Varley John : другие произведения.

Стальной пляж (Steel Beach) гл. 2

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая глава фантастического романа. Авторское предупреждение о характере повествования... Вид из окна на лунную поверхность... Редакторские будни и главный редактор собственной персоной...


Джон Варли

СТАЛЬНОЙ ПЛЯЖ

  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   Это не детектив. Люди, с которыми вы будете встречаться по ходу повествования, - не подозреваемые. Ситуации, в которые они попадут, - не ключи к разгадке тайны. И я клянусь, что в конце не буду собирать всех персонажей вместе, чтобы эффектнее разоблачить преступника.
   Это и не приключенческая история. По ходу нее вселенная не будет брошена на грань уничтожения. Несколько важных событий произойдет, и мне довелось быть их свидетелем и участником - но меня, как и большинство других людей, просто подхватил смерч Истории и опустил, как Джуди Гарланд(1), туда, где я никогда не думал очутиться. Я не приложил - или почти не приложил - руку к исходу всего совершившегося. На самом деле, поскольку речь пойдет о реальных событиях, а не о приключенческой литературе, правильнее будет сказать, что никакого исхода не было и нет. Кое-что переменится, что-то останется неизменным, а жизнь по большому счету будет идти, как шла. Если бы я сочинял приключенческий роман и писал главного героя с себя - о, тогда я без колебаний отвел бы себе решающую роль в большинстве поворотных точек сюжета. Я подверг бы свою жизнь смертельной опасности, заставил бы себя сражаться с титанами и спасать человечество... или что-нибудь в этом роде. Но я не буду этого делать. Большая часть важнейших событий, о которых я собираюсь рассказать, произошла без всякого моего участия. Я и знать о них не знал - я просто пытался выжить...
   Не ждите, что я обнажу меч и восстановлю законный порядок. Даже если бы у меня был меч и я знал, как им пользоваться, это бы мало что изменило. Я редко видел перед собой конкретного врага - и даже тогда, когда думал, что видел, враг этот был слишком велик, чтобы мое слабое и неискусное фехтование могло ему повредить.
   Это и не философская история об осмыслении тайн мироздания. Вы встретите в ней - помимо прочих вопиющих неточностей - хилди-джонсоновское описание наноботов, их назначения, их функций и методов их работы. Уверен, большинство моих пояснений ужасающе неточны, и все они, скорее всего, изложены неумно и по-дилетантски... но что с того? Если вам нужны философские истории и подробные разъяснения, возьмите любую подобную книгу - их было сочинено немало со времен описанных мной событий. Что же до наноботов, вы всегда можете полистать руководство по эксплуатации.
   Ладно, наноботы - это еще полбеды... Мне придется порассказать немало и о главной технической головоломке нашего времени: о той несомненно способной чувствовать, бесспорно великой и ужасной груде кристаллического серого вещества, о том гении человеколюбия, кто был нашим общим другом: о Главном Компьютере. Обойтись без этого никак нельзя, но я скажу один раз и больше повторяться не стану - а в ваших интересах учесть на будущее - что я не технарь. Чтобы не подавиться моими рассуждениями об их любимой кибернетике, компьютерщикам придется сдобрить мои слова крупинкой соли размером с хороший астероид. Без всякого преувеличения тысячи текстов были написаны о том, как случилось то, что случилось, и о том, почему это не может случиться снова; рассчитаны эти тексты на самые разные уровни понимания, так что я отсылаю заинтересованного читателя к ним - скатертью дорога! Но тем, кто остался, я открою секрет - раз уж вы дочитали до этого места, я не могу вам не симпатизировать: так вот, то, чем вас готовы накормить многоуважаемые технари, тоже следует посолить, прежде чем доверчиво глотать. Что на самом деле случилось с ГК, не знает никто.
   Ну вот я и обрисовал в общих чертах, на что не похожа моя история. А на что же она тогда похожа?
   На этот вопрос ответить куда труднее. Я подумывал было назвать мой рассказ "Как я провел двухсотлетие Вторжения" - но где же в этом названии секс? Где притягательная сила заголовка передовицы?.. Я мог бы назвать его и по-другому: "К звездам!" - но звезды пока еще скрыты туманом будущего, а я на всем протяжении своего повествования намерен придерживаться главного правила: не лгать вам.
   Чего я боялся поначалу, так это того, что мой рассказ станет самой длинной в мире предсмертной запиской. Но этого не случилось: я выжил. Черт побери! Я еще и рассказывать толком не начал, а уже проболтался о финале... Но утешусь тем, что самые проницательные из вас уже и так этот финал разгадали.
   Все, что я могу пообещать - это, что вы прочтете не сказку и не легенду, а именно рассказ. Происшествий в нем будет немало. Но люди будут вести себя безнадежно нелогично. События огромнейшей важности не будут должным образом освещены и останутся закулисной игрой. Обстоятельства величайшей драматической напряженности разрешатся скучно и вяло, как взрыв подмокшей шутихи. Вопросы останутся без ответа. Если попытаться вычленить из этой истории сюжет, получится жалкое зрелище; любой, даже самый заурядный, редактор сценариев без труда смог бы подсказать дюжину способов "причесать" его. Но, милостивые государи и государыни, а сами вы пытались когда-нибудь взглянуть на собственную прожитую жизнь как на сценарий - и остаться довольны?
   Ваш покорный слуга будет самым нелогичным из всех персонажей. Я упущу блестящие возможности коренным образом изменить все, не раз и не два сделаю неверный выбор, а сквозь самые ответственные моменты моего жизненного пути пройду бестолково и слепо, как сомнамбула. Прошу за это прощения и надеюсь, что любой из вас справится лучше, чем я - но сомневаюсь, что вы вообще справитесь. Я буду говорить много и сбивчиво и отклоняться от темы. Если уж Уолтер не смог отучить меня от этого, то никто не сможет. Там и сям я буду ненадолго сбиваться на высказывание моей бесшабашной жизненной позиции; я - самоуверенный сукин сын (или, в некоторых случаях, самонадеянная сучка) - но там, где мой рассказ начнет становиться угрожающе серьезен и тяжел, я разбавлю его капелькой неуместного юмора. И несмотря на то, что у всего, что пишется, должна быть идея - я не буду слишком уж навязывать вам свою главную мысль, отчасти потому, что я далеко не уверен, в чем она состоит.
   Но в одном вы можете быть спокойны: это не метафорическое повествование. Я не превращусь в огромного таракана и не сгину в экзистенциалистском отчаянии. Я обещаю даже солидную порцию старого доброго зубодробительного экшена - тем из вас, кто случайно забрел ко мне на огонек после субботнего киносеанса. Чего ж вам еще желать?
   Итак, вы обо всем предупреждены. С этого места вы сами в ответе за свое решение - читать или не читать дальше.
   #
   Капсула поезда, что вез нас обратно в Кинг-сити, была заполнена пассажирами лишь на четверть. По дороге я постарался хоть как-то спасти напрасно потраченный день - начал писать статью. Оглядевшись, я понял, что все мои коллеги заняты тем же. Глаза у них были закачены, рты приоткрыты, у некоторых непроизвольно подергивались пальцы рук. Так могли выглядеть либо пациенты дневного стационара психиатрической клиники, либо современные журналисты за работой.
   Считайте меня ретроградом - это ваше право. В моем репортерском окружении я остался единственным, кто до сих пор пользуется рукописом не только для кратких заметок на бегу. Крикет слишком молода, так что в ее нежной ручке вряд ли приютился этот динозавр - стенографический аппарат. Что же до остальной пишущей братии - за последние двадцать лет они на моих глазах один за другим поддавались соблазнам Прямого Интерфейса... пока я в конце концов не остался единственным пользователем трудоемкой устаревшей системы, которая, что бы о ней ни говорили, до сих пор прекрасно меня устраивала.
   Ну хорошо, насчет разинутых ртов я солгал. Не все пользователи ПИ выглядят умственно отсталыми зомби во время общения с компьютером. Но все они похожи на спящих, а мне всегда было неудобно спать в общественных местах.
   Я щелкнул пальцами левой руки. Мне пришлось щелкнуть еще как минимум раза два, чтобы рукопис наконец включился. Тревожный признак... С каждым годом становится все труднее разыскать ремонтников, которые помнили бы, как разбираться с рукописами.
   В основании моей левой ладони высветились три ряда цветных точек, в каждом ряду по четыре.
   Нажимая на различные сочетания точек пальцами правой руки, можно было создать стенографическую запись статьи. Готовая стенограмма проступала бегущей строкой прямо на коже запястья - как раз там, где обычно режут себя самоубийцы.
   Стенографическая азбука Грегга к настоящему времени осталась уделом немногих избранных. Порой мне случается задумываться: а не подать ли заявку на получение гранта в фонд сохранения исчезающих навыков и умений? Стенография наверняка сделалась достаточно бесполезной, чтобы заявка была принята. Во всяком случае, она не менее старомодна, чем йодль(2) - а мне как-то раз выпал случай написать о собрании Общества исполнителей йодля. Что ж, попробуем с помощью стенографии пробудить интерес к делу сохранения пениса!
   #
   Файл: Hildy_ULTRATingle.txt
   (место для заголовка)
   #
   Насколько вы доверяете своей супруге? Или даже лучше так: насколько ваша супруга доверяет вам?
   Вот о чем вы не раз спросите себя, если станете пользователем новой секс-системы "Юнайтед Биоинжинирс", известной как УЛЬТРА-Тингл.
   УЛЬТРА-Тингл - это новая, переработанная и усовершенствованная версия системы "Тингл"(3), с которой "Юнайтед Био" потерпела сокрушительное фиаско на рынке пару-тройку лет назад. Помните, что это была за "Тингл"? Нет? Ну, и не мучайтесь. Уверяю вас, о ней не помнит никто. Хотя, быть может, где-нибудь в глухих пещерах огромного пыльного лунного шара наверняка остался кто-то, кто обратился тогда в эту систему и остался ей верен по сей день. Возможно, таких людей даже двое. И, может быть, нынче вечером они как раз тинглят друг друга и трепещут в экстазе. Или просто лежат, повернувшись друг к дружке спиной, потому что у одного из двоих от предложения потинглить внезапно разболелась голова.
   Итак, если вы - истинный поклонник системы "Тингл", звоните скорее в нашу газету! Вы выиграли приз! При обращении в УЛЬТРА-Тингл вам предоставят десятипроцентную скидку. Приз за второе место - скидка на два обращения!
   Так что же предлагает УЛЬТРА-Тингл своим верным искателям сексуальных приключений? Надежность и безопасность!
   Вы наверняка думаете, что половой орган у вас между ног. Вовсе нет! Он у вас в голове, как и все остальное. Вот здесь и вступает в действие чудесная сила УЛЬТРА-Тингл. Вы обретете поистине волнующую власть над своим партнером: одним-единственным словом вы сможете выхолостить его! Правда, и он с такой же легкостью сумеет проделать это с вами. Так представьте же себе всю полноту радости мозговой кастрации! Станьте первым в своем квартале открывателем незаслуженно забытого искусства психической абнегации либидо! Кто, как не "Юнайтед Био", способен внедрить импотенцию на уровне интегральных схем, возвысить фригидность с отклонения от нормы до сознательной инфибуляции?..
   Вы мне не верите? Тогда узнайте, как это работает:
   (потом: встав. ссылку N 4985 из пресс-релиза "Юнайтед Био", строки 6-13.)
   Вы можете задаться вопросом: а что же стало со старым добрым взаимным доверием? Увы, ребята, оно вышло из моды. Как, впрочем, и сам пенис - "Юнайтед Био" утверждает, что вскорости он исчезнет во тьме веков, подобно птице дронт. Так что тем из вас, кто до сих пор владеет коварной змеей между ног и не боится ею пользоваться, лучше заранее задуматься о том, куда бы пристроить вашего непоседливого дружка...
   ...Да нет же, дурни вы этакие, не туда! То место тоже устарело!
   (номер тридцать)
   #
   Красный предупредительный сигнал системы контроля словоупотребления бешено мигал на кончике моего указательного пальца. Он включился где-то на седьмом параграфе, и я знал, что так и будет. Но подобное хулиганство по отношению к читателю чертовски приятно - даже если знаешь, что оно никогда не будет напечатано! Когда я был начинающим репортеришкой, то послушно перечитывал и исправлял подобные вольности. Но теперь я знал, что лучше оставить Уолтеру на расправу несколько явных ошибок и грубостей - тогда есть надежда, что остальной текст он в печать пропустит.
   Ладно-ладно, Пулитцеровская премия мне в этом году точно не светит...
   #
   Кинг-сити рос так же, как и большинство старых лунных колоний: по кварталу после каждого взрыва.
   Начинался он с небольшого поселения посреди огромной сферической пустоты вулканического происхождения на глубине многих сотен метров под лунной поверхностью. К "потолку" было подвешено искусственное солнце, и инженеры принялись рыть туннели во всех направлениях, сваливать кубометры лунного грунта на "полу", измельчать их в подобие почвы, чтобы пустота превратилась в городской парк с радиально расходящимися от него жилыми коридорами.
   Со временем в этом парке собралось слишком много людей, так что был прорыт еще один туннель, и в него была заложена ядерная бомба средней мощности. Когда образовавшаяся полость остыла, ее превратили в Квартал 2.
   Отцы города успели создать таким образом семнадцать кварталов, прежде чем появление новых методов строительства и изменение общественного вкуса остановили вереницу пустот. Первые десять кварталов были расположены по прямой, образуя длинную подлунную анфиладу от Старого Квартала до Квартала 10. Затем строители начали скруглять линию, с целью замкнуть границу города в большой овал. На современной карте Кинг-сити семнадцать кварталов, соединенные тысячами туннелей, образуют большую букву J.
   Мое рабочее место находилось по адресу: Квартал 12, тридцать шестой уровень, 120, - то есть, в редакции "Вымени Новостей", самой читаемой электронной бульварной газеты на Луне. Дверь с номером 120 открывалась в помещение размером чуть больше стандартной площадки перед лифтами, втиснутое между бюро путешествий и цветочным магазином. В нем располагались небольшая приемная с рабочим местом секретаря и пост службы безопасности, а в дальней стене - двери четырех лифтов, которые доставляли сотрудников и посетителей собственно в здание редакции: на поверхность Луны.
   "Главное - это место, место и еще раз место", - говорит мой двоюродный брат Арни, брокер по операциям с недвижимостью. Как я понимаю, не только место, но и время играет важную роль в определении стоимости земли. Редакция "Вымени" оказалась наверху потому, что, когда газетенка только образовалась, "выше" означало "дешевле". У Уолтера денег куры не клевали даже тогда, но он с незапамятных времен слывет первостатейным скупцом. Он приобрел по сходной цене семиэтажное строение на лунной поверхности, и кому было дело до утечки воздуха из-под защитного купола? Главное, что новому владельцу понравился вид из окон.
   А сейчас всем нравится, когда в доме или офисе есть окна и из них что-то видно, и самые старые, некогда роскошные дома, вырытые в коренной подстилающей породе, ныне превратились в худшие трущобы Кинг-сити. Но я подозреваю, что будет достаточно одного крупного прорыва купола, чтобы весь город снова перевернулся вверх тормашками.
   В качестве рабочего кабинета мне досталось угловое помещение на шестом этаже. Я не слишком беспокоился о его благоустройстве - всего лишь поставил в нем раскладушку и кофеварку.
   Я вошел, бросил шляпу на раскладушку и принялся шлепать настольный терминал - пока он не ожил. Тогда я прижал ладонь к считывающей пластине, и через секунду моя статья была загружена в главный редакционный компьютер. Еще через секунду зашуршал принтер. Уолтер предпочитает править по бумаге. Ему нравится делать крупные пометки синим маркером. В ожидании, пока статья распечатается, я устремил взгляд на город. На мою малую родину...
   Башня "Вымени Новостей" располагалась в нижней части большого J. Из нее виднелись другие группы зданий Кинг-сити, совпадающие с подлунными кварталами. Солнце должно было взойти еще только через три дня. Огни города вдалеке меркли и растворялись в свете ярких немигающих звезд над головой. Почти у линии горизонта высились громадные жемчужные купола ферм - кормильцев Кинг-сити.
   Ночью вид из окна довольно красив, но днем все очарование исчезает. Когда всходит солнце, его лучи безжалостно высвечивают каждую торчащую трубу, каждую мусорную кучу, каждый брошенный луноход. Лишь только ночь набрасывает щадящую глаз завесу на этот постыдный беспорядок.
   Даже то, что не относится к мусору, днем выглядит не особенно привлекательно. Вакуум используется во многих производственных процессах, и большинству заводов не нужны стены вокруг оборудования. Если необходимо защитить что-либо от солнечного света, достаточно одной крыши.
   Жители Луны совершенно не заботятся о ее поверхности. Нет нужды беречь окружающую среду - а раз так, то и нет никакого смысла относиться к лунной поверхности иначе, чем к большой и удобной свалке. В некоторых местах горы отходов достают до третьего этажа наружных строений. Дайте нам еще тысячу лет, и мы погребем всю планету под слоем мусора в сотни метров толщиной.
   Унылый индустриальный пейзаж был почти неподвижен. С поверхности Кинг-сити выглядел разбомбленным и заброшенным.
   Принтер завершил работу, и я протянул распечатку проходившему мимо посыльному. Уолтер позвонит мне насчет нее, когда ему будет удобно. Я перебрал в уме несколько дел, которыми можно было бы тем временем заняться, и ни одно из них не вызвало трудового энтузиазма. Так что я просто уселся перед окном и глазел на лунную поверхность, пока наконец господин повелитель не призвал меня пред свои светлые очи.
   #
   ГлавВред Уолтер был превосходным образчиком натурала.
   Нет, не подумайте, его стремление к естественности не доходило до фанатизма. Он не принадлежал ни к одному из религиозных движений, которые запрещают своим последователям пользоваться любыми методами лечения, изобретенными после 1860, 1945 или 2020 года. Его не впечатляли заверения: "Вера твоя исцелит тебя". Не примкнул он ни к "Сроку жития" - секте, адепты которой считают грехом прожить дольше, чем библейские "три раза по двадцать и еще десять", ни к "Столетним" - тем, кто ограничивает свое жизненное время ста годами. Он, как и большинство из нас, готов был жить вечно, если медицинская наука будет в силах поддерживать в нем полноценную жизнь. Он был согласен на любое лечение, которое сохранило бы ему здоровье при том разрушительном образе жизни, к которому он привык.
   Ему всего лишь навсего не было дела до собственной внешности.
   Всевозможные модные веяния в области моделирования тела и приукрашивания лица он пропускал мимо ушей. За двадцать лет нашего знакомства он позволял себе менять только прическу, и ничего более. Он родился мужчиной - во всяком случае, как-то раз он мне об этом сказал - сто двадцать шесть лет назад, и всю жизнь мужчиной оставался.
   Его телесный возраст неизменно был равен сорока с небольшим - этот возраст он часто описывал всем, кто был готов слушать, как "лучшую пору жизни". Как следствие, Уолтер был пузат и лысоват. Но его это ничуть не беспокоило. Напротив, он считал, что главный редактор крупнейшей газеты на планете должен быть именно лысеющим и с солидным брюшком.
   В прежние времена ГлавВреда Уолтера назвали бы сибаритом. Он слыл сластолюбцем и гурманом и никогда ни в чем себе не отказывал. Ему требовался новый желудок каждые два-три года, свежие легкие - каждые восемь-десять лет, а сердце ему пересаживали чаще, чем большинство людей меняют уплотнители в скафандрах. Каждый раз, как он набирал пятьдесят кило сверх своего "бойцовского веса", он ложился под нож и сбрасывал килограммов семьдесят. За исключением этого Уолтер был таков, каким и казался на вид.
   Когда я вошел, он сидел в своей любимой позе - откинувшись на спинку кресла и водрузив огромные ножищи на антикварный стол красного дерева, на столешнице которого ни один предмет не датировался позднее чем 1880-ми годами. Лица его мне было не видно - он держал перед собой распечатку моей статьи. Над бумажной завесой поднимались клубы сизого дыма.
   - Присаживайся, Хилди, присаживайся, - пробормотал Уолтер и перевернул страницу.
   Я сел и посмотрел в окно. Вид из него открывался точно такой же, как и из моего собственного, но на пять метров выше и градусов на триста шире. Я знал, что мне предстоят три, а то и пять минут ожидания. Таков был его стиль управления. Он где-то прочел, что хороший босс должен заставлять своих подчиненных ждать всегда, когда только возможно - и следовал этому правилу... но портил весь эффект тем, что постоянно косился на стенные часы.
   Часы эти, 1860-х годов производства, некогда украшали собой стену железнодорожной станции где-то в штате Айова. Кабинет Уолтера можно было бы охарактеризовать как диккенсовский. Мебель стоила больше, чем я, по-видимому, заработаю за всю жизнь. На Луну было вывезено очень мало подлинного антиквариата. Большинство предметов старины были в музеях. А остальные - по большей части принадлежали Уолтеру.
   - Хлам, - наконец, изрек он. - Ни на что не годный хлам!
   Он нахмурился и швырнул статью через всю комнату. Точнее, попытался. Тонкие бумажные листы не удастся швырнуть сильно и далеко, если только их предварительно как следует не скомкать. Моя статья запорхала в воздухе и осела на пол у его ног.
   - Извините, Уолтер, но там просто больше не из чего...
   - Ты хочешь знать, почему я не могу это использовать?
   - Нет секса.
   - Да, ни капельки секса! Я послал тебя написать о новой сексуальной системе, а по-твоему выходит, что в ней никакого секса и нет. Как такое может быть?
   - Нууу, естественно, секс там есть... Но только не тот, какой нужен. Я имею в виду, что мог бы написать статью о сексе земляных червей или медуз, но она не возбудила бы никого, кроме медуз и червей.
   - Вот именно! Так почему же это, Хилди? Почему они хотят превратить нас в медуз?
   Я изучил до тонкостей этого любимого конька моего босса, но делать было нечего - пришлось на него садиться. И я ответил:
   - Это из той же оперы, что поиски Чаши Святого Грааля или философского камня.
   - Что такое философский камень?
   Последний вопрос задал не Уолтер, а некто за моей спиной. И я был уверен, что знаю, кто это. Я обернулся и увидел Бренду, начинающего репортера, которая последние две недели была моей подручной, читай - во всем меня копировала.
   - Сядь, Бренда, - обронил Уолтер. - Я займусь тобой через минуту.
   Я проследил, как она смущенно протиснулась в кабинет, таща за собой кресло, и уселась, сложившись, как складная линейка. Казалось, в ее теле больше суставов, чем должно быть у нормального человека - острые локти, колени и прочие углы так и торчали во все стороны. Она была очень высокой и худой, как большинство молодежи. Помнится, мне говорили, что ей семнадцать и что это ее первая практика после курса профессионального обучения. Она была жизнерадостна и любопытна, как щенок, но, увы, далеко не так симпатична.
   Она донельзя меня раздражала, и я сам не понимал, почему. Возможно, все дело в конфликте поколений. Вы видите, как жизнь катится под откос, удивляетесь, может ли она быть хуже, чем уже есть, думаете, что современная молодежь докатилась до предела низости и разврата... но потом у молодых рождаются дети, и вы понимаете, как вы ошибались.
   По крайней мере, Бренда умела читать и писать, этого у нее было не отнять. Но она была так дьявольски серьезна, так ужасно старалась понравиться! Она была чистым листом, который рука так и тянулась изрисовать комиксами. Она не знала ничего, что лежало за пределами узкого круга интересов обеспеченного класса, к которому она принадлежала, понятия не имела о событиях, происшедших более чем пять лет назад, и ее блаженное неведение никто до сих пор не разрушил.
   Она открыла громадную сумку, которую постоянно таскала с собой, извлекла на свет божий сигару - точно такую же, какую курил Уолтер, - зажгла ее и выпустила облако сизого дыма. Курить она начала на следующий день после того, как познакомилась с ГлавВредом Уолтером. А имя свое обрела на следующий день после знакомства со мной. Наверное, мне должно было бы показаться забавным или лестным то, как откровенно она старалась подражать старшим; но меня это просто выводило из себя. Взять себе в качестве псевдонима имя знаменитой вымышленной журналистки(4) было моей идеей.
   Уолтер сделал мне знак продолжать. Я со вздохом повиновался:
   - Сказать по правде, я не знаю, когда это началось и почему. Но суть в следующем: поскольку секс и размножение больше не связаны друг с другом, почему мы должны по-прежнему пользоваться для секса нашими органами размножения? Тем более что эти же самые органы служат нам для мочеиспускания.
   - Я твердо убежден: "Если это работает - не ломай!" - изрек Уолтер. - Наша старомодная половая система исправно действовала миллионы лет. Зачем же в нее вмешиваться?
   - На самом деле, Уолтер, мы в нее уже вмешались, и не раз.
   - Не все.
   - Вы правы. Но более восьмидесяти процентов женщин предпочли пойти на операцию перемещения клитора. Там, где он находится от природы, он не получает достаточно стимуляции во время обычного полового акта. И примерно столько же мужчин сделали себе операцию по втягиванию яичек внутрь тела. Там, куда природа их поместила, они были чертовски уязвимы.
   - Я этой операции не делал, - сказал Уолтер.
   Я взял это на заметку - на случай, если мне вдруг, мало ли, придется с ним драться - и продолжил:
   - Затем встал ребром вопрос о мужской выносливости. В прежние времена на Земле редкий мужчина после тридцати мог достичь эрекции чаще, чем три-четыре раза в день. И обычно она не слишком долго держалась. К тому же, мужчины были неспособны на множественные оргазмы. Их сексуальные возможности в этом плане уступали женским.
   - Это ужасно, - пролепетала Бренда.
   Я покосился на нее - она была искренне шокирована.
   - Да, это мы изменили к лучшему, не могу не согласиться, - кивнул Уолтер.
   - А еще существовал такой феномен, как менструация, - добавил я.
   - Что такое менструация?
   Мы оба посмотрели на Бренду. Было непохоже, что она шутит. Мы с Уолтером переглянулись, и я без труда прочел его мысли.
   - Как бы то ни было, - подытожил я, - вы только что признали, что проблема существует. Великое множество людей тем или иным способом меняет себя. Некоторые, как вы, остаются почти неизменны. Но не все подобные изменения совместимы с остальными. Не все из них подразумевают проникновение одного человека в другого, например. Вот что пытаются донести до нас те, кто ратует за принципиально новый секс: что, раз уж мы вмешались в природу человека, то почему бы не возвыситься до системы, которая настолько лучше всех прочих, что все захотят подключиться к ней? Почему ощущения, которые мы связываем с "сексуальным удовольствием", должны всегда и неизменно возникать во время трения слизистых оболочек друг о друга? Здесь проявляется точно такое же стремление к унификации, как то, что двигало людьми на Земле, где были сотни языков и несколько систем мер и весов. Метрическая система прижилась, а вот эсперанто - нет. Мы и в наши дни до сих пор пользуемся несколькими дюжинами языков, а типов сексуальной ориентации появилось и того больше.
   Я откинулся на спинку кресла, остро ощущая собственную глупость. Но я сыграл свою роль. Теперь был черед Уолтера излагать, что у него на уме. Я снова покосился на Бренду - она глядела на меня во все глаза, как новообращенный на гуру.
   Уолтер сделал очередную затяжку, выпустил дым и тоже откинулся на спинку своего кресла, заложив переплетенные пальцы рук за голову.
   - Вы знаете, какой сегодня день? - спросил он.
   - Четверг, - предположила Бренда.
   Уолтер мельком взглянул на нее, но не удостоил ответа, а только лишь снова затянулся.
   - Сегодня сто девяносто девятая годовщина Вторжения и оккупации планеты Земля, - возвестил он после недолгой паузы.
   - Напомните мне поставить свечку и помолиться.
   - Ты думаешь, это смешно.
   - Ничего смешного, - возразил я. - Я просто в толк не возьму, при чем тут я.
   Уолтер покивал и опустил ноги на пол.
   - Сколько статей о Вторжении ты видел за последнюю неделю? За неделю, оставшуюся до юбилея?
   Я с удовольствием ему подыграл:
   - Давайте посмотрим. Если не считать ту дрянь, что пишут в "Откровенном Дерьме", материалы в "Луннике" и "Новостях Кинг-сити", а еще ту серию резких статей в "Лунном Времени" и, разумеется, наши собственные многочисленные страницы, то... нисколько. Ни одной статьи.
   - Вот то-то и оно! Думаю, кому-нибудь пора бы уже что-нибудь с этим поделать.
   - Раз уж на то пошло, давайте дадим большой разворот об Агинкурской битве(5) и о первом пилотируемом полете на Марс.
   - Ты все-таки думаешь, что это смешно.
   - Я просто повторяю урок, который кое-кто преподал мне, когда я только устроился сюда на работу. Если нечто произошло вчера, то это уже не новости. А "Вымя Новостей" сообщает о новостях.
   - Это не совсем для "Вымени", - признался Уолтер.
   - Оп-па!..
   Он сделал вид, будто не услышал мой возглас, который - я надеялся - прозвучал достаточно кисло, и ринулся с места в карьер:
   - В "Вымени" мы будем печатать фрагменты твоих статей. По крайней мере, большинства из них. Всю необходимую беготню за тебя проделает Бренда.
   - О чем это вы? - спросила Бренда. Он не ответил, и она обратилась ко мне:
   - О чем он говорит?
   - Я о приложении.
   - Он о кладбище престарелых журналистов.
   - Всего по одной статье в неделю. Ты дашь мне объяснить?
   Я снова откинулся на спинку кресла и попытался отключить мозг. О, я очень старался - но все равно знал, что выбора практически нет, когда Уолтер смотрит так, как он сейчас смотрел на меня.
   Корпорация "Вымя Новостей" выпускает три электронных издания. Первое из них - собственно "Вымя", где информация обновляется каждый час и полным-полно того, что ГлавВред Уолтер любит называть "жизненными" историями: звездных скандалов, псевдонаучных открытий, предсказаний экстрасенсов и любовно выписанных, сочащихся кровью репортажей с мест чрезвычайных происшествий. Мы пишем в нем и о жестоких, более простонародных видах спорта, и немного о политике, если политические новости удается высказать одной короткой фразой. В "Вымени" так много иллюстраций, что читать текст почти не требуется. Как и другие электронные СМИ, мы с легкостью обошлись бы совсем без текста, но вынуждены думать о правительственных грантах на поддержание грамотности, поскольку очень часто именно от них зависит финансовый успех или провал. Для получения гранта необходимо, чтобы периодическое издание печатало энное количество слов в день. Каждый выпуск нашей газеты содержит именно это количество, не больше и не меньше - считая союзы и предлоги.
   Еще мы выпускаем "Ежедневные Сливки", утонченное приложение к разбухшему "Вымени". Оно доставляется бесплатно всем подписчикам, в погоне за все теми же правительственными грантами, но читает его лишь один человек из десяти, и это по самым оптимистичным прогнозам. "Сливки" печатают в сотни раз больше слов за час, и именно для этого издания пишет большинство наших политических обозревателей.
   Где-то посередине между этими двумя крайностями угнездилось третье наше детище - "Сгущенка", электронный аналог воскресного приложения.
   - Вот чего мне хочется, - возвестил Уолтер. - Ты будешь, как и раньше, отлавливать сенсации и писать о них. Но я хочу, чтобы каждый раз, как усядешься за новую статью, ты вспоминал о "Сгущенке". О чем бы ни была твоя статья - представь себе, насколько иначе происходило и выглядело бы то, о чем ты пишешь, двести лет назад на Земле. Это может быть все, что угодно. Например, сегодня - это секс. Вот тебе и первая тема. Напиши, каким был секс на Земле, и противопоставь это тому, на что он стал похож теперь. Ты даже можешь втиснуть пару-тройку досужих размышлений - как людям кажется, каким секс будет еще через двадцать лет или в следующем веке.
   - Уолтер, я этого не заслуживаю.
   - Хилди, ты единственный, кто с этим справится. Мне нужна от тебя одна статья в неделю в течение всего года, что остался до двухсотлетия. В том, что касается тем и сюжетов, я даю тебе полную свободу действий. Ты можешь излагать их так тенденциозно, как пожелаешь. Ты можешь писать от первого лица, можешь оформить собственную колонку. Тебе всегда хотелось вести колонку редактора - так вот он, твой шанс, осталось только подпись поставить! Тебе понадобятся дорогие консультанты, референты, исследования? Только скажи, и ты получишь их. Потребуется много ездить? Я щедро отсыплю тебе денег. Для этой серии статей мне нужен отборный материал высочайшего качества.
   Я не знал, что сказать. Предложение было хорошее. Ничто в жизни не складывается в точности так, как мы просим, но я хотел вести колонку - и вот представился замечательный и вполне разумный случай мое желание осуществить.
   - Хилди, двадцатый век был уникален - ничего подобного люди не переживали ни до, ни после. Прадед моего дедушки родился в том году, когда братья Райт совершили первый полет на моторном самолете. А ко времени его смерти уже существовала постоянная база на Луне. Моему деду исполнилось десять, когда старик умер, и он частенько вспоминал, как тот рассказывал о старых добрых временах. Просто удивительно, сколько перемен повидал прадед на своем веку!
   Именно в двадцатом веке впервые заговорили о "конфликте поколений". Столько всего произошло, столькое изменилось и так быстро - как же могли понять друг друга и найти общий язык семидесятилетний старец и пятнадцатилетний подросток?..
   Впрочем, времена уже давно не меняются с подобной скоростью. Интересно знать, изменятся ли они когда-нибудь опять? Но у нас есть нечто общее с теми, прежними людьми. Такие желторотые птенцы, как Бренда, которые с трудом помнят события годичной давности, живут бок о бок с людьми, рожденными и выросшими на Земле. С теми, кто помнит, что такое сила тяжести в одно "же", что значит пойти прогуляться в чистом поле и каково дышать бесплатным, ненормированным воздухом. С теми, кто вырос тогда, когда люди рождались, взрослели и умирали одного и того же пола. С людьми, сражавшимися в войнах. Самым старым из нас сейчас почти триста лет. Уверен, здесь более чем достаточно материала для пятидесяти двух статей.
   Эта история двести лет ждала, чтобы ее поведали. Все это время мы прятали головы в песок! Нас разбили, унизили, отбросили в развитии так, что, боюсь...
  
   Внезапно Уолтер как будто бы наконец услышал, что говорит. Он смял окончание фразы и замолк, не глядя мне в глаза.
   Я не привык, чтобы он произносил речи. Мне стало не по себе. От самого его поручения мне уже было не по себе. Я не больно-то часто думаю о Вторжении - тут Уолтер попал не в бровь, а в глаз - и мне кажется, что слишком растравлять себя не стоит. Но я увидел, какая в нем загорелась страсть, и понял, что бороться с ней выйдет себе дороже. Я привык к его гневу, привык ко всевозможным разносам и выволочкам. Но чтобы меня к чему-то страстно призывали - это было нечто новенькое! Пожалуй, пришло время разрядить атмосферу... И я спросил:
   - Так на какое же повышение я могу рассчитывать?
   Он откинулся в кресле и улыбнулся, вновь оказавшись на знакомой территории:
   - Ты же знаешь, я никогда это не обсуждаю. Увидишь сам, когда следующий раз получишь чек. Если сумма тебя не устроит - жалуйся.
   - И мне придется загрузить девчонку всей этой ерундой?
   - Эй! Я здесь и все слышу, - возмутилась Бренда.
   - Девчонка тебе жизненно необходима для успеха всего предприятия. Она - твой камертон: если некий факт из прежней жизни покажется ей невероятным и странным, знай, что ты на верном пути. Она современна, как твой последний вздох, она смышленая, жаждет учиться - и ничего не знает. Ты сам будешь своеобразным посредником. У тебя для этого как раз подходящий возраст, и ты увлекаешься историей. Ты знаешь о старушке Земле больше, чем любой твой ровесник, которого я когда-либо встречал.
   - Если я - посредник...
   - Возможно, тебе захочется побеседовать с моим дедом, - предположил Уолтер. - Но в вашей команде будет и третий игрок. Рожденный на Земле. Я пока не решил, кто это. А теперь убирайтесь оба!
   Я видел, что у Бренды вертится на языке тысяча вопросов - но послал ей предостерегающий взгляд и проводил ее к двери.
   - И еще, Хилди, - произнес Уолтер. Я обернулся.
   - Если ты в этих статьях проронишь хоть слово наподобие "абнегации" или "инфибуляции", я тебя лично выхолощу.
   -------
   (1) Джуди Гарланд (1922-1969) - американская актриса, исполнительница роли Дороти в экранизации сказки Л.Фрэнка Баума "Волшебник страны Оз" (1939).
   (2) Йодль - напев альпийских горцев в Австрии, Швейцарии и Южной Баварии.
   (3) tingle - покалывание, пощипывание; трепет, дрожь.
   (4) Бренда Старр - персонаж популярнейших в США комиксов Дейла Мессика. Первая история о любопытной рыжей репортерше появилась в газете "Чикаго Трибьюн" 30 июня 1940 г.
   (5) Битва при Агинкуре состоялась 25 октября 1415 г. в ходе Столетней войны между Англией и Францией.
   =*= =*= =*= =*=
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"