В холодное мартовское утро второго понедельника пришла телеграмма от племянницы Серафины Люсьен Меланикум. Серафина Викторовна немного расстроилась из-за того, что пришла только телеграмма и никакой маленькой, пусть даже малюсенькой посылочки. Обычно Люсьен баловала любимую тетю какими-нибудь приятными подарками, так любимыми женским сердцем. Но в этот раз пришло письмо, чрезмерно сухое по своему содержанию и максимально лаконичное, из него тетя Сима поняла, что случилось что-то очень важное.
"Тетя Сима, приезжаю во вторник, очень важно! "- значилось в телеграмме.
В какой именно вторник в телеграмме не указывалось, но тетя Сима смутно решила, что непременно завтра и очень забеспокоилась.
-Надо срочно побежать на рынок, продуктов в доме нет, а что если милая девочка приедет не одна! Надо приготовить ее комнату, вытереть пыль и сделать себе сногсшибательную прическу, на тот же случай, если с ней приедет какой-нибудь интересный мужчина!
Однажды Люсьен привезла ей на неделю одну весьма подозрительную личность в том и в другом смысле, то есть, мсье сам всех чурался и очень подозрительно выглядел. Мсье страдал неоликантропией, тетя Сима о ней, конечно, читала, но в "живую" никогда не видела. Пока подозрительная личность жила в доме тети Симы, а ее муж Ананий Акакиевич был в очередной командировке (он занимался научной работой, писал о бабочках), Люсьен занималась изготовлением лекарства, не одна, конечно, ей помогал ее муж, он в лекарствах такого рода знал толк, она же, вообще-то, занималась производством и продажей машин, в частности легковых автомобилей. На исходе недели Люсьен привезла лекарство, применение которого делилось на наружное и внутренние и состояло из десяти ампул того и другого. Люсьен приложило подробные рекомендации на немецком языке, так как мсье был герром, в смысле немцем. Тетя Сима любопытная, как, не знаю с чем сравнить, и к тому же знающая немецкий язык, открыла для себя, что средство будет посильнее всякого там Вита или воска, или эпилятора, речь идет о наружном средстве, и решила позаимствовать по одному флакону из комплексов наружного и внутреннего применения. Неоликантропист уехал, увозя с собой четыре вместо пяти пар ампул (половину он использовал), не заметя отсутствие двух. То, что тетя Сима приватизировала две ампулы стало известно только после того, как у ее мужа, возвратившемуся к тому времени из командировки, ни с того ни с сего выпали волосы, причем везде! Как ругалась Люсьен! Тетя Сима этого никогда не забудет, она ее в таком гневе еще не видела.
"Будешь жить на одну пенсию, не пришлю ни одного крутого омолаживающего крема, ни одного тонизирующего напитка, уничтожу твой банковский счет!" - кричала Люсьен.
Проблему с дорогим Ананием Люсьен решила и любимой тети счет в банке не закрыла.
Люсьен жадная не была и работала как робот почти без выходных, чему была довольна, работу свою несказанно обожала.
Во вторник, наследующий день после того, как пришла телеграмма, приехала Люсьен. Приехала любимая крошка ни одна, с ней было двое ее малюток, трехлетки-близнецы, Анна и Александр.
-Я оставляю их тебе, мне больше не с кем, мама с папой где-то в Гималаях. Они очень заняты.
Внуки сыновей тети Симы жили заграницей, и видела она их очень редко, уезжать за бугор как-то не хотелось, тетя Сима любила Россию и родной Заподрищенск. Мысль о том, что малыши поживут у нее, ее по-настоящему обрадовала, она бы была рада, если бы они остались с ней навсегда.
-Какая прелесть, они будут до осени, это было бы здорово, мы бы с ними в лес по ягоды сходили бы!
-Они будут дольше, я буду приезжать по мере возможности, я завтра уезжаю, я буду звонить, до меня ты не сможешь дозвониться. - До Люсьен всегда невозможно было дозвониться, достучаться, дописаться и даже дотелеграфировать, когда она была поглощена идеей осуществить какой-нибудь сногсшибательный замысел или, когда она собиралась ввязаться в какой-нибудь сомнительный проект. - На всякий случай! Дети мои дисциплинированные, но все-таки не позволяй им сесть на шею себе и дедушке Ананию.
-О, я позабочусь, чтобы они чистили зубы хотя бы два раза в день. - произнесла тетя Сима с ажиотажем.
-За их здоровье я не волнуюсь, я абсолютно в тебе уверенна, так же как мама!
Люсьен поцеловала детей и, пообещав им звонить, направилась к автобусной остановке, которая находилась возле самого красивого в мире храма. Этот храм являлся гордостью Заподрищенска, он на самом деле не уступает по своей красоте ни одному замку на Луаре. С его колокольни можно было увидеть весь Заподрищенск как на ладони. Однажды тетя Сима со своей двоюродной сестрой Адой Петровной, лазали на колокольню фотографировать, лазали с разрешения отца Серафима, а провожатым был его сын Павел. Тогда Адочка слегка влюбилась в этого милого мальчика.
"Жаль, что он такой низенький, но какой хорошенький!" - говорила она после сестре.
Глава II.
Ананий Акакиевич был не то что против, он просто не любил маленький детей. Вообще многие пожилые люди нуждаются в тишине и покое. Но есть и такие, у которых молодая душа и жизнерадостный характер, и такой была Серафина Викторовна. Её двоюродная кузина (не надо думать, что я не знаю, что кузина и двоюродная сестра это одно и тоже), так вот её двоюродная кузина Ада Петровна называла её Серафима Викторовна (ударение на второй слог), а Серафима Викторовна (ударение на второй слог) называла кузину Яда Петавна или Педровна, обеим было забавно. Так вот Ананий Акакиевич принял внучков с нераспростертыми объятьями и немного скрипя зубами, впрочем, трехлеткам-близнецам это было по барабану. Они старались не докучать дедуле и не лезли в его кабинет, где он прятал бабочек, правда тогда они еще не знали, что дедушка там бабочек прячет, иначе сердобольные близняшки отпустили бы на волю редкие экземпляры.
Дети были действительно на редкость дисциплинированны, они не показывали свои жуткие характеры дражайшей бабе Симе, зато весь Заподрищенск страдал от их колоссальных познаний в экономике. Как гласит Тоска Объявлений в авиаколлеже: "Экономист - это человек, у которого ничего нет, но который даст вам надежный совет, как вам потерять то, что у вас есть".
Люсьен их навещала часто, но кратковременно и звонила почти каждый день, так что малыши по маме не скучали. К осени выяснилось окончательно, что дети останутся жить у бабы Симы, можно сказать, до совершеннолетия, баба Сима даже растрогалась на радостях, Ананий тоже прослезился, но только по поводу участи своей коллекции, часть которой была уже отпущена на свободу. Он плакал как ребенок, когда половина его бабочек, махая разноцветными крылышками, покинуло его скромный кабинет, чтобы провести, по сути дела, оставшиеся минуты жизни на воле. Люсьен временами требовала невозможного, что касалось обучения ее детей, это приводило бабу Симу в замешательство. В кухне, на холодильнике, в файле висел список того, что должны посещать, делать, изучать близнецы.
Анна и Александр в обязательном порядке должны посещать:
1. Уроки каратэ.
2. Уроки английского, французского и немецкого языков плюс латинский язык.
3. Уроки на гитаре, скрипке или по фортепьяно и т.д. (как сами решат).
4. Уроки информатики.
5. Уроки танцев.
6. Уроки всемирной литературы.
-Боже мой! Им всего пять! Зачем, дорогая, им столько языков? А что касается латинского, он нужен только медикам. - причитала тетя Сима.
-Не перетрудятся! К одиннадцати годам они должны, это просто необходимо, знать все эти языки!
-Ну почему?!
-Они будут учиться за границей, где именно, я еще не решила, к тому же они будут общаться с людьми, в смысле, с детьми из различных стран.
-Класс! Ну, латинский причем?!
-Для общего развития.
Интерес Люсьен к латинскому базировался чисто на прихоти ее мужа Сайруса. Дело в том, что энное время назад Сайрус и Иешуа Аурум, человек, возраст которого определить невозможно, купили хилое здание, не то сарай для пассажирского самолета, не то ангар для запчастей планеров, (поговаривали, что там кто-то собирался строить буддийский храм в военных целях), и землю вокруг него, много земли, с Заподрищенск величиной. Сарай-ангар снесли, вместо него воздвигли каменное здание в три этажа, обозвали интернациональной школой в Уральских горах и заявили, что основной язык латинский. Но на самом деле это было не совсем так, правда состояла лишь в том, что преподавание велось на латинском, но школа была только для славян, на этом настаивал Сайрус, и Аурум ему уступил. К тому же в эту школу принимали тех, кто не только имел славянские корни, но и таких, которые на уровне генетики, на бессознательном уровне, не говоря уже об осознанном восприятии проблемы славянского геноцида, являлся патриотом России, Украины и Белоруссии. Аурум понятно стал ее директором, а Сайрус - его замом. К тому времени, когда у Сайруса родились дети, о школе шла добрая молва, хотя бы потому, что за умеренную плату школа давала великолепное образование, в нее стремились попасть не только славяне, но ... остальным отказывали. Из-за чего, собственно говоря, школу не раз обвиняли в расизме, впрочем не без основания. Но славянам получить серый конверт с флагом (трехцветным, линии которого располагались горизонтально; снизу вверх: белый, черный и красный на флаге золотом начертано: "Ae", считалось честью. К восьми годам близнецы, уши которых об этой школы прожужжал знакомый по интеренету, тоже были не прочь там учиться.
Близнецы были очень привязаны друг к другу, всегда вместе. У них не было друзей, только приятели. Они как бы держались на расстоянии от сверстников, да и вообще от людей. Сказать, что учились блестяще - это ничего не сказать. По началу, среди мальчиков были недруги, но когда малолетка Александр отдубасил по самое не хочу гориллу из параллельного класса, который являлся грозой всей школы, с ним преподы не справлялись, не то, что учащиеся, то его зауважали и даже пытались в кое в чем подражать.
Глава III
-Ролтон, ролтон, ролтон, доширак, доширак, доширак! Хи-хи, хи-хи! Дионисий-Дионися! - предавалась воспоминаниям тетя Сима, готовя собственнонаручно борщик. - За кем ты милый гонися, за мной ты, что ли гонися милый мой Дионися!
Дионисий был звонарем в их храме, мечтал стать священником, а отец Серафим его обучал.
-С его-то малохольной внешностью другим способом жены не найдешь, а на сутану может и купяться. - говорила Ада Петровна сестре. - Экий муж - заяц в сутане! Да еще микроскопический очкарик! Ну, почему мужчины думают, что очки им идут?! Очки идут только Гарри Поттеру!
Тем не менее, Серафина Викторовна была о Дионисии иного мнения. Как-то на праздновании Успения Божьей Матери она встретила его и ляпнула:
-Ну, где вы теперь?
Он показался ей таким красивым, таким одухотворенным. Она потом пожалела, что спросила как старуха: "ну, где вы теперь?".
-Нет бы сказать ему: как вам идет штатское, вы так возмужали с тех пор, как мы виделись. - сетовала Ядочка.
И вот теперь, готовя борщик, она вспоминала свою первую любовь, от которой воротило Адку. Впрочем, если бы они были знакомы, их антипатия была бы обоюдной.
Забавно то, что Серафина Викторовна побаивалась мужа Адочки, а уж как его боялся Ананий Акакиевич. Он иной раз на кухню попить воды не спустится, ежели Адочка с мужем у них гостили. Однажды выходя с кухни, он столкнулся с Деймосом, который решил покурить и шел по коридору к выходной двери. Как он вопил! Сбежались даже соседи, решившие, что произошел пожар. Деймос совершенно не был уродом, лицо без шрамов, правильные, крупные черты лица, однако в его лице было то, что отталкивало и отпугивало даже очень смелых людей. Глаза, что-то в них было убийственное, глаза смерти, холодные и остекленевшие. Не только глаза наводили ужас, вся его сущность наводила ужас, становилось непосебе рядом с ним. Но только Адочке было все равно, она не замечала ни его неприятных глаз, ни холодка смерти, веявшего от него. Насколько обманчива бывает внешность?! Жуткие глаза Деймоса обратно противопоставлялись его душевным качествам. На самом деле Деймос был добрым и порядочным. Хотя доброта, порядочность, терпение и тому подобное понятия растяжимые, относительные и недолговечные. Взять, к примеру, героев в смысле персонажей из произведений Александра Борисовича Чаковского, например Адальберт, "Нюрнбергские призраки", порядочного и любящего мужа и в то же время маньяка, для которого жизнь человека не из нацистов равна жизни таракана.
Как-то за завтраком Деймос резко наклонился к жене и со звериным ревом ее поцеловал, прикусив ей губу так, что из нее закапала кровь. Похоже, Адочка и не была против такого проявления нежности, а Ананий не ожидал, он вскрикнул и выронил вилку. Серафина Викторовна выпала в осадок и скорчила козью морду. Деймос с Адочкой, забыв о завтраке, целовались, Ананий совсем смутился и покраснел, отвернулся от тети Симы, потом быстро к ней развернулся, чмокнул её слегка в щечку, покраснел и снова отвернулся.
-Как ты можешь жить с человеком, который тебя до крови кусает, это же больно и не гигиенично! - опосля недоумевала Серафима Викторовна.
-Ни какой крови не было, Сима, это была вишенка, - хихикнула Ада, потом тихо прибавила - Это он над твоим Ананием подшутить решил.
-Нашел шутить!
Глава IV. Тетя Сима - супер тетя.
"АВИОКЛУБ. Добро пожаловать. Лучшие цены - незабываемое удовольствие. Лучшие пилоты из лучших школ, прокатят с ветерком. Любители парашютного спорта, аматёры полетов на планере все для вас. Пополните вашу жизнь впечатлениями. Предлагаем обучение. г. Рязань. Улица Авиаторов 58. т. 353-85-95. " - кричало объявление в газете "Рязанские Ведомости".
Тетя Сима перечитала объявление еще раз. Утро у нее выдалось неважное, Ананий опять хандрил и, конечно же, всех этим достал, его близнецы между собой так и называли " Тот-Который-Всех-Достал".
-А почему бы и нет! - стукнула ложкой по кастрюле, в которой варился борщ, проглаголила тетя Сима.- Возьму детей и отправлюсь на выходные в Рязань, остановимся в гостинице. Пусть этот зануда сидит со своими бабочками.
Серафина Викторовна заставила себя доварить борщ, не потрудившись помыть посуду, бросилась в спальню собирать вещи. Собрав все необходимое для себя, кинулась в спальни близнецов, по радио звучала музыка Свиридова "Время, вперед!" к одноименному кинофильму, которая служила тете Симе сопровождением, быстренько уложила самое необходимое для них, плюхнулась на кровать довольная проделанной работой.
В этот момент из школы вернулись близнецы.
-Бабушка, мы переезжаем? - спросил Александр.
-Алюсик, Анюсик, мы на выходные едем в Рязань! Отъезд сегодня! Остановимся в гостинице, а завтра пойдем в Авиоклуб!
-Здорово! Но, зачем пять чемоданов?
-Так все необходимое!
-А тогда понятно. - протянул, нахмурившись Александр.
-Обедайте, а я сбегаю за билетами.
-Я думаю, бабушка собрала все, даже, небось, раковину прихватила. - сказал Александр сестре вовремя обеда. - Ты устала сегодня? - сестра кивнула. - Я тоже немного. Но это же здорово два дня провести без дедули. - сестра снова кивнула, ей на душе было неспокойно.
-Обед в холодильнике, там же завтрак с ужином. Помой посуду. Пока до послезавтра! - попрощалась тетя Сима с мужем.
Тот с радостью ей помахал, ему не терпелось побыть наедине со своими бабочками. Правда, как только тетя Сима с близнецами были на полпути к автобусной остановке, в дом Анания кто-то постучал.
Гостиница была превосходной и самой лучшей в городе, тетя Сима слышала о ней от племянницы, Серафима Викторовна сняла два крутых номера, крутых потому, что круто стоили, впрочем, там было комфортно. Поужинали внизу в ресторане, дорого конечно, но, в конце концов, за все платит Люсьен, а уж у нее деньги из ушей торчат. Вообще так сильно раскошелиться тетя Сима лет 50 назад ни за что не смогла, а теперь наверстывала упущенное. Утром заказала завтрак в номер, дав 100$ на чай, и все трое позавтракали в номере у бабы Симы. После полудня отправились в авиоклуб.
Серафима Викторовна, конечно же, не знала, да и никто из администрации и работников авиоклуба не знал о диверсии на летном поле, пока не знали...
-Сколько им лет? - спросил командир пилотов тетю Симу, указывая на близнецов.
-Десять.
-А вам?
-Женщину об этом не спрашивают. - пококетничала Серафима Викторовна.
-А я вас про это и не спрашиваю, меня интересует ваш возраст, для отчетности нужно.
Серафима Викторовна поерзалась, переминаясь с ноги на ногу, затем ответила.
-Пятьдесят.
-Пройдите к вон тому зеленому моноплану, он как раз для четырех людей, оплата после.
-Пристегнитесь, оденьте наушники, чтобы мы могли слышать друг друга. - приказал пилот после того, как надел на всех троих парашюты. - Если будем падать, этого, конечно же, не случиться, но проинструктировать надо, вот здесь отстегиваетесь - он указал на железный зажим на поясе Анны, затем у остальных. - Вот так повернете ручку двери, вы юная леди со своей стороны, а вы, мальчик, со своей и выпадаете из самолета. Все ясно?
-Угу. - промямлила Серафина Викторовна. Близнецы кивнули в знак согласия.
Заурчал мотор, помощник пилота, взялся за винт и резко повел его вниз.
-От винта! - крикнул пилот, и его помощник тут же отошел от винта. Винт закрутился как волчок. - Надо немного подождать, пока масло не нагреется до нужной температуры!
Затем самолет поехал, набирая скорость, миг, и они летели.
• Высота 1000 м, полет нормальный. - сообщал пилот по рации.
• Как вам полет?
• Класс! Всё такое крошечное и аккуратное!
Потом тетя Сима ощутила это состояние покоя, о котором говорила Ада, чувство единства с небом. Чувство полной релаксации, чувство свободы и невесомости.
Вдруг мотор начал сдавать, он фыркнул раз, другой и заглох.
• Без паники! У таких конструкций великолепная аэродинамика!
Он потянул рычаг на себя и влево, собираясь выровнять самолет и начать снижение, но рычаг как будто не имел отношения к конструкции. - Что за ботва, неуправляем, я ж только, что его всего сверху донизу проэкзаменовал! Прыгаем! - скомандовал пилот, Анна и Александр одновременно открыли створки.
• Я не могу! - завопила тетя Сима.
• Прыгай, кому говорят! - он толкнул ее, а она со всей дури ударила его увесистой кошелкой, с которой никогда и негде не расставалась, успев ухватиться за рычаг. Пилот потерял сознание. Самолет падал, счет шел на секунды, что творилось внизу страшно описывать. На аэродром высыпало пять машин скорой помощи и три пожарных, кордон администрации вместе с милицией преграждали путь зевакам.
Серафима Викторовна потянула рычаг на себя, принялась нажимать на все кнопки и рычаги подряд, одновременно приводя в сознание пилота. Самолет перестал падать, летел, плавно снижаясь с заглушенным двигателем, винт все еще барахтался по инерции, не принимая никакого участия в полете. Будто Гулливер-невидимка бережно нес его в своих ладонях. Тетя Сима решила, что она умеет управлять самолетом, интуитивно зная, куда следует нажать и за что дернуть.
Самолет плавно сел, толпа врачей и пожарных ринулась к нему, как муравьи на мертвого жука.
• Я посадила самолет, я посадила самолет! - ликовала баба Сима, поддерживая пилота.
Александр, спускаясь, упал в обморок и был подхвачен толпой врачей.
• Какой нервный мальчик. - вздохнув, констатировала тетя Сима.
Глава V.
Серафима Викторовна позировала перед телекамерами, рассказывая взахлеб, как она испугалась, но все-таки смогла посадить самолет. Александр отлеживался в номере, Анна осталась с ним.
• Все, я отдохнул, - тряхнув шевелюрой, сказал Александр и встал с дивана. - Триумф Бабы Симы - так назовут этот день, - добавил он, кивнув в сторону окна, где внизу, на площади среди репортеров стояла Серафима Викторовна и с воодушевлением о чем-то рассказывала.
• Теперь она решит, что она супер и захочет покорить весь мир, - простонала Анна.
• Она всегда считала себя супер. - невозмутимо проговорил брат.
• Теперь она будет, что она не просто супер, а Супер-Супер! Ну как ей объяснишь, что не она нас спасла, а ты! А если она решит стать летчиком экстра класса, причем, в короткий срок! Она не сможет справиться! Ты не сможешь быть рядом всегда! Ты, ты! Отпусти меня на пол! - Анна парила в метре от пола. Александр был телекенетиком и время от времени использовал сестру в качестве передвигаемого объекта.
• Нет, - усмехнулся он.
• Шурка, репортерам на сегодня достаточно! Папу с Мамой пожалей!
Александр вернул сестру на пол и вовремя, Серафима Викторовна влетела в номер, не постучавшись, за ней впихнулось человек десять.
• А это мои внучки! Алюсик! Я так за тебя испугалась! - задушила она в объятьях внука. - Я подумала, вы тоже хотите поделиться впечатлениями.
Александр уже был слегка под впечатлением, он только что с сестрой чуть не попал на первую страницу в колонке "Аномалии". Анка, всегда полагающаяся на родителей, типа: "Папа все исправит, Мама все окупит", держалась непринужденно.
• Ты испугался, когда самолет потерял управление? - микрофон подлетел к самому рту Александра.
• М-м...
• Ну конечно! Он так испугался, что даже в обморок упал! Он такой нежный мальчик! - Александр и Анна переглянулись - Он такой музыкальный! - выступила Серафима Викторовна.
• Ты хотел бы еще полетать?
• Ну конечно! Он еще будет летать! - опять не дала ему рта раскрыть тетя Сима.
Близнецы знали себе цену, особенно Александр, поэтому он не обращал внимание на то, как баба Сима выставляет его обморок на всеобщее обозрение. Правда после получасовой беседы, где за него и за сестру все время отвечала тетя Сима, ему жутко захотелось их всех телекенезировать через окно. Он кошмарно от них устал, подумал, не удряпать ли ему в туалет, все равно на улице репортеры достанут, но тут же решил, что тогда тетя Сима начнет тему о поносах и запорах на нервной почве, решил остаться на месте, говоря себе, что и этот день тоже закончится.
• Вы внизу сказали, что решили овладеть искусством пилотирования? - обратилась одна из репортерш к тете Симе.
Серафима Викторовна уже собиралась выпалить, что она естественно научиться летать не хуже Чкалова, (как когда-то Адочка обещала, что достигнет уровня лучшего переводчика с "Бериева" Ниханошина), как ее опередил телефонный звонок. Анна подняла трубку.
• Это тебя мама спрашивает, - протянула она трубку бабе Симе.
• Тетя Сима! - раздался знакомый вопль, который побудил тетю Симу отпрянуть от трубки. - Убедительно требую, чтобы ты отказалась от затеи летать! - Люсьен слегка задыхалась, как будто только что пролетела пять этажей. - Я обнулю твой счет в банке, если ты меня ослушаешься, - ровное дыхание возвращалось к ней.
• Мне все равно, я сегодня посадила самолет, значит твои угрозы мне нипочем.
• Тетя Сима!
• Ну, что тетя Сима!
• Начни с автогонок, заткни за пояс Германию, а то это поколение Шумахеров уже семьдесят лет правят в Формуле 1. Если конечно, ты не боишься им бросить вызов.
• Я ничего не боюсь!
• Вот и прекрасно, пора сделать так, чтобы там пели Российский гимн!
• Yes! Решено, сначала автогонки, а потом самолеты! - взвизгнула баба Сима и нечаянно шмякнула трубку о крышку стола.
На другом конце провода Люсьен с облегчением выключила сотовый телефон и прижалась к Сайрусу.
• Теперь одной проблемой меньше.
• А если она решит участвовать в автогонках? - почти безразличным тоном произнес Сайрус.
Люсьен резко села в кровати, она знала, от тети можно ждать всего. "Конечно, она будет участвовать!" - она стукнула кулаком по простыни. Вскочила с кровати и стала быстро одеваться.
• Лучше позвони в банк, незачем туда ехать, - спокойно заметил Сайрус. - Позвони, а я пока кофе сварю.
Глава IV.
Эмма Гэтт была соседка тети Симы и любила ее мужа Анания, это она пришла к нему сразу, как увидела, что тетя Сима с внуками и пятью чемоданами потопала от дома.
• Видать на автобусную остановку, видать надолго! - сказала сама себе Эмма Гэтт и, поправив на голове модненькую кокетливую шляпку, бросилась окучивать (я именно это и имела в виду) чужого мужа.
Навязаться в гости с пустыми руками Эмма не собиралась, она была бабой умной и знала, как драгоценный Ананюшка любит бабочек, поэтому захватила с собой альбом - журнал с бабочками, специально выписанным из Шанхая для Акакиевича под редакцией такого же помешанного на них, как и сам Ананий.
Когда постучали в дверь, Ананий решил претвориться глухим. Но так как в дверь продолжали молча стучать, пришлось ответить.
• Кто тама?
• Я ваша соседка, Эмма!
• Зачем пришла?! - очень вежливо осведомился Ананий.
• Я вам подарок принесла! - продолжала кричать через замочную скважину Эмма Гэтт.
• Какой?
• Открой и увидишь! - перешла на "ты" Эмма.
• Сначала скажи, что принесла!
• Это сюрприз!
Ананий открыл дверь и высунул голову, точнее свой длинный нос.
• Ну, показывай!
• Не пригласишь даму войти? - игриво спросила Эмма.
• Не сегодня, - ему не терпелось заняться изучением двух тропических бабочек.
• Ну, а завтра?
• Угу, завтра, - сказал Ананий и захлопнул дверь.
Эмма направилась в гости к Ананию на следующее утро, еще и десяти не было, но Ананий не открыл, тогда она повторила попытку после полудня.
• Входи, - обреченно пригласил Ананий.
Эмма влетела так, как будто её могли выпихнуть обратно. Скинув туфли, она ворвалась в зал. Усевшись на диван, кокетливо поманила к себе Анания.
• Иди ко мне, - она постучала рукой по дивану как собачке.
Ананий подошел и сел, но не рядом на диван, а в кресло.
• Вот гляди, какой журнал о бабочках!
"Бабочки" - было волшебным словом для Анания, которое открывало его сердце, как "Сим, Сим откройся" открывало пещеру разбойников.
Ананий тут же перескочил к ней на диван и принялся листать журнал.
Эмма глубоко вздохнула, поправила свой бюст и бросилась целовать Анания, такой внезапной атаки он не ожидал, стал вырываться, завязалась борьба. Ананий, боясь за альбом-журнал, швырнул его от себя на журнальный столик, стоявший возле телевизора, увесистый альбом плавно с шумом приземлился на пульт и включил телевизор.
• Экстренный выпуск! - завопил телевизор. - Диверсия в авиаклубе!
И тут Ананий услышал голос своей жены.
• Я посадила самолет! Водитель в обмороке! Мотор молчит! А я...
Ананий не понял, что конкретно случилось, но все-таки позлорадствовал, узнав об обмороке Александра, сам-то он забыл, как напился и голым Заподрищенск смущал, изображая из себя Тарзана.
Думаю, вы уже поняли, что и тогда все улаживала Люсьен, не без помощи Сайруса и адвокатов конечно.
Эмма, забыв про Анания, влепилась в телевизор и минут пятнадцать гипнотизировала его. Впихнув в себя как можно больше информации о происшедшем, побежала делиться ей со всем Заподрищенском.
В пятом часу приехала Серафима Викторовна, доехала не автобусом, а на черном лимузине, сзади ее сопровождали два роскошных серебряных Мерседеса. Все кто находился в машине, включая и шоферов, были приглашены к столу, тетя Сима, надо отдать ей должное, умела за считанные минуты настряпать вкусно и много. К ночи у тети Симы был весь Заподрищенск, многие, понимая ситуацию, приносили с собой. Таким образом, за несколько часов, тетя Сима перезнакомилась с соседями, которые жили за мостом и дальше, а рязанские и московские репортеры набрали репортаж о современных нравах и порядках на год вперед. Даже Ананий нашел себе пару слушателей из столичного журнала "Заповедник".
Под вседеревенский дебош Анна и Александр смылись в лес, смылись, понятно тихо, по-английски.
• Так, так, и что же делают двое маленьких детей в лесу одни. - кто-то произнес за спиной у близнецов. Они резко обернулись, перед ними стоял высокий, худощавый мужчина, его лоб был покрыт крупными прыщами и мелкими ямками. Незнакомец хоть выглядел хилым и болезненным, довольно сильно ударил Александра. Анна укусила до крови незнакомца за руку, тот другой рукой схватил ее за горло, Александр, очухавшись, набросился на него сзади, прыгнув ему на спину и обхватив ногами его талию, ладонями ударил по ушам, затем кулаками нанес удар в область висков. Незнакомец вырубился.
• Бежим, пока не очухался! - Александр схватил сестру за руку и потащил по направлению к трассе, в направлении к тусклой Луне.
• Кто это? Кто это мог быть? - у перекрестка дорог поинтересовалась Анна.
• Да маньяк какой-то, не обращай внимание. Пошли домой.
• Пошли.
Вечеринка у тети Симы была в самом разгаре, по домам никто расходиться и не думал, наоборот людей наползало все больше и больше.
• Я предлагаю присоединиться к всеобщему веселью, хотя очень хочу спать, как ты на это смотришь?
• На то чтобы пойти спать - положительно, - ответила Анна. - У меня такое чувство, что хочется напасть на них всех и съесть.
• Приятного аппетита, - хмыкнул Александр.
Слоняться по лесу, ровным счетом, как и по улицам, у близнецов охота пропала, и они присоединились к всеобщей попойке.
• Чувствую, скоро откроется второе дыхание. - сказал Александр сестре, отплясывая под не очень интеллектуальную песню.
• Да! - крикнула Анна, начинавшая входить во вкус.
На утро от обычного, привычного уюта ничего не осталось. Гора пустых бутылок и банок вперемешку с кожурой от бананов и окурков разлеглась посередине двора, партии грязной посуды были расфасованы в хаотичном порядке по всей квартире. Ко всему еще прибавились неуехавшие гости, которые заняли даже чердак в сарае.
Александр проснулся на кровати сестры, совершенно не помня, как он туда попал, и, тем более, он не помнил, откуда взялась милая белокурая девушка лет шестнадцати, длинные волосы которой накрывали его лицо, частично попав ему в рот, и он их уже порядочно обслюнявил. Осознав, что он одет, даже в ботинке, в одном, второй валялся рядом на подушке, он облегченно вздохнул.
• Боже мой, ну почему такая воровитая страна! Все друг у друга тащут, что плохо лежит, что хорошо лежит, все тащут, - жаловался гнусавый, низкий голос кому-то на кухне.
• Доброе утро, - кивнул Александр Серафиме Викторовне и пожилому еврею, восседавшему на дубовом стуле и вытиравшему тарелки.
• Завтракать будешь?
• Не знаю, где Анна?
• В своей комнате, наверно, дорогой.
• Нет только не в своей, я только оттуда, хотя может в моей.
Александр в своей спальне ее не нашел, вместо Анны на кровати лежала совершенно не знакомая ему парочка, за кроватью еще одна парочка лет пятнадцати такая же малоодетая.
Александр тихо затворил за собой дверь и тут же наткнулся на Анну.
• Ты где была, ты в порядке?
• Да, все нормально, - тихо и ровно ответила она, направляясь к себе в спальню.
• Что случилось? Ты себя в зеркало видела?
Нет, - честно ответила Анна, отметив для себя, что он похож манерами на бабу Симу.
Александр пихнул ее к зеркалу, висевшему в столовой.
-Смотри.
-Мда...
Тело Анны было в ссадинах, царапинах, сарафан в грязи, грязь в волосах, волосы были запутаны. Один словом, Анна имела абсолютно непрезентабельный вид.
-Где ты была?
-Я устала, не допрашивай меня, я иду спать.
-У нас все места заняты, твоя комната тоже.
-Мне все равно, - она оттолкнула брата и пошла к себе. Она легла, не раздеваясь, на кровать возле незнакомой блондинки, про себя отметив, что от нее вкусно пахнет "Инканденсанс". И тут же уснула, завернувшись в одеяло.
Где грань между зверем и человеком? Если человек себя считает волком, про него говорят, что он подвержен ликантропии. А если человек считает себя мышью, скорее всего летучей, (лично я ни разу не встречала того, кто глубоко полагал, что он мелкий грызун или вообще муха)? Мы все животные и только стремление быть признанным (это не я открыла) выделяет нас из класса животных как отдельную высшую особь. Человек отошел от природы и стал человеком разумным и техникотворящим. А что можно сказать о тех, в ком зверь рычит слишком буйно, чтобы скрывать его, не замечать его? Неужели вас никогда не посещало чувство, что ваши ребра вот-вот разомкнутся как решетки на окнах, и некое звереподобное существо вылезет из вашего тела. Вы, звереподобное существо снимите человеческую кожу как халат...
Зверь, дремавший в Анне, проснулся. Зверь проснулся почуяв на своих губах кровь незнакомца. Всю ночь, всю ночь она рыскала по лесу. Зачем?
Этот вопрос она задала себе,
Прильнув губами к речной воде...
Ответом на него пусть будет жажда крови
Того, чью кровь почуял зверь в неволе...
-Я нормальная, я ничего ему не скажу, - пообещала Анна самой себе ничего не говорить брату.
А Заподрищенск на протяжении двух недель, если не больше, жил супер сплетнями о бабе Симе.
Глава V.
В которой рассказывается, как бабе Симе отказали в банке, и что из этого вышло.
-Середина июня, а я не при машине для гонок! - спохватилась тетя Сима, когда волна двухнедельных гостей начала спадать. - Какую же машину купить? - спросила она сама себя, утопая в журналах "За рулем", "Авто", "Формула 1", "Райдер", которые добросердечные соседи-мужчины ей натащили, к тому же эти милые люди ей звонили с советами, иногда в два ночи, предлагали свои услуги.
Остается только удивляться, почему Серафима Викторовна не обратилась к Люсьен, уж та бы точно не только присоветовала, но и достала самую лучшую гоночную машину. А дело в том, что тетя Сима еще полторы недели назад получила от Люсьен дулю с маком. Любимая племянница не только счет в банке закрыла, но еще и папой пригрозила, так и сказала: "Если не угомонишься, все своему папе расскажу, пусть он с тобой побеседует". А баба Сима Деймоса прилично побаивалась, как-то однажды в далекой молодости, Сима сидела на кухне, разбивала молотком грецкие орехи, Деймос подошел к ней с целью предложить свою помощь, а она так занервничала, что молотком ему по пальцам и треснула, Деймос, нахмурившись, взял из ее ватных рук молоток, тут у Симы прорезалось первое сопрано, хотя в музыкальном училище пела всегда в альтах.
-Помогите! Убивают!
Ананий побежал, нет, не на помощь, к соседям прятаться!
-Папе пожалуется, ох умеет Ядочка мужей себе выбирать! - сетовала баба Сима, скалясь самой себе в зеркало. - Как хорошо, что чеснок каждый день ем, зубы два раза в день чищу зубной пастой купленной в аптеке, а не где-нибудь на рынке, - она самозабвенно постучала белыми зубами.
Серафима Викторовна была помешана на зубах, не только на своих, но и на чужих, она всегда смотрела в рот собеседнику, а тот наивно полагал, что она ловит каждое его слово.
-Когда хорошие зубы, можно спокойно целоваться, пропуская язык партнера себе в рот, - как-то после свадьбы заметила Адочка. - А Деймос так целуется, что меня ноги не держут, и голова кружится.
Все равно Сима считала, что Деймос опасен, она лежала без сна в кровати, если свет на втором этаже бани "Несль" подолгу горел. Баня "Несль" представляла собой двухэтажный флигель, на первом этаже которого была баня, а на втором - спальня, которую летом оккупировали Деймос и Адочка.
-Где достать машину!!! Ну где?
-Можно, конечно, использовать Москвич 412 со старинной свалки, но с ним на гонки не пустят, - заметила самым равнодушным тоном Анна. Александр бросил на сестру укоризненный взгляд.
-Я никогда не испытывала ненависти к людям, но теперь готова растерзать тех, кто угнал мою Ниву! - чуть не плача сказала баба Сима.
У Серафимы Викторовны была белая Нива, добротная и выносливая, настоящий вседорожник. Ее угнали по частям всего каких-то четыре - четыре с половиной месяца назад. Ее раскромсали, в то время как тетя Сима помогала каким-то приезжим москвичам выехать из сугроба, вместе с ними толкала машину. Тетя Сима довольная собой, что поступила, как истинный христианин, заметила, что от ее машины остался один каркас только тогда, когда попыталась завести уже несуществующий мотор, вставляя ключи в уже несуществующее зажигание. В общем, для тети Симы машина была не столь важна, и она не купила сразу же новую, даже об угоне заявила с месяц спустя.
-Чувствую себя нищей! Ну, как можно вот так взять и аннулировать счет, где я деньги на машину, хотя бы на прокат возьму?!
-Откажись от гонок. - Опять встряла Анна.
-Что!!! НИКОГДА!!! Я найму адвоката в кредит! Я всем скажу, что Люсьен не дает мне участвовать!!!
-Маму не волнует, что ты кому скажешь, а если обидится, дедушке Деймосу все расскажет, - сказала "добрая " девочка Анна.
-ПУСТЬ!!! Я не боюсь! Вы что, оба против гонок? Да?!
-Да, - протянула Анна, взвешивая все "за" и "против".
-Нет, - сказал Александр. - Я хочу участвовать, как помощник, конечно. - Анна, ты со мной?
-Всегда с тобой, - ответила сестра.
Анна всегда была на стороне брата, чтобы тот не задумал, даже если она считала его идею более чем дебильной, как и в этот раз.
-Чтобы решить такой деликатный вопрос, как деньги и как добиться аннулирования маминого запрета данного банку, необходимо обратиться к адвокату, мама так всегда поступает, - сказала Анна.
-Верно, но к маминым адвокатам обращаться нельзя, они обо всем доложут маме.
-Придется искать на стороне, притом с нашими нынешними средствами мы все равно не можем себе позволить адвоката Дьявола, - добавил Александр.