Эту семейную пару доставили к нам в реанимацию ещё до того, как я заступила на смену. ДТП - серьёзное, жуткое. Говорили, что на трассе за городом у машины вдруг отказало рулевое управление. На большой скорости. Оба - без сознания. Но, слава богу, смерть их миновала. Повреждения - не смертельные: пара сломанных рёбер у него, вывих лодыжки у неё, гематомы, ушибы, сотрясение мозга. У женщины подозрение на повреждение позвоночника: нервные окончания в ногах не реагируют.
Они лежали в одной палате для тяжёлых больных под неусыпным присмотром дежурной медсестры. Недели сменялись неделями, а потом и месяцами. Детей у них не было. Родителей - тоже. Нашлись какие-то дальние родственники - седьмая вода на киселе, да и те быстро исчезли, оставив лишь папку с документами. Из неё мы узнали, что они были женаты чуть больше трёх лет... и уже подали на развод. Но, видно, судьба решила иначе.
А потом, в одну из ночей, на мониторе у мужчины сработала сигнализация. Его звали Володя. Он очнулся первым. Через пару часов очнулась и она, Светлана. Оба вышли из комы.
Начались капельницы, процедуры, бессонные ночи. Мы с напарницами еле держались на ногах, но радовались: 'Будут жить'. Однако радость была с привкусом горечи. У обоих - повреждение гиппокампа и прилегающих зон. Амнезия. Почти полная. Воспоминания о детстве, имя, лицо матери - возможно, вернутся. А вот всё, что было старше их двадцати лет жизни... скорее всего, утрачено навсегда.
Но самое странное началось позже.
Помню, как Володя, ещё слабый, едва шевеля губами, прошептал мне на ухо, когда я кормила его кашей с ложечки:
- Купите, пожалуйста... коробку конфет. И розочку. Такую простую... недорогую.
Потом он весь день извинялся - как будто попросил о невозможном. Я, конечно, принесла. Уж больно он был трогательный: стеснительный, вежливый, совсем не похожий на наших обычных пациентов, которые орут, требуют и ругаются по любому поводу.
Через час роза уже стояла в гранёном стакане на тумбочке Светланы. Аккуратно срезанная, с капельками воды на лепестках. Она улыбнулась - впервые с момента пробуждения.
К вечеру они уже тихо перешёптывались, бросая на меня робкие взгляды, словно боялись, что я сделаю им замечание за нарушение режима. Но я слышала краем уха: их разговоры были полны той наивной, почти детской нежности, которая бывает у влюблённых в первые дни знакомства. Я сделала вид, что мне срочно нужно в процедурную, и вышла, чтобы не смущать их.
На следующее утро, делая забор крови, я заметила, что они смотрят друг на друга так, будто видят впервые. Вопросительно. С интересом. Без тени узнавания. Я подумала, что, наверное, мне вчера показалось.
Но Танюха, наша сиделка, на следующей смене сказала то же самое:
- Представляешь, он опять ей цветы просил! И конфеты! А она - вся в румянах, хоть и без зеркала!
Так продолжалось день за днём. Каждое утро - новое знакомство. Каждый день - ухаживания, робкие признания, смущённые улыбки. Каждый вечер - обещания встретиться завтра... хотя завтра они снова обо всём забывали.
Врачи объяснили: у них редкая форма антероградной амнезии. Мозг не сохранял новые воспоминания. Всё, что происходило за день, стиралось во сне. Никаких следов. Никакой боли прошлого. Никакого развода. Никаких обид.
Со стороны это выглядело почти как чудо. Два человека, которые каждый день заново влюбляются друг в друга. Без прошлого, без будущего - только настоящее. Только сегодня. Только сейчас.
И знаете... может быть, это и есть идеальная пара? Не та, что прожила вместе пятьдесят лет, вынося друг друга. А та, что каждый день заново выбирает любовь. Даже если на это у неё есть всего одни сутки.
А мы, медсёстры, стали потихоньку подыгрывать им. Принесём конфеты, положим розу в стакан, вовремя отвернёмся... Пусть хоть здесь, в этой больничной палате, у них будет хоть немного счастья.
Пусть хотя бы на один день.
|