Быстрый старт
(Радуга над пеплом: part TWO)
|
LAV.UA#UNDEFINED
|
|
|
И не был я болен, и не был врачом доктор...
Nautilus
На первый взгляд здесь не было ни души. Марина вела меня полуосвещённым
коридором между какими-то контейнерами, регулируя мою прыть тычками ствола
в спину и натяжением петли-ошейника... Умно, ничего не скажешь. Дистанционное,
мать их, управление.
Рассмотреть я ничего такого не успел - вертеть головой не было
особой нужды, буде контейнеры тянулись себе и тянулись по обе стороны, да и
под конвоем особенно не повертишь...
Курсант Огнёв только терялся в догадках, к чему такие строгости: пистолет,
петля эта, нелепая, - если самой Марине ничего не стоит размазать пациента
по стенке, даже не вспотев.
Всё или кое-что разъяснилось, когда мы вышли на более-менее просторную площадку
и упёрлись... В две большие ноги.
В темноте запросто можно было хватить кондратия. ("Ошибки тут нет. С перепугу
люди военные упреждают действия известного своей хваткой Кондрашки активной
самобороной, вплоть до превышения её пределов". - Прим. Пушкиноффа.)
Огник чуть было и не хватил - думал, статуя какая... Но коленки у
военнопленного внезапно ослабели, когда фигура чуды-юды-изваяния пошевелилась,
и где-то на высоте двух с половиной огников холодным синим мигнули глаза.
- Пожалуйста, не двигайся, - спокойно попросила Марина.
Легко сказать... Лейтенанту приходилось видеть боевые экзоскелетоны и
автономных шагающих роботов - их часто использовали для охраны баз. Но струи
пара, что вырвались со вздохом откуда-то из-под глаз чуды-юды и недоступная
сервоприводам грация, с которой оно двигалось, не оставляли места для
сомнений: это живёт!
- Он тебя не тронет. Только, пожалуйста, стой спокойно.
Это было слишком: Огник зажмурился, чтоб не видеть, как приближаются
страховидные глаза. От панического бегства его удерживала только внезапная
слабость в коленках... ("Memento more! - Прим. Пушкиноффа-аса. - Помни о
других обстоятельствах...") Ну, не считая петли и пистолета.
Дыхание твари мазнуло по щеке струёй горячего воздуха - пульс лейтенанта
словно сорвался с цепи. С низким, утробным урчанием воздух колыхнулся вокруг
Огника, и всё кончилось...
- Пойдём. Мы признаны.
Я открыл глаза и ошалело повертел головой. Марина кивнула куда-то поверх
контейнеров. Стройная чёрная тень гиганта, похожего на четырехметрового
двуногого богомола удалялась совершенно бесшумно, неся в двух передних лапах
что-то очень похожее на увеличенную в несколько раз штурмовую винтовку.
- Что это было?
- Сержант Ог. Хранитель периметра. Очень хороший хранитель. В боевой конфигурации
он движется быстро и тихо, поэтому разгуливать просто так по складу
для посторонних небезопасно.
Мы его увидели лишь потому, что Ог захотел, чтобы так вышло. Нарушителям этакое
удаётся очень редко. А это теперь можно снять.
Марина заставила меня наклониться и освободила от сбруи.
- Теперь стража знает твой запах - ты включён в индекс охраняемых объектов.
Извини за доставленные неудобства - это было нужно для твоей же безопасности.
- Ну да... - Лейтенант Огнёв недоверчиво тряхнул головой.
Марина пожала плечами и улыбнулась: "Такова селяви". Измерен, взвешен,
сдат-принят... Всё. По форме верно, а по сути? "А ты уже подумал, это ей
нравится, тебя мучить? Извращенец..." - Пушкинофф, конечно, не мог смолчать.
- Теперь ещё скажи, что пистолет тоже для моей безопасности.
- Ну, и для этого тоже - под прицелом ты ведь гораздо спокойнее, правда?
"Угу. Потом Огник узнает, что это был парализатор, станнер или вообще муляж", -
подумал лейтенант Огнёв с нехорошим сарказмом.
("Чёрта с два. Самый настоящий игольник для резки в тонкий фарш шибко умных
огников". - Примечание его же, после близкого знакомства с предметом) .
- Иди давай. Периметр скоро на ночь закроется. Хочешь на складе отдыхать? -
Спросила Марина, убрав оружие в поясной клапан. И пошла себе дальше, оставив
Огника недоумённо пялиться вслед.
Чего скрывать, при мысли, что где-то рядом шастают наслышные и незримые
оги-охранники, дрожь в коленках становилась проблемой. Уже не понукаемый, без
категорических стимулов и без жизненной цели, Огник поплёлся за Мариной, словно
бездомный щенок, спасенный от утопления... Но и только.
"Подобрали - обогрели - жив покудова - брысь отсюдова..." - Очень удивительно
было этому щенку Огнику, что холодное внимание спасительницы ограничилось только
сохранением его жизни. Равнодушие внушало растерянность -
удивительный новый мир, чуждый и пугающий окружал его теперь.
Лишь рядом с Мариной лейтенант чувствовал себя относительно уверенно: битый
(за дело), включённый в индекс охраняемых объектов и более никому не нужный.
Огник подумал, что больше всего его бесит не то, что хозяйка порой прибегала
к рукоприкладству... А то, что в этом, как оказалось, не было ничего личного.
("Очень лично меня это задевало. - Моё примечание. - Зайку бросила хозяйка...
Безобразиё! Разве мы не в ответе за тех, кого... того. Прямым в челюсть,
без замаха... Уж лучше б сразу ногами.") Но и здесь правды в них нет. Женщины...
("Бабник-шовинист". - Примечание Марины. ("Нет, лингвопроцессор не читает
мыслей. Просто Огник - болтун". - Примечание Марининого лингвопроцессора.))
Со склада, который, как оказалось, охватывал внутренние помещения по периметру
(предмет заботы огов), мы через сдвижную дверь-сегмент попали в кольцевой
коридор со множеством других дверей.
- Уровень "Три-Р", - сказала Марина. - Реабилитация-рекреация-реструкция.
"Спальный район", - доверительно подмигнул из небытия Пушкинофф.
Ему, конечно, лучше знать - он бывал во всяких передрягах - видал глубокий космос,
и Море Cпокойствия, титанические сирены ему на скафандр гадили...
"В смысле? - подумал Огник. - Причём тут опыт Пушкиноффа при победном
возвращении крыла на базу?"
"Заткнись и заходи", - велел бы инструктор (если бы был жив, конечно), в
рассуждении гостеприимно раскрытого Мариной проёма ближайшей двери.
Ну, Огник и вошёл, озираясь несмело.
Марина закрыла за ним дверь и, привалившись к ней спиной, подарила лейтенанту
одну из тех редкой выразительности улыбок, от которой малый сразу попятился...
И растянулся в рост на широкой, как полётная палуба, двуспальной кровати с
комплектом привязных ремней и наручников.
"Характеристики носителя: эро-баланс 99.9, эмо-баланс нуль, баланс-сенс
нейтральный. Готовность спящего к реструкции на счёт десять: девять... восемь...
семь..."
- Это не больно, - сказала Марина, осёдлывая тело обалдевшего лейтенанта. - Нам
ведь не понадобится твоя любимая ё-лка, чтобы "пройти восстановительным курсом".
Дальнейшее происходило помимо сознанания Огника: курс был достаточно интенсивный,
чтобы больной не успел опомниться и пожалеть о своём стремительном нравственном
падении до абсолютного нуля высоты. ("Извините парня за феню. "Нуль высоты" -
это, как говорят филологи, абстрактная "лётчиская" образность... До тех самых
пор, пока с ним не столкнёшься". - Прим. инструктора Пушкиноффа)
"О сколько нам открытий чудных готовит... Всё-таки сукин сын Пушкинофф: так
вот оно, что называется, "отбомбиться и слить горючее..." - думал выжатый,
как зелёный лайм, нововосстановленный курсант Огнёв, прислушиваясь к дыханию
спящей Марины. Кумулятивный побочный эффект восстановительного курса позволил
Огнику, миль пардон, на собственной "крайней шкуре" выяснить отдельные значения
терминов профессиональной фени.
Сил не осталось совершенно, но спать после ЭТОГО? И впавшего в задумчивость
Огника одолевали мрачные фантазии. ("Короче, тянуло на философию... По себе
знаю: в его годы, дури хватало". - Прим. Пушкиноффа.)
А надо вам сказать со всей откровенностию, господа, я был смят... просто
уничтожен глубиной обретённых с Мариной истин... помимо слияний и взаимопроникновений -
сплетения рук, ног и языков, - я исследовал губами ложбинку между её грудей - это оказалось
сродни величайшему в жизни открытию: у неё тоже есть сердце.
Мало того. У Марины их оказалось два. И меня не покидало ощущение, что в
ходе... э... сеанса они бились ровно, как совершенный часовой механизм.
("Тут я не понял: кто кого бомбил?" - Прим. лингвопроцессора.)
Было от чего впасть в задумчивость: хватило дури воображения, чтоб прикинуть,
будь лейтенант Огнёв представлен десятью физическими телами - десять
Огников сейчас предавались бы унылой философии о пределе человеческих
возможностей. Если б ещё размеры кровати позволяли нам всем тут разместиться
вповалку... и, конечно, если Марина не была бы против.
("... А она не была бы? Вот в чём вопрос на засыпку. Дурачок он всё-таки...
Фантазёр, нелепый и беспощадный". - Прим. Марины. Self:: UniCON-To-UniCon:: K63:
"Экселенц, объект готов. Это я вам как уникон уникону говорю... Эро-баланс
высокий, сенс положительный...")
Упадок сил парадоксальным образом совпал с душевным подъёмом. Когда Марина
открыла глаза и приподнялась на локте, соблазнительно изогнувшись в поясе, Огник
всё порывался объясниться, так сказать, по следам горячих впечатлений.
Марина только взмахивала ресницами и качала головой, чему-то улыбаясь про себя.
А потом притянула меня за шею, запечатлела горячий, в высшей степени чувственный...
материнский поцелуй в лоб и, пружинисто соскользнув с кровати, отправилась в
душ.
Нагой и не на шутку встревоженный, Огник валялся на растерзанной постели и
чувствовал, что тупеет.
Нересурсное послеблудие. (Под редакцией Пушкиноффа, ибо студент О. ... "в натуре,
отъехал" и временно недоступен)
И что, вы думаете, это было? А главное, причём тут военнопленные лейтенанты
с известными проблемами полового пессимизма: "А в попугаях-то... гораздо
длиннее!"
А я вам отвечу: вводная лекция, коей предшествовало поднятие жизненного тонуса
столь экстремальным способом, необходимо и неизбежно застревает в
эро-приподнятом сенс-положительном мозгу. (Как и неоспоримое утверждение, что
калькой с ихнего "восстановления", к вашему сведенью, является... эрекция.)
Секс положительно выбивает из-под ног подпорки морали и здравого смысла,
открывая нежное тело спрятавшегося в этой двустворчатой раковине моллюска
для оглушительных и острых прозрений, чреватых повреждением
онтологической самости непосвященного (в терминах Марины - "спящего").
Военно-полевая операционная не обходится без крови и членовредительства, так что,
за отсутствием "кошерных" анестетиков, пациент вполне может получить
киянкой по башке, исключительно для своей же пользы.
Докторам душ тоже порой не приходится выбирать, каким способом "расслабить
больного".
Посему, выйдя из душа, Марина на всю катушку использовала стойкий
обезболивающий эффект "восстановительного курса". Огник обалдел достаточно, чтобы
ничему не удивляться и про себя откладывать в подкорку конспект уже не столь
травмирующих эго сведений.
КонспектЪ.
(Выжимка из сухого остатка теоретических жмыхов, для тупых
лейтенантов, на первый случай сенс-практики)
О сути сенсориумного баланса.
- сенс нейтральный относится к активной перцепции и коммуникации: говоря
по-народному, когда "пасёшь фишку" и можешь поболтать "за жизнь" с каждым
нейтралом в радиусе прямой видимости, не прибегая к помощи известных тебе
"языков ротовой полости". Установки зафиксированы, игра по
правилам текущего базиса: припасённые фишки умело используются, в меру
испорченности образованием. В исходный базис новичок вводится драйвером при
первой психореструкции, которая бывает, обычно, как у них с М. - "по обоюдному
согласию".
- сенс положительный - своего рода выключатель установок: сенсориум пронизан
дружественными тонами, его характеристики в этой фазе - отзывчивость, обучаемость,
зависимость, подчиненность драйверу. Достигается всякого рода стимуляциями.
(Опять же, часто, как у Огника с Мариной, но не всегда - стимулы всякие бывают.)
- сенс отрицательный - активное противодействие, отказ от коммуникации,
агрессия и самозащита. Внимание драйверов: возможен взлом базиса и пересмотр
правил. ("Тут я чего-то пока не вполне понимаю - М. не стала здесь подробно
останавливаться: тебе, говорит, пока рано об этом думать". - Прим. Огника.)
Ну, ещё можно сказать, что сам по себе сенс - некая суперпозиция
всяких "чувственных ощущений" носителя, которая улавливается не сама по себе, а
по косвенным характеристикам - способности к общению с другими носителями.
"Чего носителями?" - не понял вновь доступный Огник. "Носителями УниКОНа, то есть
лингвопроцесора", - сказала Марина и снова явила Огнику благосклонность -
затяжной поцелуй имел быть уловлен курсантом не сам по себе, а как ощущение
языка Марины глубоко за его зубами, двигающегося с таким драйвом, на который
Огник не мог не отозваться...
И ещё: во время этой "интероперации" курсант почувствовал, как к нёбу
прирастает чья-то тёплая присоска, чему имярек очень удивился и сильнее того
испугался... Дыхания ему уже не хватало, отпихнуть Марину лейтенант не мог -
словно она вытягивала из него силу и жизнь, вместе с горячей смесью вожделения
и животного ужаса... Ах, да - он же всё ещё в наручниках... Сама Марина
становилась всё горячее, а Огнёва бил озноб - кажется, "курс" свернул куда-то не
туда... Огник не мог отвести глаз от тёмных зрачков своей водительницы - на
какое-то мгновение показалось, что они вертикальные... "зрачки вертикального
взлёта", да брат Пушкинофф? Больной оригинал... "Ха-ха-ха". - Чей-то смех звеня
крошится ледяными осколками в морозном дыхании демона... Глаза её кажут тройной
перегрев... Потом мне показалось, я умер, слыша дикий забойный
вопль автоотключения: "Пуш-ки-н-OFF!!!"
- Вставай, соня садовая, - прошелестел в ухо горячий шёпот.
- М-м... - Промычал садовый сонь Огнёв... "и отверст очи". - Мама!!!
Марина сидела верхом на мне в довольно пугающей близи, пытливо всматриваясь
в глаза военнопленного: "Расковывать или погодить?" Нет, зрачки оказались
нормальные, только как-то странно она смотрела... Словно измеряла температуру в
инфракрасном спектре.
- "Мама"? Только в переносном смысле. А так, можешь дальше звать Мариной, если
полное имя произнести влом. Как себя чувствуешь, возлюбленный в сенсе брат
Огник?
- А... - Огник недоверчиво оглядел доступный обзору участок своего тела...
по-прежнему затянутого в комбинезон. - Так мне всё приснилось? Или было...
- А какая разница? - Спросила Марина, не размыкая губ. - Теперь-то ты
пробуждён.
"Действительно, хозяин, какая вам, к эро-демонам, разница? Свой
лингвопроцессор можно получить от мамы... Можно от психореструктора... в
чёрном и облегающем. Главное, что все мы теперь - одна большая семья, - услышал
Огник внутри своей головы, трогая языком прилипший к нёбу шарик с присоской. -
Одна большая семья".
|
|
|
Nov 17/ Y2K+3
|
|