Аннотация: История о простом пареньке, который узнает, что является карером (и немного экосом). Кто это такие? Немного терпения, и вы все узнает.
Глава 1
В гостях у бабушки
Лучики предзакатного июльского солнца золотили зеленую резную листву. Юноша лет шестнадцати легко пробежал по мостику и очутился на другом берегу маленькой речушки. Он повернул с проложенной широкой тропы вправо и углубился в самую чащу леса. Загорелое обветренное лицо выдавало в нем жителя приморских районов. Черты лица были тонкие и заостренные; высокие скулы и небольшие, но выразительные зеленые глаза придавали ему схожесть с птицей. Невысокий рост и худощавое телосложение позволяли ему почти бесшумно продвигаться вперед сквозь густые заросли.
Такой способ передвижения был не из легких, но время в пути сокращалось на несколько часов. А он очень спешил. "Уже скоро стемнеет, надо поторопиться. Харди, шевели быстрее лапами". Пес словно услышал его и побежал впереди хозяина. Хотя Джуа не раз шел этой дорогой к бабушке, но ночью идти по лесу в одиночестве не очень-то хотелось.
"Ну, так уж и в одиночестве?", - как будто кто-то тихо сказал ему на ухо. Джуа остановился и огляделся вокруг: конечно рядом не было ни одного человека. Верный пес подбежал к юноше, завилял хвостом и пристально посмотрел в глаза. "Ну вот, опять начинается". Такие "словомысли" как он их называл, начали посещать его несколько недель назад. Большинство из них были не совсем определенные и размытые, такие послания проходили к нему ежедневно, в одно и то же время. Сегодня же он услышал четкую фразу, и как ему показалось, даже уловил чуть насмешливую интонацию. "Может быть, поговорить об этом с бабушкой", - подумал Джуа.
Старой Ятуре, бабушке со стороны матери, в очередной раз очень сильно захотелось его увидеть. Путь от дома Джуа на побережье до бабушкиной деревни в Мглистых холмах был не близкий, но по тайным тропкам напрямик он добирался за полдня. Старый Харди был почтовым псом их семьи. Большую часть года он жил у Яруты, если ей что-то было нужно от дочери или внука она писала письмо и закрепляла в специальном футляре на ошейнике собаки. Вот и сегодня верный пес принес очередное послание: "Джуа, приходи как можно быстрее". Когда Джуа был маленьким, он спрашивал, как пес слушается бабушку и не убегает в неизвестном направлении. Вразумительного ответа он не получил до сих пор. "Вырастешь - узнаешь", - вот и все, что она отвечала на этот вопрос.
Яруте было уже за шестьдесят, но и в своем преклонном возрасте она лечила жителей всех окрестных деревень - от побережья Бурного моря до самых Синих гор. Ее все очень любили и уважали, особую популярность бабушка завоевала у местной детворы: она была замечательная рассказчица. Джуа хорошо помнил всю насыщенную биографию бабушки. Правда Джуа не всегда понимал, где в ее рассказах кончается правда и начинается вымысел. Уж очень бабушка любила приукрасить описание своей далекой молодости.
Родилась она далеко отсюда, в одном из красивейших и богатейших городов страны - приморском Рамбурге. Род их был знаменитый, но обедневший, поэтому Яруту в двенадцать лет отдали в ученицы к местному лекарю. Через четыре года она стала превосходить в умениях своего учителя, несколько лет она работала при княжьем дворе. Красивую и умную помощницу лекаря трудно было не заметить даже в простой серой форменной одежде. Для всех стало неожиданностью, что она так спешно покинула Рамбург и обосновалась далеко от большого города, в Мглистых холмах.
Именно в том, что бабушка была и остается красавицей, Джуа не сомневался. Все, кто ее хорошо знал, говорили, что Ярута совсем не изменилась за последние семнадцать лет. Именно столько лет и один месяц прошло со времени рождения Джуа. Он был единственным ее внуком, в то время как его мать была единственной дочерью Яруты. Злые языки поговаривали, что это проклятие их рода - единственный ребенок в семье. Но это не помешало Дану, рыболову из Лазурной гавани сделать предложение руки и сердца Ясмине, дочери Яруты. Многие говорили, что Ярута намеренно отдала единственную дочь замуж так далеко от родного дома. Ясмина унаследовала красоту матери, но была абсолютно непригодна к лекарскому делу, как не пыталась она учить дочь азам врачевания, толку не было никакого.
Рождение внука очень обрадовало лекарку, он проводил с бабушкой почти все свое свободное время. С малых лет, Джуа помогал бабушке собирать травы, готовить настои и мази и проявил себя как очень способный ученик. Прошлым летом он даже замещал Яруту на время ее недолгого отсутствия. Никаких серьезных случаев за эти пару недель не было: пара переломов и ран, нанесенных дикими зверями.
Когда солнце скрылось за горизонтом, Джуа вдалеке увидел бабушкин дом рядом с опушкой леса. Дом у бабушки состоял из небольшой отапливаемой "зимней" части и многочисленных летних пристроек, в которых могли разместиться гости и тяжелые больные. Рядом с домом был огород с овощами и лечебными травами, невысокий забор огораживал все владения лекарки. Вскоре Джуа уже открывал дверь домика. Запах пирогов с грибами сшибал с ног уставшего и голодного путника.
- Да, бабушка, ты знаешь, чем встречать любимого внука! - весело сказал Джуа. Он вспомнил, что не поздоровался и произнес традиционную фразу приветствия: - Мир этому дому, здоровья хозяйке!
Ярута была серьезна как никогда. Это была высокая стройная женщина с черными, как вороново крыло волосами и голубыми, как горные озера глазами. Если смотреть на нее со спины, то можно было принять за совсем молодую девушку. Но глаза, словно видящие тебя насквозь и чуть заметные морщины выдавали ее истинный возраст. Ярута стояла радом с окном, скрестив руки на груди.
- Ну, любимый внук, припомни, сколько времени прошло, когда ты навещал меня? - сказала она так строго, что Джуа стало не по себе. Видно случилось что-то серьезное. Бабушка была в похожем настроении два года назад, когда он нечаянно опрокинул чан с целебным отваром, травы для которого они вместе собирали целую неделю.
- Последний раз мы виделись на моем дне рождении. Неделю спустя я пошел с отцом в море. Улов был столь велик, а жара такая сильная, что пойманную рыбу потрошили всей деревней, включая семилетних детей. Ну конечно, не обошлось без порезов острыми плавниками серебрюшки. Вот меня и оставили дома на целых две недели обрабатывать раны и менять повязки. Ты же сама знаешь, как долго заживают такие порезы. Но все обошлось, и я сам собирался..., - Джуа старался говорить быстро, чтобы внести ясность и не расстраивать бабушку.
- Очень рада, что приобретенные с моей помощью умения помогают твоим близким, - перебила его бабушка. Ее тон смягчился. - Хорошо, что ты успел прийти до надвигающейся грозы. - Если добрый человек, раздели со мною хлеб!
"Вот бабушка и ответила на мое приветствие. Можно и поужинать. Странно только, что на небе ни облачка. Впрочем, бабашка никогда не ошибается насчет предсказания погоды", - подумал Джуа. Не успел он сесть за стол, как раздались первые раскаты грома.
После сытного ужина разговор пошел как-то легче. Но вопросы, которые начала задавать Ярута поразили Джуа.
- Скажи, внучек, ты не замечаешь ничего не обычного, с тех пор как тебе исполнилось семнадцать? - спросила Ярута, задумчиво глядя на чуть подрагивающее пламя свечи.
- Необычного? - переспросил Джуа, - Ну, даже не зная, я сам хотел поговорить с тобой об этом.
Внимание Яруты быстро переключилось с пламени свечи на внука.
- Например, ты стал уметь делать вещи, которые до этого у тебя не получались. Предположим, парить в воздухе, - сказала Ярута без тени улыбки.
Джуа смотрел на бабушку и уже жалел, что так разоткровенничался. Но просто так Ярута не отстанет, придется говорить всю правду.
- Нет, такого я за собой не замечал. - Джуа замолчал на мгновение. - Мне слышатся отдельные слова, вернее не слова, а переживания - боль, удушение из-за нехватки воздуха. Не слышатся даже, а как бы отпечатываются в моих мыслях. Это началось за несколько дней до моего дня рождения. Сначала я не воспринял это серьезно: эти "словомысли" были очень слабыми и доносились как будто издалека. Но неделю спустя неожиданный приступ удушья настиг меня прямо в открытом море. Он продолжался недолго, после того как дыхание нормализовалось, меня охватила непонятная тоска. А сегодня я воспринял первую четкую фразу: "Ну, так уж и в одиночестве", - выложил Джуа все как есть.
- Значит, ты называешь это "словомысли". Неплохое название. Да, последняя фраза какая-то странная. Когда ты ее услышал, опиши подробно. Что ты при этом думал? - было видно, что Ярута очень заинтересовалась всем сказанным.
- Я шел к тебе по лесу, и подумал, что мне не хочется, чтобы ночь застала меня одного в этом лесу, вот и все, - сказал Джуа, не понимая, к чему клонит бабка.
- Удушье ты испытал, когда рыбаки вытаскивали богатый улов и складывали пойманную рыбу в лодки. Ведь так? - спросила Ярута с хитрой улыбкой.
- Так оно и было, как только рыбьи жабры перестали двигаться, мне сразу стало легче, - тут Джуа начал понимать ситуацию, - так это задыхающиеся рыбы так на меня повлияли?
- Карер, а теперь еще и экос. Очень хорошо, - обрадовалась Ярута.
- Что ты сказала? Объясни же мне все, наконец! - терпение Джуа было на пределе.
- Ты обрел умение читать мысли окружающих тебя живых существ. Пойманные рыбы передали тебе мысли о смерти и боли, а сегодня ты услышал Харди, - сказала Ярута спокойно и обыденно, как будто каждый день говорила с собакой.
И вдруг Джуа понял: бабушка действительно слышит мысли Харди, но не только слышит, но и сама может общаться с псом.
- Так вот почему Харди всегда тебя слушается и выполняет самые сложные задания! Ты тоже слышишь! - воскликнул Джуа.
- Да, с Харди очень легко договориться, он живет у меня уже больше десяти лет, мы друг друга хорошо понимаем. Но кроме него, я не слышу никаких животных, в отличие от тебя. С рыбами не просто общаться. Проще всего говорить с крупными животными: лисой, волком, медведем, это из лесных зверей. А мысли домашних животных: собак и лошадей вообще почти не отличаются от человеческих. Они такие же конкретные и подробные, - промолвила Ярута со знанием вопроса.
- Так можно читать и человеческие мыли? - сомневаясь спросил Джуа, - Откуда ты все об этом знаешь?
- Ты что-нибудь слышал о Грэйстоуне? - спросила бабушка.
- Ну конечно! Кто же не знает сказки про замок чародеев Грейстоун, в котором живут и обучают учеников лучшие волшебники со всей страны. "И только достойный сможет попасть туда", - повторил Джуа слова старой легенды.
- Внимательно слушай меня и не перебивай. Грейстоун существует не самом деле. Уже более трех веков молодые юноши с необычными способностями обучаются в его стенах. Ты прав, попадают туда только достойные, но не всем удается остаться в замке на три года. Именно столько длится обучение. После успешного прохождения многочисленных испытаний молодого человека с радостью принимают на службу все правители страны. На выпускниках этой школы лежит огромная ответственность за судьбы жителей больших городов и маленьких деревень.
Я знала, что и у тебя, Джуа, рано или поздно появятся способности. Их совсем не было у твоей матери, но чаще всего магические умения передается в роду через одно поколение. Поэтому я очень внимательно за тобой наблюдала и упросила твоего отца разрешить тебе помогать мне. Чаще всего умения проявляются в период от семнадцати до двадцати лет, причем происходит это в течение нескольких недель после дня рождения человека. Если их не замечать и не развивать, то они останутся не том уровне, на котором появились около года, а потом бесследно исчезнут.
Способности проявляются по-разному: у кого-то они развиваются постепенно и не причиняют никаких неудобств обладателю, у кого-то развитие способностей идет так резко и бурно, что не обученный человек не в силах с ними справиться. В результате разум его не выдерживает и прекращает подчиняться, для окружающих этот несчастный становится очередным "дурачком". У тебя сработал промежуточный механизм развития способностей. Лишь близость к месту событий и массовые переживания заставили тебя задыхаться вместе с рыбами. На этот раз все закончилось хорошо, но как будет в следующий раз, не может сказать никто. Теперь ты понимаешь, почему я была так обеспокоена твоим долгим отсутствием.
Всего существует четыре вида способностей, в зависимости от них различают карера, экоса, гифта и техна. Карер - заботящийся о людях. Основное предназначение карера - лечение людей. Он отличается от простого лекаря тем, что видит тело человека изнутри. Карер может вылечить почти все болезни. В своем лечении он сочетает силу трав и энергию четырех стихий. Кроме того, карер предсказывает погоду. Экос - защитник леса, он понимает язык животных, может принимать их облик. Экос, в отличие от карера не только предугадывает погоду, но и управляет ею. Он может вызвать дождь, или наоборот, разогнать грозовые тучи. Иногда в одном человеке совмещаются способности карера и экоса.
Умения гифта очень разнообразные. Это и парение в воздухе, возможность перемещения на значительные расстояния, создание настолько реальных иллюзий, что распознать обман может только другой, более сильный и опытный гифт. Эти люди могут легко изменить свою внешность или стать невидимыми. Гифы также читают мысли других людей, проникают в прошлое и предсказывают будущее, но их меньше чем экосов и кареров. Техны - самые малочисленные. Бывает, что пройдет ни один год, прежде чем в школе появится единственный техн. Они могут мастерить вещи, с которыми даже не волшебник становится особенным. Например, сапоги, в которых скорость ходьбы увеличится в несколько раз; плащ, надев которую человек становится невидимым.
- Ты так подробно мне все рассказываешь. Значит, ты тоже обучалась в Грейстоуне? - не удержался Джуа и перебил рассказ Яруты.
- Нет, в этой школе обучается только мужчин, - печально сказала Ярута. - Когда придворный карер князя Ротвальда заметил во мне способности карера и едва заметные задатки экоса, было уже поздно их развивать. Из всех возможностей карера во мне сохранилась лишь способность предсказывать погоду. Несколько лет спустя я поняла, что могу общаться с домашними животными. Вот и все.
- Что же мне теперь делать?
- Джуа, я всегда знала, что ты не будешь рыбаком, как твой отец. Даже если никаких магических способностей не обнаружилось, ты стал бы хорошим лекарем. У тебя есть выбор: или ты становишься лекарем, или отправляешься учиться в Грейстоун. Я не могу обещать, что тебя оставят там на весь срок обучения, но попробовать стоит.
- Я тоже так думаю. Мне хотелось испытать себя. А вдруг, мои умения целителя настолько посредственные и большее что я смогу - лечить порезы и ссадины в такой маленькой деревне как наша. Пусть знающие люди помогут мне разобраться в этом вопросе, - с заметной грустью в голосе сказал Джуа.
- Твоя скромность похвальна. Теперь давай подумаем, что мы скажем твоим родителям, как оправдаем твое отсутствие примерно на несколько месяцев. Вообще не говори о своих намерениях никому, о цели твоего путешествия будем знать только мы двое. Для остальных, ты отправился к одному моему знакомому знахарю, который совсем стар, ты будешь помогать ему и пополнишь свои знания. Я напишу записку твоему отцу, в которой объясню ситуацию: дескать, знакомый мой совсем плох, и его ученику следует поторопиться, чтобы застать его в живых. Думаю, что отец отпустит тебя без лишних вопросов. - Ярута в очередной раз доказала, что придумать для нее хорошую историю, похожую на правду, не составляет труда. - А теперь ложись спать. Рано утром отправишься домой.
За окном стояла непроглядная мгла, гроза уже кончилась, но что-то не давало Джуа уснуть. Он давно хотел побывать где-нибудь за пределами родного поселка, похоже, его мечте суждено исполниться. Он не знал, куда и сколько придется идти, но уже обдумывал содержимое заплечного мешка. Неожиданно веки его начали тяжелеть, и крепкий сон пришел сам собой. "Видно бабушка постаралась, и подмешала что-то в воду", - последнее, что успел подумать Джуа.
Глава 2
Вести из Солгарда
Проснулся молодой лекарь на рассвете, спал он всего несколько часов, а чувствовал себя полностью отдохнувшим. Когда в комнату вошла Ярута, Джуа уже обувался и был готов идти.
- Как всегда корень аира действует безотказно. Время на завтрак у тебя нет. Я собрала тебе хлеб, сыр, вяленое мясо, поешь по дороге. Как придешь домой, не задерживайся со сборами и постарайся быстрее вернуться. Я нарисую тебе карту и расскажу, как ты должен себя вести. Лучше если ты появишься в Грейстоуне на пике своих способностей, - Ярута протянула ему сумку с провизией и пошла провожать внука до калитки, - Вот тебе письмо отцу, все как я говорила, до скорой встречи!
- Спасибо бабушка, постараюсь быть у тебя послезавтра!
Харди гавкнул в ответ. В голове Джуа послышалось: "Будем ждать!", он попытался как-то ответить собаке, но ему не удалось.
- Не расстраивайся у тебя все еще впереди, - подбодрила его Ярута.
Джуа с трудом заставил себя улыбнуться в ответ и поспешил в направлении леса. Трава под ногами еще не высохла, юноша шел быстро и гнал от себя как мог дурные мысли: "Какой же ты маг, даже пес, который знает тебя много лет, не может тебя услышать! Может не стоит мне соваться в этот Грейстоун, ведь ясно же в легенде говорится, что только достойный может там учиться. В Лазурной гавани я нужен, а в Грейстоуне и без меня, наверное, полно тех, кто блещет талантами. Я вдруг меня оставят, - промелькнула слабая надежда, - тогда я пробуду там три долгих года. Как же отец и мать, ведь я их единственный сын?".
Был еще один человек, мысль о расставании с которым на столь длительный срок заставляла задумываться Джуа о правильности его выбора. Это была Илдира, дочка главы деревни Кедера. Вначале отец Илдиры был против, чтобы его дочь общалась с простыми рыбаками, поэтому большую часть времени девушка жила у тетки на острове Сибр. Последние годы, когда все поняли, что Джуа не собирается продолжать дело отца, что он пользуется заслуженным уважением со стороны местных жителей, Кедер несколько смягчился. Илдира вновь переехала в Лазурную гавань, но их встречи были нечасты: Джуа все реже появлялся дома и задерживался в Мглистых Холмах по нескольку недель.
Мысли Джуа перебили ощутимое бурчание в животе. Он шел уже несколько часов, и как раз настало время для привала. Впереди виднелся ручей и небольшой солнечный пригорок, покрытый цветами. "Вот там и пообедаю", - подумал юноша. Через несколько минут он уже резал сыр и хлеб.
Юноша встал, и собирался было спуститься к ручейку и наполнить бурдюк, как увидел на другом берегу лисицу, жадно пившую чистую прохладную воду. Парень замер и решил подождать, пока зверь напьется. Лисица была крупной, шерсть блестела на солнце, было видно, что она не голодает. Джуа разглядел даже свежую кровь на чуть более светлой морде. "Тоже наверно обедала", - подумал он.
И тут ему в голову пришла смелая идея - попробовать поговорить с лисой. Как говориться: "Попытка - не пытка". Он попытался сосредоточиться на звере и отключить все внешние раздражители. Спустя некоторое время он уже не слышал шума листвы и журчанья ручья и ощутил необычную расслабленность.
Вскоре все деревья слились для него в сплошной зеленый фон, на котором нельзя различить ни стволов, ни веток, ни тем более листвы. Ручей преобразился в узкую неподвижную голубую ленту. Стало немного не по себе. Ему была видна только лиса, которая в это время уже напилась и лежала рядом с голубой лентой с закрытыми глазами. Постепенно его стали заполнять чужие непонятные эмоции: блаженство, сытость, безмятежность и одновременно настороженность. Понеслись мысли о том, что заяц был вкусный и жирный; о том, что все зайцы глупые, их легко ловить. Вот рябчиков ловить сложнее, они улетают. Но об охоте можно не думать до следующего восхода солнца, - наелась хорошо.
Мысли лисы он слышит, как же теперь сделать, чтоб и она его услышала. Он мысленно дотянулся до лисы и погладил ее воображаемой рукой по голове. Глаза зверя приоткрылись. "Разреши поговорить с тобой, я не причиню тебе зла, я не охотник. У меня даже нет лука. Я стою на пригорке и смотрю прямо на тебя. - Лиса вскочила и посмотрела в сторону Джуа. Ее мысли начали путаться, в них преобладало стремление бежать. - Только не уходи, просто ответь мне что-нибудь". Ответа не было, как показалось Джуа, достаточно долго. Но лиса успокоилась, она застыла на берегу и не отводила от человека взгляда.
- Ты первый на двух ногах, который слышит тех, кто живет среди деревьев. Ты напугал меня, - "речь" была необычной, но смыл Джуа понимал. Сказанное лисой дополнялось образами. Он попытался строить фразы таким же образом.
- Я не хотел пугать, я хотел говорить с тобой. Думал, что у меня не получится. Ты хорошо меня понимаешь?
- Понимаю. Когда отцы отцов старых лис жили, то в этом лесу был человек. Он помогал, лечил, ему верили. Ты будешь лучше говорить. Но для этого нужно время.
- Я скоро уйду. Но мне нужно взять воды из ручья. Можно мне спуститься?
- Иди. Я знаю - людям тоже нужна вода.
Джуа осторожно спустился и наполнил бурдюк водой. Лиса в это время не сдвинулась с места. Постепенно очертания деревьев и ручья вновь приняли знакомые формы. Вновь весело защебетали птицы.
- Я ухожу. Буду в лесу скоро.
- Если нужно я приду. Запомни меня. Ели будешь недалеко и вспомнишь меня - я услышу.
Обрадованный свом первым опытом разговора с животным юноша быстрым шагом направился в сторону дома. Оставшуюся часть пути Джуа одолел быстро и без приключений. И вот он уже ощущал соленый морской воздух и слышал шум прибоя. Родной поселок Джуа Лазурная гавань был достаточно крупным. Большая бухта, в которой он находился, давала приют торговым кораблям во время шторма, столь частого в этих широтах.
Торговцы привозили не только разнообразные товары, но и новости со всех уголков страны. Даже из далекого Солгарда. Поговаривали, что этот город напрочь утратил свое былое величие. Новые несчастия преследовали его жителей каждый год. В конце прошлого года город охватила ужасная эпидемия чумы, унесшая почти половину населения. В течение семи месяцев ни одному человеку не удалось покинуть Солгард, ни один торговый караван не попал на знаменитую ярмарку. Благодаря этому удалось предотвратить распространение эпидемии по всей стране. И только спустя месяц, как умер последний заболевший, границы города вновь открылись.
Джуа разглядел в бухте корабль с флагом, на котором была изображена лошадь. В районе Солгарда располагались несколько крупных поселков, жители которых разводили этих быстроногих животных. У причала собралось несколько десятков человек, доносился шум низких мужских голосов. Корабль начал разворачиваться и поплыл в направлении пролива. "Уже уплывают, жаль, что не удалось застать торговцев в деревни" - подумал Джуа. Солгардцы всегда были дружелюбны и приветливы, они общались не только с главой поселка, как было принято у торговцев из Рамбурга, но и со всеми желающими. Джуа наблюдал за кораблем, который вдруг причалил подальше от поселка, но все еще оставаясь в бухте.
"Отец наверно уже узнал последние новости из Солгарда", - подумал Джуа. Он шел по берегу моря, здороваясь с шедшими навстречу соседями. Дом рыбака Дана находился поблизости с торговым причалом. Это было белое кирпичное здание с покатой крышей из красной черепицы, с двух сторон окруженное верандой, утопающей в душистом горошке. Чердак был обжит Джуа несколько лет назад и не отличался по уюту от комнат первого этажа. На второй этаж вела отдельная лестница, связывающая чердак и одну из частей веранды.
Когда Джуа подошел к дому, мать как раз убирала со стола на южной веранде. Отца видно не было, хотя его лодка была привязана у причала рядом с домом. Ясмина увидела сына и улыбнулась, это была красивая миниатюрная зеленоглазая женщина с русыми воющимися волосами ниже плеч.
- Здравствуй, сынок! А мы уж думали, что ты надолго задержишься у бабушки. Как она там? Почему ты ей так срочно понадобился?
- С ней все в порядке, - сказал Джуа и сел за стол. На нем стояли тарелка с запеченной рыбой, блюдо с овсяными лепешками и кувшин с охлажденным компотом из лесных ягод.
- Мы с отцом уже пообедали. Думали, что ты не придешь так рано.
Джуа принялся за еду. Мать сидела рядом и терпеливо ждала, пока он наестся.
- Мама, мне придется завтра же возвращаться к Яруте, - сказал Джуа, - Вот ее письмо: одному старому лекарю нужен помощник, я поживу у него пару месяцев, - парень протянул записку матери.
Ясмина осторожно развернула записку и стала внимательно вчитываться в текст, состоящий из мелких, но разборчивых букв, написанных матерью. Не успела она закончить читать, как на пороге дома появился Дан. Он был всего на несколько лет старше своей жены, но широкая кость и густая темно-русая борода увеличивали разницу в возрасте. Несмотря на невысокий рост и заурядную внешность Дан обладал удивительной житейской мудростью и рассудительностью, нередко и более опытные люди обращались к нему за советом. Джуа унаследовал от отца невысокий рост и основные черты характера, а от матери - необычную красоту.
- Рад тебя видеть, сын, уже перекусил? - Джуа кивнул, - Ты пришел как раз вовремя, пойдем, твои знания очень пригодятся, - отец был сильно расстроен, и едва сдерживал гнев.
- Отец, мне нужно поговорить с тобой, - осмелился сказать Джуа.
- Вот по дороге и поговорим, - буркнул Дан, и направился к торговой пристани. Джуа быстро догнал отца, тот начал делиться последними известиями, - Ты наверно обратил внимание на корабль из Солгарда в нашей бухте, он причалил несколько часов назад. В Первом городе опять приключилось очередное несчастие: непонятно откуда взявшийся ураган уничтожил все посевы, вырвал с корнем плодовые деревья и, что самое интересное, из Руны полностью пропала рыба! Правитель Солгарда выделил некую сумму денег и даже распорядился о продаже десяти рулонов ткани, в надежде успеть купить продовольствия к зимним холодам.
Льняная ткань из Солгарда была лучшей на всем острове. Пропитанная особым составом она не пропускала влагу, но, в то же время, оставалась тонкой и легкой. Никто кроме правителя города не мог торговать ей. Каждый год на осенней ярмарке продавалось несколько кусков и то, что ткань продавалась в таком количестве не в сезон ярмарок, было впервые за долгую историю города.
- А причем тут я? - спросил удивленно Джуа.
- Кедер не разрешает солгардцам спуститься на берег, говорит, что они принесут чуму в нашу деревню. Он не верит мне, что эти люди совершенно безопасны. Джуа, ты согласен со мной?
Как только весть о чуме в Солгарде дошла до восточного побережья бабушка подробно объяснила Джуа, чем опасно это заболевание, его первые признаки. Парень помнил также, что может пройти до десяти дней, прежде чем появятся симптомы болезни, и что если больной излечивается, то становится безопасным для окружающих.
- Да отец, ты прав. Скорее всего, эти торговцы переболели чумой, повторное заражение невозможно. В дороге они уже около двух недель, и если я не обнаружу у них признаков болезни, то они полностью безопасны.
Отец и сын дошли до опустевшего торгового причала. Лишь Кедер нервно ходил взад-вперед вдоль берега, он то и дело направлял взгляд вдаль в сторону корабля солгардцев. Глава деревни заметил их и тут же направил свое волнение на Джуа.
- Так, парень, я думаю, что ты уже в курсе дела. Ну и как же ты предлагаешь мне поступать? - не успел Джуа вставить и слово, как он продолжил. - Я хочу помочь солгардцам, тем более у них одно горе следует за другим, мы всегда замечательно с ним ладили. Но я не желаю распространения болезни в своей деревне! Я же не лекарь, откуда мне знать, здоровы эти торговцы или нет. А когда твой отец сказал, что тебя нет в деревни, я запретил им высаживаться на берег, - к концу своей речи Кедер немного успокоился. К этому времени на пристань подошли несколько рыбаков, привлеченные громким голосом Кедера.
- Я попробую помочь. Для этого мне нужно поговорить с солгардцами и осмотреть их. Я пойду сушей, а вы подготовьте лодки с продуктами. Как только я дам сигнал с корабля, вы отправляете лодки. Я думаю, они не обидятся, что мы не пригласим их сойти на берег, так будет безопасней для жителей деревни. В случае малейшего подозрения о нездоровье людей на корабле тех рыбаков, которые будут управлять лодками, придется изолировать на две недели. Для этого как раз пригодится одна из башен у входа в бухту.
Послышался недовольный шепот: Джуа и Кедрера уже окружали почти все взрослые мужчины деревни, они явно не хотели рисковать своей жизнью. Вдруг из толпы вышел Дан и развернулся лицом к рыбакам.
- Я вижу, что предложение моего сына вас не устраивает. Хорошо, я поплыву на одной лодке, второй будет править Джуа. Вас же прошу лишь помочь с загрузкой, - голос Дана был спокоен и уверен, никто, даже Кедер, не стали ему возражать.
Кедер и еще пару рыбаков молча пошли открывать продуктовый склад. В Лазурной гавани всегда было более чем достаточно еды, после тщательного осмотра склада Кедер разрешил забрать два мешка с мукой, четыре мешка с овощами, шесть больших корзин с сушеными фруктами и восемь бочек с соленой рыбой. Такая щедрость объяснялась скорым сбором нового урожая и регулярными богатыми уловами.
Лодки рыбаков из Лазурной гавани всегда славились своей большой грузоподъемностью. Но такое количество провизии еле-еле уместилось на "Чайке" и "Фортуне", - самых больших в деревне лодках Кедера, которые он согласился дать Дану и Джуа. После полудня установилось безветрие, и Джуа подумал, как бы было хорошо, если бы сейчас в нем проснулись способности экоса по управлению погодой. Но расстояние от поселка до корабля солгардцев можно было легко преодолеть и на веслах. Отец и сын сильными ритмичными движениями стали направлять лодки в сторону корабля.
- Ей, на лодках, кто вы такие и что вам нужно? - окликнул их громкий голос с корабля, когда Джуа и Дан подплыли совсем близко. Дан разглядел в кричавшем мужчине молодого помощника капитана корабля.
- Это я Дан, со мной мой сын, Джуа, он ученик лекаря. Мы привезли продукты, которые вы просили, но сначала Джуа хочет поговорить с капитаном.
Через несколько мгновений с корабля на воду спустилась маленькая лодочка. Джуа продолжил работать веслами и поплыл навстречу. Парнишка в лодке был на вид даже младше Джуа и выглядел вполне здоровым. Как только лодки сблизились, парень жестом пригласил Джуа перебраться в его лодку, они поплыли к кораблю и по веревочной лестнице забрались на палубу.
Даже издалека торговые корабли Солгарда поражали свом величием и красотой, каждый из них не был похож на другой. Затейливая резьба по дереву великолепно сочеталась с грузоподъемностью одного, разноцветные шелковые узоры парусов дополняли быстроходность другого. Джуа всегда любовался на них издалека, сегодня ему первый раз в жизни удалось побывать на палубе. Джуа помнил, как этот же корабль с зеленым парусом, вытканным золотыми узорами из птиц был в Лазурной гавани пару лет назад. Тогда он удивился многочисленности членов экипажа "Сокола".
Сегодня же на палубе было семь человек, и выглядели они не лучшим образом. Солгардцы всегда славились своим высоким ростом, атлетическим телосложением и поразительным долголетием. Причем даже в преклонном возрасте они сохраняли отменное здоровье и выглядели гораздо моложе своих сверстников из других городов. Сейчас Джуа видел перед собой очень сильно исхудавших мужчин, только трое из них были молоды, их высокий рост еще сильнее подчеркивал худобу. Все они стояли поодаль, и намерения приближаться не подавали. Обстановка была достаточно напряженная.
По направлению к Джуа сделал один шаг мужчина, возраст которого молодой лекарь так и не смог определить.
- Я Хельдинг, капитан "Сокола", приветствую тебя Джуа, ученик лекаря на борту моего корабля, - он поднял правую руку, согнутую в локте - традиционное приветствие солгардцев. - Ты хотел поговорить, слушаю тебя, - Хельдинг говорил с Джуа как с равным, и тот проникся уважением к пожилому капитану.
- Сожалею, что несчастья послужили поводом для нашей встречи. В Лазурной гавани всегда вам рады, извините Кедера, он лишь заботился о благе деревни, рыбаки все еще опасаются встречи с вами. Мы с отцом привезли нужные вам продукты, но перед тем как загрузить их на корабль позволь задать пару вопросов.
- Это твое право, я расскажу все, что ты пожелаешь.
- Я заметил, что твоя команда потеряла многих людей, но остальным все-таки удалось выжить. Все ли из присутствующих переболели чумой?
- Все, кроме Ларда, - капитан указал на парня, который встречал Джуа на лодке, - он жил в Морхейме и присоединился к нам по дороге. Юнга Лард с нами уже две недели и чувствует себя хорошо.
Джуа внимательно посмотрел на Ларда: в росте он не уступал солгардцам, но белокурые волосы и ярко голубые глаза, выдавали в нем северянина.
- Я могу осмотреть вашего нового члена экипажа? - спросил Джуа, - это не займет много времени.
Лард вопросительно посмотрел на капитана, тот кивком головы разрешил парню приблизится к гостю. Первое, на что обратил Джуа, это были ясные и чистые глаза, без намека на воспаление. "Хорошо, один из первых признаков чумы не обнаружен". На юнге была рубашка с коротким рукавом и штаны по колено. Кожа у северянина была гладкая, с золотистым загаром, без единого нарыва или даже зажившего рубца, которые непременно "украшали" всех выживших после чумы. Джуа поднес ладонь ко лбу северянина: кожа была сухая, жара у юноши не было. Лекарь был полностью уверен, что перед ним абсолютно здоровый человек. Все присутствующие на палубе торговцы в полной тишине внимательно наблюдали за происходящим, и ждали, когда лекарь скажет свое слово.
- Ваш юнга здоров, я верю, что он пробыл с вами достаточно давно. Если бы хоть один из вас был болен, то этот парень непременно бы заразился. Значит, вся ваша команда здорова, - сказав это, Джуа направился к капитану и протянул ему правую руку, - так было принято приветствовать дорогих гостей на побережье.
Хельдинг улыбнулся и двумя руками пожал протянутую ладонь юноши. Холод, стоявший между Джуа и командой корабля, сразу же рассеялся. Все остальные мужчины начали весело насвистывать незнакомые Джуа мелодии, кто-то дружески хлопал его по плечу. Лекарь подошел к правому борту корабля и жестом пригласил отца плыть к кораблю. Четверо солгардцев уже спускали пару лодок на воду, чтобы быстрее доставить продуты на борт.
Спустя несколько минут Дан и вся провизия были на корабле. Рыбак настороженно смотрел по сторонам, но подошедший Джуа развеял все его опасения.
- Отец, я уверен, что мы в полной безопасности. Нам даже не понадобится многодневная изоляция, о которой я говорил.
Уже почти стемнело, и нужно было отправляться домой. К стоящим у кормы отцу и сыну подошел Хельдинг.
- Вы нам очень помогли. Лазурная гавань стала первым приморским поселком, который согласился торговать с нами. Остальные побоялись чумы, и не соглашались ни на какие переговоры. Это лишь малая часть нашей благодарности, - капитан протянул Дану большой кошель, туго набитый золотыми монетами. На них можно было купить товар в любом уголке страны. Золотом расплачивались, когда крупные торговые сделки совершались между жителями разных городов.
Джуа краем глаза оценил содержимое кошелька: за продовольствие расплатились более чем щедро. Если бы Кедер продал бы все припасы на рынке в соседнем поселке, то получил бы чуть больше половины от золота солгардцев.
Рыболов и его сын собирались отплывать, но капитан попросил их немного задержаться. Двое торговцев несли два небольших рулона знаменитой непромокаемой ткани.
- Это наш подарок: один сверток лично вам, один - вашему правителю. Передайте, что мы не в обиде на него и через несколько месяцев обязательно навестим Лазурную гавань, - взгляд Хельдинга сосредоточился на Джуа, - А, ты, Джуа, толковый парень. С разрешения твоего отца я хотел пригласить тебя плыть с нами в Солгард, - последовала некоторая заминка, он ждал ответа от Джуа, взгляд капитана затуманился, - но нет еще слишком рано, нам суждено встретиться несколько позже.
Джуа постарался скрыть свое удивление.
- Может быть, мы и встретимся, - это все, что он смог ответить, - попутного ветра!
Погрузив ценные свертки на лодки, отец и сын отправились домой. Всю дорогу они молчали. Дан знал, что месяц назад его сын с радостью принял бы предложение плыть в Солгард. Сегодня же он не проявил ни малейшего интереса, Дан решил отложить разговор с сыном до завтра. У пристани их нетерпеливо ждал Кедер и несколько рыбаков, еще из лодки Джуа крикнул: "Все в порядке. Они здоровы".
Лодки причалили, Дан выгрузил сверток льна перед ногами Кедера и протянул ему кошель.
- Принимай плату и подарок, правитель!
Кедер недоверчиво и осторожно распаковал сверток. Внутри оказалась около десяти метров льняной ткани светло коричневого цвета. Рыбаки восхищенно рассматривали удивительный дар, глава деревни сразу же намочил уголок лоскута в морской воде: капли быстро сбежали, а ткань осталось сухой, Кедер поблагодарил Дана и Джуа, и направился домой. Подуставшие, но довольные отец и сын побрели вдоль берега, неся дорогой подарок из Солгарда. На пороге их ждала взволнованная Ясмина, поцелуй и крепкие объятия мужа быстро ее успокоили. Пока Ясмина охала над светло зеленым солгардским льном, Дан повернулся к Джуа.
- Сын, ты хотел поговорить со мной, давай перенесем беседу на завтра. Думаю, разговор будет долгий, а сегодня все устали. Спокойной ночи.
- Ты прав, отец, - зевая промолвил Джуа, поднимаясь по лестнице на чердак.
Сон одолел молодого лекаря, как только он лег в кровать.
Глава 3
В теле ворона
Джуа проснулся гораздо позже, чем обычно. Даже не позавтракав, он начал быстро собирать необходимые ему вещи. Стояла жаркая погода, очень характерная для конца июля. Но все же через несколько месяцев теплые вещи ему понадобятся. А ведь он даже не знает, куда ему нужно идти! Впрочем, зима была достаточно суровой лишь в центральной части острова. Юноша решил, что не будет брать с собой зимнюю одежду. В случае чего он купит ее на месте, у него были свои скромные сбережения: на меховую зимнюю куртку как раз хватит. Джуа открыл сундук, стоявший в углу его комнаты, достал пару льняных рубах, толстую вязаную куртку, безрукавку с множеством карманов, кожаные штаны и ботинки. Ясмина осторожно вошла в приоткрытую дверь, в ее руках был небольшой аккуратный сверток.
- Доброе утро, я думала, что ты еще спишь, - женщина подошла и критично оглядела весь ворох одежды, - Джуа, ты говорил, что будешь отсутствовать несколько месяцев. Значит, вернешься в конце осени, как раз, когда дожди не прекращаются по несколько дней. - Вот держи, тебе пригодится в дороге, - со слезами на глазах сказала Ясмина и протянула сверток сыну, - ну же разворачивай.
На первый Джуа показалось, что это тонкое одеяло, он присмотрелся, - нет, это же спальный мешок! Его внешняя сторона была из непромокаемой солгардской ткани, а внутренняя - из тонкой шерсти. Эти ткани были соединены между собой стежками по всей поверхности. Никаких швов не было, большой кусок ткани в рост человека просто согнут пополам по высоте, а частая шнуровка соединяла низ и одну из боковых сторон. При желании это изделие действительно могло превратиться в одеяло или в палатку. Ясмина любила удивлять сына и мужа разными вещами, сделанными своими руками, но сегодня она превзошла сами себя.
- Мама, я не перестаю тобой восхищаться! Это как раз то, что нужно одинокому путнику, причем в любое время года! - воскликнул Джуа и нежно обнял мать за плечи.
- Знаешь, я беспокоюсь, в первый раз мы разлучаемся с тобой на столь долгий срок, - сказала расстроенная Ясмина, - не торопись с уходом, отец вместе с Кедером и остальными рыбаками обсуждают, как распорядиться заработанными деньгами. Это затянется до самого обеда, я ничего не говорила Дану о твоем уходе, - чуть погодя Ясмина добавила, - не забудь попрощаться с Илдирой, она вся извелась, за то время, когда ты был на корабле солгардцев. Останься сегодня дома, а завтра с утра отравишься в путь.
Джуа стало стыдно, что вчера он забыл навестить свою подругу детства. До обеда оставалось несколько часов: он успеет ее найти и все объяснить.
- Мама, что бы я без тебя делал! - с благодарностью сказал юноша и помчался вниз по лестнице. По дороге он схватил со стола яблоко и быстрым шагом пошел к дому Кедера.
Идти нужно было совсем не долго, дом деревенского главы стоял на другой стороне торгового причала. Джуа остановился и заметил, как из ограды выходит Сильд - старший брата Илдиры. Молодой лекарь плохо с ним ладил, Сильд был старше его на пять лет и выше на целую голову. Он считал, что Джуа слишком молод, для того чтобы привлекать его к решению важных вопросов. Каждый раз как Джуа, встречал Сильда, последний не забывал об этом упомянуть. Но ничего не оставалось, как спросить у него дома ли его сестра. Сильд тоже увидел лекаря, но делал вид, что очень занят ремонтом одной из лодок отца. "Он никогда не поздоровается первым", - подумал Джуа.
- Сильд! - окликнул он молодого мужчину, тот на мгновение поднял глаза, увлеченный стук молотка прекратился, - добрый день, я хотел увидеть твою сестру, ты не мог бы ее позвать, - попросил Джуа как можно вежливее.
- А она вчера целый день хотела увидеть тебя, вот такая незадача! Но ты же у нас занятой лекарь, без помощи которого, невозможно заключить торговую сделку. Какое тебе дело до моей маленькой сестренки! Ведь даже мой отец беспрекословно подчиняется твоим приказам. Не мудрено, что ты проснулся к полудню: нужно было полностью восстановить утраченные вчера силы.
"Ах, вот как он все повернул!", - подумал Джуа и заставил себя выслушать Сильда до конца. Тот же продолжал выводить Джуа из себя.
- Так вот, пока наш великий лекарь нежился в кроватке, отец отвез сестру в Зеленую долину. Она, в отличие от некоторых, работает шесть дней в неделю, сказав это, Сильд повернулся спиной и принялся еще громче стучать молотком.
Ни сказав в ответ ни слова, Джуа направился прочь от язвительного братца Илдиры и медленно побрел вдоль берега моря. Если он сейчас же отправится в Зеленую долину, то все равно не успеет к обеду: солнце стояло высоко над горизонтом, но скоро станет постепенно опускаться все ниже и ниже. Зеленая долина, - это было название самой плодородной земли, которая располагалась на юго-западе от деревни. Там выращивали овощи жители двух поселков: Лазурной гавани и Одинокой Горы - деревни скотоводов, расположенной в предгорье. В сотне шагов от огородов был лес, богатый грибами и ягодами.
Выращиванием овощей как раз и занимались молодые незамужние девушки. Высокий забор огораживал посадки для защиты от лесных зверей. В центре находился большой жилой дом, который заполнялся девичьим смехом с момента посева семян до сбора урожая. Эту веселую компанию "охраняло" десяток пожилых тетушек, которые следили за порядком, сдерживали чересчур активных проказниц и делали все возможное, чтобы деревенские парни обходили стороной это место. Сильд рассказал о том, где находится Илдира, точно зная, что Джуа не удастся пробраться через высокий забор и быль не замеченным всевидящими пожилыми охранительницами девичьей чести.
Вдруг его окликнул низкий голос отца, парень обернулся: Дан в это время выходил из дома для собраний. Именно там обсуждались все важные вопросы деревенской жизни. Право голоса имели только мужчины старше двадцати пяти лет, таких в деревне насчитывалось чуть больше сотни. Юноша быстро подбежал к отцу и вкратце рассказал о своих намерениях. Дан одобрял выбор сына: Илдира действительно была замечательной девушкой, и по характеру напоминала свою мать, в отличие от Сильда, который был точной копией отца.
- Знаешь Джуа, у меня в молодости был друг, который ухищрялся общаться с девушками и через высокий забор Зеленой долины. У него было несколько почтовых голубей, которых его подружка всегда брала с собой. Она закрепляла послания на лапе птицы и отпускала ее поздно вечером, когда все ложились спать. Голубь всегда прилетал туда, где родился и вырос, то есть в дом моего приятеля, - вот такую историю рассказал Дан сыну.
После этого рассказа в голову к молодому лекарю пришла смелая идея.
- Спасибо, отец. Ты не представляешь, как помог мне, - сказал Джуа, - к вечеру буду дома, передай маме, чтоб приготовила сытный ужин! - весело добавил юноша и побежал на юго-запад, к дороге, ведущей в Зеленую долину.
Вот он уже и за границей деревни и его приветствуют лесные просторы. Мысли Джуа были столь же быстрыми, как и скорость его бега. По дороге он аккуратно срезал кору с поваленной березы. Острием ножа он нацарапал: "Джуа ждет в лесу". С возвышенности, на которой он находился, уже виднелся высокий забор огородов. Сначала он попытается уговорить какую-нибудь птаху отнести записку Илдире, а она девушка находчивая и добьется разрешения выйти за ограду.
Парень спустился с холма, прошел через березовое редколесье, и осторожно прокрался к восточной стороне ограды, в которой был небольшой просвет. Через эту дырку была видна лишь центральная часть огородов: многие девушки пололи грядки, кто-то носил воду для полива из колодца, пара девушек готовила обед на летней веранде, Илдиру же он не увидел. Три тетушки сидели на плетеных креслах в центре веранды и что-то вязали на спицах.
Джуа поспешил спрятаться обратно в лесок: пение птиц окружало его со всех сторон. Рядом, глубоко в кроне березы, парень разглядел весело щебечущего зяблика. "Бабушка говорила, что понимать рыб сложно, а как же дела обстоят с птицами?". Сосредоточившись на этой маленькой пичужке парень начал разговор.
- Как хороша твоя песня, маленький щебетун! Мне нужна твоя помощь, - Джуа вытянул руку, - Если ты согласен подлети ко мне ближе.
Птичка перелетела на пару веток ниже, но садиться на руку побоялась. Мысли зяблика были настолько запутанны, что юноша уловил лишь страх с примесью любопытства.
- Это совсем не сложно, нужно передать, - Джуа представил кусок бересты, - человеку который сейчас за забором, - яркий образ Илдиры возник в голове у парня.
В ответ на это он ощутил полное недоумение.
- Как передать? Зачем кора? Она большая, лететь с ней тяжело, Что за девушка, они же все одинаковые?
- Да, - подумал Джуа, - это будет труднее, чем я себе представлял. Маленький певец, а ты не мог бы найти более крупную птицу и попросить ее прилететь ко мне.
- Есть большой, - это передалось как образ старого ворона, сидящего на пне, освещенным солнечными лучами. Посчитав, что он больше не нужен, зяблик улетел.
Вороны недаром считались умными птицами, как только Джуа закрыл глаза и обратился к старой птице, тот сразу же ответил, несмотря на то, что ворона не было рядом.
- Где ты, человек?
- Я рядом с высоким забором, в березовом лесу.
- Выйди из леса на открытую местность, так я быстрее тебя найду.
Джуа последовал совету мудрой птицы, через некоторое время послышался шум от взмахов птичьих крыльев. На расстоянии вытянутой руки на самой нижней ветке ближайшего дерева приземлился крупный ворон с поразительно "человеческими" глазами.
- Тебе нужна моя помощь? - Джуа понимал птицу еще лучше, чем бабушкиного пса.
- Да, доставь этот кусок коры девушке, которая за забором, - сказал Джуа и представил Илдиру.
- Мне будет трудно ее найти, они все похожи.
"Ну вот, опять начинается", - подумал Джуа. А ворон тем временем продолжал.
- Тебе нужно лететь со мной.
- Как это? - удивленно спросил парень.
- Ты недавно начал общаться с животными и птицами, это заметно. Сейчас я тебе объясню. Твое сознание временно переносится в мое тело, мое же "я" как бы "сжимается" и освобождает для тебя немного места. Твоя телесная оболочка остается здесь и дожидается, пока мы вернемся.
- Ты думаешь, что у меня получится, я никогда этого раньше не делал? - взволнованно дрожащим голосом спросил Джуа.
- Это не так уж сложно. Но нам нужно как можно быстрее вернуться. Попробуем?
- Давай!
- Я буду говорить, что ты должен сделать, а ты старайся выполнять все в точности. Начинаем, иди к самой высокой березе, ложись на спину так, чтобы голова касалась ствола. Кусок коры клади рядом.
- Пока все выполнимо, - подумал Джуа.
- Закрывай глаза, я сажусь тебе на грудь. Сейчас нужно отделить твое сознание от тела. Сосредоточься, это не видимая глазу прозрачная оболочка, их несколько, тебе нужна серебристая.
Вокруг юноши была непроглядная мгла. Ворона почти не было видно. Джуа как будто смотрел на себя со стороны, тело как будто висело в этой черноте, окруженное несколькими тонкими светящимися слоями, похожими на дым от костра. Вот она, серебристая.
- Теперь сожми ее до размера моего крыла, но не отпускай от тела и направь ее как можно ближе ко мне.
Бледно серебристый туман, окружавший тело принял форму кокона, который постепенно уменьшался в размерах, концентрироваться и, наконец, оформился в небольшое полупрозрачное облачко с металлическим отливом, парившее над грудью.
- Сейчас будет самое сложное и неприятное - твое сознание направить в мое тело.
Джуа увидел ворона совсем по-другому: все его тело постояло из запутанного лабиринта тонких и длинных каналов, которые вели вглубь, в некую сферу. В ее центре пульсировало бледно-зеленое сознание ворона. Юноша как будто знал, что делать дальше. Сгусток быстро подлетел к ворону, разделился на потоки и начал впитываться в невидимые глазу поры. Боли Джуа не испытал, но ощущение многократного умножения самого себя было гораздо неприятнее. Наконец он достиг сферы. Хорошо, что весь процесс занял несколько мгновений. Джуа чувствовал себя в теле ворона, как человек чувствовал бы себя с двумя сердцами. Сознание Джуа с непривычки с огромным трудом контролировало тело птицы, ворон еле стоял на ногах, махал крыльями, крутил головой и старался найти кусок коры с письмом. Воронье зрение было лишено многих красок, зато поражало своей остротой.
- Так, гость мой, будь менее активен. Пока я справлюсь без тебя! - прозвучало рядом.
Джуа "затих" и старался не мешать. Его состояние сейчас можно было сравнить с поездкой верхом за спиной более опытного наездника. Боковым зрением Джуа увидел свое бессознательное тело, которое со стороны было похоже на крепко спящего человека.
Ворон клювом взял бересту с травы, взмахнул крыльями и быстро набрал высоту. Ощущение полета полностью захватило все внимание Джуа, больше всего это было похоже на подводное плаванье в прозрачной воде горного озера. Не успел он опомниться, как ворон перелетел забор и сел на крышу дома. Даже с крыши граница огорода была трудноразличима.
- Давай, ищи свою подругу, - услышал Джуа.
Как назло, ее нигде не было видно. Но молодой лекарь вдруг вспомнил, что Илдира вместе с двумя своими лучшими подругами занималась разведением овощей, привезенных Кедером с южных островов, в теплицах. Располагались они, судя по ее рассказам, рядом с западной, самой отдаленной от центрального дома границей огородов.
- Нам нужно лететь к западной ограде, - скомандовал Джуа.
Ворон послушался и полетел в указанном направлении. Вскоре стали виднеться покатые крыши двух небольших застекленных теплиц. Одна из них оказалась безлюдной. Ворон сел на стоящее рядом дерево, с него можно было хорошо разглядеть троих девушек, осторожно рыхлящих землю вокруг диковинных растений, чьи раскидистые ветки достигали крыши.
- Поторопись, времени осталось мало, - заволновался ворон.
Джуа нашел глазами Илдиру. Ее светлые непослушные волосы выбивались из-под косынки. Это была очень симпатичная голубоглазая девушка с тонкими и правильными чертами лица. Она стояла чуть поодаль от подруг и рассматривала улитку, которую держала в руках.
- Вот она, которая стоит! - радостно воскликнул Джуа.
- Да уж понял! - снисходительно промолвил ворон и полетел в открытое окно теплицы. Он пролетел рядом с девушкой и ухитрился уронить кусок бересты прямо ей в руку. Девушка еле удержала улитку, повертела кору в руках и обнаружила текст послания. Ворон быстро вылетел в другое окно, и собрался было улетать из огорода, но Джуа попросил остаться его на пару минут.
Лекарь глазами ворона, сидящего на дереве, внимательно смотрел на свою подругу. Ее лицо озаряла довольная улыбка, девушка положила кусок коры в карман короткой юбки и на мгновение задумалась. Ее дальнейшим действиям Джуа не нашел логического объяснения. Илдира кончиками пальцев проделала маленькие отверстия неправильной формы на самых крупных листьях подопечного ей растения. Маленькие кусочки зелени она аккуратно зарыла в стороне, вручила улитку подруге, сказала ей что-то и побежала прочь.
Девушка быстро вернулась, за ней, еле поспевая, ковыляли две пожилые наставницы. Илдира округлила глава и указывала на большие листья, целехонькие минуту назад. Подслеповатые тетушки с пониманием закивали головами. Потом подозвала подругу и продемонстрировала наставницам "пожирателя" дорогих заморских растений. После этого от Илдиры последовало какое-то эмоциональное объяснение.
Только сейчас Джуа понял, чего добивалась его подруга. Она этим спектаклем обеспечила себе выход за забор в близлежащий лес. В прошлом году она жаловалась, что на виноград, который рос рядом с домом Кедера, напали слизняки. Джуа тогда посоветовал обрызгать его отваром из цветов зубчатки. Эти цветы обладали сильным, но не приятным запахом, собирать их никто не любил. Но правильно приготовленное средство от слизняков ничем не пахло. Джуа пришлось самому все сделать и принести Илдире бутыль с готовым отваром.
- Все, возвращаемся, - сказал Джуа. Ворон взмыл в небо, быстро махая крыльями полетел в сторону березового лесочка. Там как раз была поляна с зубчаткой. Они быстро нашли самую высокую березу и приземлились. Тело Джуа все еще было на месте.
- А что бы случилось, если бы мы не нашли мое тело, - с интересом спросил Джуа.
- Лучше тебе этого не знать, - резко ответил ворон и сел на грудь лежащего лекаря, - теперь нужно все проделать в обратном порядке.
Сознание Джуа быстро "потекло" из внутренней сферы по многочисленным каналам наружу физического тела ворона. Опять Джуа окружила темнота. Серебристое облако постепенно разрасталось, насыщенность цвета падала, и вскоре тонкая оболочка окружила контур тела молодого лекаря. Джуа подумал, что обратный процесс занял гораздо меньше времени и сил.
- Можешь открывать глаза, только сразу не вставай - послышалась издалека мысль ворона.
Лекарь послушался ворона и попробовал пошевелить руками и ногами - они с трудом двигались. Птица наблюдала за беспомощным Джуа и проявляла поразительную заботливость.
- Через несколько минут ты придешь в норму, я пока посмотрю, не выходит ли твоя подруга, - сказав это, ворон перелетел на верхушку самой близкой к огородам березы.
Джуа попробовал подняться, его сильно качало из стороны в сторону, но опираясь на ствол березы он устоял на ногах. Отряхнувшись от травы и пригладив растрепанные волосы, он принялся ждать сигнала ворона.
- Вот она, прощай, мы еще увидимся с тобой в Грейстоуне, - сказав это, ворон взмыл вверх.
- Откуда ты знаешь? - Джуа пытался расспросить улетающую птицу, но тот не реагировал. Через минуту вороний силуэт уже невозможно было отыскать на голубом небе.
Молодой лекарь постарался скрыть свое волнение, вызванное неожиданным расставанием с мудрой птицей, и направился в сторону огородов. Илдира была уже на полпути к лесу, когда он увидел ее стоя на опушке. В руке девушка несла плетеную корзинку. Она тотчас заметила юношу и сменила шаг на быстрый бег. Как только она вошла в лес, Джуа нежно обнял ее за талию и осторожно поцеловал в щеку. Девушка смутилась и заметно покраснела. Держась за руки, они направились на поляну с зубчаткой. С помощью Джуа, привыкшего к сбору трав, девушка набрала полную корзину цветков очень быстро. Оставив корзинку стоять вдалеке, они отошли в сторону и сели рядом на большой пень, оставшийся от спиленной березы.
- Запах у этих цветочков отвратительный, зато никто не увязался со мной: кому хочется пахнуть как протухшее мясо несколько дней, - весело сказала Илдира.
- Извини меня, нужно было найти тебя еще вчера, - виновато промолвил он, стараясь не смотреть в сторону Илдиры.
- Я волновалась за тебя. Ты мне очень дорог. Но отец сказал, что с тобой все хорошо. Я рада, что тебе не потребовалась изоляция, ты же знаешь, что и неделю разлуки с тобой я очень тяжело переношу. Скоро у меня будет два свободных дня, которые я хотела бы провести с тобой! - мечтательно промурлыкала Илдира, склонившись на плечо друга.
- Вот как раз об это я и хотел поговорить, - последовала долгая пауза, - завтра я ухожу, меня не будет в деревне несколько месяцев.
Илдира встала и посмотрела Джуа прямо в глаза.
- Месяцев? - удивленно переспросила девушка.
- Пойми, это очень важно, если я сейчас не решусь на эту поездку, то, возможно, буду жалеть всю жизнь, - взволнованно ответил лекарь.
- Я могу поехать с тобой? - с затаенной надеждой в голосе тихо спросила девушка.
Джуа хотелось сказать: "да", но он вспомнил бабушкино предостережение: "Никто не должен знать о настоящей цели твоего путешествия!".
- Не можешь, к моему глубокому сожалению.
- Ты всегда стремился покинуть Лазурную гавань, твои многодневные отлучки уже никого не удивляют. Наверно Сильд прав: я нужна тебе, только тогда, когда ты приезжаешь в поселок. Но ты ищешь лучшей жизни как можно дальше отсюда: представилась именно такая возможность. Я не держу тебя, но если надумаешь вернуться домой, то не стоит искать встречи со мной, - окончательно расстроенная Илдира подбежала к корзине и направилась к забору, не желая слушать дальнейших объяснений.
- Постой, Илдира, - Джуа поспешил вслед за ней, - я обязательно вернусь к концу осени, ты слышишь: обязательно! Подожди меня эти долгие месяцы, в первый же день моего возвращения я попрошу у твоего отца разрешения взять тебя в жены!
Девушка приостановилась, она находилась в шаге от калитки. Глубоко вздохнув, девушка развернулась к Джуа лицом.
- Я подожду тебя до первого снега, - сказала она отчетливо, без всякого волнения, и захлопнула за собой калитку.
Словно волна холода окатила парня, Джуа не помнил, чтоб ему было так плохо. Было жаль, что он так расстроил подругу, хотелось как можно быстрее закончить еще не начатое путешествие, результат его уже мало волновал. С такими грустными мыслями оно побрел в деревню.
Уже начало смеркаться, когда он открывал калитку родного дома. Родители уже сели ужинать на веранде, Джуа молча и без особого аппетита, присоединился к ним. Во время ужина рыбак и его жена внимательно изучали сына, который не отрываясь грустно смотрел в сторону моря. В полном безмолвии прошла вся трапеза. Ясмина не хотела донимать расстроенного сына расспросами. Дан первым не выдержал игру в молчанку.
- Сын, мать рассказала, что ты завтра уходишь, как я понимаю, надолго, - у него хватило такта и мудрости не спрашивать как прошло свидание с Илдирой.
- Да, сначала я иду к бабушке, потом - к старому лекарю, которому буду помогать несколько месяцев, - без всяких эмоций сказал Джуа заученную фразу.
- Я давно знаю, что ты не будешь рыбаком, может быть, ты и в деревне не останешься..., - начал было Дан, но Джуа перебил его.
- Давай не будем ничего загадывать, я вернусь осенью, тогда это и обсудим, - рассержено оборвал его молодой лекарь, немного успокоившись он добавил, - спокойной ночи, завтра я рано выхожу из дома, - парень встал со стула и направился в свою спальню.
- Да, жена, чувствую, что дела обстоят не так, как говорит наш сын, - задумчиво сказал Дан.
- Не торопи события, придет время, и он сам все расскажет, - успокоила его Ясмина.
Глава 4
Верный быстрый друг
Ранним утром, еще до восхода солнца, Ясмина на первом этаже собирала дорожную сумку сына. Она аккуратно складывала все вещи, которые он собирался брать с собой. На самый верх женщина положила сделанный ею свернутый спальный мешок, кулек с сыром, пару яблок и небольшую булку хлеба. Из спальни на первом этаже в столовую вошел Дан, он и еще пару моряков собирались сегодня на Сибр. Этот гористый остров был богат залежами железной руды, но на нем почти не было строительного леса. Поэтому местные жители, у большинства которых были родственники в Лазурной гавани, с охотой меняли изделия из стали на лес, привозимый с большой земли.
Спустя некоторое время супруги услышали шаги, дверь открылась, и в столовой появился Джуа. Неожиданно прохладное утро заставило хозяйку накрыть на стол в доме. Завтрак был простой, но вкусный: над кружками еще витал пар от травяного чая с медом, румяные блины высокой стопкой стояли в центре стола. Рядом с Данном была вазочка с вишневым повидлом, Ясмина, как и ее сын предпочла сливовое.
- Да, мама, я буду очень скучать по твоей стряпне, - наевшись сказал Джуа, - не думаю, что кто-нибудь еще готовит так хорошо, как ты.
- Только Яруте об этом не говори, - пошутил Дан.
Это заставило парня улыбнуться. Он помнил, как несколько лет назад его мать и бабушка пытались выяснить у Дана, кто из них лучше готовит. Тот же, чтоб не обидеть ни одну из них, когда ел дома, хвалил жену, а когда у Яруты - тещу. Видимо и Джуа последовал примеру отца. Дан продолжал разговор.
- Мать уже отдала тебе свой подарок, я же вовремя не успел. Перед тем как идти к Яруте сверни в Одинокую гору. Найди там человека по имени Борн, он и передаст тебе мой подарок, - загадочно сказал Дан, - ну давайте прощаться.
Моряк сдержанно обнял сына за плечи, Ясмина поцеловала Джуа и пожелала доброго пути.
- Я обязательно пришлю вам весточку через пару недель, - пообещал Джуа, взял сумку и отправился в путь.
Деревня скотоводов была немного в стороне от тропы к Мглистым холмам. Молодой лекарь хорошо знал дорогу к Одинокой горе. Ее жители разводили коз, овец и уже несколько веков мирно уживались рядом с рыбаками из Лазурной Гавани. Разнообразные сыры, масло, шерстяные ткани - вот что давало мореходам такое сотрудничество. Последние в свою очередь обеспечивали горцев рыбой и никогда не отказывали в просьбе подвезти скотоводов вдоль побережья или на соседние острова.
Шагая по дороге, парень не мог себе и представить, что за подарок приготовил ему отец. Вдалеке Джуа заметил стадо овец и пошел в том направлении, как ни старался, но пастуха парень не разглядел. Овцы мирно паслись, рядом бегали две большие пастушьи собаки. Говорили, что такие собаки вдвоем справятся с самым матерым волком. Увидев незнакомца, псы бросились на Джуа со звонким лаем.
- Не бойся, они не укусят, так они предупредили меня о твоем приходе, - поспешил успокоить его непонятно откуда взявшийся пастух. Он свистом подозвал своих помощников и погладил их косматые головы, довольные лаской хозяина собаки затихли. Пастух был среднего роста, старше отца Джуа на лет десять. - Ты наверно живешь на побережье, местных то я всех знаю.
- Да, я иду к Одинокой горе. В деревне мне нужно найти Борна. Может быть, ты поможешь мне и подскажешь, где его дом.
- Как не подсказать, это мой старший сын. Дом его ближе всего к северной дороге. Хороший дом, новый, они недавно переехали с женой и детьми. До этого жили у меня, - отец был горд за своего сына, обычно после женитьбы сыновья горцев пристраивали несколько комнат прямо к старому дому. Новый дом был показателем того, что дела у горца идут хорошо и деньги водятся.
- Спасибо тебе, что передать сыну?
- Передай, что мы направляемся в низину, там трава сочнее, а то мои овечки совсем исхудали.
- Обязательно передам, - сказал Джуа и покинул заботливого пастуха.
До деревни скотоводов оставалось идти совсем немного. Парень знал, что начиная с конца весны пастухи отводят почти весь скот как можно дальше и возвращаются в деревню только поздней осенью. Значит, Борн не пасет овец и коз, иначе его отец сказал бы об этом. Джуа решил выйти на северную дорогу, а потом уже искать нужный ему дом. А вот и он! Уже можно было различить одиноко стоящее деревянное строение. Рядом находились многочисленные крытые загоны для домашних животных.
Зажиточный хозяин как раз латал крышу на одном из них. Его жена пряла козью шерсть во дворе дома. Двое ребятишек лет шести играли с маленьким белым барашком.
- Мир этому дому, здоровья всем его обитателям! - громко сказал Джуа. Хозяин услышал его, ловко спрыгнул с крыши. Сначала лекарю показалось что, мужчина был намного его старше: рельефная мускулатура и высокий рост еще больше подтвердили его предположение. Но, приглядевшись, парень понял, что Борну нет и тридцати. Джуа был наслышан, о подозрительности горцев, которую те проявляют к незнакомым людям, и поэтому поспешил с объяснениями.
- Я Джуа, сын Дана из Лазурной гавани. Отец сказал что-то забрать у Борна. Ты ведь он и есть?
- Да, я Борн. Проходи Джуадан, жена налей гостю молока! - голосом, привыкшим отдавать команды, крикнул мужчина и пригласил войти в дом. Женщина оторвалась от своего занятия и поспешила на кухню через другую дверь. - Данвир не говорил, что ты придешь так рано. Я ждал тебя к концу лета. Но лучше ты сейчас заберешь его, иначе я так к нему привяжусь, что мне трудно будет отдавать его.
Джуа понял, что такое необычное обращение гарантировало ему теплый прием. Это была местная традиция: горцы к имени гостя прибавляли имя его отца, показывая тем самым уважение ко всему их роду. Проворная хозяйка уже собрала на стол: вместе с кувшином молока она принесла большую чашку с творогом, крынку с густой сметаной, плошку с душистым медом и чистую посуду.
Не успевший проголодаться Джуа все-таки наложил себе немного творога, взял сметаны и меда, налил полную кружку молока. Если бы он забыл или не захотел что-нибудь попробовать из яств, предложенных хозяйкой, то это сочли бы за оскорбление. Молодой лекарь рассказал о встрече с отцом хозяина, не понимая, какой подарок здесь его ждет, Джуа отпил молока из кружки. Борн смотрел на него очень удивленно. "Это какое-то животное, ну не барана же подарил мне отец!" - пронеслось в голове у парня.
- Ты что же и не знаешь, кого купил для тебя отец?
- Нет, он не говорил.
- Ну, то я и смотрю, что ты даже и виду не подаешь, что рад! Идем, покажу твоего красавца, - сказал Борн и почти силой потащил худощавого парня.
Горец повел Джуа во двор к самому большому и высокому загону, открыл дверь и перед взором молодого лекаря возник вороной жеребец. Он не был очень крупным, но Джуа знал, что именно такие лошади больше всего годятся для гористой местности.