В семь утра - ненавистная тренажерка. Недосып, молочная кислота...Но что поделаешь, голубчик, надо - в выходные первое занятие по балету, и надлежит хоть как-то подготовить себя. Но в балете, кажется, работают совсем не те группы мышц, и у меня все шансы в понедельник явиться на службу враскоряку, как после первого урока верховой езды. Хорош же я был, когда шеф на волне очередной моды сам поперся в манеж, и меня заманил - для кучности. Он вывихнул плечо, а над моей походкой три дня хихикали секретарши Соловцова. Смешно - шеф брал уроки верховой езды на пару со своим референтом, и еще веселее - что у шефа референт мужчина, а не юная фифа. Дуры.
По дороге на работу едва не уснул за рулем - в спорткарах сиденья полулежачие, в виде эдакой люлечки, на светофоре так и тянет задремать. Расплата за украденный сон, месть Морфея...
Пока шефа не было, записался на маникюр. И успел-таки урвать билет на "Барокко", в первый ряд, конечно же - пускай великолепный Кукушкин осыплет всего меня картами... Потом явился шеф, велел мне врать всем, что его нет, и, судя по звукам, зарубился в танчики. Он так матерится, когда играет - негодный конспиратор...
День сегодня был тихий, ведь мертвая декада, новогодние праздники. Дважды звонили из Котки - с ними-то шеф говорил, это его кровный интерес. Пока я соединял, явилась с обходным листом дура от Соловцова, и мерзко хихикала, когда я представлялся:
- Референт Музыкантского...
Проклятые гендерные предрассудки...
Потом заглянула девица, из отставных шефовых обоже, и сидела в приемной почти час, неизвестно чего дожидалась. Мне пришлось отложить в сторону "Воуг", не при ней же читать. Она спросила:
- А вы как секретарша, и чай, и кофе подаете?
- И даже шоколадки, - отвечал я мрачно, и она захихикала.
От безысходности нарисовал на листе яблоню, ту, что у бабушки на даче, и к ней - план-схему по иссечению "волчков". Девица вытянула шею:
- А что вы такое рисуете?
- Генеалогическое древо Балтийского дворянства, - говорю. Она подошла, пальчиком провела по веткам:
- А какое яблочко здесь вы?
Отвечаю:
- Никакое, это дерево Врангелей, а моя фамилия Объедков. Что мне на нем делать?
По-моему, она обиделась. Мне даже показалось, что она пыталась меня клеить. Но такова жизнь - со мной все желают играть, а я - ни с кем.
Девица убралась, несолоно хлебавши, а шеф тут же вылез. И легким зефиром упорхнул на съемки фильма. Мэтр Кошкин ваяет очередную вампуку о Романовых, скабрезнейшего содержания, и для страховки ангажировал в массовку, на роли графов и великих князей - весь свет московского чиновничества. Чтобы выручили - в случае судебного разбирательства. Мой там, кажется, сам Сергей Александрович, господи прости...
- Пока, Петруша, ты на хозяйстве, - простился со мною шеф. Но и я не стал высиживать, запер кабинет, и как раз успел на коррекцию бровей. В салоне видел бабу в такой шиншилле... Ну почему, почему мужчина в наше время не может носить мех, если только он не сутенер?
Приехал домой, поднялся по лесенке от лифта на свой чердак, а на ступенях - она. Моя Мишелочка. Я взмолился:
- Мы же с тобой договорились - сделать паузу.
- Я не могу, - то ли смеется, то ли плачет. Она смешная, маленькая, встрепанная, вечно в своей кепке, как мальчишка-беспризорник, - Я не могу без этого, понимаешь? Я все время об этом думаю, я тоскую, я умираю. Ну давай сегодня, Объедков, а?
И тянет уже из кармана - пулеметную ленту презервативов...Мне пришлось втолкнуть ее в квартиру, почти за шкирманчик - потому что соседская домработница, вместо того, чтобы мести пол, целые дни проводит у дверного глазка. А репутация моя и так нехороша...
И вот стоим мы на балконе - выморозили опять весь мой зимний сад... Внизу - вечерняя Поварская, цацы дефилируют в мехах. Стремительный бросок, взрыв - и брызги разлетаются, и цацы все безнадежно облиты...Мишелочка тянет меня за рукав:
- Прячься...
А на полу - еще целая дивизия "капитошек", недаром Мишелочка привезла этакую ленту... Эти цацы пройдут, явятся следующие, сухие, и мы - опять...
- Я люблю тебя, Объедков, - шепчет Мишелочка, но я-то знаю точно - не любит. Любит - играть.
А я... я не знаю. В первый раз, наверное, мне нравится - играть самому.