Цырин Юрий : другие произведения.

Когда уходит молодость...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    То, что я узнал и прочувствовал, прочитав эти четыре письма моей школьной учительницы Людмилы Александровны, полученные мною с осени 2016 года до весны 2018-го, не должно остаться только моим личным достоянием - эти письма могут помочь в жизни и другим людям, достигшим преклонного возраста или приближающимся к нему. "Не умирай раньше смерти" - такой девиз провозгласил замечательный поэт Евгений Евтушенко. Эти письма Людмилы Александровны по существу о том же...
  КОГДА УХОДИТ МОЛОДОСТЬ...
  
  Эссе по мотивам переписки
  с моей дорогой учительницей
  на её, а вскоре и моём девятом десятке лет жизни
  
   Драгоценные женские письма!
   Я ведь тоже упал с облаков.
   Присягаю вам ныне и присно:
   Ваш я буду во веки веков.
   Борис Пастернак
  
  
   Нет, то, что я узнал и прочувствовал, прочитав эти четыре письма моей школьной учительницы Людмилы Александровны, полученные мною с осени 2016 года до весны 2018-го, не должно остаться только моим личным достоянием - эти письма могут помочь в жизни и другим людям, достигшим преклонного возраста или приближающимся к нему. "Не умирай раньше смерти" - такой девиз провозгласил замечательный поэт Евгений Евтушенко. Эти письма Людмилы Александровны по существу о том же...
   Но, конечно, я должен прежде всего представить моим читателям этого любимого и глубоко уважаемого мною человека. Я писал о ней и ранее, в маленькой повести "Ретро на двоих", отразившей нашу предшествующую переписку и опубликованной, в частности, на моем сайте www.yuriytsyrin.com, но уверен, что большинство читателей данного эссе с той повестью незнакомы. Она о других временах и событиях, и мне думалось, что ею будет исчерпано моё повествование, посвященное Людмиле Александровне, однако новые письма учительницы решительно изменили это мнение.
   В моем эссе будет много цитат, и первыми из них пусть станут некоторые фрагменты её писем, представленных в повести "Ретро на двоих". Позвольте мне чуточку прогуляться по этой повести с попутными комментариями и размышлениями.
   "Эта переписка ворвалась в мою судьбу внезапно, в конце 2013 года. Вначале мне даже подумалось, что она как-то мистически связана с прошедшим год назад юбилеем, 60-летием, моей родной 10-й школы города Ангарска. Но очень скоро я осознал, что тут всё просто. Моё имя еще не всеми забыто в этом городе, причём продолжаются контакты между теми, в чьей жизни наша школа стала незабываемым временем - а потому моя бывшая милая учительница английского языка Людмила Александровна Мудель, живущая ныне далеко от Ангарска, вполне могла получить от кого-то из ангарчан мои сегодняшние координаты. И вполне естественно, что она проявила желание возобновить контакты со мной, хотя они отсутствовали 60 лет - в течение всей моей жизни после окончания любимой школы.
   Так началась наша душевная, доверительная переписка - и для меня открылись судьба и мироощущение этого интересного, талантливого человека, которого я никогда не забывал во всех сложностях и хитросплетениях своей собственной судьбы. Она была совсем молодой учительницей в наших девятом и десятом классах, всего на семь лет старше меня. Конечно, тогда наша разница в возрасте воспринималась мною как достаточно существенная. Теперь же, когда я приближаюсь к своему 80-летию и имею друзей - её ровесников, с которыми общаюсь на "ты", мы с ней стали по существу представителями единого поколения трудяг второй половины 20-го века. (В одном из новых писем она подтвердила эту мою мысль: "Вернемся в школьные годы. Тогда я была на целых семь лет старше тебя, а сегодня я только на семь лет старше. Сегодня мы можем считаться людьми одного поколения. Значит, можем общаться по любым темам и хорошо понимать друг друга".)
   В те мои далекие школьные годы она была красивой и стройной девушкой. Мы, ребята-старшеклассники, не только уважали её за уже явно наметившуюся учительскую хватку, но и любовались ею как эталоном женственности...
   О том, как судьба сделала её ангарчанкой, она сообщила мне вот что: "В Иркутском пединституте я числилась на моем курсе единственным представителем совсем юного Ангарска (туда был назначен на работу её отец). Окончив учебу, была направлена при распределении в этот город. Так началась моя жизнь в Ангарске и работа в нашей школе ?10".
   Все 60 лет разлуки с Людмилой Александровной из памяти моей не уходил образ этой очаровательной молодой учительницы. Как она старалась привить нам интерес к овладению этим популярнейшим языком в мире, увлекая нас своим вдохновением, своими методическими поисками! Тут могу заметить, что, хотя, по-моему, не имею особых способностей к изучению иностранных языков, но при поступлении в Московский нефтяной институт уверенно сдал экзамен по английскому на "отлично"...
   Я был потрясен и обрадован получением первого письма от Людмилы Александровны, учившей нас английскому языку в 9-м и 10-м классах. Из её писем я, в частности, с волнением узнал о ней следующее:
   "Осенью 1985 года я после 21 года "холостой" жизни (начавшейся, когда завершилось первое, неудачное замужество) соединила свою жизнь с молдаванином. Летом 1985 года была гостьей его сестры в молдавском селе. В её доме мы и встретились с будущим мужем. Перед этим он расстался с женой (жил и работал школьным учителем математики в другом селе) и вернулся в дом родителей.
   Сама была удивлена своему быстрому согласию на новое замужество. Не знаю, была ли это любовь, а быть может, это какая-то необъяснимая воля судьбы. Как говорится, всё бывает...
   Муж четыре года прожил со мной в России, работал. Но, естественно, рвался на родину, к родному языку. Уговаривал меня на переезд. А в феврале 1988 года умер мой папа в возрасте 80 лет. И тут, расслабившись от уговоров мужа, я сдалась и решилась обменять нашу квартиру на Кишинев. Вот так, в 59 лет, мне не хватило ума, чтобы не совершать ошибку. Я переселилась в Кишинев..."
   Я узнал, что Людмила Александровна получила жестокий удар судьбы на молдавской земле: она потеряла второго мужа и живет за пределами своей любимой России, с печалью ощущая дефицит бесценного для неё человеческого общения. Нет, я вовсе не хочу обидеть живущую с ней внучку её мужа, более того, радуюсь, что она есть в жизни моей очень пожилой учительницы. Но ведь я тоже немолод и осознаю, как непросто остаться в старости без родного, любящего человека, близкого по возрасту. К сожалению, дети и внуки, при всех их добрых человеческих качествах, всё же не могут вполне восполнить потерю любимого супруга. Особенно непросто после такой потери жить вне Родины.
   Размышляю я так - и мои недобрые мысли обращаются к тем политическим авантюристам, которые развалили нашу единую страну, насильно превратив в эмигрантов миллионы россиян.
   Об ударе судьбы на молдавской земле Людмила Александровна рассказала так:
   "С того же, 1989 года у мужа начала болеть нога. Он стал ходить в поликлинику, но попал к бездушным неучам. Ума и опыта у нас не хватило обратиться к другим, знающим врачам - и окончилось всё гангреной. В феврале 1990 года у него отняли правую ногу выше колена. Оперировали трижды. Приехал на двух ногах - стал инвалидом. А в 2011 году мы его потеряли. Вот так распорядилась судьба...
   Я не страдаю от одиночества физического, даже люблю его, люблю оставаться одна на некоторое время. Меня угнетает одиночество душевное, умственное (надеюсь подробнее написать об этом в другой раз). Вот почему общение с друзьями в длинных письмах - отдушина для меня. Так что не удивляйся объёму моих писем..."
  Людмила Александровна много рассказала мне о своей вдохновенной и благородной работе с детьми, далеко выходящей за рамки чисто преподавательской деятельности. Это была и бесценная, очень масштабная воспитательная работа, но здесь, в эссе, я не буду её описывать (она представлена в "Ретро на двоих"), подчеркну только, что именно эта деятельность, несомненно, стала для неё на девятом десятке лет той "искрой", из которой "возгорелось пламя" её прекрасных недавних творческих дел.
   Да, активная жизненная позиция, обретенная человеком в молодости, полагаю, не хочет расставаться с ним никогда.
   Но на рубеже 85-летия новые дела ещё не нахлынули на неё. И всё же из её письма ощущалась готовность Людмилы Александровны к ним, какое-то затаенное желание встречи с ними...
   "85 лет - это не радость, это дата моего заката, так я её рассматриваю. Правда, далеко не многие достигают 85-ти лет, а вот мне посчастливилось. Благодарю своих родителей (главных "виновников"), Бога и судьбу!
   Закат пришёл, а жизнь ещё продолжается. Что ж, буду радоваться ей, солнцу и луне, свету и тьме и всему окружающему. Молю судьбу и Всевышнего, чтобы я оставалась на ногах и в здравом уме до последнего вздоха..."
   И вот о чем мне думалось. Пришли новые времена, мы с Людмилой Александровной, возможно, в чём-то теперь старомодны. Но неужели весь наш жизненный опыт, наши нравственные устои уже никому не нужны? Верилось, что нужны. И написал я ей в одном из писем такие слова: "Спасибо Вам огромное, что Вы вернулись в мою жизнь и что молодость, как и прежде, - с Вами! Давайте сбережем это состояние души навсегда - ничего более разумного и важного для нас самих и для тех, кто нам близок, придумать не удастся..."
   Да, нужны людям и жизненный опыт и нравственные устои наши! И этому хочу посвятить последующее повествование.
  
  
   * * *
   Преклонный возраст - возраст, казалось бы "заслуженного отдыха" - нередко дарит человеку множество непростых и подчас даже довольно утомительных забот. Это может быть уход за болеющим любимым спутником жизни, воспитание внуков, общественная деятельность, вовлеченность в долгожданное хобби, волонтёрская профессиональная востребованность... Бывает и другое, но стоит ли перечислять всё - не научный же трактат пишу.
   Плохо это или хорошо - иметь такие заботы? Чтобы прояснить этот вопрос, я должен вспомнить магическое слово "творчество". Выдающийся педагог В.Сухомлинский мудро отметил: "Я бы назвал творчество самой сутью жизни в мире знаний и красоты". К сожалению, ныне, в водовороте страстей вокруг политики, социологии, истории, экономики, людям подчас недосуг неспешно задуматься о такой вечной ценности человеческого бытия, как творческое мироощущение, дарящее нам душевную гармонию, добрые стремления, стимулы для жизни.
   Будучи молодым, я стремился ограничивать творчество рамками деловой карьеры. Правильную мысль Бернарда Шоу "Счастлив тот, кого кормит любимое дело" я воспринял как всеобъемлющий принцип жизни.
   Сегодня другой возраст, другое восприятие жизни. Но творчество не изменило мне, оно ведь вообще не изменяет людям. Только из ученого-нефтяника я превратился в литератора. Я глубоко познал, что творчество - это вовсе не только решение задач на ступенях карьеры, это, по большому счету, некий воздух для всех. Немного в жизни бывает ситуаций, в которых человек не мог бы проявлять себя как творческая личность и потому ощущать, что вот и он дотягивается до необъятной и незаменимой сферы счастья, которую дано было знать великим Пушкину, Чаплину, Эйнштейну...
   Творческое отношение к жизни, к её большим и маленьким граням, - это чудесный источник оптимизма и радости человека, источник его долголетия. Уверен, что каждому следует нести через повседневность всей жизни драгоценный крест творческого поведения, когда душа без устали трудится во имя ваших надежд и ожиданий, для ваших родных и близких, для многих людей...
   Судьба безжалостно отняла у моей учительницы Людмилы Александровны любимого спутника жизни, но никогда не могла погасить в ней творческое мироощущение и поколебать её профессиональное мастерство. И её драгоценные личностные достоинства закономерно востребованы жизнью. А эта востребованность дарит ей силы и вдохновение и в нынешние её 88 лет.
   С волнением листаю её письма...
  
   * * *
   Из письма от 20 сентября 2016 года (за 4 месяца до 87-летия Людмилы Александровны и за 6 месяцев до моего 80-летия):
   "...Поздравляю с очередным приходом осени и всеми природными прелестями, которые она несет с собой! Хороша весна со своими зеленью и цветением. Но осень не хуже и даже ярче в природе. И вспоминаются некрасовские строки:
  
  Славная осень! Здоровый ядреный
  Воздух усталые силы бодрит...
  
   Или другие стихи русских поэтов. Со школьных лет в памяти сохранилось много стихов, и теперь, через 60 с лишним лет, приятно вспоминать их. Старая школа, старая закалка. К удивлению и сожалению, современные школьники ничего этого не знают..."
  
   Здесь еще нет ни слова о лавине новых благородных дел Людмилы Александровны. И я знакомлю уважаемых читателей с этими строками её письма, чтобы показать молодость и работу её души - то, без чего моя милая учительница просто бы спряталась от той лавины в унылом старушечьем уюте.
   Не могу пропустить фрагмент письма, посвященный Валентине Павловне Мосиенко - замечательному педагогу, коллеге и другу Людмилы Александровны по работе в школе города Димитровграда, в Ульяновской области, энтузиасту воспитательной работы с детьми. Она наш верный единомышленник. В письмах моей учительницы рассказывается и о других замечательных людях - хранителях лучших нравственных традиций. К счастью, наш мир не остался без таких людей. А Валентину Павловну я сегодня ощущаю поистине близким человеком, поскольку она проявила душевное, даже трепетное отношение к моему скромному литературному творчеству и, думается, по существу уже является моим далеким другом.
   Вот что прочитал я о Валентине Павловне в письме моей учительницы:
   "Я ведь давно познакомила тебя с В.П. Мосиенко через её письма, и они попали в "Ретро на двоих". Сейчас продолжу это знакомство. Она твоя ровесница, только на полтора месяца старше. Дружит с интересными людьми, увлекается классической музыкой, поэзией, десятки лет посещает заседания "Клуба поэзии" Димитровграда. В этом городе она родилась и осталась верна ему навсегда. Преподавала немецкий язык, окончив в местном институте смешанный факультет иностранных языков и литературы. Посылаю тебе выписки из её письма.
   "Получила бандероль с повестью Ю.Цырина "Ретро на двоих" и другими материалами. Я запоем прочитала все вырезки, все стихи Юрия и Генриетты Басацкой. Ну сколько же талантливых людей выросло в нашей России!
   И какое же благородство со стороны Юрия - подготовить к печати и передать людям стихи Геты! Мы с ним в этом единомышленники. Я тоже хочу передать людям стихи моего покойного ныне талантливого однокурсника Геннадия Зимнякова. Для этого использую частично твой денежный подарок.
   При чтении повести Юрия на меня напала ностальгия по прошлому советскому времени, когда к а ж д ы й ученик школы, не обладая миллионами, мог реализоваться в жизни, иметь профессиональный успех, а при этом еще позволить себе такие увлечения, как путешествия, посещение музеев всемирного значения и лучших театров и концертных залов... И всё это, будучи жителем провинциального города. Были же времена! Восхищаюсь его эрудицией, памятью и преданностью своему прошлому. Молодец! Всю жизнь старалась дружить именно с такими людьми, и это мне удавалось. Я счастлива, что и под старость жизнь знакомит меня с интересными людьми. Ну, а ты сыграла в его повести главную роль - теперь можешь быть спокойна: Юра донёс до людей твою суть, твой интеллект, твою душу.
   Посвящаю ему как поэту такие строки:
  
  Не деньги, даже и не слава
  Вас будут с этих пор манить.
  Сладка поэзии отрава.
  Вам удалось её испить.
  
  Пусть будет он здоров и счастлив!"
  
   Конечно, тронули мою душу неожиданные строки Валентины Павловны. Мне радостно, что в судьбе моей появился еще один чуткий, душевный человек, приверженец тех же нравственных ценностей, которым следуем и мы с Людмилой Александровной. И хочется мне привести хотя бы одно стихотворение её однокурсника Геннадия Зимнякова, творчество которого благодаря энтузиазму Валентины Павловны представлено людям:
  
  Есть жены - праздник
   мужниной души.
  В годах супруги.
   Страсти им не надо...
  Ты женщиной такою дорожи,
  Как в стужу теплотой,
   в жару - прохладой.
  Как верным другом,
   доброю сестрой,
  Когда вослед житейскому ненастью
  Нужны бывают солнце и покой,
  И рады милосердному участью.
  
   Ну, и заканчивая рассказ о данном письме Людмилы Александровны, с удовольствием предложу вниманию читателей представленное там доброе стихотворение неизвестного автора, которое она хотела бы "предложить каждому как памятку для повседневной жизни":
  
  Не зли других и сам не злись!
  Мы только гости
   в мире тленном.
  Пустяк не стоит войн -
   смирись
  И просто грустно улыбнись.
  Всё в жизни, друг, закономерно:
  Зло, излученное тобой,
  К тебе вернется непременно.
  
   Пусть рассмотренное нами письмо моей учительницы еще не содержит сведений о лавине её новой творческой работы, но мы видим, что беспокойная душа её трудится, и, мне кажется, она уже смутно предчувствует приятное изменение своей жизни. Может быть, я ошибаюсь, но, как бы там ни было, такое изменение уже было совсем близко.
  
   * * *
   Письмо Людмилы Александровны так сильно всколыхнуло мою душу, что я ответил ей огромным эмоциональным письмом. Некоторые фрагменты своего письма, которые наиболее гармонично вписываются в сюжет затеянного мною эссе, я, пожалуй, предложу вниманию читателей:
  
   "Дорогая Людмила Александровна!
   Я много раз перечитал Ваше письмо и не раз возвращался к его приложениям. Всё это вместе погружает меня в ауру Вашей жизни, мироощущения, эмоционального мира. И мне хорошо в этой тёплой ауре. Пусть такие погружения будут ещё долго-долго! Ваше письмо покоряет добронравием и дружеским доверием ко мне. По-моему, сегодня мы с Вами можем поддерживать друг друга только взаимопониманием (помните гениальную фразу из фильма "Доживем до понедельника": "Счастье - это когда тебя понимают"?). А значит, никуда не уйти от взаимных доверительных повествований о своей жизни - делах, проблемах, надеждах, размышлениях, выводах... В надежде, что это будет понято, а значит, создаст какие-то счастливые моменты в будничной текучке (да, счастье - это когда тебя понимают; и как же это нужно человеку!).
   Начну, конечно, непосредственно с самого Вашего письма. Прежде всего, огромное спасибо за него в целом. Буду еще много раз перечитывать это светлое и доброе послание, чтобы не терять бодрость и вдохновение.
   Очень тронули мою душу теплые слова Вашей милой подруги Валентины Павловны Мосиенко. В её словах мудрость и доброта идут рука об руку. А её четверостишие, посвященное мне, навсегда осталось со мной как талисман. Шлю ей с глубоким уважением самые-самые добрые пожелания!
   Наш эмоциональный мир в огромной мере заполнен Россией: её судьбой, проблемами, оставшимися там родными и друзьями, собственным вдохновенным прошлым... Было бы мне лет на тридцать меньше, я, не задумываясь, рванул бы, например, в Сургут и занялся научно-техническим творчеством для родной отрасли (а литературное до поры, до времени отложил бы). Слава богу, что моя сегодняшняя реальная жизнь не вгоняет меня в депрессию. То, что смог построить здесь, в Америке, свою деловую волонтерскую судьбу в гармонии с возрастом, считаю серьёзнейшей удачей.
  
   А теперь продолжу вольную исповедь о себе.
   Душа попросила начать вот с чего (возможно, просто хочется, чтобы Вы немного полнее осознали, как я пришел к сегодняшнему дню).
   Недавно я написал длинное письмо своему другу-ровеснику и замечательному коллеге-единомышленнику, с которым мы сделали немало добрых дел в нефтяной отрасли. С моей помощью он давно подготовил кандидатскую диссертацию и успешно защитил её. Сейчас он, конечно, пенсионер, живет в Уфе и впал в депрессию, поскольку ему хочется ещё хоть как-то, хоть на самой скромной должности, поработать для отрасли, но нигде к такому, 80-летнему старику не проявляют интерес. И вот, зная мою нынешнюю зашкаливающую востребованность в делах, он задумался о том, чем же обусловлена моя удивительная "везучесть", в отличие от него. И я не мог придумать ничего лучшего, чем просто коротко рассказать, как складывалась моя жизнь с начала 90-х годов ушедшего века. Возможно, это чуточку поможет ему рассматривать и волнующие его вопросы (как говорится, по ассоциации; ведь так мы брали что-то для себя и из художественной литературы, хотя те авторы и не знали о нашем существовании).
   И я подумал: а не послать ли Вам несколько отредактированные фрагменты того моего письма. Ведь там, наверное, увидите некоторые новые штрихи моей жизни, моих размышлений - а Вы относитесь ко всему этому очень внимательно и неравнодушно. Хочется поделиться тем, что нахлынуло в душу, когда писал письмо другу...
  
   "Я, конечно, не всё знаю о сегодняшней ситуации в твоей жизни, но, по-моему, главное тебе удалось довести до моего сознания и моего сердца. Это, конечно, проблемы здоровья, чрезвычайно нарушающие нормальный стиль всей жизни. Это невозможность из-за нашего возраста обрести какую-то востребованность как труженика. Это понимание того, что мы с тобой уже не можем уверенно учить наших детей, а тем более внуков, мудрому жизненному поведению. Это осознание безальтернативности этакого стариковского спокойствия перед необходимостью "довольствоваться имеющимся, достигнутым" и оставить в покое "мысли о каких-то вариантах, не имеющих отношения к реалиям".
   Всё это невесело, что тут еще сказать?! И мне сейчас заниматься советами и нравоучениями просто нелепо. Я всё искренне переживаю. Ты должен сознавать, что я всем сердцем - с тобой. И хорошо знаю, что ты мудрый и несгибаемый человек. Верю, что и в нынешней ситуации ты в конечном счете не растеряешься и найдешь для себя верные ориентиры. А я искренне порадуюсь, когда узнаю о них. Ты столько смог в жизни! И сейчас сможешь правильно размышлять, решать и действовать!
   Если сегодня у меня, вроде бы, решена проблема работы, то это результат моей многолетней мучительной раздвоенности между технарем и гуманитарием. Американцы очень любят вспоминать правило "не клади все яйца в одну корзину" - правило, которое считают сугубо своим (хотя, по-моему, оно широко ходит по миру). Я никогда не был холодным прагматиком, скорее являлся разгильдяем во всем, кроме отношения к порученному мне конкретному делу. И не мог я, нацелившись в технари, совсем оторваться от литературного творчества. Не знаю зачем, но, учась в нефтяном институте, я регулярно по воскресеньям изучал и конспектировал в Библиотеке им. Ленина книги по... литературоведению, теории литературы, теории стихосложения и т.п. Да, не знал зачем, но иначе не мог - этого требовала душа. А в то самое время друзья ухаживали за девочками, играли в баскетбол, смотрели кинофильмы, весело выпивали...
   Вот здесь - вся причина моей нынешней востребованности в газете и как редактора книг Я умудрился без всяких дальних серьезных намерений "не класть яйца в одну корзину" - и вдруг этот принцип позволил мне найти себя в старости.
   Да, именно так получилась моя востребованность на старости лет. А об отъезде в Америку (а точнее, как я всегда искренне говорю, к сыну) мы с Таней впервые подумали только в 1996 году. Напишу об этом немного подробнее.
   Прежде всего, хочу подчеркнуть, что мы с женой уезжали сюда не как беженцы (т.е. люди, убегающие от каких-то невыносимых, подчас выдуманных, условий жизни), а по линии воссоединения семьи. Об этом думаю с гордостью. Согласно американской конституции, наш сын Максим, став волей судьбы гражданином США, получил право вызвать к себе близких родственников, чтобы собрать воедино свою семью, гарантируя по мере необходимости её материальную поддержку. Так что до получения американского гражданства, т.е. в течение почти шести лет, мы не имели стариковских социальных пособий и жили в скромнейшем режиме, стремясь по возможности облегчить финансовое бремя сына. К счастью, государство обеспечило финансирование нашей учебы в течение трех лет. И мы с Таней смогли бесплатно учить в колледже английский язык (и устную речь, и правописание), пользование компьютером, американскую историю и основы американской экономики. Позже этого финансирования хватило и на более фундаментальное изучение английского языка в специальном учебном заведении.
   Почему мы стали думать о переезде к сыну? А решились на это только в самом конце 1999 года, когда я был в пенсионном возрасте уже почти три года, ну, а Таня гораздо дольше. Буду краток. Факторы таковы.
   Во-первых, здоровье стало серьезно мешать моей специфической деятельности в науке, включающей бессчетное количество командировок с многодневным пребыванием на буровых и в заводских цехах. А другой специфики уже быть не могло: в 90-е годы наш институт стремительно разваливался, и в первую очередь исчезала молодежь, которая могла бы принять мою эстафету. Скажу тебе только, что если в 1991 году в институте работало приблизительно 2000 человек, то в конце 1999-го, когда я уезжал, - только 170. Сегодня ВНИИ буровой техники уже нет как научно-исследовательского института - остались небольшая проектная часть и... диссертационный (сборный, с миру по нитке) совет. Не знаю, как я бы пережил в Москве кончину любимого института, здесь же обошлось без инфаркта.
   Я ведь не более чем обычный живой человек - стал как-то уставать от начинающейся бесперспективности. Так пришел к мысли: а не заняться ли напоследок литературным трудом, который я десятки лет безжалостно тормозил. Ведь я вдохновенно и совсем неплохо поработал в научно-технической сфере, а теперь разные факторы будут все больше и больше препятствовать этой деятельности. Лучше оставить её, будучи непобежденным (тем более что становлюсь пенсионером), и сосредоточиться на других делах, успех которых будет зависеть исключительно от моих собственных способностей. Да и сын ждет - не дождется нас с Таней, а сын - наш верный, чуткий, заботливый друг.
   Вот так я и решил уехать к сыну. Но перед отъездом заключил с "Сургутнефтегазом" еще один крупный договор - для коллег...
   Конечно, дальний переезд был очень непрост для нашего настроения и здоровья, но в это углубляться не буду. Скажу только, что никогда не опускали рук, ставили перед собой цели - затем действовали соответственно, искали хороших друзей - и нашли. Сейчас чувствуем себя достаточно комфортно, если не учитывать вполне закономерное ухудшение здоровья.
   Мне ясно одно: никогда нельзя опускать руки. Надо находить линию поведения, адекватную ситуации, и ДЕЙСТВОВАТЬ! Другого нам не дано...
   Дорогой мой друг! Будь умницей! Держись - и многое получится!"
  
   Ну, и еще два слова - для полноты картины. В одной из русскоязычных газет тружусь волонтером в качестве одного из редакторов уже более 14 лет. Недавно главный редактор нашей газеты отправился в двухнедельную командировку по миру (Узбекистан и Израиль), так что я должен за него руководить выпуском двух номеров газеты. Один номер уже есть, начинаю думать о втором...
   А недавно меня пригласили периодически участвовать в передаче "Литературный час" на русском радио Нью-Йорка. Смысл участия - чтение своих коротких произведений. Я согласился - попробую. Мой дебют - 3 января.
   Вот так идет жизнь..."
  
   * * *
   Следующее большое письмо Людмила Александровна отправила мне 4 февраля 2017 года. С него начались радующие меня повествования о новых творческих делах моей милой учительницы, взявших её в приятный плен на 88-м году жизни. И пусть при этом здоровье показывало свой капризный нрав, я чувствовал, как вдохновляет её всплеск востребованности.
  
  "...прошу простить меня за пробел в нашей переписке - так складывается мое жизненное время. Я тоже попала в цейтнот, в котором ты пребываешь постоянно. Дело прежде всего, а личное - на потом. По такому принципу всегда жила раньше, вот и в старости не переменилась. Это был наш - для многих! - советский принцип. И моя верность ему подтверждает, что я человек старой закалки. Возможно теперь не современная, отсталая. Соглашусь и не обижусь...
   После домашнего стресса (не стану о нем рассказывать) провожу бессонную ночь, состояние соответствующее. Вот и села за письмо тебе. Давно надо было это сделать, но не было времени - все дни занята переводами, но об этом чуть позже.
   А пока несколько радостных слов о том, что наше поколение ДЕЙСТВУЕТ! Горжусь им!
   Валентина Павловна Мосиенко издала за свой счёт сборник стихов "От чистого сердца" ушедшего из жизни Геннадия Зимнякова. В книге - 200 страниц, тираж 75 экземпляров. А помог ей в этом благородном деле местный, димитровградский писатель Николай Николаевич Сёмин. Он стал редактором-составителем и корректором книги.
   Недавно, по просьбе Валентины Павловны, он прислал мне первый том (306 страниц) своего огромного историко-краеведческого исследования "На переломе веков и тысячелетий". Всего запланировано 10 томов этого труда. Пишет он просто и интересно, подчас весьма остро. Но и в повседневной жизни отстаивает правду (в частности, в судах), борется с власть имущими по велению совести..."
  
   Читатель, я надеюсь, простит мне маленькое лирическое отступление, и не хочу лишать его удовольствия прикоснуться еще к одному небольшому стихотворению Геннадия Зимнякова, подкупающего истинным изяществом:
  
   ТРОПА
  Тропа шла берегом реки;
  Свернув, пересекла покосы
  И в спелом поле васильки
  Вплела себе в ржаные косы.
  К ней рыжий зной припал. Она
  В платьишке сереньком, босая,
  Пошла в обнимку с ним, играя,
  Во всем еще проста, вольна...
  Ее околица звала
  В ромашки, под рябины, ели...
  Она к селу родному шла,
  И бабочки над ней летели...
  
   Возвращаюсь к письму Людмилы Александровны.
  
   "Около двух месяцев тружусь над переводами на английский язык гагаузских сказок. Академик Тодур (или Федор Иванович, как многие его зовут) Занет (звание академика ему присвоила одна из наших среднеазиатских республик, а его имя носит в Гагаузии школа, где он учился)
  обратился ко мне с просьбой принять участие в работе по подготовке к выпуску трех томов книг гагаузского фольклора в качестве переводчика. Спонсором выступило Посольство США в Кишинёве, финансирует работу. Сам он по деревням Гагаузии записывает сказки, баллады, стихи, пословицы и поговорки, переводит их на русский язык. Затем передает мне тексты сказок для перевода на английский язык. Стихи и баллады переводит на английский кто-то из молодых, но сказки он никому не доверяет, кроме меня. Около двадцати сказок я уже перевела, из них пока проверила пять, напечатанных на 22-х страницах. Исписала уже 120 страниц, каждый день сижу за работой да 12 часов ночи. Днем иногда прерываю работу или из-за самочувствия, или из-за телепрограмм. Работа интересная, полезная для ума, но возраст нередко не хочет её принимать: заболевает голова, подчас болит сердце, очень отекают ноги. А отказаться уже не могу - прикипела...
   Хорошо, что не торопят. Так что есть люди, заинтересованные в моем здоровье. Регулярно желают мне хорошего самочувствия - приятно, хотя понимаю, что главной причиной этих пожеланий является потребность в моих переводах...
   Часто вспоминаю Мариэтту Шагинян, которая творила и в свои 90-е годы. А мне уже 87, значит, я уподобляюсь ей, хотя произведений не создаю, а только перевожу на английский чужие. Но рада, что справляюсь с этим и получается неплохо: качественно, грамотно. Голова работает, знаний хватает. Хорошо помогают два словаря. Много времени уходит на их листание. Даже зная соответствующее английское слово, я лезу в словарь, чтобы добиться наибольшей выразительности. А на память не жалуюсь, хотя окончила институт давным-давно - в 1952-м году..."
  
   Одна из гагаузских сказок в качестве примера была приложена к письму Людмилы Александровны. Мне, как и ей (что она сообщила), эта сказка понравилась по мудрому, глубокому смыслу. И хочется попутно познакомить Вас, уважаемый читатель с этим образцом фольклора гагаузского народа.
  
   КАНАТ ИЗ ПЕСКА
  Горшок для сказок треснул.
  Одна маленькая сказочка выпрыгнула...
  
   Когда-то было или не было, в одной далекой стране жил-был падишах. Был он бедным, и царство его было таким же бедным. Уже соседние падишахи глаз положили на его земли. Ждали, чтобы погода потеплела - и прийти к нему с войною.
   А бедный падишах день и ночь думал о том, как спасти свою страну. Знаешь, сынок, дающих советы много, а ум дающих мало, и вот один человек из его окружения предложил:
   - Мой падишах, нужно издать указ, чтобы всех стариков выбросили в овраг. Тогда едоков мало останется. И мы спасемся.
   - Как так?! - сказал падишах. - Они же тоже мои подданные.
   - Эх, мой падишах! - зашептал возле уха падишаха дающий совет. - От них уже никакой пользы: и не сеют, и не жнут. Только кушают, пьют и спят. Не жалей их. Когда их выбросим в овраг, у молодых больше времени появится - не надо будет тратить силы, чтобы ухаживать за стариками.
   Так, науськивая-науськивая, он смог запутать падишаху мозги.
   Еще три дня и три ночи думал падишах - и издал указ: всех стариков выбросить в овраг. Направил падишах своих гонцов во все селения, приказав им, чтобы всех известили о новом указе.
   Доскакали гонцы до села Есапсыз*. И проживал в том селе один маленький мальчик. И звали его, вот как тебя, - Тоди*. И был у него дед. Тоди очень любил его. Когда он услышал указ, то начал просить своего отца:
   - Отец, умоляю, не выбрасывай деда в овраг!
   - Не могу, сынок, - сказал отец. - Приказ пришел от самого Падишаха. Сказали, что старики очень много кушают.
   - Отец, я свою порцию буду отдавать деду! - со слезами на глазах умолял Тоди. - Моя душа очень болит за деда.
   - Сынок, и моя душа болит. Но ничего не поделаешь! Падишаху необходимо подчиняться. Если не подчиняться, то вокруг появляется зло.
   И, глубоко вздохнув, отец закончил:
   - Сынок, принеси ту большую читень*. Посажу деда в читень и отнесу к оврагу.
   Принес Тоди читень. Посадили они деда в нее.
   - Папа, возьми и меня с собой, - пристал Тоди.
   - Идем, сынок. - сказал его отец и закинул читень на плечи.
   Они вышли из дома. Долго ли шли, мало ли, дошли до глубокого оврага. Снял Тодин отец свой груз и бросил читень с дедом в овраг. Смотрит Тоди как вместе с читенем кувыркается его дед, и плача спрашивает:
   - Папа, а почему ты и читень выкинул?
   - Потому что она нам больше не понадобится.
   - Как так не понадобиться?! - говорит Тоди. - А когда ты состаришься, я в чем тебя принесу сюда и выкину а овраг?
   Тут отец и задумался (букв. "ударил колотушкой по голове"):
   - У-хе-хе, правильно!
   С большим трудом вытащили они деда обратно. Подождали наступления ночи, чтобы никто не видел, и все возвратились домой. Спрятали деда под топчан. И продолжилась их жизнь.
   Проходит какое-то время - дела а царстве не налаживаются. Более того, они стали еще хуже. А соседние государства, узнав, что здесь выкинули всех стариков, пошла на бедную страну с войной. Потому что знали, что желторотых (букв. "зеленых умом") легче победить,
   Но, сынок, в древности существовал обычай: не начиная войну, падишахи пытались договориться. Или откупались золотом от того, кто шел войной, или же побеждали его умным словом. И сейчас так случилось.
   Пришедший с войной падишах отправил к нашему падишаху гонца. Приходит тот гонец и говорит:
   - Мой падишах дает вам три задачи, до такого-то дня вы должны на них ответить, - и перечисляет задачи. - Первая задача: есть две лошади, как угадать кто из них мать, кто дочь? Вторая задача: имеется палка - укажите, где у нее голова, а где ноги? И третья задача: до такого-то дня вы должны сплести для нас из песка пятнадцать аршинов каната. Если не решите задачи, придем, разгромим и сожжем вас.
   Что делать? Разве бывает канат из песка? Но необходимо ответить на поставленные задачи. Снова падишах отправляет своих гонцов по селениям, но теперь не с приказом, а с обещанием: "Кто сможет решить эти три задачи, тому я дам целую арбу золота!"
   Доскакали гонцы до села Есапсыз*, рассказывают народу про просьбу падишаха. И Тоди находился на площади - играл в прятки. Услышал он слова гонцов и бегом побежал домой, аж пятки сверкали. В это время его отец в сарае убирал за животными. Тоди влетает в сарай, и кричит:
   - Папа, целую арбу золота тому, кто сумеет сплести канат из песка!
   - Подожди, сынок, переведи дыхание, - говорит отец. - Спокойно расскажи.
   Переведя дыхание, Тоди рассказал отцу всё, что услышал от гонцов. Выходят они из сарая и идут к деду. "Вот так-то и так-то", - повествуют они ему. Дед и говорит:
   - Завтра подумаем. А сейчас постелите мне на печке, чтобы я там прилег. К утру, может, что и надумаю.
   Так и сделали. Лег дед на печи, крепко уснул - до утра храпел! Потому что ответы у него сразу были готовы, но он хотел показать сыну и Тоди, что старики, прежде чем, что-то делать все хорошенько обдумывают, не как молодежь.
   Наступило утро. Приглашает дед сына и вот что ему советует:
   - Запряги, сынок, волов в арбу. Поезжай к падишаху и скажи, что задачи вот так решаются: Пусть поставят перед лошадьми сено - мать подвинет сено к дочери. Пусть бросят палку в реку - каким концом вперед поплывет, там голова. И скажи ему: "Мой падишах, попросите, чтобы враги одолжили нам пядь каната из песка, и мы, по этому образцу, сплетем им из песка пятнадцать аршинов каната".
   Идет сын деда, впрягает волов в арбу и отправляется к падишаху. А Тоди увязался за ним, завис на заднем борту арбы, и так они добрались до падишаха. Всё сказали. Падишах немедленно отправил гонцов к ворогу, чтобы сообщили ответы на задачи.
   Словно орлы, поскакали гонцы. Вернувшись, предстают перед падишахом:
   - Ну что, взяли у ворога образец каната из песка? - спросил падишах.
   - Не взяли, господин! Дали ответы на задачи. Когда мы сказали, что просим пядь каната из песка для образца, враг воскликнул: "Стойте! Это не может прийти на ум молодым. Точно, у вас не всех стариков выкинули в овраги. Не хочу с вами воевать. Армию отвожу. А своему падишаху скажите, чтобы больше не творил зла по отношению к старикам!"
   Когда гонцы закончили повествовать, вызывает падишах Тодиного отца, а Тоди тоже увязался за отцом.
   - Почему ты не выполнил мой приказ! - спросил падишах.
   Тодин отец, склонив голову, рассказал, как дело было.
   Слушал падишах, ни разу не перебив своего подданного. Потом подзывает Тоди к себе и говорит:
   - Очень умный и хитрый дед у тебя. Мне полезные советы дал, вас направил сюда на арбе не зря.
   И приказал падишах:
   - Нагрузите арбу золотом! И напишите новый указ - чтобы в нашей стране старикам всегда были почёт и уважение.
   Пока загружали арбу, падишах угостил Тоди и Тодиного отца разными яствами, шербетом. И меня хотели угостить шербетом, но когда возвращались, все бурдюки полопались - и шербет весь вытек на землю. И из шербета образовалась река. Та река и сегодня течёт.
  ___________________
  *Есапсыз - Бессовестный.
  *Тоди - Федор.
  *читень - большая заплечная корзина с ручками, плетенная из ветвей ивы.
  
   И всё-таки возраст с нами не шутит. Очень огорчил меня отдельный листок, вложенный в бандероль Людмилы Александровны, на котором неожиданно было написано следующее (к счастью, оказалось, что на нем отразился не более чем минутный всплеск грусти):
  
   "Дорогой Юрочка!
   На всякий случай попрощаюсь с тобой. Великое спасибо тебе за нашу встречу через 60 лет, что ты был и есть в моей жизни и скрасил её закатные дни. Спасибо тебе и всем, кто этому помог. Всем здоровья, радости, счастья.
   Слова эти вызваны частыми болями в сердце".
  
   * * *
   Естественно, письмо Людмилы Александровны родило в моей душе и радость оттого, что её нашло интересное дело, в котором она блестяще проявляет своё мастерство, и волнение о её оставшемся здоровье, которое непременно должно быть сохранено и по возможности укреплено этим делом.
  Вот что я ей написал:
  
   "Честное слово, я рад Вашей востребованности в подготовке трехтомника гагаузского фольклора. ЭТО ЖИЗНЬ! Представляю, как приятно Вам будет увидеть то издание. Естественно, Ваша фамилия должна быть достойно указана там. По правде говоря, я не знаю лучшего лекарства, чем интересная работа, и все же мудро берегите свое здоровье, не слишком переутомляйтесь, пожалуйста.
   Очень печалит меня Ваша бессонница. Это плохая штука. Меньше всего я, увы, разбираюсь в медицинских вопросах, но всё же кое-что нахально рискну подсказать (по своему опыту - а с бессонницей я знаком близко).
   Милая Людмила Александровна, мне неплохо помогают (правда, не всегда) две таблетки валерьянки на ночь - это абсолютно безвредно (никакой химии). Кроме того, я десятилетиями потребляю 27 - 30 капель валокордина, когда сильно нервничаю. А в последнее время пристрастился в какой-то мере компенсировать бессонницу дневным сном (1 - 1,5 часа) - прибегаю к этому методу, когда организм настоятельно попросит. После такого сна работоспособность заметно идет вверх.
   Кстати, в нашем НИИ работал большой ученый, легендарный изобретатель турбобура профессор Ролен Арсеньевич Иоаннесян. Пройдя рубеж 80-летия, он принял такой принцип: после обеда запираться в своем кабинете и спать на диване 1 - 1,5 часа. Весь институт знал, что в это время его нельзя беспокоить.
   Печалят меня, конечно, и Ваши боли в сердце. Подобное мучает и мою Таню (у нее после ленинградской блокады - порок сердца; сейчас ей уже рекомендуют операцию, но она пока отказывается). Я замечаю одно: болей нет при спокойном, хорошем настроении. Значит, надо чутко беречь свою нервную систему и собственной волей регулировать её (конечно, легко это сказать...). Очень прошу Вас показаться кардиологу и попросить его квалифицированных советов..."
  
   А еще я сообщил в своем письме, как было отмечено в одном из русскоязычных ресторанов Нью-Йорка моё 80-летие. Оно было отпраздновано в неразрывной связи с 15-летием газеты, где моя волонтерская деятельность длилась практически весь период её существования. К счастью, меня на старости лет нашло то интересное дело, к которому я был абсолютно подготовлен предшествующей жизнью.
   Вот чем я поделился со своей учительницей:
  
   "Моё 80-летие оказалось гораздо более ярким и душевным праздником для родных, друзей и коллег, ну, и для меня, конечно, чем я мог ожидать.
   Всю мою жизнь меня, махрового технаря, не менее чем собственно работа, интересовали коллеги и вообще окружающие меня люди, их характеры, поступки, судьбы... Видимо, никогда не спал во мне потенциальный писатель. По большому счету, важной частью моего мироощущения всегда была любовь к людям. Конечно, это непроизвольно отражалось и на моем поведении в человеческом общежитии. Пожалуй, здесь, на американской земле, тоже. И вот, в юбилейные дни, люди вдруг подарили мне столько внимания, тепла, ощущения праздника, что я был не просто глубоко тронут, но и ошеломлен...
   В ресторане собралось 43 человека Я, конечно, совершенно непрофессиональный тамада, но, понимая, что с этой функцией именно мне придётся как-то справляться, принял такую установку: буду всеми мерами усмирять стихию славословия в свой адрес.
   Как? Во-первых, не буду никого затягивать в выступления (но и ограничивать в желании выступить). Во-вторых, непременно буду уравновешивать речи выступающих добрыми приветствиями в их адрес, т.е. буду стараться интересно и душевно их представлять (я заготовил такие приветствия в стихах практически на всех гостей). В-третьих, буду временами произносить недлинные речи с тостами по значимым для многих, а то и для всех гостей темам (о нашей газете, о дружбе, о творчестве и др.). В общем, буду направлять ситуацию именно в область общего праздника, а не в подобие некоего "юбилейного ученого совета".
   Не могу не отметить, что мне очень помогли вести эту встречу сын Максим и мой соавтор по песням композитор, народный артист Туркменистана Бен Исаков. Они были, как говорится, в ударе. Максим удивительно интересно выступил несколько раз, а Бен спел не менее четырех наших песен, а также длинное попурри из российских популярных песен - и все с удовольствием танцевали...
   Думается, праздник на самом деле получился. Во всяком случае, многие очень тепло после того застолья вспоминали наши ресторанные почти пять часов".
  
   * * *
   Теперь я познакомлю Вас, уважаемый читатель, с письмом, которое отправила Людмила Александровна 9 декабря 2017 года. В этом большом, десятистраничном письме много рассказано о бытовых деталях её жизни, в которые я не буду Вас вовлекать, чтобы не уходить далеко от намеченной темы моего эссе: что позволяет нам не стареть душой, когда молодость уходит?
   Её письмо начинается с анонсирования его особенности.
  
   "Сразу предупреждаю, что письмо на сей раз будет житейское, заземлённое, без полетов, про мою сегодняшнюю жизнь, а она уже приближается к 88 годам. Ты еще далек от этого числа, но первую восьмерку уже зафиксировал. Значит уже способен догадываться, что может испытывать человек в свои 88 лет. Иногда думаю: зачем жить лишнее, не для радости, а больше для физических страданий?..
   Прости, я, кажется, поехала не туда. Я люблю жизнь, всегда активна в ней по сей день, не люблю безделья, пустоты. Всем довольна и благодарна судьбе и Богу за всё, что имею. Только домашнее одиночество, отрыв от друзей временами одолевают. И еще медленное физическое угасание, недомогание, боли...
   Юра, начала писать письмо - и захотелось напомнить себе свои прежние письма. Я взяла твою повесть "Ретро на двоих" и снова увлеченно читала. Молодец ты, Юрочка! Здорово написано, собрано, составлено. Есть там и моя толика заслуги: наша переписка подтолкнула тебя к сочинению интересной повести. Значит, не зря существует наша дружба. Спасибо, что не потерял интерес к нашему общению!"
  
   Из подробного описания Людмилой Александровной её быта, хочется привести один трогательный для меня момент:
  
   "Я провожу в своей спальне почти полные сутки. Мне здесь удобно: широкая кровать с отличным матрасом, телевизор, прикроватная тумбочка, почти на полметра загруженная литературой, настольная лампа, а рядом с кроватью очень прочная коробка высотой 50 см от купленного поролонового матраса. Она мне очень хорошо служит столиком для работы..."
  
   Несмотря на обещание о сугубо бытовом характере своего письма, Людмила Александровна, естественно, не удержалась от детального рассказа о своей вдохновенной творческой жизни. Я с радостью "заряжался" вдохновением от этого рассказа и, конечно, не хочу вмешиваться с комментариями в её повествование, чтобы не нарушить его настроение, его ауру.
  
   "Вернусь к тому, что Федор Иванович Занет уговорил меня принять участие в проекте по увековечению фольклора некоторых народов. В данном случае речь шла о гагаузах, имеющих своё автономное территориальное образование на юге Молдовы. Спонсором этой части работы стало Посольство США в Кишиневе. Я согласилась и взялась за перевод сказок.
   Всё лето я трудилась над переводами для первой книги трёхтомника до 12 часов ночи. Из 65 сказок, записанных от рассказчиков в Гагаузии (в основном, в селениях), мною переведены 62. И под каждой записано: рассказчик (с указанием его возраста и местожительства) и переводчик - Moodel Ludmila. В жару было трудно работать полный день, но надо: выпуск трехтомника был запланирован на ноябрь. Кроме переводчика, я, по договору, и редактор. Поэтому проверяла тексты дважды: первый раз отпечатанный с рукописи и второй - в пробном экземпляре книги. За редакторство мне заплатили 3000 лей, из которых я уплатила 1700 лей за издание своей "малютки" - вложенной в полученную тобой от меня бандероль брошюры "Proverbs and Sayings, Idioms and Lexicographical Complexes" ("Пословицы и поговорки, идиомы и лексические комплексы"). В брошюре приведены английские аналоги многих русских выражений.
   Идея этой подборки мне пришла не сразу. При переводе сказок я активно работала со словарями - старалась строго проверять, нашла ли лучший вариант, работа-то ответственная. И спустя какое-то время решила выписывать пословицы, поговорки, идиомы для себя. Стала это делать. А Федор Иванович одобрил мою затею и помешал мне как следует выполнить её. Он забрал у меня то, что я уже выписала, и отдал в работу на компьютере. Мне всё разнесли по русскому алфавиту. Затем набранный на компьютере вариант был отдан в типографию для выпуска брошюры в 100 экземплярах. Штук пятнадцать я взяла себе для рассылки друзьям и родным, а остальные в качестве подарков были разосланы вузам Молдовы.
   Теперь, освободившись от выпуска трехтомника, я делаю более содержательную подборку, разнося выражения по английскому алфавиту. Уже исписала 50 листов, но работа далеко не закончена. Прервалась на букве "М" русско-английского словаря. Прервалась, чтобы написать тебе письмо.
   Потом продолжу начатую работу. Делаю её, прежде всего, для себя, чтобы иметь занятие, без этого уже не могу. Причем, несомненно, получаю пользу для души и для мозгов. Приятно, что мозги меня не подводят, еще работают.
   Продолжу о трехтомнике. Второй том - это гагаузские пословицы, поговорки, загадки. Все переводы и проверка выполнены мною. Третий том - обычаи, ритуалы, церковные и национальные праздники. Их очень много, описываются со всеми подробностями. Переводила только я, причем долго. Затем дважды проверяла, поэтому усвоила весь материал по теме. А она очень интересна для познания, кое-что совпадает с молдавскими традициями, которые я уже усвоила за годы жизни в Молдове.
  Мои труды в целом оплатили так: получила 16 тысяч лей, из них 5 тысяч за редактирование. Насколько это соответствует всему большому труду, не знаю, не знакома с этой сферой.
   Трехтомник выпускается на четырех языках: гагаузском, румынском, английском и русском. Пробные книги двух первых томов я уже держала в руках и просмотрела. Издание изумительное, чуть ли не на каждой странице - иллюстрация: картины, рисунки детей, фото. В конце каждого тома - цветные фото всех участников проекта и всех рассказчиков, бабушек и дедушек, размером в пол-листа. Конечно, есть фото американского посла, министра культуры Молдовы, академика Тодура Занета - организатора и редактора выпуска. Третий том я не видела.
   А вчера в Комрате, столице Гагаузии, состоялась презентация трехтомника. Я, по здоровью, не могла поехать на это мероприятие.
   Как прошла презентация, узнаю потом. И книги получу в подарок (не знаю, сколько экземпляров). Тираж выпуска - 1500, посольство постаралось. А местные власти не при чём.
   В двух словах сообщу, что я еще сотрудничаю с писателем-димитроградцем Николаем Николаевичем Семиным. Общаемся в Интернете. По присланным мною материалам и записям (весом 1 кг) он написал для пятого тома своего десятитомника статью об интернациональном воспитании в нашей школе ?5, обо мне, руководителе музея Георгия Димитрова, и Валентине Павловне Мосиенко, руководителе клуба интернациональной дружбы (КИД). Написал удачно, в частности, сумел связать тему с сегодняшним днем.
   Так что летом я трудилась на два фронта. Осилила! Молодец я?
   Похвали издалека".
  
   * * *
   Думал я, думал, каким предисловием представить вам, уважаемые читатели, свое ответное очень эмоциональное письмо. И в итоге решил, что предисловия не будет вообще. Это тот случай, когда достаточно только отобрать наиболее значимые фрагменты письма - они всё, что мне хочется донести до читателей, скажут сами.
  
   "Дорогая Людмила Александровна!
   Несколько дней назад получил Ваше огромное, насыщенное информацией, очень доброе письмо с многочисленными содержательными приложениями, и сегодня ощутил, что готов написать ответное послание. Вчера мы закончили работу над очередным номером газеты, а сейчас за окном бушует метель (хоть снимай в Нью-Йорке фильм "Сказание о земле Сибирской"), я фундаментально выспался, перечитал всё, что Вы вложили в бандероль - и, кажется, готов неспешно что-то написать. А еще лучше было бы просто побеседовать нам с глазу на глаз. Эх, оказаться бы у Вас в гостях, поставить на Вашу большую коробку, ставшую письменным столом, бутылку хорошего молдавского вина и долго-долго вести с Вами задушевную беседу о том о сем... В такой обстановке дружеский разговор формируется и течёт естественно и легко. Но попробую перенести эту ауру и в процесс написания письма...
   Прежде всего хочу сказать, что я восхищен Вашим сегодняшним жизненным настроем на непростые благородные дела, Вашим творческим вдохновением, Вашими реальными достижениями последнего времени! Это так вдохновляет меня, Вы даже не представляете! А ещё пообещали мне "житейское, заземленное" письмо как бы анонсируя, что оно будет несколько скучноватым. А оно стало прекрасной песней, которая "строить и жить помогает"! Спасибо!!!
   88 лет - ну, и что?! Позвольте чуть-чуть побалагурить с улыбкой. Нашему коту тоже 88 (по-человечьи), он еще бодр и в здравом уме. А нам что, быть хуже?..
   Я отстаю от Вас на какие-то жалкие 7 лет, на незначительные 9% от уже прожитой мною жизни - это просто чепуха. Иногда мое сознание начинает туманить некая депрессия, но Ваше письмо требует: наслаждайся содержанием каждого предстоящего дня - и только так!
   Хотя до конца жизни мне сегодня несравненно ближе, чем до её начала, но думаю об этом очень спокойно, философски (иначе же, увы, не станет). Более того, как и Вы, хочу еще что-то успеть в творчестве - и этим отгоняется ощущение старости. Я иду в Вашем фарватере и не сверну!..
   Грустные штрихи Вашей жизни, изложенные в полученном от Вас письме, оставлю без комментариев. Но учтите, что они - в моем сердце, меня искренне волнует всё, что Вы сообщаете о себе. И ещё. Грустные мотивы - это естественная и неизбежная часть нашего мироощущения, но верю, что они не могут сломать Вас, отнять у Вас любовь к жизни и жажду творческих дел. Так было раньше, так непременно произойдет и в наступившем году. Пусть он будет удачным и радостным!
   Честное слово, восхищен тем, как огромна и благородна Ваша работа по многим десяткам гагаузских сказок! А ещё пословицы и т.д.! Кроме всего этого, и редакторская работа! Я знаю, что редакторский труд подчас просто адский - более 15-ти последних лет он является моим регулярным делом.
   А какую прелестную "малютку" Вы издали! Она станет моим настольным пособием - буду всех удивлять эрудицией. А ведь изданная брошюра - лишь начало большой работы, которая продолжается. Прекрасно!
   Но ведь и это не всё: есть ещё работа с димитровградцем Николаем Николаевичем Семиным. Это потрясающе!
   Явно отстаю от Вас по производительности труда. А ещё Вы упоминаете какие-то 88 лет! Забудьте о них и - так держать. Это - жизнь!
  
   В Вашей бандероли много интересных, волнующих приложений. Не могу не посвятить им несколько слов.
   Очень приятно было разглядывать фото, где показан переход молодежи из нашей ангарской школы во Дворец химиков на тожественное мероприятие. Какие приятные лица, как красиво одеты выпускники, какой прекрасный город виден за их спинами! Как всё это согревает душу! Да, душой мы навсегда ангарчане. Навсегда!
   Не может не волновать Ваша переписка с Яковом Ефимовичем Берлиным - представителем поколения наших отцов. Думаю о его огромном письме. Сколько там любви к людям, доброты, мужественного стремления не покинуть баррикаду добра и благородства в нашей сложной, нередко несправедливой жизни! И сколько преданности идеалам СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА (пусть кто-то посчитает меня сегодня наивным "совком", но я с гордостью написал эту фразу)!
   Правильные, мудрые слова посвятил он сложному труду воспитания подрастающего поколения - труду, ставшему смыслом его жизни.
   И никогда не уйдут из моей памяти эти его пронзительные строки в письме от 17 марта 1980 года:
   "19 мая я отмечу вместе с пионерами 58 лет своей дружбы с ребятами. Дети мне очень дороги. Честно скажу, жизнь была трудная, столько событий и среди них людская неблагодарность, преследования. Несколько раз не хватало сил бороться с собой, поддерживать свое желание противостоять людям недостойным и страшным.
   Три раза случилось так, что уже был готов покончить счёты с жизнью, но, как чудо, в такую трагическую минуту являлись дети, мои воспитанники, - и стыд перед детьми за малодушие делал своё дело. Опять приходило мужество, и я вновь вставал в строй, становился полезным и радовался жизни".
   Вы прислали и светлое, вдохновенное письмо в адрес этого замечательного человека от какого-то Юрия. Там много хороших, трогающих душу слов, в частности такой истинный афоризм: "Живу хорошо, вероятно, потому, что работаю творчески". Это созвучно со строками моих старых стихов: "Меня спасало творчество всегда - и в нездоровье, и в ненастье буден..." Сейчас чуть ли не модно щедро лить грязь на Советский Союз, но ведь сколько замечательных людей жило в той нашей стране! Об этом должно быть сказано правдивое слово новым поколениям.
   А о Якове Ефимовиче чеканно и правильно написала его дочь: "Отец прожил большую и чистую жизнь".
   И, пожалуй, последнее о необъятном содержании Вашей бандероли (ведь "нельзя объять необъятное", как учил нас Козьма Прутков). Я с интересом читал письмо, полученное Вами от бывшей ученицы Тани Митюковой-Угореловой. Особенно близки мне такие её слова: "За последнее время я прочитала несколько книг на английском языке. И на чём я себя поймала? Я фиксирую внимание не столько на содержании, сколько на особенностях языка, в том числе и на лексических комплексах, оборотах, с помощью которых можно гениально просто выразить ту или иную мысль".
   Мне кажется, что это написал я, а не она. Полное совпадение нашего отношения к текстам. Вы можете не поверить, но я сейчас нередко обращаюсь к русской классике, чтобы еще раз насладиться не сюжетом, не интригой, а чарующей красотой языка. Ощутишь эту красоту - в душе воцаряется какая-то особая, радостная гармония. Умница Ваша Таня!
   В ушедшем году самыми заметным моими творческим результатом стала повесть-эссе "Тепло Востока на Квинс-бульваре" (это как бы лирический отчет о моей 15-летней работе в газете). Люди говорят, что читали с интересом...
  
   Всего-всего Вам самого доброго! Обнимаю и целую.
  
   Всегда Ваш Юра Цырин"
  
   * * *
   Передо мной еще одно письмо Людмилы Александровны, написанное в феврале 2018 года. Письмо огромное. Оно, вроде бы, закончилось на 12-й странице 24 февраля, но затем, 28 февраля, появилось дополнение к нему на девяти страницах. А еще имеются интересные приложения.
   Конечно, есть в письме жалобы на здоровье, но не буду их излагать: на девятом десятке лет они вполне естественны и ожидаемы. Радует, что они лишь вкраплены в светлые, даже вдохновенные повествования о вдохновляющих её делах и людях этой эпохи её жизни. Не могу не познакомить читателей с такими фрагментами.
   "Добавлю кое-что о димитровградском писателе Николае Николаевиче Семине, с которым я сотрудничала. Он родился в 1942 году, т.е. подбирается к нашему с тобой девятому десятку лет жизни. Сейчас читаю его статьи, очерки в присланном мне пятом томе его историко-краеведческого десятитомника и понимаю, какой он неутомимый труженик. Он пишет о событиях, свидетелем которых был сам, о людях, которых знвл или знает. Но чтобы собрать необходимый материал, он находит и проворачивает тонны документов, иногда в разных городах. На это нужно много сил, упорства, подчас и мужества. Я правильно определила его борцом за правду, истину - он многократно доказал это на деле.
   Н.Н. Семин - лихой человек: в 76 лет работает над десятитомником! Пять уже есть, но ведь это только половина. Успеет ли? А лихость свою он доказывает и в спорте. В последние месяцы участвовал в Москве, Минске, Ульяновске в чемпионатах по конькобежному спорту и по плаванию - занимал первое, второе и третье места в своей возрастной группе. Лихо? Честь и хвала!
   А Федор Иванович Занет - тоже пример для подражания. Очень старается для своего народа. Издание трёхтомника гагаузского фольклора - чисто его заслуга. Деньги он своим упорством "выбил" у американского посла, выложив перед ним десятки своих книг, трудов. А без денег ничто не делается...
   В столице Гагаузии Комрате блестяще прошла презентация трёхтомника с присутствием Посла США. Увековечены творчество, язык, культура гагаузского народа!
   Недавно Федор Иванович сообщил мне о новом успехе. С 2016 года лежит готовая к печати книга картин всемирно известного гагаузского художника Дмитрия Савастина (при подготовке книги я перевела на английский язык его вступительную статью и названия 225-ти картин). Федор Иванович сказал, что скоро она будет издана. На сей раз он "пробил" это в российском посольстве. У Молдовы и Гагаузии на это денег нет (а главное, по-моему, что властям это "до лампочки").
   Ф.И. Занету только 60 лет - есть перспективы и силы. Он уже работает над созданием объемного словаря гагаузского языка и планирует ряд исторических произведений.
   Ну, а о себе могу сообщить, что мой образ жизни стал в последнее время более праздным. Когда была работа с переводами, потом проверка напечатанного, грустить было некогда. Я трудилась довольно успешно, обогащалась знаниями по языку и культуре Гагаузии. После издания первого тома Федор Иванович сказал мне очень лестную фразу: "Без ваших переводов не было бы этой книги". Я втянулась в ту работу вдохновенно и - похвалюсь - даже самоотверженно. В ноябре этот проект был завершен.
   Теперь быть без работы уже не могу. Освободившись, снова взялась за свой труд, который начала попутно с переводами, - сбор пословиц и поговорок на английском языке с аналогами на русском. Проштудировала все 720 страниц русско-английского словаря, насобирала 660 штук. Это настоящий, интересный труд...
   А еще докладываю тебе, что в начале года написала множество длинных писем друзьям, приятелям, бывшим ученикам. Приятно, что меня не забывают ученики разных времен - это моя оттепель на склоне дней. И самое главное место в моей жизни, в сердце сегодня принадлежит тебе. Спасибо за внимание, дружбу, любовь, за твои письма, за "Ретро на двоих"!
   По воскресеньям я имею "благотворительный" урок с третьеклассницей, с которой занимаюсь второй год. Привозит её на машине из другого района города кто-нибудь из родителей. Для девочки Арины это очень полезные внешкольные занятия. В школе, к сожалению, ученикам недостаточно разъясняют учебный материал, а учебники сложны для восприятия детьми.
   Я уже написала, что без нагрузок мозга жить не способна. Вот и придумываю нагрузки. Очередная выдумка - углубиться в румынский (молдавский) язык через сравнительное чтение на двух языках румынских сказок, пословиц и др. (при использовании учебника и словаря). Авось что-то из лексики и грамматики осядет в голове.
   Стараюсь "творить добро" и в таком направлении. Послала двум подругам в Димитровград уже семь денежных переводов, чтобы облегчить их жизнь. Трижды помогала двоюродной сестре, живущей в Москве. Делаю, что могу...
   Здоровье мое, увы, хромает. Сам, конечно, уже понимаешь, что бывает изношено после 80-ти... Но будем благодарны судьбе и Богу за то, что имеем, что живем более-менее благополучно!
   На сколько меня ещё хватит? Это большой вопрос. Разрешим ли он? Жизнь покажет. Говорят, что в старости человек должен жить "на покое", а у меня это не получается..."
  
   * * *
   "Дорогая моя Людмила Александровна!
  
   Мне, конечно, несколько неловко посылать Вам короткое послание на Ваше огромное, прекрасное, волнующее письмо, но я уверен, что Вы сможете меня понять. У меня сейчас, как говорится, в разгаре необычная деловая ситуация, которая, увы, не способствует спокойному философско-лирическому настроению, необходимому для создания обстоятельного, неторопливого письма-размышления.
   Но непременно посвящу несколько слов интересному предложению, которое вскользь прочитывается в Вашем замечательном письме. Глубоко укоренилась в моей душе Ваша короткая фраза: "Не появится ли у тебя желание написать дополнение к "Ретро на двоих" по последним событиям?" Очень интересный и волнующий вопрос. В Ваших письмах последнего времени так много захватывающей информации, что у меня неуклонно зреет предчувствие, что она не может не воплотиться в какое-то литературное произведение, что она не должна остаться просто моим личным архивом. Очень хочется, чтобы такое случилось, и буду всерьез размышлять о том, в какой форме этому суждено быть. Пока мне страшновато думать, что я просто начну дополнять "Ретро на двоих". Эта повесть как песня для меня. Написана и ушла в жизнь. К ней уже имеется более 800 обращений в Интернете, и эти обращения стабильно продолжаются из месяца в месяц. И мне понятно, что дополнять "Ретро..." - значит, прежде всего, вернуться в то вдохновенное состояние, в котором я находился при создании этой композиции, в начальном периоде нашей переписки (в котором, кстати, возникла ясная логическая канва повествования, обеспечившая цельность и определенную смысловую завершенность этой "повести в письмах с дополнениями и комментариями"). Не знаю, возможно ли такое сейчас. Но, тем не менее, отразить в литературных исканиях "последние события" очень хочется. И непременно серьезно об этом подумаю, поищу ауру, подтекст повествования.
   В результате перечитывания этого Вашего прекрасного письма я с новой силой ощутил восхищение Вашей жизнью, миром Вашего вдохновения и благородных дел, Вашим неугасимым умением любить и ценить людей. Счастлив, что нахожусь в числе тех, кто сегодня близок Вашей душе.
   Я сейчас обитаю преимущественно в еврейской среде (таков "оттенок" всего русскоязычного населения Америки). И в этой среде все традиционно желают друг другу жить до 120-ти лет. Как-то остроумного израильского посла в России спросили: "А что следует пожелать человеку, который уже отмечает своё 120-летие"?" Он ответил с улыбкой: "Хорошего дня!". Дорогая Людмила Александровна, я мечтаю, чтобы и Вы добрались до возраста, когда евреям останется пожелать Вам лишь хорошего дня. Но лучше всего тогда это пожелание проигнорировать и идти дальше!
   Ну, а если серьезно, берегите себя, и давайте поживем подольше!
  
   Крепко обнимаю и целую Вас.
   Всего-всего Вам доброго!
  
   Всегда Ваш Юра Цырин
  
  
   ___________
  
   Ну, вот, я, как и обещал, серьезно подумал о предложении Людмилы Александровны и в результате постарался осуществить его в виде эссе.
   Хочется сообщить, что я послал это эссе Людмиле Александровне в далекий Кишинев, и она откликнулась доброй весточкой, где были, в частности, такие слова:
  
   "Что интересно в моей жизни сегодня, в мои 88 лет (а мне уже 88 лет и 7 месяцев)? Краткий ответ: это моя умственная деятельность, работа мозга. Она почти не прекращается. И благодаря ей я не теряю ориентир в жизни, получаю стимул жить, вопреки физическим недомоганиям и страданиям, угасанию жизненных сил. В некотором смысле, это моя путеводная звезда. Работа моего ума - это антипод моему физическому состоянию.
   А подпитывает мой стимул жить общение с друзьями, дорогими, близкими по духу, идеалам и жизненным принципам. К сожалению, из-за моих перемен мест жительства, таких друзей нет рядом, они далеко, но они есть и есть навсегда. Они верные, преданные, проверенные жизнью. Постоянно общаюсь с ними через переписку по почте или в Интернете. И это общение укрепляет мои силы, интерес к жизни, ко всему, что в ней есть.
   Ещё очень помогает сегодня жить память о пройденном пути и любовь к тому, что было смыслом жизни".
  
   Коснулось ли, уважаемый читатель, Вашей души моё эссе, которое, надеюсь, Вы одолели? Породило ли какие-то размышления, а, быть может, и решения? Или стало лишь потерянным временем? Жаль, что вряд ли узнаю всё это.
   Но в любом случае я искренне желаю Вам многих лет жизни и многих радостей в ней! Точнее, этого желаем Вам мы с моей замечательной учительницей и моим другом Людмилой Александровной, с которой на нашем девятом десятке лет стремимся жить так, чтобы это была ЖИЗНЬ.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"