в которой ветер доносит запах полыни и степных трав, принимаются неоднозначные решения и сквозь пелену времен ослепительной вспышкой прорывается безумие
Как будто сквозь меня рекой -
Печаль времен.
Незримой прошлого рукой
Я заклеймен...
Эрхат.
Шагин ад-Дориан
Мы говорим: минуло столько-то лет. Делим нашу жизнь на годы, лунные циклы, часы, пытаясь запихнуть тайну в узкие рамки собственного восприятия мира. Но понимаем ли мы, что такое время? Какое оно? Есть ли у него вкус, запах?..
Время - величайшая из загадок. Оно скрывается в холодном одиночестве опустевших храмов и в пыльных залах библиотек. Таращится на нас слепыми глазами изъеденных язвами мраморных статуй, глумится, приоткрывая в ухмылке покрытые ржой зубы. Неслышным шипением стекает с пожелтевших страниц, тайком заползая в душу. Время кутает изуродованное тело в полуистлевший шелк одежд и унизывает костлявые запястья гроздьями золотых побрякушек, вытащенных из потревоженных могил.
Оно хранит аромат несбывшихся надежд...
Для Шагина ад-Дориана время пахло горечью степных трав и хищной птицей.
Странная ситуация не-мира и не-войны грозила затянуться надолго. Агидарис заперся в Шан-Хет-Ка и носа наружу не высовывал. Чтобы добраться до него, пришлось бы вторгнуться на земли Кагула. Степняки с удовольствием общались с Крылатыми, но не собирались пропускать их к городу бога. Агидарис осторожничал, а Шагину не хотелось убивать людей только за то, что они поселились в неподходящем месте.
Посредником в переговорах между ханом Баргой, правителем Кагула, обаятельным и добродушным здоровяком, и Шагином Эйворином ад-Дорианом, вершителем воли Пламени бездны, оказалась Алхат. Ханша Кагула была умна и чуть насмешлива, и вскоре стала желанным гостем в лагере Крылатых. За надменным янтарем орлиных глаз крылся искренний интерес ко всему происходящему в мире. Шагину нравилось смотреть, как она говорит, двигается, берет предложенное угощение... И очень часто, в ночном небе, рядом с почти незаметной с земли черной тенью удавалось различить орлицу.
Ветер подхватывает распахнутые крылья, швыряя птицу вверх, навстречу бескрайнему небу, и звездный купол раскрывает гостеприимные объятия своей любимой дочери. Стихия...
Лишенные формы ушли добровольно, позволив погрузиться на дно материку. Стали частью памяти Пламени бездны, отражением отражений, но их дети уцелели...
С ханшей Кагула можно было свободно говорить почти на любую тему. Кроме одной. Стоило ненароком упомянуть имя Агидариса, как Алхат тотчас замыкалась в себе и полностью теряла интерес к беседе.
Шагин рывком отдернул полог походного шатра и скользнул внутрь. Древний не отзывался, словно бы вынуждая ад-Дориана перейти к активным действиям. Трус, как щитом, прикрылся жизнями наивных степняков.
Крылатый выругался вполголоса и настороженно замер, - кто-то стоял у него за спиной. Кто-то, подкравшийся настолько тихо, что даже сын Пламени с опозданием заметил гостя. Таинственный пришелец принес с собой запах степных трав и нагретых перьев. Страшная когтистая лапа, готовая при необходимости распороть горло, обернулась человеческой рукой.
Алхат.
Ханша Кагула пахла бедой и глубокой, несправедливой обидой, которую способен нанести лишь кто-то очень близкий. Свежей душевной раной с осклабившимися кровоточащими краями. И еще решимостью и неуместным облегчением. Когда застывшие в мертвенном равновесии весы снова пришли в движение. Когда после долгих, мучительных колебаний выбор все-таки сделан. Пусть неверный, за который позже придется выплатить слишком высокую и слишком страшную цену. Но сделан.
Шагин обернулся. Трудно было не заметить: случилось непоправимое. Под его взглядом ханша Кагула перестала нервно покусывать губу и гордо вздернула подбородок. А потом вдруг, словно с головой бросаясь в ледяную воду, неожиданно шагнула навстречу, прижав узкую прохладную ладонь к его щеке.
Алха-ат...
Ад-Дориан притянул степнячку к себе, зарываясь лицом в пахнувшие полынью волосы, забывая о затаившемся где-то рядом Агидарисе, о требующей выхода силе Пламени Бездны, о нависшей над ними неминуемой угрозой войне...
- Я проведу тебя в Шан-Хет-Ка...
Он пытался понять и не мог. Шагин никогда не обманывал себя - ханша Кагула не любила его, нет. Почему тогда, Алхат, почему?
Эрхат.
Шагина Арлет
Противоречивые рассказы о Кагуле и Древних отвлекли Арлетту от другой, более важной задачи - поисков тайного укрытия Шагина.
Хотя если это крыло Эрхат принадлежало супруге короля демонов, то, вероятнее всего, в противоположном обитал сам Шагин. Свежеиспеченная идея требовала немедленной проверки. Только как избавиться от общества чересчур назойливых демонов и порядком поднадоевшего Ротаса? Или пусть наблюдают?
С задумчивым видом принцесса покинула комнаты и целенаправленно двинулась в сторону библиотеки. Перед узкой лестницей она отвергла помощь и, подобрав юбки, поспешила по ступенькам вверх со скоростью породистой лошади. Чтобы сразу как будто по ошибке повернуть не туда...
Путь девушке преградили запертые двери, которые она успела подергать всласть, прежде чем ее догнали Крийон и Ротас.
- Вам сюда нельзя, Шагина. - Демон ловко вклинился между Арлеттой и дубовыми створками и, отведя в сторону руку принцессы, замечательно смутился.
- С каких пор мне нельзя в библиотеку? - Выбранную роль лучше доиграть до конца, какой бы дурацкой она ни казалась исполнителю. - И почему двери закрыты? - Арлетта воззрилась на Крийона со смесью искреннего недоумения и легкой обиды.
Демон невольно отвел глаза в сторону.
- Это не библиотека, Шагина.
- Почему? - Принцесса нарочито внимательно изучила створки, словно впервые их заметила. - И вправду. - Арлетта удивленно осмотрелась. - Где я? Я замечталась и...
- Позвольте, я провожу вас, Шагина. - Галантно предложил руку Крийон.
- Конечно, - Вот все и разрешилось. Шагина просто слегка заплутала, - а то эти мрачные коридоры... - Арлетта подарила демонёнку обаятельно-лукавый взгляд из-под ресниц. Крийон снова зарделся.
Нет, право слово, чтобы полюбоваться, как забавно тушуются некоторые стражи, не жаль и еще чего-нибудь странное отчудить... И откуда он только взялся? Бабочка яркокрылая, девица на выданье. Неужели это, краснеющее по поводу и без, создание - демон? Ужасное порождение Пламени бездны? Совсем не верится.
Крийон предупредительно распахнул перед принцессой дверь библиотеки. Уютное кресло у окна было уже занято - в нем, удобно устроив книгу на коленях, располагался лорд Эриан собственной персоной.
Демон поднял на вошедших непроницаемо-черные глаза, вежливо кивнул и вернулся к чтению. Крийон зашипел разъяренной кошкой.
"Ну всё, - подумалось Арлетте. - Придется учиться растаскивать демонов по углам. Или отстраниться и понаблюдать, чем закончится? Или, еще лучше, выбрать книгу и погрузиться в иной мир, а эти пусть хоть весь Эрхат на кусочки разнесут..."
Впрочем, желание читать почему-то обиделось и ушло. Бесповоротно и окончательно.
- Здесь душно, - принцесса беспомощно обернулась к Крийону, теребя ворот платья пальцами. - Что-то мне нехорошо... - Юный демон с легким недоумением уставился на Арлетту. Так обычно смотрят на чужаков, лопочущих белиберду на своем варварском наречье.
- Плохо мне, - неожиданно зло объявила девушка, предприняв попытку завалиться в обморок на руки Крийону. Проклятый Эриан делал вид, что происходящее его совершенно не касается, но книгу теперь держал в руках, прикрываясь от зрителей. Плечи у него подозрительно подрагивали.
- Мне надо срочно подышать свежим воздухом, - Арлетта с трудом успела перехватить Крийона, ринувшегося открывать окно. Сообразил, наконец, тугодум этакий... - Да не здесь, во дворике...
- Угумм, - донеслось из-за книги, - там фонтан, текущая водичка, мир и покой. А чуть попозже я вам садик открою. Травки-дорожки, цветочки-стрекозки... Благодать!
Принцесса потащила демона из библиотеки. И ведь не разберешь, издевается Эриан или серьезно?
- Дверь закройте, - требовательно буркнул им в спину на прощание Ар-Шагин.
Арлетта сидела у фонтана и, болтая пальцами в воде, как бы нехотя скользя взглядом по прихотливым изгибам черного камня, изучала планировку Эрхат. Особенно принцессе нравился широкий - и наверняка очень удобный - карниз, опоясывающий цитадель демонов на уровне второго этажа.
Если схожая штука украшает Поднебесное с другой стороны, то и храбрая искательница приключений, не боящаяся высоты, сумеет, воспользовавшись окном библиотеки, выбраться на карниз и проползти до запертого крыла. А уж там...
Арлетта отчетливо вспомнила недавнюю попытку вскарабкаться на дерево и снова погрузилась в неторопливые раздумья.
С платьем надо что-то делать. Как юбку ни подвязывай, все равно мешается. А совсем без нее - нельзя. Шагин, возможно, одобрит подобный наряд, но если там, к примеру, обнаружится Ирилур или, что еще хуже, Эриан, получится крайне неудобно.
Принцесса посмотрела на лениво переговаривающихся Ирму и Армита и ее вдруг осенило.
- Ирма, - позвала она женщину.
- Да Шагина, - степнячка подошла к фонтану и пристроилась рядом на бортике.
- Мне нужны штаны. - Непререкаемым тоном объявила Арлетта.
Ирма изумленно приподняла бровь, будто принцесса, как в древней легенде, попросила у нее табун степных лошадей безупречно-белой масти с одним черным ухом.
- Зачем вам штаны?
- По деревьям лазать. - Не стала скрывать Арлетта. Лучшее объяснение - это дурацкое. По крайней мере, желание выспрашивать дальше у степнячки пропало надолго.
- Хорошо, - Ирма пожала плечами. - Завтра будут.
- Замечательно, - принцесса подставила лицо солнечным лучам и довольно улыбнулась.
Завтра так завтра. Она подождет.
Эрхат.
Лорд Ирилур
Солнечные лучи бликами разбивались о воду, превращая внутренний двор в подобие волшебного королевства из детских сказок. На его фоне Арлетта казалась сказочной принцессой.
"Славная девочка, - с одобрением подумал Ирилур, - ничего не скажешь".
Очерченные с небрежным изяществом скулы, упрямый подбородок...
Но в памяти, накладываясь и растушевываясь, почему-то всплывали другие черты: "И из души так легко сотрет черные волосы, тонкий профиль"...
Саторис.
Их было трое. Трое Древних. Самых могущественных на земле существ. Эрилурос, Агидарис и Саторис. Воин, Мыслитель и Певец. Но их время вышло.
Однажды ночью Пламя бездны вторглось в его сны. Оно явило Древнему картину рождения Шагина. Судьи, призванного вершить и карать, отмеривать и взвешивать, потому что настал их последний день. Темное Пламя предоставило Древним выбор: либо преклонить колено перед новым повелителем, либо кануть в небытие.
Они отказались, и Пламя бездны отвернулось от них. Ветреный создатель увлекся новой забавой, бездумно швырнув под ноги Шагину жизни преданно служивших ему Древних.
Голова мучительно болела, кровь громко стучала в виски, словно в черепе поселился какой-то проклятый птенец и теперь старательно продалбливал себе путь наружу. Эрилурос выругался и попытался подняться: тело не слушалось.
Наконец, кое-как ему удалось встать на четвереньки. Ладони и колени пачкало что-то густое, резко и знакомо пахнущее. Древний с запозданием сообразил - кровь...
Осознание того, что случилось непоправимое, словно подбросило его вверх. Эрилурос выпрямился и, прислонившись спиной к колонне, огляделся.
Он находился в малой пиршественной зале, а вокруг лежало то немногое, что осталось от его учеников и последователей. Древний сполз по колонне на пол и, обхватив руками голову, завыл. Он вспомнил.
Почти прозрачный свет полной луны, наполняющий тело обманчивой легкостью. Пьянящее ощущение вседозволенности, упоение собственной мощью в попытках забыть об ощущении потери. Дикой, несоизмеримой потери. Будто из живого существа грубо, с корнем, вырвали то, что наполняло смыслом его жизнь.
Его душу.
Та очумевшая от вкуса крови тварь, что бесновалась здесь, не была Эрилуросом, не была уравновешенным и благородным Древним. Она умела только убивать...
Эрилурос потянулся к ласковому теплу Пламени бездны, силясь понять, что же произошло, как такое оказалось возможным, и наткнулся на стену. Темное Пламя находилось рядом, дразня близостью, но в тоже время оставалось недосягаемым. Древний с размаху кинулся на преграду - бесполезно. Еще раз, и еще раз, пока хватало сил исстрадавшейся душе, но проклятая стена даже не дрогнула. Ни единой трещинки не отметило ее издевательски-прозрачной поверхности. Всё также стремился к небу огненный столп, но там, под сердцем, где прежде трепыхался маленький огонек Пламени бездны, появилась странная пустота.
Темное Пламя бросило своих мятежных детей.
Остаток ночи Эрилурос потратил на уборку залы и приведение себя в более-менее пристойный вид. Слуг он звать не стал. Древний не хотел их пугать, но еще больше боялся пробудить спящего внутри зверя видом доступной плоти.
Осторожно ступая по плитам дворика, к Ирилуру подкрался Эриан и, не желая грубо вмешиваться в ход мыслей Древнего, устроился неподалеку. Так, чтобы ему было удобно наблюдать за беззаботно считающей облака Арлеттой и дремлющей Ирмой.
- Она хоть немного похожа на нее?
Ирилур обернулся.
- Ты о ком?
- О ней. Впрочем, неважно... - Ар-Шагин отмахнулся, с головой погрузившись в ленивое созерцание.
С Эрианом всегда так. Скажет что-нибудь невпопад, а ты думай, мучайся, ищи в его словах второй и третий подсмыслы, скрытые от глаз глубинные течения. А если даже первого не видно? Кто на кого похож? Кто они? Арлетта? Ирма? Алхат? Камилла?