Аннотация: Перелицованная глава из "Зои" для конкурса
Yazewam@yandex.ru
ЕЩЕ РАЗ О ТАЙНЕ МАННОЙ КАШИ
Последним уроком в четвертом "Б" была сегодня литература. Да не просто литература, а внеклассное чтение.
Учительница Валентина Леонидовна объявила, что на этот раз тему выберет случай. Так и сказала: не я, мол, буду назначать, а Его Величество Случай. Прямо голосом выделила каждое слово, чтобы все поняли, что каждое из них - с большой буквы.
Владик Перечников тут же выкрикнул с места:
- Чего это вдруг величество? Случай - он и есть случай, а не прынц какой-нибудь!
Учительница ответила, что, во-первых, принц - это вовсе даже высочество, а не величество. А во-вторых, иногда случай приводит к очень важным последствиям, которых даже специальным образом не добиться ни за что, и тому есть очень много подтверждений. И в истории целых стран, и в жизни каждого человека. Вот, например, она сама когда-то совершенно случайно опоздала на поезд, и из-за этого познакомилась со своим будущим мужем, - вот такой счастливый случай.
Мужа Валентины Леонидовны все в классе видели сто тысяч раз: он нередко заходил после уроков и уносил домой стопки тетрадей для проверки, а однажды даже помогал физруку проводить "Веселые старты". Муж был низенький, толстый и ужасно старый, - лет, наверное, сорока. Так что таким ли уж счастливым было то опоздание на поезд, - в этом все девочки в классе, наверное, засомневались. Только Лена Шумилова громко объявила:
- Ой, как повезло-то!
Но вполне вероятно, что она имела в виду как раз незавидного мужа, которому досталась такая молодая и красивая учительница начальных классов. В любом случае, Лена нашла отличный способ угодить Валентине Леонидовне, потому что та даже порозовела от удовольствия и даже руками развела: вот, мол, действительно, счастье привалило!
Но дальше о личной жизни классная руководительница распространяться не стала, а достала из своего портфеля книжку. Книжка была всем хорошо знакома: "Денискины рассказы" из школьной библиотеки.
- Сейчас мы наугад, то есть совершенно случайно, выберем один из рассказов Драгунского...
Валентина Леонидовна подошла к доске и круглым красивым почерком крупно написала на ней: ВИКТОР ДРАГУНСКИЙ.
- ...Итак, выберем рассказ, прочитаем его вслух и потом обсудим ту тему, которую автор, - тут она еще раз показала рукой на доску, - поставил в этом самом рассказе.
Начало было интересное. В классе зашумели.
- Тихо, тихо! - скомандовала учительница. - Давайте сейчас выберем руку судьбы! А это значит - того, чьей рукой и будет управлять сегодня Его Величество Случай!
Тут же поднялся лес рук. Это всё были, конечно, руки судьбы, и было их больше тридцати, потому что некоторые особенно увлекающиеся подняли сразу по две. Шум, конечно, поднялся такой, что Валентине Леонидовне пришлось тоже замахать руками и повысить голос.
- Я думаю, мы сегодня дадим такую возможность... - она сделала паузу, и всем волей-неволей пришлось притихнуть, чтобы услышать продолжение, - ...дадим такую возможность... вашей новой подруге Зое! Зоя, выйди, пожалуйста, сюда!
Под разочарованное гудение руки опустились. Зоя пришла в четвертый "Б" совсем недавно, всего неделю назад, и классная руководительница явно уделяла ей особое внимание.
Зоя спокойно, даже равнодушно, словно ей ежедневно приходилось играть роль руки судьбы, подошла к учительскому столу и взяла книгу. Взяла она её как-то подчеркнуто осторожно, и некоторым показалось даже, что она тихонько погладила потрепанную обложку.
- Итак, сейчас Зоя откроет книгу на любом месте, - объявила Валентина Леонидовна, - и тот рассказ, который окажется открытым, начнет читать. Всем понятно?
Само собой, понятно было всем. Что тут непонятного? И чего было сыр-бор разводить с великими случаями и руками судьбы? - подумали многие, но урок есть урок, поэтому пришлось утихнуть и ждать, что там откроет эта самая новенькая.
А новенькая не торопилась. Она уставилась на закрытую книгу, словно просматривала насквозь всё её содержание. А потом торжественно положила книгу на стол, подняла над ней руки ладонями вниз, да ещё и пальцы растопырила, словно пианист на концерте.
В классе радостно захохотали: молодец девчонка, умеет устраивать представления, веселить товарищей!
Немного пошевелив пальцами над "Денискиными рассказами", Зоя подняла лицо кверху и, глядя куда-то в дальний угол потолка, медленно двинула вниз правую руку. И открыла книгу. А потом опустила глаза и шаг в сторону сделала, уступая место учительнице.
Валентина Леонидовна наклонилась, посмотрела в открытую книгу, перелистнула назад страницу и объявила торжественно:
- "Тайное становится явным"!
И так же торжественно вручила "Рассказы" Зое.
"Я услышал, как мама сказала кому-то в коридоре:
- ...Тайное всегда становится явным..." - начала девочка громко и отчетливо.
"И когда она вошла в комнату, я спросил:
- Что это значит, мама: "Тайное становится явным"?
- А это значит, что если кто поступает нечестно, все равно про него это узнают, и будет ему стыдно, и он понесет наказание, - сказала мама."
Зоя читала медленно, выразительно, совсем по-взрослому.
Валентина Леонидовна села на стул и удовлетворенно кивала каждому предложению: ей нравилась выбранная тема, и нравилось, как хорошо девочка читает.
Рассказ оказался совсем коротенький, и скоро прозвучало уже:
" - Ты это запомнил на всю жизнь? И я ответил:
Да."
Класс уже успел вволю отхохотаться над прохожим, облитым манной кашей, а Барин, то есть Денис Барский, всё еще изображал, как этот дядька с выпученными глазами вычерпывает у себя из-за шиворота полные горсти этого аппетитного продукта, когда Лена уже изо всех сил начала тянуть руку.
- Ты что, Лена? - удивилась Валентина Леонидовна. - Тебе выйти?
- Нет, - вскочила она. - Я для обсуждения. По теме. Мы же будем обсуждать?
- Да, конечно, будем. Молодец, Шумилова...
Учительница не без труда успокоила развеселившихся ребят. Лена все это время стояла, ожидая возможности выступить, а Зоя так и оставалась у доски с книжкой в руках.
- Ну, Шумилова, что ты хочешь нам сказать по теме прочитанного Зоей рассказа?- спросила Валентина Леонидовна, отбуксировав неугомонного Дениса за шиворот в ближайший угол.
- Я думаю, - начала Лена, преданно глядя на учительницу, - что врать нельзя. Это очень нехорошо - врать! Особенно, когда сделаешь что-то о-о-очень плохое!
Она так протянула это "о-о-очень", что ее соседка ро парте Даша буквально почувствовала, как это длинное "О" медленно втыкается в ее левый бок. Тот, который со стороны Сошниковой.
- Ну-ну, - подбодрила Лену учительница. - А почему нехорошо?
- Ну, как...- Шумилова несколько притормозила. - Если врешь, ты обманываешь людей... даже родителей... и учителей...
- А почему, почему плохо? - настаивала Валентина Леонидовна.
- Ну, как... - завела своё Лена. - Не узнают, что ты это сделал...
- И здорово! - заявил из угла Барский. Видимо, решил, что терять ему нечего, запись красной ручкой в дневнике обеспечена. - Не узнают - не накажут! Что ж плохого?
К всеобщему удивлению, классная руководительница не стала одергивать Дениса, а даже как бы поддержала его:
- И правда: не заметил бы милиционер, из какого окна вылили кашу, мальчика бы не наказали. Пошли бы они с мамой в Кремль. Как хорошо!
А дядька! Дядька-то! Кто бы его чистил-то! - возмутилась Лена.
Тут не выдержали многие.
- ... В химчистку бы сбегал!.. При чем тут вранье!.. Мог бы и не признаваться!.. Одна что ли каша во всем доме?.. И откуда там был милиционер? Прям как специально!.. А если он её случайно в окно уронил?..
Последняя выкрикнутая кем-то фраза вызвала очередной взрыв хохота. Даже Валентина Леонидовна не удержалась, засмеялась над этой случайно выпавшей в форточку кашей.
- Стоп, стоп! - застучала она ладонью по столу, спешно приняв серьезный вид. - А давайте представим, что никого не облили. А просто Дениска обманул маму (снова смешки, повороты в сторону кривляющегося в углу Дениса) и вылил кашу, например, в унитаз (опять оживление). Тихо, тихо! Что смешного в унитазе? (Голос Юры Плошкина: каша! И опять хохот). Плошкин, сейчас пойдешь украшать собой второй угол!.. Итак, мальчик обманул маму, а она об этом никак не узнает. Что вы скажете?
Лена пожала плечами и села.
Тут же вскочил Гена Бызиков:
- Я скажу, что это значит, типа, рассказ назван неправильно!
- Вот как! Ты хочешь сказать, что замечательный писатель Виктор Драгунский написал неправильно?
Но Генку не так-то просто было сбить, даже и авторитетом известного писателя.
- Этот... Друговский писал правильно, здорово даже писал, - продолжил он свою мысль. - Особенно про то, как курицу варили... синюю...
Радостный хохот читавших. Валентина Леонидовна снова барабанит ладонью по столу.
- А только это... название все же не того... неверное название. Типа всё, что наврешь - обязательно узнают! Неправда же! Чего-нибудь узнают, это да, но не всё и не всегда!
Гена уселся, чрезвычайно довольный собой. Соседи хлопали его по плечам: молодец мол, уел писателя! Действительно же, не всё и не всегда!
- А стекло! - завопил вдруг Плошкин.
- Какое стекло? И почему ты выкрикиваешь с места? - возмутилась Валентина Леонидовна.
Юра вскочил:
- Такое стекло! Которое на той неделе в коридоре высадили, на втором этаже! Кто его грохнул? А никто не знает, правда же? Вы сами говорили, не признался никто! Ну и что? И не узнают никогда, а уже новое вставили... Значит, не всё? Не всё явным становится, так же?
- Вот стоял бы под окном милиционер, - заявила Лена назидательно, - и узнали бы.
- Ага, ему стеклом по башке бы прилетело, и он сразу бы фамилию виновного объявил, - радостно завопил из угла Денис и немедленно был изгнан из класса в коридор, где он пристроился у полуоткрытой двери, - дослушивать про враньё.
В очередной раз утихомирив класс, Валентина Леонидовна вспомнила о молчаливо замершей перед доской Зое.
- А ты что скажешь, Зольникова? Ты так замечательно прочитала нам рассказ Драгунского... ты слышишь, Плошкин? Дра-гунс-ко-го, - вон, на доске же написано... Да, замечательно прочитала, молодец. Ну, так что ты можешь сказать по теме нашего обсуждения?
Зоя посмотрела зачем-то на книжку, которую так и держала в руках, и заговорила. Заговорила гораздо тише, чем недавно читала, и поэтому все невольно притихли, чтобы её услышать. Ребята на задних партах даже шеи вытянули.
- Я думаю, бывает по-разному, - все еще глядя на книжку и как бы разговаривая с ней, начала новенькая. - Иногда ложь бывает такая... мелкая. И безобидная. Как каша в унитазе. (На захихикавшего Владика шикнули). Бывает - больше. Когда из-за тебя накажут другого. Ну, вот ты промолчишь, не признаешься, а накажут - другого. Не по справедливости. А ты опять промолчишь...
Она нахмурилась, как бы что-то припоминая, и продолжила:
- Бывает, что скрывают какие-то поступки, потому что стыдно. Или страшно. И даже бывает так, всё равно, узнают или нет... для других всё равно. А для тебя - нет, потому что мучает совесть, и это очень тяжело. А если не мучает, то опять плохо. Потому что ты можешь решить, что так можно, и потом снова будешь врать. Или молчать.
- Вот видите, ребята, - начала было говорить учительница, но тут снова вскочила Лена:
- А если ты про этого человека знаешь? Вот, например, знаешь, кто стекло разбил? И не выдаешь? Это как, правильно или нет?
- Так, Шумилова, ну-ка давай мы с тобой после уроков про окно поговорим! К завучу пойдем и поговорим! - обрадовалась классная руководительница. - Конечно, надо сказать, а как же!
- Ой, - перепугалась Лена, - не надо меня к завучу, не видела я ничего, честное слово! Я же болела прошлую неделю, у меня и справка... Я просто для примера про окно!
Валентина Леонидовна нахмурилась:
- Что это за примеры такие! Путаешь меня... Говори про рассказ! У нас обсуждение темы, вот и не отклоняйся!
- Так я же про тему, - надула губы Шумилова. - Вон она (кивнув на Зою) тоже примеры говорила... Ну, вот если бы в рассказе было по-другому: Дениска эту...манку... вылил бы на человека и ошпарил его, так? И сам бы видел, что ошпарил! Ожоги на лице, представляете? И спрятался бы молчком. Это как?
- Это очень, очень плохо! - подтвердила Валентина Леонидовна.
- Но он уже все равно об.. обже... ("обожженный", - подсказала учительница), ну да, обожженный. Ему-то самому уже какая разница, кто это его? Ему в больницу надо!
Это снова Гена выступил.
- Как всё равно? А наказать? И лечение пусть оплатит, раз облил! Мазь, бинты... правильно, Валентина Леонидовна? - Лена прямо дрожала вся от возмущения. - А если, например, насмерть человека ошпарили, тоже все равно? Раз тот уже мертвый?
- Ну, ты что-то уж слишком круто взяла, - оторопела учительница. - С манной каши - и на убийство! Нет, конечно, правильно - наказание должно быть, раз виноват. И порой правда выясняется не сразу... но выясняется. Об этом и рассказ. Правильно, Зоя?
Она обращалась уже к этой малявке, как к равной!
Та медленно подошла к столу и положила, наконец, книгу.
- По-моему, это всё-таки про совесть рассказ, - сказала она. - Дениске повезло, что его сразу застукали... с этой кашей. Ему потом бы и Кремль не в радость был. Мучился бы. Он же хороший мальчишка, так-то... по другим рассказам это понятно...
Она отправилась к себе за парту и добавила, как бы извиняясь:
- Мы с бабушкой читали эту книжку... и обсуждали...
Тут и прозвенел звонок.
Денис влетел в класс и тут же получил роскошную запись в дневник, красной ручкой и с восклицательными знаками.
А остальные из класса, наоборот, вылетели, потому что погода стояла теплая и надо было хорошенько набегаться и накричаться в школьном дворе.