Первая о современной Саде, вторая -- о японской Бабе Яге.
Возвращаясь однажды из Токио в Штаты, я оказался рядом с замечательным японоведом, прожившим в Японии более 40 лет. Он попал туда молодым военным переводчиком, сразу после окончания войны, да так и остался. Из нашего с ним разговора я вынес много интересного, кое-что даже записал и обязательно ещё расскажу кое-какие из его воспоминаний.
История первая. "О том, чем бывает опасен лак для ногтей."
Давным давно на одной из американских баз в Японии жил да был один солдат. Военный лётчик. Служил он исправно, начальство было им довольно и его часто отпускали на побывку. Надо сказать, что был наш герой хорош собой, жена его осталась в далёких Штатах, а потому нет ничего удивительного в том, что скоро завелась у него японская зазноба.
Всё у них шло хорошо, влюблённые не могли надышаться друг на друга и ничто не предвещало близкой развязки. Да вот только вздумалось законной жене нашего солдата проведать муженька, посмотреть как тому служится. О чём она и известила его телеграммой. Делать нечего -- приезжала она надолго и скрыть её от японской подруги представлялось невозможным, а потому американский ловелас наш напился накануне прибытия супруги вместе со своей возлюбленной, да и выложил ей всю правду-матку. Та, конечно, в слёзы... Но он остался непреклонен.
Девушка поплакала-поплакала да и успокоилась, даже поддалась на его настойчивые уговоры заняться в последний раз любовью. Расставались они навсегда, а потому любили в тот день друг друга страстно, до полного изнеможения, а потом оба крепко заснули.
Проснулись только утром, солдат уже опаздывал в аэропорт и времени на прощание почти не оставалось. Был он к тому же с бодуна и чувствовал себя не важно. Быстро оделся, поцеловал свою японку и понёсся к жене на встречу.
Голова болела не на шутку, после вчерашней ночи сил не осталось, но нужно было изображать радостного мужа, дождавшегося наконец свою жёнушку и он старался изо всех сил. Что было хуже всего, так то, что ему принеприменно надо было предстать этаким стосковавшимся в одиночестве и изголодавшимся без секса мужиком.
Делать однако ж было нечего и повёз он свою ни о чём неподозревавшую жёнушку в гостиницу. В номере, как и положено было, прямо с порога швырнул её на постель и принялся, рыча, срывать с неё одежду. Жена, довольная таким приёмом, не сопротивлялась и даже помогала. Скоро наступил и его черёд. Он быстро скинул свою форму и предстал во всей своей мужской красе... Раздался страшный крик. Кричала жена, потому что вначале не поняла, что случилось с одной очень важной частью тела её мужа. Нет, всё было на месте и реагировало на стимулы так, как надо. Проблема была в том, что эта самая часть оказалась вдруг неестественного красного цвета, а гладкая лаковая поверхность пускала по стене солнечных зайчиков...
Несчастный Билл или Джон, не помню уж как его звали, и сам растерялся, а потому отмазаться не сумел. Развод не заставил себя долго ждать.
Что же произошло? Оказывается, сообразительная японка проснулась раньше своего неверного возлюбленного и пока тот спал безмятежным сном, раскрасила ему его мужское достоинство своим лаком для ногтей, предусмотрительно проветрив потом комнату. Самое интересное, что как только солдатская жена в гневе покинула японские острова, эта парочка опять сошлась вместе. Они даже поженились, и теперь у них пошли дети, а в то время, когда я историю эту услышал -- появились первые внуки. Вот как оно бывает в жизни.
Кстати, совсем небезинтересно будет упомянуть о том, как назывался тот лак -- "Flaming Glory" ("Пламенное великолепие").