К некоторым людям смерть приходит настолько неожиданно, что понять и осознать случившееся бывает очень-очень трудно как для самого умирающего, так и для его близких. А порою просто невозможно. Трудно поверить в смерть того, который - вот только что был человеком, разговаривал, смеялся, думал и вот - он уже хладный, в полном смысле этого слова, труп, который никогда уже не скажет ни единого слова, ни улыбнется, ни откроет глаз, ни двинется с места, а вскорости начнет тухнуть, неприятно пахнуть и все близкие, которые буквально только что общались с ним, сочтут разумным побыстрее закопать его или сжечь.
Хотя мне всегда кажется что случайность - всего лишь хорошо завуалированная закономерность и то, что нам кажется случайным, на самом деле сумма разнообразных факторов, настолько разне-сенных друг от друга, и во времени, и в пространстве, что человеческого глаза и разума не хватает, чтобы собрать их все воедино. И готовится подобная случайность много-много дней, а то и лет. А нам, просто по недомыслию, по узости нашего, человеческого мышления, а чаще всего из-за недостатка информации принимаем ее за случайность.
В нашем доме жил мужчина по имени Миша, который работал у нас слесарем-сантехником. Лет ему было совсем немного - чуть постарше моего, то есть около тридцати пяти лет. Работник он был хороший, как человек тоже, но... одно в нем настораживало - он категорически не пил. Я совершенно не понимаю и не воспринимаю людей, которые себе в чем-то напрочь отказывают. Понимаю - в излишестве чаще всего ничего хорошего не бывает, но полный отказ - настораживает и пугает. Мне кажется, что это свидетельствует о психическом нездоровье человека, а точнее - о том паническом страхе, перед тем от чего он отказывается, который он испытывает и которого он ужасно боится. Да, да, именно так - двойная мотивация - страх перед страхом - самое ужасное, что есть на белом свете. Именно он заставляет серьезных и крепких мужчин визжать бабой и ломится куда-то сломя голову, расталкивая всех направо и налево, в случае возникновения нештатной ситуации, например, пробоины в судне или пожара в здании.
Вот я, например, не пью кофе, поскольку он будоражит сердце, не ем черного хлеба, поскольку он плохо влияет на старческий же-лудок, сторонюсь свинины, так как считаю ее отравой, но... Позво-ляю себе несколько чашек кофе в неделю, не отказываюсь от куска хорошего дорогого черного хлеба, когда мне удается его купить, да и нередко, делаю вид, что не вижу слова "свинина" на упаковке паштета или колбасы. Ну, в общем, веду разумный образ жизни. Да и с выпивкой тоже - могу, конечно, подолгу совсем не пить, но, если такая возможность есть, то бутылку пива в день и грамм тридцать настойки или виски обязательно выпиваю. Друзья в шутку говорят, что это типичная женская логика, в которой "Нет" всегда немного "Да".
В "те времена забытые теперь уже былинные", про которые я рассказываю, страна только-только отходила от ужаса и кошмара, который устроил нам Михаил Сергеевич Горбачев со своим идиот-ским "сухим законом". Недаром говорится в народе, что "бог шель-му метит", вот и Михаил Сергеевич был помечен своим отврати-тельным родимым пятном на голове. Шельмой он был и шельмой остался - сколько на его совести погибших в страшных мучениях людей отравившихся так называемыми "спиртосодержащими жид-костями". А унижения, которые испытывали те, кто хотел устроить себе праздник, юбилей, свадьбу наконец, собирая карточки на виноводочные изделия, и выстаивая в километровых очередях со всеми слоями населения. Б-р-р-р, ужас, даже вспоминать противно!. Поэтому, когда весь этот кошмар закончился, некоторые люди (в том числе и я) иной раз, от долгого воздержания, переборщали с количеством выпитого. Для нас гибель СССР была как ливень после долгой засухи. Мы чувствовали, что дождь мокрый и холодный, но стояли под ним, поскольку засуха истомила нас.
А Миша выпивки чурался конкретно. Даже и думать о ней не хо-тел. Тогда я на это не обратил внимания, но сейчас призадумался...
Были трудные годы после советского дефицита, голодовки, кар-точной системы и прочих "радостей" загнивающего социализма. Многим приходилось помногу работать, сильно уставать, а порою и недоедать, чтобы прокормить себя и свои семьи. Миша не был ис-ключением из общего правила. Он тоже работал на двух работах а по вечерам и выходным подхалтуривал у состоятельных людей, да еще и растил на даче картошку с огурцами.
И вот как-то в пятницу вечером, после длинного трудового дня и не менее длинной трудовой недели, он решил съездить на дачу, где каждое лето жили его мать и дочь. Наскоро, без аппетита, перекусив, он собрался в не такую уж дальнюю по расстоянию, но утомительную дорогу. Дача его была недалеко от Москвы, но добираться до нее приходилось нелегко. Сначала - на автобусе, потом пешком, затем на электричке, потом снова на автобусе, и в довершение - снова пешком. Вот так и тащился он на ночь глядя с большим рюкзаком, полным продуктов для домашних, эти сорок километров более двух часов. Тяжело это - ездить на перекладных - там постой, здесь - подожди, тут - пять минут, там - десять. Вроде бы по-отдельности немного, а складываются они в часы и тяжким грузом ложатся путнику на плечи.
Добрался он до дачи позже десяти часов вечера. Мать уж все глаза проглядела, волновалась - где пропал? Встретила сына, на-кормить хотела. Но он отказался - что-то не хотелось ему кушать на ночь - устал очень и замерз от вечерней прохлады. Спать очень хотел и согреться.
Мать не стала настаивать - замучался сынок за рабочую неделю - отдохнуть хочет, поэтому и положила его спать в теплую комнатку, вместе с дочерью - так теплее и уютней.
Наутро встала пораньше - завтрак сготовить. Хозяйничала тихо - боясь сына разбудить. Пусть выспится получше сынок! А тут внучка, услышав бабушку, выходит из комнаты со странным лицом, не то обиженная, не то взволнованная и говорит: "Я больше с папой спать не лягу - он такой холодный, я вся замерзла"!
Встрепенулась мать - екнуло материнское сердце, кинулась в комнату - а зачем - давным-давно умер ее сын. Еще в начале ночи.
Врачи определили сердечный приступ.
И вот я думаю - почему? Каким образом у молодого парня - сердечный приступ. Тогда мне это казалось странным, непонятным и необъяснимым. Ну, понятно, усталый, голодный, замерзший, но... А как же те, кто воевал, кто покорял Сибирь, Ангару, кто ходил в море? Не помирали же. Я сам два раза в жизни молодым падал в обморок от усталости и недоедания. И что - не умер ведь!
Но вот теперь, по прошествии многих лет, я знаю череду зага-дочных смертей молодых и не очень молодых людей в начале 90-х годов. Всех их связывает только одно - кодирование от пьянства, которое, как мне объясняли, выполнялось при помощи героина, за-ставляя пациента пережить ломку. Четверо человек, которых я лич-но знал, умерли в течение двух-трех лет после этой варварской процедуры. И все, как один - от сердечного приступа. Да и порассказали люди еще с десяток аналогичных примеров.
Вот я и думаю - может быть наш Миша тоже был кодирован, как говорится "на всякий случай". Многие жены тогда отправляли своих практически непьющих мужей на кодирование. Профилактически, чтобы, не дай Бог, не запил.
Был у меня приятель тоже Мишей звали - пил мало, а при Гор-бачеве вообще только по праздникам. Так его жена, после отмены сухого закона, потребовала от него, чтобы он закодировался. Типа, а вдруг сорвешься, кто же зарабатывать будет, да и водка денег стоит, а ты, вроде как только на жену и детей тратиться должен. Закодировавшись, он стал пить много минеральной и простой воды, потолстел и буквально через год-полтора умер от сердечной недостаточности. А его школьный дружбан, который смолоду пил по-черному, до сих пор жив, сейчас ему 55 лет, ходит качается, но помирать не собирается.
Может поэтому так и шарахался наш слесарь от спиртного. Кто знает? Кто знает? Тогда я ни у него, ни у его жены не спрашивал. А потом они уехали - теперь и спросить стало не у кого.
Но сомнение все-таки остается - слишком молод он был...