Эта смертная мука твоя - от безбожья и святости: Правота Аввакума, беспощадная воля Петра... Черный день февраля... Помраченье сознанья в семнадцатом... И безумье Июля, и багрянец конца Октября...
Зачем эти вечные сшибки? Послужим все вместе России: Мы - наверху, с шампанозом, В смокингах и во фраках; Вы - чуть пониже, с навозом, В фуфаечках и в бараках...
Как это скучно, бездарно и глупо: Пить безпробудно, хандрить и стареть. Жизнь, как дешёвый безликий капустник, Где мутит, где хочется плакать и петь...
С благодарной усталостью кладу я перо; Лишь оно мне спасение, дар - за зло и добро. В сердце нет больше трепета, не рублю cгоряча. Но мерцает в окне моём - трепетная свеча...
Нет, не со мной обвенчана - мечта, святая женщина, Что мне была завещана, да мною не привечена... Мне холодно, не греют меня протуберанцы. А девочки взрослеют, торопятся на танцы...
Так пролетали мы годы, как верстовые столбы; С пеной у рта, мчались без остановки во мгле; Проклиная, - судьбу и присягу, встали пред бездною на дыбы; И запалили костёр, дни и ночи сжигая в огне...
Нас разделили на "толпу" и на "бомонд", На "красных" - с выями, на "белых" - с шеями; Рвут по живому Русь, наш фронт - По душам и сердцам прошел траншеями...
Дай Бог, дойдя до откровений звёздных, Вернуться снова к отчему крыльцу, - Под сень родных берёз, под шелест безмятежный Краснеющих осин, пустеющих садов...
И с дрожью чувствую: вот также, с птичьей стаей, Душа рванётся, спотыкаясь и спеша. Но улетают птицы, быстро улетают, И как подранок - камнем падает душа...
На миг - и навсегда! Остановилось Время, Нетленностью - застыло на холсте... Что гениальность - Божий дар иль бремя? По меркам вечности - легко ль жить Красоте?!
По жизни нас ведёт не разум, а томленье; плутаем обречённо мы по замкнутой глуши. Как странник очарованный мечтаем о спасении, о Чуде... В этом - Истина страдающей души...
"Пора, мы уходим, ещё молодые, Со списком ещё не приснившихся снов, С последним, чуть зримым сияньем России На фосфорных рифмах последних стихов." Владимир Набоков
"Не устану в неверном театре теней Совершенства искать до конца своих дней. Утверждаю: лицо твое - солнца светлее. Утверждаю: твой стан кипариса стройней." Омар Хайям
Боже, да не изменят - перо и рука, Пусть уверенней, чётче ложится строка, Ярче образы будут, и отточенней мысль, И душа пусть, как птица, рвется шалая ввысь!
Ну а поэт... Да сам же он такой! Хоть плут, но все ж, - веселый и хмельной. Он путь укажет, обрисует, разъяснит, Нас поругает, пожалеет, всё простит...
Стихи банальностей не терпят, общих мест. Но что поделать мне с единственной любовью?! Она рифмуется достойно только с кровью И указует путь мне, словно божий перст...
Памяти Антуана де Сент-Экзюпери. Самолёт на бреющем - врезался в бархан; Лётчик в чёрном шлеме на панель склонился... И светловолосый мальчуган, Может, вправду подошёл, может, и приснился...
"Нет, не терновый страшен мне венец, не хлад, не глад, не смерть во рву зловонном... А страшно, коль - с копьем наперевес - все воинство Руси и рать небес не зачерпнут шеломами из Дона..." Т.Глушкова
Дерзай, неси поэзию по крохам в свой робкий стих И вдохновляйся чтением стихов Иных... И, как старатель с драгою над морем слов, Ищи крупицы золотые - своих стихов!
Лучший лекарь, отвека, - нам слово природы... Невозможно сдержать ни волненья, ни слёз Перед зовом небес... Глубиной небосвода... Чистым золотом - русских осин и берёз...
Славься, страстный порыв, брат труда, вдохновенных усилий! Пусть вибрирует звук, пусть немеет трудяга - плечо; пусть афиш нет и званий, нет ни денег, ни имени; но как в юности, - преданно, служит скрипке смычок!
Чтоб спасти наши грешные души, Подыми очи к небушку синему, Помолись с верой, к сердцу прислушайся, Напитайся весеннею силою, Боль моя и любовь, Россия!
Нет, ни стран, ни погостов - не дано выбирать. Без России не просто: жить, любить, умирать. Ах, Васильевский остров, Стрелка, Средний проспект... Гле твой юный Иосиф - сын, изгнанник, поэт?!
Камзолы, ботфорты и банты, мушкеты и шпаги, кресты; Поэты, алхимики, франты - восторженны, пылки, чисты! Бесценны профессионалы, их цели совсем не просты. Но в небо вновь рвутся Икары... И смотрят на нас с высоты.
Владимир, Сергий, Пересвет, Борис и Глеб, Рогнеда, Ольга, Софья, Ярославна, Безвестный смерд, знававший меч и хлеб, Навек не сгинули, не канули безславно...
Раскол, опять раскол, горят костры, Опричнина лютует, пахнет гарью, тленом. А кони горячи, а шашки так остры! Остроги переполнены, а значит, и не будет пленных...
Дай же нам силы павших парней, Чтобы Отчизна стала мощней, Чтобы не прахом – жертвенность их, Чтобы живой - бил в бою за двоих… Чтоб сыновья встали в строй за отца… Чтобы страна не теряла лица…
Холмик прошит крестом, с маленьким фото анфас. Иуда ушел за Христом в такой же продажный час. Что там впустую гадать - встретимся ли, когда Божья святая рать нам пролистнет года...
Счастлива тварь бессловесная: ей совесть, мораль - неизвестны, Не знает она и страха - стать прахом на неповторимой, Благословенной, ранимой, людьми испоганенной, Богом забытой, Проклятой, необъяснимой, безумно прекрасной земле...
Стук капель о жестянку подоконника... Дождь муторно, тоскливо моросит. Сквозь пелену дождя, как в кинохронике, - Мир перевёрнутый, в нём дует и сквозит...
Ах, мама... Старый дом, осевшее крыльцо... Но полно, мне навстречу - жаркий ветер... И я врага в чужой цепи отметил отметил И силюсь разглядеть его лицо...
Русские женщины, грустные лица, глаза. И почему-то мне сердце вдруг так защемило... И навернулась непрошеной гостьей слеза. Русская песня... В чём тайна твоя и в чём сила?!
Друзья мои, вот – звёздный ваш билет… Он – на века, - как дважды два – четыре. Но падает звезда, и меркнет свет, А жизнь во мгле не лучше, чем в могиле…