...и пускай радость больше не скользит сквозь ресницы. И пускай боль не сквозит из всех окон моего такого бесполезного незнания.
Я там, куда приходят в отчаянии. Но не просят спасения, не просят ложных надежд, не просят убийства, ни любви, ни памяти. Больше ничего не надо. Я там, куда нет дороги, где потеряны строки из всех священных летописей о счастье, о горе, о море, о земле, о вселенной, о пустоте.
Кажется, на другом конце планеты прогремел атомный взрыв. Но что он мне? Что он тем, кто там же, где я?
Пахнет прохладой и чистыми белыми простынями. Я укутываюсь в это спокойствие, в эту тишину.
Я там, где в волосы вплетают голубые атласные ленты маленьким детям, напоминающим потерянных в раю бабочек. Они уходят далеко из родного дома. Им вслед машут белыми платками. Но, провожая, не плачут, лишь потому, что не хотят думать о будущем или прошлом.
Я там, где есть настоящее. Где памятная обитель скрыта туманом, где волоком несут за собой желания.
Я там, где дарят крылья на дни рождения, а к ним в маленьких целлофановых пакетиках запасные перья с маленькими бирочками.
И я тоже прощаюсь с этими детьми, которым вплетают голубые ленты по уходу из родного дома.
Куда они идут? Какие радости, какие печали они познают там, куда направляют они свои ноги, свои души?
И что говорить им вслед? Нет, не надо. Они так улыбаются, что, кажется, слов вообще в этом мире нет, что страха нет, что будущего нет, как прошлого нет.
Я там, где пахнет золотыми колосьями. Только на закате можно почувствовать их тёплый запах. Запах чего-то родного, вечного.
Я там, где дуют ветры - ветры свободные и забытые. Я там, где нет старости или молодости. Есть миг, которым живут, которым дышат, ради которого отправляют в дальнюю дорогу с голубыми лентами в волосах, которые светятся на закате тёплым апельсиновым светом.
Я там, где дыхание ночи открывает двери нараспашку, но никто не боится. Я там, куда пускают звёздный свет. Я там, куда он проникает ночью, шурша занавесками и целуя на ночь тех, кто должен уйти на закате следующего дня.
Я там, где немощно гнуться деревья. Но им и не нужна сила. Они готовы быть беспомощными, чтобы любить, ласкать, верить.
Я там, где нет боли. Где развеваются шёлковые нити, бесстрастно, бесшумно, беззаботно.
Я там, где общий дом. Где сердце каждого. Я там, где меня никто не ждёт, кроме моей души.
Где никто не гонит, никто не ранит. Здесь нет яда для глаз, для крови, для души.
Я там, где провожают в дальний путь. Где не боятся за него и за тех, кто уходит им. Где машут рукой, прощаясь, будто с тайной, звездой, счастьем. Но отпускают так, как будто не навсегда, как будто просто так. Я там, где прощают, но не прощаются.
Я там, где теряют и находят. Я там, где не знают, что это - рай.
И то, что они уходят, не печалит никого. Нет утраты, нет потери. Никто не плачет и не вздыхает тяжелым вздыманием груди моря. Никто не хочет говорить о том, что такое расставание. Потому что здесь его - нет. Голубые ленты, перешёптываясь с ветром, с теплым запахом закатного солнца апельсинового цвета, голубые ленты говорят о том, что мир никогда не утратит тех, кто уходит с ними в волосах.
Я там, где нет ни будущего, ни прошлого, ни горя, ни надежд ложных, ни памяти, ни яда, ни страха.
Есть только то, что называют домом и вечностью. Я там, где есть только миг, только любовь, только голубые ленты, ради которых, кажется, живет весь этот рай, весь этот мир...