Аннотация: отрывок из романа "Моя Алекс. Герой ее романа", второй том
Алекс не спала предрождественской ночью - она притаилась за шторами гостиной, мечтая увидеть старого джентльмена - Отца Рождества. Но вместо краснощекого, с длинной белой бородой, одетого в красную шубу и высокую шапку, старичка, к елке подкралась Саманта, ее сводная сестра. Воровато оглянувшись, она осторожно раскрыла один из подарков - он явно предназначался Алекс, судя по цвету коробки - ярко-красному, коробочки Сэмми всегда были синими, - и достала из коробки красивую темноволосую куклу в королевском платье. Алекс испуганно расширила глаза, зажимая рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть - зачем Сэмми ее подарок? На глазах показались слезы, когда она увидела, что Сэмми бросила куклу на пол и начала топтать ее.
- Не смей! - закричала Алекс, выскакивая из-за гардины. - Это моя кукла!
- Вот и держи свою куклу! - Саманта швырнула игрушку в сестру. Без одной руки, с разбитым лицом, кукла приземлилась у ног плачущей Алекс. Схватив игрушку за уцелевшую руку, девочка с визгом бросилась на сестру, с разбегу врезавшись головой ей в живот.
- Ах ты, дрянь! - охнула от боли Саманта и с размаху стукнула Алекс кулаком по голове. Та вскрикнула, вцепившись в руку обидчицы зубами. Но Сэмми толчком отшвырнула ее в сторону, как котенка, - все-таки она была старше и сильнее. Алекс отлетела к елке, едва не свалив ее - дерево зашаталось, но устояло. Несколько стеклянных шаров, сорвавшись, больно стукнули девочку по голове, и она в приступе бессильной ярости сорвала с нижних ветвей еще несколько, изо всех сил швырнув их в Сэмми. Один шар разбился о камин, остальные попали в цель, вызвав истошный визг Саманты. Запутавшись в подоле длинной ночной рубашки, она едва не упала, но, схватившись за мраморную статую античного мальчика, удержалась на ногах. Бросилась к сестре и, зажав ей рот, за волосы потащила в сторону подвала. Алекс вырывалась, пытаясь укусить сестру за ладонь, но та была сильнее, и через несколько мгновений малышка, все еще сжимая в руке сломанную куклу, пересчитала собой ступеньки, ведущие в подвал. Дверь захлопнулась.
Алекс испуганно зажмурилась, хоть в подвале и так было темно. Сначала хотела закричать, позвать на помощь, но всхлипнув, села на пол, представив, как будет приятно, если все бросятся ее искать. Наступит утро, все спустятся в гостиную, все, кроме нее. И тут начнется суматоха - где же наша принцесса? Слезы тут же высохли, и Алекс, обняв куклу, устроилась среди вороха старых одеял, рассеянно гладя куклу по шелковистым волосам. Было страшно, но вызвать переполох хотелось так сильно, что Алекс была готова провести в подвале.
...К сожалению, ее надеждам, не удалось сбыться. Под утро, пока все еще спали, дверь тихонько скрипнула - протяжно, заунывно. На пороге стояла Саманта - глаза покраснели, не от слез, не то от недосыпа, светлые волосы спутаны, словно она полночи ворочалась на подушке, а потом забыла расчесаться.
- Извини, - буркнула она, протягивая сестре куклу - с черными блестящими волосами, в кружевном атласном платье. - Это тебе взамен испорченной. Мне жаль, что я разозлилась. Но ты сама виновата - не нужно было вчера брать мои браслеты. Пойдем!
Алекс исподлобья взглянула на Сэмми, откинув с лица волосы.
- Мне и здесь хорошо. А если тебе жалко стекляшек - то знай - ты злюка! Злюка, злюка, злюка! - голос девочки сорвался на крик.
- Пойдем! - Саманта требовательно протянула руку. Алекс шарахнулась в сторону, и ее глаза блеснули совсем не детским презрительным блеском.
- Когда захочу, тогда и выйду! - выпалила она и отвернулась.
Саманта вышла, оставив дверь приоткрытой. Лишь когда ее шаги стихли, Алекс встала и пошла к ступенькам. На верхней лежала кукла, глядя на девочку холодными стеклянными глазами. Алекс мстительно наступила на ее лицо и несколько раз подпрыгнула, а свою - сломанную - бережно прижала к груди.
- Алекс позаботится об Алекс. И только об Алекс. У Алекс будет все, что она захочет... - пробормотала она, улыбаясь своей принцессе. - Мы тебя вылечим! Ты моя игрушка, а я своих в беде не бросаю, и на новые не меняю!
Пнув подарок Сэмми, Алекс вышла из подвала, тихонько прикрыв за собой двери. Это Рождество она запомнит на всю жизнь.
Освещенные свечами окна были обрамлены плющом и остролистом, украшены красными ленточками и шариками. Свечи Алекс и Саманта делали сами - из полосок цветной бумаги, фольги, золотых и серебряных нитей, ярких лент. Наверное, это был последний праздник, когда они вместе что-то делали...
Ночь свечей завывала вьюгой и заунывно стонала в дымоходе. В гостиной уже шла рождественская мистерия - соседские дети разыгрывали сцену благовещения. Алекс скривилась - опять одно и тоже. Каждый год одно и то же!..
"На следующее Рождество нужно уговорить Мэйсона сыграть в Святого Георгия и дракона! Только я буду Георгием!" - Алекс мечтательно прищурилась, продолжая прижимать к груди сломанную куклу. Она переоделась в приготовленное загодя золотистое платье с кружевными оборочками, и чувствовала себя в нем настоящей принцессой.
Мэйсон, наряженный Лордом Беспорядка, подскочил к сестре, гримасничая и кривляясь. Его заботой было развлекать домашних - Керри обладал удивительным чувством юмора, кому, как не ему, быть распорядителем праздника?
- Принцесса будет в моей свите? - одетый в яркую рубаху и синий плащ, он казался гостем волшебного мира холмов, его морковно-рыжие волосы красным золотом горели в отблесках свечей, - эльф, ни дать, ни взять! На голове алел берет, украшенный перьями и лентами.
Алекс улыбнулась, принимая протянутую им руку - она всегда любила кузена, ведь он беспрекословно подчинялся ей и всегда заботился о том, чтобы сестренка не скучала. А Мэйсон нацепил на ее платье колокольчики и завязал на запястьях зеленые ленты.
- И кем я буду в этом году? - спросила она с улыбкой.
- Королевой фей! - торжественно провозгласил Керри, подскочил к каминной полке и взял оттуда припасенную корону. Водрузил ее на голову сестры, не замечая расстроенного взгляда Саманты - ее он никогда не звал в свою свиту, даже шутом не звал!
Серебряная, украшенная недорогими полудрагоценными камнями, корона была изящно-хрупка, и удивительно красиво смотрелась на черных как уголь волосах Алекс.
На все эти детские забавы укоризненно смотрела из своего высокого кресла сухопарая старуха с острым носом и тонкими губами. Бабушка Алекс - француженка - была истовой католичкой и ее раздражали все эти языческие обряды, но она не решалась ругать детей за маскарад. Она лишь поджала губы и забормотала под нос молитву.
На столе возвышалась фаршированная индейка и непременный пудинг. Украшением стола был большой песочный торт, украшенный миндалем, орехами, конфетами, сахарными и марципановыми фигурками. Алекс с наслаждением принюхалась - ароматы были божественные, показалось, что она с прошлого Рождества не ела. К тому же она терпеть не могла Андвент - обязательный предрождественский пост, который в их семье под зорким взором бабушки-католички соблюдался беспрекословно.
Мэйсон расхохотался, показывая Алекс на веточку омелы над ними, и подставил щеку для поцелуя. Она чмокнула его, а бабушка недовольно нахмурилась - ох уж эти предрассудки! Дети редко молятся и почти не посещают церковь...
Сверкала от разноцветных игрушек огромная ель, множество сладостей манили детей к ее ветвям, но они знали - пока что нельзя трогать конфеты. На верхушке сияла большая серебряная звезда. Мигали разноцветные лампочки, и Алекс попыталась выбросить из памяти эту ужасную ночь, проведенную в подвале. Но когда Саманта поймала ее колкий злой взгляд, она поняла - Алекс еще припомнит ей это Рождество.