В начале 60-ых годов я работал в Институте сердечно-сосудистой хирургии по теме "Протезирование клапанов сердца на фоне искусственного кровообращения у больных с тяжёлыми сердечными пороками". Экспериментальные операции проводились на собаках.
Нашим виварием ведал некто Федя. Мы даже не знали точно его фамилии. Из-за вечной небритости и неопрятности он выглядел намного старше своих лет. Говорил он невнятно и часто невпопад.
Готовясь к одной ответственной экспериментальной операции, я с Федей пошёл выбирать собаку.
Обходя виварий, мы неожиданно наткнулись на трагично-очаровательную пару. От двух будок навстречу друг другу что есть сил тянулись две собаки - он и она.
Она всем корпусом показывала, что готова выйти за него замуж. В нём угадывалась порода, она же была откровенной, но очаровательной простолюдинкой.
Связаться узами Гименея им мешали другие узы, прикреплённые одним концом к будке, другим - к ошейнику. В глазах влюблённых по-человечьи блестели слёзы. Бедный пёсик только и мог, что положить одну лапу на спину своей возлюбленной. Картина была душераздирающей.
Неожиданно Федя повернулся ко мне и сказал:
- Во! Смотри! Прямо, как Арлекин!
Я был крайне смущён. Меня считали врачом, умеющим вглядываться в людей. В этом же случае был полный провал. Мне стало стыдно. Я, как и все, видел в нём недоумка, а он, оказывается, вон какими интеллектуальными категориями оперирует. "Так, думаю, тебе и надо, верхогляд паршивый".
Весь день я терзался сомнениями. Но, в конце концов, не выдержал и спросил:
- Федя, скажи на милость, откуда ты знаешь, кто такой Арлекин?
Федя не на шутку разобиделся.
- Как же, как же! Я всех собак помню. В прошлом году был точно такой же, Арлекином звали...
Операциию должны были выполнять ведущие кардиохирурги института. Говорили даже, что возможно будет присутствовать сам Бакулев - тогдашний президент Академии медицинских наук.
Экспериментаторам известно, что беспородные собаки более выносливы и живучи, чем породистые. Мы остановили свой выбор на дворняге "Машке". Однако, Машка не понравилась одному из ассистентов: "Больно неказиста и лохмата, академику нужно что-нибудь поизящнее". И ткнул пальцем в молоденькую бульдожку "Дэзи". Федя запротестовал, говоря, что у неё, по его приметам, скоро будет течка и её нельзя брать в эксперимент. Но важный ассистент был непреклонен.
Операция по имплантации искусственного клапана прошла успешно. А дальше произошло то, что и должно было произойти: в послеоперационном периоде началось профузное кровотечение, которое остановить было невозможно. Ни массивное переливание крови, ни введение протаминсульфата (антагонист вводимого перед операцией гепарина) не дали нужного результата, и на четвёртый день благородное животное погибло.
Пришедшие на вскрытие хирурги, с удовлетворением отмечали исправную в течение трёх дней работу клапана и поздравляли друг друга с успехом.
В этот день Федя не вышел на работу. На утро следующего дня около будки "Дэзи" стояла стеклянная баночка с пучком луговых цветов, рядом сидел на корточках Федя с опухшим от слёз лицом и, всхлипывая, что-то бормотал.