Цырин Юрий : другие произведения.

Сургутское сплетение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сборник художественных очерков "СУРГУТСКОЕ СПЛЕТЕНИЕ" написан Юрием ЦЫРИНЫМ в соавторстве со своим другом ученым-буровиком и коренным сургутянином Геннадием ПРОВОДНИКОВЫМ. Судьбы обоих авторов тесно связаны с деятельностью славного коллектива сургутских нефтяников. Общий литературный псевдоним авторов книги - Югрий ПРОВИЦИН, от его имени и ведется повествование в очерках сборника. В "Сургутском сплетении" раскрываются штрихи долгой и весьма непростой истории Сургута до нынешних дней, когда этот прекрасный, впечатляющий город признается нефтяной столицей России. Каждый очерк в книге - правдивое и взволнованное авторское повествование о событиях и судьбах людских. В настоящую подборку включены 9 из 27 очерков, содержащихся в книге. Включенные в подборку очерки посвящены истории Сургута, становлению, развитию и перспективам славного "Сургутнефтегаза", касаются судеб некоторых выдающихся сургутян, а также отражают многолетнюю научно-техническую деятельность Юрия Цырина - ученого и изобретателя из ВНИИ буровой техники.
  ОЧЕРКИ, ВКЛЮЧЕННЫЕ В НАСТОЯЩУЮ ПОДБОРКУ
  
  Предисловие
  Ты навсегда со мной, Сургут!
  Штрихи истории Сургута
  Слово о воспитаннике сургутской школы-интерната Геннадии Райшеве
  О трех рыцарях нравственности
  Не цементом единым
  "Правда всегда отважна"
  "Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал"
  Жить или не жить?
  "Впереди еще много неоткрытых горизонтов..."
  Мини-справочник для любознательного читателя,
  который еще не знаком с делами нефтяников
  
  
  ПРЕДИСЛОВИЕ
  
   Сборник художественных очерков "СУРГУТСКОЕ СПЛЕТЕНИЕ" написан Юрием ЦЫРИНЫМ в соавторстве со своим другом ученым-буровиком и коренным сургутянином Геннадием ПРОВОДНИКОВЫМ. Судьбы обоих авторов тесно связаны с деятельностью славного коллектива сургутских нефтяников.
   Общий литературный псевдоним авторов книги - Югрий ПРОВИЦИН, от его имени и ведется повествование в очерках сборника.
   В "Сургутском сплетении" раскрываются штрихи долгой и весьма непростой истории Сургута до нынешних дней, когда этот прекрасный, впечатляющий город признается нефтяной столицей России. Каждый очерк в книге - правдивое и взволнованное авторское повествование о событиях и судьбах людских.
  В настоящую подборку включены 9 из 27 очерков,содержащихся в книге. Включенные в подборку очерки посвящены истории Сургута, становлению, развитию и перспективам славного "Сургутнефтегаза", касаются судеб некоторых выдающихся сургутян, а также отражают многолетнюю научно-техническую деятельность Юрия Цырина - ученого и изобретателя из ВНИИ буровой техники.
  
  ПРИМЕЧАНИЕ
   Естественно, в книге "Сургутское сплетение" было невозможно обойтись без использования некоторых специальных терминов, связанных с деятельностью Геннадия Проводникова и Юрия Цырина в нефтяной отрасли. Поэтому в конце книги помещен "Мини-справочник для любознательного читателя...". Ниже, вслед за очерками, помещен фрагмент данного мини-справочника.
   ЕСЛИ ВЫ ЕЩЕ НЕ ЗНАКОМЫ С ДЕЛАМИ НЕФТЯНИКОВ, ЗАГЛЯНИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, В ЭТОТ УГОЛОК ТЕРМИНОВ - И, НАВЕРНОЕ, ЧТЕНИЕ ПРЕДЛАГАЕМЫХ ОЧЕРКОВ СТАНЕТ ВАМ ИНТЕРЕСНЕЕ.
  
  
  "ТЫ НАВСЕГДА СО МНОЙ, СУРГУТ!"
  Штрихи незабываемого 30-летнего общения
  Юрия Цырина с Сургутом и сургутянами
  
   Немало воспоминаний о Сургуте и сургутянах довелось мне прочесть. Невозможно было не отметить, что это по большому счету теплые повествования, хотя Сургут - и с этим не поспоришь - город северный, более полугода заснеженный, знающий суровые морозы и метели и, к тому же, нередко проводящий почти все долгожданное лето в чрезмерной прохладе, сочетающейся с редкими жаркими июльскими днями. Но, видимо, Сургут способен покорять сердца людей независимо от погоды. И видятся мне два главных фактора этого влияния. Первый - его вековые высокие традиции нравственности и жизненной стойкости. А второй - его бурная созидательная энергия второй половины 20-го века и нынешних дней. Да, сама стихия его современной жизни, его стремительных преобразований не может не дарить свидетелям этого, а тем более, непосредственным участникам, вдохновение и оптимизм.
   Московский ученый Юрий Цырин, благодаря своей научно-технической деятельности, общался с Сургутом и сургутянами в течение 30 лет: с 33-летнего возраста почти до своего 63-летия, когда он перешел в сферу журналистики, тоже близкой его душе. Его воспоминания об этом городе не выпадают из общего стиля воспоминаний - проникнуты теплотой. И мне хочется, чтобы данный очерк отразил некоторые эмоциональные мотивы этих воспоминаний. Но, конечно, строго ограничиться такими мотивами не удастся, поскольку Сургут был, прежде всего, местом его делового самоутверждения.
   Знакомство Юрия с Сургутом началось в начале 1971 года, когда он, кандидат технических наук, оказался там в составе комиссии Миннефтепрома СССР, которая должна была разработать мероприятия по повышению эффективности буровых работ в Среднем Приобье. В то время под его руководством завершались работы по созданию первого в стране заколонного проходного гидравлического пакера, который, прежде всего, в условиях этого региона (наклонные скважины, близкое расположение разобщаемых пластов) предвещал значительное повышение качества и, соответственно, производительности скважин. К радости Юрия, комиссия включила в число своих рекомендаций опытно-промышленное применение того пакера, а затем ее рекомендации были узаконены приказом министра.
   Так начались во ВНИИ буровой техники годы развития новых технологий крепления скважин и бессчетное количество долгих командировок Юрия в Западную Сибирь. Его и его коллег радушно принимали в Сургуте и Нижневартовске, Нефтеюганске и Когалыме, Ноябрьске и Муравленко, Новом Уренгое и Ямбурге... Но именно в Сургуте трудилась основная когорта его единомышленников, стойких сторонников и соратников в развитии технологий крепления скважин на основе разрабатываемых институтом заколонных пакеров, высокотехнологичных муфт ступенчатого и манжетного цементирования, новых тампонажных материалов. Это Владимир Леонидович Богданов, Владимир Петрович Ерохин, Николай Леонтьевич Щавелев, Николай Яковлевич Медведев, Евгений Ильич Есин, Юрий Петрович Плодухин, Заки Шакирович Ахмадишин, Борис Рубенович Саркисянц, Мидхат Фаткулбаянович Зарипов, Александр Аркадьевич Шамшурин и многие другие. И в этой когорте неизменно находился Геннадий Борисович Проводников - верный друг и активнейший соратник Юрия, особенно по самым сложным технико-технологическим разработкам 90-х годов, выполняемым для "Сургутнефтегаза".
   В 90-годы сургутская гостиница "Нефтяник" стала для Юрия по существу вторым домом. Он жил в ней не менее 5 месяцев в году, ему уже обязательно предоставлялся персональный номер, а когда он возвращался в Москву, в кладовке гостиницы хранился его гардероб на все сезоны и случаи жизни (в частности для буровой, для визитов к руководству "Сургутнефтегаза", для отдыха на природе...). Этот его гардероб вряд ли был заметно беднее московского.
  
  * * *
   Юрий нередко отмечает, что ему в жизни везло на контакты с хорошими людьми. Слово "хороший" он при этом использует в самом широком, всеохватном смысле. Такими людьми были для него и буровой мастер экспедиций сверхглубокого бурения, истинный интеллигент и романтик своей специальности Семен Наумович Цериковский, и тюменский писатель Александр Мищенко, и выдающийся ученый-буровик Анатолий Иванович Булатов, и друзья его молодости, ставшие впоследствии крупными организаторами науки и производства. Это Олег Леонидович Кузнецов, одновременно с которым Юрий учился в аспирантуре Института геологии и разработки горючих ископаемых и который стал президентом Российской академии естественных наук. Это Владимир Леонидович Богданов, с которым Юрий познакомился с как молодым специалистом-буровиком, только что появившимся в Среднем Приобье по окончании Тюменского индустриального института и который через ряд лет стал генеральным директором "Сургутнефтегаза". Юрий называл мне еще немало замечательных людей, не обошедших его судьбы, но, увы, для небольшого очерка приходится делать выбор...
   ...Начало 1970-х годов. Юрий уже в какой-то мере прижился на западносибирских просторах, уже разворачивалось здесь опытное применение пакерных технологий крепления скважин, уже стали привычными для него летние ночные поездки на теплоходе между Нижневартовском и Сургутом. Эти поездки являлись необходимыми, потому что опытно-промышленные работы пока были сосредоточены в Нижневартовске, а планы работ и акты об их выполнении следовало утверждать в Сургуте, в тресте "Запсиббурнефть".
   Рейсы теплохода всегда происходили в вечернее и ночное время и казались почти волшебными путешествиями. Таинственная белая ночь, призрачные неброские береговые пейзажи, легкий прохладный ветерок и - никаких комаров, потому что они не летают даже при незначительном движении воздуха, рассекаемого теплоходом. Умиротворенность... В такие часы Юрию хотелось размышлять о жизни и писать стихи (поэт никогда не умирал в нем со школьных лет)...
   В тот день после оформления каких-то очередных документов Юрий пришел на сургутскую пристань и начал бродить по ней в ожидании теплохода. Кроме него на пристани находился только один человек. Это был худой русый юноша. Он сидел на каком-то ящике и возился с советским транзисторным радиоприемником - видимо, изучал возможности этого изделия на данной местности. Бродил Юрий, бродил и подошел к парню от скуки.
   - Ну, и как ловятся здесь станции?
   - Не очень. В Тюмени лучше.
   - А что занесло тебя сюда?
   - Работать начинаю - стал инженером-буровиком. Сейчас был в тресте - направили в Нижневартовское УБР-1.
   - Ну, значит, нам по пути. Я там же веду испытания новой техники.
   - А кто вы такой?
   - Работаю во ВНИИ буровой техники, тоже буровик, кандидат наук, руковожу кое-какими работами по совершенствованию крепления скважин.
   - Это интересно. А часто вы здесь бываете.
   - Почти столько же, сколько в Москве. Соскучиться не успеешь... Ну, что, познакомимся? Меня зовут Юрий Цырин...
   - Владимир... Богданов...
   Они долго беседовали - и на пристани, и на палубе. С этим юношей было легко и интересно разговаривать. На фоне открытости и подкупающей улыбчивости в нем ощущалась некая личностная основательность и глубинная, не нарочитая серьезность.
   "Незаурядным специалистом будет", - подумал Юрий.
   Узнал, что Володя женат, но жена еще учится в его Тюменском индустриальном институте, будет экономистом и через год приедет к нему. Еще узнал, что он окончил институт с отличием. С какой-то, почти наивной доверчивостью он рассказал, как старательно готовился стать хорошим инженером. Каждый день, долго идя пешком из института в общежитие, вспоминал и продумывал услышанное на сегодняшних лекциях - так учебный материал откладывался в сознании довольно полно и навсегда. Юрий даже ощутил некоторую неловкость, поскольку подобного в его студенческой практике не было и в помине.
   ...Прошло немного времени, и Володе поручили в УБР руководить заканчиванием скважин, так что деловые интересы его и Юрия тесно сомкнулись. Юрий с наслаждением обсуждал и решал с новым молодым другом задачи скважинных экспериментов и изобретательства. И чувствовал, что Володе это тоже интересно. Более того, став энтузиастом применения заколонных пакеров, он проявил себя страстным борцом за технический прогресс, не боящимся риска.
   Когда среди буровиков вдруг стало распространяться мнение, что пакеры затрудняют спуск обсадных колонн и могут приводить к их прихватам в стволе скважины, Богданов решил выполнить уникальную для региона операцию - спустить в скважину аж четыре пакера. Это вполне соответствовало геологическим условиям и - получилось! Он всем доказал, что при правильной подготовке скважины к креплению спуск пакеров безопасен и приносит только пользу.
   При назначении В.Л. Богданова на новые, более высокие должности с удовлетворением принимались во внимание его научные статьи и изобретения в соавторстве с Юрием. Это было приятно обоим.
   Их дружба всегда была предельно чистой, дружили и семьями. Должностной рост В.Л. Богданова происходил стремительно, но Юрий никогда даже не помышлял о каких-либо поблажках, обусловленных дружеским расположением Владимира Леонидовича. Более того, чувствовал особую ответственность перед этим человеком, не позволял себе нисколько расслабляться в делах для "Сургутнефтегаза". Во второй половине 90-х годов, очень трудном времени для отрасли, времени особой загруженности генерального директора "Сургутнефтегаза", его неформальные контакты с Юрием почти отсутствовали, но не было ни одной служебной записки Юрия в адрес Богданова, на которую бы генеральный директор не среагировал чутко и эффективно. Наверное, это и есть память сердца - так хочется думать Юрию...
  
  * * *
   Нынче стало модно употреблять слово "харизма". А что это такое по большому счету? Заглянув в мой любимый словарь С.И. Ожегова узнаю, что харизма - "высокий авторитет одаренной личности, способность воздействовать на окружающих". Четко и ясно! Но ведь, заметьте: обычно, говоря в обиходе о харизме, люди имеют в виду нечто большее, нечто почти гипнотическое - близкое к понятию "пришел, увидел, победил!" А вот мудрый профессор Л.И. Скворцов, дополнивший словарь С.И. Ожегова этим новомодным термином воздержался от столь экспрессивной трактовки. И думая о сургутском друге Юрия Геннадии Проводникове, чувствую, как он прав.
   Полагаю, Г.Б. Проводников вобрал в себя и неброскую самоуглубленность своего школьного учителя А.С. Знаменского, и высочайший профессионализм своего беспокойного и щедрого душой наставника-буровика М.Ф. Зарипова, и несгибаемость в своей убежденности нашего общего кумира, великого геолога Ф.К. Салманова, да и достоинства многих других хороших людей.
   Коренной сургутянин, предки которого упоминаются в летописи города еще с 17-го века, Геннадий, окончив Тюменский индустриальный институт, отдал родному Сургуту десятилетия трудовой жизни инженера и ученого. Здесь же, войдя в нынешний век, пересек рубежи своего шестидесятилетия и 65-ти лет.
   Юрий считает своим счастьем - не хочет искать другого слова - то, что Геннадий не обошел его судьбы, принял близко к сердцу его научно-технические искания, стал его верным другом. Юрий горд, что ему удалось буквально вытолкать этого беспощадно строгого к себе в творчестве и скромнейшего человека на путь оформления и защиты кандидатской диссертации. Это удалось лишь тогда, когда ему за сделанное в буровой науке уже можно было без колебаний присуждать степень доктора наук.
   Его духовное воздействие - ту самую харизму - Юрий неизменно ощущает многие годы. Она у Геннадия особенная: не сражает наповал с первого взгляда, а покоряет медленно, почти незаметно, по мере проникновения в ваше сердце его сдержанной чуткости, ненавязчивых, доверительных размышлений, душевного гостеприимства, а еще тонкой корректировки ваших технологических устремлений, умения оказаться рядом в самые трудные моменты ваших промышленных экспериментов...
   На праздновании его 60-летия прозвучало и приветствие Юрия. Там были, в частности, такие слова:
  
  Судьба ваша музыкой входит в меня.
  Взращенный Сургутом, вы этим краям
  как сын -
   от души,
   без торжественных слов -
  отдали талант и любовь.
  Вы доктор наук, без сомненья, -
   давно!
  Быть щедрым в науке не всем суждено,
  но враг есть у громкого звона побед -
  безмерная строгость к себе.
  ...Не спит буровая во мраке ночей,
  веду испытанья...
   Но вам-то зачем
  делить со мной риски, волненья, испуг?
  А просто
   вы истинный друг.
  Да, истинный друг вы,
   и сын,
   и отец,
  и дед,
   и трудяга!..
   Рыбак, наконец!..
  Не каждой судьбе это счастье
   под стать -
  гармонию мира познать!
  
   Сотрудничество с истинным мастером своего дела - несомненное наслаждение. Кто не согласен с этим?! А если истинный мастер - еще и надежный друг? Если он готов подставить плечо в трудную минуту, готов вместе с тобой броситься в неизведанное и непредсказуемое, чтобы разделить груз оперативных решений для одоления непредвиденностей, а подчас даже для спасения скважины? Если случается такое, это просто счастье. И когда в жизнь Юрия вошел Геннадий, он подарил другу такое счастье...
   ...Они вместе искали и искали новые возможности борьбы за качество скважин в различных сложных геологических условиях. Успехи чередовались с неудачами. Но производственники относились к пришельцу из Москвы терпеливо, понимая цели представителей науки и видя, что они стремятся к осуществлению этих целей подчас самоотверженно. Несомненно, серьезно влиял на них сам факт, что в одной упряжке с Юрием рискует быть уважаемый всеми Геннадий Борисович Проводников...
   ...Однажды шел очередной промышленный эксперимент. Буровой мастер предоставил Юрию и Геннадию в своем вагончике две кровати, чтобы они после бессонной ночи хотя бы часа три отдохнули.
   Юрию спалось плохо... Открывает глаза и видит, что на параллельной кровати его дорогой Геннадий Борисович спит, нежно прижав к груди... пушистую кошечку, которая доверчиво уткнулась мордочкой в его теплый свитер. Откуда она взялась на буровой? Ясно было Юрию одно: к плохому человеку кошка спать не придет. Безошибочно определяет людей хороших... Кошка, конечно, - экстрасенс (куда уж нам до нее!), ну, а он с другом просто, как говорится, "пуд соли съели"... И вот едины здесь ее душа и его!..
   Больше Юрий не спал. Думалось ему о чем-то важном, очень важном, более важном, чем даже бурение... И тихо произнес:
   - Спасибо, Геннадий Борисович!
  
  * * *
   В 90-е годы прошлого века, когда Сургутское УБР-1 развернуло на Федоровском нефтегазовом месторождении массовое бурение скважин с горизонтальным окончанием ствола, Александр Аркадьевич Шамшурин руководил в этом УБР отделом по заканчиванию скважин. Это поистине мастер своего дела, познавший его до каждой мелочи. Скромный и непреклонно требовательный, никогда не ведающий растерянности, спокойно, четко и безошибочно управляющий коллективной работой, он быстро покорил сердце Юрия.
   А Юрий приехал тогда для испытания очень непростого комплекса оснастки обсадной колонны, который предназначался для избирательного и регулируемого разобщения продуктивной зоны горизонтальных скважин. Это должно было обеспечить наиболее эффективную эксплуатацию скважины в сложных геолого-технических условиях. Цель-то прекрасная, но технология и крепления, и освоения скважины стала существенно сложнее. Новая головная боль для буровиков, тампонажников, освоенцев, и на каждой стадии работ главная головная боль - лично у Шамшурина, отвечающего за все эти работы.
   Всё, что пришлось делать, было беспрецедентно новым - и Юрий решил снимать первые скважинные испытания нового комплекса на видеокамеру. Ныне подчас ностальгически просматривает эту уникальную запись и, в частности, снова видит ювелирную "дирижерскую" работу Александра Аркадьевича. Всё было впервые и не всё получалось, как задумывали, но Шамшурин ни разу не сорвался на упреки в адрес разработчиков, он был предельно собран, его указания были чеканны и правильны...
   В те дни Александру Аркадьевичу исполнилось 50 лет. Юрий подарил ему на добрую память свое стихотворение:
  
  Вас с камских берегов на берега Оби
  направила судьба уверенно и мудро,
  чтоб здесь найти свой путь,
   вершить дела, любить
  и юбиляром здесь проснуться летним утром.
  
  Полвека позади -
   там всплески торжества,
  полвека позади -
   там знали тяжесть грусти.
  И дарит Вам Сургут все добрые слова,
  и ждут глотка вина горизонталок устья...
  
  Нам баламутит жизнь кудесников толпа:
  наш шанс на чудеса -
   их вожделенный бизнес.
  Но есть иных чудес нелегкая тропа -
  тропа Шамшурина по вехам строгой жизни.
  
  Спасибо, юбиляр, что Вы на той тропе,
  где часто ночь - без сна,
   где отдых - без покоя,
  где сердце - без замка, без стражи и цепей...
  И хочется сверять мне путь свой
   с той тропою!
  
  * * *
   Нет, невозможно в коротком очерке рассказать обо всех замечательных сургутянах, вошедших в судьбу Юрия. Даже только его хождение по кабинетам разных руководителей для оформления планов и актов по опытно-промышленным работам могло бы стать завершенным сюжетом повествования. На первый взгляд, это могло показаться пустой, формальной тратой времени. Но было совсем не так. В процессе того хождения возникали содержательные беседы, высказывались комментарии, советы, сомнения, пожелания, надежды...
   Хождения по каждому документу (в них вклинивались и некоторые переезды на городских автобусах) могли занять целый рабочий день, а то и больше времени. Юрий иногда говорил сургутянам с улыбкой:
   - Не знаю, насколько я помогу вам в делах, но уж здоровье-то свое укреплю - это точно. Ведь известно, что ходьба - это здоровье.
   И была у него одна хитрость. Утомительно ходить целый день по разным частям города - душа просила одной-двух передышек с чашечкой кофе. А он четко знал, кто никогда не станет принимать его без такой желанной чашечки. Это Николай Леонтьевич Щавелев и Евгений Ильич Есин. А еще технологи тампонажного управления. Вот и регулировал он свои маршруты на базе этого знания. Ошибок не случалось...
   Но не только ходьба по кабинетам и другим рабочим помещениям сургутян, в частности научным лабораториям, укрепляла, как полагал Юрий, его здоровье. Бывали и субботы с воскресеньями, когда накал дел обычно, пусть и не полностью, но стихал. В такие дни любил он в одиночестве побродить по городу или прилегающему лесу. Выйдет из гостиницы без всяких четких намерений и прислушивается к своей душе - куда она направит? Направит, например, в лес - и пойдет неспешно через городской парк и мимо огромной тарелки-локатора ("Орбиты"), принимающей для сургутян телепрограммы. Затем долго идет в задумчивости по узкой лесной тропинке вдоль высокого берега реки, иногда вплоть до поселка Белый Яр, откуда почему-то обычно слышится возбужденный лай собак... А вернувшись в свой гостиничный номер, нередко что-то чертит или записывает - спокойная лесная прогулка дарит новые творческие замыслы.
   Но иногда душа направляла вдоль города. И этот вариант тоже приятен: Сургут будет раскрывать новые и новые оттенки своей набирающей силу красоты. Как-то, уже очень давно, забрел Юрий в жилой район ГРЭС и вдруг увидел аккуратные газоны зеленой травы вдоль домов. Не было их недавно. Очаровали они его - стоит и любуется. А тут подходит к нему неказистый пожилой мужик. Постоял немного рядом и взволнованно говорит:
   - Вот и я считаю - большие молодцы, подумали о людях. Теперь здесь всё по-настоящему, как и на большой земле... Я бы за эти газоны орден дал тому, кто решил их сделать!..
   А еще иногда укреплял Юрий здоровье на сургутских дачах. Друзья не раз приглашали его в дачный поселок, раскинувшийся вблизи большого озера - искусственного водохранилища возле ГРЭС. Ему пояснили, что это озеро летом всегда имеет приятную для купания температуру, потому что в него стекает вода, использованная для охлаждения каких-то горячих агрегатов электростанции. Тут, на дачах, ему доводилось и поплавать, и картошку сажать, и баней наслаждаться, и поживиться свежими плодами с парниковых грядок, и вести душевные застольные беседы. Очень благоустроенные участки, симпатичные кирпичные домики - не дворцы, конечно, но очень удобные...
   А был и такой забавный случай. На прибрежном дачном участке уже выросли зеленый лук и редиска, и с собой у хозяина, естественно, кое-что было - а дом еще не построен. К тому же день становился довольно прохладным. И внес хозяин рацпредложение: взять небольшой плотик (он, к счастью, оказался под рукой), разместить на нем всю провизию и сопутствующие напитки, раздеться до трусов и осторожно войти с плотиком в озеро, погрузив себя в воду по горло. Дескать, пусть холодает - нам будет в воде тепло. Так и сделали. Стояли в озере с двух сторон плотика и вели чудесную беседу - часа полтора или больше. Главное в том своеобразном комфорте - не кусали комары...
  
  * * *
   Давайте, дорогой читатель, вернемся в городскую среду и, прежде всего, отметим некоторые моменты культурного развития Сургута, к чему Юрий всегда был неравнодушен.
   Юрий поведал мне - правда, с улыбкой, но не могу не воспринять это всерьез - о том, что ему, возможно, довелось непосредственно повлиять на развитие культурной жизни города.
   Однажды генеральный директор "Сургутнефтегаза" В.Л. Богданов неожиданно спросил его:
   - Какой из московских театров ты любишь больше всего?
   Юрий недоуменно взглянул на Владимира Леонидовича и почувствовал, что задан не праздный и не шутливый вопрос. Ответ у него был готов. Он - дитя Арбата, стал поклонником сцены на спектаклях театра имени Евгения Вахтангова, возвышающегося в средней части этой уютной улицы. Вахтанговский театр остался для него самым любимым на всю жизнь. Ему очень близка эстетика этого театра - особая яркость и одухотворенность его представлений. Да, они как бы более "театральны", чем во многих других театрах, но этого и хотел великий Вахтангов, а за ним и его последователь Рубен Симонов: посещение театра обязательно - некий праздник, а не обыденность, и то, что, видит зритель, должно быть приподнято над нашим повседневным существованием. Как симфония Моцарта...
   Юрий ответил:
   - Я всегда любил и люблю больше всех других театр Вахтангова.
   Заметил, что Владимир Леонидович что-то записал.
   ... Через какое-то время Юрий в Москве шел по Арбату и вдруг ошеломленно остановился. На афише любимого театра, внизу, было крупно написано, что его генеральный спонсор - "Сургутнефтегаз". Конечно, не исключено случайное совпадение, но все же не очень верится, что кто-то в Сургуте без подсказки выбрал из московских театров именно этот. Во всяком случае, Юрий с некоторой гордостью поведал мне о данном эпизоде.
   А позже он, будучи в очередной сургутской командировке, побывал на прекрасном спектакле "Милый лжец" в исполнении Юлии Борисовой и Василия Ланового. Вахтанговцы стали посещать город своего генерального спонсора.
   И вообще он с радостью отмечал, что культурная жизнь Сургута расцветает. Слушал органный концерт, выступления солистов Большого театра...
   Ярким событием в культурной жизни города стал День работников нефтяной и газовой промышленности. Ежегодно Юрий мог наблюдать из окна гостиницы грандиозный вечерний концерт, организуемый прямо перед ней, на площади. А кроме концерта, здесь же расцвечивал небо грандиозный фейерверк, какого в других местах он никогда не видел. Обычно на эти яркие часы Юрий приглашал к себе каких-то друзей, организовывал в своем номере скромное дружеское застолье - и все вместе ощущали себя в стихии прекрасного праздника нефтяников.
   В зимние месяцы на той же площади возводился большой и многокрасочный детский ледовый городок - глаз радовало зрелище бурного веселья сургутских ребятишек.
   Став своим человеком в Сургуте, Юрий, естественно, бывал участником юбилейных торжеств некоторых сургутян и непременно старался украсить такое торжество поэтическим приветствием-тостом. А Геннадий приглашал друга в свой дом и без особых поводов. Никогда не забыть Юрию многообразие рыбных блюд, которое предлагалось ему в этом гостеприимном доме. Как-никак дом рыбака!
   Гостиница "Нефтяник"... Этот перекресток судеб, это место радостных, подчас нежданных встреч никогда не исчезнет из памяти и сердца Юрия. Она дарила ему сознание единства и братства нефтяников страны, заряжала новой энергией его добрые отношения со многими людьми: тюменцами, краснодарцами, пермяками, рязанцами...
   О сургутских днях Юрия можно рассказывать бесконечно - это незабываемая часть его жизни.
  
  * * *
   А давайте-ка, дорогой читатель, на пару минут улетим из Сургута далеко-далеко, в Хьюстон. Юрия включили как представителя института - разработчика буровой техники в состав сургутской делегации из семи человек, которая была направлена в Америку для ознакомления с новыми техническими средствами заканчивания горизонтальных скважин. Так что те 10 дней он провел в компании сургутян - значит, далее будет правомерное продолжение очерка. Но о делах не напишу ни слова. Мы же договорились, что постараемся ограничиваться в этом очерке лирическими, эмоциональными мотивами воспоминаний Юрия. При этом мне хочется, чтобы вы завершали чтение очерка с улыбкой...
   В той командировке Юрию довелось провести вечер в огромном и веселом греческом ресторане Хьюстона. Руководителя сургутской делегации Николая Леонтьевича Щавелева пригласил туда его приятель, один из известных хьюстонских бизнесменов, грек по происхождению. С ним была русскоговорящая сотрудница, молодая, красивая, общительная Оксана. А четвертым, по неожиданной просьбе руководителя, стал Юрий.
   Столы в ресторане размещены обширным амфитеатром, окружают с трех сторон маленькую эстраду и танцевальную площадку перед ней, а их стол был выдвинут прямо на край танцплощадки (возможно, в знак особого уважения к пригласившему человеку).
   На эстраде неугомонно трудились два веселых талантливых исполнителя с аккордеоном и каким-то (Юрий не запомнил) струнным инструментом. На танцплощадке - много осколков керамической посуды, которую периодически сметали вениками служащие. Но осколки тарелок появлялись там снова и снова, благосклонно воспринимаемые танцующими. Тяжелые тарелки специально выдавались официантами гостям ресторана для проявления праздничного энтузиазма, вдохновенно нагнетаемого в зал двумя чудесными парнями - певцами и музыкантами - с эстрады.
   Такого бурного коллективного веселья зала Юрий в ресторанах еще не видел. Не может забыть, например, как дружно всколыхнулся и начал пустеть зал, когда парни заиграли танец сиртаки. Все, кто были за столами, встали и, берясь за руки, образовали громадную вереницу танцующих, которая устремилась из ресторана на большую площадь перед ним и образовала слегка разомкнутое кольцо, начало которого уже появилось в зале, когда конец еще смещался в танце к выходу на площадь.
   Нежданно-негаданно настал и черед Юрия продемонстрировать залу свое танцевальное искусство. Как-то, между делом, один из парней с эстрады спросил его, откуда он родом. Юрий, не подозревая никаких кошмарных последствий, ответил, что из города Баку, из Азербайджана. Естественно, не пояснил, что его увезли оттуда в Москву в дошкольном возрасте, и поэтому об азербайджанских танцах имеет, мягко говоря, смутное представление.
   Он увлеченно что-то рассказывал за столом, когда Оксана вдруг прервала его и сообщила, показывая в сторону эстрады:
   - Это - для вас. Азербайджанский танец. Идите, идите, зал ждет.
  Увидев ужас на его лице, она, видимо, прониклась сочувствием и сказала:
  - Ну, ладно. Давайте вместе. Я как-нибудь вам помогу.
   О, им исполнялся самый безумный танец в его жизни. Если попытаться назвать то, что он демонстрировал, приличным термином, это была чрезвычайно вольная импровизация на тему "Танцы народов СНГ". Ему помогали воспитанная делами ответственность и - немного - выпитое вино. Конечно, героически помогала и Оксана, кружась вокруг него в движениях, взятых, скорее всего, из грузинской лезгинки. В его танцевальных движениях присутствовали, наверное, обрывки грузинских, еврейских, татарских, хантыйских танцев, русской пляски - всего, за что могла зацепиться отчаянно напрягшаяся память. Нельзя исключить наличия в его танце и азербайджанских веяний, если подсознание отыскало их в кладовых его прошлого опыта.
   Когда танец закончился, он смутно оценивал происходящее. Помнит, что были аплодисменты, что Оксана его тепло похвалила. Позже сообщила:
   - Я заказала для нас вальс. Не могу упустить возможность стать в нем вашей партнершей - мне не дает покоя ваше призовое место по вальсу на школьной олимпиаде Иркутской области.
   Тут он вспомнил, что уже и похвалиться успел в своем веселом возбуждении...
   Вальс получился потрясающим. На площадке они были только вдвоем. Танцевали вольно, широко, смело. Последовали бурные аплодисменты. А Оксана тихо сказала:
   - Запомните: приеду в Россию - станцуем еще!
   Хьюстонский эпизод имел некоторое продолжение непосредственно в Сургуте. Туда прилетела на празднование 70-летия Николая Леонтьевича Щавелева, та самая неугомонная Оксана. И, конечно, танцевала на этом празднике. Однако не с Юрием - ему присутствовать не удалось. Пожалуй, она порадовалась бы их встрече. Во всяком случае, хочется думать, что помнит она их вальс в греческом ресторане Хьюстона...
   ____________
  
   Сегодня Сургут для Юрия уже в прошлом. Он на заслуженном отдыхе, в командировки не ездит, трудится по мере сил в журналистике. И всё же Сургут всегда в его памяти, в его сердце и очень часто в приятных снах. Однажды он сказал мне:
   - Если будет в книге глава о штрихах моего общения с Сургутом и сургутянами, назови ее, пожалуйста, так: "Ты навсегда со мной, Сургут!"
   Я, конечно, выполнил его просьбу...
  
  
  
  ШТРИХИ ИСТОРИИ СУРГУТА
  Краткое повествование по материалам
  опубликованных исторических исследований
  и рассказам сургутян,
  влюбленных в свой город, в родной югорский край
  
  ПО СТРАНИЦАМ ПУБЛИКАЦИЙ ОБ ИСТОРИИ СУРГУТА
   Давайте вначале вспомним самые первые вехи истории Югорской земли и русского покорения Сибири.
   История Югорской земли и населяющих ее народов уходит своими корнями в далекое прошлое. Новейшие археологические данные свидетельствуют о том, что здесь еще в VII - VI веках до н.э. сложился хозяйственно-культурный уклад жизни рыболовов и охотников.
   С этого периода отмечается массовое заселение людьми севера Западной Сибири. Позднее, в V - III веках до н.э., плотность населения в тайге существенно возросла, появились первые укрепленные поселки (Амня в Белоярском районе, Быстрый Кульеган в Сургутском районе, Барсова гора рядом с Сургутом).
   В эпоху ранней бронзы (III - II веков до н.э.) стали обычным явлением межобщинные столкновения, что подтверждается широким распространением укрепленных жилищ-городищ, представленных сегодня на поверхности земли многочисленными впадинами, оставшимися от древних домов-полуземлянок, обнесенных общим валом.
   В I веке н.э. абсолютное большинство таежного населения Югры жило в городищах.
   К началу X века кочевники-тюрки окончательно вытеснили угров и самодийцев из лесостепи. В XII - XVI веках предки сибирских татар начали осваивать южнотаежные районы, оттесняя угров на север. Этот процесс усилился позже, когда на юге Западной Сибири стали возникать татарские государства. В зависимость от них попало угорское население, проживающее в низовьях Иртыша и Тавды.
   С 1264 года земли эти были в сфере интересов Великого Новгорода. Интересовала новгородцев ценная пушнина, которой изобиловали местные края. На Руси спрос на дорогие меха был большой, особенно на соболя, горностая, песца и белку. К XIII веку новгородцы подчинили и обложили данью югричей, живших западнее Уральских гор, а в XIV - первой половине XV века осуществили ряд походов в Нижнее Приобье.
   По мере укрепления Московского княжества все чаще на Югорской земле стали появляться ратники из Белокаменной. Особенно масштабные вторжения рати Московского государства совершили во второй половине XV века. Результатами этих походов явилось признание отдельными владениями зависимости от Москвы.
   31 декабря 1484 г. В центре пермской епархии, Усть-Выме, представители русских властей и обских угров заключили мир, и Югорская земля была впервые включена в официальный титул Великого князя Московского. В летописях XII - XVI веков появились более конкретные названия зауральских народов (вогуличи, остяки, самоедъ), зтнотерриториальных и государственных образований (Пелым, Тюмень, Сибирь, Кода, Обдор). В результате междоусобной войны после захвата Сибири потомком тюменских ханов Кучумом (середина XVI века) прекратилась выплата дани Москве. Коренной перелом в подчинении Югорской земли русскому влиянию произошел в результате сражения Ермака с войском хана Кучума.
   С 1581-го по 1585-й год происходил сибирский поход дружины казаков под предводительством Ермака. После множества сражений с войсками татарских князей, остяков, других инородцев и побед в месте впадения Тобола в Иртыш и вверх по Иртышу, а потом и по Оби Ермак "взял Сибирь". Он разгромил царство, так называемого "сибирского царя" Кучума и завоевал столицу сибирского ханства Искер - город-крепость близ нынешнего Тобольска, принадлежавшую этому татарскому князю, и столицу Белогорского княжества Самар. Посланный Ермаком в Москву атаман Иван Кольцо в 1583 году передал лично царю Ивану Грозному донесение о покорении Сибирского царства.
   Известно, что в 6 августа 1584 года Ермак погиб, когда с небольшим отрядом казаков был окружен многочисленными воинами татарского князя ("сибирского царя") Кучума. В дружине Ермака осталось так мало людей, что они вынуждены были вернуться на Русь. Но вскоре на Обь пришел казачий отряд воеводы Ивана Мансурова, затем ежегодно в эти места прибывали новые отряды царских казачьих войск - и русское завоевание Сибири укреплялось и продолжалось. Впереди предстояло не только окончательно разбить Кучума с остатками воинов, бежавших вниз по Иртышу и на Обь, но и покорить остяцких князей на принадлежащей им большой территории среднего и нижнего Приобского бассейна со всеми ее реками. В 1585 году воевода Мансуров с казаками построил Обский (или Мансуровский) городок близ нынешнего г. Ханты-Мансийска.
   В 1586 году воеводы Василий Сукин и Иван Мяснов основали на бывшей территории Сибирского ханства (а точнее, татарского города Чимги) Тюмень - первый русский город в Сибири.
   В 1587 году на мысу нагорного берега Иртыша воеводой Данилой Чулковым был основан Тобольск, впоследствии ставший "столицей Сибири".
   В 1590 году царь Федор Иоаннович издал указ о сибирской колонизации. Он отправил в Сибирь 30 первых хлебопашеских семей. Дал им коней, коров, овец, кур, хлеба на год, телеги, сани и по 25 рублей каждой семье...
   Тюменские и тобольские воеводы, распространяя русское господство по реке Иртышу и ее притокам, уже в 1593 году покорили инородцев, живших в низовье Оби. Воеводой Никифором Траханиотом в это время был основан город Березов на месте, где находилась остяцкое поселение Сумгут-ваш (ныне п. Березово Ханты-Мансийского автономного округа). Сибирь почти с начала ее покорения стала местом ссылки российских преступников. Первыми ссыльными были 50 опальных жителей Углича, наказанных в 1591 году за убийство в этом городе царевича Дмитрия. Их сослали в новый город Пелым. Из Углича в Тобольск перевезли "изуродованный" колокол, в который звонили в память о гибели царевича.
  
  * * *
   Во второй половине XVI века, в 90-х годах, на Оби появился Сургут. На этом месте ранее стояли остяцкие юрты. Датой образования Сургута считается 1594 год. Как показали археологические исследования, на месте нынешнего Сургута жили люди более 8 тысяч лет назад.
   Целью строительства Сургута являлось приближение русских рубежей от Обского (Мансуровского) городка к Пегой Орде - остяцкому ханству (союзу княжеств) князя Вони - в целях последующего его поражения и захвата Среднего Приобья, принадлежавшего князю Бардаку. Река Бардаковка, на берегу которой строился Сургут, являлась центральной частью владения князя Бардака. Столицей княжества являлось место на слиянии Тром-Агана и Оби, где находится сегодня поселок Банное.
   Пегая Орда в основном состояла из воинов среднеобских селькупов и занимала территорию вдоль Оби и ее бассейна от р. Бардаковка (район современного Сургута) до Нарыма, включая бассейны ряда притоков Оби: Ваха, Васьюгана, Тыма и Парабели (район современных Нижневартовска и Томской области).
   По указу царя, Обский (Мансуровский) городок, был сожжен, так как являлся временным местом проживания казаков и никакой стратегической силы не представлял. Вместо него строился Сургут.
  Пришедшему сюда в 1594 году на строительство Сургута сводному отряду казаков Пелыма, Березова, Тобольска и Обского (Мансуровского) городка, руководимому воеводой Федором Борятинским и письменной головой Владимиром Аничковым, противостояли отважные воины-остяки, но вооружены они были всего лишь луками и стрелами. Их предводителю, князю Бардаку, не оставалось ничего другого, как подчиниться силе, смирив гордыню.
   Сломив сопротивление сургутских остяков, Борятинский и Оничков организовали спешное строительство нового города. Торопливость в этом случае не мешала, ибо город должен был в целом отстроиться до наступления холодов, чтобы первые его жители могли защититься и от морозов, и от возможного нападения остяков после ухода основных сил обратно в Тобольск, Березов и другие поселения.
   Отступление для строителей-первопоселенцев Сургута было равносильно невыполнению государевой воли, или же смерти. В конце лета - начале осени 1594 года на правом берегу Оби вырос деревянный рубленый город с двумя воротами, четырьмя глухими и одной проезжей башнями. В городе разместились воеводский двор, пороховой погреб, тюрьма, государевы амбары, Троицкая церковь, а позднее - Гостиный двор. Впоследствии это укрепление было дополнительно обнесено частоколом с двумя глухими и одной проезжей башнями.
   Все постройки были деревянными. Скоро они пришли в негодность - ведь лес на строительство брали сырой. На первых порах и это сгодилось, а уж потом вслед за служилыми людьми в Сибирь потянулись крестьяне, которые строили основательно, на века врастая в сибирскую землю.
   Уже с самого начала существования города его население состояло из 155 служилых людей, прибывших в воеводском отряде вместе со своими семьями, а также из духовенства, подьячих, толмачей, сторожей и... палача.
   Однако вскоре выяснилось, что для покорения аборигенов этих сил не хватает. Местное население оказывало сопротивление царским переселенцам, возникали воинственные банды. Жизнь новоселов была трудной и опасной. Сургут оказывался в окружении аборигенов, они угрожали уничтожить это поселение, в нем несколько раз возникали пожары. Через два года в Сургут было послано еще 112 человек. А в 1601 году сургутский гарнизон насчитывал уже 280 человек, преимущественно казаков. Сургутские казаки ведут свою родословную непосредственно от казаков, пришедших в Сибирь и завоевавших ее вместе с Ермаком.
   Пегая Орда, предводителем которой являлся остятцкий князь Вони, была разбита в 1598 г и прекратила свое существование. После поражения часть селькупского населения мигрировала на север (на реки Таз и Турухан). Васьюганское и Вахское Приобье заселили ханты - выходцы из Бардакова княжества (сёл Агана, Югана). Часть населения Пегой Орды осталось жить в Нарымском Приобье.
   В том же году русскими и татарами, перешедшими на сторону казаков, под предводительством воевод И.Масальского и И.Воейкова было окончательно разбито войско Кучума со всеми его наследниками.
   Немного раньше был полностью нейтрализован в Среднем Приобье остяцкий князь Бардак - он перешел на сторону казаков. На своей территории он собирал ясак (подати) с местного населения - остяков и, конечно, сильно богател. Ясак составляла пушнина соболей, лисиц, куниц и др.
  
  * * *
   Имея в виду пополнение казны Российского государства, русский царь уделял большое внимание непосредственному сбору ясака с местного населения - остяков, селькупов - в обход князей Вони и Бардака, а иногда и их родственников. В связи с этим при колонизации Западной Сибири строилась эффективная система сбора ясака. Был составлен список всех ясашных людей в количестве до нескольких сотен и больше на территории протяженностью до 300-400 км вдоль таежных рек, в разные стороны от Оби и Сургута. С остяков собирали "подать" в основном служивые люди.
   В 1708 году Петр I назвал Сургут городом Сибирской губернии. Это, видимо, был неплохой статус. Позже такой статус стали получать и другие города.
   А в 1782 году было учреждено Тобольское наместничество, включающее в себя 10 уездов, в числе которых назывался и Сургутский. Так Сургут стал уездным городом и обрел свой герб: "в золотом поле черно-бурая лисица - в знак обильной ловли оных в округе сего города". Павел I в 1797 году подтвердил статус Сургута как уездного города Тобольской губернии.
   Однако всего 7 лет спустя, в 1804 году, ввиду бурного роста южных городов Сибири и малочисленности населения, Сургут утрачивает свое административное значение и указом императора Александра I переводится в разряд заштатных городов. Он приписывается к Березовскому уезду под управлением исправника. Заведование городом было передано земскому частному комиссару, сохранившему право непосредственно обращаться к губернскому начальству. В городе стали выбирать старосту и его помощника, а дела, касающиеся интересов горожан, теперь рассматривались на собрании уполномоченных, избранных из жителей, которые владели недвижимой собственностью.
   В 1822 году вышел Устав о сибирских городовых казаках. Сургутская казачья команда была преобразована в отдельную 3-ю сотню городового полка, и ею стал командовать сотник. В 1850 году сургутские казаки поступили в распоряжение военного ведомства, и сотня была переименована в пешую роту, а сотник стал ротным командиром. В ту пору в Сургуте насчитывалось 108 казачьих домов.
   В 1840 году город Сургут сгорел дотла, затем строился заново...
   В 1846 году в Сургут пришел первый пароход. С тех пор здесь останавливались все пароходы, следующие по Оби, для приемки дров. Предприимчивые подрядчики из торгующих сургутских мещан заключали договора с пароходовладельцами и занимались заготовкой дров.
  
  * * *
   Казенных окладов оказывалось недостаточно для нормального существования казацких семей. Выручали охота и рыбалка. Оклады жалованья долгое время не менялись. Часть денежного жалованья, а то и всё, выдавали товарами. Положение казаков усугублялось тем, что в 1724 году все они были зачислены в подушный оклад и обязывались уплачивать в казну подушные деньги. В дальнейшем правительство допускало освобождение казаков от подати при определенных условиях, но такая возможность многих из них не коснулась.
   До 1798 года не существовало постановлений о том, с какого возраста казак может выходить в отставку. В 1798 году было законодательно закреплено положение о том, что выйти в отставку можно было только "по выслужении" 25 лет или по болезни. Тогда же установили, что городовые казачьи команды комплектуются из одних только казачьих детей. До этого верстали в казаки губернаторы и коменданты "по одному своему усмотрению", допускалось рекрутирование не только из неслужилых "состояний, не положенных в подушный оклад", но и из податных.
   Казачья служба могла начинаться в 13 лет. Но, как правило, в казаки зачислялись юноши не младше 16 лет. Об этом, в частности, свидетельствуют данные переписи 1722 года. Всего в том году в Сургуте проживало 527 человек мужского пола (женское население не учитывалось).
   Обращает на себя внимание немалое для небольшого казачьего городка количество вдов, в том числе имевших малолетних детей. Служба казака в XVIII веке была не только трудной, но и опасной. Не все возвращались из служебных командировок к женам и детям. В исторической справке, составленной в начале XIX века сургутскими казаками, рассказывалось о тех функциях, которые приходилось исполнять им самим и их предкам. "В каждогодных откомандированиях, - сообщается в справке, - находились за доставкою ис Табольска и других мест в Сургут казенных провианта, вина и соли на дощениках по 16 человек; за препровождением до городов Нарыма и Енисейска пересылаемых на проходящих ис Тобольска дощениках колодников в конвое, также и в Томск с казенными припасами дощениках же в работе по 20 и по 15 человек; за отвозом в Тобольск денежной казны и в Москву в Сибирской приказ ясашной мяхкой рухляди по 4; в ясашные Сургутской округи волости для каждогодного збора ясака по 20 человек; при воеводской канцелярии в щетчиках по 2; при оценке ясашной мяхкой рухляди по два; при таможенных и кабацких заборах ларешными головами и целовальниками по 4..." И так далее...
   Интересно отметить, что, помимо исполнения многих иных обязанностей, сургутские казаки сопровождали научные экспедиции, православные миссии, посылались в волости для поимки беглых ясакоплательщиков. В 1720 году сургутские казаки отличились при подавлении бунта остяков. В 1736 году 50 человек из сургутской команды участвовали в "усмирении" башкирского "бунта"; ходили сургутяне на "башкирских бунтовщиков" и в 1756 году. Привлекли сургутских казаков также во время "внутреннего замешательства" в 1774 году: 40 человек участвовали в действиях против пугачевцев. Частыми были откомандирования на временную службу в различные пункты Сибири.
   Каждый казак успевал за свою службу побывать в разных местах и при разных должностях. За долгие годы нелегкой службы казак подчас приобретал немало болезней, например цингу, слепоту, "лом" в голове или ногах. Но некоторые казаки продолжали служить, достигнув преклонных лет. Служба гарантировала небольшой оклад, а также некоторую независимость от гражданской администрации. Кроме того, в этом северном городе издавна культивировалось особо уважительное отношение к тем, кто находились на службе у государя. Память о делах и подвигах предков-служилых усиливала привязанность к родным местам, несмотря на суровость климата, бытовые трудности.
  
  * * *
   В 1868 году, с целью слияния казачьего населения с остальными сословиями, казаков подчинили общей администрации, полиции и суду. Были упразднены казачьи полки Тобольска и Томска, В результате около 6600 казачьих жителей включили в состав городских и сельских сословий. Сохранили на время только три северные казачьи команды: в Березове, Сургуте и Нарыме.
   Летом 1880 года Сургут посетил наследник престола цесаревич Александр - будущий император Александр III. По его указанию, видимо, в соответствии с политикой государства, в феврале 1881 года Сургутская казачья команда была реорганизована, городовые казаки переведены в мещане. Вместо реорганизованной казачьей команды, в Сургуте была создана воинская, которая просуществовала до 1893 года.
   С 1886 года Сургут вновь - уездный город. К концу XIX века здесь было 230 домовладений, проживали 1222 человека. В городе находились две церкви, три часовни, инородческая больница с аптекой, почта и сберкасса, две школы, уездное полицейское управление, хлебозапасный магазин, метеостанция II разряда, казенная винная лавка, пожарное депо и одиннадцать постоянных лавок.
   В Сургуте постоянно не хватало казаков для решения поставленных им задач, да и жили они скромно. Их когорта пополнялась за счет местного населения, а многие опытные, проверенные казаки направлялись из Сургута служить дальше на восток, вплоть до Камчатки.
   В XIX веке в самом Сургуте и в русских селениях Сургутского уезда люди жили довольно дружно. Грабежей и убийств не было. Русские жители, знакомясь с древней культурой остяков, многое заимствовали у них, водили с остяками дружбу.
   Материально сургутяне, как правило, были обеспечены. Благодаря дарам природы, доля Сургутского уезда в "бюджете" Тобольской губернии достигала 35 - 50%. Благополучие Сургута поддерживалось, в частности, денежными поступлениями из царской казны. Без учета этих денег расходами города превышались его доходы в 2 раза. Доходы возникали за счет налогов и пошлины. Почему обилие пушнины и рыбы не обеспечивало самодостаточности города? А просто потому, что сургутяне жили законопослушно, без браконьерства - богатства Севера не разворовывали, не превращали в средство наживы.
   Можно сказать, что Сургут представлял собой оазис благополучия в Российской империи.
   На рубеже XIX и XX веков основными проблемами, тормозящими развитие жизнедеятельности сургутян, были неразвитость путей сообщения и коммуникаций, низкий уровень культуры, уже ставшее заметным истощение природных богатств. Именно на решении этих проблем сконцентрировался последний сургутский уездный исправник Г.А. Пирожников. Благодаря его неугомонным стараниям Сургут менял свой вековой патриархальный облик. В 1880 году проложили грунтовую дорогу от города лесом на Белояровскую пристань. В 1913 году здесь появился телеграф, а позднее Народный дом, куда была переведена открытая ранее, в 1905 году, бесплатная библиотека-читальня, где имелось 930 книг, заработали благотворительные заведения... Г.А. Пирожников призывал обратить внимание на сбережение лесных богатств, поскольку в результате вырубки леса "местность превращается в песчаную пустыню". ...
   Но не мог еще ожидать Сургут, что во второй половине наступившего века станет крупнейшим индустриальным центром Среднего Приобья. Как же нам не пробежаться по важнейшим вехам этого великого преобразования древнего города!
  
  * * *
   Целенаправленные геолого-разведочные работы по поиску нефти в Сибири начались только в 90-е годы XIX века. Известно, в частности, что в 1913 году бакинский инженер С.Н. Пуртов пытался обнаружить нефть возле деревни Цингалы на левом берегу Иртыша. Под его руководством была вручную пробурена скважина глубиной 33 аршина.
   Неудача поисков нефти в те времена была обусловлена весьма слабой технической оснащенностью. Точные данные о глубинном строении недр могли быть получены только в результате геофизических исследований, но геофизика как наука сформировалась только в первом десятилетии XX века, а прикладное значение приобрела лишь 10 лет спустя. Итогом неудач стало то, что в 20-е годы нефтепоисковые работы в Сибири прекратились. Умирала и сама идея сибирской нефти.
   Но темпы роста советской экономики опережали развитие топливной базы. Очень обострилась проблема моторного топлива, чем стало обусловлено коренное изменение отношения к поискам нефти. Решительный шаг в сторону решения проблемы поисков сибирской нефти сделали ученые. Академик И.М. Губкин, вопреки сложившимся представлениям, выдвинул гипотезу о нефтеносности Западно-Сибирской низменности и предложил основы поиска нефти в регионе. Поисковые работы были развернуты, но систематического характера не обрели.
   В начале 30-х годов геологи установили естественное происхождение выходов нефти на реке Большой Юган. Таким образом, была подтверждена перспективность Западной Сибири для геолого-разведочных работ на нефть. Но возможность исследования здешних недр глубоким бурением возникла только в конце 30-х годов. Однако, ввиду слабой технической вооруженности и отсутствия четкой программы действий, успеха вновь не получилось - и в марте 1939 года на очередном съезде ВКП(б) принято решение по грандиозным планам развертывания геолого-поисковых и разведочных работ во многих новых районах страны, включая Сибирь. Даже начавшаяся Великая Отчественная война не остановила работы. Лишь в трудном 1942 году, когда на фронте решалась судьба страны, разведочные работы в Западной Сибири были приостановлены. Возобновились они только в 1948 году после выхода приказа ?15 Министерства геологии СССР "Об организации нефтеразведочных экспедиций в составе Главнефтегеологии...".
   С 1949 года по сентябрь 1953 в Западной Сибири пробурили 51 скважину метражом около 110 тысяч метров, из этих скважин 12 были опорными. Поисковые работы проводились в основном на юге Тюменской области.
   Опорные скважины бурились на севере: около Ханты-Мансийска, поселков Леуши, Уват, Березово.... Последнему и суждено было войти в историю.
   21 сентября 1953 года Березовская скважина дала мощный газоводяной фонтан. К марту 1955 года в Березовском районе был открыт ряд новых месторождений.
   Открытие первого газоносного района Западной Сибири стало результатом самоотверженного труда тысяч специалистов геологических служб и сейсмических партий.
   Позднее, в 1960 году было открыто первое в Западной Сибири Шаимское месторождение в верховье реки Конда Иртышского бассейна (Кондинский район, Ханты-Мансийский.округ)
   В Среднем Приобье (в Сургутском районе) события активизировались после организации Тюменским геологическим управлением осенью 1959 года Сургутской нефтеразведочной эспедиции и назначения ее начальником Ф.К. Салманова.
   Этому предшествовали неординарные действия молодого инженера-геолога, руководителя буровой партии Ф.К. Салманова. В 1957 году он в верховьях Оби самовольно погрузил буровое оборудование на баржи, уговорил 40 семей геологоразведчиков к переезду и поплыл с ними в село Сургут. Трудно и, можно сказать, драматично складывалась судьба экспедиции, возглавленной здесь Салмановым, хотя вначале его инициатива не была осуждена руководством и получила поддержку местных властей. Геологи спешили, но обнаружить нефть им не удавалось. Так экспедиция оказалась на грани ликвидации. Положение мог спасти только нефтяной фонтан.
   В невероятно сложных условиях (суровый климат, бездорожье, чрезвычайно плохое снабжение, низкая квалификация рабочих, острый жилищный вопрос) успех все же пришел: из скважины, пробуренной бригадой мастера А.Г. Норкина на Мегионской площади, забил мощный фонтан нефти (дебит 200 тонн в сутки). Затем были получены фонтаны нефти на Усть-Балыкской и Западно-Сургутской площадях.
   Открытие месторождений нефти изменило ситуацию: в приуральскую часть Ханты-Мансийского автономного округа, Среднее Приобье и Надым-Тазовское междуречье были направлены новые силы геологов.
   Правда, правительство еще некоторое время осторожничало, но результаты геолого-разведочных работ в разных регионах страны убедительно показали, что именно в Западной Сибири следует резко активизировать поиски нефти. И в декабре 1963 года правительство приняло соответствующее решение.
   Очевидно, что сургутская нефть, которая определила судьбу страны на многие годы, в принципе, могла быть открыта еще в начале 1950-х годов, одновременно с березовским газом и даже значительно раньше. И это лишь подчеркивает огромную значимость подвига сургутских геологов.
  
  РАССКАЗЫВАЕТ ИВАН ПРОКОПЬЕВИЧ ЗАХАРОВ
   Это происходило в 1993 году. Был зимний день, сорокаградусный мороз крепко-накрепко сковал водную поверхность Оби, всех рек и истоков, впадающих в нее. Тютюцкий исток - небольшой, но очень давний водоем, в прежние времена принадлежавший сургутскому купцу Ивану Тютюцкому. В честь его и назван.
   Здесь, в истоке, облюбованном многими сургутянами рыбном месте, продолжалась привычная рыбалка, подледный лов рыбы. В ней участвовали четверо немолодых друзей - Иван Прокопьевич Захаров, Флегонт Яковлевич Показаньев, Андрей Николаевич Сибирцев, Борис Андреевич Проводников, а также сын Бориса Андреевича Геннадий.
   Проверили первую из трех сетей, выпутали рыбу. Надо погреться. Гараж в лодочном кооперативе "Нептун" с калорифером, плиткой для чая - рядом, в двухстах метров. И вот, согреваясь ароматным чаем, Иван Прокопьевич сообщил, что пишет книгу о вехах истории Сургута, о жизни дорогого города в разные времена, о многих его людях. Это сообщение, конечно, заинтересовало остальных участников того уютного чаепития: ведь родной Сургут - их общая любовь. А у Геннадия просто загорелись глаза:
   - Иван Прокопьевич, ну расскажите хоть немного о том, как вы видите прошлое нашего города. Мы ведь не спешим, отдыхаем.
   - И правда, Иван Прокопьич, всколыхни чуточку наши души, - поддержал Геннадия Флегонт Яковлевич, который и сам отдал немало сил поискам интересных сведений об истории Сургута.
   И.П. Захаров вначале, вроде бы, немного растерялся от такого неожиданного напора, затем улыбнулся и, к общему приятному удивлению, сказал:
   - Видно, есть у меня какое-то подсознательное чутье - прихватил я сюда рукопись книги... Очень уж хотелось просто показать ее вам, друзья, - кому же еще? Не для чтения, а только для ощущения вашей поддержки. Чувствовал, что может наступить подходящий момент... Но вовсе не планировал знакомить вас с ее содержанием...
   - Действуй, Иван Прокопьич! - весело потребовал А.Н. Сибирцев. - Даем тебе полчаса. Ты только посмотри, как Гена загорелся.
   - Да и всем нам интересно послушать, - добавил с улыбкой Борис Андреевич.
   - Ну, что с вами делать... - произнес воодушевленный Иван Прокопьевич.
   - Ладно уж, давайте быстренько полистаем мои записи. Сознаюсь, потрудился я вдохновенно. Книгу всем вам подарю - будете судьями. В нее включена и пробежка по истории Сургута. Только пробежка, причем, полагаю, в той же мере лирическая, в какой и историческая...
   И был затем душевный монолог И.П. Захарова. А когда он окончился и рыбаки проверили еще две сети (рыбалка - дело серьезное!), они снова грелись чаем, возбужденно говорили о долгой и непростой судьбе родного города...
   И пошли домой с хорошим настроением, да еще с рюкзаками, заполненными рыбным уловом...
   Вот, уважаемый читатель, кое-что из рассказа Ивана Прокопьевича.
   "Для меня Сургут не просто любимый город, я ощущаю его как живое существо, навсегда покорившее мое сердце. Он для меня - старый друг, с которым я мысленно беседую, делюсь радостями и печалями. И позвольте мне, друзья не утомлять вас лекцией зарывшегося в архивы историка. Позвольте на несколько минут как бы стать артистом-чтецом и выступить перед вами с дружеским монологом, обращенным к нашему родному городу. Я отмечу некоторые важные для меня особенности его долгого и непростого пути к нынешнему расцвету. Думаю, что попутно немного согрею и ваши души - ведь в нашей каждодневной суете вы вряд ли часто размышляете на эту тему...
   ...Дорогой белокаменный наш Сургут! Идешь по твоим опрятным улицам и радуешься юному и прекрасному облику родного города. И трудно представить, что ты стоишь на пороге своего очередного юбилея - тебе уже более четырех веков! Да, ты один из старейших сибирских городов.
   Согласно древней летописи, наш город заложен в 1593 году, через восемь лет после окончания похода отряда Ермака за Урал. Сделали это воевода князь Михайло Волконский да князь Матвей Львов, одолев сопротивление остяков, которыми руководил их князек по имени Бардак. Тогда были времена царствования Федора Иоанновича - сына Ивана Грозного. Вот какой ты у нас древний, город Сургут!
   Но, видимо, более важной датой считается царский указ от 19 февраля 1594 года о необходимости ставить здесь город. И хотя, если верить древней летописи, ты уже был тогда, уже жили здесь и защищали интересы государства Российского русские люди, именно эта дата признана официальной и занесена в Устав города.
   Сколько известно мнений о происхождении твоего имени! Думаю, нет единства в этом вопросе и теперь. Но мне кажется наиболее правдоподобной версия, что имя твое связано с хантыйским языком и означает "рыбная заливная пойма", а проще - "рыбное место". В наших местах рыбные поймы огромны, во время разлива ширина Оби может достигать 80 километров.
   Ты, наш город, сыграл огромную роль в развитии и освоении Сибири в XVII - XX веках, был форпостом, откуда начиналось наступление в необжитые края. В ранний период своего существования ты стал местом обитания многих служивых людей, казаков, посланных царем для наведения порядка в этих краях. Немногие сибирские города могли сравниться с тобой по размаху и смелости военных походов своих жителей.
   Помнишь ли ты сегодня все, что пережил за четыре века? В твоей судьбе были и подъемы, и падения. Ты был центром огромного края и выгорал дотла, затем снова поднимался...
   Более 200 лет назад ты обрел первое каменное здание - Троицкий собор. Он стоял на высоком месте, где сейчас располагается наша святыня - мемориал солдатской славы и памяти.
   Нельзя не вспомнить, что в твоих краях побывали и выдающиеся люди России. Например, в конце лета 1881 года, во время остановки парохода "Нарым" для загрузки дровами, в Ляминском бору, можно сказать, рядом с тобой, прогуливался Владимир Галактионович Короленко. Выдающегося русского писателя-гуманиста препровождали в далекую ссылку - в Восточную Сибирь.
  
  * * *
   У каждого города есть свои традиции, своя богатая история. Но как много еще "белых пятен" в наших знаниях о твоей жизни, Сургут! Когда мы пишем о своем родном городе, нами чаще всего употребляется такая временная категория, как век. А что и как было в течение того или иного столетия, в деталях не ведаем. И все-таки я с уверенностью могу заявить, что тебя населяли трудолюбивые, смелые, честные, веселые люди. Они знали и любили свой край, берегли его леса, воды, животный и растительный мир. Тайга кормила и согревала людей, поставляла строевой лес и дрова, пушнину, боровую дичь орехи, ягоды, грибы и многое другое. Из грибов особенно любимы были грузди, рыжики, волнушки, белянки. Всевозможные варенья, соленья всегда служили угощениями на столах твоих жителей.
   Как хороши соленые грузди с горячей картошкой - настоящая сибирская еда!
   Особенно важную роль в жизни твоих жителей играл, несомненно, рыбный промысел. На него выходили и стар, и млад. Всякая рыба ловилась. В невода длиной более полукилометра попадались осетр, муксун, нельма, ближе к осени -
  налим. Весной, после вскрытия рек, ездили на "весновку" за дичью и рыбой. С наступлением зимы вели подледный промысел. Рыбу ели свежую, соленую,
  мороженую, вяленую. Ни один праздник не обходился без рыбных пирогов. А наутро после гулянья обязательно готовили крепкую уху.
   Твои хозяйки умеют готовить рыбные блюда как никто другой.
   Твои жители вдоволь добывали рыбы: и себе хватало, и в окрестные районы отправляли. Издавна рыбалка и охота - любимые занятия многих сургутян. Но практически не было здесь браконьерства, не использовали сургутяне свое мастерство и богатый опыт в целях наживы.
   ...Вторая половина двадцатого века, хотя и превратила тебя в цивилизованного красавца, но нанесла невосполнимый урон окружающей тебя природе. Это горькая правда, и от нее никуда не уйдешь, как бы грустно ни было...
   Но вернемся в твою историю...
   Немалого труда требовали огородничество, развитие животноводства. Надо было вовремя вскопать огород, посадить картофель и разную мелочь, своевременно все это обработать и убрать. Важно было накосить сено для коров и лошадей, вывезти корм в загородь. Все эти работы до второй половины прошлого века велись только вручную. В Сургуте не было тунеядцев.
   Славился ты и мастерами. Твоими жителями были прекрасные, плотники, столяры, жестянщики, пимокаты, портные, сапожники, кузнецы...
   Еще в давние времена жители связали тебя дорогами и тропами с окрестностями, что располагались на севере, северо-западе и северо-востоке от тебя. По этим дорогам и тропам они ходили и ездили на лошадях за ягодами, грибами, на охоту за боровой дичью, возили дрова и строевой лес. Почти все дороги вели к речке Черной, а там разбегались тропами по богатым угодьям тайги и болот.
   Помнишь ты, конечно, что жители твои беззаветно любили свой суровый и богатый край. Случалось, правда, что уезжали в другие места. Но, обычно, поскучают год-два вдали от обских берегов и обратно возвращаются. Родные места дороже всего...
   И мы, Сургут, - твои до конца наших дней. Ты уже совсем не такой, ты стал нефтяной столицей России, твое население увеличилось во много раз и, видимо, не очень далек тот день, когда оно достигнет полмиллиона человек. Мы любим тебя сегодняшнего, подобно новым сургутянам, но очень надеемся, что и твоя история будет интересна им, будет затрагивать их сердца, как и наши..."
  
  
  ВСПОМИНАЕТ ГЕННАДИЙ ПРОВОДНИКОВ
   Это не историческое исследование, это записанные мною на диктофон личные неравнодушные воспоминания человека, который был свидетелем преобразований в новейшей истории Сургута.
   Геннадий говорил неторопливо, и мне казалось, что, погружаясь в глубины своей памяти, он даже забывает иногда, что им выполняется моя просьба и произносится монолог для книги. Он задумчиво путешествовал по своим впечатлениям детства, юности, трудовых лет, и чувствовалось, что это путешествие захватило его душу, что оно дарит ему и тепло, и волнения и огорчения. В его впечатлениях отразилась, как целое солнце в маленьком зеркальце, судьба родного города во второй половине прошлого века и в начале нынешнего - в годы немалого жизненного пути Геннадия Борисовича.
   "Я с удовольствием поделюсь своими впечатлениями о становлении Сургута как нефтяной столицы и одного из энергетических центров России. В моем раннем детстве Сургут был по существу деревней. Я впервые увидел автомобиль (это был ГАЗ-51) в 1953 году, когда мне было 7 лет. На нем возили грузчиков и продовольственные товары городской системы торговли. Первый трактор я увидел в том же году. В контейнер этого, газогенераторного трактора загружали деревянные чурки, а заводили его совместно шесть - семь человек, все вместе вращая огромную ручку. Они тянули эту ручку за привязанную к ней веревку. В моей памяти не осталось случая, когда этот трактор завелся и заработал - помню только те моменты, когда его пытались завести. Правда, немного позже я увидел более современные трактора на машинно-тракторной станции, расположенной на окраине Сургута, за районной больницей. Кроме того, меня заинтересовали прицепные орудия, кормозаготовительная техника, активно применяемые колхозами на полях и фермах.
   Основным видом транспорта, обеспечивающего связь Сургута с внешним миром, был водный: обласа, гребные лодки и пароходы. Топливом для пароходов являлись уголь либо дрова. Были даже случаи, когда пароход останавливался по пути для пополнения запаса дров прямо из леса. Пароход шел до Тюмени 5 суток, до Омска не менее 8 суток.
   Маленькие самолеты типа АН-2 летали в основном летом, но они делали посадку только на водных лыжах и использовались, как правило, лесниками для обнаружения лесных пожаров. Позднее, после постройки в Сургуте аэропорта и прокладки в соседних деревнях грунтовых полос, самолеты АН-2 стали использоваться как пассажирские.
   Зимой можно было использовать еще один вид перемещения в другие населенные пункты, который назывался "веревочка". Веревочка - это перевозка пассажиров на лошадях по зимним дорогам. В первые морозные дни прокладывали дороги для "веревочки" по лесам и болотам. Колхозы выделяли для перевозки лучших лошадей, содержали возчиков...
   Из Сургута направлялся обоз с людьми - обычно, едущими в командировку - и с почтой. Его тянули лошади, которых содержали и кормили на специальных стойбищах, приуроченных к селениям. Обоз часов за десять добирался до ближайшего села, например, до Тундрино, где делали остановку, затем - до Сытомино... Так можно было доехать до Ханты-Мансийска, Увата, Тобольска и Тюмени. В селах, встречаемых по пути, были постоялый двор с трактиром. Приезжающему предлагались горячие пельмени, крепкий чай. Продавали и спирт. От него, выпив полстакана, не пьянели на сибирском морозе - только приятное тепло ощущалось. После ночевки запрягали свежих лошадей, к работе приступал новый кучер, и ехали дальше. Подобные остановки делали через каждые 100 - 200 километров. Чтобы доехать до Тюмени, надо было сменить порядка десяти лошадей...
   Давно не стало веревочки. Но нельзя забывать, что она несла когда-то культуру и знания в самые отдаленные районы. С ней связано и начало геологических изысканий в Среднем Приобье.
   В 1962 - 1963 годах в Сургуте появился авиационный пассажирский транспорт. Вначале, как я уже говорил, самолеты АН-2. А в 1965 году, поступив в Тюменский индустриальный институт, я полетел к началу учебного года на АН-24. Билет был недорогой - 7 рублей (а стипендия - 35 рублей). Поэтому не было проблемы приехать в Сургут на каникулы.
   Практически одновременно с авиационным пассажирским транспортом в Ханты-Мансийского округе начали ходить по Оби "Ракеты" и "Метеоры" на подводных крыльях.
   Если затронуть культурное развитие Сургута в моем детстве, то хотелось бы отметить, что, когда мне было 6 лет, возле сгоревшего детского сада, куда я ходил, и средней школы на улице Республики построили Сургутскую библиотеку и, немного позднее, против пожарной каланчи, - книжный магазин.
   Я в дошкольном возрасте стал упорно тянуться к детской литературе, очень хотелось читать эти книжки. Чтобы узнать буквы, использовал вывески магазинов. Помню вывеску "МЫР ЛАВКА" (по-хантыйски - "магазин"), а выше было написано "РСФСР" (эту аббревиатуру для меня местные сургутяне расшифровывали по первым буквам так: "Ребята Смотрите Федька Сопли Распустил"). Никакой политики - просто я запоминаю десять букв! Были и другие вывески... И, хотите верьте, хотите - нет, я очень быстро освоил весь русский алфавит по такой методике. Очень любил Сургутскую библиотеку, где брал книги. В течение года перед поступлением в первый класс и впоследствии с большим интересом читал. И еще помнится мне, что в библиотеке для нас, читателей, часто демонстрировали диафильмы на большом экране и устраивали тематические лектории, - конечно, я получал истинное удовольствие.
  Рядом, через дорогу, было большое здание районного клуба, а чуть подальше - кинотеатр "Октябрь", которые я посещал с большим интересом. В настоящее время это место мемориального комплекса.
  В холле кинотеатра одна из стен была перекрыта впечатляющей копией картины Василия Сурикова "Покорение Сибири Ермаком", величиной с киноэкран. Эта копия была написана местным художником Михаилом Галаховым, помнится даже его подпись... Позднее, лет через пять, ее почему-то не стало.
   На другой стене - красиво оформленные ленинские слова: "Из всех искусств для нас важнейшим является кино". А на противоположной - слова Ломоносова: "Могущество России будет прирастать Сибирью".
  В клубе, рядом с кинотеатром, часто устраивались новогодние утренники, пионерские сборы, концерты самодеятельности, шли спектакли гастролирующих театров из Тобольска и Тюмени.
  
  * * *
   В начале 60-х годов, до открытия нефтяных месторождений, в Сургуте проживало всего шесть тысяч человек. Люди работали на рыбоконсервном комбинате и маслозаводе, в колхозах "Красный северянин" и "Верный путь", на промкомбинате и пищекомбинате, в артели инвалидов "Заря", леспромхозе, МТС и МРС, на предприятиях транспорта, торговли, бытового обслуживания населения, в школах, больнице и амбулатории, в районной конторе связи.
   Строителей не было, дома строили сами, при этом запрещалось использовать труд наемных работников. В 1957 году начала работать небольшая дизель-генераторная электростанция на реке Сайме. А ранее в Сургуте электричества не было. Но на электростанции время от времени возникали пожары - и жители Сургута на 2 - 3 месяца оставались без света, применяли керосинки и керосиновые лампы, как и ранее.
   В магазинах хлеб был дефицитом номер один. Очередь приходилось занимать даже с вечера, в очереди стояли сотни человек. Позже стали продавать и муку - очереди за хлебом уменьшились. Еще покупали в продуктовых магазинах сахар,
  иногда конфеты - больше ничего. Жители держали коров, кур, свиней. Коровы сами уходили на пастбище и возвращались домой. Если же река разливалась, женщины ездили на лодках к пастбищу в пятом часу утра, чтобы подоить корову и не опоздать на работу. Случалось, перевозили коров от дома до пастбища на лодках.
   В 1961 году государство взяло курс на ликвидацию личных хозяйств. Была директива: пока совхоз или колхоз не обеспечит себя сеном, частники не имеют права заготовлять его. Но, как правило, совхозы и колхозы не выполняли планов сенозаготовок. А частники при этом, естественно, старались запастись сеном - не пропадать же им. Однажды я с отцом и матерью накосили шесть тонн сена. Но радости не получилось - его конфисковали. Бросили на наш стог металлический трос с биркой, свидетельствующей о том, что этот стог заготовлен незаконно. И мы вынуждены были отдать корову на мясокомбинат. Получили деньги, которых хватило на покупку... четырех стульев и одного полупальто, которое мы называли "москвичка". Так я перестал ходить в телогрейке.
   Мы попытались держать свинью. А ведь ее-то надо было кормить хлебом, что мы и делали, наряду с использованием отрубей и корешков. Но нас тщательно контролировали и запретили расходовать хлеб на свинью. Более того, установили срок, в который мы должны были избавиться от нее. Пришлось избавиться. Ну, а затем началась игра с властями: заколем одну свинью - заведем следующую и так далее. Жить-то надо!
   Спасала рыба. Рыбачили и зимой, и летом - рыба у нас была всегда. Если вылавливали осетров, у нас появлялась даже черная икра. Коптили их, мариновали в банках...
   Иногда охотились на лосей.
   Однажды по лицензии убили с отцом одного лося - в результате достаточно благополучно прожили зиму, хотя не имели коровы и, соответственно, молока. Лосиное мясо грубоватое, но хорошо подходит для изготовления котлет и пельменей.
   Ездили на охоту за водоплавающей и боровой дичью, иногда близко, а иногда далеко, на реку Вать-Еган. Это верховье Трам-Агана, Агана - 250 - 300 км от Сургута. Ловили рыбу. Собирали ягоды и грибы.
   Вот такая была жизнь. Приспособились к реальности - и, честно говоря, питались неплохо.
  
  * * *
   Ближе к 70-м годам резко усилился государственный контроль за рыбной ловлей. Развернулась жесткая борьба с браконьерством, это было просто гонение на рыбаков. Их "навещали" на реках с собаками и с оружием.
   Помню такой случай. Поехал я с отцом и друзьями на рыбалку. Цель у нас была скромная: наловить рыбу только на уху, посидеть на природе у костра и вернуться домой.
   Поймали штук шесть щучек, сварили уху, вкусно поели... Утром возвращаемся. Доехали почти до дома, вдруг видим - нам машут руками с большого катера представители рыбнадзора: дескать, пристаньте к берегу. Мы метров через пятьдесят пристали. До дома нам оставалось метров сто - сто пятьдесят. Какой-то мужик спустился с катера и подбегает к нам. Наставил на нас пистолет и приказывает:
   - Несите невод на катер!
   Я возмутился:
   - С какой стати невод? В чем он виноват? Если хотите, допрашивайте нас, а невод оставьте в покое.
   Мы положили невод на носилки и понесли его домой. Невод - наше орудие лова, наше главное спасение от голода. Без него нам нельзя! А мужик спихивает его на землю. Опять укладываем невод на носилки и несем дальше. Затем и он, и мы молча повторили свои действия. Надоело ему это, и он вернулся на катер составлять акт. Мы подошли к катеру. Около того мужика стоит мой отец, а он одной рукой пишет, другой направляет на отца пистолет. Я закричал в гневе:
   - Ты что пистолетом угрожаешь?! Человек войну прошел, инвалид войны! Пистолет-то убери!
   - Так вы же браконьеры!
   Я схватился за пистолет, вырвал его из рук мужика и выбросил в воду.
   Он довольно долго искал пистолет, наконец, нашел и вернулся на катер.
   В итоге подал заявление в суд. Отцу приходит повестка из суда. Но он решил не являться. А тут как раз приближается 50-летие Октябрьской революции. И вдруг отец получает бумагу с извещением о том, что он амнистирован в связи с великим праздником.
   Этот эпизод демонстрирует, какая лютая борьба была развернута в отношении рыбаков. Сегодня совсем другое дело. Покупаешь лицензию и спокойно едешь на рыбалку. Законно ставишь 75 метров сетей. Сейчас даже дают лицензию на отлов рыбы ценных пород: муксуна, стерляди. А в то время мы, коренные жители, оказались просто изгоями: скот не держи, рыбу не лови. А как жить? Тем более что, бездумно догоняя и перегоняя Америку, Советский Союз лишил свой народ достатка и в мясе, и в молоке. Если бы не дела геологов, а затем и нефтяников, я не знаю, что вообще было бы с населением Сургута.
   А в соседних деревнях ситуация складывалась еще хуже. Раньше каждая деревня являлась собственностью колхоза. Колхозы были самыми разными, например, по заготовке рыбы, по заготовке пушнины... Существовал широкий спектр заготовок. Но властями было решено организовать в нашем регионе на базе двух десятков колхозов два совхоза: Сургутский и Белоярский, а все колхозы превратились в отделения совхозов. Практически получилось, что каждый из этих совхозов по своей мощи постепенно стал равен любому из ликвидированных прежних колхозов. Например, если в каждом колхозе было сто коров, то и в совхозе их постепенно стало столько же.
   Почему? А просто в условиях отсутствия дорог летом (был только водный транспорт) и наличия лишь весьма ненадежных дорог для конного транспорта зимой такая централизация погубила четкую организацию хозяйства, какая была раньше в компактных колхозах, разбросанных по большой территории и связанных между собой только реками. Исчезли оперативность управления и контроля, рациональное использование техники. Появилась и, конечно, была похоронена бредовая идея о том, чтобы совхозные люди вообще не питались дома, а ели только в общественных столовых. Хозяйства совхозов стали чахнуть. В итоге совхоз Сургутский вообще прекратил свое существование, а совхоз Белоярский превратили в подсобное хозяйство "Сургутнефтегаза".
   В общем, "топорное" чиновничье администрирование 1961 - 1963 годов в отношении колхозов нашего региона ни к чему хорошему не привело.
  
  * * *
   С появлением в Сургуте геологов жители сразу почувствовали изменения к лучшему. В магазинах появилась тушенка, а вскоре не стало вообще никаких проблем с продовольственными товарами. Началась продажа дефицитных ранее товаров, например, симпатичных курточек и другой привлекательной - как импортной, так и отечественной - одежды. Геологи взяли шефство над нашей школой, в частности, выделяли деньги на ремонтные работы, помогали завозить уголь для котельной...
   В первой половине 60-х годов XX века, когда уже были открыты Западно-Сургутское и Солкинское месторождения, нефтяники создали в Сургуте нефтегазодобывающее управление (НГДУ) и контору бурения - началось строительство скважин для нефтедобычи. Был организован трест "Запсиббурнефть".
   Вскоре коренному местному населению установили районный повышающий коэффициент для зарплаты, а также северные надбавки к ней - благосостояние этих людей сразу значительно улучшилось.
   25 июня 1965 года рабочий поселок Сургут был преобразован в город. В Сургуте тогда имелось четыре микрорайона: НГДУ, энергетиков, строителей и геологов. С этого времени большими темпами стало развиваться строительство крупнопанельных домов, в короткие сроки были построены дома культуры во всех четырех микрарайонах. Правда, с некоторым запозданием строились детские сады и школы. Однако к концу 80-х годов в Сургуте появилось достаточное количество новых, современных детских садов и школ. К сожалению, в начале 90-х годов из-за снижения рождаемости много детских садов было ликвидировано.
   Но в целом Сургутский регион в те годы отставал по развитию от Нижневартовского и Нефтеюганского. Ему уделялось меньше внимания, слабее было его обеспечение, менее активно внедрялись здесь технические новшества. Почему? Просто здесь добывалось меньше нефти. Вспомним хотя бы легендарный, богатейший Самотлор, создавший славу Нижневартовску и всему Среднему Приобью. Ничего подобного в Сургуте не было. А потому и буровые работы разворачивались медленнее.
   Отставание Сургута в развитии мне довелось остро почувствовать, когда я был здесь на преддипломной практике. Старый Сургут, где я жил, находился
  на расстоянии трех километров от стоянки вахтовых автобусов. Я доезжал от дома до этой стоянки на велосипеде, затем садился в вахтовый грузовик "Урал" (в него же забрасывал велосипед) - так добирался до буровой. Немного позже буровиков стали возить на автобусах. Поскольку туда велосипед не забросишь, я стал ходить от дома до стоянки и обратно пешком... Однажды, когда мы еще ездили на "Урале", я возвращался на велосипеде ночью. А немного ранее, днем, поперек улицы Энергетиков вырыли траншею глубиной 2 - 3 м. Причем ее никак не огородили, не осветили и не поставили знак. Я въехал в эту траншею, перевернулся - произошел сильный ушиб позвоночника. Пролежал месяца полтора...
   В 1970 году я, окончив институт, вернулся в родной город и начал работать помощником бурильщика в конторе бурения. Через год был бурильщиком. Через, два года, когда я уже работал старшим инженером-технологом, мне с семьей дали квартиру. Дела нефтяников в Сургуте шли еще значительно спокойнее, чем в Нижневартовске. Сургуту меньше уделялось внимания сверху, меньше выделялось денег, а значит, медленнее развивались технология, вышкостроение, строительство дорог...
  
  * * *
   В конце 1970-х годов ситуация стала резко меняться. Была поставлена задача удвоить добычу нефти в Западной Сибири - и интерес к сургутским нефтяным ресурсам сразу возрос. Создавались новые буровые бригады, новые экспедиции глубокого бурения, создавался вахтовый метод работы в бурении (силами буровых бригад, прилетающих по определенному графику из других регионов). При этих стремительных изменениях поначалу стало не хватать технических средств, соответственно, качество буровых работ ухудшилось. В частности, во многих скважинах не производился контроль их траектории и контроль качества цементирования. Тем не менее, объем добычи нефти в регионе смогли увеличивать - потому особенно не тужили... Культура производства постепенно приходила в соответствие с глобальной задачей, поставленной перед сибиряками.
   С начала 1980-х годов в Сургуте, наконец, стало резко активизироваться строительство новых домов, развернулось строительство современных дорог. Население города в это время возросло до 120 тысяч. Организованное несколько ранее производственное объединение "Сургутнефтегаз" возглавил А.В. Усольцев, а все буровые работы его заместитель В.Л. Богданов. Этими исключительно талантливыми специалистами и руководителями были энергично начаты серьезные и весьма плодотворные перемены в деятельности сургутских нефтяников, - перемены, которых настоятельно требовала жизнь.
   Перед данным назначением они поработали руководителями нового Сургутского УБР-2 и наглядно показали, как должно работать УБР. Впоследствии буровые бригады СУБР-2 (руководимого Г.М.Левином) добивались рекордных и даже почти фантастических для того времени результатов - свыше 160 тысяч метров проходки в год. "Не числом, а умением!" - таков был их основной лозунг в работе. Ставилась задача достижения максимальной общей проходки в УБР не за счет наращивания количества бригад, а за счет увеличения годовой проходки на одну буровую бригаду. Причем буровики щедро вознаграждались за успехи.
  
  * * *
   Итак, шли 80-е годы. Большой приток населения, в основном, конечно, молодежь. В городе высокая рождаемость, строится много детских яслей и садиков. Появляется новый аэропорт, в город стали прилетать ТУ-154 - самые современные отечественные самолеты. Начали ходить комфортабельные теплоходы. Набирает полную мощность ГРЭС, эта электростанция стала весьма значимой в России. Местное население обеспечивается современными моторными лодками, рыбакам выдаются лицензии на отлов рыбы ценных пород...
   "Сургутнефтегаз" планомерно уменьшал свою зависимость от ГРЭС за счет развития сети газогенераторных станций. Для их работы используется попутный газ, который добывается вместе с нефтью и при отсутствии потребителей сжигается. Следовательно, такая электроэнергия является для нефтяников предельно дешевой. К тому же, усиливается охрана окружающей среды. Почин сургутян постепенно распространяется по нефтяным регионам Ханты-мансийского автономного округа и всей Западной Сибири.
   Пик развития Сургута приходится на начало нынешнего века. Уже нет разрозненных районов - город стал единым. Развиваются парки, озеленяются и обретают новое высококачественное покрытие улицы и площади, построена скоростная кольцевая дорога вокруг города, построен Сити-молл, включающий большие торговые площади, культурно-просветительный комплекс, а еще большой комплекс для занятия спортом и отдыха горожан. Широко развернулась работа профессионального колледжа, государственного педагогического университета, государственного университета и филиала Тюменского индустриального института, появился молодежный театр... В общем, город активно развивается.
   А добыча нефти в "Сургутнефтегазе" держится на стабильном уровне, около 62 миллионов тонн в год, и планируется ее удержание в таком объеме надолго, вплоть до 2030 года. Молодцы вы, сургутские нефтяники!
   Я горжусь, что живу в этом прекрасном городе - славной нефтяной столице России!"
  
  
  СЛОВО О ВОСПИТАННИКЕ
  СУРГУТСКОЙ ШКОЛЫ-ИНТЕРНАТА
  ГЕННАДИИ РАЙШЕВЕ
  
  Этот талантливый художник и сегодня признателен
  своим добрым и мудрым наставникам,
  среди которых - ветеран Великой Отечественной войны
  Борис Андреевич Проводников.
  
   Когда я думаю о Борисе Андреевиче Проводникове, да и о других встреченных мною простых и скромных людях с высокими нравственными достоинствами, мне вновь и вновь вспоминается одна замечательная мысль известного русского писателя Владимира Чивилихина из романа-эссе "Память". Вот его мудрые слова: "Мы, между прочим, не всегда по достоинству оцениваем роль хороших людей в развитии, преобразовании или просто нормальном течении жизни. Часто необыкновенно скромные... люди эти... очень заметно влияют на окружающих своим нравственным обликом, делают других лучше и чище..."
   Вроде бы не очень значительной была должность Бориса Андреевича в интернате для детей-школьников. Был он там, напомню, завхозом. А когда говорят о школах-интернатах, обычно сосредоточивают внимание на деятельности педагогов как главных созидателях успехов. Но давайте подумаем вот о чем.
   Во-первых, Борис Андреевич трудился в своей должности, когда времена в стране были очень непростыми, велика была неустроенность жизни - и роль завхоза, естественно, сводилась не только к учету хорошо налаженного поступления материальных ценностей, их хранению и правильному использованию, а еще к нормальному содержанию помещений и территории. Завхоз должен был, преодолевая общую неустроенность жизни, своей волей, инициативой и предприимчивостью материально обеспечивать постоянную жизнеспособность организации, где вырастало молодое поколение страны, ее надежда.
   А теперь подумаем о самих ребятах, населяющих интернат. Они были лишены родительского внимания, не для них существовала уютная семейная жизнь, где постоянно видишь занятость взрослых, их неустанную заботу о благополучии семьи, их впечатляющую деловую сноровку, где слышишь их интересные, поучительные размышления... Как важно было для тех ребят отеческое внимание хорошего человека - их завхоза, как вдохновляла возможность помочь ему в настоящих, нужных интернату делах, как приятно было побеседовать с ним о том, что волнует, и уж тем более - услышать его похвалу за свои старания. С ним ребята проходили истинные уроки труда, которые еще не были официально введены в школах, а еще мудрые уроки жизни...
   Я уже сообщил ранее, что имелись среди ребят-интернатовцев такие, которые пользовались особым доверием Бориса Андреевича Проводникова и в наибольшей мере помогали ему в делах, подчас даже заменяя его. Среди этих доверенных воспитанников был в интернате и Геннадий Райшев. Мне хочется познакомить с ним поближе моих уважаемых читателей, поскольку он стал в Югре весьма незаурядной творческой личностью, известным художником, и многие годы не прерываются связи этого человека со своим наставником школьных лет Борисом Андреевичем и его семьей.
   Еще более шестидесяти лет назад, в 1952 году, Геннадий Райшев подарил Борису Андреевичу свою картину "Казачка". На картине изображена молодая женщина, которая несет на коромысле ведра с водой. Очень выразительная, запоминающаяся композиция. Картина висела над кроватью Бориса Андреевича около двадцати лет. Затем, когда в доме делали ремонт, она куда-то пропала. Борис Андреевич и сегодня с грустью вспоминает о пропаже этого дорогого ему подарка.
   Немало было и моментов общения Геннадия Проводникова с художником Г. С. Райшевым. Еще будучи юным, Геннадий показывал художнику свои зарисовки и фотоработы - плоды серьезного увлечения своей молодости. И, конечно, для юноши становились большой радостью и источником нового вдохновения слова одобрения, которые произносил глубокоуважаемый живописец родной югорской земли...
   Раньше на притоке Оби Салыме была деревня Сивохрап (с остяцкого - "Налимий яр"). Там в 1934 году в семье бывалого охотника и рыбака ханты Степана Райшева и юной чалдонки Евгении Коневой родился будущий художник. В 1937 году отец был репрессирован и вскоре погиб. После окончания в 1944 году начальной школы десятилетнему Геннадию Райшеву пришлось на три года прервать обучение и помогать семье охотничьим промыслом.
   Он писал, вспоминая свое детство:
   "Отец мой, как особо одаренный из хантов, до революции окончил церковноприходскую школу. Любил чтение, стихи, грешил рифмой, в доме были книги. К нему ехали все. Говорили: "Приедешь в Сивохрап, на берегу круглый дом, красная дверь, живет остяк Раиш, он и приютит". Помню на воде множество причаливших лодочек. Отец всех знал, часто собирал с берега бедных шишкарей, изба наполнялась народом. Шли оживленные беседы, душой которых был остроумный, веселый хозяин. Он не терпел унижения и не мог видеть, как обижают других. Тридцать седьмой год откликнулся ему ...
   Мать возила почту на тройке коней, была смела и независима. Ушла из колхоза, так как заработка там фактически не было. После окончания начальной школы я несколько лет сам промышлял, приносил домой добычу - уток, белок. Сшил бродни - болотные сапоги - себе и матери. Дратва до крови врезалась в ладони, плакал ... Чтобы заплатить налоги, мать продала дом, корову. Постепенно после войны все односельчане покинули Сивохрап".
   Суровое детство внесло свой важный вклад в формирование личности Геннадия Райшева, Из детства он унес в дальнейшую жизнь целеустремленность, самоуглубленность и созерцательность. Он навсегда полюбил мир старого хантыйского поселения, людей, живущих единой жизнью с природой и умеющих одухотворить ее своей фантазией.
   С 1947 по 1954 год он учился в школе-интернате в Сургуте. В интернате Райшев продолжал заниматься рисованием, к которому пристрастился с раннего детства. Среди педагогов был Аркадий Степанович Знаменский, правнук замечательного этнографа, рисовальщика и карикатуриста М.С. Знаменского. Именно ему, энциклопедически образованному человеку, обязан Геннадий приобщением к русской культуре. Аркадий Степанович пробудил в нем жажду знаний, и она привела Райшева в 1954 году на северное отделение Ленинградского педагогического института имени А.И. Герцена, где в 1959 году он получил диплом преподавателя русского языка и литературы. В этом же институте он занимался на вечернем отделении художественно-графического факультета. Одновременно посещал натурные классы Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, методично изучал собрания Эрмитажа и Русского музея.
   Тогда же подули свежие ветры второй половины 50-х годов, поднимались из запасников ранее запрещенные полотна, начиналась реабилитация целых направлений мирового и отечественного искусства. Так открывался путь к авангарду XX века, ставший для Райшева более органичным, чем для многих его сверстников, связанных академическим обучением. Художественно-образная система искусства новейшего времени оказалась близка искусству ранних этапов развития цивилизации своей "неправильной" перспективой, знаковостью форм, условностью цвета. Ведь не случайно в поисках обновления языка Гоген обращался к творчеству туземцев Таити, а Пикассо - к негритянской скульптуре. Но Райшеву не нужно было искать вдохновения в экзотических странах. Предстояло вернуться к своим истокам.
   После института он три года учительствовал сначала в Сургуте, а затем в Шугозере, потом, в 1962 году, с женой и маленьким сынишкой поселился в Карпинске, на севере Урала, вблизи от родных сибирских краев. Здесь и пришло твердое решение стать художником.
   С 1965 года Райшев начал совершать поездки в родные сибирские края. Много писал с натуры. В 1966-68 годах занимался в Московском заочном народном университете искусств под руководством Ю.Г. Аксенова. Постепенно устанавливались контакты с московскими, ленинградскими и свердловскими художниками. Сформировалось и свое кредо: "Виденное у других для тебя не подходит. Копирование природы также бесплодно. Нужно создать свою модель, которая была бы параллельна природе и точно отражала твои ощущения".
   Живший в Карпинске художник Лев Вейберт, большой знаток различных техник авторской печати, предложил Райшеву попробовать себя в линогравюре (гравировании на линолеуме). Специфика гравюры позволила достичь того, что пока не удавалось в живописи: слияния изобразительности и орнаментальности, восприятия белого фона как света пространства, в котором находятся предметы.
  "Именно в линогравюре я понял силу и выразительность плоскости", - писал Геннадий Райшев.
   В 1969 году в издательстве "Советский писатель" вышел сборник стихов мансийского поэта Ювана Шесталова "Песня последнего лебедя" с иллюстрациями Геннадия Райшева - первая значительная работа художника в области книжной графики.
   В свои творческие поиски Райшев начинает вносить малорасчлененные силуэтные пятна черного и белого, стремится к максимальному обобщению натуры. Тогда же наметились основные темы творчества художника: природа и человек, судьба хантыйского народа. Но этот самобытный хантыйский мастер столкнулся с непониманием и несправедливостями. Близость его выразительных средств к художественному языку народного творчества, отказ от натуралистического жизнеподобия вызывали подозрение в непрофессиональности. С другой стороны, тех, кто руководил искусством, не могли не настораживать драматические ноты, звучащие в его произведениях. Несмотря на поддержку близких живописцев и графиков, которая помогла ему в 1974 году вступить в Союз художников, Райшев вынужден был вплоть до 1985 года довольствоваться участием в небольших выставках...
   Обращение к фольклору - характерная примета искусства 70-х годов. Она была обусловлена тоской по утраченным идеалам "цельного человека" и потребностью в художественном раскрепощении от догм академического реализма, в разнообразии формальных приемов. И здесь Райшев занял среди коллег свое, особое место.
   Образы Райшева сочетают достоверность с яркой метафоричностью. Порой они приближаются к символическому знаку, и вся композиция обретает орнаментальный характер. Он пытается повторить путь, проделанный поколениями его предков: "Иду, как народ, постигая жизнь, дохожу до символа, иероглифа и снова иду обратно, чтобы насытить их чувственными началами"...
   От многоцветной гравюры естественно возвращение к живописи. Но художник не отказывается в ней от условности графического языка и навсегда расстается с методом копирования натуры.
   Воспринять искусство художника как единый мощный поток впервые позволила организованная в 1988 году в Свердловске и Тюмени персональная выставка Райшева. Многие из тех, кто ранее относился к нему как к самодеятельному художнику, после выставки открыли для себя большого мастера, причастного к европейской культуре. Декоративность, обобщенность цветовых пятен, контрасты Матисса откликнулись во многих работах Райшева. Но матиссовская программа избавления людей искусством от "треволнений и тревог" неприемлема для Райшева. Свойственные ему драматизм и социальная чуткость направляют его внимание к Ван Гогу, Францу Марку и другим немецким экспрессионистам.
   Да, воссозданный Райшевым мир не безмятежен: он полон противоборствующих начал, олицетворенных в проносящихся над хантыйской землей злых и добрых духах. В природе эти начала естественны и уравновешивают друг друга. Дисгармония начинается тогда, когда в природу бездумно вмешивается цивилизация: сохнут в нефтяных разливах деревья и плачут гагары, всплывает погибшая рыба, кончается глухариный ток, пустеют стойбища и деревни.
   С годами Райшев не стал менее чуток к социальным и экологическим вопросам, но постепенно обрел более широкий философский взгляд на мир, за переживаниями и бедами близких людей увидел глобальные проблемы. Представитель малого народа, он остро почувствовал необходимость бережного отношения ко всей планете. Глубоко национальное искусство Райшева наполнилось общечеловеческим смыслом.
   "Я вижу Пушкина" - так назвал Райшев одно из своих полотен (1986). Вытянутая по горизонтали композиция позволяет передать ширь равнин, над которыми поэт словно парит. Его глаза излучают свет. На вопрос: "Вы были в Михайловском?" - художник ответил: "Нет, Пушкин приезжал ко мне".
   Эта картина - выражение признательности русской культуре, с которой Райшев неразрывно связан и через которую хантыйский народ приобщился к мировым культурным ценностям.
   Русская тема все больше занимает Геннадия Степановича. Райшев запечатлевает характерные приметы русского быта, баню с вениками, масленичные блины, катание на тройке. В его полотнах - именно райшевская сибирская Русь с ее морозами, слепящим солнцем, яркими красками на снегу. "Национальный характер как целое связан с бытовыми предметами, - объясняет он. - Я нашел пластическую формулу хантыйского характера: это острый угол наших скульптурных тонгхов. Русский характер - нечто более округлое, для меня воплощенное в дуге"...
   Геннадий Райшев добился в своих произведениях редкого слияния рационального и эмоционального начал. В мифопоэтическом творчестве художника нашего времени пластически выражено космогоническое представление о месте человека во Вселенной, о гармонической взаимосвязи всего живущего на земле.
   Во второй половине 1980-х и в 90-е годы вышли в свет статьи, книги и кинофильмы, посвященные творчеству Г.С. Райшева. Художник был удостоен первых почетных званий: лауреата премии "Звезда утренней зари" Депутатской ассамблеи народов Севера, Сибири и Дальнего Востока (1993), заслуженного деятеля культуры Ханты-Мансийского автономного округа (1996), почетного гражданина города Карпинска (1997), почетного академика Екатеринбургской Академии искусств и художественных ремесел имени Демидовых (1998). В 1998 году издательство Уральского университета выпустило книгу Г.С. Райшева "Отчего мучается художник: вопросы творчества".
   И в последующие годы творческие заслуги Г.С. Райшева неоднократно получали высокую оценку. В 2004 году он стал почетным гражданином Ханты-Мансийского автономного округа - Югры, в 2005-м - обладателем золотой медали Российской Академии художеств. В 2006 году ему присвоено звание заслуженного художника России, а в 2007-м он избран членом-корреспондентом Российской Академии художеств. В 2009 году становится лауреатом премии Ханты-Мансийского автономного округа - Югры "За развитие культуры малочисленных народов Севера".
   Еще в молодости считавший своей школой все мировое искусство, но никому прямо не подражавший, Райшев достиг свободы самовыражения, овладел различными художественными приемами и средствами. Трудно не согласиться с самооценкой мастера как "инженера живописи", которому "открыты все состояния изображения". Продолжая неустанно экспериментировать, Райшев утверждает новые возможности изобразительного искусства, до конца непостижимого, как и сама жизнь.
   Вот такова судьба Геннадия Степановича Райшева, одного из воспитанников сургутской школы-интерната, где одним из добрых и мудрых его наставников стал ветеран Великой Отечественной войны, сумевший во все времена достойно жить на нашей многострадальной земле, Борис Андреевич Проводников.
  
  
  О ТРЕХ РЫЦАРЯХ НРАВСТВЕННОСТИ
  Размышления Юрия Цырина по мотивам трех книг,
  подаренных ему другом
  
   "С восьмого по десятый класс школы я учился в юном городе Ангарске, среди бескрайних сосновых лесов, недалеко от строптивой Ангары, величавого Байкала и примыкающих к нему покрытых зеленым ковром и наполненных мудрым спокойствием Саянских гор. Оказавшись в глубинке Восточной Сибири, я попросту влюбился в те чарующие края.
   Уезжая в родную Москву, чтобы учиться в нефтяном институте, дал Сибири клятву, что расстаюсь с ней не навсегда. И когда я стал ученым-нефтяником, сотрудником столичного ВНИИ буровой техники, мне удалось выполнить эту клятву, благодаря бесчисленным долгим командировкам. Правда, теперь, целых тридцать лет, географией моего самоутверждения в делах, моих поисков, поражений и успехов, дружбы, осознания новых глубин научно-технических проблем, обретения талантливых, беспокойных соратников и учеников были города, поселки и буровые Западной Сибири, разбросанные по Ханты-Мансийскому и Ямало-Ненецкому автономным округам Тюменской области, прежде всего, город Сургут. Со временем эти суровые неброские северные края стали мне дороги ничуть не меньше, чем просторы Восточной Сибири. А если сказать совсем честно, то, конечно, больше: уж очень многими важными событиями моя судьба пополнилась здесь.
   В моем сердце навсегда - многообразие человеческого созидания на земле, протянувшейся от лесистых равнин Среднего Приобья до пустынной тундры полуострова Ямал, - на той земле, в глубинах которой мужественные люди нашли щедрые кладовые нефти и газа... После ухода на пенсию в конце 1999 года, я не бывал в Западной Сибири. Но связанные с ней волнующие сны по мотивам былого и ныне неизменно приходят и приходят ко мне...
   Сибиряки - это поистине музыка моей души. Именно счастьем можно назвать то, что они не обошли моей судьбы. Об этих людях надо писать многостраничные романы. И, несомненно, таким произведениям было бы под силу вдохновлять поколения наших детей и внуков на трудные дела, которых никогда не убавится на земле и без которых человечество никогда не сможет достигать новых рубежей своего прогресса. Но, думаю, романы мне не под силу, а вот на лирический очерк меня, пожалуй, хватит. Надеюсь, что он не оставит читателей равнодушными.
  Идея данного очерка возникла так.
   Есть у меня старый друг - коренной сибиряк Геннадий Проводников, один из результативных ученых-буровиков Западной Сибири, с которым мне посчастливилось быть связанным общими надеждами и делами. В конце 2011 года Геннадий Борисович перешел рубеж своего 65-летия. А немного раньше он прислал мне три изданные в последнее время книги о сибиряках - людях, которые и прямо, и косвенно повлияли на становление его личности, на его жизненное поведение. К сожалению, эти люди уже ушли от нас.
   Одна из присланных книг - воспоминания и мысли выдающегося геолога-нефтяника современности Фармана Курбановича Салманова, с героической жизнью которого связано превращение дремлющих просторов Западной Сибири в край бурного освоения ее нефтяных богатств. Жизнь этого человека стала нравственным эталоном для очень многих людей, либо соприкоснувшихся с ним в делах, либо просто ступивших на проложенный им путь, чтобы прирастить те богатства к мощи своей страны.
   Вторая книга подготовлена в память отца дочерью одного из видных нефтяников Сургута, производственника и ученого Мидхата Фатхулбаяновича Зарипова. Он был руководителем и творческим соратником моего друга в институте СургутНИПИнефть. Судьба и мне подарила удачу быть в деловых контактах с этим мудрым и трогательно интеллигентным человеком.
   А третья книга, ставшая для меня полным откровением, посвящена школьному учителю Геннадия Аркадию Степановичу Знаменскому, истинному подвижнику воспитания детей в родной сибирской глубинке, человеку, душа которого, как велел поэт, трудилась и трудилась до последних дней его жизни. И, будучи уже немолодым, проходя заключительную часть своего большого, благородного пути, он успел подарить тепло своего сердца и свет своей мудрости моему другу.
   В наших характерах и свершениях остаются живыми все, кто передал нам эстафету мироощущения и нравственности - это бесспорно. Полагаю, Геннадий Проводников вобрал в себя и неброскую самоуглубленность своего школьного учителя А.С. Знаменского, и высочайший профессионализм своего беспокойного и щедрого душой наставника-буровика М.Ф. Зарипова, и несгибаемость в своей убежденности нашего общего кумира, великого геолога Ф.К. Салманова. Конечно, и достоинства многих других хороших людей.
   И захотелось мне поделиться с читателями лирическими размышлениями по мотивам трех книг полученных от сургутского друга. Пусть простят меня многие дорогие мне сибиряки, которых я не упоминаю в этом очерке. Знаю: писать о них - это мой долг за подаренное мне тепло их сердец...
  
  СУРГУТСКИЙ УЧИТЕЛЬ ЗНАМЕНСКИЙ
   Редактор-составитель книги, посвященной 100-летию со дня рождения Аркадия Степановича Знаменского, бывший его ученик В.К. Белобородов вспоминает: "Было во всем его облике что-то загадочное, не поддающееся окончательной оценке. Сейчас, много лет спустя, я бы определил это так: он жил, чтобы понимать жизнь, и в этом, скорее всего, и заключена магнетическая сила его воздействия на других. Человек большой эрудиции, обширнейших познаний, он находился в состоянии повышенной активности духа".
   Кому не известно, что все в жизни человека начинается с детства, с традиций семьи. Род Знаменских обретал мировоззренческие устои в той западносибирской глубинке, где жили ссыльные декабристы М.А. Фонвизин, И.Д. Якушкин, М.И. Муравьев-Апостол, И.И. Пущин, Е.П. Оболенский и другие. Надо ли говорить о том, какую роль сыграло это окружение в неуклонном стремлении Знаменских - из поколения в поколение - к просветительству и духовной возвышенности?!
   В этой семье, имеющей богатую историю и стойкие благородные традиции, но не владеющей ни домом, ни чем-либо, что можно было бы характеризовать как роскошь, в 1898 году родился Аркадий Степанович Знаменский.
   В 1909 году, окончив курс трехклассного приходского училища, он поступает в первый класс Тобольской гимназии, а по окончании гимназии начинает преподавательскую деятельность в школах. Преподает математику и физику в Тобольске, а в 1921 году в том же качестве был переведен в Сургут. Приехал он туда с молодой женой Анной Андреевной - выпускницей Тобольской женской гимназии. Приехали они - и остались навсегда сургутскими учителями...
   Кто-то может сказать скептически: "Ну и учителя - даже без высшего образования!" Да, учителя! Замечательные, неустанно работавшие над собой, стремившиеся к совершенствованию своих знаний всю жизнь! Не говорим же мы о Горьком, Эренбурге или Кирилле Лаврове подобные высокомерные слова, а они достигли высот личностного развития, тоже не имея формального высшего образования. Это яркие самородки, коими богата российская земля, и сургутский учитель Аркадий Степанович Знаменский, несомненно, в числе таких человеческих богатств России.
   ...Сургут был тогда большим селом. Во дворах сушатся рыболовные сети и невода, на берегу Оби - множество лодок, летом улицы покрыты зеленым ковром травы. Деятельность директора и учителей школы выходила далеко за пределы обычных школьных занятий. Приходилось изыскивать возможность материальной помощи ученикам, приехавшим из деревень, чтобы они не бросили школу, заниматься ликвидацией неграмотности среди взрослого населения. Были организованы ученические кружки: драматический, рукодельный, художественный, науки и техники, физкультурный и другие. Трудной проблемой было добывать учебники, методические пособия, другую подходящую литературу, эта проблема решалась на основе создания школами обменного фонда книг.
   ...Прошли многие годы. Они вместили в себя такое разнообразие дел, свершений и дум Аркадия Степановича, что коротко рассказать об этом просто невозможно. Позволю себе еще одну цитату из очерка В.К. Белобородова: "...он был в беспрерывном развитии, двигался вперед незаметными для нас шажками. Это подтверждается хотя бы тем, что выпускники разных лет воспринимали его по-разному. Мысль его никогда не останавливалась..."
   Встречая после долгой разлуки своих воспитанников, он непременно спрашивал: "Думаешь над чем-нибудь?" Настойчиво стремился увести каждого своего ученика с пагубного, по его мнению, пути подражания, безмыслия - натоптанного, проторенного пути.
   В школе его хватало, кроме преподавания, и на работу концертмейстером хора, и на участие в шахматных турнирах и театральных постановках, и, конечно, на руководство физико-техническим и математическим кружками. Любил музицировать и сочинял собственные фортепианные пьесы...
   Невозможно без волнения и признательности читать короткие и мудрые заметки Аркадия Степановича о природе, обществе, назначении человека и его жизненном пути - "Летающие мысли". Трогают душу, например, такие проникновенные строки: "Если ты хочешь быть безукоризненно честным, справедливым, правдивым, трудолюбивым, чистым, ненавистником всяческого насилия, жестокости, обмана, двуличия, лицемерия, то приготовься быть жертвой зла, помни, что ты всегда окружен волками и шакалами, которые зло называют добром, ненависть - любовью, ложь - правдой и т.д. Они будут искать твоей души, и в тяжелый час никто не подаст тебе руки помощи. Они жаждут твоей крови и успокоятся не прежде, чем сделают кровопускание или зверское издевательство. Души, желающие быть с хрустальной совестью, беспредельной правдой и беззаветной любовью к угнетенному, бедному, считаются в мире двуногих лишними (не от мира сего) и даже вредными. И хотя, кроме добра, они никому ничего не сделали, это их не гарантирует от жертвенности..."
   Не сомневаюсь, что эти строки были написаны не в момент благодушия, а порождены каким-то тягостным потрясением этого благородного человека. Не только благородного, но и несгибаемого, поскольку это потрясение не смогло его сломить, погасить глубинные светлые мотивы его души. Немного позже он написал: "Оглянись назад - и тебе покажется, что жизнь совсем коротка, как будто один день, и поспеши в ее краткости успеть сделать больше хорошего, доброго, честного и даже жертвенного для других".
  
  МАСТЕР-КЛАСС ЗАРИПОВА
   Мидхат Фаткулбаянович Зарипов был направлен в Сургут в 1966 году, после защиты дипломного проекта в Уфимском нефтяном институте. Его дочь Эмма так вспоминает эти времена: "Как вы представляете первопроходцев, которые осваивали нефтегазоносную провинцию Западной Сибири? У меня перед глазами такая картина. Небольшой городок Сургут, состоящий из деревянных двухэтажных домов, "скворечник" посредине двора, вода привозная. Тротуаров нет в помине. Все ходят в резиновых сапогах. Жены ждут своих мужей, выглядывая в окна. Наконец издалека послышался грохот. Когда пыль улеглась, стало видно выпрыгнувших из кузова вездехода буровиков в болотных сапогах, грязных по уши, но зато каждый держал в руках охапку черемухи... Романтики земли сибирской!"
   Мидхат Фаткулбаянович родился в 1938 году в одной из башкирских деревень. По окончании средней школы один год работал, три года прослужил в армии, а после этого поступил в Уфимский нефтяной институт, чтобы стать буровиком.
   Но почему буровиком? Такой вопрос я задавал и себе. И думаю, что буровиками могут быть только люди, которым не чужд романтический настрой души. Он обязательно скрыт за внешней грубоватостью этих людей. А иначе зачем нужна им неустроенность жизни, подчас невыносимые для "нормального" человека условия труда?
   Иногда, проводя на буровой сутки за сутками во время очередных испытаний наших технических разработок и видя работу бригады на пятидесятиградусном морозе, я ощущал просто какую-то нежную - братскую, а то и отцовскую - любовь к тем ребятам в обледеневшей одежде. Побыть рядом с такими людьми - это, несомненно, стать сильнее духом...
   И чаще всего, пожалуй, романтические мотивы возникают в душах будущих закоренелых буровиков под влиянием увиденного в окружающей жизни. Именно так это произошло и с М.Ф. Зариповым. Возле их деревни неожиданно установили высоченную буровую вышку, и буровики начали там работать. А руководил ими мастер Закир Мансуров. О нем написала республиканская газета. И директор школы сказал: "Вот, ребята, нужно быть такими, как Закир Мансуров. Чтобы каждым шагом вашим могла гордиться воспитавшая вас школа".
   А через несколько дней мастер пришел в школу и предложил ребятам: "Давайте, друзья, поведу вас на экскурсию". Так Мидхат познакомился с буровой и узнал, как хранится нефть в земных глубинах и как людям удается извлекать ее оттуда. Эти впечатления стали для него решающими при выборе профессии...
   В Сургуте и начиналась, и была завершена его красивая трудовая судьба.
  
  ИЗ ДНЕВНИКА М.Ф. ЗАРИПОВА
   "7 апреля 1966 года.
   Ночью прочитал надпись, сделанную углем на доске дизельного сарая: "Прощай, буровая ?1010, ты не даешь денег и стремления к жизни". Одни уходят, другие приходят...
   Произошла авария и на 1640-й. Сперва сломался вал лебедки, потом инструмент прихватило. Вот тебе дела!
   Спим на буровой - Пим закрыт (лед на реке стал слабым). Располагаемся как попало. Кто на полу, кто на нарах. А я устроился на стульях..."
   "30 апреля 1966 года.
   Завтра май начинает свой разбег. Скучно, друзья, очень скучно. Наиф - на работе, Коля покоряет женские сердца, Валерий тоже на работе...
  Если бы я был холостяком, жилось бы лучше. Но я однолюб, имею семью. Я буду верным до тех пор, пока мне не изменят. Почта уже была закрыта, когда я вернулся с работы; не знаю, есть ли для меня что-нибудь".
   Осенью 1966 года в Сургуте открылся филиал Тюменского индустриального института. Зарипов помогал всем студентам, кто в этом нуждался, стал для них "палочкой-выручалочкой". На инженерных должностях тогда было много производственников без высшего образования, теоретических знаний им не хватало...
  
  ЕЩЕ СТРОКИ ИЗ ДНЕВНИКА
   "20 августа 1982 года
   Жена категорически отказала моему желанию купить ружье. Я не стал любителем охоты и никогда, наверно, не стану...
   ... 1971 - 1976 годы были лучшими для Сургутского управления буровых работ (УБР) ?1. Мы полностью перешли на наклонное бурение, коллектив окреп и стал слаженным. В те годы образовался институт технологов, сейчас невозможно без них представить бурение в Западной Сибири. Подошло и второе поколение технологов: В.Е. Дручинин... Г.Б. Проводников..."
   В 1977 году М.Ф. Зарипов был назначен начальником производственно-технического отдела (ПТО) в УБР, разбуривающем Холмогорское нефтяное месторождение. Его перевели туда с той же должности в Сургутском УБР ?1 для оздоровления психологического климата в коллективе холмогороцев и налаживания более эффективной работы: там буровиков травмировал затяжной конфликт между начальником УБР и подчиненным ему начальником ПТО. Холмогорское месторождение нефти намного севернее Сургута. М.Ф. Зарипов прилетел туда и пришел в ужас. Буровая на большую высоту обросла льдом и грязью... Но самое страшное - это регулярные смертельные случаи...
   Вскоре пробиться в ПТО стало трудно. Он стал центром обмена мнениями, споров, то есть штабом. А через несколько месяцев М.Ф. Зарипов - уже главный инженер УБР. Домой, в Сургут, летать доводилось очень редко - где-то раз в месяц на день - два.
   Прошло немного времени - и ему поручают еще более ответственное и беспокойное дело: назначают главным технологом по бурению производственного объединения "Красноленинскнефтегаз". Он переезжает поближе к Уральскому хребту. Здесь возглавил упорную борьбу за преодоление сложнейших, коварных геологических условий на Талинской нефтеносной площади. Традиционная технология не позволяла их победить. Осложнения в процессе бурения замучили буровиков, скважины зачастую приходилось ликвидировать. Ученые в растерянности предложили временно бросить этот район. Но буровики во главе с М.Ф. Зариповым выстояли, проявив терпение и мудрость. Однако кто определит, каких затрат здоровья стоило это Мидхату Фаткулбаяновичу?!
   ...Одновременно с решением производственных задач он много пишет. Кроме дневниковых записей, им написаны многочисленные и опубликованные во многих периодических изданиях статьи-размышления о проблемах бурения скважин в Западной Сибири, о важных, поучительных делах буровиков. Семьдесят две статьи! Вот некоторые их названия: "Главное - люди", "Совершенствуем технологию", "Научно-технический прогресс и бурение", "Каждая мелочь важна", "Давайте подумаем"...
   Листаешь книгу с этими волнующими материалами - и приходит мысль, что он считал своей миссией передать каждую крупицу накопленных идей и опыта всем, от кого завтра будет зависеть судьба богатейших нефтегазовых кладовых страны. Это по существу было частью его работы по осуществлению своего поистине мастер-класса для сибирских буровиков.
   ...Работал со мной в науке интересный человек и специалист Владимир Александрович Никишин. Помню, сидим мы с ним рядом во время какой-то защиты диссертации, и он мне тихо говорит, глядя в сторону соискателя: "Нет, Юра, к сожалению, это не мыслитель!" Какая меткая оценка! Науке нужны именно мыслители, но сколько же пролезало туда людей, не соответствующих этому простому и четкому критерию!
   Мидхат Фаткулбаянович был истинным мыслителем. А значит, совершенно не случайно логика беспокойной жизни наконец привела его в науку. В 1988 году, на своем полувековом рубеже, уже ощущая "шалости" сердца, он назначается заместителем директора по науке института СургутНИПИнефть. Я видел, как непросто было налаживать эффективную работу научного центра в Сургуте. И понимал: выбор сделан абсолютно правильно. Здесь нужны мудрость, огромный опыт, целеустремленность и интеллигентность М.Ф. Зарипова. Лучшей кандидатуры нет. И вновь он лицом к лицу с новыми сложнейшими проблемами. На его плечи легла ответственность за научно-технический прогресс в бурении скважин на месторождениях огромного региона с пугающим многообразием геологических условий.
   Мастер-класс М.Ф. Зарипова теперь продолжался на моих глазах. Много раз бывая в командировках в Сургуте, наблюдал за его чуткой, неравнодушной работой с людьми и даже не мыслил там своих дел без советов и благословения Мидхата Фаткулбаяновича.
   И как не отметить сегодня, что сразу после перехода в сферу науки он провозгласил то же, что было и моей надеждой, моей болью! Стало ясно, что мы с ним глубокие единомышленники. В1988 году он написал в своей очередной статье: "Лозунг "метры - любой ценой" сейчас не подходит. Скважины нужны качественные, ...дающие проектную продукцию". И сосредоточил свое внимание на главном плацдарме борьбы за качество скважин - их заканчивании. Сюда же он направлял усилия своих учеников и коллег, в первую очередь моего друга Геннадия Проводникова.
   Вижу, что сегодня мой друг несет эстафету не только высочайшего профессионализма М.Ф. Зарипова, но и его ценнейших моральных качеств: целеустремленности, безмерной скромности, неизменных внимания и чуткости в общении с людьми. А в целом, эстафету истинной интеллигентности, которую, как говорил академик Д.С. Лихачев, невозможно сыграть - каждому видно, есть она или ее нет...
   "Меня критиковали за то, что иногда я добренький, но это не помешало порой укрощать и жестких, и строптивых..." Так писал М.Ф. Зарипов - человек поистине доброй души, но и неизменно волевой и принципиальный.
   7 ноября 1997 года его беспокойное сердце внезапно остановилось. Один из выдающихся нефтяников Сургута и всей России, бывший генеральный директор "Сургутнефтегаза" Александр Викторович Усольцев, вспоминая М.Ф. Зарипова, написал в своей книге: "... грамотный специалист и очень надежный человек. Он вообще был удивительный человек, романтик, этот Миша Зарипов... теряя таких людей, как Миша, мы теряем не только их самих, но еще ту атмосферу, какую они вокруг себя создают".
  
  НЕСГИБАЕМЫЙ САЛМАНОВ
   Фарман Курбанович Салманов, уроженец Азербайджана, который ощущал Западную Сибирь своей поистине второй родиной, несомненно, - легенда для геологов, нефтяников и газовиков. Он - первооткрыватель нефтяных и газовых богатств ныне славного Тюменского Севера. С его именем связано появление на карте Западной Сибири около ста пятидесяти месторождений.
   Этот великий геолог нашего времени, недавно ушедший из жизни в середине своего восьмого десятка лет, имел столько знаков признания своих заслуг, что даже их перечисление заняло бы немало места. Вот некоторые. Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, доктор геолого-минералогических наук, член-корреспондент Академии наук России, заслуженный геолог России, Почетный гражданин американского штата Техас...
   Искренне завидую тем, кто поработал с ним рука об руку, ощутил в самой жизни красоту и мощь его личности. Знал я таких счастливчиков, но мне судьба, к сожалению, не подарила удачи непосредственного сотрудничества с Фарманом Курбановичем. Тем не менее, меня не покидало чувство, что я - рядом с ним, вижу его устремленность, ощущаю работу его души.
   Да, не могу я поверить, что Фарман Курбанович лично не оказывал на меня влияния. Прежде всего, я всегда осознавал, что мои текущие дела посвящены именно тем месторождениям, которые вчера были героически открыты им и его соратниками. А как мне рассматривать чтение его волнующих книг "Сибирь - любовь моя" и "Жизнь как открытие"?! Они обращены ко мне и увлекали меня больше, чем любой детективный роман. Ну, а живые рассказы коллег-ученых о Фармане Курбановиче! Разве они не приближали меня к этому человеку в сфере мироощущения, нравственности, отношения к людям? Вспоминается, например, такое.
   В Горноправдинске, поселке геологов, молодой начальник местной экспедиции Ф.К. Салманов организовал сооружение деревянных тротуаров вдоль улиц и запретил вырубать деревья без острой необходимости. На фоне других, неухоженных в то время городов и поселков геологов и нефтяников Среднего Приобья Горноправдинск был просто очаровательным уголком, символом любви к людям...
   Ф.К. Салманов терпеть не мог доносчиков и резко ставил их на место, не думая при этом о возможном собственном ущербе. Как-то один из его подчиненных попытался наушничать ему о своем непосредственном начальнике: дескать, он, женатый, путается с любовницей. Фарман Курбанович среагировал немедленно: "Учти, я не работаю с мужиками, которых не увлекают интересные женщины". Собеседник, конечно, был обескуражен и озлоблен. К сожалению, последствий не знаю...
   ... Но вернемся к главному делу жизни Ф.К. Салманова - открытию залежей нефти и газа в Тюменской области. Сам факт твердого решения азербайджанского паренька посвятить себя этой миссии - свидетельство мужества и глубокой убежденности. Ведь и в то время, и позже, когда уже наметились некоторые успехи тюменских нефтеразведчиков, учеными велись крайне острые споры о наличии мощных нефтегазоносных пластов в Западной Сибири, были широко известны непримиримые точки зрения. И в этой ситуации он обрел твердую позицию и затем несгибаемо отстаивал ее и научными аргументами, и практическими делами.
   На описание бесстрашных, подчас противоречащих сложившимся нормам субординации и даже выходящих на рубеж безрассудства поступков молодого геолога Салманова требуется книга. Он ощущал себя миссионером - только с этой позиции его шальное, на "нормальный", обывательский взгляд, поведение могло кем-то восприниматься с пониманием и поддерживаться.
   И такие люди на командных должностях, к счастью, находились. Был, например, случай, когда он, начальник нефтеразведочной экспедиции, самовольно покидал Кузбасс, не веря в перспективы открытия нефтяных месторождений в этом регионе, - покидал, уезжая на Тюменский Север с группой сагитированных им единомышленников, да еще самовольно отправил на баржах технику... И вдруг, вопреки многочисленным возмущенным голосам, мудрый начальник регионального треста Ю.П. Номикосов взял его под защиту.
   ...Шли годы трудной работы Фармана Курбановича на Тюменском Севере. В бесчисленных контактах с интересными, колоритными людьми, в новых и новых прикосновениях к тайнам земных недр, в каждодневном внимании к людям, в упорном преодолении пессимизма влиятельных представителей науки, калейдоскопе организационных проблем он накапливал бесценный опыт жизни и дел, мудрость, авторитет... и, увы, седину. С неподдельной душевной теплотой пишет он о тех, кто отдавал силы открытию нефти и газа на сибирской земле: "...подлинные патриоты - мужественные, открытые, честные, бескорыстные... Они шли на риск, ставили под угрозу свою карьеру, положение... Как-то услышал я такую фразу: "Люди преобразуют Север - Север преобразует людей". За десятилетия работы в Западной Сибири твердо убедился в верности этой формулировки".
   ...И вот первый счастливый подарок недр неугомонному начальнику Сургутской экспедиции Ф.К. Салманову и всему его коллективу нефтеразведчиков. В полученной из Мегиона телеграмме было написано: "Скважина фонтанирует чистой нефтью". Долгожданное открытие! Долгожданная победа!
   Но пока удалось открыть только одно крупное месторождение - Мегионское. А ведь Среднее Приобье огромно и, по убеждению Фармана Курбановича, обещает еще множество открытий. Однако так думали далеко не все. Начались новые суровые будни...
   Трудностей невпроворот, отнимают и отнимают силы. А тут еще появились лживые анонимные жалобы - методично рассылались по адресам ответственных лиц. Где анонимки, там и отвлекающие от дела проверки... Нет, все же не каждого человека преобразует Север, к сожалению...
   Но начали прибавляться и моменты радости. Мощный фонтан нефти ударил из скважины на далекой от Мегиона Усть-Балыкской площади! И тогда увидел Фарман Курбанович, что буровики тоже плачут... пусть и от счастья...
   Но позже на высоком совещании в присутствии Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина министр нефтяной промышленности так прокомментировал оптимистичный прогноз Ф.К. Салманова по возможному уровню добычи нефти в Западной Сибири: "Безответственное выступление".
   А еще позже Фармана Курбановича сняли с должности начальника Сургутской экспедиции и назначили на более скромную должность главного геолога другой, Усть-Балыкской. Анонимки во всевозможные инстанции, вплоть до ЦК КПСС, все-таки возымели свое подлое действие, всем надоело с ними возиться.
   Тут хочется добавить следующее. 2 сентября 1961 года, примерно за месяц до открытия Усть-Балыкского месторождения и снятия Ф.К. Салманова с должности, он на 13-й районной партийной конференции в Сургуте сказал: "Мы подготовили добычу нефти в Западной Сибири. Нет сомнения, что к концу этого десятилетия добыча нефти будет увеличена в 3 раза, как указано в проекте Программы КПСС". В Тюменской области в 1965 году добыча нефти составила 953 тонн, а в 1970 - 28 046 тонн. Планы партии были перекрыты во много раз.
   ...И вновь бегут трудные будни Ф.К. Салманова. Погибла из-за неудачного цементирования скважина в Локосово... На безжалостность недр нужно отвечать только продолжением поиска. Он упрямо продолжался... И наконец вознаградил геологов: на Усть-Балыкской площади ударил второй фонтан нефти. Он показал скептикам, что это месторождение - действительно крупное!
   Затем опять переезд: назначен начальником Правдинской экспедиции. Началось строительство красивого и уютного поселка Горноправдинск, о котором я уже упоминал ранее... Через несколько лет разведанное месторождение было передано в разработку...
   Впереди была еще долгая и трудная жизнь, полная рисков, преодолений, стойкости, воли к победе. Трудная и славная жизнь, которая привела его на самые высокие посты в геологической службе страны...
   Мой друг Геннадий Проводников, приславший мне по воле своей души книгу-исповедь Фармана Курбановича "Жизнь как открытие", конечно, и сам с волнением входил в мир воспоминаний и дум замечательного человека, создавшего своими свершениями простор и для наших судеб. Пусть эти судьбы намного скромнее уникальной судьбы Ф.К. Салманова, но главное - мы, по большому счету, десятилетиями находились в одном строю с ним: книгу свою он посвятил, без какого-либо отбора, "участникам освоения Тюменского нефтегазового комплекса", а значит и каждому из нас".
  
  
  НЕ ЦЕМЕНТОМ ЕДИНЫМ...
  Несколько моментов становления
  пакерных технологий крепления скважин
  
   Юрию Цырину суждено было стать главным идеологом пакерных технологий крепления скважин в Советском Союзе. Но к самому началу эпохи их развития в стране он немного опоздал. Тут будет справедливым отметить, что Геннадий Проводников неизменно был в Сургуте сторонником реализации данного научно-технического направления. Творческое взаимодействие Юрия с Геннадием началось в первой половине 70-х годов, а где-то на границе между 80-ми и 90-ми годами прошлого века стало постоянным и весьма энергичным творческим содружеством. Именно тогда, в развитие уже признанных производственниками исходных пакерных технологий, разворачивались комплексные работы по созданию и реализации новых, высокотехнологичных способов цементирования скважин. Это способы, обеспечивающие и радикальное повышение качества разобщения пластов, и защиту пласта - эксплуатационного объекта от ухудшения его коллекторских свойств. Но о том вдохновенном взаимодействии - немного позже, в другом очерке...
   Итак, вернемся в 1966 год. Московская золотая осень. Юрий с некоторой грустью собирает в дорогу всё, что стало частью его интересной творческой жизни в любимом уже Институте геологии и разработки горючих ископаемых: аппаратуру, лабораторную утварь, журналы с данными бесчисленных исследований... Рядом с тем корпусом Института геологии и разработки горючих ископаемых, где ему выделено помещение, - прекрасный, воспетый в стихах и песнях Нескучный сад. Там уже в полную силу бушует пушкинское очарование октябрьской природы. Но мысли Юрия - о другом.
   Он недавно защитил кандидатскую диссертацию по созданию единой методической системы определения технологических свойств тампонажных смесей - системы, применимой и в лабораторных, и в скважинных условиях. А значит, появились методические предпосылки для прямого сопоставления результатов лабораторных и скважинных исследований. И такая обратная связь, естественно, может открыть дорогу для наиболее эффективного подбора рецептуры материалов. Но, увы, продолжить исследования в этом направлении ему не удастся.
   Ситуация сложилась довольно обычная для отраслевой науки, управляемой министерскими чиновниками. Лабораторию профессора Н.И. Титкова, в которой Юрий после защиты диссертации был оставлен младшим научным сотрудником, где-то наверху решили передать в другой институт - ВНИИ буровой техники (ВНИИБТ). Это называлось упорядочением науки. А говоря попросту, какие-то чиновники посчитали, что профиль данной лаборатории ближе к деятельности именно ВНИИБТ. Профессора Н.И.Титкова назначили заместителем директора в этом институте, а Юрия определили в лабораторию крепления скважин.
   Заведующий той лабораторией, уже достаточно известный в отрасли ученый, кандидат наук (впоследствии доктор и профессор) А.А. Гайворонский, встретил Юрия вполне приветливо, но твердо заявил:
   - Вы должны понимать, что ваши работы по методике исследований тампонажных смесей у нас не могут быть продолжены. Наша тематика совсем другого характера, а к тому же, нам остро не хватает специалистов для развития новейшего направления - создания заколонных пакеров для совершенствования процессов крепления скважин. Это направление недавно затеяли американцы, и мы стараемся не отставать - пока идем почти нога в ногу. "Первую ласточку" - пакер американского типа для ступенчатого и манжетного цементирования скважин спроектировал наш сотрудник Лев Фарукшин. Внутренние элементы этого пакера, перекрывающие проходной канал обсадной колонны, требуется разбуривать после цементирования. Думаю, вам для начала следует присоединиться к работе Фарукшина.
   Сложные чувства испытал Юрий после беседы с новым шефом. Очень грустно было оставлять интереснейшие дела последних лет. Ранее ему казалось, что эти дела будут смыслом всей его дальнейшей жизни. Утешало лишь то, что геофизики не оставили без внимания его диссертационную работу, не обошли его идей при своих скважинных исследованиях и даже стали привлекать его к анализу получаемых ими результатов. А башкирский ученый М.Гуфранов с учетом исследований Юрия, создает стройную методику скважинного контроля тампонажных смесей за обсадной колонной. И все-таки... все-таки работа Юрия теперь будет пущена на самотек, а значит не обретет того дальнейшего размаха, который мечтался. Он уже понимал роль человеческого фактора в науке... Но ведь и новое направление работ очень важно и интересно, сулит множество творческих находок...
   Думал он, думал и стал склоняться к предложению своего нового шефа. Но, конечно, решил посоветоваться со своим учителем профессором Титковым. И профессор окончательно склонил его к этому предложению. Он сказал:
   - Вы сделали полезную диссертационную работу на стыке технологии бурения и промысловой геофизики. Лабораторные аспекты предлагаемой в диссертации методики вы детально отработали. Ну, а в части скважинных исследований вами пока созданы только базовые научно-технические идеи. И вполне логично оставить их на усмотрение геофизиков - всё полезное сохранится в их арсенале. А вы-то все-таки коренной буровик - целесообразно ли вам переходить в когорту чистых геофизиков? Несомненно, в бурении у вас и кругозор шире, и знания глубже. Именно здесь вы всегда - "в своей тарелке". А я буду болеть за вас и помогать вам по необходимости... Что думаете?
   Пожалуй, в этот момент и началась в судьбе Юрия пакерная эпопея, которая продолжалась до его ухода на заслуженный отдых в конце 1999 года. Эта эпопея непрерывно пополнялась новым содержанием. В 90-е годы прошлого столетия в тесном сотрудничестве московской лаборатории Юрия с его другом-сургутянином Геннадием Проводниковым были методически отработаны и в основном реализованы наиболее дерзкие идеи по повышению эффективности крепления скважин, о чем уже чуть-чуть сказано выше.
   Да, в последнее десятилетие прошлого века центром этой эпопеи стал "Сургутнефтегаз", который, пожалуй, лучше всех российских нефтяных компаний выстоял на суровых ветрах оголтелых ельцинских экономических преобразований 90-х годов. Но на пути к тому незабываемому для Юрия десятилетию были, кроме Сургута, еще и Башкирия, и Пермская область, и нефтяные форпосты Тюменской области Нижневартовск, Ноябрьск, Муравленко. Происходило трудное мужание и самого дела, и тех, кто его вершил...
   "Всё удача, да удача, ни капли ума", - обижался А.В. Суворов на отзывы о его победах. Было немало достижений, и в пакерной эпопее. Да простит читатель упоминание здесь великих удач гениального полководца, просто хотелось, опираясь на его высказывание, оттенить, в общем-то, достаточно банальную мысль, что за серьезными удачами не может не быть большой, подчас адовой работы, где бывают и ошибки, и разочарования, и болезненные падения, и рискованные преодоления.
   Вот лишь несколько штрихов становления пакерных технологий крепления скважин.
  
  * * *
   Да, Юрий немного опоздал к началу развития этих пакерных технологий в стране, поэтому решительно, без малейших колебаний, начал перенимать весь опыт таких работ, уже имеющийся и в их лаборатории, и за рубежом. Конечно, наиболее волнующи и чреваты острыми неприятностями были опытные работы на буровых. Ведь они входили в сферу необратимого процесса цементирования скважины, где, как говорится, "от великого до смешного (а точнее, драматичного) - один шаг". Не ошиблись ни в чем - получили высококачественное техническое сооружение, а ошиблись - и породили печальную необходимость дорогих ремонтных работ, а то и просто погубили скважину, свели на нет трудные старания буровой бригады.
   Начались регулярные поездки Юрия на буровые для методического руководства опытными работами с заколонными пакерами (пока еще не собственной конструкции, а спроектированными Л.Фарукшиным), и каждая такая поездка стоила ему немалого нервного напряжения.
   Но вот уже позади были опытные работы в Башкирии и Пермской области - и заколонными пакерами заинтересовалось руководство Главтюменнефтегаза...
   Летом 1971 года на самом большом в стране Самотлорском нефтяном месторождении проводились первые промышленные испытания заколонного пакера, недавно разработанного под руководством Юрия Цырина. Это был уже так называемый проходной пакер, не требующий разбуривания его внутренних элементов в обсадной колонне. При прохождении через такой пакер цементировочной пробки устранялись все его элементы, выступающие в проходной канал. Пакер мог устанавливаться в любом заданном месте, где без него не обеспечивалось надежное разобщение пластов.
   И тут непременно надо заметить, что тогда на нефтяных месторождениях Западной Сибири применение заколонных проходных пакеров стало актуальным, а подчас просто спасительным мероприятием для эффективной эксплуатации скважин. Практически все скважины наклонные. Качество имеющихся в распоряжении тампонажных смесей, мягко говоря, не вполне то, что необходимо. Разобщаемые пласты-коллектора, насыщенные нефтью, водой или газом, расположены лишь в нескольких метрах друг от друга, а разделяющие их глинистые пласты, к тому же, нередко неустойчивы и образуют кавернозные участки стенки скважины. Любому грамотному и ответственному нефтянику было ясно, что при таком "букете" неблагоприятных факторов именно пакеры могут сыграть важную, а то и радикальную роль в обеспечении нужной производительности скважин. И все же доверие к пакерам, предлагаемым Юрием, формировалось непросто и небыстро. Ведь они, вспомним еще раз, применялись в необратимом процессе цементирования скважин, когда отказ пакера мог привести к бедам, гораздо более существенным, чем те радости, которые сулила его потенциальная полезность...
   Итак, был жаркий июль 1971 года. На Самотлорском месторождении шло цементирование самой первой в стране скважины, в которую спущен заколонный проходной пакер. Чтобы пакер этого типа сработал в нужный момент, то есть не ранее, чем завершится процесс цементирования, требовалось установить в нем правильный контрольный срезной винт - винт верно рассчитанной прочности. В принципе, можно было установить винт с довольно большим запасом прочности - тогда понадобилось бы большее повышение давления в колонне для приведения пакера в действие (раздува его рукавного уплотнительного элемента). Но пакер предстояло спускать в эту скважину вместе с обсадными трубами, поставляемыми из Сумгаита, которые, как и тампонажные материалы, имели невысокое качество (в то время высококачественных труб буровое предприятие чаще всего не имело). И, стремясь надежно привести в действие пакер, было вполне вероятным нарушить герметичность обсадной колонны - а это беда. Позже, конечно, осмелели, потому что наладили более ответственную проверку обсадных труб перед спуском в скважину, пока же решили максимально подстраховаться - не увлекаться запасом прочности винта.
   Но скважина, как и Восток, - дело тонкое. Гидродинамические явления при цементировании оказались сложнее, чем ожидались. И вот какой-то непредвиденный импульс давления вдруг вызвал преждевременное срабатывание пакера. Процесс цементирования остановился - дальнейшая циркуляция жидкостей в скважине стала невозможна. А из колонны еще не была выдавлена полностью тампонажная смесь, и очень скоро начнется ее затвердевание.
   У всех возник шок - никто еще не имел опыта подобной работы. Цементированием руководил начальник производственно-технического отдела конторы бурения ровесник Юрия Заки Шакирович Ахмадишин. Он напряженно заглянул Юрию в глаза и тихо спросил:
   - Что будем делать?
   Юрий молчал около минуты, и все ждали, что он скажет. Позже Заки Шакирович удивленно вспоминал, с каким твердым спокойствием Юрий вел себя в возникшей ситуации. Если бы он знал, какое смятение было в душе Юрия! Но показать свое состояние, свою растерянность - это однозначный провал и нынешнего эксперимента, и последующих ближайших испытаний. Это остановка всей работы по заколонным пакерам в Западной Сибири на неопределенный период. А значит, накопление некачественных скважин.
   И Юрий решил так. Надо рисковать. Мы старались пощадить обсадную колонну - пусть она теперь пощадит нас. Пусть выдержит рискованное давление и даст нам возможность гидравлически разорвать водоносный пласт под пакером, а затем закачать в него оставшуюся в колонне тампонажную смесь. Это единственная возможность добиться успешного завершения эксперимента. И он сказал:
   - Давайте сделаем несколько циклов повышения давления в цементировочной головке до 200 - 220 атмосфер - постараемся, чтобы под пакером произошел гидроразрыв пласта.
   Заки Шакирович с сомнением покачал головой - рискованно и планом работ не предусмотрено. Но он уже успел заразиться энтузиазмом Юрия и очень хотел успеха этого испытания. Быть может, внешнее спокойствие и надежда представителя науки почти загипнотизировали его. Он, конечно, понимал, что если порвет колонну, наказания не избежать. Ну, а если будет успех - это станет началом технологического прорыва в креплении самотлорских скважин!
   - Ладно, была - не была! - ответил он Юрию. И обратился к тампонажникам с распоряжениями...
   Колонна не подвела! Пласт удалось разорвать, и оставшаяся в колонне порция тампонажной смеси была продавлена в него, оттеснив в нем воду от скважины. По существу, были достоверно доказаны не только высокая герметизирующая способность пакера, но и принципиальная возможность нового эффективного технологического приема - гидроразрыва и надежной изоляции от ствола скважины подпакерного водоносного пласта.
   Скважина оказалась при эксплуатации исключительно надежной. Когда Заки Шакирович защищал кандидатскую диссертацию, он демонстрировал работу этой скважины в сравнении с соседними. Она годами давала безводную нефть, в то время как "соседки" давно обводнились.
   А пакерная эпопея в Западной Сибири продолжилась, неуклонно охватывая очередные месторождения. Юрий в течение года бывал не менее четырех - пяти месяцев в этих местах, ставших ему привычными и родными...
  
   * * *
   Скоро начались эксперименты с заколонными проходными пакерами в Сургуте. Геннадий Проводников работал тогда старшим инженером производственно-технического отдела в Сургутской конторе бурения.
   Однажды в отдел вошел ученый из Москвы - Юрий Цырин. Он приветливо поздоровался со всеми сидящими в комнате и прошел через нее в кабинет начальника ПТО Мидхата Фатхулбаяновича Зарипова. Через некоторое время вышел из кабинета в явно хорошем настроении, столь же приветливо попрощался с сотрудниками отдела и удалился.
   М.Ф. Зарипов тут же вызвал Геннадия и сказал:
   - Нам предстоит испытать заколонный пакер, разработанный ВНИИБТ. Ты будешь ответственным за эту работу от конторы бурения. Вот инструкция по применению. Внимательно изучи ее и сделай расчет по выбору срезного винта для пакера, чтобы он не сработал преждевременно.
   Геннадий сделал расчет и согласовал его с приехавшим на испытания молодым представителем института-разработчика Виктором Кравченко.
   А вскоре они на буровой Солкинского месторождения проводили испытания. Цементирование скважины проходило без осложнений, вскоре предстоял момент приведения пакера в действие. И тут Геннадий вдруг спросил:
   - А можно ли сейчас убедиться, что пакер сработает?
   Виктор заметно смутился:
   - Нам тоже хотелось бы иметь надежный оперативный контроль... Но этот вопрос еще открыт... Надеюсь, что в момент быстрого расширения (раздува) уплотнительного элемента после среза винта можно будет заметить небольшой выплеск жидкости из скважины - ведь уплотнительный элемент вытесняет ее из затрубья в интервале около одного метра...
   И, чуть помолчав, добавил:
   - Кстати, наша лаборатория разработала метод контроля за приведением пакера в действие по геофизическим данным - записям гамма-цементомера-толщиномера. Но это не оперативный контроль - уже ничто не исправишь...
   Геннадий быстро подошел к устью скважины в основании буровой и там старался после прекращения циркуляции бурового раствора заметить предполагаемый Виктором выплеск. Но - нет, обнаружить его при пакеровке скважины, к сожалению, не удалось.
   И Виктор услышал такое мнение коллеги:
   - Нет, этим методом оперативно контролировать, а значит, и надежно обеспечивать срабатывание пакера практически невозможно. Не исключено, что такой контроль возможен лишь в более мелких скважинах. Понятно, что и в наших условиях при быстром расширении уплотнительного элемента возникает упругая волна в жидкости за обсадной колонной... но она полностью затухает, двигаясь к устью. Думаю, что максимальную, гарантированную надежность пакера можно обеспечить только в том случае, если защищать его от преждевременного срабатывания не подобранным по расчету срезным винтом, а путем изменения технологического принципа управления устройством.
   Это интересное замечание Геннадия Виктор передал Юрию Цырину - и на того нахлынула очередная волна творческого беспокойства: "Да, надо уйти принятой нами и американцами идеи использования срезного винта. Разве может теоретический расчет по выбору прочности винта гарантировать, что винт будет срезан в реальной скважине, как это было запланировано за письменным столом? Разве можно учесть все привходящие факторы?"
   ...И через пару лет коллектив, руководимый Юрием, предложил нефтяникам Западной Сибири принципиально новый пакер. В нем уже не было срезного винта. Пакер мог сработать только после полного снятия в обсадной колонне того давления, которое было создано насосом в момент окончания процесса цементирования. И расширение уплотнительного элемента происходило плавно, с абсолютной надежностью, по мере последующего медленного повышения давления в обсадной колонне до заданной величины. Этот заколонный пакер стал самым массовым в отечественной практике.
   Вот таков был результат первого импульса творческого взаимодействия Юрия Цырина с Геннадием Проводниковым более 40 лет назад...
  
  * * *
   А чуть позже на одном из сургутских месторождений Юрию довелось участвовать в неожиданном скважинном эксперименте. Сегодня, когда накоплен значительный научный и практический опыт по креплению скважин с применением заколонных пакеров, этот эксперимент можно назвать даже авантюрным. Но тогда, в начале 70-х годов, предложение руководителя геологической службы нефтегазодобывающего управления Рафката Шакирзяновича Мамлеева было воспринято Юрием как разумное и привлекательное. Предложение было таким: разобщить нефтеносный пласт от водоносного заколонным пакером и не цементировать скважину вообще! Пусть пакер покажет, на что он способен сам, когда не встроен в цементное кольцо.
   Юрий тогда еще не исследовал - ни в лаборатории, ни по данным промысловой геофизики - взаимодействие пакерной перемычки с тампонажной смесью. И еще не имел данных, показывающих, что постепенно происходит практически значимое уменьшение напряженности контакта раздутого резинотканевого уплотнительного элемента с глинистой породой, если не повышать с определенной периодичностью рабочее давление жидкости в полости этого элемента до первоначальной величины (таковы уж свойства и породы, и самого элемента).
   Ведь пакерная эпопея, которую он затеял в Западной Сибири, только начиналась. И возможность столь смело испытать пакер в реальной скважине на самом начальном этапе этой эпопеи вдохновляла и буквально завораживала его. Тем более, что Мамлеев заявил:
   - Ну. а если пакер не разобщит пласты, проведем ремонтные работы - эка невидаль! Зато сколько пищи для размышлений даст такой эксперимент! Насколько грамотнее позволит работать впредь!
   И эксперимент был! Появилась первая в стране скважина, в которой цементирование целиком заменили установкой заколонного пакера.
   А через месяц приступили к освоению этой скважины - вызову притока нефти из пласта. Для этого надо было снизить давление на нефтеносный пласт, создаваемое жидкостью, находящейся в колонне. Какое-то время этот процесс шел нормально. Но когда давление снизилось до 70-80 атмосфер, столб бурового раствора, заполнявший заколонное пространство скважины над пакером, вдруг прорвался вниз и устремился внутрь колонны через ее башмак.
   Мамлеев с улыбкой сказал:
   - Честно говоря, я этого ожидал. Мы увидели, что пакерная перемычка цела, но глинистая порода, имеющая возможность свободно выдавливаться в ствол скважины, не может долго сохранять надежный контакт с уплотнительным элементом на такой малой длине - всего лишь около одного метра. Мы будем применять пакеры, но пусть породу возле уплотнительного элемента поддерживает цементное кольцо. Согласны?
   Юрий, естественно, с некоторой грустью согласился...
   Именно этот эксперимент стал для Юрия стимулом обстоятельных исследований взаимодействия пакера с тампонажной смесью в подпакерной и ближней надпакерной зонах. Были установлены важные положительные эффекты этого взаимодействия. Исследования выполнялись и в лаборатории, и прямо в скважинах - с использованием геофизической информации. Подобные исследования, как Юрий несколько позже узнал из литературы, в то же самое время проводили и американцы. Результаты исследований позволили применять заколонные пакеры наиболее рационально, а следовательно, наиболее эффективно.
  
  * * *
   Многим людям, несомненно, знакомо состояние тихого отчаяния. Ситуация непоправима, надежды рушатся, жизнь зашла в тупик, выход не виден, призрак несостоявшейся судьбы уже давит ваше смятенное сердце. Такое часто случается в любви, но у Юрия было тогда связано с работой.
   Была ночь. Он лежал на гостиничной кровати и ощущал то самое тихое отчаяние.
   Не будем вдаваться в подробности постигшей его беды. Достаточно сообщить, что заколонные пакеры, которые должны радикально повышать качество скважин и уже начали внедряться после успешных промышленных испытаний, вдруг вместо ожидаемых благ привели к авариям при заканчивании четырех скважин подряд.
   Юрия срочно вызвали из Москвы в Западную Сибирь как руководителя работ. Он на месте все проверил, все просчитал и понял: буровики, несомненно, все делали правильно. На заводе-изготовителе была проведена специальная учеба инженеров и сборщиков, оставлена детальная методика сборки и испытаний изделий. Почему же произошли аварии? Он не мог этого понять.
   Завтра Юрия будут слушать на техническом совете и, увидев его беспомощность, прекратят внедрение. Годы работы коллектива - коту под хвост. Как все надеялись на успех! Сколько сил отдали, чтобы успех состоялся! А он, Юрий, никчемный, бестолковый, посмел быть во главе работы. И вот - конец...
   Во втором часу ночи раздался стук в дверь. Это был Володя Богданов, симпатичный молодой инженер бурового предприятия, который поверил в заколонный пакер и с душой помогал Юрию его внедрять. Володя, естественно, знал о случившейся беде, но почему-то стоял с сияющим видом. Через минуту он вывалил из карманов на стол десятки срезных винтов от полученных предприятием изделий. (Здесь, пожалуй, следует напомнить, что именно подбором срезного винта каждое изделие настраивалось на конкретные условия в скважине, и этим обеспечивалась его безаварийная работа.) Последним на стол лег штангенциркуль.
   - Я подумал так: если все было правильно, надо проверить эти винты, - сказал Володя. - Поехал на базу и там вытащил их из всех изделий.
   Юрий сразу возразил:
   - Точнейшему изготовлению этих винтов мы с заводом уделили особое внимание - ошибок быть не может.
   Володя улыбнулся:
   - А чем ты гарантируешь правильность чеканки на головке каждого винта?
   На ней чеканкой указывался диаметр винта в месте среза - для быстроты и безошибочности отбора на буровой нужных винтов, которые затем устанавливались в наше изделие.
   - Отчеканено неверно, проверь сам, - Володя протянул Юрию штангенциркуль.
   И тут Юрий, потрясенный, понял, что дело его коллектива спасено добрым волшебником Володей. Было предусмотрено все, кроме одного: девочка-чеканщица могла когда-то оказаться в плохом, а, быть может, наоборот, в слишком хорошем настроении, и тогда наши винты просто мешали ей думать о другом, о чем-то высоком. Их так много, почти неразличимых на глаз, таких маленьких и надоевших. Неужели может случиться что-то плохое, если вместо одной цифры на винте будет отчеканена другая? Придумали чепуху какую-то, чтобы людей мучить...
   После всех наших забот и стараний мысль о ложной чеканке на срезных винтах просто не приходила Юрию в голову. А Володе пришла... Все было дальше нормально, только на заводе сняли с работы начальника отдела технического контроля...
   ...Летом 1973 года одного из самых ярких руководителей Западно-Сибирских нефтяников Александра Викторовича Усольцева назначили главным инженером Нижневартовского управления буровых работ (УБР) ?1. Это то самое буровое предприятие, где работал молодой специалист Владимир Богданов, когда произошел описанный выше ночной разговор. В самом начале главный инженер направил его на работу в передовую бригаду бурового мастера Геннадия Левина. Через некоторое время Владимир попросил мастера доверить ему самую ответственную рабочую должность - бурильщика... Он прошел все рабочие ступеньки буровика, показал способность толково решать инженерные задачи - стал восприниматься как перспективный специалист. Что его отличало? Александр Викторович вспоминал об этом так: "Упрямство - раз, огромная трудоспособность - два и редкостное умение четко следовать тому, что предписано - три".
   ...Была в УБР группа крепления скважин, руководил ею Михаил Гарафович Хуснутдинов... Чудесный мужик, прекраснейший специалист, замечательный воспитатель. И главный инженер отправляет Володю Богданова к нему, да к тому же назначает замом Хуснутдинова, чтобы молодой человек почувствовал, что у него теперь важная должность. И ответственность. Тут от него много зависело... Усольцев уже видел, что из Богданова может вырасти главный технолог УБР...
   Ныне Владимир Леонидович Богданов - генеральный директор акционерного общества "Сургутнефтегаз". Он уже вступил в седьмой десяток лет. Добрая известность в России и за ее рубежами, а еще всякие ордена и звания - все это есть. Его огромное хозяйство всегда стабильно и эффективно, не пошатнулось и в самые смутные времена 90-х годов ушедшего века.
   Акционерное общество "Сургутнефтегаз" неизменно - один из форпостов цивилизованного капитализма на российской земле. Знает Владимир Леонидович, мужавший поначалу как технарь, что в сложных делах нельзя упускать из виду ни один маленький винтик. И нередко до глубокого вечера горит свет в его кабинете. Если уж дано человеку обнаружить те мелочи, которые другими не замечаются и которые оказываются совсем и не мелочами, то куда уйдешь от таких поисков, от такого нелегкого призвания!
  
  * * *
   Он встречал представителей науки в Сургуте с нескрываемой настороженностью, особенно когда они намеревались осчастливить буровиков-производственников своими новейшими технологическими регламентами для проведения работ в нефтяных скважинах... на старой технической базе.
   - Всегда найдется хоть один эфиоп, который напишет инструкцию для эскимосов, как им переносить мороз, - высказался он однажды, беседуя с группой представителей буровой науки в начале 70-х годов.
   В этой группе был и Юрий. Гостям того человека, естественно, стало несколько неуютно. "Трудный человек", - подумал Юрий и, как узнал позже, не он один...
   Но вскоре под влиянием этой безжалостной фразы Юрий решил для себя никогда не появляться в нефтяных районах без новых технических средств. Новая технологическая концепция, новая техническая разработка, новая технологическая инструкция - работать только в такой последовательности! От этого принципа он не отклонялся 30 последующих лет, до завершения своих поисков в российской науке. И, пожалуй, никто среди производственников не проявил к нему в целом больше внимания и чуткости, чем именно тот "трудный человек" - Николай Леонтьевич Щавелев.
   Николай Леонтьевич в молодости сам поработал в науке и уже тогда узнал, что среди ее плодов есть не только принципиальные достижения, но и мелочи жизни, и настырное шарлатанство. В течение десятков лет он управлял прогрессом в технологии бурения скважин на крупнейших предприятиях севера Тюменской области, а затем во всем объединении "Сургутнефтегаз". И в этой деятельности был точен и смел, требователен и великодушен на уровне и стратегического, и тактического мастерства. Он - живая легенда в среде тюменских нефтяников и буровой науки России, его имя известно многим зарубежным фирмам.
   Хочется вспомнить случай середины 70-х годов прошлого века. Испытывался разработанный коллективом Юрия Цырина принципиально новый заколонный проходной пакер. В данном случае он должен был резко уменьшить поступление ненужной добавки - пластовых вод - в продукцию нефтяных скважин. Это устройство впоследствии многие годы успешно применялось на разных нефтяных месторождениях. Но пока еще проходили его испытания, по результатам которых приемочной комиссией будет решаться вопрос, ставить эту разработку института на серийное производство или нет. Председателем комиссии был назначен Николай Леонтьевич.
   Испытания следовало провести в шести скважинах. Но уже в первой Юрий допустил технологическую ошибку - и скважина попала в фонд бракованных. На ее исправление потребуется много денег и времени. Это было для разработчиков несчастьем. Они еще не накопили никакого положительного опыта для укрепления своих позиций, и их большой труд уже, практически, с порога, мог быть отвергнут.
   Щавелев говорил с Юрием недолго:
   - Через три дня я собираю техсовет. Ты доложишь ситуацию. Я предложу прекратить испытания, пока институт не докажет, что к ним можно вернуться. Готовь сообщение. Всё!
   Юрий сосредоточенно размышлял: "Нелепая ошибка, которую я допустил в своей поспешной импровизации, была связана с непредвиденностью - уменьшенным диаметром обсадной колонны в ее верхней части (из-за нехватки нужных труб на всю колонну). Естественно, опыт применения пакеров в этой ситуации отсутствовал. Впредь такой ошибки, конечно, не будет - и испытания должны проходить нормально. Но моя победа на техсовете почти невероятна... Следует при любом настроении людей вести себя с ювелирной точностью и убедить большинство в том, что на меня еще можно надеяться - и надо продолжать испытания во имя пользы производства".
   Три дня он провел почти без сна и думал-думал - и в гостинице, и обходя по многу раз дальние уголки Сургута, где ему не могли встретиться и помешать какие-нибудь знакомые. Диалектика ситуации, все его аргументы, его ответы на десятки предполагаемых вопросов - все было тщательно продумано. Таблетки от головной боли помогали ему вперемежку с кофе. С грустью возвращался к одной и той же мысли: "Какой же трудный человек Николай Леонтьевич!"
   ...На техсовете Щавелев во вступительном слове почему-то воздержался от того страшного предложения, которое запланировал три дня назад. Юрию стало чуть-чуть спокойнее на душе. Он докладывал чеканно, чувствовал, что все слушают внимательно. Исчерпав аргументы, подытожил:
   - Не сомневаюсь, что следует продолжить испытания. Я заново проанализировал все их детали и уверен, что больше не допущу ошибок. Но если вдруг возникнет еще какая-нибудь неприятность, значит, не место нашему изделию на нефтяных промыслах, и гоните меня отсюда насовсем.
   Испытания были продолжены с полным успехом. Николай Леонтьевич, подписав акт комиссии, сказал ему:
   - Молодец, Юра, - выстоял!
   Затем Юрий почти сутки отсыпался в гостинице...
   Ныне он с Николаем Леонтьевичем - друзья. Сколько переговорено о делах, о жизни! Позванивают друг другу, чтобы поделиться теплом души...
  
  * * *
   В Российских нефтяных скважинах установлены тысячи заколонных пакеров. Их эффективность была убедительно доказана анализом работы скважин на многих месторождениях Западной Сибири. В 1990 году состоялось всесоюзное совещание по проблеме, названной несколько мудрено: "Создание, совершенствование, производство и использование пакеров, обеспечивающих повышение производительности нефтяных и газовых скважин и охрану недр". В решении этого совещания, утвержденном Миннефтегазпромом СССР, данное научно-техническое направление признано "одним из важнейших для повышения эффективности нефтяной и газовой промышленности" и одобрена работа, выполненная в этом направлении ВНИИ буровой техники.
   Жизнь продолжается... Естественно, технический прогресс не обходит нефтяную промышленность. Совершенствуются буровые растворы и тампонажные смеси, не застыли на месте конструкции скважин, ушли вперед методы, техника и материалы для заканчивания скважин. Что ждет пакерные технологии крепления скважин в будущем? Трудно сказать. Хочется думать, что их век не завершен. Но в любом случае они в течение 30 лет достойно послужили российской нефтяной отрасли, оказавшись в нужное время в нужных регионах.
   Эти 30 лет явились самыми главными и самыми сложными годами поисков, поражений и побед Юрия Цырина.
  
  
  "ПРАВДА ВСЕГДА ОТВАЖНА"
  О драматической истории,
  которая потрясла коллектив "Сургутнефтегаза",
  и о сопутствующих событиях
  
   Я долго размышлял, как назвать эту главу, и в конце концов понял, что не придумаю ничего более подходящего, чем использовать слова великого английского писателя Чарльза Диккенса: "Правда всегда отважна"...
   Геннадий Проводников с заметным волнением делился со мной воспоминаниями: "Для меня незабываемо то время, когда руководство "Сургутнефтегазом" было поручено Александру Викторовичу Усольцеву. Приход А.В.Усольцева и В.Л. Богданова в генеральную дирекцию объединения подарил мне воодушевление, потому что я сразу ощутил благоприятные сдвиги в организации буровых работ. Не могу не вспомнить с добрыми чувствами и многих сотрудников объединения, с которыми мне тогда довелось работать. Это руководители управления по бурению "Сургутнефтегаза" Владимир Петрович Ерохин и Николай Леонтьевич Щавелев, начальник ПТО управления по бурению Юрий Петрович Плодухин, начальник технологического отдела в том же управлении Владимир Иванович Зайко и другие специалисты, которые эффективно действовали в русле политики, проводимой А.В. Усольцевым и В.Л. Богдановым с начала 80-х годов. Нас, буровиков, радовала и вдохновляла новая атмосфера работы в объединении. Но вдруг мы узнаем об ошеломляющей, невероятной ситуации..."
   А ситуация была такой. Шел обычный рабочий день. Секретарь сообщила Александру Викторовичу, что в приемной находится какой-то человек, который хочет с ним встретиться, поскольку, дескать, привез ему посмертный наказ от друга. А где-то в Африке затерялся однокашник и друг Усольцева Ваня Ефремкин, не было от него никаких известий. Александру Викторовичу подумалось: "Уж не весточку ли от Вани привез этот человек?" И разрешил, чтобы он прошел в кабинет сразу, без очереди.
   Заходит незнакомый ему человек средних лет и несколько странного облика: словно он в парике и даже подгримирован. Встал в торце стола и... достал пистолет. Вначале неопределенно заявил, что ему нужны "кое-какие секретные сведения" и предупредил: "Ваша семья под нашим контролем!.. Мы вас обложили!" Затем вдруг приказал Усольцеву идти из кабинета. Сам шел сзади, держа пистолет в кармане, а руку на спусковом крючке. Когда они оказались на безлюдной тропинке, потребовал огромной суммы денег. Такой суммы, у Александра Викторовича, естественно, не было - он даже рассмеялся. Бандит рассвирепел...
   Пожалуй, упущу некоторые дальнейшие детали их "похода"... Через какое-то время они, по приказу бандита, направились к дому Усольцева. Мимо по улице проходили и знакомые Александра Викторовича, но он не делал даже намека на ситуацию - не хотел подвергать их риску. Дома бандит получил от Усольцева пакет с его очередной зарплатой - 1200 рублей, других денег не было. Снова приказал идти перед собой по городу. Шли долго, затем Александр Викторович перестал слышать шаги бандита. Оглянулся - его нигде нет...
   Возможно, А.В. Усольцеву не следовало разглашать этот случай, чтобы не навлечь на себя никаких подозрений. Однако он понимал, что его не в чем подозревать, а в то же время не исключал, что за данным эпизодом стоит какая-то организованная кампания травли и даже устранения ведущих специалистов нефтяной отрасли (имели место и иные эпизоды в разных регионах, позволяющие сделать такое предположение). И сообщил о случившемся в окружком партии, в Главтюменнефтегаз, в министерство.
   Конечно, по большому счету, для государства, этот его поступок, бесспорно, оказался полезным. В расследование дела впряглись сотрудники уголовного розыска из Москвы и Тюмени, оно было взято на контроль даже в ЦК партии. Бандит был задержан и осужден, а значит, обезврежен (правда, после долгих поисков, даже поспешного и ошибочного - с целью своевременной отчетности - добавления данного преступления в арсенал криминальных проступков некоего милиционера, судимого за иное). Уликой в отношении действительного бандита стало то, что в его записной книжке обнаружили имя генерального директора "Сургутнефтегаза". Бандит вынужден был признаться в гангстерском нападении на Усольцева...
   Но ведь абсолютно не ожидал Александр Викторович, что для его личной деловой судьбы сообщение о случившемся окажется по существу стартом опалы. Не ожидал, поскольку был неизменно честным и прямым человеком, никогда не проявлял корыстолюбия, все силы, все умения отдавал делу. А получилось по-другому.
   Да, нежданно для Усольцева это расследование, не без содействия тех скользких "доброжелателей", которые обычно накапливаются вокруг сильного и принципиального человека, обрело и оттенок подозрительности, недоверия к самому пострадавшему. Не придумал ли он свою историю, чтобы замазать какие-то собственные грехи, ну, например какую-то легкомысленную растрату семейных денег?
   Тут надо сказать, что Усольцев был не просто генеральным директором, но и нормальным русским мужиком: не отказывался и выпить душевно с друзьями, и в карты сразиться с ними в баньке на символические деньги, в случае чего мог и поматериться виртуозно... Любил жить полнокровно этот незаурядный человек и никогда не боялся быть самим собой у всех на виду, не наигрывал какой-то искусственный образ для окружения. И, конечно, "доброжелатели" с легкостью могли использовать его "грехи" для раскручивания своих подлых предположений. Среди них, конечно, недовольно скрежетали зубами завистники. Как им было пережить то, что на фоне их заурядности человек так ярко раскручивает деятельность объединения!
   А вывела того бандита, жителя Украины, на Александра Викторовича, как стало известно позже, некая видная местная общественная деятельница, с которой Усольцев не раз оказывался рядом в президиуме различных пленумов и конференций. Вроде бы, оправдывалась тем, что хотела лишь, чтобы этот ее знакомый попросил у генерального директора помощи в устройстве на какую-нибудь ответственную работу. Впрочем, тот бандит ранее руководил народным театром, другими словами, артистом был - мог заморочить голову кому угодно, в том числе, и ей.
   Короче говоря, министр освободил А.В. Усольцева от должности генерального директора - видимо, под давлением каких-то более высоких руководящих лиц в Москве. И стал генеральным директором "Сургутнефтегаза" Владимир Леонидович Богданов, по рекомендации Александра Викторовича. Какое счастье для сургутских нефтяников, что рядом с А.В. Усольцевым вырос в мощного руководителя этот исключительно умный и талантливый человек! Ну, а если бы не такое счастье, дорого могло бы обойтись Сургуту и отрасли смещение со столь высокого поста абсолютно достойного его и безупречного человека. Смещение, исполненное в среде приученных к дисциплинированности и чуждых какой-либо опрометчивости властных чиновников...
   Конечно, вся эта достаточно нелепая история, случившаяся с Александром Викторовичем, глубоко травмировала его душу. Но он смог не пасть духом и достойно продолжить трудовой путь. Расставшись с постом генерального директора, он энергично и, как всегда, успешно взялся налаживать работу дорожно-строительного треста "Сургутнефтегаза". Двенадцать лет руководил этим трестом, а в 1996 году был избран председателем совета директоров открытого акционерного общества (ОАО) "Сургутнефтегаз". На этом посту он трудился 10 лет.
   В феврале 2006 года А.В. Усольцев ушел из жизни, оставив нам замечательную - предельно честную, исповедальную, причем светлую и оптимистичную, - книгу о пережитом, о близких, друзьях и соратниках. Даже те страницы книги, которые посвящены той очень печальной истории, не содержат уныния и злобы. Эта книга вдохновляет читателя на честное и, если надо, самоотверженное служение своей отрасли, людям своей страны, в которых он никогда не терял веры, хотя и познал горечь предательства.
   Многие нефтяники нескольких поколений считают Александра Викторовича своим учителем. Но и сам он охотно, азартно учился всему новому в своей профессии. Московский ученый Юрий Цырин вспоминает эпизод начала 1970-х годов, когда методически руководил в Нижневартовской конторе бурения промышленными испытаниями заколонных проходных пакеров, обеспечивающих надежное разобщение близкорасположенных пластов при креплении скважин. На цементирование очередной скважины неожиданно приехал молодой начальник РИТС этой конторы Александр Усольцев и буквально не отходил от московского гостя, который комментировал ему специфику происходящего эксперимента. Когда всё успешно закончилось, Усольцев сказал Юрию:
   - Я просто не мог не увидеть этих испытаний. Ведь инженер-буровик - это многопрофильный специалист, он должен быть, можно сказать, энциклопедистом. Об этом нельзя забывать. И теперь я понимаю ваше дело. Хорошее у вас начинание! Спасибо!
   В 2008 году А.В. Усольцеву исполнилось бы 70 лет. В честь этой юбилейной даты учреждена премия имени Александра Викторовича Усольцева, которая по итогам года вручается лучшей буровой бригаде ОАО "Сургутнефтегаз".
   Его заслуги перед страной оценены многими государственными наградами: орденами и медалями. Приятно и трогательно, раскрыв книгу А.В. Усольцева, прочесть такие слова в ее редакционном вступлении: "Когда о человеке говорят, что его жизнь равна целой эпохе, то под этим обычно подразумевают, что его биография в своих главных моментах совпала и переплелась с историей страны, края, города. Жизнь легендарного нефтяника Александра Викторовича Усольцева - как раз тот самый случай, он человек-эпоха".
  
  
  "ЛУЧШЕ ГОР МОГУТ БЫТЬ
  ТОЛЬКО ГОРЫ,
  НА КОТОРЫХ ЕЩЕ НЕ БЫВАЛ"
  Моменты борьбы за технологический прогресс
  в заканчивании скважин
  
   В данном очерке мне хочется коротко рассказать о самой непростой поре творческих поисков Юрия Цырина и его коллег по ВНИИ буровой техники в содружестве с Геннадием Проводниковым. Это была напряженная работа по созданию новых технико-технологических комплексов для повышения эффективности заканчивания скважин. Но, прежде чем затрону непосредственно сургутские дела, мне понадобится несколько пространное, но, уверен, не лишнее вступление.
   Юрий Цырин нередко вспоминает дела, которыми жил десятки лет в родной нефтяной отрасли, вспоминает поиски, ошибки, нелегкие успехи... И глубоко понимает, что не имел бы счастливых моментов признания каких-то своих заслуг в науке и изобретательстве, не будь у него замечательных учителей. В одном из его стихотворений, которые он попутно писал всю жизнь по велению души, есть такие строки:
  
  Не знаю, что сумею - не сумею,
  Но верным быть учителям
   смогу!
  
   Среди тех, кто сыграли принципиальную роль в становлении и совершенствовании Юрия как работника науки, был Яков Аронович Гельфгат, хотя не являлся официальным научным руководителем ни диссертационной работы Юрия, ни его, с коллегами, разработок по научной тематике ВНИИ буровой техники. Юрию посчастливилось многие годы ощущать мощное влияние личности этого МАСТЕРА: его неравнодушие и высочайшую требовательность к себе в любом большом или малом деле, которое он взял в свои руки, его блистательное владение логикой и профессией, его неукротимое упорство в отстаивании своих идей при неизменных корректности и внешнем спокойствии, его чуткое, дружеское внимание, мудрые, но всегда ненавязчивые советы и рекомендации, даримые многим и многим людям...
   С первой половины тридцатых до первой половины девяностых годов прошлого столетия Я.А.Гельфгат увлеченно, с неизменным упорством и оптимизмом, трудился на благо нефтяной и газовой промышленности в Азербайджане и России, в Украине и Казахстане, в Узбекистане и Киргизии, за рубежами бывшего Советского Союза.
   Став опытнейшим специалистом, он многие годы руководил отделом технологии бурения скважин ВНИИ буровой техники. Юрий вспоминает, что, когда был еще молодым, все корифеи буровой науки в институте посвящали себя созданию новых технических средств, и только Яков Аронович вел отчаянную борьбу за то, чтобы любой значительный шаг для совершенствования буровых работ начинался с создания всесторонне продуманной технологической концепции. Казалось бы, даже с обывательской точки зрения эта позиция ясна. К примеру, не следует сколачивать шкаф, не уточнив тщательно вначале, какой комплекс функциональных свойств ему необходим. Но, к сожалению, ученые-буровики иногда забывали в азарте самоутверждения такой принцип и затем добирались до рациональных технологических результатов мучительными путями проб и ошибок. А то и не добирались. Яков Аронович вел и вел свою борьбу на ученых советах, на совещаниях, в журналах и, конечно, на буровых...
   ...Когда в середине 90-х годов директор ВНИИ буровой техники вдруг отметил, что "Цырин у нас - настоящий ученый", Юрий воспринял эти слова с волнением и признательностью. Прекрасно понимал, что они говорят вовсе не о каком-то особом его вкладе в науку. Юрий считает очевидной скромность этого вклада. Но те слова отразили его нравственное поведение в отраслевой науке того времени, когда в ней началось разобщение человеческих пластов - психоз сепаратных коммерческих изысков взамен дружного поиска путей к наиболее весомым творческим прорывам. Он неколебимо и с полной ответственностью продолжал жить только в сфере решения комплексных научно-технических проблем и стремился по мере сил увлечь коллег из родственных лабораторий делами в этой сфере. Юрий уверен, что именно в таком смысле оценил его деятельность директор института. И утверждает, что это его поведение - несомненный итог многолетнего нравственного влияния Якова Ароновича, а также - подчеркивает с глубочайшей благодарностью - пристального, отеческого внимания этого человека именно к делам Юрия и его соратников в науке.
   В конце 80-х годов, когда Юрий был уже опытным специалистом и руководил довольно крупным научным подразделением, Яков Аронович предложил ему побеседовать с глазу на глаз. В этой незабываемой и, как полюбили говорить в горбачевские времена, судьбоносной для Юрия беседе он услышал приблизительно следующее:
   - Юрий Завельевич, вам с коллегами удалось создать в стране эффективное научно-техническое направление - крепление скважин с применением заколонных проходных пакеров. При этом технологичность и функциональные возможности пакерующих устройств шаг за шагом развиваются. Это - серьезная заслуга вашего дружного коллектива. Но у меня создается ощущение, что в своей увлеченности совершенствованием пакеров вы сузили горизонты своих творческих поисков.
   Заколонный пакер - это, бесспорно, прекрасное техническое средство. Но попробуйте взглянуть на проблему заканчивания скважин шире, в аспекте всего комплекса технологических задач. Ведь, при рациональном решении проблемы заканчивания скважин в целом должны быть с высокой технологичностью обеспечены не просто качественная изоляция эксплуатационных объектов в скважинах любого типа, но и надежное сохранение коллекторских свойств этих объектов, и рациональный отбор нефти из продуктивной зоны горизонтальных скважин, и охрана недр в сложных геолого-технических условиях...
   Настоятельно советую вам задуматься о новых высокотехнологичных способах разобщения пластов на стадии заканчивания скважин с учетом всех технологических потребностей и при этом стремиться к комплексному сочетанию новых технологических приемов, технических средств и изоляционных материалов. У вашего коллектива, несомненно, есть силы для такого, комплексного подхода к совершенствованию заканчивания скважин, и это стало бы качественно новым уровнем эффективности разработок. А заколонные пакеры, конечно, заняли бы достойное место в разрабатываемых технико-технологических комплексах.
   После этой беседы Юрий буквально потерял покой. Говоря коротко, из искры, которую высек в его сознании Яков Аронович, возгорелось пламя. Старался, чтобы все дальнейшие разработки "пакерщиков" стали базироваться на широком осмыслении проблемы заканчивания скважин и, соответственно, выработке своей технологической концепции.
   В результате 90-е годы стали для него и его коллег поистине кульминацией творческих поисков. Эти поиски были довольно смелыми, а потому и рискованными, принесли им немало разочарований, жесткой критики но, к счастью, и некоторые очевидные успехи. Кое-что из созданного и сегодня используется к промышленной практике, другое нуждается в дальнейшей ювелирной отработке, но все это является честными и упорными попытками значительных творческих прорывов - а разве такое не заслуживает искреннего уважения? Уверен, все это было не зря и еще прямо или косвенно послужит качественному строительству скважин.
   ...А Яков Аронович внезапно ушел из жизни в 2006 году.
  
  * * *
   ...Во ВНИИ буровой техники в конце 80-х годов прошлого века была создана удивительная смесь для изоляции пластов. Она творила истинное чудо в скважине: сама "находила" водоносные отложения, вплоть до самых тонких пропластков, проникала в них и буквально через несколько минут надежно закупоривала их пористое пространство. Но дело не только в этом. Нефтеносные отложения она сберегала в их первозданности, не нанося их проницаемости никакого ущерба. Такого практика еще не знала. Юрий с коллегами разработали высокотехнологичное специальное устройство (особую муфту ступенчатого цементирования), которое обеспечивало, чтобы в безостановочном, неразывном процессе цементирования скважины только эта смесь попадала в нижнюю, продуктивную зону, а обычный цементный раствор использовался выше, а значит, никак не мог повредить нефтеносным коллекторам. Когда новый технико-технологический комплекс был применен в нескольких скважинах, они, вопреки твердому скепсису геологов бурового предприятия, дали безводную нефть. Это было воспринято как фокус. "Такого просто не может быть - ведь водоносные пласты залегают буквально рядом с нефтеносными!" - недоумевали геологи. Тем не менее - это случилось!
   Однако радоваться разработчикам не пришлось. Предприятие, которое цементировало скважины, - тампонажное управление - стало твердо протестовать против дальнейшего применения новинки. И весьма обоснованно. Оно могло вскоре лишиться работоспособных цементировочных агрегатов - и тогда произошел бы провал в строительстве скважин.
   Дело было в том, что новая смесь для изоляции пластов прилипала к металлическим поверхностям, создавая водостойкое пленочное покрытие в насосах цементировочных агрегатов. На основе лабораторных опытов разработчики полагали, что прокачкой порции нефти этими насосами удастся удалить из них все остатки новой, удивительной смеси. Но не тут-то было - очистить насосы полностью, как после обычного цементного раствора, не удавалось, а значит, провоцировался их выход из строя. Лаборатория - одно, скважина - другое. И не только с насосами была проблема...
   Не забывается Юрию грустная картина на одной из буровых. Машинист цементировочного агрегата, использованного для закачки в скважину новой смеси, остался на буровой площадке после работ по цементированию и около двух часов кропотливо старался очистить от прилипших остатков этой смеси баки агрегата. Юрий сидел возле будки бурового мастера и чувствовал себя преступником.
   Буровики, конечно, народ грубоватый, но у них особая закалка - бесчисленными трудностями и непредвиденностями. Нет привычки впадать в панику или истерику, когда обрушиваются на них очередные сложности дела. Они просто должны решать свои проблемы - никто другой этого не сделает. Как-то один из них с заметной гордостью сказал Юрию:
   - Знаешь, чем буровик отличается от эксплуатационника, обслуживающего действующую скважину? Тем, что для второго спуск в скважину колонны насосно-компрессорных труб самое трудное дело, а для буровика - самое плевое.
   Нет, никто не оскорбил, не унизил Юрия, все разговоры были сугубо деловыми. Но разработке грозил крах...
   Юрий, честно говоря, был растерян: расторжение договора с производственниками - это безденежье его лаборатории, не говоря уж о мощном ударе по репутации разработчиков. И такое произойдет после отчаянной творческой работы, после упорных и долгих надежд на победу... А особенно печальным было то, что необычные технологические свойства созданных специального устройства и материала гармонично соответствуют друг другу, то есть применить это устройство с другими известными разработчикам материалами для разобщения пластов невозможно. Значит, буквально вся идея разработки для повышения производительности скважин, как говорится, - коту под хвост...
   Геннадий Борисович все это, конечно, понимал тоже... Юрий тогда не заметил его отчаянных и стремительных творческих поисков, его штурмовых лабораторных экспериментов по спасению их общей идеи - изолировать нефтеносный пласт практически без загрязнения его пористой среды... И однажды он сообщает Юрию: им получен другой изоляционный материал, который не будет загрязнять ни насосы, ни нефтеносные отложения - и при этом совместим с тем самым высокотехнологичным специальным устройством!
   Это было "победным голом" Геннадия Борисовича! Такое могло оказаться под силу только ему - блистательному технологу и мыслителю... и верному другу.
  Работа на скважинах продолжилась и уже не вызывала протестов.
   Конечно, в жизни что-то находишь, а что-то теряешь. Новый материал имел один недостаток: не мог создавать закупорку внутри пористой среды водоносных отложений, подобно прежнему. Но это стало стимулом новых творческих поисков. Ведь в арсенале разработчиков уже были надежные, проверенные механические разобщители пластов. Значит, эти резервы должны быть направлены в бой...
   Так начались и буквально захлестнули их вместе с Геннадием Борисовичем новые поиски. Границы этих поисков расширялись и расширялись, выйдя далеко за первоначально намеченные рубежи. Естественно, расширялась и когорта участников работы.
   В итоге ВНИИ буровой техники в творческом содружестве с СургутНИПИнефтью создали несколько новых технико-технологических комплексов, каких еще не было в мировой практике.
  
  * * *
   Чтобы моя информация выглядела не слишком абстрактной, позволю себе перечислить для читателей, которым это может оказаться интересным, те основные комплексные объекты, что стремились они создать для отрасли в 90-е годы:
   высокотехнологичные способы ступенчатого и манжетного цементирования скважин, не требующие для своей реализации специальных свойств тампонажных смесей;
   высокотехнологичный способ селективно-манжетного цементирования, обеспечивающий создание цементного кольца во всем объеме заколонного пространства скважины, кроме зоны пласта-эксплуатационного объекта, заполняемой спецжидкостью КПС;
   технико-технологический комплекс для избирательного и регулируемого разобщения продуктивной зоны горизонтальных скважин, цементируемых манжетным способом над этой зоной, - комплекс, обеспечивающий создание ремонтопригодной и технологически управляемой крепи в горизонтальной (нецементируемой) части ствола;
   высокотехнологичный способ манжетно-ступенчатого цементирования скважин на контактные водонефтяные залежи, обеспечивающий заполнение порового пространства водоносных отложений в прискважинной зоне гелеобразующим изоляционным материалом.
  
   Производство всех устройств, необходимых для осуществления созданных комплексов, освоил Рязанский завод "Тяжпрессмаш" на основе конструкторских разработок ВНИИ буровой техники. Юрий Цырин неизменно вспоминает с глубокой признательностью усилия завода, руководимого энтузиастом технического прогресса Алексеем Михайловичем Володиным, по освоению производства этих технических средств и обеспечению высокого качества их изготовления.
   В чем же заключалась идеология упомянутых выше поисков, а точнее, их единая методологическая основа? В качестве этой основы была сохранена уже использованная в описанном выше случае применения удивительной тампонажной смеси концепция избирательного метода изоляции пластов. Избирательным разработчики назвали такой метод изоляции пластов при креплении скважины, когда к ее разным зонам подбираются оптимальные технологические приемы, органически входящие в единый технологический процесс.
   Прежде всего, они предположили и затем доказали, что пакеры не только создают высокопрочные герметичные перемычки между пластами, но и могут положительно влиять на герметизирующую способность цементного кольца в прилегающих зонах (особенно в наклонных скважинах). Тут уже "виновниками торжества" становятся физико-химические процессы.
   В частности, очень наглядный результат дали простые эксперименты с наклонными стеклянными трубками, закрытыми снизу пробкой и заполненными цементным раствором. Можно было увидеть, как происходит очень медленное осаждение твердой фазы - частиц цемента (седиментация). Естественно, при этом твердая фаза уплотняется в некоторой зоне над пробкой. Но при осаждении цементных частиц должна куда-то деваться вытесняемая вода. И она устремляется снизу вверх, промывая себе дорогу вдоль самой верхней части стенки трубки. Это вполне понятно: ведь осаждение происходит под действием гравитации, а поэтому у верхней части стенки располагается самая разуплотненная часть цементного раствора. И вот текут такие "ручейки" снизу вверх, а в это же время происходит процесс схватывания раствора. В итоге раствор теряет подвижность - и исчезает возможность "залечиться" этим "ручейкам". А ведь в скважине они становятся каналами для заколонных перетоков пластовых жидкостей. Но, к счастью, в некоторой зоне непосредственно над пробкой - а в скважине над пакером - они образоваться не могут: эта зона полностью заполняется уплотненным цементным раствором, вытеснившим избыточную воду. Русла "ручейков" возникают и фиксируются при схватывании цементного раствора только выше этой зоны. Значит, пакер способен создавать над собой в некотором интервале надежного "дублера" из бездефектного цементного кольца повышенной плотности и прочности. Геофизики подтвердили такой эффект и показали, что длина этого "дублера" в скважине составляет несколько метров.
  
  * * *
   Затем ученые, не умаляя значение сделанного ранее, сосредоточились на новом технологическом направлении. Его сущность - высокотехнологичная реализация потенциальной продуктивности скважин при их заканчивании на основе комплекса УНИВЕРСАЛЬНЫХ технических средств - заколонных пакеров и цементировочных муфт, не требующих никакого разбуривания своих внутренних элементов и обеспечивающих:
   - стабильное качественное разобщение продуктивного пласта от других пластов;
   - предотвращение практически значимого ухудшения коллекторских свойств продуктивного пласта в прискважинной зоне.
   Говоря другими словами, это высокотехнологичные способы ступенчатого, манжетного цементирования и радикально новый в мировой практике способ селективно-манжетного цементирования. Разработанные для осуществления этих способов пакеры и муфты имели высший в мире уровень эксплуатационной технологичности. Неразбуриваемых цементировочных муфт в зарубежной практике не было вообще. Не было там и заколонных проходных пакеров, приводимых в действие совершенно автономно, вне зависимости от особенностей процесса цементирования скважины.
   Высокотехнологичные методы ступенчатого и манжетного цементирования потихоньку приживались в практике "Сургутнефтегаза" и показывали несомненную эффективность. Но, конечно, не всё получалось гладко в этих опытно-промышленных работах - и разработчики всеми силами старались устранять свои недочеты. А бывает ли иначе? Так могут думать только те, кто наблюдают научно-технический прогресс со стороны, не касаясь его ни умом, ни сердцем, ни твердой волей к совершенству создаваемых объектов.
   А теперь я хочу немного рассказать о следующем шаге - селективно-манжетном цементировании.
   Началось бурение скважин на Восточно-Еловом месторождении. Скважины особо глубокие, более 3-х километров, значит, особо дорогие. Ну, а продуктивный пласт низкопроницаемый, причем и сверху, и снизу - водоносные отложения. Дебиты скважин очень низкие - не более 4 - 5 тонн в сутки. Низкопроницаемые пласты особенно чувствительны к загрязняющему воздействию тампонажного раствора. Ступенчатое цементирование в этом случае не способно обеспечить значительного эффекта, хотя и позволяет уменьшить давление на пласт, когда в его зоне расположили тампонажный раствор. А манжетное цементирование - только выше продуктивного пласта - невозможно, поскольку этот пласт не будет разобщен от нижней воды. Тут настала пора показать свои возможности селективно-манжетному цементированию, которое только-только было подготовлено для промышленных испытаний. Им обеспечивается заполнение тампонажным раствором всего заколонного пространства, кроме зоны продуктивного пласта.
  
   И испытания начались. Это была на то время абсолютно беспрецедентная работа. С каким волнением участники испытаний ждали необходимых сигналов об успешности технологического процесса: заданных всплесков и падения рабочего давления, наличия циркуляции жидкости в скважине! С не меньшим волнением брали они в руки диаграммы цементометрии, вручаемые им геофизиками. И какую радость дарили им эти цементограммы! Вся скважина была прекрасно зацементирована, и только в зоне пласта - эксплуатационного объекта за обсадной колонной не было тампонажного раствора. Пласт не имел с ним даже кратковременного контакта, а давление вышерасположенного столба этого раствора принимал на себя заколонный пакер, установленный непосредственно над этим пластом. Более того: в зоне пласта для улучшения его коллекторских свойств размещался разработанный Геннадием Проводниковым кислотный раствор КПС.
   Но волнения заканчивались позднее. Ведь главное - конечный итог: каков будет дебит скважины, насколько производительнее станет это техническое сооружение. А дебит достиг 15 - 20 тонн в сутки - стал, по меньшей мере, в три - четыре раза больше, чем в обычных соседних скважинах. Это была победа! По существу, это обеспечивало рентабельность буровых работ на месторождении.
  
  * * *
   Несомненно, наиболее сложными и волнующими были промышленные испытания разработанного во ВНИИ буровой техники технико-технологического комплекса для избирательного и регулируемого разобщения продуктивной зоны горизонтальных скважин, цементируемых манжетным способом над этой зоной. Разработка была осуществлена лабораториями института, руководимыми Юрием Завельевичем Цыриным и Владимиром Ивановичем Ванифатьевым.
   Зачем понадобился такой комплекс?
   На Федоровском месторождении "Сургутнефтегаза" геологические условия обусловили массовое строительство скважин с горизонтальным окончанием ствола длиной 500 и более метров. На этом месторождении нефтяной пласт заключен между обширной газовой шапкой и подстилающей подошвенной водой и имеет среднюю толщину лишь около шести метров. Традиционное заканчивание скважин с применением только манжетного цементирования над горизонтальным участком ствола (через пакер-муфту) здесь оказалось недостаточно эффективным, ввиду ряда специфических факторов:
   - неоднородность нефтяной залежи по нефтенасыщенности;
   - наличие в нефтяной залежи водонасыщенных интервалов;
   - фактические отклонения горизонтального ствола от проектного профиля с приближением к газовой шапке и подошвенной воде и даже частичным попаданием в них.
   Но не только здесь "собака зарыта". Анализ зарубежного опыта и собственных промысловых данных по эксплуатации таких скважин и геофизических материалов показал, что при сплошном отборе продукции из всей продуктивной зоны скважины основной объем притока нефти приходится на первые 30% протяженности горизонтального ствола. Другими словами, налицо низкая эффективность использования горизонтального ствола скважины. Неравномерно и не полностью вырабатываются запасы, особенно при подтягивании пластовой воды в начальный участок этого ствола.
   Таким образом, для повышения эффективности заканчивания скважин на Федоровском месторождении специалисты "Сургутнефтегаза" и ВНИИ буровой техники решили провести опытно-промышленные работы по новой технологической схеме. Перед институтом была поставлена задача создания технико-технологического комплекса обеспечивающего:
   - регулируемый отбор нефти из продуктивной зоны скважины для обеспечения оптимальной разработки всей нефтяной залежи,
   - разобщение от полости обсадной колонны тех участков горизонтального ствола скважины, которые находятся в зонах газоносных и водоносных отложений в результате ошибок, допущенных при бурении;
   - отделение от полости обсадной колонны тех водоносных интервалов, которые обнаруживаются геофизиками в нефтяной залежи.
   Детально описать разработанный комплекс возможно только в научно-технической литературе. В этом же очерке мне хочется лишь слегка познакомить читателя с некоторыми моментами борьбы за технический прогресс в заканчивании скважин, моментами, которым мои герои Геннадий Проводников и Юрий Цырин отдавали вдохновение, творческие муки, волю и нервы...
   Скажу лишь о принципиальной сущности разработанного комплекса. Это целая гирлянда новой управляемой оснастки обсадной колонны, спускаемая в горизонтальный участок ствола скважины, а еще соответствующее управляющее устройство, спускаемое в обсадную колонну на колонне насосно-компрессорных труб, ряд вспомогательных элементов и специальных технологических жидкостей.
  Для условий Федоровского месторождения в упомянутую гирлянду включили четыре специальных заколонных пакера и пакер-муфту. В интервалах между ними размещали управляемые (открываемые и закрываемые) фильтры, способные гидравлически сообщить или разобщить заколонное пространство скважины с внутренней полостью обсадной колонны. Таким образом, в продуктивной зоне скважины образуются четыре разобщенных друг от друга и автономно управляемых участка.
  
  * * *
   Первое промышленное испытание разработанного комплекса для разобщения продуктивной зоны горизонтальных скважин проходило летом 1998 года на Федоровском месторождении, в бригадах бурового мастера Сергея Ивановича Куропатко и мастера освоения Альфреда Гарифовича Миннибаева. Это была поистине многодневная эпопея, включившая проверку и специальную подготовку новых технических средств, спуск обсадной колонны, манжетное цементирование скважины, специальные операции по приведению в действие пакеров в горизонтальной части ствола скважины, специальные технологические и контрольные операции по открытию одного из колонных фильтров.
   Юрию не забывается и, видимо, никогда не забудется та теплая белая ночь, когда начинался спуск обсадной колонны. Вокруг буровой виден призрачный пейзаж бескрайних болот, на которых кое-где пытаются расти, но неизбежно чахнут побуревшие сосенки. А ближе, на обширной песчаной отсыпке - созданном людьми островке достаточно устойчивого грунта - строгой шеренгой выстроились оборудованные устья уже работающих "горизонталок" - сданных в эксплуатацию горизонтальных скважин.
   У тормоза буровой лебедки - сам буровой мастер. Спуск колонны уникальный - и Сергей Иванович никому доверить его не желает. А рядом неизменно - истинный ас заканчивания горизонтальных скважин, начальник соответствующего отдела УБР-1 Александр Аркадьевич Шамшурин. Он заглядывает внутрь каждого элемента новой оснастки перед его свинчиванием со спущенной частью колонны, внимательно контролирует качество каждого свинчивания, герметизацию каждого резьбового соединения фторопластовой уплотнительной лентой, сам дает команду на спуск очередного элемента оснастки, очередной трубы. Нервное напряжение у всех возрастает, когда низ колонны входит в горизонтальную часть ствола. Остается спустить 50 труб... 40 труб... 20... Колонна входит в самый непредсказуемый, близкий к забою участок ствола. Остается 10 труб. Все в напряжении - ждут "посадок" колонны... Но их практически нет - бригада на совесть подготовила ствол к спуску колонны с необычной гирляндой оснастки... И вот уходит в отверстие ротора буровой установки последняя труба - колонна благополучно доведена до проектной глубины!
   Все поздравляют друг друга. Юрий в огромном волнении произносит искренний благодарственный монолог, жмет руки мастеру и всем участникам спуска колонны, собравшимся возле ротора... Замечает, что куда-то исчез Шамшурин. Находит его в столовой, уставшего и умиротворенного. Он не ест, а просто сидит и о чем-то думает. Юрий говорит о своей особой благодарности этому замечательному человеку. Шамшурин задумчиво улыбается. Тихо произносит:
   - Всех надо благодарить. Молодцы ребята. Посадок колонны, можно сказать, не было. Только в одном месте было заметно, что она чуточку прилипла, но эту мелочь можно сыгнорировать... И вас поздравляю, и ваших коллег! Теперь нас ждут дальнейшие дела...
   А дальше были работы по цементированию скважины. Ввиду необычности проводимого эксперимента этими работами руководил лично главный технолог Тампонажного управления Сергей Владимирович Миронов. Этот доброжелательный, улыбчивый, глубоко знающий свое дело молодой человек уже давно покорил сердце Юрия неизменной поддержкой всех его поисков по совершенствованию заканчивания скважин.
   Вокруг буровой выстроилась внушительная армада тампонажной техники. Вначале закачали кислотный раствор КПС в продуктивную зону скважины для очистки пористой среды пласта вблизи скважины. Затем пакером ПДМ создали перемычку в заколонном пространстве и открыли в пакере сквозные боковые окна для проведения цементирования скважины.
   Цементирование прошло нормально, но по его окончании, когда надо было выдержать в колонне контрольное повышенное давление, было отмечено, что оно самопроизвольно снижается. Видимо, не закрылись плотно цементировочные окна пакера ПДМ. Это, к сожалению, впоследствии "смазало" и контроль результатов открытия колонного фильтра. Пришлось окончательно подтверждать успешность этой операции на основе анализа конечного состояния управляющего устройства после извлечения его из скважины...
   Немного позже в беседе с коллегами Юрий так говорил о выполненной работе:
   - Мы не фейерверк показывали, не фокус, а выполняли беспрецедентно сложную работу по заканчиванию горизонтальной скважины. Эта работа дала нам массу новой, подчас совершенно неожиданной информации, которая позволит в будущем применять наш комплекс без тех проблем, что мы имели при проведенных испытаниях. Испытания в целом, несомненно, были успешными. Они стали большим коллективным делом. Теперь то, что мы сделали, уходит в прошлое... Остается уважение к творчеству, и не только у разработчиков. Оно живет в душах и бурового мастера, и мастера освоения, и работников отдела по заканчиванию скважин, и, конечно, главного геолога нефтегазодобывающего управления... У всех нас возникли доброе взаимопонимание, общая болезнь за успех, хотя работа была очень непростой и, конечно, рискованной...
  
  * * *
   В течение последних 30-ти лет прошлого столетия заколонные пакеры и затем "примкнувшие к ним" цементировочные муфты конструкции ВНИИ буровой техники - эти высокотехнологичные технические средства - не только не отвергались, но и в ряде регионов были весьма серьезно востребованы. Например, многие сотни проходных пакеров применены в Пурпе, Ноябрьске и Муравленко, и производственники там реально отмечали эффективность этих устройств (Юрий был свидетелем этого, да и сам убеждался в их бесспорной эффективности, проводя собственные анализы промысловых данных). А разве можно отрицать эффект пакерно-муфтовых технологий на Восточно-Еловом месторождении "Сургутнефтегаза", где скважины бурились на низкопроницемые продуктивные пласты и где данные технологии обеспечили повышение удельного дебита скважин в несколько раз.
   Почему именно эти технологии, а не другие, принимались длительное время? Потому что они соответствовали экономическим условиям отрасли своего времени. Нефть была существенно дешевле, а процесс проводки скважины существенно более трудоемким и дорогим, чем сегодня. В тех условиях перед разработчиками стояла очень четкая задача: положительно повлиять на производительность скважин практически без удорожания буровых работ. И они, достигая значительного повышения качества скважин, ограничили удорожание бурения лишь "копеечной" стоимостью пакеров и муфт. Тогда не было альтернативных методов, которые могли обеспечить аналогичные положительные эффекты столь же дешево. Например, затраты на установку заколонного пакера составляли не более 1% от цены скважины.
   Сегодня с помощью более дорогих методов - ГРП и проводки дополнительных, боковых стволов (с использованием американской техники и технологии) - достигаются, видимо, более серьезные эффекты, чем обеспечивали пакерно-муфтовые технологии, и именно на них переориентировалось основное внимание "Сургутнефтегаза". Но теперь увеличение затрат на заканчивание скважин находится в ином соотношении с затратами на проходку и с ценой нефти - возникла иная гармония.
   Не исключено, что могут возникнуть иные сочетания геологических, технических и экономических обстоятельств, которые будут стимулировать некоторый, частичный возврат сургутян и к пакерно-муфтовым технологиям... Мы с Юрием беседовали по этому поводу, и он сказал:
   - Я, конечно, не сомневаюсь в эффективности широкого применения гидроразрыва пласта (ГРП) по зарубежной технологии. Это весьма рациональный способ повышения качества вскрытия продуктивного пласта в скважинах. Однако правильно ли, что для сургутян это сегодня некий вездеход в заканчивании скважин? Бесспорно, что по улицам Сургута лучше ездить не на вездеходе, хотя, конечно, и на нем проедешь. Говоря другими словами, думаю, что в каких-то случаях при заканчивании скважин "стреляют из пушки по воробьям". А нужно ли это? Полагаю, что в многообразных геолого-технических условиях было бы правильнее не упускать из виду весь известный арсенал средств. Жаль, что, сургутяне в сегодняшнем пристрастии к ГРП подзабыли, например, о предложенном ВНИИБТ в 1990-е годы весьма недорогом и высокотехнологичном способе ступенчатого цементирования с малой высотой подъема тампонажного раствора на первой ступени (на основе применения проходной цементировочной муфты). Таким цементированием (особенно при установке проходного заколонного пакера над нефтеносными отложениями) обеспечивается резкое уменьшение репрессии на продуктивный пласт, а значит сохранение его коллекторских свойств в прискважинной зоне. Естественно, это способствует повышению дебита нефти, что было убедительно доказано на практике, особенно применительно к низкопроницаемым продуктивным объектам. Надо иметь в виду также, что благодаря этому способу может достигаться проектная высота подъема тампонажного раствора за колонной... А еще повышается качество разобщения пластов в продуктивной зоне.
   - Почему же повышается качество разобщения? - заинтересовался я.
   Мой вопрос заметно воодушевил Юрия - похоже, я коснулся его соображений, высказать которые ему очень важно. Он доверительно улыбнулся и охотно стал отвечать:
   - Во-первых, в эту зону скважины поступает только та тампонажная смесь, которая предназначена специально для размещения ней и имеет наиболее высокие технологические свойства. Значит, исключено загрязнение этой зоны прокачиваемой через нее вверх менее качественной тампонажной смесью. А во-вторых, продуктивная зона скважины очищается буферной жидкостью непосредственно перед размещением в ней "своей" тампонажной смеси. Ну, может ли что-то быть правильней?!
   Немного помолчав в задумчивости, он продолжил:
   - Не сомневаюсь, что сургутянам следовало бы иметь в виду опыт применения высокотехнологичного способа ступенчатого цементирования с малой высотой подъема цементного раствора на первой ступени, - способа, который положительно зарекомендовал себя в 90-е годы прошлого столетия. Уверен, что этот способ цементирования, в частности, повысит эффективность строительства многих нагнетательных скважин. Почему я о них вспомнил? Ведь в начале эксплуатации они в основном используются как добывающие, а ГРП в них не производится. И к подъему цемента там требование особое...
  ____________
  
   Ну, а в целом - слава научно-техническому прогрессу! Его нельзя подчинять амбициям и капризам. Есть такое счастье - честно послужить ему на каком-то этапе. А еще большее счастье - видеть, что он никогда не останавливается. Так уж устроено человечество. Мы помним мудрые слова Владимира Высоцкого: "Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал".
  
  
  ЖИТЬ ИЛИ НЕ ЖИТЬ?
  Беседы с журналистом об отраслевой науке
  и ее психологический климат
  на ветрах горбачевско-ельцинской эпохи
  
   В российской науке Юрий Цырин проработал более 40 лет. Из них 30 лет руководил творческими коллективами: вначале творческими группами, затем - почти 25 лет - научными лабораториями. Докторскую диссертацию защищал по двум специальностям: первая - бурение скважин; вторая - машины и агрегаты нефтяной и газовой промышленности...
   Созданный в Москве в самой середине прошлого века ВНИИ буровой техники, место его многолетней работы, сыграл основную роль в разработке для нефтяников России специальных технических средств и технологий разобщения пластов в скважинах при наиболее сложных условиях. Юрию довелось участвовать в создании основных научно-методических и технических идей и руководить работами в этой области. Целью было повысить производительность скважин и обеспечить охрану недр.
   Но не подумайте, дорогой читатель, что вам предлагается научно-популярный трактат о проблемах разобщения пластов в нефтяных и газовых скважинах. В этом очерке вы найдете только факты и размышления о человеческом факторе отраслевой науки в российской стихии 80 - 90 годов прошлого века. Эта тема полна динамики и драматизма. Думаю, чтение этого очерка не будет слишком скучным для вас, а в чем-то, надеюсь, даже поучительным...
   В очерке отражена нравственная миссия, которую Юрий по велению сердца возложил на себя в тот период. Это изнурительная и, к сожалению, малоэффективная борьба за то, чтобы в научном коллективе честность, жажда поисков, повседневное творческое вдохновение ученых не оказались травмированными и нежизнеспособными при новых экономических реалиях - хозрасчете и самофинансировании в науке и возникновении чуть позже бурного и повсеместного роста коррупции и просто экономического беспредела. Он был, думаю, и очень строг к себе, и даже проявлял изобретательность в той борьбе. Но стихия жизни оказалась для него неодолимой. На фоне его отчаянной борьбы неуклонно происходило разобщение человеческих пластов в науке. Пагубное для нее. Лишь в скважине разобщение пластов спасительно, повышает ее продуктивность. А в научном коллективе - разрушительно. Увы, именно так...
  
  
   * * *
   Западная Сибирь... С начала 1971 года до выхода не пенсию в конце 1999 года Юрий посвятил свою деятельность проблемам повышения качества нефтяных скважин в этом регионе, обеспечивающем основной объем добычи российской нефти. Встретились ему в тех краях многие замечательные люди, сделано там много интересных дел. Сибирские будни нередко снятся ему и ныне...
   В самом начале той поры он сдружился со своим ровесником Заки Шакировичем Ахмадишиным - энтузиастом инженерных поисков, борцом за новые научно-технические идеи, овладевшие его сердцем. Для Юрия стало самым принципиальным и просто бесценным то, что Заки, один из руководителей бурового предприятия, безоговорочно разделил с московским ученым концепцию приоритета качества скважины как технического сооружения перед скоростью бурения. А ведь случилось это в самом начале 70-х годов, когда признание заслуг буровика, вплоть до награждения звездой Героя Социалистического Труда, определялось тем, какую роль он сыграл именно в ускорении строительства скважин.
   Решиться на многолетнее положение чуть ли не "белой вороны" среди производственников - это было п о с т у п к о м Заки Шакировича. Ведь качество, а, следовательно, продуктивность нефтяных скважин возвели в главный критерий работы буровиков лишь в девяностые годы, когда все блага приватизированных российских нефтяных компаний стали определяться себестоимостью тонны добываемой нефти. Бескомпромиссность Ахмадишина в отстаивании общей с Юрием позиции подчас вызывала откровенную враждебность к нему коллег...
   Их дружбу и дела заметил талантливый и неугомонный тюменский журналист Александр Петрович Мищенко. В 1976 году Юрий с Заки оказались в числе героев его очерка "Жаркий Самотлор" с острым и энергичным сюжетом, опубликованного в популярном журнале "Молодая гвардия". В этом большом очерке, скорее похожем на повесть, Юрий, в частности, говорит о том, что все в жизни может изменить человеку - и только творчество остается верным ему, никогда не изменит...
   И вот через много лет, в 1988 году, в разгар горбачевской перестройки, ведущий тюменской радиопрограммы "Современники" Александр Мищенко решил подготовить специальную передачу об этих двух энтузиастах технического прогресса в виде свободной беседы, дополненной его авторскими комментариями. Такая беседа состоялась в Сургуте и пошла в эфир. Вот что думалось Юрию тогда:
   "Нынешнее время способствует тому, чтобы мы глубже поразмышляли о судьбе науки, о судьбе человека в науке. Время очень интересное, перспективное и в то же время очень непростое. Меня волнует вопрос о человеческом факторе в науке при тех новых условиях, в которых она должна сейчас работать. Это условия самофинансирования институтов, условия хозрасчета. Надо сказать, что в целом новые условия коренным образом меняют характер планирования нашей работы, выбор тематики. Надо приспосабливаться к уровню понимания проблем потребителями, а то и просто к их капризам...
   И невольно думаешь, где же все-таки теперь место человека науки и, соответственно, ценностей, которые и прежде, в годы так называемого "застоя", на мой взгляд, были высочайшими. Это творческая смелость ученого, его самоотверженная борьба за свои идеи, поисковый накал его повседневной деятельности... Все это проявляется, когда есть достаточный уровень творческой свободы в науке.
   Сегодня от нас требуется обеспечить самофинансирование нашего Всесоюзного орденоносного института буровой техники. Причем решение этой проблемы должно быть воплощено в виде некой россыпи самофинансирующихся лабораторий-разработчиков, с которых регулярно взимается родным институтом заданный "оброк". У каждой лаборатории должны быть такие отношения с покупателями-производственниками, чтобы она могла добыть деньги, требуемые от нее для жизни института. И в этой ситуации я вижу настораживающие тенденции, которые препятствуют переносу в нынешнюю жизнь тех нравственных ценностей, что накоплены в мире науки, в сознании человека науки.
   Стремление зарабатывать деньги сегодня становится основным стимулом деятельности в научной сфере. Причем, повторяю, деятельности не института как хорошо организованного единого комплекса, а каждой отдельной лаборатории. Оно стимулирует частную коммерческую предприимчивость завлабов и других ведущих сотрудников науки. Мы все печемся о том, чтобы институт имел необходимый ему прожиточный минимум, и эта суета уводит на второй план создание творческих заделов, самоотдачу человека в решении поисковых научно-технических задач.
   Думаю и думаю, как же при этом поддерживать усилия по достижению серьезных творческих прорывов, вдохновенный подход к каким-то новым проблемам. Увиденные нами перспективы прогресса могут пока просто не интересовать производство (поскольку оно еще не успело их осознать) - а значит, не найдем покупателей на исследования в таких направлениях. Но если мы не перенесем в сегодняшнюю жизнь то прекрасное, что существовало в науке в период "застоя", а именно нормальный творческий азарт и каждодневный научный поиск, то, соответственно, не обеспечим необходимого повышения технического уровня предлагаемых производству объектов техники и технологии.
   Прекрасное в прошлом действительно было! Как же не волноваться по поводу того, не охладеет ли к нему научный мир, всецело охваченный изощренным совершенствованием в сфере добывания денег, не начнет ли наша отраслевая наука терять свою значимость для судеб российского производства! Ведь добывание денег - саморазвивающаяся сфера, которая вовсе не обязательно должна быть привязана к научному поиску".
   Затем Александр Мищенко стал рассказывать о прошлых беседах с Юрием в Сибири и Москве. Сам Юрий, видимо, уже бы и не припомнил столь точно своих тогдашних размышлений. Вот что, в частности, сообщил журналист.
   В начале 70-х годов Юрий романтически мечтал о "республике Солнца" - духовной сплоченности множества вдохновенных людей, чьи сердца согреты и соединены творчеством. Ведь творчества, как и Солнца, хватит на всех...
   А затем Александр Мищенко рассказал об эпизоде, который случился почти через 15 лет. Однажды он встретился с Юрием в Москве. Они шли в потоке людей через покрытый туманом город, и Юрий с болью рассказывал, как бюрократы начавшейся перестройки терзают его лабораторию: "Вот навесили на нас министерские "энтузиасты" работу - обоснованно показать перспективу потребности отрасли в разработанных институтом пакерах вплоть до 2005 года, другими словами, чуть ли не на два десятилетия вперед. Подобными работами загружают и другие лаборатории.
   Такой нелепости не припомню и при "застое". За этим заданием стоит полное непонимание реальной (кстати, известной из публикаций) динамики научно-технических направлений. Ведь, скорее всего, наше сегодняшнее творчество за такой период времени станет импульсом каких-то новых, более масштабных, комплексных поисков, в результате которых будут созданы совершенно новые устройства и понадобятся пакеры совсем других типов, если они вообще останутся в новых комплексах. А мы бездарно, тупо тратим время, неизбежно обрекая на "творческое" соучастие в "мартышкином труде" и многие предприятия-потребители, - тратим то время, которое можно было бы использовать на новые конкретные разработки. Не нравственные ли это потери?
   Увы, неукротимы бюрократы и их топорные методы управления наукой".
   Затем журналист подчеркнул, что обстановка в стране меняется, и нравственных потерь в науке должно становиться меньше. Остается одно: гореть, соединяя собой настоящее и будущее... Юрий вновь включился беседу:
   "Полностью согласен с вами и полон надежд. Как человек, вступивший в новую эпоху после трех десятилетий работы в науке, мечтаю, чтобы методы управления ею были мудрыми и потому максимально эффективными. Мы уже насмотрелись на администраторов разного уровня, которым казалось, что, создавая какие-то мертвые схемы и структуры, нагромождая и меняя их, они добьются серьезных эффектов. В науке подобного рода эффекты достигаются живыми людьми.
   Жизнь ученых в принципе похожа на жизнь поэтов, артистов и музыкантов. Здесь творчество тоже должно быть внутренне необходимо человеку. Никакие искусственные структуры не обеспечат горения его души. Надо находить тех людей, которые способны к эффективной работе в науке, и не мешать их делу, а по возможности помогать им. А мы постараемся достойно служить отрасли и стране...
   Как хочется, чтобы наш институт был надежно управляем в океане коммерции!.."
  
  
  * * *
   Но отраслевая наука в России на волнах коммерции все в большей мере теряла управление. Юрий же, как рыцарь добрых традиций, продолжал и продолжал бороться за консолидацию своей большой лаборатории. Он понимал, что его коллектив будет несравненно интереснее производству в решении сложных, комплексных технологических проблем, не распавшись на мелкие группы, подобные разрозненным торговцам "мелочевкой" на базаре.
   ...Более десяти лет спустя ему довелось побывать в огромной преуспевающей американской инновационной компании Halliburton на фоне монотонного развала родного московского института, и он убедился, что был принципиально прав в целях своей борьбы. Просто успех дела возникает тогда, когда оно совершается, как говорят американцы, в правильное время и в правильном месте...
   А работники отраслевой науки в недавние 90-е годы подверглись массированной воспитательной обработке сверху, отечественными "теоретиками" общественного прогресса. Дескать, только к о м м е р ч е с к а я предприимчивость человека является велением времени. А при ее отсутствии творческая предприимчивость, смелость врача, педагога, ученого, инженера - это уже нечто устаревшее, просто удел неудачников, не приспособившихся к жизни. Такое "воспитание" и стало закваской для разложения отраслевой науки. В ней более или менее комфортно начали чувствовать себя не "старомодные" ученые-искатели, всецело живущие творческими устремлениями, а те, кто одной, а лучше двумя ногами ступил в коммерцию (нередко с криминальным душком). При этом молодежь просто потеряла интерес к отраслевой науке, ощущая запах ее тлена...
   А неподатливый Юрий вел свою упорную борьбу за прочность и монолитность научно-технического направления. Но в его коллегах уже разгоралось иное стремление: к сепаратизму, обособлению и совершенно независимому добыванию денег.
   Юрия это очень волновало. Да, они психологически становятся продуктами нового времени. Но ведь была и долгая история дружной совместной работы. Вместе создали признанное в стране направление в буровой науке. Нежели все это теперь - лишь исторический хлам?
   Он записал в своем дневнике такое решение: "Буду бороться до конца, но с трезвым учетом складывающихся ситуаций. Возможно, мне все же хватит тактической зрелости, чтобы как-то спасти от развала созданное нами комплексное направление в науке, по существу, наш общий надежный корабль".
  
  
  * * *
   У него сохранились дневниковые записи, отразившие, как он созревал для некоторых поступков и как совершал их...
   "Я уже не в состоянии сдерживать стремление руководителей групп к сепаратизму. Они для себя видят наиболее надежным способом выживания только свое, независимое, пусть и мелкое частное предпринимательство, не хотят верить в перспективность крупных, комплексных разработок... Кстати, ведь и другие большие подразделения института постепенно распадаются. Времена такие - зовут нас мышковать по сусекам... Пожалуй, следует разделить нашу лабораторию на три небольших.
   И я поставил перед директором института вопрос о разделении нашей лаборатории на три самостоятельных научных подразделения. В служебной записке по этому вопросу постарался дать честное обоснование своему предложению. И директор принял его...
   Но мне удавалось организовывать одну за другой большие, комплексные договорные работы, позволяющие объединить усилия всех новых лабораторий. Я продолжал утопать в творческой работе. С уверенностью могу сказать, что 90-е годы стали вершиной моих, совместных с коллегами, творческих решений. Однако не об этом мои воспоминания. Они - о разрушительных процессах взаимоотношений в мире отраслевой науки тех времен, о потенциально гибельном для ее развития разобщении человеческих пластов, против чего восставала моя и вдохновенная, и консервативная душа...
   Как желанно, оказывается, эксплуатировать нравственного и верного своему призванию человека, когда время диктует изворотливость и беззастенчивость во имя личной корысти. Так мы строим капитализм! Да, именно так: начиная со стадии "дикого капитализма", как учит исторический опыт человечества.
   Но как-то не укладывается в душе вот что. Американцы, к примеру, строили капитализм на основе бесцеремонного отношения к социально неразвитым индейцам и, конечно, к чернокожим рабам-африканцам. Это грустно вспоминать, и ныне Америка старается по возможности искупить вину перед потомками аборигенов и афроамериканцев. А Россия и в строительстве капитализма - "впереди планеты всей". У нас "новый" строй создается на основе бесцеремонного отношения к тем, кто не ушел от традиций своих благородных предшественников-учителей в науке, искусстве, медицине, производстве, образовании, армии... Да, именно ко всем тем честным трудягам, которые многие годы беззаветно служили своей стране, создавали все, что сегодня составляет ее достоинство, и для которых (по их глупой, наивной привычке, с точки зрения наиболее продвинутых в строительстве российского капитализма) страна не стала просто сочным пастбищем, где надо суметь - и нет других проблем - досыта нажраться.
   Вот почему великий ученый академик Дмитрий Лихачев беднее лавочника с Преображенского рынка Москвы. Вот почему покрывается психология научного коллектива ржавчиной хапужничества, сепаратизма, хамского спихивания на обочину дороги еще не лишившихся интеллигентности конкурентов и поиска коррупционных лазеек к приращению своих денежных накоплений...
   И как в осколке зеркала отражается огромное солнце, так в нашей небольшой когорте, еще недавно составлявшей дружную лабораторию, отражаются нынешние психологические тенденции российского общества строителей капитализма.
   О, как сегодня хочется кое-кому из коллег бесцеремонно эксплуатировать мои добрые намерения по сохранению нашего научно-технического направления, которое, в моем понимании, - тот устойчивый корабль, где мы могли бы вместе выстоять на ветрах нынешней жизни... Дескать, коль не может этот Цырин решительно отмежеваться от нашего социалистического, коллективистского прошлого - значит, пусть нам от этого будет лучше! Где блага идут от него к моей лаборатории (например, заключение комплексных научных договоров, поиск новых потребителей наших разработок и прочие функции "ледокола" для всех) я согласен на социализм, ну, а где - от нас к нему, тут уж, извините, место только вожделенному нами капитализму. А чтобы этот принцип стабильно работал, такой коллега стремится к наиболее удобной для него форме общения со мной: бесцеремонность, ультимативность, капризность, моральное подавление, демагогия... И, естественно, плевать ему на все "высокие материи", определяющие поведение чудака Цырина...
   Как же мне действовать далее? Прежде всего, ни в каких обстоятельствах не стану спешить с принятием радикальных решений. И пока хватает сил и вдохновения, буду по возможности стремиться к постановке с о в м е с т н ы х работ наших лабораторий по эффективному решению комплексных технологических проблем. А при всем этом буду по мере сил пропагандировать среди коллег свое понимание важности нашего разумного единения в делах. Эта пропаганда станет той нравственной эстафетой, на которую я возлагаю главную надежду в своей борьбе с разобщением пластов в нашей когорте. Если примут ее коллеги, мы выстоим..."
  
  
  * * *
  ИЗ ПИСЬМА - ОБРАЩЕНИЯ ЮРИЯ К ЗАВЕДУЮЩИМ НОВЫМИ ЛАБОРАТОРИЯМИ:
   "Дорогие друзья и соратники!
   Не удивляйтесь, пожалуйста, что я выбрал письменную форму обращения к вам. Дело вот в чем. Наша реальная, сверхсложная в психологическом плане нынешняя жизнь все в большей мере закрывает голубой небосвод наших взаимоотношений всякими облачками и тучами подозрительности, непонимания, даже обид и разочарований. Поэтому я хочу использовать такую форму обращения, которая:
   - позволит мне выверить каждое слово, практически исключить какие-либо неточности, оговорки, травмирующие ваше сознание или ваше сердце;
   - позволит вам преодолеть какую-либо эмоциональную предвзятость за счет неспешного чтения и, если надо, перечитывания этого обращения, а также обсуждения его с близкими людьми.
   В течение десятилетий мы находимся в авангарде развития нового и очень эффективного научно-технического направления - крепления скважин с применением пакеров и специнструмента для разобщения пластов. Сегодня имидж этого направления достаточно высок, а вместе с тем высок имидж каждого из нас, его ведущих специалистов. Это направление составило смысл практически трех десятилетий нашей жизни, оно нас сдружило, оно позволило проявиться в нашей когорте творческому потенциалу, бескорыстной помощи друг другу, глубокому и надежному взаимодействию в общем деле, постоянному и свободному личностному и деловому развитию каждого...
   Мы сделали много добрых и важных дел. И в палитре этих дел явно ощущаются наши личностные особенности, гармонично работающие на общий успех. Кто-то из нас - неутомимый изобретатель и организатор производства новой техники, другой - ювелир конструкторского проектирования, третий - энтузиаст разработки методических вопросов и анализа эффективности технологической практики. Несомненно, что сегодня именно от нас, от наших взаимоотношений в основном зависит дальнейшая судьба развитого нами научно-технического направления.
   У нас, несомненно, есть силы и возможность для того, чтобы вместе успешно развивать его дальше, а в будущем - не могу не верить в это! - мягко передавать достойным преемникам. Отраслевая наука в нашей стране уже - на дне финансовой пропасти. Дальше - некуда! В частности, буровой науке в великой нефтяной державе предстоит или смерть, или очень трудный подъем ее жизнеспособных направлений. Уверен, что будет второе. Только надо быть "в форме".
   Наиболее эффективно объединить усилия в делах, мудро и спокойно преодолеть то, что не способствует такому объединению сил, - это и есть, по моему глубокому убеждению, наша важнейшая общая проблема. Хочется, чтобы эта записка помогла нашему взаимопониманию и единству наших действий. Пусть 1996 год - год 30-летия пакерного дела в институте - станет годом наших новых, стратегических договоренностей на благо прекрасного научно-технического направления, которому мы посвятили жизнь".
   ...Юрий ждал какой-либо реакции на свое послание. Но ее не было. Его коллегам - руководителям двух новых лабораторий, видимо, уже было неинтересно размышлять о такой высокой материи, как общее научно-техническое направление. Страна призывала каждого выживать самостоятельно. Отраслевая наука двигалась по той же логике: разъединяйтесь и выживайте кто как может, в одиночку или маленькими группами, - авось кому-то повезет. У Юрия не было сомнений, что это путь деградации, и он сопротивлялся, как мог...
   Кстати, еще несколько слов об американском опыте, который я однажды уже упомянул. Позже, в начале нынешнего века Юрий, по приглашению, побывал во всемирно известной инновационной компании Halliburton и увидел, что она организована как единый многотысячный научно-производственный коллектив, управляемый централизованно. А ученые, конструктора и прочие труженики прогресса не мышкуют, где придется, в поисках денег, не осваивают спекуляцию и коррупционные сделки, а занимаются своим любимым творческим делом - и неплохо живут. Ну, чуть ли не наш презренный социализм! Аж заплакать хотелось. И, надо же, такой вот Halliburton в условиях махрового капитализма в ы ж и в а е т, более того, процветает!..
   Но Россия пошла своим путем...
  
  
  * * *
   Прошло чуть более трех лет, мы жили в 1999-м. А Юрий приближался к своему 63-летию. Уже почти не встречал в сибирской командировочной суете ровесников. Стал регулярно ощущать капризы сердца, а иногда в ответственный момент испытаний на буровой хлынет кровь из носа... О том, что п о р а, думал с грустью: очень уж интересные и масштабные работы развернул ВНИИ буровой техники на сургутской земле. Да, да, еще удавалось ему объединять силы бывшей большой лаборатории в общих делах для "Сургутнефтегаза"...
   Но дружбы между новыми лабораториями не было, она оказалась непоправимо отравленной ветрами времени. Юрий ощущал, что коллеги скорее терпят его чудачество в полной готовности "разбежаться", чем видят себя в ситуации единения на долгие времена. Они жаждали главных удач на стезе сепаратизма. Причем, если возможно, в сфере не научных, а коммерческих прорывов. Таковой, впрочем, была в конце века эволюция отраслевой науки России в целом: от былого взлета на просторы творчества - к посадке на просторы грязноватого, пронизываемого паутиной коррупции рынка...
   Так не напрасно ли была затеяна Юрием отчаянная борьба? Знать бы правильный ответ...
  
   Конечно, сил для победы у вдохновенного консерватора-одиночки, не было. Просто не мог он иначе... И, думается, тут главное - не в личной победе. А в том, что в годы моральной смуты еще кто-то не уронил эстафету нравственности отраслевой науки. Держал ее изо всех сил. С надеждой на будущее...
   Накануне 2000 года, перед самым выходом на пенсию, он согласовал в "Сургутнефтегазе" еще два научных договора для своих коллег на ближайшие годы. Тогда же генеральный директор акционерного общества "Сургутнефтегаз" В.Л. Богданов наградил его Почетной грамотой за "...вклад в развитие технологии крепления скважин в целом для нефтяной отрасли и для ОАО "Сургутнефтегаз" в связи с уходом на пенсию"...
  
   ...Иногда ему становится грустно из-за того, что нет уже в жизни заведенной пружины бурной служебной деятельности. Был некий "наркотик" - множество дел. Даже когда оно становилось непосильным, душу согревало ощущение своей нужности отрасли, чуть ли не всему человечеству... Но вот что написал он, будучи пенсионером, в своем дневнике: "Я посвятил жизнь созданию нового и борьбе за его реализацию, и та судьба давно показала мне, что творчество, да и вообще увлеченность добрыми делами всегда дают человеку жизненные силы. Это так многообразно! Это - вне возраста. Пока это остается со мной, я буду иметь стимул для жизни. Слава богу, я смог теперь реализовать свое давнее стремление к литературной работе. Пишу короткие повести, рассказы и лирические очерки (иногда вперемежку со стихами), которые публикуются в периодике, Интернете и находят отклик в душах людей... Да, силы для жизни нужно искать только в себе, в работе своей души, в своих заботах, надеждах и увлечениях. И нет другого пути!"
  
  * * *
   Геннадий Проводников почти на 10 лет моложе своего друга Юрия Цырина - будучи на пенсии, он еще не отходит от научно-технического творчества. Недавно Геннадий дал интервью одному из журналов. Его ответы на вопросы журналиста подтвердили, что они с Юрием - глубокие единомышленники и в вопросе нынешних проблем российской отраслевой науки. Вот только два его ответа на вопросы:
   " - Какие основные трудности довелось вам лично пережить в борьбе за технический прогресс?
   - Основные трудности были вызваны, главным образом, теми условиями, в которых оказалась наука, когда в России происходили экономические преобразования конца прошлого века. В начале горбачевской перестройки, казалось, создались более благоприятные условия для науки. По существу, научную деятельность приравняли к чисто производственной и перевели ее на рельсы хозрасчета. Нашим главным маяком была провозглашена прибыль.
   Но жизнь упорно показывала, что наука и производство не могут быть организованы совершенно одинаково, если думать об эффективности. Расходование денег в науке сопровождалось всё меньшей отдачей. Хозрасчет позволял нам достаточно свободно обращаться с деньгами, например, сэкономить на каких-то экспериментах и на этой основе повысить зарплату...
   - Что, по вашему мнению, необходимо для благополучия российской прикладной науки в дальнейшем?
   - Прикладная, отраслевая наука весьма важна. Её назначение - непосредственно создавать те новые объекты техники и технологии, которыми прямо определяется научно-технический прогресс в экономике. Ясно, что российскую прикладную науку надо спасать. А в основу ее спасения, несомненно, должна быть положена четкая и разумная система ее финансирования. И здесь ничего выдумывать не надо - следует просто перенять опыт ведущих капиталистических государств и корпораций. Достаточная часть прибыли должна неизменно направляться на развитие науки и обоснованно распределяться между ее актуальными направлениями - вот суть вопроса. Тогда отечественный научно-технический прогресс станет вровень с объективными потребностями совершенствования производства".
  
   ...А нужен ли отечественный научно-технический прогресс в нефтяной отрасли? Ведь американцы здесь, кажется, всё умеют и всему миру помогают инновациями. Да американцы, конечно, молодцы - лелеют свою отраслевую науку, всемерно заботятся о ее приоритете на мировых рынках. На развалинах российской отраслевой науки вдруг стало ясно, что капитализм и отраслевая наука мирового уровня совместимы не автоматически, а лишь тогда, когда ее организуют по уму, а не пускают на самотек.
   И, видимо, совсем неплохо, если великая мировая нефтяная держава Россия будет иметь соответствующую отраслевую науку. А ведь имела! Например, в бурении появлялись беспрецедентные достижения: технологические основы бурения горизонтальных скважин, турбобуры, винтовые забойные двигатели, проводка легендарной Кольской сверхглубокой скважины на глубину 13 километров с использованием исключительно отечественной техники и технологии...
   Конкуренция в творчестве полезна для прогресса навсегда. Ведь - прав был молодой романтик начала 70-х годов Юрий Цырин - творчества, как и Солнца, хватит на всех...
  
  
  "ВПЕРЕДИ ЕЩЕ МНОЖЕСТВО
  НЕОТКРЫТЫХ ГОРИЗОНТОВ..."
   "Сургутнефтегаз":
  моменты славных свершений -
  контуры светлых надежд
  
   В 2012 году открытому акционерному обществу "Сургутнефтегаз" исполнилось 35 лет. В честь этого юбилея издана замечательная книга-фотоальбом "Гордимся прошлым, уверены в будущем" (издательство РИИЦ "Нефть Приобья"). Мы листали эту книгу вместе с Геннадием Проводниковым, и я слушал его взволнованные комментарии, заряжаясь гордостью и вдохновением этого человека, который посвятил всю свою трудовую жизнь освоению нефтяных богатств родных приобских просторов.
   В начале этой книги имеется обращение генерального директора ОАО "Сургутефтегаз" Владимира Леонидовича Богданова. И мне захотелось, чтобы именно слова этого талантливого и мудрого руководителя сургутских нефтяников ввели вас, уважаемый читатель, в заключительный очерк сборника "Сургутское сплетение", посвященный моментам славных свершений и контурам светлых надежд огромного и целеустремленного коллектива Сургутнефтегаза. Вот они, те слова:
   "Рождение нашей компании - начало формирования самых ценных и дорогих для нас традиций коллективной сплоченности. Тридцатипятилетняя история предприятия - фундамент, на котором строятся наши достижения. За достаточно небольшой отрезок времени Сургутнефтегаз стал одной из крупнейших российских вертикально интегрированных нефтяных компаний с мировым именем. Путь становления и развития родного предприятия объединил десятки тысяч человеческих судеб, предоставил многим из нас возможность для реализации творческого потенциала, личных и профессиональных качеств.
   Мы подходим к юбилейной дате со значительными результатами. На счету акционерного общества свыше 1 миллиарда 800 миллионов тонн добытой нефти, более 300 миллиардов кубометров газа, свыше 107 миллионов 470 тысяч пройденных горных пород, более 2500 километров межпромысловых автодорог, более 3 миллионов квадратных метров построенного жилья, сотни объектов социального, бытового, культурного и спортивного назначения...
   ...Невозможно создать книгу, которая вместила бы имена всех людей Сургутнефтегаза. Тем не менее, судьбы, портреты, биографии тех, кто стоял у истоков компании, и тех, кто сегодня работает с нами, навсегда вписаны в летопись предприятия..."
   Перелистывая страницы книги, Геннадий задумчиво задерживался на фотографиях технарей-буровиков Юрия Змеева, Леонида Полякова, Сергея Тюменьева. Вместе с ними он начинал трудовой путь, и вместе они отдавали свое вдохновение борьбе за технико-технологический прогресс в строительстве скважин на месторождениях Сургутнефтегаза. Они испытывали и внедряли инструмент и оборудование для бурения наклонно-направленных, а немного позднее горизонтальных скважин, долота нового типа, первые винтовые забойные двигатели и многие другие новинки, в частности, пакеры для разобщения продуктивных пластов, муфты ступенчатого цементирования, системы очистки бурового раствора, кислотные перфорационные среды, высокоингибированные и биополимерные буровые растворы...
   Геннадий сердечно и чуть удивленно отмечал, что, по его мнению, ребята на представленных фотографиях почти не изменились или мало изменились относительно первых лет работы, только немного поседели и выглядят более мужественными.
   В книге кратко рассказывается об их судьбах и достижениях в области строительства скважин. В настоящее время Юрий Владимирович Змеев - начальник отдела проектирования скважин Сургутского УБР-1, Леонид Степанович Поляков - начальник технического отдела по заключительным работам Сургутского УБР-2, Сергей Юрьевич Тюменьев - ведущий инженер-технолог Сургутского УБР-3. Многие годы они сотрудничали со специалистами ВНИИ буровой техники, СургутНИПИнефть по испытаниям и внедрению новой техники и материалов. Были среди первых непосредственных участников освоения многих месторождений: Федоровского, Быстринского, Савуйского (УБР-1); Локосовского, Яунлорского, Лянторского (УБР-2); Восточно-Елового, Восточно-Сургутского (УБР-3). Геннадий не без гордости сообщил мне, что эти его коллеги и ныне - активные участники совершенствования технологии строительства скважин, в которой Сургутнефтегазом достигнуты огромные успехи...
  
   * * *
   Производственные объединения в Сургуте, Нижневартовске и Нефтеюганске были созданы по приказу Министерства нефтяной промышленности ? 495 от 15 сентября 1977 года. Коллективу объединения "Сургутнефтегаз" предстояло разрабатывать месторождения на огромной территории. Нефтяников ждали сотни километров бездорожья, промысла и буровые без бытовых удобств, поток проблем материально-технического снабжения. Люди противопоставили этому мужество и стойкость, энтузиазм и творческий поиск.
   В конце 1970-х годов Сургут начали величать "нефтяной столицей Сибири". Он и на самом деле превратился в центр развития севера Тюменской области. Нельзя не отметить, что к этому времени в городе была построена самая крупная в Европе Сургутская ГРЭС-1, работающая на попутном газе. Одновременно была создана крупнейшая в регионе база строительной индустрии, появились железная дорога, автомобильные магистрали, аэропорт.
   С 1981 года сургутяне вышли на лидирующие позиции по объемам бурения в Советском Союзе.
   На работу в "Сургутнефтегаз" стали ежегодно приезжать 8 - 10 тысяч человек. Катастрофически не хватало жилья. Царил дефицит продуктов и товаров бытового назначения. Естественно, испытания бытовой неустроенностью выдержали не все. Но многим сургутская земля стала родной.
   Трудно приходилось нефтяникам с материально-техническим обеспечением производства. Поставки по фондам, разнарядкам и лимитам часто не соответствовали их реальной потребности. Внедрение новых технологий могло осуществляться только по указаниям "сверху" - действовала жесткая административная вертикаль.
   В этих условиях сургутяне вводили в разработку новые и новые месторождения и постоянно наращивали объем добычи нефти, а в 1984 году достигли рекордного рубежа - 67,5 млн. тонн.
   Но "Сургутнефтегаз" всемерно заботился не только об объеме добычи нефти. Выполнялась продовольственная программа, расширялось жилищное строительство, благоустраивались города и поселки, создавались индивидуальные сады и огороды.
   ...Через несколько лет произошел драматический распад Советского Союза. Рушились хозяйственные связи, финансово-кредитная система. Цены на продукцию для нефтяников, производимую за пределами России, возрастали, приближаясь к мировым. К тому же, возник пресс массовых неплатежей. А при этом государство продолжало устанавливать низкие цены на нефть. В отрасли катастрофически снижались инвестиции. Естественно, в этих условиях произошло обвальное падение добычи нефти в стране.
   Трудности "Сургутнефтегаза" были усилены тем, что ему в 1980-е годы пришлось передать вновь созданным объединениям "Ноябрьскнефтегаз" и "Когалымнефтегаз" несколько крупных месторождений, освоенных сургутскими нефтяниками. Но руководство "Сургутнефтегаза" неизменно думало о будущем. В кризисные 1990-е годы коллектив объединения ежегодно рос на полторы - две тысячи человек, была укреплена научная база: создано Тюменское отделение головного института СургутНИПИнефть, находящегося в Сургуте. Институтом обеспечивается проектирование нефтегазодобывающих промысловых объектов и проектирование строительства нефтяных наклонно-направленных и горизонтальных скважин на месторождениях "Сургутнефтегаза". При этом в области проектирования строительства скважин изначально используются соответствующие достижения отечественной прикладной (корпоративной) науки, прежде всего подразделений СургутНИПИнефти. Следует отметить, что в совершенствовании заканчивания скважин - важнейшего фактора их производительности - наибольшую помощь сургутянам в 1990-е годы оказывал ВНИИ буровой техники.
   Но становилось ясно, что, оставаясь в прежней организационной форме, "Сургутнефтегаз" выжить не сможет. Необходимо было создать вертикально-интегрированную компанию по принципу "от геологоразведки до бензоколонки". Нефтяники, не получая плату за поставляемую нефть, по существу беспроцентно кредитовали нефтеперерабатывающие заводы, сбытовые структуры и потребителей. Генеральный директор ОАО "Сургутнефтегаз" В.Л. Богданов писал в мае 1992 года в газете "Нефть Приобья":
   "Это ненормально, когда одни богатеют за счет тяжелейшего труда других. Наступило время, когда нужно самим не только производить нефть, но и торговать ею грамотно. До сих пор мы только добывали нефть, а капиталы на ней наживали другие.
   Но я думаю, что мы преодолеем все барьеры и сумеем создать настоящую нефтяную компанию, имеющую конечный продукт - бензин, керосин, горюче-смазочные материалы".
   В нефтяную компанию "Сургутнефтегаз" вошли нефтедобывающее предприятие "Сургутнефтегаз", Киришский нефтеперерабатывающий завод и несколько предприятий нефтепродуктообеспечения на Северо-Западе России. Создать в короткий срок новый единый технологический комплекс, который работал бы эффективно и прибыльно, было очень непросто. В отличие от многих акционерных компаний, "Сургутнефтегаз" смог успешно преодолеть все трудности организационного периода и за годы работы в новых экономических условиях сформировался в высокотехнологичную энергетическую компанию. В ней появились одно из крупнейших в России управление поисково-разведочных работ, не имеющий аналогов в России завод моющих средств, собственный газоперерабатывающий комплекс, мощный нефтегазодобывающий производственный комплекс в республике Саха (Якутия), было немало других свершений.
   Создание комплекса на территории Якутии - это, без преувеличения, трудовой подвиг сургутских нефтяников. Всего за четыре года они обеспечили там начало промышленной добычи нефти, неузнаваемо преобразовали глухой край, открыли ему захватывающую перспективу будущего. Как подчеркнул В.Л. Богданов, выступая перед работающими там нефтяниками, этот комплекс "создан на принципиально новых технических решениях с применением самых передовых образцов мирового научно-технического прогресса".
   География деятельности "Сургутнефтегаза" неуклонно расширяется...
   Лет 30 назад сургутским нефтяникам в самых смелых мечтах не виделись те средства автоматики, электроники, связи, которые сегодня привычны всем. Не мечталось, в частности, о спутниковом телевидении, имеющемся ныне и на самых отдаленных промыслах. Всё стало другим: техника, технология, бытовые условия...
   Да, всё стало другим, однако как же правы создатели красочного издания "Это нашей истории строки", посвященного 35-летию "Сургутнефтегаза"! Вот заключительные строки этой книги:
   "Но и сегодня, как много лет назад, путь к нефти труден и долог - это преодоление пространств, покорение расстояний, проникновение в тайны недр, терпение и открытия, мужество и непрерывное созидание.
   Все так же колышутся под ногами топкие болота, все так же испытывают на прочность нефтяников лютые морозы и донимают вездесущие комары и мошка, все дальше и дальше уходят новые промыслы...
   И уже новым поколениям сургутских нефтяников предстоит крепить и приумножать славу и трудовые традиции "Сургутнефтегаза". Ведь впереди еще множество неоткрытых горизонтов..."
   А весной 2013 года генеральный директор ОАО "Сургутнефтегаз" В.Л. Богданов в интервью Агентству нефтяной информации рассказал о принципах политики акционерного общества, планируемой на будущее:
   - У нас много неосвоенных запасов и достаточно финансовых средств, чтобы постепенно их вводить в разработку... Годовой объем в 61 - 62 млн. тонн нефти мы готовы держать вплоть до 2030 года. Я считаю, что нужно рационально использовать природные ресурсы. Можно добывать больше, но нам интереснее эксплуатировать месторождение десятилетиями, постоянно вводя новые технологии, повышая коэффициент нефтеотдачи... Чем больше работает месторождение, тем дольше сохраняет свою стабильность, достигается более высокий коэффициент нефтеотдачи. Так что политика "Сургутнефтегаза" не меняется, мы за стабильность добычи. Надо думать о том, что будет с компанией через 10 - 15 лет. Люди должны быть уверены в будущем.
  
   * * *
   Уважаемый читатель! Следующая часть очерка является творческим экспериментом, а возможно, она даже покажется вам моим безответственным поступком. Мне несколько облегчает душу то обстоятельство, что идея этой части принадлежит не мне, а бывшему московскому ученому, ныне, в пенсионном возрасте, журналисту Юрию Цырину. Он с интересом прочел в выпусках газеты "Нефть Приобья" за 2012 год два интервью главных руководителей сургутских буровиков: заместителя генерального директора - начальника управления по бурению "Сургутнефтегаза" Сергея Александровича Ананьева и его первого заместителя Феликса Рудольфовича Яхшибекова. Там же опубликовано и выступление Сергея Александровича в одной из передовых буровых бригад.
   Юрий Цырин с глубоким уважением и признательностью вспоминает этих людей, рассказывая о своих контактах с ними, когда он представлял в Сургуте родной ВНИИ буровой техники. Сергей Александрович, будучи тогда начальником НГДУ "Федоровскнефть" поддержал беспрецедентно смелую поисковую работу, направленную на создание ремонтопригодной и технологически управляемой крепи в горизонтальной (нецементируемой) части ствола скважины. А Феликс Рудольфович, будучи главным инженером Сургутского УБР-3, стал активным сторонником опытно-промышленного применения способа селективно-манжетного цементирования, не имеющего аналога в мировой практике. Этот способ способствовал кратному повышению производительности скважин, пробуренных на низкопроницаемый нефтеносный пласт Восточно-Елового месторождения. Юрий, взволнованный своими воспоминаниями, с душевной теплотой подчеркнул, что без таких руководителей производства, способных во имя технического прогресса решительно принимать вдохновенные искания ученых, допускать достаточно рискованные промышленные эксперименты и сдержанно, с пониманием, относиться к возможным неудачам опытных работ, - без таких людей развитие техники и технологии было бы чрезвычайно затруднено.
   И неожиданно высказал именно ту идею, которая положена мною в основу данной части очерка. Он сказал мне:
   - Почему бы вам не извлечь из опубликованных высказываний Сергея Александровича и Феликса Рудольфовича - информативных и глубоких - те мысли, которые могут быть наиболее интересны широкому читателю, и не представить затем на этой основе свое интервью с ними - с собеседниками, которых у вас фактически не было? Есть же у вас писательская фантазия! Однажды в газете, где я сотрудничал, поместили интервью с отсутствующим главным героем. Дело в том, что в его опубликованной книге нашли все ответы на вопросы, подготовленные журналистом. Получилось здорово, читателям понравилось!
   Юрий смог меня убедить. Ну, что ж, была не была... Вот вам, уважаемый читатель, мое необычное - сочиненное - интервью с С.А. Ананьевым и Ф.Р. Яхшибековым, интервью, в котором, уверен, не искажена ни одна из реально высказанных ими ранее мыслей.
   - В чем заключается коренной фактор успешности бизнеса "Сургутнефтегаза"?
   С.А.: Качество ведения бизнеса акционерным обществом, его эффективность определяются единством экономических, технологических, экологических и социальных приоритетов при принятии управленческих решений по всем направлениям деятельности компании. И буровые работы - важная часть общей производственной политики ОАО "Сургутнефтегаз".
   - Чего вы прежде всего добиваетесь от буровиков?
   С.А.: Главной отличительной особенностью современного этапа развития буровых работ является фактический переход к оценке эффективности строительства скважины. Сегодня наиболее важно повышение качества ее строительства - начиная от подготовки к первичному вскрытию продуктивного пласта и заканчивая заключительными работами по вызову притока запланированного флюида из скважины.
   Ф.Р.: Да, сегодня основная задача в строительстве скважин - провести все работы так, чтобы добиться максимально возможного дебита нефти.
   - Какие новые технологии заканчивания скважин обеспечивают решение этой задачи?
   Ф.Р.: Поскольку в настоящее время интенсивно осваиваются месторождения с низкопроницаемыми продуктивными пластами и трудноизвлекаемыми запасами, мы расширяем применение наиболее эффективных - многоэтапных и многообъемных - операций гидроразрыва пласта. Кроме того, осуществляем новые технологии отработки скважин, что позволяет сохранить природную проницаемость призабойной зоны пласта. Используем технико-технологические средства, позволяющие ускорить работы по освоению скважины без снижения их качества.
   - Как осуществляется в "Сургутнефтегазе" повседневное руководство буровыми работами?
   С.А.: В 2010 году в управлении по бурению "Сургутнефтегаза" была создана служба по сопровождению строительства скважин. Цель ее работы - повысить эффективность капиталовложений в бурение и качество строительства скважин, снизить непроизводительное время и распространять положительный опыт организации работ. К основным задачам службы, в частности, относятся оперативная организация процессов бурения и освоения скважин, контроль соблюдения технологии работ, выполнение проектных требований, координация деятельности подразделений, участвующих в процессе строительства скважин.
   - ОАО "Сургутнефтегаз" целенаправленно проводит политику импортозамещения. Это способствует развитию отечественной промышленности, созданию в ней новых рабочих мест, пополнению бюджета страны. Чем обеспечивается успех такой политики?
   С.А.: Нашим отношениям с поставщиками предшествует внимательное изучение всего спектра мировых новинок в области буровой техники и технологий строительства скважин. Главным приоритетом в этих отношениях ставим взаимовыгодное партнерство. Специалисты "Сургутнефтегаза" планомерно работают по определению собственных технических требований, соответствующих современным условиям технологического процесса - это один из коренных факторов получения положительного результата. Характерным примером может служить внедрение в ОАО "Сургутнефтегаз" PDC-долот. Правильно поставленная задача и ее совместное с производителями решение позволили в кратчайшие сроки внедрить новый тип породоразрушающего инструмента. Теперь практически все объемы бурения обеспечиваются долотами отечественного производства. Отмечу и то, что "Сургутнефтегаз" применяет бурильный инструмент, обсадные и насосно-компрессорные трубы, винтовые забойные двигатели и другое оборудование российского производства. Буровые установки нового поколения будет поставлять Волгоградский завод на основе нашего технического задания.
   - Каково технологическое значение вошедших в жизнь буровиков современной информационной системы и нового оборудования для освоения скважин?
   Ф.Р.: Теперь специалисты структурных подразделений и аппарата управления "Сургутнефтегаза" могут оперативно контролировать работу технологического оборудования, последовательность операций и технологические параметры в каждой бригаде освоения, осуществлять оперативно-диспетчерское управление при проведении ежедневных селекторных совещаний, анализировать информацию при рассмотрении аварийных ситуаций. А новые, усовершенствованные подъемники, получаемые бригадами освоения, не только расширят их технологические возможности в особо сложных ситуациях, но и обеспечат автоматическое ограничение скорости спуска-подъема талевого блока (чтобы не произошло нарушений при использовании глубинных устройств). Надеемся, что применяемые нами достижения научно-технического прогресса обеспечат своевременный и качественный ввод скважин в эксплуатацию.
   - Из чего слагается успех буровой бригады?
   С.А.: Слагаемые ее успеха - это грамотная организация труда, мастерское владение технологией, непререкаемая дисциплина и, конечно, слаженные усилия смежников. Самое главное в нашем производстве - бригада. Вот когда все, кто в ней работает, почувствовали, что без единения, без сплоченности бригады не получится ничего, только тогда каждый обретает веру в свои широкие возможности... Мы гордимся, что в "Сургутнефтегазе есть выдающиеся буровые коллективы, каких в России немного!
   И хотел бы добавить еще несколько слов. "Сургутнефтегаз" - одна из мощнейших компаний в России. Мы бурим больше всех - как в разведке, так и в эксплуатации. А ведь у нас сложнейшие месторождения! Очень кропотливо и расчетливо нужно вести буровые работы. Наша общая задача - обеспечить, чтобы скважины работали по 20 лет и более.
  
   * * *
   Сургут, как и вся Россия, живет сегодня сложно, многообразно и, как вся страна, не только умножает победы. К сожалению, этот красивый и благоустроенный город не обошли и очень печальные явления. Кто-то спивается, и даже погибает при этом, потому что организму не под силу нести столь тяжкое бремя, уже немало молодых людей обрели свой холмик среди могил из-за пристрастия к наркотикам, подчас рушат здоровье людей конфликты в семье и на работе, случаются убийства... С искренней грустью думаю об этом. Ну, что ж, Сургут - частица страны, да и всей нашей большой планеты, а значит, и ему приходится нести общий груз нынешней противоречивой эпохи человечества.
   Но есть свое - главное - в судьбе сегодняшнего Сургута! Это трудовой, созидательный, мужественный город-оптимист, который гордится своей славной судьбой и вдохновенно устремлен к новым высотам благородных дел.
   И можно ли без гордости за сургутян думать о научно-техническом прогрессе в "Сургутнефтегазе", о выдающихся достижениях этого славного акционерного общества в технологии бурения и добыче нефти?! Достигнуты небывалые, чуть ли не фантастически высокие скорости бурения - одним долотом бурится наклонно-направленная нефтяная скважина. Неизменно имеют высокое качество буровые растворы. Применяются новые высокотемпературные и облегченные тампонажные растворы. Массово осуществляются высокоэффективные многообъемные и повторные гидроразрывы пласта. Внедрено подземное насосное оборудование с регулируемой подачей. Вошла в практику раздельная эксплуатация скважин. Можно назвать и многое другое...
   В книге "Отвечая на вызовы времени", посвященной славным делам сургутских нефтяников, есть такие очень верные слова: "Мудрость возраста ОАО "Сургутнефтегаз" в сочетании со стремлением к новациям, к постоянному технико-технологическому совершенствованию, сохранению экологического равновесия во всех регионах своей деятельности и нацеленность на долгосрочное динамичное развитие дают основания верить, что компания будет способна и впредь достойно отвечать на любые вызовы времени".
   Уверенная поступь Сургута, конечно же, отражена в душах его тружеников. Не случайно сургутский буровик Никон Сочихин вдруг становится поэтом. Он родился в 1939 году в деревне Коларово Томской области, в семье сельского врача. Окончил Томский политехнический институт, став горным инженером по бурению скважин, но поэтическое творчество навсегда осталось в его жизни. Трудовую жизнь начал в Сургуте, в геологоразведке, затем она продолжилась в одном из УБР "Сургутнефтегаза". Работая в молодости помощником бурильщика, затем бурильщиком, он в минуты отдыха сочинял стихи, а иногда ненадолго уходил в лес и там громко читал их - дарил просторам Приобья. Ныне он член Союза писателей России, автор нескольких сборников стихов. Стал совсем седым, но полон энергии и творческих планов. Его стихи посвящены геологам и нефтяникам, дружбе, любви, родной природе, своей судьбе...
   О себе он написал так:
  
  Порой я лез, не зная брода.
  Порою с музами дружил.
  Но захребетником народа,
  Спасибо Богу, я не жил.
  
   И пусть, уважаемый читатель, этот очерк завершится стихотворением сургутского поэта Никона Сочихина, которое посвящено дорогим ему людям, удостоенным высокого звания - СУРГУТЯНИН:
  
  Мы не зря привыкли называться
  Именами наших городов
  Слушать я, как музыку, готов:
  "Москвичи", "смоляне", "красноярцы".
  
  Каждого в какой-то город тянет,
  Назовут - и сердце застучит.
  Ну а я? Зовусь я Сургутянин.
  "Сургутянин"! Разве не звучит?!
  
  Пусть не так! Пускай не очень громко
  О себе наш город говорит.
  У Оби, почти у самой кромки,
  Заглядевшись в дали, он стоит.
  
  Видит он: среди таежной хмари,
  Как в безбрежье на волнах крутых,
  Покачнулись мачты буровых,
  Где матросы - мировые парни.
  
  Не впервой мне с ними быть в походе.
  Не легко даются нефть и газ.
  Ведь не зря по всей стране о нас
  Добрым словом говорят в народе.
  
  А народ, он прав, сказал - и баста!
  Тут уж не прибавишь, не отнимешь.
  "Сургутянин" мне теперь - как паспорт,
  Как рабочее мое второе имя.
  
  
  
   МИНИ-СПРАВОЧНИК ДЛЯ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОГО ЧИТАТЕЛЯ,
  КОТОРЫЙ ЕЩЕ НЕ ЗНАКОМ С ДЕЛАМИ НЕФТЯНИКОВ
  (фрагмент)
  
  Крепление скважин - укрепление стенок буровых скважин и разобщение пластов обсадной колонной, включающей специальную оснастку, а также тампонажными смесями, размещаемыми в кольцевом зазоре между стенкой скважины и этой колонной при цементировании скважины.
  Обсадная колонна - спускаемая в скважину колонна обсадных труб, обеспечивающая проведение всех необходимых работ в законченной скважине и спуск глубинного оборудования для добычи нефти.
  Специальная оснастка - устройства, которые устанавливаются снаружи обсадной колонны или встраиваются в нее аналогично очередным трубам для обеспечения технологического процесса крепления скважины, а также для повышения качества крепления.
  Тампонажные смеси - твердеющие материалы на основе минерального цемента или полимерной основе, соответствующие физико-геологическим условиям в скважине.
  Цементирование скважины - технологический процесс размещения тампонажных смесей за обсадной колонной; обычно включает их закачку в обсадную колонну и последующее продавливание наружу через ее низ или специальные боковые отверстия.
  Пакерные технологии крепления скважин - технологические процессы крепления скважин, включающие установку в строго заданных местах обсадной колонны заколонных пакеров и приведение их в действие по окончании или в процессе цементирования скважины.
  Заколонный пакер - элемент специальной оснастки обсадной колонны; устройство, встраиваемое в колонну для последующего размещения на строго заданной глубине; приведением пакера в действие (в заданный момент времени) обеспечивается создание в зазоре между стенкой скважины и колонной высокопрочной герметичной перемычки благодаря расширению его уплотнительного элемента.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"