Сергей Викторович Пенеев, лидер партии Духовного Возрождения Славян, зампред комиссии Госдумы России, известный в узких кругах широкого эсэнгэвского криминала как Серега Пень, был застрелен очень неостроумно: проезжавший мимо его застрявшей в пробке шикарной тачки велосипедист просто выстрелил два раза и поехал себе дальше. Пистолет был с глушителем, пока разобрались, что к чему, бежать догонять было поздно, и охрана заранее пребывала в сумеречном состоянии души от страха перед отчетом о проделанной работе. А то, что этот отчет давать придется, был даже не вопрос: лидер партии ДВС был фигурой не мелкой.
Уже через полчаса о ЧП узнала вся Москва (та ее часть, которой следовало знать). И срочно приведенный в норму Игорек Ладога (И.П.Лодыгин, депутат, почетный академик Академии Национального Самосознания России, секретарь партии ДВС) уже звонил куда-то и почти трезвым голосом вразумлял:
- Да мне плевать, выясняйте, как хотите, это ваша работа! Мне неважно, кто его завалил! Завалили и завалили, и хрен с ним! Мне важно, кто заказал! И чтобы точно! Если коммерция или менты, то разберемся... А вот если КГБ - чтобы тут же мне был билет на вечер в Нью-Йорк...
От охранников, не запомнивших даже марку велосипеда, толку не добились совершенно никакого. Когда их выносили, было понятно только одно: никто из охраны тут не при чем, и время на них было потрачено зря. И специалисты, отмывая окровавленные руки, высказались об этом совершенно определенно:
- Зря ребят покрошили. Не виноваты они. Ну, не уследили... Бывает.
Все остальное делалось больше для проформы: бездарно были свезены в один из центральных спортзалов все попавшиеся под руку за сутки на улицах Москвы и Подмосковья велосипедисты (причем в рюкзаке у одного из них были обнаружены несколько штук зелени, и он на всякий случай был забит насмерть), бездарно было сделано заявление в Думе о преследовании депутатов демократического толка, и столь же бездарно были потрачены бабки на выкуп у ГАИ всех пленок с видеокамер в радиусе десятка километров от места выстрелов. Ничего на этих пленках не нашли, да и найти не могли.
Партия ДВС объявила траур, Игорек на всякий случай все же решил убраться в Америку хотя бы на время, а собравшиеся на похороны отцы города, как криминальные, так и не совсем, вполголоса обсуждали непонятные исторические перспективы, открывшиеся после велосипедных выстрелов. Стало понятно, что застрявшая в пробке машина совершенно беззащитна. И никакая крутая охрана сделать ничего не сможет, если тачка замурована со всех четырех сторон...
Простые партийцы с умилением смотрели на известных на всю Россию людей, с сумрачными лицами стоящих возле свежей могилы, и вытирали невольно подступавшие слезы, слушая слова о бесценном вкладе покойного в дело создания партии ДВС и возрождения идеи духовности славянизма. Что это за дело (а тем более - что это за идея), каждый член ДВС понимал по-своему, но основной версией, ходившей в толпе пенсионеров и коротко стриженой крепкой молодежи, был чеченский террорист-смертник, не успевший взорвать себя и поэтому застреливший радетеля за народ и славянизм. Против этой версии никто из ораторов не возражал.
Было решено организовать поминки для узкого круга ближе к вечеру, а пока рядовых партийцев отвезли в арендованный "Славянский Базар", через час после чего в пробке на Кутузовском был абсолютно так же застрелен известный депутат, демократ и владелец сети публичных домов П.О.Сучков (Павлик-Сучка).
Вечером, собравшись и мрачно выпив, продолжили обмен мнениями. События эти в деле обеспечения собственной безопасности среди московской братвы примерно приравнивались к объявлению войны, только вот непонятно, со стороны кого. Все понимали, что о тех, кто начал действовать вот так вот решительно, необходимо позаботиться немедленно, но ни малейших следов или зацепок просто не было. И если раньше пробки воспринимались только как потеря времени, которую каждый заполнял как мог: кто возил с собой грамотную секретаршу-миньетчицу, кто решал по мобиле вопросы, кто просто отдыхал - то теперь ситуация показала, что пробки просто опасны как со стороны профессионалов, так и со стороны дилетантов.
Лужков, тоже проникнувшийся синдромом велокиллера, сидел грустный, пил за погибших коллег не закусывая и был целиком за, но просил для полной ликвидации пробок немеряно денег и не менее двух лет.
- Да ты че? Перебьют всех на х.. за два года! - возразил по существу вопроса Саша Пепси, который сидел абсолютно трезвый и поэтому особенно страшный.
Но реально никто ничего предложить не мог: ясное дело, что новые дороги за месяц не построишь.
Деньги, созвонившись с сидевшим на Манхеттене Игорьком Ладогой, решили выделять. Еще Игорек пообещал подогнать пару-тройку особо известных в Америке экспертов по подобным проблемам с киллерами, а заодно и по скоростному строительству дорог.
Пока же решили больше сидеть по домам, приняв это как основную рекомендацию для всех нужных товарищей по партиям, организациям, академиям и малинам. Это решение, конечно, не носило обязательного характера, но уже на следующий день, когда велосипедист тихонько застрелил двоих хороших пацанов (утром - крупного банкира, а через пару часов после него - известного патриота, борца за свободу), во всей Москве уже не было зафиксировано ни одной пробки. Из-за резко уменьшившегося количества машин уровень ДТП вдруг стал настолько низким, что ГИБ2Д, оставшись вечером без законной зарплаты, пообещало устроить забастовку, а телевидение, захлебываясь от восторга, объявило, что уменьшение потока транспорта - несомненное следствие ельцинского указа о сокращении чиновников в госаппарате.
Травмпункты опустели, водители "Скорой Помощи" лупили козла в гаражах, содержание окиси углерода на улицах пришло почти в норму...
Через три дня такого курорта и братва, и политики, входившие в ритм полного решения всех вопросов по телефону, начали делиться друг с другом наработанными методиками дистанционного руководства. Кроме мобил, пошли в ход сначала курьеры с особо важными личными записками, потом WEB-камеры, и кто-то особо талантливый уже овладевал методом оплаты безналом. Как сказка воспринималась история, передававшаяся от мобиле к мобиле, о стрeлке-видеоконференции с узбеками, на которой и дела порешали, и никого не замочили.
Ночные клубы, рестораны и казино, в общем-то, несли убытки, но их компенсировали бешено возросшие доходы операторов связи, а так как имелась полная возможность перекинуть лишние бабки в высокие технологии, компьютеризацию и скоростной Инет, а также в государственный целевой займ на строительство дорог (под неплохие проценты), то владельцы злачных мест отдыха элиты горевали недолго.
В общем, начался некий новый этап в жизни города-героя под названием Москва. Конечно, длился он недолго - некоторые биографы криминальных авторитетов утверждают, что не более двух месяцев, но это спорный вопрос. Бесспорно одно: он кончился. Медленно и постепенно в элите страны возникали противовелосипедные идеи одна остроумнее другой: использовали двойников, гримировались, меняли машины и даже добирались на сходняк или в Думу на метро. Когда же у кого-то мелькнула гениальная мысль об отечественном транспорте, это спровоцировало мгновенный взлет цен на битые "Москвичи" и мятые "Лады", и вновь, как по волшебству, возникли пробки... Только теперь поток машин не состоял, как раньше, на три четверти из иномарок - сплошной лентой стояли свои, до слез родные, да еще и облезлые...
Кто-то, увидев мэна с охраной, выходящего из разваливающегося "Запорожца", разевал рот, но в основном все были в курсе. Был налажен даже конвейер по обмену техникой: на всякий случай ей бессистемно менялись, чтобы запутать до сих пор страшный призрак мерещившегося тут и там автопробкового велокиллера...
Приехавшие из Америки эксперты по безопасности не оправдали надежд, а эксперты по скоростному строительству дорог попытались войти в курс дела, пришли в ужас от техники, технологии и теток в оранжевых жилетках с ломами в руках, и навострили лыжи обратно в свой разлагающийся капитализм.
Как всегда, оставалось рассчитывать только на себя, поэтому подкинули Лужкову еще денег, прямо намекнув, что этого должно хватить для прокладки неплохой трассы примерно до Луны. В ответ были немедленно получены экономически обоснованные расчеты, из которых ясно следовало: несмотря на большой процент выделенных средств в черном нале, все же придется платить огромные налоги, отстегивать на взятки и учитывать как прямое воровство, так и желание государственных силовых структур получать штрафы с неуплаченных налогов и взятки с попавшихся на воровстве и взятках... В общем, следовал вывод, что любой суммы все равно не хватит.
Это осталось непонятным, но разборку решили отложить до окончания решения проблемы: велосипедист выследил в пробках еще двоих из братвы, один из которых только что с большим трудом был пропихнут в замминистра...
Работы велись с размахом: дороги расширялись, строились новые, приводились в порядок мосты и появлялись замечательные современные развязки, поражавшие своим дизайном. Москва менялась на глазах, двойник Лужкова появлялся то там, то здесь, лично руководя и подбадривая. Росла его популярность, но Ельцин, хоть и хмурился все больше, предпринять ничего не мог: его двойник уже не вызывал ни у кого никакого интереса. Единственное, что еще оставалось сделать для прекращения уверенного процесса перехода высшей власти из рук бывшего первого секретаря обкома партии, а ныне президента России, в руки бывшего завхоза этого же обкома, а ныне мэра столицы России - это найти велосипедиста. Пришлось сдаваться КГБ.
Конечно, потом, спустя время, наверняка найдутся любители скандалов, которые будут утверждать, что все события были изначально просчитаны деятелями из конторы глубокого бурения, и фигура некоего Путина уже тогда была извлечена совершенно непонятно откуда и ярко раскрашена в цвета надежды России. Это будут пытаться косвенно подтверждать набором притянутых за уши событий, казалось бы, просто не могущих быть случайными: война в Чечне, например, якобы явно и громко была развязана именно под Путина, просто никто не ожидал, что чеченцы будут сопротивляться.
Но факт остается фактом: после обращения Ельцина в КГБ с просьбой о помощи ему был мягко обрисован ход дальнейшего развития политических событий, в котором фигурировали:
А) выборы;
Б) приход Лужкова к власти;
С) расследование деятельности бывшего президента;
Д) обнародование фактов финансовой изобретательности семьи бывшего президента;
Е) и не очень приятное "и т.д.".
Все эти доводы были, безусловно, серьезными. Игнорировать их Президент России пытался, но непрерывно пить было невозможно, и под давлением ближнего круга родственников взамен на гарантии безопасности и финансовой целостности награбленного первый Президент обновленной демократической России Борис Ельцин обязался отречься от престола в пользу никому не известного полковника КГБ В.В.Путина. Взамен была обещана немедленная поимка велосипедиста, и, как следствие - отзыв большей части денежного криминального потока на строительство дорог и потеря значимости Лужкова.
Это, конечно, выглядело смешным до жути, и даже черные генералы, не веря своей удаче, предпочитали пока не обсуждать открывающиеся перспективы, чтобы не сглазить, но уже через три дня после поимки велокиллера Лужкову, действительно, было велено денежки возвратить. А уж когда начались подписания протоколов о том, что велосипедист действовал самостоятельно "с целью привлечения внимания общества к проблемам автомобильных пробок", то, хотя всем и всегда было ясно, что, попав в подвалы КГБ, любой подпишет все, что надо, но какая-то доля подозрения все-же появилась...
И вернувшийся из Нью-Йорка Игорек Ладога, насмотревшись Путина по телевизору, так и заявил из президиума форума своей полуразвалившейся партии Духовного Возрождения Славян:
- На понт взяли! На понт, как курей ощипанных, б..., взяли...