|
Голову настойчиво заполнял колокольный звон. Никогда лаврские колокола не звонили так громко, подумал спросонья Влад. Он перебрался через полукруглый лаз в колокольню и лестничным пролётом выше увидел монаха в чёрной рясе, бьющего в колокола.
- И как они успели за ночь колокола поднять? - удивился Влад.
Посмотрев через полукруглый проём в сторону своего дома, он удивился ещё больше. На месте трёхэтажного четырёхподъездного дома был пустырь.
- Крепко погулял, даже крепче, чем хотел, - подумал Влад.
Он быстро сбежал по лестнице и вышел на улицу. Училища культуры напротив церкви не было. Вместо него, левее того места, где оно должно было быть, стоял одноэтажный домишко, а на горке, которая осталась от петровских оборонительных валов, вместо древних высоких акаций росли мелкие кустики. С другой стороны церкви также стояли два одноэтажных строения, а территория была обнесена деревянной изгородью в человеческий рост. Влад вышел за забор и повернул налево в сторону своего дома. Остановившись на пустыре, где должен был стоять его дом, он вспомнил о своём неистовом вчерашнем желании повернуть время вспять. Постояв в оцепенении на месте, где был или будет построен дом, в котором он вырос, Влад начал осматриваться по сторонам, находя незнакомые черты знакомого места.
- Всё-таки это скорее вчера, чем завтра, - подумал Влад, - неисповедимы пути твои, Господи, но чтоб настолько! Мысли запрыгали, как молекулы в банке, и их с большим трудом удалось немного успокоить.
- За что боролся, на то и ... радуйся. Предупреждал же меня когда-то старший брат быть осторожнее со своими мечтами, ибо самые сокровенные из них имеют обыкновение сбываться. Теперь я бомж с ключами от квартиры в ещё непостроенном доме. Ну да чего уж теперь ныть? Всё - таки это родной Киев, хоть и далёкий. Всё могло быть лучше, но могло быть и значительно хуже, следовательно - всё хорошо, - успокаивал себя Влад, идя в сторону Лавры.
До церкви Всех Святых, построенной над экономическими воротами на средства гетмана Мазепы было метров пятьдесят. Гаражей вокруг не было, и, за счёт свободного пространства, церковь выглядела более величественно, чем к тому привык Влад. У ворот сидели калики и попрошайки. А над воротами, на белом теле церкви, незаживающей раной выделялся закрашенный чёрной краской герб гетмана Мазепы.
- Да уж, злопамятны господа Романовы, - подумал Влад, - но куда им браться до грядущих большевиков, которые в своём неистовстве будут разрушать всё, созданное прошлыми поколениями, чтобы расчистить место для нового мира, где никто сможет стать всем.
Решив не заходить пока на территорию Лавры, Влад повернул по лаврскому переулку в сторону старого Арсенала. Вдоль всего переулка, напротив стены, располагалось большое количество маленьких лавчонок-палаток и торговых столиков. Там продавались разноцветные бусы, деревянные и серебряные крестики, дешёвые украшения, деревянные игрушки, ладанки в форме сердечек с вышитыми на них золотыми и серебряными крестами и иконки с изображениями киевских чудотворцев. Очень много было отпечатанных на материи изображений киевских святынь, лубочных картинок Лавры, с её угодниками, парящими в облаках, и общих видов Киева. Так сказать, на добрую память. Прямо - таки филиал Андреевского спуска в день Киева.
Рассматривая эти милые сердцу паломника и гостя города вещицы, Влад ненароком услышал разговор двух стоявших неподалёку женщин.
- Надо бы арбуза домой купить, - сказала одна из них, похожая на купчиху.
- Что ты, матушка! - воскликнула вторая, с иконками в руках, похожая на фанатичную богомолку, - как можно, сегодня, в день "усекновения главы"? Никак нельзя!
- Во - первых, не арбуза, а арбуз,- автоматически поправил про себя Влад, как когда-то, в детстве, только вслух, поправляли его самого родители. А во - вторых, что же это всё-таки за день и год сегодня, если мне со своей, слава Богу, неусекновенной головой приключилось затеряться во времени?
Найдя среди торговок немолодую женщину с добрыми, как ему показалось, глазами, он подошёл к её палатке. Торговала она яркими полотенцами, вышитыми зелёным и красным цветом, красиво развешенными в глубине палатки.
- Скажите, ради Бога, какое сегодня число? - спросил Влад.
- Двадцать девятое августа, милок, - удивлённо посмотрела на него женщина.
- А год - то, какой?
- Совсем плох, что ли, милок? Одиннадцатый.
- Спасибо вам на добром слове, - поблагодарил Влад и быстро отошёл от палатки. Если я спрошу ее, какой сегодня век, то мне могут организовать тёплую встречу с местными санитарами. Буду потом в палате N6 рассказывать сказки о том, как космические корабли бороздят просторы вселенной. Да и обут я как-то неподходяще.
На нём были чёрные кроссовки, вещь удобная, но слишком оригинальная для сложившейся ситуации. Одет же он был в серые летние джинсы, футболку того же цвета и чёрную кожаную безрукавку. Если не обращать внимания на кроссовки, то он вполне мог сойти за какого-нибудь приказчика.
На удивление быстро, сторговав за металлическую гривну 2003 года большую кружку кваса, Влад победил и подступавший сушняк, и чувство голода. Рядом мужики на телеге уже отмечали удачную торговлю.
Так чего же всё-таки ждать, - задумался он, разглядывая одежду прохожих, - нашествия Наполеона или первую Мировую? Как бы отвечая на его немой вопрос, в конце переулка протренькал трамвайчик, направляясь в сторону центрального входа в Лавру.
Ну и замечательно, как - никак на сто лет ближе к дому, - обрадовался Влад, вспомнив, что трамваи начали ходить в Киеве в самом конце XIX века.
Надо бы произвести ревизию имеющихся материальных ценностей, а по возможности и собраться с мыслями. Нет для этого места лучше, чем парк Славы, а по-нынешнему, как называла его когда-то родная бабуля - Аносовский сад. Туда и направился Влад вдоль трамвайных путей, вертя головой и рассматривая, этот чужой, родной город.
Знал - таки, что делал, комендант Печерской крепости генерал Аносов, когда начал обустраивать в 1890-х годах сад между петровскими валами и Никольским собором. Тенистые аллеи, заросли кустов и деревьев, замечательный вид на Днепр и левобережье, всё приносило радость киевлянам. Да уж, - подумал Влад, - это гораздо круче, чем парк Славы. Нет, нет, паркостроители двадцать первого века не смогли испортить вид на Днепр. Однако сам парк, изрядно прореженный, приносил радость, в основном, стражам порядка. Охотник за безобразниками мог, не сходя с места, контролировать большую часть территории парка. Конечно, к тому времени милиция была уже с народом, но народ упорно старался держаться от неё подальше.
Влад нашёл лавочку, уютно спрятавшуюся в кустах жасмина, и присел, что бы обдумать ситуацию. Лавочка была удобной, со спинкой из цельной доски, на тонких изящных металлических ножках, и с такими же подлокотниками по краям. Такие лавочки, да в таких местах, располагают пожилых людей к отдыху и размышлениям, а молодых - к действиям и приключениям.
- Это тебе не бетонный полукруг без спинки, с массажными чурбаками, собирающими мусор, - вспомнил Влад лавки в родном парке Славы. И сразу всплыл в памяти рассказ старшего брата. Старший брат, будучи старшеклассником, в застойные годы, вместе со своим другом соседом после каждой значительной пьянки притаскивал во двор из парка по лавке. Денег у него тогда было гораздо меньше, чем здоровья, поэтому случались такие пьянки не часто, но лавок во дворе всегда хватало. Приносить их приходилось ближе к ночи, дабы не раздражать пенсионеров и не озлоблять милиционеров. Лавки были из крепких балок, на массивных чугунных ножках, двух или трёх, в зависимости от длины самой лавки. Из-за этих ножек лавки были довольно тяжёлые, но на них же можно было и отдохнуть в процессе транспортировки. Вспомнив всё это, Влад подумал, что, возможно, сами киевляне и виноваты в эволюции лавок - от лёгких и удобных до неподвижных и неудобных.
Проведя ревизию, Влад обнаружил у себя кроме одежды нательный крестик из чёрного дерева на серебряной цепочке, кошелёк с тридцатью гривнами, двадцаткой и десяткой, двумя гривнами мелочью и пластиковым пропуском в библиотеку имени Вернадского. На руке были механические часы фирмы "CASIO", которые он понадеялся продать как чудо техники и, на всякий случай, спрятал их в карман. Ключи от виртуальной квартиры были с брелком, на котором всеми цветами радуги переливалась надпись "Johnwin". Обрадовал найденный в кармане безрукавки швейцарский многофункциональный нож, подаренный ему на день рождения. Носовой платок не представлял особой ценности, а мобилка, по-видимому, осталась дома.
- Маловато будет, - прикинул Влад, - Робинзон и то был побогаче. Но он всё же был один, пока не встретил "Пятницу", а я, как - никак, среди людей. Жаль, из документов есть только пропуск в библиотеку с фоткой, который показывать гораздо опаснее, чем не показывать, хотя и любой другой документ в этом случае не выручил бы.
Вспомнив то, что он читал о Лавре, Влад решил считать себя паломником. Раз уж Лавра радушно принимала паломников, странствующих в пространстве, примет и его, странствующего во времени. Так что задача номер один - продать часы, нож или хотя бы брелок и устроиться в странноприимную гостиницу Лавры. Не мешало бы и поесть, да успокоить скачущие мысли, а завтра - пешком до Крещатика и по Крещатику. Сбылась мечта идиота. Одежда приличная, лицо, надеюсь, благонамеренное, авось полицейские приставать и не будут.
Влад прошёлся по парку, полюбовался незастроенным левобережьем, не одетой в гранит набережной со множеством пароходов и пароходиков, цепным мостом, который оказался между ещё непостроенными мостами "Метро" и "Патона", и направился в сторону Лавры.
Посчитав, что нецелесообразно сдавать на дешёвом торжище часы или нож, он продал после недолгой торговли брелок за семь гривенников торговке сувенирами. Вероятно, та прельстилась переливающейся надписью на английском языке. После этого Влад пошёл искать Лаврский странноприимный двор. Пройдя вдоль стены до центрального входа и удивившись большому количеству стоявших и сидевших там нищих и попрошаек, Влад пошёл дальше. Свернув налево напротив цитадельной улицы и пройдя ещё метров сто, он ещё раз свернул налево и пошёл вниз, в сторону дальних пещер. Спросив у прохожего, как найти контору странноприимного дома, и пройдя по дороге рядом с книжной и иконной лавкой, он вскоре был уже там.
Дойдя до странноприимного двора, Влад увидел установленные прямо на улице столы, за которыми богомольцы пили чай. Подсев к ним, он, разговорившись, узнал, что большинство богомольцев прибывает в Лавру на две недели, что в корпусе напротив помещается кухня, где в установленные часы можно получить постную пищу за умеренную плату. В соседнем корпусе находится помещение странницкой столовой, в которой, по древнему обычаю, ежедневно предлагается странникам и богомольцам постная бесплатная трапеза от Обители. В остальных корпусах находятся помещения для богомольцев, останавливающихся в Лавре во время своего пребывания в Киеве. Также он узнал, что две недели назад, на день Успения Божией Матери, со всей России собралось столько богомольцев, что и мест свободных не было, а сейчас, если ему повезёт, то место для него найдётся.
Кроме этого, Влад узнал, что он прибыл в Киев в один день с царём-батюшкой. Эта новость его скорее огорчила, чем обрадовала, так как сулила наплыв полицейских чинов всех рангов и, возможно, ограничения в передвижениях по городу.
- Тут уж что уж, - успокоил себя Влад, - "маємо те, що маємо".
Напившись чаю, Влад пошёл в контору и, объяснив, что его по дороге обворовали, договорился остановиться пока на ночь, а завтра или послезавтра, когда родственники якобы передадут деньги, доплатить за две недели постоя. Он надеялся, что его паломничество не затянется больше чем на две недели, хотя ни в чём не мог быть уверен.
Купив за три копейки пирог с грибами и умяв его в трапезной вместе с бесплатным борщом с капустой, Влад понял, что на сегодня приключений с него достаточно. Он прошёл в определённый ему корпус, и дежурный по этажу показал комнату, а в ней свободную кровать, где он сможет спать. Гостиница напоминала больницу. На этаже длинный коридор посередине и двери в комнаты по бокам. В комнате центральный проход и два ряда кроватей справа и слева. Все паломники молились перед сном. Влад также молился, (хотя знал на память только "Отче наш"), пока не стемнело, дабы не смущать окружающих необычной для тех нижней одёжкой. На соседней койке храпел объёмный бородатый мужик, что не помешало паломнику во времени быстро заснуть.
|
Церковь Спаса на Берестове.
|
