Аннотация: Заметки об отчетном концерте Хайфской консерватории имени Рубина и некоторые соображенияо важности оркестрового музицирования для музыкальногообразования
Павел Юхвидин
ОРКЕСТР ШКОЛЫ И ШКОЛА ОРКЕСТРА
Два дня я гостил в Хайфе, примчавшись на исполнение
Новым симфоническим оркестром Альтового концерта Ноама Шерифа
и "Песни о земле"Малера (как же я могу пропустить
"Das Lied von der Erde"!).
А на следующий день оказался в зале "Мифаль-а-Паис", на
концерте учеников Хайфской консерватории имени Рубина.
В прежние времена я за 25 лет немало переслушал отчетных
концертов музыкальных школ, училищ и консерваторий на
российских просторах от Уфы до Кызыла, от Ленинграда до Читы.
Но именно вечер юных хайфчан подтвердил давнюю педагогическую идею: музыкальное становление тогда дает "и яркий цвет и пышный плод", когда, кроме кропотливой работы в классе с квалифицированным преподавателем, ученики много и увлеченно музицируют совместно.
Игре на музыкальных инструментах учатся, как известно, индивидуально - то есть ученик занимается один на один с педагогом. Но в том-то и заключается парадоксальная особенность музыкального воспитания, что без коллективных форм музицирования - пения в хоре, игре в ансамбле, оркестре невозможно качественное образование музыканта, независимо от того, станет ли выпускник профессиональным артистом или будет музыкантом-любителем, избрав другую специальность и жизненную стезю. В этом последнем случае - если подросток уходит в другую профессиональную сферу - детско-юношеский оркестровый опыт оказывается прекрасным подспорьем для деятельности в любом коллективе, для формирования многих важных черт личности, интеллекта. Это подтверждается и социопсихологическими исследованиями, да и просто жизненными наблюдениями.
Потому-то стержнем отчетного ежегодного концерта Хайфской консерватории имени Рубина стало выступление ученических ансамблей и оркестров - видимо, директор Стелла Ванкрат (она и вела концерт) и педагоги школы понимают важность коллективной игры. Все юные солисты - пианисты, скрипачи, виолончелисты - выступали исключительно в сопровождении оркестров - младших и старших классов. Только сцена из оперы Моцарта "Волшебная флейта", в которой юные исполнители, кроме отменного артистизма и хорошей вокальной подготовки (постановка голоса класса Ирмы Бендерски) продемонстрировали отличный немеций, особенно исполнитель роли Папагено Лой Метер, звучала под рояль.
Открывал концерт, как это всюду заведено, хор младших классов под руководством Мэри Клейр Херман с французской народной песней и моцартовой "Luci care, luci belle" из масонской кантаты - все на языке оригинала. То есть уже с начала вечера стала выстраиваться многоцветная панорама европейских языков и различных национальных традиций. При том, что и сами ученики консерватории, как и везде в Хайфе, выходцы из семей разных конфессий (евреи, христиане, мусульмане, бахаисты) и культурно-языковых общин.
Оркестр младших классов (в сущности, это струнный ансамбль, руководимый преподавателем скрипки Софьей Шейнкин) смодулировал из европейского в американо-израильский репертуар: концерт Роули, "Вечное движение" Дженкинсона, песня "Положи руку" в обработке для Фортепиано с оркестром композитора Бориса Левенберга, который в этой же консерватории и преподает композицию и теорию музыки (помнится, в Ростовской музыкальной академии был такой преподаватель композиции). Юные пианисты - 10-летний Мишель Хадж (ученик Ольги Золотоявко), сыгравший концерт Роули, и Шакед Шахар (он постарше, учится в классе Анны Райтбург) имеют, кроме природной музыкальности, хорошую школу. Они, несомненно, ярко бы себя показали и в сольном исполнении (правда, рояль в Мифаль-а-паис, увы, не лучшего качества), но игра с оркестром особо рельефно выявила их сценическую энергетику.
Оркестр старших классов, которым руководит скрипач и дирижер Евгений Аптер - это учебный коллектив уровня столичной специальной музыкальной десятилетки в России или весьма крепкого училища, а то и музыкального вуза - уж я-то слышал десятки учебных оркестров. Евгений Аптер сумел добиться не только слаженности и чистоты строя, но, главное, свободного дыхания и понимания стиля. Такое дается не только опытом и упорной работой (хотя как без этого!), но и природным умением увлечь подростков и "влюбить" их в музыку. Ибо одно дело генделевская или вивальдиевская пульсация, другое дело - нежная чувствительность Иоганна Кристиана Баха ("лондонского" Баха, младшего сына Иоганна Себастьяна) - и солировавший в концерте Кристиана Баха Эли Хайтов уловил эту игривую сентиментальность, - совсем иное - широкое дыхание Элегии Чайковского или темперамент Пауля Бен-Хаима, в "Сефардском песнопении" которого солировал на рояле Ревия Агбария.
Вообще талантливые старшеклассники - скрипачи Амир Либерзон, Ханан Левин, Самер Корзум, виолончелистка Шани Шусев, пианисты Фарес Бадарана, Уди Магид - отличаются такой стилистической чуткостью, которую нечасто встретишь у юных музыкантов. И каким-то особым пониманием русской кантилены: Фарес Бадарана, Амир Либерзон и Шани Шусев вполне по-взрослому, с драматическим накалом сыграли Элегическое трио Рахманинова (памяти Чайковского); Ханан Левин, Шани Шусев и Уди Магид солировали в Adagio из "Лебединого озера" Чайковского и нашли свою интонацию, свои штрихи. Откуда, казалось бы, такое трепетное ощущение Рахманинова и Чайковского? - ведь эти дети, кажется, все взрастали под израильским солнцем, а не на российских просторах среди берез. Скрипка Ханана Левина поэтична и свободно дышит, виолончель Шани Шусев "персонажна" и в "Лебедином озере" и в генделевском Concerto grosso.
Видимо, занятия в классе индивидуальном основательно дополняются оркестровым классом - и игрой в школьном оркестре, и концертами городского симфонического с его продуманными программами разных эпох, и чтением, и слушанием записей лучших коллективов, в каком-нибудь из которых, дай-то Бог, когда-нибудь предстоит играть нынешним старшеклассникам.