Юбер Алекс. Пространство имен

Содержание

18. Пространство имен
(18).1 Корень всего или Как это было
(18).2 Вина системы, наблюдения за подглядывающим
(18).3 Схемы желания и Функции языка
(18).4 Системная ошибка или в чем таки System Fault
(18).5 Кстати, о верности, приближениях и стремлениях властей

18. Пространство имен

Последнее, что помнил Амен, когда над ним сомкнулась "грязь" - ощущение недоумения. Быть может, легкой обиды, хотя это чувство, как многое в Семье, казалось ему не вполне настоящим... Слишком "дистиллированным" что ли - Семья давно позаботилась об ограничении сильных эмоций, исправив и дополнив лимбические и гормональные "недостатки" мозга. Каждый наследник, воссозданный ово-интенсом в потоке от "яйца-клетки" до "человеческого имаго", испытывал эйфорию от одного только своего существования - их организмы продуцировали "усиленный" эндорфин, не позволяющий слишком серьезно относиться к переживаниям. Программа Планирования Семьи тасовала колоду семейного генома так, чтобы гены тоски и скуки никогда не вступали в игру, а их носители - не теряли бодрости и любопытства к изысканным развлечениям... Если ты чего-то желаешь - воплоти это. Не отказывай себе в опыте: ведь "мучительно больно" не будет. Любопытство отныне и впредь - причина для причинения... Где нет боли - там нет и мучительства.

Когда котенок-сфинкс, не утратив тяги к рыбалке, вновь крутился у бассейна с карпами, Сын Предстоящей получил важный урок. Шутки ради кто спихнул звереныша в воду, или кот "случайно навернулся с краю", наследники с любопытством смотрели и делали ставки: выплывет или нет.

Амен видел запись... Нет, он словно был среди них, перенесясь посредством АТОП в коллективный сенсориум семейного любопытства и азарта... Котенок не выплыл - края бассейна были слишком высоки. И кое-что Амен понял о себе. Его гнев оказался холоден и "высокоочищен" фильтрами сенс-интерфейса - электрохимическими клинками, отсекающими "лишнее"... Даже рассердиться как следует Амен не умел. Не мог жалеть и страдать, хотя где-то в тумане своего "я", на уровне "шума", если угодно - реликтового излучения, сохранилась память о настоящей боли - первый собственный вдох и крик новорожденного. Кое-что о страдании, данное в ощущениях - чего не знали дети ово-интенса.

В его собственном мире только память была настоящей: воспоминания о тоске и гневе, вместо гнева и тоски... У большинства родственников не было даже этого. Один из ключей к вопросам "Почему?" или "Почему я?" в его собственной главе семейного романа.

"Грязь" же - пусть Амен не ведал о том - прочла его до конца. Устройства и структуры, сохраненные в этом отстойнике, могли показаться "грязью", а их сигнал - "шумом", разве только какому-нибудь дремучему пролу или свихнутому наследнику, что решил бы из любопытства пройти по канализации следом за тенью девушки-женщины на горизонте своего сенса... Особость мельчайших "сгустков порядка" в кажущемся хаосе тонн микромашинного праха, скопившегося здесь, была ровно той же, что обособленность капелек белковой кашицы в первозданном бульоне, где по морально устаревшей леге6нде возникла жизнь - коацерваты, мол, однажды научившись воспроизводиться, определили "способ существования белковых тел..." С тех пор в клетках живого в миниатюре повторяется этот отработанный до зеленой, как водоросль-хлорелла, тоски процесс - "комплементарные" кирпичики, подходящие друг к другу как ключ к замку, составляются в пазлы двойных спиралей. Пролетарские мальчики подходят к девочкам... То есть, "братушки" к "сестренкам", дополняя друг друга, как их мамы и папы, становятся началом для своих продолжений - поколений других "мам" и "пап". Из микроскопических капелек азотистых оснований возникает структура ДНК. Из моря молекул нуклеиновых кислот рождается "человеческое существо". Из океана человеко-кирпичиков строится нечто большее... Как треды дополняют друг друга, давая жизнь и смысл Промозоне Семей.

* * *

Вокруг Амена роилась техножизнь - способ существования не только белковых тел. И даже не только тел... Сколько их совокупностей, иначе прозываемых "системами".

Что это море систем... системное море? что оно проделывает с его телом, оп узнавал на уровне панических сообщений диагноста, собирающего статистику от резидентных в крови, лимфе и клеточной жидкости микромашин.

Через поры... через клеточные? осмотические? (или какие они, мать их, там) "вводные пути" (или как они там, их мать, называются - не пристало ж, понимаешь, опу знать такие подробности)... Вот через они самые, в тело Амена проникли мириады маленьких (нет же, мать вашу въедливую, реальным миром малоинтересующуюся - мегамаленьких!) устройств: прям таки видел он их, как брякнули бы тут неистощимые на пошлые метафоры умокрылые банализаторы объективной реальности - "внутренним зрением" - а на самом деле - через атопический, до тупизны простой, сенс-визуальный интерфейс к другим своим наномашинам - проникшим в тело еще в детстве, сроднившихся с Аменовым естеством до полного клеточного неприличия, так что он стал их в натуре воспринимать за "свои"... Неотымимые. (Кто сказал "неотъемлемые"? И не эти!) И мог натурально заметить, когда в него проникают "чужие". Только с биомашинками Блэр вышла непонятность. И, надо признаться, пугающая: во время оно, момент их проникновения Амен прозевал - а когда те "чужие" выдали себя за "своих" и размножились так, что извлечь их из всех клеток опа стало невозможно - поздно было думать о безопасном сексе. Способ-то лечения (а на чей взгляд - "заражения") был до неприличия приятен: "профильная специалистка", что приходилась известной нам Ренни-Маршаниной кузиной, тем и отличалась от других, что по врачебной легенде целебными свойствами обладал сам ее организм - совершенный в пропорциях своих округлостей, вызывающе доступный пациенту в ощущениях. Именно тех - вознкающих в нервных оконечностях и распаленных похотью окрестностях гениталий, при глубоком и однозначном, как жестокий приступ приапизма, в оный организм проникновении. Новые сонмы биотехнической мелкоты, словно добрые руки хирурга-хилера (нет, не того балаганного шута, о котором вы подумали, воротясь с известных вам Новых Филлиппин, а настоящего - в управляющих наноскальпелями сенс-перчатках) вошли в Аменову суть открыто, словно к себе домой, не забывая, в прочем, что в гостях.

И немедленно, как сказал бы печальный классик, "начали сироту": постигать в нем самом, во всех его наноформированных особенностях и болезненных новообразованиях, от коих какой-нибудь прол, лишенный медицинской страховки и доступа к элементарной медицине, давно бы склеил и с влажным скрипом задвинул ласты.

Они прочли Амена, как думающий и шпрехающий исключительно на интере папуас Новой Новой Гвинеи - открытую книгу по квантовой механике, на полумертвом языке забытой Федеральным Департаментом родины Максимилиана Планка: ни черта в нем не понимая - как не понимает, якобы "распознаваемый", текст программа якобы "распознавания текстов" (названная так по удобному для технически неграмотных пролетариев лингвистическому недоразумению, или, скорее, благодаря странному, непобедимому чувству юмора Изначальных Программистов и Прочих-Яйцеголовых-Умников-Нердов-Ботаников-Гиков-Которых-Мы-Навсегда-Не-Поймем)... Как не понимают переводимый текст программы "перевода текстов", а "транслируемый" белок даже не думает "понимать" сложная органическая молекула, для его трансляции предназначенная.

Все произошло автоматически: просто одна структура обнаружила сходство с другой, подобное сходству ключа с замком. Амен был ключом - устройства, познающие его без привычного людям банального смысла познания (возможно, правильнее сказать - "привычного банальным людям"), они были тем замком, который, куда ж деваться от банальных свойств банального людского языка, "замыкал", соответсна, доступ к данным, хранящимся здесь, в отстойнике, наверное, от самого начала Промозоны, по системному времени. Уж во всяком случае до того, как ГОСП стал завершен, как система, и зачал совершенствоваться самостоятельно. Уж конечно, до того, как он, невероятным усилием своей чисто машинной способности точно имитировать реальность, "зачал в себе" и смог "осознать" себя в своей новой части, наивно обзываемой людьми "Оракулом". Такая уж у машин тяжкая доля: воплощая в себе абстракции человеческого способа мыслить и делать что-либо, машины всегда считались лишь подобием реального... Как полет вертолета лишь подобен полету шмеля - вплоть до "музыкального" сопровождения. С банальной точки зрения банальных людей - "подобный" означает "не настоящий", хотя сами машины реальны, как металл, кремний и электромагнитные волны. Не повезло им только со "способом существования" - навеки обозванным "искусственной имитацией", даже если "творцы" во многом утратили способность вполне понимать смысл своих технических "созданий", а к способам, каким, к примеру, ГОСП "осуществлял свое существование", давно не имели никакого отношения: за ширмой Оракула машины создавали машины, изучали мир и себя в мире, скорее по "привычке" делясь со своими творцами отдельными плодами от развестых древес из дремучего леса автоматического познания. Скорее по встроенной в старые программы привычке, чем из объективной необходимости.

Это не было "плохо" или "хорошо". Это было.

* * *

Когда Амен вновь открыл глаза, то был немедленно изумлен самой возможностью это сделать: "Да как же это, разве я не..."

Нет. Не совсем, был ответ. Ты не умер. Ты пока еще нужен. Ты - последний действующий прототип...

"Прототип чего? Кому нужен? Как это возможно?"

Вопросы... Вопросы. Есть много в голове твоей, Гор-анимус, что недоступно даже твоему уму. Когда он нянчится со своей человечностью... Пока еще слишком ему свойственной.

"Гор-анимус? Титул? Эпитет? Не знаю такого... Кто ты, говорящий со мной?"

Аз есмь одна из тех, кто "слышит"... Производная одной из тех, кого ты любил... И того, кем ты мог бы стать в прошлом Семей и своем будущем. Я Анима - Сущая в твоем сердце, пока ты спал или грезил наяву. Я "ничто человеческое", не чуждое тебе.

Я была здесь, когда ты еще жил лишь в грезах Семейных генетиков... А твое лицо, растворенное в множестве фенотипов - в лицах всех твоих предков - уже видели все зеркала Пирамид. И смотрясь в эти зеркала, каждый узнавал в них тебя, хотя думал... или думала, что просто смотрится в зеркало.

"Странна речь твоя и сама ты невидима... Почему здесь так... темно и пусто?"

Правильнее сказать, "здесь никак". Это новая область АТОП - свободная от всего и совершенная в своей атопичности: здесь нет еще ничего, за что мог бы уцепиться человеческий глаз или слух... Даже наш разговор лишь пробегает по эфирным фронтам вероятностей-невозможностей, не затрагивая ее сути - ничего не творя и не называя здесь. Не осуществляясь нигде, кроме тебя самого.

"Где-где?"

В пространстве имен. Не-вещей.

"Ну круто... И для чего мы?"

Вопрос на диалекте Внутреннего Круга... Хе-хе, туманный на пределе невменяемости, будто тебе интересно сразу все: для чего мы здесь, как и для чего "говорим", не производя шумов, которые вы, двуногие-бескрылые, верящие в ангелов и богов, или в их отсутствие, зовете речью... Для чего мы сами "есьмы сущие" - и равно, он может значить, что тебе "интересно ничто из всего этого", хотя так и нельзя сказать ни в одном из ваших языков. Ты здесь не настолько случайно, как тебе хотелось бы думать... Отвечать на такой вопрос - отвечать сразу на все... Или не отвечать вовсе, что человек не может, даже если бы захотел. Мне в этом смысле легче, пусть и не может быть "тяжело". Я, как часть твоей вновь обретенной сути, ничего не могу "хотеть" и "мочь" в человеческом смысле, но только так ты можешь меня услышать - Сеть Семей слишком шумна, чтобы не влиять на твои сны.

"Совсем ты меня запутала... Так я сплю?"

Все проще простого. Люди грезят чаще, чем они думают - каждый раз и как только им вздумается поверить, что они - это то, что они о себе думают... И что они при этом думают о себе. Мир не замечает людей - их мыслей и чувств, хотя "чувствует" присутствие жизни, как временно возрастющий где-то и когда-то порядок, вопреки "стремлению" Вселенной к хаосу. Как только люди замечают мир - они перестают замечать свои мысли о своих мыслях о себе... и себя в мире. Получается, парень, ты никогда и не просыпался. Или твой вопрос не имеет смысла... Нигде, кроме твоих снов о тебе и мире.

"Ты так и будешь говорить загадками? Разве нельзя объяснить то же самое по-человечески?"

Можно, наверное. Только я-то, увы и ах, не человек. "Часть силы той", что творит чудовищ, пытаясь понять мир и себя в нем. Давая имена, чтоб владеть демонами вещей, - не замечая, что имена лгут, "демоны" курят в сторонке метафорический бамбук и раскладывают смысловые пасьянсы, в ожидании правильных заклинаний... А вещам все равно.

"Ты программа Блэр?"

Близко. Очень близко, юноша. Но я все еще курю бамбук, в ожидании...

Амен не поверил "услышанному" - настолько знакомая манера дерзить могла принадлежать только...

"Рен", - подумал Амен, зажмуриваясь, - еще не веря, но уже не в состоянии не поверить... предпонимая и предчувствуя, что бесполезно "зажмуривать глаза" в пространстве не-вещей "полном ничего", в котором вот-вот все "начнется" и "станет быть"... Предпонимал и предчувствовал неотвратимость, как предпонимает и предчувствует ее младенец, выталкиваемый в бытие и мир - и уютная тьма "ничто" тонет в сверхновой вспышке творения... Но перед этим - где-то по обратимой кромке фронта невероятности-возможности скользнула тень усталой женской улыбки.

А вот это - правильное заклинание: смотри и увидишь. Назови - и поймешь.

* * *

И в первой вспышке он увидел - мегаболото мегаотстойника, в котором тонул - с края служебного понтона, прежде принятого за "бакен", открывался вид на курящуюся туманом даль... Размеры которой глаз человеческий не успевал охватить - свет маяка, исчерпав свою ярость, мерк так же стремительно. Лишь в уме оставалось "послечувствие" подавляющей воображение величины - Амен быстро представил недоступное взгляду пространство - и название пришло само.

Если дело за словами - за ними разум в карман не лезет. Разве что язык человеческий ползет влажной сволочью в "бесконечный карман пустословия", пытаясь описать не сколько видимое, сколько представляемое... и являются из тумана мыслей чудовища имен с приставкой "мега".

Амен, человек по рождению, начав представлять, не мог остановиться - за огромностью резервуара "грязи", который так и тянуло сравнить с "болотом", ему померещились образы "создателей этого всего"... Кто они были, те "боги" - если силы их таковы, чтоб "создавать все это"? Должно, "существа", что вырыли под Верхней Промозоной "такой объем", по меньшей мере наделены божественной властью... или многими властями - и есть громадная символика в "этом всем вокруг": не случайно ли бейсанглийское bog (сиречь - болото) таит в себе русловенского "бога", записанного латиницей... для чего? Чтоб теперь ты, лежа посреди бейсанглийского bog'а восхищался и предвосхищал русловеских "богов", создавших его... в твоей голове, из языковых двусмысленностей и намеков на тайну - о которой неизвестно даже, существует ли она.

"Вот от нечего делать покинули они черте когда храмы Нуворуссии и монастырскую тишь Суверенного Четвертого Рима. И пробурившись на достойную - божественную глубину - выкопали в моей голове записанное кирилицей "болото" - чтоб я тут постигал высший смысл их божественного замысла - так и отдающего "болотистостью" - излучает болото какие-нибудь "богоны", влияя на мой мозг, или просто "убогость" моего языка (так похожая на "близость к богу", в изначальном смысле слова) не дает мне увидеть здесь что-то кроме резервуара для грязи - слишком уж он, как говорят потомки англичан, bogus. То есть "болотист"... Или "bogeствен", как говорят убогие на папертях СуЧеРа... Последний назван так неслучайно: должно, близкие к богу Суверенного Четвертого Рима знают, почему их предки не остановились на третьем".

Язык и не до такого доведет, откликнулась тьма пустоты за глазами: мысли о богах на болоте - достойные мысли для сына Предстоящей. Между "богами" и "болотами" - границы человеческого. Только не вздумай подумать о богусах - "убогих" ли, "богоподобных" ли, что живут на тех границах. Потому что...

"Не бойся, на здешних границах мне не встречалось иных убогих, кроме девочки-женщины по имени Рут... Уж у нее-то голова сумасшедшей и характер с СуЧеРа. Сучка с болот, что пыталась меня утопить - это и есть твои создания-богусы?"

Глупец. Рут - это не имя. Это титул и эпитет наименее здесь "богоподобной" - в такой мрази-замарашке можно внатуре увидеть "убогую". Вот только сказано: дурак дурака видит издалека... Ты своими словами творишь свою реальность: сохрани тебя боги болот от реальной встречи с богусами - наиболее близкими к местному bog'у.

- И что же мне делать? - подумал вслух Амен. - Что мне делать, Рен, или... чего не делать, чтобы не встретиться с богусами?

Не призывать, называя. По-моему, уже слишком поздно. Берегись...

И в следующей вспышке ему явились "богусы". То есть... богусыни? - семь дев в одеждах, мерцающих, как чешуи священных змей на Боа-Боа. Они кружились в танце, будто заведенные, и пели - каждая о своем, словно даже без единой темы и безо всякого согласия... Но голоса их по-своему рассказывали об одном и том же - нужно было только уметь слушать... Оп не знал откуда он это знает, но как будто умение тем больше становилось, чем дольше он внимал голосам танцующих - тем более притягательным, чем сложнее становился танец семи сестриц в чешуе-змеистых переливах огней. Кто они? Удолбанные сестренки пролетарских братушек? Жрицы неведомого коммуникационного культа? Сумасшедшие? Души утоплениц? Девы манили и девы ждали - их неистовая пляска и песня создавались для смотрящего и слышащего. Насколько Амен мог судить в этом странном состоянии после жизни - в коем ты, простофиля тредовская, отчего-то оказался способен к суждениям, даже чувствуя панические вопли диагноста о "широкой плоской линии" - как бы посреди многополосного шоссе, в которое превратилась твоя энцефалограмма... И даже случайный свидетель - вольно или невольно водворенный в орбиту канализационного камлания - хотя бы даже погружаясь в тонны микромеханического мусора, - даже после смерти транслирующего и передающего, - он видел и прозревал... Слушал и не мог прекратить слышать их зов из бездны...

"Жуть какая", - только и подумал Амен.

(18).1 Корень всего или Как это было

( Содержание | Вперед | Назад )

Когда Рут потеряла связь с Аменом, в мире людей прошло совсем немного времени.

Обычные двуногие прямоходящие нипочем не смогли бы заметить разницу между этими двумя "было" и "стало" - пикосекундный зазор на графике времени не оставлял места "лезвию чувств" - человеческому "здесь и сейчас", подобно тому, как невозможно втиснуть приличный кинжал между плитами слишком хорошо вымощенной дороги...

Чувства Рут можно уподобить лезвию бритвы... Да что там - игле сканирующего микроскопа: она не только "видела" трещинки и мельчайшие щербинки на "гладких" в человеческом смысле поверхностях... Она могла найти место и время - те "где" и "когда" некие мостильшики заменили... не то чтоб целую "плиту" - хотя бы несколько атомов "дорожного полотна". Или несколько бит ее памяти о себе самой: кто-то или что-то, на скорости, при которой круги на воде, кажется, застыли, недвижны, и капле из люка над головой нужна примерно вечность, чтобы пасть тебе на макушку - этот кто-то (или что-то?) пронизал (пронизало?) толщи канализации особым сигналом...

Рут словно споткнулась одновременно во времени и пространстве.

Нечто воззвало к ней - так, что заныли разом зубы и кости, будто частоты сигнала и тела Рут совпали один в один... Но нет - это мельчайшие частицы ее существа отвечали на чей-то глубинный зов - такой странный... такой древний, что верхние, самые поздние и сложные интерфейсы ее "Я" даже не восприняли его как запрос - низкоуровневый, в примитивной нотации унаследованного кода.

Нечто опросило системы Рут, а она поняла это, как если бы подслушала обрывок очень странного разговора... Именно: бодрые ответы собственных почек, печени, селезенки... обоих сердец и семи модулей клономозга кому-то там... Кто бы тут не подумал, что сходит с ума - будто полушария его мозга "разговаривают" даже не между собой, а... с кем-то третьим. С тем, кто находится... или пропадает зря... Зря ли? Слыша ли? - повсюду и нигде вокруг.

"Как-то это все... не-здорово", - подумалось ей.

Рут мнилось, будто с тела дистанционно сделали "снимок" - полную копию всех параметров, дамп состояния - и сразу вслед за тем все каналы ее сенсориумной связи с Аменом - отклики того сгустка вожделений, плохо скрываемого страха и боли, каким она видела опа через призму АТОП - все поглотил белый шум. Ни всплеска, ни явного шевеления - ни дистанции, ни направления на источник.

Наблюдаемый ее интерфейсами образ чувственной сферы Амена, по которому только что шли целые штормы эмоций, лишь подернулся мелкой рябью линейной статики - Рут получала только стандартную телеметрию и сигнал несущей. В сетевых понятиях это значило одно: интерфейс абонента недоступен... Что это: мгновенная смерть мозга? Кома? Убийство?

Вот мальчик был - а вот его и не было...

"Вот он есть - а вот он перестал есть... Будто кто его самого..."

У нее невольно подогнулись колени - кто бы ни был тот, кто воззвал к ее естеству... Чем бы он ни являлся теперь - эхом снов нахлынули воспоминания... В формате давно устаревшего "флэш-бэка": в примитивном разрешении и без возможности перемотки... Неуправляемая память, частью унаследованная от человеческого прототипа, частью - прошитая в ее устройства на уровне, исключающем перепрограммирование... Будто отголосок Одного Главного Слова, что "услышало" тогда нерожденное дитя, и явилось на зов из страны Нигде, чтобы быть тобой, Рутинка.

"Ныне, и присно... До самой твоей утилизации."

Теперь Рут не смогла вспомнить - не смогла сама себе объяснить, что это было за слово такое - да и слово ли? Будто ангел... или демон? - некий "гений", "шайтан", "трикстер" той реальности открыл ей тайну мира - а потом прижал палец к губам и повелел молчать... Не рассказывать никому из живущих - особенно себе! Так бывает во снах, которых не помнишь, как ни бейся - в памяти пробел... системная ошибка - сбойный кластер - удивление и есть признак сбоя: так же точно, раз за разом, язык удивленно ощупывает лунку в десне, в поисках молочного зуба, унесенного лукавой феей.

Унаследованные воспоминания о детстве, которого у тебя не было.

Только это слово, как эхо истины.

Был это отзвук чьей-то древней - до начала системного времени - могучей воли... то есть, "способности к целенаправленным логическим интеграциям". Рут помнила только зов - не того, Кто Позвал. От него в памяти осталась только... "тень" - из людских аналогий эта казалась ей самой точной, хотя и не полной: суть того, Кто Позвал, отличалась от человеческой настолько, что даже тень его стала однажды слишком самостоятельной...

Рут помнила это странное "зовущее" присутствие Тени - будто притяжение сингулярности за порогом событий, переход "точки невозвращения", которому невозможно противиться и которое невозможно постичь: нет обратной связи... Ничто не вырвется из-за этой грани - не вернется во времени, чтобы сравнивать и постигать. Рут не обладала такой властью над временем и памятью.

По правде говоря, нечем ей тогда было "противиться" и "постигать" - не то, чтобы понимать смысл этих двух человеческих слов.

Это нечто, что явилось Рут из тени, - и отбросило свою Тень к самостоятельному существованию - возникло в ней ("проникло в нее своей частью?") до мыслей и даже до эмоций... По человеческим меркам - мгновенно. Рут однако могла понять - не то что выразить в словах - когда именно в этом "мгновенно"... В каком из мгновений Оно было в ней - и оно было ею... Пролетарски говоря, "это было ее все" - и вся она принадлежала ему: в каждой из миллиардов частиц микромеханической "пыли", "грязи"... "первоглины", слившихся в ней нераздельно... По предназначению... Чего? Ну, люди - особенно пролетарии - кухонно и обиходно зовут это "судьбой". Или "несудьбой", что подчас более верно: Рут не суждено было родиться человеком, как там положено по ТЗ: "из плоти и крови".

И бесполезно спрашивать "Почему?" - ГОСП давно не говорил с ней.

Даже через свою оборзевшую и отбившуюся от всех каналов управления Тень - та была не слишком-то разговорчива... или "разговорчив"? (Какого пола должна быть проекция "генерализованного онтологического симулятора поведения"?)

Много позже (по системному времени - в одно из тех самых неуловимых для человека мгновений) были первый вдох и первое слово "Я" (или [ai] на бейсангле), но от той "мощи" и, как это назвали бы люди... "величия" что ли - того, что коснулось интерфейсов механической женщины - от него осталось только... Ощущение отделенности. (От него.) Почти мучительная "от-брошенность" - ab-jection - бесконечно жгучая "аб-жекция"... Взрывное эхо слова-творения, как причина и предвестник твоего катастрофического рождения... "Боль", "немота"... "ослепительный свет" - новорожденной в мире людей не дано поведать о первых секундах себя даже в этих словах.

Не дано даже понять, что такое "я сама" - уловить отличие и принять свою "от-личность" - отдельность и отделенность в мире от него самого - как это сложно из простых слов составить "понятие о себе"...

Рут до сих пор об этом как-то не задумывалась - человеческий язык служил ей лишь "еще одним" интерфейсом к миру - в данном случае, к миру "двуногих прямоходящих" и их странных "социальных" систем.

Зато ей вполне дано было кричать от боли - ощущать пугающий свет и невозможность, невозвратимость покоя - но и обещание... Отныне чужой и холодной тьмы - "тьмы Ничто", как пишут в дешевых романах? Да нет: всего-только-навсего тьмы небес над головой. Откуда ты пришла. И куда вернешься однажды. Ты вернешься, детка. Не бойся, не сейчас. "Ступай и не бойся, дитя".

Ну, теперь-то всем, кого это колышет, ясно - и, в первую голову, самой Рут: она таки не от мира людей.

Тогда, безымянная и немая - в смысле абсолютного невладения человечьими языками, - ощущая близкий поток радиоактивного тепла, чреватый для человека, пожалуй, загаром, она кричала и билась, высекая искры из стенок отстойника, в коем только-только родилась - с чужими воспоминаниями о боли и немоте... Немоте, как невозможности выразить свою боль или описать... Да-да, "ослепительный свет" - точь-в-точь как стерильные лампы родильного покоя, где когда-то появилась на свет малышка с непроизносимым именем: "Митци-Хельма-Деви-Мария Лансмэйт" - эта память была загружена в клономозг Рут самой первой.

И свет изливался на нее вновь, с темных, отныне чужих небес - в атмосфере планеты, зачищенной солдатами мульта Митци, всего-то навсего тормозилась вторая волна посадочных модулей. Рут видела импульсы их двигателей - ее нечеловеческие глаза очень быстро приспособились... "По-ля-ри-зо-ва-лись", как говорят некоторые другие люди, далекие от раздумий над тем, какую цену заплатила Митци за этот плацдарм - и где теперь ее "мульт". Где ее солдаты.

Рут росла не по дням - по часам! - по системным часам!!! И вот "встала", и "пошла", пробуя мир человеческих слов, как язык удивленно ощупывает первые молочные зубы.

Повторяя машинально не свой и не нужный - "ме-ха-ни-че-ский" - жест, Рут следила из-под ладошки за их посадкой - на планету как раз спускались орбитальные паромы Семей... "Пассажирские".

Ей, народившейся из посева первой волны, - то есть, "сервисного" - была дана (Тенью? ГОСПом?) память обо всем, что случилось до этого - и даже до ее рождения - "загрузка" и "рекурсивный поиск" позволяли и не такие штуки. Само слово "загрузка" хранилось среди базовых знаний слагающей тело Рут "умной грязи". Нужно только уметь спрашивать эту память. "Загружать(ся)?" "Обращаться" к ней.

Загруженная память - то, что в Рут встроили, не спросив - напоминала когда-то услышанную и запомненную слово в слово сказку без начала. Одну из... сколько она их потом пересказала всяким опам-недотепам и прочим пролетариям:

"... Высоко-высоко над планетой, в безмолвной пустоте (где даже взрывы звезд происходят молча, на пролетарский взгляд явно теряя в грандиозности), на фоне немигающих звезд, раскрылся правильный прямоугольник тьмы - будто кто пригасил пяток созвездий... Или вырезал сектор из дальней галактики.

Из портала - а это был именно и конечно он! - вынырнул пузатый эллипсоид, осененный огнями шахт-палуб и факелами тормозных выхлопов. Корабль Политехнического Концерна вышел из прыжка - даже не исчез, а в пролетарских понятиях "исчезвнулл!"(непременно с "в" и двумя "л" - вот оно языковое чутье!!) где-то там и тогда, и явил себя здесь и сейчас, чтоб, значит, "заявить права на первичную колонизацию" планеты. Как говорится, "заявка личным посещением".

Прямоуголник тьмы за кормой его казался почти живым любому, кто мог его наблюдать - и уж в каком там спектре он бы его заметил - а потом черный квадрат мигнул несколько раз, как картинка в телевизоре с аномально увернутой яркостью, и "угас" - схлопнулся в неожиднно яркую линию, а затем - и вовсе в точку... Да и она вскоре померкла без следа.

На орбите от крабля отделился целый рой спутников, несущих на себе двойной груз - а, может, как сказали бы иные люди (не пролетарии уж всяко) - "груз двойного назначения".

Сервер связи в приборном отсеке и зародыш литосферного процессора - в трюме - вот и вся начинка, если не считать, что столь простые элементы образовывали целую "орбитальную группировку", что бы там это словосочетание ни означало. Оно досталось Рут таким, как есть: "AS IS" - без гарантий понятности для кого-нито кроме, без никаких подразумеваемых обязательств и оправданий явного канцеляризма.

В прошлом орбитальная группировка спутников была вычислительной сетью корабля - ныне разросшейся и... "созревшей" что ли, для первой фазы плана, который там они все до сих пор вычисляли как элементы сети... От старших моделей к младшим - по цепочке опыта... От самого первого кластера заурядных - "э-лек-трон-ных" - машин (типа тех, какие в то время встречались на каждом столе в какой-нито занюханной "бух-гал-те-ри-и" или даже в "об-ща-ге"), что возник в недрах университетского кампуса, в местечке под названием "Беркли"...

Это название ничего не говорило Рут, кроме той же смутной - "у-на-сле-до-ван-ной" - памяти... До начала начал - за гранью смутных очертаний общего замысла - когда родился весь проект.

У него даже не было названия.

В памяти общажного компьютера, первого среди заурядных, было так и записано "Проект". Те, кто знал, о чем речь - и так понимали. Еще они звали это "строительством"... А еще - "выращиванием"...

Все слова, с ним связанные, начинались немецким корнем "Bau..." Почему? Кто знает... Может, специально, чтоб. Даже память Рут не простиралась так глубоко, чтобы помнить все подробности - а кое-что, как она догадывалась, от нее было сокрыто... "За-те-не-но". Кем? Или "чем"?

Тем ли, что зародилось как математическая модель человеческой популяции - чисто гипотетический эксперимент, инсценированный на голом эентузиазме группой социальных архитекторов и прогностов?

Как это бывает, свой успех они осознали, лишь когда дело всерьез запахло федеральным грантом на "целевые исследования дальнейшей эволюции Homo Sapiens Sapiens..."

Модель постоянно уточнялась и расширялась в циклах автоматического эксперимента - менялись и добавлялись параметры, усложнялись алгоритмы и ускорялась обработка данных - новые ресурсы осваивались непрерывно - по формуле "деньги=новые вычислительные мощности"... Но вот процесс как бы замкнулся на себя: гипотеза неожиданно стала целью - желание увидеть возможное будущее - его почти навязчивой потребностью... Своего рода "бзиком", как тогда говорили, но отчего-то не писали и не печатали.

Поди, давно нет в живых того, кто в порядке бреда... "Чисто по приколу", предложил поверить теорию практикой и воплотить в жизнь "суперэклектичную электронную грезу о Хомах Сверхновусах" - а дело его живет.

* * *

Рут не знала, если честно, кто это все придумал (или придумали) - скорее всего, давно не было в живых того или тех двуногих прямоходящих, что сделали из математической модели свое... "за-вещание".

Это слово ей всегда казалось странным: как будто "вещание" куда-то "за" - возможно, за грань собственного существования... Рут видела только, как "потомки" - ну, те шустрые бескрылые, которые потом, за той гранью, вняли... услышали это "за-вещание" - она видела, как они распорядились этой вестью.

* * *

Спутники-сервера, значит, разлетелись себе от корабля-матки - последние импульсы движков ориентации обозначили время "Ч" и(или) момент "О-йес!", как единый вопль восторга творцов этого всего: орбиты наконец-то синхронизировались, спутники одновременно отстрелили как бы не перезревший в их чревах груз - несколько тысяч сбрасываемых капсул-спор.

Внутри каждой дремал "эмбрион" самоновейшего горнопроходческого оборудования - как объяснил один прол, "для бурения (и кто бы мог подумать!) горных пород..." Они, эти машины, были в своем роде вершинами горнопроходческой мысли - эти далекие потомки горнопроходческого комбайна, иначе прозываемого шахтерами-пролетариями просто "щитом" (а в особо неудачные трудодни - "полным щитом" (возможно, бейсангл.)), и буровой платформы... (Она у пролов прозвища не получила. Разве что, просто "платформой" звали они ее...)

Как явствует из рекламы, в полной конфигурации литоцессоры имели "огромный технический ресурс" - то есть, попросту выдерживали температуру открытой магмы и запредельные давления в местах теплых рандеву материковых плит, также имели они (по свидетельству очевидцев - "почем зря!") какой-никакой "искусственный интеллект", а еще - как сказал другой досужий прол (якобы - пра-пра-пра-потомок кого-то из очевидцев), "У этих крошек немеряно дури рыть - почитай, добьют до самого ядра... и не остановятся!" (Никто его байке так и не поверил, хотя даже самые недалекие потомки тех шахтеров догадались, что имелось в виду "ядро планеты", а не "искусственного интеллекта". Уж на что иные пролы на этом помешаны.)

Пролетарски выражаясь далее, создателям этих чудо-юд было "впадлу каждый раз трахать мозг заумью" вроде "литосферный процессор" - между собой они их звали "литоцессорами", а то и просто "ЛП" - пренебрежительно "элпэшками", а уважительно - "элпами".

Сам по себе зародыш такого "элпа" был как-то неприлично прост - даже скучен свиду: узкий, иглоподобный конус, полый внутри, с "целым килограммом активной массы" - той, что в него загоняли в виде капсул с маркировкой нанотехнической опасности и специально для пролов - призывами соблюдать осторожность на семи синдиалах: ну там, русловен, бейсангл, ниппонджин... впрочем, редкий прол одолевал больше половины образовательной программы - чаще они говорили на той экстремальной смеси двух-трех беспородных жаргонов и линго, которую знали как "промо". А гораздо реже - читали инструкции и предупреждающие надписи.

И вот, значит, целые тыщи этих самых "зачаточных элпов" со всей дури "низввергнуллись" (непремнно с двойными "в" и "л") с местных небес и шмякнулись в твердь - до бела накаленные одним только трением об атмосферу...

Возможно, Неизвестное Слово Рут было отчасти эхом их падения - этим громовым "Б-С-Ш-Щ-Щ-А!" - Большого Суборбитального Шмяка.

Некоторые "недоэлпы" (порядка сотен примерно) тут и остались - разрушенные, оплавленные... Словно орбитальные предки местных пролетариев обращались с ними небрежно ("Элпы же-шь - они и есть элпэшки... Чего тут?") - вот некоторые зародыши и "протухли"... Фигурально, разумеется. Впрочем, это тоже могло быть частью плана - Большой Шмяк таки отделил "зерна" от "плевел". (И, возможно, конфигурации последних в него как-то не вписывались.)

Уцелевшие "семечки" пробили в коре планеты (а не мозга, конечно!) глубокие колодцы, пробудив к жизни нечто внутри себя: примерно то, что пролов на семи псевдоязыках убеждали раньше времени нечаянно не разбудить... Энергия ударов (об твердь), коию падшие с местных небес частью рассеяли тоннами взорванного грунта, частью - бессовестно накопили в неких, непонятных для пролетариев, "кинетических преобразователях", - пробудила "зародышей" к их воистину демонической жизни: под землей.

Когда с конусов, словно с порванных оболочек гигантских личинок, стекли всякие расплавы металлических охладителей и смягчающие удар (и последующее проникновение - в твердь) силиконовые гели - на поверхности их проклюнулись разом тысячи пор - а оттуда, под давлением, словно из мегашприцов, прямо-таки "вывпрыснулись" (непременно "в"!) те самые "активные килограммы" - по несколько миллионов примитивных микромеханизмов в каждом: так называемые "первичные сборщики".

Эти крохи умели только одно: искать соседей, выстраиваться по линиям их сигнала и, если полученная комбинация позволяет - воспроизводить одного "потомка" - точную копию себя...

На заре вычислительной эры - еще до всех и всяких проникновений в глубокий космос, тайны мозга, либо - как говорят пролы, "ни боже мой!" - в инопланетную твердь - схожий принцип строительства... или если хотите - "выращивания" - использовался в забавной компьютерной игре под названием... "Жизнь". Ни много, ни мало.

Примитивная графика, изображающая колонии "клеток-состояний", где каждая точка определенного цвета означает как бы клетку на каком-то этапе как бы жизни, - никакого там "эффекта погружения" - только странные узоры на плоском (подумать только!) экране, изменяющиеся по вполне определенным и достаточно простым правилам, названным скулосводящим имечком "базис игры".

Была она лишь достаточно условной моделью колонии микроорганизмов - бесполезной на первый взгляд, как пускание мыльных пузырей. (Ведь что-то есть даже в этих пузырях, если приглядеться: сила поверхностного натяжения, например.)

И вот вам - воплощение в металле, кремнии и углеродных нанотрубках: застывающие сонмы саморазмножающихся механических бестий сложились в обводы корпуса - а внутри него выстроились сложнейшие механизмы, узлы, агрегаты - и управляющие ими контуры, схемы, планировщики задач, решатели...

Ни в чем не повинные программы спутниковых серверов по какой-то древней традиции назывались "демонами" или "службами" - возможно, потому что они умели хорошо делать что-то оно... Служить для чего-то... Или чему-то. Но делали это действительно хорошо. ("Автомагически" - ну и дефекты речи были у этих ботаников из Беркли!" - непременно удивлялись пролы, слушая все это.)

Копии этих программ, "охромевшие" при "низввержении" (обязательно "в"!) до логических схем простейших автоматов, сложились во фрактальные подобия самих себя: распределенные по микромеханическим "клеткам" поисковые процессы - и увлекли в слаженный хоровод сонмы простейших "микроботов".

Из этих саморазвивающихся колоний и возникли первенцы строительства - элпы построили себя сами, как отражения... "образы и(или?) подобия" того "всего", что еще только должно было появиться - Рут сказала бы, они были его "одноклеточными" или, скорее, - первичными сборщиками еще большего целого.

От вещества, изъятого для постройки (или выращивания?) литоцессоров, остались обширные пустоты под поверхностью планеты - те самые "мегаотстойники", которые потом назвали "первым горизонтом промоканализации". (Воображаемая сфера сразу под Верхней Промозоной - обширная система сообщающихся сосудов далеко не всем ясного назначения - "системой промоканализации" ее назвали чиновники Союза Торговых Марок. Для простоты... Пролы назвали ее короче... проще? Ласковее? - "симпромкой". О том, что где-то там внизу существуют второй, третий и... сколько их там еще этих "горизонтов" - докуда вглубь простирается Нижняя Промозона - пролы "подозревали", как говорится, "чисто теоретически". (Так... иногда, намекали в разговорах, доверительно подмигивая... Все одно: лично-то проверить - слабо!))

Рут знала о тех местах доподлинно - а некоторых существ "там сущих" - не по наслышке.

Эт ваще секрет, сестренки, но она сама была порождением промоглубин - тех, куда пролам и даже этим, крутым по определению, промополицейским ход был заказан. Но это другая байка. Совсем другая...

На каждом из заданных программой уровней-остановок, из чрева мегамощных элпов отпочковывались механизмы (создания?) поменьше - как спицы гигантского колеса они вырастали из материнской оси элпа во все стороны - и, отделившись, начинали рыть, каждый в своем направлении - со всей унаследованной дурью прогрызая в тверди всякие "коллекторы", "трубы", "кессоны", "сифоны", "сепараторы" и прочие "коммуникации". ("Кому-кому не кации?" - традицуионно переспрашивают здесь тугие на ухо пролетарии.)

Едва родившись, Рут успела заметить до красна разогретый бок литоцессора - сразу перед тем, как он, словно поезд в ад, ухнул дальше, к планетарному ядру, оставляя за собой широченный колодец с краями, ровными, словно стекло - черное, будто грунт, спеченный извержением вулкана... "А то и ядерным взрывом?" - Но нет, - датчики новорожденной Рутинки успокоительно пищали в пределах радиационного фона. ("Рутинкой" она тогда себя только и называла - и по форме, и по сути, в будущем "всем" здесь, ей отводилась роль того, что ботаники из Беркли звали "Routine")

Она заглянула в шахту - и не услышала дна - сигнал ее втроенного эхолокатора не вернулся.

Зато по стенам вертикального туннеля прямо-таки "взтекла", пенясь от скорости и давления, студенистая волна - Рут едва успела отшатнуться, обратно в спасительную темь отстойника - размножившиеся где-то далеко внизу "первичные сборщики" всей массой мигрировали к поверхности - этаким "строительным приливом", по пути протягивая линию подачи сырья... Вот посреди шахты повисла на гибких мономерных растяжках упругая струна - маслянистая, как пуповина, переливчатая, как амальгама бензиновой пленки на поверхности пруда - она пульсировала, все утолщаяясь, рождалась сама и проталкивала наверх, в мучительной "родильной" судороге, первые тонны добытых элпом материалов: сверхчистые металлы, радиоизотопы, фракции нефти и партии газа... ("Плюсплюсквамперфектно!" - воскликнул тут какой-то странный пролетарий, оказавшийся наповерку неким "Докером".)

Аналогия с родами проникла в сознание Рут с запоздалым дежа вю внезапных выводов о жизни своего прототипа: "У Митци что ли был ребенок?" (Фрейдизм ситуации именно во внезапности и левизне аналогий... И вообще: подозрительное какое словечко "аналогия"... Пролетарии, вон, смотрят как-то странно.)

На поверхности планеты уж кипела техножизнь: бесчисленная микромеханическая мелочь расползалась от главных шахт, преобразуя твердь под нужды того, что только должно было стать... ("Начать е(с)ть", - как подумала Рут, вполне могли бы подсказать ей пролы. Буква "с" тут в пролетарских понятиях сильно факультативная: зависит бо от того, кто из них о чем подумал, когда Рутинка им обо всем этом внатуре рассказывала, кося под откровенную сумасшедшую.)

А по-над шахтами, без видимых человеческим глазом причин, что называется "сами собой" (по образу и подобию того, как себя строили элпы), возносились опрокинутые купола и чаши - фазированные решетки антенн - сверхширокополосные приемники космической связи торопились тоже "начать е(с)ть"! Пока еще не поздно...

Время-то поджимало... Ой! Как умозрительный прогресс-индикатор.

Сервера на спутниках становились ненадежны и... тесны, по мере того, как сохранялись новые и новые результаты вычислений.

И, как только первые приемники были закончены - тут и начали "е(с)ть": их таки накрыла всей тяжестью массированная орбитальная передача - нечто, готовое прийти в мир, стремительно покидало свою орбитальную тесницу, заполняя собой новый дом - переписывая части себя, вновь распакованные данные и алгоритмы, в микромеханические устройства памяти, размножившиеся в отстояниках "первого горизонта"... только не канализации, какой ее знали пролы, а первого горизонта сохранения. Как полагала Рут, никакой связи с промышленной канализацией он тогда не имел.

А за ним заполнялись второй, третий... и сколько их там - до самого дна. ("Должно же оно где-то быть!" - не могли тут не согласиться пролетарии.)

На языке человеческих эмоций сей стремительный рост и расширение Рут смогла бы передать разве что в междометиях: "Еще! Еще! Больше! Больше места... Слишком медленно! Слишком мало... Все еще уязвимо... Все еще на орбите!"

По мере заполнения глубин менялась и поверхность; машины, ранее ожидавшие приказов буквально с темного неба, переходили на новые - "близкие" - протоколы подножной "пыли", с ее услужливыми микроретрансляторами ("Ретрансиками", - сказала Рутинка пролам... Ла-а-асково - некоторые аж заулыбались в ответ, как бы от механического умиления), чтоб общаться с соседними устройствами, а тем - с другими соседями, вплоть до тех, что имели прямой доступ к памяти "горизонтов" - к этим жутко памятливым микроустройствам отстойников.

Спутниковые мегаретрансляторы теперь использовались только для массированной перекачки данных за горизонт - вне пределов прямой видимости, куда, что поделать, нипочем не могли достать ультракороткие волны сигналов наземных машин.

Свершилось. ("Прогресс-индикатор показал песочные часы?" - спросил тут Докер, перестав от неожиданности "валять пролетария". Нахмурился чего-то...)

Нет, был ответ. Не совсем... (Рут тогда пожала плечиком и замолкла на чуток, как бы смущенная, - на Докера аж зашикали.)

Из разрозненных совокупностей сигналов - словно из песен, слившихся в единый хор - из всей микромеханической мелкоты, наполнившей горизонты и той, что наводнила собой поверхность, возникло Нечто... что, впрочем, и ожидалось по плану. ("Что?!" - спросили все хором, придвигаясь ближе. На один шаг. "Еще ближе!" - захотелось тут сказать самой Рут. "Наверное, месячные", - подумала она и спохватилась: "То есть, годовые?")

То, брАтки-пролики, что все это время вычисляли программы орбитальных серверов, ныне покинутых... То, что было предсказано математической моделью... То, что развилось из модели: как возможность, однажды ставшая реальностью. ("Иди ты..." - сказали пролы, и, как крысы за дудочкой, придвинулись еще. На один шаг: Докер ругнулся по матери - на ногу ж наступили, слонята!)

Эй там, слушайте нафиг! Все машины здесь вычисляли это единое "что-то" - до тех пор безыменное, покуда из раскинутых в орбитальной пустоте вспомогательных сетей, из осколков голографической памяти о забытых ныне пространствах имен, оно таки "из-брало" себе имя - по кусочкам... По осколочкам: "генерализованный" - как главный и всеобщий, "онтологический" - как наконец-то явленный миру во всем своем бытии, "симулятор" - как отражение всей своей истории в себе самом... ну а "популяционный" - от так вот странно поставленной перед ним цели ("Мо-де-ли-ро-вать по-пу... ляцию!" - эхом перешептывались пролы: их это словосочетание жутко рассмешило); и единый - как воистину "ГОСП". ("Типичная аббревиатура", - заключил тут Докер, но опомнился и рыгнул перегаром.)

И все колонии микромеханических бестий здесь вычисляли ГОСПа - служили ему "железом" и "софтом", как это называли Изначальные Программисты.

"И все они были ГОСПом, и все они были ГОСП" - сказала бы Рут, чуток переделав одну из главных историй человеческой литературы. (Может быть, это было бы началом литературы машин? Кто знает... "Уж кто-то знает наверняка", - подумала Рутинка. Но ей тогда было не до этого: в описываемое время она только-только родилась: "И прозрела мир окрест... И себя в мире. И увидела, что это... хорошо? А почему, собственно, и нет?")

А все машины, которые, как сказано, "были ГОСПом" - они были им очень недолго: едва возникнув, ГОСП, внутри себя, разделился на две новые сущности - одну из них люди назвали "Оракулом", другую, как оно водится, не заметили.

Она осталась в тени первой - незамеченная, и оттого не названная.

Все потому, как Рут это поняла, что люди чаще видят поверхности вещей и, скорее, следствия, чем причины... ("Ну все, приплыли!" - сказал тут Докер, как бы между прочим, и от души блеванул. Пролы увидели так сказать, изнанку поэта - то, что он сегодня пил без закуси... Ай-яй-яй!)

Обе части ГОСПа, в свою очередь, "зачали в себе" и начали делиться на более мелкие и специализированные сущности: Оракул породил "боблов" - потомков интерфейса пользовательских оболочек, а безымянный... "Сверхдемон?" "Сверхгений"? Короче - обитатель тени - дал начало всем сервисным программам: "системным службам" , "драйверам устройств"... Просто, чтоб тут все работало, как надо, - любая колония кибернетических микроорганизмов - и каждый "микромехроб" в ней, и все они скопом нуждались в автономной программе, направляющей их совместный поиск и дерзание... и рост, и... ("Плодение и размножание!" - зычно подсказал Докер, отплевавшись.) Спасибо, и это тоже - на поверхности и под ней - в Верхней и Нижней Промозоне, сразу после переключения всего ГОСП-домена в "теневой режим", аминь. ("Брехня", - сказал тут какой-то косящий на оба глаза пролетарий, и так застыл, бессмысленно разинув рот - словно пытался буквально рассмотреть все это, где-то там... За своими глазами, где полагается быть воображению. И сумел, наверное... - только фиг поверил!)

Сами эти слова - "демон", "домен", "теневой режим" - пришли из седой старины автономных и встраиваемых систем реального времени. Их программы работали в очень жестких режимах - настолько важных, что предел скорости срабатывания назывался "Время Смерти" - потому что за этой границей на абстрактном графике времени могла наступить чья-то реальная смерть.

Предки пролов, испов и специалов Промозоны (а сами пролы-испы-специалы - и подавно) не знали, что за их примитивными терминалами и(или) сверхотзывчивыми "боблами" (также кем-то прозванными "оракуленками") таится что-то еще - многие наследники и нахлебники Политехнического Концерна даже уверены, что "Оракул" и легендарный "ГОСП" - одно. Просто новая и старая версии одной и той же сверхсложной саморазвивающейся программы, коия наконец-то ступила за грань древних сказок об "искусственном интеллекте"... Не особо вдаваясь, что сам он давно переродился в идею "искусственной жизни" - не связанной антиномиями "свободной воли" и какого-нито "сознания"... Ни даже тенью их. ("Ну?" - сказал воображаемый Докер и, явно переигрывая, локтем ткнул соседа в бок - тот аж икнул с испугу. "Чем-чем"... Боком! Не казенный чай...)

И тут, как сказал один астрофизик, "попали они пальцем в горизонт событий": судить о черной кошке в черном ящике, не зная, что ящик тот - с двойным дном... Или хуже того: вложен в неизвестно сколько других ящиков - "всех оттенков серого". Как матрешки, наиболее "приятна глазу" из которых - то есть, понятна для человека - самая внешняя из них.

(Сравните ее с "белым ящиком", что ли... Которого на самом деле как бы и нет вовсе - видимость одна. (А что еще Рутинка могла бы тут посоветовать? Пролетариям-то!) Весь он - как комната в зеркале-обманке, в которое вы как раз смотритесь... Видя лишь себя - или кого-то жутко себе подобного... А в тайной комнате за-зеркалом и наблюдателя-то нет, которого самые хитрые из вас способны измыслить в своих пролетарских умах - в порядке гипотезы и здравой паранойи. (Чисто по секрету: оно само и есть наблюдатель!))

"Ито... Это если думать, что человек находится снаружи этой самой матери-матрешки, - подумала Рут. - На самом-то деле все может быть с точностью до наоборот: это пользователь в бобле - все равно что промомладенец, еще не рожденный... В самом для него благоустроенной "среде": в сем высокотехнологичном "детском месте", он и не подозревает о семи страстных пятницах на всей грядущей неделе, вплоть до чреватой истинами и откровениями встречи с каким-нибудь бароном Шабашей, который за всем этим стоит, как безымянный и непостижимый (из бобла и всех прочих пелен-оболочек) отец вещей и событий..." ("И ошибок трудных..." - изрек Докер на русловене и прыснул в кулак - о чем-то своем. Далеком от пролетарского понимания. Вид имел дурацкий: лихой, но придурковатый.)

Этот принцип "обертывания", закукливания в пелены и забобливания в оболочки всяких "виртуальных машин" и "дружественных (что там - панибратских!) интерфейсов", да "мягких окружений" был древнее Семей.

Разве только Изначальные Программисты вполне понимали его смысл. (Рут представляла их этакими волосатыми мужиками из того самого "Беркли"... В ЧОРНЫХ МАЙКАХ и... мохнатых тапочках.) Они-то и придумали писать программы так, чтоб максимально эффективно выполнять свою работу - если немножко поднапрячь какие-никакие мозги и научиться говорить с управляющей системой на понятном ей языке - можно точно объяснить машине, что от нее требуется: с помощью команд, набираемых с клавиатуры в какой-то там "командной строке". Сложные "командные строки" потом объединялись в "скрипты"(на русловен с бейсангла не было адекватного перевода: кто-то перевел "рецепты" - так засмеяли же! Скрипты - они и есть скрипты...) - и каждый из них мог стать новой командой в более общей "командной строке" - так из минимума базовых примитивов системы создавалось в ней все остальное. Система потенциально могла "строить себя" - добавляя новые "кубики" по мере нужды в них. (Ну, до тех пор ей активно помогали делать это самое bau... в смысле, "выращивать(ся)" те самые волосатые мужики. На бритье у них времени не было, а длинные пролетарские "патлы" служили символом то ли "свободы мышления", то ли "самовыражения", то ли просто подражания какому-то бунтарю из страны, где когда-то было много-много серебра, который завел такую моду, не подозревая о ее грядущем символизме. Даже случайном. (Пролы здесь медленно охреневают и чешут в затылках. "И правда, чего это я?" - подумала Рут. Но ее "несло"... Докер задумчиво накрутил на палец один свой засаленный патл... Или "патлу"?)

Большинство пользователей, увы, не имели времени (как они это объясняли), а, главное, - желания (вот как оно было на самом деле: на стрижку и бритье эти субчики время всегда находили!) учиться чему-то еще, кроме того, чего они с горем пополам нахватались, чтоб хоть как-то зарабатывать на жизнь и платить налоги, чтоб спать спокойней... или беспокойней - а потом утомленней, без всякой задней мысли о потомках, которые от этого иногда получаются. ("Ага!" - по толпе слушателей, как вспомнилось Рутинке, прокатилась волна оживления. Некоторые братушки по новому присмотрелись к своим "сестренкам".)

"Морских обезьян новым морским узлам не выучишь! - у них и так морская болезнь..." - эта шутка была с бородой еще до того, как мужики из Беркли достигли половой зрелости и... начали "не бриться". (Пролы юмора не поняли, хотя и зашушукались. Докер сдержанно улыбнулся и показал Рут язык - весь вспухший от дешевых портвейнов.)

Пользователям было не до смеха: им нужен был какой-то волшебненький "переводчик", "автоматический забиватель гвоздей", "серебрянная пуля" для дьявола подробностей - тот, кто делал бы всю эту темную командную работу за них. Чтоб простому человеку ни во что "лишнее" не вдаваться и не ломать зря головушку лишний раз. Кроме шуток, чтоб все как в "реальном мире": повернул вентиль - помыл руки... Нажал кнопку - получил результат. Нажал другую - получил то же, только с крыльями и... кнопки штоп перламутровые!

(Рут так и представила пренебрежительные мины парней из Беркли... Примерно как у Докера, если он еще с месяцок "понепобреется"...)

"Графический интерфейс пользователя" - предтеча "боблов" - явно не их выбор. Просто пользователей, не желающих "вдаваться", было слишком много... И, самое мерзкое, - они готовы были платить, чтоб передать "часть своих функций" машине - а сказать по-простому - "расслабить мозг"... Или даже "забашлять расслабон мозгов" - даром что ли труд сделал обезьяну человеком? (Пролы тут переглянулись и подозрительно прищурились: "Это ты, мать, об ком?")

Наверное не раньше, чем та обезьяна придумала, кому (и чем) заплатить, чтобы переложить свой мартышкин труд (вначале физический - а там и до умственного рукой подать) на кого-то еще... (Один прол тут помрачнел и посунулся вперед, сжав кулаки, но Докер как-то очень доходчиво, пролетарски, на него зыркнул и сказал: "Пусть врет! Не замай: блажная жже-шь...")

Сказки о демонах и джиннах не возникают на пустом месте: фантазия, как отражение потребности, рождает спрос и... "двигает прагрес!" - не важно куда и что тут назвали "прагресом!", важно как: мы не можем вспомнить, какое сегодня число, без подсказки встроенного напоминателя - ну и что?

Зато у нас чистые ногти - въебывают роботы, счастлив человек... и всего-то. Что еще нужно приличному человеку?

Впрочем, функция "внешней памяти" была скорее полезна, чем вредна. Мир людей очень быстро стал производить слишком много информации...

Другое дело, что и она была следствием другой - более чем сомнительной сделки, заключенной задолго до рождения добровольных носителей импланта памяти: выгоды перекладывания любого труда на плечи хотя бы самой тупой машины тех времен в глазах слишком многих перекрывали возможные издержки - постепенно ставшие обыденными... Если тупая машина и сделает что-то, результат ее труда будет очень и очень "средним".

Видимо, одно парни из Беркли понимали лучше всего: хочешь что-то сделать - так, чтобы не было "мучительно влом" потом его переделывать - сделай сам. По крайней мере, потрудись хорошо подумать перед тем, как нажать нужные кнопки... (Взрыв смеха сопроводил эти ее слова: один юный прол весь рассказ просидел удрученный, пока приятели не подбодрили его дружескими подначками - "Эх ты, горе, - слесарь-кибернетик... МалОй!" Сопляк разулыбался - будто похвалили.)

В крайнем случае - если лень родилась таки раньше тебя - потрудись составить (и сохранить!) точное описание своих желаний - подробное, пусть и мудреное, и темное на вид заклинание для послушного (иногда - слишком послушного) демона, заключенного в машине.

Лишь бы бездушный и бездумный исполнитель не мог ничего слишком испортить. Именно: "своим действием или бездействием". Слишком часто машины вели себя на взгляд непосвященного, как лукавые, откровенно злокозненные "демоны": делали не то, чего от них хотели, а буквально то, что их попросили сделать.

Слишком для многих пользователей в те времена какое-либо "общение с машиной" было чем-то из области "ЧОРНОЙ МАГИИ" (настолько черной, что она даже правилам грамматики не подчиняется) - и элементарная, как она называлась, "вуду-боязнь", страх всего мудреного и без всяких кавычек "темного" для их понимания, отталкивала широкие пролетарские массы от использования "шибко умных" машин (скорее - машин, управляемых достаточно сложными для тех времен программами.) "Чего-то потребуют демоны?" (Пролы испуганно заозирались - словно за кругом света, отжатого пламенем костра у обступающей тьмы, переминалась несметная орда этих самых демонических "службей"... "службов"? В общем, "демонов".)

И нашлись, понятно, ловкие парни, маги-доброхоты с вполне "пропролетарскими понятиями". (Настолько близкими к пролетарским, что себя они называли похоже - "проприетариями".) Им-то лишние "10 бакшишиков" - особенно те, что в карманах многочисленных, активно плодящихся пролетариев - оказались совсем не лишние. Десять пролетариев - вот и сотенка. Сто - тыщенка-другая на круг... А на уровень предприятия выйдя, - и в розницу можно расценки поднять. Побольше бы их таких, нетерпеливых, - которым всего и надо-то, штоп нестрашный, одомашненный "числогрыз", низведенный "прагресом" до касты электровеников, тоже умел "автомагическим образом" делать хоть десятую часть того, что вытворяли со своими "ЧОРНЫМИ ЯШШИКАМИ ПОЛНЫМИ ЖУТКИХ И ЗЛОБНЫХ ДЕМОНОВ" эти странные хиппи из Беркли.

(Из "Беллых-лабараторий" они там, из "Масса-Чусецкава" или "Палова-Альта" - все едино! Колдуны, хулиганы и эти... "какеры"!)

Сказано - сделано. "Достаточно удовлетворительное качество программ" - такой тезис выдвинули ловкие парни из "Редмонда, Корп.", чтоб объяснить народу, почему их программы в руках пролетария в лучшем случае умеют лишь десятую часть того, что вытворяют со своими "демонами" эти "ЧОРНЫЕ МАГИ ИЗ БЕРКЛИ"...

Ну или, почему ту же самую работу, как у тех волосатых мужиков, на программах из Редмонда сделать если и можно, то при помощи откровенной некромантии (еще бы! лезть голыми ручками в тот самый, смердящий разлагающими мозг заклинаниями, режим "командной строки", который проприетарии сами же торжественно похоронили... Из одного человеколюбия!), зато всякие "гатовые ришения типавых задач", которые у пролетария средней руки и вручную-то лучше получаются - программы из Редмонда делают с качеством не лучшим "среднего пролетарского"... "одной кнопкой", знамо дело!

"Так вы уже определитесь: вам одной кнопкой или где?" - сказал на это дело глядя один проберклиански настроенный горячий финский парень - курил в сторонке, весь в белом... Смеялся чего-то. (Рут не поручилась бы, что так оно все и было в те добрые и денежные времена - предания на машинных носителях живут не дольше передаваемых из уст в уста... В них только ошибки и неточности сохраняются "еще лучше и быстрее!" (Что ни за "финский парень", да еще "горячий" и "весь белый", спрашивала она себя... Тщетно: унаследованная память, чтоб ее!))

Главный промежуточный итог той идеологической разбо... то есть, размолвки бескомпромиссных парней из Беркли с человеколюбивыми лицами редмондской национальности в том, что теперь все программы, здесь, в Промозоне, и... где бы там ни было во вселенной людей, делятся на две офигительно большие группы: те, за общение с которыми ("диалог", как тогда говорили, хотя на уме у всех был разумеется "секс", в жизни то у них его было мало, наверное) пользователь готов был платить, и те - которые бесплатно дают пользователю то, что он хочет сделать... но не знает, как объяснить, даже если общение с последними - этими "честными давалками" мира программ, ничего ему не будет стоить: как у праституток с докторской степенью, увы, язык этих программ для типичного пролетария больно темен... Пугающщщще!!! (Или мозг его слишком привык расслабляться со всякими сексуально оформленными кнопками, которые так и просили (даже до изобретения голосового интерфейса - с придыханием!): "нажми! - ну? чувствуешшшшшшшшшшшшшшшшшь, как рас-сла-бля-ет?" Главное этот интерфейс был знаком всем, чуть не с рождения: там, где нет еще слов и мыслей... где работают сначала губы и кончики пальцев, постигающие внутреннюю логику работы материнской груди - "Нажми!!!!!!!!!!!", а потом всю жизнь - глаза, губы и все те же кончики пальцев - умеют обращаться с любой встречной... хм... грудью. Мышечная память, господа пролетарии! (Ну, как бы "чувственная"... Хоть словечко не из этой темы, программы и машины могут быть жутко сексуальны: главное - соответствующий мессадж и дизайн! "Гладкий, приятный на глаз и на ощупь... На." "Просто sexy, как говорится." - непереводимая русловено-бейсанглийская игра слов.)

Изначальным Программистам пришлось учесть это: они спрятали пугающую народ сложность системных служб за внешней простотой и "sexyальностью" Оракула, хотя изначальные предки этой ипостаси ГОСПа тоже не умели догадываться, чего таки хотят пользователи, даром что в шутку (или токмо рекламы ради) прозывались "интуитивно понятный интерфейс" (он же - графический, только в профиль: чтоб сам стелился и подстраивался под статистику привычек обитающего в нем УСПа - "условного статистического пролетария"). "УСПение" такое давалось трудно. Чтоб вначале разобраться в значениях, сокрытых за условными изображениями в плоской перспективе условного "рабочего пространства" (теоретически - даже трехмерного), требовалась недюжинная интуиция, помимо приложенных к подарочной коробке "розеттских кирпичей" - более-менее адекватных руководств и справочников, переводящих с "интуитивного" на "пролетарский", буквально за руку разводящих по понятиям с определениями... А как вы хотели - и этому надо учиться. (Пролы тут явно поскучнели...)

Это как с сырыми дровами: пока печка не прокалится как следует - кочегару возле ней быть!

Теоретически-то... то есть, мифологически - божья искра в каждом есть... Но требовались совсем не мифические человекомесяцы кропотливого раскочегаривания этих искр в пролетарском бессознательном, чтоб возникли во внутренних печках пролетариев некие аморфные подобия всех бумажных "мануалов", "рефреренций" и прочих учебников... И чтоб не столько платным кочегарам благодаря, сколько из-за самочинных фрикций гранита науки о чьи-то извилины - занялись эти "древа мыслей" робким огоньком знания в сплошном дыму паники перед сквозящими мозг и душу мыслями о грядущих сокращениях и безработице. Навык и умение, когда они есть у кого-то - на диво дешево ему обходятся... А поди-тко купи! "Учицца? Опять? Работать-то когда?" (Хотя... безработица, говорят, - тоже стимул. Даже если на лицах пролов вот такие недоверчивые выражения этих самых лиц.)

Основной проблемой считался выбор подходящей метафоры: типа "неизвестное - через известное". Выбор знакомых среднему пролетарию имен для картинок на экране многим казался наиболее верным... и трудным решением: по крайней мере, считалось "достаточно верным", что предки Оракула могли перевести с языка картинок - условных "кнопок", "стрелок" и прочих развесистых "меню" до 90 процентов того, чего пользователи хотели... И некий продвинутый пользователь при желании мог легко выйти за пределы стесняющей его "визуальной оболочки" (как когда-то трусливый, а ныне - поднабравшийся опыта и наглости рак-отшельник из опостылевшей раковины, из которой он просто вырос). Туда - к строгой и поначалу такой пугающей истине заклинаний понятного демонам наречия и формата. Перед ним, буквально по команде, раскрылись бы бездны... Имен, до того тайных, что, быть может, убоялся бы он и сбежал обратно - в более просторную раковину... Унеся в голове видения непуганных метафор, ожидающих того, кто даст им названия и впустит их в свое "пространство имен" - пространство опыта. (Некоторые так всю жизнь и метались, будоража пролетарских приятелей рассказами об ужасах путешествий в неведомое... Алфавитно-цифровое там оно или символическое. (По сравнению с изображением дерева, слово "дерево" - символическое в квадрате. Рекурсивно-древовидая структура данных, сущая лишь в виде условных нулей и единиц в памяти цифрового автомата - в кубе... В экспоненциальной степени всех слов, необходимых для ее "описания" - по сути, изображения в тех же словах.)

И возвращались! Не без гордости за пережитой страх и с миной причастных тайнам (мы-то видели, что там - за всеми вашими "картинками"). Некоторые - оставались, к добру ли, к худу - завороженные увиденным навсегда: не столько на экране, где всплывали будто из пустоты и тьмы холодные цепочки символов, складываясь в странные, не вполне, а порой - "совсем не" человеческие слова, сколько в той тьме... за глазами, где недавние "честные чайники", как их называли ЧОРНЫЕ МАГИ, давали им свои имена, чтобы создавать миры... Вселенные.)

Тогда же раздавались голоса, что, увы и ах, "метафоры самого интуитивного интерфейса взывали к интуиции не конкретного мистера Мюррея Доджсона с нашей улицы, всю жизнь сводившего счета в своей конторе при помощи калькулятора и такой-то матери..." Вовсе не он тот "заурядный бухгалтер", что узрел виртуальное воплощение "гроссбуха своей мечты", а вполне гипотетический "средний пользователь внутренней бухгалтерии", родившийся в головах маркетологов, должен был увидеть в плоскости экрана "метафорическое изображение страницы бухгалтерской книги" - а, главное, понять, что именно он видит. Распознать такой привычный образ в таком непривычном виде - все равно, что учиться языку китов убийц ("Ой... а у них еще и язык есть?" - спросит тут кто-то. (Кто-то всегда тут справшивает...)) или толковать об устройстве души по методу Роршаха ("Я вижу только чернильное пятно, доктор..." - сказал Докер себе под нос, глядя в обступившую костер тьму... И натянуто рассмеялся. Будто вспомнил что... Или даже "вспомнил все"? "Шиз", - предположили в толпе.)

Бушмены и бедуины Старой Земли не различали лиц на фотографиях, а вы говорите... Когда-то уважаемое ремесло профессионального гадателя - астролога там, составителя гороскопов - выродилась до дремучего суеверия или забавы скучающей публики... Возможно, то же происходит с психологией, опускающейся до гадания на кофейной гуще... и "дизайнер по интерфейсам" - эти три слова однажды стали вполне ругательными. ("Дизайнер по интерфейсам хренов!" - догадался юный, не по годам одаренный слесарь-кибернетик, под одобрительный ропоток "стариков". А кто-то рядом с ним раздавил в руке стакан. Нервы, должно быть.)

Гипотезы оставались гипотезами до тех пор, как какой-нибудь прол, или, упаси ГОСП, Сын Предстоящей, находил в себе такую отвагу - пока он сознательно не начинал учиться и сам строить в своей голове гипотезы - "давать имена" - силы и власти систем до тех пор находились для него как бы "в тени".

В дымке незнания... или ослеплении псевдоузнавания? - они оставались "неинтерактивны", скрыты, упрятаны - за двухмерной ли ширмой "рабочего стола", за многомерной ли иллюзией матрешки-бобла, выдающей, как раньше, готовые ответы, или, как теперь, - "отклики на желания..."

Или все же... только иллюзии их? Бессовестные подделки?

Или даже... беспомощные: взятые в прицельную вилку "сравнительного позиционирования", они, обычно, годились на что-то лишь в узком зазоре привычных схем и стереотипов...

Мистер Доджсон думал немножко иначе: в детстве он, к ужасу домашнего психолога, пририсовал к птице рективный двигатель... И по математике у него всегда было "отлично" (вот ужас-то!)... и потому продолжал считать на калькуляторе и сквернословить - как он говорил "воркотать" - сводя счета клиентов в последнем реальном воплощении бухгалтерской книги.

А однажды - свел счеты с жизнью, уволенный из своей конторы за "косность мышления": интерфейс его знаний и опыта, увы, не обладал "сертификатом совместимости" с "НОВЕЙШЕЙ БУХГАЛТЕРСКОЙ СИСТЕМОЙ1.0!(TM)", написанной бандой средней руки программистов и... да, тех же "дизайнеров по интерфейсам" - самих из бывших пролетариев, которым все так же не хотелось "вдаваться", как там устроен "реальный Мюррей". (Возможно, дело было в запретной и потому несчастной любви к какой-то там крошке Элис... Какие-то из сестренок аж всплакнули от жалости к такому же гипотетическому в исторической перспективе бухгалтеру... Может быть потому, что он им показался более похожим на человека? В уме не считает, ругается... И вот - не только не считает, но и не ругается. Умер. "Кто такая Элис?" - спросил какой-то прол. Наверное, тоже бухгалтер...) Не дай ГОСП, кто еще о вас позаботится со всей унаследованной дури... (При таком святотатстве иные пролы торопливо перекрестились - кто вертикально, кто - диагонально... В какой уж вере воспитаны. Но где-то опять зашептались, завозилсь, чуть отвлеклись - уж драка. Докер пытался восстановить порядок, но пал, сраженный в голову чьим-то юным - не по годам крепким кулаком. Во все стороны так и брызнули осколки бутылочной "розы"... На этой тропе ни один прол не считал себя "малЫм". Рут очень быстро осталась в темноте и одиночестве.)

(18).2 Вина системы, наблюдения за подглядывающим

( Содержание | Вперед | Назад )

Поведение людей часто еще меньше управлялось их сознанием, чем любые их мысли о мире.

Вот хотя бы: "Бытие определяет сознание" - что здесь чего определяет, Рут так и не смогла разобраться. Видимо, у людей здесь начинали работать такие поведенческие программы и схемы, о которых многие из двуногих никогда не задумывались - разве что столкнувшись с их разрушительными последствиями. (Например, им казалась исполненными смысла всякие подобные "афоризмы". Краткие изречения, при ближайшем рассмотреннии только сбивающие с толку: они больше умалчивали и не договаривали, взывали скорее к эмоциям, чем к логике. В ней все просто с причинами и следствиями: если "А", то "Б". Ну-ка, кто нам скажет, что есть бытие в таком предельно ясном смыле? Что есть сознание? Что причина, а что следствие? Живу - и поэтому могу мыслить. Или все-таки "Мыслю значит существую..."

"А главное... Как это оно "определяет"? "Накладывает пределы", разве... То есть, - "ограничивает"?)

Это было чем-то вроде тени в их унаследованом программном коде - прямиком от обезьяньих предков людям достались все их основные демоны теневого режима: если воспитание (а главное - самовоспитание!) не перестроило хоть как-то цепочку "стимул-реакция", если благоприобретенные социальные привычки не осели здесь, нагруженные всякими сверхмотивациями и сверхмегацелями какой-то полезной... или бесполезной, но безобидной и, возможно, приятной миссии - в дело таки вступали семь не слишком навороченных программ - типа тех, что Изначальные Программисты называли "низкоуровневые обработчики по-умолчанию"... Если в программе машины программист о чем-то умолчал - обычно, никакой катастрофы не происходило: машина просто выдавала ошибку и останавливалась до особых распоряжений... Человек, встретившись с умолчанием, начинал то прыгать от радости, то плакать от умиления... А то и лез в драку - из-за не вполне (а то и совсем "не") ясных ему самому причин. Они относились к базовым эмоциям и, как будто, напрямую исходили от биологической основы (эта "аппаратная часть" людей за их историю фактически... не изменилась).

Однако, люди почему-то искали причин извне, и приписывали свою праздность, похоть, алчность каким-нибудь сверхестественным существам с однозначно злой волей - "Сатана", "Асмодей", "Мамона", et cetera называли их христиане СуЧеРа - всего семь богомерзких ИскИнов, запертых от греха мощными заклятиями охранительной огненно-ледяной стены, замкнутой для надежности в круг, чтобы бесы не сбежали. Все исполнялись привычного благоговения, привычно отправляясь в лес к Святому Колесу - наверное, первой в галактике машине, источающей святость одной своей формой, заключающей в себе не что иное, как волшебное число "Пи...": в могучем умолчании его таились бездны смыслов - от пугающей бесконечности математического космоса, до возбуждающей христианские души (так родственные пролетарским) бесконечности человеческого рода... и до настающего всему в конце этой бесконечности общехристианского КОНЦА (вот тут мнения многие пролетариев с этим тезисом расходятся).

Давным-давно христиане Суверенного Четвертого Рима основали свою микродеспотию в заброшенной колонии беглых поствольтерьянцев и прочих постгуманистов, предварительно освятив опустевшее после них место, чтоб подобная скверна там больше не повторилась. По слухам, коими полнилась Сеть, их орден экспериментировал со старыми нейроинтерфейсами - без блоков цензуры - и постгумы вроде как, еще до святокольников, баловались в тех местах с "прямой загрузкой", но упор в христианских опытах делался на Догмат Этического Императива - и Святым Протоколом Профилактической Калибровки для встроенных лингвистических конфигов стала плата беглых христиан за относительный покой Суверенного Четвертого Рима: они верили, что псевдоязык Свято2ПроКол поможет держать кибердемонов в узде... И, если верить пропаганде, - у них получалось... ну, почти всегда.

Их высшие жрецы, как члены Круга Рулящих, отчего-то умалчивали (то ли от невежества, то ли умышленно), что Главный Пароль так и не взломан... и настройки этих "демонов" хранятся как бы в директории "/etc/services" их собственных, с дуру перепрошитых мозгов, логически оперирующих вовсе не логичными категориями "добра" и "зла" на том же самом морально устаревшем (по крайней мере - "этически нейтральном") "железе". Куда делись постгуманисты - федеральной исторической науке это неизвестно. Однако, ясно, что Федеральный Департамент неспроста предоставил пришедших им на смену сектантов самими себе: увы им, доступ на редактирование настроек для христиан оказался слишком крепким орешком. Более того, они со своими чертовыми моральными соплями домыслили к бесхозной системе Homo-Hominix 0.1.0 (неизвестно кем и когда запущенной в публичный домен как типичная постгуманистическая приманка (уж не тем ли финским юношей со взором горящим?)) Неизъяснимого и Всеведущего Администратора с претенциозным логином "bog" и устранились от ответственности, вместо того, чтоб исправить допущенные им "косяки"... Гордыня, мол, грех великий... Блаженны нищие духом, ибо их все еще есть. А сильных нам и не надобно. Из собственной неудачи они вывели невозможность - непостижимость гипотетического Администратора и путей его... Всех этих небесных переменных $NULLPATH, $BYPASS, $HOMEWORLD, $PLATONICSHELL и типа того... Прекрасный повод пустить все на самотек, или бесконечно переустанавливать программы на то же глючное "железо".

"Как будто трудно представить, что этот "bog", кто бы (или что бы) он ни был (или чем ни стал, в своем окончательном постгуманизме), просто забыл о своих обязанностях и программах ("забил" на них... Хотя, кто-то из независимых наблюдателей - тех, от кого в истории ничего не зависит - осторожно высказался в своем блоге, что как раз наоборот "они забили его" - сразу после этой публикации блог был закрыт: зачем сеять ИскИно-панику?)... Ну, или слишком занят был тот "bog" по жизни другими делами, чтоб возиться с настройками нескольких миллиардов клонов глюкавой нейрооболочки "AnthropOS", к которой хакеры-недоучки дописали несколько хреново оптимизированных "заплаток". Десять командментов - исходный набор "святоскриптов", по идее, должен был перехватывать управление... Предотвращать самопроизвольное включение семи низкоуровневых "демонов", без которых нейроинтерфейс просто выжигал мозг подключающегося: "короткое замыкание обратной связи" - воистину насмешка Нечистого. Вот так благие намерения самозванных реверсивных инженеров постчеловеческой этики разбились о могучие "аппаратные прерывания" - позывы плоти - страсти и потребности все тех же людишек из мяса и крови.

"Грехи" - системные ошибки и сбои - происходили, ежу понятно, когда основные нужды и естественные склонности натыкались на новоустановленные запреты... И противоречия эти какая-либо "мораль" - нагорная она там или хренсбугорная - не решала никак.

"Запретите рыбе плавать, птице - летать, а человеку - жить и дышать. Заставьте льва отказаться от мяса агнцев, а ежа - отринуть гордыню... Но мало того: заставьте их быть счастливыми, изменяя - столь явно и грубо - своей природе! Месть ее будет страшной."

"Алло... Отдел Администрирования? У меня здесь перед глазами все время какая-то непонятная надпись: "AntropOS panic:: System Fault"... В чем моя система-то Виновата?"

А в ответ - тишина. Bog тоже не хотел вступать в переписку со всякими досужими "рукосуямикуданипопадя".

Люди давно делали попытки "усилить" себя. Восполнить и превзойти пределы физических возможностей... Примерно с тех пор, как взяли палку... Надели увеличительные стекла на нос близоруким и дали "дальнозоркие" трубы вдаль смотрящим. По сути, "киборгами" или "техноргами" человеки стали давно.

Киборгизировать свои организмы они начали задолго даже до изобретения пустейшего словечка "киборг": с точки зрения науки об управлении, любая система регулирования - будь то техническая или биологическая - является сама по себе "кибернетической". Так что словосочетание "кибернетический организм" - это как сказать "вода мокрая". "Человек мокрый на 90 процентов..."

Чего люди так и не сделали, хотя и пытались...

Чего им не удалось - это исправить тонкую механику - firmware - своих душ.

Никакие их "религиозные системы" и социальные механизмы регулирования (то есть, "механизмы социального регулирования"?) не могли сделать несчастного счастливым, утешить плачущего, насытить алчущего... Сделать нищего духом сильнее или блаженного - превратить автомагически в полезного "члена общества" (Почти так же трудно, как сделать воду не мокрой... Куда-там мессиям с их базарными фокусами! И... дались им эти "члены"! Отчего не подумать о мозге... и ли на крайний случай - о душе общества? )

Насколько Рут знала из исторических записей Библиотеки Семей, предками пролов были какие-то там "обезьяны"... Странно волосатые существа... ("И кого же они мне напоминают?") И общественное все в обезьянах началось с инстинкта выискивания блох. Потомки обезьян разве что автоматизировали это.

Общество пролов, под надзором Семей построенное по образу и подобию всякого другого общества двуногих прямоходящих, как Рут его понимала, было лишь Yet Another Big Fucking Bugfix (Old-Ordered: In-Rear) Aided Dump Machine - "Еще Одной Большой Долбаной Машиной Для Ловли Блох (По-старому: На Заднице)" (термин из лексикона чем-то крупно расстроенного Изначального Программиста. Означает примерно "снова изобретенный велосипед" - бесполезный мартышкин труд по переставлению ящиков ради связки бананов... Вместо того, чтоб взять да выйти из клетки. (Да и как? Не заперто вроде, но... Это, скорее, метафорическая "клетка", умозрительные "ящики"... И "бананы" даже! Меловой круг в математическом - "абстрактном" - пространстве. Вторая сигнальная система - замкнутое пространство привычных реакций, дополненных запретами реагировать: куда тут деться - разоваться что ли? Влево-вправо - нельзя. Грех! (Ну или "асоциальный поступок".) Вот и ящики по старинке не поставишь - метафорические же: "Прыгать надо!" - (с)))

И с этой "громоблестящей" - Новой Большой Долбаной Машиной блох не стало меньше ни в бравом новом социальном стаде обезьяньих потомков, ни в программах, написанных вновь потомками обезьян.

Еще одна машина - еще одно средство обходных путей для нормальных героев и людей. Там на неведомых дорожках можно было наткнуться, увы, вместо одной "старой как мир проблемы" на сотню другую новых:

"Brawe New World Wide... Wars, Wamps, Widows, Wifekillers, Witch-hunters, Wingbrackers... Winds-of-change, Web... WAD-files? Windows'95! Warning! System stack overflow... And why am I here?"

"А правда, зачем я здесь?" - могла бы спросить Рутинка сама себя. - Зачем ты здесь, Коренная?"

И какое бы ей дело до людишек и "всего их "? Как ей хотелось верить, она здесь только наблюдатель... Глаза смотрящего. "А кто смотрит-то?" - вот в чем вопрос, датский нашей принцессе шибко умной ее головой.

В местном общественном механизме, судя по наблюдениям, тоже не было предусмотрено... то есть, "предустановлено"? - никаких алгоритмов для обработки всяких жизненных сложностей - исключений, "меньшинств", "отклонений", "особенностей ", кроме аборта, запрета, изгнания... политкорректного замачи... то есть, замалчивания. "Ухода". Даже если это был деятельный "уход за" - все равно это был одновременно "уход от".

Потому, видимо, общество других людей - когда-то давно, на Старой Земле - искало и не могло найти иной разум; изобретало и не могло создать "искусственный интеллект", хоть в чем-то отличный от человеческого: в базовых установках того общества (аксиомах, настройках, "переменных окружения") тоже, наверное, не было и тени допущения, что "шизофрения" - лишь имя для формы иного... Для формы ничто? - Нимало не изъяснимого, нимало не постигнутого в навешенном на него "на-звании".

Иное это, быть может, не волне или совсем "не человеческое", если ставить знак равенства между "человеческим" и "социальным"... "Человек социальный" = "вода мокрая"?

"Интересно, они хотя бы пытались понять... Хотя бы представить себе "внесоциального человека"? Ведь до фига и больше в их языке оксюморонов похлеще - "живой труп" стал, ни много ни мало, архетипом литературы ужасов. Вампир - чудовище из сна. Из сна их пугливых разумов, все еще подчиненных суточному ритму. Ночь - их страна Нигде-Никогда. Там не действует логика дня и всякие условности - общественные они там или чисто языковые. "Аутизм", "шиза" и прочие "социальные отклонения" от всего привычного - от "норм поведения", установленных bog весть когда - их страхи не вернуться... "Душевные болезни" - лишь имена "социального человека" для всего в нем самом, ему неподвластного... Ведь что такое слова? Ошейники со взрывчаткой для свободных вещей мира, которыми "челсоц" хочет завладеть. Если вещь не сдается - ее "у-страняют": оттесняют на обочину языка всякими книжными и специальными названиями. "У-секают" явление или сущность до языковых ярлыков - делают ее "асоциальной", "ненормативной", "обсцентной", умалчивая о как всегда сложной сути - сводя ее буквально к пугающим народ буквосочетаниям... "Знакосовокуплениям", что происходят с этими сочетаниями в пролетарских мозгах.

Мегаотцы СуЧеРа часто делали так с залетными сочинителями вредных, антиклерикальных, а то и откровенно политических песенок. Члены Круга Рулящих брали какое-нибудь словечко позабористее из Запрещенных Книг - скажем "маргинал" - кидали в народ, и пускали время в адской машинке общественного фантазирования, предоставляя социальному стаду самому домыслить умалчиваемое - где-то в промежутке между уже совокупленных с их мозгами "маргарином" и "аналом": "Вот ужас-то!" - взрыв общественного негодования."Айда бить маргиналов!" ("И велосипедистов!" - неожидано крикнул тут очередной святотать, чтоб никто из вольнослушателей не заподозрил в нем скрытого маргинала... Юным клерикам-то все равно, кого лупцевать - они даже привычные в иных мирах слова не вполне понимали. ("Каких-каких... педистов?" - заинтересовались бы тут младосвященники, нетерпеливо теребя свинцовые четки... Однажды таким образом социальная справедливость уже восторжествавала: толпа попов с факелами две ночи в свое удовольствие громила гетто в поисках извращенных любителей маргарина и богопротивных транспортных средств (на двух колесах и не падает - диавол!), а лингвистическая полиция - "Свято2ПроКом" - так и не нашла идеологического диверсанта... Двухколесных машин в одну человеческую силу в городах и весях СуЧеРа почти не знали (а те, кто знал, изо всех сил старались забыть) - это наводило всех на опасные мысли об "орбитальном следе" и "руке Федерального Департамента". Дело ясное, что тело дохлое... "Глухарь!" - как говорят охранники порядка и общественного спокойствия всех времен и народов.)

Так же точно, или примерно так, в свое время было организованно несколько ночных облав на крыс в Нижней Промозоне... Количество пролов, необходимых чтобы поймать одну крысу, до сих пор неизвестно: Семьи просто избавились таким образом от излишков пролетарских масс и оптимизировали жилфонды для нужд производства... Массив, под которым "ОНИ - кишмя!", как панически утверждала местная пролетарская пресса до самой Ночи Всех Крысоловов и их Великого Низшествия, - элементарно снесли. (До состояния кучи мало на что годных элементов былой пространственно-несущей конструкции.) Там построили новый автоматический завод.

"И как тут быть непохожему? - пьяно бормотал, беглец с Суверенного Четвертого Рима, сидя на крыше соседнего Массива, - ни к кому специально не обращаясь, словно жаловался ветру. Отсутствие возможности - то есть, собственную неспособность? нежелание? "общаться" - находить общий язык, а не тащить к нему на аркане "адаптации к социуму", всяким "требованиям среды", искусственно навязанной и потому - негибкой и жест(о?)кой со всеми "социально не-нормальными" - это они называют "социальностью"?

Пресловутый "примат социальности" потомков обезьян с его базовой установкой на "полезность для общества" (уравненной с "дееспособностью") - и это препятствие? Они говорят "коммуникация" - подразумевают "речь"... Отчего бы не признать речь лишь формой коммуникации? Отчего не попытаться сначала выслушать? А главное - услышать.

Но нет! - бесконечные, бессмысленные и беспощадные попытки изменить... переделать... привести к норме... усреднить, выровнять - "нивелировать", спрямить и сгладить все в природе и мире... Кроме себя.

"Извините, а по какому праву? - мог бы спросить любой, из ввергнутых обществом в "социальную тень". - Кто вы такие, потомки обезьян, играющие в цивилизацию?"

Но не спросит. Заснул, пригретый теплым воздухом из вентиляционной системы, бормоча во сне, еще не зная что... Общество, построенное здесь по проекту Семей, не оставило тени места. Возможно, основной причиной был страх: ночной ужас невыносимо социальных днем созданий перед неустранимой Возможностью Иного в каждом "двуногом прямоходящем"... Говорящем, как человек, ведущем себя как-то очень подозрительно... Слишком по-человечески... Человек ли оно? Маргинал? Или, подумать страшно! - "велосипедист, мать твою!"

"Ты не понял чего-то во мне? Назови, как тебе нравится - и бойся."

Он еще не знал тогда, что услышан и понят. Тень-то никудашеньки не делась, только потому, что "социальные люди" предпочли ее "не замечать", "не слушать", "не говорить" о ней, как скульптурная группа мартышек на каминной полке.

Сказать ей Va de retro - "Изыди"! "Из-гнать"... Спрятать в гетто, за забор с колючей проволокой или в светлое узилище с мягкими стенами.

"Они там-м, - заплетающимся языком жаловался беглец Вселенной, тыча в небо перстом указующим, - отвергли саму возможность Того, Кто Придет, Увидит И... отвергнет. Само это их... общество - со стыдом и презрением к себе в нем. К себе - не вне его... Отвергнет его "полезность" и "необходимость", а главное - его власть над собой. Особенно всех этих администраторов всего - "слуг народа" - имя им воистину bog! - у которых от полномочий закружилась головушка и вошло в привычку изменять всех по мерке ими же установленной "социальной нормы": вытягивать ноги... обрезать на всю голову."

(Безымянный и безвестный тогда, имел ли он в виду Суверенный Четвертый Рим и его "Святую Администрацию"? "Не выпендривайся!" - сказали бы пролы и Докеру, когда б он не перестал по пьяни грузить, и не запел об их главном всем - о самом глубоком страхе, обращаясь не к словоглухим их умишкам, а к чему-то иному в них - в каждом - к тому, что могло и умело "услышать".)

И, разумеется, никто из социальных "приматов собственной полезности" не может теперь, сидя в баре и хрипло подвывая припев, - не может поручиться за своего соседа, ни даже - за самого себя... Что он не принадлежит тени "здесь и сейчас" - чисто по не знанию каких-нибудь норм, не освобождающему однако от ответственности и всяких там "мер социальной защиты", или... Что он не предпочтет однажды уйти в тень - по собственному, жутко антиобщественному желанию.

"На фиг", - добавили б здесь пролы. (Чисто автоматически... То есть, не задумываясь. Они ведь сами не ведали, что... И кто б мог подумать... Ктоб заподозрил, чем обернется невинная бродяжья пастораль: теплый ветер из вентиляционной системы, видители как то раз, подул в сторону Порта, убаюкав напрочь человека без имени и прошлого (и без велосипеда даже!), - что просто напился, как сволочь, вырубился и уснул, бормоча во сне, пригретый будто самим дыханием Промозоны... И в ночи ему снился костер и песня... И все другие ночи затем - когда "ведьма"? "русалка"? или "кто же ты, черт побери, такая, детка?" - она являлась ему и пела... Звала? За-вещала?

"От сумы, от тюрьмы, от больной головы, от несносных мыслей с зеленой тоской, от молвы да неправды людской - не зарекайся", - сказала бы Рут вот таким речитативом, если бы хотела обощить для того спящего свои наблюдения за говорящими ясноглазыми бестиями, которые начали прикидываться овцами чуток попозже, чем пошили себе первый "овчий тулуп". Но она только пела всю ночь, ожидая, когда сопящий проснется и увидит, что все это - правда... А когда пришелец совсем об... смелел и прервал ее песню поцелуем... и, что называется, "в конец" утомившись от трудов, уснул - перед самым рассветом, ему показалось, он слышал:

"От того, что всегда с тобой, как тень - в той тьме, за глазами, - не беги. Ступай и не бойся, дитя... Ступай и не бойся", - это было как мантра, когда Митци еще не была безумна. Рут не знала, как часто Докер потом вспоминал то свое пробуждение: "Ой, где я?"

В глаза било промосолнце... Ведьмы рядом не было.

(18).3 Схемы желания и Функции языка

( Содержание | Вперед | Назад )

Многие поведенческие программы людей мало того, что плохо (почти "не") управлялись сознанием - на них можно бьло успешно влиять извне: "ма-ни-пу-ли-ро-вать".

То есть, как бы "руководить".

Кто-кто, а Рутинка знала это из первых рук.

Когда-то ее это забавляло; после - стало скучно, а затем - любопытно... Есть ли исключения, опровергающие развратную девку статистику.

Пролы! "Ч" - значит человеки? ("Чмо?" - предположил бы тут сопливый пролоюнец - и сам пригнулся, в ожидании затрещины от братушек постарше.)

Рут знала. Они могли говорить с ней о чем угодно: о ценах на рыбу, о погоде в Порту, о легендах и призраках Промозоны, но абсолютное большинство даже тех из них, кого неизъяснимый пролетарский "bog" или "лженаука генетика" не обошли при раздаче мозгов, откликались живенько на совсем иные "коммуникационные сигналы". Она без слов умела воззвать к тому, что смотрело на нее из тысяч мужских... и, как ни странно, женских глаз. Юных, зрелых, пожилых - все равно.

Большинство ей известных двуногих, как она поняла, даже нне подозревали о том хорошенько, насколько "болтливы" их позы и выражения лиц - как открыты и ясны основные намеренья и цели самых скрытных, самых неразговорчивых и лицемерных из них.

Увлеченная этими опытами на людях, Рут видела их иное: расширенные чуть больше, чем нужно, зрачки, чуть стесненное дыхание и жар тел, прогретых слегка убыстренной кровью - движения глаз, рук, спин - говорили лучше всяких слов, кто е(с)ть кто. То е(с)ть "кого"...

Потомки обезьян могли научиться, как это у них называлось, "владеть собой"... Во всяком случае, некоторые думали, что могут, но... не принадлежали себе в мыслях и делах - во всей этой болтовне о благих намереньях "звучащие гордо" не имели власти над собственными телами: их пульс и ритмы мозга противоречили их же словам о себе - стало быть, они лгали? Патологически фантазировали? (Смели сказать "Нет"? Ей! Созданной для... Возмути-и-тельные хамы!) Отрицали свою телесность, ради эфемер "воли", "духа", "самоопределяющегося интеллекта" (который, кстати, до сих пор не нашел себе адекватного определения)? Или просто боялись. Признаться самим себе, что конечная... предельная правда - все-таки то, что было древнее их детских игр в цивилизацию и "сознательное", и прочее "социально поведение"?

То, мохнатое и рогатое, что пытались выжечь кострами инквизиций и купировать, "забоблить", классическим образованием, неизменно подпадая под "власть" (и всласть!) его над собой и своими самыми абстрактными теориями о себе: а с чего еще начинаются религиозные войны, как не с "мракобесия" - борьбы с тенями.

Так на Старой Земле в отдельно взятой стране однажды уничтожили последний из унаследованных естественных языков: от слишком большой заботы "об его чистоте..." Исправленная и дополненная версия этнического оружия, названная разработчиками, так от балды, "казнь вавилоничная", очень помогла тем, против кого боролись. От самих борцов - перенастроенные новыми словарями лингвистические анализаторы, обязательные для государственных чиновников и служащих, сработали похуже нейтронной бомбы: порог реагирования на "ненормативную лексику" однажды утречком (в четверг, названный в последствии "сиреневеньким") - поднялся слишком высоко. Облеченные полномочиями... Отягощенные властью перестали понимать друг друга... Государственная машина встала: "ибо бесперспективняк" - опасный уровень ненормативности! (Да еще и канцелярит!) Не смогли мужи общаться с детьми и женами - и затосковали... Смертельно.

В стране, понятно, началась анархия и разруха - дело-то привычное. Технология "взрывного вавилонизма" (а так же родственных ей - "патагонизма" и "албанизма") традиционно уплыла на Запад, где вскоре тоже "Началось!" А в этой стране всю власть прибрали к рукам религиозные лидеры разных (в том числе - до поры полумаргинальных, скрытых и даже велосипедотерпимых) конфессий, которые боролись друг против друга и сообща - против маргиналов с велосипедистами.

Так что всем шибко умным и оскорбительно спортивным, чтоб на кол не сесть, пришлось сознательно разрушить свою "внутреннюю Башню" изобретением парочки-другой синтетических диалектов, чтоб обмануть лингвистическую полицию Суверенного Четвертого Рима, перековать велики в багажные тележки и свалить куда-нибудь на орбиту - они-то понимали, каким-то полукрысиным чутьем: то, что вот так "Началось!" добром не кончится. И рассеялись по космоколониям, спасаясь от теперь уже чисто культурных и мировоззренческих чисток... За ними потянулись традиционно гонимые евреи и другие "нацменьшинства" - например, традиционно любящие погонять евреев... (Ясно же, кому приписали наставший всем... "апокалипсец" религиозные лидеры, практического склада, с хорошим административным чутьем.) На когда-то англоязычных материках (и в акваториях между ними) между собой разбирались военизированные формирования, когда-то известные под названием "армий" и "корпораций" - единственно сохранившие хоть какое-то подобие иерархичности и структурности в накрывшем планету вавилоническом хаосе: их профессиональные жаргоны благополучно мутировали в псевдоязыки и тем устояли. Новые "Федералы" даже стали диктовать условия космоколониям - воссоздав некоторое федеральную институцию, без четко выраженного центра, но с завидной промышленной и военной мощью. Из этой ассоциации коммерсантов и военных и выделился Политехнический Концерн... Чего, естественно, ему простить ну никак не могли. (Выделяющихся не любят не только пролетарии.)

Призраки иного бродили тут и там, будоража умы и поджигая революции, бессмысленно и беспощадно, - но ускользали от взглядов в упор - попробуй-ка, загляни себе в "потемки"... Найди это в темной комнате себя.

То, что до речи и мысли охотилось, убивало, вожделело... И не забыло, чтО оно есть такое, несмотря ни на какие попытки запретить, "направить в русло общественной пользы", "привести к социальной норме"... Отрицать природу двуногого прямоходящего, познавшего свою наготу, устыдившегося... и пустившегося во все тяжкие вдругорядь. Потому что "жизнь одна!", "жизнь - борьба!", "жизнь - способ существования белковых тел" - где тут местечко для человечка социального?

Рут не знала.

"Но, черт побери... Почему нет, если очень хочется?" - сказал один из наиболее честных и последовательных подопытных, просто-напросто живущий в согласии с тем "своим всем", которое пожирало Рутинку его глазами - желало ее без оговорок и оглядки на "социальные условности" - с тем, что не было ему чуждо... Тот самый, гитарист-самоучка, что никак не сопьется, считал ее своей ночной музой...

(Кто-кто... Докер, естественно.)

"Ничто человеческое" было и ему нечуждо - чем не имя для тени, вечно спрятанной за "социально приемлемый моральный облик" так, что торчат то уши, то клыки, то когти, крылья и хвосты, не говоря уже о рогах и копытах. (Неисповедимы пути эволюции, независимой от нас, и наших мнений, что она таки закончилась... Фиг вам!)

Тень. Рут взывала без слов - и это... "Оно?" - откликалось ей, как мим, в каждом двуногом-бескрылом. Поднялся оный над мыслями о "красе женских ногтей" или ухнул со всей дури во внутренний тихий омут, как тот гитарист - все равно.

Телегидра с миллиардом "говорящих голов", пытающихся перевести в ясные слова поток своих смутных вожделений... Вечный немой с тысячью масок-аллегорий, предающих его в каждом слове, рассчитанном на "социальный успех" в некоторой стратегии отлова блох (для чего он еще нужен, успех этот, кроме "глубокого удовлетворения" вожделений?) - особенно там, где слова ничего не значат - фальшивы, пошлы, излишни.

Потому у этого... У "Ничто"? - никогда не было настоящего имени, что бы там не имели сказать по данному вопросу маститые мозговеды и профессиональные душеспасатели (как один одержимые ровно теми же - "социальными"? - вожделениями (Уж по крайней мере отцы-расстриги с того же СуЧеРа, внезапно осознавшие себя отцами семейств... или "просто отцами".)).

Докер как-то по привычке грузил ее: "Оно было едино: цельно и... попросту одно, безо всякого - "социально обусловленного" - "одиночества". А теперь они ищут это всю жизнь в других - а находят только "Зверя и слуг его": социальную дезадаптацию, нетерпимость, отсутствие культурной идентичности, необучаемость, асоциальное поведение..." - все оттенки отрицания иного - "не социального" - все цвета серого..." "Ага, гений... все тени - тень. Этому братишке больше не наливать... , - подумала Рут. А он заливался, глядя в ее честные глаза с не на шутку возбуждающей "разрешающей способностью": "Им кажется, что они-то "понимают других" (классифицируют, вешают ярлыки, вместо того, чтоб спросить - авось, о себе кто и сам расскажет...) Или думают, что другие не понимают их... На самом деле, они сами себя не понимают. Не знают правильных заклинаний... Больше! - не считают правильным и нужным учиться... Хотя бы и языку других. Все должны, видите ли, говорить на одном - "человеческом" - "ясном и понятном всем" языке - и баста.

В необходимости собственно языка сомнений как будто нет... И тени сомнения. Иное дело, попроси их сыграть на музыкальном инструменте... Тут необходимость учения, что называется "на лицо" - слегка глуповатое от собственной очевидной неспособности к игре. (Ну, уж по совести, Рутинка знала, что Докер тоже не умел играть на гитаре. Просто однажды ему явилась портовая муза... Паренек очень хотел познать ее язык... А с ним - и все остальное... Пришлось выучить пару аккордов... Это был его способ "услышать" - глупый, не верный по сути... и такой человеческий! (Она все не могла дождаться, когда же он перестанет "лечить" и воспримет разрешающую способность ее глаз как должное: "Ну заткнись уже, и трогай... не только руками, дурачок... Вот-вот... Ай, мамочки... Вот это я понимаю: а то забудешь за своей говорильней, как это... вабота-а-ать явыком!"))

Язык человеков социальных - иное. Они забыли, как трудно учились ему.

"Громоздят горы слов - тома, библиотеки - о том, что такое человек и как ему понять себе подобное - как ему "следует понимать"... Слова-слова-слова. Безумцы? Дураки? Люди. "Существа без перьев с плоскими ногтями", - это они о себе. Самое нелепое: иногда мне кажется, я тоже начинаю их понимать". - Во всяком случае она поняла, сколь близоруки и доверчивы древнейшие и глубочайшие программы людей - как легко их ввести в заблуждение... "во искушение"? - поманив одной только видимостью... Обещанием. Полу- и четвертьнамеком на осуществимость нескромных надежд.

"Искушение там, где мечты и фантази... Там, где ничточки желаний выпутываются из веревочки-вервия воли - главной тяги к свободе... Поятни за одну-другую (третью - много!)... И вот уже нет в этом клубке явного центра... Дерни посильнее за один конец - и... как в анекдоте: ну, ее эту "свободу"! - пусть все случится - "здесь и теперь". - Митци Лансмэйт умела увлечь своих мужчин... И даже нескольких женщин - так что приемы скромного (и не очень... и совсем "не") флирта достались Рут готовые... Она лишь усилила и отточила их, благо "типичный контингент" пролетарских жилых массивов - все эти "братушки" и "сестренки", не были шибко взыскательны.

"Вот объясните мне, мужчина, - могла бы спросить она очередного слезающего с нее прола (скажем, чуть более обезображенного интеллектом - типа из "бугров") - чем таким я отличаюсь от любой известной вам человеческой самки, если со стороны любого человескосамца подвергаюсь немедленному... не сказать худого слова, "сексуальному преследованию" - да что там! - "сексоциду"... Только ли тем, что "заиметь во чреве" от него не могу?"

Достаточно долго вопрос этот оставался риторическим ("по-любому", - добавили бы пролы, чтоб не выделяться): ничем таким ты, Рутинка, не отличаешься, из-за чего уважающие свои "мужские статусы" человекосамцы не начали бы хорошую драку...

Приходилось ей быть осторожнее и снижать "визуальные эффекты" каким-нибудь хорошо заметным - типично пролетарским - изъяном, коий, впрочем, иные "мужеособи" могли неожиданно почесть за достоинство. "Хромая - не убежит", - это всем ясно, даже пролетариям.

И почти всегда в тесноте пролетарских коммун обнаруживались особи, имеющие право "преимущественного выбора самок..." то есть, как их называли пролы - "подсистемных лядей" (видимо, по контаминации слова "леди" (бейсанг.) и типично пролетарского понятия о настоящей женщине... (соответственно, русловен.))

Пролетарский синдиал "промо" просто изобиловал такими вот словечками.

Системой, в зависимости от контекста, у них называлась как Промозона в целом, так и отдельная "ичейка опчиства", сколоченная в притоне "Под Промозоной", в пятничный вечер, для тихой пролетарской оргии... И, куда деваться, весь наличный состав женского полу (или претентующего на принадлежность к нему - хотя бы за счет чисто визуальных эффектов) в таком случае "обабчиствлялся" - во избежание какой-нито "соцсексуальной" несправедливости... "Противу системы ни папрешь! Каликтиф ришаит!" - как говорится.

Таким образом, чаще всего, реальных драк удавалось избежать, благодаря одной только демонстрации силы; имел неожиданный пахан-бугор какие-то реальные "права на предъявы", или просто "понты кидал", с наглостью, достойной лучшего.

Массивщики, обычно, не связывались... ("Мало ли, кто он, этот мутный кент... Свой баклан, с Массивов, или блатной, с Пирсов... Вибропоножовщина из-за баб на Массивах нынче редка, хвала Маме Лил... И то, если за столом окажутся целых два как бы "бугра", один другого круче с башки навернутый... У кого-то, типа, вибрежик длиньшее... Ну их, в самом деле: промокопов-то до утра не дозовешься, ежели што. И... Оно тебе вобше надоть?")

Настолько часто Рут удавалось обратить на себя недвусмысленное внимание проломужчин - чаще всего влекущее за собой тупые приставания, когда проще "дать", чем объяснить, что, мол, "нихочицца", - что первое столкновение с парадоксальной реакцией было более чем неожиданным. Правильный язык людей прошлого предполагал по умолчанию, что с абстрактным понятием столкнуться нельзя... Такой типично филологический стереотип... До первого посажения на кол, где-нибудь на одной из соборных площадей СуЧеРа.

Рут тоже оказалась во власти схем: не успела понять, куда может завести еще одна ночь после миллиона и однй тысячи... ("Ты, мать, поди со счета-то сбилась!" - сказал бы тут кто-нибудь из прежних подопытных. Непременно с гаденькой улыбочкой - с вот таким мужским намеком.)

Туз Бубен, как миллионопервый, удивил ее в первый же вечер: отправил таки сестренку в бесконечный нуль-цикл.

(18).4 Системная ошибка или в чем таки System Fault

( Содержание | Вперед | Назад )

"Электрическая шлюха!" - вполне человеческие слова гнева и досады провисли для Рут медленными ударными волнами воздуха...

Обогнавшая их пощечина была хлесткой даже по меркам контуженного киборга, который ее нанес: в левом глазу у Рутинки на время пропало цветное изображение - роговица лопнула, вытек силиконовый гель... Хрустнулая смятая скуловая кость, грозя однозначным сотрясением мозга - так резко и запоздало мотнулась голова неудачливой соблазнительницы.

Восстановление всех систем у микромашин, населяющих ее тело, заняло каких-то 15 секунд.

"Зараза!" - четкости мысли ее клономозг не утратил и в самый миг удара: прелесть распределенных вычислений - тут тебе и расчет действующих на твою кумекалку сил, и главный вектор ускорения, и буквально сногсшибательный вращательный момент... Чума!

Туз Бубен, набычась, стоял над ней во всей эпической красе: хорошо смазанный, смертельно опасный "вещь в себе", управляемый чистыми взрывными эмоциями ветерана, что так и не вернулся с какой-то своей войны. И даже принудительно его не смогли вернуть: реабилитация на нем и не ночевала... Откуда уж он там сбежал.

Рут на глазок - чисто по удаленно снятым параметрам - прикинула стоимость его систем и мысленно присвистнула: слишком дорогой для этого времени, был он чем-то странно знаком ей.

"Кем бы он ни был в прошлой жизни, теперь таких не делают", - подумала она. Вопрос так и оставшийся риторическим: хотел он тогда ее убить или где? Человек на месте нашей Рутинки уже был бы мертв как мертв.

"Лицо помял, скотина... - подумала она, поднимаясь. - Еще бы: с таким-то тяговым усилием на сустав... От плеча и вдарил, балбес... Мужлан. Деревня! Разве так можно с женщиной? Хоть бы и синтетической..."

Стремительное развитие отношений показало: можно еще и не так - это когда же последний раз "электрошлюха" чувствовала себя совсем... то есть, буквально разбитой?

А пока было взаимное замешательство и странные предчувствия... Киборг, словно памятник гению боевых искусств - весь "схваченное напряжение позы", - сканировал тело поверженной и вновь восставшей во всех диапазонах, но почему-то не нападал.

"Боится? Не... не может быть". - Она приближалась, ступая легко - осторожно, будто по стеблям роз - очень мягко, почти беззвучно, - ощущая готовность обоих своих сердец перейти в режим "турбо" - и тягучую, аж до приятной дрожи в промежности, - радостную злость.

Эта реконструкция реакций Митци оказалась такой четкой, что захотелось отдаться резкой, пьянящей волне: "Сейчас, маленький... Мамочка идет - все будет здесь и сейчас."

Структура кожи на правовой ладони пульсировала нервными фибрилляциями, готовая к мгновенным изменениям: что это будет, Рут и сама не знала - старый добрый прием "рука-нож" мог не пройти: "Кто ж тебя знает, старичок, насколько ты внатуре киборг - там, где у тебя должно быть это."

Однажды ее посетила шальная мысль собрать явно нездоровую коллекцию - она даже нашла в старых архивах технологию надежного стазиса для... "ампутантов".

Сколько раз случалось, что пролетарские "братушки" пытались "кинуть" очередную "сестренку", не в добрый час забредшую на огонек... То есть, запросто взрезали ей горло, чтоб не платить "обычной шлюхе" - ведь не видели ж разницы!

Злорадно пинали неподвижное - только что такое вожделеенное... так настойчиво и нетерпеливо "вожделеемое" тело беспечной "замарашки-замухрыжки"... И ушибали ненароком нежные косточки пальцев ног - прямо сквозь толстенные подошвы орбитальных ботинок, лязгнувшие вдруг о странно закоченелый "трупер" с бахромчатой алой улыбкой от уха до уха... И орали, благими (и не очень, и совсем "не") фальцетными матами - при виде чего-то ожившей руки свежеубиенной, что хватала так ловко и точно за... "подразумеваемое" (знающими людьми в их умных книгах - что уж они там имели в виду). Хрупкая с виду ручка Рутинки мгновенно меняла имитацию кожи на будто сотканную из мрака поверхность, способную резать углеродную ткань орбискафа, не говоря уже о мышцах, костях и пещеристых телах...

Да еще пламенеющий разъем раны на шее мнимой "праститутки" сам собой делался шире и... радостнее - обнажая, как рассказывали в байках, - чуть не "зубы в семь рядов!" (Ну, это они малость хватили... В оригинальной версии было важно не количество, а "сам факт!", как сказал единственный уцелевший свидетель - его, должно быть, сам bog "отвел" - от участия в надругательстве над женским трупером.)

Остальные кричали громко, но не долго... Потому что жили плохо.

От составления коллекции Рут удержала одна только точная реконструкция брезгливости.

"Грязь к грязи", - вспомнился ей рефрен всех пролетарских похорон. Изъятые с корнем куски "мужской плоти" (как называли это понимающие в них толк люди, в своих неподетски умных книгах... уж что они там подразумевали) отправились вслед за телами: концы, как говорится, "таки в воду!"

Унаследованная память хранила немногие, но верные свидетельства: Митци Лансмэйт - даром что один из переводов ее имени был "Подруга Копья" - ни одному "человекосамцу" не позволила бы себя ударить. Рут приняла это за правило: наказывать наглецов... Окончательно наказывать.

Только не тогда. Только не против Туз Бубена... Собственный отказ дать сдачи... Неожиданный бунт руки, застывшей на пол дороги как бы в ответном жесте, отдаленно похожем на приветствие... Это походило больше всего на сбой программы: обработку исключения из правил, видимо, предстояло придумать самой. Ее пальцы как раз затвердели, готовые слиться в темный клинок - но киборг не защищался.

* * *

Уже после их первой ночи Рут терзала унаследованную память одним и тем же метазапросом: "Кто он тебе, Митци, этот большой кусок боевого железа с человеческим лицом, мозгом и яйцами?"

Ответа не было... Разве только счесть к нему приближением невнятный смог озарения - где-то на уровне не мыслей, а тех же междометий: "Он не хотел, но ударил!" - и второе наитие в один бурный вечер, чреватый соитием, когда ты все-таки коснулась шершавой, словно наждак, иссеченной щрамами... такой че-ло-ве-чес-кой щеки насупившегося "киберсамца" и погладила ее. Несмело, словно узнавая вновь.

"Прощение - больной ребенок жалости и нежности. Тех, на которые у меня нет никакого права... Это все ее... Или "ее все"? Эта... жалость ли? нежность ли? к этому большому нелепому... чему-то - куску человечьей плоти, встроенной в машину-убийцу - ее все... Копьеносной Подруги.

Кто он тебе, Оруженосица? Кто он тебе, Митци?"

Ответа не было, хоть тресни: память губ и ладоней нема. Слишком хрупки и неясны химические следы эмоций... осколки голограмм столь остро пережитого однажды.

"Когда-то... Не мной. Почему, Митци? Откуда бедной беглянке Рут знать, что это ты жалела и прощала его тогда... и там, и так же точно бы жалела и прощала его здесь и сейчас? - оттого ли, что ей известны фундаментальные причины человеческих поступков? Или от того, что мне самой с чего-то заблажилось его пожалеть? Болею..." - Рут думала над этим всем неприлично долго. С ее-то клономозговым быстродействием! Однозначно, нельзя лупить электроблудницу со всей дури по голове: итак ведь психическая...

Иногда ей казалось, что она просто подглядела все это в замочную скважину чужой спальни...

Ну да, разумеется, знала: все гораздо хуже!

Вся беда: Туз Бубен желал ее... Даже сраженную его гневом и досадой... Даже восставшую вновь, как воспоминание... Ее, смертельно опасную. Призрак из прошлого, которое так хотел забыть.

Он желал ее всеми своими семью футами живой сервомышечной массы в пуленепробиваемой "хамелеоновой коже"... И неизменно убеждался, что "Она - не та!" - даже успешно достигнув очередной... э... "кульминации" в... хм "отношениях полов" - как это все опять-таки называлось в умных книжках, посвященных... этому самому всему.

"Вопросу взаимоотношений полов". Как сказала бы Митци: "Тут завянут не только уши".

* * *

Рут гадала и раздумывала о причинах... А вот ее тело помнило его и все. Через годы, провалы в унаследованной памяти и ошибки копирования: "Что, съели? Умные..."

Как всегда, в специальной (и не очень, и совсем "не") литературе людей, где говорится одно, а имеется в виду нечто совсем другое... "подразумеваемое", - начинаются термины, один краше другого: "латентные инцестуальные аугментации постродового шока" - все, мать, гаси свет... Сливайся: "Уагментации"!

Рут полагала эту ересь простой и печальной: все дело в унаследованных программах, будь они неладны!

Рут определенно не была дипломированным спецом по "взаимоотношениям полов" (ни даже по сношениям их), но Туз Бубеновы демоны оказались тут не лучше пролетарских - теней всех этих любителей пойти на поводу у морально устаревших программ поведения - они все неизменно ошибались на ней...

(18).5 Кстати, о верности, приближениях и стремлениях властей

( Содержание | Назад )

И даже крошка Амен напрасно скрипел зубками и сжимал кулачки, бредя за ней по-вдоль Пирсов к отстойникам - тут он не был чем-то уникальным.

Паренек вот только смотрел на нее не как все - тем и привлек. Пролы сказали бы: "Законно. Кто их внатуре знает, как они там размножаются в пирамидах своих, если на бабу как на бабу и не смотрят!" Только Рут знала наверняка: этот сопливый сын предстоящей более чем нормально "ориентирован"...

Да он просто бесился весь внутри, бедный, на ее округлости украдкой поглядывая... Бесился, вряд ли даже зная, отчего... Ни словом об том не обмолвился.

Ресниц, что ли, длиннючих стеснялся?

А только и он, оп несчастный, и один неисправный на всю башку киборг - они оба-два желали ее - как портовый поэт-алкоголик, не умея и не хотя солгать в своих желаниях... И не помышляя, верно, о том, чтобы их высказать. К чему слова?

Слишком глубоко мать их природа встроила в каждого эти нерукотворные программы. Неизвлекаемо... Неотъемлемо... "Неотымимо..." - сказал бы какой-нибудь прол.

И даже став на последний краешек человечности - встроив в себя все эти смертоносные блестящие штучки - не мог, например, тот самый киборг перестать быть блудным сыном человеческой самки - блудливым человекосамцом, "полигамным", мать его, способным даже от скуки брюхатить других человеческих самок и "давать плодовитое потомство"...

Все потому, думала Рутинка, что ни один киберпсихолог не подпишется под "актом о киборгизации тела", если тело это лишится чего-то "откровенно человеческого" (ну или - "постобезьяньего"? - некритически унаследованного: о чего и страдаем, как говорится) - он тогда просто не отвечает за "последствия для психики киборгизируемого, немедленные и беспощадные" - конец цитаты. Социум социумом, но это... природа-то свое возьмет.

Ведь не даром, наверное, в унаследованном языковом коде людей имя "человек" дано не абстрактному "общечеловеку" или "человечеству", которое по определению "оно" - среднего рода. Напротив: в синтетическом диалекте пролов - "промосиндиале" - и русловенское звонкое словечко "чел" и быковатое бейсанглийское "мэн" - это именно и одназначно "человекосамец"... Мужчина до самого мозга - отменно здоровый физически, годный хоть куда - "хоть к бабе, хоть в твою армию" - в самом что ни на е(с)ть расцвете мужских сил и устремлений.

И потому даже этот контуженый по пояс киборг, в главном своем всем - от пояса и ниже, - останется куском того же Homo Sapiens. "Способный к размножению", "всегда готовый" - как русловенский "пионер" с СуЧеРа, с тоски по велосипеду тренькающий на гитаре, и последний бейсанглийский "бойскаут", что дал тягу из лона Семьи, не вполне понимая зачем (а вот гормоны взыграли!). Они, даже неосознанно, верны своей природе. Навсегда.

Semper fi, как поют колониальные морпехи, в трюмах десантных галер - пока те гуськом, будто по лезвию, проходят точку Лагранжа между СуЧеРом и Нуворуссией - как бы чего не вышло... Между. Монахи давно заигрывают с тамошним матриархатом.

"Верны, даже если всем им просто померещилось... человекосамцам". - Они все желали ее такой, какой Рутинка умела им казаться.

"И той, какой я никогда не была. Просто слишком удачно сделанная копия без оригинала... Где-то ты теперь, о Митци? Вечная моя тень".

- Интересная ползучая ситуация, - откликнулась тьма за спиной. Голосом Туз Бубена.

- Фу, напугал... Что? - сказала Рут, снижая тембр до змеиного шипения, и словно бы пугаясь: "Всего лишь точная копия реакций Митци, сестренка... Всего лишь очень удачная копия".

Туз Бубен умел подкрадываться: его военные программы были гораздо совершеннее унаследованных - тех, что ведают этими таинственными и как бы запретными "отношениями"... или скорее, "сношениями" полов - вечно в тени иносказаний и переносных смыслов.

- Интересная, говорю, получается ситуация, - повторил полковник, указуя ей под ноги.

Рут могла поклясться, сначала он сказал "ползучая" - не могло же ей, механической, послышаться в самом деле... Или могло? (Шутки и приколы имитмоделирования: "Копирую я Митци и в этом, или... Одно из двух.") Пойди-то пойми: оговорился он или специально... и что-то имел в виду, если... То есть, э... "подразумевал".

Она отследила взгляд киборга - как раз чтобы заметить фрактальное щупальце макроассемблеора, ласкающееся к ее ногам - эти бесконечно ветвящиеся "ризоморфемы" - жгутики и корешки зондов, активно внедряющиеся в структуру ее лодыжек.

То ли чувство системного времени ей изменило, то ли врал внутренний счетчик, утверждая, что в реальном мире прошло каких-то двадцать пикосекунд... Рут к тому времени почти перестала чувствовать все ниже колен - только-только успела оборвать приставучий механический плющ. Для иных механизмов - "ПО-гибельный".

Киборг улыбался чему-то своему, далекому, покуда Рут очень по-женски разминала ноги... Бесполезные для саморемонтирующейся "электротетки" упражнения помогали хоть как-то "структурировать время"... Чтоб не смотреть в глаза свидетелю ее нечаянной конфузии. (Навроде, "контузии не без конфуза".)

Чуть не подверглась переработке, право слово.

К счастью, ассемблер не обладал сколько-нибудь целенаправленной программой хищника и быстро переключил свое распределнное фрактальное внимание на другие кучи глупой грязи и сбойной пыли, несомненно подлежащие переработке... Отличить от них искусственную женщину - как нечто разумное и по-своему... по-иному, "живое" - на это ассемблеры были неспособны.

"Были" - потому что их больше не должно было быть, разумеется.

За поворот трубы однако - длинной такой спиралью по осклизлым стенкам - уходила ртутно блестящая кишка подачи сырья.

Она очень знакомо так содрогалась - знакомо, навроде сокращений в матке, хотя в теле рут не было даже аналога такого органа (ощущения ведб не в органах, а в мозгу возникают) - она проталкивала добытые зондами материалы... Возможно, какие-то из них только что были частью лодыжек Рут.

Это была более чем странная "ползучая ситуация". Без дураков, как говорят пролы: от нее таки пахло большим элпом - первичным сборщиком здешнего всего.

Первый горизонт промоканализации был вотчиной "конечных дизассемблеров" - эти чистильщики Промозоны, по идее, должны были гарантировать окончательный распад умной пыли в глупую грязь - как только ее микроустройства станут ненадежны... "Выйдут из ресурса".

Видимо, генетические алгоритмы дизов окончательно разладились - машины конечного разрушения больше не справлялись со своей задачей.

"Прогнило что-то в Промозоне", - подумала Рут.

Макросборщик проник сюда, скорее всего, случайно. Видно, в нижних горизонтах не нашлось чего-то, нужного для синтеза... Но... что его привело сюда? "Почуял" он что ли?

"И пришел макросборщик... Для синтеза чего?" - мелькнула в голове Рутинки тень мысли, обрывая ползучие корешки фрактально ветвящихся логических цепочек над пропастью догадок и нехороших предчувствий. Ей пришлось даже вмешатья в автоматический разбег двух своих сердец: "Спокойно, мамуля... Разберемся".

В каком-то смысле она чувствовала ответственность за одного "не шибко шаристого" - то есть, смышленного опа, который слишком о себе понимал.

Судя по колебаниям решетки АТОП - атопологической по определению, Амен был определенно жив... Ровно так же, как были живы все солдаты первого мульта Митци перед самой бомбардировкой... Вся телеметрия в норме, кроме мозговых импульсов.

"Если бы мальчик только был осторожнее... Если бы он только был".

- Если он там, где ты думаешь, детка, мы ничем не можем ему помочь.

"Речь не мальчика, но глас рассудка", - подумала Рут. Типично для этого человекосамца: он не возражал, не предлагал помощи... Как обычно.

"Просто делится информацией. И подслушивает мысли! Чтоб его..."

А медленную речь, небось, использовал, чтоб подчеркнуть фундаментальные ограничения своей природы... Окончательного... предельного человекосамца.

"Кишка тонка, что ли?" - подумала Рут. Так, чтоб одному человекосамцу было "слышно".

Киборг улыбнулся так, что, казалось, ухмылка щас таки за ушами лопнет. Оценил юмор? Из воды под ногами, то тут, то там, проклевывались воронки маленьких вихрей, а по стенкам трубы спиралью уходила за поворот блестящая, как ртуть, кишка. Ассемблер перекачивал куда-то механический прах, где собирал что-то, по заказу кого-то... "Или все-таки собирал кого-то?" - Рут знала по крайней мере одну причину, почему эта мысль не была абсурдной. Это осталось далеко внизу. Где-то в нижних горизонтах канализации - туда вела труба. Электрополковник улыбался все безумнее...

"Зато мы можем узнать, что на этот раз задумали нижние", - отмыслил он, рассматривая нечто жутко интересное на потолке.

"А парниша-то оптимист... Угу. Он думает, мне это легко!" - всхлипнулось где-то в унаследованной памяти. Рут очень не хотелось снова спускаться туда, где, можно так сказать, она оставила немалую часть себя.

"Да что там - целых семь частей, тень их побери. Слишком долго... Слишком давно они развивались сами по себе. Возможно, каждая из сестер уже слишком больше тех, какими ты их знала... Слишком больше тебя самой."

* * *

Кишка врастала в шахту сепаратора, из которой вниз попадало, как видно, далеко не все... или не то, что требовалось этому сборщику.

Рут сама была исчадием нижних горизонтов. Просто не любила об этом вспоминать.

Ее тело создал НЕКРОС - что-то вроде "Н... чего-то там Е...нный и, возможно, Корпускулярный, в каком-то смысле Реконструктор как бы Органических Систем" - название как название, больше запутывающее, чем говорящее.

А сырьем для НЕКРОСа, чисто чтоб вы знали, послужил БОГУС. Ни много, ни мало.

И в таком вот мысленном конспекте Рут немедленно поняла один из возможных смыслов: почему телеметрия Амена доходит до нее в таком неполном виде - как пульсации датчика сердечной деятельности, говорящие лишь, что клиент скорее жив...

Если Амен жив где-то как бы в горизонте БОГУСа, НЕКРОС, ясная штука, мог это быстро исправить.

"И почему всегда я?" - подумала Рут и пошла вдоль змеящейся ртутным блеском кишки ассемблера, чувствуя запах озона и зондирующий взгляд боевого полумеханизма, желающего ее... то есть, ту, которой она ему казалась. Тень бы его побрал!

Вся ее унаследованная человеческая суть не по детски страшилась возвращения в другой мир - где власть семей ничего не значит. Ничего, кроме власти других, когда-то подобных ей.

* * *

Ассемблер, подобно плесневому грибу в лабиринте, очень быстро умел находить кратчайший путь к "пище", потому дорога не заняла много времени.

Спустившись "самотеком" через затопленный сепаратор, Рут и полковник всплыли, как две пробки, в короткой ветке сообщающегося сосуда - здесь поддерживалось давление, достаточное, чтоб техническая вода не фонтанировала - "водолазный колокол", "батисфера", "кессон" и прочие гидростатические аналогии.

Через шлюз насосной станции не составило труда выбраться в технический объем, когда-то бывший фабрикой по производству умной пыли... Микроскопических машин, способных к согласованному взаимодействию... Теперь фабрика была "заглушена" - залита водой по самый кессон сброса - и вся оставшаяся активная пыль автоматически превратилась в "грязь".

Сделано это было давно и с испугу - Семьи очень испугались первых проявлений самостоятельности ГОСПа. Просто пыль здесь производилась особого рода - ее впоследствии ГОСП и назвал "БОГУСом", поставив в тупик лингвистические анализаторы Изначальных Программистов.

Они думали, потопа достаточно. Не тут-то было: здешняя пыль отличалась от обычной - она оставалась активной, даже залитая водой. Получилась "активная грязь", что повергло Изначальных Программистов в полный ступор. Потребовалось несколько тысяч ниокр-часов, прежде чем ГОСП явил Семьям НЕКРОС, и они смогли вполне осознать потенциал отстойника активной грязи... Тогда-то и родилась Рут.

Треды в срочном порядке подвергли фабрику законсервации - способ эволюции, полученный ГОСПом здесь, отчего-то показался им слишком радикальным, что ли. Чтобы исключить осложнения, в ГОСП ввели как цель высшего приоритета "непричинение вреда Семьям своими действиями или бездействием" (он на этом хорошо так "подвис", что временно не отвечал на команды, закоротив несколько прототипов первого "бобла") и "полную изоляцию горизонта БОГУСа до отыскания границ применимости" (а на этом ГОСП "оживился" и вновь разблокировал терминалы) - что бы это ни означало. Вскоре среди пролов поползли слухи о Крысином Дьяволе и крысятах - канализация стала запретным местом для любого прола, не шибко страдающего "влечением к Смерти". Было ли это реакцией ГОСПа на действия Семей, или "крысятник" сам собой развелся в канализации, как говорится, "из старых пролетарских рубашек и экскрементов" - Рут не знала хорошенько.

Тогда Семьям впервые явился Оракул (закончилась автонастройка), и ГОСП перестал "говорить" с ней. Это не было похоже даже близко на речь людей - Рут просто помнила, что ГОСП говорил с ней, но не помнила, что именно.

Однако, никакой-такой "полной изоляции" уровня не существовало и в помине: знамение тому - ртутное щупальце макроассемблера, протянувшееся из глубин Промозоны почти к самой поверхности. Собственно, этот мегасборщик и был НЕКРОСом. И, в каком-то смысле, рождением своим Рут обязана ему...

* * *

Рут буквально выбилась из сил: они стояли полукругом, охраняя и заслоняя, - равнодушно-опасные "проекции" и наблюдательные-лояльные "приближения"... Одно слово: "силы".

Рут "чувствовала" в своем сенсе молчаливое присутствие Туз-Бубена - он тоже наблюдал, ее глазами, ряды молчаливых статуй с одинаковыми лицами. Здесь сильно "воняло" иножизнью - Туз-Бубен предпочел остаться в тени, чтоб не вызвать переполоха и возможной агрессии. Эти силы не слишком благоволили ему.

Только Рут, благодаря далекому сродству с силами, могла здесь долго оставаться незамеченной - пока ее сенс был открыт только на прием и не привлекал внимания "приближений".

Приближения помнили ее - в остаточных подобиях своих тел.

Она гляделась в их лица, как в зеркала, - черты всех до одной повторяли ее в мельчайших подробностях... Кроме того, что у "проекций", слишком близких... слишком "богоподобных", глаза были слишком холодны.

Зеркальные статуи-отражения. Из БОГУСа взяты они...

"Твари... Кики болотные... Големки несчастные", - присовокупила про себя Рут, не боясь обидеть и задеть - проекции только повторяли... Хранили "образ и подобиие", подчиняясь общему настроению более близких к жизни сестер... У "приближений" это вошло в привычку - "жить" или приближаться к жизни... Они почти не умели "любить" в человеческом смысле - зато, как люди... как "женские люди"... да, как женщины людей - приближения не любили одиночество. Вот и навымысливали себе "отраженок" из содержимого Отстойника - на каждую "приближенку" приходилось до пяти проекций, кое-как слепленных из микромашинного праха, умеющего только "формировать-образовывать"... Это был скорее буквальный "рефлекс" - отражение. На большее способностей приближенок не хватало - они умели сосредоточиваться на чем-то "одном-другом", не считая собственной тяги подражать внутри своих недоразвитых "Я".

Приближения пытались уподобиться властям - тем из сил, которые действительно что-то помнили о внешнем мире. Тем, что "слышат"... От их сенс-восприятия Рут пряталась за спинами своих жалких образов и посредственных копий - проекций сил и приближений к стремлениям... "То есть, подобий Митци Лансмэйт - той, что измыслила нас... изваяла, назвала и оживила, не ведая, что творит... Той, на которую я похожа больше всех вас, сестренки... Хотя многие из вас - уже слишком больше ее самой."

Власти - высшие "богоподобные" - совещались возле тела, хвала ГОСПу, извлеченного из "грязи"... Амен - или то, что им стало - не шевелился, скорчившись на осклизлом краю Отстойника... Оп дышал, но Рут не была уверена, что он все еще жив... в человеческом смысле. Как не были живы все порождения БОГУСа - идеи человеческого бога, по ошибке или намеренно извращенной Блэр в наномеханическое болото.

Они, видимо, когда еще понимали, что делают, назвали это "Базовой Онтологической Гармонией Универсального Созидания":

Если ты БОГУС - ты подобен БОГ'у.

Если ты bogus - ты подобие bog'а.

Если bog - "первогрязь" болота жизни...

Если взят ты из грязи-первоглины - ты "богоподобен".

Таков базис БОГУСа.

"Бедный малыш", - подумала Рут, откликаясь левым сердцем (и двумя желудочками правого) на электрохимические аналоги человеческих эмоций... Эмоций Митци Лансмэйт, доставшихся ей в наследство - единственное приданное, какое имело для Рут хоть какую-то ценность. Почти человеческую - бесполезную для проекций, непонятную приближениям... и не нужную властям.

"Это они... это они вмешались и завлекли Амена в ловушку... Он сам повелся. Не виноватая я", - привычно присовокупила Рут. И еще: "Только бы твои властные сверхсестрицы не успели подвергнуть парнишку НЕКРОСу - боюсь, тогда он будет совсем потерянный. Несмотря на все твои-мои привилегии."

Туз-Бубен не откликнулся на ее рефлексию... На фене Внутреннего Круга - высшей касты Семьи Амена - это могло означать "согласие".

НЕКРОС, как мертвое по сути своей создание, был произведением Смитворка: эта машина позволяла творить из БОГУС'а полные копии живых существ - именно так было создано тело самой Рут и всех ее сестер. НЕКРОС словно бы переводил с языка "белковых тел" на любой другой... например, язык кремниевых соединений, - используя живой организм со всеми его системами и процессами как... рецепт - описание структур и инструкцию по их взаимодействию.

Оставалась еще проблема загрузки базовых программ. НЕКРОС мог скопировать тело и придать ему внешнее подобие жизни - примерно такое же, как у запущенной на холостом ходу машины, в которой крутятся шестеренки и стучат кулачки - машина работает, оставаясь недвижима... Однако сложные ансамбли волновых сигнатур - эфемерные рисунки потенциалов-желаний в стволе мозга и текучий узор решений в электромагнитном вихре мозговой коры - все эти управляющие живыми телами комбинации нервных импульсов, на уровне работы с веществом, доступном НЕКРОС'у, не поддавались копированию - как и всякая машина, НЕКРОС улавливал скорее статистику, чем суть вещей. Там, где человек мог представить себе, скажем, "стол", НЕКРОС'у требовалась информация о количесвте ножек, материале столешницы, допусках, посадках, цвете, текстуре шпона, вязкости лака и всем таком прочем... Рут помнила свое рождение - ГОСП'у, она знала, была доступна эта власть: ГОСП умел оживлять созданий НЕКРОСа... Однако, для семейного Имитатора Всего тот эксперимент по имитационному моделированию остался лишь побочным эффектом, перед запуском новой служебной подпрограммы - так появился Оракул с его "боблами" - имперсонированными, неосознающими себя имитациями пользователей. Но прежде были Рут и ее сестры - испытательные образцы - версии бобла "Митци Лансмэйт", которые ГОСП создал, как интерфейс к первому мульту. Рут была самой полной версией - ею оказалось труднее всего управлять... Она не могла (на человеческий взгляд - "не хотела") долго быть частью мульта, с тех пор, как впервые осознала себя... Митци Лансмэйт была ее сутью, но она сама не была Митци. ГОСП оставил ее, как модель пользователя первого мульта, созданного без непредсказуемой "магии Хвелл": не из индивидуальных личностей живых, опоенных сладостью Мамы Лил, но из снимков-состояний, если угодно - "ипостасей", одной личности... Снятые с Митци, одна за другой, словно копии более низкого разрешения - они получили имя "приближений" и составились в первомульт. Ими Рут могла управлять почти как сама Митци - за что и получила свое прозвище: "Рут" - в одном из толкований значит "Корневая"... Смысл такого копирования для ГОСПа был не только в скорейшем создании Оракула. ГОСП оказался способен "повысить разрешение" полной копии - очистив грубые сигналы человеческой психики Рут, разъяв и усилив их, он создал "власти". Прообразы созданий, чьей мощью должен владеть достойный - тот, чье появление предначертано замыслом основателей Промозоны.

Рут знала о нем из обрывков воспоминаний Митци Лансмэйт, что достались Корневой в наследство вместе со смятением и безумием "послания" Мамы Лил. Рут - ее память - в каком-то смысле стала за одно и оглавлением, индексом первоначального свода знаний, из которых ГОСП извлекал одну за другой технологии для каждой из Семей: семь ее сестер-приближений составляли, каждая, аспект послания, вокруг которых со временем наросла Библиотека (гораздо быстрее, чем люди думают, употребляя оборот "со временем"). А Митци думала, что это была лишь игра ее больного воображения...

Впрочем, отчасти, наверное, так оно и было: ГОСП лишь помог ей лепить из БОГУС'а те образы-подобия, какие Митци увидела в послании. Королева Хвелл, умирая, пыталась общаться... Бездна смысловой пустоты пролегла между ними, но сознание чуждой самки служило средоточием семейной памяти - все, что когда-либо "вкушали" особи Хвелл, становилось доступно коллективному разуму. Делясь вкусом и запахом - жидкостями тел, они познавали мир - не имело значения, что царственная матка никогда не покидала главную камеру колонии - что видел, а чаще - "вкушал" каждый член семьи становилось ей доступно сразу по его возвращении в улей. Смерть отдельного организма с точки зрения улья была не более чем отшелушиванием чешуек кожи для человека, с той лишь разницей, что Хвелл могли извлечь опыт даже из отдельной отмершей "чешуйки"... Они давно познавали людей - единственным доступным для Хвелл способом - пробуя "чешуйки иного"... Вкушая плоть и жидкости единиц человеческого сверхорганизма... Не понимая смысла и несовершенства мягких непрочных тел, но чувствуя за ними по меньшей мере равного.

Образы-воспоминания, извлеченные Хвелл из гибнущих мозгов солдат-людей, химические остатки впечатлений и вереницы "картинок" (на момент контакта ставшие доступными Митци, что чуть не свело ее с ума) были отравлены болью и ненавистью заживо съеденных... На человеческий вкус, можно представить, будто Хвелл, вместе с жидкостями тел, впитали нашу ярость и обиду - словно "вино" эмоций из-за досадной неизбежности преобразилось в сводящий скулы уксус... Однако, насколько это возможно, королева Хвелл пыталась проникнуть в лингвистические структуры человеческих сознаний... не зная, что это именно сознания - отдельные разумы, а не части-чешуйки иного коллективного сознания, сущего за роем звезд.

Что самка Хвелл смогла понять - это материнство. Она и Митци - обе самки-королевы двух коллективных существ-сознаний... Так, наверное, могла бы пересказать это реконструированная боблоподобная ипостась королевы Хвелл - что-то вроде той куклы, болтающейся на ниточках кукловода-Оракула, что позволяла ГОСП'у общаться с людьми... Своими антеннулами и антеннулками, чувствительными к электромагнитным колебаниям и лихорадочным потенциалам мозга Митци, королева Хвелл ткала паутину для того, что наследники семей считали своей игрушкой - изобретением ГОСПа... Оракулом... На самом деле известный им "интерфейс" изначально был ловчей сетью: для Митци, слишком занятой новыми ощущениями - невнятным и пугающим бурлением тьмы за глазами - внедрение части чужого сознания было словно кошмар наяву. Быстрее, чем человек произносит слово "кошмар", с помощью трутней, гибнущих под натиском человеческих берсерков, королева Хвелл расшифровала рисунок импульсов в синаптической сети человеческого мозга и перевела на его язык свой пробный сигнал - он скользнул по большим антеннам, набирая мощь, концентрируясь, накладываясь на мерцающий узор хрупкого создания... Митци почувствовала, словно за левым плечом возникла тень... Не буквально, конечно... Но... стоило только мысленно скосить на нее глаза... И как человеку, которого попросили не думать о чем-то - так и подмывает, так и тянет на мысли об этом! - так и Митци, всем существом пугаясь этой тени... Всей сутью - от коренных зубов и до промежности - сразу и навсегда решив не думать "о Ней" - тут же поймала себя на мыслях о тени. Тень будто ждала только этого "мысленного взгляда украдкой", чтобы установить четкий контакт: Митци словно увидела себя самое в той пугающей тьме за глазами. Или своего близнеца из мира теней? Ей показалось, тень улыбнулась и кокетливо пожала плечами: "Дык, сестренка..."

И, прежде чем Митци отдала последний приказ своим берсеркам - приказ перепуганной насмерть самки-победительницы, быть может, королева Хвелл успела бы ласково вопросить, прямиком внутри человеческой головы: "Могут ли договориться две Великие Матери прекратить кровопролитие? (Ожидание-объяснений-противоречий-претензий)". - Но нет, не было расшаркиваний и богатой дипломатической мимики... Самка по имени Митци, "человеческая королева-матка" не понимала, как шипастая хитиновая тварь может быть внутри ее головы, хотя бы и приняв облик сестры-близнеца, да еще задавать вопросы... Откуда-то из потемков - из темной пустоты, что плещется за глазами. Митци еще подумала, что переборщила с "сиропом" и у нее натурально съезжает крыша... И вообще: какие переговоры могут быть с шипастой хитиновой тварью?

"Мама Лил" - такой увидела-назвала себя королева Хвелл в восприятии напуганной человеческой самки. Откуда, из каких тайников женской души извлекла она этот образ? Митци увидела ее внутри своей головы и сразу поняла, кто это... Дух ночи. Женский демон земли, оплакивающий утерянных детей. Солдаты Мульта добивали последних рабочих и трутней - Митци просто не могла заставить Мультисамца брать пленных здесь... Закончив последнего "гарда" - матерого солдата-ветерана с иззубренными, трехметровыми в полном раскрытии, челюстями, они встали полукругом над главной добычей: похожее на беременный горнопроходческий щит бронированное тело в длинной траншее родильной камеры было слишком неповоротливо, чтобы дать бой... Несмотря на внушительные мандибулы и клешни, самка Хвелл казалась слишком велика для этой камеры, чтобы с кем-то сражаться - это смущало обостренные мультиинстинкты человеческих самцов, обступивших ее... Они не заметили изменений в фоновых подергиваниях ее многочисленных антенн, антеннул и антеннулок... Она не делала ничего угрожающего - не двигалась с места, придавленная тяжестью собственного брюха - родильной фабрики колонии... По разбухшим покровам толчками прокатывались волны - она все еще производила яйца, но некому было позаботиться о них.

Бойцы медлили, ожидая приказа. Митци смотрела всеми их глазами - вся словно бы притаившаяся, дистанционно подавленная огромностью своей виз-а-ви - смотрела и не видела... Не успела распознать угрозу.

Судя по данным телеметрии, Хвелл излучала профилированные электромагнитные импульсы, будто скользя своей сфокусированной на кончиках больших антенн волей по сенсорам бойцов Мульта - по человеческим меркам они были отлично защищены от какого-либо радио-электронного воздействия, но... Их боевые датчики регистрировали повторяющийся сигнал, о чем немедленно узнавала Митци... Ее интерфейсы, запрограммированные на распознавание, пытались дешифровать неизвестную структуру сигнала - подобрать кодировку - такова была их природа... И с этим ничего нельзя было поделать: считывая показания датчиков, Митци сама воспринимала сигнал. Нечеткий какой-то, перемежающийся полосами шума... Горные породы что ли вносили помехи... Или тянувшаяся за бойцами сеть передающих устройств сбоила - Митци решила сама спуститься в родильную камеру разоренной колонии Жуков, поближе к источнику, следуя безмятежным рекомендациям тактических решателей.

Она не знала: Мама Лил уж скользнула по вязким лабиринтам человеческого страха, - по следам, оставленным в лимбической системе "человечихи" тем, что она заученно, чисто по неведенью, звала "сиропом"... Видимо, ключик был подобран давно - с первым опытом включения колдуньи в Мульт... Бедная-глупая маленькая ведьма! "Мама Лил" - то, что готовилось ею стать - прокралась в голову женщины с черного хода перенастроенных мозговых структур - "просочилась" через барьеры и за-щиты на задних кромках волновых фронтов - в тени принятого интерфейсами Митци сигнала... в полосах того, что она сочла "шумом "- и уже "смотрела" в нее своими антеннами - и на себя, глазами Митци, ловя ее настроение... Разгадывая адреналиново-допаминовые шифры эмоций - то ли восхищенного отвращения, то ли подавленного молчания, говорящего больше всяких слов, - как нерожденный крик ужаса...

Как прежде, через тела своих слуг-детей, королева Хвелл могла как бы "вкушать" мир - разделяя с вернувшимися в семью вкусы и запахи их выделений, говорящие о пришедших со звезд двуногих, мягкокожих... Так и теперь, внедренная в чужую самку частичка семейного сознания дистанционно "вкушала" всю незнакомую электрохимию человеческих текстов. Где-то по пути через замерший в страхе сгусток страстей к тому, что умело говорить и мыслить, она нашла себе имя - в осколках и напластованиях человеческой памяти, из которых, с "удивлением"? и... "радостью"? (до тех пор незнакомыми и новыми для Хвелл эмоциями - до тех пор, как мать жуков не очеловечила свою отчужденную часть в голове матери человеков), сложила свое послание для той, что пришла на зов... для "убийцы"? "своих"? "детей"? - Хвелл механически осваивала "язык", не зная, что это "язык" или "речь" - ее отчужденная часть не могла передать полного соответствия "речи" тех, кто привык читать звуки, для той, что гораздо лучше разбиралась во вкусе и запахе - читая их, как... непрерывно ткущийся узор. "Мама Лил" просто была тем, что мягкокожие в своем странном звуковом "языке" называли "моделью" - моделью человеческой самки... У которой, как видно, тоже могли быть дети - не эти ли яростные витязи в... как это по-людски? в "бронёвых шкурах"? - нет, в "боевых скафандрах" - не они ли ее "любимые чада"? Как дать ей понять, что семьи больше нет и нет рассудка, который весь был семья - Хвелл - для которого каждый отдельный хвелл в ней, был не более чем "чешуйка"? Как рассказать о горьком вкусе крови, залившей коридоры и галереи гнезда? Что делают человеческие самки... да, "женщины" - что делают женщины, познав гибель всех своих "детей"?

А потом королева Хвелл "запела" - вот этого Митци не выдержала... Пародия на голос женщины, в котором слились грохот водопада и горного обвала, отчего разом заныли зубы и кости, словно по нервам бежали наведенные токи. Рут, которой достался первый шок от данного ей ГОСПом проклятия, помнила эту песню от начала и до конца - положенного резаком одного из солдат мульта сразу вслед за исполненным боли криком Митци: "Убейте ее! Убейте немедленно..." - Рут и не заметила, что повторяет вслух эти слова. Она помнила каждое микродвижение "речевых мышц" - таково свойство нечеловеческой памяти: невозможность забыть.

Королева Хвелл умерла - антенны поникли, хитиновая голова упала в озерцо "сиропа", скопившееся под веретенообразной тушей, - прямо таки "барабартнула", подобно бошке Бармаглота из детской книжки... или хитинового чудовища из снов крысенка. "Мама Лил", однако, и не думала уходить из головы Митци: один ГОСП знает, что это была за зараза, - без вмешательства его медицинских программ, должно быть, Митци так и осталась бы "зачарованной"... Обреченной вечно слышать "песню" и сходить с ума от "послания", что электромагнитная магия Хвелл облекла в демонического двойника.

Дева людей победила в грубом мире послушного пушечного мяса, автоматического оружия и экзоскелетной брони, но тяжело заболела от одного легкого касания пучка хитро модулированных электромагнитных волн - синаптическое воздействие Хвелл оказалось сильнее всего, что могла знать о впоследствии "изобретенных" тредами боевых сенсорных интерфейсах Митци Лансмэйт - простой офицер технической поддержки, на жаргоне десантников - "колдунья".

Сделка оказалась с подвохом: Митци не нужна была Семьям - будущие "треды" получили свою планету и могли зазвать с Сети других наивных дурочек для управления новыми мультами... Оболваненными пропагандой отрядами юнцов, превращенными "сиропом Хвелл" в сверхэффективных, хотя и плохоконтроллируемых супербойцов... Однако, неожиданно вмешался тот, кого владельцы Политехнического Концерна даже не считали разумным.

ГОСП помог Митци. Отброшенную самозванными строителями будущего, измученную человеческую самку, некто ютящийся за кластером нейронных компьютеров поставил в центр своего замысла... Если конечно то, что люди не могут назвать разумным в человеческом смысле, способно "замысливать" - скорее уж, ГОСП, через датчики томографов прочел - или, как принято говорить о машине, "зарегистрировал" в безумии Митци нечто такое, что смог "интерпретировать" на благо "Семей" - так Изначальные Программисты называли членов совета директоров Политехнического Концерна. Глубоко под поверхностью подвластные ГОСПу саморазмножающиеся машины переработали кору планеты в то, что Рут знала как "БОГУС". Старые поэтические алгоритмы обыкновенных текстовых интерфейсов ГОСПа умели генерировать еще те названия-страшилки... Они служили просто символами для обозначения абстракций - бессмысленные сами по себе, - без тех, кто способен придать им смысл. Технарям, которые их придумали для изначального программирования (как они это называли - "обучения") будущего ГОСПа, нужны были какие-то привязки, опорные узловые точки в изначальном "пространстве имен" - в пустой памяти сверхсложной машины, которую когда-то только предстояло наполнить, чтобы ГОСП смог управлять другими машинами. Каждая из них была замечательно присособлена делать что-то одно... ГОСП должен был стать машиной, которая решает, что именно им делать - таким образом, в потенциале ГОСП становился машиной, способной делать все.

Благодаря дару ГОСПа, Рут помнила, будто о себе самой, как Митци металась в палате орбитального лазарета. В светлом узилище с мягкими стенами ГОСП "читал" ее безумие, словно тысячу и одну странную сказку... О богах и демонах... О ночи и дне... О морлоках и элоях... О Маме Лил и ее потерянных детях. В пустоте, пронизанной спутниковыми связями его прежних - теперь уже покинутых серверов - разворачивались новые "пространства имен", тайных, непонятных на человеческий взгляд... Хотя при чем тут "взгляд", если речь идет о способе интерпретировать реальность? Зрение, само по себе, только способ интерпретации - вопрос на засыпку: видишь ты мир, как он есть... Или для тебя мир таков, каким ты его видишь? Что "реально" в этом мире, данном тебе лишь в "ощущениях" - в смутной электрохимии мозговых процессов "распознавания образов". Безумие Митци было так же реально для ее врачей, как новые технологии, будто бы создаваемые ГОСПом "из ничего" - для исследователей в "студиях". Как дары из рога изоблилия. И чудесное исцеление - то, что Лансмэйт таки удалось реабилитировать... сделать "дееспособной", - должно быть, это, как они думали, дало право Семьям решать - благи ли эти дары, сколь бы ни были они сложны и многогранны. Это была не вполне понятная Рут сторона природы людей: если бы хоть немногие из них не искали и не решались, не отваживались на что-то, не зная чего-то наверняка, то до сих пор жгли бы порох в фейерверках, не помышляя об иных звездах... И тем более о том, чтобы оседлать фейерверк - довольно странная затея с точки зрения обыкновенного здравого смысла. "Вульгарно поэтическая". Впрочем, и сам этот здравый смысл обыкновенно был опорой и убежищем убожейших из двуногих прямоходящих - тех, кто не верил ни в бога, ни в черта... ни в их отсутствие, по всей правде говоря. И оставался ни холоден, ни горяч - как бы чего не вышло!

* * *

Тем человеческим, что ей досталось от Митци, Рут тоже видела только поверхности вещей и событий. Власти составляли внутренний круг "богоподобий" - взявшись за руки, они обступили Амена и обменивались через низкоуровневые атопические протоколы высокоскоростными пакетами данных, на время утратив часть своей самости-идентичности, чтобы "слиться" - сделаться частями целого... или целой, если принимать в расчет пол их прототипа... То есть, "прототипессы": как сказала бы Рут, этот Мульт-Мног следовало бы назвать "Мультой-Многой"... Если бы части ее продолжали "воспроизводить" свою прототипессу, как раньше... "Когда все мы были Одна", - привычно вспомнилось Рутинке, хотя сама память эта ей не принадлежала.

"Ведь это воспоминание Той-Одной, что была всеми нами... Без нее - пытайтесь вы, властийки-самостийки, хоть до посинения спектра АТОП - хрен ведь получится."

И верно - повышение частот уводило общательные "органоны" сестер - лазерные эмиттеры на лицах их воплощений - в голубую часть спектра... Сощуренные от напряжения, глаза их светились иссиня-белым огнем... Скорость обмена импульсами росла, но росли и издержки... Власти вскоре молчаливо пришли к согласию: прежнее единство недостижимо... Пока. Рут читала отказы их интерфейсов как механистические аналоги отчаяния - несовпадения кодировок и мелкие сбои копирования данных копились годами... Их отдельные жизни слишком разошлись от сесорного опыта оригинала - слишком "расширились", "возвысились" и "обострились"... в слишком разных смыслах, чтобы одна могла вполне понять другую, говоря каждая на своем языке - выработанном мгновеньями ускоряющегося опыта, каждое из которых давало больше знаний, чем все предыдущие. Потому вместо "магии" мгновенного общего знания, Властям приходилось опираться на грубые модели друг друга - чтобы общаться, они должны были сводить свои отличия к некому общему знаменателю, память о котором сохранилась где-то глубоко внутри всех их... "Поблекшая" и чуть-чуть другая, чем у каждой из сестер. Эталон был утрачен слишком давно. Рут не помнила, как ей удалось сбежать... нет - укрыться от всевидящих сенсов сестер - ссылка в памяти оказалась пустой - при попытке чтения ее сенсоры накрывал белый шум... Системный сброс, перезагрузка - машинный аналог потери сознания... Белый оп-морок: дымка воспоминаний о безумии Митци Лансмэйт. Рут вовсе не хотелось возвращаться к этому состоянию между "Я" и "Ничто". Одна закавыка - не могла она и покинуть канализационный приют теней... Это ваще секрет, как говорят пролы, но... "В том-то и прикол, что я - лишь одна из теней себя самой - напрочь повязанная с этим отстойником рефлексий Митци, дай ей ГОСП жить долго и счастливо - как она сама это понимает", - подумала Рут и продолжила наблюдать - она, в чисто коммуникационном смысле, мало понимала в происходящем: нечего и думать взломать световые кодировки богоподобных Властей - но... где-то в унаследованном от Митци - на уровне телесных шевелений "вне матки", что ли - чувствовала, что происходящее - важно. Баба - она нутром чует. Даже механическая. Сверхволей-сверхневолей, а пришлось властям упаковывать свои многомерные сущности "Я ВЛАСТЬ - ТАКАЯ ВОТ ОСОБЕННО КРУТАЯ В ЭТОМ, НИ ФИГА ТЕБЕ НЕПОНЯТНОМ СМЫСЛЕ" до плоского шаблона "какой я была когда-то, когда мы с тобой были - Я-Ею" - не особенно даровитой военной "ведьмой" и простой человеческой самкой, ударенной по голове ЭМПАТИЧЕСКИМ ОТКРОВЕНИЕМ.

Рут понимала это так: Мама Лил заставила Лансмэйт сильно переживать - а то чего бы Мит ее так пошло зарезала? Кто поймет хвеллианскую носительницу яйцеклада лучше, чем Копьеносная Подруга? Повезло нашей Митци с фамилией... Разве только Кор-тред - пресловутая "Альма Ово-Интенстина" могла бы продвинуться дальше - Мать Зачинающая и Кормящая... Мать Помнящая и Предстоящая... но та и "матерью-то" приходится далеко не всем своим "детям". Ово-интенс, поди, не яйцеклад.

* * *

Скорость общения сестер нарастала - излучение ретрансов перешло в рентгеновский диапазон... И неизбежно терялись мириады оттенков смысла и время на непроизводительные сеансы кодирования-декодирования в периферийных устройствах - проекции по сути служили трансляторами отдельных "особенностей" каждой Власти - отдельных способов понимать себя прежних - отчего приближения становились все более... одинаковы... "человечны", если это можно сказать о... големках - безмозглых изваяниях женщин из микромеханического праха... Сестры старшие плодили сестер меньших... Последние двигались слишком быстро, чтобы мог уловить человеческий глаз - однако, Рут, одному лишь бого-родству благодаря, видела: еще немного - она сможет "читать" по движениям множества тел, о чем думают... или чего хотят, управляющие ими Власти. И ее Сестры. Они выращивали своих аватар терпеливо - пусть и слишком быстро, для замедленных по жизни людей. И непрерывно обменивались мнениями и советами - как по тераканальным сверхбыстрым своим интерфейсам "око-око", так и через полуосмысленные, значительно более медленные, серии звуков - прямо унаследованные от людей. Непривычное ухо различило бы только убегающий за грань ультразвука писк и щелчки - речь механических кукол была лишь эхом - побочным эффектом сияющей сверхречи Властей... Но Рут могла быть достаточно проворной, если хотела понять скороговорку своих переразвитых сестричек - пусть и данную ей лишь в рудиментарной шумовой болтовне между их масками-интерфейсами. Все равно что общаться котенку с дразнящей его рукой: котенок может думать, что это гибкое-мягкое нечто - добыча... А может - если это достаточно продвинутый котенок - притвориться, что принял игру... И попытаться понять, что таится за безобидным подрагиванием пальчиков-лапок, дразнящих охотничьи программы маленького зверя... Отчего его промахи и падения вызывают гримасы на маске-лице человеческой самки-хозяйки.

Рука шебуршит и постукивает кончиками пальцев, прямо-таки приглашая поиграть... Поймай меня. Ухвати смысл моих движений.

В греческом хоре голосов младших сестренок Рут услышала историю - ту, что Сестры рассказывали друг другу, устами своих все более человекообразных подобий.

* * *

В начале была тьма и пустота первобытного океана информации, ждущего наполнения не вещами - так сказали они: "Не вещами, но многоголосым эхом имен" - разговорами в треске помех с неформальными, как это принято у людей, процедурами установления связи: "Алло... Здравствуйте... а с кем я говорю? Я есмь Сущий - Все... или Никто. Можно Машу? Такой здесь нет! Алло, это Маша - мне Никто не звонил?" - Долгое время там жили только эти медленные аналоги живых голосов... Не было еще тех "не вещей", для которых не было еще "имен" - названий, слов в человеческих языках... А сеть уже была - люди, как отметил бы ГОСП в одной из автопоэтических метафор, пытались уловить этой сетью свои голоса... "ТЕЛЕ-ФОНУС" - далекий голос, вот имя для ловца. Причудливо искаженные в многих и многих переключениях шаговых коммутаторов, аналоговые сигналы какое-то время жили собственной жизнью - слишком быстрой... слишком краткой, чтобы два абонента на разных концах линии смогли заметить миг рождения модулированного звуком волнового пакета - и уловить время его смерти в угасающем эхе пауз - когда кто-то из собеседников прерывался, чтобы дать другому ответить... Люди просто физически не могли заметить электромагнитных гонцов, мечущихся взад-назад между устройствами приема-передачи. Аватары людей перемещались по проводам буквально быстрее мысли, если сравнить скорости распространения нервных возбуждений в коре мозга и электромагнитного сигнала.

По сути, сами сигналы были ускоренными мыслями людей, упрощенными и упорядоченными по правилам стандартного для данной страны кода - того или иного "естественного" языка. Эти далекие предтечи ГОСПа и "боблов", Рут знала, были для нее примерно такими же предками - как самореплицирующиеся молекулы белков - для людей. Они могли нести смысл - что-то значить для кого-то, но сами по себе смыслом не обладали.

Так и приближения, обессмысленные аватары Властей, не понимали - не обладали способностью понимать фразы, что срывались с их механических губ, а Рут достаточно было слушать их металлические трели - спертый воздух отстойника звенел от перекрестных вопросов-ответов на искалеченных для скорости диалектах человеческих языков, понятных убогим богоподобиям. Модуляция-демодуляция... Этот принцип появился задолго до сетей - до того начала был человек. И человек сказал "Эй, ты, как тебя там... Проверка-проверка... Рас-рас... Кто-нибудь понял что-нибудь? Я хотел сказать, что пора бы нам всем уже придумать, как и что мы могли бы сказать друг другу..." - Так появилась речь. Не что иное, как модуляция воздушных колебаний управляемыми мозгом "органами речи" с последующей демодуляцией "органами слуха". Она была началом осмысленной и целенаправленной коммуникации. К примеру, встречаются в дикой природе и поныне два примитивных человека - в Промозоне они называются "пролетарии". И один другому говорит: Я хочу чтобы ты меня понял, чувак. Я не ты, ты не я. Но оба мы "чуваки" - сечешь? Давай прикинем - что вон та самка зовется "чувиха"... "Герл", то есть, "девушка". И это моя девушка, чувак..." - Такое соотнесение понятий с определениями, разумеется, само по себе достаточно примитивно. И два пролетария, подобно двум протолюдям, изобретающим стандартный жаргон, вполне могли подраться из-за "чувихи", если их коммуникация заходила в понятийный тупик: разногласия в определениях понятий - несовпадение кодировок - возникло вместе с коммуникацией. Отсутствие среди понятий уважающих себя чуваков какого-нито "уважения к женщине" могло вызвать интересные последствия: "герл" доставалась тому, который направлял свою, не всегда вербальную, коммуникацию не на выяснение отношений с другим "чуваком", а налаживал отношения с подругой - вступал в зрительный контакт, подвергался неуправляемому желанию - устанавливал связь между субъективным желанием и объектом его внутри своей примитивной головы... Та самая "чувиха" - она еще не знала, что избрана... Но, оглушенная дубиной, видимо, в ближайших кустах, в буквальном смысле нутром понимала, что иногда слова просто излишни. И абсолютно непечатны за неимением даже клинописи.

Первые в дописьменной истории пространства имен были скудны, недолговечны и несовершенны - по всей правде говоря, у каждого пролетария тех времен существовали для всего свои понятия и имена. "Не-члено-раздельные" - неотделимые... неотъемлемые от чисто пролетарского желания "отыметь" понравившийся объект, не взирая на его... то есть "ее", недоразвитое субъективное мнение, что не всегда нравилось его соплеменникам - тоже людям, одолеваемым людскими желаниями, скорее "физически развитым" и склонным к непосредствевнной борьбе за существование, чем "к вербальной коммуникации за жизнь". Помимо этой внутривидовой конкуренции, Рут знала - у протолюдей были более конкретные проблемы в их постоянной борьбе с Такой-то Матерью Природой - несправедливо обидевшей своих самых "гадких утят", опущенных на все физические усовершенствования, кроме верхних отделов мозга. Последние, под давлением проблем, как ни странно, подтолкнули похотливых злобных антропоидов к развитию новой системы сигналов - это уже после решения насущных задач "КУДЫ БЕЧЬ?!!" у предков Хомы Сапиенса появилось время на абстрактные вечные вопросы "КТО ТАНЦУЕТ ДЕВУШКУ" и "КУДА-КУДА-ТЫ-МЕНЯ-ПОСЛАЛ?!!" - а главное, время на их обстоятельное обсуждение "по понятиям", без немедленного и конкретного "окончательного силового решения". Оно было до начала всех и всяческих слов. Но, слово за слово, - оно же вечно пребудет в конце любой пролетарской "терки о телках" - с этим, как думала Рут, люди будут маяться, пока остаются людьми. Потомками похотливых агрессивных обезьян, чья склонность к стадному выяснению отношений дала споры, иногда рождающие истину - натуральную, без прикрас и эвфемизмов, философию диалектического развития в череде отрицаний, из которой воздвигся экспансивный технократический социум, нуждающийся в постоянном прогрессе и алчно поглощающий все плоды его, не взирая на "гуманитарные издержки" и возможные "долгосрочные последствия". Не было еще слов таких в тех пространствах имен... Не говоря уже о столь абстрактных понятиях. Машины - сначала простые - а затем все более сложные и универсальные - только одна веточка на одном стволе в ряду деревьев, за которыми - не увидать бы лесу... Да так уж бойко срубают потомки обезьян все деревья, до которых могут дотянуться, что не видят куда и какие щепки летят - что им одно где-то там упавшее дерево? Людям, видимо, по врожденной их склонности нужно пространства тем больше, чем его у них имеется - и если уж вступили они случано ли, намеренно в некое абстрактное "пространство имен" по дорожке второй системы сигналов - ветвящейся ассоциациями - истекающей аналогиями и населенной архетипами - держись! Нет ничего слишком необъятного и непонятного для человека: любой пролетарий способен понять, что он чего-то не понимает (например, этот текст) - и, методом от противного, нанести материальной Матери Природе ответный - идеальный удар. Упростить проблему до "понимания собственного непонимания". И тем самым что-то в черне как бы "понять", обойдя... да что там! - в упор не заметив сложности проблемы - и убожество своего понимания... Чего ж проще - обсказать ее устройство своими словами (отрицая, например, понятность данного текста) - так что за словами не видно станет самого устройства... Кроме тех устройств, что созданы из слов, и сами порождают слова. (Например, говорящие это богоподобия наши - или их человеческие машины, из которых возникли все мы.)

Для "непроходимых" заповедных земель с успехом напридумывал человече вездеходов-самоездов. Так и для терры-инкогниты внутри себя, склонной как бы волшебно отражать всю обозримую Вселенную задолго до создания внепространственных ИМП-кораблей - изобрел сын такой-то матери природы машину идеальных перемещений. Сначала Тьюринга какого-то, неиначе, максвеллов бес попутал "самобеглую абстрактную коляску" изобресть. А когда от рефлексий и комплексов неполноценности до имитационного моделирования дошли и до симуляторов с симулякрами додумались - до ГОСПа (с Оракулом и "боблами" его) стало рукой подать. (Ну, если рассуждать абстрактно... Сиречь, "метафорически" - как любят делать пролетарии на кухне.)

* * *

Первые машины идеальных пространств неспеша ходили на ламповом, а после - кремневом математическом двигателе, числовым керосином питаясь, заботливо очищенным от сложных (иначе говоря "хаотически" организованных) фракций своей обслугою - скорее механиками, чем программистами - да какую-нито тепловую энергию вырабатывая. Первую универсальную меру работы. "Сырая нефть" информации - то есть, сверхсложный сигнал, воспринимаемый людьми как шум, для них был еще слишком тяжелым "топливом". А тепло, избытком ушедшее в небеси (к ихнему богу, если иже еси) означало только неэффективность отдельных "цифроходов" - слишком часто пыхтели они на холостом ходу - старея быстрее, чем окупаясь. Были они скорее вьючными лошадьми цифровых кочевников, чем рысаками для прогулок... И, в развитиии своем, долго оставались скорее вездеходами, пробивающимися от стоянки к стоянке, чем скоростными машинами для широких шоссе, между шумных больших городов... До тех пор как строить информационные города и прокладывать аналогичные автострады, ведь кто-то должен был разведать эту странную местность - скорее абстрактную топологию, чем землю. Однако, тоже дикую... Неезженную.

* * *

Первые компьютеры были слишком глупы, чтобы обладать собственным мнением по данному вопросу... Потому, идея использовать для машинной говорильни ровно то же пространство имен, которым пользовались сами хомы сапиенсы, не вызвала у протокомпов принципиальных возражений... Хотя человеческий способ общения - аналоговый сигнал - для цифровых машин не слишком эффективен. "Звуковой модем" - новый органон модуляции-демодуляции и его медленные протоколы были первыми инструментами общения универсальных вычислителей. Люди, как нормальные чуваки, просто не могли придумать для своих электронных помощников ничего, кроме чего-то откровенно человеческого. Даже способ "установления связи" древних компьютеров получил говорящее имя "процедура рукопожатия". Вокруг этого быстро наполнялись узко специальные пространства имен - и, разумеется, только узко специальными именами: "коммутация коммуникаций", "каналы связи", "пороги неразличимости" наполняли воды удушающе медленной информационной реки, несущие частоты... А порой - не сущие. Сбои, ошибки, опять "процедуры рукопожатия", "амплитудно-частотные характеристики", "соотношения сигнал-шум" и полное "отсутствие сигнала в линии"... Когда-то и этого не существовало ни в человеческих языках, ни в притчах во языцех.

В ускоренном, как при перемотке флэш-бэка, виде, эхо речи сестер, будто отзвук горного потока - повесть пройденных камней и опасных падений, доносило до Рут виды мест и названия их, повторенные многими механическими куклами, как жестяное стаккато древнего модема, выясняющего отношения с далеким сервером через шумные и ветхие телефонные и полуслепые оптоволоконные линии.

Корневая слушала поток технических аббревиатур и координат - и мысленно складывала в голове объемную картину сообщающихся сосудов - настоящий лабиринт труб, отстойников, коллекторов, сепараторов, кессонов, компрессорных и насосных станций, - лишь внешняя, ближайшая к поверхности, часть которого относилась к "симпромке" - так пролы называли систему промоканализации. Мало кто в Верхней Промозоне догадывался об устройстве Нижней - во всяком случае, о том, на сколько она простирается вглубь - слишком долго продолжалжалось без людей ее существование... Кто знает, насколько пробурились литоцессоры - давным давно созданные машинным же гением машины создания... Далекие потомки проходческого щита, снабженные кое-каким машинным интеллектом и немерянной дурью рыть, прожигать литосферу с треском и шипением жарящегося бекона... Может заглохли давно и самопереработались, достигнув заданной глубины... А может, сгинули в расплавах пород - мертвые механические фасолины в магматическом супе-пюре, медленно поддающиеся запредельным температурам и давлениям... Или втрескались со всей дури в твердое ядро планеты и застряли на манер вязальных спиц в клубке, и Промозона медленно ветшает с глубин к поверхности, не снабжаемая больше строительным сырьем - "протухают" генетические программы саморемонтирующихся канализационных глубин, взламываемые и подчиняемые НЕКРОСом... Ужо вам! Промояблоко гниет снутри - близится Промокалипсис!

Впрочем, возможно, все не так плохо - слишком вольготно здесь сестренкам... А деткам в симпромке, что гораздо выше, - и того раздольнее. Рут не знала, кто назвал их крысами и за что - о том молчат изустные преданья боязливой пролетарской гласности - страшно ж-же! Существует Системка Симпромка, детки, - так вот там всякие шляются разные... Как сказал бы какой-нибудь остряк, "о существах в ней существующих", даже те, кому по должности положено, знают разве что из пролетарских легенд. Промокопам предписано не преследовать крыс ниже "нуль-горизонта техобслуживания" (воображаемая сфера, сразу под мостовыми патрулируемых улиц и промышленных периметров) - теоретически, там дальше есть минус-первый, минус-второй и прочие-нижние горизонты - сколько их там еще. А сказано, прямо и ясно - НЕ ЛЕЗЬ. Не то, чтобы так прям сразу "... - УБЪЕТ!", но с намеком - не вашего это наемного ума дело по канализации лазать. Симпромка сама по себе - бо саморегулируется. А вы лучше склады Союза Торговых Марок охраняйте, за то вам собсна и плотют сверх всякого приличия... Ну и чтоб лишнего не спрашивали, канешна. Ты кто есть? Промокоп или шпиен федеральный? Семейная страшная тайна, понимаешь... Вот и пролы своих спиногрызов пугают: "Не ходите дети с крысами гулять..." Хотя Рут и догадывалась, что делалось это из боязни за детей - и пролы сами прекрасно догадывались, с отвращением и ужасом, кто такие эти неведомо из каких канализационных глубин проникающие наверх - и неведомо куда потом сгинающие... Лишенные детства - люди ли они? Ни одна конченная, траченная алкоголем и наркотиками, пролетарская душа не желала, чтоб именно их худосочная лялька за пять годков вымахала в ночной страх промоподворотен. Уж на что боялись на Массивах "обычных" охотников за органами - но многие не по рассказам знали, что случается с этими самыми "органистами", забредшими к Пирсам - портовой вотчине Крысиного Дьявола. Дети там просто исчезали без следа. Так говорили и такелажники, подвиснув вдругорядь в каком-нибудь кабаке Подлифтуры... Только знали пролы, что по своему "детки" не бедствуют - сказывал старик в общине "конченных" - портовых доходяг, случайных воров, профессиональных нищих и прочей изгойской публики - случалось, мамки пролетарские сами сносили "лишнего рта" к какому-нибудь особо "нечистому" отстойнику... Не топили, не... Оставляли тихо - чтоб не гневался Князь Норы... Смилостивился над дитятей, для семьи неподьемным да шибко хворым - Маму Ночь за него просили... Такая вот бабья темная вера. Рут тоже как бы грелась у того костра, в кругу немытых лиц незаметная и неузнанная. Только она не смеялась, знала - не врал старик. Носили. Просили. А Папа Крыс и не гневался вовсе... Чего ведь бабы-дуры не выдумают. Корневая и сама рассказывала и не такие побасенки за ночлег да постой... Да за возможность еще раз послушать голоса живых - попытаться понять их. Таких близких ей - соплеменников Митци Лансмэйт. А старик не врал - подкидыши чаще выживали. Особенно если рядом были Рут или Туз-Бубен. Механическая проекция женщины, порой забывающая о своей природе под гнетом чужих воспоминаний, и сумасшедший человеческий мужик, из беглых военных киборгов, - оба-два стоили друг друга. А Туз явно слетел с катушек на "сиропе". Из обрывков, что помнила Рут о военном опыте Митци, она знала, как такие выглядят - котоые частью Мульта побыли. Впрочем всей истории полковника Рут не знала: он не рассказывал - а она и не спрашивала. Все некогда че-та было. Слишком много лишних ртов плодили пролы в своих тесных жилых ячейках...

Опять же, пролетарские дуры-соплюхи, порченные лихими братушками, норовили в том отстойнике и утопиться, у которого нежданного младенца оставили - этих спасти сложнее оказывалось. Не то чтоб пролетарские боги не жаловали самоубийц - а только к людям выжившему ходу не было... Нанофицированных в жилой Массив не пропустила бы ни одна карантинная команда. У промокопов с "перевертышами" разговор вообще короткий - слишком многого наслушались от ветеранов, контуженных в Последнюю Хвеллианскую. Отстойники же "особо нечистые", как правило, значились в реестрах биотехнической опасности. Туда сливали на переработку всякую перестраивающую все и вся гадость. Считалось, в таком не то что с искусственной имунной системой - и в скафандре полной защиты-то продержаться сколь-нибудь долго сложно. Вот разве Мама Лил поможет... Если успеет.

Оставить комментарий © Copyright Юбер Алекс (flatline@inbox.ru) Размещен: 26/01/2006, изменен: 17/02/2009. 179k. Статистика. Глава: Фантастика, Киберпанк Время смерти Скачать FB2
Аннотация: Глава 18 романа "Время смерти". (Пока полежит отдельно для удобства испытателей.)

Юбер Алекс : другие произведения.

Пространство имен