На днях захожу в свою приоровскую квартиру и застаю в холле, на фоне четырех закрытых дверей, сидящую на своих собственных санках с совершенно отрешенным видом, соседскую девочку-третьеклассницу.
- Давно обосновалась? - спрашиваю.
Она поднимает глаза и смотрит на висящие рядом с моей дверью часы - Да, с полчаса, наверное.
- А что так?
- Ключи потеряла!
- Ясно... мамке звонила?
- Я и телефон потеряла!
- Плохо...
- И кошелек дорогой. Мать сильно ругать будет!!
Здесь читатель не должен обольщаться - это очень небогатая семья, где дорогим могут назвать пятисотрублевый кошелек.
- Да еще и школьную карточку... и карточку москвича...
- Искала?
- Искала - туда до самой школы дошла и назад вернулась, по всем сторонам смотрела - нету!
- Конечно, нету! Кошелек - не иголка - его любой дурак найдет. Ты только уронила - его тотчас подняли.
- Да там всего шестьдесят семь рублей было!
- Бутылка пива! Для некоторых - целый день жизни. Народ у нас нищий. Я в ноябре на площади Савеловского вокзала пятисотрублевку обронил, так не успел повернуться, чтобы нагнуться, как какой-то молодой человек кинулся на нее, как ястреб на цыпленка, схватил и дал такого стрекача, что будь это на стадионе - чемпионом бы России стал.
Давай я позвоню Татьяне.
- А я мамин номер не помню - он в телефоне был...
- Ох! - твержу я сквозь зубы, чтобы не выругаться грубее. - Пойдем...
Открываю дверь. Заходим. В этой квартире нет ничего съестного, кроме вина и печенья. Даю ребенку сходу три пачки печенья и пару чипсов. Пусть копается. Включаю чайник, спрашиваю - Сама справишься? Она смотрит на меня так, что я четко понимаю - сморозил глупость, недостойную моего возраста. Глупышка, она даже и не подозревает насколько разные бывают семьи и насколько разные бывают дети. Весь ее мир заключен только в своих стенах. А, между прочим, в этом же доме, этажом выше, живет пятиклассница, за которой мама, уже ставшая ниже дочери ростом, до сих пор носит, в школу-из школы, портфель каждый божий день. А та, придя домой, садится за стол и ждет пока мама и бабушка ее накормят, напоят, переоденут и посадят делать уроки.
Одеваюсь и иду в магазин, чтобы купить нечто более подходящее для того, чтобы накормить ребенка.
Возвращаюсь - делаем, под моим руководством, заливной супчик, картофельное пюре, нарезаем колбаски, хлебушка - вот и дите сыто, заодно и посмотрело на современные методы приготовления пищи. Вдруг - пригодится. Хотя - сильно сомневаюсь. Не та страна.
Сажаю ее делать уроки, а сам собираюсь уходить... ведь скоро сказка сказывается, да долго дело делается[1] - гляжу на часы - ох-ох - полутора часов как не бывало. Вот тебе и продукты быстрого приготовления!
Увидев в прихожей, лежащий на банкетке, кристинкин рюкзак, решаюсь его поднять - уххххх! Сорок восемь лет назад я пошел в первый класс. Мой ранец был такой же неподъемный. Когда я дрался с ребятами и падал на спину - подняться мне было почти невозможно, настолько сильно он притягивал меня к земле. Мрак - за полвека в этой стране ничего не изменилось! Математика и кибернетика - къебениматика - как шутили в наши годы. Все по-прежнему - пять бумажных книжек, тетрадки, пеналы, еще какая-то галиматья, сменная обувь - вся атрибутика моего далекого детства. А ведь полвека прошло! Полвека! Два поколения, даже больше... Хотя определенные сдвиги есть - шариковые ручки разрешили и дети ходят чистые, а не как мы - с замызганными чернилами руками и лицами.
Объясняю девочке как открыть мою электронную дверь, когда за ней придет мама и тут вспоминаю, что надо как-то сообщить Татьяне, где Кристинка. Возвращаюсь в комнату, вырываю листок из ее тетрадки - пишу что-то, типа: "Таня Кристинка в 32" и выхожу в холл.
Вот те на!
Рядом с Кристинкиными санками я, замечаю мать моего сосмеда Миши, восьмидесятилетнюю старуху с весьма озабоченным лицом. Оно стоит, шамкая губами, как корова жующая жвачку, и, в подражание корове, издает странные мычащие звуки.
Я, проходя мимо нее, чтобы поверить листочек на танькину дверь, спрашиваю: "Что вас так озаботило?-
- Ой! Володя! А здесь Кристина была - куда же она делась?
- У меня сидит - уроки учит - а что?
- Да я из магазина пришла, смотрю она сидит, говорит, что ключи потеряла... Я ей пообещала, что вот сейчас обед тебе приготовлю и за тобой приду - пойдем обедать...
- И что?
- Ну, вот я, обед сготовила и пришла, а ее нет - я так испугалась - вдруг ее кто-то украл (сделав значительную паузу, добавила) педофил, произнеся последнее слово с такой экспрессией, на которую способны только те, кто целыми днями смотрят бесплатные телепрограммы.
- Ничего с ней не случилось - сыта, уроки учит - успокаиваю я старушку, а сам думаю - понятно, восемьдесят лет, в такие годы ощущение времени, как любой реальности, теряется. Где пять минут, там и два часа... это понятно, но!?
Но! Почему же ты сразу не взяла ребенка к себе? Зачем надо было ее оставлять одну в пустом холле, перед закрытыми дверьми? Может, памятую о том, что девочка эта не из состоятельной семьи, а совсем наоборот, два часа прятала все подряд? Или даже не прятала, а просто решала - пускать или не пускать? Наконец, через два часа, все ж пожалела ребенка, так что ли? Или не пожалела, а побоялась, как бы девочка маме не рассказала, какие бабульки пустословные? Вопрос...
Люди, памятуя о том, что доброе слово и кошке приятно, разбрасываются добрыми словами налево и направо. А, когда вслед за добрыми словами, приходится переходить к добрым делам, наступает определенная заминка. И вообще - русское хлебосольство и гостеприимство, существует только на словах. В натуре, мы видим металлические двери в квартирах, в подъездах, в холлах. Железо, железо, железо... насколько это не похоже не на мой любимый Техас с фанерно-стеклянными дверями. Похоже, что рухнувший вместе с СССР Железный занавес, не расточился в прах, а раскололся на маленькие личные железные занавесочки. И понимаешь, что не радушие и добросердечность, а отшельничество и недоверие - вот истинные качества русской души...
Каждому свое - кому Personal Jesus, а кому - Personal Ironcurtain.
Пока я, таким образом, рассуждал, старушка воспряла духом, даже подтянулась и неторопливо удалилась к своей двери, шепча, как бы про себя: "вот и славно..."
[1] Здесь замечу, что поговорка про то, что быстро делаются только плохие дела - по моему опыту не верна. Я много натворил плохих дел и не скажу, что на них уходило намного меньше времени, чем на хорошие.