А пока он, в течении трёх часов, забыв о погоде и других нужных и ненужных проблемах, занимался приятным, полезным для здоровья делом, в город пришла настоящая зима. И когда он распаренный, помолодевший на энное число лет, в прекрасном настроении открыл дверь, чтобы выйти из бани, в лицо хлюпнул хороший заряд снега. Нет, он его не остановил, а может, ещё более поднял настроение, однако, маленькая проблемка оказалась налицо. На крыше его жигуленка красовалась толстая снежная шляпа. Её лучше бы смести, но знал, метёлки в машине нет. "А стоит ли этим заниматься?" - подумал Сватов, - по-моему в данном случае не имеет смысла". Мело под стать далекой Сибири, откуда он был родом. Теперь снова появилась причина про себя посудачить о коварстве здешней погоды. Впрочем, что толку её ругать... В Прибалтике она слишком изменчива - и не исключено, что за сутки навалит снегу до колен, а потом назло людям хлынет дождь - и его как не бывало.

За считанные часы занесло дороги, а на обочинах образовались настоящие сугробы. Машин значительно поубавилось, и не только из-за снега. До встречи Нового Года оставалось чуть больше часа. Буквально рядом со своим домом угораздило Сватова въехать в свеженький сугроб. Видимости никакой, потому что дворник не успевал очищать стекло. Включил заднюю передачу и готов был уже отпустить педаль сцепления, но в это время кто-то настойчиво постучал в боковое стекло. Он даже обрадовался своей догадке: случайный добрый человек решил ему помочь. Выключив двигатель, приоткрыл дверь. Вместе со снежным вихрем в салон просунулось женское лицо, прикрытое до глаз шапкой из лисьего меха. Затем безо всяких слов, подбирая руками полы длинной шубы, с трудом влезла и сама женщина. Бесцеремонное вторжение незнакомки чувства негодования у Сватова не вызвало, да и востога не принесло. Однако с ней пришло настоящее половодье. Учитывая такое обстоятельство, он не грубо, но сухо заметил:

- Стряхните снег со своей шапки на коврик.

Беспрекословно подчиняясь его требованию, сняв с головы шапку, она принялась старательно смахивать с неё чуть ли не каждую снежинку. После, вместо того, чтобы оставить шапку на коленях и подождать, пока стечёт вода, она нахлобучила её обратно на голову, не жалея пышной предновогодней причёски. В то же время Сватов терпеливо ожидал от неё каких-либо слов. И вот из-под мокрых волосяных сосулек блеснули её глаза-пуговки. Затем взволнованным голосом женщина изволила объяснить, с какой целью она объявилась.

- Извините, пожалуйста. Ну, нет такси! Ждала, ждала... Не знала, что и делать... А тут подвернулись вы... Довезите до одного места. Я вам хорошо заплачу. Пожалуйста! Очень прошу! Очень-очень!

По правде сказать, Сватов растерялся. С одной стороны он, в принципе, не спешил. С женой давно развёлся, а новой подругой жизни ещё не успел обзавестись.Пожалуй,единственное,что поторапливало-обещание дочери встретить новый год у неё.Она жила в соседнем доме и это многое упрощало. С другой стороны, ему не хотелось мотаться по заснеженным улицам в поисках приключений на свою голову. Дороги скользкие и, не приведи Господь, на кого-нибудь наехать... Вопреки всему настойчивость женщины победила.

- Далеко ли? - спросил он, даже не взглянув на неё.

- Нет! Я покажу.

Она назвала адрес и Сватов, благополчно выехав из сугроба, всё-таки рискнул взглянуть на женщину. Впрочем при свете одной лампочки так ничего особенного и не разглядел. Всё спрятано под шубой... И всё же он подумал: "Женщина, как женщина. Вроде средних лет. Упитанная и, кажется, недурна собой." Клеиться к ней он не собирался, а оценка? Так, какой мужчина оставит женщину без определённого внимания...

Дорога туда заняла минут десять. Женщина торопливо оставила машину, предупредив, что вернется скоро. Действительно, вопреки его сомнениям, обернулась она очень оперативно. С трудом затолкала огромную чёрного цвета сумку и усевшись на прежнее место, с облегчением вздохнула так, как только умеют женщины.

- Всё! Поехали...

Она, видимо, всерьёз решила, что водитель ради денег делает ей услугу, а как же иначе? Какой дурак согласится с незнакомой тёткой кататься по городу в такое-то время? Женщина рукой полезла куда-то под шубу, надо полагать, за кошельком с деньгами. Заметив, с какими трудностями она шарит где-то... там, в поисках кармана или денег, а может, вообще их обронила, Сватов усмехнулся, и пока промолчал. А когда женщина, нервничая, заерзала на сиденье, решил не доводить ситуацию до абсурда.

- Не трудитесь искать. Мне кажется, я достаточно зарабатываю, чтобы не пользоваться подачками...

Была ли она удивлена его словами, понять трудно. Шапка, да и темнота, скрывали её лицо. Во всяком случае, стало понятно-эти слова подействовали. Женщина успокоилась и немного спустя совсем неожиданно для Сватова спросила:

- Вообще-то меня зовут Натальей, а как вас?

- Вам какое имя? - шутливым тоном заговорил Сватов, - вымышленное или настоящее?

Не удержавшись от смеха, женщина заметила:

- Боитесь жены...

Сватову ничего другого не оставалось, как ввести её в курс дела.

- У меня её нет. А если вам необходимо знать моё имя, так запомните - меня зовут Сергей.

И тут, практически не раздумывая, она подкинула Сватову ещё одну шараду.

- Вот, что, Сергей... Чего терять время? Едемте ко мне встречать Новый Год. Тем более, что компания будет состоять в основном из женщин. Заметьте, очень хороших женщин, даю вам гарантию. Представляете, шесть баб и двое мужиков! С вами наберётся трое.

И пока, понимая, что не на шутку озадачила человека, приткнула руку к глазам, пытаясь помотреть время на часах. Неизвестно, что она на них рассмотрела, однако, отчаянно воскликнула:

- Опаздываем, Сергей! Надо уже сидеть за столом, а мы ещё катаемся!

Сватов понял её оплошность и спокойным голосом подсказал:

- Часы у вас перед глазами. На панели. Ещё ровно полчаса.

- Ох, как я напугалась! Мне показалось - без пяти минут двеннадцать, - тут же обрадованным голосом проговорила она.

- Просто, без ничего? - спросил её Сватов.

- А что ещё нужно?

- Хотя бы бутылку шампанского...- Не беспокойтесь, Сергей. Вы думаете, чем набита моя сумка?

- Откуда мне знать...

Наталья теперь уже по-свойски ему объяснила:

- Десять бутылок шампанского. Днём ещё оставила у свекрови. Сама-то я забыла, дел по горло. А муж прохлопал ушами.

В свою квартиру Сватов заявился только через сутки. В почтовом ящике обнаружил конверт, а в нём - короткую записку следующего содержания: "Сережа, поздравляю с наступающим Новым Годом. С пожеланиями явлюсь собственной персоной. Предварительно позвоню. Дима."

Сватов скинув пальто, упал на диван. Побаливала голова, а тело требовало хотя бы кратковременного отдыха. Гулянка на всю ночь не прошла бесследно. Между тем нужно было что-то приготовить для гостя. Какой-нибудь закуски. И, направляясь на кухню, более определенно стал думать о своём приятеле Диме Петрове, бывшем сокурснике по Высшему морскому училищу. Сватов не понимал, каким образом вдруг он объявился. Последние годы они встречались крайне редко и даже забывали поздравлять друг друга с днём рождения. А когда-то даже дружили семьями. После развода с женой дружба как-то разладилась.

В училище Петрова прозвали "мичманом". С этим прозвищем ушёл он и в трудовую деятельность. Основанием для этого послужило его флотское звание - мичман, с которым он появился в училище после службы в военно-морском флоте. Ходил с погонами, пока не стал курсантом. Надо отдать ему должное - был он неплохим парнем. А вообще ему подошло бы определение - сорви- голова. Не боялся ничего и никого. Из его жизни Сватов помнил один интересный эпизод. После успешной сдачи приёмных экзаменов с двумя курсантами, также с факультета судоводов, поспорил на бутылку коньяку, что прыгнет в Неву с моста лейтенанта Шмидта. При этом присутствовал и Сватов.

Скинув верхнюю одежду, он положил её на парапет набережной в предполагаемое место вылазки. Самое сложное для него было пройти в одних плавках по мосту. Один за другим движутся трамваи, автобусы, автомобили и масса народу. Все на него глазеют, как на сумашедшего. И ведь прыгнул! К несчастью, уже выползавшего на набережную, его встретили без всякого триумфа двое милиционеров. Бесцеремонно взяли под ручки и увелив в ближайшее отделение. А там составили протокол за нарушение общественного порядка. Хотя бумага каким-то счастливым образом не дошла до начальства, молва о его "подвиге" пронеслась мгновенно по всему училищу. И ещё более возвысила его авторитет среди курсантов.

Петров позвонил ближе к вечеру, а вскоре появился и сам. Приятели, а в прошлом - друзья, как и положено, обнялись, наговорили друг другу кучу пожеланий в Новом Году. Вынимая из дипломата бутылку шампанского и бутылку виски, Петров предупредительно заметил:

- На всякий случай...

На что Сватов сказал:

- И зря... У меня имеется и то, и другое..

- Ну, что ты, старик, - возразил Петров, - разве прилично приходить в гости с одной бутылкой?

Оба одновременно расхохотались и принялись совместно собирать закусон. Как бы там не было, приятелям встреча стала желанным событием. Давно не виделись и было о чём поговорить.

Для начала выпили по стаканчику виски. И Сватов, чувствуя, что все болячки покинули его тело, попросил Петрова рассказать о себе.

Тот с удовольствием принялся говорить о семье, детях. А когда перешёл к работе, активности значительно поубавилось. У него, в отличии от Сватова, всюду находились друзья. В Москве, в Питере, Калининграде, Клайпеде - и потому без дела он не сидел. Можно было с уверенностью сказать, что деловые связи возникали благодаря его общительному характеру, таланту налаживать контакты с людьми, занимающими высокие посты. Последующий же разговор коснулся Сватова. Рассказывать о себе желания он не имел, поэтому постарался отделаться лишь несколькими сухими фразами: работаю там же, всё в порядке - и добавил что-то ещё, не касающееся личной жизни.

И уже собираясь домой, одевая в прихожей пальто, Петров не случайно снова коснулся работы.

- Кстати, у меня должен состояться новый контракт... В принципе, по этому поводу к тебе и зашёл...

Едва заметная усмешка на лице Сватова не осталась без его внимания и как бы поправляясь, он заметил:

- Нет, старик, не подумай обо мне плохо... Конечно, главное - поздравить. Вдобавок хотелось бы с тобой кое-что обговорить... А вот почему бы не за столом? Так получилось...

Он взглянул на Сватова, ожидая, что тот проявит интерес к сказанному, однако в лице приятеля ничего не изменилось. И понимая, что реакции не последует, задал вопрос, оказавшимся для Сватова куда более чем неожиданным.

- Может быть, ты меня подменишь ?

У Сватова расширились глаза. Не столько от удивления, сколько от непонимания вопроса.

- Разъясни-ка, пожалуйста, Дима...

- Капитаном на гидрографическое судно в Заир или Конго. А впрочем, это одно и то же. Я решил сделать перерыв. Устал. Да и с семьёй тоже надо побыть...

Сватова предложение старого приятеля несколько насторожило. Он не представлял, чтобы Петров вот так, с бухты-барахты поступился бы своей работой, пусть даже по отношению к приятелю. Со времён учёбы в училище утекло немало воды и некоторые бывшие сокурсники изменились, кстати, далеко не все в лучшую сторону. Что касалось Петрова, то он оставшись таким же компанейским парнем, как и в прошлом, но тем не менее не склонен был раскрывать свои связи. И потому его предложение больше походило на фарс.

- Дима, почему ты остановил выбор на мне?

- Свой человек... На смену тебе прилечу я. У чужого - свои интересы. Понимаешь, уплывёт от нас работа. А найти её в нынешние времена не так просто.

Убедительные слова Петрова рассеяли сомнения и Сватов в душе даже повинился перед ним.

- Думаешь, у меня получится?

- Почему нет? Я предложу тебя. Они знают, что я не подсуну лишь бы кого... Кстати, насколько мне помнится, французский язык ты знаешь.

Сватов поскромничал, говоря:

- Немного. В пределах бытовых тем.

- Ну, а больше там и не требуется. Основний язык в любом случае - английский. Впрочем, вся Африка давно уже говорит по-русски. Особенно девушки...

Над последней фразой оба одновременно рассмеялись, одинаково понимая её тайный смысл.

От Франкфурта до Киншасы, столицы Заира, самолёт вряд ли был заполнен пассажирами более, чем на три четверти его вместимости. В туристическом салоне пустых кресел оказалось больше, чем занятых. Видимо, желающих посещать эту африканскую страну было немного.

Сватов, глядя на скучающих от безделья чернокожих стюардесс, невольно заскучал и сам. А после того, как заполнил жедудок обедом - между прочим, съел он его с апетитом - ну совсем сморило и, естественно, потянуло на сон. И, вероятней всего, проспал бы оставшийся путь, но... С третьего ряда в пустующее кресло рядом с ним пересел какой-то джентельмен, как показалось Сватову по внешности, англо-сакс. Светловолосый, узколицый, со слегка выдвинутым вперед подбородком, сухопарый, как жердь. Несколько позже выяснилось - немец. Похоже, джентельмен горел желанием поговорить. Так оно и вышло. Кстати, теперешний сосед, также как и Сватов, слегка ошибся географией, приняв его за своего земляка, т.е. за немца. Вот такая ошибочка и желание скоротать время за разговором и побудили его поменять место.

После короткого знакомства, когда всё стало как бы на свои места, сосед, чтобы утвердиться в отношении национальностей, сделал странное на первый взгляд, заявление:

- У вас, господин Сватофф, я так думаю, немецкая фамилия.

Они оба перешли на французский язык, поскольку Сватов ни слова не знал по-немецки.

Совершенно безосновательное утверждение немца вызвало на лице Сватова улыбку.

- Господин Граббе (так звали его собеседника), по- моему убеждению, моя фамилия - чисто русская. Но в вашем её произношении действительно имеется немецкое звучание, - попробовал разубедить его Сватов.

- Может быть, может быть... - с большим сомнением проговорил Граббе.

Казалось бы, вопрос исчерпан и в порядке очерёдности дело за Сватовым, однако на этот счет у него не хватило фантазии. Между прочим, окажись на их месте два капитана или два пилота, то в любом случае нашли бы, о чём поговорить. А когда один сухопутный, а другой моряк, то из-за различия интересов возникла проблема. Между тем немец поверх очков внимательно осмотрел саму личность русского и, очевидно, сам не зная, каким образом не дать угаснуть разговору, продолжил начатую им тему:

- Лет пятьдесят назад можно было без труда определить, кто откуда, но теперь народы Европы в значительной мере перемешались. Что касается России, стоит заглянуть в её историю. Вспомните своих царей... Они всегда женились на немках. А сколько немцев приехало в Поволжье при Екатерине! Тоже ведь немке. И не только в Поволжье. Их много обосновалось и в Петербурге, и в Москве. На крупнейших заводах России без немецких инженеров не могли обойтись... Я не исключаю того, что кто-то из ваших предков наверняка был немцем.

Стоит отметить, Граббе неплохо знал историю России. Сватов совершенно основательно подумал: "Надо же, какой просвещённый немец! Впрочем, Бог с ней, с фамилией!" Не имея желания продолжать эту тему, Сватов смекнул, чем занять немца. Раскрыв дипломат, лежащий сбоку, вынул бутылку водки.Сосед мгновенно преобразился.

- О,водка! Майн Готт, как давно не пробовал!

Стаканчик за стаканчиком - и время полетело значительно быстрее. Вскоре захмелевший Граббе, не заботясь о том, что скажет лишнее, без умолку принялся говорить. Не перебивая его речи Сватов, не без интереса вслушиваясь в его слова, не всё понимал, но делал вид, что понимает. А через некоторое время у него на основании услышанного сложился определенный образ Граббе - не слишком богатого, но преуспевающего немца. Экономист, работает в компании по разработке ценных минералов, имеет добрую, хорошую жену и двоих уже взрослых детей. Живёт в Берлине, хорошо заробатывает и т.д. У Сватова навёртывалась мыслишка спросить, сколько же нужно иметь денег, чтобы припеваючи жить в Германии, однако он не рискнул, поскольку догадывался - подобная тема примет новый виток длинного разговора. И, выбрав удобный момент, поинтересовался обстановкой в Заире. Сватов не без основания считал для себя этот вопрос одним из важнейших. Предстоящая командировка продолжительностью в год заставляла подумать и о другой стороне жизни. В течении последних десяти лет он то и дело ходил по африканским портам. И не раз приходилось сматывать удочки в экстренном порядке из того или иного порта. Виной этому были частые государственные перевороты...

Граббе с удовольствием подхватил новую тему разговора.

- Как и в большинстве африканских стран, в Заире не знаешь, при какой власти начнется следующий день, - начал негромко он, скоротечно осмотревшись вокруг. Я неплохо разбираюсь, а точнее, вынужден разбираться в политическом безобразии африканских стран. Суть бесконечных переворотов, будь то в Гвинее, Заире, Мозамбике, в общем, неважно название африканской страны - одна. Все их правители тянутся к власти с целью захватить государственную кормушку. Народ им - по боку... Есть богатейшие ресурсами страны, но народ мрёт от голода... Что касается конкретно Заира... Откровенно сказать, всё началось с Патриса Лумумбы. И неплохо началось... Слыхали о нём?

- Как же. Известная личность, - ответил Сватов.

- Вот он-то и был, пожалуй, единственный порядочный лидер, желавший своему народу добра... На смену ему пришёл Мобуту. А до и после него скороспелых президентов и не перечесть. А теперь - Кабила.

- Выходит, вы неплохо ориентируетесь в круговерти африканской жизни... - лестно отозвался Сватов.

- В стране, в которой работаешь, в первую очередь необходимо знать обстановку. На всякий пожарный случай.

Буксирчик с названим "Чикапо", длиной семнадцать метров, переоборудованный под гидрографическое судно, стоял у восточной окраины порта Матади. Сватов на пару с агентом Сунтаи, шагая вдоль причала, пока не наблюдал ничего похожего на подобное плавательное средство. Стояли высокие и гордые контейнеровозы и длиннющие пузатые сухогрузы под иностранными флагами. И он не мог его видеть по одной простой причине. В это время суток наступил самый низкий уровень отлива. А его разница по высоте с приливом состовляла несколько метров. Поэтому "Чикапо" словно игрушечный кораблик, спрятавшись от людских глаз где-то внизу, легко покачивался на невидимых сверху волнах. Над причалами торчал только кусок мачты.

Несмотря на сорокоградусную жару, порт интенсивно работал. Множество всякого народа, очереди грузовиков вдоль бортов кораблей. Пыль, выхлопные газы, тягучая жара смешались воедино и поэтому воздух казался особенно тяжёлым и невыносимо неприятным. Порт был расположен в низине между гор и даже река Конго - основа порта - не приносила сколь-либо ощущаемой свежести и прохлады.

Сватов, после идеальных условии самолёта оказавшись по необходимости в совершенно контрастной обстановке, привыкал нелегко. Во всяком случае, не сомневался в том, что скоро всё станет на свои места.

Молча приближаясь к оконечности причала, у которого и в помине не бывало ничего похожего на судно, его терпению наступил конец. Убеждённый в том, что агент ошибся, перепутав причалы и останавливая его, недовольно сказал:

- Погоди, Сунтаи. Топаем, топаем и мне кажется, напрасно. Вероятно, судно ушло в плавание?

Тот вместо ответа откровенно и громко над капитаном посмеялся. Затем, всё ещё продолжая смеяться, пальцем показал на торчащий из-за причала кусок железа.

- Вы ожидали увидеть большое-большое судно...

Сватов, ничего не понимая, остановился. Смех Сунтаи, как ему казалось, без причины, немного его обидел,однако постарался сохранить спокойствие. Коротко глянув на агента, всё-таки решился приблизиться к краю причала. И каково же было его удивление, когда его глазам предстал буксирчик, размалёванный вопреки здравому смыслу расцветкой полосатой зебры. Все сомнения отпали после того, как он прочёл название "Чикапо". Судёнышко стояло ошвартованным к двум древним ржавым сваям, подпиравших своими верхними концами основание бетонного причала. Верхний мостик находился ниже его уровня не менее двух метров. А мачту судна, принятую Сватовым за ограничительный знак, теперь на полном серьёзе можно было назвать мачтой. С набором на ней навигационных огней она вполне удовлетворяла и речным, и морским правилам.

Сватов отвёл глаза от забавного негра и уставился на судно. Бросалось в глаза его запустение и безлюдие. И всё-таки кто-то живой на нём находился. Своим зорким глазом Сватов заметил в углу мостика торчавшие босые ноги, которые наверняка принадлежали спящему человеку. В Африке всегда по одному сценарию: где привалился, там и заснул.

- Тс-с-с! - глухо просипел сквозь губы Сантаи (традиционный сигнал внимания повсеместно по Африке).

Ноги с белыми подошвами исчезли и затем показалась сонная голова, как можно было догадаться, вахтенного матроса.

- Подай трап! - громко крикнул Сунтаи.

Матрос вяло поднялся и с неопределённым выражением на лице взглянул на причал. Куда-то ненадолго скрылся, а затем появился с узким трапиком в руках. Даже не поглядев в сторону гостей, лениво задвигал вверх сомнительной прочности дюралевое устройство. "Примерно, как в Одессе," - почему-то подумал Сватов. И хотя достаточно рискуя свалиться с семиметровой высоты, пошёл первым, дабы в глазах агента не уронить капитанского достоинства.

Не подозревая о прибытии нового капитана, вахтенный матрос сонно промямлил:

- Кроме меня на судне никого нет.

Агент не стал с ним объясняться, а сообщил Сватову:

- Чиф (старший офицер), вероятно находится в отеле. К нему прилетела жена. Судно в данное время стоит на профилактическом ремонте. А поскольку рабочий день закончен, то и старший инженер (старший механик) в городе. Надо думать, сидит в пивном баре...

- В таком случае, - предложил ему Сватов, - необходимо экипаж собрать утром.

- Так оно и будет, - согласился Сунтаи, - а сейчас я бы хотел, капитан, чтобы вы осмотрели судно. Забегая вперед, скажу: судно курирую я, и поэтому в какой-то мере в его подготовке ответственность перед фирмой лежит и на мне. Признаться, мне не нравился бывший капитан, да и не только мне... Дело в том, что с окончанием контракта он уходил на пенсию и поэтому ко многим проблемам относился наплевательски. Генеральный директор службы речной навигации просил вас сразу же после прибытия сделать оценку технического состояния судна.

- Прежде всего, - пояснил Сватов, - я хотел бы повидаться со старпомом. Сам понимаешь, человек я на судне новый. И какой бы практикой не обладал, вот так, наскоком, немного узнаешь.

- Согласен, капитан, - заговорил Сунтаи, - старпома я найду и пришлю. И тогда утром пораньше я приеду для обстоятельного разговора.

- Договорились.

- Ну, а судно всё-таки посмотрите.

- Обязательно.

Старший помощник капитана появился через час после ухода агента. И прямым ходом постучался в капитанскую дверь. Им оказался мужчина далеко не старый, выше среднего роста, сухощавый, с лицом узким и приятным, но слегка подпорченным длинным с горбатинкой носом. Радостно взглянув на Сватова несколько жуликоватыми серыми глазами, по-особеному выразительно протянув руку, отрекомендовался:

- Чиф офицер, Алекс Сувальский.

Сватов, спокойно отвечая на его рукопожатие, аналогичным образом назвал свои имя и фамилию.

Причина радостного настроения старшего помощника открылась после его признания.

- Очень хорошо, капитан, что вы - россиянин,-заговорил он по-русски с польским акцентом, - а то не с кем поговорить по душам.

Да и сам Сватов был не менее доволен таким обстоятельством: два славянина на судне.

- До вас был француз, - продолжил мысль Сувальский, - а с ним я не очень ладил. Своеобразный человек. Кроме французского других языков не знал. А к английскому относился с открытым пренебрежением, как впрочем, и к самим англичанам.

Сватову хоть и интересно было узнать некоторые вещи о бывшем капитане, однако он счёл нужным на этот раз не заострять на этом внимания. Пригласив Сувальского сесть, помня наказ агента, попросил рассказать егоо судне и работе.

- Сложного в нашем деле, - начал его вводить в курс дела Сувальский, - ничего нет. Все действия связаны с рекой. Судовождение - как и на любом другом судне. Экипаж - десять человек. Старший инженер - француз. Второй механик и все остальные члены экипажу - конголезцы. Боцмана я выбирал сам. Парень смышлёный, боевой и выносливый, как верблюд.

Сватов, внимательно слушая, не перебивал, ожидая, что Сувальский не станет говорить лишних слов, а выложит суть дела. А тот, не догадываясь о мыслях Сватова, продолжал рассказывать:

- Сам я по специальности гидрограф. До этого работал офицером на торговых судах. Видите ли, капитан, наш "Чикапо" выполняет научно-исследовательские работы. Промеры глубин с целью изучить дно русла реки. Что касается действующего фарватера, то их промерами занимаются лоцмана и местные специалисты на своих судёнышках. У них в этом деле опыта куда больше, чем у нас. Река очень изменчива, непредсказуема и из-за больших выносов ила и песка постоянно меняет свое русло. Как известно, суда значительного водоизмещения с полными грузами не могут пройти в порт Матади. Вот поэтому на самых мелких участках фарватера заинтересованные фирмы хотят прорыть канал. Это в отдалённом будущем. Безусловно, потребуются огромные затраты! Лично я, не очень-то верю в их планы. А нам-то что? Тем паче, что наша работа неплохо оплачивается...

- Техническое состояние судна обрисуйте, Алекс, - попросил его Сватов.

Категоричный тон нового капитана Сувальский воспринял как должное и это не вызвало у него болезненной реакции. И также, как и прежде, по- дружески стал объяснять.

- В общем плане - хорошее. Приборы вполне современные. Регистровые документы в полном порядке, докование произведено буквально полгода назад. Их вы посмотрите сами. О состоянии машины доложит старший инженер. Одно могу сказать, что за тот период, в течении которого я работаю на судне, поломок не было. Между прочим, старший инженер - жуткий политикан. Хлебом не корми, а дай поговорить о политике. Сами потом убедитесь в этом. Кстати, не особо стремится запачкать руки... Появилась какая-нибудь только нейсправность в механизмах, незамедлительно требует ремонтную бригаду. Да и специалисты у него не ахти трудолюбивые. По- моему, до сих пор не научились выполнять простые вещи, как например, откручивать гайки.

Наконец, закончив информацию о судне, Сувальский спросил Сватова:

- Места-то знакомые для вас?

- В Матади бывал не раз.

- Тем лучше - будет проще в работе...

Сватов, поднявшись, заглянул в холодильник, стоящий тут же в кабинете. Появилось желание выпить чего-нибудь холодненького. В нём, кроме посиневшего от времени куска сыра, ничего другого не оказалось. Сувальский, догадавшись, зачем капитан полез в холодильник, поспешно поднялся, говоря :

- Одну минутку, капитан. Сейчас сбегаю в свою каюту...

Вернулся он обратно с бутылкой джина и бутылкой тоника в руках.

- Не возражете, если отметим ваш приезд, а заодно полечимся от малярии? Для начала я бы рекомендовал...

С улыбкой на лице Сватов ответил:

- Ничего против не имею. А от малярии, пожалуй, это вернейшее средство.

А тот, хозяйничая в чужой каюте, как в своей, отыскав в шкафу стаканы, приготавляя коктейли, обернулся к Сватову.

- Вы, капитан как предпочитаете - чистый джин или разбавить?

- Спасибо, Алекс, добавлю сам, - поднимаясь из кресла сказал Сватов.

А в это время - зы-ы-ы-ы-ы! - пронеслось по каюте с тонким назойливым писком почти невидимое существо. Москиты. К вечеру они проникают в каюту, казалось бы, самым немыслимым образом - через микроскопические щелки иллюминаторов, дверей. Подавая тоник Сватову, Сувальский невольно взглянул на иллюминатор, на стекле которого прилепилось большое количество серых островков сплотившихся вместе насекомых.

- Вот, они - родные кровопиицы! - заметил он криво усмехнувшись, - почувствовали, курвы, убойную силу джина. Жаль, что на судне слабоват кондишен, а то бы заморозить...

Сватов же, не придавая особого значения его словам, неспеша тянул коктель. Комары его пока мало волновали. Голова была занята будущими делами. Однако голос Сувальского заставил его отвлечься от собственных мыслей.

- Как ни говори, но Африка - не безопасная среда обитания для белого человека... Малярийные комары, заразные мухи, насекомые...

Поляк вроде как с удовольствием рассказывал о неприятных вещах, давно известных Сватову.

- Африканцы сами-то страдают чёрт ти знает какими заболеваниями, порой неизвестными даже для маститых учёных. Больницы переполнены. А уж каких только нет глистов: кишечные, печоночные, почечные, венозные... Люди дохнут пачками и зачастую неизвестно, отчего... А теперь прибавился ещё и спид. В Заире, имейте ввиду, он очень распространён.

Сватов вынужден был вступить в разговор, чтобы закрыть неинтересную тему.

- А по-моему, - шутливо заметил он, - они много болеют из-за того, что не пьют водку...

- Оригинально, оригинально! - восторженно воскликнул Сувальский.

- А догадываетесь ли, почему не пьют?

Сувальский, только уставившись на Сватова непонимающими глазами, почесал затылок.

- Дорого стоит...

Ответ Сватова вызвал у Сувальского приступ громкого смеха, а в перерыве успел сказать:

- Я не люблю Африку. Но в ней можно заработать неплохие деньги...

- А мне она нравится, - вполне определенно выразился Сватов.

- В самом деле? Наверно, шутите, - не поверил Сувальский.

- Да. И это серьёзно. За что - не знаю. Может быть, за её неразвитость и близость к солнцу...

Отвечая, он неожиданно закашлялся и Сувальский успел сунуть в его руку ломтик колбасы.

- Скорее закусите. Пройдёт... У нас, у поляков, как и у вас, русских, то же самое. Закуска - обычная. К бутылке водки хвост селёдки, а лучше колбаса или солёный огурец. Впрочем где, у чёрта на куличках, найдёшь здесь солёный огурец?

- Обойдёмся. И за это спасибо, - поблагодарил он старпома и без показного жеманства принялся жевать зачерствелый кусок колбасы.

Накануне выхода "Чикапо" на промеры фарватеров, намечавшийся на четверг, весь небольшой его экипаж собрался на судне. Сватов устроил небольшое собрание, преследуя одну и главную цель - познакомиться. И коротко предупредив людей о будущих своих требованиях, распустил до следующего утра.

Затем, пользуясь удобным случаем и рабочим временем, решил сделать обход судна, включая и машинное отделение. Совместно с Сувальским осмотрели все устройства и механизмы - и оставшись довольным техническим состоянием судна, поблагодарив старпома за сопровождение и ответы на интересующиеся вопросы, спустился к себе в каюту, чтобы напиться холодной воды. Он не успел наполнить стакан, как услыхал вкрадчивый и несмелый стук в дверь. Догадавшись, что это кто-то из экипажа, решил не отрываться от дела и выпить несколько глотков воды без посторонних. А после вторичного стука отозвался. Первым посетителем из числа экипажа, исключая старпома, оказался боцман. Его он приметил ещё во время собрания на палубе, тогда и вспомнил короткую характеристику, данную на него Сувалским - выносливый, как верблюд. Внешне ей тот вполне соответствовал, в значительной мере отличаясь от остальных конголезцев - и прежде всего лицом мулата, хотя таким же чернокожим, немножко с несуразной фигурой, действительно выглядел маленьким атлетом. Крепкие мускулистые руки, мощная шея, а в общем, был похож на этого чурбаша, над которым постаралась сама природа, вылепив из куска чёрного дерева образец африканского аборигена.

И поскольку Сватов его не приглашал, то надеялся, что боцман не станет мяться у порога и прежде сам скажет, зачем пришёл. На этот счёт задержки не произошло.

- Команданте, моя имя Хосе. Я рапотай босман, -щеголяя русскими словами заговорил конголезец, и не случайно. Он один из первых узнал о национальности капитана. А смущённый его вид говорил о том, что он никак не ожидал встретить прохладного приема. Впрочем, ему показалось. Просто не вовремя вошёл.

- Догадываюсь... - отозвался Сватов, - а почему же команданте?

Едва заметная улыбка тронула толстоватые губы боцмана.

- Мой нрависа такой слова.

При этом взгляд его с капитана перепрыгнул на бутылку с минеральной водой, из которой только что наливал Сватов.

- Налить? - спросил он боцмана.

- Сказу спасиба, - не смущаясь ответил тот.

- Бери, что желаешь. В углу, в ящике - пепси. И садись, если пришёл для разговора.

Боцман не стал церемониться и прихватив банку пепси, присел на стул.

- Прежнего капитана ты тоже также называл?

- Нет. Я насывай его масте. Он был совсем такой, -показывая рукой до уровня стола, боцман попытался объяснить поточнее, - как сказать руський, гладкий голова...

Догадавшись, Сватов рассмеялся.

- Маленького роста и с лысой головой. Правильно я понял?

- Так, так... - обрадовался боцман.

Глядя на этого забавного парня, Сватова разбирало любопытство: зачем же он всё-таки пришёл? Только лишь поближе познакомиться?

- Где ты выучил русский язык?

- Имел рапота сипсандер (шипчандлер). Руський судна часта-часта заходил. Потому нузно умей коворить. Инасе плохой биснес.

- Так,боцман... - у капитана навертывалась какая-то мыслишка, но реализовать её не успел.

- Команданте сказу, сто мой отес -испански чоловек. Мой мать так скасал. Его имя тозе имел Хосе. К созаление, я его не витал.

Сватов смекнул, в чем тут дело, подумав: сколько таких детей остается от моряков-бродяг по всем континентам... А тем временем боцман продолжал рассказывать:

- Исё на сутне мой спесиальнось савпрод (завпрод). Чиф осень моя доверяй. Потому, сто я имей хоросий экспириенс (практика).

Старание боцмана говорить по-русски создавало у Сватова хорошее о нём впечатление, но и не только этот фактор. Бесхитростное выражение глаз, наверняка острый ум, свободное поведение, тем не менее не нарушая соответствующей субординации, какая должна быть между начальником и подчиненным. И теперь ему стала понятной причина его визита. Вряд ли с каким другим капитаном боцман заговорил бы о сугубо личном своём происхождении. Очевидно, он питал особые симпатии к русским. Понятно, ему хотелось ещё какое-то время побеседовать с капитаном, но он не стал злоупотреблять его гостепримством. Поднявшись со стула и прежде, чем уйти, обратился к капитану:

- Команданте, если сто нусно покупай, ресить трукая проблема, я всигда готов.

- Спасибо, Хосе. Буду тебя иметь ввиду, - ответил Сватов только для того, чтобы не обидеть боцмана.

Однако жизнь имеет нехорошее свойство преподносить неожиданные сюрпризы - и тогда кто знает, какой человек может пригодиться.

Должность старшего механника на иностранных судах, в отличии от российских, имеет странноватое название - старший инженер, а все другие - второй инженер, третий и т. д.

В то время, как Сватов и Сувальский, сидя в капитанской каюте, обговаривали деловые вопросы, заглянул старший механик. Ив (по-русски, очевидно, было бы Иван), как и большинство французов, невысок ростом, сухощав, веселого характера, общительный и разговорчивый.

Что касается машины, то проблем не должно было накопиться, так как только что закончен ремонт. И появление старшего механика говорило об одном - начали сбываться слова старшего помощника. Цель его визита - кроме как узнать капитана поближе - желание в его лице найти оппонента для будущих дискуссий. А собственно, с кем же общаться старшему механику на судне, если не с капитаном? Какая разница,какой он национальности? Тем более, что французы - народ самый что ни на есть интернациональный. Да и встречаться с русскими людьми приходится нечасто.

- Присаживайтесь, Ив, - отвлекаясь от разговора с Сувальским, весьма благосклонно предложил ему Сватов. И пока тот, как будто впервые оказавшись в капитанской каюте, подвижными карими глазами оглядывал обстановку, Сувальский поспешно поднялся и, обращаясь только к Сватову, попрощался с ним на польском языке:

- Довидзене, пане капитане.

- Не желаешь ли остаться? Чего-нибудь бы выпили, поговорили... - попытался задержать его Сватов.

Тот, улыбаясь и кивнув головой в сторону стармеха, зная, что капитан его поймёт, опять же на польском объяснился:

-Ив вас займёт. Дла нэго миеждународове контакты важче, не мене контакты родзинне (для него международные отношения не менее важны, чем отношения с женой).

И чтобы догадаться, что Сувальский имел ввиду, необязательно было знать польский язык. Можно было понять по его мимике. Ив, заразительно рассмеявшись, дружески рукой потрепал Сувальского по плечу. А затем, усаживаясь на стул, на котором только что тот сидел, весело по- французски сказал:

- О да, капитан, чиф прав. Международные проблемы - это тоже наша жизнь.

Забегая вперёд, скажу: в дальнейшем повествовании Ив с первого плана уйдёт в тень. И только деятельность судна явится подтверждением его присутствия. В таком случае, казалось бы не имело смысла данному персонажу в самом начале повести уделять достачно внимания.Тем не менее он его заслужил. И вот почему. В жизни Сватова француз сыграл немаловажную роль. Во-первых, они основательно подружились. К тому же оказались оба заядлыми шахматистами. Во-вторых, французу прибавил авторитета один случай, произошедший во время плавания. Однажды случилась намотка рыболовного троса на винт. Морякам известно, грубо говоря, чем это пахнет. Судно фактически в аварийном состоянии дрейфовало в открытый океан. Удивительно то, что Ив на вид весьма хилого телосложения, настойчиво вызвался добровльцем нырять в воду, чтобы освободить винт. Надо заметить, очень опасное предприятие. И так, в течении почти трёх часов поочерёдно с боцманом, они ныряли, вооружившись ножами. Освободившийся конец троса закрепили на кормовой шпиль и затем выбрали весь. Таким образом, старший механник проявил себя не только отважным человеком, но и верным неписаным законам морского братства. К глубокому сожалению экипажа, ему вскоре не повезло. А случилось это так. Отступающие повстанцы временно захватили участок реки, где в то время находился "Чикапо".В разгар ожесточённого боя между ними и ангольской воинской частью вблизи судна разорвался артиллерийский снаряд. Осколки изрешетили тонкую обшивку корпуса. Ив был тяжело ранен. Через некотрое время на самолёте его отправили на родину.

Сватов по праву мог бы назвать Ива своим другом и потому достаточно скоро ощутил перемену в своей жизни. Часть её заполнял жизнерадостный, разговорчивый француз, а теперь она опустела. Впрочем, забот у него хватало.Итак, продолжение следует.

В первом же путешествии по реке едва не трагический случай принёс Сватову громкую славу. Это произошло на третий день плавания.

"Чикапо" зашёл в небольшой порт Бому принять немного питьевой воды. Суббота - базарный день. Он здесь равнозаначен празднику. Жители с окрестных сёл, расположенных по берегам реки Конго, на пирогах везут на базар для продажи коз, поросят, домашнюю птицу, рыбу, овощи, фрукты, различные кустарные изделия быта.

Окунуться в многолюдную толпу - как не праздник! Самим показаться, на других посмотреть. На лодчёнки, выдолбленные из стволов деревьев, весьма вёрткие и на первый взгляд, ненадёжные, погружают всё, что приготовлено для продажи. И не только... Кроме гор бананов, ананасов, живых животных в них усядутся целые семейства, включая грудных детей.И вот такой караван-сарай, загруженный до предела, когда надводного борта остаётся сантиметров десять-пятнадцать, плывёт по реке. И достаточно одного неосторожного наклона борта, как пирога может перевернуться.

Те кто проживают на одном берегу с Бомой, на базар движутся кто как. Одни - пешком, другие - на телегах или на старых автомобилях. О последнем виде транспота стоит сказать несколько слов. Вряд ли обычный конголезец в состоянии купить даже сносный автомобиль. Такое может присниться разве что во сне... Это собранные с разных свалок по частям ржавые подобия автомашин. Глядя на них приходится удивляться, каким же образом у них вращаются колёса. По идее такого не должно бы происходить. Но крутятся... И подумашь: не было бы проще, если запрячь пару волов, на худой конец, пару ослов - и тащить машину?

Раннее утро. С двух сторон по реке к городской небольшой гавани позади порта, заросшей по краям бурьяном и водорослями, движется целая флотилия пирог. Надо отметить то, что они очень ходки и невероятно быстроходны, но вертлявы до ужаса. Так что не каждый, не имея определенных навыков, сможет ими управлять. Создается впечатление, что лодки скользят по воде, как лыжи по снегу.

С противоположного городу берега, из деревень, расположенных ниже по реке, лодочникам приходится подниматься вверх вдоль бережка на километр или более против течения, надо сказать, очень сильного. Затем наискосок к течению лодки пересекают реку. И прежде, чем направить лодку к противоположному берегу, который расположен на расстоянии двух километров, как правило делают остановку где-нибудь в небольшой бухточке. Женщины переодеваются в красивые одежды, прихорашиваются и обязательно не забудут подкрасить губы. Напоследок кормят грудью малышей, а лодочники перед ответственным броском отдыхают. Небольшие, узкие весла в руках загребных - это такой же инструмент, как у нас ложка. Женщины в основном пышнотелые, ядрёные и сильные. Нередко и они сами управляют лодками.

Как-будто специально непредвиденная задержка возникла у "Чикапо", когда он пытался отойти от причала. И если бы вовремя покинул порт, то вероятней всего, случай, о котором пойдёт речь, закончился бы трагедией.

В открытой части гавани какой-то буксиришка тащил баржу, загородив выход. В то время, как капитан находясь на мостике, занимался манёврами судна, на мостик в взволнованном состоянии вбежал боцман.

- Команданте! - заорал он, - зенсина тонет! Надо спасай!

И теперь только понял Сватов, отчего такой гвалт на причале. Толпа людей прыгала, кричала, показывая руками на реку. Выбежав на крыло, Сватов взглянул в том направлении, куда показывали люди. Не стоило труда, чтобы заметить перевёрнутую пирогу. А по яркому цветастому пузырю на поверхности воды догадался, что тонет женщина. Течением её сносило к оси реки, и потому следовало поторопиться. Рискованно маневрируя между баржой и берегом, он вывел судно на простор реки. И осторожно, малым ходом приближаясь к пироге, успел рассмотреть интересную картину. Женщина неимоверными усилиями рук пытается вытолкнуть из воды малюсенького ребёнка, вероятно, ещё грудного, и каким-то образом закрепить его на днище пироги. Старпом, боцман, матросы суетились на палубе ожидая момента, когда судно подойдёт к женщине. Спустя несколько минут возникла другая оказия. Боцман заметил кого-то ещё и жестикулируя руками, стал кричать:

- Команданте! Команданте!

- Что, боцман? - выглянув из рубки и нервничая громким голосом спросил Сватов.

А женщина уже находилась рядом и могла попасть под винт. И чтобы этого избежать, он дал задний ход. В это же время успел ещё раз взглянуть на реку. Примерно в двадцати метрах от судна плавал мальчишка лет десяти. А недалеко от него течение несло козу...

- Фу ты, чёрт! Сколько же их? - подумал Сватов, вытирая катившийся ручьями с лица пот.

Мгновенно оценив обстановку, он понял: спасти женщину прямо с борта вряд ли возможно и потому решительно скомандовал:

- Чиф, немедленно спускай надувной плот и возглавь операцию!

Пока спасали людей, козу потеряли из виду. Возможно, её прибило к берегу...

По приходу в Матади, Сватова за спасение поблагодарил лично мэр города. Но это произошло позже, а пока "Чикапо" спускался вниз по реке, занимаясь промерами.

В деревне Мунибе пришлось заночевать. Она распологалась на пологом правом берегу, и с фарватера виделась только двумя-тремя хижинами. Остальная её часть с десятком дворов, полностью закрывалась высокими деревьями и тропическими зарослями. Хорошо просматривался только её необыкновенно яркий зелёный луг, а на нём - стадо пятнистых чёрно-белых коров.

Старпом бывал здесь не раз и заверил Сватова о безопасности подхода вплотную к берегу.

Ни малейшего ветерка. Природа, словно застывшая на полотне огромной картины, приготовилась ко сну. Правда, до ночи оставалось кое-какое время, только наступали сумерки. Но, как известно, в Африке они скоротечны. Лучи уходящего за хижины солнца красноватым цветом окрашивали листву, соломенные крыши, песчаные плесы реки.

Подход "Чикапо" к небольшому причальчику не стал неожиданностью для жителей деревни. Из хижин выходили взрослые и показывая руками на судно, о чём-то толковали между собой. А детвора, в полном сборе уже поджидая подхода судна, резвилась на краешке причала.

Матросы сбросили сходню. Сватов пока раздумывал: или сойти ему на берег, или остаться на судне. Его нерешительность поколебал старпом.

- Капитан, а вы не желаете преобрести новых друзей?

Слово "друзей" у него прозвучало довольно иронично. Впрочем, на Сватова его предложение пока не произвело ожидаемого действия. Уже спускаясь по трапу в свою каюту всё-таки подумал: "Вообще-то стоило поразмять ноги". А вновь послышавшийся голос старпома, на этот раз заставил выйти из нулевого состояния.

- Между прочим, здесь живут интересные люди. Народность банту, племя балуба...

Сватова поразило знание старпомом того, о чём он даже и не догадывался. Они остановились в коридоре. Сватов - с целью услышать от страпома ещё чего-нибудь новенького, а старпом, в случае если капитан останется на судне,то самому провести пару часиков на берегу.

- И чем же они, эти жители привлекательны? -отозвался Сватов, глядя на старпома любопытными глазами, - я, например, не вижу их отличия от тех, которые живут в Матади. Такие же чёрные,.. но, кажется, ещё черней.

Ожидая от капитана совсем другого, а конкретно - указаний на время стоянки, Сувальский слегка стушевался, однако нашёлся, что сказать.

- Да, действительно так. У этих кожа темней. Вы хорошо подметили. Замечу, в деревне живет очень древний старик, он даже не знает, сколько ему лет. И что примечательно, ещё довольно крепок и неплохо соображает. В этом местечке он - старейшина или что-то вроде вождя. Вон та хижина...

Он рукой показал на второе от начала деревни строение, пожалуй, самое солидное среди всех. Оно имело немалой площади двор, обнесённый невысокой изгородью. Хижина стояла на противоположной стороне относительно причала, а над её крышей висела огромная крона толстенного дерева, каких Сватову видеть ещё не приходилось. Он принялся рассматривать замечательное африканское подворье, а старпом продолжал рассказывать:

- Очень гостеприимный хозяин. Наплодил детей, внуков, правнуков, если ему верить, где-то за тридцать душ и все живут под одной крышей.

И когда он замолчал, Сватов не раздумывая сказал:

- А что, пожалуй, можно сходить, если вы составите компанию. Один я стесняюсь...

- С удовольствием, - откликнулся Сувальский, -прихватим боцмана в качестве перводчика. Они не знают французского, лишь свой язык - племенной.

- Не мешало бы и стармеха пригласить, - заметил Сватов. Его предложение Сувальский прослушал без восторга.

- А это уж сделайте сами...

На обширном дворе - ни травинки. Срезана, выжжена, чтобы не заползали змеи и другие непотребные твари. Не росли ни трава, ни даже выносливые колючки вроде кактусов. Несколько чёрно-пятнистых поросят, негромко похрюкивая, тыкали свои грязные пятачки в сухую землю. Две козы, застыв на одном месте, направили свои ничего невыражающие глазки на пришельцев. В то время, как детвора, обступив моряков, липла ко всем без разбора, взрослые издали наблюдали за приближением гостей.

У входа в хижину их встретил высокий, сгорбленный старик с жутко морщинистым лицом. Держась обеими руками за длинную суковатую палку, изображая на лице улыбку, что-то пытался сказать на своем диалекте. Боцмана и старпома признал сразу же и, поставив палку к стене хижины, поправив на голове рваную соломенную шляпу, обнял каждого из них поочерёдно. В хижине с приходом моряков необыкновенно быстро расшевелилось всё его многочисленное семейство.

Запорхали, словно бабочки, заулыбались молоденькие девушки, женшины старшего и среднего возраста также не остались безучастны. Поднявшись с земляного пола, стали собираться в кучки и, поглядывая на гостей, пустились в негромкие разговоры. Здесь же находилось и несколько мужчин разных возрастов и парней. Они оказались наиболее молчаливой частью семейства.

Впереди всех выступила, видимо, самая старшая как по возрасту, так и по руководстве всем хозяйством женщина лет шестидесяти - высокого роста, весьма полная телом, с безмерной грудью, наполовину обнажённой, с тёмной кожей, лоснящейся, как подогретый шоколад. Всё остальное было спрятано под куском цветастой материи, которого на прикидку, если обернуть вокруг тела несколько раз, ушло бы, по крайней мере, метров десять. И, судя по кротким и то же время уважительным взглядам на неё домочадцев, в доме она имела непререкаемый авторитет. Поэтому не трудно было догадаться о том, что она и являлась женой старика, правда, лицом выглядела каких лет на двадцать его помоложе. Выражая добрые чувства радостным смехом, как родного заключила в свои сильные объятия боцмана. Тот слегка присел, с трудом выдерживая на себе массу столь дородного тела. Затем, отстранившись от него, едва передёрнув накидку на груди, подала руку старпому, стармеху и Сватову.

Застолье было решено провести вне хижины. Солнце за это время уже успело опуститься за горы и на глазах темнело. Посреди двора развели костёр, об электричестве жители не имели понятия - и все от мала и до велика потянулись к нему.

Боцман, понятно, зная о нуждах своих сородичей, не мог появиться здесь в качестве гостя без подарков. В сельской местности считались дефицитом соль, спички, сахар, чай. И это всё, упакованное в мешки, было уже подарено хозяйке.

Быстроногие догадливые мальчишки вместо стульев, которых и в помине не бывало, приволокли деревянные чурбаки - и гости, и хозяева уселись вокруг костра. Тем временем появилась огромная корзина с фруктами. Коосовые орехи, манго, ананасы, бананы лежали вперемешку. Хозяйка принесла какие-то лепёшки и подала по одной всем присутствующим. Дети не были приглашены в компанию. Они сидели позади, на задворках и не мешали взрослым в их разговорах. Пока гости, разговаривая, пробовали плоды, одна из девушек принесла немалой величины чайник, повесив его на металлическую перекладину над огнём.

Как подозревал Сватов, поданные хозяйкой лепешки предназначались к чаю. Однако не вытерпел, чтобы не попробовать. Откусил и разжевал, а затем оценил: "Пресно, но съедобно". Боцман сидел рядом и он его спросил:

- Хосе, из какой муки они испечены?

И тот с большой охотою принялся объяснять:

- Из маниоки, команданте. У нас хлеб пекут также из пшеничной муки. Кстати, её привозят из других стран, а это значит, что надо покупать. А маниока в Конго растёт повсюду.

- Хлебное дерево? - не понимал Сватов.

Хосе, показывая белозубую улыбку, попытался пояснить:

- Нет, команданте. Эти плоды находятся в земле...

- А-а-а-а, - расмеялся с ним заодно Сватов, - понял: как картофель!

- Вот-вот. А ещё у нас растёт кукуруза. Много- много растёт. Мы её варим, жарим, печём... Муку тоже из неё делаем.

- Спасибо за объяснение, Хосе. Так, глядишь, меня чему-нибудь просвятишь...

- Научу, научу, команданте. Я же здесь, не в этой деревне, конечно, а в Конго родился, поэтому про всё знаю.

- И про это тоже? - Сватов показал пальцем на литровую бутылку, неизвестным образом оказавшейся на чурбаке, заменяющем стол.

- Это - Африка-джин, самогонка по-вашему. Неужели, команданте, не пробовали?

Конечно, для Сватова напиток давно уже был известен. Моряки частенько его употребляли во время стоянок в африканских портах. Чаще всего из-за дешевизны. Стоит заметить, это был отвратительного качества джин и очень опасный для здоровья. А что за пойло в бутылке, можно лишь догадываться. Ведь если предложат... следуя какой-нибудь африканской традиции...

Хозяйка, вопреки своей тучности, двигалась быстро и энергично, разливая в пластмассовые стаканчики джин. Но выпивать не приглашала и не заставляла. И Сватов этому обрадовался. Так за весь вечер к стаканчику он и не притронулся.

От костра освещались только лица людей и светло-жёлтоватые блики от его пламени прыгали на стене хижины, по которой шныряли вараны, ловя на лету мух и комаров.

На этом фантастическом кусочке африканской земли, среди дикой природы, вдали от цивилизации мысли, перестраиваясь, становились совершенно другими, чем в городе - и как в детстве уводили в другой мир, в мир фантазии и грёз. И своими чувствами хотелось его охватить весь, но на это чего-то не хватало. Сватов смотрел на костёр, как на единственно мудрое существо, оживляющий этот мир и думал: "Божественный рай! По-другому и не скажешь."

Заботливая хозяйка тем временем начала гостей угощать чаем. Получив стакан первым, Сватов попробовал. Горьковатая на вкус жидкость стягивала рот. Его воздействие он почувствовал после того, как сделал несколько глотков. Началом процесса в органиме послужило обильное потовыделение. А уж когда прикончил всю кружку, наступили минуты блаженства: он окатывался потом, как после парилки. Духота и теплынь, а вечер не принёс сколько-нибудь прохлады, неприятно воздействовавшие на организм, отошли на второй план.

Случайно оказавшиеся вместе Сувальский и Ив обсуждали какую-то проблему, разговаривая по- французски. Сам Сватов к их разговору не прислушивался, предполагая - тема не затрагивала международных дел, иначе Сувальский давно бы уже оставил в покое своего собеседника.

Между тем старик, узнав от боцмана о должности Сватова, а по его понятиям - капитан: это большущий начальник, у которого полно всяких привилегий, к тому очень богатый человек, стал проявлять заметную активность, чтобы пообщаться с ним лично. Без боцмана вряд ли возможен был диалог. И постепенно завязался разговор. Начался, как обычно, с простого: где живёт,сколько имеет жён, детей. Боцман перевёл всё в точности.

Сватов, чтобы не обидеть старика, едва сдерживая улыбку, попросил боцмана:

- Скажи хозяину: была одна жена,а теперь нет. А из детей только дочь...

Старик, услышав ответ, страшно разочарованно промычал что-то себе под нос. Затем разглядывая Сватова подслеповатыми глазами, гордо, как петух встрепенулся.

- У меня было три жены. Старые померли, молодая осталась.

Кивнув головой в сторону хозяйки, а затем свысока глянув на Сватова, продолжил тянуть из кружки чай, неприятно пришлёпывая толстыми губами. Весь его вид выражал примерно такое: я - не капитан, а мужик ещё хоть-куда... Сватов - не то, чтобы отвязаться от старика, а наоборот решил поговорить на более интересную тему. Он вспомнил, как однажды лоцман, проводивший его судно по реке Конго, рассказал байку о якобы живущей в реке рыбе-чудовище. Как не старику рассказать о ней более подробно...

Надо сказать, тот сразу же проявил необычайный интерес. Немедленно пересел поближе к Сватову, навострил глаза и уши и даже с какой-то боязнью, спросил:

- А откуда про рыбу знаешь?

- Лоцман рассказал, - ответил Сватов, радуясь тому, что старик клюнул.

- Да. Это так. Рыбу видели очень давно, когда я ещё был молодым. Правда, самому мне увидать её не пришлось. И вот что я скажу - она была настоящим хищником и людоедом. Хватала купающихся детей и проглатывала.

- Какой страх! - воскликнул Сватов, подыгрывая рассказчику, - а может, то была акула, забредшая в реку?

- Нет, не акула! - уверенно отрицая уточнил старик, - настоящая рыба! Она охотилась только в тёмное время суток. С тех пор, как люди об этом узнали, то совсем перестали подходить к реке после захода солнца.

Повернувшись назад, где сидели подростки, назвал одного из них по имени. И когда поднялся, видимо, самый проворный, что-то коротко ему объяснил. Тот прихватил с собой ещё одного мальца - и оба они припустились куда-то за хижину. Не прошло и пяти минут, как всё прояснилось. Мальчишки волоком за хвост тащили огромную рыбину. Гости с изумлентем немедленно обратили свои взоры на это водяное чудо. Свои же отнеслись спокойно. Бросив её недалеко от костра, мальчишки остались стоять рядом с ней. И не спроста... Рыбина имела длину не менее двух метров и плоскую голову с усами. Не решаясь подойти, Сватов рассматривая её со своего места, предположил, что этот редкий экземпляр принадлежит семейству сомов.

- И часто таких ловите? - обратился он к старику.

- Не часто, - отвечал тот, - в этом году первый.

Неожиданно сом пошевелил головой и взмахнув сильным хвостом так шлёпнул им по земле, что тем самым вызвал у людей бурю восторга. Видно, жар от костра ему не понравился. Сам Сватов не мог и подумать, что рыба живая. Старик снова что-то сказал парням и они быстренько сома уволокли. Воспользовавшись общей щумихой, Сватов снова обратился к старику.

- Где вы её держите?

- За хижиной в водоёмчике. Сейчас мальчишки привяжут её веревкой за хвост и она будет плавать. За один мах проглатывает целую курицу...

Сватов, удивляясь, покачал головой, а его интерес к старику ещё более возрос.

- Допустим, вы верите в рыбу-чудовище, - снова заговорил он, обращаясь к нему, - а ещё во что? В Бога верите?

Спрашивая, он и не подозревал, что здесь до сих пор сохранилось язычество. И, казалось бы, тёмный старик заговорил по-умному, даже по- философски.

- Капитан, у меня свои глаза на мир. Все мы живём в одном большом доме и окно в нём - небо. Мы видим только, как оно открывается и закрывается. Небо делает с нами то, чего само захочет. Есть такие большие люди, у нас их называют духами, которые обо всем знают и нами управляют. Было это очень давно. Одно племя жило на острове посреди реки. У них всего было много: рыбы, хлеба, фруктов. Они ничего не знали, жили себе и жили. Как вдруг однажды в селении появился никому неизвестный старик. Он им сказал: "Уходите, люди, отсюда... Скоро остров, на котором вы живёте, уйдёт под воду." И сказал им, в какое место перебраться. Они поверили и ушли. Вот, где мы сейчас сидим - и есть то самое место... И как только люди переплыли на берег реки, остров затопило. Так вот, этого старика позже видели не один раз. Недалеко от нашей деревни стоят три огромные, очень старые дерева. В двух часах хода отсюда. Там его и видели. Очень удобное место. Некоторые люди племени захотели туда переселиться, но когда туда пришли, то на них обрушился страшный ливень с грозой. Напугавшись, они убежали и с того времени место возле трёх деревьев считается для нас святым. Оказалось, что тот человек, который есть дух, там и живёт. Просто, чтобы предупредить островитян, он на время превратился в старика. Он живёт там уже столько много лет, что и невозможно подсчитать. Ему мы поклоняемся, а назвать его имени я вам не могу. Знать его можем только мы, люди нашего племени.

Так, у костра и скоротали ночь.

Навигация по реке Конго осуществляется в светлое время суток, поскольку фарватер оборудован неосвещаемыми буями. В период полноводия с берегов смываются деревья, кусты вместе с участками почвы, скреплённой накрепко корневищами. Эти зелёные острова, деревья несутся по течению и представляют для судов немалую опасность. Во время сумерек издалека они похожи на живых чудовищ.

Прошёл ровно месяц с того времени, как Сватов прилетел на самолёте в Конго. Река с её причудами постепенно осваивалась, но свои тайны отдавала непросто. Иногда их выплескивала наружу совершенно неожиданно. И чтобы однажды воочию увидеть её редкие внутренние процессы деятельности, месячного срока недостаточно. Нужно ожидать годы, а то и десятилетия.

"Чикапо" приближался к мосту через реку в сумерки. Оставалось пройти под его сводами, а там и откроется порт, освещённый яркими огнями. Обрывистый рубеж под мостом - самое опасное место для судов как для больших, так и маленьких. Сзади - бурный омут с нависшими над ним скалами. Суда, встретив течение со скоростью более чем в двадцать километров в час, вынуждены оказаться в непростой ситуации. И только благодаря выдержке, опыту капитанов и лоцманов удается избегать аварий.

Сватов находился возле пульта управления машиной, а Сувальский стоял на руле. Они уже не однажды вполне нормально проходили опасный участок и теперь ничего чрезвычайного не ожидали. Обычный, всё тот же гул падающей воды встретил судно. Дело в том, что дно реки перед мостом имеет разлом и резкий свал глубин, потому и образуется водопад. Вот он-то и нарушает управляемость судном.

Внезапно перед носом маленького "Чикапо" возникла водяная отвесная стена высотой метров в пять. Откуда и почему? - это уже другой вопрос. Подобного явления не приходилось видеть ни старпому, ни капитану. Эта стена, внезапно обрушившись, с грохотом свалилась на палубу, накрыв и весь мостик. А судно, увлечённое её несокрушимой мощью, сорвавшись как бы в штопор, подобно спичечному коробку, было выброшено на открытую часть реки. Его закрутило, завертело в образовавшейся воронке с диаметром, превышающем длину судна. Воронка, миновав средину омута, понесла судно прямиком на скалистый берег. Но вдруг остановившись, очевидно, на самом глубоком месте, где до грунта было около сотни метров, стала вращаться, образуя колодец с отвесными стенами. "Чикапо", падая постепенно в его утробу, кренился на один борт. Жуткая картина: с одного борта стена воды, с другой - бездна! Ещё бы мгновение - и буксирчик, опрокинувшись днищем вверх, полетел бы в эту бездонную, вращающуюся яму. И пролетев бы сотню метров мог развалиться на части при ударе о грунт, наверняка состоящий из скальной породы. И когда, казалось, произойд т неизбежное, в этот процесс вмешалась какая-то посторонняя сила. Анализируя такое явление, можно сделать заключение: в данном месте - резкое изменение глубин в сторону уменьшения. Воронка разрушилась также внезапно, как и появилась. И процесс разрушения произошёл так быстро, что там, где находился её центр, образовалось вздутие высотой в несколько метров. Затем оттуда вырвался столб воды, отбросив буксир с такой силой, что едва выдержал корпус.

Ни Сватов, ни Сувальский в этой головокружительной схватке со стихией противопоставить ей ничего не могли. Их просто- напросто швыряло из одного угла рубки в другой. Сватов пришёл в себя после того, как избавился от вращательной нагрузки. Оказавшись в лежачем положении возле рулевой колонки, он немедленно вскочил и сию же минуту попытался осмотреться. Сувальский же, хорошо помятый и с парой кровавых ссадин на лице, ползком вылазил из штурманской рубки. Конечно, теперь можно было и посмеяться, когда всё позади... Смехом людей, побывавших в сумашедшем доме. Но прежде всего сейчас надо было обрести себя.

Медленно поднимаясь на ноги и держась за больной бок, первым свои впечатления высказал Сувальский. После случившейся круговерти он забыл и про французкий и русский.

- Пане капитане, як сем пани родобе ту дьявельска заховане сем ржеки? Во, курва! Цо би робила бежем ме моя жона? (Капитан, как тебе понравилась дьявольская выходка реки? Курва! Что бы делала без меня моя жинка?)

В первые минуты адаптации после встряски у Сватова не было желания тратить время на слова. И в то время, когда старпом словесно и эмоционально выплескивал свои чувства наружу, он бегал глазами по приборной доске. Датчики показывали, что машина работала в нормальном режиме, но на самых малых оборотах. А когда на мостик торопливо с перепуганным лицом входил старший механик, может быть для него, или не для кого проговорил:

- Едва не загремели в преисподню. Вот тебе и река!

Тем временем судно несло течением вдоль берега.

Начальник портовой полиции Айзава (в звании полковника), пятидесятилетний, плотного телосложения, с солидным брюшком мужчина, при всех регалиях, с пистолетом на боку, как закон, по утрам обходил свои владения. Они включали в себя огромную территорию порта с причалами, заканчиваясь основными железными воротами для транспорта и проходной для людей. Что касается самой территории порта, по ней днём и ночью парами патрулировали вооружённые полицейские.

Очевидно, в обязанности полковника не входило пешедралом по жаре путешествовать от причала до причала. У него на это имелись собственные соображения. Он заходил на каждое судно, стоящее в порту и, как правило, прямиком к капитану. Его помощник - значительно младше его по возрасту и в отличие от своего шефа, сухощавый и выше его на голову - шествовал сзади него шаг в шаг. Потому в пути они не разговаривали, находясь на почтительном расстоянии друг от друга. Каждый шёл как бы сам по себе, размышляя всяк о своих проблемах. Надо заметить, начальник никогда не спешил, видимо, потому, как был грузноват. Шагал медленно, тяжеловато неся своё тело на толстых, но ещё крепких ногах. Обильно потея, имел всегда наготове платок размером в добрую скатёрку. Также медлительно, с большой осторожностью поднимался по парадному трапу. Достигнув палубы, останаливался возле вахтенного матроса, чтобы спросить, на борту ли капитан. Если да, то продолжал следовать намеченным путем к капитанской каюте. Если нет, то пообщавшись с кем-либо из моряков, покидал судно.

Его основная цель визитов состояла в следующем: поплакаться по поводу своего якобы радикулита и попросить на лекарства, короче говоря, поклянчить. Бутылочку виски, блок сигарет, хотя никогда не курил. Вобщем, чего не жалко капитану. В крайнем случае - поесть,выпить и, конечно, пообщаться.

С капитанами, впервые зашедшими в порт, разговор заводил просто и почти что официально:

- Я - начальник полиции. Мои ребята стерегут твоё судно от воров и грабителей. Меня знают и уважают все капитаны, посещающие порт... И т. д.

Конечно, говоря о том, что его все уважают, он несколько лукавил, но об этом чуть попозже. А вот что касается воров и грабителей - это действительно правда. Порт Матади в недавние времена являлся для капитанов далеко не подарком. В ночное время групповые нападения грабителей случались очень часто. Они, по сути дела бомжи, жили многочисленными шайками под бетонным настилом причалов, представляющим собой сооружение в виде первого этажа. На нём, подобно свайным тараканам, они и обитали. Сверху туда вели тоннели, колодцы, через которые бомжи периодически выбирались наверх, погреться на солнышке. Зато ночь для них - время разбойного промысла. Нападения совершались внезапно, дерзко, порой даже с убийством вахтенных матросов, заранее изучив состояние вахты и защитных средств на том или ином судне. Разбойники подбирали время полного отлива, когда суда садились на несколько метров ниже относительно причала. И не было такой ночи, чтобы всё прошло спокойно. По правде говоря, стоянки в порту для экипажей превращались в сущий ад.

Нейзвестно каким образом, но всё-таки с этим безобразием было покончено. И очевидно, больше благодаря протестам капитанов, их отказов разгружаться в Матади. Полиция была вынуждена пойти на убыточное мероприятие: круглосуточное патрулирование.

За едой или питьем шеф полиции, довольный оказанным ему приёмом, слегка захмелев от спиртного, как к строго плановому приёму, переходил к обещаниям. И это понятно. Какому европейцу не хотелось бы полюбоваться африканской экзотикой? Суть таких обещаний сводилась к одному: повозить капитана на своём автомобиле по джунглям, к озеру, находящемуся в горах (кстати, очень примечательное и красивое местечко), по пивным барам, познакомить с чистыми (без венерических заболеваний) девушками. Если капитан из-за своей занятости не имел возможности на застолье, шеф полиции без каких-либо амбиций прощался, обещая посетить судно в более подходящее время.

И пожалуй, мало находилось капитанов, которые не выкраивали бы несколько минут столь важной персоне. Такие находились разве что среди некомпанейских с гонором англичан или педантичных немцев, которые плевать хотели на толстого полицейского. Потому Айзова, чтобы не подвергать риску свою репутацию, стороной обходил суда под такими флагами. Больше искал приятелей среди русских капитанов. Эти побаивались всего: той же полиции, чиновников из портового контроля, таможенников, даже побирушек - обычных портовых клерков. Эта многочисленная свора для судов представляла не меньшую угрозу, чем свайные разбойники. Только те брали своё нахрапом, а эти вымогателством - цепляясь к чему угодно. В принципе, имея мизерную зарплату, они жили за счёт судов. Короче говоря, собирали дань... Вот с такой "романтикой" на африканской земле приходилось иметь дело морякам.

Да, касательно россиян. Такие качества, как доброта, приветливость, сочувствие бедным и обиженным (африканцам), присущие русскому человеку, имели важное значение. Не совру, если скажу, что за это африканцы нас и любят. А капитаны же, надеясь на всякую помощь полицейского начальника, от дружбы с ним не уклонялись. А он был рад всему, что подадут: ящику рыбы, паре мороженых кур, бутылке виски и даже бутерброду с сыром под кратковременную выпивку. Вот тогда и приоткрывалось предназначение помощника Айзовы. Уложив все презенты, полученные с судов, в объемистую сумку, также подаренную на одном из них, он подобно верблюду, тащил эту дань на себе. Его начальник, как и прежде, шёл впереди спокойно, неспеша, переодически вытирая платком потное лицо...

Однажды решившись побывать в городе по надобности, Сватов вышел за пределы порта. И здесь, за проходной, и случилось необъяснимое. Покинув контрольно-пропускной пункт, он заметил подкативший к воротам чёрный лимузин. Впрочем, мало ли кто и зачем. Поэтому лимузин его совершенно не заинтересовал. Прошёл бы мимо, если бы не услыхал знакомый голос: "Капитан!" Сватов оглянулся, а увидев в нём улыбающегося Айзаву, был удивлён. Удивлён был не тем, кого увидел, а другим. Ведь мог проехать или сделать вид, что не заметил. Такое случалось уже не раз. Полковник, посещая судно, каждый раз обещал капитану свозить его на природу. Свои обещания никогда не выполнял. Сватов же, зная натуру полицейского, не обижался и сам не старался навязываться.

- Какая встреча, капитан! - прокричал полицейский через открытое окно.

И пожимая руку Сватова, спросил:

- Куда направился?

- Нужно кое-что купить...

- Садись, подвезу. Чего пешком по жаре топать?..

Сватов понял, что полковник находится в хорошем настроении и не захотел отказываться.

В парфюмерный магазинчик, расположенный недалеко от городского базара, они зашли вместе. Покупатели отсутствовали. Продавщица - молодая женщина приятной наружности - скучала, сидя на стульчике в конце прилавка. Завидев клиентов, тотчас же вскочила и смущённо, большими выразительными глазами сначала взглянула на Айзаву. И несмотря на его внушительный вид и полицейскую форму поняла, что этот господин покупать ничего не собирается. Тут же перевела взгляд на другого. Лицо её мгновенно расцвело в очаровательной улыбке, присущей из африканок лишь конголезкам. Может быть, она являлась необходимостью при общении с клиентами, может это было выражением радости от посещения её магазинчика белым человеком? Они не часто в него заглядывали, поскольку рядом базар, на котором можно купить то же самое. Сватов не обратил внимания на её улыбку, а посмотрев на тюбики, флакончики и другие разные мелочи, указал на крем для бритья и бутылочку с туалетной водой. Не переставая улыбаться, продавщица задержала взгляд на лице Сватова в надежде, что он ещё что-нибудь купит. Ах, нет! Равнодушный взгляд на женщину и одно слово "финита" стали концом их общения. Улыбка покинула её лицо - и она с растроенным видом на листочке бумаги написала стоимость, считая, что для иностранца это будет понятней. Так и не услыхав её голоса, он взглянул на женщину во второй раз, когда подавал деньги.

Они вышли из магазинчика. Водитель, склонив голову на руль, спал крепким сном. И проснулся лишь тогда, когда Айзава бесцеремонно двинул кулаком в его плечо. Сватову почему-то не захотелось ехать на судно и, немного подумав как себя занять, нашел выход:

- Не против, если обмоем покупку? - предложил он Айзаве.

Тот с радостью согласившись, к тому же жажда его мучила не меньше, чем Сватова, весело заговорил:

- Капитан, завезу тебя в такой бар, о каком ты и не мечтал! А какое пиво! Кондиционер. Прохладно. На таком уровне пока единственный в городе. Девочки... ну, прямо мандаринчики!

Сватов, не скрывая отвращения к "девочкам", поморщившись, заметил:

- Айзава, ты так и хочешь меня сбить с истинного пути. Учти, в моём лице можешь лишиться хорошего друга.

С восторгом приняв его слова в приступе отчаянного смеха и с трудом говоря сам, полковник пошёл на попятную.

- Ты меня не так понял, капитан. Посмотреть на хорошеньких женщин - ведь тоже удовольствие!

Прошло чуть больше двух недель. "Чикапо", закончив очередной поход, снова появился в порту. Предстояло без дела простоять двое-трое суток. Честно сказать, дел на судне всегда полно. Матросы во главе с боцманом подкрашивали ржавые места на корпусе, мотористы очищали машинное отделение от накопившейся грязи. А у капитана вроде бы на данный момент образовалась бездеятельная пустота.

В полдень в его каюту заглянул Сувальский, предложив выпить.

- По рюмашке, капитан. Пше добжа водка.

Сватов подумал, подумал - и отказался.

- Спасибо, Алекс. Жарковато для выпивки. Лучше я вздремну.

Хандра, не хандра,а что-то мучило. В койке также не лежалось и не спалось. Бестолковые мысли лениво вползали в голову и не одна из них не представляла какой-либо ценности. Сватов повалялся ещё какое-то время и наконец, выплыла идея. Пройтись по городу пешочком, невзирая на жару. Этого как раз требовала необходимость. "Движение - основа жизни" - вспомнил Сватов. От постоянного сидяче-стоячего образа существования на судне ноги дрябли, мышцы слабели, что грозило в недалеком будущем неприятными вещами. Сватов знал нескольких капитанов в свои пятьдесят, шестьдесят лет, передвигающихся с помощью костылей и палочек. Им пришлось навсегда завязать с морем, будучи, в принципе, здоровыми людьми.

Быстро, по-боевому вскочил он с койки и, ополоснув лицо холодной водой, стал собираться.

Возле парфюмерного магазинчика, в котором недавно побывал, прошёл мимо, даже не взглянув на запылённую витрину. Однако, вспомнил факт покупки, и больше ничего. Чуть дальше на обширной, бесформенной городской площади, как ранее было упомянуто, располагался городской базар. Покупать Сватов ничего не собирался, не хотелось таскаться с покупками. Да и неизменное африканское солнце жарило как положено не смотря на то, что день перевалил в другую половину. Для базара вроде бы уже поздний час, несмотря на это народу толпилось хоть отбавляй. Если заглянуть на него тогда, когда на город опустится ночная темень, то можно увидеть весьма интересную и даже пугающую своей таинственностью картину. Большая часть тоговцев не покинет площади, а останется почивать на своих местах при зажжённых свечах. Всё это будет походить на своебразный храм под открытым небом, а больше - на кладбище с сидящими призраками. Ну, а пока до наступления ночи остаётся порядочное время, базар гудит как пчелиный улей.

Вообще для африканских народов торговля по занятости населения стоит едва ли не на первом месте.

У торговцев завидная наблюдательность и великолепная зрительная память. А впрочем, не только у них... Африканцы сами по себе -запамятливые люди. Бывало, придет моряк через полгода в порт, а какой-нибудь негр - постоянный обитатель портовых трущоб, заметив его на палубе, кричит с причала, безошибочно называя по имени. А тем более торговцу на базаре ничего не стоит узнать моряка, который хоть однажды купил у него какую-нибудь вещь. У них одно понятие: раз белый - значит денег полные карманы... Между прочим, сначала перед базаром потенциального белого покупателя встречает толпа мелких продавал, как правило, подростков. Они станут цепляться, липнуть, словно рыбки-прилипалы, скалить зубы, жарко и настойчиво что-то лопотать, совать в лицо, не давая проходу, мелкие товары: жевательную резинку, сигареты, зажигалки, напитки, мороженое (побеленную, подслащенную водичку). Назойливые и до ужаса хитрые, мигом приценятся к человеку, незаметно для него общупают его карманы и, если удастся,то свиснут деньги, если человек лопоухий.

Сватов неспеша пошёл по рынку, затерявшись в разноцветной толпе. Ходил с полчаса без всяких мыслей и желания что-либо купить. А когда заметил тучи мух и почувствовал отвратительный запах, то понял, что незаметно перебрался в продуктовую часть базара. Туда идти он не рискнул.

Духота, толкотня его здорово утомили и перед возвращением на судно не попить пива посчитал кощунством и издевательством над собственным организмом. Он без труда отыскал бар, в котором две недели назад побывал с Айзавой.

Довольно вместительный зал на этот раз оказался заполненным больше чем на половину. И ничего удивительного в том не было. Время подходило к четырём часам после полудня - как раз период наплыва морской братии. Моряки прибывали по два-три человека на такси и, шумно группируясь еще до входа в бар, смеялись, шутили, обнимаясь с проститутками, которые всегда встречали их восторженными воплями.

Заметив, кажется, единственный полностью свободный столик, Сватов к нему и направился. И не успел присесть на стул, как оказался в плену внимания нескольких проституток. Они же, не теряя драгоценного времени, чтобы отбить потециальных конкуренток, которых в зале находилось куда больше, чем моряков, решительно направились в его сторону. И пока он соображал что к чему, две из них уже горячо прижимались к его бокам. Третья, обнимая за шею, беспардонно усаживалась на его колени. Мысль, каким образом от них освободиться, пришла неожиданно. И прежде он вежливо убрал с шеи тонкие и гибкие руки девушки.

- Извините, прекрасные мадам, - любезно заговорил Сватов, - у меня здесь назначена встреча с женщиной.

Конечно, он и не предполагал, что именно так и произойдёт. Как говорится, что начертано судьбой, не изменить, не поправить человеку не дано...

Такой аргумент у девушек не вызвал даже и малейшего недовольства. Они - свободные пташки, тем не менее соблюдали правила игры. Раз моряк ожидает подругу, мешать они не станут. Иначе бармен попрёт их из своего заведения и тогда они вообще могут лишиться заработка. Отходя от него, улыбаясь погрозили ему пальчиками. Что означало: если ты, приятель, нас надул, то такого мы так просто не оставим...

Не прошло и четверти часа, как лёгкие шаги сзади и звонкий стук каблучков отвлекли Сватова от пива. Подумав о тех же проститутках, повернуться не захотел. А когда сбоку увидел женское улыбающееся лицо, память ему не изменила. То была продавщица парфюмерного магазинчика. Пришлось удивляться не только её неожиданному появлению, но и не менее пророчеству по отношению к самому себе. Кое-как поборов смущение и растерянность и даже радуясь сложивщимся обстоятельствам, самопроизвольно подумал: "Если такое должно было произойти, то пусть будет так, как есть."

А мягкий, негромкий голос её уже звучал над его ухом:

- Пи зе эс асессуаре прэс де вотре таблэ? (Фр. Можно сесть за ваш столик?)

- Силь ву пле, мадам. (Прошу, мадам.)

Отвечая, как будто бы впервые её видит, Сватов попробовал рассмотреть в ней то, на что не обратил внимания во время посесещения магазинчика. Точнее сказать, даже и не попробовал рассмотреть, а был вынужден, поскольку внешность женщины того стоила. Яркое цветастое платье облегая её тело, зримо подчеркивало его стройные формы. Как символ жизненой силы африканской женщины - высокая грудь и как неотемлемый элемент женской привлекательности - подвижные, сильные, широкие бедра - результат образа жизни. Эти части тела у них формируются, разрабатываются с раннего детства. Где бы африканки не жили: в городе, в деревне, и неважно, в какой стране африканского континента, у всех одинаково - голова вроде автомобильного багажника. Если руки чаще всего свободные, то на голове обязательно что-то несут. Покупки, тяжести в несколько десятков килограммов. При этом стоит обратить внимание - идут прямо, гордо и как будто бы без усилий. Вот поэтому у них красивая осанка, сильные ноги и тело.

Женщина, присаживаясь на стул напротив Сватова, наклонилась вперёд и голубые блики от лампады какие-то мгновения поиграли на гладкой, кофейного цвета груди, мало прикрытой платьем. В отличии от большинства конголезок она имела кожу значительно светлей, не слишком толстые губы и почти европейский нос и даже его украшавший чуть раздвинутые ноздри. Густые до плеч волосы, сглаженные и безусловно красивые черты лица наталкивали на мысль о не чистом её конголезском происхождении.

Непроизвольно перейдя на русский язык, Сватов её спросил:

- Пиво?

- Нет, я не любить пиво. Я любить кока-кола, -улыбаясь ответила женщина.

А его улыбку она оценила по-своему.

- Я плеко коворить?

- Главное, понятно, - сказал Сватов, не желая её обидеть.

- Я можно много коворить. Пример, можно вас сидеть?

Сватов её поправил:

- Можно с вами посидеть?

И она неплохо справилась:

- Мосно вами поситеть.

- Прекрасно! - похвалил он и её лицо ещё более расцвело.

К столу торопливо подбежал офицант, прервав урок русского языка.

- Мадам?

- Ещё пиво и бутылку кока-кола, - ответил за неё Сватов.

Подумать о ней можно было что угодно, даже такое, о чём он рискнул её спросить, полагая своим вопросом нисколько её не оскорбить. В Африке на подобные вещи смотрят просто.

- Здесь у вас второя работа?

Кажется, на этот раз он здорово ошибся... Очаровательная улыбка покинула её лицо, но в её последующих словах обиды не прозвучало.

- Нет. Можно коворить, почему я появляйся бар?

У него не хватило мужества спросить почему, а только лишь повинился:

- Извините,мадам...

Она сама рассказала:

- Ви прихотил мой макасин. Я немного вас смотрел. Теперь хотел... Как скасать руський, не можно знать...

Смущаясь, женщина замолчала. Сватов догадавшись, помог.

- А-а-а, хотела познакомиться...

- Так, так! - снова заулыбавшись, повторила она, - познакомися!

Кока-кола давно уже стояла на столе, но она, разволновавшись, на бутылку даже и не смотрела. И наконец, вспомнив о напитке, наливая в стакан, с хитринкой в глазах внимательно посмотрела на Сватова.

- Имья вас как?

- Сергей.

- Серж, - мгновенно переделала она на французский манер.

- А моя имья - Зарайда. Мозно насываться Зара.

Итак, знакомство состоялось. Посматривая, как она медленно и с чувством тянет кока-колу, Сватов вдруг впал в раздумья. И действительно, ситуация, в какой он оказался не ведая и не предполагая, требовала осмысления. "Странно устроена жизнь... Непонятный случай сводит вместе разных людей. Одних - на одну ночь, других - на более длительный период. Третьих - на всю жизнь. И вот сидит передо мной женщина, и несколько минут назад я даже и не подозревал о её существовании. И я бы не сказал, что от её присутствия мне не холодно,не жарко... Она красива. И, чёрт возми, мне с ней хорошо! И если разобраться и не комплексовать, так что нужно нормальному мужчине? Хотя она и чёрная, но, наверно, её сердце согревают такие же чувства, как и у любой белой. И от кого и от чего зависит, надолго ли затянется наша встреча?.."

- Зара, расскажи о себе...- попросил её Сватов.

Она встрепенулась, словно голубка перед голубем, которому захотелось её приласкать. Сверкнули глаза, наполнившись красноречивым любопытством.

- Сто скасать, Серж?

-Ч то хочешь. О семье, о родителях. Где живёшь. Сколько детей?

Не ожидая услышать чего-то сверхестественного, его голос прозвучал ненастойчиво. Между тем он заметил: к ответам она готовилась со всей ответственностью. Однако думала недолго. И начала медленно и по-французски, сопровождая свою речь застенчивым взглядом на Сватова.

- Детей, к сожалению, у меня нет. Мне двадцать семь лет. Была замужем, полгода... Муж был военным и два года назад как погиб, потому что у нас часто бывает война. Имею две сестры и одного брата, который является владельцем магазина, в котором я работаю. В нём же работает и моя сестра. Мы с ней работаем поочерёдно. Родители живут в деревне, в которой я родилась Это совсем недалеко от города. Училась в торговом колледже.

Заметив его как бы случайный взгляд на своей груди, она нисколько не смутилась. Сейчас трудно кого-либо удивить слишком открытым декольте. Тем более в Африке, где молодые женщины в первую очередь стараются показать своё тело, а сексом возвратить в те отдалённые дикие времена, когда одежды как таковой вообще не существовало. Так что женщина, обратив внимание на то, что мужчина отводит взгляд от её обнажённой груди, может это расценить как оскорбление.

Она замолчала, взглянув на Сватова с уверенностью услышать от него новый вопрос считая, что этого недостаточно, а словами же спросила:

- Что-нибудь ещё?

- По-моему ты ничего не скрыла, - улыбнувшись сказал Сватов, догадываясь, что такого рода юмор для неё оказался недоступен. Она в свою очередь поинтересовалась:

- На каком судне ты работаешь?

- "Чикапо" - небольшое. Проводим научные работы на реке.

Между тем питейный люд прибывал. То было заметно по нарастающему шуму. Отвлёкшись, Сватов посмотрел в зал. Взглядом случайно наткнулся на тех девиц. Одна из них успела помахать ему рукой. Он тотчас же повернулся к Заре. Одновременно подумал: "В этой корчме не так уж плохо..." На её лице ничего не изменилось. Это означало то, что ничего не значащий эпизод остался ею незамеченным. Порадовался за неё и за себя. И всё-таки какое-то время мысленно блуждал между ней и теми проститутками. "Собрав" их воедино, сделал небольшое сравнение. Несмотря на то, что они были помоложе Зары, без сомнения, во многом проигрывали. И прежде всего тем, что она совершенно другой человек. Что касается внешности, то бесспорно, в этом зале нет ей равных. И не будь с Зарой его, ей бы наверняка не пришлось самой навязывать услуги... Мимолётные искорки ревности выспыхнули и погасли. Всего лишь маленькое обстоятельство, а сколько эмоций. Сватов заглянул в её глаза. В них никакого укора. Чистые, ясные, выразительные. Как в зеркале отражались все её чувства. Сочетание натуральной скромности и красоты - это удивительное свойство не так уж часто среди женщин.

Под её внимательным взглядом у него возникло ощущение неловкости и даже какого-то небольшого угрызения совести. Очевидно, за свои тайные мысли. Вспомнил, о чём они говорили и, чтобы загладить свою вину перед ней, первым начал разговор:

- Зара, ко мне вопросы ещё будут?

Она немедленно отозвалась.

- Серж, как долго протянется твоя работа в Заире?

О себе он мог бы залпом выдать всю информацию, но теперь ему стало любопытно, что же её может заинтересовать. Поэтому ожидая следующего вопроса ответил коротко:

- Годичный контракт.

Её реакцию наблюдал улыбаясь. Зара отставила в сторону бокал с кока. Задумчивый, счастливый взгляд куда-то в пространство. Когда снова взглянула на него, длинные, тёмные ресницы упали на глаза и сквозь них она, очевидно, пыталась разгадать его мысли. Уклоняясь от настойчивого взгляда, Сватов легкомысленно взглянул на свои часы. Он не спешил. Укоренившаяся привычка контролировать себя по времени. Взметнулись вверх её ресницы, а глаза заволновались. Заре показалось - капитан сейчас поднимется и безучастно попрощается...

- Серж, я хотел тебя приглашать мой дом, - голос нерешительный и как будто даже принадлежал не ей.

Не сразу отвечая, Сватов слегка замешкался. Приглашение его нисколько не удивило, причина - в неожиданности.

Взглянув на него погрустевшими глазами, Зара спросила:

- Не хочешь смотреть мой дом?

Прямой вопрос требовал ответа, но прежде Сватов внимательно заглянул в её глаза.

- Отчего же... Я с удовольствием...

В принципе он в этом ничего плохого не усматривал. Смущало другое. Негры обычно живут очень скученно, перенаселённо. И все они до ужаса любопытны. Стоит появиться белому человеку в жилом квартале, как его мигом окружит толпа подростков, начнут приставать, клянчить денег. Взгляды взрослых изо всех дыр будут сопровождать его до тех пор, пока человек не скроется из виду. Зная это, Сватов не воздержался от вопроса:

- Зара, где ты живешь?

- У меня свой дом. Остался от мужа, - не ведая о мыслях Сватова, коротко ответила она.

Дорога, по которой они ехали на такси, вела на подъём и закругляясь вокруг горушек, терялась за крутыми поворотами. На первом же перекрестке Зара попросила водителя остановиться. Покинув машину, Сватов огляделся вокруг. Ничего похожего на какие-либо постройки. Предполагая, что придёться карабкаться по крутым тропинкам среди гор, он вопросительно взглянул на женщину. Но после того, как она настойчиво взяла его за локоть своей рукой, понял, что вопросов задавать не имеет смысла. Вскоре по каменистой дороге они вышли в ложбину не очень круто поднимающуюся вверх. Вот сейчас его взору открылись несколько белых особнячков, расположенные на пологом склоне одной из гор. С почтительного расстояния среди живописной природы они смотрелись как белые пятна.

Шагая вровень со Сватовым, Зара кое-что поясняла:

- Серж, если ты захочешь когда-нибудь меня навестить, запомни дорогу, по которой мы идём... Кстати, необязательно ехать на такси. До города совсем недалеко. Сам можешь в этом убедиться...

Они остановились и Сватов взглянул туда, где находился город. Действительно, по прямой путь до него показался ему недлинным. Впрочем, сейчас у него никаких интересных мыслей касательно будущего не было. Поэтому воспринял её слова, можно сказать, равнодушно. Тем временем, приближаясь к её дому, он стал внимательно его рассматривать.

Строение неплохой архитектурной выдумки имело форму квадрата, если смотреть сверху. В парадной части его украшали две затейливые белые колонны. К широким массивным дверям, сделанным из красного дерева, вели четыре бетонные ступени. Сам дом, окруженный садом, состоящим из нескольких невысоких пальм, кустов жасмина, клумб с розами вдоль основной дорожки был больше похож на виллу достаточно зажиточного конголезца, нежели на собственность продавщицы магазинчика.

Убранство гостинной, куда они первоначально вошли, мало занимало Сватова, хотя и обращало на себя внимание. Всё слишком просто. Почти никакой мебели. На полу - огромный ковёр неброской расцветки, стол и четыре плетёных креслица; на стенах - несколько ничем непримечательных, небольших картин и более ничего. По-африкански - это нормально, по-другим же меркам - бедновато.

Обратив внимание на задумчивый вид гостя, Зара проявила беспокойство.

- Устал,Серж?

Сватов, подходя к окну, наоборот бодро ответил:

- Нисколько, Зара.

Из окна открывался прекраснейший вид, которого он не мог наблюдать из порта. Зара, давно привыкшая к нему, не замечала того, что увидел посторонний человек. Очевидно, ей сейчас оказалось нетрудно понять Сватова, стоящего у окна с потрясающе одухотворенным лицом. Улыбнувшись только для себя, без предупреждения, чтобы ему не мешать, оставляя его одного, покинула гостинную. Сватов слышал её шаги и, воспользовавшись одиночеством, решил осмотреть дом. Выйдя на открытую веранду, взгянул на простирающееся зелёное одеяло горного склона, покрытого травой и мелким кустарником. Заметной границей между его хребтом и голубым небом служила цепь высоких с большими кронами деревьев, стоящих, словно солдаты по охране горного рубежа. Немного ниже, в долине, паслись козы. Они были заметны благодаря тому, что передвигались. Сватов, забыв о своей первоначальной цели - осмотреть дом, завороженно смотрел туда, где над горной вершиной парил орёл и думал: "В мире существует столько слов! И только несколько из них имеют важнейшее значение для человека.Такие, как "мама", "земля", "любовь", "жизнь", "красота"... Они никаких объяснений не требуют. И зачем нужны слова, чтобы воспринимать радость общения вот с этой по своему молчаливой красотой! Между тем в общей жизни без слов не обойтись."

Таким образом размышляя, Сватов не ожидал того, что женщина стоит рядом, сзади и с интересом наблюдает за ним. Её внезапные объятия прямо-таки его ошеломили. И резко повернувшись, совсем рядом увидел её глаза.Когда они сидели в баре, страсть не в коем случае не выходила на первое место, а просто любопытство. Сейчас же, в эти секунды, невидимая граница между ними не просто вытянулась или искривилась, она разорвалась. Растёгнутый халат, лишь как необходимая вещь для приличия, медленно сползал с её плеч. Сверкающая белизной ночная рубашка, аромат духов и наконец, прижавшееся горячее тело в одно мгновение разрушили никем не объявленный запрет между белым и чёрным. Сочетание красоты природы и красоты телесной образовали как бы один букет из разных цветов.

Сватов и в голове не держал, что своими объятиями Зара завяжет на его шее тот узел, который несколькими часами позже покажется ему смертельной удавкой, а ещё несколько позже - спасательным кругом.

Нежные, мягкие её руки медленно, настойчиво проникали ему под рубашку, ласкали так чутко и неуёмно, что воспрепятствовать нахлынувшему желанию обладать этой женщиной показалось Сватову неуместной выходкой.

Широкая кровать, принимая их, негромко скрипнула. Зара отдавалась своему чувству неторопливо, ощущая каждой клеточкой своего тела рост волны блаженства. Страсть, накапливаясь, захватывала её. Топила в омуте безрассудства, ломала, корёжила. И вот он - изумительный миг разорвавшегося изнутри сосуда с переполненными чувствами. Комната огласилась её громким, яростным стоном, но ненадолго. Угасая, он прервался и лишь напряженные вздохи продолжали тревожить тишину. Затихая, как вдруг обмелевшая горная речка, Зара улыбнулась. Затем прильнув губами к его губам, слабо прошептала:

- У меня всё случилось, Серж. Ты это почувствовал?

В ответ - разочарованный вздох и она поняла,что совершила ошибку. Не нужно было ничего говорить. Это случилось непроизвольно, от нахлынувшего счастья. Снова прошептала:

- Серж, мне всё-равно хорошо.

Нет, она от него не отдалилась, а лишь ослабели её объятия и, стараясь ему угодить она делала всё так, на что было ещё способно её ослабевшее тело.

Последние бурные мгновения - и Сватов откинувшись от женщины, распластался на спине. Наступившая тишина под покровом ночи казалась божественной и осязаемой. Между тем, когда Сватов, опустошённый и ослабевший, ни о чем не думал, Зара думала о нём. Его молчание её несколько угнетало. Сейчас она нуждалась не столько в ласках, сколько в его словах. Минуты тянулись за минутами и как бы испытывая её терпение Сватов продолжал лежать безмолвно. Наконец она решилась первой нарушить ту узкую нейтральную полосу, которая их разделяла. Она лишь осторожно протянула руки в его сторону, как неожиданно оказалась в его объятиях. И подумав о том, что всё начинается сначала, ненастойчиво запротестовала:

- Потерпи, милый. Я пока не могу...

Почувствовав с его стороны некоторое охлаждение, Зара предложила:

- Серж, оставайся до утра.

По понятным причинам Сватов себе подобной вольности позволить не имел права. Однако не считая нужным пускаться в объяснения, коротко сказал.

- Зара, это невозможно.

- А ты когда-нибудь снова придёшь? - спросила она с надеждой в голосе.

- Обязательно. Не в эту стоянку. Кстати, утром мы должны покинуть порт.

Она поверила его словам, и видно, эта вера породила новую волну влечения. В порыве возникшей страсти, она самозабвенно зашептала:

- Серж, я от тебя без ума! Веришь? Я буду ждать тебя каждый день, каждый час!

Рано по утру Сватов проснулся в прекрасном настроении. Ощущения полной гармонии организма с теми условиями, которыми наградил человека Бог, придавала раскрепощённость и лёгкость в теле. И только он успел помыться и затем зажевать наскоро бутерброд, как явился с докладом старпом. Сувальский с присущей ему улыбкой на лице доложил о готовности судна к выходу и попутно спросил, будут ли какие замечания по этому поводу. Сватов, не успевший самолично проверить судно, ответил, что вполне ему доверяет.

Отданы швартовые концы - и "Чикапо" легко заскользил по речной глади. Яркие впечатления от прошедшего вечера пришлось переваривать стоя на ходовом мостике. Остался позади мост и крутой под ним фарватер не принёс сколько-нибудь беспокойства. На первых порах жизнь казалась Сватову такой же прекрасной, как живописные берега реки. До участка, где планировалось производить промеры, оставалось шесть часов хода. Постепенно искривленность фарватера выпрямилась и монотонное плавание давало повод на размышления.

Не появись на мостике Сувальский, вполне вероятно, что Сватову не пришлось бы внести значительные коррективы в свою жизнь.

Разговор пошёл обычный, житейский. У моряков, надолго оторванных от дома, мысли чаще всего о жёнах и детях. Между тем дети проходят в лёгких воспоминаниях, а вот жёны - это другая статья. Вынужденное половое воздержание даёт о себе знать.

Сувальский спросил Сватова, не собирается ли он вызывать жену. Ответ капитана, что он не женат, его не удивил и поляк даже как бы за него порадовался в том смысле, что исключён фактор ревности.

- Моя любимая Ирен - очень темпераментная женщина. Поэтому иногда в мою голову приходят дурные мысли... Это, конечно, естесственно, но всё-таки... А у ней в отношении меня...

Смеясь он продолжил:

- При встречах после долгих разлук требует справку о здоровье. Ужасно боится спида.

Сватов промолчал и невольно вспомнил Зару. Сувальский вскоре покинул мостик, оставив после себя в сердце Сватова невидимую, болезненную занозу. Если из пальца её каким-то способом можно вынуть, то из мозгов - лучший способ анализ крови и если он окажется отрицательным. Для полноценного анализа в лучшем случае придёться выждать месяц.

Как утверждает статистика, около девяноста процентов африканских женщин - носители спида. Шансов оказаться в оставшихся процентах и называть себя счастливчиком, увы немного. Надо сказать, что подобная перспектива убила бы наповал кого хочешь.

Вопреки всему роман на этом не закончился. И закончиться он не мог, так как своей судьбой распоряжается не сам человек.

Сватов дал себе зарок до конца контракта город не посещать. По прошествии месяца сдал кровь на анализ. Он принёс отрицательный результат. Однако доктор его предупредил о том, что гарантии стопроцентной дать не может. А впрочем, в таких делах даже самая передовая медицина может ошибиться. Тем не менее Сватов впервые за прошедший месяц почувствовал себя снова полноценным человеком.

Однажды - нечаянно, негаданно - к женщине приходит любовь... Любовь - не чёрная и не белая, а настоящая, человеческая. И цвет кожи для неё не имеет никакого значения.

Для любой женщины, надо только представить, возлюбленный после стольких обещаний - и каких! - вдруг исчезает... И если это не унижение, то уж точно - революция в её душе.

Потеряв покой, Зара не пропускала ни одного человека, проходящего мимо её магазинчика. Посматривала в окно, выбегала на улицу, вглядываясь в спины мужчин. Ни одного похожего на Сватова так и не заметила. В бар также один раз наведалась. Бармен, помнивший Сватова, ничем не обрадовал. Сказал только, что этот человек давно уже не заходил.

Таким образом прошло два долгих мучительных для неё месяца. Забыть его Зара так и не смогла. Да и не нужно было забывать. На то была своя причина. Однажды она почувствовала, что под её сердцем зародилась новая жизнь. У будущего ребенка должен быть отец.

Только она не понимала одного: какой она совершила поступок, из-за которого можно было вот так сразу разбить возникшую между ними любовь. Сама она нисколько не сомневалась в своих чувства к нему; с болью в сердце осознавая свою беспомощность, пыталась понять, почему так внезапно и скрытно всё случилось. Страдая, почему-то верила в его любовь к ней.. Очевидно, это и толкнуло женщину на активные действия. В своих печальных думах она не исключала служебные причины Сватова, не зависящие от него самого. Такой ход мыслей немного успокаивал.

Пойти в порт она решилась не сразу, зная строгий пропускной режим. И прежде чем туда отправиться, предварительно кое-что узнала. Если дать немного денег полицейскому, то он пропустит.

К проходной порта подошла с боязнью и с трепетом в груди. Через открытые железные ворота бесконечной вереницей двигался транспорт. Двое вооруженных автоматами полицейских, находясь на контроле, постоянно двигались. Один проверял грузовики, другой отгонял посторонних людей, пытающихся незаметно проникнуть на территорию порта. Таких у ворот было полно. Бродяги, желающие чем-нибудь поживиться в порту, безработные, надеясь на подачки моряков, подпольные мелкие торговцы, менялы валюты, ченчисты с большими грязными сумками, специализирующиеся на обмене самогонки.

Неожиданно Зару окружили плохо одетые подростки. Она подумала, что они попытаются у неё попросить денег, а сам вид их её ужасал. Немытые, грязные, они больше походили на беспризорников. Возможно, она ошибалась. Малолетки подрабатывали на услугах морякам. Сбегать в город, чего-нибудь купить, чаще всего пива. Зара впервые в своей жизни оказалась у ворот морского порта и поэтому многого не знала.

Весь этот люд желал попасть на территорию порта, как будто бы там, за высокой стеной, с небес сыпится манна. Иные пытаясь договориться с полицейским, без конца липли к нему, надоедая с просьбами. Кое-кого он пропускал.

Отойдя в сторонку, Зара некоторое время наблюдала на отдалении. И наконец, выбрав момент, когда никто не донимал полицейского, решительно к нему направилась. Причину, по которой она намеревалась пройти в порт, придумала будучи ещё дома.

Полицейский глянув на красиво одетую молодую женщину, явно не относящуюся к толпе, поначалу широко раскрыл рот и с крокодильей жадностью в глазах, осмотрел её с ног до головы. Надо отдать ему должное, выслушал её до конца - и не сказав ни слова, жестом руки приказал следовать за ним.

В дежурном помещении сидело несколько простых полицейских и один, судя по высокой фуражке с кокардой, офицер. Они, пока не замечая её, о чём-то непринужденно дискуссировали.

И вот, всё внимание на неё. Сопровождавший Зару полицейский обратился к ней:

- Мадам, повторите то, что сказали мне.

Смущаясь их любопытствующих глаз, она сказала всё точно так, как и в первый раз.

- Кто ваш муж, мадам? - придирчиво показным голосом спросил офицер.

И пока она собиралась с мыслями, не понимая вопроса, тому пришлось уточнить:

- Француз, англичанин, конголезец?

- Русский, - ответила Зара.

Какие эмоции вызвал её ответ, можно было вполне понять по их лицам. Полицейские многозначительно заулыбались, а сам офицер взглянул на женщину куда любезнее.

- Какое судно, мадам?

- "Чикапо", - вырвалось у Зары помимо её воли. Она даже не поняла, каким образом это получилось, ведь дома ей пришлось долго вспоминать.

Чувствуя свою полную зависимость от офицера, она смотрела на него, как на Бога. И в данный момент весь мир как бы замкнулся на нём, никого другого не существовало. Офицер не выдержал её взгляда и отвел глаза. Затем, услужливо наморщив лоб, задумался. Его задумчивый вид Зару очень встревожил. Догадывалась - со взяткой ничего не получится, поскольку офицер вряд ли рискнет взять деньги в присутствии подчинённых. Да и как это сделать, не имела понятия.

И тогда она решилась на крайний шаг, который ранее не входил в её планы.

- У мужа друг - начальник полиции, - с трудом удерживаясь от нервного срыва, тихо загворила Зара, - я могла бы с ним переговорить...

К своему сожалению, она не знала даже фамилии, хотя могла бы его описать внешне, поскольку хорошо запомнила во время посещения магазинчика. Впрочем, ничего больше не потребовалось. Офицер удивлённо вскинул на неё глаза и затем назвал по фамилии какого-то полицейского. Со стула поднялся парень в форме рядового и от офицера тут же последовало распоряжение:

- Отведёшь мадам на судно.

Зара вздохнула так, как будто с её плеч свалился тяжелейший груз.

По сравнению с судами-громадинами, стоящими вдоль причалов, "Чикапо" выглядел букашкой и Заре не сразу поверилось, что именно на нём работает Серж. Но даже каким бы он не был маленьким,само слово "судно", а значит, плавающий на воде, взывало к уважению. Поэтому, когда женщина увидела "Чикапо", кроме как огромной радости, иных чувств не испытывала.

Ступив на палубу под руководством полицейского, Заре встретились два незнакомых человека. Так как среди них не оказалось Сватова, она растерянно остановилась, взглянув на полицейского. На её счастье, один из них, обнаженный до пояса крепыш, оказался боцманом. По отношению к незнакомым людям Хосе обладал особенным чутьём распознования. Не без удивления уставившись глазами на редкую гостью и как бы догадываясь о цели её визита, незамедлительно оказался рядом. А пока он соображал, каким способом к ней обратиться, услышал её голос:

- Извините, капитан Серж на судне?

Таким образом поставленый вопрос у боцмана не вызвал ни малейшего замешательства. Соорентировался он мгновенно.

- Мадам, вы имеете ввиду капитана Сватова?

- Да-а-а, - промолвила она, теряясь из-за того, что не знала его фамилии.

- А вы кто ему будете, мадам? - обескуражил её неожиданный вопрос боцмана.

- Жена, - неуверенным голосом произнесла Зара.

У боцмана на несколько секунд отнялся язык и не потому, что у капитана не должно быть жены, а потому, как перед ним стояла чистейшая конголезка,.. ну, может быть, с небольшой примесью, что здесь не редкость. "Жена - так жена, - подумал он, - так даже к лучшему". С этой мыслью пришло к нему облегчение. И как подобает настоящему мужчине, - тем более по отношению к жене капитана, - он не мог оставить её без достойного знака внимания:

- Мадам, идёмте! Я с превеликим удовольствием вас провожу.

Полицейский удовлетворённо провёл рукой по своему носу, догадываясь, что миссия его на этом закончена.

Следуя за боцманом, Зара с каждым шагом чувствовала, как нарастает её волнение. Боцман открывает дверь и пропускает её вперед. Сватов сидит за рабочим столом. И первый его взгляд... Его она никогда не забудет. Сказать, что в его глазах только удивление - значит, ничего не сказать. Испуг? Растерянность? Вероятно, и это присутствовало. Слишком неожиданное событие. Ему и в голову такое не могло придти. Вообще-то, он считал - дело конченное. Слишком многое пережил, чтобы возвращаться к прошлому.

- Ваша жена,.. - голос боцмана показался ему торжественным и без признаков лукавства. А в глазах ни смешинки.

Сватов перевёл взгляд с Зары на него и всё понял.

- Ах, да...

А пока он поднимался с кресла, боцман успел исчезнуть.

- Серж! - вырвалось у Зары из самого сердца.

А он уже к ней подходил и обняв за плечи, усадил на диван.

- Здравствуй, Зара.

Это дорогое мгновение отняло у неё способность говорить. Сватов же сел рядом и встретив её взгляд, задумчиво сказал:

- Извини меня, я не сдержал своё слово. Обстоятельства...

Глядя на него, она радовалось главному: Серж был жив и здоров. А ведь чего только она не передумала. Неважно, что сейчас он намного серьезней, чем тогда... Утомлённые глаза, чем-то озабоченное лицо... А стоило ему улыбнуться, как она почувствовала - он такой же, как и прежде. Он её любит.

- Зара, - заговорил Сватов, - ты вовремя успела. К сожалению, через полчаса судно должно покинуть причал.

- Мне уже надо уходить? - испуганно произнесла она.

- Не спеши. Я тебя провожу. Кстати, чем тебя угостить? Кофе, холодные напитки?

- Кока-кола, Серж.

Вынимая из холодильника бутылку, Сватов заметил:

- Зара, а ты, оказывается, очень смелая женщина. Значит, и на проходной ты назвалась моей женой?

- Да, Серж. Иначе не пропустили бы.

Сватов взглянул на часы, затем на неё.

- Извини, Зара. Посиди несколько минут.Я должен сказать старпому, чтобы готовил судно к отходу.

- Хорошо, Серж. Я подожду.

Сувальский был уже в курсе дела и, догадываясь о занятости капитана, находился на мостике. Встретил Сватова содержательной улыбкой. И хотя на мостике кроме них двоих никого не было, однако поляк с осторожностью, вполголоса сказал:

- Капитан, стало быть, есть повод обмыть...

Сватов в долгу не остался.

- Чиф, обмыть никогда не поздно. Было бы, чем...

Неопределенности в его словах Сувальский не заметил и с присущей ему авантюрностью подхватил:

- О, этого добра всегда найдём, капитан!

Дальше этого разговор не пошёл. Сватов молча обошёл мостик, выглянул на палубу, после чего сказал:

- Алекс, продолжай в том же духе и поторопи старшего механика с готовностью машины. А я в это время провожу...

Он догадывался о мыслях Сувальского, поэтому, покидая мостик, намеренно на него не взглянул.

Поддерживая Зару за локоток, Сватов помог ей подняться на причал. Они прошли совсем небольшое расстояние, когда Зара вдруг повернулась к нему лицом и с отчаянием в голосе спросила:

- Серж, ты придёшь ко мне?

Он не смог уйти ни от её взгляда, ни от ответа.

- Зара, это вопрос времени.

Она совершенно не понимала его слов. Почему их встречи зависят от времени? Но осталась рада тому, что он не сказал слова "нет". Испытывал ли Сватов к ней близкие чувства в тот момент, не знал и он сам. Пожалуй, был уверен в том, что встреч больше не должно быть. И чтобы Зара не почувствовала в минуты прощания хотя бы малейшего унижения, первым поцеловал её в губы.

Тем временем в порту, в городе заговорили якобы о каком-то восстании против действующего президента. Не прошло и нескольких дней, как слухи подтвердились. Город заметно поскучнел. Боязливые взгляды лавочников, продавцов в магазинчиках на поредевших покупателей. Им больше всех других приходилось опасаться. В случае беспорядков, как правило, в первую очередь страдают они. Разломанные витрины, грабежи, мародерство - вот что может их ожидать в случае потери контроля властей над городом. Между тем и обычным жителям и не только городов, но и деревень политическая заваруха ничего хорошего не обещала. Кое-как с большим трудом налаженная и уже устоявшаяся жизнь могла превратиться в хаос. Такое бывало уже не раз. Две враждующие коалиции начинают без сожаления уничтожать не только тех, что стоят по разные стороны баррикад, но и людей этнических групп, племён, ничего не соображающих в политической драке. Разделение на своих и чужих очень простое: если, например, президент является выходцем из племени бангала, то этому племени грозит уничтожение. Потому все государственные перевороты в африканских странах, если они по счастливому сценарию скоропостижно не заканчиваются в столицах, а переносятся на переферию, сопровождаются массами беженцев, пытающихся сбежать со своих насиженных мест в приграничные страны или на худой конец, в джунгли.

Более понятную информацию Сватов получил от агента Сунтаи. Группа военных, настроенных опозиционно к президенту, сделала попытку произвести правительственный переворот с целью захвата власти. По сути дела, снова начались военные действия. Армия разделилась на две половины: за президента и против. И пока более- менее конкретная информация дошла до Матади, повстанцы уже сумели захватить несколько районов страны... Они дико расправлялись со сторонниками президента.

Торговые суда, опасаясь бесчинств и грабежей, немедленно покинули порт. Тревога коснулась и "Чикапо". Сватов же на крайний случай заготовил свой план. Если в городе начнется стрельба, судно покинет порт и уйдёт в Пуэрт-Нуар. А там будет видно... Кстати, путь до него недолгий и принадлежит порт другому государству, Народной Республике Конго.

Виду опасности захвата повстанцами "Чикапо" во время плавания по реке власти временно приостановили промерочные работы. Однако экипаж в полном составе постоянно находился на судне.

Люди продолжали работать в прежнем ритме, но на их лицах можно было прочесть тревожное ожидание чего-то нехорошего. Разговоры если и велись, то они больше касались текущих событий. В один из дней на борту появился агент Сунтаи, который в последнее время не очень баловал капитана своими посещениями. Он пока являлся главным поставщиком какой-либо информации. Судя по его настроению, обстановка в стране менялась не в лучшую сторону. Сунтаи, догадываясь, что капитан обязательно об этом поинтересуется, не дожидаясь вопросов, коротко проинформировал. Из его рассказа выходило так: президент вместе с частью армии, оставшейся на его стороне, блокирован в столице.В тоже время по всей стране идут ожесточённые вооружённые схватки между его сторонниками и повстанцами. А затем оказалось, агент появился на судне не затем, чтобы провести политинформацию, а совершенно по другой причине. Тем временем Сунтаи, заметив на лице Сватова выражение угасшего к нему интереса, решил, что пора выкладывать то, зачем он действительно пришёл на судно.

- Капитан, подъедет военный грузовик... С него погрузят вам на борт три ящика. Что в них и для кого, я не в курсе дела. Объяснит военный представитель.

Сватов догывался - Сунтаи знает, что и зачем, просто не хочет раньше времени ставить его в известность. Будущее предприятие не могло его не озадачить.

- Сунтаи, тебе же известно, без личного предписания директора компании я не вправе отвлекаться на работы, не связанные с прямой деятельностью судна.

- Видите ли, капитан, - стал приводить аргументы агент, - устное разрешение от него получено, а будет и письменное. Просто нет времени этим заниматься. К тому же все вспомогательные плавсредства ввиду чрезвычайного положения подчиняются военному коменданту.

- И этого я тоже не знаю, - попробовал отговориться Сватов. Хотя понимал то, что в любом случае придёться это задание, весьма сомнительного характера, выполнять.

- Не верите своему агенту? - возвысил тон Сунтаи, хотя зря старался. Постоянно присутствующая на лице глуповатая улыбка нисколько не придавала ему официальности.

Сватов усмехнулся и доверчиво сказал:

- Да ладно! О чём говорить... Когда подъедет машина?

- Ближе к вечеру...

Часом позже к борту судна подкатил небольшой крытый военный грузовичок. Из кабины выскочил, судя по знакам отличия на погонах, офицер. Он шустро преодолел трап и, увидев первого попавшего на глаза человека, бойко к нему подбежал. Им оказался Сватов.

- Мне нужен капитан! - приказным тоном обратился к нему офицер.

- Я и есть капитан, - спокойно отрекомендовался Сватов.

А тот даже без признаков на удивления по случаю быстрой встречи с самим капитаном, стал торопливо излагать задачу, которую требовалось выполнить судну.

- Вот, что, капитан, вам погрузят три ящика, скажу что в них. В двух - автоматы Калашникова, в третьем - патроны. Нужно сегодня же, желательно ночью, доставить груз в селение Такопупе.

Придут офицер с солдатами и его заберут. Не забудьте в обязательном порядке потребовать от них расписку о получении.

На этом разговор закончился. "Все коротко и ясно." - подумал Сватов, прикидывая в уме, где этот Такопупе находится. Он даже на карте подобного названия не встречал. К месту вспомнив о боцмане, решил, что тот наверняка знает.

Груз так и оставили на палубе и Сватов тотчас же дал команду отходить от причала. И как выяснилось несколько позже, Сувальский ещё при предыдущем капитане в селение заходил, а боцман расказал о нём более подробно. По их рассказу, до него было расстояние километров тридцать по реке. А находилось селение недалеко от ангольской границы, в некотором расстоянии от берега. Боцман из каких-то источников знал больше. По его словам, за селением для охраны границы находился небольшой гарнизончик, состоящий из двадцати-тридцати пограничников. "Значит, всё сходится, - мысленно успокаивал себя Сватов, - отдадим товар, кому надо."

Подходили в темноте на авось и всё-таки угодили точно. Один небольшой причальчик, хотя таковым его трудно было назвать. Два столба или сваи, вбитые в грунт по самой кромке воды. Носом уперлись в берег, заросший наглухо мангровыми зарослями. Прожектором осветили небольшой участок, на котором обнаружили в просеке неширокую дорогу. В целях конспирации потушили прожектор, оставив один палубный светильник.

Нет встречающих - и жуткая тишина. Ждали не менее часа, когда-что-то зашевелилось на просеке. Сватов приказал старшему механнику держать машину в постоянной готовности, а за себя на мостике оставив старпома, вместе с боцманом вышел на палубу.

Хосе первым заметил солдат и даже успел пересчитать. Пять человек, и только один из них вооружен автоматом. Все пятеро военных один за другим по опущенному трапику быстро взобрались на судно. Первый, очевидно, офицер, как Сватову показалось, повёл себя странно. Не удосужившись сказать слов приветствия и не объяснившись даже коротко, резким голосом дал понять:

- Мы забираем груз!

По его команде трое других, хватая ящики по одному, принялись их подтаскивать к фальшборту. Четвёртый солдат - который держал в руках автомат - стоял на охране, посматривая вокруг судна. После того, как солдаты сбросили ящики на берег, офицер не говоря ни слова направился к трапу. Сватов успел забежать вперед его и преграждая ему путь, потребовал:

- Пожалуйста, дайте расписку!

Большего сказать не успел. Удар прикладом по спине свалил его с ног. Боцман, бросившийся на выручку капитану, был остановлен автоматной очередью, выпущенной солдатом второпях и неприцельно. И к счастью, пули, просвистев у него над головой, попали в иллюминаторы рулевой рубки. На палубу со звоном посыпались осколки стёкол. Двое матросов, находившихся также на палубе, наблюдавших эту картину, спрятались за надстройку.

В то время, когда Сватова волокли на полубак, он пришел в чувство - и первая же пришедшая ему в голову мысль тотчас напомнила об экипаже: "Перестреляют всех! Почему медлит с отходом старпом?" И закричал, насколько позволяли силы:

- Чиф, немедленно полный ход назад и уходи!

Сувальский через разбитые иллюминаторы хорошо разобрал приказание капитана и с остервенением рванул ручку дистанционного управления машиной на полный назад. В сложившейся ситуации он даже не мог и предположить, что уйдёт без капитана. Пока нос судна отрывался от берега, а это заняло меньше минуты, солдаты успели скинуть Сватова, а сами уже попрыгали в воду. Он упал на какие-то жёсткие обрубленные коренья и, ударившись о них головой, потерял сознание. И уже не мог услышать зверского рёва машины и не мог видеть взметнувшегося от винта пенистого буруна.

События последних дней будоражили население города. Не обошли они стороной и Зару. Распространялись слухи о том, что если к власти придут мятежники, то якобы всех иностанцев перестреляют, ну, может быть, некоторых оставят в живых, но засадят в тюрьмы.

Обеспокоенная за судьбу Сватова, она снова рискнула пойти в порт. В этот раз её пропустили беспрепятственно. Правда, она поинтересовалась у одного из полицейских о месте стоянки "Чикапо" с надеждой на то, что он скажет больше. Он же не имел и понятия ни о судне, ни о его капитане. Ступив на палубу, Зара взглянула на рулевую рубку. Она не заметила на иллюминаторах выбитых стёкол, однако обратила внимание на другое. На палубе её никто не встретил, и вообще - судно ей показалось каким-то вымершим и печальным. С тревогой забилось сердце и она бросилась в надстройку, надеясь найти хоть кого-то.

Боцман спускался по трапу из рулевой рубки, когда увидел Зару. И встретив её, завёл в свою каюту. Как ни странно, он не был удивлён её приходом. От него она и узнала о трагическом проишествии. В то время как Зара, прекратив плакать, сидела, отрешённо глядя на боцмана, он как бы оправдываясь перед ней, старался её утешить:

- Мадам, я думаю, капитан остался жив. Кто мог знать, что пограничный пост в то время был уже захвачен мятежниками... какого-то генерала Аваку... Такая штука... Освободят капитана. Поверь мне...

Впрочем, вряд ли сам боцман верил своим словам. Безусловно, в эти мучительные минуты Зару ни блок-пост, ни какой-то генерал совершенно не интересовали. Она думала только о Серже. Вытерев слёзы платком, она спросила боцмана:

- Может быть, старпому что-нибудь известно о его судьбе?

- Зайди. Он на судне. Не исключено, что он знает то, чего не знаю я, поскольку общается с агентом.

Сувальский принял Зару любезно, несмотря на неважное самочувствие. Его голова была забинтована и от этого чувствовал некоторые затруднения. Об официальном разговоре не могло быть и речи. Как и всякий мужчина, он также не переносил женских слёз. Усадив женщину в кресло, стал её успокаивать:

- Мадам, прошу вас, не плачьте! Рано делать мрачные прогнозы. Капитаном занимается наша компания и вроде бы имеются кое-какие контакты с местными мятежниками. До них ведь рукой подать... Совсем рядом.

- Но его же могут убить! - в отчаянии воскликнула она.

Взглянув на старпома, на его забинтованную голову, вдруг почувствовала себя перед ним неловко.

- Извините, вам, наверно, больно?

- Ерунда, мадам... Поранило осколком стекла, - заговорил снова Сувальский, - а что касается капитана, мы наутро вернулись к деревне Такопупе. Обследовали берег. Ничего не нашли. Это означает то, что он жив. Для чего мятежникам таскать с собой труп?

Ему больше сказать было нечего. Зара также молчала и за это время её слёзы высохли. И несмотря на своё отчаяние, слова старпома подарили ей крупицы надежды. И всё-таки какая-то сила её удерживала в этой каюте. Сама не понимая, что ещё хочет от него, она не уходила, ожидая, может быть, главного недосказанного им. И чувствуя своим сердцем тревогу, Зара насильно заставляла себя поверить в искренность старпомовских слов. Не хотела допускать до себя мысль о том, что он мог от неё скрыть что-то более ужасное. А он, чтобы отвлечь женщину от мрачных мыслей, снова заговорил:

- Разумеется, мадам, надо ждать и надеяться...

- Вы считаете, его не убьют? - всколыхнулась всем телом Зара.

- Не думаю... Учитывая свои потребности, для них белый человек - драгоценная находка.

- Какие потребности? - спросила Зара.

Старпом догадался о её неосведомлённости.

- Используют в качестве заложника, чтобы получить выкуп или для удовлетворения своих политических требований. Вам, мадам, конечно, неизвестно... Нам, иностранцам, приходиться опасаться многих вещей. Случалось, что и в Мозамбике, и в Анголе, и в Руанде так называемые партизаны не теряли удобного случая захватить белых иностранцев для тех же целей... Таскали их за собой по джунглям годами. Очевидно, мало кто из пленников остался в живых. Остались неизвестными и их могилы. Иные до сих пор сидят в тюрьмах. Здесь, мадам, иной случай... Мне кажется, мятежники продержатся недолго...

- В тюрьмах? - испуганно воскликнула Зара, уловив из всего сказанного только о них.

- Да. А чего удивительного?

Приход Зары домой был отмечен неожиданной мыслью. Казалось бы абсурдная, но тем не менее она захватила её целиком. Сейчас, вспоминая разговор со старпомом, в частности, о тюрьме, она представляла всё просто. В каком-то месте стоит дом, в котором содержатся осуждённые, пленники и разные другие люди. Эту организацию она сравнивала с обычной тюрьмой, куда разрешается приходить родственникам. Зара по своей наивности не учитывала условий военного времени. А мысль такая: а не отправиться ли ей самой на поиски Сержа? И чем она больше думала, тем больше уверовала в свои силы. И в конце-концов решила так: если не предоставится возможность Сержа выкупить, то хотя бы облегчить его судьбу. Она понимала, что если поделиться своим тайным замыслом с кем-то чужим, значит его провалить. Тем не менее чьё-то мнение ей хотелось выслушать. Она исключила старпома, боцмана и пришла к решению рассказать обо всём брату и сестре. Брат, взглянув на неё как на сумашедшую, попытался отговорить, как он высказался, от немыслимого, глупейшего поступка. Реньон - так его звали - с полчаса доказывал несостоятельность её плана, уверяя в том, что капитан рано или поздно обретёт свободу и ничего с ним не случится. Сестра же её наоборот, будучи романтической натурой, восхищаясь Зарой, откликнулась весьма оригинально:

- Зара, ты своим характером напоминаешь мне нашего дедушку Махамеда Даи (абиссинца)! Такая же фанатичка!

- И не только характером... - отвечала старшая сестра, - но и отчасти лицом. И дело сосвсем не в этом, сестричка. Скажу по секрету, я забеременела... У ребёнка должен быть отец... А жить и ждать в постоянном страхе за жизнь Сержа я не могу.

Раннее утро. Переодевшись в армейскую камуфляжную одежду, оставшуюся от мужа, а на ноги - тяжелые, но удобные ботинки - Зара подумала, что бы взять с собой. Догадавшись, прихватила литровую бутылку воды, кое-что из еды, спички и на всякий случай кроссовки и платье. Всё это аккуратно уложила в рюкзак. Таким образом, считая себя готовой в дорогу, вышла из дома.

Путь, заранее намеченный, лежал в юго-западном направлении - в ту сторону, где предполагала находится деревня Такопупе. Места для неё не новы, она часто по выходным дням выезжала на автобусе к своим родителям.

Покинув город, живущий в тревожном ожидании будущего, она нисколько не жалела о своём нелегком выборе. А пока, шагая по пыльной дороге, протянувшейся среди пожелтевших холмов под ярким солнцем, ещё мало представляла себе, с какими трудностями ей предстоит встретиться. Но влекомая зовом сердца с единственной целью - найти своего любимого, вглядывалась в синий, бескрайний горизонт без страха и не страдая от одиночества.

Дорога, петляя по краям холмов, покрытых желтеющей травой и кустарниками, не поднималась на их кручи, а проходила по невысоким местам. Потому идти поначалу казалось не слишком трудно. Ниже дороги в ту и другую сторону простиралась ровная низина, где-то переходящая в сначала редкий лесок, а затем в непроходимые джунгли. Зара обратила внимание на пустоту дороги. Ни людей, ни какого-либо транспорта. Дороги в Африке - это жизнь, живые артерии, по которым в мирное время нескончаемым потоком движутся люди, телеги, машины. В город, из города, из селения в селение, с козами, коровами, бычками на поводу или с погонщиками, с рыбой, фруктами на базары. Сейчас же - никого! Дорога опустела и жизнь будто бы замерла. И когда солнце, нещадно обжигая всё в округе, остановилось в зените, Зара поняла, что слишком устала и неспособна продолжать путь. Она давно уже заприметила на краю холма,на его песчаном островке несколько невысоких, с густыми кронами пальм. Наконец, добравшись до них, с облегчением опустилась в тень. Нечаянно подумала о кроссовках, предусмотрительно прихваченных с собой. И разувая тяжёлые бутсы, обрадовалась своей догадливости. Несколько глоточков воды подняли настроение, а смочив лицо, она почувствовала, как тяжесть постепенно уходит из головы. В то же время с тревогой на сердце подумала: "Что же будет дальше, если сейчас я уже с трудом передвигаюсь?" Но полчаса, проведённые под пальмами, принесли ощутимые результаты. Тело преобрело почти прежнюю бодрость, а всякие сомнения отпали напрочь.

Зара поднялась на ноги и выглянула из-за пальм. И то,что она увидела ее удивило. У подножия холма, до которого оставалось идти не более получаса, протянулась деревенька. Не слишком велика и не настолько мала, чтобы не обратить на неё внимание. "Как же я её не заметила подходя сюда?" - в недоумении так подумав, она сделала несколько шагов в сторону деревни. И чем ближе к ней подходила, тем неуверенней были её шаги. Да, деревня жила. Никаких признаков войны. Она уже различала резвящихся на окраине детей и слышала пение петухов, как вдруг остановилась и стала думать, стоит ли ей заходить в деревню. "Собственно, делать мне в ней нечего, -раздумывала она, - разве только спросить, где находится поселение Такопупе?" И как бы не был сооблазн велик, вскоре от заманчивой идеи Зара отказалась. Посчитала её слишком опасной для себя, поскольку там могли находиться местные повстанцы. В таком случае, так как дорога шла через деревню, ей пришлось двигаться по буеракам. В кроссовках шагать стало намного легче, чем в ботинках и потому преодоление неровной местности не требовало особых затрат сил. А через некоторое время деревня скрылась из виду. Зара тогда и остановилась, чтобы оглядеться. Стоя на краю оврага, она пыталась разглядеть продолжение дороги, как ей об этом подсказывала интуиция. Вскоре её увидела и, на радости поторопившись, нечаянно споткнулась - и полетела вниз. Падение прекратилось,лишь тогда когда она уже лежала на небольшом травянистом островке. Прислушалась. Где-то внизу журчал ручеёк. Случайно взглянув перед собой, она пришла в ужас. Оказалось, что своим неожиданным вторжением растормошила целый рой змей, укрывшихся от солнца возле воды. В страхе Зара вскочила на ноги и хорошо, что успела вовремя. Змеи - маленькие и большие - так и зашипели, расползаясь в разные строны. Их оказалось так много, что некуда было поставить ноги. А некоторые мгновенно бросились на неё. Твари тыкались головами в кроссовки, жалили, и слава Богу, бувка им пришлась не по зубам.

Прыжками Зара бросилась прочь от змеинного лежбища и, не помня себя, оказалась наверху. После чего оглянулась, в последний раз окинув овраг взглядом, торопливо зашагала к дороге.

Ночь её застала на равнине. Горы и холмы остались позади, а впереди до угасающего горизонта простиралась саванна, покрытая кустарником, редкими деревьями и пожелтевшей от зноя травой. Мирная местость, на первый взгляд, она таила в себе немало опастностей...

Саванна днём - красивое обиталище бабочек, стрекоз, жучков, кузнечиков, жужжащих, мелькающих в лучах солнца и кажущихся совершенно безопасными. На самом деле опытный глаз может рассмотреть затаенную, беспокойную жизнь, в которой существует своеобразный порядок. Для одних обитателей саванны она начинается с началом темноты, для других - с восходом солнца. Здесь всё - воздух, земля, живой и неживой мир связаны воедино. И присутствие даже одного случайного человека может нарушить кажущийся покой. Зоркие глаза хищников из укрытий будут внимательно следить за пришельцем и если переступить ту опасную черту, которая неизвестна неопытному человеку, то это ему может выйти боком. В любом случае путешествие по африканской саванне сопряжено с массой лишений и опасных неожиданностей. Саванна на время обрела относительный покой. И его объяснить просто. Хищники следуют за добычей. А в это жаркое время стада антилоп, диких баранов, косуль, носорогов, зебр, жирафов, покинув обезвоженный район, направились к местам водопоев. Безусловно, не все. Некоторые, например, дикие собаки, гиены, шакалы остались.

У африканцев природный дар понимать тот мир, в котором они живут. Все они когда-то вышли из джунглей и саванн.

Для ночлега Зара отыскала вполне подходящее место. Давным-давно оставленный неизвестным охотником совершенно обветшалый шалаш. Он одиноко стоял на пригорке и этим привлёк её внимание. Единственное, что могло немного радовать глаз - это несколько кустов высотой до двух метров, с жалкими листочками, скрюченными от зноя. Она без боязни нырнула в шалаш и ничего, кроме разбросанной по земле соломы, не обнаружила. После того, как она поела, попила воды, то подумала, не развести ли ей небольшой костёр рядом с шалашом. Однако, не видя в нём необходимости, от такой мысли отказалась. Заснула быстро. Странные звуки разбудили её среди ночи. Они то разделялись, то сливаясь вместе, напоминали завывание собак. Холодок побежал по её телу, и отгоняя от себя страх, женщина выглянула из шалаша. До боли в глазах напрягая зрение, продолжительное время вглядывалась в том направлении, откуда доносились эти странные звуки. Вблизи как будто бы пустота, а дальше всё покрыто ночным мраком и ничего живого. Завывание продолжало тревожить ночную саванну. И в воображении Зары вырисовывалась пугающая картина: стая хищников, чувствуя присутствие человека, переговариваясь между собой на своём языке, готовится к нападению. Снова подумала о костре. И уже намеревалась встать и пойти к кустам, чтобы наломать хворосту, как вдруг наступила жуткая тишина... Чутко прислушавшись к ней, Зара выждала несколько минут, после чего скрылась в шалаше. Вскоре, забывшись, снова заснула. Она и не заметила, как восточная часть неба зарделась красноватым светом, указывая на первые признаки наступающего утра.

Теперь уже проснувшись по своей воле, догадалась, что наступил новый день. Необъятность равнины закончилась после того, как дорога, повернув вправо, затерялась в зарослях густого леса. Однако она не исчезла совсем. Идти стало гораздо легче, скрываясь от прямых лучей солнца под кронами деревьев. Зара прошла, может быть, часа три, когда заметила неширокую тропинку, отходящую от основной дороги в глубь леса. На перекрёстке остановилась, и заинтересовавшись ею, свернула с дороги. Пройдя с полчаса вдруг обнаружила, что тропинка куда-то пропала. Присмотрелась получше, понимая, что она не могла так просто закончиться. И действительно, тропинка имела продолжение. Но это была едва различимая полоска примятой травы чьими-то ногами. Она привела к деревянным мосткам, под которыми блестела вода. Хижину, стоящую на тонких сваях, Зара увидела сразу после того, как прошла с осторожностью по мосткам. И от того, она что увидела человеческое жилище, к ней пришло чувство радости. Без опасения войдя вовнутрь, надеялась найти людей. В хижине никого не оказалось. Разочарованными глазами она стала рассматривать то, что осталось от них. На досчатом полу стоял старый, почерневший дюралевый чайник с кружкой,п одвешенной на его помятый носик. В углу валялись изрядно поношенные в запутанном состоянии рыболовные сети. Обратив внимание на них, она теперь только поняла, что это обычная рыбацкая хижина. А когда выглянула наружу через небольшую амбразурку, то перед её взором открылось прекрасное озеро. Берега, поросшие камышом, расходились в стороны, начиная от свай хижины. А противоположный берег оказался так далеко, что виден был недосягаемой тёмной узкой полоской. Солнечные блики, играя на спокойной поверхности воды, радугой передвигались от левого берега к правому. Рядом с хижиной, закреплённая верёвкой за столбик, плавала небольшая, но ещё добротная лодка. Вокруг неё красовались водяные фиалки и кувшинки, смешавшись с ярко-зелёной осокой.

Не долго думая, она скинула с себя одежду. Затем осторожно спустилась в озеро. Первое соприкосновение с чистой, прохладной водой принесло необыкновенное чувство, которое освободило не только от усталости, но и от всего того, что мешало Заре держать себя в руках.

Накупавшись вдоволь, Зара прилегла, чтобы отдохнуть. А через несколько минут вдруг услыхала хлюпанье мостков, по которым она недавно шла. Это её насторожило. Впрочем, испугаться она не успела. В хижину, сгибаясь из-за высокого роста, вошёл пожилой мужчина. На нём кроме рваных брюк ничего другого из одежды не было. Не ожидая встретить чужого человека, он быстро развернулся и хотел было убежать. Голос Зары застиг его уже на выходе из хижины.

- Не бойтесь! Я вам ничего плохого не сделаю!

Рыбак (по всей видимости, так и было), остановился, затем нерешительно повернувшись, первым делом подозрительно взглянул на армейскую форму, к тому моменту уже одетую Зарой. Неопределённо топчась на одном месте, он, наверно, соображал, каким образом эта военная женщина оказалась в его хижине.

- Да вы садитесь, - промолвила она, разглядывая мужчину, - ещё раз повторяю, вам меня нечего бояться. Я сугубо гражданский человек. А зашла сюда случайно и решила отдохнуть.

Рыбак неторопливо уселся на досчатый пол. Надо полагать, её словам он поверил. А судя по выражению его лица, заговорить первым не решался. Да и она не могла встать и просто уйти, не поговорив с ним.

- Я иду в деревню Такопупе. Не знаете, далеко ли до неё?

- Знаю... - вдруг прорезался голос у рыбака, - она находится в трёх часах хода отсюда.

Рассказывать же о себе Зара посчитала лишним, а вот кое о чём спросить - необходимость была.

- Как у вас здесь? Всё тихо?

Рыбак откашлялся и доверчиво глянув на женщину, тихо произнёс:

- Я ничего не знаю. Мою деревню вчера сожгли солдаты. И живём мы теперь в джунглях. Сюда хожу ловить рыбу.

- Так я и поняла, что вы рыбак. И жаль, что так случилось, - думая о его сожжённой деревне, сочуственно произнесла Зара.

Не находя более о чём-то говорить, она взяла рюкзак и попрощавщись с рыбаком пошла из хижины. Он проводил её долгим взглядом.

Благодаря рыбаку она выяснила главное - идёт верным путём. До захода солнца оставалось примерно часа четыре. Зара понимала, что нужно спешить. А дорога, петляя по лесу, как будто бы и не собиралась её вывести - пусть не к Такопупе, а хотя бы к какой-нибудь деревеньке. Пройдя не менее часа, она вдруг заметила просвет, а вскоре к своему удивлению она вышла на окраину зелёного луга, по сути дела, в ту же саванну. Слева виднелись небольшие не то холмы, не то горы, но до них было далеко. И прежде, чем продолжать путь, остановилась и присмотрелась получше. У кромки леса паслось немногочисленное стадо коров и около десятка коз. В том месте, где кучкой расхаживали козы ей показалось, что на небольшом холмике сидит человек. К нему она и направилась. И когда к нему приблизилась, то рассмотрела дряхлого старика. Он спал, лёжа на боку и не выпуская из руки длинной суковатой палки. И что интересно, он даже не шелохнулся при появлении постороннего человека. Пожалев старика, жалостно о нём подумала: "Умаялся, бедненький." Затем негромко его окликнула:

- Дедушка...

Старик открыл глаза. В них ни страха, ни удивления, одна сонная муть. Похоже, пастух принял всё происходящее за сон.

- Дедушка! - снова окликнула его Зара.

Старик, наконец, пошевелился и сиплым слабым голосом спросил:

- Чего тебе, женщина, нужно?

Зара от радости смело подсела рядом с ним на корточки. При этом подумала, что скрывать от старика истинной причины её путешествия не имело смысла.

- Я ищу своего мужа, - заговорила она, заглядывая в его старческие глаза, - его схватили повстанцы и спрятали в тюрьму. Люди сказали, якобы тюрьма находится где-то в этих местах. Ты не знаешь, где?

В какой-то момент глаза старика, очистившись от пелены сна, вдруг подобрели. Он долго кашлял, видно был больной, потом стал рассказывать шепелявым голосом.

- Я не знаю, где находится тюрьма Я пасу коров и коз. А вот вчера видел, как военные по дороге гнали много людей. Вон туда...

Старик показал палкой на высокий холм, расположенный довольно далеко и объятый синей дымкой. И перед тем, как снова что-то сказать, старик продолжительное время откашливался.

- За гору. У них там что-то есть. Некоторых постреляли прямо на дороге. Трупы покидали вон в тот овраг...

Старик снова показал палкой.

- Можешь сходить и взглянуть. Ночью там собралось много шакалов - и я слышал, как они выли.

При его словах Зару охватила дрожь и начало подташнивать. Вспомнив прошедшую ночь, она догадалась, откуда неслись те странные звуки. А про себя решила: "Нет, смотреть я не пойду. Это ужасно. Знаю одно - Серж жив." Как во сне она выслушала последние слова старика.

- Больше я ничего не знаю, женщина.

А о нём же сама подумала: "Ему без разницы, что повстанцы, что правительственные солдаты."

Высокий холм, на который указал старик, приближался очень медленно. Заре понадобилось более двух часов, чтобы дойти до его подножия. Дорога, огибая наиболее гористую часть, уходила на юг.

Серое одноэтажное строение, похожее на длинный ящик, расположенное ближе к лесу, чем к холму, Зара заметила не сразу. Он как бы сливался с неровной местностью. А указывал на него синеватый столб дыма, очевидно, от небольшого костра, разведённого неподалёку от него. Это, несомненно, говорило о том, что там находятся люди. Но кто они? От чего-то волнение охватило её грудь и, присев на землю, Зара задумалась: "Что это? То ли, к чему я так долго шла? Удача или обман? Или всё напрасно?" И перед тем, как встать и пойти дальше, случился неожиданный поворот её мыслей. Подумала она совершенно о другом. О материнстве. И почему именно сейчас, на поняла: скоро ей предстоит сделать выбор. Или с надеждой идти вперёд, или вернуться в город - и ожидать развязки событий. "Каким он родится, если это будет сын? - мысленно пыталась преставить Зара, - я хочу, чтобы он был похож на Сержа..."

Скрываясь в оврагах, Зара достаточно близко приблизилась к строению. На самом деле оно оказалось солдатской казармой. Тёмными пятнами смотрелись издали пустые провалы окон, а возле стены прохаживались люди в военной форме. Ничего схожего с тюрьмой. "Еще часа три, -беспокойно подумала Зара, - и начнет темнеть. И как же быть, если ночь меня застанет здесь?" Не смотря на то, что время безжалостно торопило, она решила не спешить и ещё некоторое время понаблюдать.

Вот вышли четверо солдат, раздетых по пояс. Кто-то принёс ведро, очевидно, с водой. "Всё верно, - отмечала она про себя, - моются. Значит, здесь и живут". Как можно скрытнее, женщина подползла поближе и сквозь редкий кустарник продолжила наблюдение. Вскоре в поле зрения оказался солдат с автоматом в руках, стоящий особняком в метрах двадцати от казармы. Сначала он постоял, затем обошел какой-то трудно различимый небольшой объект. Из её укрытия невозможно было понять, что он охраняет на ровном месте... Солдат наклонил голову и что-то прокричал вниз. Кому? Зару это насторожило. И, наконец, удача! Двое солдат поднесли небольшой величины котёл и привязав к нему верёвку, стали опускать вниз. И как бы из под земли до неё донеслись человеческие голоса. И тут же осенила догадка: "Внизу, в яме - люди!" И горькая, отчаянная мысль едва не заставила её вскрикнуть: "Серж, неужели и ты там?" Большими усилиями воли Зара заставила себя продолжать наблюдение.

А тем временем, кажется, наметилось новое событие. Из перелеска, который на фоне пожелтевшей равнины выделялся ярко-зелёной окраской, примыкавшего одной стороной к лесу, из которого недавно вышла Зара, выехала обычная деревенская одноосная телега. Запряжённый в неё мул, на первый взгляд, казалось, самостоятельно, без хозяина держал куда-то путь. Это происходило чуть правее казармы. Зара присмотрелась внимательней и заметила на телеге человека. До того он лежал, а теперь поднявшись, длинной хворостиной стал поторапливать животное. И когда через некоторое время телега свернула, у Зары появились все основания считать, что она ехала в направлении казармы. И не ошиблась. Телега действительно вскоре остановилась почти вплотную со стеной, которая была хорошо видна. Возница с повозки не слез, а остался сидеть. Он чего-то ожидал. И тогда к нему подошли двое солдат и стали о чём-то переговариваться. Расстояние от оврага, в котором находилась Зара, до казармы было примерно шагов тридцать и она не могла уловить ничего из их речи. А вскоре новый эпизод привлёк её внимание. Из того же перелеска на большой скорости, но по другой дороге, выскочил джипик, похожий на чёрного жука. Оставляя плотную полосу пыли он мчался также в направлении казармы. И когда он, резко затормозив, остановился возле неё - как муравьи вокруг него забегали солдаты. В голове Зары промелькнула догадка: "Видно, приехал большой чин." После того, как рассеялась пыль, стала свидетелем следующего события: из ямы подняли какого-то чернокожего, который самостоятельно не мог стоять на ногах. С боков его поддерживали два солдата. Они повели его к телеге, и как показалось Заре, бесцеремонно, словно вещь, закинули на неё. Возница тотчас же взмахнул хворостиной и мул покорно зашагал по той же дороге в обратную сторону. "Что это? - стала мучиться в догадках Зара, - родственник приехал забрать умирающего арестанта? А не выкупил ли он его?" Прошло несколько минут с того момента, как уехала телега и солдаты снова забегали вокруг джипа. А чуть позже солдатская беготня стала Заре понятной. Толстенький, небольшого роста человечек выскочил из казармы. Залез в джип - и тот, сорвавшись с места, скрылся за полосой пыли. А пока обстановка вокруг казармы приходила в своё прежнее мирное состояние, Зара напряжённо соображала, что же делать дальше. Внезапно пришла в голову идея: нужно во что бы то ни стало догнать телегу и поговорить с возницей. Прошло некоторое время и солдаты от жары попрятались все как один в казарму, кроме одного, охраняющего яму. Очевидно, и он также решил отдохнуть, усевшись на траву спиной к Заре. Наступил очень удобный момент для того, чтобы покинуть это опасное место. Ползком, стараясь поменьше делать шума, Зара оказалась на краю глубокого оврага. И в следующий момент даже не заметила, как в него скатилась. К счастью, не ушиблась и даже не поцарапалась. И в нём уже, пригнувшись, смогла облегчить своё состояние, двигаясь на ногах. Куда приведёт овраг, сейчас её не тревожило, главное - уйти подальше от казармы. Когда, наконец, она выглянула из него, поняла, что он не приведёт её к дороге, по которой движется телега. Пришлось снова ползти, но недолго. На удачу Зара скатилась в ращелину, точнее сказать, в простой разлом почвы от безводья. Осмотревшись, убедилась, что она приведёт к перелеску, в который направлялась повозка. Вскоре и трещина прекратила своё существование - и Заре пришлось бегом в полный рост преодолевать последние метры до леса. Свободно вздохнула она лишь после того, как укрылась за густым кустарником. Дорогу она нашла без труда, однако телеги не увидела. Но, судя по времени, далеко уехать она не могла. Шагая по дороге, Зара почувствовала какую-то тревогу. "В чем дело?" -пыталась она понять. Это заставило её вспомнить до мелочей все прошедшие эпизоды в дороге. И взгляд рыбака на её форму также не остался без внимания. Имело ли какую-то связь тревожное чувство неуверенности с этим фактом, она не знала, однако предусмотрительно решила переодеться. Лёгкое платье она на всякий случай захватила. И недолго думая, тут же, не сходя с дороги, переоделась. Идти стало не только легче, но и спокойнее.

Телега вынырнула из-за поворота совершенно неожиданно.И Зара, оказавшись от неё в нескольких шагах, растерянно остановилась. Впрочем, напрасны были её волнения. Мул спокойненько стоял, жуя только что сорванную траву. Возница, сидящий к ней спиной, или о чём-то глубоко задумался, или дремал. По крайней мере, присутствие рядом постороннего человека он не почувствовал; также и мул не повёл даже ухом. Зара некоторое время без определенных мыслей смотрела на обнажённую спину возницы, и чтобы как-то обратить на себя внимание, кашлянула. Это подействовало. Оба - хозяин и его животное - повернули головы в её сторону. Мул, видно, не усмотрел в женщине ничего необыкновенного и беззаботно принял прежнюю позу. Что касается его хозяйна, то тот к неожиданной встрече не остался равнодушным. И пока женщина приближалась к телеге, не сводил с неё любопытных глаз. Зара, играя роль обычной путницы, по обыкновению здороваясь одновременно разглядывая лежащего молодого человека. И чтобы окончательно овладеть доверием возницы, улыбнувшись к нему обратилась:

- Не подвезёте ли до деревни?

В действительности спросила наугад, не зная, есть ли вообще в этих местах деревня. Не исключено, что возница живёт и не в деревне, а в хижине в лесу, что бывает нередко. Однако, как ей показалось по голосу, он был не особо расположен к разговору, коротко и без вопросов ответил:

- Садись. До деревни недалеко.

На первых порах трудно было понять, за кого он её принял, но вряд ли за сельскую жительницу.

Хотя, кто его знает? В её облике за последние сутки многое изменилось. Лишения и испытания, которые её сопровождали в пути, наложили неизгладимый отпечаток на лицо и руки.

Усаживаясь рядом с возницей, Зара успела разглядеть лежащего. Исхудавший до того, что торчали рёбра и плечевые кости, без сомнения -молодой парень, лежал недвижимо с закрытыми глазами. На пожелтевший лоб и впалые щеки садились мухи, а он даже и не пытался их отгонять. Из одежды на нём были только почерневшие от грязи джинсовые в дырках шорты. На коже ног заметно проступали подозрительные белёсые язвенные пятна - как признак какого-то заболевания. Рядом с его головой стояла алюминиевая миска с водой. Жалость и сочувствие к парню невольно заставили Зару подумать о Серже. Очнувшись от раздумий она поняла, что телега уже едет также медленно, как если бы она шла пешком.И теперь ей было уже всё равно, так как напросилась в телегу только с одной целью - чтобы расспросить возницу.

- Возили к врачу? - спросила она его, не решаясь открыться.

- Нет. Это мой сын, - ответил возница, лениво размахивая длинной хворостиной у боков животного.

И очевидно, накипь от жестокости властей к своему сыну побудила его рассказать всё.

- Служил он в армии. А когда началась война, сын дезертировал. Говорил, что его заставляли убивать людей. Он не захотел...

Зара снова посмотрела на парня и заметила, как он открыл глаза. Видно, слова отца затронули и его. По нему было видно, что к разговору он стал прислушиваться. Возница продолжал говорить:

- Сына поймали и посадили в яму...

С каждым сказанным возницей словом интерес Зары всё более возрастал. Теперь уже точно зная, что напала на след Сержа, она приготовилась слушать и далее, но, к сожалению, возница замолк и ничто не говорило о том, что он разговор продолжит. И это подтолкнуло её спросить:

-И как же вам удалось его забрать?

Что интересно, возница на её вопрос ответил с крестьянской прямотой, не скрывая того, как было на самом деле.

- Чтобы его выкупить, продал корову и две козы. Отдавая сына, мне наказали: поправится, снова заберут в армию.

Зара долгим взглядом оценила физическое состояние парня и затем подумала: "Вряд ли это произойдет быстро. Он, наверно, очень болен." Но самое главное в этой истории Заре предстояло ещё узнать. Не решаясь обратиться напрямую к парню, она попросила это сделать его отца.

- Спросите у своего сына, они только дезертиров сажают в яму? Есть ли там люди, оказавшиеся по другим причинам?

Он, повернувшись к сыну, повторил всё так, как просила женщина. Губы парня зашевелились и даже слова ему удавалось произносить с трудом.

- Я не знаю, мадам. В яме много разных людей. Пока я сидел, умерло несколько человек.

Он замолчал, а Зара уже не могла сдержать свой порыв.

- Сидят ли в яме люди другой национальности?

Тихо шипящий его голос и неразборчиво произносимые слова заставили её наклониться над ним. На неё смотрели огромные глаза человека, ещё не освободившегося от того ужаса, который он пережил.

- Мадам, там больше всего военные, отказавшиеся служить мятежникам. Несколько дней назад привезли одного белого. Кто он, я не знаю. Он ни с кем не общается.

Парень, естественно, не догадывался с каким чувством она восприняла его слова. Она же была готова стоять перед ним на коленях, только чтобы он не умолкал, а продолжал рассказывать о том белом человеке! Схватившись рукой за грудь, в которой неровно забилось сердце, защемлённое тупой болью, она едва не свалилась с телеги. Но внезапная боль исчезла и вздохнув свободно, Зара успела схватиться за руку возницы. Он, кажется, не придал этому никакого значения. Лес неожиданно расступился - и перед её глазами раскинулось селение типа маленького городка. Она не стала спрашивать возницу, как оно называется, догадываясь, что это и есть Такопупе.

Попросив его остановиться, Зара достала из сумочки денежную купюру и протянула ему. Возница же не решаясь взять деньги, сказал:

- Очень много, мадам.

Она, не сказав ничего в ответ, положила деньги рядом с парнем.

Уже потом, когда она спрыгнула с повозки и шагала следом за ней, вдруг вспомнила об одной немаловажной детали. Догнав повозку, снова обратилась с вопросом к вознице, и одновременно к его сыну.

- К кому вы обращались, прежде чем забрать своего сына?

Он нисколько не удивился и не придавая значения её словам, с большой охотою рассказал:

- Приезжал к казарме, ты, конечно, знаешь, где она находится. Там же и содержат арестованных. А за сына платил полковнику. С ним и договаривался, когда возил сыну пищу и воду.

Слова сына дополнили его рассказ.

- Мадам, нам ничего не давали. Всё съедали охранники.

Когда телега скрылась за первой хижиной, Зара решила селение обойти окружным путём, чтобы войти в него с другой стороны и попроситься к кому-нибудь переночевать. Конечно, она могла бы провести ночь у возницы, но тогда спросить не догадалась.

Выбрав одну из троп и углубившись в лес, Зара без опасения направилась, как считала, в нужном направлении. Ей не хотелось мелькать на виду у жителей селения, в котором все друг друга знают. Почему ей пришла мысль идти именно на другой его конец, того женщина и сама не понимала. Так, пришло в голову... На небольшой поляне, на которую она вскоре вышла, паслось несколько коз. Животные отвлеклись от травы и одновременно взглянули на женщину удивлёнными глазками. Наверно, они ожидали увидеть свою хозяйку, а на её месте оказалась незнакомка. Пошевелив ушами, они снова принялись за своё дело. Как только поляна осталась позади и Зара вошла в густую рощу - тут же впереди услыхала подозрительный шорох, а может быть чьи-то шаги. Зара остановилась перед большим кустом, думая, что поблизости находится человек. А едва потрогав его ветки, спугнула какую-то птицу величиной с добрую курицу. Она вылетела чуть ли не перед её лицом и очень напугала. А затем, посмеявшись над своей неопытностью, женщина пошла дальше. На пересечении двух тропинок она, недолго думая, направилась по той, которая по её расчету должна была тянуться вдоль селения. Вот здесь она, сама не подозревая, сделала ошибку. Через некоторое время тропа привела её к речке. Она не была шумной, а среди леса больше незаметной. А там, где остановилась Зара, речка как бы задумавшись замолкла и только лёгкое шебуршание воды о заросшие травой берега, похожее на человеческий шопот, говорило о том, что она течёт и живёт. Зара шагнула на одно из брёвнышек, переброшенных кем-то через речку и не для того, чтобы перейти, а чтобы взглянуть, полюбоваться на играющую блесками воду. И в тот же момент тишину разорвала автоматная очередь. Зара бросилась бежать в обратную сторону. Не разбирая дороги, она бежала теперь уже не по той тропе, по которой пришла к речке, а случайно свернув на узкую, заросшую высокой травой вырубку. Листья и ветки кустов, росших по её краям, хлестали по лицу, но боли она не чувствовала. Откуда-то сзади её догоняли звуки беспорядочной стрельбы. Похоже, началась настоящая перестрелка. Но продолжалась она недолго и закончилась также внезапно, как и началась.

- Стоять! - раздалось над самым её ухом.

Зара мгновенно остановилась - и едва не упала от страха. Буквально в пяти шагах от неё стояли двое солдат с автоматами наперевес. Третий, стоящий за её спиной и которого она не могла видеть, грубым голосом со звучащей в нём издёвкой привёл Зару в чувство.

- Мадам, вы откуда и куда держите путь?

Не зная, как ей поступть в данной ситуации, повернуться ли, или уж на всякий случай заплакать, она в замешательстве смотрела на тех двоих, которые стояли впереди. Да и слов никаких не было.

Наступила полная тишина. Тот, что стоял позади, выхватил из её руки рюкзак, и только после этого к ней приблизились первые два солдата. Тот же голос настойчиво прозвучал снова:

- Вас, мадам, спрашивают. Вы - анголка, если перешли границу?

Кажется, только теперь Зара начала понимать, куда она по своему легкомыслию забрела..

- Я заблудилась... - неуверенно произнесла она.

Трудно сказать насколько они ей поверили. Пожалуй, женщина вызывала у них больше подозрения, нежели доверия. Иначе бы её отпустили. Не потому ли один из них строгим голосом сказал:

- Пройдёмте с нами. На посту разберутся.

К окраине села, к которой она пыталась выйти полчаса назад, подошли довольно быстро. Сначала показалось точно такое же, как возле ямы, длинное серое одноэтажное здание, но без окон. Мрачный его вид лишь отпугивал и Зара только мельком осмотрела его. Перед ним тянулся ряд колючей проволоки, возле которого они шли по тропинке, пока не уперлись в невысокий домик. У железной калитки стоял часовой с автоматом в руках. Перед ним и конвой, и Зара остановились, а часовой пристально и с большим любопытством взглянул на женщину. Затем военные перебросились между собой несколькими непонятными для Зары фразами, после чего один из солдат попросил её следовать дальше. Теперь, после всего случившегося ей оставалось только сожалеть...Однако о чём? Ведь она сама выбрала свой путь. Поэтому сожалеть Зара и не думала. А вспомнив слова брата, в душе лишь усмехнулась. Страха перед будущим она не испытывала - её больше мучали усталость и голод.

По песчанной, ухоженной дороге они прошли мимо серого здания, затем миновали небольшой сквер, состоящий из нескольких невысоких пальм. Двухэтажный особняк из красного кирпича, стоящий впритык к скверу, особо выделялся среди нескольких недалеко от него расположенных серых невзрачных зданий. Окинув его взглядом, она подумала о его мирном предназначении. У неё возникла надежда на скорое освобождение от конвоя этих молчаливых людей с автоматами. Однако в него Зару не повели, а свернули к одноэтажному зданию, расположенному напротив особняка. Когда к нему подходили, Зара обратила внимание на джипик, стоящий у подъезда и ей показалось, что это тот самый, который она видела возле казармы. Проходя мимо него ещё раз на него взглянула и решила, что не ошиблась. От предстоящей встречи с тем самым полковником, который торгует арестованными, у неё похолодело в груди.

Тяжелую дверь открыл впереди идущий солдат. Затем, отстранившись, он дал возможность женщине войти первой. Входила она в кабинет с разными чувствами, и прежде всего мысленно себя подготавливая к предстоящему разговору. Серые стены, асфальтового цвета цементный пол. Настоящий каземат. Массивный стол, за которым сидел военный, стоял не в центре помещения, а в углу. Приближаясь к столу, Зара сосредоточила всё своё внимание на человеке в офицерской форме, сидящем в кресле. Он также внимательно смотрел на неё, и перевёл взгляд на пограничника лишь тогда, когда тот оказался впереди задержанной. И первое, что бросилось Заре в глаза, это его телосложение. Он нисколько не походил на коротышку-полковника. Правда, его лица она тогда не разглядела, но оно представлялось ей круглым, пухлым, с бульдожьими складками. У этого вполне интеллигентное, продолговатое лицо, мягкое, совсем не как у военного выражение глаз. Офицер выслушал непродолжительный доклад пограничника. И то, о чём тот рассказывал, Зара могла бы подтвердить. Солдат ничего не приврал. После этого офицер, глянув снова на задержанную, нестрогим голосом предложил ей сесть на единственный стул, стоящий перед столом. Зара, обрадовавшись, не ожидая столь любезного приёма, то ли не сразу соорентировалась, потому и замешкалась. Тогда он снова повторил:

- Мадам, присаживайтесь и расскажите, что в вашем рюкзаке...

Признаться, она как-то и забыла о нём. Один из солдат поставил рюкзак возле её ног. И до того как ответить на конкретный вопрос, она стала рассказывать заранее заготовленную легенду.

- Я шла в деревню Чата к родителям. Как известно, автобусы теперь не ходят, мне пришлось идти пешком. Я и мой брат за них очень переживаем. Они старые и нуждаются в нашей помощи.

Зара сделала передышку с целью собраться с мыслями, а он не торопил.

- Извините, не знаю вашего звания, - продолжила говорить Зара, - можно, я покажу содержимое рюкзака?

- Пожалуйста, мадам, - отвечая добавил. - Моё звание - полковник.

При слове "полковник" Зара вздрогнула, но для него её временная растерянность осталась незамеченной. Доставая из рюкзака униформу, ничего сказать не успела, поскольку первым спросил полковник:

- Откуда она у вас?

"Да, действительно, откуда? Об этом я и не подумала!" - мысленно укорила себя Зара, вытаскивая все вещи, которые находились в рюкзаке.Тем самым делая вид, что расскажет после того, как всё будет лежать перед глазами полковника. Он мог бы вопрос повторить даже в более жестком форме, однако спокойный, невинный взгляд красивых глаз женщины его обезоружил.

- Знаете, я купила на базаре для отца. Сейчас такая одежда не только модная, но и удобная. Носят как молодые, так и пожилые.

По этому поводу, видимо, полковнику сказать было нечего. Да и на самом деле, униформа не может служить предметом криминала. Это - всего лишь одежда, но никак не наркотики, ни контрабандные сигареты и уж совсем нельзя её отнести к оружию, хотя и к армии отношение имеется.

Полковник в это время сосредоточил свои мысли на другом.

- Чата, Чата... - повторил он несколько раз название деревни. А потом задал вопросы:

- Вы ещё не сказали вашего имени, мадам. И где находится ваша Чата?

- Что касается деревни, господин полковник, я и сама теперь не знаю. А зовут меня Зараида Фатахи. Живу в Матади.

Выслушав ответ женщины, полковник взглянул на солдат, до сих пор стоящих за синой Зары. И наконец, дал им разрешение покинуть кабинет. Почемуон их так долго держал? Надо полагать, на этот счёт он имел свои соображения. И вообще, несмотря на солидный возраст выглядел он свежо и бодро. А в глазах женщины, очевидно, старался показать себя как добрый человек. Что ж, если на самом деле он не был таковым, то это ему вполне удавалось. Входя в кабинет, Зара ожидала худшего, но сейчас она всё больше проникалась к нему доверием, думая, что полковник во всём разберётся по справедливости и с миром отпустит её. Вызывала ли она у него симпатию? Судя по выражению его глаз, да. Полковник с улыбкой взглянул на неё. Для Зары первая его улыбка явилась хорошим знаком. А вот подобного вопроса она не ожидала.

- Не скажете ли, мадам, какова обстановка в городе?

Она задумчиво отвела глаза от его лица. А полковник, вероятно, и не ожидал быстрого ответа. Но когда она стала отвечать, улыбки на его лице уже не было.

- Как будто бы всё по-прежнему. Хотя я ничего в обстановке не понимаю...

- Судя по вам, мадам, - снова заулыбавшись заговорил полковник, - мне не очень верится в то, что вы совсем-таки ничего не понимаете...

- Извините, господин полковник, а что конкретно я могла бы вам сказать? Я, как и любая другая женщина, в политике совершенно не соображаю...

- В том то и дело,ч то вы женщина... Однако соизволили перейти государственную границу. Учитывая сложные отношения с Анголой, ваш поступок можно расценить как провокацию.

- Настолько серьёзно? - взволнованным глосом проговорила Зара.

- Как сказать... Серьёзно в тех местах, где охраняется, а есть участки, которые как проходной двор и ничего... И ещё вопросик, мадам. - Хитринка появилась в глазах полковника. - Где вы работаете, если работаете? И не имеет ли это отношение к армии?

- Ну, что вы, господин полковник! Никакого отношения. Я - продавщица в парфюмерном магазине. А по поводу границы, простите меня, пожалуйста. Я ведь действительно не знала...

- Хорошо, мадам. Это я выясню. Кстати, и о вашей деревне. А пока вам придёться у нас подзадержаться...

Голос полковника подсказывал, что не всё получилось гладко. "Неужели тюрьма?" -испугавшись подумала Зара. Рука полковника отрывисто потянулась к углу стола, где пупырышкой торчала чёрная кнопка. Зара не заметила, как он пальцем на неё нажал. Тот час же появился невысокий молодой офицер, очевидно, адъютант. Обращаясь к нему полковник жестковатым голосом сказал:

- Отведите женщину в предварительное отделение.

Услышав пугающее название чего-то, куда её хотят упрятать, Заре в своё оправдание захотелось сказать ещё что-нибудь, но казённый голос офицера спутал все её мысли.

- Мадам, поторопитесь и захватите с собой ваш рюкзак.

Пока они шли, Зара не чувствовала своих ног. В голове настоящая суматоха, в груди - полное опустошение. То самое серое здание напротив особняка. Внимание её привлекла его стена - сплошная, без окон. Тяжелую железную дверь открыл сам офицер. Никакого замка в ней не было. Когда она захлопнулась и женщина, оставшись одна в полной темноте, подумала ,что тот свободный мир, в котором она совсем недавно жила, ушёл навсегда в прошлое. Со страхом приглядывалась она к затемнённому помещению. Вскоре глаза рассмотрели три лежанки. Пусто. Кроме неё тут никого не было, разве что крысы, писк которых она явственно различала. Опустившись на цементный пол, Зара впервые за долгие года горько расплакалась навзрыд...

Охранник медленно, как бы сожалея о том, что не нажал на курок, отвёл автомат в сторону. Оттопырив нижнюю губу и как-то зловеще улыбнувшись Сватову, неспеша куда-то отошёл. Исчез с глаз. Сватов ладонью с налипшей на ней песком вытер со лба холодную испарину. Постепенно приходя в себя, снова стал входить в роль пленника. Что ещё предстояло пережить не трудно было догадаться. Продолжение того же самого... Страшная вонь, тучи мух, жажда и голод делали существование людей невыносимым. По крайней мере, пройдёт ещё день, два, три - и никто из этих несчастных, и он в том числе,н е будут иметь счастья вдохнуть глоток чистого, свежего воздуха. Надежды на выживание в подобных условиях он не питал. Если не брать во внимание какой-нибудь исключительный случай... Впрочем, что может произойти в этих джунглях? - отрешённо, не веруя ни во что думал Сватов.

Пленники по всякой нужде ходили тут же, где и сидели, припорашивая свои отходы землёй. Оттого стоял отвратительный, тошнотворный запах. Сватов сидел спиной к шершавой стенке ямы, зажатый с боков двумя неграми с пожелтевшими лицами. Один из них стонал, мучаясь животом, другой, полулёжа головой к центру ямы, кажется, умирал.

У Сватова возникло желание надоумить того парня, который справился со змеёй, чтобы он позвал охранника с целью поднять наверх этих двоих для оказания помощи. Сам он не хотел рисковать, мотивируя это тем, что для них он как бельмо на глазу. А своего, чёрного, быстрей поймут. Недолго подумав, отказался от милосердной мысли. Для него стало ясно одно - для этих неграмотных, диких деспотов с оружием в руках человеческая жизнь как плевок. Ничего не стоит. Убить человека, равно как раздавить муху. Весь смысл их жизни заключается в пределах бытующего в Африке выражения: Чоп, чоп, джиги, джиги, мани, мани! Означающие: пожрать, секс и деньги. Вот так всё просто!

Пятый день в неволе. Первые два оказались самыми трудными. А теперь - чуть полегче. Человек, говорят, привыкает ко всему... Единственное утешение - это воспоминания. Чаще всего - оценка прошлого. Сватов пришёл к выводу: нечего ему винить агента, не предусмотревшего меры безопасности при отправке судна на задание, бесмысленно ругать себя за допущенные просчёты и прежде всего - за недостаток бдительности при передаче оружия. Зара вспоминалась особняком. Это даже и не воспоминания,а постоянное ощущение вины перед ней.

К полудню, в самый разгар зноя, в яму на верёвке опустили ржавый металлический котёл с мутно-жёлтой болотной водой. Негры, расталкивая друг друга, бросились к нему. И, черпая её ладонями рук, выливали капли вонючей жидкости в свои пересохшие рты. Сватову, не рискнувшему ввязаться в свалку обезумевших людей, достались только капли, которыми он смочил кое-как иссохшее лицо.

И сколько времени она просидела в таком состоянии, Зара не помнила. От тяжёлых дум её отвлекли какие-то звуки. Когда же она прислушалась повнимательней, то различила мужские голоса, хотя и очень слабые. Они слышались из-за стены. Кто и о чём говорили, её не интересовало. Между тем можно было догадаться, что в помещении по соседству находились люди и возможно, также арестованные, как и она. "Настоящая тюрьма." - решила Зара и стала себя успокаивать мыслями о Серже. "Лучше я буду думать о нём. Так будет проще пережить эту первую ночь. Ему намного тяжелей, чем мне."

Поднявшись с пола, отыскала в темноте на ощупь одну из лежанок. И как только на неё опустилась, сразу почувствовала как она устала. Усталость помогла ей забыться и заснуть. Бесчувственным сном Зара проспала часа три-четыре и это было кошмарное сновидение. Как будто бы она оказалась в яме. Вокруг неё лежат полуистлевшие человеческие трупы. Она явственно ощущала смрад от разлагающейся плоти. Среди них ползали какие-то гады. Были ли это змеи или какие-то другие твари - страх ей не давал понять. Они проникали внутрь тел и выползали через глаза и рот. Затем очередь дошла и до неё. И когда несколько гадов стали к ней подползать, Зара попыталась из ямы вылезти, но тело не слушалось. В ужасе она закричала. Тогда и проснулась. Одновременно почувствовала у себя на груди что-то мерзкое и холодное. И снова закричала, вскочив с лежанки. На пол звучно шмякнулась огромная крыса. Успокоилась только после того, как услышала через стенку человеческие голоса. Похоже, она разбудила своим криком соседей. Пугась любого шороха, Зара не решалась сделать и шага с того места, где стояла. И всё-таки усталость заставила её опуститься на лежанку. А время, как назло, тянулось страшно медленно. В какой-то миг она снова впала в забытие.

Нпоэтому она не заметила, как открылась дверь, а голос солдата показался ей Божьим знамением, освободившем её от кошмрной ночи:

- Мадам, к полковнику!

Вспомнив все события, происшедшие накануне, Зара вскочила с лежанки и увидела утренний свет, проникающий через полуоткрытую дверь камеры.

Полковник, с виду чем-то обеспокоенный, начал с того, что позволил ей сесть - и также вежливо, как вчера. Взглянув на него, Зара с тревожным чувством в груди стала ожидать,что он скажет на этот раз.

- Итак, мадам, - приступил к разговору полковник, - вам повезло. У нас служит солдат, который подтвердил ваши слова... Есть и деревня, а в ней - пожилые люди с вашей фамилией... Однако вы довольно далеко удалились в сторону от своей деревни.

- Сколько километров до неё? - радостным голосом спросила Зара.

- Я так думаю, километров тридцать. И вот что, мадам... Через час поедет в ту сторону машина с солдатами. На ней вы сможете часть расстояния покрыть.

Зара с большим трудом верила в происходящее и слова полковника выслушала с ощущением очередного подвоха.Это вынудило её очень внимательно взглянуть на него. Глаза полковника её не обманывали. Они смотрели дружелюбно и искренне, и тем самым рассеяли все еёсомнения.

- Господин полковник, я очень вам благодарна. Но знаете, я бы хотела здесь, в поселке, купить продуктов, чтобы поесть.

- Вам это позволят сделать.

В кузове небольшого грузовичка она уселась среди солдат. И когда посёлок остался позади, Зара уже знала - машина следует в сторону казармы и ямы, в которой находился е ё Серж.

Солдаты оказались разговорчивыми. Воможно, причиной этому стала молодая, красивая женщина, несомненно, не грубого деревенского пошиба. Заинтересованно поглядывая на неё, пытались вовлечь в свои разговоры. Такую возможность она им дала сама, обратившись к ним с вопросом.

- Парни, вы где служите?

Один из них, самый бойкий, не скрывая ответил:

- В самом неинтересном, но спокойном месте. Охрана особого объекта.

- Арестантов ? - проговорилась она. И испугавшись, что её могут в чём-нибудь заподозрить, беспокойным взглядом окинула их. Вопреки своим опасениям заметила: её осведомленность не вызвала у солдат хоть сколько- нибудь подозрительности. И тот же бойкий солдатик ответил:

- Это лучше, чем стрелять в своих.

- А они - чужие?

Вопрос его озадачил и почесав затылок он с безразличием сказал:

- Мы их не стреляем. Они умирают сами.

Заре стало страшно от его слов. Почувствовав неприязнь к солдату, отвернувшись в сторону, она подумала: "Молодые, глупые, они пока не осознают того, что могут оказаться на месте арестантов, которых охраняют. Но что толку, если я им это скажу. Вряд ли они службу несут добровольно." Однако необходимость вытянуть из них волнующие её сведения заставили её продолжить разговор.

- И кто же у вас самый главный?

Солдаты прикусили языки, переглянувшись между собой. Зара нашлась,что добавить. Пошла на хитрость.

- Мой младший брат также сейчас в армии. К несчастью, я и наши родители не знаем о нём ничего. Где он, что с ним?.. Может быть, обратиться к вашему начальству?

По сочувствующим лицам солдат она поняла, что ей поверили. В разговор вступил другой солдат, говоря более осторожно, нежели первый.

- Всей военной и гражданской жизнью в округе руководит генерал. Живёт он в особняке на территории военного городка. Вам надо было к нему и обратиться.

Зара вспомнила о шикарном доме среди пальм, который она увидела в то время, когда её вели пограничники.

- А ваш командир, это тот полковник, который провожал меня до машины?

Ответил, видимо, сержант, сидящий рядом с ней.

- Нет. Вас, мадам, провожал начальник пограничной службы. Нами командует другой полковник.

Солдат, который говорил перед ним, засмеявшись, заметил:

- У него чёрный джип и он любит быструю езду.

- У вас одни полковники, - улыбаясь сказала Зара.

- Не все. Я же вам сказал, что есть и генерал, -весело поправил её сержант.

После того, как они проехали лес и показалась казарма, машина резко затормозила, подняв колёсами столб пыли. Из кабины вышел офицер и предупредил Зару:

- Мадам, здесь вам надо сойти.

Показывая рукой на окружную дорогу, напутствовал:

- По ней идите, а возле холмов повернёте вправо на другую дорогу.

- Очень вам благодарна, - сказала Зара и попрощавшись с солдатами, слезла с машины.

Город продолжал жить в беспокойстве. На улицах громыхала военная техника и повсюду, куда ни глянь - то солдаты, то полицейские. На базаре было не так многолюдно, как прежде.

Зара отпустила себе времени на отдых ровно столько, чтобы хорошо поспать. План действий созрел в её голове ещё по дороге. И теперь стоял главный вопрос: согласится ли боцман. Она и сама понимала авантюрность своей затеи, но другого выхода не видела.

Судно стояло на прежнем месте. И так повезло, что боцман находился на нём. Удивление и радость на его лице при встрече стали обнадеживающим знаком. Увлекая женщину в свою каюту для разговора, он ещё по дороге спросил:

- Пришла узнать о капитане?

- Имеются какие-нибудь новости? - не отвечая на его вопорос с нетерпением спросила она.

- Ничего нового, Зара, - вынужден был первым отвечать боцман, - мало того, неизвестно где находится президент. Одни говорят, что он якобы убит, другие - что жив и здоров, и командует воисками. Сам-то я думаю, что плохи его дела...

В каюте он снова повторил свой вопрос:

- Появилась затем, чтобы только узнать о судьбе капитана?

- Нет, Хосе... Я сама кое-что узнала. Нужна твоя помощь. Ты как-то обмолвился, что долго служил в армии...

И она ему рассказала всё, что видела и почему-то была уверена в нём. Молчание боцмана её не удивило. И поэтому она подумала: "Другой бы на его месте мог бы сказать: "Женщина, ты в своём ли уме? А он молчит... Значит, есть надежда."" Не позволяя ему опомниться, умоляющим голосом принялась уговаривать:

- Хосе, я заплачу! Брат продаст магазин и у меня появится много денег.

Боцман недовольно поморщил нос, отвечая:

- Зара, не в этом дело...

- А в чём? - воскликнула она.

- Чего проще - передать результаты твоих наблюдений военному коменданту. Пошлют взвод солдат и освободят всех пленников.

Не веря в свои слова, боцман замялся. А затем высказался откровенно:

- Хотя чего говорить... У коменданта сейчас своих проблем немало. Как бы удержаться у власти. А если город захватят повстанцы, то и у него никаких шансов остаться в живых. Что президент, то и комендант, наверно, больше думают о своих жизнях. Что им какой-то иностранец!

- Ты совершенно прав! - ухватилась за его мысль Зара, - что им до Сержа, если он иностранец! Только мы ему сможем помочь. Ведь ты с этим согласен?

- С твоих слов, конечно, понятно, что за пленники сидят в яме. Живой товар. За откуп могут освободить любого конголезца, а что касается капитана, боюсь, что с ним значительно сложнее, чем ты думаешь. В принципе, деньги решают все... Но сумма...

Боцман старался не глядеть в глаза женщины, боясь увидеть в них отчаяние и слёзы. И удивился, когда она снова стала настаивать на своем:

- Хосе, тем более мы вместе договоримся с полковником.

Из-за жалости к ней он стал сдаваться:

- Вполне может получиться так, что капитана в яме не окажется?

- Я уверена в том, что другой тюрьмы в нашем районе нет, - возразила Зара.

- Ладно, соглашаюсь... Вообще-то, мной распоряжается старпом. Его, к сожалению, на судне нет. Я попробую отпроситься, когда он появится на судне. Вот если бы какой транспорт... Приличную машину, чтобы бросить пыль в глаза этому полковнику. Да и побыстее бы приехали...

Зара немного подумала и сказала:

- У брата есть машина, но это рискованно. Могут её отобрать.

- Хорошо, Зара, - окончательно соглашаясь, проговорил боцман, - как будешь готова, придёшь и скажешь.

Зара спланировала всё до тонкостей. Дома переночевать, а рано утром вместе с боцманом отправиться в дорогу.

По пути от судна забежала в свой магазинчик, чтобы поговорить с сестрой. Магазин оказался закрытым. Тогда она направилась в управление железной дороги, в котором работал её брат, занимая там приличную должность старшего агента по грузоперевозкам. И уже подходила она к белому небольшому зданию железнодорожного вокзала, когда догадалась, что зря шла. Воскресенье. У брата - выходной день.

Перед тем, как направиться на выручку Сватова, ей нужно было обязательно поговорить с ним, заручиться его помощью.

Реньон жил примерно в таком же особнячке, как и она, но с другой стороны города. Младшая сестра Глория, семнадцатилетняя девушка, проживала там же, хотя вела самостоятельный образ жизни.

Торопливо шагая по улице, Зара думала, каким образом завести разговор с Реньоном, заранее ожидая, что с ним договориться будет куда сложнее, чем с боцманом. Две совершенно разные личности. Из характера боцмана ещё не выветрился дух романтики. Сам он по натуре отзывчивый и смелый человек, готовый во имя справедливости рисковать своей жизнью. Брат - прагматик и рассуждает, как бухгалтер.

Первыми, на кого наткнулась Зара входя в палисадник, оказались Фанна, жена брата и её дети. Когда-то в прошлом миниатюрная и милая девушка, теперь - располневшая, с круглым, флегматичным лицом мама - заправляла всеми делами в доме. Это касалось только хозяйства и быта. Имея за спиной образование всего лишь обычной школы, в которой её научили писать и считать, в делах мужа ничего не смыслила. Безусловно, ей было известно, где он работает, а чем он конкретно занимается она не имела никакого понятия. Для Фанны самое главное - он приносил в дом деньги, чем она очень дорожила и чем гордилась. У многих её знакомых мужья были безработными, чего она боялась. И, как большинство африканок, придерживалась правила: служебная деятельность мужа - не её дело. Четверым детям нужен постоянный уход, а в первую очередь - за мужем. А в чём он состоит, африканских женщин учить не надо. К ним это знание приходит с молоком матери. Для двадцатипятилетней женщины, которая моложе своего мужа на десять лет, такое количество детей вполне нормально. К сёстрам мужа Фанна относилась ровно так, как к своим родным сёстрам, которых у неё было три.

Сама она сидела на табуретке перед кастрюлей, перебирая руками бобы.

Две девочки и два мальчика, занятые своими играми, заметив Зару, тут же бросились ей навстречу.

- Тётушка Зара! Тётушка Зара пришла!

И тётушке пришлось каждого погладить по курчавой головке и дать по шоколадке. И пока она ласкала детей, подошла и сама хозяйка. Они обнялись, поцеловались и Зара сразу же обратилась с вопросами:

- Как поживаете? Дома ли брат?

Взглянув на гостью несколько обеспокоенными глазами, Фанна тихо сказала:

- Сегодня все дома. Глория тоже. Сейчас они оба в доме. Говорят о чём-то серьёзном. По моему, он её ругает...

Тогда и поняла Зара, почему нервничает Фанна. Она не любит ссор. Глядя на неё и сама Зара забеспокоилась, подумав: "Неужели сестрица что-нибудь выкинула?" Чтобы их не спугнуть, вошла в дом на цыпочках. За дверью прислушалась. Из гостиной услыхала голос сестры:

- Я не могу больше ждать! И он заявил то же самое.

"О чем это она?" - попыталась понять Зара, но послышался раздражённый голос брата:

- Поработай ещё три месяца, а потом я сам тебе помогу уехать и сделать свадьбу.

После этого о чём они толковали - догадаться было нетрудно. Зара торопливо вошла в гостинную.

Для них её появление стало совершенно неожиданным. В то время, как Глория бросилась на шею сестре, брат вынужденно и скромно ожидал своей очереди. На её приход он среагировал намного сдержанней, чем Глория. Однако же подошёл и обнимая сестру, проговорил:

- Вовремя пришла. Будем вместе разбираться с нашей сестричкой.

И когда все расположились на стульях один напротив другого, брат в первую очередь коснулся Зары:

- Слава Богу, вернулась. А то что хочешь, то и думай. Если бы узнали о твоих приключениях родители, не знаю, что было бы с ними...

- Ладно, обо мне потом... А у вас-то что за дела? - спросила Зара, взглянув на брата в надежде, что он переменит тему разговора.

- Да вот, Глория собралась ехать в Киншасу. Развела ухажеров... - Реньон перевёл глаза на девушку. Та сидела прямо, с гордо поднятой головой. И только брат закончил последнюю фразу, как она вспылила:

- И не ухажеров! А всего один!

- Так что теперь? - спросила безадресно Зара, взглянув на каждого из них по очереди.

Первым откликнулся брат:

- Этот парень, как она утверждает, приглашает её на месяц пожить у него дома в Киншасе. А дальше пусть расскажет сама...

Девушка уже более спокойным голосом сказала:

- Но ты же, Реньон, всё уже сказал и добавить мне нечего.

Зара пока не знала, чью сторону принять и высказала свою точку зрения:

- Старые-новые жизненные проблемы. Не знаю, но если парень хороший, то, наверно, стоит поехать. Взглянуть, как живут его родители. А по ним можно и судить о самом парне. Одна помеха - обстановка сейчас такова, что не случилось бы вместо радости беды. Основные события как раз происходят в столице. Город на осадном положении. Может, немного повременить? - Зара с надеждой взглянула на сестру.

- И я ей говорил то же самое, - ободрённый поддержкой заговорил Реньон, - тем более я уверен в том, что попасть в столицу сейчас непросто. По всем дорогам патрули.

После его слов наступило глубокое молчание. Пока никто не решался высказаться. И когда Зара вроде бы нашла выход из положения, то спросила Глорию:

- Где теперь твой парень?

- В Матади. Живёт у родственников. У них не складыватся взаимоотношения... Поэтому он хочет уехать.

- Так вот, моя дорогая. Пригласи-ка его в мой дом. Поживите у меня с недельку, а там будет видно... Согласна?

И не ожидая того, что так просто разрешилась проблема, взглянула на сестру. У той радостью засветились глаза.

- Конечно, Зара! Ему просто некуда деваться. У родственников большая семья и он там лишний.

Зара, довольная тем, что страсти улеглись, обратилась к брату:

- Я пришла по очень серьёзному делу...

- Мне уйти? - спросила Глория.

- Как пожелаешь.У меня от тебя секретов нет. Однако то, о чём мы будем говорить, не должны знать чужие люди.

Ответив Глории, Зара напрямую повела разговор с братом.

- Реньон, если мне потребуются деньги, ты мне одолжишь? Чтобы не продавать магазин...

Она умышленно намекнула о магазине, зная, что он очень болезненно отнесётся к его продаже. Да и ей самой этого делать не хотелось.

- Зара, это удар ниже пояса. Я понял, для чего тебе нужны деньги. Ты что-нибудь узнала?

- Узнала и основательно. Догадываюсь, будешь говорить то же самое, что и в прошлый раз. Но если бы я сказала, почему я иду на риск и издержки, ты бы, думаю, согласился без лишних слов. Причину я пока не могу сказать. Вернее, не могу до поры до времени открыться. Это - во мне, в прямом и в переносном смысле. И потому, если потребуется, продам и свой дом. Может быть, оттого, как я поступлю, будет зависеть жизнь человека... Хотя нет, не одна жизнь...

Брат молчал, а Глория, догадываясь о сути разговора, с восхищением во все глаза смотрела на сестру. Она помнила, что ей по секрету сказала Зара. Наконец решился высказаться Ренон:

- Знаю, тебя не переубедишь. Ты имеешь право продать и то, и другое. Что касается магазина, то я лично не советовал бы его продавать. Всё-таки он приносит доход, хоть и небольшой. Конечно, в случае успеха твой капитан возместит убытки. Не он, так его фирма. Но меня волнует другая сторона дела. Почему же они сами не занимаются этим делом?

- Занимаются, Реньон. Не так всё просто. По-моему, они не могут наладить контакт с повстанцами. И им неизвестно место нахождения капитана.

- Так сходи к агенту и подскажи ему.

Зара раздражённо заметила

- Как ты, Реньон, сам не понимаешь! Пока они будут рядиться да искать компромисы, пройдёт не один месяц. А в этой яме, кстати, не выдержишь и недели.

Поднявшись со стула, затем подойдя к окну, Реньон сказал:

- Признаться, я бы не желал оказаться на его месте...

Что он этим хотел сказать, Зара не поняла и потому промолчала. А он, не оборачиваясь к Заре, спросил:

- Сколько потребуется денег?

- Пока я не знаю, но, думаю, несколько тысяч долларов.

- Если не десятков тысяч, - вставил реплику брат, -он же белый...

Зара сделала вид, что не расслышала и снова принялась за своё:

- Так поможешь?

Реньон думал несколько минут. Затем повернувшись, внимательно взглянул на сестру. Всё это время Зара наблюдала за ним, чувствуя, что брат всё-таки решится сделать правильный выбор. И по его взгляду поняла - теперь дело за ней самой и боцманом.

Реньон добровольно проявил инциативу подвезти на своей машине Зару и боцмана, насколько это будет возможно. На выезде из города их остановил военный патруль. Для неё вооруженные люди на дороге стали новостью. Когда она шла обратно в город, то не встретила ни одного военного. И пока они приближались, она успела предупредить и боцмана, и брата.

- Вы оба помолчите, скажу я.

На обычные вопросы куда едете, зачем, Зара не теряясь бойко ответила:

- Мы едем в деревню Чата к родителям.

- Знаю, знаю такую деревню, - даже не заглянув в машину сказал офицер и попросил предъявить документы.

Реньон, знакомый с законами военного времени, предусмотрительно захватил с собой свою визитку с указанием должности и места работы. Но, подавая её офицеру, решил от слов воздержаться. Тот смотрел недолго - и отдавая обратно, посоветовал:

- Будьте очень осторожны. Мятежники в последние сутки активизировались и не исключено, что отдельные банды затаились как на дорогах, так и в прилежащих к ним деревням.

Больше на своём пути они никого не встретили. А когда Зара заметила тропу, уходящую от главной дороги к озеру, то попросила брата остановиться.

- Отсюда, Реньон, мы пойдём пешком. Дальше ехать опасно.

Прощаясь, Реньон обнял сестру и виноватым голосом сказал последние слова:

- Ты, наверно, меня осуждаешь за то, что твой брат не может разделить с тобой все тяготы опасного пути. Но ты должна меня понять... У меня четверо детей. Случись что со мной, то кому они будут нужны?

Зара, целуя брата в щёку, попыталась его успокоить и снять тяжелый камень с его сердца.

- Реньон, я нисколько на тебя не обижаюсь. А по поводу твоих детей напрасно ты так думаешь. Твои дети - как мои собственные.

Более ей ничего не хотелось говорить, да и голова уже была занята другими мыслями.

Пока добирались до перекрёстка дорог возле поселения Такопупе, план действий менялся несколько раз. Хосе предлагал пойти в военный городок и через начальника пограничной службы, который, по словам, Зары, ничего общего с мятежниками не имел, попробовать отыскать полковника, начальника особого объекта. Но она думала иначе, изложив ему свою точку зрения:

- Во-первых, Хосе, следует убедиться в том, всё ли осталось как было. Возможно, арестантов перевели в другое место.

Хосе стал возражать:

- Зара, что могло измениться за сутки? Да и это не имеет никакого значения. Главнее всего - найти полковника-коротышку.

- Вот, там мы его и найдём, - стала настаивать женщина на своём, - мы его подождём в буераке возле казармы. А когда он приедет, а может случиться, что он уже там, мы выйдем на дорогу и подойдём к казарме. В военном городке наш приход бросится в глаза другим. И захочет ли он с нами говорить, это большой вопрос. Хосе, я полагаю, что полковник свои дела скрывает от коллег. Иначе как объяснить содержание арестантов в глухой саванне?. Каждый из них зарабатывает, как может...

- Хорошо, - не стал больше спорить боцман.

И вот пошёл второй час, как они лежали в том овраге, в котором Зара находилась до этого. Джипа не было и они усиленно вели наблюдение.

Солдаты без дела шатались возле казармы и о чём-то переговаривались. И только один с автоматом, небрежно удерживая его за ремень, со скучающим видом стоял недалеко от ямы. Всё было похоже на то, что с того раза ничего не изменилось. По-прежнему обстановка спокойная.

- Хосе, видишь яму? - шёпотом спросила Зара боцмана.

- Как будто бы...

- Наверно, она огромная и людей в ней много...

- Яма как яма, - зашептал Хосе, - что поделаешь, в нашей стране это обычная практика. Просто и надёжно.

- А я раньше и не могла представить, чтобы людей, как животных, содержали в яме. Думала, для этих целей существуют специальные дома с приличными условиями.

- Есть и такие...

(В африканских странах подобный способ содержания заключенных под стражей - обычное явление. К тому же надо учесть: еда, вода - забота близких и родственников. Короче говоря -самообслуживание).

Пришлось сидеть дотемна. Машина полковника так и не появилась. Как было видно, ничего особенного ожидать не приходилось. И когда стемнело и зажглась над казармой лампочка, всё в округе затихло. Вскоре последний солдат, кроме часового, находившегося возле ямы, скрылся в казарме.

Подождав ещё полчаса, боцман прошептал Заре:

- Кажется, я придумал, что нам делать. Стоит ли терять время, ожидая полковника? Ночью он уж точно не приедет.

Даже в темноте она различила в глазах боцмана решительный блеск и как-то сразу догадалась о его мыслях.

- Рискнём? - без каких-либо пояснений спросил он её.

- Да,Хосе! - чувствуя приступ волнения ответила Зара

- И вот что, - начал объяснять боцман, - я поползу в сторону часового. Плохо то, что мы не знаем время смены караула. Хотя, по-моему, ему ещё долго стоять. А ты, Зара, будешь двигаться к яме наискосок, немного левее. Учти, надо преодолеть это расстояние тише змеи. Между тем следи внимательно как за часовым, так и за казармой. В случае малейшей опасности замри на одном месте. После того, как я управлюсь с часовым...

Зара испуганно его перебила:

- А что ты с ним сделаешь?

- Ничего особенного. Дам по балде, а впрочем, там видно будет. Я же был чемпионом гарнизона по борьбе... А ты больше не встревай, а слушай... Подползёшь к яме и окликнешь капитана. Негромко. И смотри, не свались... Когда он отзовётся, сбрось верёвочную лестницу, она должна лежать на краю ямы. Всё ясно?

- Пожалуй, да.

- Подумай ещё. А пока понаблюдаем.

Кажется, наступил подходящий момент. Боцман подал Заре команду:

- Поползли, но не забывай о том, что я тебе говорил.

Припав телом к земле, Зара стала осторожно двигаться. Боцман некоторое время за ней наблюдал, прислушивался, не выпуская из виду часового. Вокруг стояла неимоверная тишина и малейший звук мог привлечь его внимание. Но часовой, даже если бы и почувствовал что-то неладное, вряд ли мог заметить женщину, ползущую, словно ящерица, от куста к кусту. Её путь лежал в скрытой темнотой полосе и легкое шебуршание сухой травы не могло привлечь его внимания.Часовой пока вёл себя спокойно и мысли его были, очевидно, далеки от служебных. Немного позже он, усевшись на холмик, автомат положил на землю. Часовой сидел правым боком к боцману, а спиной к Заре. Боцман в это время продвигался в его сторону и вдруг скатился в довольно глубокую рытвину. Опасаясь, что наделал шума, высунул голову. Но нет, часовой продолжал сидеть всё в той же позе. Расстояние до него позволяло боцману сделать последний рывок... А в этот момент случилось непредвиденное. Часовой поднялся на ноги и не захватив автомата направился в его сторону. Свет от лампочки едва не касался рытвины, в которой затаился боцман. Чувствуя, как затряслись поджилки, Хосе лихорадочно стал придумывать, что бы предпринять в случае его обнаружения. Утешало одно - часовой шёл безоружным, что означало, что он, ничего не подозревая, направлялся справить нужду. Так и вышло. Не доходя до боцмана каких пару метров он остановился и стал расстёгивать штаны. Затем повернувшись спиной к рытвине, присел... "Подарок судьбы!" - мгновенно сообразил Хосе и в сильнейшем броске накрыл своим телом солдата. Снять с него форму, надеть на себя - минутное дело.

Зара этот эпизод видела и когда боцман с автоматом в руках стоял там, где ему полагалось, подползла к яме.

- Капитан Серж! Капитан Серж! - крикнула она негромко в бездонную тьму.

Оттуда сначала послышался шум, затем негромкий говор. Но не было ответа. Зара взволнованно, почти теряя над собой контроль, позвала громче. И вот он, долгожданный ответ:

- Зара, неужели это ты?

Какое счастливой в тот миг она себя почувствовала! Родной и любимый голос она узнала. Этот голос принадлежит Сержу!

- Я! Я! Я! - кричала она и могла повторять так до бесконечности. А её руки уже ощупывали края ямы. Верёвочный трапик оказался закреплённым за столбик и она не раздумывая сбросила его в яму.

- Серж, вылезай! - крикнула Зара.

Вскоре боковины трапика натянулись и задрожали. Протянув одну руку вниз, Зара была готова помочь Сержу, как вдруг натянутые верёвки подозрительно ослабли. За них она дернула и поняла, что Серж по какой-то причине не может им воспользоваться.

- Серж, что случилось? - крикнула она, едва не свалившись при этом в яму.

- Я не могу, Зара... Не хватает моих сил...

- Ах, что же делать? - отчаянный возглас вырвался из её груди.

О, если бы не сообразительность боцмана! Зара не задумываясь спустилась бы в яму. И только она хотела это сделать, как рядом оказался Хосе.

- Зара! - схватил он рукой за её куртку, - ты что! Совсем не понимаешь того, что мы все окажемся пойманными, как суслики!

- Он ведь не может вылезти! - взмолилась она.

- Не спеши, - спокойно заявил боцман. - Сейчас что-нибудь придумаем. Если пленники очухаются и бросятся к лестнице, считай, что вся наша операция накроется одним местом...

Она тихо отползла в сторону, уступив место боцману. Он сначала обследовал края ямы и затем заглянув в её вонючую утробу, негромко прокричал:

- Держись, команданте! Держись за лестницу, мы тебя поднимем!

Возня в яме усиливалась, обстановка могла в любой момент усложниться, но пока темнота не давала пленникам понять и соорентироваться, что же происходит. Верёвки снова натянулись и Хосе скомандовал:

- Зара, потянули!

Поднять его оказалось делом не простым. Лестница переворачиваясь, цеплялась за уступы, видимо, сделанными специально, чтобы пленники не могли выбраться. Наконец, обхваченный двумя парами рук, Сватов был извлечен из ямы. Зара тот час же припав к нему своим телом, принялась гладить его лицо, волосы, целуя в губы. А он, ещё лежа и тяжело дыша, через силу сказал:

- В яме молодой парень. Его надо спасти...

Если бы в этот момент остановить своё внимание на лице боцмана...

- Команданте, на кой дьявол нам нужен какой-то парень! Рядом казарма с солдатами! В любую минуту можно ожидать тревоги и тогда нам всем конец!

- Хосе, я прошу... - промолвил Сватов.

- Кого звать? - отчуждённо спросил боцман.

- Гавай...

С парнем обошлось без хлопот. Услыхав своё имя, он сам выбрался наверх и первым делом на радостях бросился к боцману обниматься. Но тот отстранясь от него, предупредил:

- Слушай, обниматься будешь со своей девушкой, а сейчас сматываем удочки...

В данной ситуации парень оказался совсем кстати. Сватов передвигался с большим трудом и в то время, как Зара шла впереди, отыскивая в темноте подходящую дорогу, они с боцманом фактически несли его на руках. Сватов старался шагать сам, но из-за слабости ноги его не держали. И лишь одна мысль - бежать и бежать от этого страшного места - помогала концентрировать остатки сил.

Первый привал сделали после того, как свет лампочки над казармой исчез за гребёнкой высокого холма. Путь до него по местности, изрезанной оврагами, явился самым серьёзным испытанием на выносливость. Отсюда простиралась более или менее ровная саванна, но также мало различимая в темноте. И когда она закончится, до рыбацкой хижины рукой подать. Но прежде придёться пробираться по лесным зарослям. Зара была уверена в том, что в хижине им ничего уже не будет угрожать.

Дальнейший переход обещал также быть не таким лёгким, как если бы они шли в дневное время. Хосе иногда на короткое время останаваливался и чутко прислушивался - нет ли погони? Пока никаких признаков её не было.

Но, кажется, началось. В ночное небо взлетела ракета, осветив сопки и саванну. Одновременно все взглянули вверх. Затем донеслись звуки беспорядочной стрельбы. Группа припала к земле и затаилась.

- Надо немедленно уходить! - настороженный боцманский голос дал понять: в саванне им нет спасения.

Однако Зара попыталась ему возразить:

- А может быть, нам найти глубокую яму и пока подождать?

Сватов, понимая, что здесь он не помощник, предпочёл в разговор не ввязываться. Боцман же заявил категорично:

- Нет, Зара! Я знаю, что такое преследование. Солдаты разобъются по группам и бросятся на все четыре стороны. Расстояние, которое мы прошли за два часа, они преодолеют за полчаса. А потом станут ожидать рассвета. Днём, на открытой местности, они нас захватят, как сусликов.

- Опять ты про этих сусликов, Хосе... - вопреки всему негромко расмеявшись вспомнила Зара.

- Разве я уже говорил? - также со смехом спросил боцман

- Возле ямы, - ответила она.

Короткий их разговор немного разрядил обстановку. Впрочем это не означало, что боцман откажется от своего намерения немедленно продолжить движение.

- Далеко ли до озера? - обратился он снова к Заре.

- Ой, даже не знаю, Хосе, - отвечала она, - где-то недалеко. Сначала надо дойти до опушки леса...

Звуки выстрелов прервали её объяснения. Они показывали, что солдаты приближались.

- Зара, вперёд! Мы за тобой! - сказал боцман и позвал парня, который отдыхал лёжа рядом со Сватовым. Сватов сам попытался подняться на ноги и это ему удалось, но двигаться он не мог.

- Капитан, - обратился к нему Хосе, - ты не волнуйся, мы поможем.

Подошла Зара.

- Серж, ну как ты?

- Вроде постепенно прихожу в себя. Главное, чтобы ты была в форме, а мы уж как-нибудь. Задержалась она недолго и поцеловав его в щёку, исчезла в темноте.

Днём Зара ориентировалась великолепно, а вот ночь уровняла всё на свете. Всюду все одинаково. В отчаянии она бросалась в разные стороны, натыкаясь только на кусты и рытвины - и никакой дороги. Зара была уверена в том, что она где-то здесь... Взлетела очередная ракета. И тут она догадалась - ракета сзади, значит, идут они верно. Неожиданно из-за высокой горы справа выплыла луна. Её серп стал быстро подниматься по небосклону, освещая всё большее пространство. Зара внимательно пригляделась к саванне и вдруг увидела едва заметную полоску леса. Свою радость она выплеснула криком:

- Хосе, я вижу! Идём правильно!

Группа порядочно от неё отстала, но все услышали её радостный голос. Один боцман остался недоволен.

- Не кричи так громко, Зара!

И когда они приблизились к ней, она стала объяснять, показывая рукой, куда надо двигаться. Определить расстояние до той заветной полоски леса было невозможно но, судя по её величине, им предстояло пройти немалый путь. А учитывая, что силы у всех на исходе, она казалась недосягаемой. Несмотря на ночь никакой прохлады. Более того, духота сковывала движения. И главный враг - жажда. Пить хотелось всем, за исключением Сватова. Он, испытавший в яме весь ужас, по человеческим меркам, немыслимого существования: знойную жару, голод, укусы москитов, дышавший трупным запахом, зловонием и разной заразой, сейчас совершенно не думал о глотке воды. Как не удивительно, но он, сугубо северный человек, в неприемлимых для него условиях не сошёл с ума. Там, в яме, когда пленники, как дикие звери, набрасывались на капли грязной воды и на остатки пищи от солдатской кормёжки, в течении нескольких дней он старался силой воли подавить основные потребности своего организма. На глазах иссыхал, но организм боролся за счёт какого-то внутреннего очага жизни. И теперь, когда вера в спасение столь ярко блеснула, он заново стал пересматривать свою жизнь.

Полоска леса словно мираж притягивала, но не приближалась. Сомнение вызвало у Зары ещё более тревожное чувство. Она остановилась и вгляделась внимательней сначала в ту сторону, куда шла, а затем вокруг. Всё также. Справа вдали высокая гора, сзади холмы. "Где эта чёртова дорога?" -недоумевала она. - Без неё мы не попадём на тропу к озеру." Подошли боцман с Гавой, поддерживая за руки Сватова. Их она встретила разочарованным голосом:

- Придёться, Хосе, идти напрямую... Не могу отыскать дорогу.

Боцман был настроен более оптимистично.

- По-моему, ты напрасно её ищешь. Нам ведь главное - укрыться в джунглях.

- Оно так, - отвечала Зара, - да без неё нам трудно будет обнаружить тропу, которая должна привести к озеру.

- Не переживай, потом вместе с тобой обследуем край леса и думаю, найдём. А сейчас немного отдохнём.

Зара подошла к Сватову и опустившись перед ним на колени, заглянула в его лицо.

- Серж, все будет хорошо...

Усталым голосом он ответил:

- Я не сомневаюсь, Зара.

Вверх снова взлетела ракета, за ней последовали выстрелы. На этот раз они страха на людей не нагнали. И пока ракета сгорала в небе, Зара успела взглянуть туда, где по её предположению должен быть лес. Да, действительно она его увидела. Но, боясь сглазить своей радостью, промолчала.

- Ищут... - тихо сказал боцман.

Все поняли, кого он имел ввиду.

- Подождали бы утра, - заметила Зара, - чего им ночью рыскать по саванне. - Усмехнулась и добавила: - А мы к тому времени отдыхали бы на берегу чудесного озера.

- Для солдат найти беглецов, Зара, вопрос жизни и смерти, - подхватил боцман, - не найдут -расстреляют виновных. В случае неудачи остаёться одно - подобно нам удариться в бега. Дезертировать. Поэтому из кожи будут вылазить, чтобы найти. Я уверен - солдаты местность знают не хуже тебя.

И как подтверждение его слов все услышали звуки выстрелов с этой стороны перевала. Они повернули туда головы. Заметно замелькали огоньки электрических фонарей. Оставаться здесь стало опасно.

Зара вскочила первой, за ней все остальные.

И сколько ещё предстоит сделать шагов к спасению, сколько их ещё ожидает падений! Зара шла, ползла, отыскивая более приемлимый и более лёгкий путь для группы.

Наконец, первые низкорослые заросли джунглей. А солдаты, как будто собаки, нюхом чувствуя беглецов, шли по пятам. Однако в джунгли они не сунутся. И боцман, и Зара это знали. И когда углубились на достаточное расстояние в заросли, все одновременно свалились с ног.

Сырая земля, над головой - крыша из густой листвы лианов. Темнота такая, что узнать, все ли на месте, пришлось по голосам. Ждали и прислушивались. Несколько автоматных очередей раздались не так далеко, очевидно, на опушке леса. Затем надолго всё стихло. Каждый боялся сказать даже слово. Но и здесь, казалось бы в полной безопасности, на самом деле оставаться надолго было опасно. Уже не со стороны солдат, а самой природы. Боцман первым подал голос:

- Зара, я пойду на опушку и попытаюсь отыскать тропу.

- Я останусь с Сержем, а ты возьми с собой парня. Я думаю, он лучше нас с тобой справится с этим делом.

- Ты права.

Гавай разговор слышал и только по треску веток можно было догадаться, что он готов. Когда шум от их шагов стих, Зара подползла к Сватову и на ощупь найдя его голову и положив её себе на грудь, тихо промолвила:

- Серж, пока мы сюда шли, я все боялась за тебя...

- Сомневалась, выдержу ли?

- Не знаю... Но в любом случае я бы тебя не бросила...

Сватов верил её словам и потому промолчал. Больше они не о чём не говорили. С надеждой ждали возвращения боцмана.

Появление Хосе для них стало радостной неожиданностью.

- А где же парень? - взволнованным голосом спросила Зара.

- Не беспокойся, с ним всё в порядке. Я его оставил у тропы, чтобы её не потерять. Оказывается, до окраины леса ведет неплохая дорога. На неё-то мы и наткнулись.

- А солдаты? - поинтересовалась Зара.

- Понятное дело, ушли. Иначе ничего бы не вышло.

Окунувшись в чёрную темноту хижины, все не сговариваясь упали на её досчатый пол. Зара ползком добравшись до Сватова и прильнув к нему телом, прошептала:

- Серж, как ты?

Ощущая тепло её рук, он также тихо ответил:

- Прекрасно, Зара.

Несмотря на жуткую усталость, у него вдруг появилось желание высказать то, что накопилось во время пути:

- Спасибо тебе и прости меня за то, что я был ужасно несправедлив.

Она не успела ничего сказать, как он добавил:

- Даже, пожалуй, будет точнее, если скажу, что я оказался самым настоящим дураком.

Ничего не понимая из сказанного, Зара прыснула от смеха и прикрыв рот ладошкой, спросила:

- С чего ты взял, что ты был дураком?

- Долго рассказывать... Как-нибудь потом... Хотя не уверен, нужно ли тебе знать об этом.

Прижимаясь ещё более к Сватову, она в ухо ему горячо защептала:

- А вот, Серж, о чем я тебе хочу сказать, ты должен обязательно знать.

- Ну, так говори...

- И тоже нет. Не теперь. Потом.

Сватов не стал настаивать и засыпая, проговорил:

- Моя ты Жанна Д"Арк... Честно скажу - я восхищён тобою.

- Кто, кто я?

- Жанна Д"Арк. Французская патриотка в средние века.

- Она была красивой?

- Этого я не знаю. Вероятно, да. А почему именно её красота тебя заинтересовала?

- Не знаю...

Это были их последние слова. Обнявшись, они заснули одновременно.

Первой открыла глаза Зара. Утренние, мягкие лучи солнца весело переигрывались бликами на поверхности озера. А в хижину, проникая через щели бамбуковой стенки, рассеивались голубоватым светом. Пространство вокруг было наполнено полной гаммой различных звуков: щебетаньм, перекличкой, трелями проснувшихся птах. Этот оркестр дополняли жужание шмелей, стрёкот кузнечиков, кваканье лягушек и всплески воды от резвящихся рыбок.

Мужчины, все как один, вопреки законам природы - просыпаться с наступлением нового дня - продолжали спать крепким сном. Зара одарила каждого внимательным взглядом, но никто из мужчин даже не пошевелился. На них не действовали даже женские чары.

Парня она рассматривала дольше всех. Босой, без рубашки, в одних только заношенных дырявых джинасах, с кровавыми ссадинами на теле, он вызывал у неё чувство сострадания. Глядя на его юное лицо она никак не могла понять одного: за что его, такого молодого, могли посадить в яму? Она даже не догадывалась, почему Серж именно его просил спасти, и подумала: "Наверно, из жалости."

Осторожно, чтобы не разбудить спящих, она покинула хижину. Долго и завороженно смотрела на озеро. В первые два посещения она не смогла рассмотреть его красоты. Да и было совершенно не до того. И потому, что Серж сейчас рядом, её душа наполнялась особыми чувствами. Потому и всё кругом приобрело иные краски. И ей подумалось: "Может быть, некто, который живёт вечно и видящий всю вселенную, дает нам с Сержем своё благословление. И почему я раньше всего этого не замечала? Ведь, в принципе, ничего не изменилось. И тот, всевидящий, мог бы подтвердить, что с момента сотворения мира в этом уголке земли никаких изменений не произошло.Всё сохранилось в первозданном состоянии".

Вода притягивала своей чистотой. Зара скинула с себя джинсы, куртку и затем медленно опустившись, с мостков погрузилась в озеро. Приятная прохлада охватила тело. Вдруг вспомнив о мужчинах, решила припасти им пищи, чтобы, когда они проснутся, могли утолить голод. Также тихо вышла из озера и одевшись, направилась в джунгли.

Зара родилась и выросла в очень благоприятном районе Африки. В нём трудно остаться без пищи. Я бы сказал живородящая, неистощаемая земля. И круглый год - лето. Только нужны дожди. В Конго их выпадает в избытке. Остальное - немного потрудиться в крайнем случае сделать хотя бы несколько шагов и сорвать что-либо... Например, банан.

Банановая плантация, хорошо заметная благодаря яркому синевато-зелёному свету, лежала в долине недалеко от главной дороги. Той, которую впотьмах Зара не могла отыскать. Не думая о какой-либо опасности, она скоро достигла долины, а по пути обратила внимание на манговые деревья. Плодов висело видимо-невидимо, но большей частью недозрелые. Поэтому она продолжила путь к плантации. И прежде чем заняться бананами, она внимательно осмотрелась и прислушалась. Стояла поразительная тишина. Такая может быть только перед бурей или перед особенными событиями.

Её приход был встречен с восторгом.

- Вот это класс! - увидев огромную связку бананов воскликнул боцман.

- Надо объявить благодарность, - заметил Сватов.

Боцман вдруг насупился, но это так, для показухи и строгим голосом продолжил:

- За нарушение условий безопасности я бы лишил её порции бананов. Извините, мадам, но мы чуть не бросились на ваши поиски. Проснулись, а вас и след простыл...

Зара, смеясь, ответила:

- Бананов я уже наелась по дороге... Кстати, господа, вы помылись?

Номер не прошёл, но у боцмана в запасе оказался другой козырь.

- И не только... Но и наловили рыбы.

Она разгадала его мысль. Якобы лишение её рыбного блюда. А где эта рыба? Приняв его слова за шутку, решила с разговором покончить и приступить к завтраку. Тяжёлую ветку с бананами она положила посреди хижины. И теперь надо было отыскать старый чайник и скипятить воды. Так уж ведется в Африке - женщина является и добытчицой и кормилицей. Муж может целый день проваляться на цыновке, а жена вся в делах. В поисках того же чайника, который она видела в прошлый раз, ступила за спину боцмана, а после того как закричала, все бросились к ней. Но вскоре громкий хохот потряс хижину. Ничего страшного не случилось. Зара случайно наступила на огромную живую рыбину, трепыхавшуюся в сетяной ловушке.

Завтрак получился неплохой. Несмотря на скудность разнообразия пищи, каждый чувствовал праздничную окраску этого события. Ели молча, неторопливо, с благодарностью поглядывая на заботливую Зару. Она ловила взгляды мужчин и была бесконечно счастлива. Задумывались ли они

над своим будущим, трудно сказать. Тем не менее серьёзный разговор по этому поводу назревал. И очевидно, что не одну Зару беспокоила проблема пути до города. Она понимала, что пройти сорок километров по открытой саванне группой - немалый риск. Проблема требовала разрешения при совместном обсуждении. Сватов, как бы догадываясь о её мыслях, взглянул на неё в упор. Зара не решилась что-либо сказать. Взгляды их на мгновение встретились и он понял её обеспокоенность.

- Я хочу лишь высказать свое мнение, - начал говорить Сватов, - и на нём не настаиваю. Хосе нужно идти в город. Одному.

Что интересно подобный разворот для боцмана не стал неожиданностью. И это он подтвердил словами:

- Я согласен, команданте.

Зара вздохнула свободной грудью. И с надеждой взглянув на него, сказала:

- Да, это самый лучший вариант.

Сватов дополнил:

- Твоя задача, Хосе - в первую очередь найти старшего помощника. Я думаю, он найдёт способ нам помочь.

Сборы в дорогу - это лишь подняться, попрощаться и подумать про себя, надолго ли расставание.

- Я вернусь, команданте. Чего бы это мне не стоило, - сказал, вставая, боцман.

Зара, привыкшая за эти дни к боцману, как к родному брату, прощась не могла промолчать.

- Без тебя, Хосе, нас никто не найдёт... Так что, пожалуйста, осторожно. Береги себя...

- Не беспокойся, Зара. Всё будет в порядке.

Боцман вышел из хижины, затем вскоре вернулся. В его руках был автомат. Удивлённые взгляды.

- Чёрт его знает, для чего я его тащил? Оставить вам для самооброны? - боцман улыбался во всё лицо и вертел оружие в руках, как детскую игрушку.

- Тебе не следует его брать с собой, - заметил Сватов, - опасная штука. А я, как иностранец в вашей стране, не имею право держать в руках любое оружие.

- Утопить? - вырвалось у боцмана.

Сватов ответил:

- Не стоит портить воду. Выброси в кусты и подальше, без патронов.

До наступления темноты боцман благополучно добрался до города. Но данного обещания Сватову выполнить не смог. Мятежники со всех сторон обложили город. А на другой день по всему фронту приступили к активным боевым действиям правительственные войска. Так гласили сводки в информации для населения. На самом же деле президент, оказавшись в безвыходном положении, обратился за помощью к правительству соседней Анголы.

Забегая вперёд, скажу: войска Анголы не более чем за неделю разбили все основные базы повстанцев (мятежников). В итоге они, блокированные в районе реки Конго, были полностью уничтожены и немногим удалось скрыться в джунглях. Ангольские солдаты старались очень усердно и в плен поверженных мятежников предпочитали не брать. В течение многих дней масса трупов плыла по реке. Ангольцы накопили немалый опыт борьбы со своими собственными партизанами УНИТА, не вылезавших из лесов вот уже почти три десятка лет.

После ухода боцмана наступило грустное затишье. Его нарушил Гавай, лежащий в углу хижины, по-видимости, достаточно выспавшийся.

- Мадам, я немного погуляю.

- Конечно, иди... - ответила Зара.

Она переглянулась со Сватовым и, наверно, оба они подумали о парне. Выходило, что он, догадываясь об их отношениях, решил оставить их одних. Воспользовавшись удобным случаем, Зара подсела к Сватову и задала неожиданный вопрос:

- Серж, тебя в плену избивали?

Он догадывался о её мыслях. Она беспокоилась за его здоровье. И начал рассказывать:

- Нет, Зара. Брали измором. Они ничего общего с армией не имеют. Обыкновенная бандитская группировка под прикрытием политических лозунгов. Начальник, под чьей властью находятся пленные, дезертиры, люди, не воспринимающие новые порядки, назови его хоть контразведчиком, хоть революционером, на самом деле - отъявленный жулик в погонах. Кажется, его воинское звание полковник. Когда меня привезли на спецбазу, он сообразил, что на мне можно заработать неплохие деньги. Как побитую собаку меня притащили к нему в кабинет. Он подсунул мне лист бумаги и потребовал, чтобы я написал письмо в Российское консульство, потребовав за моё освобождение пятьдесят тысяч долларов. По каким-то соображения сам он такого письма писать не захотел. Я думаю, он понимал, что дни их сочтены и зарабатывал, как придётся. Продавал пленников - и живых, и покойников. А кто не имел возможности внести плату и погибал, просто закапывали в землю.

Конечно, я наотрез отказался. Потому меня и бросили в яму. Он надеялся на то, что я сломаюсь. И, испытав на себе все прелести предзагробной жизни, добровольно приползу к нему на коленках. Вот и весь сюжет... В нашем мире всё замешано на деньгах...

Сватов взглянул на Зару и печальный взор её глаз его покорил.Обняв её за плечи, притянул к себе.

- По какому поводу загрустила?

Она прошептала ему на ухо:

- Серж, не все в этом мире зависит от денег...

- Так вот ты о чём! - засмеялся Сватов. - Я выразился образно. Конечно, за деньги можно купить и чёрта, но за меня запросили слишком много. Я таких денег не стою. Уверен, если бы нашёлся тот, кто бы мог договориться, полковник согласился бы и на пять тысяч. Я ведь всего лишь капитан, а не миллионер. При мне освободили троих, а что можно содрать с простого человека? Впрочем, для полковника лучше хоть что-нибудь, чем ничего.

Сватов замолк, но чувство недосказанности покоя не обещало. Чуть позже пришло ему в голову то, что так ожидала она, женщина, которая знала цену жизни и любви.

- Зара, для меня большей ценности, чем ты, теперь уже не существует.

- Спасибо, Серж, - промолвила она и тихо поцеловала его в губы.

Затем она попросила:

- А этот парень? Расскажи о нём...

- Он стоит того, чтобы о нём рассказать. Храбрый парнишка. Охранники бросили в яму живую змею. Гавай - единственный, кто сообразил, как от неё избавиться. Представляешь! Придушил её руками, прежде чем она набросилась на меня. Вот и всё, что я о нём знаю.

В это время в хижину вошёл Гавай.

Уже другими глазами взглянув на него, Зара обратилась к нему:

- Расскажи, за что тебя посадили в яму...

Парень, скромно усаживаясь на прежнее место, тотчас же откликнулся на её просьбу.

- Я отказался служить в армии повстанцев. Деревню мою сожгли и решил я пойти в город в поисках работы. По дороге меня поймали солдаты. Я не знал, что они хватали парней, переодевали в форму и направляли в воинские части. И когда меня привезли в военый городок и сказали, за кого я буду стрелять, я попытался сбежать. Меня снова поймали и посадили в яму...

- Тебя же родственники могли бы выкупить? - спросила Зара

- У меня нет родственников.

Чтобы не терять попусту времени, Гавай занялся рыбной ловлей. И пока Зара занималась приготовлением пищи, незаметно куда-то исчез и Сватов. Всего вероятней, чтобы не мешать ей. Через некоторое время с радостным лицом вернулся Гавай. В руке он держал ловушку, в которой трепыхались несколько рыбин.

- Мадам, вот, к обеду...

- Ой, какой ты молодец! - похвалила его Зара и протянула руку к ловушке.

В этот момент странные звуки принеслись в хижину. Они были похожи на раскаты грома. Но по-прежнему ярко светило солнце и ничто не предвещало грозы. Сватова в хижине не было. Парень испуганно взглянул на Зару, а она так и не успев взять у него улов, застыла на месте с протянутой рукой. Тревожное чувство опасности мгновенно перечеркнуло все благие намерения накормить мужчин обедом. "Серж, где он?" -подумала Зара и не говоря ни слова выбежала из хижины. Сватов находился в лодке и с беспечным выражением на лице с профессиональной дотошностью, очевидно, обследовал её на предмет пригодности к плаванию.

- Серж, - позвала его Зара, - ты слышал?

Повернув к ней улыбающееся лицо, Сватов без каких-либо признаков беспокойства ответил:

- Да, а что?

- Что это может быть?

- Стреляют,.. - также спокойно сказал он.

- Серж, я сбегаю на дорогу и посмотрю, что происходит...

Сватов недовольно возразил:

- Не стоит, Зара. Здесь прекрасное укрытие...

Она, вероятней всего, его бы послушалась и ушла варить рыбу. Новые раскаты, более значительные первых, слегка встряхнули землю. Сватов поднимаясь на мостки, сказал:

- Пожалуй, ты права. Я бы посоветовал взять с собой парня.

- Я пойду одна! - категорически заявила Зара, -Оставить тебя одного я не могу. Мало ли что...

- Вот это ты зря! - Сватов стоял рядом и смотрел в её преданные глаза прямо и настойчиво, - а я не могу тебя отпустить одну... Гавай - местный житель. Он в джунглях - как у себя дома...

- Не настаивай, Серж!

Они разошлись, не сказав друг другу ни слова более.

До дороги Заре дойти не удалось. Прежде чем выйти на опушку леса, она остановилась и прислушалась. И очень хорошо сделала. Её внимание привлекли человеческие голоса. Первая реакция - броситься назад. Но что-то её остановило. Зара, как можно осторожнее раздвинула ветки кустов - и то, что она увидела, едва её не повергло в шок. В нескольких шагах от неё стояла зелёного цвета автомашина, а рядом с ней группа военных. Они о чём-то громко между собой разговаривали. Странно, что прислушавшись, она ничего из их слов не понимала. Догадалась об одном - они собираются обследовать джунгли. Тихо, не торопясь, она покинула свое убежище, и оказавшись на тропе, бросилась бежать во все ноги. В хижине она появилась взолнованной, почти в панике.

- Надо уходить! В лодку, Серж!

Сборы были кратковременными, да и собирать оказалось нечего. Гавай взялся за весло, а Сватов скинул со столбика веревку. Лодка стала быстро удаляться от хижины.

- На противоположной стороне - непроходимые джунгли, - волнуясь, заговорила Зара, - нас в них никто не найдёт. А когда всё утихнет, вернёмся обратно.

Не обращая внимания на её слова Гавай, сидя на корме и умело орудуя веслом знал, в каком направлении плыть. Узкая, небольшая пирога по воде шла, как по маслу. Разошлись незаметно в стороны зелёные берега, примыкающие к хижине, а вот противоположный берег, который имела ввиду Зара, был виден узкой тёмной полосой. Сватов взглянул в его направлении и прикинул на глаз расстояние. Выходило примерно три-четыре километра.

Внезапно со стороны оставленного ими берега, стал накатываться как нечто неотвратимое, непохожий на прежние раскаты, гул. Он с каждой секундой нарастал. Гавай перестал грести и поднял глаза вверх. Лодка по инерции ещё кое-какое время двигалась, а затем замерла на одном месте. Воцарилось напряжённое ожидание, которое было нарушено рокочущими звуками. Из-за леса, со стороны хижины, словно гигантские зелёно-жёлтые жуки, вылетели один за другим три вертолета. Они шли цепочкой на небольшой высоте, оглашая трескучим шумом всё пространство.

Первый из из них достиг лодки и на некоторое время завис над нею. В отчаянии Зара схватилась за грудь и затем, бледнея, медленно стала валиться на бок. Сватов, заметив это, бросился к ней, чтобы закрыть её своим телом.

- Зара, что с тобой? - закричал он, не понимая, что происходит.

Губы её зашевелились.

- Ничего, Серж. Просто я испугалась.

Руками она обнимала его за шею.

- А я то подумал другое. Чем чёрт не шутит... Вертолёты-то ангольские. С чего бы это?

Шум от вертолётов стал уже умолкать, а он всё ещё наклонясь над Зарой пытался её прикрыть от несуществующей опасности.

И только слова, которые она затем произнесла, окончательно его успокоили.

- Помнишь, Серж ,я хотела тебе что-то сказать... Я могу это сделать сейчас...

В томительном ожиданий, Сватов заглянул в её глаза.

- Так я слушаю...

- А ты не догадываешься сам?

Вероятно, Сватов действительно догадывался, но хотел услышать это от неё.

- Серж, - загадочно произнесла Зара, - поплыли обратно к хижине. Ведь нам ничего не угрожает... Я ночью тебе всё скажу.

Сватов взглянув на парня, попросил:- Гавай, греби обратно к хижине. А там будем смотреть, что делать дальше.