Расписание вечно врёт...
Жалко приличных людей,
Верно, пора бы уж приспособиться... 
Горе нам!
Давно ведь сверяем место по звёздам,
Время - по атомным часам,
Но сельский водитель Авдей,
Видно не докурил ещё очередную свою беломорину...
Тихо и сыро. 
Пахнет листвой и навозом,
Покосом, прокисшим сыром,
Грибами, которые собирать ещё рано.
И прозой в голове глубокий ров вырыт,
А хочется песен...
Задáми, чтобы никто не заметил,
Доярки несут молоко с фермы,
Выглядя при этом серо и нервно,
Розовыми пухлыми всплёскивая руками,
Одна из них отмахивается: 
Вам ли устраивать бурю в стакане?
Ждём... 
Дождь накрапывает.
Трясогузка, длинным хвостом вскидывая,
Сплетничает с цаплей на крыше:
Эка невидаль - Авдей хмельной на работу вышел,
Знать - жди задержки. 
Пока не накурится - сонный, как курица, и так же далёк...
Гибнет прибитый к земле мотылёк -
Никому не жалко.
Чувствуешь себя, будто сталкер,
При этом желание только одно и простое:
Поскорей бы избавиться от простоя. 
Почти мания!
Безвыходность - многого стоит...
Молчим... 
Какой-то чудак с утра топит баню...
Дров, что ли не жалко? 
А может гости назойливые попались?
Ждём... 
Дед, вздев наслюнявленный палец, 
Молвит: Южный. Будет гроза. 
Откуда знает? 
Но все мы дружно: "За"!
Мы "За", потому что вместе. 
Потому, что Авдей с похмелья, 
И нет другого выбора...
Хочется песен -  не прозы... 
Но стихами всего не выговорить,
Нет, не выговорить
Просто...