Аннотация: Финалист ФЛР-8, 6 место. Опубликован в журнале "Сибирячок" ЉЉ5,6 (2015)
< ПОЦЕЛУЙ АНАХОРЕТА
... Ветер свистел в ушах.
Ну, может не совсем свистел, но всё же ощущался, честно. Ведь так было надо: чтобы свистел, и чтобы скорость, и чтобы захватывало дух!..
Но свистело и захватывало как-то не очень.
Тим споткнулся, взмахнул руками и остановился.
Сразу стало тихо, только слышно было его, Тима, тяжёлое дыхание, да в вышине назойливо дребезжала на одной ноте тоскливая кликута. Он немного постоял, уперевшись ладонями в колени, сплюнул в песок между ботинками, вытер рот и выпрямился. Если не оборачиваться, можно представить, что ты уже далеко от дома, и впереди полным-полно приключений разной степени опасности. Нужно только поправить на поясе бластер и уверенным шагом отправиться им навстречу.
Он успел сделать пару десятков шагов, когда включился зуммер браслета.
Тим вздохнул и нажал кнопку связи.
- Да, - сказал он отцу, - да, сейчас. Я понял, понял, я всё слышу. Я помню про занятия, конечно.
И в этот момент слева от него в чахлых кустиках черноцвета что-то шевельнулось.
* * *
- ... ну пожалуйста, ну чего ты такой, вечно ты так, я тоже тебе ничего не расскажу, раз ты так, и вообще, это нечестно, я-то ведь тебе всегда...
Это может продолжаться бесконечно. И безостановочно. И занудно, как та кликута.
- Отстань, потом.
- Когда, когда потом?
- Говорю, отстань.
И не отстанет ведь. Почти взрослые же люди, обоим скоро по одиннадцать лет, а такой дурацкий разговор.
Тим даже головой покрутил, удивляясь.
Сантис тут же включился с новой силой:
- ... и вообще, так нечестно, я тебе даже про сгоревший троззер тогда рассказал, помнишь, и как клоны потерялись, всё-всё, по-честному, а ты...
Это было правдой, с которой не поспоришь. И всё же то были случаи, никак не идущие вровень с тайной, о существовании которой Тим недавно так безрассудно упомянул.
- ... и зачем тогда было говорить, если сам не собирался рассказать, это нечестно, не по-товарищески это, и вообще...
И опять это было справедливо. Раз уж намекнул... Но не помучить сейчас зануду Сантиса было ну просто невозможно.
Тим поломался еще минут десять, небрежно отмахиваясь от вопросов. Почуяв слабину в непреклонности друга, Сантис только усиливал напор. Наконец, Тим махнул рукой и заявил:
- Ладно. Но только никому... ты понимаешь? Это тебе не всякая там трясогузка, как с клонами и троззерами!
"Трясогузка" - это было папино словечко. Что именно оно обозначало, Тим не знал, но звучало ровно так, как надо: с обидно-пренебрежительным оттенком. Глупость, мол, какая-то. То ли сама трясётся, то ли трясёт кого-то... что за ерунда. Одно слово - трясогузка.
Сантис торопливо закивал. Он был готов хранить тайну и молчать под пытками.
- В общем, так, - сказал Тим, изо всех сил стараясь сохранять вид уверенный и бесстрашный. - Я вчера погладил анахорета.
* * *
- А дружок твой что, не придет? - поинтересовался отец, аккуратно складывая длинную ленту распечатки, по которой змеились красные и синие линии. Видимо, линии изгибались правильно, потому что отец интересовался его, Тима, делами. - Что-то его не видать. Вы не поссорились?
- Ну, - уклончиво протянул Тим, - так как-то... не очень.
- Не очень поссорились? - уточнил отец.
Тим пожал плечами.
- Ну, это еще ладно, если не очень, - заключил отец, теряя интерес к беседе. - Помиритесь, значит. Какие там у вас конфликты... так, обидки.
У отца конфликты были настоящие, это Тим знал хорошо. Такие, что однажды пришлось чинить держатель переговорника. А ещё как-то раз после затянувшегося ужина со вторым биологом Томом уборщику СиДжи пришлось чистить ковровое покрытие от мелких осколков вдрызг расколоченной посуды.
Тим так и не понял, что там разбилось, а СиДжи только поскрипел левым нижним манипулятором и гордо сообщил общую массу убранного мусора с какой-то немыслимой точностью. Похоже, бытовые роботы соревнуются между собой по этим самым мусорным показателям. Наверное, самым крутым среди них считается тот, у кого хозяин самый-самый грязнуля.
Загудел переговорник. Отец снял трубку, послушал немного и кому-то объявил, что всё это бесстыдное вторжение, а потом - что видал он это всё в мусорном отсеке, причём глубоко. И, кажется, ещё что-то хотел добавить, но посмотрел на Тима и говорить не стал.
- Да нельзя же, в конце концов, вести себя так, - с тихим бешенством начал он после образовавшейся паузы, как будто ты... последний человек на земле! - наконец подобрал он нужные слова.
А потом просто кинул трубку на держатель и вышел из блока. При этом так ударил ладонью по дверной панели, что с вешалки обрушилась одежда.
Наверное, образовывался очередной Настоящий Конфликт.
Тим вздохнул и пошёл поднимать куртки.
* * *
Сантис обиделся всерьёз.
Понять его было можно: и кто бы на его месте не решил, что Тим просто бессовестно пошутил над другом? Полдня мучил намёками на страшную тайну, а после взял и брякнул откровенную чушь. С тем же успехом он мог заявить, например, что нечаянно научился летать. Такая, мол, страшная тайна.
Хотя занятнее, чем про встречу с анахоретом.
Первые исследователи Пустынника (он же - Земля-14) неоднократно упоминали об этом местном звере, и даже было мнение одного из космозоологов, что он едва ли не обладает зачатками разума. В его отчётах использовались "когнитивные способности", "метасознание" и другие интересные слова.
Но какой уж там ни был у зверя разум, додумался он только до того, чтобы исчезнуть из поля зрения человека. Причём раз и навсегда.
А может, это оказался вымирающий вид? Умный, но вымирающий. Или случилась какая-нибудь массовая болезнь - эпизоотия.
А так как тот самый космозоолог трагически погиб вместе с двумя товарищами во время особо жестокой чёрной бури, то и свидетелей существования анахорета практически не осталось.
После пожара на станции, когда погибло множество архивных материалов, анахорет практически превратился в миф. И еще сохранилось изображение, оно теперь в музеуме. Не голограмма, не фото - рисунок: странный зверь, некрупный, чуть больше обычной земной кошки, с приземистым телом и нелепо большой головой. Приплюснутая морда с большими глазами и смешными выпяченными губами.
И выражение появилось - "поцелуй анахорета". Странное, да. Ну, кому бы пришло в голову целоваться с каким-то диким котярой, или на кого он там похож? Однако, выражение есть, и означает оно - что-то немыслимое и небывалое. Потому что на памяти исследователей с тех пор этот житель глубинных районов каменной пустыни уже не встречался.
Никогда.
Никому.
И вот теперь этот чёртов Тим брякнул свою глупую глупость с самым серьёзным видом, и это показалось Сантису обиднее, чем если бы Тим тут же загоготал и выкрикнул что-нибудь вроде "обманка-обманка, дырявая банка". Ну, обменялись бы парой тумаков, погонялся бы Сантис за хохочущим Тимом, да и всё.
Но тот напустил на себя реально серьёзный вид, так что шутка оказалась не смешной, а вовсе даже дурацкой.
Так что Сантис обиделся всерьёз.
* * *
Тим совершенно не рассчитывал на такое, но невероятное случилось: зверь обнаружился почти на том же самом месте.
Снова шевельнулись стебли черноцвета, и на мальчика глянули ярко-желтые немигающие круглые глаза. Так же, как в прошлый раз, Тим присел на корточки и протянул руку с раскрытой ладонью. Только сегодня на ладони лежала захваченная из дома плитка фрутилада. Самого любимого, с зёрнышками чен-чема.
Как и в прошлый раз, ждать пришлось долго. У Тима занемела рука и заныли коленки, но он не двигался. Ну, разве что совсем чуть-чуть. А вот круглоглазый не шевелился вовсе, только смотрел. И когда Тим уже решил положить угощение на землю и выпрямиться, тот вдруг как-то моментально, одним незаметным движением, оказался рядом.
И снова застыл.
- Послушай, - шёпотом сказал Тим. - Ты меня не бойся. Я тебе ничего плохого... Вот тут вкусная штука, хочешь? В твоей жуткой пустыне, небось, такого не найдёшь!
Зверь не шевелился, но и не убегал.
- А я тебя знаю, - уже громче продолжил Тим. - Я специально посмотрел в музеуме. Тебя зовут анахорет, да?
Зверь чуть повёл лобастой головой.
- Ну, это тебя так люди назвали, конечно, - торопливо добавил Тим. - Ты, наверное, как-нибудь по-другому зовёшься, да? Но никому не сказал, поэтому людям... то есть нам... пришлось самим придумать тебе имя, понимаешь? Растения тоже поназывали, конечно. Вот это вот черноцвет, в котором ты прятался. А там дальше, высокий, это карагул. А с цветочками - липница. А который как меховые камушки - это забавник. Интересно, правда? Это всё называется флора...
Анахорет слушал лекцию по ботанике и убегать явно не собирался.
Осмелев, Тим объявил:
- Знаешь, у меня ноги совсем затекли. Я так долго не могу на корточках, неудобно очень. Если я встану, ты не испугаешься? В прошлый раз ты убежал, когда я тебя погладил, но это ты зря, честное слово!
Зверь вроде бы не возражал, поэтому мальчик, положив угощение на землю, осторожно распрямился и отступил на несколько шагов назад, чтобы не казаться очень уж большим.
В этот момент анахорет вытянул шею, понюхал угощение и, вытянув губы, мягко ощупал ими фрутилад, а потом быстро втянул его в рот. Шевельнул челюстями и - впервые за всё это время - моргнул. Словно на мгновение выключились две желтые лампочки. А потом забавно пошевелил губами, вытянул их в трубочку и быстро-быстро облизнул ярко-красным язычком.
- Ух ты, - обрадовался Тим. - Понравилось? Я тебе еще принесу, правда! Я и не думал, что ты будешь, а то бы больше взял...
Он подумал и уселся прямо на землю, вытянув ноги, чтобы снова не затекли.
- Это ты молодец, что меня не боишься, - похвалил мальчик зверя. -Это ты правильно. Люди не обидят тебя, честно, это закон такой, очень строгий. У вас тут на Пустыннике так мало животных...
Тут, конечно, желая напомнить о себе, с недалекого карагула надсадно заорала кликута.
- А вот эту птицу мы назвали... - собрался было продолжить свой рассказ Тим, но анахорет, громко фыркнув, в одно мгновение исчез в зарослях черноцвета. Только мелькнул короткий мохнатый хвост. Как и не было зверя.
Даже потрогать себя не дал на этот раз.
* * *
На занятиях сосредоточиться было трудно. Во-первых, перед глазами так и стояла мордочка анахорета, его внимательный немигающий взгляд и чудные подвижные губы. А во-вторых, мешал Сантис. Он сел за дальний монитор, спиной к Тиму, и его спина выражала злую обиду и непреклонную отчужденность. Очень выразительная была спина.
Тим в очередной раз поймал себя на том, что совершенно не слышит бубнящего в наушниках киберучителя, и остановил урок. Конечно, тут же встретился взглядом с Донной Каммой:
- Тим, что-то случилось? Вопрос?
- Я... мне выйти, - пробормотал Тим. - Нет, мне всё понятно, просто надо... Я быстро!
Донна Камма кивнула, и мальчик вышел из учебного зала. И успел заметить, что Сантис даже не повернул головы.
Тим вышел в коридор и сразу свернул к музеуму. Похоже было, что ноги сами вели его туда, не очень-то советуясь с головой. Тихонько проскользнув в безлюдное помещение, он подошёл к стенду флоры и фауны. Вот она, отдельно от других, копия рисунка одного из первых исследователей Пустынника. Тогда он еще не был "Землей-14", не приобрел статуса носителя постоянной станции.
На знакомого Тиму зверя рисунок был похож, но не очень. Тот, нарисованный, анахорет тело имел слишком длинное и гибкое, из-за чего крупная голова казалась приделанной от кого-то другого. И взгляд был не такой: настороженный, недобрый. Это был взгляд дикого животного, которое никогда бы не съело, облизнувшись, плитку фрутилада с чен-чемом, и уж точно не позволило бы себя потрогать.
Тим буквально ощутил кончиками пальцев жёсткую гладкую шерсть и вспомнил, как отшатнулся, отпрыгнул в сторону анахорет. Отпрыгнул, но ведь сначала дал к себе прикоснуться! Почему?
Дверь в музеум открылась.
Конечно, Донна Камма. Наверное, он стоял здесь уже слишком долго.
- Я хотел посмотреть, - торопливо, не дожидаясь вопроса, заговорил Тим. - Это по биологии... я просто хотел посмотреть.
- У тебя включен урок химии, - мягко заметила ментор. -Неорганической. Хотя твой интерес к животному миру, безусловно, похвален. Ты можешь изменить расписание, если хочешь.
- Понимаете, я гулял вчера, - оправдываясь, сказал мальчик. - И эти кликуты... Они все время рядом, и всё время кричат, но их никак не разглядеть.
Донна Камма взглянула на голограмму кликуты среди веток карагула.
- Да, это очень осторожная птица, но притом очень и любопытная. Поэтому она держится неподалёку, но старается всё время спрятаться.
Тим кивнул.
Мучается, небось, бедняга. И хочется ей, и колется. А вот анахорет - он смелый, подпустил к себе огромное незнакомое существо...
- Пойдём, - сказала Донна Камма. - Занятия никто не отменял, даже если биология победила сегодня химию. Я включу тебе другую программу, а завтра вернёмся к сегодняшней. Почему-то мне кажется, что она прошла, скажем так, мимо тебя, не так ли?
Тим вздохнул и снова кивнул.
Сантис даже не взглянул на вошедших в зал ментора и Тима.
Он очень, очень старательно слушал киберучителя.
* * *
- Решение уже принято, понимаешь? Завод по добыче сцелия. Полный автомат, категория "дельта". Техника, роботы, минимальное обслуживание. Добыча, вывоз... и всё. Никаких поселенцев, никаких исследователей. Планета изучена, перспективы сугубо технические. Понимаешь?
Тим упрямо покрутил головой.
- Да чем ты огорчён, Тим? Махнём на Землю, настоящую большую Землю, парень! У меня будет отпуск... Хочешь на острова, зелёные острова в огромном синем океане? Ты даже не представляешь, как это красиво! Никаких пустынь, камнетропов, чёрных бурь... Дельфины в волнах, Тим, чайки, белые чайки! Ты же смотрел видео, тебе так понравилось, помнишь?..
Тим помнил.
- А потом, пап? Мы полетим на другую землю, на другую базу? Ты же говорил, что не можешь без экспедиций, что всю жизнь...
Отец поднял руку, останавливая сына.
- А вот об этом поговорим потом, парень. Тут, к сожалению, возможны варианты. Медицина, понимаешь ли, иногда говорит всякие неприятные вещи, и не всегда с ней поспоришь... А знаешь, давай мы там, на Земле, заведём собаку, а? Серьёзно, настоящую живую собаку! Ты посмотри в информатории пока, выбери, там очень много всяких пород, самых разных, и по размеру, и вообще... Лохматые, кудрявые, гладкие, какие захочешь! Давай, парень, действительно, найди для нас самую лучшую, будет вместе с нами бегать по острову, чаек гонять!..
Он так активно, с таким непривычным воодушевлением обсуждал эту непонятную будущую собаку, о которой не говорил никогда в жизни, так старательно расхваливал эти незнакомые далекие острова на настоящей, но совершенно незнакомой Тиму Земле, что стало абсолютно понятно: в Космос отцу уже не вернуться, и он это знает.
Какими-то глубоко упрятанными в животе печёнками мальчик почувствовал, что тему нужно менять. Потому что этот неискренне радующийся будущему бесконечному земному отпуску отец всё меньше похож на отца настоящего, всегда строгого и немногословного. Пусть даже иногда ломающего посуду и бросающего трубку переговорника...
- Па, - прервал отца Тим. - А что это означает, - помнишь, ты тогда сказал, когда рассердился, - "как последний человек на земле"? Что это за человек, и почему он последний? Разве такое может быть?
- Ну, парень, это ты чего-то вдруг... - даже как-то растерялся отец. - Ну да, помню, высказал я этому Тому... или не Тому? Хотя кому ещё, конечно...
Он встал из-за стола и прошелся по кабинету, озадаченно потирая шею.
- Ну, как бы это тебе... Можно так сказать: вот человек, которому не надо думать о том, что будет после него. Что останется детям, внукам, другим людям... И ему всё равно. Что хочет, то и творит. Ответственность исчезает, понимаешь?
- Не понимаю, - честно ответил Тим. - А земля-то останется?
- Ну да, останется, наверное. Но людей уже не будет, он последний, вот в чём дело. Делай, что хочешь. Отвечать не придётся, не будет никого. И вот он позволяет себя всякое... в общем, ничего хорошего.
Тим нахмурился, сосредоточенно соображая.
- А когда говорят - "это самое последнее дело", это тоже об этом?
Отец рассмеялся:
- Ишь ты, как связал... Да нет, не совсем, наверное. Вот если все-все человеческие дела по порядку расставить, и первыми - самые добрые, полезные и всё такое, то самое последнее - оно и будет самое негодное, дрянь-дело. Вот как-то так.
Он подошёл к сыну и взъерошил ему волосы.
- Ты давай всё-таки, посмотри там, выбери собаку. Такую, знаешь, чтоб сообразительная, с головой!
"Я уже выбрал", подумал Тим.
Именно такую, какую надо. С головой.
* * *
Анахорет вежливо съел кусочек фрутилада, но от добавки отказался. Так и осталась плитка лежать на плоском камне.
- Понимаешь, - объяснял Тим зверю, как совсем недавно ему самому отец. - Тут на Пустыннике очень много сцелия нашли. Это такой важный минерал... то есть, это он не для вас, конечно, а только для людей важный. Чтобы его добывать, автоматический завод поставят. Роботы будут всё делать, это такие механические люди, понимаешь?
Анахорет смотрел куда-то в сторону. Может, про технику ему было неинтересно?
- А нам придется улететь. На Землю... на настоящую Землю. Я там родился, но совсем её не помню, потому что родителей послали в экспедицию на Землю-11. А потом умерла мама...
Они ещё долго так сидели, мальчик и зверь.
Мальчик говорил, зверь слушал. Иногда он переходил с места на место, нюхал землю, прикасался к ней чуткими губами, один раз даже копнул лапой. Но не уходил.
- Послушай, - сказал, наконец, Тим. - Я вот о чём подумал. Я не знаю, много ли вас тут живёт. Наверное, мало. Или вы здорово умеете прятаться, если вас даже биодатчики в пустынях не чувствуют...
Анахорет покрутил мордочкой. Самодовольный был у него при этом вид или расстроенный?
- Вам надо уходить куда-нибудь подальше, - посоветовал Тим. - Этот завод... Здесь такое будет!
Потом они просто молчали. Анахорет сидел совсем близко, и мальчик осторожно потрогал его шерстку. Потом тихонько погладил. Зверь ткнулся носом в его пальцы и щекотно прикоснулся к ним губами, словно ощупал.
- Ты смелый, - похвалил Тим. - ты молодец. Я ведь говорил тебе, что люди не обижают зверей? Хотя, конечно, иногда случайно получается, что...
Он замолчал. И молчал довольно долго, что-то напряжённо соображая.
- А скоро людей здесь не будет. Выходит, мы тут будем последние. Последние люди на этой земле.
Эта пауза получилась ещё дольше. И она была какой-то очень тяжёлой, эта пауза.
- А если я расскажу про тебя? - произнёс он наконец. - Я не хотел никому говорить, чтобы к тебе не приставали. Мне кажется, тебе бы это не понравилось, правда? Но может быть, если я всё же расскажу... и на большую, настоящую Землю отправят новую информацию... про тебя, то есть про вас, - у тебя же есть семья, наверное? И тогда оставят нашу станцию, а завод отменят, ведь не может быть, что завод важнее таких замечательных зверей?!
Тим, увлёкшись, повысил голос, и анахорет испуганно отпрыгнул в сторону.
- Нет, ты только не уходи! - попросил мальчик. - Вот это как раз самое сложное... Вдруг мне не поверят? Что ты вообще есть на самом деле? Я же не учёный... Вот и Сантис не поверил, между прочим. А ведь друг.
Он снял с запястья браслет, нажал несколько кнопок и положил его на большой камень. Подвинул, глядя на засветившийся экранчик. Отошёл на несколько шагов и сел на землю.
- Иди сюда, пожалуйста, - попросил Тим наблюдавшего за ним издали зверя. - Ты же смелый. И умный. Если тебе не нравится, я больше не буду тебя гладить, ты просто подойди ко мне, ладно? У нас с тобой сейчас снимается видео, и тебя потом смогут увидеть другие люди. Они поймут, что здесь нельзя завод, потому что это твоя планета, а ты нам доверяешь. Ну, иди же!..
... Долгие восемь минут на экране был только неподвижная человеческая фигурка.
И только потом в кадре появился странный головастый зверь.
Одним движением он оказался рядом с мальчиком, скользнул ему на колени и вдруг прикоснулся к щеке забавно вытянутыми губами.