Ни хрена себе примочки! Шел к Светке за молоком, никого не трогал. Да никого и не было.
На нашей деревенской улице вечером даже собак не видно, не то, что людей. Как они так тихо подъехали - не знаю. Ни мотора, ни шелеста колес я не слышал. Да и сейчас его нет. Видно, классная у них тачка. Накинули мешок на голову и на заднее сиденье. Как во вчерашнем боевике.
Только в кино шпионов похищают или детей миллионеров. А я-то им зачем, программист из районной администрации. Стал лихорадочно припоминать все известные мне секреты. Так, глава взятки берет за регистрацию. По две штуке за подпись. Нет, мелко. А, вот! Дороги на двух улицах записали, как асфальтированные, а сами только щебенкой слегка прикрыли. Два миллиона списали на щебень! Хотя...
Нет. Тоже мелочь в международном масштабе. А то, что дело международное, я догадался по английским фразам моих похитителей. Вот опять дает указание шоферу. Рихт, хенд - направо, рука. У них, что, тоже едут туда, куда рукой показывают?
Но, оказалось, не шоферу. Тут же мою правую руку сжали железные пальцы и - комариный укус иглы.
Очнулся в кресле на травяной лужайке. Осторожно приоткрыл глаза.
-Да вижу, вижу, что проснулся. А вернее - слышу. Ну, брат, ты и храпишь! Лев позавидует такому рыку. В разведчики тебя бы точно не взяли, - молодой старик приветственно махнул мне рукой. Так я называю этих бойких неугомонных людей, бегающих кроссы даже в восемьдесят лет. А этому - не меньше.
Я огляделся. Высоченный пластиковый забор с прожекторами, трехэтажная дача с кучей спутниковых антенн на крыше. И повсюду десятки глазков камер видеонаблюдения. Вряд ли это личная дача. Или дедушка из больших чинов.
- Дед, ты бы поменьше болтал. Распорядись, чтоб жрать принесли, - я ткнул рукой в пустой стол.
Старикан расхохотался:
- Нечто подобное я от тебя и ожидал. Разозлить меня хочешь? Бесполезно. Я сам час назад очнулся. Так что - приказываю тут не я. Но глас вопиющего услышан. Все ж мы не в пустыне.
Из-за дачи к нам двигался электрокар. Худой юноша ловко накрыл стол. Борщ, рыбные котлеты с салатом, компот. Следующие десять минут слышались только постукивание пластиковых вилок и ложек, да причмокивание вставных зубов моего соседа по несчастью.
Электрокар удалился, стол опустел, но здравых объяснений произошедшего не появилось. Я и не ожидал улучшений, так как давно понял, что еда способствует сну, но не мышлению. Даже студенты это знают и садятся перед экзаменами на зверскую диету. Сам такой был. Проходили.
Дедок напротив меня вдруг приложил руку к своему слуховому аппарату:
-Да, да, готов. Начинаю.
Ага, указания получил. Я на всякий случай провел у себя по ушам и животу. Видимых микрофонов не было. Значит, налепили миниатюрных. Ну, так просто я ничего не выболтаю вам, ребята. А, что, собственно, я могу выболтать? Как три раза в электричке бесплатно прокатился?
Про Зинку-продавщицу им явно неинтересно. Да и врет она, что беременная. Мне самому стало интересно, что такого спрятано в моей голове, что я и сам не знаю?
-Рома, велено с тобой говорить, - старикан оправдываясь, развел руками.
-Спрашивайте, я ж не против.
-Я буду спрашивать, а вы говорите только "да" и "нет". Хорошо?
-Как скажете.
-Да или нет?
-Да.
-У вас есть жена?
-Нет.
-А любовница?
-Есть.
-Как зовут жену?
-Да.
-Что "да"? Как ее зовут?
-Нет.
-А любовницу?
-Да.
-Вы ее любите?
-Нет.
-А жену?
-Нет.
И тут до меня дошло. Полиграф! Меня проверяют на простейших вопросах, а потом будут сравнивать с ответами на серьезные темы. Сейчас я их немного попутаю.
-Но вы же сказали только что, что жены нет?
-Да.
-Вы работаете?
-Да.
-Довольны работой?
-Нет.
-А зарплатой?
-Да, - тут я заметил, как мой старикан-опросчик улыбнулся. Он понял, что я понял, что за вопросы. И понял, что я начал мухлевать. Вопросы, видимо, передавали ему по слуховому аппарату.
Эта игра в "крестики-нолики" длилась два часа. Ну, и отлично! Больше будет у них поводов для размышлений, почему я люблю "голубых" и еще больше - "розовых". Хотя и тех, и тех - ненавижу. Всеми фибрами моей писательской души. Почему я себя считаю писателем? Об этом они не догадались спросить. Но вам скажу. Потому что мне нравится себя мысленно называть писателем. Это приподнимает меня над землей. И над остальными людьми.
Иногда полезно побыть в шкуре ангела. Больше начинаешь ненавидеть дьявола. Но этим ребятам, задававшим дурацкие вопросики, я этого не скажу. Хотя... А не вколят мне теперь какую-нибудь психотропную гадость? Я непроизвольно вздрогнул.
И тут же поймал на себе удивленный взгляд дедушки-транслятора. Что-то ляпнул не то? Отвлекшись на свои мысли, сказал какую-то глупость.
-Повторяю вопрос. Считаете ли вы себя человеком?
Черт, видимо, ляпнул - нет.
-Да.
-Помните ли вы себя с утробного возраста?
-Нет.
-С первого года жизни?
-Нет?
-С трехлетнего возраста?
-Да.
-Все. Опрос закончен. Нам разрешили погулять по лужайке и саду.
-Здесь есть сад?
-Надеюсь.
-А вместо плодов - микрофоны.
-В это время - так и будет.
Лежа под яблонькой, я пытался просечь старичка. Явно из конторских. И явно - федерал. Звание - не ниже полковника. Вон как спинку ровно держит. И рубит короткими фразами. Не болтливый. А что он про меня думает? Видимо - ничего. Неинтересен я ему. А это - два варианта. Для умных людей неинтересны люди глупые. Или те, про которых говорят - отработанный материал. Неужели и меня списали? За что? Опять мысли ушли в прошлое.
А ведь есть за что! Одни только выборы в Госдуму чего стоят. Сначала одни, потом другие. Но тогда мы все списывали на время. Время было жестокое. Неужто, кто-то вспомнил старые обиды? А обидел я тогда многих серьезных людей. Другие в Госдуму и не лезли.
-Пошли, зовут, - надо мной стоял мой дед.
Повел он меня внутрь дачи. Усадил за стол и снова засыпал вопросами. Но теперь я мог отвечать подробно. Сначала прошлись по моей недавней жизни. Потом - все глубже и глубже. Пока не дошли до выборов. Так я и предполагал. Судя по вопросам - знали они много.