ей не кажутся окружающие ни убогими, ни сирыми,
только воображаемыми, будто плоскость эклиптики.
с продавцами она здоровается и с кассирами,
ей не жаль никогда слова доброго или улыбки.
у неё ни детей, ни кошки, ни ипотеки,
вечерами можно подолгу нежиться в ванне,
дочитать детектив, сомкнуть усталые веки,
сомневаться привычно в собственном существовании.