Аннотация: Юность - это время мечтаний и раздумий о будущем и своём предназначении в мире!
...Когда Иисусу исполнилось шестнадцати лет, он, с согласия отца и по совету матери Марии пошёл в пастухи и неделями пропадал на пастбищах, среди высоких холмов, вдали от Назарета, вместе с другими пастухами проводя ночи у костров.
Вечерами, глядя в высокое небо Иисус удивлялся и страшился величия мира, обилию звезд и лунного света. Он думал о безграничных возможностях Создателя и с гордостью сознавал, что в нем, тоже присутствует что-то необычное, в отличает его от других пастухов, плотников, горшечников, виноградарей.
В долгие ночные часы, он как бы растворялся в безграничных пространствах небес, размышляя о несоответствии жизни людей красоте неба и земли. Их алчность, тщеславие и гордыня порождали многообразие форм зла и это удивляло и заставляло грустить.
- Как победить зло? - спрашивал он себя и сам же отвечал: - Только добром, только любовью! Если попытаться победить зло злом, то количество зла от этого только увеличится и Сатана - властелин смерти - будет только радоваться этим своим победам. Лишь жертвуя, часто жертвуя собой, можно творить добро...
Внизу, среди темнеющих стволов рощи, завыл шакал и замолчал. Опять наступила тишина. Костер погас, оставшиеся угли тлели, покрываясь пеплом. Горизонт на Востоке светлел. Ковш созвездия Большой Медведицы повернулся, обойдя вокруг невидимой оси.
"Скоро утро, - подумал подросток, - а как жаль. Ночью так тихо, так легко дышится и думается".
Он зевнул, подстелил баранью шкуру под спину, лег, вздохнул, закрыл глаза и сразу же спокойно заснул под высоким сводом небес, светлеющих от занимающейся зари, обдуваемый легким утренним ветерком...
Иисус любил путешествовать и взрослые пастухи часто отпускали его погулять по окрестностям.
Иногда днем, он делал значительные переходы любуясь природой, холмами и скалами, забредая в неизведанные местности.
В этот раз Иисус зашел далеко, в места малознакомые. По дну заросшей кустарником ложбины он поднялся к небольшому водопаду, попробовал на вкус воду из ручья, черпая ее ладонями.
Напившись, вытер лицо и стал осматриваться. Внизу, за руслом ручейка, чуть справа виднелись крошечные крыши небольшого селения, а справа и слева, ниспадая по круто изломанным гребням, стояли скалистые вершины скалистых хребтов. Бело-серые каменистые уступы кое-где поросли пыльно-зелеными куртинами кустарников, а ближе ко дну долины, то тут то там стояли поодиночке или целыми рощами лиственные деревья.
Иисус устал и присел отдохнуть в тени одного такого одинокого дерева, раскинувшего свою крону и не пропускавшего жарких лучей полуденного солнца. И как всегда в минуты покоя и одиночества пришли мысли о сущности жизни и смерти, о божественной силе, создавшей всю необъятную землю с морями, горами, пустынями и реками, с мириадами живых существ, живущих в воде, на земле, в небе и даже под землей...
Он увидел далеко вверху, в синеве небесной, над гребнями изрезанных серыми морщинами скал, среди стада облаков черную птицу озирающей вселенские просторы, плавающую на широко раскинутых, мощных крыльях в воздушной стихии.
"И я, наверное, так смогу, ибо Бог-Отец дал мне силы, - с гордостью подумал Иисус - но я рожден в человеческом теле и не хочу пугать людей, до времени заявляя о том кто я и откуда".
Он отер пот со лба, вздохнул и поднявшись, продолжил путь наверх. Ему захотелось взойти на горный хребет по прямой, минуя тропу, ведущую на перевал. Он шел, легко перепрыгивая с камня на камень, иногда, на крутом склоне, сохраняя равновесие касался земли руками. Тело послушно несло его вперёд, а мысли были далеко.
Он размышлял о долготерпении Бога, о непостоянстве людей, по слабости и маловерию впадающих в искушение и творящих языческие символы, находящихся в плену идола властолюбия и алчности - Мамоны.
"Отец наш небесный строг и справедливо уничтожает очаги повсеместного неверия и разврата телесного и духовного, - думал он, - Содом и Гоморра были сожжены в огне очищения и лишь праведный Лот был спасен от смерти ангелами, посланными Богом на землю. В этом чуткость и справедливость Божия. Каждый получает по заслугам его...
И всё таки, как хорошо было бы объяснить людям их заблуждения в тенётах греха и попросить их исправиться и тем отвести кару Господню..."
Иисус перевел дух, огляделся и ему захотелось взлететь, такой простор и такая красота открывалась перед ним. И действительно, раскинув руки как крылья, он чудесным образом был вознесен над склоном и описав плавную дугу, чувствуя, как ветерок полета шевелит волосы и овевает лицо, плавно ступил на небольшую площадку среди темных обломков скал, упавших сюда с вершины во время древнего землетрясения.
Сердце Иисуса колотилось и он повторял: "Слава Богу! Я могу летать, как птица и тело мое становится легким, как птичье перо".
Среди камней блестело зеркало небольшого ручейка с прозрачной водой и он понял, что здесь из склона бьёт ключ просачивающийся по трещинам из глубин земли. Он вновь не торопясь напился и прилег на теплый плоский камень, который словно гриб, вырастал из земли.
Он продолжил размышлять:
"По Ветхому Завету, люди веруя в Бога приносили ему на заклание невинных агнцев. Первосвященник окроплял их кровью жертвенник, тем самым очищая жертвователя от совершенных им грехов. Но греховность оставалась в человеке, и вновь и вновь не выдерживая искушения, люди впадали в греховные деяния и помыслы. И сегодня настало время, когда грехи человеческие вот - вот переполнят чашу Божеского терпения.
Сейчас нужны новые законы, Новый Завет, который придет на смену старому Ветхому Завету, который уже не удерживает человека от общения с Сатаной. Его воинство подкармливает ослабевшее от грехов стадо человеческое. Нужен новый пастырь, который заповедует Новый Завет, который сможет восстановить крепость умов и сердец в вере у тех, кто еще способен чувствовать силу и благодать великого Бога".
...Откуда-то из-за скал и очень быстро над головой Иисуса сгустились черные тучи, громыхнул гром и порыв шквального ветра принес первые капли дождя. Придерживаясь руками за камни и корни кустарников, Иисус стал опускаться вниз. Спускаться было труднее чем подниматься - приходилось выбирая безопасный путь, смотреть вниз и часто замечать опасный участок только вблизи от него. Поэтому спуск занял много времени и сил.
Наконец спустившись в долину, Иисус почувствовал под ногами не камень, а твердую землю, вздохнул, посмотрел вперёд и с облегчением подумал, что идти к цели всегда легче, чем достигнув ее жить, не зная зачем и к чему вновь стремить свой дух и тело...
Неожиданно, он ясно осознал, что он сын Бога воплощенный в человеческом облике, рожден здесь в Иудее среди богоизбранного народа для того, чтобы спасти человечество через новую неизбежную личную жертву.
Иисусу стало грустно. Поправив одеяния, он встал на колени и принялся молиться: "Боже праведный и милосердный. Все в твоих руках и сердце твоё праведно, умно и истинно. И я готов по слову твоему пожертвовать собой ради рода человеческого, ради овец стада твоего, которое, сегодня потеряв веру остается без пастыря, скромного и праведного. А Дьявол - враг твой - будет побежден только такой жертвой! И я готов и жду твоих указаний, да пребудут сроки земные по твоему повелению".
...К пастухам, молодой Иисус возвратился поздно ночью и на расспросы их - почему так поздно - отвечал что заблудился. Он не стал есть, а только выпил воды и лег, сразу заснул и видел сны чудесные и пророческие, а когда рано утром проснулся, то почувствовал на глазах своих еще не высохшие слезы...
...Когда Иисусу исполнилось восемнадцать лет, его мать Мария, рассказала ему о его рождении и плакала и целовала угол его одежды, а Иисус гладил её по голове и утешал говоря:
- Все в мире происходит по воле Бога и я, как и все, в Его воле. Захочет Он и призовет меня к себе на служение, а нет, так нет. Я и так люблю Его всем сердцем и готов жизнь положить за Него, Царя Небесного. Я буду строго исполнять Его заветы и заповеди. Вижу я, что многие в этой жизни живут неправедно, стяжают богатства, поддаются плотским соблазнам и похотям: пьянствуют, объедаются, прелюбодействуют, а многие священники и законники сребролюбивы, горды и лицемерны, скрывая свои пороки под маской постников и молитвенников.
И поэтому сейчас трудно отличить добро от зла. Зло рядится в одежды добра и хочет казаться лучше и святее добра. Фарисеи и книжники гордятся знаниями, но не следуют тому, что знают и, соблазняясь, нечестиво завидуют подлинным праведникам, которые видят их лживость и лицемерие, безбоязненно обличают их.
Многие из фарисеев и книжников хотят поставить законы и правила человеческого бытия выше заветов Божественных, чтобы самим быть как Боги, сочинять от себя законы и требовать их исполнения в ущерб Божественным заветам.
Много людей живет на земле и тесно стало, а праведников мало и люди, не слушая их поклоняются не столько Богу, сколько Молоху и Золотому тельцу...
Слушала Мария его речи, преклонялась перед ним и боялась за него, - так смело и решительно обличал он неправду их жизни к которой все давно привыкли и покорно молчали...
... Иисус нравился девушкам, но он относился к ним как к своим младшим сестрам, говорил с ними как с равными, а иногда жалел их, когда они неловко пытались привлечь его внимание новыми прическами, нарядами, подведенными сурьмой глазами.
Не чувствовал он ни к одной из них ничего, кроме жалости и сострадания. Он даже иногда боялся их игривых взглядов, но вслух не говорил ничего и старался поскорее уйти и остаться одному.
Вообще вёл себя Иисус скромно, питался самой простой пищей и совсем не ел мясо животных. С утра, перед работой, он обычно съедал немного каши с небольшим количеством масла, а потом, уже вечером, перед заходом солнца, когда дневная жара сходила на убыль, съедал также немного каши или сушеных сладких фиников и запивал это простой водой, иногда добавляя в воду несколько капель вина, для полного утоления жажды.
Когда же были праздники и никто не работал, он уходил в горы на целый день, взяв с собой овсяные хлебцы, несколько маленьких сырков и воды из колодца. Часто половину хлебцев он скармливал птицам, в том месте, где останавливался перекусить. Места эти были в тени больших деревьев и все окрестные птицы уже знали Иисуса, не боялись его и часто садились так близко, что он мог дотянуться до них рукой, а он, кормил их разламывая хлеба и разговаривая с ними, как с людьми. Слыша его голос, птицы подлетали ближе словно понимая сказанное и не желая пропустить ничего из того, что он говорил.
Вид у Иисуса всегда был спокойный, но смеялся он редко, чаще плакал, размышляя над судьбами людей и сострадая им. Плакал он и читая о страданиях святых и праведников, жизнеописания которых он всегда носил с собой, особенно когда отлучался из дома...
Когда умер Иосиф, Иисус очень переживал и всю ночь просидел в полутьме возле его тела и молился.
В последние годы Иосиф был стар, немощен, но по прежнему добр. Работать он не мог, но ходил на работу вместе с сыновьями и сидя на солнышке грелся, изредка задремывая. Просыпаясь, смущенно оглядывался и желая показать, что ему не безразлична работа, давал мелкие советы. Братья иногда посмеивались над этой слабостью отца, но Иисус не позволял им насмешничать и упрекал их говоря:
- Когда-нибудь вы состаритесь и будете вспоминать своего доброго отца с грустью умиления...
Несмотря на то, что Иисус никогда не ругался и не повышал ни на кого голоса, братья его уважали и старались ему не прекословить. Иисус не походил на своих старших братьев, которые были все среднего роста крепкорукие и крепконогие, любили петь, танцевать и с нетерпением ждали праздников, когда можно было погулять и отдохнуть от работы. Иисус же праздники не любил и старался в эти дни уединяться подальше от праздных, часто подгулявших соседей.
Друзей у него не было. Все о чем он думал и пытался рассказывать сверстникам, было им неинтересно, а их разговоры о девушках и о богатстве не интересовал его - так много в них было простодушного эгоизма, животной похоти и сладострастия. Когда с ним заговаривали пьяненькие знакомые, а им часто хотелось поговорить именно с ним, он молчал, тихо улыбался стараясь не обидеть их своим невниманием и спешил поскорее уйти.
Так получалось, что все праздники он проводил вне дома и потому, знал все рощи вокруг и тропинки ведущие к ним. Уходил от дома иногда очень далеко, но всегда бодр и почти весел когда был один. Его умиляла красота природы и соразмерность всего живого вокруг.
Он молился Богу, как справедливому Отцу Вселенной, где все создано умно, светло и чисто.
Он негодовал на людей не верующих в Благого, злоупотребляющих терпением Отца, ищущих развратных удовольствий вместо вечного наслаждения духовного, братского общения. Но сам не роптал на Отца, ибо знал, что все это следствие первородного греха, довлеющего над людьми - потомками Адама и Евы - согрешившими в Эдеме.
...И чем больше он думал об этом, тем больше сострадал людям, не знающим кого брать в пример, ибо учителя сами были лицемерны и злы, но надеялись обмануть прихожан добрыми словами при злых мыслях и мрачных страдательных лицах во время поста.
Рыбаки, в море Галилейском, ловившие рыбу, говорили ему:
- Рыба гниет с головы... - и многозначительно кивали в сторону фарисеев и книжников.
Видя самодовольство и жадность таких лжепастырей, Иисус признавал правоту рыбаков. Многие из этих законников преклонялись перед силой и умом завоевавших иудеев римлян - при римлянах, они сами были охраняемы и почитаемы как представители верховной власти...
И еще о многом размышлял Иисус, бродя по залитым солнцем каменистым холмам. Его высокую стройную фигуру видели часто на краю высокого скалистого обрыва далеко от Назарета, где он часами стоял вглядываясь вдаль, словно пытаясь увидеть там, в знойном мареве, своё будущее - его молчаливая спокойная наблюдательность, со временем позволила ему предвидеть события, научила читать мысли на простых лицах его родственников и соседей.
Скоро Иисус стал понимать, что для сохранения порядка и гармонии, как в природе, так и в обществе человеческом, нужны жертвы, затраты сил и энергии, которой избранные люди - пророки делились безвозмездно с окружающими их.
Вспоминая исход из земли Египетской, описанный в священных книгах, он понимал, что люди - простые пастухи и земледельцы - не понимают и не верят священным словам мудрости и что только по делам судят учителей и праведников. Они начинают понимать где правда, а где ложь уже после того, как учитель умер или был убит с их же молчаливого согласия, а иногда их же руками.
Но все равно, только тот из людей кто сам пострадал, кто не выбирает безопасный жизненный путь, остается в умах и сердцах простых людей. Доброе дерево приносит плоды добрые и наоборот, сорняки и колючки дают семена, из которых вырастают плевелы и тернии.
Так и после смерти человека: от доброго остается добро, светлая память, пример в назидание добрым. А от злых, даже если они умерли в роскошных дворцах и в глубокой старости, остаются их злые дела и поступки, а слова их - лживые и непостоянные - забываются сразу же после их смерти, а иногда еще при жизни таких фарисеев...
Бог не спешит с возмездием, но даже дальние потомки злых людей ощущают на своей судьбе печать божьей отверженности.
Иисус часто размышлял о проблеме добра и зла о последствиях любых действий - злых и добрых:
"Отец наш небесный, Всеблагой, добр и справедлив, но и наказывает грешников по делам их, через своих посланцев и почитающих его верующих. Вспомним его милосердие к потомкам Иакова, бегущих из египетского плена. Сколько раз он прощал их, приходил к ним на помощь в самые тяжелые минуты. Но его посланец - Моисей, по его воле казнил и наказывал слабодушных отступников и когда, в отсутствии Моисея, при брате его Ароне отлили из золота тельца и стали ему поклоняться, то вернувшийся с Синая Моисей разбил и велел казнить до трёх тысяч виновных в непослушании.
Таким образом Бог не только прощает, но и наказывает, а прощает как раз тех, кто согрешил, но и кается. А наказывает тех, кто верит, что он безгрешен. Но Бог наказывает даже тех кого люди считают героями и мудрецами.
И Моисей, и Давид, и все цари израильские не были безгрешными, но разница между ними и лицемерами-фарисеями в том, что они часто вынуждены выбирать между двух зол, когда действуют и выбирая меньшее, они знают, что и это грех и Отец за это накажет и потому каются до совершения греха, уже только вообразив злое действие, не пеняя на обстоятельства вынуждающие их так действовать.
Не то с фарисеями - они не выбирают потому что сами ничего не делают для народа, они хотят получить почет избегая ответственности и эта их осторожность, говорит об их равнодушии к человеческим заблуждениям и бедам. Они не злые и не добрые, не горячи и не холодны. Они никакие и поэтому, Отец наш отвергает их, так как добрый платит за свою доброту разочарованием и даже сожалением, когда его обманывают. Злой платит за зло и часто, осознав сделанное зло кается с силой и глубиной присущей характерному человеку. Но равнодушный человек ни о ком и ни о чём искренне не заботится, так как никого не способен ценить и любить из-за своего осторожного эгоизма".
...Шли годы. Иисус все дальше и дальше заходил в своих рассуждениях, да так, что даже Мария, не всегда могла понять слов сына.
Однажды, в субботу, Иисус, после полудня, возвратился с прогулки и устало опустившись на скамью, стал мелкими глотками пить колодезную воду.
Мария месила тесто для лепешек и вдруг, ей стало так жаль до слёз этого одинокого, молчаливого и скромного юношу, который был её сыном, но который ничем не походил ни на одного из своих сверстников.
И вспоминался ей ангельский свет и ангельский голос, пророчивший ей зачатие Иисуса, как сына Божьего.
Прошло уже почти двадцать шесть лет и действительно стало ясно, что её сын человек необычный, но думалось, что и Богом он не был. Ей стало казаться, что и явление ангела и его пророчество привиделось совсем молодой тогда девушке, мечтательнице и фантазерке.
И вот сейчас, сын её, уже взрослый, большой, красивый сидел, смотрел в одну точку отсутствующим взглядом и думал о чем-то о своем.
Март 2023 года. Лондон. Владимир Кабаков
Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте "Русский Альбион": http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal