Я видел рождение этой Вселенной,
Качал её на руках,
Клал в колыбель, и слова утешенья 
Жили в моих устах.
	Я нежно баюкал юные звёзды,
	Оберегая их сон,
	Планеты, ютившиеся в своих гнёздах,
	Смеющийся небосклон.
Я видел Весну, где цветы распускали 
Розовые лепестки,
И тьма вечной Ночи робко дрожала 
От прикосновений руки.
	Я грелся в лучах самых первых восходов,
	И пела земля мне вослед.
	Закат уступал место на небосводе
	Для тени – тысячи лет.
		И так вереницей веков бесконечной
		Смеялся и плакал над жизнью беспечной,
		Пока мир был молод и чист, непорочен,
		Любовь так крепка, узы дружбы так прочны.
Но Хаос, что был до начала времён,
Взрастил своё семя в сердцах,
И люди, оставшиеся без имён, 
Сменили блаженство на страх.
	Предавшись греху, искушенье вкусили,
	И пасти кошмарных могил
	Дороги небес мраком Зла затопили,
	Убили сиянье светил.
Зачахли цветы, лепестков перезвоны
Подёрнулись пеплом снегов.
С тех пор лишь мучений безумные стоны
Тревожили землю снов.
	И я удалился в обитель печали,
	Предчувствуя гибель планет,
	Закрылись глаза, и уста замолчали – 
	В них сострадания нет.
Теперь недостойным я шлю лишь виденья
Весны, что угасла давно, - 
Погрязшим в зависти и презренье 
Другим овладеть не дано.
	Сказанья мои повествуют о главном – 
	О красоте и любви,
	Но в них – и о ненависти строчки равно,
	О землях, утопших в крови.
Я видел рождение этой Вселенной,
Баюкал её на руках…
Пуста колыбель, и слова утешенья
Теперь обратились в прах.