Дивизия Особого Назначения. Батальон-призрак (Дон-16 ч. 3)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Продолжение приключений Любимова 1941г. Теперь, вместо дивизии ГГ командует батальоном, зато рейдирующим. (прода от 11 01 2018)
|
Фарход Хабибов
"Дивизия Особого Назначения. Батальон-призрак"
(ДОН-16 третья часть)
2014 год. г.Верхняя Пышма. Андрей Нечипоренко
- Ну что, Артёмка, приступим к третьей тетради? - спросил Андрей сына, и тот стуча тарелками, кивком головы, подтвердил предложение отца. Помогая сыну, убрать со стола, Андрей думал, о том, что же случилось с капитаном Любимовым позже, дожил он до 9 мая сорок пятого, или нет. Да и убить его вроде не могли, все же он "деньсурковец". Наконец вся посуда была вымыта, провиант разместился на исходных позициях (часть в холодильнике, часть в подполе) и настало время приступить к чтению. Андрей удобно устроился на кресле, сын прилёг на диван, и как говориться, ушки на макушке. Третья тетрадь как таковой, обложки не имела, то есть имела, но обложка была заклеена бумагой, и на ней была надпись:
"Тетрадь N 3"
На правах рекламы:
- Да нет, братва наша на одной хазе ныкается, мы бродяги правильные, и делом правильным занимаемся, гоп-стоп, или Париж выставим, галчи навалом отхватили, еще лысак покалымим, и можно балдеть года два, причем козырно балдеть, рыжья и башлей хватит. Но при этом, мы воровской закон не нарушаем, ни одной мокрухи, ни в одной лохматой краже рога не замочили, и с ментами хоть красными хоть гитлеровскими не корешились, мы перед людьми чисты и с наваром козырным, а ещё для общака кусман приготовили, так, что перед братвой всё ровно, - это я пытаюсь, умничать и по фене ботать. Вроде прокатывает, ну или воры, с подмоченной сотрудничеством с гитлеровцами репутацией, сейчас в состоянии аффекта и потому тишина. Капитан войск НКВД ботает по фене, как какой-то "правильный босяк" или "фартовый жиган", но что не сделаешь ради выполнения приказа, надо будет я и на грант пойду, правда, не на мокрый.
- Короче, братва, у вас гарью пахнет, потеряемся мы от вас, надеюсь, пахан ваш со своими фуфлыжниками лампасными не скипишует? Шухер не поднимут?
- Могут, так что замёрзните до черноты, братва, потом и сквозанёте, косяк тут наш, нам его и решать. А пока, гуляй рванина, во и марухи приканали, вон Дуська бикса козырная, и спереди и сзади карась бананный, да и трюфеля барые, ну и Жоржета тоже чувиха не из тухлых, да и фенька у неё первый сорт, маруха козырная, век воли не видать.
- Не братва, не до марух, сам кумекай, дорога у нас дальняя, баста валехи сочинять, - говорю я авторитетно, пытаясь сыграть правильного делюгана.
- Фарта вам бродяги, даст бог шнифт на шнифт попадёт, встретимся поздороваемся, - прощаются с нами блатные.
Именно так, мне предстоит разговаривать с блатными, а что делать, мы ловили на живца лже-партизанский отряд. Вы скажете, да разве комдив охотится сам на лже-партизан? Конечно, нет, но с комдивства я ушёл, ну не мой уровень. А что и как случилось, это вы узнаете, потратив время на прочтение дальнейшего.
Глава 0 "Входная"
Конец июля начало августа 1941 года. Альпийская резиденция барона Гуго фон дер Дурма, австрийские Альпы.
- Да, генерал, вы всегда гостеприимны как Крез, только у вас можно угоститься таким изысканным ужином, я премного благодарен.
- Вы перехваливаете меня, милый Густав, это всего лишь простенький ужин, и вообще идемте в кабинет, вас там ждет южноамериканское продолжение вечера.
- Что? Вы заинтриговали меня, ну идёмте, герр генерал.
Генерал, барон Гуго фон дер Дурм, вместе со своим гостем, оберштурмбанфюрером СС Густавом фон Цорнбахом, перешли из столовой, в завешанный оружием и охотничьими трофеями, кабинет. Там в камине уже потрескивали дрова, издавая приятный аромат горящего хвойного дерева, а на столике дымился кофейник, там же стояли необычная бутылка и коробка сигар.
- А как вам кресло, любезный Густав, свиная кожа его обивки, помнит седалище самого Бисмарка, ну бывал он тут проездом.
- Надо же, я значит, своим задом прикоснулся к реликвии, к истории? Превосходно! Так что там с южноамериканским вечером?
- Ах, ну да, значит, мы сейчас с вами выпьем настоящего бразильского кофе, с ямайским ромом, покуривая не менее настоящие кубинские сигары.
- Но ведь Куба и Ямайка, это не Южная Америка?
- Для меня Северная Америка, это САСШ и Канадская колония Британии, а все что ниже южных границ САСШ, это Южная Америка.
- Возможно, я в нетерпении, где моя сигара, где мой кофе, и когда я получу ром?
- Какой же вы нетерпеливый, Ежи, налей кофе и рома, а еще дай огня.
Дверь бесшумно открылась, и вошёл вислоусый поляк в фраке, налил в обе чашки кофе, добавил рома, затем достав две сигары, обрезал их.
- Господин барон, ваше кофе, - сказал Ежи и протянул чашку фонд дер Дурму, - господин фон Цорнбах, ваше кофе.
Оба аристократа, взяли своё кофе и сигары, поляк поднося зажигалку, помог прикурить, и короткими затяжками сигар, и глотками кофе, оба немца приступили к "южноамериканскому" вечеру. Ежи, исчез так же бесшумно, как появился.
- Герр барон, зачем вам слуга унтерменш, поляк это тот же русский, и единственная разница в том, что первый католик, а второй нет.
- Привык я к нему Густав, он со мной еще со времен мировой войны, тогда был денщиком, так и остался у меня. Пусть и поляк, зато слушается беспрекословно, и он давно научился понимать меня с полуслова, и даже с четвертьслова. И вообще, Густав, ты приехал из Берлина, что бы дать опальному генералу совет насчет слуги? Не уверен, ведь я не дурак, старого воробья на мякине не проведешь, так что давай дорогой, ближе к телу, как говорят лягушатники.
- Да, я у вас, господин барон, по делу, у меня поручение к вам от рейхсфюрера. А насчет опалы, вы ведь сами виноваты, тогда в тридцать девятом, вы не верили в гений фюрера.
- Какая честь для меня, и что это за поручение?
- Возглавить особую группу войск в Белорутении.
- А при чём тут рейхсфюрер? И почему я?
- Да потому, что эта группа состоит и смешанных войск: дивизия вермахта, танковый полк СС "Бавария", румынский полк, батальон берсальеров, батальон украинцев "Нахтигаль" и до полка украинских войск некоего Боровца.
- Варварское, имя, цивилизованному человеку его и выговорить невозможно, кстати, а почему такое ассорти?
- У нас нет свободных частей, ситуация в Белорутении очень тяжёлая, и рейхсфюреру поручено разобраться с ней, но не поедет же он сам командовать войсками. А вы компромиссная фигура, генерал, старый член партии и аристократ к тому же. Вас одинаково уважают и в СС и в вермахте, про всяких макаронников, вообще молчу.
- Понятно, а что за ситуация у русских, и как я должен исправить её?
- Наши войска, разбили большевиков в приграничном сражении, и ушли дальше на восток, но окруженцы, беглые пленные и другой сброд, собрались в воинскую часть, кроме того, НКВД забросило туда еврейских комиссаров высокого полета, и это соединение разбило все находившиеся там, наши тыловые войска, правда по частям, но, в общем, количество разбитых подразделений, перевалили уже за дивизию.
- Видимо костяк там, специально обученные фанатики, заброшенные Москвой?
- Конечно, но есть и арийский фактор.
- Что?
- Да, при кайзере Вильгельме, был некий гауптман Шлюпке, потом, в 1916 он попал в плен, и стал в России большевиком, затем, оказывается он возвратился (правда, под чужим именем) и жил себе спокойно в Померании. Был призван рядовым в армию, в конце июня, начале июля, дезертировал и перешел к своим дружкам - большевикам, с тех пор партизаны и начали воевать хорошо. Прав был фюрер, когда говорил о том, что благодаря германскому руководству, русские могут добиваться огромных успехов.
- И каково количество этих фанатиков?
- По разведданым, это подразделение, чуть больше полка. Но называется дивизией, "Дивизия Особого Назначения - 16".
- А как у этих вояк с вооружением?
- Фанатики очень хорошо вооружены, есть танки, минометы (даже реактивные), артиллерия как гаубичная, так и пушечная, а так же есть авиация, четыре-пять русских самолетов, правда старые, но есть.
- Охо, да тут не партизаны, а какая-то отдельная армия особого назначения. А разве у русских, есть реактивные миномёты?
- Нет, это наши трофейные небельверферы, так вот, они, эти большевики, перерезали пути снабжения группы армий "Центр", а нашим войскам требуются: провиант, горючее, оружие и боеприпасы, потому необходимо быстро расправиться с этим сбродом.
- Ха-ха, большевики научились воевать? Подрезали тыл Теодору? Уж на что унтерменши, а смотри чего натворили...
- Сейчас русским из ДОН, противостоит генерал Фицлебен, с огромной толпой разнообразного тылового отребья, но думаю, русские и Фицлебену отвесят оплеух не хуже, чем Ланге и Фраю. Ланге это оберст-лейтенант из 13*-ой дивизии, командир полка. Сняли его полк с фронта, дали отдохнуть и по пути во Францию, Фрай должен был вместе с полком, очистить западную часть Белорутении от жидобольшевистских толп окруженцев, назвавшихся как ДОН. Но этот думкорф, даже дойти не успел, его полк русские расхлопали на марше. Причём, что унизительно, оставшихся в живых солдат, жидобольшевики обезоружили, и отправили назад. И это арийских воинов, Ланге потом судили, но это только усилило силу и дух русских окруженцев, которые уже себя разбитыми и окруженными не представляют, они считают себя, передовой гвардейской частью. Фрай тоже оберст-лейтенант, любимчик самого Франка. И его отправили разбить жидобольшевистское воинство, которое посмело напасть на генерал-губернаторство. Ну и Фрай решил показать себя, и во всей красе рванул на русских, бросив в бой танковый батальон и мотострелковый полк. Результат у Фрая, почти тот же, как и у Ланге, правда последнему удалось унести ноги, а Фрай убит безвестным, русским пехотинцем. Так этого Фрая не особо жалко, но он потерял свои подразделения разбитыми. Большевики поиздевались, отдавая нам всех наших раненых, и даже подарили грузовик (наш же грузовик, взятый русскими как трофей), что бы было на чем вывозить побитых... Потому, я бы не стал неверно оценивать русских, воины они не плохие, вы, барон, поменьше слушайте Йозефа и его ведомство, в реальности большевики воюют очень неплохо. Да, получше поляков и французов. Сталин нас обманул, мы вроде разбили в приграничном сражении русских, но чем дальше идем на восток, тем больше войск у русских.
- Полноте, Густав, уж не пораженческие ли вы взгляды исповедуете, может вы из последователей Секта?
- Нет, но наша армия уже выбивается из планов, большевики стоят насмерть, правда воевать они не умеют, но на примере этой ДОН, видно, что русские учатся быстро.
- Ничего, не успеют, кстати, что за разносортица в моих войсках? Фицлебена немного знаю. А кто такие Ланге и Фрай? Зачем мне румыны и всякие макаронники? О украинских унтерменшах вообще молчу.
- Так я ж вам сказал, господин барон, свободных войск не хватает, а эти лучшие, и румыны подполковника Никулеску, и итальянцы майора Гвардетти. Насчет украинцев, конечно согласен, как и любые другие унтерменши, они воины так себе, даже хуже макаронников, но хоть какая-то помощь вам. Зато и дивизия от вермахта неплохая, а уж эсесовцы вообще первый сорт. Зигмунт Фрай, австрийский придурок, из любимчиков Франка, то есть был из них, хотел "Железный крест", получил березовый. А Александр Ланге, это родственник фон Бока, то есть оба они креатуры вермахта, и оба биты, в ход пошла третья кандидатура, Фицлебен, но я вам предсказываю, мой генерал, что русские и этого слопают вместе с обувью. Правда с танками у него не ахти, Фицлебену всучили всё старьё (свободных танков нет), что смогли найти, там и французские "Рено", там и польские 7ТР ну и еще куча подобного трофейного хлама. Зато у вас будут настоящие арийские танки, панцеры два, три и четыре, два последних, наиновейшей модификации.
- Кстати, а что мне будет, если я уничтожу эту большевистскую банду?
- Вы, мой генерал, в 1939, сами отказались командовать дивизией, при нападении на Польшу, и попали в черный список, если же вы выполните свою миссию, то первым делом, вы снова на коне. Кроме того, на вас обрушится дождь из наград и званий, неужели вам не хочется стать генерал-полковником или даже генерал-фельдмаршалом?
- Да, признаюсь тебе Густав, сглупил я тогда. Просто, думал, как только мы двинем войска в эту проклятую Польшу, как в спину ударят лягушатники с лимонниками. Признаю, я недооценивал гений фюрера.
- Зато теперь, самое время оценить фюрера, и стать ближе к нему. Ну что, я могу сообщить рейхсфюреру о вашем согласии, господин барон?
- Конечно да, в моем роду только смерть могла помешать предкам, получить звание генерал-полковника, а чем хуже я? Кстати, насчет "Нахтигаля", это же батальон из ведомства Канариса, зачем он нам, в Белорутении?
- Эти украинцы, носятся с идеей независимости, хотят страну создать, по типу Польши Пилсудского, и оказывается мы, граждане Великой Германии, должны им дать независимую Украину, а с какого это дьявола? Что героические воины вермахта, зря погибали, громя жидобольшевистские орды? Так вот, вошли наши войска в Лемберг, а эти обалдуи объявляют независимость и создают правительство, правда, по пути, украинцы Мельника и Бандеры подвергли экзекуции всех евреев и большую часть польской интеллигенции Лемберга. А нужна ли Великой Германии независимая Украина? Ведь не для того арийцы льют свою кровь, что бы какие-то унтерменши, на отбитых территориях государства устраивали. Тем более у русских, какое-никакое (пусть под управлением германского начала), но государство было, а у этих? Сперва Скоропадский правил "независимой Украиной", а как только наши войска ушли с Украины, после краха в первой мировой, там появился некий Петлюра, и этот клоун долго не продержался, часть страны ушла к советам, а небольшую часть оттяпали пшеки.
- Мой дорогой, Густав, а на черта мне история недогосударств этих недочеловеков. Я так понял, что эти оболтусы ныли о независимости и вы решили их в Белорутению отправить, подохнут, так не жаль их, а не сдохнут, так большевиков пощипают, так?
- Поэтому вас и позвали командовать группой, все-таки умный вы человек, господин барон.
- Постараюсь оправдать доверие рейхсфюрера, я так устал, давайте я вам предложу кровать, на которой спал сам Фридрих Великий.
- Ха, я сегодня всеми частями тела получается, приложусь к нашей славной истории? Право, я тоже сильно устал, ох уж эта дорога из Берлина, пойдемте, мой генерал.
Глава I "Мышеловка в Хлопечно"
Полдень, 9 августа 1941 года где-то в Белоруссии (в 15-25 км от госграницы СССР).
Тишина, жара, усталость, август.
Дивизию Фицлебена, со всеми их прохвостами, окружили, правда и у нас потерь не пересчитать, жальче всего Абдиева, хотя потерь много, но вот Ержан, братик, с которым пережито сколько - погиб. Бравый казах, на одном из переБТ, рванул уничтожать штаб Фицлебена, во главе бронеколонны, и главное танк фашисты не подбили, то есть снаряд какого-то расторопного немца в танк-то попал, но броню не пробил, зато от удара откололся кусок брони и в висок Ержану. В пылу боя, экипаж не заметил того, что Абдиев молчит, не до того было, а потом оказалось поздно. Онищук, Кравцов, Никифоров, Нечипоренко, Калиткин и Абдиев, это же братья мои, и вот один из них погиб, нет с нами Ержана. Ранее Мамбеткулов ушёл от нас, а теперь Абдиев. Перед глазами его лицо, скуластое лицо потомка Чингисхана, лицо воина, лицо Мужика...
И никогда он мне не скажет "Салем командир". И я, отправил представление на Ержана, думаю, Героя Советского Союза парень достоин, ведь его атака решила исход сражения, именно его бронеколонна растоптала, то есть раздавила штаб немецкой дивизии. Потому, от Фицлебена мы нашли только голову, половину груди и обе ноги, оставшиеся немцы, теперь окружены у болота, впереди у них болото, слева полевые укрепления Звягинцева, сзади танки Астафьева, а справа весь вся остальная ДОН. Деваться фашистам особо некуда, правда, командование взял на себя очень энергичный фашист, майор Краузе, но "ваши не пляшут". Опсищуки Бондаренки захватили кавалерийской атакой полевой склад боеприпасов, во время боя фашисты не экономили патроны и снаряды, сейчас наверно пересчитывают запасы и кровавыми слезами заливаются. Еще Кравцов с его летунами расколошматили склад провианта в Хлопечно, и фашисты теперь на подножном корму. Пусть траву жрут сволочи, или чернозём, это их проблемы. А всю операцию придумал Семенов, ему бы в генералы, да командовать дивизиями и корпусами, армиями и фронтами, а он в тылу немцев щекочет до смерти.
Так вот, немцы расположены были в Хлопечно, а мы дерзким рейдом охватили этот городок с трех сторон, с четвертой пуща, пехота пройдет, а все остальные нет. И потом со стороны болота, ударили по городку, фашисты, тоже, не пальцем деланные, потому встретили нашу атаку изо всех стволов, огонь был просто ужасным. По замыслу гитлеровцев, наши должны были откатиться, и немцы бы на плечах наших бойцов, дошли бы до болот, по пути загнав полк Ахундова в болото, да и рассекли бы наши позиции надвое. Если бы это были необстрелянные или малообстрелянные части, то так бы и произошло. Но ведь у Ахундова, в полку сплошь крепостники, и все они как на подбор, так сказать отпетые. Они еще в Бресте потеряли страх и отключили навеки трусливый инстинкт самосохранения. Потому ребята отошли в полном порядке, согласно плану Семенова, влево, пустив самих немцев на болота, и тут в тыл атакующего полка немцев вышли наши танки, громыхая и стреляя изо всех стволов, теперь гитлеровцы сами оказались рассечены на две изолированные (нашими войсками) части. Одновременно с этим, ОПСиЩ Бондаренки, рейдом захватила склад боеприпасов, а Кравцов со товарищи, разбомбили к едрене фене склад провианта, заготовленный фашистами. Все, шах, с последующим матом. Группировка Фицлебена рассечена на две (неравные) части, те, что на болоте не имеют провианта и испытывают голод на боеприпасы, потому как патроны, гитлерюги расстреляли во время контратаки. А у нас все в норме, и жратвы полон рот, а уж за боеприпасы "подаренные" Бондаренке гитлеровцами вообще большое спасибо, так держать камерады!
Кстати, у опсищуков, шальной пулей убило комэска-три сержанта Вавилова, поэтому командование над ребятами приняла Бусинка. И представьте себе - справилась. Правда, надо признать, что Бондаренко ей помогал подсказками, но и дывчына попалась смышлёная, что я и подтверждаю.
Тут откуда ни возьмись появился, Димон, который комдива немецкого недавно словил, с бесплатными приложениями в виде абверовца и т.д.
- Товарищ командир, разрешите обратиться, - шепчет мне Димка Великов.
- Чего тебе, Великов?
- Там вас Игорь Романыч зовут, говорят поговорить надо, с ним и товарищ полковник.
Встаю, и бреду вслед за Димкой, тот идет упруго и молодцевато, как какой гусар по центру Санкт-Петербурга времен династии Романовых. Вот землянка особистов, значит Романыч у Елисеева сидит, ну и чего он хочет?
- Привет Романыч, здравия желаю товарищ полковник, - за столом сидят Ильиных, Звягинцев, Елисеев, Семенов, Никифоров (старший), Кравцов, Калиткин, Онищук (Петро который) и Лечи.
- Ну, Виталик, давай помянем Ержана, мировой парень был, - и Арсений Никанорович, протягивает мне какой-то стаканчик с запахом сивухи, - капитан Абдиев, погиб ради жизни нашего народа.
Молчим минут пятнадцать, и речь начинает Звягинцев:
- Слыхал, я про товарища Абдиева, говорят, истинный сын Советской земли был, настоящий коммунист и смелый воин. Хотел я с ним познакомится, пообщаться, послушать песен казахских, рассказы о степи, но увы... Даже увидел я его уже мертвым, но для меня, он навеки живой, как и живы навеки все, кто погиб сегодня, вчера и позавчера. Мы мужчины, если предназначение женщины рожать, растить и воспитывать детей, то наша миссия, это защита, защита женщин, детей и стариков. Поэтому ребята, как бы нам ни было скорбно и плохо от потери товарища, мы не должны опускать руки, мы должны мстить. Мстить за Ержана, за тысячи Ержанов, за сотни тысяч Ержанов нашей страны. Мы должны. И даже просто обязаны, победить гитлеровцев, назло всему, ради всех Ержанов нашей страны, ради наших жен, матерей, отцов и сестёр. Простите, не умею я говорить красивые речи, но пусть земля ему будет пухом, мы будем помнить тебя, товарищ Абдиев.
- Ладно, ребята, что теперь делать дальше, немцы нас каждый день хоронят, сам по берлинскому радио раза три слышал, что ДОН-16 разбита, а мы боремся наперекор всем берлинам, - срывается с траурного тона на пафос Елисеев.
- Все, парни, Абдиева уже не вернуть, но надо идти дальше, каковы результаты вчерашнего боя? - спрашиваю уже я.
- Про наши потери всем уже известно, у немцев убито около двух с половиной тысяч человек (танкисты постарались в основном, гусеницами давили), ранено наверно с тысячи две, на болоте кукуют около трех тысяч, в плен попало около тысячи, остальные в самом Хлопечно, - отчитывается Петруха.
- Что делать с пленными, эту ораву кормить же надо, а зачем это нам? - интересуется Никифоров.
- Ну, профильтруем, виновных в расстрелах евреев, коммунистов и комсостава к стенке, желающих идти к Хельмуту отправляем к Хельмуту, остальных гнать обратно, пусть живут, - предлагаю я.
- А что, идея, правда, освобожденные опять попадут в армию, но понесут весть о добрых и честных красноармейцах в ряды гитлеровской армии, глядишь и пригодиться где-нибудь? - мыслит вслух Ильиных.
- Тогда сразу же, необходимо отделить комсостав от подофицерского состава и рядовой состав от двух первых, что бы не давили званием и субординацией, - предлагает Елисеев, - а сперва можно их на неделю другую оборонными работами занять, пусть нам помогу полосу обороны наладить.
- Ага, отпустим их и они своей гестапе, всю линию оборону и выложат как на блюдечке, с голубой каёмочкой.
- Виталий, разве я похож на умалишенного? Нет, всё продумано, везти на место работы будем в закрытых (брезентом) машинах, и обратно так же. Откуда гитлеровцы прознают где именно они строили ДОТ фланкирующего огня? Как они локализуют местоположение ДОТа, водить будем не по прямой, можно фашистов по лесам покатать.
- Тогда проголосуем за предложение товарища Елисеева, - руковожу процессом, потом считаю поднятые руки, - единогласно, ну Каллистрат, тебе и флаг в руки.
- А пока, товарищи, давайте отдохнём, - резюмирует наше собрание Звягинцев, - да и обедать пора.
Мы идем на обед, плотной группой, вокруг кишит (сорри, вроде кипит) работа, это те, кто свободны от блокирования "болотных страдальцев" и остатков немчуры в Хлопечно. Короче; елисеевские выявляют наихудших гитлеровцев, прибыловцы ремонтируют танки, и вообще, все при деле, на большой полянке, огороженной колючей проволокой, стоят, сидят и лежат, пленные "юберменши", доигрались завоеватели хреновы.
Обедают подданные бога войны, и сам Гогнидзе тут же, кстати, а почему его не было на нашем собрании? Потом выяснилось, что Великов со товарищи, просто не нашли Автандила, ну да ладно. Присаживаемся рядом с артиллеристами, и начинаем молча приём пищи. Не до разговоров нам, пушкари тоже едят беззвучно, им тоже досталось, немцы нащупали наши батареи крупнокалиберными гаубицами. Досталось ребятам на орехи, хорошо Полуэктов был не рядом, не хотелось бы потерять его.
После обеда, с полковником, иду в штаб.
- Капитан, чем мы сможем отблагодарить вас за оружие и остальную помощь?
- Да вы что, товарищ полковник, какие благодарности, то, что вы сделали под Хлопечно, со своими ребятами, уже переводит в должники нас. Да и надо погодить, пока немцы не сдадутся или не перемрут. И вообще, какие расчеты, мы разве не делаем одно и то же дело?
- Ну да, ну да. А откуда вы узнаете, что происходит вокруг, особенно у неприятеля?
- Разведка товарищ полковник, Онищук, Ильиных, а так же наши разведчики по всем деревням, селам и городам. Они пусть и не сверхоперативно, но доносят нам информацию. Причем главную скрипку держит Ильиных, его люди повсюду, кажется, что у него есть люди, даже в Берлине. Думаете Кравцов сам разузнал где провиантские склады фашистов, нет, это Ильиных, зарыл бы я его на рассвете, его люди, даже ракетами указали точное местоположение складов, да и Бондаренке "наводку" гуран наш дал.
- О, да, железный дед, так что собираемся делать дальше, капитан?
- Вот от этого деда и зависят наши планы, он у нас и руководитель агентуры и представитель Советской власти, в обеих областях, причём полномочный и самый, что ни на есть законный. И вообще, сегодня до вечера отдых, я распоряжусь, что бы и красноармейцы тоже отдохнули. У Гитлера всего двести дивизий, то есть было двести, теперь уже сто девяносто девять. А немцы пусть промаринуются пока, пусть почувствуют каково оно в котле, или каково быть загнанным на болото.
Звягинцев с его ребятами, действительно помогли нам очень сильно, в момент атаки, на штабы Фицлебенов, ситуация склонилась было в сторону немцев, еще чуть-чуть и нам было бы очень кисло, но тут в тыл немцев ударили звягинцевцы, причем при поддержке танков (причем своих, а не астафьевских или нечипоренковских). Хотя танки те больше танкетки, сами посудите, ребята отрыли где-то в лесах два наших плавунца, добавили к ним польские танкетки, и эту "непобедимую армаду" товарищ полковник бросил на фашистов. Не ждали фашисты атаки сзади, вся ударная мощь была направлена на нас, на фронт, и чем прикажете уничтожать плавунцов (Т-37) и польскую танкетку, если из противотанкового только гранаты да матюки немецкие? А когда по позициям ПТО и гаубиц немцев шандарахнули из пулеметов да минометов? Думаете легко, развернуть под огневым ливнем бандуру гаубицы? Вот и фашисты не смогли, не успели. Да и мы б не дали, с фронта на гитлеровцев перли всякие переБТ, Т-28 да немецкие панцеры, а с тыла Т-37 с TKS, тут гитлерюгам и пришёл кабздец, жалко Фицлебена не поймали. Убёг, пся крев, обменял на что-то свой красивый мундир, и убёг сучий потрох. Это потом его танкёры наши раздавили, то есть раздавили там же, но то, что раздавили и его тоже, мы выяснили позднее.
Простите многословие моё, то есть меня простите за него, нет, не за Фицлебена, а за многословие, фу, устал. Послал я Великова по "городам и весям" пусть объявит всем отдых, люди не роботы, людям нужен отдых.
Постель у меня двуспальная, и Звягинцев не отказался, отдохнуть у меня, в штабе, как истинный солдат (солдат спит, служба идёт), полковник завернулся в одеяло, повернулся к стенке, и мгновенно захрапел, могёт комдив, сразу видного с раньшего времени дяденька, таких теперь не делают. Семенову по нраву комдивство, и он там, у болота, дожимает немчуру, используя отбитые Бондарннкой боеприпасы, две батареи немецких гаубиц (бывших немецких) делают "болотникам" карачун. Те что в Хлопечно сидят пока тихо.
Ну и я собирался задать храповицкого, а тут шебуршение в дверь, смотрю, а это Бусинка.
- Виталик, можно с тобой поговорить? - и даже богатырский храп Звягинцева её не смущает.
- Давай, Ань, прямо тут или пойдём куда?
- А какая разница?
- Ну, приступай, я БГТО.
- Не знаю, с чего начать.
- Милая, начни откуда хочешь и с чего хочешь.
- Короче, давай, попробую коротко, ясно и доходчиво.
- Конечно давай, Анюта, я жду, а то щас этот трактор проснётся, фиг поговорим потом.
- Так вот, если ты, порвал с Машей, то я согласна начать всё с начала.
- Опа, вот тебе бабушка и Юрьев день, и ты меня простишь?
- А это от тебя зависит, сильно ты меня обидел, но люблю я тебя, понимаешь, люблю.
- А если и Маша вернётся, тогда как? Опять разборки, ты ж меня знаешь, я человек слабый, не смогу ее крепко отшить.
- Ничего, там видно будет.
- Философично, хорошо, Анюта, тем более я без тебя тут последние дни, как ноль без палочки, как пушка без колес, как джип без кенгурятника, как тракторист без ватника.
- Ладно, пойду я. Пока милый, - и Бусинка, подойдя ко мне, поцеловала в губы, и бегом прочь, я даже ухватить её, не успел.
Ох, разбередила мне душу Анька, надобно покурить. Вообще-то я тут не курящий, так балуюсь, но данный момент просто необходимо перекурить.
Выхожу из штаба, а вокруг снова тишина, отдыхает дивизия. Вдруг навстречу вездесущий Великов.
- Дима, ты куришь?
- Нет, товарищ капитан, а что?
- Покурить хотел.
- Ну с этим подсобить могу, трофейные есть, для форсу таскаю, и зажигалка есть, - Дима достал из нагрудного кармана гимнастёрки "Кэмел" (да, да, настоящий "Кэмел") и протягивает мне пачку, в ней полтора десятка сигарет.
- Берите хоть всю, товарищ капитан, у меня еще есть.
Беру сигарету, прикуриваю от великовской зажигалки, и бреду в пампасы, то есть в лес, поразмышлять.
Блин, чуть не наступил на Глафиру, они с Хельмутом, целуются среди кустарника, ишь декаденты (или экологи?), постелили одеяло, рядом бутылка водки, сало, колбаса хлеб и все нарезано да разлито, ну, ну, пейзане продолжайте свои "буколики". Хорошо, что им не до меня, простите меня, третий - реально лишний, пойду я, пока не заметили, и не попросили матом, осчастливить отсутствием.
Хорошо Хельмуту, у него Глаша, а мне как? Я какой-то средневековый калиф получаюсь, хочу быть и с Бусинкой и с Маней. Не хочу терять ни ту, ни эту, гарем двухместный хочу.
Думаю за такие дела, мне НКВД хотелку-то оторвёт, как так можно, советский человек, красный командир, орденоносец и - полигамист (или полигамёр, или полигамщик, а могёт, вообще полигамник)? Хотя... Не станет НКВД лезть ко мне в постель, ведь главное я не предатель Родины, не трус, воюю нормально, а то, с кем сплю, это же не прерогатива НКВД. Опять, мозги не туда куда-то катятся.
Опа, а навстречу моя Маняша рассекает, наверно случайно, она ж со мной теперь не вась-вась.
- Привет, Виталик, поговорим?
- Маш, я не против, давай.
- Думаю, надо тебе дать шанс.
- Благодетельница моя, а он мне нужен? Что я сделал не так? Знала ты про Аню, знала! Правда знала про уход её, а про ее возвращение, нет. Да и в прошлое, то есть настоящее, то есть сюда, не я ж нас всех закинул, тем более в такой последовательности.
- Короче, Москва, не Сочи, а Сочи не Кингисепп, моё дело дать тебе шанс, а там, тебе видней.
- Хорошо, дай только подумать, давай поговорим через час, вон в тех кустах, - назначаю я свидание в каком-то кустарнике, биологическое (или ботаническое) название которого не знаю, чай не Пришвин я.
- Хорошо, давай, хорошенько подумай.
И Манюня, развернувшись, ушла покатывая выпуклостями под юбкой цвета хаки. Вот уж начтыл, остальные женщины красноармейцы ходят в брюках, а эта в юбке, хотя Глафира тоже в юбке была, видимо креатив проявили тыловые крысы.
Иду обратно, к храпящему Звягинцеву, навстречу летит Аня, куда это она, неуж ко мне?
- Ань, ты ко мне?
- Нет, ребята обещали научить снайперить, то есть стрелять метко, а что?
- Давай, через час, вон в тех кустах поговорим. Насчет того что с нами будет, и т.д. - с ходу принимаю нетривиальное решение я.
- Хорошо, как скажешь, чего ж не поговорить, все пошла я.
И эта ушла, планирую поговорить втроём, интересно они друг другу глаза не выцарапают? Или мне, причем в четыре руки и в двадцать пальцев. Черт с ним с цап-царапами, главное добить ситуацию и потом уж придя к решению жить дальше.
Кстати, Звягинцев как дрых так и дрыхнет, молодчага мужик. Я устал от дивизии, то есть сам чую, что не справляюсь ни хрена, пора слазить с трона, как бы не погубить такое круто сваренное дело, тем более Семенов прирожденный военспец, тьфу, то есть полководец. Потому накропал радиограмму в центр, пусть снимут меня с дивизии, пусть рота, ну чёрт с ним батальон, но даже полк, для меня это мучение. Как минимум рано мне, или вообще не дано. В радиограмме, очень корректно, отпросился от комдивства, попросился на отдельное подразделение, пусть даже не отдельное, но главное поменьше. Не больше батальона, а то таких дров наломаю, Клаузевицы потом не разгребут, хотя дрова не разгребают, или все-таки разгребают? И вот, жду теперь ответа из НКВД, на трон, то есть на должность комдива предложил Семенова, а что, и с званием все в норме, да и вояка он еще тот, помню в Польше он немцев раскатал как бог саламандру, тьфу, как бог черепаху, да и тут придумал и осуществил неплохо.
Так, а что там с временем, опа, время идти на парное свидание, на трио-свидание, очко дрожит неподеццки, но надо. Легко начинать отношения, а вот как выбираться из такого лабиринта, кто подскажет, кто выбирался из такого Гордиева узла? Нет, кто его разгребал/развязвал?
Помолиться что ли, да нет, атеист я, тем более убеждённый.
Время! Очкотно, но надо. Потому, не торопясь (оттягивая время) иду к заветному кустарнику, даже зарослям, растянувшимся метров на пятьдесят с центра лагеря и до оврага. Посматриваю на часы, как медленно двигается эта минутная стрелка, сейчас будет сим-салабим.
Блин, в кустах, кто-то шепчет, пробираюсь как учили разведчики, то есть старясь не производить звуки, так по ходу мои красотки то ли делят меня, то ли готовят казнь, или вообще обсуждают, скажем погоду.
- Привет девочки, поговорим?
- Сейчас бы сковородку, - размышляет Машуня вслух.
- Скалка, тоже была бы к месту, а можно и что-нибудь серьезней, типа куска арматуры или обрезка трубы, - мечтает Аня.
- Девочки, давайте поговорим, как взрослые люди, ситуация хренова, но это не значит, что надо драться. Мы же цивилизованные люди, да и война вокруг, и так полно желающих меня побить/убить. Правда они в форме другого цвета, и по другой причине хотят меня отметелить.
Так вот, с Аней, я давно, не первый и не второй год, с Маней я недавно, но недавно физически, морально я с Машуткой тоже давно. Тебя Бусинка и обсуждали, Маня помогала мне советами, ты ж иногда была такой занудой. Из-за того же ты и уходила от меня, а тут Маша, ну и завертелось. А потом день рождения Насти, ну Мурода девушки, а там ты, и снова завертелось, но уже была Маня, понимаешь. И все, я получается сволочь и бабник проклятый, а вы обе красавы в белом и не при делах, разве это честно?
- Да, мы тут уже пообщались с "коллегой", - говорит Маша, - ситуация неоднозначная, мы-то думали ты сволота редкая, но. Хотя сволочь ты, конечно, еще та, но в данной ситуации имеешь немного оправдательных фактов.
- И что будем решать? Что делать мне с вами, и вам со мной?
- Сперва надо понять, временно мы тут или навечно, если временно, то это одно дело, а если навечно, то совсем другая брага, - подбоченясь произносит Анна.
- А какая разница, можно подумать если мы тут временно, то это меняет мое отношение к тебе или к Маше.
- Нет, Виталик, отношение не меняет, но меняет отношение к этой жизни, то есть к жизни тут. Если навечно, то ты должен выбрать одну из нас, а если временно, то можем пока и шведской семьей побыть, - убила меня Маша.
- Не понял, это что за шведская семья, это хроническая групповуха?
И перед моим лицом возникают два десятка смертельно отманикюреных ногтей, видимо я попал не туда, то есть не тем, то есть не то сказал.
- Не дождешься, кобелина, а борзеть будешь фиг тебе и меня и Машу, понЯл?
- Так, всё-таки, как мне быть, с кем быть и как быть, а? - раз вы тут напридумывали хрень какую-то, то уж и мне объясните, я ж не экстрассенс.
- Отношения по очереди, очередь определяем мы, короче матриархат, и это если ты согласен, а не согласен, ищи ветра в поле, всосал?
Это быкует Маша, я ж говорил, что она намного жестче и резче Анютки, а не послать ли их обеих нахрен? Хотя... две шикарные женщины, на одного ширпотребного попаданца?
- Согласен, надеюсь это временное станет вечным!
- А вот хрен дождешься, максимум до конца войны, и то если мы до того не решим иначе, всё, ну-ка Аня тяни палочки, вытянешь короткую, он сегодня твой, а длинную, то мой.
Опа, это намёк, на недостаточную длину моей волшебной палочки?
Бусинка, вытянула длинную, значит Маша сегодня моя (или я евойный/ейный)?
- Короче, девочки пойду я от вас, тигрицы вы матриархатые, никогда меня, женщины не разыгрывали, а теперь я переходной приз, как-то неприятно, чувствую себя вещью.
- Давай, вали, мы тут еще поболтаем, и не бойся, не о тебе трындеть будем, и без тебя тем выше крыши.
Что сказать этим феминам, да нечего.
Побрел погулять, до ужина время есть, делать нечего, немчура пока сидит тихо и "болотные", и те, что в Хлопечно, видимо пока не могут осмыслить свое положение, а оно у фашистов ахово.
Чую говорок, негромкий, так...
...эти западники, все сволочи, все предатели, у нас в части, как только война началась, все эти панские приживалы побегли.
- К немцам?
- А бес его знает, то ли к немцам, то ли по домам разбежались, я за ними следил что ли?
- Не знаю, у нас в полку западников не было вроде, все с тульской да тверской губернии.
- Я бы этих западненьцев, стрелял бы всех, кормили их, обували, а они бежали гуртом. Да и религия у них не нашенская, они греко-католики, а это самая паскудная вера. Самые что ни на есть предатели, и главный у них не то бывший граф Шептицкий, не то сам папа римский.
- Слышь, а не дать ли тебе в рыло, а? По моему ты немецкий агент, с чего ты взял, что западнэнцы предатели? Что среди восточников, предателей нема? А среди русских, татар, белорусов и других нет предателей? Предатели есть в любой нации, так что нечего тут фашистскую пропаганду разводить, а то я тебя быстро за чупрыну да в особый отдел к Елисееву. Кастусь Бажура, разве не западненец был, еще какой западнэнец и униат, кстати тоже. Когда ты немецкого танка испугавшись в крота играл, в землю зарываючись, кто тот танк гранатой сжёг? Бажура, и не тебя, а именно Бажуру немецкий пулеметчик срезал, в тебя-то не попасть было, тыж в землю врос как корень.
Чувствую сейчас кого-то бить будут, надо вмешаться, да побыстрей. Вбегаю в кусты, там человек десять красноармейцев сидят, общаются, а двое уже и сцепились.
- Ну и что тут происходит, - гаркнул я, - что за ор, а драки нет?
- Смирно, товарищ комдив, мы тут беседуем, - говорит один, который держит второго за грудки.
- Товарищ комдив, Панченко говорит, что западнэнцы не предатели, так ведь они поголовно бегут к немцам.
- Брешешь, Гречаный, нет среди советских народов - народов предателей, есть лишь отдельные личности предатели, - и Панченко заносит могучий кулак, для удара по физиономии Гречаного, внутриукраинские разборки понимаешь ли.
- Панченко, Гречаный, отставить, сели оба, поговорим.
Оба украинца садятся, и готовятся слушать меня.
- Ребята, Панченко прав, среди советских народов, нет народов-предателей, но среди западных украинцев и среди западных белорусов, переметнувшихся больше, и этому есть объективное объяснение. Так вот, остальные народы СССР, в славной семье коммунистических народов давно, и почти все мы, выросли при Советской власти, а западные области Украины и Беларуси в СССР только второй год. Думаете можно за два года вычистить народ от всяких бывших, от дворян, буржуев, кулаков, воинствующих поповичей? Скажем там, где я вырос, в Таджикской ССР, последнего басмача, выловили только год назад, и это за 23 года, а что же ожидать за два года?
Да перевертышей или прислужников мировой буржуазии, среди западных украинцев и белорусов, чуть больше, но это не значит, что все они такие. Вот тот же красноармеец Бажура, посмелей других был, сжёг танк, и погиб. Хотя по твоим словам Гречаный, Бажура давно должен был у немцев полицаем быть, так нет же. Теперь о греко-католиках, или по другому униатах, думаете только они проклинают Советскую власть и желают победу Гитлеру? Нет, о том же молятся денно и нощно и православные священники, и муллы и даже некоторые раввины. Это те, кому не нравится наша Страна, те, кто бежали от Советской власти, и пригрелись за границей, так что не от религии зависит предательство и не от места рождения, а от личности самого человека. Есть и такие священники, причем и среди греко-католиков, кто молится за нас, за Красную армию, за то, что бы наша армия, прогнала фашистов. И еще, вон Тарас Онищук, самый, что ни на есть махровый западник, и не смотря на это, он прошёл всю Гражданскую войну в Испании, а теперь с нами, даёт жару фашистам. И не только Бажура и Онищук, помните, за нас все незаможники и Галичины, и Волыни и Подолии и Полесья, а против нас, все местные буржуи, агрессивные попы, капиталисты и националисты. Так что Гречаный, три наряда вне очереди, отработаешь на погрузке/разгрузке, ясно?
- Ясно!
- Кто командир отделения?
- Красноармеец Омелюстый, то есть я, - отвечает худощавый рыжий паренек, весь покрытый веснушками.
- Красноармеец Омелюстый, пошли, поговорим, - и пошел к штабу, веснушчатый догоняет, и я шепотком ему говорю, - запомни красноармеец Омелюстый, подобные речи надо пресекать на корню, понял?
- Понял, товарищ комдив!
- И за этим Гречаным приглядывай, как бы он еще чего не учудил, а станет распускать язык, то за уши его и к особистам, не хватало нам раздоров внутри.
- Понял вас, товарищ комдив, так и сделаю, разрешите идти?
- Иди, и помни, что я сказал.
И рыжий парень убежал, одной рукой придерживая приклад висящего на спине немецкого карабина.
Иду, на ужин, надо Савельеву сказать, пусть в каждой роте по комиссару назначит, а то ж и до межнациональных или межрегиональных разборок (западник-восточник, или скажем туляк-омич, картвел-мингрел) недалече.
Кстати матриархатых бабёнок я обломил, поел и завалился спать, фиг вам, не вам решать с кем мне сегодня спать, решать мне!
Глава II "Фон Браун с берегов Збруча"
Полночь, 10 августа 1941 года где-то в Белоруссии (в 15-25 км от госграницы СССР).
Немцы, не выдержали! То есть пошли в атаку, и со стороны Хлопечно и со стороны болота, особенно злы те, что куковали на болоте. Те, что в городе запасец продуктов и боеприпасов имели, ну, а болотные-то прорвались налегке, и с собой конечно имели маловато хабара. Так и наши готовы были, еще в сумерках, саперы Смирницкого натыкали немецких прыгающих мин (этакая смертельная сигнализация), как со стороны болота, так и на подступах к Хлопечно. Они из добычи опсищуков, фашисты навезли всё это на нашу погибель, да не в то горло пошло. Эти шпринг-мины и дали знать о исподтишочной атаке гитлеровцев, сразу же по болотным вдарили пулеметы и минометы, а по хлопечникам, такие же стволы, плюс танки, с опозданием заработали легкие полевые гаубицы затрофеенные нами у фашистов. Темнота не помеха, всё пристреляно еще днём, потому фашистам начало прилетать не слабо, а скажем таки сильно.
Нашим-то что, лежат себе в окопе, да стреляют на вспышки, да по голосам, первая же шпринг-мина, вероломно взорвавшаяся под ногами своих бывших хозяев, разбудила меня и остальных, тех, кто напрямую в окопе не были, на всякий случай Ахундов и Топорков, стали подтягивать туда своих, на место потенциального прорыва. Нельзя фашистам дать избежать "болотного стояния", пусть своим рылом покушают то, что пришлось вкусить нашим бойцам.
С автоматом в руках (и маузер в деревянной кобуре болтается на боку) бегу к месту боя, а там только меня и не хватает, с воем к бою присоединились наши небельверферы, кто-то из красноармейцев Топоркова, кидает немецкие осветительные ракеты, правильно, бей фашистов при свете. Очень приятно погромыхали взрываясь небельверферовы реактивные мины, видно, как по полю на окраине Хлопечно летают тела наступающих фашистов (местами куски тел).
И тут (согласно плана или плану?), танки рванули вперед, на Хлопечно, болотники никуда не денутся, особо некуда им деваться, потому советские броненосные машины (местами экс-германские) постреливая пулеметами, быстро преодолели нейтральную зону и вошли в расположение обороняющихся гитлеровцев, за танками бежит пехота, не зря устремились же на поле боя отдохнувшие полки Ахундова и Топоркова.
Оборонительные позиции фашистов распаханы артиллерией, танками и миномётами, да и трудно стрелять ночью по танкам, потому противник успел подбить только два танка, один Т-28 и один Т-26 (он из последних двадцать шестых), а потом не до того было, пушкари крестоносные, бросив свои орудия решили отнять лавры Усейна Болта.
А тут и звягинцевские ударили, с тыла, врываясь на плечах бегущих в Хлопечно гитлеровцев, потоки бегущих от топорково-ахундовских полков, смешались с потоками бегущими от звягинцевско-лесной дивизии, сбоку, в потоки и водовороты гитлеровцев, рубая шашками, ворвались опсищуки. И впереди скачет сам Бондаренко, его блескучая сабля вертится как пропеллер, рубя при этом бегущих в панике немецких горе-вояк. Нечего было им соваться ночью, на нас, мы то того и ждали, и всем этим кстати управляет сидя в штабе Семенов, нет, хороший комдив будет у ДОН, хороший комОН в ДОН!
Кстати, утром выяснилось, что кавалеристы наши зарубили и майора Краузе, но вот кто именно, да когда именно, этого уже не знает никто. Потому как дело, сделанное в темноте - тёмное дело. Все скакали, все рубили, озверев немцы открыли огонь из пулеметов и автоматов по всадникам, но осознав, что пули попадают не только в наших сабельников, но и в мечущихся по центральной площади гитлеровцев (до куда доскакали опсищуки?!), потому огонь был остановлен.
Стало светать, и толпы сдавшихся гитлеровцев потянулись в наш тыл, а остатки непримиримых нацистов, забились в здание горкома и дома культуры, что на центральной площади. Ничего выбьем оттуда, бежать им некуда, разве что прорыть подземный ход, километров на двадцать, но это нереально.
Наступило утро, все стихло, Хлопечно наш, всего прошло не больше двух суток, и дивизию Фицлебена (вместе с ним самим) как корова языком слизнула, да оперативное искусство Романыча, на высоте, надеюсь центр подтвердит мою отставку и его "воцарение".
Кстати, мы захватили фашистский "матюгальник", то есть машину с громкоговорителем наверху, Фицлебен (оптимист хренов) выписал этот девайс, что бы склонить нас к сдаче в плен, а применить его фашисты не успели. Зато теперь Хельмут с Лечи, осваивают аппарат, установили его недалеко от болота, и ну агитировать, правда установили под прикрытием каменного строения, гитлеровцы ж в ответ стрельбу начнут (и начали, правда с фигвамским результатом). Так что, на все болото, несутся голоса чеченца и немца, описывая гитлеровским болотникам перспективы, а таковых только две, или сдача в плен, или гнить в болоте, потому как в ближайшие сутки, мы пойдем в атаку, предварительно перевернув вверх дном, это болото, артиллерией и танками.
Видимо ребятки, не лишены дара красноречия, ибо постепенно обманутые гитлерами немецкие ребята, приподняв белые флаги (из бинтов, белья, или еще из чего), ползут к ахундовским бойцам.
Правда ползут не все, и даже не большинство, но факт есть факт, ведь еще Вахаев с Юргенсом расписали гитлеровцам, что осталось от гарнизона Хлопечно, в каком состоянии найдены были Фицлебен и Краузе, а это очень убедительная наглядная агитация. Время "щедро подаренное" Хельмутом и Лечи, для "одумывания" закончилось, и в дело вступила артиллерия, дополнительно распахивая жалкие четыре-пять квадратных километра, где зарылись осколки фицлебеновского воинства. Постреляв ровно десять минут (зато щедро) артиллеристы свернули свои манатки, и Хельмут, снова стал толкать свои "прелестные" речи, и дал еще срок, что бы немцы поспешили в плен, ровно час, а потом штурм. Для пущей наглядности, на ничейную полосу выползли наши танки, это так сказать для усиления/стимуляции процесса размышлений.
Нет, конечно, могли мы пойти на штурм, запросто, и фашистов остатних истребить, смогли бы, почему ж нет, но вот, погибнут же при этом и наши парни, сгорят и наши танки, а так можно чистой психологией взять вверх. Не всегда же стены лбом прошибать, стенка-то подгнила, может сама рухнет. Иссякший было ручеек гитлеровцев, топающих в плен, усилился, и по ним (как когда-то) огонь открыли, более упёртые нацисты. Так и Дениска не лыком подпоясан и не ломом шит, запеленговал таки по вспышкам место, откуда стреляли "непримиримые", и в ответ полетели гаубичные приветы, не много, штук десять, зато точно. И этот десяток осколочно-фугасных доводов Полуэктова, перевесил и страх перед командирами, и нацистское воспитание и страх перед ВЧК/ОГПУ/НКВД, потому как толпами немцы повалили вперед.
Это вам не советские воины в Брестской крепости, это вольные и подневольные наймиты гитлеровских заправил, да промышленных магнатов Германии (круппов, тиссенов и т.д.)
Все с фицлебенством покончено, у БПП (болотно-пропускного пункта) растет куча маузеров, машиненгеверов и т.д., стройными толпами немцы топают в плен, то-то и оно!
Пока немцам решили дать отдых, отделили унтеров от офицеров, а уж рядовых от всех остальных, тут вам и офлаг, тут и унтер-офлаг, тут вам и зольдатлаг. И Елисеев приступил к сортировке, то есть к выбраковке, ну к выявлению военных преступников, надо найти и наказать тех, кто расстреливал евреев, комиссаров, коммунистов и вообще всех палачей, а уж тех, кто приказы расстрельные отдавал, тех уж к стенке само собой. Тут же бойцы из ведомства Машуни, начали готовить жратву, для пленных, причем в отбитых сегодня же полевых кухнях, да из отбитых вчера продуктов. Это не Гитлер, со товарищи, мы пленных голодом морить не будем, им еще дзоты устраивать, противотанковые рвы копать, да окопы рыть, пусть вволю едят, пустой чувал стоять не может.
Сразу же отбили радиограмму в Москву, на фронтах положение тяжелое, сами понимаете август сорок первого, а тут фашисты плюху такую увесистую огребли, будет, чем Информбюро, граждан Страны Советов порадовать, да поддержать в тяжелую годину.
Ну да, радиограмма ушла на грузинском, лейтенант Хохлов, русский грузин, лично перевел. Знатоки скажут, что грузинский язык использует свой алфавит, а в русском кириллица, и что? Нельзя грузинские слова кириллицей передать? Таки можно! Таки и передали, разве если тут написано "Гитлер капут" кириллицей, а немцы пишут на латинице, это выражение и понять нельзя?
Уф, быстрей бы освободили меня от комдивства, не справляюсь я, теперь немцы вообще злые будут, тут уж Любимов не пляшет, нужен нормальный комдив, и не только, но и вообще нормальный штаб дивизии, если считать вместе с бойцами полковника Звягинцева, то мы уж полнокровная дивизия. Я ж не операции (на таком уровне) запланировать не могу, и тем более управлять этой операцией, хорошо есть онищуки и Ильиных со своим партаппаратом, проблема разведки у нас вообще не стоит.
Кстати, с Фицлебеном была большая куча националистов доморощенных, остатки УПы, оуновцы (то ли Б, то ли М ) да белорусские самостЫйники, ни одного изловить не удалось. Как только началась буча, славные своими традициями экс-усусы и им подобные испарились, брызнув от наших ударов как тараканы из под тапка, им то в лесу ночью не так страшно как с нами воевать. И разбежались они не организованно, а тупо в рассыпную, думаю долго их командиры по всей Украине и Беларуси искать будут. Убитые попадались, и с жовто-блакитными повязками, и с тризубами и с "пагонями", а вот живых нема, зато валяются и тризубы-кокарды, и "пагони"-шевроны и жовто-блакитны ленты.
Пойду, прогуляюсь до Калиткина, как там наши раненные, немцы ж тоже не лохи, они воевать мастера, хоть и получили по сопаткам, но и нам и вдов наплодили, и раненных набили.
Часовые пропускают меня безмолвно, даже не спрашивая пароля, ведь получается я сам себе пароль. В штабной медсанпалатке слышны крики, кричит Калиткин, ни фига себе, так послушаем, пальцем прижатым к губам, сигнализирую охраняющему с немецким автоматом блондину-красноармейцу соблюдать тишину.
- Вы будете работать там, куда я вас пошлю, и попробуйте только саботировать, и не надо мне сказки про конвенции рассказывать. Я у вас, у господ гитлеровцев в плену побывал, так что сказки о конвенциях можете себе под хвост положить (фи как грубо, товарищ Калиткин), переведи Мальцев.
И неведомый мне Мальцев, стал переводить слова Калиткина на немецкий язык, как только Мальцев закончил, Калиткин заткнул, начавшего было говорить немца, и продолжил:
- Мы ничем, не нарушаем ни одну конвенцию, а вот если вы станете саботировать, то мы вас будем судить по статье "саботаж", а это расстрел, по законам военного времени. И вообще не вам, верещать о конвенциях, кто напал на СССР - вы, кто мирных жителей убивает - вы, кто евреев уничтожает - вы, кто морит голодом и истребляет советских военнопленных, тоже вы. А может, и вы участвовали в медицинских, смертельных экспериментах над советскими военнопленными, а?
Короче, запомните, вы до вечера должны обработать германских раненных и погрузить их в вагоны, затем будете оперировать или лечить наших бойцов, красноармейцев, а нет, то вас ждет трибунал, всё, говорить больше не о чем, Мальцев переведи и проводи. Ах да, дай им какого-нибудь Йигитали или Церенова, пусть давят на этих арийских недоумков саблями своими. И это переводить не надо, проводи их к чёртовой матери.
Ого-го, Калиткин ещё та зверюга, помнится он меня с Машей нагибал, а тут командование медслужбы немецкой дивизии нагнул, вышли гитлеровские врачи, и толпой, под охраной троих красноармейцев, поскакали исполнять приказ Калиткина. Надо проведать нашего клистирного героя, богатыря от касторки и микстурного терминатора.
- Здравствуйте, товарищ Калиткин, а не круто ли вы с интуристами?
- Здравствуйте Виталий Игоревич, а как мне прикажете с этими фашистами, может их в Гагры на отдых определить, или к вам в Ташкент, дыни кушать, да арбузами доедать?
- Калиткин, ты чё такой злой?
- Вы что, товарищ комдив, подслушивали?
- Нет, то есть да, то есть ты товарищ военврач, так кричал, что за три версты слыхать было, и все-таки, те чего такой злой-то?
- А вы с чего такой добренький? Может потому что при вас фашисты раненых не расстреливали, да?
- Нет, а что, при тебе расстреливали?
- Расскажу-ка я вам, как в плен попал, если конечно вам интересно.
- Конечно, интересно, и выброси выкать, чай не старый прижим, тут мы ж давно все на ты.
- Попробую, товарищ капитан, итак двадцать четвертое июня, полдень, и я оперирую попавших под бомбёжку мирных жителей, обратите внимание - мирных. Немцы разбомбили колонну беженцев, а там, в основном дети, женщины и старики, ну и подвезли, значит раненых к нам. Хоть моя обязанность здоровье военнослужащих, но неужели я откажу в помощи детям и женщинам, это же советские люди. Так вот оперирую я, вынимаю осколки бомбы из мальчика, ему на вид лет пять, от болевого шока он в беспамятстве. Тут в операционную палатку врываются дружки этих немецких медиков - такие же гитлеровцы. Меня и мою операционную бригаду, прикладами вытолкали, а мальчонка кровью истекает, ему живот зашивать не дали. Попытался я офицеру немецкому объяснить, что операция не закончена, легче разжалобить тигра или динозавра. Офицер этот мне лично в морду дал, попытался я ему ответить ударом на удар, так тут вдесятером набросились и ну меня пинать. Ладно бы попинали меня, операционную бригаду санитарок и санинструкторов, так нет, они... они, гады, всех раненых перестреляли прямо в палатках, понимаешь Виталик, тяжело раненых. И хохоча повели нас, медперсонал и легкораненых в свой тыл, а мальчонка так и остался, истекая кровью на операционном столе. Там человек двести тяжелых было, причем половина гражданские, и что? Думаешь, пожалели эти зверюги людей, нет, перестреляли всех, и солдат, и женщин и детей и стариков.
И что, после этого, ты предлагаешь мне с ними миндальничать? Нет, нет и сто тысяч нет!
- Ну вот, а помнится ты, Калиткин, когда мы из колонны пленными бежали, не верил в зверство фашистни, а тут вот как заговорил.
- Да я поверить и опомнится от пережитого не мог, что такое может происходить, и где, в двадцатом веке, ладно бы татар-монголы какие или католики против гугенотов, но то же цивилизованные немцы были...
- Ты это, европоцентризмом не страдай, монголо-татары по жестокости фашистам в подметки не годились, главное у них было напасть, отобрать ценности и опять в степь. А эти норовят захватить нашу землю навеки, а нас просто уничтожить, ну или в рабов превратить. Чувствуешь разницу, под монголами на Руси жизнь была, мало того Александр Невский вместе с монголами предков вот этих фашистов бивал и не раз, а под этими жизни не будет!