|
|
||
январь - апрель 2011 г. | ||
Героя быт - решеньем тождеств.
Простой ответ: "Не я, так кто же?"
И соль навечно въелась в кожу,
Слова и мысли - прах да пыль.
Как сердца стук, прибоя рокот.
От славы в жизни мало проку.
Назло ветрам, богам и року...
Итак, Итака. Я доплыл.
В тумане берег нелюдимый,
Родные скалы, запах дыма.
Афины взгляд: ну все, иди, мол, -
И неуверенность в речах.
А дома - яркие наряды,
Жена, какой-то тип с ней рядом.
Любимая, почто не рада?
Что не торопишься встречать?
Лишь слуги кОсятся украдкой,
Двор подметен, оливы в кадках...
Здесь без меня все было гладко,
И время нехотя текло.
Кого подозревать мне в краже?
В ответе кто? Никто не скажет.
Признайтесь, ждали? Как же, как же...
Лжец с легкостью раскусит ложь.
Горело что, давно остыло.
Зачем я спорил с высшей силой,
И встречу выдержал со Cциллой,
И чары превозмог цирцей?
Я меру знал, не хапал лишку.
Мечтал одно, а вышло ишь как.
Что цель моя была пустышкой,
Я разобрался лишь в конце.
Кто видел смерть, богов не молит,
И горек вкус волшебной моли.
Я к дому плыл - но вот домой ли? -
Ввязавшись в странную игру.
Напрасны мольбы и укоры,
В отместку рок больней уколет,
Когда недрогнувшей рукою
Мне сын копье нацелит в грудь.
У верности плоды несладки.
А мог бы жить в тепле, в достатке...
Счет лет пошел уж на десятки,
Как не был я в родном краю.
Ну, кто найдется посмелее?
Я не любовь, обман лелеял.
Теперь признали базилея?
Я сам себя не узнаю.
Пускай во многом я виновен,
Прощенье - дело наживное,
Забуду жертву Алкиноя
И огигийскую тоску.
Былое - в волны горстью галек,
Приняв как данность груз регалий.
Я вовремя: разгул в разгаре,
Вино и визги потаскух.
Я лгать привык царям в угоду,
Изведал жажду, страх и голод.
Я зрел, как пал великий город
В уплату мелочных обид.
Пожаром Трои пламя пышет,
В избытке и огня, и пищи.
Без крови не бывает пиршеств?
Так чашу поднесет Аид.
Холодным ветром в день весенний,
В обмен на прошлое везенье,
Мне вновь приснится моря зелень
И бирюзовой дымкой даль.
Полночных птиц прервались трели.
Честь с благородством устарели.
Слова остры, но лучше стрелы.
Не ждали? Что ж, я сам не ждал.
11 января 2011 г.
Не всегда нам легенды лгали,
Хоть их слышать, порой, и странно.
Брат, как дед, наречен был Гаральд,
А сестра прозывалась Анной.
И привык принц держаться одаль,
Не доверив сомнений свите.
Мать зимою убили роды,
На охоте погиб правитель.
Новый год был еще в начале,
Королевский примерив перстень,
Брат, сестру на руках качая,
Для нее пел тихонько песню.
- Спи, сестрица, пусть вьюга воет,
За стенами ярится ветер.
Нас с тобою теперь лишь двое,
Нас лишь двое на целом свете.
Солнце к полдню ползло упрямо,
Уменьшалась тень от колонны,
И под сводом высоким храма
Гаральд вскоре надел корону.
И все время, как часом ранним,
Ночь отступит, зарей ощенясь.
Гаральд в замок спешит с дарами,
Анна ждет его возвращенья.
Пусть завистники смотрят косо,
Пусть исходят бессильно желчью,
А сестра заплетает косы,
А сестра примеряет жемчуг.
- Брат мой, слышишь, ручьи запели,
И ветла наклонилась низко.
Лебединые лучше перья
Да рябины карминной низка.
Первоцветами из прогалин
Снова в зелень земля одета,
Взял жену в это лето Гаральд,
Год спустя появились дети.
Но тоскою незримой венчан,
Не взирая на расстоянья,
Время выкроив, каждый вечер
Гаральд пишет посланья Анне.
Не заметишь, и год прошел как,
С наступившим спеши поладить.
А сестра вышивает шелком,
А сестра выбирает платья.
- Брат мой, слышишь, дроздов над полем,
Над лазурными куполами.
Здесь, на юге, трава по пояс,
Солнце - медом, цветы, как пламя.
Отвечает сестрица кратко.
Разобравшись, что значит, сам уж
Улыбнется король украдкой:
Время младшую выдать замуж.
Дни лениво текли и плавно,
Был с прошедшим схож год идущий.
Но война нарушает планы,
Безвозвратно калечит души.
Ядом в воздухе - запах гари,
В такт копыта напевом рваным.
Надевает доспехи Гаральд
И в пути вспоминает Анну.
- Спи, сестрица, пусть ночь укроет,
Темнотою печаль залечит.
Никого теперь в мире, кроме
Нас с тобою... Но ты - далече.
Где Обманные грезят скалы
Силам высшим воспетой одой,
Он командует час привала
После долгого перехода.
Кто так в шутку решил, вотще ли?
Но прозвание вышло вещим.
Враг, с закатом пройдя ущелье,
Подготовился взять их в клещи.
Анне снится тумана пена,
Враг надежно от глаз упрятан.
Вверх, не мешкая, по ступеням,
Будто можно дозваться брата.
Ведь душою мы вечно с теми,
Кто нам дорог. Что сталь решетки?
- Брат мой, видишь, крадутся тени,
В стылом ветре - тревожный шепот.
Обреченным на смерть изгоем
На изломе луна стареет.
Слышит Гаральд знакомый голос,
Поднимает людей скорее.
То ль хранители проморгали,
То ли ворон судьбу накаркал,
Принял бой свой последний Гаральд
Там, где скалы сомкнулись аркой.
Звезды щедрой рукой посеяв,
Ночь неспешно пойдет на убыль.
Понимая, что нет спасенья,
Колыбельную шепчут губы.
- Спи, сестрица, ведь крови узы
Крепче всех колдовских эссенций.
И секрет наш никем не узнан:
На двоих одно бьется сердце.
Жизнь по капле бежит из раны,
Алым пачкая ткань рубашки...
А под утро нашли и Анну
У подножия старой башни.
Луч прощальный глаза ослепит,
И погаснут аккорды мессы.
Брат с сестрою спят в тихом склепе:
Вместе в жизни и вместе в смерти.
Но грядущее - лучший довод
Дальше жить, напрягая силы.
На руках королевы вдовой
Подрастают уж дочка с сыном.
- Брат мой, слышишь, вой за оградой,
Там под лапами хрустнет ветка.
- Спи, сестрица, я буду рядом,
Я с тобой до скончанья века.
26 декабря 2010 г. - 18 января 2011 г.
От мрачных мыслей в душе прогоркло,
Обузой стало сплетенье букв,
Но Мойра вденет вдруг нить в иголку,
Наметив шелком на глаз судьбу.
Моих триумфов и бед источник,
Привыкший спорить и подстрекать,
Выводит ловко по ткани строчки,
И вслед за ними спешит строка.
Как ни пытайся - исход плачевен:
Ни в лад, ни в рифму опять куплет.
Ей лишь бы странствий да приключений,
А мне бы - кресло и теплый плед.
Мне б лучше греться в воде стоячей,
Чтоб без излишеств и без затей.
А ей бы, шалой, цвета поярче,
Не хочет верить: глаза не те.
Год завершают, отбив, куранты,
Вновь в путь со старта, и время - ноль.
Прошу: "Будь все же поаккуратней.
Мне жизни нЕ дали запасной".
Не отличаясь от многих прочих,
Как белка бегаю в колесе.
А Мойра снова в ответ хохочет,
Ей этим летом в июле семь.
26 января 2011 г.
Ты - ангел на пленке, кадр в кинопрокате,
Лицо незнакомки на старом плакате.
Из месива снов получается, кстати,
Прекрасный зачин.
Но тают снежинки, решись приласкать их.
Вино, расплескавшись, испачкает скатерть.
А истина где? Где-то рядом? В мускате?
Не надо. Молчи.
Мне после гадать, как день этот был прожит,
Уж стало привычным держать себя строже.
Я лжец и обманщик, но, знаю, ты тоже -
Рабыня личин.
Кого из нас первым судьба искорёжит?
Металл по стеклу, по батисту, по коже.
Тревожный набат. Так по ком же, по ком же?
Ты слышишь? Молчи.
По небу прокатятся звезды гурьбою,
И с ветром доносится голос гобоя.
Доверие - только лишь слово, не боле,
В нем правды на чих.
Играет метель в пышной шубе собольей.
Играем, обман называя любовью.
Играю? Но что ж мне впервые так больно?
Не веришь? Молчи.
К чужим берегам каравеллой Колумба,
Туда, где тумана сгущаются клубы,
Луна, накренившись, качнется на убыль,
И танцы волчиц.
Блеф прожитых лет похоронит под грудой.
Не поздно ль добавить яд в кубок Гертруды?
Но что ни ответь, получается грубо.
Так лучше - молчи.
Последний акт пьесы в театре абсурда:
- Вы, сударь, в порядке? - Конечно же, сударь.
Не время сейчас демонстрировать удаль,
Гербы и мечи.
Ценою в монету ли, в талер, в эскудо,
Но сумма в итоге покажется скудной.
Уходит в рассвет обреченное судно.
Об этом - молчи.
И спорить бессмысленно. Позже пойму, чай,
Что света не видно из чащи дремучей.
Не мучай меня. Ради бога, не мучай
Без веских причин.
Любая забава однажды наскучит.
Оставь мне мою незавидную участь,
Где грохот лавины и горные кручи.
А, впрочем, молчи.
02 февраля 2011 г.
В дыму от пожаров вся звездная клика,
Луна с медно-ржавым уродливым ликом,
Предчуя потеху, прильнет к мостовой, и
Разносится эхо победного воя.
Обманной шутихой, а то - боевыми,
Весь город притих и как будто бы вымер.
Разведаны тропы, реальность пластая,
Проспекты затопит пришедшая стая.
Их в час урожая молва опекала,
Звучит, отражаясь от стен, марш шакала.
Оборвана привязь законов и моды,
В едином порыве оскалены морды.
Занятых позиций достойная фора,
Страх алым застынет в глазах светофоров.
Но, как в играх в прятки, из тьмы подворотни
Сбивают порядки за ротою роты.
И, сделав отмашку, в косматом треухе
Луна, словно маршал, следит за триумфом.
Но боги смогли тварь скроить по лекалам,
В сердцах, как молитва, стучит марш шакала.
Не выдержав, фатум сорвал напрочь клапан,
И шаг по асфальту печатают лапы.
С готовностью мерзкой прут, пасти раззявив:
Очистите место для новых хозяев.
Их зубы, как пилы, дыхание влажно,
Что кровью кропилось, шакалам неважно.
Тлен - память традиций, музеи и сцены,
Раз в пищу сгодится - то высшая ценность.
Там зарево - охрой, на максимум - шкалы,
И город оглохнет от марша шакала.
Обломки скелета - финальные титры,
И канули в Лету медведи и тигры.
Весь запад засвечен. Пожары, гроза ли?
Последние в вечность ушли, огрызаясь.
Следов арабески в бетонной коросте,
До снежного блеска обглоданы кости.
Рассыпались пылью знамена парада,
Вы были, но сплыли, безгласная падаль.
Коль мир исковеркан, не жди высшей кары.
И в поступи века гремит марш шакала.
09 февраля 2011 г.
В жаре - осенней неги веянья,
И журавлиной зов четы.
Вы мне, похоже, зря доверили
Свои нелепые мечты.
Вам никогда не стать юродицей:
У ваших снов - иной пошиб.
И муки совести, как водится,
Одна инерция души.
А вы в венке и в платье бежевом.
К разливу тащится баржа...
Добыть хотя бы статус беженца,
Но только некуда бежать.
Синеет свод - гроза над полем ли? -
Даль непрозрачна и зыбка.
И мне все кажется, мы спорили
Совсем на разных языках.
Из замысла не выйдет проку, и
Запала - дня на полтора.
Нет, я не то, чтоб лез с упреками,
Но не приучен повторять.
Увы, нам долго ждать плода еще,
Пройдя ячейки мелких сит.
Ваш довод - в пользу голодающих,
А я, признаться, нынче сыт.
Зачем так хочется вам пачкаться,
За хвост вылавливать угря?
И ваши тоненькие пальчики
Не слишком годны лазать в грязь.
А воля, что дается свыше нам,
Не повод надевать хомут.
Вернитесь лучше к снам и вышивке,
Ведь шелк не знает смертных мук.
Не знает, как от боли корчатся,
И кожа как начнет сереть...
Вам здесь - ромашки-колокольчики,
В умытой зелени сирень.
Вы образам напрасно прИдали
Вид ослепительных красот.
Ваш подвиг посчитают придурью
И выпьют молодость, как сок.
И будут ад моря и суши те
С неблагодарностью толпы...
А, впрочем, вы меня не слушайте.
Я мог рискнуть.
Но отступил.
11 февраля 2011 г.
Вновь мрак глубинный
Насытит голод.
Луна рисует
Сон над долиной.
- Услышь, любимый,
Услышь, мой голос,
Ведь наши судьбы
Неотделимы.
Сказать - сробели,
Долг на весы нам.
Что было - сплыло,
Искать в домах ли?
У колыбели,
Качая сына,
Сомкнуть не в силах
Глаз Андромаха.
Со стен высоких,
Стен неприступных,
Над станом вражьим,
Над бойней-сценой...
- Минуют сроки,
Пусть боги скупы,
Исход неважен -
Остался б целым.
Велел слуге кто
Зеленых веток?
Лишь жадный тронет
Младую поросль.
- Вернись, мой Гектор,
Вернись с рассветом.
Надежда Трои,
Моя опора.
И голос женский,
И голос скорбный,
Усталый слишком
Звенит над полем.
Дорог круженье
Во власти Коры...
Ахилл не слышит,
Ахилл спокоен.
20 февраля 2011 г.
Этот груз не каждому по плечу,
Но поднять попробую: не слаба, чай.
Почему назвали собачьей чушь?
Почему погода - раз дождь - собачья?
Да, конечно, морось - не высший класс,
Если дни в недели сцеплять позвенно.
Я судьбу собачью хочу проклясть
И хочу восславить собачью верность.
Ворох старых тряпок и простыней,
Запах молока и секрет заимок.
У собаки выбора просто нет,
Лишь надежда робкая на взаимность.
Все притоки реки в один сольют,
Повернуть к началу, увы, нельзя им.
Для собаки бог есть и абсолют,
Самый лучший в мире ее хозяин.
Перехлест эмоций, как под водой,
Вынырнуть на свет, отдышаться пуще...
Теплый коврик, миска да поводок,
И еще прогулки на сон грядущий.
Говорят, не сладилось - поделом,
В неудачах каждый лишь сам повинен.
У нее мир поровну поделен,
И она - на солнечной половине.
Раз хозяин рядом, иди - гордись,
Добавляя новых деталей в образ.
Сердце так и просится из груди,
Молоточком шустрым стучит о ребра.
После - бедокурить и отвлекать,
Доводить до белых, порой, калений,
Но присягой верности на века
Положить вновь голову на колени.
Человеку сложно и нелегко,
Но он волен выбрать извив сюжета.
Он не станет путаться меж ларьков,
Осознать не в силах, мол, как же это?..
Чтобы носом встречным в ладонь, в пальто,
Что ошибка вышла, беда, случайность...
Вдоль бульвара плотный машин поток,
И весна захлебывалась лучами.
Все отдать бы разом - не наскребла,
Невозможно выкуп собрать мгновенно.
Я хочу проклясть человечью блажь
И хочу восславить собачью верность.
06 марта 2011 г.
Здесь холода и метели,
Снова до крыш замело.
Месяц упрямо сквозь темень
Торит дорогу, мой лорд.
Может, назначил кто срок нам?
Звезды с ладони вскормив,
Ночь занавесила окна,
Жарко натоплен камин.
Пламени взгляд скорбно-алчен,
Блики на стенах да лист.
Верю, что будет удача
К вам благосклонна вдали.
Время для действий и страсти,
Время для снов и молитв.
Пусть же пути ваших странствий
Будут прямее моих.
Месяц - ночи вечный пленник,
Скрыться надежды уж нет.
Здесь ненамного теплее,
Хоть и намного южней.
Если рассказывать бегло:
Бьешься, как рыба о лед,
И припорошено белым
Черное око болот.
В планы о доме и лете
Правки давно внесены.
Ждите меня, моя леди,
На переломе весны.
Стрелам, увы, все равно в чью
Спину укусом змеи.
Пусть ваши сны этой ночью
Будут спокойней моих.
Слезы уснувшего леса
Выступят пряной смолой.
В трауре статуй и фресок
Мне одиноко, мой лорд.
Наста серебряный глянец,
Птиц чернокрылых нагар,
Но куда только не глянешь -
До горизонта снега.
Боги жестоки, и пусть их,
Плату с лихвой заломив.
Скатертью белая пустошь,
Вечность под властью зимы.
Холод узор тонкий свяжет,
Сном ненадолго сморив,
Пусть неприятности ваши
Будут чуть слаще моих.
Как удержаться на грани,
Свой вариант навязав.
Помните, друг наш был ранен?
Он не вернется назад.
Выйти, и ногу бы в стремя...
Верность в поступках вольна.
Я бы согласен быстрее,
Но здесь решает война.
Жаль, что обузу наследий
Сбросить возможность редка.
Все хорошо, моя леди,
Только немеет рука.
Путь проложен и разведан,
Бремя дорог - прими их.
Пусть ваши дни и рассветы
Будут светлее моих.
Небо в осенней вуали,
Птицам пора на крыло.
Их голоса взволновали
Бедное сердце, мой лорд.
Яблок созревшая тяжесть
Выгнула ветви дугой,
Как разобраться: я та же
Или вдруг стала другой?
Дымка плащом невесомым
Берег прикрыла едва.
Трудно казаться веселой,
Раз больше года мертва.
Но в час, когда воздух горек,
Ветер обманчиво тих.
Пусть наши прошлые годы
Будут длиннее моих.
09 марта 2011 г.
Путь от Трои домой. Возвращенье длиной в целый эпос.
Что мне стоил поход, знает только Афина-Сова.
Если надо - солги. Я поверю в любую нелепость,
Лишь бы слышать твой голос, не слишком вникая в слова.
Мне не надо побед озареньем божественной воли,
Мне не надо ни славы, ни полных корыт отрубей.
Пыль зря прожитых лет возместят мне подачки с лихвой ли?
Весь проделанный путь для меня был дорогой к тебе.
За спиной говорят, что душа Одиссея, как омут,
Что в ней дна не узреть, сколько ты ни заглядывай вглубь.
Но в касанье ветров, напоенных дыханием дома,
На губах моих вновь оживало тепло твоих губ.
Раз ушел из сетей, на приманку уже не заловят:
Мне давно безразличны богов дележи и дела.
И неважно, что было. Пусть прошлое станет золою.
Мне достаточно знать: я вернулся, а ты - дождалась.
11 марта 2011 г.
Часто ночами, как тайный посул:
Волк, обложенный в замерзшем лесу.
Черное, белое - вычурный стиль.
Смехом охотники, воем - рога.
Крохи оставшихся сил напрягать,
Зная: уже не спастись.
Истина, истина... Может, ты ложь,
Может, заложник - различье мало ж.
Капает пена, и лапы скользят.
Только проснусь: отдышаться никак,
Яркие пятна, как после нырка.
Делаю шаг назад.
Ходу бы, холодно, снег - серебром.
Все ведь не вытащишь - сдайся и сбрось.
Снова несбывшимся взятку ли дам?
Ну, демонстрируй ненужную прыть,
Не убежать теперь, не отступить:
Свора идет по следам.
Истина, истина... Где ты? В стихах?
Бремя страстей - непременно стихать.
Осенью вянет любая лоза.
Вычурно, вечер, но тихо околь.
Мне был желанен душевный покой -
Делаю шаг назад.
Белое небо и черный закат.
Скоро загонщикам цепь замыкать,
Праздничных дней знаменуя канун.
Алая линия - болью в мозгу.
Надо рискнуть. За флажки не могу,
Пусть даже жизнь на кону.
Истина, истина... Где ты? В вине?
Что ж, проигравший доволен вполне.
Что ж, отступивший - обратно к азам.
Сердце заходится, бесится пульс.
Воля страшнее серебряных пуль:
Делаю шаг назад.
Загнанный зверь в ожиданье собак.
Вырваться? Мощь сухожилий слаба.
Кружится мутных небес потолок.
Вывернусь? Выверну шкуру, предам.
Зоркий признает лжеца по плодам,
Умный раскусит подлог.
Истина, истина... Слушай, не спорь.
Что мне до бури? Мне б маленький порт,
Бусы из ракушек споро низать.
Вертишь ли, вертишься - выхода нет.
Может, так подло, но проще вдвойне.
Делаю шаг назад.
Здесь, в лунном мире, игра не игра.
Замер на грани - не бойся за грань,
Перешагни и разведай, что там.
Если согреешь, не жалко сгореть.
Ну же, решился? Так прыгай скорей.
Время платить по счетам.
Истина, истина, где же ты есть?
Спорная цифра, непройденный тест,
Скисший без выхода в сердце азарт.
В пол тормоза, но срываюсь на юз.
Так почему до сих пор я боюсь?
Делаю шаг назад?
Господи, боже мой, кровь на губах.
Не отведи, но хотя бы убавь,
Сил ниспошли на последний рывок.
Или гони - побольнее ударь -
Волей ли, волоком - только туда,
Где каждый странник и волк.
Истина, истина - патина, ржа.
Не удержаться, ее удержав:
Разное отпрыскам разных пород.
Выбить стекло, чтоб ворвались ветра.
Полно раздумывать - полночь светла.
Делаю шаг вперед.
14 марта 2011 г.
Сегодня солнце в ударе кстати:
По следу зайчик спешит борзой.
Весна на входе, весна на старте,
И небо дразнится бирюзой.
Что наше время, что время оно,
Пера ли росчерк, иль росчерк шпаг.
И мне до неба, когда с балкона,
Почти что рядом, всего лишь шаг.
Мечте на выкорм хватает кошту,
Хоть пусть, как прежде, чуть далека.
Спроси об этом дворовых кошек,
Мышей летучих на чердаках.
И я раз в сотый, а то - в сто первый
Пишу, что вскоре легко сотру.
Ведь мне до неба, как по ступеням,
По спинам лестниц, по шеям труб.
Из тысяч улиц пройтись по главной
И голубей бы с антенны кыш!
А солнце алой разлившись лавой,
Дрожит в озерах московских крыш.
Пусть суетится пернатых челядь,
Чтоб вышло лучше, не абы как.
А мне до неба, как на качелях:
Под ноги звезды и облака.
С рассветом дымкой истают росы,
В победном вальсе лишь трио нот.
Под утро город - почти набросок,
Вглядись, не бойся. Протри окно.
И если крылья огнем оплавит,
Так это позже, так все - потом.
А мне до неба на дельтоплане,
Лишь восходящий поймать поток.
Сегодня время засесть за карты,
Рисуя солнце и темноту.
И я, играя, сдаю закаты,
Луны припрятав крапленый туз.
След самолетный гипотенузой...
Пускай любитель перевирать.
А что до неба не дотянусь я,
Так то неважно. Не в первый раз.
26 марта 2011 г.
В путь: вниз с обрыва,
Вдаль, от причала.
Чтоб белогривый
Конь масти чалой...
Спешить домой ли
По перекатам,
И перстень в море -
Дар Поликрата.
Пусть в сто карат, но
Тяжелой ношей.
Позвать обратно?
Не обернешься.
В долгах, в прибытках,
В Москве, в Китае -
Пуста кибитка
Моих скитаний.
Разбитый обод,
Капризный норов.
Разрушить, чтобы
Построить снова.
В день волчьей свадьбы
Здесь снега столько.
Назад позвать бы,
Вернуть к истокам.
Пусть хвост бы ловит
Бродяга-совесть,
Сманить былое
Горбушкой с солью.
И что нам сытым
Печали гостя:
Слова насыпать?
Как зерна, горстью.
Решай, что должно,
Сам царь и возчик.
Ждать безнадежно -
Не отзовешься.
Мой дальний берег:
Аляски сумрак
И зной в Канберре -
Дороги сумма.
За спину ранец
Да в тень деревьев.
Иные страны,
Иное время.
Грозой внезапной
Исход пророчит...
Позвать назад бы.
Не стоит, впрочем.
04 апреля 2011 г.
|