Как много значит в судьбе писателя (да и в успехе!) его смерть.
Если бы Кафка при жизни опубликовал следующую мысль, то все смеялись бы над ним: "Когда я, не выбирая, пишу какую-нибудь фразу, например: "Он выглянул в окно", то она уже совершенна" (19.02.11). А сегодня его жизнь, искания, борьбу с самим собой считают образцом писателя ХХ века.
При жизни только узкий круг оценил его творчество (даже родной дядя называл его произведения "чепухой"). Но после смерти автора, критики и исследователи творчества возвели его, чуть ли не в сан пророка.
"Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест" ("Процесс").
В этом и подобном высказываниях он предвидел будущее (Гитлер, Сталин).
2
Считается, что если хочешь узнать писателя, надо побывать на его родине.
Я бы сказал: чтобы понять писателя, нужно читать его дневники.
К кому из писателей это относится более чем к Кафке?
Когда писатель в силах изобразить свои мысли и чувства в художественных произведениях, в дневниках не бывает необходимости, и на это не хватает времени. Себя, свою жизнь, наблюдения, мысли, проблемы времени, все, о чем он хочет сказать, он изображает или описывает в повестях и романах (Гюго, Бальзак, Диккенс, Тургенев, Достоевский). У Л. Толстого и И. Бунина, писавших дневники до смертного часа, как правило, в период работы над художественным произведением, дневники либо вовсе отсутствуют, либо очень незначительны, типа, писал то-то, закончил то-то и т. п. Многие события и годы целиком включаются в то или иное произведение, изменив лишь имена и некоторые выражения. Например, если принять во внимание, что Толстой, работая над "Анной Карениной", описал свою жизнь в большом романе, то нам станет понятна бедность дневников писателя этого периода. Первые годы семейной жизни, может быть, самые счастливые в его жизни. А такие рассказы Бунина как "Последняя весна", "Последняя осень" и некоторые другие целиком взяты из дневника.
Кафка не является исключением из этого ряда. Многие его рассказы вошли в книги прямо из дневников. В том числе и странные рассказы и притчи.
Раскольников Достоевского ("Преступление и наказание") взял топор и пошел убивать старуху после того, как понял, что Наполеон или Ротшильд из него не выйдет, и не найдя другого пути как помочь людям. Свое решение он оправдывает тем, что смерть старухи никому не причинит горя, наоборот, многих избавит от необходимости выплачивать проценты. А он, на деньги, которые без всякой пользы лежат в сундуке старухи, сделает много полезного людям.
Достоевский смог создать образ Раскольникова вследствие трудностей и бедной жизни, выпавшей на его долю в молодые годы. Это свои мысли, приведшие его к революционерам, он позже передал Раскольникову.
Кафка начал вести дневник, когда он понял, что ему не стать Наполеоном или Шекспиром, и он никогда не сможет написать те романы, которые мечтает создать. Ведение дневников для Кафки - стремление хотя бы в них сохранить себя в веках.
"Я больше не оставлю дневник. Я должен сохранить себя в нем, потому что только в нем мне это и удается" (16.12.10).
То, что писатель боится смерти и думает о своей дальнейшей судьбе, видно и из следующей записи: "Я совершенно отчетливо пишу это из-за отчаяния по поводу моего тела, по поводу будущего моего тела" (19.12.10).
3
Творчество Достоевского потрясло Кафку. В образах мелких чиновников, изображенных Достоевским, он увидел себя, свою несчастную жизнь. Поэтому так сильны в творчестве Кафки мотивы произведений русского писателя, влияние которого он ощущал всю свою жизнь.
О гимназических годах Кафка пишет: "Я, разумеется, замечал, это было очень легко, что одет скверно, видел, когда другие были хорошо одеты, но ум мой многие годы не мог постичь, что причина моего такого облика кроется в моей одежде. Поскольку уже тогда я - больше в предчувствии, нежели в действительности, - был на пути к тому, чтобы ценить себя невысоко..." (31.12.11).
Кафка всю жизнь мучил себя и близких тем, что искал, скорее, внушал себе болезненное состояние, которое владело Достоевским. Это душевное состояние он с огромным талантом передал почти всем своим главным героям. Автор и его герои очень близки Кафке. В одном месте он говорит, что герои Достоевского не больны, а очень даже умны (20.12.14).
"...я ...обладаю сильной способностью к превращениям, которую никто не замечает" (30.09.10).
"...я лежу здесь на диване, одним пинком вышвырнутый из мира, подстерегаю сон, который не хочет прийти, а если придет, то лишь коснется меня, мои суставы болят от усталости, мое худое тело изматывает дрожь волнений, смысл которых оно не смеет ясно осознать, в висках стучит" (21.11.11).
"Бесспорно, что главным препятствием к моему успеху, является мое физическое состояние" (22.11.11).
"Я стремлюсь работой излечить свою неврастению" (02.05.13).
Кроме целого ряда перекличек в изданных произведениях Кафки с творчеством Достоевского, мы и в его дневниках находим несколько заготовок к рассказам, напоминающим "Преступление и наказание".
Рассказ о студенте, который с определенными намерениями пришел к известному коммерсанту в гости, и при первой же возможности, силой врывается в его квартиру. (Запись обрывается. 24.11.13.)
Другая запись напоминает мятущегося Раскольникова, после убийства старухи. (Сон под кустарником. 09.12.13.)
"Мой брат совершил преступление, мне кажется - убийство, я и другие замешаны в этом преступлении... чем ближе наказание, тем сильнее мое сумасшествие..." (20.10.21).
Эти сны-видения напоминают размышления Ивана Федоровича из "Братьев Карамазовых", после убийства одним из братьев собственного отца. Наиболее сильные места из Достоевского где-то отложились у Кафки в подсознании и высвечиваются, когда он садится писать.
4
Сны занимают большое место в жизни и творчестве Кафки. Ряд рассказов создан у него прямо из снов. Оттуда и фантастичность, и символизм его прозы.
В произведениях Кафки, как и в сновидениях, сплелись воедино: правда и вымысел, реальное и нереальное, то, что могло случиться, но не случилось, надежды и воспоминания, то, о чем мечтал, чего боялся и, конечно, влияние прочитанных книг.
Если Лу Синь прямо обозначает в своих миниатюрах: "Я видел сон", то у Кафки это определение снято. Именно это и делает его рассказы загадочными и притчеобразными.
Кафка страдает бессонницей, много работает над снами и мечтает поскорее заснуть по двум причинам:
1) не видя настоящего мира, он не знает жизни и насущных проблем людей: "Сплю, просыпаюсь, сплю, просыпаюсь, жалкая жизнь" (19.06.10). Ему хочется писать, и он мучается отсутствием сюжетов. Он глубоко заблуждался, считая, что писателю нет нужды выходить из дому. Достаточно сидеть за своим столом и прислушиваться. Даже не прислушиваться, а ждать. "Даже не жди, будь неподвижен и одинок. И мир разоблачит себя перед тобой, он не сможет поступить иначе...";
2) ему легче работается над снами: "Было бы большой радостью писать автобиографию, потому что, она легко писалась бы, как и сны..." (16.12.14).
По этой же причине и в письма, подобно Г. Флоберу, он вкладывал всю душу. Хотя бы в них пытаясь дойти до мечты. Желая оставить в литературе свой памятник (26.02.12).
Творчество напрямую связано с образом жизни и характером писателя. Если бы Кафка нашел в себе силы оставить свою тихую канцелярию, и устроился бы на какой-нибудь завод рабочим, мы бы, вероятно, знали совершенно другого писателя. Не хватило у него духу и на то, чтобы как Горький или Гамсун пойти "в люди", тем более, что он не считал себя обязанным перед родителями и не играл существенной роли в бюджете семьи.
Правда, понимая, что любые изменения в жизни положительно сказались бы на его творчестве, в одно время он хотел пойти в армию, хотел даже попасть на войну. Но и из этого ничего не вышло.
Он жил как в замкнутом кругу, пытаясь вырваться, вернее, мучая себя тем, что надо бы вырваться из него, и не обладая для этого необходимой волей. Не смог он оставить и "теплое местечко", не зная, что ждет его в будущем. В своей слабости, безвольности Кафка готов был обвинить родителей:
"Я часто думаю об этом и каждый раз прихожу к выводу, что мое воспитание во многом очень повредило мне" (19.07.10).
В знаменитом "Письме к отцу" (1919) он утверждает то же самое. Но Франца, при всем уважении к его творчеству, и самого нельзя назвать хорошим сыном.
О родительских надеждах на свой счет он пишет:
"Родители, ожидающие от детей благодарности (есть даже такие, которые ее требуют), подобны ростовщикам: они охотно рискуют капиталом, лишь бы получить проценты" (12.11.14).
Бернард Шоу пишет в своей "Автобиографии", что, будучи молод и здоров, он был настолько мудр, чтобы не бросаться на борьбу с жизнью. Вместо этого он бросил в нее мать. "Вместо того, чтобы быть помощником отцу, я, наоборот, жил, зацепившись за его брюки".
По этому поводу, "весь наполненный литературой" Кафка пишет: "Я веду какую-то ненастоящую жизнь и достаточно жалок и труслив, чтобы следовать за Шоу..." (26.10.11).
Шоу верил в свой гений, поэтому, предвидя большой успех, был так смел.
Кафка не верил в собственный талант и постоянно сомневался в своих силах.
5
"Ничего не довожу до конца, потому что у меня нет времени, и все во мне теснится. Долго ли я выдержу? И разве у меня появится время?" (17.10.11).
"Я хочу писать, ощущение непрерывного подергивания на лбу" (5.11.11).
Думать, что будь свободное время, он бы многое написал - значит обманывать себя. Иногда, хоть на мгновение, он понимает это: "...я должен только остерегаться, как бы не освободить все время для литературы... я не способен использовать все время для литературы" (14.12.11).
2) и писатели, которые могут писать только о себе или на основе личных воспоминаний - Тургенев, Флобер, Бунин, Вулф, Бабель, Хемингуэй, Экзюпери, Трифонов, Моэм, Довлатов.
Первые, при малейшей возможности зацепиться, пишут о чем угодно. (Это не значит, что они ниже. Речь идет об индивидуальности творчества и писателя.) Вторые не пишут о том, чего не знают, чего не испытали. Каждое предложение дается им с трудом. Сам процесс писания доставляет им настоящие муки. Больше чем писать, они любят рассуждать, о чем пишут.
Кафка относится ко второй группе. К высшей ступени этой группы. "...физическая невозможность писать, и внутренняя потребность в этом" (02.05.13). "Все противится тому, чтобы быть записанным" (20.10.13).
6
Несколько лет назад, когда редактора отказывались от моих рассказов и настоятельно рекомендовали прочитать Кафку и Маркеса, я прочитал один рассказ Кафки из хрестоматии для студентов. Чтобы посмотреть, о чем и как они пишут. Их книги очень трудно было найти. Да и вряд ли бы я, со своими тогдашними литературными вкусами, прочитал их. Мне нравились писатели совсем другого склада.
Франц Кафка. "Стук в ворота".
Удивительно, как я тогда, совершенно не зная Кафку, сумел так точно понять суть и "секрет" рассказа. Это был сон. Об исканиях "больного" писателя, страдающего тем, что он хочет и не может писать.
"У меня нет больше сил написать хоть одну фразу" (27.12.10). "Ровно три дня ничего не писал" (30.11.11). "Когда я после некоторого перерыва начинаю писать, я словно вытягиваю каждое слово из пустоты. Заполучу одно слово - только одно оно и есть у меня, и опять все надо начинать сначала" (13.12.11).
Оттуда и в Чечню пришла мода на "ночь, когда не пишутся стихи" и т.п. Из больного, страдающего бесплодием писателя совершенно здоровые люди создали кумира не только себе, но и старались внушить его другим. (Из таких же страдающих был и мой товарищ Идиев Замбулат, выпускник Московского литературного института. Писать должно было быть его работой. Равно, как и инженера - строить. Но Замбулат не писал, задаваясь вопросами: "Зачем писать? Для чего?" Это не означало отсутствие таланта. Вместо того, чтобы научить писать, пять лет в институте его приучили не писать. "Не пиши, если можешь не писать". Это же упадочническое настроение я наблюдал и у других выпускников литинститута - Маадуллы Завриева и Ислама Эльсанова.) Я в то время писал много и быстро.
С тех пор прошло довольно много лет.
Я читаю первое, наиболее полное, издание дневников Кафки. И чем больше его узнаю, понимаю, что Кафка (также как Фолкнер, Пруст, Джойс, Маркес, Борхес и другие художники слова) намного мне ближе и роднее, чем писателям, которые противоставляли их мне.
7
Если бы Кафка был женат, думаю, он был бы писателем совсем другого склада и мышления.
Одна из самых сильно звучащих тем его дневников - это тема одиночества и холостяцкой жизни.
"Сегодня после полудня боль из-за моего одиночества охватила меня так пронзительно, что я отметил: так растрачивается сила, которую я обретаю благодаря писанию и которая предназначалась мною во всяком случае не для этого" (01.10.11).
"Как плохо быть холостяком, старому человеку напрашиваться, с трудом сохраняя достоинство, в гости, когда хочется провести вечер с людьми, носить для одного себя еду домой, никого с ленивой уверенностью не дожидаться, лишь с усилием или досадой делать кому-нибудь подарки, прощаться у ворот, никогда не подниматься по лестнице со своей женой... дивиться на чужих детей и не сметь беспрестанно повторять: у меня их нет, ибо семья из одного человека не растет" (14.11.11).
Оттого, что Кафка не был женат, его талант как бы остался в поре цветения, не раскрылся в полной мере.
Слова из Талмуда: "Мужчина без жены лишь получеловек, надо понимать в смысле: мужчина без жены лишь полумужчина.
У неженатого мужчины, несмотря на возраст, не растет "зуб мудрости". Ум и сила остаются "молодыми", юношескими. Он не становится полноценным человеком, т.е. мужчиной.
Когда я написал "Рассказы студента" редактора и критики, как один, ополчились против меня. Им даже удалось переубедить Ислама Эльсанова, который вначале хорошо отнесся к моим опытам, и в общем споре занял мою сторону. Даже людям, впервые слышавшим мою фамилию и не прочитавшим ни одного моего рассказа, противники внушали, что я бесстыдный автор "эротических" рассказов. Это были люди с гнильцой в душе, далеко не похожие на образы своих благородных героев. При близком знакомстве люди удивлялись: "За что тебя так не любят некоторые писатели? Ведь ты совсем не такой, каким они стараются тебя преподнести".
...Все это давно осталось в прошлом.
Ярлыки моих недругов смыло, как грязь после дождя.
Я вспоминаю, каким я был в юности стеснительным, скромным, исключительно благовоспитанным. Не мог произнести нецензурного слова, не пил, не курил. Брошенное невзначай "сука" в чьей-нибудь книге, вгоняло меня в краску, становилось неудобно перед собой... Вероятно, самым большим моим грехом было чтение книг и писание рассказов. Это было какое-то наваждение.
- Записывать то, что видишь, еще не значит быть писателем, не стоит зря трудиться, - говорили мне.
Но сердце не могло смириться с этим.
Сердце подсказывало: "Кто может стать писателем, если не я? Кого еще назвать писателем, если не меня? Кто, более чем я, достоин быть писателем? Во всей Чечне, да и во всем мире?.."
Сюжеты моих рассказов объясняли тем, что я не женат, и чтобы не думали, что я действительно болею этим, я бросил этот цикл. И, чтобы в корне изменить тематику своих рассказов, я пошел в армию, хотя и был освобожден. Я заставлял себя не писать рассказы, похожие на студенческие. По этой же причине, до сегодняшнего дня пишу редко, сил хватает разве что на дневники.
Любовь - стимул творчества.
"Если бы я был влюблен, что только не было бы мне тогда под силу! - писал Кафка. - Как долго дожидался я много лет назад под аркой на Ринге, пока не проходила мимо М., если даже она шла со своим возлюбленным" (18.12.11).
Я спросил одного из своих друзей-поэтов:
- Почему ты не пишешь?
- Нет вдохновения, - ответил он.
Он принадлежал к числу поэтов, которые пишут хорошо, но редко. А я хотел, чтобы он писал больше и чаще. Чтобы написать новое произведение, некоторые поэты и писатели вынуждены, как Хемингуэй, знакомиться с новыми женщинами. Встреча с красивой, духовно богатой женщиной является для них как бы толчком, способным вывести из состояния покоя.
8
Кафку считают одним из оригинальнейших и странных писателей ХХ века.
Критики, задавшись целью восхвалить автора, даже его недостатки возводят в достоинства. Об этом же можно прочитать и у самого Кафки: "Ведь индивидуальность писателя в том главным образом состоит, что свои недостатки каждый прикрывает на свой особый манер" (14.08.12).
Но и у Кафки, вынужденного тянуть из пустоты слово за словом, бывали часы, когда его, "словно водным потоком, несло вперед". Рассказ "Приговор" им написан за одну ночь, с десяти вечера до шести утра.
"Еле сумел вылезти из-за стола, так онемели от сидения ноги. Страшное напряжение и радость оттого, как разворачивался предо мной рассказ... Много раз в эту ночь я нес на спине свою собственную тяжесть" (23.09.12).
И чем больше в жизни писателя таких минут и часов озарения, тем более плодовит писатель. Кафка и сам понимал, что "только так (выделено Кафкой) можно писать, только в таком состоянии, при такой полнейшей обнаженности тела и души" (23.09.12).
К сожалению, для Кафки это состояние "тела и души" было неестественным настолько, что с непривычки, боялся его. Через день он записывает в дневник: "Насильно заставил себя не писать. Валялся в постели. Кровь приливала к голове и без пользы текла дальше. Как это вредно!" (25.09.12).
9
К сорока годам Кафка понял, что загубил жизнь, данную ему Богом. Ранее, во всем обвинявший родителей и преподавателей, Кафка, наконец, понял, что виноват только он один.
"То, что я не научился ничему полезному, к тому же зачах и физически, - а это было взаимосвязано, - могло быть преднамеренным. Я хотел, чтобы меня ничто не отвлекало, не отвлекала жизнерадостность полезного и здорового человека. Как будто бы болезнь и отчаяние не отвлекают в такой же степени!" (17.10.21).
Литература пожирает человека. Высасывает весь его жизненный сок. Есть, конечно, писатели, прожившие до старости и сохранившие здоровье и разум (Л. Толстой, П. Бароха, Р. Тагор, Р. Фрост, К. Гамсун, С. Моэм). Но для этого требуется, если не богатство, то хотя бы обеспеченность, определенный успех в свете, физическая сила, большое терпение и крепкие нервы.
Кафка не обладал ничем из перечисленного. Это был одинокий, замкнувшийся в себе, безвольный человек. С детства сторонился общества и жил больше в воображаемом, чем в реальном мире. Вместо того, чтобы беречь и закалять себя, он взял себе за образец жизни Флобера, Кьеркегора, Грильпарцера, Клейста, особенно Флобера, мечтая стать большим писателем. Горя желанием осветить своим творчеством весь мир, он безжалостно загубил самого себя. Естественные потребности здорового организма были для него бессмысленной тратой драгоценного времени. Если бы родители не отделили его, он бы, наверное, не ходил на эту ненавистную работу. Если бы родители согласились содержать своего взрослого сына, он бы вообще не выходил из дома. Все, что ему нужно - это книги, бумага, ручка и кровать, чтобы лежать и думать.
Уверив себя, что он не такой, как все люди, что он болен (мать всегда считала это фантазией сына; здоров, стоит только найти подходящую девушку, и все образуется как у людей), Кафка не сумел сберечь свое здоровье. Большие нервные нагрузки и, как следствие, он действительно заболел. Но это была не душевная болезнь, которую он мнил у себя (возможно, даже жаждал ее) и не опухоль мозга, и не неизвестно что, отчего он страдал, а просто туберкулез. (Несколько раз мне приходила в голову мысль, что, может быть, когда его надежды на болезнь и скорую смерть не оправдались, он сам вызвал прогресс туберкулеза. Как знаток и почитатель Достоевского, он должен был знать, как некоторые из каторжных умирали от чахотки, выпив вина, настоянного на табаке.)
Обольщенный большими надеждами, которые он возлагал на себя в будущем, Кафка жил, отказываясь от радостей и прелестей жизни. Отказывался не только от приглашения сыграть в карты с родителями, но и от приглашений, дававших ему доступ в общество, к общественной жизни и теперь сожалеет об этом.
"Но я всегда от всего отказывался, возможно, из-за общей слабости, в особенности же из-за слабости воли, только понял я это поздно. Раньше я считал этот отказ чаще всего хорошим признаком... сегодня же от этой приятной точки зрения почти ничего не осталось" (25.10.21).
Именно поэтому завещает он: сжечь почти все, написанное им, за исключением немногого.
10
Писатель, переоценивающий собственное творчество, считая, что пишет лучше всех, как правило, умирает как художник. (Это свойственно молодости.)
Боясь именно этого, говорит Кафка: "Только не переоценить написанного мною, иначе я не напишу того, что мне предстоит написать" (26.03.12).
Избегая людей, общества женщин, женитьбы, Кафка считал лучшим счастьем для себя болезнь, потому что она освободила бы его от необходимости зарабатывать. Он жил бы на сбережения родителей и писал книги. Но к сорока годам он понял, что не написал те книги, которые стесняли его грудь, мучили его, и у него нет сил написать их; оказалось, что то, чего он до сих пор избегал, что отвергал, то, чего так боялся - это и было настоящим счастьем.
"Бесконечное, глубокое, теплое, спасительное счастье - сидеть возле колыбели своего ребенка, напротив матери" (19.01.22).
"Счастье молодых и пожилых женатых мужчин - моих коллег по канцелярии. Мне оно недоступно, а будь и доступно, оно было бы невыносимо для меня, и тем не менее это единственное, чем я склонен был бы насытиться" (24.01.22).
"Какое счастье быть вместе с людьми" (02.02.22).
Об этом же и в упомянутом выше "Письме к отцу": "Жениться... принять всех рождающихся детей, сохранить их в этом неустойчивом мире - это, по-моему убеждению, самое большее благо, которое дано человеку".
Кафка переоценил написанное им и планируемое написать, явно не учтя свои силы.
Хотя ничего нельзя было изменить или вернуть, он умер со спокойной душой: "Я был мудр, потому что готов был умереть в любое мгновение, не потому что я выполнил все возложенное на меня, напротив, не выполнил ничего и не было надежды, что исполню хотя бы часть" (18.03.23).
У Кафки было заготовлено против смерти свое оружие - дневники (12.06.23).