Именно наипревосходнейшие создания всякого искусства, благороднейшие
произведения гения для тупого большинства людей вечно должны оставаться
закрытыми книгами и недоступными для него, отделенного от них широкой
пропастью, подобно тому, как общество государей недоступно для черни.
Правда, и величайшие тупицы признают в силу авторитета признанные великие
произведения, из боязни выдать собственную слабость; но втихомолку они
постоянно готовы высказать над ними свой обвинительный приговор, как
только им предоставят надежду, что им это позволят безнаказанно. Тут
вырывается на простор их долго сдерживаемая ненависть ко всему великому
и прекрасному, которое никогда их не привлекало и тем унижало, и к
виновникам оного. Ибо вообще для добровольного и свободного признания
и оценки чужого достоинства необходимо иметь собственное.
Артур Шопенгауэр
Во фразе: "Картины Пикассо - это мазня" - о Пикассо не сказано ничего,
зато о говорящем - все.
Жан Кокто.
ПРОЛОГ
Они двигались по Ленинградскому проспекту от Белорусского вокзала к Динамо.
-Вот вы рассказываете, профессор, о параллельных мирах, о черных дырах, о потусторонней жизни, о каких-то не мыслимых существах, двойниках, переходах и порталах... И вы хотите, чтобы я в это поверил?
-А верите ли вы в то, что сами пишите?
-Ну, это провокационный вопрос...
-Не более, чем ваш. Подумайте. Все ваши тексты населены не менее гротескными персонажами, уродами, как физическими, так и моральными. И они попадают в ситуации, скажем мягко, в не совсем обычные. Более того, у вас совершенно отсутствуют положительные герои, для вас существует лишь черный цвет.
-Но разве жизнь сама по себе не черна?
-Согласен. Да только вы постоянно пытаетесь вызвать либо чувство вины, либо чувство жалости, либо хотите напугать читателя. Так вот, ваши герои (если их так можно назвать) не живут, а существуют в тревожном мире, который вот-вот рухнет, они бояться всего вокруг; людей, машин, даже отношений и мыслей, они калеки в самом точном смысле слова. Но если такие личности существуют, и я не думаю, что вы их выдумываете, то можно (по крайней мере) предположить, что есть и иные измерения, иные сущности и целые Вселенные, о которых, кстати, писали Филип Дик и Профессор, Лавкрафт и Лотреамон. Уж не думаете ли вы, что они все это придумали?
-Нет, я так не думаю. Что-то конечно же существует, но писатели, на то они - писатели, чтобы мыслить и сочинять. Они, мне думается, многое фантазировали...
-Дополняли, я бы сказал! А то, что практически все у вас, как бы по мягче выразиться, не совсем нормальные...
-Но, как говорил Чеширский кот: Все мы не в своем уме.
-Совершенно верно! Тот же Кэрролл, которого вы упомянули. Разве мог рядовой священник и не состоявшийся ученый, придумать Зазеркалье и то, что произошло с Алисой? Естественно не мог! Даже самый изощренный математический ум вряд ли сам по себе выстроил бы такой логический ряд абсурдных фраз и ситуаций.
-Но логика очень странная наука. И у каждого она своя...
-Я не стану спорить. Но почему же действующие лица ваших произведений ведут себя абсолютно не логично, как ни крути. Они мечутся, чего-то ищут, но чего, сами не представляют, а затем вытворяют такое!
-Но не все из того, что я написал, происходило в действительности. И даже те события, которые в той или иной степени реальны, я стараюсь гиперболизировать, изменять, представлять по иному...
-Осмелюсь возразить! Все люди видят сны, даже те, кто уверяет, что их не видит. Не все запоминается. Это верно. Но оттого и возникает дежавю. А сны есть нечто сверхъестественное, ирреальное или же ниспосланное откуда-то... И мы постепенно подходим к главному. Есть несколько видов т.н. откровений:
1.Сновидческие. Сюрреалисты в свое время вслед за Фрейдом пытались войти в сновидения, изучить и объяснить их, но Бретон слишком увлекся своим чутким руководством и повернул все,о чем писал в своих манифестах, с ног на голову. Свобода, о которой столько говорилось, стала подчиняться одному человеку, он стал определять, что есть свобода, а что нет. Помните: Все животные равны, но некоторые равнее других! Движение развалилось. Правда остались одиночки, продолжающие вторгаться в сон (Линч, Ходоровский, Шванкмайер). И мысль: "Мы все живем во сне" из фильма "Твин Пикс" не является игрой слов. Она сюрреальна по своей сути.
2.Визионеры. Это как раз те люди, которые знает все то, что они излагают, из собственного опыта (Дик, Уэллс, Профессор). Они не всегда делают это грамотно, иногда прибегая к популяризаторству, но такова суть литературы, кино и т.п.
3.Люди, чаще других ощущающие состояние дежавю. Они не понимают, откуда все это берется, но отлично запоминают и умеют правильно преподать, пусть с большой долей собственной фантазии (Клайв Льюис, Жюль Верн, Свифт). Такого рода произведения не следует рассматривать, как истинные, но в них тоже присутствует НЕЧТО.
4.Метафизики. Эти руководствуются древними и новыми учениями, текстами и манускриптами, они многое знают, но для большинства их рассуждения остаются своеобразными ребусами, понятными лишь посвященным (Мамлеев, магические реалисты Латинской Америки, Салман Рушди).
Я рассмотрел маленькую часть и то лишь того, что предлагает нам искусство, если у вас есть желание, вы можете покопаться в литературе и заняться, так сказать, самообразованием...
-Но, профессор, при всем уважении, при чем здесь Льюис с его Нарнией и т.д.?
-Льюис естественно не при чем, хотя и был дружен с Профессором, но определенная доля провидчества присутствует и у него...
-Например, платяной шкаф!?
-Хотя бы "платяной шкаф"! И зря вы иронизируете.
-Вы хотите сказать, что через платяной шкаф можно попасть в Нарнию?
-Ну не в Нарнию, но кое-куда все же попасть точно можно...
-Я слышал звук САМОРАЗРУШАЮЩИХСЯ НОВОСТРОЕК, я видел ВЕЛИКОЛЕПИЕ ГЕОМЕТРИКИ, ДЕВЯТИДЮЙМОВЫЕ ГВОЗДИ, вбитые, сами знаете куда, отсылали к ФОРМЕ и ЭГО представляло нечто СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОЕ, однако, когда появились КОЖАНЫЕ КУКЛЫ в МАСТЕРСКОЙ, я понял, что мой разум в скором времени может перестать существовать. Я пытался включать телевизор, но там было лишь ПСИХИЧЕСКОЕ ТВ, на экране появлялся ЭРИГИРОВАННЫЙ ФАЛЛОС, который не предвещал ничего хорошего. Я КОНВЕРТОРовал мысли, однако получалось что-то совершенно бредовое, я чувствовал смысл понятий, а они отсылали меня куда-то внурь...
-Вы слишком зацикливаетесь на субъективности. Нельзя оставаться нормальным, отдавая себя кому-то или чему-то полностью. Вся проблемы в том, что вы слишком сильно привязываетесь, а потом страдаете. Когда-нибудь это приведет к финальному исходу...
-Смерть!?
-Совсем не обязательно. Вы считаете, что СМЕРТЬ - самое страшное, что может случиться с человеческим существом?
-Я не могу ответить на этот вопрос. Ведь то, что все называют "клинической смертью", по сути ею не является, поскольку мозг еще не умер. Никого еще не удалось вернуть после умирания мозга...
-Совершенно верно! Вы ведь испытали нечто подобное. А ваш товарищ - Некрофил - пытался уйти в продольном движении...
-Если бы хотел, ушел бы!
-Зачем же так! Не уподобляйтесь тем, кто, как вы считаете, предал вас, не говорите их фразами, не пытайтесь мыслить как они... Ни к чему хорошему это не приведет.
-Согласен... Профессор, а вы что-нибудь знаете о НЕЙ?
-Всему свое время. Вы получите ответы, если, конечно, хотите получить их! Мне кажется, что вы поняли, что происходит. Неужели вы все-таки хотите возврата к прошлому!?
-Я не стану говорить об этом... Если вы не возражаете...
-Отнюдь! Ваше право решать. Вы абсолютно свободны в выборе. И продолжаете делать его. Вдумайтесь; каждый шаг - есть изменение истории!
-Становится страшно...
-Не бойтесь! Бояться неизбежного глупо.
-Но разве не все, что мы делаем - неизбежно?
-С какой стороны посмотреть. Реалисты и материалисты будут расшибать свои головы, чтобы доказать, будто бы человек способен влиять на свою судьбу, что он есть властелин. Конечно, человек, звучит гордо, но не более того. Вы же понимаете, что никто не в силах изменить предначертанное, даже со всеми ответвлениями и отступлениями. Никакие переходы не спасут от судьбы. Если они появились, значит, они должны были появиться! Никак иначе...
-Тут не поспоришь...
-И не надо!
Профессор Ободзинский приподнял свой цилиндр левой рукой, а тростью в правой указал на кирпичный семиэтажный дом, построенный еще в довоенный период:
-Прошу вас!
И они приблизились к подъезду, выделявшемуся среди остальных трех; на двери не было кодового замка, да и сама она была деревянной, дубовой и, казалось, к ней никто не прикасался уже много-много лет...
Поднявшись на третий этаж, они увидели арку, под которой располагалась дверь, еще более древняя, чем входная. Профессор, не раздумывая толкнул ее тростью, и та раскрылась. Они оказались в узком темном коридоре.
-Осторожнее, - сказал профессор Ободзинский, - Смотрите под ноги, здесь могут поджидать всякие неожиданности.
Справа и слева располагались комнаты, за закрытыми дверями, но наконец они оказались там, где нужно. Беспорядок, заполнивший комнату, ничуть не смутил вошедших, ну, возможно лишь чуть-чуть, и профессор Ободзинский указал на древний гардероб, стоящий прямо у окна:
-Нам сюда...
Двери сами собой распахнулись, и мошкора, только и ждавшая свободы, вылетела наружу. По-видимому даже нафталин, запах которого ударил по носам, не спасал. Профессор аккуратно раздвинув шубы и пальто, освобождая проход внутрь, сказал:
-Проходите, любезнейший, но только потом не говорите, что все это не правда...
1
Слава дошел до ручки. Он проснулся в общественном туалете, потрогал разбитую голову, выругался и попытался встать. Он конечно сделал это, но с трудом. Он осмотрел свою одежду, которая, мягко говоря, не соответствовала общепринятым нормам, и подошел к зеркалу. Прямо скажем, практически по Бретону, он посмотрел в зеркало, не узнал себя и поздоровался. На него смотрел совершенно не известный субъект, кривил лицо жалкой улыбкой и щурил глаза при помощи припухших век. Слава сплюнул на пол и обнаружил в углу лежащего человека. Он секунду замешкался, а человек ли это? Но затем решительно сделал три шага навстречу новому знакомству. Слова не возымели ожидаемого действия, Слава наклонился и тронул лежавшего. Тот не шевелился. Мысль о том, что он может быть мертв, не посетила нашего знакомого, Слава ударил человека ногой по ребрам, и тот глубоко вздохнул. Слава ударил его каблуком по затылку. Только после этого он услышал хрип, стон и короткое ругательство.
-Наконец-то! - воскликнул Слава, а человек почесал затылок и перевернулся на живот. Спустя секунду слышался его храп.
Нет, так не пойдет, решил Слава, надвинул на лоб кепку и еще несколько раз ударил...
Никакого эффекта его действия не произвели, Слава плюнул по-настоящему, но теперь не на пол, а на спящего и поднял свою большую сумку.
Он оказался на свежем воздухе и осмотрелся. Местность ему была не знакома, и Слава попытался вспомнить, как он здесь оказался, и что произошло вчера. Тщетно.
Слава двинулся вперед. Через какое-то время он вышел на площадь, в центре которой находился фонтан, и вокруг него резвились детишки, залезали в воду или бросали туда свои игрушки и другие предметы, многие из которых представляли собой обычный мусор, а родители , сидевшие здесь же на лавочках, не обращали на них никакого внимания, они потягивали пивко, курили и рассказывали друг другу истории, слышанные всеми не один и не два раза.
Слава собирался уходить, как вдруг на противоположной стороне площади он заметил сидящую на лавочке блондинку. Да мало ли блондинок!? - скажете вы. Я соглашусь с вами, но это была не совсем обычная блондинка. Собственно говоря, она выглядела абсолютно нормально, даже, возможно, где-то гламурно, но она постоянно заваливалась на правый бок, широко раздвигала ноги, а так как полы короткого черного платья были задраны, то стороннему наблюдателю показывались белые трусишки. Слава вспомнил шестнадцатое число, сглотнул слюну и приблизился к девушке. Да, она была сильно пьяна, и при ближайшем рассмотрении Слава увидел разбитую правую коленку и небольшие ссадины на левой. Рядом с девушкой лежали пакет и сумка. Слава не мог просто так уйти. Нет, вы не подумайте, ему не нужны были вещи девушки, просто он хотел ей ПОМОЧЬ!
Он присел рядом с девушкой и дотронулся до ее плеча заскорузлой рукой.
-Пшееел на хуй!- проворчала девушка, не открывая глаз, но еще больше раздвинув ноги.
Наш герой почесал за ухом и взял ее за руку:
-Вам плохо!? Давайте, я вам помогу... Я могу вас проводить до дома, а то здесь может всякое случиться...
Только он успел произнести последние слова, как на его плечо легла тяжелая длань блюстителя Закона.
-Что вы здесь делаете? - услышал он голос, не предполагающий диалога.
-Я... вот... девушка... хотел помочь...
-Документы!!!
-Я... у меня...
-Все понятно! Пошли!!!
Слава поднял глаза и увидел человека в форме, такого роста, что слегка оробел.
-А как же она?.. - процедил Слава.
-Пошли! О ней не волнуйся... Как только ты подкатил к ней, нам сразу сообщили! Чего бы тебе не собирать бутылки или, что вы там собираете!? Трахаться захотелось!? Потрахаешься в другом месте, сколько угодно... А на лавочках саркастически смеялись граждане, которым в скором времени нужно было отдавать свои голоса на выборах...
Получалась интересная ситуация. Пьяная девушка спала на лавочке, хрен знает сколько времени, сидящие рядышком папы и мамы, не заботясь о нравственном воспитании собственных детишек, спокойненько употребляли, кто, что хотел, но стоило появиться кому-то, кто на самом деле решил оказать помощь, и вот вам!...
2
Славу не держали слишком долго. Осмотрев его поклажу и не обнаружив в ней ничего интересного, полицейские отработали на нем некоторые приемы, попинали для профилактики и выкинули на улицу, швырнув вслед сумку.
Он вновь оказался на свежем воздухе, но местность опять не была знакома.
Он выругался, пригнувшись, осмотрелся, опасаясь вновь нарваться на НИХ и побрел, куда глядели глаза, а они глядели, как это ни странно вперед. Плутая между домов, он все-таки вышел на магистраль и теперь вдохнул полной грудью привычные выхлопные газы и запахи нечистот... Камо грядеши, мог бы сказать Слава, но он не знал этих слов, а потому побрел по тротуару, посматривая на горящие витрины и дома, в которых жили, по всей видимости, не слишком бедные люди. Он мог бы глотать слюну, но ее не было. На всякий случай Слава осмотрел карманы, но мелочь, какая оставалась с вечера, перекочевала в карманы полицейских... Не мешало бы похмелиться! - подумал он и увидел автобусную остановку, где на лавочке находилось Существо. Слава подошел поближе и на всякий случай поводил глазами. Никого! Существо было худощаво и молодо, даже несмотря на то, что Слава не видел его лица. Оно было одето в белую короткую рубашку, какие обычно носят всеразличные клерки мелких фирм, черные брюки и мокасины также черного цвета. Существо имело коротко стриженные волосы темно-русого или же каштанового цвета, что сейчас разобрать не представлялось возможным. Оно сидело, широко раздвинув ноги, опустив голову на грудь и блевало. Рвота растекалась по рубашке, частично загадив брюки и асфальт вокруг.
-Эй! - Слава тряхнул Существо за плечо.
-Эй, да эй, эй,эй, - прохрипело Существо и подняв голову, приоткрыло глаза; они заметно косили.
-Ты живой? - Слава смотрел и не понимал, кто перед ним.
-Мы готовы стоять день и ночь у кузнечной печи, повторяя одно: окольцованный брат, научи - жить сутулясь зимой, а весной умирать, а весной умирать, но с прямою спиной...
-Давай я тебе помогу!? - Слава уже второй раз за сегодня пытался кому-то помочь, сейчас он боялся, но вокруг никого не было.
-Да пошел ты! - он услышал практически тот же самый ответ, но теперь некие силы посетили его, и он сказал:
-Я горбат, но я помню...
-Где я нахожусь?.. - перебило его Существо, - У тебя есть что-нибудь выпить?...
Слава не успел ответить.
-А кто ты такой?..
-Меня зовут Слава... - почти прошептал он.
-Слава, Господи! - прошипело Существо и пристально посмотрело на Славу, его взгляд был так туманен, что наш знакомый отвернулся.
-Чего отворачиваешься!? Где мы?... - Существо утерло лицо маленькой ладошкой и продолжало, - Я помню, что родители отдали мне квартиру, я помню Трубную, помню офис, помню вино, потом - водка, пиво, водка... Граф... Где я нахожусь?
Слава понял, что нужно вставить какую-нибудь умную фразу:
-Я и сам не в курсе... Но мне кажется, что мы в Центре...
-В центре чего?
-Просто в Центре! - Славу начал раздражать этот диалог, ему ведь тоже нужно похмелиться...
В этот момент они услышали оглушительный вой сирен и увидели быстро движущиеся полицейские машины, коих было не менее трех штук.
-Давай отойдем в сторону, - предложил Слава, указывая на темнеющий дворик за остановкой, на которой находились они.
Существо окинуло себя взглядом:
-Ой, блядь! Что со мной!? Давай быстро во двор!
Оно вскочило и прыжками поскакало к домам. Слава посеменил за ним.
Они вошли на детскую площадку, где никого не было, и Слава только что понял, что на город опустился вечер; стемнело...
-Тебе бы переодеться... - не решительно сказал он, Существо встрепенулось:
-Не плохо бы... - Существо впервые осмотрело Славу с головы до ног, - Есть во что?
-Найдем... - молодой человек стал распаковывать сумку.
-Мне нужно пописать... - с этими словами Существо направилось к забору, и Слава взглядом провожал его.
Оно очень долго расстегивало брюки и как-то не ловко переминалось с ноги на ногу...
Когда журчание смолкло, Слава достал, видавшие виды джинсы, толстовку, кое-где заштопанную, но еще годную и протянул новому знакомому:
-Не знаю, подойдет ли это тебе...
-Подойдет! - Существо резко схватило вещи и убежало в кусты со словами: Как бы не повязали...
Когда оно появилось из кустов, Слава засмеялся, так нелепо и громоздко сидели на Существе вещи.
-Что ты издеваешься!? - Существо нахмурилось...
-Пойдем! - сказал он, - Где-нибудь у перехода можно найти что-то...
-А по-конкретнее можно!?
-У тебя есть выбор? - Слава знал, что теперь они связаны, он подхватил сумку и двинулся.
Существо плелось за ним, его постоянно заносило, но оно шло!
Показалась пересекающаяся улица, и в начале ее виднелся подземный переход. Это было как раз то место, где можно добыть денег...
Буквально через час у Славы в кармане находились гроши, способные привести в нормальное состояние его и его спутника...
3
Найти спиртное не составило труда и вскоре они сидели на лавочке возле помоек, спинами к глухой кирпичной стене и пили. Хватило и на закуску. Слава кусал засохший еще на витрине сыр и поглядывал на Существо, употреблявшее дешевые сосиски так, словно его не кормили несколько дней. Наш знакомый налил себе горячительного, выпил и привычно вытер губы засаленным рукавом...
В ту же секунду послышался странный звук, что-то среднее между поскрипыванием паркетных досок, стрельбой электрических разрядов и покашливанием древних старцев. Яркий свет ослепил, и запахло горящими восковыми свечами...
Слава мог бы поклястся, что увидел, как два человека появились ИЗ НИОТКУДА!
Перед лавочкой предстали двое: один - высокий, в черном костюме, цилиндре и с тростью в руке, а другой - маленький, плотный, лысый, постоянно шмыгающий носом. Славе показалось, что второй был испуган...
Существо пребывало в полной эйфории, явно не понимая, что происходит. Но Слава давным-давно привык к экстриму.
-Здравствуйте! - произнес человек с тростью, - Мы попали туда или, пардон, я что-то перепутал?
-Вы попали туда! - Слава прокрутил в уме разные варианты и понял, что появление ЭТИХ сулит продолжение банкета.
-А можно уточнить, куда именно!? - в голосе лысого звучали нервные нотки.
-Мы - в Стране Петровичей!- человек в костюме, прищурившись, как-то странно улыбнулся.
-Все понятно! - воскликнул лысый, понизив голос и совсем неоднозначно посмотрел на Существо, которое прятало косые глаза...
Человек в цилиндре заметил этот взгляд и повысил голос:
-Неоднозначность происходящего заставляет меня рассказать вам всем одну историю...
"...Остров находился где-то между морем и океаном, и соленые воды омывали его со всех шести сторон. Рыба сама выбрасывалась на берег и требовала, чтобы ее отправили на переработку в рыбокомбинат. Многочисленные стада зверей носились по лесам и полям, и когда нужно сами попадались в силки и капканы или же выходили на охотников. Да и народ острова был не совсем обычным - связанным и скованным, таким, каким его создали странные законы самосознания...
Она шла по узкой тропинке и свернула на железную дорогу, ведущую в никуда. Сухая желтая трава, прибитая ветром, спутала вредных насекомых и представляла собой тюрьму жуков, клещей и иных кровососов...
Петрович двигался по тротуару, считая трещины и прикидывая, как ему распорядиться глобальными планами себя и других...
Природа была сурова:
Осколки домашних птиц;
Раздробленное багрово-фиолетовое небо с нависшими урановыми облаками;
Солнце в решеточку;
Клюквенный горизонт;
Ниточка гор...
Постель.
Она помещалась в интимном зале спецбани. Одеяло и простыня сбились в кучу, а подушки упали на мокрый от пота пол. Два тела представляли единое целое, постоянно двигающееся и издававшее похотливые звуки. Со спецпотолка глазели громадные черные пауки, оставившие свои жертвы, а те в свою очередь пытались порвать путы. Ехидные комары и извращенные мухи приблизились к кровати настолько, что свободно могли быть раздавлены человеческими телами.
Вверх-вниз...
...В традиционной школе тянулись бесконечные уроки, и глупые учителя вытравливали из учеников последние крупицы разумного мышления. А на переменах ребята оккупировали окна и обыгрывали друг друга в азартные игры. Директриса стояла в центре зала неприступная, верящая в себя и во всеобщую Победу...
"Сосиски получились очень наглядными..."
Когда со стола пропали все тарелки, учителя обратили внимание на группу детей-ублюдков, копошащихся возле мышиной норы. Что они делали? Директриса в это самое время мыла полы в туалетах...
Петрович был доволен. Он ощутил прилив сил и вошел в гостиную, где собралось приличное общество...
Какие-то люди играли на балалайках, кто-то пел, кто-то штопал носки. Два молодых человека создавали портреты Гитлера. Один делал наброски карандашом, а другой расписывал холсты красками и черной тушью. Раздражение чувствовалось повсюду. По облезлой шпаклевке стен ползли стебли не виданных растений, покрытые бурыми листьями и бирюзовыми цветами. День вбил свои костыли в рельсы острова, и жители покорились его власти...
Она спустилась с пыльного чердака и одернула алое шелковое платье. Ее взгляд провожал стаю перелетных птиц, отправляющихся с Севера на Юг острова.
Она улыбалась жизни.
Она ощущала связь с миром.
Она жила.
Она мыслила и, следовательно, существовала.
Петрович застал директрису за поглощением тушенки. Это слегка поразило его. В трещинах мозга зашевелились буквальные истины, и по канатам мыслей они переправлялись вовне.
Кто? Куда? Откуда?
Люди выглядывали за двери и видели разноцветные флаги, появлявшиеся из воздуха и размещавшиеся на фасадах зданий.
Невероятно!
Она продолжала идти по рельсам до тех пор, пока дорогу не перекрыла полиция. Она улыбалась, и на секунду грозные стражи опешили. Небо становилось искусственно черным. Вспыхивали и гасли звезды, а ее увозила зеленая машина...
Разразилась гроза. Полил дождь, не виданный со времен Новейшей истории.
Переход хода!
Подсознательные инстинкты толкали самоубийц на побережье со стороны океана. А там бушевала буря. Люди бросались в пучину с криками радости и счастья. Они получали удовлетворение в смерти...
Однако возле станции метро возводились баррикады, и обнаглевшие ветры не могли прорваться в центр и завладеть безудержным энтузиазмом граждан...
Парней задержали у мастерской и привели к директрисе. Она грозно смотрела на искусных художников и не находилась, что сказать. Кое-кто из присутствовавших шептал ей на ухо о картинах, о Гитлере, но ее мысли были в иных мирах.
-Я отпускаю вас.
Это было слишком неожиданно для художников, но приятно для Петровича.
Петрович не знал об аресте...
Молодые люди обращались к нему за помощью в третий раз, но слышали одно и то же:
-Она - проститутка, она понесет заслуженную кару...
Она любила Петровича.
Небоскреб был своеобразной пристройкой к школе, и потому там все время копошились грязные сварщики и люди в белых халатах. Что-то творилось каждый божий день...
Другие монахи молились в соседнем кабинете, и если бы кто-то прислушался, что творится в конторе Петровича, то остальные примкнули бы к ним...
Протекла крыша, и оттуда высунулась бородатая морда монтера. Он скалил зубы и таращился на юношей, с двух сторон наступавших на Петровича...
-Взгляните вот сюда, - сказал он...
На площади собрались толпы простуженных и озлобленных товарищей и товарищиц. Они хором скандировали лозунги. Расправы! Смерти! Все слилось в единый рев...
Отодвинулся канализационный люк.
Ее вытащили наверх.
Ее вытащили наверх без одежды.
Ее вытащили наверх совершенно голой.
Полицейские плакали.
Толпа торжественно умолкла.
Она шла сквозь толпу, высоко подняв голову. Она провожала взглядом перелетных птиц, отправлявшихся с Юга на Север острова.