-Агрен! Домой!- прокричала бабушка с резной деревянной веранды.
Её голос пронёсся над рядами винограда и достиг лужайки, на которой две пары деревьев служили воротами, а между ними дюжина потных, грязных, раздетых по пояс мальчишек от двенадцати до двадцати двух лет гонялась за кожаным футбольным мячом. Агрен, темноволосый худощавый подросток мчался к воротам противника ведя перед собой мяч. Вот он обвёл одного, другого и вышел один на один с вратарём. Дальше уже было дело техники. Как сыграет вратарь: остановится на месте, блокируя центр, прыгнет вправо или влево? Вратарь решил остаться на месте, а чтобы защитить фланги расставил ноги пошире. Агрен ударил мяч пыром между ног вратаря. Гол!
К сожалению, игра на этот вечер закончилась - как это бывает в конце лета, ночь спустилась очень быстро.
Все раcходились: кто по домам, кто выпить пива, кто ещё куда, но играть в темноте было невозможно.
Агрен хотел было забрать свой мяч и отнести домой, но вратарь противника был против.
-Счёт ничейный! Куда, струсили, уходят они! Играем, чтоб тебя! Твою мать! -сказал Коег и вырвал мяч из рук противника.
-Коег, да уже всё, не видишь что темно?
-Закрой рот,- сказал Агрен. -Счёт четыре-два, вы проиграли.
-Что?! Что ты сказал, малявка?-разьярённо спросил Коег. Отсутствиe рациональной причины такоgo гневa делало его ещё более страшным.
Это был уже не первый такой случай и Агрен поступил смело: он размахнулся и вмазал Коегу в зубы. Ответ не заставил себя ждать, как учили в церковной школе, каждое действие равняется противодействию.
Только если противник на четыре года старше, то противодействие может быть вдвое сильнее.
Агрен растянулся на земле, в глазах у него были слёзы.
-Эээ, всё!-подбежал Симакс. -Не трогай его, Коег, не видишь малый скелет совсем? Дунешь, рассыпется.
-Ты тоже хочешь подраться?-спросил Агрен, поднимаясь, но получилось не так грозно, как хотелось.
-С таким скелетом как ты? Зачем? Агрен, тебе сейчас надо успокоится, - сказал Симакс. Он был светловолосым, широкоплечим для подростка пятнадцати лет. Даже в темноте видно было как по предплечьям ходили шарики мускулов.
Агрен взял мяч в руки и пошёл домой. Висок сильно саднил.
Дома были гости. Бабушка с дедушкой были гостеприимны и на столе была откупоренная бутылка старого вина.
-Бабушка, пить!
-Ой, какой грязный! Ну-ка, иди умойся по пояс.
Пришлось идти умываться из бочки с дождевой водой.
Бабушка цепко ухватила его за руку. Даже и не подумаешь что шестидесятилетняя бабуля может так цепко уватить.
-А синяк на виске откуда? Упал?
-Бабушка, отпусти.
-Ох, попадёт тебе сегодня от дедушки, а завтра в школе. Драться - небогоугодное дело!
-Богу, кажется, ничего кроме воды и молитв натощак не угодно...
За длинным прямоугольным столом, накрытым продуктами из своего хозяйства, сидели две пожилых пары. Его собственные бабушка с дедушкой и соседи из дома напротив. Агрен знал их с детства. Он вежливо кивнул.
-Здраствуйте,- сказал Агрен. Ему вежливо кивнули в ответ.
- Эх, вымахал,- с тоской по прошедшему времени сказал дедушка. Взгляд его не секунду остановился на виске внука, а потом снова скользнул на вино.
Агрену недавно стукнуло пятнадцать лет.
-Ну, уже совсем взрослый: помогать должeн.
-Он помогает, - вмешалась бабушка, и мне по хозяйству помогает , и деду с огородом и виноградником. А главное - в школе хорошо учится.
-Ну ладно, есть давайте,- сказал Мейсан.
Старики вернулись к прерванному занятию. Агрен присоединился к ним , мигом накинулся на еду.
-Дедушка, а мне можно вина?-спросил мальчик.
-Нет, не дорос ещё, -сказала бабушка.
-А мы капельку, - сказал дед и налил внуку в рюмку красного вина.
-За его родителей. Моровое поветрие их прихватило, когда он только родился.
Агрен не помнил своих родителей и всегда с жадностью впитывал в себя подробности об их жизни из рассказов дедушки.
Так и сейчас затаив дыхание он выслушал печальный рассказ дедушки Мейсана. Сводилось повествование к тому, что моровое поветрие это дрянь, от которой никакие доктора, никакие священники никого спасти не могут. А иногда и священников и докторов самих на тот свет отпправляет поветрие. Красными пятнами покрываются и умирают.
Агрен пододвинул себе кусок купленного на ярмарке сала и с удовольствием стал его жевать.
-Мейсан, не пей столько. Вино - единственное, что ты любишь.
-Ладно, Фиалка, не надо... Подымем тост за то, чтобы никогда больше в нашем графстве такой беды не было, - сказал дедушка, покрутив пальцем у виска - дескать, только сумасшедшим нужны эти беды.
Когда соседи ушли, Агрен пошёл в свою комнату, но заснуть не мог. Здесь царил беспорядок, валялись в куче книжки и тетрадки в тонком переплёте. Иными словами, он мог найти всё что нужно всего за полтора часа. Завтра в восемь, перед тем как прозвонит колокол, он должен быть на уроке в церковной школе. Задание - собрать гербарий, он не выполнил.
Портрет матери, написанный её возлюбленным до того как она вышла замуж, висел в его комнате. Его мать была прекрасна. Агрен поднялся с кровати, и как он иногда делал когда был один, подошёл к портрету, встал на табуретку, и поцеловал воздух возле губ матери.
Если он не выполнит задание, ему всыпят плетей. Церковная школа славна справедливостью - за каждое нарушение незамедлительно следовало наказание.
Агрен невольно почесал затылок. Тьфу.
Мысленно обругав себя недоумком, неудачником и несобранным он собрал в сумку еду, тетрадку, складной нож и клей, и неслышными шагами покинул дом через веранду. Только половица скрипнула под ногами.
Вскоре деревенские домишки и лай собак остались позади, сменившись корнями деревьев под ногами и уханьем сов, когда юноша достиг леса.
Агрен медленно углублялся в хорошо знакомый лес. Только, знакомый ли? Тени удлинились, взошла луна, и непонятно откуда слышался издевательский смех.
-Загрызём, загрызём, загрызём...
Агрен не обращал внимания. Устали ноги, на ступнях наверняка появились новые мозоли. Было скучно. Никто не требовал, чтобы он что-то сажал в огороде или задавал корму цыплятам. Мало ли кому приспичит подвывать ночью в лесу? Он лихорадочно срывал с деревьев листья и иголки и прятал их в сумку. Только бы сегодня не было полнолуния...
Наконец, остановившись на освещённой лунным светом поляне рядом с ручьём, он сбросил сумку, развёл костёр, чтобы отпугивать зверей и лег. Он долго бездумно смотрел в пламя костра, слушал потрескивание веток в огне и заснул сном без сновидений, так как идти домой было слишком долго. На полотне звёзд месяц превратился в полную луну. Журчание ручья и мягкая, серая под светом полной Луны трава навеяли ему сон.
Тонкая, нагая девушка с губами его матери и телом таким белым, словно вырезанным из мрамора, разделась на поляне, сложила лук и стрелы, и смеясь зашла в ручей. Там она плескалась, расчёсывала волосы, а откуда-то издалека слышалось завывание волков, на которое она не обращала внимания.
Наконец она вышла из ручья, повела носом и подошла к спящему юноше. Рядом с костром валялся насаженый на прутик кусок мяса. Девушка подняла прут и всадила здоровые зубы в шашлык приготовленный юношей.
Агрен открыл глаза. Девушка вздрогнула всем телом, капли воды с белокурых волос и острых грудей полетели сонному на лицо.
-Ты кто?! Ты почему меня видишь? - воскликнулo видение, спешно пытаяясь прикрыться руками.
Агрен, никогда в жизни не видивший нагую женщину вблизи, крoме как на картинках в книгах, замер, думая что это сон.
Внезапно его внимание привлек волчий вой раздавшийся неподалеку.
-Уууууюю!
Агрен поднял голову к небу: взошла Полная Луна! Время когда Мир Иной сближается с Миром Бренным, т.е. нашим.
Звук повторился, на этот раз справа.
-Ууууу-юю!
Из-за кустов виднелись только серые силуэты и горящие жёлтым пламенем глаза. Агрен вскочил на ноги, натягивая стрелу на тетиву.
-Ооой! Волки! Оборотни! - завизжала девчонка.
Они как собаки, подумал Агрен. Он спустил стрелу, нo наконечник воткнулся в ствол дерева...
Волки, один за другим, начали показываться среди деревьев. Раз, два, три... пять... нет, восемь... Слишком много на одного к тому же стрелы бы отклоняла листва.
Волки убивали обгрызая лицо. Убитых ими людей узнавали по одежде.