Так ли уж часто человек, особенно молодой и энергичный, задумывается над тем, насколько прочно и стабильно его благополучие, достигнутое в жизни "непосильным" трудом? А между тем, спокойное и размеренное существование, для-щееся годами, может быть разрушено до основания в течение нескольких дней, причём посредством события случайного и на первый взгляд не имеющего особого веса и значения. Примером тому может служить отнюдь не выдуманная история Ниночки Ерёминой, перспективной журналистки и деловой женщины, которая, благодаря своей природной практичности и невероятной целеустремлённости, креп-ко, казалось бы, держала собственную судьбу в цепких пальчиках, уверенно двигалась по жизни и ни сном, ни духом не могла предположить, что в одно-часье потеряет буквально всё и останется, что называется, у разбитого корыта практически по собственной, как ни парадоксально это звучит, инициативе.
Деловые качества этой коммуникабельной особы ни кем и никогда не подвергались сомнению, ибо, перебравшись из провинции в северную столицу на посто-янное место жительства ещё в самом юном возрасте и не имея за душой ровным счётом ничего кроме койки в студенческом общежитии и нехитрого девичьего скарба, Нина к своим двадцати пяти годам сумела с отличием окончить универ-ситет, распределиться на интересную работу в престижной молодёжной газете и добиться там за короткий срок весомых успехов и всеобщего уважения. Кроме того ей удалось ещё студенткой-старшекурсницей удачно выйти замуж за канди-дата наук, вступить во владение, правда на паях со свекровью, удобной трёх-комнатной квартирой, купить почти новый "жигулёнок" и, наконец, с головой окунуться в интересную светскую жизнь, наполненную многочисленными встречами, поездками, развлечениями и другой приятной дребеденью, без которой не может мыслить себя любая деятельная, да к тому же симпатичная, если не ска-зать неотразимая, интеллектуалка. И вот, когда впереди её ожидали неплохая карьера, счастливая семейная жизнь с любящим и даже боготворившим свою супругу мужем Валерой, а также неуклонное повышение благосостояния, лично ей предсказанное одним знакомым астрологом, кто бы мог подумать, что всего лишь случайная встреча опрокинет размеренную жизнь этой баловницы судьбы и закрутит её саму в таком водовороте невероятных событий, которые наверняка пока-жутся рядовому обывателю, мыслящему низшими категориями, настоящей фантастикой, достойной сценария добротного триллера.
Нина Ерёмина, как можно было уже понять из вышесказанного, к обывательскому классу никоим образом не относилась, а считала себя без ложной скром-ности неординарной и разносторонней личностью, и если бы какой-нибудь даже самый искушённый провидец смог без обмана рассказать ей обо всём, что на самом деле должно было произойти с ней в скором времени, шустрая молодая жен-щина просто рассмеялась бы ему в лицо и с присущей ей лёгкой развязностью покровительственно похлопала его по щеке, настолько невероятно и дико проз-вучала бы для её ушей эта история, которая могла случиться только с настоящей размазнёй вроде её бывшей соседки по комнате в студенческом общежитии и недавней близкой подруги Тани Воронцовой, попавшей волей случая, да и по собственной глупости тоже, в экстраординарные обстоятельства и не нашедшей в себе силы достойно противостоять им. После так называемого "удара судьбы" безвольная и слабохарактерная Танечка буквально на глазах полностью потеряла интерес к жизни и опустилась до такой степени, до какой может опуститься только кондовая деревенщина, а не интеллигентная образованная женщина, после чего могла вызывать к себе со стороны сильного человека только брезгливость, но никак не сострадание. Нет, такое слабоволие вовсе не было характерно для Нины Ерёминой, и она без всяких сомнений считала, что никогда не сможет вляпаться в такое же дерьмо, как выбравшая по наивности преподавательскую стезю и поплатившаяся за слишком ревностное выполнение своих обязанностей глупенькая Танечка! Самоуверенная Нина, не предполагавшая, что и её не за горами поджидают не менее тяжёлые испытания, нисколько не жалела "Ворону" и ни ми-нуты не сомневалась, что сама всегда нашла бы выход из подобного положения и не упала бы духом при самом невероятном стечении обстоятельств.
Перестройкой в те времена ещё и не пахло, страна жила в обычном ритме, и все разрушительные катаклизмы были ещё далеко впереди, так что никаких объективных причин к Ниночкиному падению с вершины благополучия не имелось вовсе. Допустить же, что твёрдый её характер на каком-то этапе даст слабину, она никак не могла, ведь в разряде кисейных барышень никогда в жизни не сос-тояла и привыкла держать собственные эмоции под контролем. И всё же, как оказалось, от потери хладнокровия и рассудительности не может быть застрахован никто, и случай, проклятый случай привёл Нину Ерёмину в один из обычных воскресных вечеров в место, которое послужило отправной точкой этого самого головокружительного падения и в котором и произошла та самая встреча, вызвавшая в её душе настоящее смятение чувств и явившаяся поворотной точкой на Ниночкином жизненном пути.
Вышло так, что знаменательный день, о значении которого она ещё не по-дозревала, заканчивался для Ниночки в интерклубе студенческого межвузовского городка, куда их с Валерой затащили знакомые аспиранты после того, как в од-ной очень приличной квартире ими было выпито изрядное количество сухого вина и кофе за интеллектуальными бурными спорами о проблемах бытия и сознания, вызвавшее у всех желание размяться в зажигательном танце на дискотеке и не где-нибудь за тридевять земель, а рядом, непременно в студенческом интерклубе, куда далеко не всем смертным по вечерам был доступен вход. Инициатором такого "культпохода" явились, конечно, пробивные заядлые холостяки, возже-лавшие женского тепла со стороны молоденьких студенток, Нине же попросту нравилось находиться на людях, в шумной компании, где она могла показать себя в самом выгодном свете на фоне смазливых и недалёких девочек и пожать богатый урожай комплиментов и пристального мужского внимания, в том числе и со стороны иностранных студентов, выгодно отличавшихся от своих местных сверстников внешностью и поведением. Короче говоря, в просторном помещении собралась избранное общество, примерно на треть состоявшая из иностранцев, в основном арабов и негров, и возможность всласть повеселиться, как в старые добрые студенческие времена, имелась для гостей отличная, тем более что вов-сю гремела качественная музыка, а за стойкой бара разливали пиво и лёгкие коктейли предупредительные бармены из числа иностранных студентов.
Было довольно душно, и притомившаяся после нескольких танцев Ниночка на время забилась в уголок, устроившись на высоком стуле недалеко от входа и лениво наблюдая с сигаретой в руке, как в бликах цветомузыки отплясывал в толпе её раскрасневшийся Валера с какими-то молоденькими провинциального ви-да студентками. Сама Нина как всегда пользовалась непререкаемым успехом у мужчин, которые осаждали её весь вечер, которые изрядно успели надоесть ей со своими плоскими комплиментами, и ни одному из которых, тем не менее, в танце она не отказывала, оставаясь, правда, неприступной даже к самому лёгкому флирту, ибо не любила шапочных знакомств и считала достаточным сам факт преклонения перед собственной персоной. Выглядела она, к слову сказать, сегодня поистине потрясно, ведь недаром на ней было надето умопомрачительное платье, перетянутое в талии широким чёрным поясом, подчёркивавшим приличный бюст и в меру широкие бёдра, и едва прикрывавшее слегка худощавые колени длинных ног, которые Нина имела при среднем росте. С удовольствием затягива-ясь сигаретным дымом и небрежно поставив ноги в тонких лиловых (дефицитных!) колготках и туфельках из нежной кожи на высоченных каблуках на перекладину соседнего стула, она рассеянно переводила взгляд томно прикрытых веками привлекательных глаз с черных физиономий на смуглые и белые, иногда кивая своим знакомым ребятам, делавшим ей из толпы приветственные знаки. Домой ещё не хотелось да и вряд ли стоило спешить в постель, поскольку всё равно рабочий день в редакции начинался только во второй половине дня и времени для полноценного отдыха было предостаточно, но и в шумной компании уже порядком наскучило, и Нина подумывала, не пропустить ли ей ещё бокальчик коктейля, а лучше хорошего коньяку, чтобы взбодриться и почувствовать прилив сил. Успех буквально сопутствовал ей с самого утра, и тотчас, будто прочитав её мысли на расстоянии, рядом плюхнулся на сидение стула Стас Гловацких, пыхтя, как паровоз, и протянул ей высокий стакан с трубочкой и долькой лимона на краю.
-Дорогуша ты моя! - благодарно чмокнула приятеля в полную щёку Ниночка, оставляя на гладковыбритой коже следы помады, и немедленно попробовала при-несённый напиток, удовлетворённо кивнув головой.
Изрядно подвыпивший парень тут же полез целоваться, пытаясь облапить подругу короткими руками, но та со смехом ткнула его кулаком в живот, в ответ на что Стас, притворно ойкнув, согнулся пополам, намеренно задевая голо-вой её колени, затянутые в почти прозрачную сеточку колготок. И вот как раз в этот самый момент из-за его наклоненной спины взгляд Ниночки упал на входную дверь, которая распахнулась, пропуская в зал очередную пару приглашённых. Ими оказались две довольно колоритные фигуры, причём чуть впереди медленно шла слегка раскачивающаяся на высоких каблуках оригинальной формы стройная и длинноногая мулатка высокого роста, тонкие чувственные черты лица которой таинственно скрывал полумрак, а за ней вышагивал крупный негр-латиноамериканец в полувоенной форме защитного цвета, включавшей пятнистый берет на коротких чёрных волосах. Приветствуя по пути земляков и просто знакомых, вновьприбывшие направились к стойке бара, уверенно рассекая танцующую толпу, которая почтительно расступалась перед красавицей мулаткой, тем более что за её спиной маячила внушительная фигура боевика с широкими плечами и решитель-ной и невозмутимой физиономией.
Почувствовав, что Стас щекой жмётся к её коленям и нахально старается якобы ненароком коснуться их губами, Ниночка машинально оттолкнула его голо-ву ладонью, заставив таким образом разогнуться и принять нормальную позу, в которой он на время заслонил от неё экстравагантную пару. Когда же Ерёмина вновь увидела их, молодые люди уже сидели за столиком в компании не в меру говорливых и по обыкновению смешливых арабов, наперебой оказывающих гостям неподдельное внимание.
-Это что за постройка? - нарочито небрежно кивнула Ниночка в ту сторону, толкая Стаса плечиком и показывая подбородком на квадратную фигуру верзи-лы-негра. - Ты его знаешь?
Стас подвизался на институтской кафедре русского языка одного из технических вузов, и многие иностранные студенты здесь были ему знакомы, так что, глянув через плечо на латиноса во "френче", Гловацких ухмыльнулся и состроил уморительную физиономию.
-А?! Этот кубинец, что ли? На что он тебе сдался, Нин, если у тебя такой парень есть, как я?
-Да! Вояка с девицей, - с готовностью подтвердила Нина, наклонившись к приятелю, чтобы лучше слышать его сквозь звучащую музыку, и не обращая внимания на шуточку.
-Рауль, по-моему! Приехал, а вернее прибыл месяц назад на подготовительный факультет. Вроде бы только-только из Анголы вернулся. Служил в кубинских частях. Настоящий Рэмбо! Но мне-то больше его девица нравиться, а, Нин!
-Из Анголы? - Ниночка сразу насторожилась, носиком чуя запах удачи. -Слушай, Стас! Познакомить можешь? Прямо сейчас.
-Зачем тебе? - парень закурил с сознанием полного превосходства и протянул сигарету собеседнице. -Я лично с ним незнаком, вот разве что через Мухаммеда могу.
-Как это зачем? Такой репортаж слепить можно! На целую полосу. С руками оторвут, - Нина возбуждённо поёрзала на стуле. -Молодёжь ни черта не знает о событиях в Африке!
-Да он по-русски ни в зуб ногой! В переводчики возьмёшь?
-Дурачок, я всё же универ закончила! Забыл, что ли, мальчик? -Прости идиота! - хихикнул Стас. -Сейчас с Мухой поговорю. Подожди, я мигом!
Гловацких неуклюже поднялся со стула и вдруг с невероятной проворностью моментально затерялся в толпе, словно и не корчил только что перед собеседницей физиономию всезнайки. А Ниночка одним духом выпила коктейль, игнорируя трубочку, и принялась с азартом заядлого охотника наблюдать за потенциальной целью своего пера. К этому времени мулатка уже невозмутимо танцевала с долговязым поджарым арабчонком, а Рауль тихо беседовал с каким-то негром, суро-во и пристально, как и полагается настоящему мужчине, глядя тому в глаза.
Вскоре Стас окликнул журналистку, и они вместе, прихватив по дороге для солидности Валеру, в сопровождении вездесущего Мухаммеда направились к сто-лику кубинца. Араб оказался рубахой-парнем, как и большинство его соплемен-ников, и в одну минуту перезнакомил всех между собой, хотя было заметно, что кубинцу не очень понравилось вмешательство многочисленной компании в приват-ный серьёзный разговор. Ничуть не смущённая его недовольством Ниночка, ни капли не тушуясь, сразу расположилась рядом с объектом будущего репортажа и немедленно заговорила с ним по-английски, жалея мимоходом, что не выучила в своё время испанский. Молодой человек сначала отмалчивался, по виду не слиш-ком довольный некоторой развязностью журналистки, но потом из вежливости втянулся в навязанную беседу, показав сносное знание английского, и даже предложил Ниночке пахучую и слишком крепкую кубинскую сигарету. Стас и Вале-ра тем временем наседали на его приятеля, вкручивая ему что-то насчёт дружбы народов, и несли сущую околесицу на намеренно коверканном русском, не будучи уверенными, что собеседник полностью понимает их. Добродушный же негритос в ответ только улыбался (надо сказать, с довольно тупым видом) большим ртом и панибратски хлопал новых знакомых по плечам.
Несмотря на то, что Рауль без охоты и только односложно отвечал на Ни-ночкины вопросы, которые она сквозь грохот музыки задавала ему почти в ухо, настырной девице удалось выяснить, что кубинец действительно имел, что назы-вается, боевое прошлое и даже участвовал во многих войсковых операциях за пределами Родины. Когда же становилось совсем трудно говорить, Нина беззас-тенчиво разглядывала невозмутимого собеседника в упор, отмечая про себя, что при ближайшем рассмотрении тот оказался более похож на темнокожего мулата, нежели на чистокровного негра, и это обстоятельство больше устраивала её, ибо она втайне испытывала к африканцам нечто вроде презрения как любая нас-тоящая белая леди. Его по-мужски симпатичное лицо временами казалось маской идола, что придавало ему ещё большую привлекательность, и жизнь ощущалась только лишь по лёгким движениям раздувавшихся ноздрей и движениям губ, но, скорее всего, это являлось лишь эффектом окружающей обстановки.
Пока Нина пыталась тщетно достучаться до каменного истукана, обычно стеснительный Валера, проявив удивительную прыть, пригласил на танго его очаровательную спутницу, в красоте которой не могла усомниться даже приве-редливая супруга, а Стас вертелся вокруг них в танце со смазливой первокурс-ницей, невесть как очутившейся здесь. Однако, Рауль совершенно не обращал на всех этих персонажей никакого внимания, и было видно, что появился он в ин-терклубе отнюдь не для праздного времяпрепровождения. Чувствуя, что кубинец может в любой момент уйти, Нина старалась активизировать попытки контакта и с удивлением видела, что её хвалёная обаятельность и привлекательность на сей раз не производят должного впечатления на собеседника. Полное спокойс-твие непробиваемого "дикаря" и некоторая его отстранённость уже начинали бесить её, но от заманчивого дела отказаться было просто невозможно, да и это шло вразрез с её жизненными принципами. На прямое предложение встретиться для интервью "тупоголовый" боевик решительно мотнул головой, чем запросто поверг самоуверенную журналистку в шок.
-Я очень занят. Учёба. Работа в землячестве кубинских студентов забирает много времени. Я - председатель. Да и в общежитие иностранных студентов русских девушек не пускают. Только иностранок. Да!
После такой ужасно длинной для него тирады Ниночкин новый знакомый нап-рочь замолчал и уставился глазами в одну точку, а именно на кончик зажжённой сигареты. Тогда ошарашенная его несговорчивостью Ерёмина пустила в ход кучу убойных, с её точки зрения, аргументов, стараясь помедленнее говорить по-ан-глийски, и в конце концов, о счастье, добилась таки результата, после того как открыто заявила, что даме отказывать в просьбе просто неприлично. Своим поведением Рауль резко отличался от любвеобильных и готовых сделать для девушки всё арабов и африканцев, и этим сбивал привыкшую к почитанию молодую женщину. На предложение завтра зайти в редакцию кубинец только наклонил го-лову в берете, который так и не снимал с головы, и неясно было, собирается ли он последовать приглашению или не решается без обиняков с революционной прямотой послать "прилипалу" подальше. Однако, Нина склонялась к выводу, что согласие получено, пусть даже как повод отвязаться от назойливой и самоуверенной репортёрши, а в собственной назойливости ей сомневаться не приходи-лось, достаточно было перехватить укоризненный взгляд кубинца в сторону бес-шабашного Мухаммеда.
Рауль уже поднимался с места, когда она напоследок попросила его явиться на встречу непременно в форме, чтобы можно было сделать пару фотографий "героя", и это уже, кажется, переполнило чашу его терпения. На ходу заталкивая в нагрудный карман комбинезона бумажку с адресом редакции, негр немножко насмешливо и даже с ехидцей козырнул Ерёминой свободной рукой, давая понять, что на сегодня "аудиенция" закончена, и отошёл к стойке бара, где его высокая фигура выделялась в общей толпе советской и импортной мелкоты.
-Козёл не русский! - вполголоса выругалась Ниночка, обозлённая поведением черномазого, так как обычно в просьбе дать интервью ей отказывали лишь неотёсанные мужланы из только-только нарождающейся "Памяти", да и то не всегда. Подумав немного и видя, что никто не обращает на неё внимания, она зло добавила что-то по поводу чернорожей тупицы и довольная словесной раз-рядкой лихо тряхнула головой.
Бросив прямо на пол окурок и придавив его носком своей изящной туфельки, с удовольствием полюбовавшись при этом очертаниями вытянутой ножки в лиловой кисее колготок, Нина поднялась и, отказав Мухаммеду на очередное предложение потанцевать, махнула рукой Валере, который втолковывал что-то дурашливо улы-бающемуся Стасу, опираясь на его плечо.
-Медвежонок! Домой, живо! Повеселились и хватит, пора и честь знать. -Нинок, ты чего!? Ещё немного, а? Время же совсем детское! Только разгулялись.
-Я сказала, домой! - не вступая в пререкания, слегка повысила голос жена, чего было достаточно, чтобы Валера с обиженной физиономией ребёнка поп-лёлся за ней, ловя на ходу узкую ладонь любимой супруги.
Когда часа через полтора они, наконец, добрались до своей уютной квартиры, свекровь уже спала, давно привыкшая к поздним возвращениям молодых. Ус-тавшая же Нина сразу прямо в туфлях по ковру прошла в спальню и повалилась на кровать, облегчённо вытянув ноги вверх. Выпитое давало о себе знать, а во рту стояла горькая от выкуренных сигарет слюна, так что желание поскорее принять душ и почистить зубы выглядело вполне оправданным.
Валера возился на кухне, утоляя жажду, и Ниночка без всякого энтузиазма недовольно подумала, что сейчас должны будут начаться обычные в подобных случаях пьяные приставания, которых она по жизни терпеть не могла и принима-ла скрепя сердце только лишь из супружеского долга. Скинув с ног любимые ту-фельки, она с удовольствием подвигала затёкшими ступнями ног в чуть влажном капроне и со вздохом поднялась с кровати, стягивая платье через голову. И точно, как только взлохмаченная голова вылезла из узкого ворота, Нина по-чувствовала поверх лифчика облапившие её грудь ладони подошедшего со спины Валеры, а мокрые губы муженька ткнулись ей в голое плечо, щекоча и слюнявя кожу.
-О, боже! - закатила глаза Нина, с усилием отрывая от себя дрожащие пальцы Валеры. -Начинается!
-Нина! Ну, Нина? - сопел тот ей на ухо, суетливо скользя ладонями по гладкой шуршащей комбинации вниз и поглаживая упругие соблазнительные бёдра жены.
-Да подожди минуту, - Нина, вздыхая, бросила платье на подлокотник кресла и принялась вытаскивать из мочек ушей серьги, а Валера поскорее пристро-ился сзади, положа ладони на её плотные ягодицы и дыша винными парами ей в щёку.
-Нин, а Нин?! Ну чего ты? - скулил он, тесно прижимаясь к Ниночкиной спине.
-Опять?! - Нина легонько отстранила мужа и взялась за край шёлковой комбинации, готовясь стащить её через голову.
-Нина! Можно, я сам? - ныл Валера, ловя руки жены с намерением подобострастно покрыть их поцелуями.
-О, господи! - Нина отпустила кружевной край и спиной легла на постель, вытянув ноги по одеялу и уставившись в потолок скорбным взглядом.
Валера улёгся на неё, суетливо оглаживая формы и жадно целуя в шею, и Нина расслабилась и запрокинула подбородок, спокойно ожидая, когда муженёк соизволит раздеть её. А он долго елозил по мягкому тёплому телу, сбивая со-рочку к шее, пока, наконец, неуклюже не стащил с бёдер жены колготки и тру-сики, возбуждаясь уже только от одного этого занятия. Только тогда Нина за-лезла рукой ему в брюки и сжала ладонью не слишком-то твёрдый член, слегка массируя его, чтобы довести до нужной кондиции. Валера радостно зафыркал и глубоко задышал, давая понять, что готов к "таинству", и тогда, согнув ноги в коленях и разведя их в стороны, Ниночка кое-как втиснула Валерин вялова-тый таки пенис себе в промежность, и тот сразу же задвигался взад-вперёд, довольно слабо пока воздействуя на женщину. Муж старался изо всех сил, чтобы не ударить лицом в грязь, но разрядиться так и не смог, скоро обессилел и вскоре тихо заснул прямо на жене, сломленный усталостью и приличной дозой спиртного.
Беззлобно и устало чертыхаясь про себя, Нина столкнула посапывающее тело в сторону, поднялась с постели и в чём мать родила направилась в ванную ком-нату, где долго плескалась под душем, блаженно улыбаясь и закрыв глаза. По-том надела длинный лёгкий как пушинка халат и устроилась на кухне с сигаре-той во рту, сладостно опустив длинные пушистые ресницы и машинально покачи-вая головой. На следующий день после обеда Ниночка отправилась в редакцию, надев как всегда на работу широкие брючки, белую рубашку с узеньким галстучком, приталенный пиджак и модные узкие туфли без каблуков. До встречи с кубинцем оста-валось ещё больше часа, и по дороге она заскочила в кафешку выпить кофе и посидеть немного за столиком, покуривая сигарету и обдумывая макет предстоя-щей беседы. В голове уже сам собой сложился каркас статьи для третьей страницы, и теперь важно было во что бы то ни стало разговорить тяжеловатого на подъём негра.
Войдя в здание редакции, Ниночка недовольно поморщилась: ей уже до чёртиков надоел затянувшийся косметический ремонт, который, похоже, никто и не думал заканчивать в ближайшее время. Следы побелки на полу, куски рваной бу-маги, помятые вёдра, хлипкие деревянные конструкции и всякий строительный хлам встречали входящего буквально с первых шагов в холле. Удачно тем не ме-нее пробравшись через весь этот бедлам к своему рабочему месту, Ерёмина толкнула дверь кабинета и, тормознув на пороге, удивлённо присвистнула от неожиданности. Ремонтники добрались уже и сюда, и посередине не такой уж и большой комнаты высились знакомые уже корявые "козлы", а рядом с ними ошива-лись двое работяг, без особого нетерпения дожидавшиеся, когда немногочислен-ные сотрудники уберут бумаги со столов и накроют шкафы и тумбочки газетами.
-А, Нинок! - Палыч приветливо кивнул девушке и почесал затылок.
-Давай, подключайся! Видишь, люди ждут.
-Чёрт возьми! Неужели раньше не могли предупредить? - Нина кинулась к своему столу, рядом с которым уже возвышалась заляпанная краской стремянка. -Пока придётся уплотниться. Ничего не попишешь, - скаламбурил Максим, запирая ящики своего стола на ключ. -Перебазируемся в отдел писем.
-Ребята, так ведь невозможно работать, - плаксивым голосом протянула Ниночка, запихивая в тумбочку чайник и немытую чашку. -У меня встреча назначе-на с человеком. Где прикажете беседовать?
-А лучше на лавочке у подъезда! - иронически хмыкнул Максим.
-Это, ребятки, никак невозможно. Всё-таки гость из дружественной державы!
-Поляк? Чех? - высунулась из-за шкафа Ритуля. -Молодой? Интересный?
-Ты неоригинальна, подруга! - покровительственно похлопала её по плечу Нина. -Из более экзотических краёв. Кубинец!
-Ого! Почти динозавр, - Палыч уважительно покачал головой.
-Значит, будет статеечка?
-А то! Кстати, где Владик со своей "лейкой"?
-Будет только завтра, - мстительно проворковала Ритуля, проплывая к выходу с хозяйственной сумкой в руке. -Ну, господа хорошие, я буду на третьем, у девчонок. Чао!
Она помахала всем ручкой, сделала несколько шагов, покачивая бёдрами на виду у работяг, явно прислушивавшихся к разговору, и в дверном проёме почти столкнулась с квадратной мощной фигурой в комбинезоне защитного цвета.
-О-О! - невольно вырвался у неё возглас восхищения при виде "команданте" в форме с засученными рукавами и лихо заломленном берете на курчавой чёрной голове.
Рауль извинился на коверканном русском, посторонился, пропуская девицу в коридор, и вошёл в комнату, с лёгким недоумением оглядывая ремонтный кавар-дак.
Маляры переглянулись, сделав большие глаза, а Ниночка кинулась к гостю, затараторив по-английски приветствия и одновременно извинения за разруху. В ответ кубинец пожал плечами:
-Может быть будем говорить в другой раз?
-Нет и ещё раз нет! Ни в коем случае. Одну минуточку, прошу вас, - Ерё-мина подлетела к сослуживцам с просительным выражением лица, на котором была написана одновременно и невероятной глубины мука.
-Ребятушки! Что же делать? Выручайте, очень прошу! Палыч сразу стушевал-ся, кидая исподволь взгляды на гостя, а
Максим нехотя, но проворно полез в карман.
-Слушай, Нинулька! Валеркина каморка уже готова, а сам он только вечером будет. Ключ, как видишь, у меня...
-Ну, уважил, дорогой Максик! - Нина буквально выхватила ключ из его пальцев. -Ненаглядный ты мой.
-Эх, хотел сам расположиться там, да ладно уж, пользуйся и помни старого друга! Правда, там не прибрано ещё.
-Порядок, ребята! - тихонько взвизгнула Ниночка, подхватила сумочку, блокнот и кивнула Раулю, деликатно стоявшему у входа, где ушлые маляры уже успели угоститься у него сигаретами.
-Извините, ремонт! - ещё раз повторила на чистейшем английском Нина и развела руками. -Пройдёмте в другой кабинет.
Она двинулась по коридору, чувствуя за спиной тяжёлую поступь "армейских" башмаков, а редкие в развороченном словно после бомбёжки коридоре сот-рудники редакции провожали парочку любопытными взглядами.
Пройдя в конец коридора, Нина свернула в полутёмный "аппендикс", который наполовину был перегорожен воистину огромным шкафом, покрытым небрежно кус-ками всё той же обёрточной бумаги, отыскала заляпанную фанерную дверь и, ви-новато, но задорно улыбаясь, вставила и повернула ключ в замочной скважине. В тесноватой комнатке с двумя столами и этажеркой сильно пахло краской и непросохшей штукатуркой, и всё же было относительно чисто и уютно. Вид портил только аккуратно сметённый кучкой в углу мелкий строительный хлам.
-Проходите, пожалуйста, - Нина пропустила Рауля в комнатку, прикрыла двери, вставив ключ изнутри, и подошла к тому столу, что был побольше разме-ром. Сдув с его поверхности пыль, она деловито разложила репортёрские при-надлежности и оглянулась в поисках стула. Кубинец всё это время невозмутимо стоял перед столом, словно прилежный ученик, расставив ноги и держа руки сцеплёнными за спиной.
-Сейчас, ещё минуту, - засуетилась Ниночка, окончательно теряя лицо, вытащила из угла стул и подставила его гостю.
Тот расцепил, наконец, руки, с лицом без всякого намёка на улыбку взялся за спинку стула, настойчиво вынимая его из рук журналистки, и решительно от-ставил в сторону. Нина удивлённо и непонимающе подняла на него глаза, стоя почти вплотную к необъятной фигуре, и далее не сразу даже смогла понять, что произошло с ней в следующее мгновение.
Негр жёстко взял Нинулю за плечи, притянул к себе и слегка приподнял над полом, после чего без слов и всякой предварительной подготовки накрыл её распахнутый ротик своими пухлыми губами. Достававшая до паркета только но-сочками туфель Ниночка замерла в тисках могучих рук, зажмурив глаза и с шу-мом втягивая ноздрями воздух, причём поцелуй был настолько чувственным и продолжительным, что она опомнилась только тогда, когда стала задыхаться, и вынуждена была смешно задрыгать в воздухе ногами и нечленораздельно завор-чать что-то протестующее.
Руки негра тем временем окончательно оторвали Ниночку от пола, и та на мгновение, всего лишь на короткое мгновение увидела совсем рядом темнокожее каменное лицо. Потом перед её расширенными глазами пронеслись поочерёдно все четыре стены комнаты, и она одновременно с ужасом и восторгом ощутила, что лежит грудью на широком столе, упираясь подбородком в свой толстый блокнот с кожаной тиснёной обложкой. Подошвами туфель бедняжка ещё успела нащупать пол, когда фалды её пиджака взметнулись вверх и накрыли прижатую к блокноту стриженую голову. Затем ещё с большим удивлением Нина Ерёмина почувствовала, как с её бёдер волшебным образом в один момент съехали брюки, которые упали до самых лодыжек ног, где и собрались в гармошку поверх туфель, и это почему-то не показалось ей оскорбительным и пошлым. А пальцы кубинца уже протиснулись под довольно тугую резинку дамских трусиков и резко дёрнули узенькую полоску тонкой материи вниз, доказав тем самым, что ни о какой шут-ке или розыгрыше здесь не может быть и речи.
Кажется, только сейчас ошеломлённая натиском "команданте" Ниночка сооб-разила, в какую историю попала, и грудь её наполнилась трепетом и безгранич-ным волнением, которых в тайне она и ожидала в преддверии такого поворота событий. Проницательный негр, скорее всего, давно уже, возможно с самого на-чала проникся Ниночкиным состоянием, и теперь показавшийся ей воистину ог-ромным фаллос незамедлительно без всякого труда втиснулся в повлажневшую промежность, заставив Нину издать некий невразумительный животный звук и вцепиться что есть мочи пальцами в край стола. И тут же под мощнейшим напо-ром ненасытной мужской плоти она, грудью и подбородком елозя по полированной поверхности стола и сбивая на пол мелкие ненужные теперь вещи, беспомощно задёргалась всем телом в таком бешеном темпе, что, без всякого преувеличе-ния, глаза полезли у неё на лоб. Причём при каждом движении фаллоса зад её буквально подбрасывало вверх, но широкие сильные ладони, сжимавшие голые ягодицы, вновь возвращали его обратно, ещё сильнее натягивая на раздувшуюся головку ненасытного "монстра". И продолжался этот процесс поистине бесконеч-но, так что не в силах больше сдерживать рвущийся из горла крик Ниночка и не заметила, как принялась стонать и вскрикивать от невероятного возбуждения, чувствуя, как сознание её захлёстывает горячая и бурная волна оргазма.
Свежая ещё утром рубашка, теперь насквозь пропитанная потом, сбилась в комок где-то у шеи, обнажив грудь, соски которой оставляли на полировке влажные следы, галстучек удавкой сжимал шею, перекрывая доступ воздуха, край стола с силой врезался в живот, и наступил момент, когда Ниночка нутром по-чувствовала, что если ещё немного продлится эта бешеная скачка, то сознание покинет её измочаленное, вывернутое наизнанку тело и бросит его на произвол судьбы, воспарив само в заоблачные выси. На её счастье как раз в это время сперма толчками хлынула в узкую мокрую щель, заставив завибрировать каждую её клеточку, и, если бы Нина не впилась судорожно зубами в край закинутого на голову пиджака, то протяжный нечеловеческий вой заставил бы сотрудников со всего этажа в испуге сбежаться сюда, дабы выяснить, что же заставило потерять голову всегда спокойную и уравновешенную репортёршу, тело которой в тот миг выгибалось дугой, чтобы потом бессильно распластаться на поверхности стола. Ноги её при этом плетьми свесились вниз, пальцы отчаянно скребли по-верхность стола, а из уголка приоткрытого рта по искусанным губам слюна тон-кой струйкой стекала по щёке, смывая остатки крем-пудры с пышущей жаром кожи.
Честно признаться, Ниночка никогда не подозревала о таившейся внутри у себя подобной страсти, была ошеломлена и напугана её проявлением, но в тот сладостный момент ей было не до размышлений о природе этой страсти, и она только с шумом втягивала воздух распахнутым ртом, бессмысленно уставившись широко открытыми глазами в свежеокрашенную стену и с трудом сдерживая коло-тящееся в груди сердце. Между тем хватка чёрных ладоней на белых ягодицах ослабла, потерявший свою силу фаллос со смешным чмоканьем покинул разрабо-танную промежность, и Ниночка, больше не подпираемая сзади мощной его силой, медленно поехала со стола, подгибая под себя голые ноги со спущенными до ступней брючками.
Измождённая до предела она, тем не менее ожидала продолжения ласк, прек-расного и неторопливого завершения любовной игры, однако к вящему удивлению, за её спиной раздались тяжёлые удаляющиеся шаги, тихо скрипнула, закрываясь, дверь, и вслед за этим скрипом наступила полная, если не сказать мёртвая ти-шина. Тогда ноги "героини любовного романа" окончательно подкосились, она шлёпнулась мягким рыхлым задом на холодный пол, тихонько и протяжно скуля, и недоумённо уставилась глазами на свой голенький живот и белеющие кожей ляжки с всклокоченным и забрызганным белесой жидкостью треугольником волос между ними, да так и осталась сидеть в нелепой позе с остекленевшими глазами и раскрытым ртом.
Неизвестно сколько времени совершенно обалдевшая Ниночка провела на грязном линолеуме, постепенно приходя в себя, пока со старушечьим кряхтением не поднялась, держась за край стола, зачем-то сосредоточенно не обошла его вокруг, подметая скомканными брюками пол, не достала из сумочки аккуратно сложенный дамский платочек и не вытерла им размазанную по внутренним сторо-нам бёдер обильную сперму. Только после этого она подтянула скрученные в жгут трусики, а затем и брюки на задницу, поправила рубашку, машинально от-ряхнула пиджачок и достала пачку сигарет и зажигалку, продолжая при этом со-вершенно по-бабьи едва слышно причитать. Когда же зажжённая сигарета оказа-лась у неё во рту, и горький дым наполнил лёгкие, ей оставалось только покачать головой и глубокомысленно произнести сакраментальную фразу:
-Вот и поговорили, мать вашу так! Вот и побеседовали, прости господи...
Примерно через полчаса коридоре она столкнулась с Ритулей, которая, сгорая от любопытства и подобострастно заглядывая в глаза, просто-таки кинулась к ней со всех ног.
-Ну, как интервью? Потрясный парень! Много интересного рассказал? А?
-Представить себе не можешь! - иронически кивнула Нина и сделала большие глаза. -Целый блокнот исписала! Жалко магнитофона не прихватила. Ах, как жаль!
***
Весь вечер Ниночка провалялась дома на смятом диване, разглядывая пото-лок и мысленно вновь и вновь переживая случившееся в редакции. Временами ей казалось, что она опять очутилась в объятиях огромного кубинца, и тогда го-лова её непроизвольно запрокидывалась, веки сжимались, а рот приоткрывался, готовый к поцелую. Она кожей явственно чувствовала прикосновение сильных горячих ладоней негра к своим ягодицам, а его пухлых губ к своим губам, и все попытки избавиться от наваждения не приводили к успеху, и помочь в этом не могли ни коньяк, ни сигареты.
Когда с работы явился Валера, Нина сразу же ушла в ванную, заперлась на задвижку, включила воду и долго курила там в одиночестве, пока не дождалась момента, когда сбитый с толку её поведением муж наконец уснул. Вся ночь для неё прошла в виртуальных объятиях гиганта-негра, хотя рядом мерно посапывал дрыхнувший без задних ног супруг, и проснулась она поздно совершенно разби-той, с пульсирующей болью в висках. К счастью, в квартире как всегда в этот час уже никого не было, и имелась хорошая возможность навести относительный порядок в мыслях и чувствах и постараться взять себя в руки. Проведя в пос-тели почти до обеда и решив, что в редакции при царившем там бардаке с ре-монтом вряд ли кто хватится её в ближайшие часы, Нина без спешки приняла душ, вволю понежившись под упругими струями воды и налюбовавшись видом свое-го гладкого гибкого тела, потом завернулась в длинный махровый халат и снова улеглась на диване, вытянув удивительно стройные загорелые ноги, покрытые светлым нежным пушком, и уложив их на подлокотник. Работал телевизор, но су-ета на экране нисколько не интересовала Нину, ибо совсем другие, более серьёзные проблемы, нежели экранные страсти, занимали её, и очень скоро ей со всей очевидностью стало понятно, что необходимость увидеться с Раулем (и чем быстрее, тем лучше!) стоит перед ней не иначе как во весь рост. Только тогда она немного успокоилась, и её деятельный и острый ум быстренько принялся просчитывать возможность выполнения такого предприятия, вариантов которого, к большому сожалению, насчитывалось не так уж и много, ибо Нина оказалась совершенно не готова к предстоящему любовному приключению ни морально, ни, чёрт побери, даже физически.
Придя к такому неутешительному выводу, она тем не менее пролистала наспех свою записную книжку, чтобы срочно разыскать полузабытый номер телефона Эдика Трошина, нерешительно набрала, преодолевая некоторые сомнения этичес-кого характера, знакомое сочетание цифр и с замиранием сердца почти сразу услышала в трубке знакомый до боли голос.
Трошин, судя по интонации, был не только удивлён, но и доволен её неожи-данным звонком; ей же позарез надо было увидеться со старым приятелем, и, перекинувшись с ним несколькими обязательными восторженно-приветственными фразами (как-никак не виделись давненько), Ниночка поскорее договорилась о встрече и осторожно опустила трубку на аппарат. Сомнения, правда, вновь на-чали одолевать её буквально через пару минут, но, поёжившись от нехороших предчувствий и почесав задумчиво в затылке, Ниночка таки скоренько оделась, навела макияж и, прихватив ключи от машины, выскочила из квартиры, будто страшась, что вся решимость её в одно мгновение может улетучится как дым.
Через полчаса "жигули" подкатили к кинотеатру "Современник", где в салон залез уже ждавший у трамвайной остановки и с нетерпением переминавшийся с ноги на ногу Эдик, прикинутый как всегда по последней моде, со здоровенной сумкой на плече, которую он тут же небрежно сбросил на заднее сидение.
-Привет, подруга! Давно не виделись! Что новенького в жизни? Неподдельный интерес и нечто подобное радости звучали в его вопросе, но Нина холодно кивнула в ответ на приветствие и не посчитала пока нужным отвечать на рито-рический вопрос, а молча тронула машину с места.
-Ну, что? Товар нужен? Тряпки, "колёса"? - хихикнул Эдик, устраиваясь в небрежной позе и поблескивая глазами.
-Да нет! Только поговорить и более ничего, - Ниночка сосредоточенно смотрела вперёд, соображая как лучше начать щекотливый разговор.
-Ой ли? Тогда давай правь к Сосновке. Мне как раз в ту сторону надо. - Парень спокойно ждал, когда Ерёмина заговорит, и без всякого стеснения расс-матривал с откровенным восхищением свою старую знакомую.
А посмотреть, надо сказать, было на что, и Ниночка прекрасно знала это, хотя и была прикинута сравнительно просто: в легкомысленную жёлтую футболку, туго обтягивающую соблазнительную грудь и длинную широкую юбку, из-под кото-рой выглядывали ножки в розовых синтетических гольфах и босоножках-спартан-ках без каблуков на тоненькой подошве, ремешки которых пикантно обвивающими лодыжки и икры ног.
-Слушай, Эдик, - даже не поворачиваясь, Нина почувствовала его похотли-вый взгляд и недовольно поморщилась в ответ на такую неприкрытую откровен-ность. -Такое дело...
-Да не тушуйся, Нинель, ей богу. Чего ты? - Эдик положил ей руку на плечо. -Мы, как-никак, старые знакомые! Забыла что ли?
- Ты квартиру жены обменял? - не реагируя на его панибратство и продолжая смотреть на дорогу, спросила Нина, с замиранием сердца ожидая ответа, как будто от него зависело всё её дальнейшее благополучие.
-А-а! - понимающе протянул Эдик, достал сигареты и неторопливо закурил. -Вот оно что. Квартира на время понадобилась, только и всего?
-Догадлив ты, дружок! - ехидно ответила Ерёмина. -Прямо-таки Эркюль Пуаро! Только на вечер, а?
Эдик многозначительно молчал, почёсывая нос и прикидывая по привычке размер мзды.
-Что молчишь? Я ведь хорошо заплачу! Ты меня знаешь.
-Знаю, знаю, - ухмыльнулся Эдик и вдруг без всякой подготовки сменил тему, чего, собственно говоря, собеседница ожидала от него давно. - А ведь тогда нам с тобой, помнишь, было не так уж и плохо вдвоём. Не забыла, сту-денточка, как я тебя наряжал? Ты тогда деревня-деревней была, не обижайся уж. А сейчас...
-Ну, хватит об этом! Что было, то было! - неожиданно зло огрызнулась Нина. -Ничего такого я не помню, понял?! Дашь ключ или нет!?
-Ням-ням. Сейчас жена с ребёнком в городе, так что слишком опасно, - Эдик выкинул окурок в окно. -Если только на вечер...
-Больше и не надо. Сколько возьмёшь, крохобор? Эдик надолго замолчал, нарочито задумчиво глядя на мелькавшие по обочине дороги деревья лесопарка.
-Да-да, деньги... Что деньги?.. Не нужны они мне, Нинель! Пойми меня правильно.
-Сука ты, Эдичка! И можешь не извинять меня, - Нина надавила на тормоз резче, чем следовало, и машина круто затормозила. -Какая же ты всё-таки су-ка!
-Полегче, подруга! - Эдик по-хозяйски обнял её рукой за шею. -Давай-ка рули вон туда в кусточки, если, конечно, не возражаешь. Палец его свободной руки указал на разбитую грунтовку между деревьями, в ответ на что Ниночка безо всякого стеснения выругалась матом.
-А впрочем, как хочешь. Дело твоё, - Эдик тут же снял руку с её плеч и обиженно отвернулся к окну.
Нина в глубине души сознавала, что ничего другого от бывшего любовника ожидать и не приходилось, а сама чувствовала - ещё несколько дней в ожидании подходящего случая ей не выдержать, - и, не желая больше тянуть резину и му-чить себя бесполезными терзаниями, прошептала едва слышно что-то вроде клят-вы Раулю в верности и только после этого тронула машину с места, повернув руль и въезжая под деревья. Там, выключив двигатель, она откинулась на спин-ку сидения и выжидательно иронически посмотрела на Эдика, всё ещё в тайне надеясь хоть как-то воздействовать на его совесть, что, по большому счёту, являлось не более чем мартышкиным трудом. И правда, тот не торопясь и даже с явным удовольствием стащил с себя джинсовую куртку, в то время как Ниночка напряжённо ждала его дальнейших действий, не спуская глаз с его физиономии, словно старалась смутить наглеца и вывести из равновесия. Но тщетно! Эдик потянулся таки к ней и, ни капли не смущаясь, сдвинул край длинной Ниночки-ной юбки ей на колени, обнажив сдвинутые вместе ноги в кокетливых гольфиках, выглядевших без покрова в сочетании со спартанками опять же не в меру легко-мысленно, если не сказать по-детски.
-Давай уж побыстрее! - нетерпеливо подогнала его Нина, сама без посто-ронней помощи старательно задирая юбку повыше.
-Ты же знаешь, каким манером я больше всего люблю? - Эдик сдерживал глубокое дыхание, на глазах возбуждаясь и розовея лицом, что немало бесило те-перь его бывшую любовницу. -Давай-ка, вспоминай!
Нина тяжело вздохнув, сдёрнула с шеи лёгкий газовый шарфик, кинула парню на колени и, воздев глаза к потолку салона, вытянула руки вперёд, плотно сложив ладони вместе. Эдик, шумно сопя, тщательно связал ей запястья этим шарфиком, вздёрнул связанные руки вверх и приторочил к скобе над дверцей ма-шины.
-Презерватив хоть есть, ты, извращенец? - процедила сквозь зубы Нина, полулёжа в углу салона и привалившись плечом к дверце.
-Как всегда, Нинон, - Эдик, вдруг заспешив, суетливо запустил ей ладони под футболку, нащупал груди без лифчика и сжал их пальцами, вытягивая к се-бе.
-Осторожнее, медведь, я всё же с некоторых пор замужем, - Ниночка с небрежной готовностью приоткрыла рот, и парень навалился на неё всем телом, целуя в губы.
Его руки принялись тискать соблазнительный живот, потом сползли ниже и сразу же нетерпеливо подобрались к трусикам. Это послужило своеобразным сиг-налом для партнёрши, и Нина с некоторым усилием закинула одну ногу на сиде-ние, согнув её в колене, а подошвой босоножки второй ноги упёрлась в щиток машины, стараясь принять более устойчивое положение. Дурацкая игра начинала забавлять её, и ей подумалось, что с тех самых старых добрых времён она, Нинка Ерёмина, к сожалению, уже частично (но, к счастью, не безвозвратно!) начала терять форму. Эдик же тем временем сосредоточенно оглаживал Ниночкины ляжки по их внутренним сторонам, потом лихим рывком сдёрнул с ягодиц тонкие шуршащие трусики и осторожно погрузил пальцы в повлажневшую набухающую про-межность. Его жадные губы целовали и пощипывали соски грудей любовницы прямо через футболку, что доставляло таки Ниночке удовольствие, и она сочла нужным томно прикрыть глаза и откинуть голову далеко назад между связанными своими руками, благодарная ему уже за то, что у него хватило ума не овладевать без затей покладистой ныне партнёршей, а соблюсти и её интересы даже в этой слу-чайной интимной связи. Палец мужчины, методично раздражавший клитор, застав-лял её учащённо дышать и потихоньку елозить задом по мягкому сидению, а вскоре она почувствовала прикосновения тёплых голых бёдер Эдика к своим но-гам, после чего член, облачённый в качественный презерватив со смазкой, лег-ко проник в желанное отверстие.
Втянув в лёгкие воздух и невольно надув при выдохе щёки, Ниночка сильнее вскинула ноги в приспущенных гольфах и обхватила ими туловище партнёра, скрестив щиколотки на его шее за затылком, что к её удовлетворению далось ей без особого труда. Сидение машины сильно пружинило в такт движениям торса Эдика и заставляло Нину тыкаться лбом в стекло дверцы автомобиля, а связан-ные руки болтались из стороны в сторону, задевая периодически голову, но в этих неудобствах содержалась своя прелесть, не говоря уже о том, что обста-новка вызывала у обоих молодых людей воспоминания недавней юности и этим обоюдно щекотала нервы. По мере увеличения члена в размерах и учащения его движений Ниночкины сначала приглушённые и как бы случайные возгласы станови-лись всё громче и протяжнее, и, когда наступил критический момент, её стон слился с рычанием разошедшегося Эдика, с непривычки разрядившегося, пожалуй, слишком рановато. Ещё несколько раз он дёрнул задом и обмяк на полуголом Ни-ночкином теле, причём расслабленная Нина трезво отметила про себя, что Тро-шин находится всё-таки, что ни говори, далеко в не худшей форме и даже может удостоиться скромной её похвалы. Не желая, тем не менее, давать ему повод к продолжению возможной дальнейшей связи, она, поскорее расцепив ноги, недвус-мысленно заворочалась под ним, намекая, что кратковременный сеанс, увы, по-дошёл к концу.
-Давай поднимайся! Хорошего понемногу, дорогой товарищ юных дней. Не забывай о нашем джентльменском соглашении.
Освободив из-под его ослабевшего тела свои ноги, Нина спустила их вниз и кивнула головой на руки, грубовато велев приятелю развязать их. Эдик нехотя и как-то неуклюже натянул джинсы, с визгом застегнул замочек, потом наклонился кряхтя и вдруг сдёрнул с Ниночкиной ноги болтающиеся на ступне труси-ки.
-Это на память о тебе, Нин, - он суетливо запихал маленький комочек ма-терии себе в карман.
-Тоже мне фетишист нашёлся. Не валяй дурака, Эдя, ты же женат,
- Ниночка подождала пока он отвязал её руки и принялась оправлять юбку, не считая нужным духариться и отбирать у него интимный предмет туалета.
-Цинична ты стала, Нинель! Тряпку жалеешь? Ладно, не жмись, обернётся сторицей, - Парень перегнулся через сидение, раскрыл сумку, порылся в ней и кинул подруге на колени два пакета с чёрными французскими колготками и пакет с комплектом дамского нижнего белья. -Это тебе в подарок по старой дружбе.
-В подачках не нуждаюсь, - не очень уверенно скривилась Нина, но Эдик, спокойно открыв "бардачок" запихал шмотки туда.
Сделав вид, что не заметила такого жеста, Нина вытянула руку ладонью вверх и вопросительно и даже требовательно подняла брови. Связка ключей без промедления опустилась ей на ладошку.
-А со мной больше встретиться не хочешь? Старое вспомнить, - Эдик почти с нежностью погладил Ниночкино колено, но сразу получил по рукам.
-Не трогай чужого добра, мальчик! Раньше надо было думать, а не шакалить с кем попало.
Взревел мотор, и машина тронулась с места, оставив на траве вмятины от протекторов, а рядом использованный импортный презерватив, густо усеянный пупырышками.
-Адресок-то помнишь? - безразлично глядя в окно, спросил Эдик.
-Ещё бы, - Нина улыбнулась краем рта. -Послезавтра позвоню и привезу ключик. Как штык буду, не сомневайся!
Ох, если бы она знала, что ни позвонить, ни приехать ей не удастся ни послезавтра, ни даже через неделю, а встретится с Эдиком ей придётся нес-колько позже без всякого желания и при весьма пикантных обстоятельствах, то она не говорила бы так уверенно и вообще не стала бы испытывать судьбу!
Только что прекратился затяжной дождь, начавшийся ещё на рассвете, и на улице было сыро, грязно и, вообще, довольно мерзко, так что не хотелось не только выходить из сухого и тёплого салона "жигулей", а даже опускать пониже стекло. Держа между длинными пальчиками холёной руки недокуренную сигарету с измазанным перламутровой помадой фильтром, Нина внимательно наблюдала с про-тивоположной стороны улицы сквозь это самое запотевшее автомобильное стекло за мрачным серым зданием общежития подготовительного факультета, из дверей которого то и дело несмотря на плохую погоду выходили жизнерадостные тёмно-ликие студенты. Жили и учились они в одном здании на разных этажах, и сейчас по всему было видно, что недавно закончились занятия, и для молодых курчавых в большинстве своём ребят настало время свободного времяпрепровождения. Нина уже примерно с полчаса находилась в состоянии ожидания, тая надежду, что из подъезда появится заметная даже издали фигура Рауля, но постепенно пришла к выводу о тщетности этого предприятия, решилась таки после долгих сомнений на смелый шаг и, без всякой охоты выбравшись из уютного салона, вынуждена была медленно и неуверенно перейти улицу.
Готовясь к волнующей встрече, она основательно перебрала и взвесила не только примерные варианты предстоявшего разговора, а и до мелочей продумала детали своего внешнего вида, словно собиралась на светский раут, и в данном конкретном случае на ней был надет длинный, чуть ли не до пят лёгкий плащ с подбитыми плечами, полностью расстёгнутый и ненавязчиво демонстрирующий яр-кую жёлтую блузку с широким вырезом, увенчанным затейливой брошью, и коро-тенькую кожаную юбочку, из которой "росли" длинные стройные ножки, затянутые в белые колготки без единой складочки и обутые в белые же модные туфли на невысоких шпильках. На лицо молодой женщины, сейчас больше похожей со сторо-ны на прелестную элегантную девушку, был с отменным вкусом наложен соответс-твующий костюму неброский макияж, стриженые волосы были пышно взбиты и акку-ратно повязаны белой широкой лентой, оттенявшей тонкие аристократические, по собственному Ниночкиному мнению, черты лица, и, наконец, всё это великолепие дополнялось тщательно подобранной модной бижутерией, способной произвести впечатление на самого закоренелого скептика и женоненавистника.
С некоторым смущением, буквально не замечая ничего вокруг, но и не забы-вая, однако, об изяществе походки и осанки, Ниночка пересекла площадку со скамейкой перед подъездом, открыла тяжёлую дверь и вошла в вестибюль, так и чувствуя на себе любопытные взгляды группы негров, бесцельно тусовавшихся у буфета. Яркое одеяние Ерёминой резко контрастировало с грязно-серыми стенами и общим полумраком общаги, и гостье было не слишком уютно в незнакомом месте, хотя профессия давно научила её не обращать ровным счётом никакого вни-мания на такие досадные мелочи. В узком коридоре с высоким потолком за при-земистой тумбочкой в драном кресле восседала, как и следовало ожидать, некая пожилая тётка огромных размеров и мрачно обозревала роскошную пришелицу, с чуть растерянным видом направлявшуюся к ней.
-Извините,.. - пробормотала Ниночка, надеясь как можно быстрее и без помех выяснить, где тут обитает знакомый кубинец, но не имевшая, кажется, ни-какого понятия о вежливости тётка неожиданно грубо и беспардонно прервала её.
-К кому?! Кого надо? - проскрипела она, беззастенчиво пялясь на Нину. -К нам женщин не пускают.
-Да? А как же быть? - Нина чувствовала себя полной идиоткой перед очами этой тупой "унтер-офицерши", хотя в иное время и при иных обстоятельствах сумела бы остро и без скидок на возраст отбрить её с тонкой и убойной ирони-ей и быстро заставить зауважать себя.
-К русским? А? То есть, к нашим ребятам что ли?
-Да нет. Я хотела... Я думала... Но ведь...
-Ничего не знаю! К иностранцам не положено! Как будто в первый раз тут шляются! Проси кого-нибудь, чтобы вызвали сюда, и весь сказ.
Нина, как ни смешно это прозвучало бы для коллег по работе, чувствовала себя совершенно беспомощной перед этой наглой бабой, что было более чем не типично для неё, и отчётливо ощущала, как начинают набухать влагой от него-дования веки, и хорошо ещё, что именно в этот момент рядом, на счастье, ос-тановился проходивший мимо с праздным видом араб, который тут же на ломаном русском осведомился, кого разыскивает красивая русская девушка. Нина обрадовано поспешила назвать имя Рауля и едва ли не влюблённо поглядела на услуж-ливого молодого человека, довольного уже только тем, что ему выпала честь разговаривать с настоящей интеллигентной дамой.
-Буду звать, - кивнул, ободряюще улыбнувшись, араб и вразвалочку, не переставая оглядываться на ходу, скрылся за углом коридора, готовый хоть чем-нибудь услужить прекрасной незнакомке.
Тётка же продолжала неприязненно смотреть на Нину, и та, устыдившись своей растерянности и наливаясь теперь под этим оценивающим взглядом злобой, вспомнила, наконец, что носит фамилию Ерёмина, а отнюдь не Воронцова, но, чтобы не трепать нервы и не вступать в пререкания с тупым российским быдлом, решила обождать кубинца на улице, несмотря на влажный холодный воздух и пас-мурную погоду. На крыльце она внимательно осмотрелась вокруг и двинулась прямиком к скамейке, на которой восседали две размалёванные девицы разбитного вида в лёгких куртках и не в меру коротких юбках, закинув ногу на ногу и откровенно демонстрируя свои ляжки, затянутые в модный чёрный капрон. Не об-ращая на них ни малейшего внимания (многовато, девочки, чести!), Нина, ла-дошкой смахнув капли дождя с перекладины, осторожно уселась на краешек ска-мейки, запахнувшись длинными полами плаща, и достала из сумочки сигареты. Её коробило то, что проходившие мимо негры и арабы откровенно пялились на си-девших, прищёлкивали языками, улыбались толстыми губами и подмигивали "кра-соткам" лёгкого поведения, к которым Нине никоим образом не приходило в го-лову причислять и себя. Девицы между тем шептались между собой, временами перебрасываясь солёными матерными выражениями и косясь на новую соседку, делавшую вид, что не замечает ничего вокруг, и было заметно, что общество светской дамы не очень-то устраивает их. Тоже находившаяся не в восторге от такого соседства Нина уже собралась было уходить, но тут дверь подъезда отк-рылась, и в проёме показалась знакомая фигура Рауля, который на этот раз одет был в джинсы и рубашку без ворота с завязками на груди.
Нина приветливо махнула рукой, но кубинец, сделав несколько шагов, оста-новился у крыльца, глядя в её сторону, и Ерёминой волей-неволей пришлось подняться и самой подойти к нему, придерживая на ходу полы длинного плаща, что в другое время ей не слишком бы понравилось.
-Как поживаешь, Рауль? - с наигранным задором тем не менее обратилась она к нему, немного деланно улыбаясь тонкими накрашенными губами, ибо созна-вала, что никак не к лицу женщине самой разыскивать пусть даже и такого му-жественного и завидного кавалера, который, кстати говоря, вместо любезного приветствия почему-то слегка нахмурился и мягко взял девушку под локоть.
-Нина! Прошу тебя больше не ожидать здесь, - он кивнул на скамейку с девицами. -Это не очень хорошо. Понимаешь?
Ниночка зачарованно слушала его плохой английский, не спуская глаз с не-возмутимого чёрного лица, и с трепетом убеждалась, что фигура его всем своим видом говорит о силе и уверенности в себе этого обладателя широких плеч и мощного торса.
-Я хотела увидеть тебя, только и всего, - Нина за бравадой скрывала глубокое волнение, и, кажется, это получалось у неё не совсем удачно. - Увидеть и, если возможно, украсть на пару часов из этой мрачной тюрьмы народов?
Было видно, что негр не до конца понимает смысл её ироничных фраз, не говоря уже о их тонком юморе , и тогда Нина взяла его за обнажённую до локтя мускулистую руку шоколадного цвета, выпиравшую из короткого рукава рубашки и настойчиво потянула за собой.
-Я занят, Нина, - тихо сказал Рауль, но не отнял руки.
-Опять ты отказываешь женщине, невежа? - она смело взглянула ему в лицо блестевшими глазами. -Команданте Рауль, я приказываю вам сесть в машину! Приказываю именем дамы, чёрт возьми!
Кубинец мгновение колебался, оглядываясь на окна общежития, потом вынужден был подчиниться и двинулся вслед за Ниной, ступая подошвами кроссовок прямо по лужам. При виде "жигулей" он не выразил никакого удивления, а спо-койно втиснулся в салон на переднее сидение, даже не спросив, куда и зачем его собираются везти.
Порозовевшая и ещё более похорошевшая Ниночка уверенно вела машину по улицам, щекой ощущая взгляд негра и чувствуя себя чуть ли не на седьмом небе от счастья, и очень жаль, что путешествие было столь коротким, так как вско-ре "жигули" остановились у подъезда точечного двенадцатиэтажного дома, по стечению обстоятельств расположенного совсем рядом с общежитием подготови-тельного факультета. Ещё вчера Ерёмина предусмотрительно побывала здесь, на-вела косметический порядок в предназначенной к продаже квартире Эдика, зас-телила широкий диван бельём, - короче, приготовила всё, что необходимо было для тайной интимной встречи.
-Это твоё жилище, Нина? - выдал Рауль в прихожей на коверканном русском, одновременно взяв её за плечи и чуть притянув к себе.
-Моё, но только на сегодняшний вечер, - давно ожидавшая такого внимания с его стороны Нина залилась краской и тесно прижалась всем телом к негру, одним движением снимая все преграды и недомолвки между собой и гостем.
Плащ как-то сам собой сполз с её плеч и мягко упал на цветной линолеум пола, и сразу вслед за этим трепещущая женщина снова, как и в прошлый раз, ощутила на губах чувственный поцелуй и утонула в объятиях сильных рук. С этой минуты белый свет поистине померк у неё в глазах, и Нина не заметила как вместе с Раулем оказалась в комнате, где тут же в разные стороны полетели сначала её вещи - блузка, юбочка, белые туфли, тонкая невесомая комбинаш-ка, а затем вслед за ними джинсы, кроссовки и рубашка Рауля. Тела как-то са-мопроизвольно и жадно сплелись в единый клубок на диване, перекатываясь между его низкими подлокотниками и совершая самые что ни на есть хаотичные дви-жения, причём Ниночка буквально задыхалась от невероятного возбуждения, даже не пытаясь сдерживать звериных громких возгласов и тем более сопротивляться дикому натиску со стороны любовника, и только конвульсивно дёргалась в руках того, словно мягкая податливая игрушка в руках хулиганистого ребёнка.
Белым комочком мелькнув в воздухе, повисли на плафоне торшера смятые дефицитные колготки, которыми Ниночка хотела блеснуть перед Раулем, с треском лопнули на Ниночкиной спине застёжки стоившего ей неимоверных денег бюст-гальтера, который тут же пулей улетел вслед за трусиками в сторону прихожей, а не замечающая всего этого Нина пойманной птицей страстно билась в объятиях Рауля, не в силах сообразить, где теперь находятся её руки и ноги, совсем потерявшиеся для неё в этой бешенной пляске. Чувствуя, что просто умирает от желания, она визжала тонким голосом, сама не слыша своего визга, не разбирая слов и в отчаянии цепляясь ногтями за чёрное глянцевое тело, заслонявшее всё вокруг, а ей казалось, что изо рта её вылетают полные смысла слова любви к этому дикому и неистовому великану.
-Скорее! Скорее же, милый! Я больше не могу терпеть! Возьми меня сейчас же! - ещё успела более или менее внятно выкрикнуть обезумевшая Нина показав-шуюся бы ей в более спокойной обстановке банальной и навязшей в зубах фразу, после чего съехала головой вниз с дивана, дрыгая голыми ногами в воздухе, и вдруг взревела белугой, ощутив, как поистине баснословно огромный ненасытный фаллос едва ли не разрывает её раскрывшуюся мокрую промежность.
Держа Нину за судорожно напружинившиеся ноги, неистовый негр почти что натянул её на великий и ужасный этот фаллос, и Нине в полном экстазе показа-лось на мгновение, что разбухшая его головка пронзила внутренности и достала ей до самого горла, заставляя выпрямить тело и вытянуть до невозможности шею. Беспомощно упираясь руками в ковёр, она вдруг поняла, что отрывается от пола и летит или падает неизвестно куда с бешеной скоростью, пробивая головой ставший вязким и тягучим воздух. Однако нечто хорошо знакомое не дало ей провалиться в бездну, и создавалось впечатление, что тело её потеряло уско-рение и зависло, удерживаемое весу только усилиями тугого и несгибаемого мужского инструмента, и сопровождалось это невероятное торможение криками и возгласами, исходившими непосредственно из Ниночкиного горла, хотя она с ка-кого-то момента вслушивалась в них как-будто бы со стороны.
Отрезвление пришло не скоро, когда она бессильно и неподвижно лежала ря-дышком с чёрным удивительно красивым телом, судорожно прижимаясь к нему, дрожа каждой своей клеточкой от пережитого возбуждения и чувствуя себя ма-ленькой беззащитной птичкой-киви под крылом огромного внушавшего страх и уважение грифа. Пот ручьём стекал по её шее между лопатками и, прокладывая влажную дорожку и щекоча нежную кожу, медленно спускался к ягодицам, вызывая у неё своим неторопливым движением непередаваемые словами эротические ощуще-ния. Сама же измождённая Нина уже постепенно начала расслабляться, чувствуя звон в голове и тягучую истому в каждой мышце тела, не в силах больше бодр-ствовать крепко сжала веки и сама не заметила, как уснула, упираясь лбом в обнажённую грудь Рауля.
Спала она, кажется, очень недолго, но так глубоко, что не почувствовала исчезновения любовника, а он к моменту её сладостного пробуждения успел уда-литься, не оставив за собой никаких следов, за что Нина была вдвойне благо-дарна ему, ибо любые слова или выражения признательности звучали бы сейчас как никогда плоско и пошло. Отсутствие возлюбленного нисколько не огорчило Ниночку, которая с удовольствием потянулась спросонья, максимально напрягла своё обновлённое ловкое тело, потом глубоко расслабилась и с мечтательной улыбкой полежала несколько минут, предаваясь воспоминаниям о блаженных мгно-вениях наедине с кубинцем. Но долго валяться не хотелось, а хотелось петь и танцевать от счастья, и она, мурлыча что-то нежное себе под нос, легко вскочила с кровати, включила магнитофон на столе и скрылась в ванной комна-те, где контрастный душ ещё более поднял её настроение.
Посвежевшая и словно родившаяся заново она, сама любуясь грациозными движениями своего почти идеального тела, с толком и расстановкой облачилась в изящное нижнее бельё, только чуть попорченное неистовым любовником, натя-нула на ноги отнюдь не пострадавшие белоснежные колготки и надела коротень-кую изящную комбинацию, буквально кожей чувствуя свою неотразимость и нис-колько не сомневаясь в ней. Сквозь совсем неощутимый капрон колготок ощущая ступнями холодок линолеума, Ниночка направилась на кухню, на ходу пританцо-вывая под музыку, достала из холодильника ещё вчера приготовленный салат, тарелку с яблоками и бутылку коньяка, которым им так и не удалось воспользо-ваться при скоротечной встрече, и вернулась в комнату, где налила в рюмку и жадно пригубила обжигающую жидкость, стоя коленями на кресле, а затем смачно с хрустом откусила от румяного яблока огромный истекающий соком кусок. Ей никогда ещё не было так хорошо и спокойно в одиночестве, как в эти минуты, но неожиданно в самый наивысший момент кайфа спина её ощутила на себе чей-то взгляд, недвусмысленно говоривший, что в комнате есть кто-то посторонний, и как хорошо, подумала она (да нет, просто прекрасно!), было бы, если этим посторонним оказался бы не кто иной как вернувшийся назад Рауль.
По инерции качая головой в такт музыке, Ниночка обернулась, улыбаясь на-битым ртом, и в дверях комнаты обнаружила фигуру, явно принадлежавшую вовсе не кубинцу, а, напротив, женщине, которая с совершенно обалделым выражением лица наблюдала за ней, зачем-то держа в руках Ниночкин плащ. Это было более, чем странно (правда, только на первый взгляд), и, продолжая машинально же-вать, Нина оглядела достаточно роскошно одетую даму с ног до головы и узнала в ней, хотя и не без труда, жену Эдика Трошина Стеллу, которую видела мель-ком лишь один только раз и запомнила по родимому пятну во всю щёку, густо замазанному тональным кремом.
С минуту Стелла с глуповато открытым ртом рассматривала полуголую экс-травагантную девицу, уютно расположившуюся в кресле с рюмкой в одной руке и с надкусанным яблоком в другой, а потом вопросительно вскинула брови и хоте-ла задать так вертевшийся на языке вопрос.
-Вот так-так, - пробормотала Ниночка невнятно, невольно опередив её, да ещё в ответ в свою очередь глуповато и растерянно улыбнулась, ругая себя мысленно за проявленную беспечность.
-Ты что тут делаешь, милашка? - выдавила из себя наконец ошарашенная хозяйка квартиры. -Кто ж ты такая есть?
В ответ Ниночка, окрылённая недавней любовной сценой, без ненужной спеш-ки сползла с кресла и, нахально глядя на Стеллу, скорчила в адрес той умори-тельную физиономию, чувствуя как смех начинает разбирать её против воли и настойчиво рвётся наружу.
-Молчишь, нахалка этакая? - Стелла швырнула Ниночкин плащ себе под ноги и сделала несколько шагов в комнату с самыми решительными, надо полагать, намерениями.
Нина же, с откровенным презрением оглядев её спортивную фигуру в обтяги-вающем тщательно подогнанном наряде, прикинула походя собственные возможнос-ти с точки зрения назревающего скандала и тогда уже громко расхохоталась прямо ей в лицо.
-Ты сама-то кто будешь? А?! Пошла-ка ты к чёрту из квартиры! Вон отсюда!
-Ты что, сучка? Совсем что ли сбрендила? Крыша поехала, да?! - не отли-чающаяся отменным воспитанием хозяйка вне себя от гнева подскочила вплотную к обидчице и ладонью в тонкой перчатке отвесила Ниночке неуверенную пощёчи-ну, на что та, собственно говоря, втайне и рассчитывала, намеренно педалируя склоку.
Она даже притворно вскрикнула на такое выражение "гостеприимства", зак-рыла якобы в страхе лицо руками и нагнулась головой едва ли не до пола, про-тяжно и громко всхлипывая и мотая головой. Ободрённая обманчивым первым ус-пехом Стелла брезгливо и осторожно взяла её за волосы и аккуратно, чтобы, не дай бог, случайно не задеть бедром, повела через всю комнату к выходу, цедя сквозь зубы на ходу циничные проклятия и намереваясь вышвырнуть нахалку на лестницу вон. Ниночка же, улучив момент, ловким коротким ударом, который, без сомнения, делал ей честь, воткнула острый жёсткий кулачок той в живот, заставив Стеллу глухо ойкнуть и моментально разжать пальцы, после чего, ис-пуганно прижимая руки к животу и по-рыбьи широко разевая рот, бедняжка бук-вально переломилась пополам и тщетно пыталась вздохнуть полной грудью, сник-нув прямо на глазах у несомненной победительницы.
Ниночка, вновь рассмеявшись, легонько вскинула ногу и с театральным кри-ком "кья!" влепила пяткой в лицо противнице (несильно, но чувствительно!), после чего та, нелепо размахивая руками в воздухе, круто откинулась назад, опрокинула тот самый торшер, на котором недавно висели белые Ниночкины кол-готки, и растянулась на полу во весь рост, вздёрнув неплохие, в принципе, ножки прямо, нет, не к небесам, а только лишь к потолку. Пока она корчилась в некрасивых судорогах на ковре, Нина спокойно подошла к столу, с наслажде-нием слушая за спиной отчаянное сопение и хлюпающие вздохи, наполнила подра-гивающей рукой рюмку коньяком и опрокинула одним махом в рот, с удовольстви-ем причмокнув губами и облизнув их языком. Её вдруг охватило чувство бесша-башного веселья и удали при мысли о том, что Эдик, этот пройдоха и наглец, должен был быть непременно наказан за своё развязное поведение, и хорошим
средством для этого вполне могла стать трёпка, устроенная его милейшей супру-ге. И только пусть потом этот хмырь и выжига, думала она, посмеет возбухать на свою бывшую подругу и нагло качать права, тогда сам Рауль превратит его похотливую рожу в отбивную котлету и отправит его по меньшей мере прямиком в травмпункт.
Стелла тем временем продолжала копошиться на полу больше с испугу, чем от боли, поджимая колени чуть ли не к груди, и Нина не могла не доставить себе удовольствия приблизиться к ней и сладострастно запустить пальцы в рос-кошную причёску, безжалостно разворошив таковую, и даже оторвать обладатель-ницу густой шевелюры прямо за волосы от пола и без усилий поднять на ноги. Совсем озверевшая и перепуганная Стелла только слабо цеплялась при этом за скользкий материал Ниночкиной комбинации и с трудом удерживала равновесие на высоченных каблуках, которые носила, дабы компенсировать не слишком свой вы-сокий росток.
До сих пор Нина и в мыслях предположить не могла, что так приятно будет на самом деле от души метелить бабу, особенно такую задиристую, и с настоя-щим восхищением своей лихостью она грубо сгребла ладонью кожу на лице ни в чём, если разобраться, не повинной женщины, как это обычно делают в фильмах крутые парни, и отшвырнула её от себя спиной прямо на журнальный столик. Толчок был не слишком силён, но достаточен для того, чтобы трусишка уселась задницей прямо на этот предмет интерьера, перекувырнулась назад через голову и мешком повалилась в угол, разбрасывая на лету туфли и скуля от ужаса. Это уже выглядело совсем презабавно, и охмелевшая от коньяка и безнаказанности Нина вновь поспешила выволочь, подгоняя пинками, Стеллу на середину комнаты, где поставила на колени, наклонила темечком вперёд, заставляя опираться ладонями в пол, и оседлала в прямом смысле слова, усевшись той на спину и сильно сжав бока ногами.
-Ну что, теперь-то поняла, кто я такая?! Чего замолчала? Отвечай!
-Зачем ты бьёшь меня! Мне больно, - умоляюще просипела Стелла, дыша как загнанная лошадь и трясясь всем телом, чем только ещё больше раззадорила развеселившегося "всадника". -Что тебе от меня надо? Пусти!
Видя полную покорность легко объезженной "лошадки", совсем распоясавшая-ся Нина без особой надобности (так, лишь бы поиздеваться!) спустила с задни-цы той колготки, а поразмыслив, озарённая потрясной идеей быстренько скатала их с ног, благо туфли давно валялись по разным углам комнаты, и, тщательно скомкав, аккуратно и даже предупредительно втолкнула их Стелле в рот, не слишком, правда, вежливо оттянув её голову за волосы вверх. Ей было интерес-но, станет ли вздорная бабёнка, с которой в один миг слетел весь гонор, воз-ражать против такого унижения, однако покорная словно тёлка хозяюшка только промычала что-то просительное в ответ, чем вызвала неистовую бурю восторга у победительницы. Теперь своим жалким видом в купе с мычанием она вызывала только брезгливость, и жаль было, что на её месте не трепыхался ушлый её муженёк, который и не подозревал, что совершил ошибку, требуя за свою мелкую
услугу слишком многого и возомнив себя истинным сексуальным гигантом.
Уже поостыв немного, Нина разжала колени, отпуская бока жертвы, поднялась во весь рост и пинком ноги отправила её плашмя на ковёр. Потом, постояв немного над распластавшимся телом в раздумьях, что бы такое ещё сотворить, взяла со столика стакан с апельсиновым соком и выплеснула содержимое Стелле в рожу, залив глаза, нос и рот сладкой липкой жидкостью. Стелла со сразу по-желтевшей мокрой физиономией, ничего не видя вокруг и не имея возможности даже отплёвываться, тихо подвывала, закрывая руками в дурацких перчатках го-лову и выглядела слишком жалко, чтобы продолжать урок вежливости. Так что, не обращая больше внимания на безобразное зрелище, Нина спокойно обула туф-ли, накинула плащ на плечи прямо поверх нижнего белья, сунула в сумку ос-тальные вещи, а напоследок из озорства мстительно задрала Эдичкиной жёнушке юбку, стянула с ягодиц трусики, пробормотав удовлетворённо: "А это мне на память!", и сунула маленький комочек материи себе в карман.
Через несколько минут Нина сидела за рулём "жигулей", несмотря на лёгкое опьянение, курила сигарету и думала о Рауле, который, несомненно, вскоре разыщет её сам и постарается сделать всё возможное, чтобы встретиться с ней вновь наедине и вместе отдаться всепоглощающей любви. А ещё ей было жаль, что она напоследок не вытянула перепуганную дурочку чем-нибудь вроде ремня по голой заднице, и что ради такого жеста можно было бы и вернуться обратно, пересилив лень и переборов желание поскорее оказаться дома и вытянуться во весь рост на широкой мягкой постели.
***
Время летело незаметно, и, как пишут в романах, уже смеркалось, когда всё ещё пребывающая в приподнятом настроении Нина поставила машину под окном своей квартиры и почти бегом поднялась к себе на этаж. Стычка со Стеллой возбудила её ещё сильнее, и теперь в порыве самодовольства для неё являлся вполне очевидным тот факт, что она, Нина Ерёмина, не иначе как по всем дан-ным превосходит ту самую чопорную и, по всему видать, недалёкую мулатку из интерклуба, которая наверняка, без всяких на то оснований, считала Рауля своей личной собственностью и которой, ха-ха, кубинец уже дважды успел изме-нить, что, без всякого сомнения, характеризовало сексуальную привлекатель-ность и свойства характера той далеко не самым лучшим образом. Эти мысли просто-таки грели душу удачливой и ныне окрылённой успехом молодой дамы и заставляли её напрочь позабыть о существовании некоторых персонажей пьесы под названием "Семья", но вид основательной обшитой лакированными рейками квартирной двери немного отрезвил "героиню любовного романа" и вызвал на одухотворённом и мечтательном лице её гримасу недовольства.
Чрезвычайным благом воспринималось уже только одно то, что свекровь, ко-торая работала гримёром на телевидении, два дня как находилась в командиров-ке, кажется, на съёмках какого-то сериала, который в те доперестроечные вре-мена официально именовался ещё многосерийным телевизионным художественным фильмом, но, увы, оставался ещё благоверный супруг, о котором увлёкшаяся амурными делами жёнушка теперь вспоминала не иначе как в уничижительном ключе. А Валера к тому времени по обыкновению лежал в постели, о чём говорил неяркий свет настольной лампы из спальни, и, конечно, с нетерпением ожидал свою Нинульку с набором заезженных и давно приевшихся ей интимных ласк, не подозревая, какая гамма самых разнообразных чувств одолевает познавшую нас-тоящую любовь и бескрайнюю страсть супругу.
Стараясь не думать о предстоящей встрече, Ниночка быстро разделась, нас-коро смыла в ванной косметику, привычно выпила на кухне стакан холодного со-ка и, на ходу снимая халат, со вздохом прошла к супружескому ложу, где с книгой на груди дремал или делал вид, что дремлет, недотёпа-муж. Вряд ли стоило льстить себя надеждой по поводу его крепкого сна, и, всё же стараясь производить как можно меньше шума, Нина погасила свет, юркнула под одеяло и зажмурила глаза, невольно вновь прокручивая в голове картины удивительных событий чудесного вечера, созерцание которых было нагло прервано движением Валериной ладони, вопросительно пока (ах, только лишь пока!) опустившейся на едва прикрытую ночной рубашкой её попку, мгновенно вернув мечтательницу на бренную землю. Затаив дыхание, Нина, как она это неплохо умела делать, при-кинулась было спящей, но рука упорно ползла под рубашку, где находилась кре-пенькая соблазнительная грудь, а попав туда, облапила её и принялась тере-бить и поглаживать нежный сосок шершавыми пальцами. Тогда не желавшая пор-тить себе прекрасное настроение пошлыми пререканиями, хотя и изрядно раздражённая настойчивостью этого полного невежи и неуча в вопросах любовного флирта жена сочла нужным отодвинуться на край постели, отталкивая назойливую ладонь и всем своим поведением давая понять, что нуждается в отдыхе и покое. Однако Валера с поразительной настойчивостью придвинулся ближе, погладил Ни-ночкины ноги и, подумать только, посмел коснуться её тела обнажённым тёплым членом, что немало возмутило обычно более покладистую жену.
-Отстань! - злым шёпотом огрызнулась Нина, решительно отпихивая муженька, который так разительно и невыгодно для себя отличался от соперника-ку-бинца.
-Ты чего, Нин? - Валера навалился на неё всем телом, тщетно пытаясь поцеловать. -На работе неприятности?
-Идиот! - процедила Ниночка сквозь зубы, изогнулась дугой и, недвусмысленно сдвинув ноги, сильно толкнула его ладонями в грудь, после чего Валера, неуклюже запутавшись в одеяле, чуть было не слетел с кровати.
-Совсем сдурела!? Драться с тобой что ли прикажешь? - по-бабьи взвизгнул он.
-Пошёл бы ты на ..., герой хренов! Много чести тебя лупить! - саркастически расхохоталась жена, вскочила с постели и, прихватив с собой подушку, направилась к выходу из спальни.
Обалдевший и сбитый с толку Валера, скрестив ноги, уселся поверх одеяла и непонимающе посмотрел ей вслед, даже здесь не находя в себе сил поступить по-мужски.
-Мозгляк! - презрительно бросила тогда через плечо Нина, хлопнула дверью, в гостиной улеглась на диван, подсунув под голову подушку, и накры-лась сверху халатом, чтобы затем под слабое Валерино нытьё из спальни задре-мать, свернувшись калачиком и сладко посапывая во сне, а, проснувшись по-раньше, скоренько без помех собраться и полететь в редакцию в сладостном ожидании, что Рауль, не зная, естественно, домашнего телефона возлюбленной, позвонит ей туда.
Надо сказать, что к великому сожалению надеждам её не суждено было оправдаться, и долгожданный звонок так и не прозвучал, по крайней мере до обе-да, когда она, изведясь от ожидания, выкурив едва ли не пачку сигарет и не в силах заниматься надоевшей текучкой, решила заехать зачем-то домой в уже не казавшуюся такой уютной квартиру, где неожиданно для себя застала мужа, вос-седавшего в кресле с мрачным и многообещающим видом.
-Ты дома? - неприятно удивилась Нина, проходя мимо него, словно перед ней находился один из предметов меблировки. -А работа?
-Нам надо поговорить, Нина! Очень серьёзно поговорить!
-О чём же, мой дражайший супруг? О чём я могу говорить с тобой, мой суровый повелитель!? - Нина откровенно издевалась над ним и с садистским удо-вольствием видела, что её тон выводит Валеру из себя.
-Ты очень изменилась за последние дни. Что происходит? - взлохмаченный Валера вскочил и забегал по комнате.
-Ах, неужели?! Да что ты такое говоришь, милый? - наигранно закатила глаза Ниночка.
-Прекрати паясничать! - визгливо закричал муж, подскакивая к ней вплот-ную и бешено вращая глазами, чем вызвал у жены приступ саркастического сме-ха.
-Боже мой! Ерёмин в гневе! Как я испугалась, люди! А сам не хочешь затк-нуться, олух царя небесного!?
Неожиданный сильный толчок в грудь опрокинул её на диван, и, хотя Нина нарочно провоцировала разошедшегося рохлю на такой поступок, ей ни за что не верилось, что благоверный способен на него. Валера же, нет не с рёвом, а скорее с писком кинулся к ней и почему-то, вместо того, чтобы ударить или схватить за горло, принялся судорожно задирать на ней юбку и, что уже совсем было смешно, тискать изо всех сил соблазнительные, всегда производившие на него сильное впечатление бёдра в сеточке капрона. В ответ Ниночка, отнюдь не собираясь бить ему морду, хотя и могла шутя сделать это, запросто расхохота-лась во всё горло, высоко запрокинув голову и трясясь от безудержного дикого хохота всем телом.
-Вот это супермен! Вот это боец! Ну, наконец-то мальчик научился обращаться с девочками?! Ай да герой! Куда ты лезешь, импотент несчастный? Народ не смешил бы, а?
Поражённый её неадекватным поведением Валера зайцем отпрянул в сторону, а она села на диване, небрежным движением оправляя юбку на скрещённых коле-нях, и нагло посмотрела ему в лицо.
-Тварь! - в ужасе воскликнул Валера, пряча глаза, и в состоянии полного аффекта наотмашь хлестнул её по щеке.
Ниночка машинально прикрылась рукой, с минуту сидела, наклонив голову, потом резко поднялась и коленом ударила, да нет, просто ткнула муженька вполсилы точнёхонько в пах, и тем не менее даже от такого тычка тот взвыл от боли и сделал глубокий присест, держась ладонями за мошонку.
-Слизняк! На кого руку поднимаешь? Куда ты лезешь с кулачками?
- Нина смачно плюнула в его сторону и опрометью выбежала в прихожую, не желая не то что разговаривать, а и видеть его хоть одну ещё минуту.
Причитая и сквозь зубы жалобно матерясь, ошеломлённый Валера услышал, как хлопнула входная дверь, а спустя несколько минут под окном раздался шум мотора Ерёминских "жигулей", с рёвом сорвавшихся с места. Только тогда на полусогнутых ногах незадачливый скандалист добрался до кухни, налил дрожащей рукой стакан водки, опрокинул залпом в рот, несколько секунд морщился со зверским выражением лица, сглатывая слюну, потом одним прыжком подскочил к раковине, где его и вытошнило горькой мутной жидкостью прямо на белую свер-кающую эмаль.
Конечно, какая-нибудь Танька Воронцова никогда не решилась бы так откровенно расставить акценты в отношениях с мужем, думала тем временем Нина, вцепившись в рулевое колесо, а постаралась бы поскорее помириться с ним, да-бы, не дай бог, ни в коем случае не остаться одной (недаром у неё ничего не вышло с трусоватым Рубиным, на которого при желании можно было бы неслабо надавить и заставить на себе жениться). С другой же стороны, разве познала тихая и смирная учителка истинную любовь такого поклонника как Рауль и могла ли похвастать такой высотой чувств, которую испытала Нина? Нет и ещё раз нет! Так что, уж пусть простит подругу милая Танечка, но Нина Ерёмина должна будет пойти, что называется, своим путём, а не ждать как некоторые у моря погоды!
За таким безмолвным диалогом с бывшей подругой, в то время как Валера громко отхаркивался над раковиной, облизывая мокрые губы, Ниночка и не заметила, как подъехала к знакомому уже серому зданию общежития, с трудом сдер-живая колотящееся сердце и думая только об одном, как поскорее встретиться с Раулем и вырвать у него признание в любви, которое он только лишь из природ-ного такта до сих пор не преподнёс к Ниночкиным ногам. Дрожащая от нервного возбуждения она, кое-как заперев машину и не обращая внимания на лужи, быстрым шагом вошла в подъезд, чтобы, возможно, выйти оттуда вполне счастливым человеком, скинувшим с плеч груз неразрешимых только на первый взгляд проб-лем.
На вахте сидела маленькая шустрая старушка, являвшаяся сейчас не более чем досадным препятствием на пути к счастливому финалу, к которой наученная горьким опытом Нина обращаться не стала, а остановилась поодаль, ожидая кого-нибудь из иностранных студентов, готовых вызвать сюда ни о чём не подоз-ревающего счастливца. Ей просто необходимо было увидеть Рауля сию же секунду после этого нелепого домашнего срыва, но, как назло, двое негров, проходивших мимо, изъяснялись только на французском и на вопросы девушки только глу-по и широко лыбились, посверкивая зубами. Русские же ребята, как только ус-лышали имя кубинца, откровенно расхохотались Ниночке в лицо и сказали некую скабрёзность по поводу дружбы народов, заставив посетительницу покраснеть до ушей. К тому же бабка за тумбочкой нагло рассматривала её подозрительным взглядом, и Нина готова была провалиться сквозь землю или убраться не солоно хлебавши, но в этот момент в общагу ввалилась шумная толпа арабов, которые на минуту отвлекли вахтёршу и устроили в коридоре весёлую кучу малу.
Готовая к тому моменту на всё ради достижения поставленной цели Ниночка, скрываясь за их спинами, прошмыгнула мышкой вдоль стены мимо вахты и быстры-ми шагами направилась к лестнице, чтобы самой без посредников заняться поис-ками, но тут её заставил остановиться как вкопанную истерический визг бди-тельной бабуси, которая углядела-таки нарушительницу и рысью бросилась за ней вдогонку. Какие только проклятия не обрушились на голову бедной нарушительницы строгого пропускного режима, и в течение одной минуты она узнала о себе такое, что у нормального человека сразу должны были бы завянуть и отва-литься напрочь уши. Наверно Нина могла бы достойно ответить матерщиннице и поставить её на место парой хлестких фраз, но у неё попросту не хватило на это времени, ибо благообразная с виду старушка с необычайной яростью и силой запросто вытолкнула готовую сгореть от стыда Ниночку на улицу прямо под лю-бопытными взглядами проходивших мимо студентов. В довершение всего сидевшие на скамейке девицы лёгкого поведения захихикали ехидно при виде растрёпанной и смущённой молодой дамы, с позором изгнанной из общежития, и это, согласи-тесь, было уже слишком даже для такой хладнокровной по жизни женщине, как Нина Ерёмина.
Опозоренная и беспомощная перед банальным хамством Ниночка, не помня се-бя от гнева и стыда, с трудом доплелась до машины, плюхнулась на сидение и разрыдалась во весь голос, уткнувшись лбом в руль, чего с ней не случалось, кажется, с самого детства. Слёзы бессилия и ярости текли по её щекам, смывая аккуратно наложенную косметику, но приступ слабости, к счастью, продолжался недолго и. быстро взяв себя в руки и вытерев лицо рукавом плаща, Ниночка решительно завела машину и тронула её с места, направляя обратно к дому. Раци-ональный и трезвый ум уже работал на полных оборотах, перебирая в голове различные варианты дальнейших действий, и она, так и видя перед глазами ехидную физиономию Таньки Воронцовой, поклялась, что уже через час увидит Рауля и падёт в его объятия. Её мало волновало, что всё происходящее смахи-вает на мелодраматический киношный сюжет, ведь это был лишь первый этап её отношений с кубинцем, закончив который, она намеревалась совершенно по-ново-му устроить собственную жизнь.
Оказавшись в пустой квартире, Ниночка, на ходу сбросив плащ, спустив юбку и стащив через голову блузку, направилась прямиком в ванную комнату, где без промедления сунула голову под струю тёплой воды, беспощадно смывая маки-яж и разрушая аккуратную причёску. Затем на полочку полетели серьги, перс-тень, браслет и дамские часики, заменив собою массажную щётку, которой Ниночка разгладила мокрые сравнительно короткие волосы и быстренько зачесала их на косой пробор. После этого она слегка подсушила голову феном, побрызга-ла прилизанные пряди лаком и, полностью захваченная оригинальностью своей неожиданной идеи, чуть ли не опрометью понеслась в спальню, скинув по дороге с ног туфельки, где распахнула дверцу шкафа, извлекла с полки Валерины брюки и напялила их на себя поверх колготок. За брюками последовали мужская рубашка с длинными рукавами, которая напрочь скрыла не так уж и выпирающие из бюстгальтера крепенькие груди, неплохо очерченные синтетической комбинацией, и вообще придала женственной фигуре более бесформенные очертания. Заправив край рубашки в брюки, авантюристка с мужской лихостью застегнула замочек на ширинке и туго затянула на поясе кожаный плетёный ремень. На ноги тут же бы-ли натянуты поверх тонкого капрона колготок зелёные хлопчатобумажные носки и обуты слегка поношенные импортные кроссовки, а довершила дело старая стро-йотрядовская куртка мужа, в спешке отысканная и извлечённая с антресолей и наспех разглаженная утюгом.
Смыв с ногтей лак и немного, только лишь немного, укоротив их, Нина на запястье левой руки нацепила крупные мужские часы, машинально подзавела их и, наконец, решилась взглянуть с трепетом на собственное отражение в зерка-ле, без всякой ложной скромности гордясь своей выдумкой. Чего-то не хватало в придуманном образе прилежного студента, и Ниночка, поразмыслив, напялила на голову кепарь с широким козырьком, нарочито небрежным образом засунула в карман стройотрядовки пачку сигарет, для смеху запихала за пояс брюк прямо в трусики скомканный шерстяной носок, имитируя таким образом мужское достоин-ство, состроила бесшабашную физиономию, сплюнула сквозь зубы на пол, напос-ледок чуть-чуть подкрасила едва заметный пушок на верхней губе чёрной тушью для ресниц и только после всех этих важных манипуляций вышла на лестницу, замирая от собственной смелости и ожидая впереди настоящих приключений. Собственно говоря, в таком экстравагантном для женщины виде ей необходимо было только проникнуть в строго охраняемую "цитадель", а затем по достижении желанной цели маскарад становился ненужным, если не сказать, абсолютно из-лишним, хотя и придавал предстоящей встрече определённую пикантность.
Поймав на улице такси и тут же убедившись, что водитель не обращает на неё ровно никакого внимания, принимая за молодого человека, Ниночка развали-лась на заднем сидении, постаралась расслабиться и за размышлениями почти не заметила, как оказалась у знакомого и ставшего уже "родным" здания общежи-тия. Правда, вот здесь-то как раз смелость и начала покидать любительницу приключений, сразу ощутившую некоторую слабость в ногах, и если бы не уви-денная ею минутой позже картина, имевшая место у подъезда между газонами, то она наверняка повернула бы назад, и дело так и закончилось ничем.
На крыльце и рядом с ним происходило что-то необычное, очень напоминавшее то ли драку, то ли кучу-малу, во всяком случае суетливые размахивающие руками фигуры метались по ступеням вверх-вниз, под отнюдь не мирные гортан-ные вопли и выкрики, а всеобщая сумятица сопровождалась тем, что среди мечу-щихся на площадке студентов то и дело мелькала маленькая фигурка старушки-вахтёрши, принимавшей самое активное участие в потасовке. То что здесь разворачивалась драка, не вызывало сомнения, и смущённая увиденным Ниночка остановилась в нерешительности поодаль и подрагивающими пальцами извлекла из нагрудного кармана сигарету, хотя так и не закурила, наблюдая с волнени-ем, как шумная толпа дерущихся распалась и с невероятной быстротой начала рассеиваться. За бегущим скачками негром гурьбой гнались несколько русских парней, а остальные участники драчки, в том числе и вахтёрша, понаблюдав немного за погоней, вскоре скрывшейся с глаз, убрались с крыльца, очистив таким образом подступы к общежитию. И тогда, затоптав не зажженную сигарету подошвой кроссовки, Нина надвинула козырёк кепки посильнее на глаза и реши-тельно двинулась к "объекту", по дороге заметив капли крови на асфальте.
На вахте, естественно, ещё далеко было до полного спокойствия, и возбуж-дённая бабулька суетливо бегала взад-вперёд мимо "пограничной" тумбочки, возмущённо крича на весь холл:
-Я его, паршивца этакого, по судам затаскаю! Совсем обнаглели нехристи проклятые! Ишь руки распускает!
На лбу её краснела идеально круглая огромная шишка, а какой-то высокого роста студент пытался тщетно успокоить вахтёршу, называя её ласково бабой Валей. "Бабе" этой было не до посетителей, однако Ниночка ещё не успела раскрыть и рта, а старушенция, разгорячённая скандалом, уже с ходу накину-лась на неё настоящей злобной шавкой:
-А ты чего?! Тебе чего надо? Ничего не знаю! Вход запрещён! Посторонних не пускаем, понял?
Подрастерявшаяся Нина, понимая таки задним умом, что принимают её тут за паренька, хлопала глазами под козырьком кепочки и даже не пыталась вставить слово в гневную тираду стража ворот, с сожалением констатируя, что дело, ка-жется, не выгорело у неё и на этот раз по независящим, правды ради сказать, от неё причинам.
Без сомнения, переодетая посетительница так и не добилась бы заветной цели, если бы в этот момент в вестибюле не появилась какая-то девица, смело, в отличие от Ниночки, направлявшаяся к вахте. Тут уж баба Валя в мгновение ока переключила внимание на очередную более заманчивую жертву, и через пару минут та, получив причитающуюся долю оскорблений, с пылающим от стыда и гне-ва лицом выскочила на улицу. Старушенция с победным видом окинула очищенную за короткий срок и малой кровью территорию взглядом, потёрла шишку на лбу и остановила благосклонный теперь взор на смущённом "пареньке", скромно жав-шемся к свежеокрашенной стене.
-Ну, чего, сынок? - потеплевшим голосом спросила она Ниночку. -К кому пришёл-то? К нашим что ли, к русским? В ответ Ниночка, скромно потупившись, кивнула головой. -Сам видишь, всякие тут пройти хотят! Девки, ети вашу мать! Глаз да глаз нужен.
-И не говори, - тепло улыбнулась бабулька и хитро сощурила глаза. -Ну, давай, проходи уж, чего там. Давай, давай, беги к своим друзьям!
Ещё не успела не верящая в успех щекотливого предприятия "актриса", медленно переступая ногами в кроссовках по полу, шмыгнуть вглубь коридора, а вахтёрша уже развалилась в кресле, безразлично повернувшись к ней спиной. Не помня себя от радости, Нина взлетела на два этажа вверх по мрачной лестнице и оказалась в длинном коридоре, стены которого были густо выкрашены ужасной масляной краской. Здесь было пусто, лишь в дальнем полутёмном конце раздава-лись едва слышные голоса, и, неуверенно озираясь, незваная гостья в мужском костюме направилась в ту сторону и заглянула в помещение, оказавшееся кух-ней, вся обстановка которой состояла из двух газовых плит и грязного метал-лического стола. У одной из этих допотопных плит два негра мирно беседовали возле огромных дымящихся кастрюль, не обращая ровно никакого внимания на заглянувшего в кухню русского "студента", так что Ниночка волей-неволей вы-нуждена была прервать их разговор, обратившись к ним на хорошем английском, и через пару минут уже знала, что Рауль живёт на четвёртом этаже в угловой комнате. По всему было видно, что человек он здесь уважаемый, и это обстоя-тельство ещё больше подбодрило влюблённую особу и придало ей уверенности в себе.
Рассыпаясь в благодарностях, она попятилась обратно в коридор и, не чуя под собой ног и розовея щеками от возбуждения, вскоре стояла перед обшарпан-ной дверью напротив умывальной комнаты в самом торце здания. Из-за двери слышался диалог двух громких голосов, один из которых сейчас звучал для Ни-ночки прекрасной музыкой, и Ниночкин побелевший кулачок решительно стукнул в филёнку заветной двери, причём сразу после стука, не дожидаясь разрешения, авантюристка распахнула дверь и остановилась на пороге, с вызывающим видом оглядывая довольно убогую обстановку комнаты.
Прямо у двери на пружинной койке со смятыми несвежими простынями восседал на корточках невысокого роста метис с гривой густых чёрных волос, сжимая в зубах окурок толстой сигареты без фильтра. Чуть поодаль возле не слишком нового шкафа, за которым виднелась ещё одна койка рядом с окном, на стуле расположился Рауль собственной персоной, небрежно закинув ногу на ногу и опираясь мощными плечами, обтянутыми тонкой футболкой, на замызганную стенку. Он тоже курил, стряхивая пепел в консервную банку, соседствующую на сто-ле со стопкой книг и тетрадей, и выглядел совсем по-домашнему.
Надо сказать, что непритязательный общежитский мужской быт неприятно по-разил Нину, но она тут же забыла о таких мелочах и не сводила взгляда с ми-лой ей фигуры кубинца. Метис повернул голову к двери и, недружелюбно глянув на покрасневшего от смущения и радости "студента" с жиденьким чёрным пушком на верхней губе, с ужасным акцентом спросил по-русски:
-Что вам надо, молодой человек? Что вы хотите? Нина не ответила, да и почти не слышала вопроса, продолжая по улыбаться и пялиться на Рауля, глаза которого мрачно сверлили вошедшего без разрешения и прервавшего деловой раз-говор незваного гостя, тогда как метис, видимо повинуясь недвусмысленному взгляду соседа, нарочито медленно поднимался на ноги с выражением лица не предвещавшим ничего хорошего для "невежи", так что Нине стоило поскорее
внести полную ясность по поводу своего незапланированного визита.
-Рауль! Это я! - срывающимся голоском произнесла она и увидела, наконец, как брови кубинца удивлённо взлетели вверх.
К чести его сказать, он мгновенно справился с удивлением и, обращаясь к соседу, сказал несколько слов на родном языке тоном, не терпящим никаких возражений. Метис в ответ пожал плечами и с недоуменным видом, взяв с тум-бочки сигареты, сделал шаг в сторону двери. Рауль вновь бросил короткую фра-зу, и тогда тот неохотно накинул на смятую постель одеяло и удалился из ком-наты, по дороге нарочито задев Нину плечом. Когда же дверь за ним закрылась, девушка сорвала с головы кепку, счастливо засмеялась, а когда Рауль поднялся со стула, в то же мгновение повисла у него на шее.
-Нина, - укоризненно покачал головой кубинец, оглядывая её с ног до головы. -Что это за маскарад?
-Я люблю тебя, Рауль! - Нина прижалась к его широченной горячей груди. -Понимаешь ты это или нет?
Кубинец отстранил от себя и ещё раз окинул взглядом с ног до головы жен-щину в мужском одеянии, затем неспешно двинулся к двери и повернул ключ в замке, как бы отрезая ей путь к отступлению и давая понять, что хочет ос-таться с ней наедине. Когда же он обернулся к гостье, её стройотрядовская курточка и рубашка уже висели на спинке стула, а сама Ниночка, прыгая на од-ной ноге, торопливо и от этого неуклюже стаскивала со ступней и отбрасывала прочь кроссовки и носки, вслед за которыми незамедлительно последовали и брюки. Затем стройная и гибкая фигурка в кружевной блестящей комбинации и тонких колготках стремительно приблизилась к крупной фигуре кубинца и бук-вально прилипла к ней, охватывая ногами талию, а руками мощную шею. Тогда Рауль, поддерживая Нину за ягодицы, унёс её как пушинку куда-то за громоздкий шкаф вглубь комнаты, чувствуя сквозь тонкую футболку дрожь трепещущего женского тела, и там обезумевшая от избытка чувств Нина страстно впилась ртом в его пухлые губы, сопровождая поцелуй нечленораздельным животным урчанием, которое вряд ли оставило бы равнодушным любого даже самого спокойного и уравновешенного мужчину.
Рауль ответил на неистовый поцелуй, ни мало не смущённый таким бешеным натиском, и почти тотчас Ниночка словно бы очутилась в какой-то фантастичес-кой безбрежной стихии, падения в которую она ждала с таким нетерпением и в которую с замиранием сердца и восторженным стоном окунулась с головой. Ни-ночкино ставшее вдруг беспомощным тело завертелось в сильных и ловких руках любовника, порой оказываясь вниз головой и вверх ногами, да, собственно говоря, в те мгновения она вряд ли могла определить, где вообще находятся эти мифические низ и верх и существуют ли на самом деле. Перед глазами потеряв-шей голову и задыхающейся от возбуждения самочки так и мелькали в волшебной круговерти различные предметы, населявшие убогую комнату, а также прекрасные в своей силе и мощи части чёрного лоснящегося от пота мужского тела. И всё же подчиняющееся неведомой силе движение отнюдь не было бесконечным, и в какой-то момент Ниночкины ноги оказались на плечах кубинца, тонкая невесомая комбинация соскользнула с плеч по бессильно свисающим рукам на пол, а ник-чемный теперь бюстгальтер после рывка нетерпеливых пальцев легко освободил её напрягшиеся груди, обнажив крупные коричневые соски, и тогда Ниночка взвизгнула от сладкого томительного страха в предчувствии новых острых ощу-щений и извернулась всем телом, обнаружив вдруг перед глазами чёрный как и всё тело член, направленный ей в лицо своей огромной розовеющей головкой. В диком восторге она обхватила его ладонями и сжала твёрдую жгучую плоть что было сил, но тело её уже снова взлетало куда-то ввысь и странным образом об-вивалось вокруг чёрного мускулистого торса, не давая насладиться касанием. Чувствуя, что теряет сознание от страсти и больше не может контролировать свои поступки, Нина закатила глаза, вцепилась ногтями в кожу кубинца и про-тяжно завыла, кусая губы и тряся головой. Странно, что она ещё сумела по-чувствовать, как тонкий влажный капрон вместе с трусиками чуть ли не самостоятельно скатался с дёргающихся её ног, а вот каким образом и когда ноги после этого оказались зажатыми подмышками у совсем нагого к тому времени Ра-уля, оставалось для неё загадкой.
Нина висела в воздухе, прядями взлохмаченных волос и ладонями раскинутых рук касаясь аккуратно заправленной постели кубинца, и пот струился по её шее и запрокинутому подбородку, тяжёлыми каплями падая на подушку и одеяло. А фаллос кубинца тем временем, по-хозяйски раздвинув влажные губы промежности, втиснулся почти без труда в тёплую щель, заставив совершенно озверевшую Ни-ночку выгнуться дугой, насколько это позволяла беспомощная поза измочаленно-го и ноющего каждой мышцей тела. Ей показалось на миг, что раскалённая длин-ная игла насквозь пронзила внутренности, и тогда из пересохшего горла её вырвался сдавленный хрип, прерванный, впрочем, в самом своём зародыше, так как сама Ниночка уже дёргалась в ритме движений мощного члена, который при каждом натиске подбрасывал придерживаемое цепкими чёрными ладонями за нежную кожу бёдер напружинившееся тело её вверх. Движения эти продолжались беско-нечно долго, как, во всяком случае, показалось обезумевшей от страсти женщи-не, и только тогда, когда она почувствовала, что проваливается куда-то в бездну, словно со стороны слыша свой же протяжный крик, густая животворная струя толчками начала заполнять промежность, вызывая судорогу в Ниночкиных ногах, которые с силой сжимали мужской торс, словно помогая рукам любовника сильнее натянуть тело на разряжающийся фаллос.
Состояние Нины в тот незабываемый миг трудно (да что там, просто невозможно!) было описать, и очнулась она уже на постели, расслабленно лёжа лицом вниз и крепко обнимая тощую подушку обеими руками, где только и начала пос-тепенно приходить в себя и поистине возвращаться из удивительного странствия к обыденной жизни. Большие нежные руки Рауля поглаживали неторопливо влажную кожу на её спине и плечах, заставляя женщину сладко сжимать веки и тихо вор-ковать что-то себе под нос, и ей было так приятно и покойно от этих поглажи-ваний, что она начала было дремать, но голос любимого безжалостно вернул её из мира грёз обратно в обшарпанную общежитскую комнату.
-Вставай, бэби! Надо одеваться. Тебе пора домой! - тихо звучал добродуш-ный баритон, и Ниночка в ответ грациозно потянулась всем телом и села, под-тянув к животу голые ноги и обхватив их ладонями.
-Ну, Рауль.., - жалобно протянула она, просительно и одновременно озорно глядя на голого по пояс негра, сидевшего на стуле с неизменной сигаретой между пальцами руки.
-Ты не предупреждала меня заранее. И потом, где сейчас твой муж?
-Муж, муж! Объелся груш, - по-русски выдала Ниночка, нехотя поднялась на ноги и, оглядываясь в поисках трусиков, перешла на английский. -Я же не спрашиваю тебя, где в данный момент находится твоя неотразимая подружка?
Услышав это, Рауль расхохотался от души, на время потеряв свой невозму-тимый вид.
-Можешь быть спокойна. Это совсем не тот случай. Наши общие дела - только в интересах землячества.
Недовольная его раскатистым смехом Ниночка исподлобья взглянула на него, распутывая кое-как комок смятых колготок и трусиков, грозно нахмурилась и надула искусанные губки.
-Могу сообщить тебе то, что известно здесь многим, - Рауль похлопал лю-бовницу по розовой щечке. -Сильвия - лесбиянка. Понимаешь? Её не интересуют мужчины! Совсем!
Теперь пришёл черёд расхохотаться Ниночке, которая принялась мотать головой и хлопать себя ладонями по бёдрам, и остановил её несколько нервный смех только тихий, но достаточно требовательный стук в дверь. Рауль выкрик-нул несколько слов и с недовольным видом поднялся, выжидательно глядя на подругу, которая уже натягивала брюки, косясь с некоторой опаской на прияте-ля, чей суровый взгляд вызывал у неё сейчас чувствительный озноб.
-Я приду к тебе завтра, - тем не менее, храбрясь, буркнула она решитель-но. -Предупреждаю на этот раз заранее!
Рауль молча пожал плечами, наблюдая, как её тонкие пальцы натягивают на ноги мужские носки поверх капрона колготок, и на его лице было написано откровенное недовольство.
-Мне не очень нравится твой костюм, Нина. Ты понимаешь меня?