- Месье Крайн, - Фредерика поразительно быстро умела брать себя в руки. Искренне полагая, что ничто в этой жизни не вечно, ведьма шагала по ней легко и с презрением, не привязываясь ни к чему и ни к кому. С другой же стороны, исходя именно из этого своего убеждения, она пыталась получать от каждой минуты своей жизни как можно больше удовольствия и впечатлений. - Вам когда-нибудь доводилось грабить путешественников?
- Эм... - надо сказать, оригинальность сего заявления несколько сбила меня с толку. - Леди Грет, вы предлагаете...
- Ну да, - беспечно откликнулась ведьма. - Я предлагаю ступить на скользкий криминальный путь. Если вы печетесь о моей репутации - то зря, меня все равно уже разыскивают в трех графствах. А еще в двух обещают неплохую награду за мою голову. Наверное, когда-нибудь я сдамся им сама... - мечтательно проговорила Фредерика. - Исключительно потому, что такой внушительной суммой достойна обладать лишь я, - она светло улыбнулась.
- Леди Грет, мне уже заранее жаль эти графства, - серьезно ответил я. - Но знаете, в вашей идее определенно что-то есть! - если не можешь изменить ситуацию - получи от неё удовольствие! Это был один из принципов моей спутницы, и, согласитесь, не самый бесполезный...
- Стефан, вы перестаете быть скучным занудой, - весело откликнулась Фредерика, подбирая горсть перепаханной земли, и ссыпая её в плотный кожаный мешочек, какие во множестве висели у неё на поясе. Я решил считать её слова комплиментом.
- Итак, без денег наше дальнейшее путешествие невозможно, - принялся рассуждать вслух я. Знаете, когда множество дней путешествуешь в одиночку - даже собственный голос помогает избавиться от ощущения полного одиночества. - В трактире не посидеть, комнату в постоялом дворе не снять, лошадей не купить, провизией не запастись...
- Ну почему же? - наивными глазками посмотрела на меня ведьма. - Мы ведь можем занять любой трактир на выбор, перебить там всех, и спокойно взять то, что нам нужно! - Фредерика посмотрела мне в лицо, видимо, нашла там что-то чрезвычайно забавное, и рассмеялась громким, чуть диковатым смехом. - Стефан, вы сейчас напомнили мне нашего старого толстого кухонного кота - он тоже делает такие глаза, когда перед ним пробегает мышь...
- Хм, лестно, - пробормотал я. - Итак, если мне не изменяет память, основной тракт проходит севернее, так что, мы имеем неплохие шансы дойти до него за полчаса, если не будем слишком торопиться.
- Пойдемте, - пожала плечами ведьма, и весело насвистывая пошла совершенно в противоположную сторону.
- А вы напоминаете мне мою... знакомую, которая умудрялась плутать даже в собственном фамильном замке! - заявил я, бесцеремонно подхватывая опешившую Фредерику на руки, и забрасывая её себе на плечо. Леди лишь что-то невнятно булькнула, подергалась, а потом, смирившись с судьбой, постаралась устроиться на мне как можно комфортнее. Не зря батюшка внушал мне с самого детства: ты только поцелуй даме ручку, а уж на шею она тебе сама преспокойно влезет!
До тракта мы дошли действительно довольно скоро. Углядев отличные с точки зрения устроения засад кусты, я вломился в них, и бесцеремонно свалил на землю леди Грет, которая, кажется, успела слегка задремать.
- Вы - настоящий джентльмен, Стефан! - саркастически сказала она. - Или же так вы пытаетесь показать мне вашу неоспоримую мужественность? Могу авторитетно вас заверить: оная находится у мужчин несколько ниже, - и так посмотрела мне в район пояса, как будто уже произвела все необходимые замеры, и теперь решалась: устраивают они её, или нет.
- А вы, леди Грет, - я поспешил перевести разговор на менее скользкую тему. - Когда-нибудь грабили безобидных путешественников?
- Нет, - ответила ведьма, вольготно располагаясь на травке. - Я предпочитаю получать от жизни дозированные впечатления. Все и сразу - неинтересно.
Подумав, я последовал её примеру, ибо тракт радовал глаз своей первозданной пустотой.
А разбудила нас, как это ни смешно, ожесточенная ругань со стороны дороги. Осторожно, стараясь не слишком шуметь, мы чуть-чуть раздвинули разлапистые ветви. Картина, вырисовывающаяся на дороге заставила бы меня рассмеяться, будь ситуация несколько иной. Что и говорить, застрявшая в непролазной деревенской грязи богато украшенная карета могла бы называться "мечта грабителя". Если бы эти самые грабители не дрыхли столь бессовестно в своей засаде, и соизволили-таки наконец-то приступить к своим прямым обязанностям.
- Можешь навести морок? - едва слышно спросил я у Фредерики. Та подумала, склонив голову набок, потом как-то очень хитро прищурилась, кивнула и пробормотала несколько слов. Я почувствовал, как воздух возле лица на мгновение сгустился и потеплел.
- Стефа-ан, - предвкушающий голос леди Грет раздался возле самого моего уха. Похоже, моя попутчица воспользовалась очередным заклинанием. - Видите герб кареты?
- Да, - чуть слышно шепнул я.
И действительно, герб - огромную безвкусную позолоченную бляху было видно издалека. Изображенное на оной животное хотелось добить просто из сострадания, ибо в реальной жизни оно сдохло бы даже не родившись. Фамильный герб баронов Эмменталь давно уже вошел не в одну смешную историю, во множестве гуляющих по просторам Стерверских островов. Ибо изображен на этом гербе был грифоподобный слонопотам, долженствующий означать смелость и надежность, что на деле оборачивалось бегством с поля боя и страшной скаредностью. Торчащие изо рта жуткой образины клыки, своим углом и наклоном повергали в глубокую задумчивость - как это, с позволения сказать, животное не проткнуло самое же себя? Унылой сосиской висящий между ними хобот впечатления не улучшал.
- Баронесса Эмменталь, - Фредерика улыбнулась так, что на месте баронессы я бы отдал ей все, вплоть до исподнего. - Стефан, сейчас будет о-очень весело... - судя по тону графини, баронесса когда-то где-то в чем-то перешла ей дорогу. И спускать это мстительная ведьма не собиралась, ибо леди Грет искренне считала, что месть должна быть подобна вину - выдержана и своевременна.
Моя спутница слегка прищурилась, глядя на карету, и двух пыхтящих слуг, пытающихся вытащить оную из грязи. Потом ведьма как-то по-особенному свистнула, и перед ней появился один из её личных бесенят. Он понимающе взглянул на хозяйку, расплылся в пакостной ухмылке, и исчез.
Честно говоря, несмотря на всю мою искреннюю и пламенную нелюбовь к ведьмам, а, тем паче, к бесам, меня разбирало жуткое любопытство.
А в карете, тем временем, происходило нечто незапланированное и интересное. Вначале оттуда донеслась странная возня. Карета как-то неуверенно покачнулась, и кучер вместе со слугой кинулись её поддерживать, дабы не дай Спаситель, не перевернулась. А затем, из просторных недр транспортного средства раздался такой неповторимой силы визг, что несчастные мужчины просто шарахнулись в стороны, синхронно сев от неожиданности в дорожную грязь.
И это были еще цветочки, потому что завывающая на манер перепившей баньши баронесса пробкой вылетела из кареты, и исполнила какой-то странный первобытный танец. Впрочем, оный вскоре перешел в тяжелое физическое упражнение, потому как грязь пудовыми башмаками налипла на расшитые бисером туфельки девицы Эмменталь. Неоформленный ранее вопль вышеупомянутой перешел в членораздельную речь, сделавшись от этого еще пронзительнее.
- Снимите их с меня! - визжала баронесса, крутясь на одном месте, потому как поднять ноги стало уже непосильной задачей. Ошарашенные мужики с опаской смотрели на свою госпожу, прикидывая, что будет выгоднее: дать деру сейчас, или же вырубить хозяйку, и доставить её в имение к папеньке. Первый вариант грозил поркой и тяжелыми работами, буде их поймают. Второй - вообще непонятно чем, поскольку, на что способны сумасшедшие, хорошо представляли оба.
- Снимите же! - уже почти рыдала баронесса.
И тут, судя по шальной улыбке Фредерики, наступила кульминация её злодейства. Девица Эмменталь, все также извиваясь, начала сбрасывать с себя одежду. Да, пусть беспорядочно, пусть не слишком эстетично, пусть сопровождая весь процесс уже отдельными хриплыми воплями, но сам факт! Глаза слуг остекленели. Да что там, я сам почувствовал, что непроизвольно начинаю увлекаться. Впрочем, косого взгляда на леди Грет хватило для того, чтобы изобразить на лице непроницаемую маску равнодушия.
На проселочной дороге, на безымянном грязном тракте вертелась полностью обнаженная благородная девица, обладающая, надо сказать, очень даже аппетитной фигуркой. Двое её слуг, судя по их лицам, находились где-то на подлете к седьмому небу. Но что же вы думаете, господа? Леди Грет не была бы ведьмой, если бы удовольствовалась только этим.
- Стефан, наш выход, - мурлыкнула Фредерика, поднимаясь.
Я окинул взглядом её фигуру, полную той грациозности, что доступна лишь кошкам и ведьмам, и девица Эмменталь потеряла в моих глазах всю свою привлекательность. Более того, аппетитная ранее фигурка показалась ныне какой-то рыхлой и попросту толстой. Вот так и затягивают ведьмы в свои сети доверчивых мужчин. Любая женщина после них кажется пресной, любая красота - фальшивой, любая непосредственность - глупостью. И, наверное, в этот момент я понял, почему многие жертвовали всем, в том числе и жизнью, ради кратковременного, быстрого, как смерть мотылька в огне, счастья близости с ведьмой.
- Месье Крайн? - обернулась ко мне Фредерика, собираясь, по всей видимости, отпустить очередную колкость, но наткнулась на мой взгляд, и проглотила несказанное. Только ответила какой-то очень взрослой и понимающей улыбкой. Потом смешно сморщилась, тряхнула короткими волосами, и проговорила в своей обычной манере: - Стефан, вы же гвоздь программы! Пойдемте грабить эту крашенную дуру!
Ведьма протянула мне руку, помогая встать, и уже отпуская, словно бы невзначай, провела острым ноготком по моей ладони - точно повторяя линию жизни.
- А ваш холм Венеры говорит, что вы страстный, - выдохнула она мне в ухо, и, отвернувшись, пошла к карете.
- У меня еще будет шанс вам это доказать, леди Грет, - сказал я скорее для себя. Однако ведьма услышала и послала мне такую многообещающую улыбку, что захотелось наплевать на всю эту затею с грабительством и прямо сейчас затащить её обратно в кусты.
Но, нас уже заметили. Первыми отреагировали слуги. Они внезапно сделались белее мела, как-то судорожно затряслись, и выпучили на нас глаза.
- А-ва-ва-ва... - попытался было сказать что-то кучер, потом махнул на эту бесперспективную затею рукой, и тоже быстренько отвалил в обморок, по примеру более сообразительного товарища. Госпожа Эмменталь заметила нас ровно в этот момент.
- Ну же, Стефан, подыграйте мне! - шепот Фредерики осенним ветром коснулся моего слуха и унесся вдаль, разбиваясь на тысячи ничего не значащих звуков: шелест листьев, птичьи трели, цокот когтей любопытной белки...
И все они буквально сразу же были сметены иным, куда более пугающим звуком: настоящим ведьминским смехом. О, Фредерика расстаралась на пределе своих возможностей! В этом смехе было все: торжество победы, бездна сумасшествия, слезы загубленных душ и еще много чего такого, чему до сих пор не придумано названия. А узнай леди Грет подобные мои мысли, так придумала бы немало веселых с её точки зрения прозвищ для меня. Мне же в свою очередь, исключительно для того, чтобы не выглядеть полным идиотом, оставалось лишь поддерживать свою спутницу не слишком громким, зато прочувствованным и заунывным подвыванием.
Что и говорить, девица Эмменталь впечатлилась. Впечатлилась настолько, что огласила окрестности переливчатым вибрирующим воплем, обвела нас с Фредерикой абсолютно дикими бессмысленными глазами, и бросилась прочь, аккурат в покинутые нами кусты.
Что и говорить, поле криминальной деятельности осталось за нами.
- Стефан, давайте мародерствовать! - и Фредерика первой кинулась выполнять свое предложение. Мне, как любому мужчину, лишь оставалось наблюдать за тем, чтобы дама не слишком увлекалась и брала лишь самое необходимое. Те из мужчин, кто хотя бы раз оставался наедине с женщиной, выбирающей себе вещи, поймут, насколько непосильной была моя задача.
- Фредерика, нам нужны лишь деньги, ценности, провизия и лошади, - уныло взывал я к благоразумию спутницы.
- Месье Крайн, вы - сухарь и зануда! - гордо отвечали мне из кареты, и продолжали потрошить вещи девицы Эмменталь. - А у баронессы совершенно нет вкуса! - горестно раздалось вслед за этим заявлением.
Глядя на расстроенное личико Фредерики, не прослезился бы только закоренелый маньяк-убийца. Я был еще худшим типом, поскольку предложил леди Грет на выбор двух лошадей, и прозрачно намекнул, чем живые грабители в трактире отличаются от своих собратьев на виселице. Исторгнутый ведьмой прочувствованный всхлип заставил меня пообещать купить ей в первой же ювелирной лавке "кулончик на память".
С лошадями дело пошло куда быстрее, и уже к вечеру мы с леди Грет наслаждались теплом простого деревенского трактира.
На милую деревню Мидвич мы наткнулись совершенно случайно, причем, скорее, вопреки логике наших перемещений, нежели благодаря оной. Все дело, естественно, было в моей неугомонной попутчице. Я чувствовал, что еще пару дней в её обществе научат меня взирать на жизнь со стоическим философским равнодушием, и заставят всерьез взяться за написание трактата о злокозненности ведьм. Ибо едва мы отъехали от разграбленной кареты баронессы Эмменталь, как заскучавшая Фредерика ошарашила меня невероятно оригинальным предложением. Сказала она дословно следующее:
- Месье Крайн, а поедемте наугад! И не по тракту, а через лес.
- Леди Грет, - я задумался над тем как бы потактичнее донести до спутницы скорбную весть о её сумасшествии. Впрочем, вряд ли Фредерика об этом не догадывалась. Скорее, она просто этим наслаждалась.
Ведьмы суть по своей натуре крайне противоречивые создания: они сочетают в себе капризность ребенка и истинно бесовскую мстительность. Детскую непосредственность и шарм матерых соблазнительниц. Вспыльчивость и отходчивость. Вообще, у меня были уже соображения на эту тему. Ведьмы, из-за рода своей деятельности должны обладать очень подвижной психикой, поскольку напрямую контактировать с непознанным сможет далеко не каждый человек. Другое дело, что подвижная психика уже означает легкое сумасшествие... Леди Грет являлась истинной ведьмой в самом прямом понимании этого слова. И ничуть от этого не страдала, справедливо полагая, что это - прерогатива её жертв. Впрочем, сейчас не время для научных изысканий на плодородной ниве ведьминской психологии.
- Леди Грет, - я, наконец-то, смог наиболее нейтральный вопрос. - А зачем?
- Стефан, - менторским тоном откликнулась Фредерика. - Неожиданность делает нашу жизнь более интересной и позволяет обстоятельствам делать выбор за нас. И вообще, я вас не спрашивала, я ставила вас в известность! - ведьма снова рассмеялась, и нас с опешившим конем закружило в ворохе вырванной травы и опавших листьев.
Пришли в себя мы только на какой-то лесной полянке, в изобилии поросшей мухоморами, которые, казалось, знали нашу ситуацию, и от этого весьма злорадно и неприлично изгибались. Вам никогда не понять моего состояния, господа, если вы ни разу не видели, как тошнит вашего коня. Я бы, пожалуй, даже пожалел животину, не будь мне самому так худо. Леди Грет своим радостным цветущим видом раздражала до зубовного скрежета.
- И где мы? - сквозь зубы процедил я, стараясь взять себя в руки. Бралось плохо, пожалуй, даже хуже, чем коню бралось себя в копыта.
- Не знаю, - безмятежно откликнулась Фредерика, жмурясь на солнце. Надо ли говорить, что этот ответ меня мало удовлетворил?
- А как мы будем отсюда выбираться? - не унимался я.
- Не знаю, - все так же равнодушно сказала ведьма. В данный момент её куда больше занимал упоенно стрекотавший кузнечик, который от такого повышенного внимания раздулся вдвое прежних размеров.
- Но как вы предполагаете двигаться дальше? - учитывая однообразность ответов графини, количество предлогов в моем арсенале катастрофически уменьшалось.
- Не знаю! - весело посмотрела на меня ведьма. - Стефан, вы - мужчина, вот вы и решайте! - и совсем не по-графски показала мне язык.
В тот момент я меньше всего думал о том, что, злобно пыхтя и закатывая рукава, собираюсь сделать нечто нехорошее и даже противоестественное с ведьмой. Та покорно сделала вид, что устрашилась, и даже с воплями и визгом пробежала пару кругов по полянке. Затем сделала вид, что споткнулась, плюхнулась на землю, и насмешливо посмотрела на меня снизу вверх. Многие женщины почему-то считают, что мужчины должны млеть от того, когда на них смотрят снизу вверх. Я к числу таковых не относился.
Когда я грубо перевернул Фредерику попкой вверх, та даже не оказала сопротивления. Более того, даже завозилась, устраиваясь поудобнее. Звук моего расстегивающегося ремня заставил её быстрее задышать. А вот первый удар по оголенной части тела исторг из неё натуральный вопль разбитых вдребезги надежд. Не думаю, чтобы младшую графскую дочку частенько воспитывали подобным образом. А стоило бы! Я ограничился десятью ударами, и решил, что с воспитуемой этого хватит.
Однако жестоко ошибся. Леди Грет повернула голову и одарила меня таким взглядом... У ведьм очень сильна связь с природой, и зачастую в них просыпаются какие-то древние, почти звериные инстинкты. Леди Грет, только что признавшая превосходство сильного, жаждала продолжения.
Надо ли говорить, что один этот её взгляд разбудил в моей душе что-то ранее неведомое, и буквально бросил в объятия графини? Она покорялась, она диктовала правила. Почти никакой ласки, но страсть, напор, доходящий почти до грубости, и, дарующий еще более острое наслаждение. Никаких слов, только хриплое дыхание, только сухая трава, колющая спины, и ощущение болезненной привязанности к этой женщине. Которая умела отдаваться до конца, без остатка, но требовала того же от партнера.
Её страсть опаляла в прямом смысле. Под нами жухла и скукоживалась трава, вокруг деревья мгновенно теряли листву, а нам до этого не было никакого дела, потому что куда важнее было найти губы того, другого.
А в следующий момент остановилось само время. Замерло, оставив лишь бурю ощущений и картинку перед глазами: сомкнутые до боли руки, тела, нервно изломанные судорогой, разметавшиеся короткие черные волосы Фредерики... А потом мир перед глазами взорвался. Исчезло время, исчезла поляна, исчез лес, исчез весь свет. Мы стали невероятно тонкими, хрупкими хрустальными сосудами. Мгновения свободного падения, и от нас остаются лишь разлетающиеся во все стороны брызги прозрачных осколков.
У меня были женщины до неё, много женщин. Пожалуй, кто-то скажет, что даже слишком много. Но Фредерика была другой. За счет ли своей ведьминской сущности, за счет ли этого потрясающего умения отдаваться и тонко со-чувствовать, не знаю.
Фредерика... Не-любимая, не-понятая, жнщина-болезнь, расцарапывающая сердце острыми ноготками в кровь.