В Храме Повелителя Туч я пробыл почти до середины Месяца Морозов. Первые сутки я просто нагло отсыпался, завернувшись в одеяло так плотно, насколько сумел, и возвращаясь в реальный мир ровно настолько, чтобы внятно и доходчиво послать очередного желающего содрать меня с постели, после чего мгновенно проваливался обратно в сон. Куда и кого я послал, я, к сожалению, не помнил, но, судя по сердитым физиономиям длинноволосого красавчика Ахилла и ещё пары братьев, имен которых я пока не услышал, "кого" можно вычислить по выражению лица... а вот "куда" и в каких выражениях лучше вовсе не интересоваться.
Белизариус, молодой плечистый имперец - кстати, к этому времени я хорошо запомнил, как правильно называть сиродиильцев и уже не сбивался при разговоре - во время завтрака, посмеиваясь, рассказал:
- Тобой интересовался Джоффри. Правда, когда ты приласкал излишне настойчивого Ахилла, тот озверел... так что грандмастер пришёл очень даже вовремя. И попробовал разбудить тебя сам.
От такой новости я едва не подавился. С трудом проглотив ставшую комом в горле баранину, я осторожно поинтересовался:
- Я что... и Джоффри... того? Укрыл?
- Ага, - радостно заржал тот. - Ещё и как! Правда, на данмерисе, так что мы мало что поняли, но звучало очень здорово. Да ты не волнуйся, - совсем развеселился он, увидев похоронное выражение моего лица, - вряд ли тебе что-то сделают. Джоффри тогда выслушал, фыркнул, потом спросил, сколько было попыток тебя разбудить, и, смеясь, приказал больше не трогать, пока сам не проснёшься.
Я уронил голову на стол.
- О, нет...
- Так что ты ему сказал? - полюбопытствовал Белизариус.
- Не помню, - честно ответил я.
Нет, догадка у меня была. А ещё было желание, когда пойду извиняться, надеть шлем. Закрывающий лицо полностью. Особенно, когда Белизариус, жутко коверкая слова, попытался воспроизвести услышанное. М-да, Ахиллу повезло - его-то я просто послал... ну, по крайней мере, поначалу.
Оказалось, что волновался я напрасно. Грандмастер Клинков, когда я набрался смелости к нему зайти, только хмыкнул, изучив мою виноватую физиономию, и предложил мне вступить в Орден в качестве рыцаря-брата. Предложение почему-то не вызвало у меня особой радости, но разве не это было моей целью, когда я шёл в Вейнон с Амулетом Королей в кармане? Спросив больше для очистки совести, что мне придётся делать, я согласился, даже толком не выслушав ответ.
После простой церемонии, когда я перед всеми обитателями Храма принёс положенные клятвы Ордену и Императору в лице сконфуженного Мартина и получил собственный акавирский клинок с выгравированным "Ксарес" на лезвии возле рукояти, я оказался вдруг предоставлен сам себе. С разрешения грандмастера я оккупировал угол в восточном крыле, оборудованный для алхимических опытов, и несколько дней ставил опыты с травами, что успел собрать в Мёртвых Землях и на привалах по пути из Кватча в Вейнон, терроризируя окружающих различными амбре. Пока Белизариус и весельчак-северянин Ролианд, с которым я совершенно неожиданно подружился, после очередной едкой реплики усевшегося с книгой в том же углу Ахилла, что в Храме вообще-то есть зельеварня, не выволокли меня на тренировочную площадку. А на мои гневные вопли было заявлено, что отравить некоторых братьев дело благое, и они сами бы мне с радостью помогли, но дать мне уложить в лазарет всех обитателей Повелителя Туч им не позволяет совесть.
Зато, как оказалось, эта самая совесть вполне позволяла им гонять меня до полного изнеможения. Моего, разумеется - тот же Ролианд, похоже, мог размахивать своей дайкатаной бесконечно долго. Держа её всё это время одной рукой. Правда, не всё было так уж безрадостно, как может показаться - за время, проведённое с ними, я узнал, что Белизариус беспокоится за братьев по Ордену, оставшихся в Имперском городе, а северянин не прочь поухаживать за неприступной имперкой Дженой и терпеть не может "лощеного ублюдка" Ахилла. Да, ещё я узнал, что меня, оказывается, обучали на ассасина, в каких выражениях принято ругаться в Сиродииле и Скайриме, и научился сносно, по словам всё того же Ролианда, владеть катаной. И за несколько дней до отъезда отметил своё сорокасемилетие. Причём идея стянуть из погреба "пару бутылочек" вина для этой цели принадлежала приятелям. Самому мне это в голову не пришло - я себя ещё не настолько свободно чувствовал в Храме Повелителя Туч. Правда, я наутро почему-то нашёл рядом со своей постелью не две, а двенадцать пустых бутылок, на самой постели полураздетых Ролианда в обнимку с Дженой, а себя - на полу, рядом с храпящим Белизариусом и в окружении уже помянутых бутылок. Хорошо хоть не в обнимку... Джоффри, когда узнал об этом, был очень недоволен. Больше всех влетело Ролианду - как самому старшему. То, что я родился на семь лет раньше северянина, никто, кроме меня самого, в расчет принимать не стал.
Самой большой проблемой для меня оказалась даже не неприязнь Ахилла, а холод. На Вварденфелле всегда достаточно тепло из-за Красной горы, а в континентальных владениях Дома Редоран, расположенных возле границы со Скайримом, далеко к северо-востоку от Храма Повелителя Туч, я никогда не был. И мне было страшно представить, что здесь бывает ещё холоднее. Что, кстати, служило неиссякаемым источником поддразниваний со стороны Ролианда. Особенно во время тренировок. Нетрудно догадаться, чем это каждый раз заканчивалось - я начинал орать и лез в драку, северянин за особо мерзкие высказывания давал мне по шее и сообщал, что он думает о некоторых "остроухих придурках", не понимающих шуток, а потом тащил пить мёд и мириться. И так почти каждый день. Самое интересное - долго злиться на него у меня не получалось. Мёд ли тому причиной или добродушный характер самого Ролианда, я не знаю, но Белизариус однажды проронил что-то про забавное единство противоположностей. И про то, что с моим появлением в Храме Повелителя Туч стало веселее.
Кстати, причиной провалов в моей памяти оказалась вовсе не скуума. Нет, я не вспомнил, что со мной было, просто Джоффри, видимо, устав ждать, пока я соберусь с духом поинтересоваться, в один из немногих дней, когда мои приятели были заняты, вызвал меня к себе и вручил небольшую стопку пергаментов с донесениями агентов по поводу моего заключения в тюрьме с приказом ознакомиться. Из них-то я и узнал, что отвратительным во всех смыслах самочувствием по пробуждению в тюрьме обязан рвению начальника Имперского Легиона, некоего Адамуса Филиды, прославившегося тем, что объявил войну Тёмному Братству - сиродиильской организации наёмных убийц, правда, в отличие от Мораг-Тонг, нелицензированной, а потому находящейся вне закона. Точнее, тюремным дознавателям, переусердствовавшим в попытках выбить из меня признание в причастности к делишкам этого самого Братства. Понятно, что ничего они не добились... но мне, по всей видимости, крупно повезло, что после такого допроса я всего лишь забыл события двух предшествующих тому недель, а не сделался пускающим слюни идиотом. Причины, почему меня вообще арестовали, были изложены настолько обтекаемо, что на их основании, как я понял, можно было пересажать половину Сиродиила и весь Морровинд. Создавалось впечатление, что этому Филиде с его вендеттой срочно понадобился козёл отпущения, а я, на свою голову, оказался в пределах видимости озверевшего от бесплодных усилий по поимке убийц легата, который намётанным глазом сходу вычислил во мне ассасина. И какая разница, что я, несмотря на пройдённое обучение, на самом деле таковым не являлся? Там же содержалось сообщение, что обвинения с меня сняты по причине недостаточных улик, и короткий список вещей, которые на момент ареста были при мне, а теперь осели в карманах тюремщиков. А ещё копия ответа главы Дома Редоран Болвина Венима на отправленный в Морровинд запрос, что младший сын его сестры Ксарес погиб одиннадцатого числа месяца Последнего Зерна, окончательно подтвердившая мои догадки - ведь памятный разговор произошёл как раз накануне. И хотя с фактом своего изгнания я вроде бы успел смириться, это напоминание оказалось неожиданно болезненным. И недвусмысленно говорило, что обратная дорога для меня закрыта - мёртвые не возвращаются. Что касается вещей, то потерю вварденфелльского наряда и десятка монет моя жадность пережила почти безропотно, но вот утрата кинжала из дэйдрика вызвала бурю негодования. Кинжал, подаренный всё тем же дядей Болвином на двадцатипятилетие за "выдающиеся успехи" в обучении и бывший предметом моей особой гордости - как же, подарок самого главы Дома... ровно до тех пор, пока я не узнал, что мои двоюродные братья давным-давно получили точно такие же. Дурак. Жалел я не о том, что лишился памяти о Доме, нет, просто вещи из дэйдрика астрономически дороги, а мне не помешали бы деньги - арсенал Клинков в восточном крыле Повелителя Туч был рассчитан на крупных и широкоплечих имперцев и редгардов, привычных к тому же к тяжёлым доспехам, и подходящих для меня вещей там не нашлось. Следовательно, их нужно покупать. А на что? В результате я, с неохотного разрешения грандмастера, обчистил расположенные неподалёку айлейдские руины с красивым названием Риэль, заодно потренировавшись в скрытном передвижении и атакующих заклинаниях, каковых, правда, в моем распоряжении по-прежнему имелось всего одно - огнешар. Возможно, знай я заранее, что в развалинах полно нежити, я бы туда не сунулся, по крайней мере, в одиночку, но, когда я это выяснил, отступать было уже поздно. К тому же найденным там добром я нагрузил Прорву так, что у бедной кобылы разъезжались ноги, и в несколько заходов отвёз добытое в Бруму. Понятно, что Риэль, как и все остальные айлейдские руины был неоднократно обшарен до меня, но, тем не менее, там нашлось немало интересного.
Ещё через пару дней я, отловив Мартина в библиотеке, потащил его на стену - там, кроме караульных, никто не ходил, и можно было не волноваться, что наш разговор услышат. Очень уж мне было интересно, откуда у него такие познания дэйдрической магии, а спрашивать при остальных я не рискнул. Мало ли что. Вот только Мартин, стоило мне задать этот вопрос, помрачнел и замкнулся, коротко сообщив, что до того, как стать священником, "следовал другому пути", и попросил не расспрашивать его об этом. Учитывая, что я сам в своё время был не до конца откровенен с ним, я извинился и отстал.
И, напоследок, я окончательно испортил отношения с Ахиллом. Последний регулярно вертелся возле Мартина, особенно во время наших с ним бесед в библиотеке, демонстративно морщась всякий раз, когда я что-то говорил, и бормоча о тупых провинциалах, своим жутким акцентом уродующих прекрасный язык Империи. Хотя, если верить тому же Белизариусу, мой вварденфелльский акцент был почти незаметен. Если специально не прислушиваться, конечно.
В тот день он пришел поглазеть, как Ролианд в очередной раз гоняет меня по внутреннему двору Повелителя Туч. К тому времени тот как раз почти загнал меня в угол и теперь планомерно заставлял отступать к стенке.
- Смотрю я на вас и пытаюсь понять, - услышав эти ленивые интонации, северянин мгновенно помрачнел и прекратил поединок, - как этому... нашему новому брату... удалось закрыть врата Обливиона? С такими-то боевыми навыками... - добавил он с неприятной улыбкой.
Я пожал плечами. Те, кто должен был знать - Джоффри и капитаны Сайрус и Стефан - знали, кроме них я рассказал только Белизариусу с Ролиандом и самому Мартину, присутствовавшему при моем разговоре с Савлианом Матиусом ещё тогда, когда я отлёживался в лагере беженцев в Кватче. Делиться воспоминаниями с Ахиллом я не собирался. Но тут Ролианд толкнул меня в бок:
- Покажи ему, как ты разделался с тем дремора.
Я недоумённо нахмурился, пытаясь сообразить, какого из тех, с кем мне там довелось биться, он имеет в виду, когда увидел, что он протягивает мне снятый с пояса кинжал.
- Только осторожнее, малыш, - предвкушающе ухмыльнулся приятель, когда я с такой же, как у него, усмешкой повернулся к стоящему в нескольких шагах от нас Ахиллу, - этот ублюдок, конечно, заслуживает хорошей взбучки, но он всё же наш брат по Ордену. Не убей его.
- Не волнуйся, - я взвесил клинок на ладони, приноравливаясь к весу и балансу.
Хорошо знакомое оружие придало уверенности. Благодаря Белизариусу я знал, что смогу победить - в конце концов, не только они загоняли меня в угол на тренировках. Не в тех случаях, когда у меня в руке был кинжал...
Длинный перетекающий шаг навстречу атаковавшему Ахиллу... скользящим движением принять рубящий удар на лезвие кинжала, гася его и одновременно осторожно перенаправляя... так, чтобы противник провалился следом... взвизг стали о сталь, изогнутый клинок пронзает воздух у меня над правым плечом, а сам имперец, ведомый инерцией своей же атаки, неловко переступает с ноги на ногу, пытаясь удержать равновесие... Короткий рывок под опускающуюся руку противника... и вот я уже выпрямляюсь у него за спиной, а лезвие кинжала плашмя прижимается к его шее. Самым сложным оказалось остановить удар в последний момент, к тому же мне и без того пришлось быть предельно осторожным - кинжал был хорошо наточен, а калечить "своего", даже если это сволочь Ахилл, я не хотел.
- Ты убит, - сообщил я, аккуратно убирая лезвие кинжала от кадыка дёрнувшегося противника и отступая на шаг. - Повторим? Или этого достаточно?
Тот молча отступил ещё и медленно обернулся. При виде его пылающего бешенством лица я едва сдержался, чтобы не отшатнуться, а мгновенно напрягшийся Ролианд в какие-то два шага подошёл к нам.
- Интерес-сно, - ненависти в его голосе было едва ли не больше, чем во взгляде, - знает ли Император Мартин, что водит дружбу... с убийцей?!
- Что здесь происходит? - раздался голос Джоффри.
Ахилл словно бы сдулся, и я рискнул обернуться.
Грандмастер был рассержен. И он был не один. Чуть в стороне обнаружился Мартин в сопровождении Джены. И все они неприязненно смотрели на меня.
Северянин забрал у меня свой кинжал и, на всякий случай, стараясь держаться между мной и моим недавним противником, в нескольких словах рассказал, как всё было. Я помалкивал - вряд ли меня стали бы слушать. По крайней мере, сейчас. Но к концу рассказа неприязненные взгляды были обращены уже в другую сторону.
- Всё было так, как он говорит?
Ахилл, которому и был задан вопрос, открыл было рот... потом закрыл и кивнул.
- Да, грандмастер, - выдавил он.
Джоффри покачал головой.
- Я был о тебе лучшего мнения. Сейчас, когда от нас требуется большая сплоченность, чем когда бы то ни было, твое поведение недопустимо. Вместо того чтобы помочь нашему новому брату освоиться, провоцировать его на конфликт...
- Разве вас не волнует, что он - ассасин? Обученный убийца?
- Нисколько. Я имел возможность немного узнать нашего юного друга, поэтому могу быть в нем уверен. Только случай не позволил ему стать одним из знаменитых "лесничих", а они, если ты помнишь, дали клятву и с тех пор неоднократно и успешно сотрудничали с нашим Орденом. И, наконец, кто может лучше противостоять ассасинам, убившим Императора Уриэля, как не такой же ассасин? Не говоря уже о том, что Клинкам нужны братья и сестры с самыми разными, порой совершенно неожиданными умениями. А этот случай... пусть он станет для тебя уроком.
Что за клятва, я впоследствии так толком и не выяснил. Все объяснения сводились к тому, что некогда Мораг-Тонг - вероятно, в обмен на легализацию и прекращение преследования - поклялись не принимать заказы на членов императорской семьи. Ничего удивительного, если вспомнить, что после убийства потентата-акавирца Версидью-Шайе в Сенчале, "лесничих" объявили вне закона и открыли на них охоту по всему Тамриэлю. Хотя теперь некоторые говорят, что убийца на самом деле принадлежал к Темному Братству - тому самому, по косвенной вине которого я попал в лапы Филиды и его подручных - а обличающая Мораг-Тонг кровавая надпись на стене дворца в Сенчале была фальшивкой. Иными словами "лесничих" грандиозно подставили. За это говорит и то, что Темное Братство очень быстро окрепло и заняло нишу, которая прежде принадлежала Мораг-Тонг, чего не случилось бы, обладай "лесничие" прежним влиянием. Некоторое его подобие они сохранили только на моей родине - главным образом на Вварденфелле, став своеобразным арбитром в непрекращающихся склоках Великих Домов. Впрочем, их существование Империи выгодно, поэтому гильдия дожила до наших дней и даже получила легальный статус. В отличие от пресловутого Темного Братства, довольно скоро оказавшегося вне закона и ушедшего в подполье, снискав сомнительную славу тайного общества убийц, запятнавших себя поклонением дэйдра.
Отношения с Ахиллом лучше не стали, скорее, наоборот. Но мирить нас никто не пытался. Да и вряд ли это к чему-нибудь привело. Только теперь он при виде меня не делал, как прежде, вид, что меня нет, а становился издевательски вежлив и предупредителен. Как с девицей, честное слово. Я злился, но терпел, понимая, что красавчик желает отыграться. После долгих размышлений я пришел к выводу, что подыгрывать ему тоже не стоит - неизвестно, во что это может вылиться. Самым лучшим решением было сделать вид, что так и должно быть. Было непросто, но я справился.
Впрочем, долго это не продлилось - как оказалось, пришло время заняться делами. Джоффри, наконец, получил сведения из Имперского города - мой знакомец Баурус, похоже, вышел на тех, кто убил Императора Уриэля.
И вот теперь, прибыв в столицу двенадцатого числа месяца Морозов, я рассматривал знакомую вывеску над входом в таверну Лютера Брода, где, по словам грандмастера, он в настоящее время обретался.
Его я увидел сразу - заметно осунувшийся редгард сидел возле стойки, нянча здоровенную пивную кружку, и, судя по позе, был в стельку пьян. Помня рассказы приятелей и полученные от Джоффри указания, я никак не мог сопоставить то, что слышал в Храме и то, что видел сейчас. Неужели Баурус оказался настолько слаб, что запил после провала попытки спасти Императора? Тогда никакой беседы просто не получится. А поговорить надо - предполагалось, что Баурус введёт меня в курс дела. Приняв решение для начала хотя бы забрать его отсюда и дать проспаться перед разговором, я подошёл к нему и тронул за плечо.
- Э-эй! - редгард пьяно качнувшись, отстранился, попутно перевернув свою кружку. - Ты пролил м-моё пиво!
- Ну так, может, тебе уже хватит, друг? - осторожно спросил я.
- Н-нет! Я буду пить! - пустая оловянная кружка звонко стукнула по залитой стойке, а Баурус поднял голову.
О, Неревар... да он абсолютно трезв! Мутный и какой-то потухший взгляд мгновенно прояснился, цепко ощупав моё лицо и на полвздоха задержавшись на рукояти катаны у меня над правым плечом.
- И т-ты тож-же будешь пить, - все так же едва ворочая языком, заявил Баурус. - Сядь! Лю-утер!! Пива... м-мне... и м-моему друх-гу. А то он что-то плохо выг-х-лядит.
Я помедлил, пытаясь решить, как всё-таки действовать дальше. Определиться помогло еле слышное, но от этого не менее яростное шипение:
- Сядь! Просто делай то, что я говорю.
С трудом сохраняя прежнее, немного осторожное, немного озадаченное выражение лица, я сел на соседний стул. В голове вертелись сотни вопросов, но я решил подождать. Вряд ли редгард затеял этот фарс с изображением пьяного просто развлечения ради.
Подошёл Лютер. Невозмутимо вытер лужу на стойке и поставил две кружки с пивом, после чего, на миг скосив глаза на мой клинок, нейтрально поинтересовался, нужно ли нам ещё что-нибудь? Я отрицательно покачал головой.
Стоило ему отойти, как Баурус, пьяно крякнув, завалился на меня. Цепляясь за рукав и перевязь ножен, словно в попытке сохранить равновесие, он торопливо зашептал:
- Сейчас я встану и выйду отсюда. Вон тот парень в углу, - он завалился сильнее, заставив меня неловко развернуться, - пойдёт вслед за мной. А ты пойдёшь за ним. Я хочу знать, что ему нужно. Но только дождись, когда он пойдёт за мной, не раньше.
Подхватывая "пьяного" редгарда и водружая его обратно на стул, я оглядел зал и словно бы случайно встретился взглядом с сидящим в углу имперцем, послав ему раздражённо-вымученную улыбку оказавшегося в неловкой ситуации. Тот немедленно отвернулся.
- С-спас-сибо, друг... Счас-с... Мне надо... немного... проветриться, - Баурус встал и, то и дело налетая на мебель, направился... в подвал.
Стоило ему скрыться за дверью, как сидящий за угловым столом имперец вскочил и, едва не срываясь на бег, прошёл за ним.
Мой выход.
Оружия на нем я не заметил, но воспоминания о том, как убийцы Императора Уриэля мгновенно наколдовывали себе доспехи и оружие, заставили поторопиться. Вряд ли Баурус владеет подобным заклинанием - из редгардов маги не очень, - да ещё и наверняка хоть сколько-то, но выпил для поддержания образа, а значит, в случае схватки ему, возможно, придётся туго...
Предчувствие меня не обмануло. Едва за мной захлопнулась дверь подвала, как снизу до меня донёсся болезненный вскрик и лязг металла. Выхватив кинжал - все-таки с ним мне пока удобнее, - я, перепрыгивая ступеньки, помчался вниз.
Баурус оказался зажат между бочками и явно проигрывал эту битву. Левый рукав его простой зеленой рубашки был разорван, демонстрируя рваную рану на плече, оставленную шипом наколдованной булавы. Да и сам редгард двигался заметно медленнее, чем при нашей первой с ним встрече. Похоже, ему пришлось выпить больше, чем я думал. Я на миг замер, пытаясь придумать, как отвлечь его противника на себя. Потом просто подобрался ближе, сторожась ударов его булавы, и, примерившись, с силой пнул его под зад. Расчет оказался верен - взбешённый убийца, мгновенно забыв о раненом Баурусе, с яростным рёвом развернулся ко мне, занося булаву над головой. Я с готовностью шагнул ему навстречу. На какой-то миг мы замерли, обнявшись, словно внезапно обрётшие друг друга родственники, пока я не отступил назад, выдёргивая кинжал из его тела. Словно это послужило сигналом, доспехи, как и в предыдущие разы, истаяли багровым дымом, а мертвец рухнул на пол, распластавшись на нём лицом вниз. Только на этот раз на убийце не оказалось красного балахона, как я почему-то втайне ожидал. Обычный наряд обычного не слишком богатого горожанина. Неприятный сюрприз, однако...
- Кажется, капитан, да упокоится её душа, не ошиблась, - выдохнул обессиленно осевший в проёме между бочонками Баурус. - Ты все-таки ассасин.
- Меня обучали, как ассасина, - поправил я, проверяя одежду на предмет кровавых пятен. - К тому же тогда я не лгал - я об этом просто не знал. Пока мне не объяснили, что к чему. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что некоторые догадки у меня были. Но все же согласись: знать и догадываться - совсем не одно и то же, - удовлетворившись осмотром, я протянул ему руку, предлагая помощь.
- Это верно, - кивнул он, ухватив меня здоровой рукой над запястьем и опираясь на один из бочонков. - Кстати, рад тебя видеть... брат. Извини, хотел сказать сразу, но момент был уж очень неподходящий.
- Ничего. Хотя твой спектакль поначалу заставил меня поволноваться.
- Но ты молодец, быстро сориентировался, - усмехнулся редгард, осторожно исследуя рану. - Будь так добр, обыщи этого молодчика. Я пока постою, присмотрю, чтоб нам не помешали его приятели.
Я с сомнением посмотрел на него, оценивая его состояние, но кивнул, присаживаясь на корточки рядом с трупом. Кинжал под одобрительное ворчание Бауруса положил рядом, так, чтобы легко было его подхватить. Просто на всякий случай.
- Кстати, - спросил вдруг он, не отвлекаясь, впрочем, от наблюдения за дверью, - судя по тому, что я вижу, ты-таки добрался до Джоффри.
- Да, - кивнул я, - это оказалось проще, чем я тогда думал. Впрочем, это нам не слишком помогло.
- В смысле? - насторожился Баурус.
- Мы потеряли Амулет Королей.
- Что?! Как?
- Джоффри, конечно, Амулет спрятал. Куда, я узнал только после того, как его тайник взломали эти, - я кивнул на труп. - И они явно знали, где нужно искать.
- А ты? - вдруг подозрительно сощурился он.
- А я в это время возвращался в Вейнон из разрушенного Кватча.
- Из Кватча? Постой... Так это ты - тот самый герой Кватча, о котором все говорят?
- Смотря, что говорят, - пробормотал я, пытаясь осмыслить услышанное.
Я - знаменит? С ума сойти...
- Ну, если вкратце, - редгард усмехнулся, - "Он шагнул во врата Обливиона и затворил их!", - явно кого-то копируя, с пафосом произнёс он.
- А то, что стража потом нашла меня перед этими самыми вратами в состоянии полутрупа, не говорят? - ядовито поинтересовался я, неожиданно смутившись.
- Нет, - понимающе ухмыльнулся Баурус, - об этом не говорят.
- А что ты делал в Кватче? - после короткой паузы полюбопытствовал он.
- Догадаешься? - усмехнулся в ответ я. - Или подсказать?
- Неужели?.. - выдохнул он. - Ты... Он жив?
- Да. Его зовут Мартин. Сейчас он в безопасности. Мы с Джоффри отвезли его в Храм Повелителя Туч.
- Слава Талосу! - Баурус расплылся в счастливой улыбке. - Мартин, говоришь? Мы возведём его на трон. В том Клинки могут присягнуть!
Мы замолчали. Я, наконец, смог сосредоточиться на обыске.
- Все это время, - после недолгой паузы снова заговорил редгард, - я следил за этими ублюдками. Мне довольно быстро удалось выяснить, что это секта, поклоняющаяся Мехруну Дагону. Они называют себя "Мифический рассвет".
- Ну, про Дагона, если мне память не изменяет, они довольно громко орали ещё тогда, когда мы впервые встретились, - сказал я, прохлопывая штаны мертвеца на голенях на предмет спрятанного оружия.
Знать бы, что я вообще ищу...
- Это да, - согласился он, - но кто они, мы тогда все-таки не знали. Теперь же нам известно имя врага.
- Судя по тому, что за тобой послали ассасина, ты узнал не только имя... - хмыкнул я.
- Ну, я много чего успел узнать, - услышал я ответный хмык, - теперь бы разобраться, что из этого нам будет полезно.
Перевернув остывающее тело, я наткнулся на прямоугольный жёсткий предмет, заткнутый за пояс штанов. Шкатулка? Или книга?
Как оказалось, действительно, книга. Небольшой томик в алом парчовом переплёте с позолоченной надписью "Комментарии к Мистериуму Ксаркса". Кто-то не поскупился на отделку. Открыв её, я повернулся так, чтобы на страницы падало немного света от ближайшего светильника, и прочитал:
"Здравствуй, ученик. Знай, когда-то и Манкар Каморан был таким, как ты, пребывал во сне, лишён был мудрости, имел лишь протонимик..."
- Занятно... но непонятно, - пробормотал я, захлопывая томик и протягивая его подошедшему Баурусу.
Редгард отрицательно покачал головой.
- В этом я тебе не помощник. Но я, - он ненадолго задумался, - напишу записку Тар-Мине. Это аргонианка, хранитель библиотеки в Университете Имперского Города. Возможно, она сумеет помочь нам.
- Угу, - я посмотрел на труп, - а с этим что?
- Не волнуйся, я улажу этот вопрос.
Утром следующего дня я постучал в дверь снятой им комнаты, держа под мышкой три тома из, как оказалось, четырёхтомника и записку, полученную вместе с последней добытой книгой у инфантильного босмера по имени Гвинас, буквально в последнюю минуту отловленного в отеле "Тайбер Септим" - невообразимо дорогом и шикарном месте.
Баурус книги проигнорировал, зато в записку вцепился, как в величайшее сокровище Нирна. Я с трудом отговорил его от немедленного спуска в канализацию, мотивировав тем, что точное время не указано, следовательно, у нас есть время подготовиться. Решающим аргументом стало то, что неведомый "Спонсор" может прийти на встречу не один, а Баурус все ещё бережёт руку и щеголяет повязкой на плече. И то, нервно наматывающий по комнате круги редгард согласился подождать лишь до наступления сумерек, после чего пригрозил пойти в одиночку, благо место предстоящей встречи ему хорошо известно.
Я успел. В памяти осели накрепко заученные формулы наложения щитовых чар - более серьёзные целительские и атакующие заклинания все ещё были мне не по силам. В одном кармане позвякивали фиалы с целительными зельями, во втором - два пузырька со снадобьем, позволяющим довольно длительное время видеть в темноте - прошлый свой марш через канализацию я помнил и повторно вытирать собой сырые "благоухающие" нечистотами стены не хотел. Равно, как и купаться в сточных водах. Можно, конечно, было взять с собой факел... но тут воспротивился Баурус, заявив, что туннели канализации вполне обитаемы и идти по ним с зажжённым факелом это всё равно, что кричать на каждом шагу "мы здесь!". По поводу обитаемости спорить я не стал, поскольку с этим фактом столкнулся сам, когда выбирался из тюрьмы, так что пришлось раскошелиться на зелья. Хотя тратить деньги было безумно жалко - я всё надеялся наведаться к орке, что держала конюшню к западу от Скинграда и купить себе лошадь. Помнится, когда мы проходили с Мартином мимо, мне почти удалось уговорить его на покупку. Цены нас приятно удивили... однако денег все равно не хватило. Грандмастер, кстати, разрешил мне взять вместо Прорвы гнедую, оказавшуюся, как и чалый Мартина, жеребцом, но я отказался - справляться с нервной лошадью, шарахающейся от каждой тени, да к тому же с откровенно дурным нравом, рискуя в любой момент получить подкованным копытом по рёбрам или остаться без пальцев? Слов нет, жеребец был гораздо красивее пегой, но... флегматичная Прорва при всей своей неказистости пока что была для меня более подходящим выбором. До того момента, пока я не буду держаться в седле увереннее и не обзаведусь собственной лошадью.
Вход в канализацию оказался буквально за углом. А внизу меня ждал неприятный сюрприз: большую часть пути нам предстояло проделать, э-э... почти по пояс в холодной вонючей воде. Мне - почти по пояс. Баурус, судя по всему, особых неудобств не испытывал. С другой стороны, он и ростом повыше...
Несколько раз мы столкнулись с гоблинами, которых я заметил и перебил раньше, чем мой спутник, благодаря принятому зелью, окрасившему мир вокруг в жутковатый мертвенно-синий цвет, странным образом подчеркнувший все детали окружения разом, отчего у меня поначалу разболелась голова. Впрочем, я довольно быстро привык. Баурус молчал, лишь время от времени открывая рот, что бы произнести "Сюда", "Налево" или "Прикрой меня!", как в тот раз, когда открыв очередную дверь, я неожиданно оказался атакован здоровенной канализационной крысой. По сравнению с ней твари, которых разводили гоблины в пещерах под имперской тюрьмой, казались мелкими и неопасными. Впрочем, вполне возможно, что они таковыми и были - мало ли что могло мне показаться? Тогда я - по известным причинам - вообще не слишком хорошо соображал и не лучшим образом себя чувствовал.
Всё когда-нибудь заканчивается, в том числе и наше путешествие. К счастью, мы заранее договорились, кто пойдёт на встречу, а кто будет прикрывать. С одной стороны, Баурус более умелый мечник. С другой - я опасался, что его лицо сектантам слишком хорошо известно и если на встречу пойдёт он, дело закончится дракой. А учитывая, что он так и не вылечил руку до конца... Меня они знать не могли, так что вероятность мирного завершения встречи была довольно велика.
Сидеть в мокрых вонючих штанах было холодно и неприятно, вокруг хлюпающих при каждом движении сапог медленно натекала лужа, так что ко времени появления "Спонсора" я извертелся в ожидании и уже начинал понемногу звереть...
Скрипнула решётка и в помещение вошёл... мер в багровом балахоне сектанта "Мифического рассвета". Это было то немногое, что я мог сказать о нём с уверенностью, поскольку черты его были таковы, что отнести пришедшего к какой-то конкретной меретической расе было почти невозможно. К тому же я заблаговременно погасил две свечи из трёх горевших на столе в плошке. Худое, болезненно-желтоватое и почему-то напоминающее побывавший в огне пергамент лицо брезгливо сморщилось, когда пришедший ощутил исходящее от меня амбре и разглядел лужу вокруг моих сапог, но никаких комментариев по этому поводу не последовало.
Дальнейшие события подтвердили правильность принятого решения - сектанты валенвудца в лицо не знали, только имя. Так что, увидев за столом низкорослого мера, "Спонсор" заметно расслабился. Благо, разлитый вокруг моими стараниями густой сумрак скрадывал лица.
Произнося речь, которую я благополучно пропустил мимо ушей, он безостановочно расхаживал вокруг стола. Мне стоило огромных усилий не вскочить со стула, чтобы видеть, где он находится, когда "Спонсор" ненадолго остановился у меня за спиной. Наверное, это тоже было частью испытания, потому что, постояв немного, он обошёл стол, встав напротив меня.
И всё бы ничего, но в этот момент у Бауруса, по-видимому, лопнуло терпение. С низким рыком он выскочил откуда-то сверху. Не знаю, что он собирался делать, но оказалось, что не мы одни такие умные. "Спонсор" тоже пришёл с сопровождением из двух членов секты.
- Я велел тебе прийти одному! - рявкнул он, отпрыгнув от разделяющего нас стола и поднимая руку под короткую нечленораздельную скороговорку.
Вот же гадство! Уже в который раз слышу это заклинание, а разобрать, что именно надо произносить, так и не сумел. Тот же "Спонсор" вроде не косноязычный, а всё равно непонятно. Притом, что жест активации, наоборот, предельно прост - поднятая рука с неплотно сжатым кулаком, в котором и материализуется оружие. С другой стороны - надо ли оно мне, заклинание из арсенала безумцев, желающих погибели всего Нирна? Знания, кто бы что ни говорил, тоже бывают лишними.
"Спонсор" оказался довольно сильным магом. Это я выяснил буквально через мгновение, кубарем слетев со стула, в спинку которого тут же влетел мощный огнешар, отчего древесина тут же весело запылала. Стало гораздо светлее.
- Ты не Гвинас! - услышал я гневный вопль.
Ну да, при таком освещении стало хорошо видно, что моя физиономия совсем не того цвета, которого полагается быть любому, даже очень смуглому и загорелому босмеру. Запустив огнешар туда, где по моим прикидкам находился противник, я был вознаграждён ещё одним воплем и зрелищем мечущегося по комнате двуногого факела. Правда тут же передо мной встала новая проблема - этот "факел" необходимо было как можно скорее поймать и погасить. Не из милосердия, а по воле суровой необходимости - нам все ещё нужна была книга. Если она сгорит вместе с владельцем или будет испорчена до нечитабельности...
Правда, как оказалось, "Спонсор" сам превосходно справился с тушением - быстро и эффективно. Более того был вполне способен сражаться. Не рискуя больше применять огненные чары, я вспомнил выученное заклинание щита и метнулся в сторону, чтобы выиграть пару секунд для его наложения. Это оказалось вдвойне оправданным, потому что в тот же миг я услышал крик Бауруса "Осторожно!", а на то место, где я только что был, с отвратительным хрустом ломающихся костей рухнуло тело в багровой мантии, брызнув в стороны кровью и осколками размозженного о каменный пол черепа. Наложив щит на себя, торопливо запустил заклинанием в товарища... и промазал! К счастью, "Спонсор" оказался не настолько живуч, как можно было подумать. Добив его, я помог Баурусу справиться с последним противником.
- Уф-ф, - выдохнул он, обессиленно сев на ступеньки, - ещё трое не вернутся к своему Мастеру.
Я плюхнулся парой ступенек ниже, привалившись плечом к осклизлой стене - одежду после сегодняшних приключений всё одно оставалось только выбросить, а мне срочно нужно было присесть. Так какая разница, насколько ещё я её измажу?
- Могло бы пройти и более гладко, - отдышавшись, проговорил Баурус.
"Я не понял - это, что, упрёк? А кто скакал у нас со "Спонсором", чтоб его дэйдра сожрали, над головами? Я, что ли? Всё могло бы действительно пройти более гладко, но не моя вина, что не прошло!"
Произносить это вслух я, само собой, не стал - он и сам наверняка это понимает, к чему обострять? Всё закончилось благополучно, мы оба живы и относительно здоровы. А наши противники - нет.
- Впрочем, - после паузы продолжил он, - я рад, что всё уже кончилось.
- Выпьем за это, - я протянул ему один из припасённых фиалов с лечебным зельем.
- Выпьем, - усмехнулся он, опрокидывая содержимое крошечного сосуда в рот.
Подождав, пока зелье притушит боль от ушибов, я поднялся и подошёл к телу "Спонсора". Книга, как я и думал, была при нем, но, к счастью, совершенно не пострадала от огня. Чего нельзя было сказать о её бывшем владельце. Сдерживая тошноту, я поспешно обыскал мертвеца, стремясь как можно быстрее закончить с этим и оказаться подальше. Там, где не будет этого удушающего смрада нечистот и горелой плоти, соединившихся в омерзительный коктейль.
- Что дальше? - вернувшись с книгой к Баурусу, спросил я.
- Дальше? - редгард поднял на меня глаза, выныривая из раздумий. - Ну, у тебя теперь все четыре книги... Думаю, ты разберёшься, что к чему... А я отправлюсь в Храм Повелителя Туч. Буду рядом с Мартином.
Какая вера в мои способности!
От этого заявления я невольно разинул рот. Нет, ну каков... Вот же гад! С другой стороны, толку от него всё равно немного - Баурус прямо сказал, что он "солдат, а не мыслитель". Хотя я почти убеждён, что ему просто лень работать головой. Мне, откровенно говоря, тоже, но... Дэйдра с ним, пусть идёт - Мартину не помешает ещё один преданный защитник, а самому Баурусу - новая цель в жизни. Слишком правдоподобным был его образ опускающегося пропойцы. А мне бы не хотелось, чтобы первый человек, который здесь мне доверился, когда у него не было для того особых оснований, продолжал мучиться за то, в чем его вины не было. Среди братьев по Ордену он, надеюсь, быстрее оправится. Поэтому я со вздохом кивнул, пряча отвоёванный томик в пролежавшую всё это время под столом сумку. Таскать его за пазухой, как это делали сектанты, я не собирался.
Поскольку возвращаться уже пройдённым путём мне совершенно не хотелось, я решил попытать счастья с коридором, из которого вышел "Спонсор" - вряд ли ему пришлось измерять собой уровень сточных вод. Предложив убедиться, что здесь нет ещё кого-нибудь из "Мифического Рассвета" я услышал, что редгард после драки находится в "недостаточно хорошей форме, чтобы искать дополнительные приключения на свою жопу", а потому лучше вернётся тем же путём, каким мы сюда пришли, пока там чисто от тварей. Тем более что вконец изгвазданной одежде уже ничего не страшно. На что я полушутя возразил, что в моём случае, кроме одежды, в воде окажется нечто ещё, что для меня намного ценнее штанов - моя задница. Которую вкупе со всем остальным, что оказалось под поверхностью воды, на пути сюда обитающие в ней неведомые мелкие твари не раз пытались попробовать на зуб, что меня, разумеется, совсем не обрадовало. Более рослый и долговязый Баурус, которому подобные неприятности не грозили, а если и грозили, то в несколько меньшем масштабе, целую минуту молчал, видимо, представив всю гамму ощущений и разрываясь между сочувствием и желанием расхохотаться. Победило, конечно же, второе, хотя он честно старался. Обижаться я и не думал - после грубоватых, порой на грани, подколок Ролианда, от которых, кстати, в первое время я на стены лез и порывался набить здоровенному северянину морду, и, тем более, после по-настоящему оскорбительных выходок Ахилла, меня стало сложнее задеть. Наоборот, украдкой вздохнул с облегчением - слишком уж не нравилось мне тоскливое выражение, которое нет-нет да и мелькало в его глазах.
Дождавшись, пока немного передохнувший и всё ещё ржущий, как жеребец, редгард успокоится и уйдёт, я неторопливо обыскал последнего убитого сектанта, а потом, преодолев брезгливость, и его товарища, которому не повезло расплескать свои мозги по каменному полу. Добычей стали несколько монет и два ключа. В итоге я нашёл неплохо устроенное убежище. Сомневаться, кому оно принадлежит, не приходилось - развешанные на стенах гобелены со стилизованным изображением восходящего Магнуса только что не кричали о Рассвете. Там я, насколько сумел, привёл себя в порядок, с каким-то мстительным удовольствием разодрав и использовав в качестве ветоши и полотенца аккуратно сложенную багровую робу, найденную на чьей-то постели. Очиститься полностью без воды не удалось, но, по крайней мере я избавился от большей части грязи и смог переодеться - почти новые кожаные штаны и стираная рубашка того же покроя, что и у Бауруса, подняли моё настроение почти до небес. Равно как и лежавший на столе кошель с двумя десятками золотых септимов. Единственное, что меня расстроило - отсутствие нормальной замены испорченным сапогам. В одном из сундуков отыскались кожаные сандалии, которые оказались лишь совсем чуть-чуть велики, но идти в них по туннелям коллектора? Нет уж, лучше я в своих сапогах похлюпаю. От отвращения я вряд ли умру, зато у них толстая подошва...
Выход из коллектора нашёлся не сразу и оказался на Талос Плаза. Это обстоятельство заставило меня с чувством выругаться, поскольку после блуждания по тоннелям от меня опять несло, как... правильно, из канализации. А я совершенно не ожидал, что мне придется в таком виде пересекать респектабельный район. Наоборот, я рассчитывал выбраться, как при побеге из тюрьмы, за чертой города, вымыться, насколько это возможно, в озере Румар, благо до настоящих холодов было ещё далеко, а рыбы-убийцы, которые водились почти повсеместно, в том числе и тут, к берегу подплывали редко, и переодеться в предусмотрительно захваченные из сундука кого-то из сектантов чистые вещи. Радовало лишь то, что я проблукал в тоннелях коллектора почти до рассвета, так что на улицах, ввиду раннего часа, кроме легионеров и вездесущих нищих, никого не было. И то, что пансион Лютера находился в соседнем районе, а не в противоположной части города.
- Придётся подождать, - встретил меня владелец пансиона, понимающе кивнув на мой плачевный вид. - Твой друг не так давно вернулся, а лохань у меня одна. Но он предупредил меня, так что вода уже греется.
Я застонал. Я выругался. Я под весёлый смех Лютера и его работника взлетел вверх по лестнице, взревев раненым гуаром:
- Баурус, поцелуй тебя дремора!!! Хорош плескаться, пока я не застыл в этом дерьмовом панцире статуей!
М-да, Ролианд был бы мной недоволен - я полностью проигнорировал его уроки изящной словесности. Страшно подумать, что сказал бы северянин, оказавшись на моем месте, если в Храме, обнаружив, что не может попасть в мыльню оттого, что кто-то оказался шустрее, он орал и бранился так, что крыша не взлетала только от испуга.
- Потерпишь, неженка, - донеслось издевательское ржание из-за запертой двери. - Я только начал.
- Я - неженка? - задохнулся я от возмущения. - Ах, ты ж засранец...
- Ну, кто из нас засранец, думаю, видно невооружённым глазом, - ухмыльнулся уже закончивший мыться и переодетый редгард, открывая дверь. - Узнаю школу Ролианда. Этот неправильный норд на тебя плохо влияет. Винс! - гаркнул вдруг он. - Забирай лохань и тащи в его комнату, пока этот чистюля не разнёс тут всё к дэйдровой матери!
Через полчаса я снова был чист и благодушно настроен, а мой кошелёк полегчал на пятнадцать монет - Лютер придержал наши с Баурусом комнаты, но требовал, чтобы оплата вносилась до заселения и потом ежедневно. Ванна оплачивалась отдельно и, судя по состоянию лохани, особым спросом у постояльцев не пользовалась. Кроме, наверное, вот таких случаев, как этот.
Винсон, несколько нервный работник Лютера, выволок лохань из комнаты, после чего я запер дверь и, отказавшись от предложенного раннего завтрака, благополучно отрубился - бурная бессонная ночь давала о себе знать. Проснувшись через три часа после полудня, снова отправился в Университет - проконсультироваться с хранительницей библиотеки, купить, наконец, нормальную обувь и занести книготорговцу Финтиасу найденные мной в убежище "Мифического Рассвета" экземпляры второго и третьего томов "Комментариев", если аргонианка не проявит интереса к возможности их приобретения. Вернувшись, забрал в комнату заказанный ужин и засел за книги. Аргонианка утверждала, что в этих книгах наверняка что-то зашифровано, поскольку это является довольно распространённой практикой у сектантов всех мастей и направлений. Моей задачей было узнать, что именно, благо Тар-Мина дала подсказку - ключ обычно содержится в первых словах. Проблема в том, что "первое" слово может относиться к чему угодно, в зависимости от длины послания...
Баурус, как оказалось, съехал рано утром. Не то, чтобы я сильно расстроился, но почему-то стало неприятно. Утешением стала записка - "На всякий случай, правильный ответ - "поприветствуем новый день, брат". Запомни" - подсунутая мне под дверь. Я, было, насторожился, но потом узнал прыгающий почерк редгарда, известный мне по посланию для Тар-Мины, и, старательно запомнив написанное, сжёг клочок пергамента на первой же свечке. К чему была эта подсказка, я не представлял, но Баурус явно предполагал, что мне она пригодится.
Три дня я бегал по столице, в Университет и обратно. Три дня читал и перечитывал проклятый четырёхтомник, пока этот дэйдров текст не начал мне сниться. Заодно исполнил опрометчиво данное когда-то лавочнице Дженсин обещание и разобрался с Торониром - ещё более странным босмером, чем Гвинас. Несчастный придурок, как выяснилось, сам вляпался в неприятности по уши и даже глубже. В результате я получил длинный, но, к счастью, неглубокий порез от левого плеча до правого бока, испорченную бригантину, увидев которую, оружейник Маро Руфус из "Лучшей Защиты" выпучил глаза и поперхнулся, после чего что-то прошипел себе под нос и отобрал. Взамен он вручил мне не новую, но заметно более качественную броню из того же материала, взяв за неё всего половину стоимости отнятой, купленной ещё в Кватче. Гробокопатель Агамир, который и заварил эту кашу, оставил мне в наследство короткий клинок под названием "Обесцениватель" с неплохим руническим зачарованием, с каждым ударом постепенно лишавший противника силы и ограничивавший его способности к магии. А содержимое кошелька, полученного от благодарной Дженсин с лихвой покрыло все расходы за прошедшие дни. Сам же я вздохнул с облегчением - одним долгом меньше. Оставался старый рыбак, которому нужна была чешуя румарской рыбы-убийцы... но Тар-Мина, наконец, смогла как-то выяснить, какую подсказку может скрывать зашифрованный текст, и свободное время неожиданно закончилось.
...Утро четвёртого дня только-только начиналось, когда ключ был всё-таки найден, послание расшифровано, а я потянулся и отложил, наконец, последний, четвёртый том "Комментариев", после чего аккуратно отчеркнул первые буквы выписанных в столбик слов. Глаза слипались, в голове шумело от усталости, поэтому я оставил лист на столе и лёг спать, напоследок перечитав то, что получилось, ещё раз:
"зелёная императорская тропа где башня касается полуденного солнца"
Когда я проснулся, время до наступления полдня ещё было, но стоило поторопиться. К тому же я сначала ошибся, решив, что речь шла о Зелёной дороге, на которую я никак не успевал вовремя. Выручил меня, сам того не зная, владелец пансиона Лютер, который во время позднего завтрака в отсутствие других постояльцев развлекал меня беседой ни о чем и обо всём сразу, случайно упомянув, что иногда, когда выпадает свободное время, позволяет себе прогуляться по Зелёной Императорской Тропе в окрестностях дворца. Я немедленно навострил уши и довольно быстро вытянул из него нужные мне сведения, беззастенчиво пользуясь своей явной "провинциальностью" и тихо шалея от лёгкости, с которой мне это удалось. Месяц назад такой фокус мне бы не удался. А два месяца назад я бы просто не снизошёл до осторожных расспросов... если бы дело не касалось благосклонности стервы Кирану Дротан.
Шагая в сторону дворца, где со слов хранительницы университетской библиотеки должна была отыскаться подсказка к местонахождению святилища Дагона, я думал, как меня успело изменить то, что происходило в последние несколько недель. И насколько много ещё осталось во мне от того чистенького мальчика из одного из Великих Домов, который с упорством, достойным лучшего применения, увиливал от любой ответственности, инфантильного племянника главы Дома Редоран... Только сейчас я понял, каким мелким избалованным засранцем был, ведь меня действительно баловали. Даже простили дурацкий побег в Балмору, если не помогли с его организацией - со своей стороны, конечно - в надежде на то, что бестолковое чадо, дорвавшись до вожделенной самостоятельной жизни, возьмётся, наконец, за ум. А я, ни на минуту не задумавшись о такой возможности, вместо этого весело и только что не с радостным улюлюканьем вляпался в грандиозные неприятности, умудрившись обеспечить их не только себе, но всей семье. Своему Дому. Даже то, что меня изгнали, а не удавили в первую же ночь, после того, как всё обнаружилось, воспринял, как должное. А ведь дядюшка Болвин наверняка так и собирался поступить - выяснить всё, что я успел натворить, а потом просто и без затей прирезать. И вряд ли его разжалобили мои пьяные откровения. Однако он всё-таки по какой-то причине позволил мне убраться. Из дома, из Альд'Руна, из Вварденфелла... Возможно, даже соизволил объяснить, по какой, но - дэйдров Филида с его навязчивыми идеями и методами допроса! - я это вряд ли когда-нибудь вспомню. А потом объявил погибшим. Так что, скорее всего, если я сунусь в Морровинд, меня будет ожидать тёплый приём сразу же, как только я сойду с корабля в Сейда Нин или Эбенгарде. И встречать меня будут не заскучавшие без меня родственники, а безликие ребята в не выходящих из моды лёгких чернёных доспехах и с острыми кинжалами, после общения с которыми мой статус мертвеца из выдумки хитрозадого дядюшки станет непреложным фактом. Вот только я не собираюсь возвращаться. У меня теперь новый Дом. Здесь в Сиродииле. И я совершенно не в обиде на своих родственников. Хотя... не то чтобы я перестал быть засранцем, ухмыльнулся я, проходя через ворота, чем вызвал подозрительный взгляд легионера, стоявшего в карауле.
- Проблемы, данмер? - осведомился он.
Я покачал головой, поспешно убирая с лица неподобающее выражение.
- Никаких проблем. Просто гуляю.
Он уже открыл было рот, чтобы предложить мне "погулять" в другом месте, когда за моей спиной кто-то восторженно выдохнул:
- Это... Это ты! Герой Кватча! Какая честь для меня... - заставив меня шарахнуться от неожиданности в сторону, поспешно оборачиваясь в сторону говорящего.
Но там оказался только второй легионер.
- Этот? - удивлённо протянул первый, смерив меня недоверчивым взглядом. - Вот этот мелкий эльфик - тот самый смельчак, который сумел уничтожить портал в Обливион?
- Ну, сумел, - мгновенно ощетинившись, угрюмо буркнул я. - И что теперь?
- Врёшь, - зло уставился он.
Вместо ответа я огляделся, никого, кроме нас троих не увидел и, порывшись в сумке, выудил Сигил, который все это время таскал с собой, собираясь показать кому-нибудь из магов, и про который, откровенно говоря, успел напрочь забыть. Сунув тёплый, пульсирующий багровым сиянием и еле слышно позванивающий антрацитово-чёрный "орех" отшатнувшемуся легионеру прямо под нос, я негромко сказал:
- Хочешь подержать?
- Что это за дрянь? - с безуспешно скрываемым испугом спросил имперец, стараясь отодвинуться ещё дальше и, как ему казалось, незаметно положив ладонь на рукоять меча.
- Именно эта, как ты справедливо заметил, дрянь держала те проклятые врата открытыми, - я сделал шаг назад, чтобы не провоцировать его. - Запомни, как она выглядит, потому что я после этого видел ещё, по меньшей мере, одни врата.
- Ещё одни? - ахнул второй со своего места. - Где?
- Да, - кивнул я, не поленившись подойти и показать Сигил и ему. - Недалеко от Пепельной крепости. В глубокой ложбине между ней и развалинами ещё одного старого форта, того, что возле поворота на Чёрную дорогу.
- Форт Никель, - медленно кивнул он.
- Кровь богов... так близко, - прошептал первый.
- И что нужно сделать, чтобы закрыть врата? - после недолгой паузы спросил он.
- Войти, - мрачно хмыкнул я, - дойти до башни. Их может быть несколько, но Сигил, - я подбросил и снова поймал "орех", - будет в самой большой. Войти. Перебить охрану. Подняться на самый верх. Перебить всех, кого встретите. Вытащить Сигил из гнезда. Всё - врата закроются, а вас выбросит из Обливиона туда, откуда вы в него вошли.
- И всё? - недоверчиво протянул легионер. - Как-то уж слишком просто. Пришёл-ушёл... и сразу герой.
- Ты так думаешь? - прошипел я. - Ты действительно думаешь, что это легко? Что дэйдра, которые тебя там встретят, позволят тебе спокойно пройти? Ошибаешься! В те врата за несколько часов до меня вошёл целый отряд воинов. Стражники погибающего Кватча, пожертвовавшие собой ради спасения других. Выжили двое. Только двое. Один сумел с моей небольшой помощью выбраться, а второй... он так и остался там. В клетке. Навсегда...
Спрятав Сигил обратно в сумку, посмотрел на помрачневших легионеров, уже жалея, что вообще его показывал. И ещё больше жалея, что поддался эмоциям. Да и слава, как оказалось, не такая уж приятная штука. Конечно, здорово, когда тебя уважают и восторженно заглядывают в рот, так и хочется злорадно рассмеяться в лицо всем, кто сомневался, не верил, осыпал оскорблениями... Собственно, я ведь сейчас почти так и поступил. Но ведь слава означает ещё и постоянное пребывание на виду и отсутствие права на ошибку. Штаны в кустах не снимешь без свидетелей! Всё немедленно осмотрят, измерят, обсудят... Нет уж, спасибо. Бедняга Мартин, ведь он каждый день после приезда в Повелителя Туч в таком положении... жил себе скромным священником, никого не трогал. И вдруг на тебе - сын Императора и наследник Драконьего трона. Немудрено, что он весь месяц прятался в библиотеке.
- Ладно, - недовольно поджал губы первый, - проходи. Впрочем, нет... то, что ты сказал, про врата у Пепельной крепости... мы обязаны доложить начальству.
- Говорите, что угодно, но, если не трудно... без упоминания обо мне, - отмахнулся я, внезапно почувствовав себя усталым. - Это единственное, о чем я прошу.
Целую минуту он буравил меня бешеным взглядом из-под шлема, потом зло сплюнул мне под ноги и кивнул.
- Хорошо. Иди своей дорогой.
Я коротко кивнул и торопливо сбежал вниз по ступенькам, поминутно поглядывая на башню - времени оставались считанные минуты.
Подсказкой оказалась карта Сиродиила с меткой в виде четырёхлучевой звезды, нанесённая на каменную дверь одного из склепов вместе с уже знакомым рисунком восходящего Магнуса. Точнее, под ним. Достав собственную карту, я отметил район, где предположительно следовало искать логово красноплащников, подивившись наглости того, кто додумался прицепить подсказку для неофитов не где-нибудь, а в самом сердце Имперского города, под носом у дворцовой стражи и Легиона. Да ещё и на дверях гробницы одного из Септимов. Или Реманов, правивших до Тайбера. Принца Камарилла, если я правильно разобрал частично стёршуюся от времени надпись. И сделано это отнюдь не вчера.
Из разговоров с Тар-Миной я знал, что секта Мифического Рассвета возникла во время правления Тайбера Септима четыреста пятьдесят лет назад. Хотя, если я правильно помню, Манкар Каморан родился около двухсот лет назад, примерно тогда же, когда его отец Хейно-Узурпатор, по прозвищу Король-Олень был убит в заливе Илиак(1). И это не могло не вызвать вопросов. Как сын Короля-Оленя сумел стать главой "Мифического Рассвета" за две с половиной сотни лет до собственного рождения? Значит ли это, что бессменный глава секты - самозванец?(2) И интересно, сколько любопытных идиотов, которым не повезло в полдень оказаться перед ежедневно активирующейся меткой, за эти столетия расстались с жизнью в глуши Хартленда?
А ведь у меня тоже есть немалый шанс закончить свои дни там же - если Амулет где-то и спрятан, то, скорее всего, именно там. И вряд его будет легко вернуть...
Последний раз бросив взгляд на медленно затухающие алые линии, я покинул императорское кладбище. Перед попыткой проникнуть в святилище, следует подробно доложить обо всём Джоффри. Хотя бы для того, чтобы им не пришлось начинать всё с начала, если у меня ничего не выйдет...
2 - глава "Мифического Рассвета" - альтмер, в то время как Хейно и его жена Калис были босмерами. Но Ксарес об этом не знает, просто оперирует датами... которые расходятся почти на 250 лет.