолютно неадекватный. А я стою посреди дороги как дурак и не знаю, чего мне хочется больше: заорать или засмеяться. Хотя, наверное, надо бы заплакать - так по крайней мере я хотя бы раз в жизни выглядел бы как настоящий омега.
  
  - Так ты разбудил меня посреди ночи и вытащил на мороз только потому, что у тебя зачесалась спинка?
  
  Нош, приостановившись, внимательно смотрит на меня черными глазами. И в них столько кайфа, что я понимаю, - он ни о чем не жалеет. И будь у него вторая попытка - все бы повторилось... Нет, уже завтра повторится.
  
  - Я не поведусь на один и тот же трюк дважды, - серьезно сообщаю в наглую морду. - Раз тебя кто-то научил открывать чужие комнаты, попроси его научить тебя проделывать то же самое и с входной дверью.
  
  Но собака меня уже не слушает: вскочив и встряхнувшись, она направляется обратно, повиливая хвостом.
  
  - Нош!
  
  Я оборачиваюсь и совсем не ожидаю того, что мы уже не одни: на освещенном крыльце, прислонившись плечом к колонне, стоит мужчина. И курит, выдыхая дым вместе с паром.
  Нахмурившись, я неспеша приближаюсь, пытаясь разглядеть его получше и узнать знакомые черты. А Нош уже вовсю трется о его ноги, издали напоминая снежную кошку, из тех, обитающих где-то далеко в горах.
  
  - Избалованная псина, - с оттенком ласки произносит чужак.
  
  Низкий, чуть хрипловатый голос кажется смутно знакомым, но я колеблюсь, слишком темно вокруг: искусственного освещения фонарей и света от луны кажется уже недостаточно. Все как будто плавает в легкой дымке и немного расплывается перед глазами. Как во сне, когда чем больше ты хочешь что-то увидеть, тем дальше это от тебя отдаляется. Но я сразу же обо всем забываю, когда понимаю, что я не ошибся, и на мужчине действительно почти ничего нет из одежды: только джинсы и куртка, небрежно наброшенная на плечи.
  
  Он же больной, и я его не знаю. Какой-нибудь придурок из дружков Роу, которого тот приволок с собой, - возмущенно думаю, как вдруг приходит резкое осознание: в своей жизни я знавал только одного неуравновешенного и способного на разные глупости человека. И это он сейчас стоит передо мной.
  
  Я убеждаюсь в этом окончательно, когда встречаюсь со взглядом темных глаз. Ароматный едкий дым направленно летит в мою сторону.
  
  - Здравствуй, Макки, - говорит Роу.
  
  В его исполнении мое смешное и детское имя, как и миллион раз до этого, звучит с непередаваемой издевкой. И я пытаюсь не морщиться в миллионный раз, хотя лицо, должно быть, выдает меня с головой.
  
  - Привет, - киваю и не могу удержаться от вопроса, - Не холодно?
  
  По губам Роу расползается усмешка.
  
  - Чувство холода может быть приятным, - говорит так, словно посвящает меня в великую тайну. А я еще больше утверждаюсь в мысли, что он - псих.
  
  Мне неудобно смотреть на него снизу вверх, но подняться на крыльцо и оказаться рядом - немножко выше моих сил.
  
  - Ну да, - делаю вид, что соглашаюсь. Где-то читал, что в поведении с ненормальными людьми - это самая лучшая тактика.
  
  Роу фыркает и поводит плечом, а я мстительно думаю, что ему все-таки должно быть холодно, как бы он не притворялся. Все-таки на улице далеко не лето.
  
  - Будешь? - вдруг кивает на сигарету в своих руках, и я качаю головой.
  
  В пару затяжек докурив, он откидывает бычок в сторону. И я поспешно захлопываю открывшийся было рот, хотя на язык так и просится замечание.
  
  Вот чего я никогда не понимал и что меня всегда бесило в нем больше всего - это привычка всегда и всюду мусорить. Будь то жвачка или сигарета - он никогда не доходил до мусорника, предпочитая "расставаться с ней" прямо по дороге. Отвратительная распущенность.
  
  - Как дела на работе? Уже завел себе кого-нибудь? - неожиданно интересуется, глядя на меня с притворной жалостью.
  
  - Все хорошо, не волнуйся, - холодно отвечаю. - Приглашение на свадьбу ты получишь первым. Два белых голубка на бирюзовом фоне - все как ты любишь.
  
  Ухмыляется, засунув руки в передние карманы джинс. На миг дыхание перехватывает, и я стараюсь не смотреть на то, как красиво обрисовываются его мышцы. Глупая физиология, не имеющая ничего общего с настоящими чувствами.
  
  - Какая трогательная предусмотрительность. - Прислонившись к колоне, Роу склоняет голову к плечу.
  
  Нош, все это время стоявший рядом и весело вилявший хвостом, усаживается и начинает внимательно слушать, словно последние слова адресованы ему. При этом у него настолько уморительно-серьезный вид, что я невольно улыбаюсь. Хочется подойти и потрепать его по холке.
  
  - Прямо как бальзам на душу после столь холодного приема, - продолжает Роу и до меня не сразу доходит, что он имеет в виду. - Приятно знать, что наши родственные связи по-прежнему сильны.
  
  - Да ладно тебе. - Я смеюсь. Мне действительно смешно, настолько абсурдно стоять посреди ночи на холоде и обсуждать то, чего у нас никогда не было. - Я просто хотел спать, а твой рейс задерживался. Ну извини, что не встретил тебя, подпрыгивая до потолка как Нош, и не пустил в твою честь салют. Не знал, как на это отреагирует твой бойфренд.
  
  Никогда не поверю, что Роу огорчило мое отсутствие. Как он сказал - наши "родственные связи" остались прежними. И абсолютно ничего не изменилось. С чего бы это? Да я сбежал из дома только для того, чтобы избавиться от его слишком сильного присутствия в своей жизни, которое с каждым днем пугало все больше. Потому что не могло быть ничего хорошего в том, что один глупый маленький омега был без ума от своего старшего брата альфы.
  
  Не дожидаясь ответа, я поднимаюсь по лестнице. Пожалуй, на сегодня с официальной частью можно закончить. Одно дело - общаться в кругу семьи, время от времени лениво перебрасываясь подколками; и совсем другое - отражать подачи наедине, когда все внимание достается тебе одному. Роу - как тягучий и сладкий кленовый сироп, который в слишком больших количествах из наркотика превращается в отраву.
  
  Дергаю ручку двери на себя, но она не поддается. Ни на первый раз, ни на второй, ни на третий. И моя растерянность стремительно перерастает в беспокойство.
  
  - Папа поменял замки. У этих другой принцип работы, - выдыхает Роу над ухом. И мне совсем не нравится, что он стоит так близко.
  
  Нош, глупая псина, по привычке лезет вперед, втискиваясь в свободное пространство между мной и дверью. Под его напором я отступаю назад и оказываюсь вжат в тело Роу, который делает шаг одновременно со мной, только в противоположном направлении.
  
  - Ручку двигаешь не против часовой стрелки, как раньше, а нажимаешь на нее и толкаешь вперед.
  
  Возможно, мне только кажется, но его голос звучит на полтона ниже и как будто вибрирует. И от этой игры воспаленного воображения, и от внезапной близости сильного тела, мне становится невыносимо жарко. Еще немного и, я уверен, на мне задымится одежда.
  
  Рука Роу ложится поверх моей, которую я не успеваю отдернуть, и надавливает сверху. Его кожа кажется восхитительно холодной, и во мне просыпается абсолютно безумное желание, чтобы этот момент продлился как можно дольше. Но раздается щелчок, и дверь тихонько приоткрывается. Нош, тут же подскочив, влетает в темный холл, задевая ее, и та громко ударяет о стену. Этого достаточно, чтобы прийти в себя и поспешно переступить порог, загоняя вглубь нелепые эмоции.
  
  В полной тишине скидываю ботинки, куртку, собираясь с мыслями, чтобы мой уход не выглядел как побег. Но Роу опережает меня, закрыв дверь с той стороны ровно за секунду до того, как я обернулся и открыл рот.
  Темно-коричневый прямоугольник дерева кажется черным на фоне двух вставок стекла по бокам, через которые с улицы падает слабый и мягкий свет. Внутри назревает какая-то иррациональная тоска, которая появляется всякий раз, когда ты пропускаешь что-то важное. Но ничего сделать не можешь.
  
  Поднявшись к себе, я открываю окно, впуская колючий морозный ветер в прогретый воздух спальни.
  
  Мне по-прежнему жарко.
  
  
  ***
  
  
  Утро субботы началось для меня несоизмеримо рано, учитывая ночную прогулку, после которой я еще долго не мог уснуть. В голову настойчиво лезли разные мысли, чередуясь со старыми воспоминаниями, и вместе они "скакали" как шарики в лотерейном барабане.
  
  По какой-то неведомой причине меня не стали будить к завтраку, вместо этого позже отправив Шилу.
  
  Поставив на кровать поднос с овсянкой, апельсиновым соком и булочками, сестра забралась с ногами в кресло у окна. При этом вид у нее был донельзя довольный, как если бы ей собирались вручить премию за самую аккуратно положенную в тарелку кашу. Моя же голова, по ощущениям, весила не меньше тонны. И слегка побаливала. Вот бы ее открутить и оставить где-нибудь ненадолго.
  
  - Ты не выглядишь особенно счастливым, - заметила Шила, хитро поглядывая на меня из-под ресниц.
  
  - Плохо спал, - честно признался я, зачерпывая ложкой густую серую массу.
  
  - Тогда ты должен был слышать, как я заглядывала к тебе в комнату, когда приехал этот твой монстр.
  
  Шила показательно поморщилась.
  
  - Он такой же мой, как и твой, - сухо ответил я, пытаясь протолкнуть в себя немного еды.
  
  Аппетит не появлялся, что было довольно странно, так как обычно я не пропускал завтраки по утрам.
  
  - Ну ладно, так и быть, - Шила совершенно по детски закатила глаза, тяжело выдыхая. - Сойдемся на том, что он наш. Или нет, уже не наш, а этого, как там его... Пэйта. Ужасный тип, кстати, не знает ни одного способа подать сигнал бедствия. А это очень недальновидно с его стороны, учитывая то, с кем он живет.
  
  Внутри что-то кольнуло, но я не придал этому особого значения, старательно расщепляя хлеб на кусочки.
  
  Я же знал, что Роу приедет не один, так к чему это глупое чувство, так похожее на обиду?
  
  Единственный неудачник в нашей семье... нет, во всем мире - это я. Близнецы и Шила еще слишком молоды, чтобы заводить отношения. А я, похоже, уже стал слишком стар и потому сентиментален. Раньше во мне было больше уверенности в том, что все самое лучшее еще впереди. Сейчас кажется, что оно осталось где-то в прошлом, и от этого порою страшно.
  
  Нестерпимо хотелось поподробнее расспросить Шилу о паре Роу, но я сдержался, убедив себя в том, что чем меньше я знаю до поры до времени, тем лучше. Нельзя раскисать еще в самом начале дня, который обещает быть таким долгим.
  
  - Шила, тебе надо быть добрее к людям, особенно к омегам, - нарочито весело сказал я, немного дополнив любимую фразу Сэнджемэна.
  
  - Я сама омега, так с чего бы это мне быть к ним добрее? - усмехнулась она, становясь похожей на старшего брата.
  
  - Ты говоришь почти как альфа, - рассмеялся я.
  
  - Это потому что я должна была родиться альфой, - улыбнулась Шила. - Природа несправедлива. Особенно к Лэнсу: он самый скучный из всех, кого я знаю. Даже в компании нашей команды по бейсболу и то интереснее, хотя у меня иногда складывается ощущение, что они кроме своего поля больше вообще нигде не бывают.
  
  - О, у вас есть своя сборная. Познакомишь меня с кем-нибудь? Желательно, чтобы он не был совсем уж безнадежен в умении пользоваться китайскими палочками. Ну и любил суши, само собой.
  
  - Ну, палочки даже Нош осилит. Кстати, пока не забыла, мы вечером приглашены на ужин к Браунам. Ты их не знаешь, потому что они перебрались сюда уже после твоего отъезда. У них сын-омега и дочь-бета, неплохие ребята. Правда, иногда бывают чересчур болтливыми. А ты так и не нашел себе никого? - вдруг без перехода спросила Шила.
  
  - Нет, - я покачал головой. - Такое ощущение, что вокруг меня вакуум. Я знаю, что хорошие парни есть, только мне они почему-то не попадаются. Словно мы рыбы, которым самой природой суждено обитать в разных слоях океана: одним у поверхности, а другим на дне. Природа несправедлива, - передразнил я ее недавние слова.
  
  - Понятно. Кстати, просто чтобы ты знал, папа пригласил Лэнса для тебя.
  
  - Что? - я чуть было не подавился соком. - Да он же намного моложе меня.
  
  - Ну, не конкретно его. Он просто попросил меня привести для тебя кого-нибудь "подходящего" на вечер. Чтобы тебе не было скучно.
  
  Шила хихикнула.
  
  - И ты выбрала Лэнса.
  
  - Но ведь не могла же я привести кого-то, кто бы украл у нас твое внимание? Мы и так слишком редко видимся.
  
  Поднявшись, Шила расправила длинную юбку изумрудно цвета.
  
  - Но что-то я заболталась с тобой. Мне уже пора. Увидимся позже.
  
  Подмигнув, она направилась к двери.
  
  - Эй, почему я должен был выглядеть счастливым? - окликнул я ее уже на пороге, неожиданно вспомнив начало нашего разговора.
  
  Приостановившись, Шила оглянулась:
  
  - Так ведь сегодня Рождество, глупый.
  
  И выпорхнула из комнаты, оставив после себя сладковатый аромат духов. И легкую улыбку на губах.
  
  Мне бы ее непосредственность и оптимизм.
  
  Вздохнув, я стал выбираться из кровати.
  
  В ванной на мраморной столешнице у раковины стоял пузырек с "волшебными" таблетками. Наполнив стакан водой из-под крана, я проглотил одну и сразу почувствовал себя более спокойно и уверенно.
  
  В свое время супрессанты стали прорывом в мире фармацевтики, полностью заменив собой гели и спреи, избавляющие омег от запаха. Они действовали на внутреннем уровне, подавляя физиологические потребности и уменьшая естественную тягу к альфам; а также помогали выровнять цикл и сократить количество дней, когда желание воссоединиться с альфой становилось нестерпимым, и организм находился в полной готовности зачать потомство, к минимуму.
  
  Как и любой омега, я принимал их два раза в день: утром и перед сном. За столько лет это уже стало своеобразной привычкой. Оказаться без препарата было равносильно потере телефона, денег и своего "я" вместе взятых - девяносто девяти процентная беспомощность и вероятность "натворить дел". Некоторые считали все это вымыслом крупных фармацевтических конгломератов, которые благодаря непрекращающемуся спросу имели стабильный доход, исчислявшийся миллиардами. И по слухам среди нас были такие, кто не пил супрессанты.
  
  Я, как и любой, считал себя человеком, способным контролировать свои эмоции и инстинкты, в отличие от животных. Но, тем не менее, ни за что бы не решился проверить опытным путем, как на мне может сказаться отказ от таблеток. Для этого существовали специальные лаборатории и исследовательские центры. По сути, главное, что нам давали супрессанты - это возможность чувствовать себя независимыми и защищенными от "несправедливости природы".
  
  Я усмехнулся и ополоснул лицо холодной водой. Из зеркала на меня смотрело уставшее и бледное лицо человека, слишком обремененного собственными мыслями. Вернее не так - лицо омеги, который мечтает о большой любви, глупой и нелепой, и у него большими буквами написано на лбу слово "одиночество".
  
  - Макк, не раскисай, - пробормотал я, опустив голову и упираясь ладонями в холодный камень. - И не заставляй меня пожалеть о своем решении приехать на пару дней домой.
  
  Будет обидно вернуться из поездки в еще большей депрессии, чем та, в которой я находился до этого. Слишком холодная зима, слишком рано темнеет, слишком много работы, слишком сильная усталость по вечерам и даже по утрам, стоит только оторвать голову от подушки под настойчивый звон будильника. Встреча с семьей должна приносить радость и удовольствие, наполнять силами и новыми красками, вдохновлять на продолжение старого фильма, вселять веру в лучшее и оставлять после себя только приятные и веселые воспоминания как заряд батареи, на котором ты будешь жить до будущей встречи.
  
  Я сделал воду погорячее и, зачерпнув ее в ладони, растер кожу.
  
  Пора было явить себя семье. И познакомиться со счастливчиком Пэйтом, черт его побери.
  
  
  ***
  
  
  Одев джинсы и голубой свитер, я вышел из комнаты и, сбежав по лестнице, остановился перед дверьми одной из комнат, откуда доносились голоса. Тонкий голос Сэнджемэна я распознал без труда. Шилу было не слышно. Звонкий смех - это близнецы...
  
  Я приложил ухо к дереву. В комнате явно был кто-то еще, но его было слишком плохо слышно.
  
  Вдохнув, как перед прыжком в воду, я нажал на позолоченную ручку и открыл дверь.
  
  - Мак, ну наконец-то! - воскликнул Сэнджемэн.
  
  Он сидел на диване с планшетом в руках. На нем был белый джемпер с высоким горлом, на вид очень мягкий. Рядом на полу устроились Сэни и Сайк: они что-то рассматривали в разбросанных вокруг журналах, оживленно комментируя увиденное. На стене напротив работал большой плазменный телевизор, где шло какое-то кулинарное шоу.
  
  Я облегченно выдохнул и расплылся в широкой улыбке.
  
  Удача, ты со мной.
  
  - Привет, пацаны. - Проходя мимо, я потрепал близнецов по светлым макушкам, специально растрепав им волосы, чем вызвал веселые писки. - А где все?
  
  Я подхватил из вазы с фруктами яблоко и затем удобно устроился в кресле, перекинув ноги через один из подлокотников.
  
  Сэнджемэн показательно вздохнул, но ничего не сказал насчет такого неподобающего для омеги поведения.
  
  - Твой отец в гараже, копается во внедорожнике Роу, на котором тот вчера приехал. Говорит, что это "зверь, которого надо облагородить". - Папа-омега поднял глаза к потолку, показывая все свое отношение к "куску металла на четырех колесах", как он называл все автомобили без исключения. - Ты же знаешь, что несмотря на все запреты врачей после того случая, когда ему стало плохо за рулем, он все равно не может отказать себе в удовольствии повозиться с чьей-нибудь машиной. Твоя сестра уже полчаса что-то обсуждает по телефону, уединившись на кухне. А Роу повел Пэйта прогуляться и показать округу. Такой прекрасный мальчик, - папа-омега расплылся в мечтательной улыбке. Он уже представлял себя в окружении розовощеких и черноглазых внуков, которые, радостно пища, возятся у его ног на пушистом ковре.
  
  - Они надолго приехали? - спросил я, сглатывая вязкую слюну, но комок в горле так и остался.
  
  - В понедельник возвращаются обратно в Нью-Йорк. Но Роу обещал наведываться чаще. Сказал, что у него теперь более свободный график работы. Если бы и ты мог приезжать почаще...
  
  - Я хочу к весне получить повышение, поэтому раньше лета приехать все равно не получится, - сказал я, немного удивленный последними словами Сэнджемэна.
  
  Раньше я не замечал, чтобы ему было важно мое присутствие дома. Он всегда был неизменно добр ко мне, заботился по-своему, но мы никогда не были особенно близки, слишком разными омегами мы являлись.
  
  - Обещаю, что больше не буду поднимать эту тему... - нерешительно начал папа-омега, откладывая планшет, и я тут же напрягся. - Но у тебя действительно на работе нет нормальных парней? Может стоит присмотреться получше? Должен же кто-то тебе нравиться?
  
  Я покосился на близнецов, которые, умело делая вид, что по-прежнему заняты чем-то своим, с явным любопытством прислушивались к разговору.
  
  Сэнджемэн заметил мой взгляд.
  
  - Так, дети, идите погуляйте пока, нам с вашим братом надо кое о чем поговорить.
  
  - Ну папа... - протянул Сэни, глядя большими умоляющими глазами.
  
  - Нет, возьмите Ноша и идите на свежий воздух. Вы и так уже засиделись в четырех стенах.
  
  Сэнджемэн был категоричен.
  
  - Но Нош ушел с Роу.
  
  Сайк присоединился к брату в попытках переубедить папу, но если уж Сэнджемэн что-то для себя решал, то спорить с ним было бесполезно.
  
  - Не заставляйте меня вас наказывать за непослушание, - сказал он, грозно нахмурившись.
  
  Под мягкой внешностью омеги скрывался твердый характер, который чаще всего проявлялся именно в воспитании, потому что папа-омега искренне полагал, что большинство недостатков взрослого человека происходят от неправильного и равнодушного поведения его родителей.
  
  - Пускай остаются, - сказал я, чем заслужил неодобрительный взгляд.
  
  Попытка не пытка. Мне не хотелось сейчас обсуждать свою личную жизнь. Да и вообще в принципе.
  
  Горестно вздохнув, близнецы собрали журналы и вышли из комнаты, склонив головы. Но я все равно заметил, что они улыбались.
  
  Вот сорванцы, разыграли все это представление, хотя на самом деле не настолько расстроились, как хотели это показать. Такие же чертяги как и Шила, только та не скрывает свои мысли и чувства, предпочитая выражаться и вести себя открыто. Правда иногда ее любовь к правде и справедливости выражается весьма странным образом, повергая окружающих в шок. Я никогда не забуду, как на одном из каких-то праздников, когда ей только исполнилось десять, она отказалась танцевать с каким-то мальчиком, потому что у того были слишком большие уши. Она так прямо и заявила ему: дескать, вдруг ты упадешь и сломаешь их, а меня сделают виноватой. После этой ее выходки беднягу стали дразнить в школе, его родители перестали с нами здороваться, а потом и вовсе переехали в другой штат.
  
  К счастью, повзрослев, Шила поменялась в лучшую сторону и стала осторожнее в высказываниях, но иногда все равно могла учудить такое, что хоть стой, хоть падай. Сэнджемэн возлагал большие надежды на ее брак, который должен был помочь ей окончательно образумиться. А пока он проявлял поистине ангельское терпение и не оставлял попыток направить дочь на правильный путь, которому должен следовать каждый уважающий себя омега в не зависимости от того, девушка он или парень: не дерзить и не спорить со взрослыми, вместо этого проявляя мудрость, хозяйственность и терпимость; и, кроме того, всегда и во всем поддерживать альфу, который является главой семьи.
  
  Как только закрылись двери, папа-омега выключил телевизор, повернулся ко мне и уставился с вопросом в глазах.
  
  - Кхм, - я прокашлялся, чувствуя себя школьником в кабинете у директора. - На самом деле альфы подходящего мне возраста либо уже женаты, либо с кем-то встречаются. А те, кто до сих пор одинок, вызывают сомнения: они либо открытые психи, либо скрытые маньяки, потому что приличных кандидатов в мужья расхватывают, словно бренды на сезонной распродаже. Если вещь никому не нужна, то с ней явно что-то не так...
  
  Я поднял глаза на Сэнджемэна: он выглядел так, как будто проглотил целый лимон. Папа-омега ненавидел цитрусовые, поэтому душевные муки, испытываемые им, оказались сильнее моей совести.
  
  - Но я время от времени хожу на свидания, - соврал я, и лицо папы-омеги тут же просветлело, а глаза оживились. Он подсел ближе. - С кем-то даже мы находимся в приятельских отношениях и периодически созваниваемся. Не могу сказать, что точно знаю, чего хочу, но уверен, что пойму это, как только мы узнаем друг друга поближе.
  
  - Но это же здорово, дорогой! - Рука папы-омеги ободряюще накрыла мою. - Вот твой отец обрадуется, когда узнает! В следующий раз, когда соберешься к нам, ты мог бы взять с собой кого-нибудь из своих друзей.
  
  - Да, конечно, - промямлил я, чувствуя себя в высшей степени неловко.
  
  Мне было стыдно, что пришлось соврать. А еще в душе поднялись легкое раздражение и обида на людей, с которыми не получалось оставаться честными до конца, слишком уж не хотелось их огорчать.
  
  - Я пойду погуляю?
  
  Мне хотелось сбежать ото всех и ненадолго остаться в одиночестве.
  
  - Да, конечно. Иди, милый.
  
  Сэнджемэн убрал руку и, взяв пульт, включил телевизор. Кулинарное шоу сменила программа о подготовке к свадьбе: на экране перед камерой в жемчужно-белом костюме красовался счастливый жених, судя по миловидной внешности - омега. Ведущий брал у него интервью.
  
  Несколько метров, остававшихся до дверей, я преодолел с рекордной для себя скоростью.
  
  
  ***
  
  
  Белоснежное покрывало укрывало газоны и крыши домов, деревья и пешеходные дорожки в тех местах, где их еще не успели вычистить. Над дорогой висели декоративные украшения в виде звезд, которые зажигались только с наступлением темноты. Несмотря на разгар дня, люди на улице встречались редко: многие хлопотали по дому, завершая последние приготовления; кто-то спешно отоваривался в магазинах, приобретая продукты или даже подарки; самые удачливые заполнили собой кафе и бары, либо освобожденные домочадцами от хлопот, либо все наперед сделавшие; многие дома вообще пустовали, потому что их хозяева уехали отмечать Рождество либо к семьям в другой штат, либо к друзьям, либо просто решили встретить праздник как-то по-другому, вдали от приевшейся традиции праздновать дома.
  
  Я брел куда глаза глядят, особенно не задумываясь над выбором маршрута.
  
  Город, в котором я провел пять лет жизни, не оставлял ни единого шанса заблудиться. Вот двухэтажное желтое здание школы, больше похожей на тюрьму. Кондитерская "Сумасшедшие пончики", куда я заходил после занятий, чтобы купить любимое карамельное латте, от которого шел умопомрачительный запах корицы и миндаля. Рядом - городская администрация, куда приглашали каждый год самых лучших учеников для вручения почетных грамот. Все свои я как-то сжег в классе одиннадцатом в приступе ненависти к Роу, который особенно обидно подколол меня в присутствии своих друзей, назвав ботаническим пауком (у меня тогда к щеке действительно прилип кусочек паутины, в которую я мог впутаться, лазая за мячиком для Ноша, закатившимся за грабли и другие принадлежности для уборки сада, хранившимися в сарае).
  
  После того случая на церемонию я больше не ходил.
  
  Незаметно для себя я оказался на центральной площади и попал в гущу небольшой толпы, прогуливающейся вдоль деревянных домиков, установленных специально для того, чтобы порадовать горожан разными тематическими лакомствами и горячим вином с пряным ароматом меда. А в центре, красуясь огромными красными шарами и россыпью золотых фонариков, возвышалась нарядная елка, притягивая восторженные взгляды абсолютно всех малышей в округе. Некоторые даже пытались достать до украшений, выглядящих как конфеты и печенья, но бдительные взрослые предотвращали их попытки, отвлекая внимание настоящими сладостями, купленными здесь же. Отличный маркетинговый ход.
  
  Выпив вина и согревшись, я еще немного побродил по улицам и повернул обратно.
  
  Удивительно, но я не встретил ни одного знакомого лица, как будто все, с кем я вместе учился, после окончания школы поубегали в большие города, которые тогда нам казались невероятно притягательными, воплощая собой американскую мечту. А может, мы все настолько изменились, что не смогли бы узнать друг друга сразу, даже окажись в одной комнате.
  
  Когда до дома оставалась всего пара кварталов, я увидел мальчишку, который стоял под одним из росших на противоположной стороне дороги деревьев, и, задрав голову, внимательно вглядывался вверх. Несмотря на то, что уже начало темнеть, его фигурка показалась мне удивительно знакомой, и ноги сами понесли меня в том направлении.
  
  Уже когда я находился всего в паре метров от него, мальчик обернулся на звук шагов, и я с удивлением узнал в нем Сэни.
  
  - Эй, а где Сайк? И почему ты не дома?
  
  - Мак! - Сэни подскочил ко мне и, вцепившись в рукав, потащил за собой поближе к дереву. Он чуть ли не плакал. - На дерево забрался котенок и не может спуститься. Мы с Сайком пробовали его достать, но он только еще сильнее испугался и забрался выше. Сайк побежал за Роу. Мы видели, как они с Пэйтом возвращались обратно.
  
  Я поднял глаза и действительно разглядел на одной из темных голых веток маленький черный комочек, который издали вполне мог сойти за птичье гнездо.
  
  - Давно он ушел? - спросил я, снимая куртку.
  
  - Где-то десять минут назад, - ответил Сэни, вытирая нос варежкой.
  
  Он уже успокоился и теперь смотрел на меня с восторгом, как смотрят на суперменов или альф, а не на жалких и беспомощных омежек.
  
  Я про себя улыбнулся.
  
  Мне еще не доводилось лазать по деревьям. Но выпитое вино согревало, а возможность доказать этому альфа-засранцу, что я не слабее его, действовала опьяняюще.
  
  Все мое детство здесь, сколько себя помню, к нам в дом постоянно толпами ломились несчастные омеги или беты, чьи животные предпочитали убегать от своих хозяев прямо на деревья, и звали Роу помочь. Еще бы, он же являлся капитаном школьной футбольной команды, а кроме крепкого тела и привлекательной внешности обладал еще прямо-таки магнетическим обаянием. Я всегда втайне подозревал, что влюбленные в него мальчишки и девчонки сами загоняли своих питомцев на деревья, сознательно идя на их муки ради великой любви.
  
  К выпускному балу в нашем городе, наверное, не осталось ни одного четвероногого друга, который бы не побывал на дереве. Но, конечно, кто я был такой, чтобы вмешиваться в этот "конвеер" разбитых сердец. Пока Роу нравилось исполнять роль рыцаря, мне нравилось сидеть у себя в комнате и, выцарапывая зубочисткой на конфетах его изображения, поглощать их целыми коробками. Да, в такие моменты я представлял себя драконом.
  
  Бросив куртку на снег, я подпрыгнул и, ухватившись за ближайшую ветку, подтянул себя наверх. Найти опору для ног оказалось сложнее, так как подошвы ботинок здорово скользили, но мне все-таки удалось оттолкнуться от ствола и взобраться на сук, торчащий немного в стороне.
  
  Из-за стремительно сгущающихся сумерек и скользкого слоя снега, налипшего на кору, двигаться приходилось медленно и осторожно, подолгу вглядываясь в пространство перед собой и выискивая подходящее место, чтобы уцепиться.
  
  Вскоре я вспотел и дышал уже через рот. Свитер облепил тело и стеснял движения. На долю секунды меня посетила абсолютно безумная мысль снять его, но потом я пришел в себя и решил, что сразу же замерзну и, еще чего, заболею. Вот Роу позабавится надо мной, придумав что-нибудь обидное. Например скажет, что я истинный омега без мозгов, такой, какими нас и создавала природа.
  
  - Мак, давай! Уже близко! - подбадривал меня Сэни криками снизу, размахивая руками и вертясь вокруг дерева как волчок.
  
  - Кис-кис, - позвал я, наконец-то добравшись до нужной ветки.
  
  Но котенок предпочел меня проигнорировать: замерев, он не двигался, настороженно наблюдая за мной желтыми глазищами. Подходить и тем самым облегчать мою задачу по спасению своей блохастой шкурки он не собирается.
  
  - Ладно, киса... А ну-ка иди сюда...
  
  Чтобы осуществить задуманное, мне пришлось отпустить ствол, лечь на живот и поползти по ветке к котенку, морщась от болезненных уколов жестких выступов коры, которые чувствовались даже сквозь одежду. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, я, не обращая внимания на возмущенное шипение, без церемоний схватил животное за шкирку и потащил за собой.
  
  - Ура! - радостно завопил Сэни и, кажется, захлопал в ладоши.
  
  Надеюсь, он не посеял варежки.
  
  Обратный путь по ощущениям отнимал раза в три больше времени: прижимая свой "трофей" к груди одной рукой, второй я нащупывал, за что бы ухватиться, чтобы не пришлось выпускать животное из объятий.
  
  Когда я находился уже на середине спуска, снизу раздался пронзительный лай. Разум и без того напуганного кота окончательно помутился, и он с такой силой впился когтями мне в плечо, что от боли мои пальцы чуть было не разжались. Охнув, я все-таки поскользнулся и проехал до следующей ветки на животе. К счастью она оказалась совсем близко.
  
  - Нош, фу! Откуда ты здесь взялся? Сайк, я же просил тебя проверить, плотно ли закрыта дверь. Отведи его в машину, - громко скомандовал Роу. Странно, что я не услышал шум приближающегося автомобиля. - Какого черта ты полез на это дурацкое дерево? - эти слова предназначались уже мне. - Если ты решил убиться мне назло, то мог бы это делать хотя бы не на глазах у детей и животных.
  
  Я скрипнул зубами, борясь с собой: мне хотелось показать этой заднице фак, так как та рука, которой я удерживал котенка, освободилась. Теперь уже он сам намертво вцепился в меня, и я подозревал, что от него возможно избавиться только хирургическим путем.
  
  - Если бы я решил убиться, то задумал бы двойное убийство, - громко сказал я и продолжил потихоньку спускаться, уже почти не чувствуя пальцев.
  
  - О да, твой язык живет отдельно от тебя. Оставайся там, где ты есть. Я сейчас принесу лестницу.
  
  - Но я почти слез!
  
  - Знаешь, твое "почти" выглядит очень забавно отсюда. Спускайся и сам посмотри.
  
  - Это возрастное. Тебе пора подумать об очках.
  
  - Я подумаю о ремне для твоей задницы, если конечно она благополучно приземлится.
  
  - Моя задница - не твоя забота, - огрызнулся я, и в ответ ничего не услышал.
  
  Прекрасно.
  
  Развернувшись, я осторожно присел на ветку и принялся ждать. Немного кружилась голова, и, чтобы не смотреть вниз, я переключил внимание на котенка: стал поглаживать его по грязной и липкой шерстке, шепча что-то успокаивающее. Острые ушки подрагивали, давая знать, что меня слышат, но больше он никак не реагировал.
  
  - Глупая киса. Маленькая глупая киса. Пушистая маленькая глупая киса. Киса, и притом глупая. Вот подрасти бы тебе, прежде чем начать лазать по деревьям.
  
  Приставив лестницу к дереву и проверив ее на прочность, Роу быстро взобрался на наш персональный Эверест. Его подбородок и скулы покрывала однодневная щетина, темные волосы растрепались и падали на зло прищуренные глаза. Все вместе делало его похожим на киношного злодея.
  
  Оказавшись рядом, он еще больше сузил глаза, вглядываясь в мое лицо.
  
  - Да ты пьян.
  
  - Что?! Нет! - возмущенно закричал я, хотя он прекрасно меня слышал. - Я всего лишь выпил немного глинтвейна. Это не считается.
  
  - Только пьяного тебя могло понести на это дерево. Ладно, сначала давай сюда кота. Или кто там у тебя. Затем руку, я помогу тебе встать на ступеньку.
  
  Его голос в своей обычной тональности звучал низко и хрипловато. Просто удивительно, что я так хорошо слышал его сверху, когда он кричал.
  
  - Я... - все мысли, нацепив парашюты, одна за другой прыгали, покидая мою голову. Видимо подсознание подало им какой-то знак, сочтя именно этот момент самым удачным для эвакуации. - Я не могу.
  
  Роу нахмурился и опустил взгляд.
  
  - Снимай свитер.
  
  - Что?! Нет!
  
  Правильно говорят: "бойтесь своих желаний - они имеют свойство сбываться".
  
  - Ты повторяешься. И я не шучу. Или ты хочешь, чтобы я отодрал его от тебя вместе с лапами?
  
  - Только попробуй.
  
  Поморщиваясь от боли, я стал аккуратно стягивать с себя свитер и едва не навернулся, когда почувствовал, как мне на талию легли чужие руки.
  
  - Черт, Токел, - прошипел Роу, впиваясь пальцами в мою кожу. - Ты меня достал. Мне сходить за веревкой?
  
  - Извини, - процедил я, хотя на языке у меня вертелись совсем другие три слова. - Просто ты не мог бы в следующий раз, когда решишь меня полапать, как-то дать знать об этом заранее?
  
  - В следующий раз? Звучит как приглашение, котик, - насмешливо протянул Роу, и я чуть не задохнулся от стыда, только тогда осознав, что ляпнул. Но все веселье разом испарилось из его глаз, стоило мне протянуть комок одежды: лицо вытянулось, и крылья носа затрепетали, шумно втягивая воздух. Мне стало по-настоящему страшно.
  
  - Роу?..
  
  - Боже, - он блаженно прикрыл веки. - От тебя пахнет стейком с кровью.
  
  - Ты издеваешься?! - Я едва не лопался от злости, помноженной на усталость, холод и боль. - Да сними нас уже отсюда! Или не мешай!
  
  Ухмыляясь, он придержал меня, помогая встать на лестницу.
  
  В этот раз его кожа, по сравнению с моей, была обжигающе горячей. Наверное, если бы я вконец не закоченел, так что зуб на зуб перестал попадать, то непременно что-нибудь почувствовал бы. Что-нибудь волнительное, подобное маленькому эмоциональному взрыву, вызывающему трепет по всему телу, когда тебя касается предмет детских фантазий. А так я всего несколько раз чихнул. Спрыгнув на землю, Роу отдал свитер со спасенным котенком ждавшим нас мальчишкам, и, протянув руки, без видимых усилий опустил меня вниз. Почувствовав под ногами твердую почву, я ощутил ни с чем не сравнимое облегчение. Как же здорово стоять на своих двоих. Все-таки Дарвин погорячился со своей теорией о происхождении людей от обезьян.
  
  - Держи.
  
  Мне на плечи опустилось что-то теплое и тяжелое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся курткой Роу.
  
  - Твоя вся отсырела, - ответил он на мой вопросительный взгляд. - Сэни, Сайк, в машину.
  
  Так и не дождавшись персонального приглашения, я шмыгнул носом и потащился следом, мечтая побыстрее оказаться в тепле салона.
  
  О да, тачка у этого засранца была что надо; черный внедорожник Toyota Prado. Настоящий монстр, под стать своему хозяину. Ничего удивительного, что отец не смог оставить ее без внимания, предпочтя семье.
  
  - Нош, лежать, - прикрикнул Роу, заводя двигатель. И собака, бесконечно радовавшаяся нашему появлению и беспокойно мельтешившая в багажном отделении, отделенном от остального салона перегородкой, мигом послушалась и легла. Я хмыкнул. - Родителям ни слова, договорились? Скажете, что кошку подарил вам Мак, только сначала отмоете или хотя бы протрете лапы тряпкой. Я не хочу, чтобы у папы случился инфаркт, если он узнает, чем мы занимались. О Макке я позабочусь, окей?
  
  Странно, что последние слова предназначались не мне, а близнецам, которые сейчас были согласны абсолютно на все, лишь бы оставить питомца. Поэтому, не задумываясь, хором ответили "да".
  
  Все-таки, несмотря на возраст, они еще такие дети.
  
  Мы не проехали и десяти метров, как на улице поднялась метель. В лобовое стекло летели снежинки, подсвеченные светом фар, кружась в диком ритме танца, задаваемом поднявшимся ветром. Я чувствовал себя одной из них, такой же слабой и беспомощной. Единственное, о чем я мог сейчас думать - это горячая ванна. В той квартире, которую я снимал, не было подобной роскоши, и мне приходилось все время пользоваться душевой. Но, когда я куплю себе дом, в нем обязательно будет ванна. Большая белая ванна со множеством настроек для расслабляющего массажа. И каждый вечер, приходя после работы, я буду нежиться в ней перед сном.
  
  Я представил, как меня обволакивает мягкое тепло, и словно наяву почувствовал, как носа коснулся невероятно приятный и возбуждающий аромат с нотками зеленой мяты, бергамота и лаванды. Я едва не застонал.
  
  Хочу такую соль для ванны.
  
  - Мак? - настойчиво повторил Роу. Судя по нетерпеливому тону, уже не в первый раз. - Ты что, спишь?
  
  Я нехотя открыл глаза и медленно, как сквозь сон, проговорил:
  
  - Я сам о себе позабочусь.
  
  - Как хочешь, - пожал плечами Роу, сворачивая к дому.
  
  Колеса мягко зашуршали по подъездной дороге. А я прилип взглядом к его большим рукам и длинным сильным пальцам, уверенно держащим руль, невольно думая о том, какие они красивые... И продолжая вдыхать чувственный аромат, просочившийся из мира грез в реальность...
  
  Черт!
  
  Резко выдохнув, я отвернулся к окну и зачем-то зажмурился, борясь с подступающей паникой. Но картинка перед глазами осталась, невероятно яркая и притягательная, как одна из тех, что стоит только раз увидеть и потом трудно выкинуть из головы. И запах, этот невероятный соблазнительный запах, подобного которому я никогда раньше не чувствовал - он, казалось, навсегда отпечатался на коре головного мозга, чтобы после преследовать тончайшими видениями.
  
  Не дожидаясь полной остановки, я выпрыгнул из машины, услышав за спиной пару крепких слов.
  
  Я едва не остановился, чтобы сообщить Роу, что при детях не выражаются, но внутренний инстинкт гнал меня вперед, подальше от источника страха и тревоги.
  
  Мимо главного входа, через кухню, где наверняка останутся следы, вверх по лестнице... Дверь комнаты...
  
  Скинув куртку, о которой совершенно забыл, я вбежал в ванную и, схватив пузырек с таблетками, поднес к лицу.
  
  До окончания срока годности оставалось еще полгода.
  
  Простонав, я вернул супрессант на место и уткнулся лбом в холодный камень.
  
  Господи, что со мной происходит?
  
  
  ***
  
  
  Скривившись, я неторопливо погрузился в наполненную ванну. И болезненно застонал, когда горячая вода коснулась царапин и ссадин на плечах, руках и груди. Они пульсировали и горели, исчерчивая кожу ярко-красными линиями. Создавалось впечатление, что на меня напала дикая кошка. Напала и передумала, не польстившись на слишком тощего омегу. Правда, благодаря джинсам, нижняя часть тела не пострадала, но их пришлось выбросить, потому что сама ткань сильно потерлась.
  
  В общем, подсчитав материальные убытки и испытанный душевный дискомфорт, я уже сомневался, такой уж хорошей была моя идея поучаствовать в спасении мелкого мерзавца, который, одобренный Сэнджемэном, сейчас преспокойно спал себе на подушке у близнецов в комнате. Как следует отмытый и сытый, зато у меня появилось несколько новых царапин, ведь мне пришлось помогать в его "облагораживании": что Сэни, что Сайк - оба боялись к нему подступиться, настолько хрупким казался маленький кот. И только я знал, сколько силы в этом тощем тельце, поэтому без зазрений совести "предал" его воде и мылу. Варежки Сэни не выдержали подобных издевательств и в итоге тоже отправились в мусорник.
  
  - Мак!
  
  В ванную заглянула Шила.
  
  - Эй, тебя никто не учил стучаться?
  
  Благодаря густой пене, которая полностью закрывала меня до плеч, я не боялся, что Шила может что-то увидеть, но на правах старшего сводного брата не мог оставить ее выходку без замечания.
  
  - Да ладно, чего я там не видела? - Шила притворно закатила глаза. - Знаешь, когда тебе приходится купать, переодевать и водить в туалет двух младших братьев - мужское тело теряет всю свою таинственную привлекательность и начинает восприниматься тобой совершенно обычно. Как, скажем, замороженная тушка цыпленка в супермаркете.
  
  - Очень милое сравнение. Надеюсь ты не забыла, что тебе еще замуж выходить? - Я улыбнулся. - Вряд ли твоему будущему мужу понравится, если ты будешь смотреть на него как на замороженного цыпленка или рыбу.
  
  - Тогда ему не о чем волноваться, потому что я выйду только за того, кто заставит меня забыть о полуфабрикатах. - Шила подошла и потрясла у меня перед лицом белой бутылочкой. - Ты просил одолжить тебе мои супрессанты.
  
  - Давай сюда, - я протянул руку и, вытряхнув таблетку, сразу же ее проглотил. - Спасибо.
  
  Шила присела на край ванны.
  
  - У тебя твои, что ли, уже закончились?
  
  - Мне кажется, с ними что-то не так, - признался я. - Может, какой-то брак в партии, но они перестали давать тот эффект, что раньше.
  
  - Хм, - Шила нахмурилась. - Ты мог бы проконсультироваться с моим врачом, но, боюсь, что как раз на Рождество до него вряд ли получится дозвониться. Можно было бы спросить в аптеке, но к этому времени они все уже наверняка закрыты.
  
  - Ничего, у меня есть свой врач. Завтра, когда вернусь, я наберу его и запишусь на прием. Может он назначит мне что-нибудь другое.
  
  - Ну хорошо. - Шила перевела взгляд на мое плечо. - Сайк мне все рассказал. Не мог не похвастаться новым питомцем. В этом возрасте еще трудно хранить секреты, слишком переполняют эмоции, которыми хочется поделиться со всем миром. Не то, что потом, когда взрослеешь, черствеешь и в конце концов просто привыкаешь не договаривать. Надеюсь, что это не так больно, как выглядит.
  
  - Нет, обычные царапины. Я бы не полез снимать взрослого кота, - пошутил я. - Просто от воды распухли. Но уверен, что через неделю от них уже почти ничего не останется.
  
  - Отлично. Радует, что у нас официальная вечеринка: смокинги, вечерние наряды и все такое. А то я где-то слышала, что сейчас модно праздновать у бассейна, воссоздав тропическую обстановку.
  
  - Я бы подобрал себе шорты и рубашку...
  
  - И выглядел бы как отец четырех детей, забывший о себе в череде ежедневных забот.
  
  Я поморщился.
  
  - Тогда я просто порадуюсь, что среди нас нет поклонников пляжного отдыха в декабре.
  
  Шила встала и взглянула на наручные часы.
  
  - Сейчас шесть. Поэтому спокойно собирайся и ни о чем не волнуйся. Мы поедем к Браунам в восемь. Спускайся в половину, окей?
  
  - Ладно. - Я положил руки на бортик и уткнулся в них подбородком. - Спасибо за все.
  
  - Пожалуйста, - улыбнулась Шила и, помахав мне, скрылась за дверью. А потом вдруг высунула голову. - Слушай, чуть не забыла. Раз уж ты не был предупрежден о наших планах заранее и скорее всего собирался пойти в чем-то скучно-повседневном, я взяла на себя смелость купить тебе костюм. Надеюсь, тебе понравится. Он на кровати.
  
  - Спасибо, ты прелесть.
  
  - Я знаю.
  
  Показав мне язык, Шила ушла.
  
  Вздохнув, я откинулся затылком на подголовник и прикрыл глаза.
  
  Раз у меня в запасе еще полтора часа, то можно не торопиться. Может быть, даже удастся поспать полчасика.
  
  У меня совершенно не осталось сил. Такое ощущение, что кто-то выкачал из меня всю кровь и оставил медленно затухать как выкуренную сигарету. Обычно подобная слабость появлялась у меня в начале цикла. Но согласно моему календарю - до этого оставалась еще неделя, не меньше.
  
  Наверное я просто слишком устал: приезд сюда и нахождение здесь требовали от меня слишком много моральных сил. Не удивлюсь, если слабость вызвана нервным переутомлением. Ведь вместо того, чтобы отдыхать, я только и делаю, что нервничаю и стрессирую. Хотя надо бы становиться мудрее и реагировать на все спокойнее. Раз уж я не в силах что либо изменить, нужно просто принять неизбежное и постараться хорошо провести время.
  
  В дверь громко постучали.
  
  Я улыбнулся: все-таки Шила прислушалась к моим словам. Не такая уж она вредная, какой хочет казаться.
  
  - Заходи, моя прелесть.
  
  Я специально позаимствовал слова героя из фильма "Властелин колец", ставшие классикой.
  
  - Благодарю.
  
  На пороге появился Роу в одном полотенце вокруг бедер.
  
  Я испуганно дернулся, расплескав на пол воду. И прежде чем демонстративно отвернуться, невольно успел отметить и широкие плечи, и кубики пресса, и узкие бедра. А на груди с правой стороны даже виднелось тату.
  
  - Только не говори мне, что у тебя в комнате сломался душ, - отчеканил я, борясь с бешенством.
  
  Я уже забыл, что испытываешь, когда хочешь открутить кому-то голову.
  
  - Нет, я пришел вернуть тебе свитер. Сначала, правда, собирался отдать его Ношу в качестве извинений за немного грубое поведение: каким бы взбалмошным и неуправляемым не казался этот пес, у него очень ранимое собачье сердце. Но потом вспомнил о тебе и решил, что в твоем случае этот свитер может оказаться полезнее: а вдруг в нем ты встретишь еще одного любителя однотонных скучных вещей и пуританской длины под горло? Будете вместе спасать бездомных животных, а потом замазывать друг другу раны.
  
  - Мог бы так не торопиться и вначале одеться. Твой бойфренд наверняка расстроится, если ты простудишься.
  
  - Не волнуйся. У альф сильный иммунитет.
  
  Роу подошел ближе, и, к своему ужасу, я снова почувствовал тот восхитительный и будоражащий запах, что и в машине.
  
  - Почему ты полез на дерево? И потом сбежал из машины? У тебя какие-то проблемы?
  
  - Звучит так, как будто ты интересуешься, не принимаю ли я наркотики или не привлекался ли к уголовной ответственности.
  
  - Это ты сказал, заметь. И все-таки ты действительно ведешь себя... необычно, - задумчиво закончил Роу. - Ты в курсе, что за сегодняшний день твой план по странностям на ближайшие лет десять перевыполнен?
  
  Я сделал глубокий вдох и, закрыв глаза, опустился под воду.
  
  Через пятнадцать секунд, когда в легких закончился кислород, мне пришлось вынырнуть. Солоноватая вода забилась в нос, от нее першило в горле, пощипывало глаза, но зато я перестал чувствовать волнующее сочетание естественного запаха альфы, его геля для душа и парфюма, которые все вместе действовали на меня как вкусняшки на Ноша: размягчали мозг и усиливали слюноотделение. Вряд ли Роу оценит, если я дам ему лапу.
  
  - Ты не понимаешь намеков? - спросил я, откашливаясь.
  
  - А все твои намеки смахивают на попытки суицида?
  
  - Роу, что тебе надо?
  
  Переборов себя, я посмотрел ему в глаза. На фоне по-снежному белого овала лица они казались невероятно черными.
  
  Внутри что-то предательски задрожало. Где-то глубоко-глубоко внутри. Какая-то тоненькая перегородка между моим настоящим "я " и моей второй сущностью.
  
  Роу скрестил руки на груди.
  
  - Почему ты сбежал?
  
  Не выдержав, я отвернулся, сделав вид, что заинтересовался чем-то на стене.
  
  - С каких это пор тебя стало волновать мое поведение? Мне просто...
  
  - Ты принимаешь супрессанты? - резко перебил меня Роу, заметив баночку на бортике ванной. - Тогда почему от тебя пахнет... тобой? У тебя скоро течка?
  
  Не успел я удивиться тому, что он тоже меня чувствует, как меня снова захлестнула злость, только на этот раз наравне со смущением. Кожа вспыхнула, как будто ее окатило кипятком.
  
  - Причем здесь это? Исчезни из моей комнаты...
  
  Волк. На его груди с правой стороны была вытатуирована оскалившаяся морда волка.
  
  Я поднял глаза и процедил сквозь зубы:
  
  - От тебя воняет псиной.
  
  Роу приподнял брови.
  
  - Обмен любезностями? Прекрасно. В таком случае от тебя нестерпимо несет мандаринами. - Он скривился. - Если помнишь, у меня на них аллергия. Терпеть не могу этот запах. Поэтому, знаешь ли, нам обоим приходится нелегко.
  
  Конечно я помнил. Пожалуй, эта была единственная его слабость. По крайней мере та, о которой мне удалось узнать. В детстве я специально ел при нем мандарины, чтобы позлить. И разбрасывал их по всему дому. А Роу мстил мне тем, что подкладывал в мой школьный шкафчик или сумку всяких живностей наподобие лягушек и дождевых червей (где он их находил посреди зимы для меня до сих пор загадка). Однажды даже подбросил морскую свинку из класса биологии и мне пришлось прождать несколько часов, прежде чем кабинет опустел, и я смог незаметно вернуть ее обратно. Все это время свинка просидела в моем рюкзаке, обгадив его настолько, что мне потом понадобилось покупать новый. Хорошо что я все-таки догадался достать учебники, а то потом пришлось бы разбираться со школьной библиотекаршей - пренеприятнейшей дамой: в придачу к отвратительному характеру она вечно красила губы фиолетовой помадой, которая ей безумно не шла.
  
  Я глубоко вздохнул.
  
  - Ладно, раз уж ты такой любопытный альфа, то так уж и быть, отвечу: я принимаю таблетки и до "течки", как ты вульгарно выразился, мне еще далеко. А запах - это последствия пережитого стресса, у омег такое бывает. И я не сбегал, а просто вышел из машины немного раньше, потому что мне понадобилось в туалет. А теперь, раз уж я ответил на все твои дурацкие вопросы, не мог бы ты выйти и дать мне наконец помыться?
  
  Мне пришлось немного приврать, но Роу и откровенность - две несовместимые вещи. Слишком сильные эмоции он вызывал. Это все равно что играть с лезвием: ты не можешь доверять чему-то, что может причинить тебе боль.
  
  Уперевшись рукой в край ванны, Роу наклонился вперед, нависнув надо мной каменной глыбой, и опустил свободную руку в воду. И я опять, когда тогда в машине, прилип взглядом к его крупной ладони и тонким длинным пальцам.
  
  - Странно, не горячая, а ты весь красный. Неужели я тебя смущаю? Или все дело в том, кто я? Знаешь, альфам нравятся более уверенные омеги. А ты слишком зажатый. Я никогда не спрашивал, но, может быть, тебе нужна помощь? Мне несложно. Тем более, что ты выглядишь как торт из белой и красной глазури, который был на прошлое Рождество.
  
  От его улыбки мое сердце забилось часто-часто, едва ли не выпрыгивая из горла, а дыхание, наоборот, перехватило. Как от падения.
  
  - Я лучше отрежу себе яйца, - прошипел я.
  
  Хрипло рассмеявшись, Роу выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз. Холодно и насмешливо. Как и тысячу раз до этого. И я понял, что его предложение - не более чем извращенная шутка. Такие, как он, никогда не поймут, как таким, как я, обидно раз за разом испытывать на себе их природную привлекательность и каждый раз понимать, что это все - для кого-то другого. Для кого-то более достойного, удачливого, особенного. Кого-то из другого мира, способного заинтересовать, покорить, удержать рядом, привязать. Кого-то, кто лучше, чем я. А сердцу абсолютно все равно - оно хочет того, кого хочет.
  
  Какой же я глупый.
  
  - Увидимся внизу.
  
  - Как скажешь, Макки, - улыбается Роу.
  
  Он счастлив. Энергетический вампир какой-то.
  
  Ничего не могу с собой поделать: от его низкого голоса по телу пробегают мурашки. Даже не мурашки, а муравьи-мутанты. Но я упрямо вру себе, что это от холода. Вот сейчас закроется дверь, и сквозняк исчезнет.
  
  Но когда остаюсь один - теплее не становится. Тянусь за мочалкой и вижу, как мелко дрожит рука. Усмехаюсь.
  
  Да, я наркоман - вон как меня накрыло после общения со сводным братом. Вот так борешься с вредной привычкой годами, убивая на это уйму сил. И вот когда надежда на благополучный исход уже почти исчезла, наступает тот самый долгожданный момент: зависимость исчезает. И на ее место приходит уверенность в том, что это навсегда. Такой же самообман. Потому что организм никогда полностью не сможет отказаться от того, что приносит ему удовольствие.
  
  Бог знает, как трудно мне было принять решение уехать из этого дома, где хоть иногда на каникулах я мог видеть свою зависимость. И как еще труднее было потом, когда пришло понимание, что, из всего огромного множества альф, ни один и никогда не сможет сравниться с ним. И как иногда, когда это осознание накрывало особенно сильно, я боролся с собой, кусал пальцы, ломал симку: все для того, чтобы не сорваться, не позвонить и, не дай бог, не начать навязываться. Потом и это прошло, но глухая тоска по чему-то, что никогда не сможешь получить, осталась. И сейчас я ощущаю ее как никогда сильно, словно мне поставили неутешительный диагноз. Не представляю, сколько сил мне понадобится в этот раз, чтобы пройти весь путь заново.
  
  Прикрыв глаза, я выдохнул. Ко мне пришло решение. По возвращении, больше не откладывая, я запишусь в клинику.
  
  Мне нужен ребенок.
  
  
  ***
  
  
  Надо отдать Шиле должное: костюм мне отлично подошел. Синего цвета, он оттенял глаза, добавляя им глубины.
  
  Я как раз заканчивал застегивать верхние пуговицы на рубашке, как в дверь постучали.
  
  - Мак, я могу зайти? - донесся из коридора голос отца.
  
  - Да, конечно.
  
  Удивленный, что он спрашивает разрешение, я подошел к двери и сам распахнул ее. Носа коснулся едва уловимый терпкий запах, в котором преобладали теплые древесные ноты, оттеняя качества своего обладателя: уравновешенность, строгость и благородство.
  
  Но сейчас отец явно выглядел расстроенным. На нем уже был надет костюм для вечера, но вот глаза его вместо обычной спокойной благожелательности выражали замешательство.
  
  Помявшись на пороге, он зашел в комнату.
  
  - Мак, мне очень жаль, но ты не сможешь поехать с нами.
  
  - Что? - Я недоуменно нахмурился. - Но почему?
  
  - Понимаешь... Роу нам все рассказал. И сейчас, когда я сам убедился в его словах, то не могу не согласиться с ним. Никто другой ничего необычного не почувствует, но альфы... Поверь, ты не захочешь к себе пристального внимания. Мне очень жаль...
  
  У меня было такое ощущение, как будто мне дали пощечину. Меня буквально разрывало на части: еще никогда я ненавидел Роу так сильно и вместе с тем не мог не признать, что, будь я на его месте, то наверное поступил бы точно также.
  
  - Хорошо. Раз у меня нет выбора, то я остаюсь дома.
  
  - Я тоже. - В комнату влетела Шила. Ее глаза метали молнии. - Поверить не могу, что из-за какой-то ерунды поднялся такой шум!
  
  - Шила... - предостерег отец, и она замолчала, лишь негодующе скрестила руки на груди. - Мак, - обратился он ко мне. - Твоя сестра права. Мы можем никуда не ехать и провести вечер все вместе.
  
  Я покачал головой.
  
  Первые самые сильные эмоции уже улеглись, и я даже в чем-то порадовался, что все так сложилось. Меньше всего мне сейчас хотелось оказаться среди большой компании незнакомых людей и притворяться, что мне с ними интересно.
  
  - Все в порядке. Я не хочу лишать близнецов праздника. К тому же, - я посмотрел на Шилу. На ней было темно-зеленое платье, красиво облегающее фигуру и украшенное по подолу крошечными кристаллами. - Ты потрясающе выглядишь и должна быть там. Вы все должны быть там. Вас ждут. А мне никогда не нравились подобные мероприятия. Если честно, то я сам не особо хотел идти. И с гораздо большим удовольствием проведу вечер дома: в компании шоколадного мусса и телевизора. Что может быть лучше.
  
  - Мак, - начала Шила, умоляюще глядя на меня.
  
  - Я не передумаю.
  
  Отец откашлялся и неуверенно похлопал меня по плечу.
  
  - Кхм, ну тогда может пойдем посмотрим подарки?
  
  Мне не хотелось сейчас встречаться с Роу, но я не мог отказаться.
  
  - Хорошо.
  
  Я улыбнулся и, взяв Шилу за руку, вывел в коридор. Мы втроем стали спускаться по лестнице.
  
  Все светильники, висящие вдоль нее на стене, оказались зажжены. А в холле горела огромная люстра. Ее свет, отражаясь от хрустальных подвесок, падал на все вокруг разноцветными брызгами и как будто тонул в мраморном полу, который вдруг стал казаться прозрачным. Запах хвои, который я раньше не чувствовал, наполнял собой воздух. И все в целом создавало волшебное впечатление. Как будто это у нас должен вот-вот состояться праздник, и с минуты на минуту начнут прибывать первые гости.
  
  Отец отвел нас в большую комнату, чьи огромные арочные окна в пол выходили в сад. Сейчас рядом с ними стояла большая и пушистая елка, украшенная золотыми, зелеными и красными шарами, звездами и огоньками. В камине весело горел огонь, над ним на полке стояли высокие красные свечи, а еще выше висел огромный венок с вплетенной в него гирляндой.
  
  У меня невольно перехватило дыхание. Все как в детстве.
  
  - Мак, дорогой! - Сэнджемэн стремительно поднялся с дивана, подошел ко мне и неожиданно сильно обнял, словно я был чем-то болен и спуститься вниз уже само по себе являлось для меня невероятным достижением. - Мы так рады, что ты пришел!
  
  - Я тоже, - пробормотал я, чувствуя себя неловко.
  
  - Мы можем никуда не ехать, ты только скажи...
  
  - Нет, я хочу, чтобы вы поехали. Я все равно провел бы весь вечер, подпирая стену. А так лягу спать пораньше.
  
  - Мак! Мак! - Ко мне подбежали Сэни и Сайк. - Обещай, что присмотришь за Нэси!
  
  Я рот не успел открыть, как у меня в руках оказался спасенный не так давно котенок. Сонный и довольный, он вообще никак не отреагировал на смену локации. Лишь продолжил посапывать, моментально пристроившись у меня на груди и завибрировав.
  
  - Лучшей няни этому чучелу все равно не найти.
  
  Я машинально повернулся на голос и замер.
  
  Я уже давно не видел Роу в костюме, но раньше он все равно не выглядел в нем настолько эффектно, как сейчас: взрослый зрелый альфа, абсолютно уверенный в собственном превосходстве, невозмутимый и сильный, как матерый хищник, властный вожак, за которым хочется идти и кому хочется подчиняться. Элегантный черный костюм обтягивал его крепкое тело подобно второй коже, абсолютно не скрывая, даже подчеркивая наличие мышц. Жилет ему под цвет и галстук оттеняли рубашку, от белизны которой едва ли не слезились глаза.
  
  Он выглядел великолепно. И от этого было невыносимо больно в груди. Как если бы сердце ковыряли десертной вилкой. Но оно, бессмертное в этой жизни, продолжает биться и гонять кровь по венам, а ты терпишь, сцепив зубы. И никуда от этого не уйти и не сбежать.
  
  Когда наши глаза встречаются, у меня переворачивается все внутри, я теряю ощущение пространства и связь с собой. Взгляд темных глаз действует подобно анестетику. И от этого еще хуже, потому что нельзя совсем без чувств. Я хочу, чтобы меня включили, вернули к жизни, вывели из этого состояния полнейшей невесомости. Потому что я сам больше не могу вспомнить, как себе помочь.
  
  - Мак, познакомься, это Пэйт, - доносится до меня словно сквозь слой ваты голос Сэнджемэна. И вместе с ним возвращаются не только звуки, но и воздух в легкие. - Пэйт, это наш средний сын - Мак.
  
  - Привет. Я рад знакомству. Много о тебе наслышан.
  
  Я перевожу взгляд на высокого стройного блондина, который стоит рядом с Роу, но замечаю его я только сейчас. Приятный голос, красивая внешность, вечерний костюм цвета сирени - Пэйт выглядит идеальным омегой. Его кожа как будто светится изнутри. И весь он выглядит каким-то нереальным, даже в этой роскошной гостиной. Если бы не холод в глубине зеленовато-коричневых глаз, который никак не вяжется с внешней мягкостью и хрупкостью, то его можно было бы смело назвать воплотившейся мечтой всех альф.
  
  - Привет, - киваю и заставляю себя улыбнуться. - Мы все рады с тобой познакомиться. Не каждый день брат приводит в дом жениха. Очень уж он разборчивый, что совсем нетипично для альф его возраста.
  
  Рядом Шила прыскает со смеха. Мальчишки тоже смеются, но их больше веселит не сам смысл слов, который они еще не слишком четко улавливают, а вытянувшееся лицо Пэйта.
  
  - У Макка большой опыт в этом вопросе, - ухмыляется Роу, засунув руки в передние карманы брюк. Удивительно, но, похоже, он совсем не злится. - Но, к сожалению, он редко высказываться на подобные темы, потому что они не входят в круг его интересов.
  
  - О, все в порядке, - кивает блондин и, взяв Роу за локоть, прижимается к нему. Еще немного и он замурлычет и начнет тереться об него как мартовский кот. - Тогда мне очень повезло, что у нас тобой они общие.
  
  - Мяу! - пищит котенок, когда я невольно сильнее сжимаю теплое расслабленное тельце.
  
  - Тшш... - поглаживаю мягкую шерстку, и животное успокаивается.
  
  - Давайте уже открывать подарки? - нарочито воодушевленно спрашивает Шила, и ее предложение мальчишки встречают громкими криками.
  
  Полчаса спустя пол комнаты покрывают смятые обертки упаковочной бумаги. Мы все стали "богаче" ровно на одну вещь: по традиции каждый год подарки для всех покупает кто-то один из семьи. В этом году эта роль выпала Шиле, а потому она не могла от души не развлечься: Сени и Сайк получили в подарок компьютерные игрушки с черепашками ниндзя, Сэнджемэн - чайный сервиз из фарфора, весьма странной формы, отец - комплект рыболовецких принадлежностей, Роу - набор изготовленных на заказ сигарет с эротическими рисунками, Пэйт - рубашку в клетку. Сама себе Шила преподнесла бриллиантовые сережки, мне же досталась пижама. Голубая, с пингвинами и снежинками.
  
  Когда Роу увидел ее, на его губах появилась усмешка.
  
  - Не расстраивайся, Макки. Пингвины конечно не голубки, но тоже птицы.
  
  - При чем здесь голуби? - удивленно интересуется Шила и смотрит при этом на меня.
  
  Я пожимаю плечами с видом: ах если бы я знал.
  
  Роу фыркает и, отпив из стакана виски, кладет локоть на каминную полку.
  
  От меня не укрылось, что за все это время он так ни на шаг и не приблизился, постоянно держась в стороне. Мне бы радоваться, что так я по крайне мере не чувствовал его запах, но подобное отчуждение все равно казалось обидным.
  
  - Я просто как-то пошутил на тему голубков. Не думал, что мои слова воспримут серьезно.
  
  - Я всегда воспринимал тебя серьезно.
  
  Шила переводит недоуменный взгляд с меня на Роу и обратно. Открывает рот, чтобы что-то сказать, но ее прерывает Пэйт, до этого о чем-то беседовавший с Сэнджемэном и отцом.
  
  Выйдя на середину комнаты, он громко объявляет:
  
  - Когда Роу пригласил меня в гости к своей семье на Рождество, я ужасно обрадовался. И вместе с тем испугался, так как времени оставалось совсем мало. К сожалению, я пока еще недостаточно хорошо вас всех знаю, что я надеюсь со временем исправить, поэтому решил преподнести небольшой совместный подарок. Надеюсь, он вам понравится.
  
  - Ах, ну что ты, не стоило, - запричитал Сэнджемэн, донельзя довольный будущим членом семьи.
  
  Он уже поставил Пэйту самый наивысший балл, оценив и его внешность, и манеры. Кроме того, у него наверняка в голове полностью сложился образ красивых белокурых внучат с карими глазами, приводя папу-омегу в полный восторг. Поэтому даже если бы Пэйт не подготовил подарок - это все равно бы никоим образом не навредило его "рейтингу".
  
  Пэйт извлек откуда-то из-за дивана большой прямоугольный сверток, по которому совсем несложно было догадаться, что внутри. И вручил его отцу со словами:
  
  - Прошу вас, как главу этой замечательной семьи, принять от меня этот скромный подарок.
  
  Я чуть было не поморщился, настолько фальшивой выглядела все эта разыгранная с подарком сцена. Ясно же было, что он постарался на славу.
  
  Под оберткой оказалась картина, увидев которую, трудно было остаться равнодушным. На фоне блестящей под лучами летнего солнца реки, окруженной лесом, виднелся силуэт мужчины: то ли он рыбачил, то ли просто стоял на берегу - этого было не разглядеть. Из-за яркого полуденного солнца его фигура расплывалась и не имела четких очертаний.
  
  Полотно выглядело настолько натуральным, что, казалось, можно было слышать шелест листвы и журчание воды. Наверняка такое произведение искусства стоило кучу денег.
  
  - Боже, это же Брендон Ноттон, - восхищенно выдохнул Сэнджемэн. Взяв картину в руки, он не мог оторвать от нее глаз. - Ах, Пэйт, даже не знаю, как тебя благодарить. Дорогой, посмотри какая прелесть! - обратился он к мужу. - Давай повесим ее в летнем доме у озера?
  
  - Как скажешь, - краешками губ улыбнулся отец.
  
  И смотрел он при этом не на картину, а на своего омегу. И столько нежности было в его взгляде, что у меня подозрительно запершило в горле.
  
  За столько лет я так и не привык к тому, что обычно серьезный и сдержанный отец способен на подобное проявление чувств. Это было удивительно, и каждый раз безумно трогало. Я помнил отношения отца с его первым мужем, моим родным папой - это был союз двух людей, совершенно не чувствовавших друг друга. И если до тех пор, пока жила их влюбленность, они еще хоть как-то могли существовать вместе, то потом их совместный мир словно раскололся на две части.
  
  На первый взгляд Сэнджемэн с отцом были такими же разными как песок и камень, но между ними ощущалась сильная внутренняя связь: они всегда понимали друг друга с полуслова и угадывали мысли другого с одного взгляда. Между ними царило абсолютное взаимопонимание. И если даже и случались мелкие споры, то чаще всего их инициатором являлся сам Сэнджемэн, которому нравилось таким образом привлекать к себе внимание отца и давать встряску их отношениям.
  
  - Уже десять минут девятого, - заметил Роу. - Нам пора.
  
  - Как быстро летит время! - воскликнул папа-омега. - Мак, ты уверен, что тебе ничего не нужно? - спросил он уже в холле, застегивая пальто.
  
  - Нет, все отлично.
  
  Близнецы вывалились на улицу, шумно обсуждая скорую встречу с друзьями.
  
  - Не скучай. И счастливого Рождества.
  
  Шила меня обняла, стараясь не потревожить котенка, и поцеловала в щеку.
  
  - Не волнуйся: ваша вечеринка по сравнению с моей будет намного скучнее, - подмигнул ей я.
  
  Рассмеявшись, сестра помахала мне рукой и стала спускаться с крыльца. Мы остались втроем.
  
  - До встречи, Мак. И счастливого Рождества, - отстраненно попрощался Пэйт.
  
  Повернувшись к Роу, он неожиданно обнял его за шею и поцеловал в губы, мягко раздвигая их своими.
  
  Роу с готовностью ответил. Его руки опустились блондину на талию, придерживая, вот только глаза его при этом почему-то смотрели на меня.
  
  Не сдержавшись, я показал язык.
  
  Улыбнувшись, он разорвал поцелуй и провел рукой по волосам Пэйта:
  
  - Пойдем?
  
  - Пошли.
  
  - Отличный костюм, Макки, - тихо сказал Роу, прежде чем закрыть за собой дверь.
  
  В его исполнении мое смешное имя, как и миллион раз до этого, прозвучало невыносимо по-детски. Но я даже не поморщился.
  
  Во рту остался горький привкус обиды. Где-то внутри по-прежнему саднило, но к этому неприятному чувству добавилась еще и ревность: к десертной вилке присоединился нож. Но на сегодня, кажется, это действительно все. И я могу позволить себе роскошно отпраздновать Рождество...
  
  - Ну что, подруга, пойдем спать?
  
  Поборов порыв расплакаться, я погасил люстру, оставив лишь свет на лестнице, и вернулся к себе в комнату.
  
  Положительный момент заключался в том, что я хотя бы был уже не один.
  
  
  ***
  
  
  Я проснулся посреди ночи, но на этот раз не от шума. Просто открыл глаза и уставился в темноту. Еще пару секунд назад мне явно снилось что-то приятное, потому что дыхание было прерывистым, сердце гулко билось, а все, что ниже пояса, сводило в сладкой истоме.
  
  Перевернувшись на спину, я провел одной рукой по груди, забравшись под майку, а вторую просунул под пояс штанов. Но все возбуждение как рукой сняло, когда я вдруг вспомнил о том, что не один.
  
  Подскочив, я заозирался в поисках котенка, который спал рядом на подушке. Но его и след простыл, как будто он растворился в воздухе.
  
  Я встряхнул одеяло, потом включил свет и перевернул все в комнате, но так и не смог его найти.
  
  - Черт!
  
  Закусив губу, я запустил руку в волосы и попытался представить, куда он мог деться. Вот куда бы я пошел, если бы был котенком? Окно закрыто, дверь тоже. Может его забрали близнецы? Или он так хорошо спрятался и утром появится сам? В самом деле, не мог же он просто исчезнуть.
  
  Таким образом успокоившись, я прибрался и снова забрался в постель. Но уже через пять минут понял, что слишком завелся во время поисков и теперь сна ни в одном глазу. Наоборот: хотелось куда-то бежать и что-то делать. Может пройтись и заодно выгулять Ноша?
  
  Встав, я босиком выскользнул из комнаты и обошел весь второй этаж в поисках собаки. Но ее нигде не было. Не оказалось Ноша и на первом этаже.
  
  Да что ж это такое?
  
  Решив, что лучше вернусь к себе и посижу в интернете, я свернул на кухню, чтобы приготовить какао: оно всегда помогало мне уснуть.
  
  Каково же было мое удивление, когда оказалось, что она не пустует: за столом, положив подбородок на руку, сидел Роу. Темные волосы растрепались и падали на лоб. Полуобнаженный и хмурый, он походил на пирата.
  
  На столе стояла ваза со свежими тюльпанами. Около нее Нэси с удовольствием лакала из блюдца молоко, которое стекало у нее по подбородку прямо на грудку.
  
  - Так это ты стащил у меня кота?
  
  Моему возмущению не было предела.
  
  Роу резко вскинул голову и, увидев меня, приподнял брови.
  
  - Во-первых, не кота, а кошку. Не путай, пожалуйста. И, во-вторых, я ничего и ни у кого не тащил. Она пищала под дверью и мне пришлось ее забрать, чтобы это чучело не перебудило весь дом.
  
  Почувствовал себя неуютно под пристальным взглядом, я скрестил руки на груди.
  
  - Хорошо. А где тогда Нош?
  
  Роу демонстративно закатил глаза. Я уже упоминал, насколько они с сестрой похожи?
  
  - По-твоему, я маньяк какой-то? Твой Нош спит у близнецов в комнате. Или еще где-нибудь. Откуда мне знать? Вполне возможно, что он уже в твоей кровати - у него на такие вещи собачья интуиция срабатывает.
  
  - Так это ты научил его открывать двери?
  
  - Я не учил. Просто один раз показал. Он умная собака.
  
  Роу потянулся указательным пальцем, чтобы погладить котенка между ушек. Тот от неожиданности испуганно дернулся и чуть не навернулся в блюдце.
  
  Я перевел взгляд на Нэси на Роу, которая, гордо встряхнувшись, принялась мыться.
  
  - Хорошо. Тогда пожалуйста объясни потом Нэси, что умные кошки не должны гулять по столам.
  
  Переборов желание сбежать, я обошел стол и открыл один из навесных шкафчиков в поисках какао.
  
  - Она еще маленькая. Ей можно.
  
  За спиной скрипнул стул. Вздрогнув, я остался стоять на месте, хотя мне очень хотелось обернуться. Вместо этого я включил чайник, зачерпнул ложкой ароматный порошок и насыпал в кружку.
  
  - С тобой бесполезно спорить, да?
  
  - А тебе это надо?
  
  - Нет. - Я все-таки повернулся и уперся спиной в стол позади себя. - Как прошел вечер?
  
  Роу теперь сидел на противоположной стороне обеденного стола.
  
  Он пожал плечами:
  
  - Все как обычно. Ничего нового. Даже не стану рассказывать - смертельная скука, - он показательно зевнул.
  
  - Неужели? - На глаза попалась ваза с фруктами и, не раздумывая, я взял мандарин. Мягкая кожура легко поддавалась движению пальцев. - Что, совсем ничего интересного? А как же салют? Твоему бойфренду наверняка понравился.
  
  Я закинул сразу весь мандарин в рот и довольно зажмурился от сладкого сочного вкуса.
  
  - Мой бойфренд видал и получше. У него есть такая возможность.
  
  Я очень надеюсь, что не покраснел, потому что речь шла явно не об обычном салюте. Хотя с Роу никогда и ни в чем нельзя было быть уверенным.
  
  Роу слегка приподнялся, отчего мышцы на его груди и руках напряглись, и достал из кармана штанов пачку сигарет с зажигалкой.
  
  - Я закурю, ты не против?
  
  Я качаю головой.
  
  По правде сказать, мне нравится запах дыма, который источают те сигареты, что он курит: землисто-пряный, слегка отдающий специями, в том числе гвоздикой. Очень мужественный, благородный, брутальный, притягательный, волнующий и дерзкий. Роу выглядел как ходячая реклама табака в хорошем смысле этого слова. Впору самому начать курить.
  
  - Будешь? - словно прочитав мои мысли, спрашивает он, хотя прекрасно знает, что я не курю.
  
  - Да, - говорю неожиданно даже для себя самого. И не знаю, чего в этом слове больше: противоречия, любопытства или желания удивить.
  
  Оттолкнувшись от кухонной стойки, я обхожу стол, беру сигарету и, когда он щелкает зажигалкой, наклоняюсь, прикуривая. Горьковатый привкус не кажется неприятным, скорее специфическим.
  
  Легко раскуриваю сигарету и даже почти не кашляю. Новичкам везет.
  
  Сверля меня глазами, Роу сует свою сигарету в рот.
  
  Подхожу к окну, открываю форточку. В лицо ударяет свежий морозный воздух. Я босиком, но мне не холодно: замечательная вещь полы с подогревом. В той квартире, которую я снимал, к сожалению не было подобной роскоши. Но, когда я куплю себе дом, в нем обязательно полы во всех комнатах будут не иначе, как с подогревом. Большая ванная и теплые полы - что еще нужно для счастья?
  
  С мелодичным звуком щелкает кнопка чайника, возвещая о том, что вода закипела. Но, возвратившись к кружке, вместо того, чтобы закончить с приготовлением какао, я подпрыгиваю и сажусь на столешницу.
  
  Роу поворачивается к Нэси, которая устроилась на столе, подложив под себя лапки:
  
  - Ну вот, кому-то запрещается гулять по столам, а кому-то можно на них сидеть. Что за несправедливость, правда?
  
  - Она животное, а я человек.
  
  - В таком случае, следуя той же логике, ты омега, а я альфа.
  
  В пару затяжек докурив, он встает. Тушит сигарету в раковине и выбрасывает окурок в мусорник. Потом точно также поступает и с моей сигаретой, выдернув ее у меня изо рта.
  
  - Эй! - Я толкаю его в плечо. - Ты что делаешь?
  
  Как и любого слишком независимого омегу меня возмущают подобные проявления властности.
  
  - Контролируй лучше своего омегу, а то он спустит весь свой бюджет на предметы искусства и ремесла, и сядет тебе на шею.
  
  - Мак, - Роу кладет руки по обе стороны от меня. - Помолчи.
  
  - С какой стати? Уйди из моего личного пространства. Ты меня бесишь. Ты...
  
  Не дав договорить, он просто наклоняется и затыкает мне рот поцелуем. И я настолько поражен, что вместо того, чтобы оттолкнуть, позволяю ему смять мои губы своими, раздвинуть и коснуться языка.
  
  Роу разводит мои ноги в стороны и, встав между ними, прижимается ко мне, забираясь ладонями под майку. Его грудь часто вздымается, как после долгой пробежки. Но, несмотря на это, кожа кажется восхитительно холодной, я же весь словно горю. И, чтобы не дать ему уйти, я цепляюсь за его шею и повисаю на ней, как будто отпустить ее равносильно тому, чтобы сорваться в пропасть. Хотя у меня так сильно кружится голова, что я не уверен, смогу ли усидеть на столе без посторонней помощи.
  
  - И? - Отстранившись, Роу выжидающе смотрит на меня.
  
  - Зачем ты...
  
  Он не дает закончить и снова меня целует.
  
  - Попробуешь еще раз?
  
  - Пэйт...
  
  Все опять повторяется. И только тогда до меня доходит, что от меня явно ждут чего-то другого.
  
  - Задол...
  
  После очередного головокружительного поцелуя я, уперевшись в грудь Роу руками и таким образом удерживая его на расстоянии, дышу через рот, так как воздуха катастрофически не хватает. Он сжимает мои запястья, но не пытается сдвинуть их в сторону.
  
  - Ты был бы не ты, если бы не повыделывался, правда?
  
  - А что ты хочешь услышать? Это было великолепно? Браво? Как-нибудь повторим? Я хочу от тебя...
  
  Запнувшись, я замолкаю на полуслове. А Роу, не заметив ничего странного, продолжает напирать:
  
  - Не надо строить из себя чокнутого фаната. Просто скажи, что тебе это тоже нужно. Что тебе не все равно.
  
  - Ну знаешь, по-моему это и так видно.
  
  Я медленно провожу ладонями вниз, по его груди и животу, наслаждаясь потрясающим рельефом.
  
  - Что ты делаешь? - спрашивает Роу, прищурившись.
  
  - А на что это похоже?
  
  Взяв мои руки, он отводит их от себя.
  
  - Я не думаю, что сейчас подходящий момент для этого.
  
  - Но ты сам меня поцеловал!
  
  - Я просто хотел убедиться кое в чем.
  
  - Что Пэйт лучше?
  
  Теперь уже я отталкиваю его от себя, а Роу пытается поймать мои руки.
  
  - Перестань. Мне не нужен Пэйт.
  
  - А он об этом знает?
  
  - Я думаю да.
  
  - Ну ты и скотина!
  
  - Об этом он точно знает.
  
  - Тогда теперь настала моя очередь кое в чем убедиться.
  
  - По-моему все и так очевидно: нас тянет друг к другу. И даже супрессанты не могут этого изменить. Почему бы тебе просто не принять это как факт?
  
  Размахнувшись, я залепил Роу пощечину.
  
  - Ты с ума сошел?
  
  Он сузил потемневшие глаза.
  
  - Да. От похоти такое случается.
  
  Отпихнув его, я спрыгнул со стола, но не успел сделать и шагу, как он поймал меня за локоть и дернул обратно.
  
  - Куда это ты собрался?
  
  Я попытался высвободить руку, но не тут-то было. Легче было отгрызть ее себе, чем выбраться из капкана пальцев альфы.
  
  - Знаешь, мне порядком надоело терпеть твои издевательства. Сначала в детстве, а сейчас еще и во взрослом возрасте. Покажись психологу, если у тебя не все в порядке с психикой! У меня синяки от тебя останутся!
  
  Нахмурившись, Роу ослабил хватку, но так и не отпустил.
  
  - Я не понимаю, о чем ты. Я пакостил тебе не больше, чем ты мне.
  
  - Да? - моему возмущению не было предела. - Но я не подбрасывал тебе жуков в еду и муравьев в кровать!
  
  - Но я ничего такого не помню.
  
  - Зато у меня, к твоему несчастью, прекрасная память, - процедил я. - Отдай руку!
  
  Ухмыльнувшись, Роу притянул меня к себе.
  
  - Только вместе с сердцем.
  
  
  ***
  
  
  - Я всегда говорил, говорю и буду говорить, что в наше время омеге мало иметь симпатичную мордашку. Он должен еще обладать и не менее привлекательными внутренними качествами. Никак иначе достойную партию ему не найти, - авторитетно заявил Сэнджемэн Токела, омега в пятом поколении и хозяин одного из самых красивых домов в пригороде Гринбурга, штат Нью-Йорк.
  
  Никто и никогда не ставил его слова под сомнение. Ведь сам Сэнджемэн когда-то, точно так же как и пять его родственников, вышел замуж за довольно влиятельного по общественным меркам альфу. К сожалению, и этот, и последующие несколько браков закончились разводом. Но ведь не это главное. А главное то, что Сэнджемэн все-таки встретил свое счастье в лице моего отца, альфы Чейтона Токела.
  
  И вот сегодня вся семья после долгого перерыва наконец-то собралась вместе на завтрак за большим роскошно сервированном столом.
  
  - Пэйт, как вы считаете? - не унимался Сэнджемэн.
  
  - Я полностью с вами согласен, - улыбнулся блондин. В тонком зеленом пуловере с глубоким V-образным вырезом и белых штанах он выглядел по-утреннему свежо и соблазнительно.
  
  Вздохнув, я подцепил вилкой кусочек омлета.
  
  После остатка ночи, проведенного в компании Ноша, который, как оказалось, действительно за время моего отсутствия занял кровать, я чувствовал себя разбитым. Мне бы прогнать его за дверь, но он так сладко посапывал, что у меня не поднялась рука.
  
  Я, похоже, действительно уже старею, раз стал настолько сентиментален.
  
  Роу, напротив, с явным наслаждением потягивал кофе. И излучал при этом столько сил и бодрости, что мне хотелось облить его томатным соком.
  
  - Мак, во сколько ты выезжаешь? - спрашивает Шила. - Ты же не будешь против, если мы все вместе проводим тебя на самолет? Ой! Что это?
  
  Сэни и Сайк дружно захихикали, увидев, как у нее смешно округлились глаза, когда она вытащила из тарелки дохлого паука.
  
  - О боже, откуда он здесь взялся? - воскликнул Сэнджемэн.
  
  - Свалился откуда-нибудь с потолка, - невозмутимо пожал плечами отец.
  
  Наши глаза с Роу встречаются, и меня пронзает незнакомое доселе чувство.
  
  Смутившись, я опускаю глаза в тарелку. И недоуменно хмурюсь: из-под тонкого слоя омлета с добавлением зелени, сыра и томатов, выглядывает что-то металлическое.
  
  Подцепив краешек, я его приподнимаю...
  
  Наверное, я выгляжу так же глупо как и Шила за минуту до этого, потому что близнецы снова восторженно хохочут, а Сэнджемэн встревоженно спрашивает:
  
  - Что там? Тоже паук?
  
  Я улыбаюсь.
  
  - Нет. Жук. Наверное, его сюда ветром занесло.
  
  Роу всегда опережал меня, то открывая, то закрывая двери ровно за секунду до того, как я успевал опомниться. Я поступал также. Это игра, в которую мы играли оба. Но на этот раз все может быть иначе. В это трудно поверить, но вот оно - доказательство, прямо у меня перед носом, в виде тонкого плетеного кольца с узором из крошечных сапфиров. И я собираюсь воспользоваться этим шансом.
  
  В конце концов, как еще непопулярному омеге с заурядной внешностью и строптивым характером в наше время завести ребенка?
  
  
  
  Эпилог
  
  
  Кое как выбравшись из битком набитого автобуса, я спрыгнул на тротуар.
  
  Шел мелкий снежок. На замену тому, который к вечеру успел превратиться в слякоть.
  
  Я тяжело выдохнул, чувствуя сильную усталость.
  
  Несмотря на конец года, когда многие, с кем работала наша компания, находились уже в отпусках, количество дел не только не уменьшилось, но даже увеличилось. И почему я не собрался в отпуск? Провел бы две недели на диване, занимаясь любимыми делами... То есть совсем ничего не делая.
  
  Стоя на перекрестке и ожидая, пока светофор загорится зеленым, я думал о том, что еще недели не прошло с поездки домой. Но такое ощущение, как будто это было очень и очень давно. В каком-то старом сне. Настолько все, что случилось со мной там, выбивалось из границ моей обычной жизни.
  
  Торопясь проскочить на мигающий зеленый, мимо пронеслась машина. Слишком близко к тротуару. Слой грязного мокрого снега, лежавший у края дороги, брызнул во все стороны и попал мне в лицо и на одежду.
  
  Мне стало до слез обидно. Почему-то тут же вспомнилась дорога в аэропорт в компании Роу, Шилы и близнецов. И то, что я малодушно делал вид, как будто ничего не произошло. И даже не попытался придумать предлога, чтобы остаться с Роу наедине.
  
  Какой же я дурак, так глупо повел себя с тем, о чьем внимании мечтал еще когда был прыщавым подростком.
  
  Стерев с лица потеки снега и отряхнув пальто, я прошел еще пару кварталов. Несколько раз поскользнулся и едва не упал. И решил обязательно позвонить Роу. Или отправить смс-ку. Потому что наличие кольца еще не значит начало отношений. И больше нельзя медлить, ожидая, что он опять сделает первый шаг. А если он уже передумал?
  
  От этой мысли у меня похолодело в груди и я ускорил шаг.
  
  Через несколько минут я уже открывал дверь своей квартиры, мучимый жгучим нетерпением.
  
  Побросав в прихожей вещи, я вошел в маленькую гостиную, на ходу включая свет, и испуганно подпрыгнул.
  
  - Черт! Как ты меня напугал! - заорал я на Роу, который невозмутимо сидел на моем диване, положив руки на спинку и вальяжно расставив длинные ноги.
  
  Его губы растянулись в ленивой улыбке.
  
  - Прости, но я не рискнул включать свет. Решил, что, увидев горящие окна, ты обязательно придешь в компании полицейских. А у нас сегодня не тематическая вечеринка. Кстати, никогда бы не подумал, что ты можешь быть неряшливым. Куда-то торопился?
  
  Я не сразу понял, что Роу имеет в виду тот беспорядок, что я учинил в прихожей.
  
  - Не переводи тему, - строго сказал я, хотя на самом деле у меня все внутри переворачивалось от радости и желания броситься ему на шею. - Что ты здесь делаешь и откуда у тебя ключи?
  
  Ожидая ответа, я сложил руки на груди и прислонился к стене спиной.
  
  - Если бы я не являлся самовлюбленной скотиной, то непременно бы подумал, что ты не рад меня видеть, - усмехнулся Роу.
  
  Мне на секунду стало стыдно, что я назвал его скотиной во время одного из наших последних разговоров. Но только на секунду, потому что он это заслужил. По правде говоря, это еще была самая мягкая из форм обозначения его альфийского альтер эго.
  
  - Так откуда у тебя ключи?
  
  - Твоя соседка дала. Мне повезло, что у тебя есть рыбки, которых надо было кормить во время отъезда. И что ты забыл забрать у нее ключи, когда вернулся. Очень милая женщина. Искренне обрадовалась, что у тебя есть бойфренд, потому что до этого подозревала у тебя какие-то физиологические расстройства, которые мешают наладить личную жизнь.
  
  - Хорошо, что не психические. А кто у нас бойфренд? - мягко уточнил я.
  
  Улыбка Роу стала шире.
  
  - Тот, у кого вторая пара ключей.
  
  Я на миг опустил голову, чтобы скрыть улыбку. Выпрямившись, убрал пряди волос, упавшие на лицо, и спросил:
  
  - Хорошо, тот, у кого вторая связка ключей. Ты так и не ответил, что здесь делаешь.
  
  - У тебя жарко.
  
  Сказав это, Роу расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. Его пиджак уже валялся на кресле.
  
  Я сглотнул, глядя на его ключицы и горло. Во рту моментально скопилась новая порция слюны.
  
  Хорошо, что я успел посетить врача, и он выписал мне новые супрессанты взамен старых. Как он объяснил, у меня изменился гормональный фон вследствие беспокойного образа жизни и переутомления на работе. Поэтому мне надо больше отдыхать и бывать на свежем воздухе. А иначе могут возникнуть трудности с заведением потомства.
  
  Благодаря новым таблеткам меня больше не беспокоили посторонние запахи и запах одного конкретного альфы в частности. И слава богу, а не то я бы сошел с ума.
  
  - Духота-то какая, - между с тем продолжал Роу, подкатывая рукава. - Ты не хочешь тоже раздеться?
  
  - Я могу открыть окно. Так что тебе нужно?
  
  Из груди Роу вырвался тяжелый вздох.
  
  - Ты не уступишь, да?
  
  Я покачал головой, прикидывая, долго ли еще смогу ломать эту комедию, прежде чем подойти к нему и поцеловать.
  
  - Ладно. Мне нужен секс.
  
  Его слова прозвучали так, словно он нисколько не сомневался, что я обрадуюсь подобному заявлению. Вот прямо сейчас начну прыгать от счастья и срывать с себя одежду.
  
  Не то чтобы я не хотел близости с Роу... Да я мечтал об этом всю свою сознательную жизнь. А уж сколько раз я представлял себе его обнаженным - вообще не счесть. Вот хотя бы сегодня утром... Но все происходило настолько стремительно, что несмотря на трепет, вызванный прямым ответом Роу, мне мешал барьер. И этот страх, что ему со мной не понравится, пока преобладал над возбуждением.
  
  Роу пристально наблюдал за мной и, наверное, считал все мои сомнения на лице.
  
  - Иди ко мне, - произнес он низким голосом и протянул руку.
  
  Я нервно облизал губы.
  
  Не думал, что будет так трудно подчиниться альфе. И уступить своим инстинктам.
  
  - Я забыл предложить тебе чего-нибудь выпить. Чай? Кофе?
  
  Роу похлопал себя по колену.
  
  Я закусил губу и сделал шаг в сторону дивана. Потом еще один, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки.
  
  Если бы Роу захотел, он мог бы сейчас дотянуться до меня, но он не двигался, не сводя с меня глаз.
  
  Казалось, я каждой клеточкой тела ощущал его напряженность, словно он являлся хищником, готовящемся к прыжку. И вместе с тем во мне жила твердая уверенность, что если я отступлю, то он не бросится следом. Мне снова предоставлялся выбор.
  
  Я медленно преодолел пространство между нами и, подняв руку, коснулся его скулы, завороженно следя за тем, как темнеют его глаза, превращаясь в два бездонных колодца.
  
  Рыкнув, Роу схватил меня за талию и дернул на себя, заставляя опуститься для опоры на колено между его разведенных ног. И вместо того, чтобы упереться руками в твердую как камень грудь, я качнулся вперед, положил руки на широкие плечи и сам приник к его губам в жадном поцелуе.
  
  Мягкие и вместе с тем твердые, они дарили ни с чем не сравнимое блаженство, заставляя все внутри трепетать и петь от бесконечного восторга. Наши языки сплетались в чувственном и сумасшедшем танце, от которого кружилась голова. И если бы меня не поддерживали сильные руки, то я бы непременно упал, настолько слабым меня сделали его прикосновения.
  
  Притянув меня за талию еще ближе, Роу все-таки удалось усадить меня к себе на колени. Впившись в мои губы в новом поцелуе, он начал расстегивать на мне рубашку. И, обнажив ключицы, припал к ним горячими губами, оставляя на коже влажные следы.
  
  Я вплел пальцы в его черные волосы, выгибаясь в спине и прижимаясь к нему еще ближе. Мне хотелось слиться с ним в единое целое.
  
  Я сжал бедра, пытаясь не дать просочиться влаге, зародившейся глубоко внутри. Но ноги сами собой разошлись в стороны, стоило языку Роу коснуться шеи.
  
  - Ох... - простонал я, сотрясаемый неконтролируемой дрожью. Роу удалось отыскать мою эрогенную зону.
  
  Впечатленный результатом, он присосался к моей шее как вампир, вылизывая ее и покусывая.
  
  - Если ты будешь продолжать в том же духе, то мне придется одеть на тебя намордник, - пробормотал я, уже мало что соображая.
  
  - Мм, а он у тебя есть? - прохрипел Роу, сосредоточившись на том, чтобы расстегнуть на мне штаны.
  
  - Нет, но я попрошу у соседки, очень милой женщины, - задыхаясь, ответил я, занявшись ширинкой Роу. Из-за его размеров и испытываемого им возбуждения это было не так-то легко сделать.
  
  - Завтра, - выдохнул Роу и, перевернувшись, уложил меня на диван, нависая сверху.
  
  Он отодвинул мою руку и проворно потянул молнию вниз.
  
  - Я позволю тебе сделать это в следующий раз, а пока давай я сам.
  
  - Чтобы я без тебя делал, - промычал я, чувствуя прикосновение пальцев у входа. - Ох!
  
  Роу вошел в меня, с каждым толчком погружаясь все глубже и глубже.
  
  Застонав, я впился ногтями в его плечи и откинул голову на диван, невольно сжимая его кольцом внутренних мышц.
  
  - Не двигайся, - приказал Роу, зажмурившись, и сжал челюсти.
  
  Несколько секунд мы оставались полностью неподвижны, пока Роу не приоткрыл веки, глядя на меня с мягкой улыбкой, от которой у меня чуть пар из ушей не пошел.
  
  - Я не знал, что в сексе столько ограничений, - улыбнулся я в ответ и шевельнул бедрами. - Теперь можно?
  
  - О да...
  
  Роу сам начал медленно и ритмично двигаться, постепенно наращивая темп, и через несколько бесконечных минут, самых счастливых минут в моей жизни, я разлетелся на тысячи разноцветных звенящих частиц, складывающихся в яркие звезды и желтый песок, который ласкают морские волны, отражающие лунный свет.
  
  Устроившись на теплой груди, я довольно зажмурился, чувствуя себя невероятно уставшим и полностью удовлетворенным. То смутное беспокойство и ощущение внутренней опустошенности, которые терзали меня долгое время, исчезли.
  
  - Не забудь вернуть ключи, - пробормотал я, проваливаясь в сон.
  
  - Только в обмен на кольцо, - ответил Роу. И от одного его низкого и хрипловатого голоса у меня тут же снова участилось сердцебиение.
  
  Может пока не спать, а завтра позвонить на работу и сказаться больным?
  
  Улыбнувшись, я потерся носом о гладкую кожу.
  
  - Ни за что.
  
  
  
  
  *The End*
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"