Кабрин Юджин Александрович : другие произведения.

Судьба одного человека

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Основано на реальных событиях
  
  
  
  
  -Миша, беги! - худая, обожженная клубами черного дыма женщина, изо всех сил пыталась дотянуться, к
  
  заколоченному досками окну.
  
  Там виднелась небольшая щель, через которую мог протиснуться разве что маленький ребенок. И эта
  
  была единственная надежда на спасение ее, шестилетнего сына.
  
  Огромный, деревянный амбар пылал, заглушая треском горящих досок, крики запертых там людей.
  
  Несколько десятков мужчин и женщин, стариков и детей, задыхаясь в обжигающем вихре черного едкого
  
  дыма, тщетно пытались выломать прочную, тяжелую дверь, ломая ногти о дубовые доски в приступах
  
  панического ужаса и отчаяния.
  
  Огонь разошелся быстро. Облитые керосином стены вспыхнули мгновенно, и никакая сила уже не смогла
  
  бы удержать бушующую стихию.
  
  Небольшая группа немецких солдат, собралась перед пылающим амбаром.
  
  Кто- то курил, где то фальшивила губная гармошка и изредка слышались взрывы хохота. Солдаты
  
  занимались обычной своей работой. Они уничтожали евреев, а заодно и осмелившихся помогать им
  
  украинцев.
  
  Вместе с людьми, сгорающими заживо в старом амбаре, медленно умирала деревня Барановка Житомирской
  
  области.
  
  Она начала умирать 12-го июля 1941-го года, когда фашисты захватили деревню и стали полноправными
  
  хозяевами этого украинского местечка.
  
  С первых дней оккупации немцы беспощадно уничтожали евреев, и всех кто им помогал, пытаясь прятать
  
  у себя в сараях или подвалах, рискуя своими собственными семьями. Трупы расстрелянных, лишь слегка
  
  забрасывали землей, и бродячие псы раскапывали могилы, чтобы полакомиться убитыми.
  
  После массовых расстрелов, у Марии остался маленький сын Миша, или Мойше, как его называл раввин
  
  сельской синагоги.
  
  Романа, мужа Марии, как и многих других жителей местечка, гитлеровцы расстреляли практически в
  
  первые дни оккупации Барановки. Это было началом серии жестоких акций по проведению в
  
  жизнь ''Окончательного решения'' еврейского вопроса.
  
  Потом наступил холодный ноябрь 1941-го года.
  
  В один из таких дней в гетто, образованное оккупационными властями, ворвались солдаты и приказали
  
  всем евреям, включая детей и женщин, собраться на главной площади, чтобы выбрать '' Жидовского
  
  старосту''
  
  Некоторые заподозрили неладное, и попытались спрятаться у односельчан украинцев. Немногим тогда
  
  повезло. Некоторые сумели сбежать и присоединиться к партизанским отрядам, воюющим в здешних
  
  местах.
  
  Собравшихся раздели догола, погрузили в телеги и грузовики, и вывезли в ближайший лес. Там,
  
  взрослых и детей сбрасывали в вырытые ямы и расстреливали. На их трупы сбрасывали очередных жертв,
  
  и снова стреляли и стреляли.
  
  Потом немногих, оставшихся в живых, собрали в амбаре и заколотили все выходы. Двое немецких солдат
  
  принесли канистры с керосином и облили им стены...
  
  Мария задыхалась. Лицо, и открытые участки кожи побагровели и начали покрываться волдырями. Она из
  
  последних сил пыталась дотянуться до просвета между досками, но ей не хватало всего лишь около
  
  полуметра, чтобы вытолкнуть маленького Мишу. Люди кричали и молились. Многие уже потеряли сознание
  
  и повалились на грязный пол амбара.
  
  Мария с ужасом поняла, что она не сможет достать до окна. Слезы градом лились из ее глаз, начинала
  
  дымиться одежда. Силы покинули ее...
  
  Вдруг чьи то крепкие руки схватили отчаявшуюся уже женщину, и подняли в воздух, словно она ничего
  
  не весила...
  
  -Давай дивчина, нехай тикае, - дядько Петро - местный кузнец, легко удерживал ее в своих огромных
  
  лапищах и...улыбался сквозь бороду, потрескавшимися от жара губами...
  
  -Миша беги,- последний раз крикнула она, и вытолкнула сына в щель между досками...
  
  
  -Лежи Ваня, не вздумай дергаться, мы все равно уже ничем не поможем, - два человека лежали на
  
  земле, за небольшим холмиком, метрах в трехстах от пылающего амбара. К их одежде были прикреплены
  
  ветки с пожелтевшими уже листьями, а на головах красовались огромные венки соломы. Лица были
  
  измазаны грязью, к автоматам были ловко прикручены проволокой листья папоротника, и даже с двух
  
  метров было бы нелегко увидеть этих двоих.
  
  -У меня же братишка там, - тихо хрипел Ваня, не в силах сопротивляться крепким рукам своего
  
  друга, - Ему и десяти нет, и мамка наверное с ним, только я ее не увидал, далеко все же.
  
  - Ты все равно уже ничем им не поможешь, только нас погубишь, лежи смирно, и запоминай кто у них
  
  за главного, и сколько единиц оружия и техники. У тебя еще будет время с ними поквитаться, - он
  
  поднес к глазам бинокль...
  
  Ваня обхватил голову руками и уткнулся лицом в землю, - Вот суки, детей то за что? Там же человек
  
  сорок будет, не меньше, а мы тут лежим и смотрим, - он начал бить кулаками в землю, - У гады, за
  
  каждого сам лично глотки грызть буду, до смерти не забуду этих нелюдей, - Ваня вдруг вырвал у
  
  друга из рук бинокль, - Серега, дай мне взглянуть, хочу рожи их запомнить, чтобы на всю жизнь, -
  
  он внимательно посмотрел в сторону пылающего амбара, и вдруг тихо, словно боясь, что его кто
  
  нибудь услышит, произнес:
  
  - Серега глянь туда, там вроде малец из окна вылез, фрицы его не видят, он сбоку спрыгнул, видать
  
  маленький совсем, - Сергей взглянул в бинокль.
  
  -Да, видно мальцу кто то помог в окно выпрыгнуть, надо следить за ним, что он делать будет, и куда
  
  пойдет.
  
  -Пусть идет куда угодно, лишь бы амбар не начал обходить... Ой, да он не дурак будет, ползет в
  
  сторону леса, да еще так быстро, скоро к нам приползет, надо будет его встретить со всеми
  
  почестями.
  
  
  ...Дверь землянки скрипнула, и вовнутрь ворвался ледяной ноябрьский ветер.
  
  -Товарищ капитан, гляньте кого нам бог привел. Прямо из огня выпрыгнул... прыткий такой... кусается
  
  как хорек, характер показывает, - немолодой уже капитан, поднялся со стула и присел на корточки
  
  напротив маленького человека.
  
  -Тебя как зовут-то?- спросил он, и попытался прикоснуться ладонью к щеке ребенка, -Ой! Вот
  
  дьяволенок, -воскликнул вдруг мужчина, и отдернул руку, - Кусается гаденыш. Значит так... кто его
  
  привел?
  
  -Ну я, а чего?
  
  -А то, рядовой Иван Лаптев, что раз вы его привели, то вам за него и отвечать, ясно?
  
  -Ясно, товарищ капитан. А чего с ним то делать будем?
  
  -Думаю так.., -капитан задумчиво почесал затылок, сдвинув при этом фуражку на глаза, - Прежде
  
  всего отмыть его в бане, потом выстирать его одежду, и накормить по полной. Пусть пока с нами
  
  побудет, пока до Житомира не дойдем, а там его в детдом оформим, и дело с концом...ясно?
  
  -Куда ясней, - проворчал Иван, и обратился к пацану: -Пойдем, ты сам слышал, что нам приказали,
  
  теперь просто не отделаться, - он взял малыша за руку и они вышли из землянки...
  
  Прошло несколько недель после того, как Иван ''пригрел'' у себя малыша. До Житомира так и не
  
  добрались. Партизанский отряд под командованием генерала-майора А. Сабурова, проводил операции по
  
  нанесению точечных, болезненных ударов по противнику, и сам Гитлер считал первоочередной задачей,
  
  розыск и уничтожение партизанских отрядов. Еще никогда немцам не приходилось сталкиваться с таким
  
  ожесточенным сопротивлением, как сопротивление '' Русских'' Робин Гудов.
  
  Миша оказался настолько смышленым, что вскоре его начали посылать в села на разведку обстановки.
  
  Ребенок шести летка никак не привлекал к себе внимание, и гитлеровцы даже не предполагали, что
  
  маленький мальчик с кучерявой черной шевелюрой, прекрасно запоминает все что видит и слышит. Кроме
  
  того он немного понимал по немецки, так как его родители часто говорили между собой на идиш. Он
  
  всегда довольно точно запоминал расположение штабов, подсчитывал количество техники, и даже мог
  
  описать как производится патрулирование местности немецкими оккупантами.
  
  Так прошел почти год. Мишу обожали, и всячески, при каждом удобном случае находили время поиграть
  
  с ним, или почитать книжку. Иван очень гордился своим подопечным, и называл его сыном
  
  партизанского отряда.
  
  В конце 1942 года, в партизанском отряде генерал-майора А. Сабурова произошли изменения.
  
  В его отряде появилось соединение бежавших из гетто, или концлагерей евреев. Командующим этого
  
  соединения был Михаил Гильденман, которого многие называли дядя Миша.
  
  Дядя Миша очень заинтересовался своим тезкой, и после долгих уговоров, доходивших чуть ли не до
  
  рукоприкладства, забрал к себе на попечение толкового еврейского мальчишку.
  
  Ивану, за год привязавшемуся к мальцу, как к собственному сыну, пообещали, что будут беречь малыша
  
  как зеницу ока, и дядя Миша сам лично займется его воспитанием и образованием. А Ваня сможет
  
  видеться с ним когда захочет.
  
  В тот день жизнь семилетнего Миши изменилась. Он стал полноправным членом партизанского еврейского
  
  соединения, действующим под командованием генерал-майора А. Сабурова.
  
  Свою первую диверсионную вылазку Миша совершил в свой седьмой день рождения.
  
  Дядя Миша был против посылать ребенка на такое серьезное и опасное задание, как подрыв
  
  железнодорожного моста, но малец устроил натуральную истерику со слезами и громкими воплями, так
  
  что дядя Миша вынужден был сдаться.
  
  Семилетний мальчуган, с огромными черными глазами, и с большим мешком на спине не вызвал
  
  подозрение у немецкого патруля. Более того, они даже не посмотрели на чумазого и худосочного
  
  пацаненка, который прошел мимо них, что то насвистывая себе под нос. Они не заметили как он,
  
  перейдя на другую сторону, вдруг спрыгнул с откоса и исчез под полотном железки.
  
  Поезд, перевозивший провизию и оружие оккупационной армии фюрера, не дошел до места назначения.
  
  Вместе с провизией и оружием, погибло несколько десятков фашистов, среди которых оказались
  
  довольно крупные чины немецкой армии, и были изъяты секретные документы, связанные с
  
  передислокацией оккупационных сил. Успех операции был настолько весомым, что о ней было сообщено
  
  лично тов. Сталину.
  
  Участники операции были представлены к разного уровня орденам и медалям. Среди них не оказалось
  
  Миши, хотя генерал-майор Сабуров отправил личное сообщение самому Жукову, и... получил отказ по
  
  причине возраста бойца.
  
  Но генерал не сдался, и решил сам лично, особым образом отблагодарить мальца.
  
  Когда партизанский отряд Михаила Гильденмана построился для вручения наград, первым был вызван
  
  Миша Гринберг.
  
  Генерал-лейтенант Сабуров подошел к нему и присел на корточки. В руках он держал кожаную кобуру,
  
  из которой виднелась рукоять пистолета ТТ калибром 7.62мм. Генерал достал из кобуры пистолет, и
  
  громко, чтобы все слышали прочитал выгравированную надпись: ''Мише Гринбергу за смелость и
  
  дерзость ''
  
  У семилетнего Миши отвисла челюсть. О таком подарке он не мог и мечтать. У него теперь будет
  
  собственное оружие, личный именной пистолет... Радости не было предела. Миша с трудом сдержался
  
  чтобы не запрыгать на месте.
  
  Вместо этого он отдал честь, как и полагается бойцу красной армии, и вернулся в строй.
  
  После этого дни потекли своей чередой. Миша совершал дерзкие вылазки против нацистов, вместе с
  
  товарищами по оружию.
  
  Фрицы так и не поняли, кто и каким образом подрывает им мосты и железнодорожные составы, выводит
  
  из строя электричество и связь, да и просто нагло бьет окна в штабах.
  
  Так прошло три года.
  
  В 1944 году партизанский отряд расформировали, а Мишу отправили в детдом города Житомира.
  
  Именной пистолет был изъят директором детдома, в связи с запретом на любые виды оружия.
  
  -Тебе нельзя такое носить, сынок, ты даже не представляешь как это опасно, - поучал его директор.
  
  Миша, больше никогда не видел этого пистолета.
  
  Вместе с ним там были сотни детей-сирот, из-за войны оказавшиеся без родителей.. Именно тогда
  
  жизнь Миши покатилась под откос, как подорванные им же поезда.
  
  
  Будучи свободолюбивым и своенравным ребенком, он не смог находится в детдоме и вскоре сбежал.
  
  Миша бродяжничал и начал воровать, чтобы прокормиться и не умереть с голоду.
  
  Через год его поймали и снова вернули в детдом закрытого типа, для трудных детей. Там ему многое
  
  пришлось пережить: Драки за лишнюю порцию еды, за одежду и обувь. Там он впервые почувствовал на
  
  себе, что такое антисемитизм, не от фашистов, а от обычных советских детей. Его били, и он бил.
  
  Его резали, и он резал. Жестокость стала необходимостью выживания, и он снова сбежал.
  
  Однажды Миша, будучи уже подростком был участником драки, в которой был убит милиционер. Его
  
  отправили в колонию для несовершеннолетних. Через три года он был переведен в колонию строгого
  
  режима недалеко от Киева. Там он пробыл еще пятнадцать лет.
  
  Когда Миша Гринберг вышел на свободу, это был угрюмый, мрачный человек, выглядевший намного старше
  
  своих лет, с проседью на висках. Все его тело покрывали многочисленные шрамы, вперемешку с
  
  незамысловатыми синими татуировками по всему телу. Изменить, уже ничего нельзя было, и вскоре он
  
  вернулся в колонию строгого режима за вооруженное ограбление ювелирного магазина. Миша оказался на
  
  самом дне, и это дно приняло его как родной дом...
  
  
  Киев, как всегда поражал своей красотой. Легкий осенний ветерок неспешно прогуливался по
  
  Крещатику, сбивая немногочисленные пожелтевшие листья с полуобнажившихся каштанов. Люди
  
  неторопливо прогуливались в этот субботний день, и многие молодые парочки искали куда можно
  
  заскочить перехватить мороженного или выпить по стаканчику черного кофе. Жизнь конца девяностых,
  
  текла как Днепр в устье Десны, то ускоряясь во время разлива, то немного замедляясь, в узких
  
  протоках обеих берегов.
  
  Где то лаяла собака, где то слышен был детский смех, вперемешку с недовольными голосами взрослых,
  
  а иногда доносился откровенный мат, каких то хулиганистых подростков.
  
  
  -Мама, мама, посмотри на этого дядю, - маленькая девочка с длиннющей рыжей косой, показывала
  
  пальцем на лежащего возле скамейки человека. Тот лежал в луже собственной рвоты и экскрементов.
  
  Его рука все еще сжимала бутылку с прозрачной жидкостью. Запах, исходивший от него был невыносим,
  
  а его руки были покрыты татуировками.
  
  -Фу, не подходи к этой дряни и не указывай пальцем. Вот не будешь слушаться маму, станешь такой же.
  
  -Не стану, не стану, -девочка разрыдалась, и ее мамаша дернув дочку за руку, поспешила подальше от
  
  неприятного зрелища.
  
  Через час, два санитара скорой помощи заносили в машину, ногами вперед труп Миши Гринберга,
  
  старого, очень старого человека, последним воспоминанием которого, перед смертью был отчаянный
  
  крик его матери:
  
  -Миша беги!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"