Ещё страна СССР. Тысяча девятьсот восемьдесят первый год. Там были не изуродованные человеческие отношения. Лежу в травматологии, восстановительная хирургия. На ноге у меня аппарат Илизарова, металлическая конструкция вдоль ноги и поперёк с металлическими спицами прямо через кость, от ступни до колена. Лишний раз не вставать. И без костылей никак.
Лежу ноябрь. Декабрь начинается ближе к Новому году. И думаю, а каким здесь будет праздник Нового года?
Я впервые не знал запаха снега, поместили в больницу осенью, в дожди. Видел его в окнах. Пришла проведать Лена Евсикова с братом, принесла в пакете настоящий снег. Я его взял в ладони и заплакал.
Ни от какой боли на трудном лечении после операции я не плакал. К боли готовишься, к нежному - нет. Не знаешь, где нарвёшься на срыв.
Снег... Запах снега улицы...
Попробуй от нежного не сорваться...
Выдержав любую боль перевязок...
Среди дня неожиданно приходит жена. Потому что она стюардесса и летает по всей стране - неожиданно.
Из настоящей жизни. Не из больничной, слишком иной.
Весёлая, активная, способная на ну совсем неожиданное.
Я в палате на двоих, со мной тоже трудный больной, восстановительная хирургия, сюда ничего нельзя.
Весёлая решительная жена - поведением утверждающая жизнь, постоянно срывается в движения и улыбки, - приносит два больших пакета. В одном настоящая большая пахнущая ёлка, во втором немного продуктов подарками и ёлочные игрушки.
- Как ты пронесла ёлку? Сюда ничего нельзя, в хирургию?
- Да сказала я стюардесса, когда прилечу и улечу не знаю, а мой муж у вас! Меня пропустили!
Посидела у меня в ногах, поулыбались, поговорили.
Сколько её улыбок и улыбки в ответ...
Время для свиданий закончилось, медсестра напомнила, и жена ушла.
После поцелуя в коридоре.
Запах от ёлки потянулся по всему отделению.
Пришли наши больные из соседних палат. Ручники, у кого правая рука в гипсе у кого левая.
- У вас ёлка? Давайте ставить?
Лежу.
Не могу ничего.
Приносят толстую банку с напиханными газетами. Достают осторожно ёлку из пакета, вставляют в банку. И начинают наряжать, каждую игрушку обсуждая, на которую ветку повесить.
Взрослые, все взрослые, радуясь вернувшемуся детству и Новому году...
- А это чего за фрукт? Мы никогда не видели такое?
- Мужики, жена в Омск летала, оттуда привезла. Называется ананас.
- Ничего себе, какие-то квадратики и листья наверху, дадите нам попробовать?
- Три дня до Нового года, попробуют все, подождите.
А в палату на двоих приходят и приходят, подышать запахом настоящей ёлки, посмотреть на разноцветные блестящие игрушки на ней, почувствовать близкий праздник... рассказать, как в эти дни в деревнях ходили в лес срубить себе настоящую ёлку...
Игорь, из палаты рядом, сам себя объявил главным, в нашу палату пропускает по очереди.
- Те посидят, потом вы пойдёте, ждите пока...
Лежу, ёлкой пахнет с тумбочки рядом и обидно становится - друзей по прежней компании здесь нет, а спать охота, а следующие понюхать ёлку близко приходят...
Нельзя всем остальным запрещать, нельзя, всем трудно, тут. У кого нога, у кого рука, перелом ключицы, все на восстановлении в нормальное...
Там, в квартирах друзей, будут танцы, песни разные, а тут?
Как праздновать в больнице?
И наступило тридцать первое декабря.
Тишиной, врачи после обеда все исчезли.
Дежурная медсестра осталась.
Мы вечером позвали её. Отказывалась, мне нельзя, и всё равно пригубила шампанское.
Остальное началось серьёзнее, деревенские принесли в нашу палату самогон, жареных кур из деревень, родня привезла, солёные огурцы и всё такое, как у них дома было на Новый год. Разместили на табуретку. И вторую табуретку принесли, всем хотелось чтобы возле ёлки. А палата узкая, на две кровати, садятся в ногах, столпились до дверей и дальше.
Как они начали вдыхать и обсуждать запах ёлки, а не лекарств...
Ожили, ожили. А когда, спросили, будем делить твой ананас? Как он пахнет? Есть его как? И резать сверху вниз вроде арбуза либо поперёк?
- Да никто не знает, все в первый раз видим.
- Игорь, ты ловкий, давай режь его по квадратикам, и поперёк, и вдоль, - сказал кто-то.
Игорь разрезал. Складывал дольки на большую тарелку. Все следили.
- Куранты начались! Налито? Налито у всех?
И в палате, и в коридоре, кто не вместился - крик.
- Налито!
- За Новый год! С Новым годом!
Заранее я оставил четыре кусочка ананаса.
- Мужики, у нас двое не ходячих в пятой палате, им одиноко.
И мы пошли к своим. Кучей по коридору в их палату. Те на костылях, те с руками в гипсах. Меня под костыли придерживали двое, имеющих по одной здоровой руке.
Мы шли дружно с собой неся самогон деревенский, водку из магазина, всякие закуски.
В палату на шестерых, побольше.
Больные обрадовались, один справа, второй в ряду кроватей слева. Оба с грузом на ногах, на вытяжке, вставать запрещено.
Сказал, как меня усадили на пустую кровать возле больного, давайте табуретки. Вместо стола. Поставили на них водку, закуску и дольки ананаса.
Про них Михаил, деревенский, спросил, чего такое принесли?
Игорь дал ему понюхать маленькую веточку от настоящей ёлки и сказал, на тарелки ананас, фрукт такой. Рассказал, каким ананас выглядел не разрезанным.
Выпили, - с Новым годом!
- Мужики, спасибо, напротив тоже Павел не встаёт.
Перешли к Павлу. С табуретками другими, самогоном и ананасом и курами из деревень жареными. Веточку от ёлки отдали и ему. Взял в пальцы и не отпускал, нюхал.
Чокнулись снова всем нашим собранием.
- С Новым годом! Всем выздоровления!
Сидели, пока не закончилось всё принесённое.
- Мне ананас сильно понравился, - сказал Михаил, - не пробовал никогда. Кусочек на утро себе оставил, в наступившем году съем...
И погладил маленькую веточку настоящей ёлки на подушке, рядом со своим лицом...
Ему рассказали, какая ёлка в палате у нас.
Я думал благодарно о своей жене и что жить надо, раз она такая.
Вся продолжением в жизнь.
Всю новогоднюю неделю к нам в палату приходили медсёстры из других отделений, поулыбаться нашей ёлке.