Не поздоровался...

Хорошая рассылка с Subscribe.ru (http://subscribe.ru/) "Правила хорошего тона. Основы этикета". Почитал выпуск 7 от 7 мая 2000г. (код рассылки "education.etiket") и который уж раз задумался над тем, почему многие работники нашего славного российского правосудия и причастные к нему не соблюдают правил обычного житейского этикета.

15 августа 2000 г. выхожу после заседания из здания Свердловского (ох уж это название... еле выговариваешь, ну когда его поменяют) областного суда с клиенткой. Идем к остановке. Стоит судья, подвизающийся еще и консультантом областной квалификационной коллегии судей. В компании двух других судей. Полноватый, приземистый, лицо круглое, доброе. Милейший человек, как мне казалось. Судья по призванию, не по должности. Читал подготовленные им постановления по некоторым делам. Мотивированные, грамотные. Есть клиент (уже 7 лет вместе), справедливое решение (в кассационной инстанции) по делу которого выносилось под его председательством. Пример для других, одним словом. Знакомы. Мало того, он у меня в свое время был рецензентом дипломной работы (писал ее на предмет доказательств в гражданском процессе). Зайдешь к нему на прием, здоровается всегда. А тут специально отвернулся. Пытался поймать его взгляд, проходя мимо. Какой там!

Рядом со мной через дорогу живет другой судья того же областного суда. Все двенадцать лет, с тех пор как моя семья переехала в этот микрорайон города, я его встречаю. Сталкиваемся в магазине, в парке, в троллейбусе. Никогда не здоровается! Знаю лет 15.

Что за напасть такая? Не хотят заводить близкое знакомство? Потом будут считать себя обязанными? Ну увидел ты адвоката, своего коллегу, ну кивни ему слегка. Улыбнись. Чуть-чуть, уголком губ. Никто ведь тебя не принуждает вступать в разговор с ним, переходить на какие-то иные формы общения, дружить закадычно, наконец. Обычная стандартная, но необходимая дань вежливости. Отношения юристов - практиков: частников-юристов, адвокатов, судей -- вопрос не праздный. Другой жизни у нас нет, поэтому приходится "вариться" в сложившемся "социуме". Слышал, что в некоторых судах председатели специально "натаскивают" (другого слова не подберешь) "организационно им подчиненных" коллег-судей не поддерживать никаких контактов с адвокатами. Не давать телефонов, никогда им не звонить, не приветствовать их ни в помещении суда, ни в другом месте.

11 августа 2000 г. ездил в Белоярский районный суд (час езды от Екатеринбурга на междугороднем автобусе, район, где расположена известная атомная станция, т. н. БАЭС). Сидим с клиентами в зале, ожидаем судейских. Заходит адвокатесса процессуальных противников, по должности она еще и многолетняя завюрконсультацией. Проходит молчком за стол, садится, раскладывает бумаги. Семь лет мы с ней почти каждый месяц встречаемся, уж сколько переговорено, в процессе, и лично, лицом к лицу, и по телефону. Да и не только по этому делу.

Неудобно перед клиентами, не удержался, и, поздоровавшись, как можно мягче спросил, почему она с нами не хочет здороваться. Получил ответ: "Еще бы я с вами здоровалась, Слободинский. Кто вы мне такой?" Грубо, но хоть понятно.

(Как-нибудь похарактеризую "систематизировано" своих коллег. "Разложу" их по "категориям". Так вот, предварительно, неименованную адвокатессу можно отнести к типу адвокатов, работающих на грани фола. Т. е. свою задачу они видят в том, чтобы целей клиентов добиваться любыми, в том числе и незаконными путями. Спор у моего Белоярского клиента по жилью. Как известно, до 23 июня 1995 г., даты принятия Конституционным Судом РФ постановления N 8-П ("По делу о проверке конституционности части первой и пункта 8 части второй статьи 60 Жилищного кодекса РСФСР в связи с запросом Муромского городского народного суда Владимирской области и жалобами граждан Е. Р. Такновой, Е. А. Оглобина, А. Н. Ващука"), в практике некоторых административных территорий было принято лишать людей их жилья при осуждении на срок более 6 месяцев. Делалось это часто и без какого-либо судебного решения, лишь по факту вступления приговора в силу. Обычной выпиской (снятием с регистрационного учета, по-новому). Именно так, насколько я знаю, всегда обстояло и в этом районе. Так вот, не желающая здороваться со мной адвокатесса делала в течение всего времени работы на свою представляемую (бывшую супругу моего клиента) все возможное, чтобы мой патронируемый получил эти так нужные им 6 месяцев "тюрьмы". Подговаривала провоцировать его на драки. Следить за каждым его шагом. Сожитель и зять, будучи милиционерами, способствовали по малейшему поводу его задержанию, составлению административных протоколов, избивали при этом несчетное количество раз (смотрел его медицинскую карточку: "повреждена кисть руки", "обширная гематома" и проч.). Против него возбуждалось дело об угрозе убийством новому супругу бывшей жены. (Не "киллер", не "отморозок" какой, не профессиональный преступник, обычный провинциальный механизатор, и угроза убийством!) Оправдан. 112, 113 статьи старого УК за якобы нанесение побоев бывшей жене, наконец 206 статья того же УК за якобы хулиганство в здании суда. 3 года условно. (При этом судья /одновременно и председатель районного суда/ запамятовал применить амнистию /!/, через 4 года, в ходе разбирательства очередного уголовного дела /причем в кассационной инстанции, и, каюсь, не по моей инициативе, а по воле помощника областного прокурора, но мне простительно, в том первом деле не участвовал -- :-)/ это обнаружилось). Через 2,5 года вычислили (выследив) и вменили ему незаконную порубку леса (ст. 169 старого УК ). Самые мягкие выражения, которыми адвокатесса пользуется в процессе, это -- "чистый бред", "все сказанное имярек сплошная ложь, ложь и еще раз ложь". А уж неявки в заседания по надуманным предлогам. Отложено заседание, т.к. "представитель поехала навестить больную мать". Отложено, т.к. "представитель в отпуске". "Кончились сроки доверенностей клиентов." "Занята в другом процессе." "Простыла." "Клиент болеет." "Клиент поехал к больным родителям." И это еще не все! Ну не может человек по-другому работать. Ловим на противоречиях. Подготовленный ею свидетель, бывший председатель садоводческого товарищества говорит в заседании одно, а до этого, я читал протоколы прежних заседаний, суду сообщал нечто совсем противоположное. Прошу суд огласить прежние показания. Оглашаются. Свидетель смущается, теряется, поглядывает на свою "учительницу". Опорочен, одним словом. Больше не появляется в заседаниях.)

Долго говорю. Короче, это у меня есть хорошие поводы не здороваться с такой "коллегой". Но я здороваюсь. А она нет. Ладно бы она была со своими подопечными, показать им, что она "во всех смыслах" на их стороне. Так нет же, ведь пришла-то одна. Кто тебе мешает сказать всего одно слово? Правда, вы можете сказать, а нужно ли тебе ее приветствие? И будете, наверное, правы. Но все же...

Помню, в одной из статей о А. Д. Сахарове в Известиях или Литературной газете говорилось, что он, будучи в ссылке в Горьком, не мог пройти мимо сидевшего у дверей его квартиры соглядатая, не поздоровавшись с ним. Хотя, казалось бы, уж с кем бы не здороваться, так это с собакой твоего "сатрапа". Ан нет. (Решил для ссылки специально поискать среди своих вырезок и нашел лишь упоминание о наличии такового милиционера у его дверей /статья Сергея Лескова "Горькая ссылка. О малоизвестном периоде жизни академика А. Д. Сахарова", "Известия" N 27 от 27 января 1990 г. и статья Елены Боннэр "Четыре даты", "Литературная газета" N 50 от 12 декабря 1990 г. Может, об этом говорила Елена Боннэр в каком-то из своих радиоинтервью "Радио Свобода".)

Каковы судьи, таковы и адвокаты. Каковы судья и адвокаты, таковы и клиенты-граждане. Каковы и те, и другие, и третьи, таково и общество. Если все мы невежливы и грубы, то невежливо и грубо и само общество.

В этой связи хочу поведать вам нечто. Как-то клиентка рассказала мне ужасно неправдоподобную историю. Ее бывший фактический супруг (сожитель, в просторечии) совершил тяжкое преступление (убил в пьяной бытовой драке двух человек) и осуждался к длительному реальному сроку лишения свободы (т.е., естественно, на срок больше шести месяцев). Квартира, что занимал подсудимый, освобождалась полностью. Квартиросъемщик осуждался. Два других члена семьи увезены на другое, "вечное", место жительства.

Так вот, судья (судья!) районного суда, нет, вы не поверите, тот судья, который выносил приговор по делу, после отправки ее супруга в предназначенные для социалистического перевоспитания места натурально извел ее приставаньями по освобождению занимаемой ею квартиры (она проживала, но не была прописана, на бумаге имела право /и даже обязанность, по советским законам/ пользования другим жильем). "Когда освободите? Хотите выселения? Освобождайте по-хорошему. Когда, когда освободите?".  Вызывал в суд повестками. Приходил (!) к ней на квартиру. Посылал к ней работников суда. А ради кого старался? Ради себя! Занял ее с-а-а-м! Я поначалу не поверил ее рассказу. Поверил, только когда поближе ее узнал и она еще и еще раз в подробностях описала этот случай (Мне надо было с нее денег не брать. Такое пережить...).

А? Какова картинка? Это вам не донос соседей по коммунистической коммуналке. Выслушиваю подсудимого и перед глазами номер телефона, по которому звоню в трансагенство и договариваюсь о перевозке холодильника. Разрешаю ходатайства и клею обои в цветочек. Допрашиваю свидетелей и вешаю новую большую, с пятью плафонами, люстру. Исследую материалы дела и расставляю мебель в кухне. Пишу приговор: "Сколько же ему дать, 8, 10, 12, 15? А-а-а... Все равно больше 6 месяцев. Но-овая квартира! Дать 8? Может успеть придти, в тюрьме не помрет, будет  по освобождении здесь тыкаться. Но-овая квартира! УДО? Нет, под досрочное не подпадает. 10? Мало. 12? Что 10, что 12. Но-овая квартира! 15? Самый раз. По-максимуму! Все, решено, даю 15! Но-овая квартира!". Наконец, оглашаю приговор и... Новая квартира!... поливаю фикусы и кактусы на белом, широком, гладком подоконнике...

Судья нуждался в улучшении жилищных условий... Я даже готов вам назвать этот суд. Как-нибудь. Если сами еще не догадались.

Сентябрь 2000 года 

Словарь названий Оренбуржья
http://topsl.narod.ru