Аннотация: Осень 2012 "А вы уверены, что это Добро?"
Это не было похоже на конец света. Скорее, это был конец цивилизации в том виде, в каком люди привыкли понимать этот термин.
Сначала было недоверие. Когда в газетах про изобретение "энергоносителя универсального назначения" - большинство решило, что это полная чушь. Разумные люди высказывали сомнения, что компании, вложившие миллионы в разработку нефтяных месторождений, позволят подобному чуду выйти на рынок.
Те же, кто верил в новые источники, вполне понимали, что это будет стоить безумных денег и будет доступно только богатеям.
Поначалу, разумеется, так и было. Универсальные источники стоили несколько тысяч долларов, кроме того, под них приходилось переделывать жилье, кроме того, персональный договор на владение максимально ограничивал использование новомодной штуковины.
Но буквально за пару лет новые энергоносители попали практически в каждый дом. Стоили они меньше пятидесяти долларов, распространение и обмен никак не лимитировались, абонентская плата снизилась до семнадцати центов в день.
Тем не менее, многие пессимисты были уверены, что корпорации, производящие топливо, пойдут на картельный сговор, и никто не станет переводить существующие машины и механизмы под стандарт энергоносителя универсального назначения. Но... Первыми на новых устройствах начали ходить поезда. Затем корабли. И в итоге по прошествии всего пары-тройки лет даже личные автомобили использовали в качестве питания эти устройства.
Социологи опасались, что начнется кризис перепроизводства. Так уже бывало в прошлом. Но эту проблему производители неожиданно быстро решили. Торговцы нащупали золотое дно - предметы роскоши. Никому не нужные до сих пор товары широкого потребления. Индустрия развлечений, соревнования, шик - это бездонная яма, куда можно потратить бесконечные силы и средства. Да и сами компании, производящие энергоносители универсального назначения - "энергетики", как их поначалу стали называть, а потом и вовсе "энджи" - тоже не отставали, с каждым годом выпуская все более современные модели. Стало модным иметь самый маленький и мощный "энджи". Агенты по продажам придумывали все новые варианты, стимулируя продажи. В связи с дармовой энергией начался рост зарплат и производительности труда.
Штатные газетные паникеры пугали всех новой мировой войной. Их штатные аналитики считали, что нарастившие военные мускулы страны Европы попробуют подмять под себя Третий мир. Но годы шли, а политическая напряженность сходила на нет. Ресурсы? Проще купить, чем завоевать.
Тем более, что полезные ископаемые были уде особо не нужны. Главное - энджи - делалось из песка. Кто же начнет войну из-за дешевых силикатов? Разногласия? Ну, разве что из-за результатов спортивных игр. Этнический вопрос? Всего лишь фишка для повышения продаж. Китаец с татуировками на латыни и армянском алфавите - почему нет? Арабская вязь на автомобиле финна? Пожалуйста! Энджи смог сделать то, что до сих пор не удавалось армии проповедников - уравнял всех.
Нет, большой межгосударственной драки не получилось.
Как-то совсем незаметно источники прокрались в повседневную жизнь, в каждый карман, в каждый дом, в каждый механизм. Для этого понадобилось еще два года. Холодильники, водонагреватели, системы отопления... Все, что требовало энергии, теперь работало от универсального источника питания. Маленького, легкого, поначалу массой в полтора-два килограмма. Говорят, почти вечного. Обслуживание энджи примитивное - либо носить с собой, либо, если это стационарный источник - раз в неделю подержать минутку в ладони.
Внезапно решившие вопрос с энергообеспечением люди спешно начали закупаться всяким ширпотребом. Выходить, как они говорили, на достойный уровень жизни. А промышленность, сэкономившая немалые суммы на энергетике, активно подавала населению все новые и новые по большому счету бесполезные товары. Шутка ли, даже подтяжки для брюк уже делали со вставками драгметаллов. Шляпы, костюмы, портсигары - ха! Да теперь это было по карману даже последнему вагоновожатому трамвая или чернорабочему.
Поговаривали, что скоро могут перейти на десятичасовой рабочий день. А оптимисты и вовсе пророчили два выходных дня в неделю. Казалось, рай земной не за горами. И все это безо всяких социалистов и революций. С каждым месяцем люди убеждались, что все, чего вы только можете пожелать доступно в обозримом будущем. Трансатлантический дирижабль - всего один доллар за билет! Ну скажите кому десять лет назад что такое станет возможно? Ведь убогий третий класс на пароход тогда стоил не меньше пятерки.
Безумная спешка индустриализации начала века дала свои плоды. У всех есть практически все. А если нет - то будет. Ходили слухи, что скоро изобретут роботов, которые будут все делать за людей, и тогда вообще работать не надо будет, греби деньги лопатой.
И да, как-то легко вошло в обиход, что энджи - это главное. Когда рабочий опаздывал на смену, уважительной причиной опоздания считалось, что вот, мол, забыл дома свой энджи, пришлось возвращаться. И правда, как же можно выйти из дома без личного источника питания? Энергетики у всех. Универсальные источники питания всегда при себе.
А эпидемия... Да, такое бывает. Это, скорее всего, тиф, чахотка, холера, что угодно... Извечные спутники больших городов. А не то, чем пугают в прессе. Но переживем. Всегда переживали. Разумеется, это не может быть пандемией, как пишут газетчики. Писаки - они всегда врут. Ведь это их хлеб.
Хорс катил на велосипеде по улицам Железногорска к дому своего давнего друга Блэксмита. Тут все сильно поменялось за годы, пролетевшие с его прошлого визита. Когда-то маленькая деревенька у полустанка преобразилась в большой город, почти мегаполис. Тогда, десять лет назад, на Железной Горе хотели построить всего лишь космодром. А в результате построили завод по производству этих штучек для халявщиков, энергетиков. И старый мир полетел в тартарары. Да что далеко ходить! Вон, даже сам Хорс уже год как отказался от своей верной лошади и ездит на велосипеде. Конечно, у него есть возможность купить автомобиль, но... Нет уж. Эта новомодная техника не для него. И, наверное, он последний мужчина в этой стране, у кого еще нет универсального источника питания. Знаете ли, этот прогресс... Дело всей его жизни, его конезавод, пошел по миру. Лошади уже совсем никому не нужны. Хотя когда-то, во время войны, кони были сильнее танков. Да, сильнее. Хотя те танки - это были еще младенцы, если честно, пусть даже и в броне... Эх!
Да и горожане за эти годы сильно изменились. Вот раньше, помнится, были ого-го какие мужики. Косая сажень в плечах, картуз еле придавливает непокорный чуб, волевые открытые лица. А сейчас - почти все тощие, с желтыми иссохшими физиономиями, извечными синими кругами под глазами. Хотя тогда пахали от зари до зари, а сейчас, считай, и не делают ничего. Нагрузки не те. А выглядят как каторжане. Может, от мыслей устают?
На дома набежала тень. Подняв голову, Хорст проводил глазами рейсовый дирижабль.
Обычное дело в современных небесах.
Вот и коттедж Блэксмита. Когда-то давно они вместе учились на кузнецов. Хорст потом пошел заниматься лошадьми, а Пьер увлекся новомодной всякой инженерией да техникой. Их пути надолго разошлись, а пересеклись снова они уже на войне. Хорст командовал кавалерийским эскадроном, а Пьер служил танкистом. Их неуклюжие машины тогда завязли в раскисшей от дождя грязи, и конникам Хорста была поставлена задача защитить новую технику от попадания в руки противника.
Потом, после войны, Пьер уехал учиться в столицу. Откуда вернулся в Железногорск во главе большой группы инженеров. Помнится, они тогда крепко повздорили при встрече. Блэксмит всегда был натурой горячей, увлекающейся. Да и силищи, жизненного духа в нем тогда было преизрядно. Ох, как он клеймил тогда Хорста мракобесом! Ох, какими обидными словами!
А сегодня пришла телеграмма от его дочери, что Пьер умирает, и надо ехать к нему в больницу. Эпидемия, ети ее через дышло!
Хорст постучался в дверь.
Ирэн, дочь Пьера, открыла дверь почти сразу, как будто ждала его.
- Здравствуйте, дядя Карл. Хорошо что вы приехали. Чай будете? Проходите, пожалуйста, я сейчас чайник поставлю.
Видно было, что девушка волнуется, но сдерживает себя. Хорст прошел за ней в кабинет, снял пальто, шляпу, перчатки, ослабил узел галстука и присел за небольшой журнальный столик.
- Ты хорошо держишься, дочка. - Она и правда хорошо держалась. Как-то внезапно бросился в глаза естественный здоровый цвет кожи, а не та чахоточная желтизна, что нынче в моде. И нет этих кругов под глазами, хотя видно, что последнее время девушка мало спала и много плакала.
Ирэн зажгла лабораторную спиртовку и поставила на нее чайник.
Хорст удивленно поднял бровь.
- Мракобесишь помаленьку? Удивила! Ладно я, старый хрыч старой же закалки. Но ты-то чего не пользуешься этими новыми самозакипающими чайниками? Батя-то твой, небось, не одобряет такого ретроградства, а? - Он довольно хохотнул было, но осекся, глядя на Ирэн.
Девушка вдруг побледнела. Отвернулась, глядя в стену. Прошлась по комнате.
- Я даже не знаю с чего начать. Видите ли...
Она присела на краешек стола. Помолчала несколько секунд, заново собираясь с мыслями. И начала рассказывать.
С появлением энджи, или как их называли официально, энергоносителей универсального назначения, их Институт получил сразу несколько грантов на исследования данного феномена.
Команде, состоящей из Ирэн как химика, двух биологов и физика, поручили исследование влияния энджи на организм человека.
Четыре года исследований. Сотни экспериментов, сначала по грантам, потом, когда в Институте тему свернули за ненадобностью, на свои сбережения.
Она только что перепроверила конечные результаты анализа. Ошибка была исключена.
Новые источники энергии оказались чудовищной ошибкой человечества. Они убивали своих владельцев со стопроцентной эффективностью.
Кристаллам требовалась жизненная сила человека, чтобы перерабатывая и усиливая ее в десятки раз, на выходе давать нужный энергетический поток.
Увы, попытки убедить в этом отца пропали втуне. Он с головой ушел в свои новые исследования, и даже подумать не мог о том, чтобы его любимые приборы были обесточены хоть на миг. В личном пользовании он держал сразу три энджи, еще шесть штук были в лаборатории на всякий случай.
Вспомнился недавний разговор. Отец, когда-то тучный жизнерадостный мужчина, осунувшийся и ставший похожим на обтянутый кожей скелет, выслушал ее объяснения до конца, потом вздохнул, подводя итог.
- Ирэн, ты ничего не понимаешь. Подожди, я тебе сейчас все объясню...
Он долго говорил что-то о важности науки, о роли его исследований в передовых сферах, и девушка внезапно поняла - он просто ее не слышал. Факты настолько не укладывались в его системе координат, что были отброшены за ненадобностью.
- Дела... - протянул Хорст. Конечно, он подозревал что-то подобное, но все знали, что он просто старый ворчун и всегда выступает против всего нового. То, что его подозрения подтвердили профессиональные исследователи - вот это уже было удивительно. И означало, что все всерьез и взаправду. Все обстоит именно так, как она говорит.
- Это здорово, что вы не пользуетесь универсальными источниками питания, дядя Карл. - Девушка виновато развела руками.
- Да я вообще не пользуюсь ничем современным, Ирочка. Не мое это, знаешь ли. Да и стар я уже. В мои пятьдесят с хвостиком тяжело переучиваться на что-то новое. Старого пса, сама знаешь...
Он налил себе еще чаю и перевел разговор на вчерашний день. Когда Пьер оказался в больнице.
Разумеется, Ирэн рассказала все, о чем знала. С того самого момента, когда тощий желтушный главврач отвел ее в сторону и потребовал прекратить панику и взять себя в руки.
- Дело в том, - рассказывала девушка, - что когда отцу стало плохо, его подключили к аппарату жизнеобеспечения. Который, разумеется, работал от энджи. Да, я понимаю, что это небольшой элемент, и папа его не касался, но... Я устроила просто форменную истерику и охрана меня вытолкала из палаты.
А сегодня утром мрачный полицейский вручил ей вызов к следователю.
- Критическая масса, - пробурчал Хорст. - Так, кажется, твой отец это все называл. Ничего, дочка, прорвемся. А вообще, о чем ты думала, девочка? - ухмыльнулся старик, - Что ты придешь, такая красивая в розовом пальто и так запросто скажешь, что энджи смертельно опасны, и люди тебе поверят? Ирен, ты точно вся в отца - неисправимая оптимистка. Пойми. Во-первых, нас сожрут корпорации. Вся ныне существующая мировая экономика опирается на эти энергетики. Ну и во-вторых, ты очень молода. Ты просто не знаешь, как оно было тогда, двадцать лет назад. Когда колбаса была только по праздникам, стояли километровые очереди за хлебом, а штаны покупались на три-четыре года. Ты считаешь нынешнее изобилие чем-то естественным. А я помню, и отец твой тоже помнит те времена, когда лишь десятая часть того, что есть сейчас, казалось несбыточной мечтой для большинства. Как бы так обьяснить? Вот, ты жалуешься на пробки в городе. Обычный автомобиль нынче стоит дешевле лошади. А двадцать лет назад даже на лошадь надо было копить несколько лет. Представляешь?
- Но дядя, оно же убивает!
Хорст отмахнулся от ее слов.
- Не откажутся они по доброй воле. Слишком свежа в памяти нищета тех лет. И старые годы для всех людей моего поколения кажутся кошмаром. Нет, Ирэн. Плетью обуха не перешибешь. Надо забирать твоего отца и удирать. И тебе следует понять и запомнить, что вся мощь корпораций будет против нас. А людям хоть сто трупов предъяви - они все равно будут искать другую причину. И обманывать себя до последнего. Потому что они люди. Потому что они видят легкий путь. И потому что счастье задаром после целой вечности нищеты и рабского труда уже здесь, перед глазами. Нет, добровольно они не откажутся. А отца твоего надо вытаскивать. В больнице его вряд ли решат убить, но помрет он очень быстро. Вот что мы с тобой сейчас сделаем...
И Хорст быстро изложил ей план, который мгновенно сложился в его голове. Казалось, он помолодел лет на двадцать и вернулся в годы своей юности и лихих кавалерийских рейдов. Армия для мужчины - это на всю жизнь.
Забрать Пьера из больницы оказалось легко. Пара подписей на бланках - отца доставили на дом на такси, и помогли поднять в спальню. Выписали стимулятор, который надо было колоть каждые два часа. Отдельно предупредили, что без современной аппаратуры шансы низки и что вряд ли выйдет из комы. Разумеется. Ведь эти люди верили в энергию энджи.
Хорст был уже на месте с чемоданом, и ждал, пока приедут его родственники, чтобы оперативно вывезти их из города.
Ждать им оставалось всего полчаса, когда в дверь внизу грубо постучали
- Откройте, полиция!
Ирен испуганно вскочила, прикрыв рот ладошкой, чтобы не закричать.
- Черти бы их подрали, синие мундиры, - пробурчал Хорст. - Наверняка уже и черный вход перекрыли. Ничего, ничего, - приговаривал он, копаясь в чемодане, - Найдем, что сделать. Эти-то, небось, войны и не нюхали.
Он выпрямился, держа в руках два цилиндра дымовых гранат.
- Сажай батю в инвалидное кресло, и кати к парадному. Я найду транспорт. Быстрее! - резко возразил он, видя, что Ирэн собирается что-то возразить, и быстро вышел из комнаты.
Полицейские сделали все правильно. Группа захвата перекрыла черный ход, вспомогательная была наготове у парадного, и дальше все должно было быть как по учебнику. Однако вымученные желтолицые дистрофики последних лет не соперники ветерану Великой Войны. Одновременно с разрывом дымовой гранаты дверь распахнулась от пинка и в скопление полицейских бросился крепкий пожилой мужчина. Плазменные ружья, электрошокеры и многие другие виды вооружения, питаемые от энджи - это, наверное, прогресс. Однако Хорст несколькими ударами показал копам, что классический бокс в грамотном исполнении сильнее любой модной техники. Пятидесятилетний старик внезапно оказался быстрее и сильнее желтушных зомбиподобных поклонников прогресса.
Четверть минуты - и Хорст дотащил одного из вырубленных полицейских до полицейской машины. Бросил его на пассажирское сиденье, привязал стропами и прилепил изолентой руку дистрофика к энжи. Ирен выкатила коляску из парадной и бегом покатила ее к машине. Из-за угла дома начали показываться бойцы группы захвата, но были встречены огнем Хорста из помпового ружья.
- Погнали. Быстро.
Ирен была достойной дочерью своего отца. Минимум эмоций в трудный момент, максимум действий.
По полуденному городу замедленных иссохших людей неслась полицейская машина. Мигалка разгоняла серость будней, сирена и ружейные выстрелы разрывали тишину рабочих кварталов. Хорст стрелял по преследователям из выбитого заднего окна машины. И торжествовал. Олд-стайл драйв, черти бы их побрали. Стрельба, погони, война, кровь, страсть! Смотрите, горожане, что такое жизнь! Смотри, город! Гони, Ирэн, гони через центр к станции и оттуда к Железной Горе, к заброшенному и забытому космодрому. А вы, малахольный, попробуйте-ка взять нас. Старика, больного и двадцатилетнюю девчонку. Ну-ка, помогут ли вам ваши новые технологии там, где нужно мужество и воля?
Автомобиль летел по главной улице, а за ним уже выстроилась целая кавалькада полицейских машин.
- Дочка, расскажи, а чего это их вдруг столько? - Хорст потратил уже все имеющиеся в захваченной полицейской машине патроны и экономно стрелял из своего револьвера.
- Это важно, дядя. - Ирен сосредоточенно крутила баранку. - Ведь именно он открыл и разработал энджи. Он их знает лучше всех. Если он жив и не за корпорации - что может быть важнее?
Ха!
- Врешь, не возьмешь.
Нет. Город не проснулся от погони. Машины вылетели из города и устремились к горе. Погоня отставала по одному автомобилю и вот отстала вовсе. Все-таки не те нынче полицейские пошли. Не чета бойцам начала века.
...У заброшенного космодрома их встретил сын Хорста с несколькими пастухами. Они привели с собой лошадей, и машину с телом полицейского, погибшего от шальной пули, можно было бросить. Пьера аккуратно подняли в седло и привязали. Ирэн сделала ему еще укол, автоматически отметив, что ухудшения нет. Это хорошо. Это шанс.
Хорст увидел, что Пьер открыл глаза. Подошел.
- Вот так, дружище. Ты прости уж, но тебя снова выручает кавалерия. Помнишь, как тогда, на войне? - Пьер вяло усмехнулся, опустив глаза.
- Зачем ты меня спасаешь? Ведь это я во всем виноват.
Хорст отвел взгляд.
- Пьеро, ты пойми. Вам, реформаторам, без нас, консерваторов, никуда. Ты умнее меня, да. Ты талантливее, ты больше знаешь. Только вот все, что делает тебя сильнее - оно же тебя и убивает. Не все изменения - добро. Помнишь, как в той шутке про мировое зло и ответ злодеям "а вы думаете, это добро?". - друзья дружно хмыкнули старой, времен их молодости байке. - Вы, творцы, нас, обывателей, называете инертными. Однако если вас занесет - мы все исправим. Вами мир движется, на нас он держится. Вот так - добро. Да и потом, ты же напорол. Значит, тебе и карты в руки. Исправляй, мужик!
Ирэн взволнованно оглядывалась на запад. Молодой парень, сын Хорста, довольно ухмыльнулся.
- Не бойтесь, девушка. Их машины до нас так просто не проедут. А силы у городских не те, чтобы соревноваться с казаками на пересеченной местности. Корпорации сильны в городе. Степь для них за краем мира. А тут хозяева - мы.
- А давно ли в Европе завелись казаки? - удивилась Ирэн.
Ответил, внезапно, Пьер.
- Давно, дочь. Еще когда мы искали источник энергии для космических полетов - уже тогда Карл начал искать выходы на фундаменталистов. Он уже тогда искал запасной путь. Ну а на ком у нас мир держится? Конечно же на русских. Там, в их огромных пространствах, заглохнет любой прогресс. И именно там можно найти союзников для создания резервной копии старого мира.
Вечерело. Кавалькада умчалась на восток, в ночь. Там их ждал палаточный городок, настоящая, натуральная еда и теплый, настоящий костер.